Ламрим Ченмо (БОЛЬШОЕ РУКОВОДСТВО К ЭТАПАМ ПУТИ ПРОБУЖДЕНИЯ)
Том IV. Этап духовного развития высшей личности (продолжение)
Безмятежность (шаматха) – сущность медитации

ПРЕДИСЛОВИЕ

От редактора

   Четвертая часть фундаментального трактата Чже Цонкапы представляет интерес не только для буддистов. Она посвящена рассмотрению техники медитации – достижению и развитию однонаправленного сосредоточения мысли – самадхи, которое необходимо также и для всех разновидностей небуддийской йоги, и для занимающихся нерелигиозной психической саморегуляцией. Важность достижения сосредоточения ума подчеркивалась и в православной традиции христианства, где подобная техника именовалась «трезвением» и определялась как «духовное художество и лестница к созерцанию. Трезвение называется также сердечным безмолвием, и есть то же, что хранение ума в совершенной немечтательности держимого» (Добротолюбие, т.2. с. 157). И элементы техники медитации рекомендовались сходные: «смотреть неотступно за мечтанием, или за прилогом [дабы не допустить их]» (Там же, с. 160).
 
   На русском языке в последние годы уже вышло несколько достойных книг на эту тему, однако разработка Чже Цонкапы, как представляется, пока что не имеет себе равных по точности и глубине.
 

Технические замечания

   Используемая нами система транслитерации и транскрипции описывалась уже в предисловиях к первому и второму томам данной работы и здесь не воспроизводится.
 
   Как указывалось в предисловии к первому тому, с. IX, в примечаниях слогами «БА» и «НГА» обозначаются цитируемые переводчиком авторы интерполированного комментария.
 
   Напоминаю, что в квадратных скобках – поясняющие слова, предложенные переводчиком для уточнения переводимого тибетского термина.
 
    Курсивомвыделены те слова, которые, являясь переводами буддийских терминов, несут специфический смысл, не в полном объеме совпадая со значением использованного русского слова. Кроме того, ряд важных терминов, как и ранее, выделяется заглавными буквами.
 
   Помощь в редактировании текста и отождествлении ряда цитат оказали английский его перевод А. Вэймана «Calming the Mind and Discerning the Real», а также прочитанный дост. геше Чжамьян Кьенце (с устным переводом Р.Н.Крапивиной) в 1998 г. в Петербурге курс по данной части трактата Чже Цонкапы.
 
   Полезные критические замечания по стилистике русского текста высказали Т. Голубева и А. Любовский.
 
   А. Терентьев

От переводчика

   Взрастив в себе при помощи аналитического созерцания отречение от круговорота вредных эмоций (клеш) и воспитав сострадательную Устремленность к Пробуждению, а также приняв обет бодхисаттвы и исполняя его требования (см. Приложение 2), мы стараемся освоить парамиты – объясненные в томе 3 превосходные качества, переправляющие через реку всех омрачений ума и приводящие на сияющий берег совершенных способностей оказания духовной помощи другим.
 
   Культивируя парамиту медитации, прекращаем всякий анализ и закрепляем мысль на подходящем объекте, т.е. практикуем закрепленноесозерцание (`jog-sgom). Обретя в нем навык, проходим описанные в этой части трактата девять степеней сосредоточения. Хорошо свыкнувшись с последней степенью – ровным сосредоточением,которое «течет» естественно, без всякого усилия, достигаем безмятежности,сопровождающейся совершенной податливостьютела и ума.
 
   Хотя безмятежность находится на «пороге» Первого медитативного транса (Дхьяны), сама по себе, без установок отречения и Устремленности, она не является каким-либо этапом буддийского пути, ибо достигается и небуддийскими йогинами, желающими идти по мирскому пути Четырех Дхьян, который подавляет вредные страсти (клеши), но не искореняет их вплоть до «семян». Хотя по этому пути следуют и некоторые буддисты, характеристики которых автор дает в последнем разделе этого тома, главная цель безмятежности – достижение на ее основе проникновенияв конечную реальность, полностью искореняющего клеши. Без нее невозможен присущий проникновению тонкий анализ пустоты,поскольку иначе ум «колеблется» от ветра необузданных мыслей, как пламя светильника, и не способе" ясно освещать формы.
 
   А. Кугявичус

БЕЗМЯТЕЖНОСТЬ (ШАМАТХА) – СУЩНОСТЬ МЕДИТАЦИИ

   С уважением склоняюсь пред досточтимыми великомилосердными святыми!
 
   Особые практики двух последних парамит [состоят] в методах освоения безмятежностии проникновения,относящихся соответственно к парамитам медитации и мудрости.
 
   Здесь шесть [разделов]: 1. Польза освоения безмятежностии проникновения.2. Указание, что они заключают в себе все самадхи. 3. Сущность безмятежностии проникновения.4. Почему необходимо осваивать и то и другое. 5. Установление очередности. 6. Правила практики.
 

1. [Польза освоения безмятежности и проникновения]

   Все мирские и немирские достоинства Большой и Малой Колесниц являются плодами безмятежностии проникновения.Ведь в «Священной [сутре] истолкования замысла» (8.32) сказано:
   «Майтрея! Знай, что все мирские и немирские достоинства шравак, бодхисаттв и Татхагат – это плоды безмятежности и проникновения.»
   Можно подумать: "Разве безмятежность и проникновение не являются достоинствами личности, 1достигшей результатов созерцания? Как же тогда все достоинства могут быть их плодами?"
 
   Хотя подлинные безмятежность и проникновение [действительно] являются, как будет объяснено, достоинствами личности, достигшей результатов созерцания, и поэтому вседостоинства Большой и Малой Колесниц не могут быть плодами этих двух, тем не менее, самадхи, начинающиеся с сосредоточения мысли на благом объекте, относятся к безмятежности, а блага мудрости при аналитическом исследовании сущности или явлений относятся к проникновению. На этом основании и сказано, что все достоинства трех Колесниц – плоды безмятежности и проникновения. Поэтому здесь нет противоречия.
 
   И в «Сутре культивирования благоговения к Махаяне» по этому поводу говорится:
   "Дети [благородной] Семьи! Подобным же образом знайте, что всякое благоговение перед Великой Колесницей бодхисаттв, как и все [прекрасные дела], совершенные в Великой Колеснице, – все это возникает из производимых совершенно неотвлекающимся умом правильных размышлений о духе 2и букве Дхармы."
   «Совершенно неотвлекающийся ум» – это сосредоточение мысли, относящееся к безмятежности, а «правильные размышления о духе и букве Дхармы» – аналитическая мудрость, относящаяся к проникновению. Поэтому для осуществления всех достоинств двух Колесниц требуются оба: исследование при помощи аналитической мудрости и однонаправленное сосредоточение мысли на объекте. Посредством одного лишь закрепленного созерцания или только аналитического они не достигаются.
 
   И еще в «[Священной сутре] истолкования замысла» (8.32) сказано:
   "Человек, обретший навык
   в проникновении и безмятежности, освобождается
   от пут скверных потенций
   и [их] проявляющихся признаков."
   Здесь «скверные потенции» – это содержащиеся в душе склонности, способные все более усиливать иллюзии субъекта, а «проявляющиеся признаки» – предшествующие и последующие [за восприятием] проявления влечения к иллюзорному объекту, питающие эти склонности. От первых избавляются посредством проникновения, а от вторых – благодаря безмятежности. Так объяснено в «Наставлении о парамите мудрости».
 
   Такова польза, прямо связанная с их названиями. И следует знать, что указанная выше 3польза медитации и мудрости также является пользой этих двух, ибо она подобна, хотя и не связана с названиями «безмятежность» и «проникновение». 4
 

2. [Указание, что безмятежность и проникновение заключают в себе все самадхи]

   Дерево, например, имеет бесчисленные ветви, листья, цветки и плоды, но основа их всех – корни. Так и все бесчисленные самадхи Большой и Малой Колесниц, о которых поведал [Будда], сводятся к [единой] превосходной основе – безмятежности и проникновению.
 
   Как сказано в «Истолковании замысла»:
   «Знайте, что все поведанные мною многочисленные разновидности самадхи шравак, бодхисаттв и Татхагат заключены в безмятежности и проникновении.»
   Поэтому стремящиеся к самадхи, не имея возможности стремиться ко всем бесчисленным его разновидностям, пусть как следует выясняют и постоянно используют метод практики безмятежности и проникновения, общего связующего звена всех самадхи. Как сказано в «Последней ступени созерцания» (1.2-5):
   «Хотя Бхагаван учил о разных безмерных, бесчисленных самадхи для бодхисаттв, все они охватываются безмятежностью и проникновением. Поэтому изложу стезю сочетания безмятежности и проникновения.»
   И в «Средней ступени созерцания» (4):
   «Поскольку эти два заключают в себе все самадхи, то всем йогинам, конечно, следует прибегать к безмятежности и проникновению.»
 

3. [Сущность безмятежности и проникновения]

   Сущность безмятежности определена в «Истолковании замысла» (8.3):
   "Сидя в уединении, полностью обратив [мысль] внутрь, направляют внимание именно на то [положение] Дхармы, которое правильно и хорошо обдумано. При этом ум контролирует непрерывность установки направленного внимания.
 
   У того, кто таким образом многократно входит в [созерцание] и пребывает в нем, появляется совершенная податливость тела и ума, что называется безмятежностью. Именно так бодхисаттвы стремятся к безмятежности."
   То есть, избрав объектом созерцания какое-нибудь подходящее положение из двенадцати разделов Слова 5[например] суть совокупностей[личности], – при помощи внимательности и бдительности поддерживают постоянное закрепление мысли на этом объекте, не допуская отклонений. При достижении таким способом естественного пребывания мысли на объекте, зарождаются радость и блаженство совершенной податливоститела и ума. Тогда самадхи становится безмятежностью.Она появляется благодаря всего лишь неуклонному держанию мысли на внутреннем объекте – независимо от понимания подлинной сущности вещей.
 
   Сущность проникновенияопределена в той же сутре (8.4):
   "Достигнув совершенной податливости тела и ума, пребывая в ней и избегая мысленных образов, 6правильно исследуя объект 7самадхи – то же самое обдуманное [положение] Дхармы, т.е. отражение [в уме представления о нем], 8– уверяются в нем.
 
   Итак, исследование, основательное исследование, размышление, анализ, терпеливое признание, стремление, различение, рассмотрение и рассуждение о подлежащей познанию сути этого отражения – объекта самадхи – называют проникновением.
 
   Именно так бодхисаттвы искусно трудятся в проникновении."
   Известно, что китайский наставник Хэшан, обнаружив в этой сутре неопровержимое и ясное толкование проникновения как аналитического различения, сказал: «Сутра ли это, не знаю...» – и пнул ее ногой. Он так поступил потому, что [это толкование] не соответствовало его пониманию любой мысли как цепляния за признаки [реального существования] и отказу признать аналитическое различение – то есть мнению, что полное отсутствие мыслей [является] созерцанием глубинной сути. 9
 
   Последователи этой традиции весьма многочисленны.
 
   «Исследование» здесь – это исследование явлений.
 
   «Основательное исследование» – исследование сущности.
 
   Распознавание характеристик с проницательным обдумыванием – это «размышление», а правильное осмысление – это «анализ».
 
   Так определяет Арья Асанга.
 
   «Размышление» – это обдумывание, не вдаваясь в подробности, а «анализ» – детальный разбор.
 
   «Распознавание характеристик» (mtshan-mar `dzin-pa) [здесь] означает не цепляние за реальное(bden-'dzin) 10, а тщательное исследование объекта.
 
   Значит, в исследовании как явлений, так и сущности присутствуют оба: размышление и анализ.
 
   В соответствии с «Истолкованием замысла», ясно сказано и в «Священной [сутре] облака драгоценностей»:
   «Безмятежность – это сосредоточение ума. Проникновение – это правильный анализ.»
   И досточтимый Майтрея в «Украшении сутр» (14.8) сказал:
   "Знайте, что редуцирование положений 11Дхармы –
   это стезя безмятежности,
   а анализ, разбор их смысла –
   стезя проникновения."
   И далее (18.66):
   "Поскольку при помощи правильного сосредоточения
   закрепляют ум на [одной] мысли и поскольку
   глубоко исследуют дхармы, то это (соответственно) –
   безмятежность и проникновение."
   То есть фиксация мысли благодаря подлинному самадхи – это безмятежность, а мудрость глубокого исследования дхарм – проникновение. Такое толкование вполне соответствует замыслу этих сутр, и уже невозможно понять их смысл по-иному.
 
   И в «Уровнях бодхисаттв» сказано:
   "Когда, по-настоящему закрепив мысль только на несловеснцм 12(смысловом) объекте 13или только на представлении, 14устремляют осознающее внимание, 15лишенное всякого концептуализирования 16и отвлечений, на любые внешние объекты, 17то [состояния] закрепленияи поправляемого закреплениямысли на источниках 18внутреннего сосредоточения вплоть до полной поглощенности и самадхи называются безмятежностью.
 
   ***
 
   Что же такое проникновение?
 
   То, что начинается исследованиеми основательным исследованием Источниковтого же правильно продуманного [положения] Дхармы с тем же вниманием, с которым культивировалась безмятежность, а также основательным исследованием дхарм и завершается обширным познанием 19и мудростью, – называется проникновением."
   Сказанное соответствует предыдущему. Такое толкование, согласное мысли упомянутых ранее сутр и досточтимого [Майтреи], твердо убеждает в [правильности] приведенного определения безмятежности и проникновения.
 
   И в «Средней ступени созерцания» (8) говорится:
   "После унятая (zhi) влечения [мысли] ко внешним объектам [она] продолжительно, естественно закрепляется на внутреннем объекте, вследствие чего ум пребывает (gnas-pa) в радости и совершенной податливости;отсюда и название «безмятежность» (zhi-gnas). 20
 
   Анализ того же [объекта] во время пребывания в такой безмятежности есть проникновение."
   И [Шантипа] в «Наставлении о парамите мудрости» сказал:
   «Отражение [в уме] явлений или сущности без анализа – объект безмятежности. Отражение явлений или сущности с анализом – объект проникновения.»
   То есть недискурсивное сосредоточение на сути явлений или сущности – это безмятежность, а анализ этих двух [типов] объектов – проникновение.
 
   Об этом же сказано в «Истолковании замысла» (8.2):
   "– Бхагаван! Сколько есть объектов безмятежности?
   – Один: недискурсивное отражение.
   – А сколько есть объектов проникновения?
   – Единственный; дискурсивное отражение.
   – Сколько же есть объектов обоих?
   – Два: пределы сущего 21и осуществленная цель." 22
   Поскольку в «Антологии [Абхидхармы]» говорится о двух пределах сущего: явлениях и сущности – и поскольку, согласно предыдущему указанию Шантипы, безмятежность и проникновение имеют по два [типа] объектов – явления и сущность, – то безмятежность и проникновение не отличаются по своим объектам: возможны безмятежность с постижением пустоты и проникновение без ее постижения.
 
   Итак, поскольку ускользание мысли ко внешним объектам унялось и [она] пребывает на внутреннем объекте, это – «безмятежность». А поскольку [наличествует] все большее (lhag-pa), особое прозревание (mthong-ba), то это – «проникновение» 23(lhag-mthong).
 
   Не правы те, кто полагает, что недискурсивное состояние [сосредоточения] ума без отчетливого осознавания – это безмятежность, а с отчетливым [осознаванием] – проникновение. Ведь [такое мнение] противоречит Слову Победителя, трактатам Майтреи, сочинениям Асанги, «Ступеням созерцания» и другим исходным Текстам, в которых четко определены безмятежность и проникновение; то есть самадхи – полное сосредоточение мысли на объекте – определено как безмятежность, а мудрость правильного исследования подлежащей познанию сути – как проникновение. В частности, наличие или отсутствие в недискурсивном [состоянии] ума силы ясности сознания – это особенности отсутствия или наличия в самадхи расплывания,а вовсе не отличительные черты безмятежности и проникновения. Ведь при безмятежности расплывание обязательно должно отсутствовать во всех самадхи, а во все самадхи, лишенные расплывания, несомненно, приходит четкость мысли.
 
   Следовательно, самадхи – сосредоточение на сущности и мудрость [– проникновение в нее] следует определять по тому, постигает ли ум объект – какой-нибудь из двух [аспектов] отсутствия самости, 24а не по тому – пребывает ли он в блаженном, ясном, недискурсивном [сосредоточении]: ибо возможны бесчисленные блаженные, ясные, недискурсивные сосредоточения (самадхи), отвлеченные от реальности – отсутствия самости.
 
   И очевидно, что, хотя и не обретено такое воззрение, постижение бытия как оно есть, – [для осуществления безмятежности] достаточно держать ум без всякого рассуждения: непонимание пустотыотнюдь не мешает зарождению недискурсивного самадхи. Если же долго держать ум в таком [состоянии], то силой удержания мысли ветрыстановятся совершенно послушны, вследствие чего в теле и уме обязательно зарождаются радость и блаженство. Значит, [непонимание пустоты] не мешает зарождению блаженства. А когда оно зарождается, то силой явно выраженного радостного, блаженного чувства в ум приходит ясность. Поэтому невозможны никакие истинные доказательства того, что во всех блаженных, ясных, недискурсивных самадхи постигается реальность.
 
   Итак, поскольку и в те самадхи, в которых постигается пустота, приходят блаженство, ясность и недискурсивность, которые тем более часты в отвлеченных от пустоты самадхи, – нужно [уметь] различать эти два [вида самадхи].
 

4. Почему необходимо осваивать и безмятежность и проникновение

   Почему же недостаточно культивировать только безмятежность или только проникновение, а необходимо культивировать и то и другое? Сейчас объясню.
 
   Например, если зажечь светильник, чтобы посмотреть ночью на фрески, то при наличии двух [условий]: яркости пламени светильника и недвижимости пламени ветром – живописные образы видны отчетливо. Если же пламя светильника неярко или, хотя и яркое, его колышет ветер, то образы ясно не видны.
 
   Так и при узрении глубинной сути. Если обладаем обеими: мудростьюбезошибочного понимания смысла реальностии неколебимостью мысли, послушно пребывающей на объекте, – то прозреваем реальность ясно. Если же не имеем мудрости понимания бытия как оно есть, то, хотя и владеем недискурсивным самадхи, в котором ум пребывает без отвлечений к стороннему, мы лишены глаза, видящего реальность, и поэтому не постигаем [подлинного] состояния бытия, сколько ни усердствовали бы в самадхи. Если же мы не владеем устойчивым самадхи – пребыванием ума в однонаправленном сосредоточении, – то, хотя бы и обладали воззрением,пониманием реальности отсутствия самости, мы ясно не зрим сути бытия как оно есть, ибо ветер дискурсивных мыслей, налетающий помимо нашей воли, смущает [наш ум]. Поэтому необходимы оба – безмятежность и проникновение.
 
   Как говорится в «Средней ступени созерцания» (4):
   «При одном лишь проникновении, без безмятежности, ум йогина отвлекается к объектам: не бывает устойчивым, подобно пламени светильника на ветру. Из-за этого не возникает яркий свет прозрения (ye-shes). Поэтому следует одинаково полагаться на то и другое.»
   По той же причине [Будда] в священной «Сутре великой нирваны» сказал:
   "Шраваки не видят исконной сущности 25Татхагат, ибо [у них] преобладает самадхи и недостает мудрости.Бодхисаттвы видят ее, но неясно, ибо [у них] преобладает мудрость и недостает самадхи.
 
   Татхагаты же видят все, поскольку безмятежность и проникновение у них равные."
   Благодаря безмятежности ум перестает возмущаться ветрами дискурсивных мыслей, подобно пламени светильника, недоступного ветру. Благодаря проникновению избавляемся от всех сетей дурных воззрений, и чужаки (т.е. иноверцы) уже не могут сбить нас с толку.
 
   Как сказано в «Сутре светила луны» (8.10):
   "Силой безмятежности становятся невозмутимыми.
   Благодаря проникновению становятся подобными горе."
   Итак, неуклонное, неотступное пребывание мысли на том объекте, на котором она закреплена, – это печать безмятежности.
 
   А постижение реальностиотсутствия самости, избавление таким образом от воззрения [о реальности] "я" и от прочих дурных взглядов и уподобление горе, которую не могут поколебать противники, – это печать проникновения. Так следует их различать.
 
   Пока не осуществлена безмятежность, хотя и исследуем при помощи аналитической мудрости понятие бессамостности, – суть отсутствия самости не проясняется, ибо мысль слишком колеблется, как пламя светильника на ветру. Если же анализировать, предварительно осуществив безмятежность, то изъян чрезмерного возмущения [мысли] устраняется и общий смысл отсутствия самости становится ясным. Поэтому аспект невозмутимости проницающей 26мысли возникает из незатронутой рассуждением безмятежности, а аспект постижения бытия как оно есть из безмятежности не возникает. Так, например, ясное освещение образов светильником в первую очередь обеспечивается фитилем и пламенем, а не занавесом, защищающим от ветра и т.п., хотя неколебимость, устойчивость пламени светильника обеспечивается занавесом и т.п.
 
   Итак, если применять проницающийанализ при безмятежном ровном сосредоточении 27ума, лишенном «неровностей» расплыванияи возбужденности,то истинный смысл постигается. Об этом и говорится в «Подлинном своде Дхармы»:
   «Если ум уравновешен, то истина постигается подлинно.»
   И в «Первой ступени созерцания» сказано:
   «Поскольку ум волнуется, как река, лишен основ безмятежности, он не пребывает [в сосредоточении]. Без ровного сосредоточения ума невозможно подлинно познать истину. И Победоносец ведь сказал: „Истина подлинно познается благодаря ровному сосредоточению“.»
   Если осуществляем безмятежность, то избавляемся не только от колебаний мудрости, правильно исследующей бессамостность, но и от изъяна отклонения [мысли] от объекта при любом проницающе-аналитическом созерцании непостоянства, кармы, ущербности сансары, воспитания любви, сострадания, Устремленности к Пробуждению и т.д.
 
   Вследствие этого [ум] пребывает на любом объекте, не отвлекаясь к стороннему, что [придает] мощь всем духовным занятиям. А пока безмятежность не обретена, [ум] сильно отвлекается от предмета [сосредоточения], из-за чего все духовные занятия слабы. Как сказано во «Введении в практику» (8.1):
   "Тот человек, чей ум блуждает,
   находится в клыках у клеш."
   И еще (5.16):
   "Хоть бы и долго ты мантры читал,
   долгие годы аскезы держался, –
   если при этом умом отклонялся, –
   все бесполезно", – так Мудрый 28сказал.
   Итак, осуществление самадхи – недискурсивного, неотвлекающегося сосредоточения мысли на одном объекте – необходимо для того, чтобы получить совершенную податливость ума – способность произвольно сосредоточиться на любом благом объекте. При этом мысль, закрепленная на одном объекте, способна [долго] пребывать на нем, но и отпущенная послушно идет [к любому] из бесчисленных благих объектов, подобно воде, пущенной по оросительному каналу на плодородное [поле]. То есть, осуществив безмятежность, необходимо осваивать мудрость, при помощи которой [исследуют] сущность и явления, культивировать щедрость, воздержание, терпение, усердие, веру, разочарованность [в сансаре] и другие установки, содержащие безмерное благо и избавляющие от безмерного зла. А [кто] постоянно держит [мысль] закрепленной на одном объекте, [тот] не ведает [подлинной] цели осуществления безмятежности, и [его] благое занятие, знайте, не приносит большой пользы.