Д`Алессандро Джеки. Не совсем джентльмен

   Тетя Делия откашлялась, и отец добавил:
   – И лучшей сестры тоже.
   Все засмеялись, а отец Натана сказал:
   – Похоже, в неведении только я. Объясните, что и как произошло?
   – Думаю, начать лучше Колину, – ответил Натан. – Мне самому очень любопытно, как он обо всем узнал.
   Он достал из кармана жилетки кусочек бумаги и повертел им перед братом.
   Колин удивленно поднял брови:
   – Где ты нашел это?
   – На балконе твоей спальни. Ты, видимо, уронил его во время вчерашнего ночного визита.
   Лорд Саттон ответил ему робким взглядом, затем усмехнулся:
   – Очень неосторожно с моей стороны.
   – Да уж. И у кого ты это украл?
   Братья долго смотрели друг на друга. Потом Колин сказал мягко:
   – Ты, наверно, ни секунды не сомневался в этом. И не верил, что это я подослал к тебе похитителя?
   – Нет.
   – Ты веришь в меня гораздо больше, чем я заслуживаю.
   – Не согласен, но поспорим об этом позже. Так у кого ты украл?
   – Человека зовут Оскар Дэмпси. Неделю назад я был в таверне в Пензансе, где услышал, как этот негодяй за соседним столом хвастался, что украл драгоценную карту у доктора и девчонки, и собирался продать ее за большие деньги. Так как умом меня Господь не обделил, я тут же заподозрил, что он имеет в виду Натана и леди Викторию. Я подсел к нему, и мне была поведана история о том, как он загнал этих двоих в тупик, оставив девушке шрам на память. Пока он рассказывал, я избавил его от ненужного груза, затем, сославшись на... э-э... в общем, личную нужду, быстро срисовал карту. Вернувшись, я бросил листок обратно к нему в карман. Он и глазом не моргнул.
   – Весьма находчиво, – пробормотал Натан.
   – Да, мне тоже так показалось. Я хотел проследить за Дэмпси и посмотреть, кому он продаст письмо и карту, но, к сожалению, в таверне развернулась очередная драка, и в суматохе я потерял его. И чуть ли не поселился в этой таверне на следующие несколько дней, но больше не видел его.
   – Он мертв, – сказал Натан холодно. – Гордон убил его. Думаю, секунд через пять после того как получил свое. А почему ты мне ничего не сказал?
   – Ну, как только я понял, что он обокрал действительно тебя и леди Викторию, то осознал, как сильно ошибался в тебе. Зачем бы ты стал нанимать кого-то, чтобы тебя ограбили? Кроме того я точно знал, что ты никогда не причинишь вреда леди Виктории. И тогда я решил, что срочно должен искупить свою вину за то, что так поступил с тобой.
   Натан взглянул на Викторию, и она кивнула: он был абсолютно прав, рассуждая прошлой ночью о мотивах Колина.
   – Продолжай, – сказал он.
   – Понимая, что скорее всего больше не увижу Дэмпси, я отплыл на острова Силли и поискал там немного, но ничего не нашел. Я был очень удивлен неожиданной встречей с Гордоном, тем более что у него морская болезнь и он ненавидит путешествия по воде. Разговаривая со мной, он отклонялся от ответов, как и я, разумеется. Мы вместе вернулись в Пензанс. Расстались очень любезно, но мои подозрения только возросли. Я решил вернуться домой и немного подслушать, чтобы получить какие-нибудь сведения. Хотел узнать, нашел ты драгоценности или только приближался к разгадке.
   – Очевидно, после этого ты и пошел обыскивать мою комнату, – сказал Натан.
   – Да. Я слышал, как ты упомянул свой план местности. Узнав, что он в каблуке твоего ботинка – неплохой тайник, кстати, – вместе с картой и письмом, я понял, что до этого шел по ложному следу.
   – А что было в мешке, который ты нес, удирая из дому? – спросил Натан.
   Колин усмехнулся:
   – Чистая одежда.
   – Хм. Что же произошло, после того как ты подслушал и украл мои бумажки?
   – Я вернулся в таверну в Пензансе и всю ночь просидел над этим рисунком, тщетно пытаясь понять, куда идти дальше. Но тут судьба постучалась в мою дверь в лице лорда Уэксхолла. Я заканчивал завтрак, когда он вошел в столовую. Мы были сильно удивлены, увидев друг друга.
   С этого места рассказ подхватил отец Виктории:
   – Прошлым вечером я прибыл в Пензанс и решил изучить окрестности, прежде чем показаться.
   – Натура шпиона, – сказал Натан с улыбкой. Уэксхолл улыбнулся в ответ:
   – Да, старые привычки не умирают. В общем, мы с Саттоном поговорили, и он посвятил меня в свой план найти драгоценности и восстановить доброе имя Натана. Я заикнулся о карте, которую спрятал в багаже Виктории... – Он взглянул на дочь, виновато улыбнувшись: – Ты уж прости.
   Откашлявшись, он продолжил:
   – Саттон показал мне письмо, карту и рисунок – все, что взял из комнаты Натана. Я тут же заметил, что карта заметно отличалась от моей.
   Натан бросил взгляд в сторону тут же разволновавшейся Виктории.
   – Я же говорила, я не художник, – сказала она, защищаясь. – И кстати, это ваша коза съела подлинник.
   – Коза? – спросил отец, подняв брови.
   – Потом объясню, – ответила Виктория, – продолжай.
   – Так вот, Саттон изучил мою карту и чертеж Натана. С настоящим рисунком он быстро догадался, что это три потока воды, помня, что это место Натан еще не вычеркнул из своего плана. Мы сопоставили все факты и теории и поняли, что раз ни один из нас не был причастен к провалу и оба мы не верили в преступность Натана, то оставался лишь один человек – Гордон.
   – Это подтолкнуло нас к решительным действиям, – сказал Колин. – Мы приехали сюда, чтобы сообщить Натану и леди Виктории о своем открытии, но их тут не оказалось. Мы поняли, что они отправились на поиски и скорее всего знают точное место, так как ушли очень рано. Надо было срочно найти и предупредить их, но, не зная о местонахождении Гордона, мы разделились. Я объяснил лорду Уэксхоллу, как добраться до развалин, а сам поехал в имение Элвиков ловить Гордона. Не застав его дома, я тут же поспешил к судье, и мы вместе направились к развалинам. Уже почти приблизившись, мы услышали нечеловеческий вопль. – Он повернулся к Виктории и подмигнул ей: – Отлично сработано.
   – Спасибо. – Она посмотрела на Натана. – И очень хороший бросок моего ридикюля, набитого камнями.
   С виноватым видом Натан наклонил голову в знак благодарности.
   – Я лично впишу это .в главу «Полезное оружие» «Настольной книги шпиона». Бесспорно, вы гений. – Он скромно кашлянул. – Конечно, мое попадание превосходное.
   – Согласна. Он получил по заслугам. Я же говорила ему, что камни – мои.
   Натан улыбнулся ей:
   – Да, действительно. Я должен воздать хвалу вашему бесподобному представлению. Вы прекрасно поняли мою хитрость.
   – А где сейчас лорд Элвик? – спросила леди Делия.
   – Судья забрал его, – сказал Натан. – Отныне он навсегда за решеткой.
   Повернувшись к отцу Виктории, он прибавил:
   – Теперь, когда вы все знаете, я настаиваю на вашем отдыхе.
   – Да-да, хорошо, – неохотно согласился пациент. – Согласен, мне нужен отдых, тем более что я желаю завтра же уехать.
   Казалось, эти слова высосали из комнаты весь воздух.
   – Завтра? – переспросила Виктория слабым голосом.
   – Завтра? – повторили тетя Делия и лорд Ратледж в унисон.
   – Да, – твердо ответил Уэксхолл. – Доктор уже разрешил мне передвигаться.
   Взгляд Виктории метнулся в сторону Натана, смотревшего с каменным выражением.
   – Это правда? – спросила она. – Ему действительно не опасно ездить? Конечно, нам бы лучше подождать.
   – Да, так было бы лучше, – согласился Натан, – но повреждения невелики, и поездка безвредна для него.
   – Я должен как можно скорее вернуться в Лондон и доставить драгоценности его величеству, – сказал отец, глядя то на Викторию, то на тетю Делию. – Отбудем сразу после завтрака. Согласны?
   – Хорошо, – прошептала тетя Делия. Ни слова не говоря, Виктория кивнула.
   – Что ж, раз все решено, – сказал доктор, – попрошу всех покинуть помещение, чтобы пациент смог отдохнуть.
   – Мне бы хотелось наедине поговорить с дочерью, Натан.
   Натан взглянул на Викторию, и она опять не смогла прочесть его мысли.
   – Конечно, – сказал он.
   Он последним вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Лежа на подушке, Уэксхолл повернул голову и посмотрел на дочь.
   – Хорошо провела здесь время?
   Щеки Виктории запылали.
   – Да.
   – Чего ты, конечно, не ожидала.
   – Если честно, то нет. Но я была приятно удивлена.
   – Я так и думал. Всегда неплохо сменить обстановку перед принятием важных решений.
   – Важных решений?
   – Ну да, за кого выйти замуж. Перед отъездом из Лондона я виделся с Брэнриплом и Дрейвенсби. Оба горят желанием.
   Лорды Брэнрипл и Дрейвенсби. Господи, она уже так давно не вспоминала о них!
   – Ты, кажется, подружилась с Натаном? – спросил отец.
   Виктория внимательно посмотрела на него, но его взгляд был так же невинен, как и слова.
   – Да, подружилась.
   – Рад слышать это. Он один из лучших, храбрейших мужчин, каких я когда-либо встречал. И просто чертовски гениален в разгадывании шифров. Он поразил меня, как только я впервые увидел его.
   «Я прекрасно понимаю тебя!»
   – Он был очень добр ко мне, – сказала она, с трудом подбирая слова.
   – А его брат лорд Саттон? Тоже молодец. Внешность джентльмена, руки вора. Прекрасное сочетание для шпиона.
   – Лорд Саттон отсутствовал большую часть моего визита. Но пока он был здесь, мы весело проводили время.
   – Что ж, хорошо. Я знаю, ты не хотела приезжать сюда, милая, но я понимал, что это пойдет тебе на благо. – Он погладил ее по голове. – Папе лучше знать о таких вещах.
   Прежде чем она успела спросить, что это за «такие вещи», он добавил:
   – Я счастлив, что тебе понравилось, но представляю, с каким нетерпением ты рвешься в Лондон. Маленький сезон, свадебные хлопоты...
   – Я... да, конечно.
   – Держу пари, моя девочка будет помолвлена еще до конца месяца!
   В животе у Виктории закололо. Онемев от услышанного, она молча кивнула.
   – Отлично. Давай выспись хорошенько сегодня, дорогая. Увидимся за завтраком.
   Ошеломленная, она наклонилась и поцеловала отца в щеку. Пробормотав «спокойной ночи», Виктория вышла.
   Возвращаясь в свою комнату, она почти бежала по коридору. Закрыв за собой дверь, Виктория прислонилась спиной к дубовой панели. В груди все сжалось, дыхание стало прерывистым. Она закрыла глаза.
   Завтра она уедет. Вернется к городской жизни, к поклонникам, праздникам и магазинам, выберет мужа. Надо было сиять от счастья, предвкушения и спокойствия. Вместо этого ее переполняло отчаянное чувство потери и страха. Сердце сильно заболело, и она прижала руку к груди.
   Все запутанные эмоции, скрывавшиеся глубоко, наконец-то выплыли на поверхность, заставив обратить на себя внимание. Сильное опустошение, которого не должно быть! Но при мысли о том, что надо уезжать отсюда, оставить Натана...
   Она осознала, что не было никакого желания покидать место, от поездки в которое она так уворачивалась вначале. И вот пришла правда, которую сердце не могло больше отрицать.
   Она любила Натана.

Глава 22

   Современная женщина должна воздержаться от принятия жизненно важных решений сгоряча. Нужно сделать шаг назад, рассмотреть ситуацию, обдумать ее со всех сторон, чтобы не пожалеть потом о сделанном выборе.
   «Дамский путеводитель к счастью и душевному комфорту»
   Чарлза Брайтмора
 
   Ужин в тот вечер стал для Виктории пасмурным и безвкусным. Она не знала, был ли он таким на самом деле или причиной стало ее настроение. Конечно, без маленькой беседы не обошлось. Веселый поначалу, лорд Саттон тоже вскоре притих, поняв, что все попытки завести разговор тщетны. Как только бесконечная трапеза подошла к концу, Виктория извинилась, сказав, что ей нужно собираться. Не успела она войти в свою комнату, как послышался стук в дверь. Натан? С колотившимся сердцем она произнесла «войдите», но это оказалась всего лишь Уинифред, пришедшая помочь.
   После того как все было упаковано, кроме ночной рубашки и одежды на завтра, Виктория посмотрела вниз, на залитую лунным светом лужайку. Ее пальцы сжали блестящую ракушку, висевшую на шее. У нее еще не было возможности поговорить с Натаном лично, но он обязательно придет к ней сегодня. В ее последнюю ночь здесь.
   В дверь тихо постучали, и Виктория замерла. Она подбежала к двери и открыла. В коридоре стояла тетя Делия.
   – Можем поговорить, Виктория?
   – Конечно, – сказала она, чувствуя вину за собственное разочарование. – Входите.
   Закрыв дверь, Виктория спросила:
   – Что с вами? У вас все лицо горит.
   – Все хорошо. Просто чудесно! Ну, конечно, горит от счастья! – Она схватила Викторию за руки. – Дорогая, я хочу, чтобы ты первая узнала. Лорд Ратледж предложил мне выйти замуж, и я согласилась!
   Виктория в изумлении смотрела на тетю.
   – Я... я не знаю, что сказать.
   – Скажи, что счастлива за меня! Что желаешь долгих радостных лет жизни.
   – О да, конечно. Просто я так удивлена... Вы ведь так недолго знакомы.
   – Да, но я уже узнала все необходимое. Он честный и добрый, щедрый и любящий. И такой забавный! Он любит меня, а я – его. В нем есть все, чего не было в моем первом муже, и я так рада возможности счастья и дружбы на этом этапе моей жизни! – Она сжала руки Виктории. – Дорогая, нужен только один удар сердца, чтобы понять, чего оно хочет.
   Виктория в слезах крепко обняла тетю.
   – Дорогая тетя Делия, я счастлива за вас обоих! Вы уже назначили дату?
   – Да, месяц, считая с сегодняшнего дня. Здесь, в приходе Ратледж.
   – Но вам же придется ездить... – Виктория оборвала фразу, все поняв. – Вы остаетесь тут. Не едете завтра с нами.
   – Нет. Мне хочется остаться. Ближе познакомиться с этим чудесным домом, красивыми окрестностями, ведь я тут буду жить.
   Виктория все больше удивлялась.
   – А как же ваша любовь к светской жизни и Лондону?
   Тетя Делия засмеялась:
   – Не пугайся так, дорогая. Ратледж сказал, что проведет сезон со мной в городе, если я пожелаю. – Ее взгляд стал задумчивым. – А что до общества и Лондона... моя любовь к Ратледжу гораздо больше всего этого.
   Она серьезно посмотрела на Викторию:
   – Ты разговаривала с доктором Оливером сегодня вечером?
   – Нет. – К своему ужасу, она почувствовала, что готова расплакаться. – Я не знаю, как буду с ним прощаться.
   В тетиных глазах появилось беспокойство.
   – Сердце подскажет, Виктория, что сказать и как поступить. Слушайся его. – Она, видимо, хотела продолжить, но вместо этого быстро чмокнула племянницу в щеку. – Я оставлю тебя, дорогая. Увидимся утром перед твоим отъездом.
   Ни слова больше – и она вышла из комнаты.
   Виктория в смятении смотрела на закрытую дверь. В ней все бурлило. Шатаясь, она подошла к ближайшему сиденью – заваленному чемоданами, обитому ситцем диванчику у камина – и упала на него.
   Сообщение тети Делии, что она выходит замуж за лорда Ратледжа, поразило ее. Захватило дух, осчастливило. Но под всем этим было еще что-то. Она боялась приблизиться к тому, что было так похоже на...
   Зависть.
   В дверь коротко постучали. Не дожидаясь ее ответа, в комнату вошел Натан. Их взгляды встретились, и у нее перехватило горло. Она до боли любила его. Как она позволила такому случиться? Чувствовал ли он то же самое к ней? Он ничего не говорил. Но что изменилось бы, скажи он это? Их жизни были совсем разными.
   А если он влюбился в нее? Вдруг, как его отец тете, Натан предложит ей жениться? Мысль об этом вызвала у нее странное чувство. Радость или страх? В ее планы вообще не входило, чтобы он влюблялся. Как она могла всего за одну неделю бросить все, что продумывала в течение всей жизни?
   «А вся история возникла из-за искры, вспыхнувшей три года назад», – прошептал внутренний голос. Но, возможно, ей не стоило тревожиться – он же не признавался в любви. Или в том, что хочет чего-то большего, чем между ними уже произошло. Если бы она могла, то посмеялась бы над своей фантазией. И вот она сидит в своей комнате, беспокоится о предложении руки и сердца, на которое он даже не намекал. Которое она не готова была услышать. И все же, если только от одного его взгляда внутри ее все переворачивалось, как она с ним будет завтра прощаться?
   Заперев дверь, он медленно подошел, не сводя с нее глаз. Он держал сверток в одной руке и красную розу в другой. Обойдя диванчик, он сел рядом с ней, положив принесенный предмет на пол. И протянул ей розу.
   – Это тебе.
   – Спасибо, – поблагодарила она, дотрагиваясь до бархатных лепестков.
   – Я проведал твоего отца. Он совсем пришел в себя. Особенно если судить о состоянии пациента по количеству жалоб.
   Она слабо улыбнулась:
   – Он не любит сидеть сложа руки.
   – Правда? Этого я не заметил. Еще я говорил с отцом и твоей тетей. Они ведь уже сказали тебе?
   – Да.
   Натан посмотрел на нее:
   – Ты не рада?
   – Нет, конечно, рада. Никто так не заслуживает счастья, как тетя Делия. Просто я...
   – Что?
   «Завидую их счастью и смелости моей тети!»
   – Удивлена, – закончила она нерешительно. – А ты?
   – Честно говоря, нет. Я говорил с отцом ранее, и уже тогда было ясно, что ему очень нравится Делия. Хорошо видеть его таким счастливым. Их обоих. – Он посмотрел ей в глаза. – Когда я открыл дверь, ты выглядела очень грустной. О чем ты думала?
   – Ты точно хочешь знать?
   Он улыбнулся.
   – Да.
   – Я не могла представить, как буду с тобой прощаться.
   Его взгляд потускнел.
   – Я тоже думал над этим.
   Виктория сжала губы, чтобы не спросить, к какому же решению он пришел. Наклонившись, он подобрал пакет, который принес с собой, и вручил ей.
   – После долгих размышлений я понял, что это будет лучшим прощальным подарком.
   Отложив розу на столик, она взяла сверток на колени и осторожно развязала его. Посмотрев на книгу, лежавшую там, Виктория затаила дыхание. С благоговением она провела пальцем по названию:
   «Histoires ou contes du temps pass?, avec des moralit?s: Contes de ma me?re l'Oye», – прошептала она. – «Сказки матушки Гусыни».
   Она перевернула первую страницу и посмотрела год издания: 1697-й.
   – Это же самое первое... Где ты нашел его?
   – Долго искать не пришлось, оно было в моей дорожной сумке. Это мой экземпляр.
   Виктория оторвала взгляд от книги и в изумлении смотрела на Натана.
   – Который, ты поклялся, не продашь ни за какие деньги? Последний подарок от матери перед ее смертью?
   – Да.
   Ее сердце тяжело забилось.
   – Почему ты отдаешь мне то, чем так дорожишь?
   – Хотел, чтобы это было у тебя в память обо мне.
   Маленький огонек невозможной, глупой надежды, горевший в ней, неожиданно погас. Он действительно собирался прощаться.
   Она должна была бы обрадоваться, почувствовать облегчение. Все это ведь только к лучшему! Но потом... Она еще обязательно расслабится, ощутит спокойствие.
   «Хотел, чтобы это было у тебя в память обо мне». Господи, как будто она могла когда-нибудь забыть о нем!
   – Я... не знаю, что сказать...
   – Тебе нравится?
   Она заглянула в его серьезные глаза. В горле застрял комок. Попыталась рассмеяться, но вместо этого на глазах проступили слезы.
   – Я в восторге.
   «И я люблю тебя, как бы я ни сопротивлялась этому! Потому что не бывает боли сильнее!»
   Стоит ли сказать ему? Что он украл ее сердце, разрывавшееся на части при мысли о расставании?
   «Нет!» – кричал ее внутренний голос, и она понимала, как глупо будет признаться в любви человеку, который пришел попрощаться.
   Вскинув ресницы, она выпрямила спину и улыбнулась ему:
   – Спасибо, Натан. Я буду беречь ее.
   – Я рад. Не могу предложить тебе сказочный конец, о каком ты всегда мечтала, так отдам саму сказку.
   – Мы еще увидимся? – спросила она полушепотом.
   Обняв ее лицо руками, он сосредоточенно поглядел ей в глаза. Затем сказал:
   – Не знаю. Все зависит от... судьбы. Пока мне лишь известно, что у нас последняя ночь вместе. Хочу сделать ее незабываемой.
   Он потянулся вперед и мягко соприкоснулся с ней губами. Когда он начал отклоняться, она почувствовала сильнейшее отчаяние. Обхватив его шею руками, она притянула его обратно к себе.
   – Еще, – прошептала она. – Еще...
   И, как это произошло три года назад, он повиновался... А на следующее утро она проснулась одна.
 
   – Виктория, что-то случилось?
   Голос отца ворвался в туман отчаяния, окутавший ее. Она отвернулась от окна кареты, которая с каждым поворотом колес увозила ее все дальше от Натана.
   – Я... – Глядя в обеспокоенные глаза отца, она не могла солгать, что все хорошо. – Просто устала.
   Бог знал, это была правда. Отец нахмурился, двигая челюстью вперед-назад, – это означало, что он над чем-то думает. Улыбнувшись ему, насколько это позволяли обстоятельства, Виктория вновь повернулась к окну. Сколько времени прошло, с тех пор как они уехали из Крестон-Мэнора? Час? Казалось, прошла уже целая жизнь. При всей любви к отцу ей очень хотелось побыть одной. Оплакать в одиночестве конец любовной истории. Пролить накатывавшие слезы. Прижать к сердцу книгу, подаренную Натаном.
   Господи, как можно перенести такую боль? Ей казалось, что она просто умерла. Она закрыла глаза, и тут же перед ней поплыли картинки: улыбки и смех Натана; как он занимался с ней любовью. Сегодня утром он попрощался с ней, просто как с хорошей знакомой...
   – Черт возьми, да ты плачешь!
   Виктория открыла глаза при неистовых словах отца и с ужасом осознала, что по ее щекам действительно катились слезы. Прежде чем она успела дотянуться до платка, отец вложил ей в руку свой. Затем, нахмурившись, он залез в карман жилета и достал свернутый лист бумаги.
   – Мне велели не отдавать это тебе до прибытия в Лондон, но поскольку ждать я не обещал, то и не собираюсь.
   Он вручил ей листок с красной печатью.
   – Кто велел?
   – Натан. Дал мне это вчера и наказал держать при себе, пока мы не доедем. Чтобы дать тебе время подумать, решить, чего ты хочешь. Но даже слепой увидит, что у тебя разбито сердце, тебе плохо, а я не могу больше смотреть на это. Если тебе станет хоть чуточку легче от того, что он там написал, я не пожалею о несдержанном обещании.
   Виктория дрожащей рукой взяла листок. Сломав печать, она медленно развернула письмо и с колотившимся сердцем прочла аккуратно написанные строки:
 
   «Моя дорогая Виктория! Вот еще один рассказ, который надо включить в «Сказки матушки Гусыни». Он называется «Обычный человек, который влюбился в принцессу».
   Однажды, давным-давно, жил на свете обычный человек в своем маленьком загородном домике. Он просто жил, думая, что все у него прекрасно и спокойно, пока однажды не встретил очаровательную принцессу и не украл ее первый поцелуй. Он горько пожалел об этом, потому что больше ему не нравился ни один поцелуй, ни с одной женщиной, что было вдвойне плохо, ведь самым обыкновенным мужчинам нечего предложить принцессам.
   Память об этом поцелуе жила в его сердце, горя, как свеча, которую он не мог погасить. Спустя три года он снова увидел эту принцессу. Она была еще прекраснее, чем раньше. Но тогда ей уже было суждено выйти замуж за богатого принца. Зная, что за обычного человека она не выйдет и что сердце его будет разбито, он все равно не мог не влюбиться в нее, потому что она была не только красивая, но еще и добрая, любящая. Храбрая, честная, умная. Она заставляла его смеяться. И даже будучи слишком простым для принцессы человеком, он должен был попытаться выиграть ее любовь, потому что не мог отпустить ее без борьбы. Так, он предложил ей все, что у него было, – свое сердце. Преданность. Честь и уважение. И всю свою любовь. И потом он решил, что даже простой человек может получить принцессу, – ведь богатства любви несоизмеримы ни с чем.
   Мое сердце твое навеки.
   Натан».
 
   В глазах у Виктории помутнело от слез. Затем она подняла взгляд на отца, вопросительно смотревшего на нее.
   – Ну? – спросил он.
   Она полусмеялась, полуплакала.
   – Разворачивай карету.
 
   Натан стоял на берегу и смотрел на пенные волны, бившиеся о скалы и песок. Ветер дул все сильнее, предупреждая о надвигавшемся урагане, и мрачное серое небо было как раз под стать настроению доктора.
   Прошло только два часа с ее отъезда? Что, всего сто двадцать коротких минут, с тех пор как ему показалось, что из него вырвали душу? Черт, было ощущение, что его сердце просто исчезло. Как будто его голову держали только легкие – они тоже болели.
   Он провел руками по лицу. Да, он поступил правильно, отпустив ее. Но от этого боль не уменьшалась.
   – Натан.
   Он резко повернулся на звук ее голоса. Она была в нескольких шагах от него, прижимая к груди листок с красной печатью. Он замер, затаив надежду. Ее глаза были наполнены такой тоской и любовью, что он даже боялся моргнуть, – вдруг это видение растает?
   Он словно прирос к земле, глядя, как она приближается. Встав совсем близко, она погладила его рукой по щеке.
   – В тебе нет ничего обыкновенного, Натан, – сказала она неровным шепотом. – Ты необычный, во всем. И я всегда это знала, с того самого момента, как увидела тебя три года назад.
   Он повернул лицо и поцеловал ее ладонь, затем взял ее руку в свои.
   – Твой отец отдал тебе записку?..
   Все еще сжимая листок, она обвила руками его шею.
   – Потом поблагодаришь его.
   – Я хотел, чтобы у тебя было время подумать...
   – У меня его было достаточно. Я только и делала, что думала! Я знаю, чего хочу.
   – И что же это?
   – Ты уверен, что желаешь знать?
   – Абсолютно.
   – Ты, – прошептала она, глядя ему в лицо. – Мне нужен ты.
   Внутреннее опустошение и разруха тут же исчезли, новые силы жизни наполнили его. Убрав ее руки с шеи, он держал их перед собой.