Страница:
Далеко вдали Фрейт увидел, как опадает светящийся энергетический экран купола. Это длилось всего секунду, потом колокол снова поднялся в синем небе пустыни Гоби.
Родан приземлился на вертолетной площадке правительственного здания. Роботы салютировали ему, на что Родан ответил иронической улыбкой.
Кроме роботов, его встретил только один человек. Родан не придавал большого значения пышным церемониям. Темноволосый мужчина с узким лицом тоже был одет в форму Третьей власти. На левой стороне груди сиял странный символ, который при ближайшем рассмотрении оказывался изображением головного мозга, окруженного светящимся ореолом.
Мутант Джон Маршалл подождал, пока не встретится с Роданом взглядом. Он инстинктивно чувствовал, какая работа мысли происходила у этого большого человека внутри. Ему чуть ли не показалось, что Родан медлит с тем, чтобы войти в центральный командный пост дворца.
«Хэлло, Маршалл! Что поделывает телепатия?»
«С Вами у меня все еще ничего не получается, — сказал телепат. — Вас ждут. Булли вне себя. Примерно через пятнадцать минут прибудут представители секретных служб. Мы не знаем, как будут развиваться события».
Родан молча вошел в светящееся поле антигравитационного лифта. Они невесомо спустились вниз.
Маршалл размышлял о том, как поведет себя Родан в данной ситуации. В отличие от атмосферы сумасшедшего дома внутри правительственного здания, он, казалось, был само спокойствие. Маршалл осторожно прощупывал содержание мыслей сухопарого мужчины. Волосы Родана слиплись от пота. На нем все еще был легкий космический костюм.
«Перестаньте, Маршалл, — прозвучал низкий голос. — Вы бьетесь о стену. Вы прощупывали генерала Паундера?»
Маршалл поморщился. Темные глаза внезапно засветились досадой.
«Он считает нас монстрами, — сердито сказал он. — Некоторые люди, кажется, не хотят понять, что мы, так называемые монстры, появились только в результате безответственных атомных испытаний».
Родан серьезно ответил: «Послушайте, Джон, Вас не должны волновать такие понятия, как монстры и тому подобное. Подумайте о том, как должен воспринимать Вашу психологическую способность обычный человек. Я… неужели „Добрая надежда“ возвращается?»
На следующем этаже Родан выпрыгнул из лифта. Тяжелого гула приземляющегося космического корабля нельзя было не услышать.
«Тора считает целесообразным оставить пока большой корабль под энергетическим куполом, — объяснил Маршалл. — Булли блокирует свой мозг. Я не смог узнать, что он думает об этом деле. Я даже не знаю, что вообще произошло».
Родан посмотрел на тяжелую переборку из арконической стали. Два боевых робота с энергетическим оружием наготове стояли перед единственным проходом к центральному командному посту.
«Земля еще слишком слаба, чтобы оказывать сопротивление нападению Великой галактической державы, — сказал Родан, дав тем самым Маршаллу последнее указание. — Настоящий флот бесконечно превосходит наши космические истребители. Идите!»
20.
21.
Родан приземлился на вертолетной площадке правительственного здания. Роботы салютировали ему, на что Родан ответил иронической улыбкой.
Кроме роботов, его встретил только один человек. Родан не придавал большого значения пышным церемониям. Темноволосый мужчина с узким лицом тоже был одет в форму Третьей власти. На левой стороне груди сиял странный символ, который при ближайшем рассмотрении оказывался изображением головного мозга, окруженного светящимся ореолом.
Мутант Джон Маршалл подождал, пока не встретится с Роданом взглядом. Он инстинктивно чувствовал, какая работа мысли происходила у этого большого человека внутри. Ему чуть ли не показалось, что Родан медлит с тем, чтобы войти в центральный командный пост дворца.
«Хэлло, Маршалл! Что поделывает телепатия?»
«С Вами у меня все еще ничего не получается, — сказал телепат. — Вас ждут. Булли вне себя. Примерно через пятнадцать минут прибудут представители секретных служб. Мы не знаем, как будут развиваться события».
Родан молча вошел в светящееся поле антигравитационного лифта. Они невесомо спустились вниз.
Маршалл размышлял о том, как поведет себя Родан в данной ситуации. В отличие от атмосферы сумасшедшего дома внутри правительственного здания, он, казалось, был само спокойствие. Маршалл осторожно прощупывал содержание мыслей сухопарого мужчины. Волосы Родана слиплись от пота. На нем все еще был легкий космический костюм.
«Перестаньте, Маршалл, — прозвучал низкий голос. — Вы бьетесь о стену. Вы прощупывали генерала Паундера?»
Маршалл поморщился. Темные глаза внезапно засветились досадой.
«Он считает нас монстрами, — сердито сказал он. — Некоторые люди, кажется, не хотят понять, что мы, так называемые монстры, появились только в результате безответственных атомных испытаний».
Родан серьезно ответил: «Послушайте, Джон, Вас не должны волновать такие понятия, как монстры и тому подобное. Подумайте о том, как должен воспринимать Вашу психологическую способность обычный человек. Я… неужели „Добрая надежда“ возвращается?»
На следующем этаже Родан выпрыгнул из лифта. Тяжелого гула приземляющегося космического корабля нельзя было не услышать.
«Тора считает целесообразным оставить пока большой корабль под энергетическим куполом, — объяснил Маршалл. — Булли блокирует свой мозг. Я не смог узнать, что он думает об этом деле. Я даже не знаю, что вообще произошло».
Родан посмотрел на тяжелую переборку из арконической стали. Два боевых робота с энергетическим оружием наготове стояли перед единственным проходом к центральному командному посту.
«Земля еще слишком слаба, чтобы оказывать сопротивление нападению Великой галактической державы, — сказал Родан, дав тем самым Маршаллу последнее указание. — Настоящий флот бесконечно превосходит наши космические истребители. Идите!»
20.
Она была холодной и спокойной, но действительно ли она владела своими нервами, было неясно.
Тора, арконидка, снова осознала свое происхождение. Ее поведение было жестким, скорее чрезмерно напряженным, чем исполненным подчеркнутого достоинства.
Она молча смотрела на суетящихся в центральном командном пункте людей.
Родан отказался от того, чтобы расположить этот важный пункт Третьей власти под надежной землей. Если защитный экран будет разрушен, неважно в результате действия каких сил, глубокие бункеры тоже не помогут.
Прекрасное лицо Торы, не выдающее ее подлинного возраста, было похоже на ничего не выражающую маску. Она поставила свои условия. Только от Перри Родана зависело, насколько он был готов эти требования выполнить.
Ей было не по себе среди спешащих, что-то планирующих и ожесточенно дискутирующих людей. Она, отпрыск правящей династии арконидов, не один раз давала понять, что считает людей низшими по уровню развития.
Она перевела взгляд на основателя этого карликового государства, называющегося Третьей властью.
Глубокая складка легла у ее рта. Родан, без сомнения, превосходил других, получив с помощью гипнотического метода обучения все знания арконидов. Это был человек, которого уже ничто не могло удивить.
Именно поэтому — так считала Тора — он не должен был забывать, что его знания и навыки, в конце концов, даны ему арконидами. Он с удивительной самоуверенностью перенял все то, о чем люди его вида еще три с половиной года тому назад не имели представления. Он манипулировал могучими силами и действиями, которые казались арконидке захватывающими. Как бы там ни было, но она пришла к ложному выводу, что Родан среди почти четырех миллиардов живых существ его вида был единственным достойным внимания индивидом.
Тихий гнев омрачил ее чело, когда она заметила усердие своего научного наставника и соплеменника.
Крэст, ведущий ученый арконидов, кажется, снова попал под влияние Родана. Удивительно, какое воздействие оказывал этот человек на лучшие умы планеты Аркон.
Тора ждала, оставаясь в тени, погрузившись в свою странную любовь-ненависть к мужчине, которому она, с одной стороны, все позволяла, а с другой, во всем отказывала. Безграничный гнев сочетался с теплыми, спонтанно возникающими чувствами.
На вогнутых поверхностях экранов позитронного автоматического мозга зажигались и мелькали группы символов конечной обработки данных. Родан работал со сказочной точностью. Он владел машиной, которая по своему механическому совершенству никогда не послушалась бы приказов человека. И все-таки она это делала.
«Номер сто восемнадцать, структурное колебание», — раздался в помещении глухой голос низкого, широкоплечего мужчины.
Тора вздрогнула. Реджинальд Булль, некогда капитан американского космического отряда, даже и сейчас демонстрировал свое всегдашнее спокойствие, которое, однако, воспринималось таковым только посвященными.
«Еще один бросок, сто девяностая транзиция! — крикнул Булль. — Что теперь?»
Его взгляд блуждал между Перри Роданом и Крэстом. Родан поднялся с вращающегося сиденья.
«Вы остаетесь, Крэст?» — спокойно спросил он.
Арконид проявлял некоторую взволнованность. С выдержанным, добродушным ученым это случалось крайне. Родан догадывался, что Третья власть стоит перед поворотным пунктом своей истории. Поэтому он добавил к своему вопросу:
«Мне кажется, началась вторая стадия нашего существования. Подумайте об этом. Сообщения автоматической станции с Плутона несомненно доказывают, что происходят улавливаемые структурными зондами перемещения в районе звезды Вега. Таким образом, абсолютно ясно, что там в обычную вселенную возвращаются многочисленные космические корабли, вышедшие из гиперпространства. Это означает, что неизвестные живые существа собираются использовать всю свою энергию для того, чтобы более подробно исследовать предполагаемую планетную систему Веги. Будьте логичны, Крэст! Я ценю Вам разум и Вашу терпимость. Вы во многом помогли людям, а тем самым и Земле».
«Тогда выполните хотя бы раз наши пожелания!» — вмешалась Тора.
Врачи Хаггард и Маноли обменялись коротким взглядом.
Хаггарда нахмурил лоб. Тора создавала трудности.
«Ваши особые пожелания до сих пор были невыполнимыми, — кратко парировал Родан. — Галактическое местонахождение Земли должно при любых обстоятельствах остаться в тайне. Достаточно произошедшего три года тому назад случая с деформаторами личности. Крэст, Вы идете со своими догадками по неверному пути!»
«Я, как и прежде, просил бы Вас немедленно вылететь в район звезды Вега, — упорствовал Крэст. — Мои расчеты точно указывают на то, что среди планет большой Звезды должна быть так необходимая мне планета, которую я ищу. Перри, уступите хоть раз моим желаниям! Мы почти четыре года назад, согласно земному летоисчислению, совершили посадку на Вашей Луне. Это никогда не входило в наши намерения. Я прибыл в этот отдаленный район Галактики, чтобы найти здесь планету, обитатели которой знают секрет биологической сохранности клетки. Это означает вечную жизнь».
«Вы даже не знаете, есть ли вообще у Веги планеты, — вмешался Реджинальд Булль. — Ваши расчеты могут быть верными, но это еще не основание для того, чтобы врываться в гущу этого сущего ада. Корабли, прибывающие туда из гиперпространства, не будут в настоящий момент опасными для Земли, даже если позитронный мозг затронет вопрос, не раскрыто ли уже, возможно, местонахождение Земли. Но я считаю это бессмысленным. Причины известны».
Родан застыл в молчании. Внизу, в большом зале заседаний, ждали шефы секретных служб и уполномоченные государств Земли. Тревога охватила весь мир.
«Я остаюсь при том мнении, что речь идет о корабле арконидов, командиры которого тоже получили задание искать планету Вечной жизни», — возбужденно доказывал Крэст. Его, видимо, нервировало спокойствие Родана.
Ответил снова Булль:
«Вы сами в это не верите, Крэст! Нам ясно, что мощные и активные некогда аркониды все больше и больше деградируют. Умственная деградация еще четыре года тому назад зашла так далеко, что только с огромными трудностями удалось снарядить Ваш исследовательский крейсер. Инопланетяне, которые прибывают в систему Вега из гиперпространства, не имеют ничего общего с Вашими друзьями. Так что положитесь на мою интуицию. Я отказываюсь стартовать на „Доброй надежде“ в полет со сверхсветовой скоростью. Так же, как МЫ определили местонахождение структурных перемещений и точно запеленговали их, так и они могут сделать это с нами. Таким образом, Солнечная система была бы обнаружена».
Булль поднялся с кресла управления с высокими подлокотниками. Над ним светились поверхности экранов работающего со сверхсветовой скоростью гиперзонда. От майора Ниссена, командира второй группы космических истребителей, поступило сообщение, что околосолнечное пространство полностью свободно от посторонних объектов.
«Ну, вот, — сказал Булль. Его прозрачные голубые глаза враждебно сверкали. — Крэст, я не позволю рисковать „Доброй надеждой“. Структурные зонды на Плутоне обнаружили до сих пор сто двадцать две транзиции. Все вблизи района Веги. Вы действительно заинтересованы в том, чтобы туда полетел единственный большой космический корабль, имеющийся у нас? Это же безумие».
«Ваше мнение ничего не решает, мистер Булль, — зло сказала Тора. Ее поведение стало еще более жестким, а лицо еще более выразительным.
«Она прекрасна», — подумал Родан.
Заметив его странную улыбку, она остановилась на полуслове. Выражение лица стало напряженным. Она занервничала.
«Ну, дальше, — подбодрил Родан. — Вы хотите еще что-то сказать?»
Булли сжал огромные кулаки.
«Мне нечего сказать, — с ожесточением произнес он. — Перри — начальник! Тора, даже, если Вы не можете терпеть меня, то в данный момент Вы должны подумать о космическом корабле. „Добрая надежда“ — это наш последний сверхсветовой корабль. Нам еще невероятно повезло, поймите это! Когда со станции на Плутоне пришло первое сообщение о тревоге, я уже видел, как над Землей появился чужой флот. Мы слишком осторожны, чтобы принести какой-нибудь вред людям или Вам. Примерно через год будет готов новый корабль. Тогда посмотрим, что делать дальше. Если до тех пор нас оставят в покое, я буду чрезвычайно рад. Для серьезной встречи с инопланетными разумными существами мы еще не готовы. И в этих обстоятельствах Вы хотите совершить то, чего мы в интересах безопасности избегали в течение трех лет, а именно — сверхсветовой полет. Да еще именно на Вегу, где в настоящее время появились многочисленные космические корабли!»
Родан откашлялся.
Джон Маршалл усмехнулся. Пришедший несколько минут назад командир космического истребительного соединения, полковник Фрейт, посмеивался над вырывавшимся наружу темпераментом Булли.
«Вы не оставляете мне никакого шанса, Перри — горько пожаловался Крэст. — Вот уже три года Вы отказываетесь совершать короткие вылазки в радиусе около пятидесяти световых лет».
«Верно. Мое личное любопытство всегда будет стоять на втором месте после безопасности Земли, — подтвердил Родан. — Кто-то сможет определить наше местонахождение. Вы хорошо знаете, что никакое другое возникающее скопление энергии нельзя установить и запеленговать так легко, как гравитационное структурное перемещение».
«Мы ждали достаточно долго, — отстаивал Крэст свою точку зрения. — Я, как и прежде, утверждаю, что прибывающие в систему Вега космические корабли — это корабли с моей родной планеты. Именно из-за охватившей нас дегенерации мы должны сохранить здоровые пока умы путем искусственного продления жизни. В Центральном совете Аркона предлагаются все средства, чтобы открыть планету сохранности клеток».
«Я требую немедленного старта, — снова послышался голос Торы. — Мы наверняка сможем войти в системе Вега в контакт с нашими друзьями. В результате Вашего гипнообучения Вы знаете все, что известно и нам. Мы больше не нужны Вам. Я дарю Вам „Добрую надежду“. Согласитесь, наконец, что она возвысит любимое Вами превыше всего человечество до Великой галактической империи. Для этого нужно только сначала выдрессировать примитивных, действующих на уровне инстинктов живых существ. Средство для этого у Вас есть. Я требую стартовать, чтобы затем высадиться в системе Вега».
«Ваши идеи сумасбродны, — гневно выкрикнул Булли. — Или я должен прямо сказать, что Вашей Великой Империи пришел конец? Мне очень жаль, но придет время, когда у Вас, наконец, откроются глаза. Я еще хорошо помню сонных членов экипажа Вашего разрушенного крейсера. Вам и Крэсту повезло, что Ваш разум в порядке. Воспользуйтесь им при случае для логического мышления, а не для бессмысленного фантазирования».
Это откровенное высказывание было жестким, почти жестоким. Родан ждал. Тора дрожала всем телом. Крэст казался внутренне разбитым. Он без сил опустился на поворотную тележку. В центральном командном пункте повисла тишина. Только из соседнего помещения доносились звуки громкоговорителей галактической радиостанции.
Наконец, молчание нарушил Перри Родан. По выражению лица своего друга Булли понял, что Родан принял какое-то решение.
Родан подозвал к себе Фрейта и приказал:
«Майор Дерингхаус должен немедленно приземлиться. Ниссен остается со своей группой космических истребителей на лунной орбите».
Потом он обратился к капитану Клейну и строгим голосом отдал распоряжение:
«Оповестить аварийную бригаду на случай „конца света“. Достаточно пятидесяти человек. Они будут выполнять приказ. Одновременно переключите сто боевых роботов на их индивидуальную частоту. Мы стартуем ровно через пять часов».
Двое побледневших мужчин покинули помещение. Крэст медленно поднялся. На его старом и все же таком молодом лице отражалась напряженная работа мысли.
«Большое спасибо, — произнес он. — Вы получите в системе Вега всю мыслимую помощь. Учитывая обстоятельства, я хочу добиться, чтобы Вам передали действительно боеспособный крейсер. Великая Империя будет всегда защищать Землю. Мы никогда не забудем, что Вы для нас сделали. Я …»
Крэст замолчал под взглядом сухопарого мужчины. В глубине светлых глаз светилось сочувствие.
«Крэст, мне очень жаль, но Вы не найдете в системе Вега ни одного корабля арконидов. Вы ошибаетесь! Вашими мыслями руководит желание. Ваш народ больше не способен осуществить такую масштабную операцию. Подумайте о том, что мы обнаружили более ста двадцати транзицирующих космических кораблей. Это не Ваши друзья».
Вперед вышел Булль со своей могучей фигурой.
«Это полностью совпадает с моим мнением, — медленно сказал он. — Но почему, хотел бы я знать, ты все-таки хочешь стартовать? Результаты локации доказывают, что мы не являемся целью. Почему мы должны привлекать к себе внимание неизвестных? Почему мы три года отказывались от сверхсветовых космических полетов, хотя у нас просто чесались руки сделать это? Или Вы все тут с ума посходили?»
Губы Родана вновь сложились в успокаивающую улыбку: «А тебе не приходила в голову мысль, что ты тоже можешь ошибаться?»
Лицо Булли застыло.
«Тоже ошибаться?» — повторил он.
«Вот именно. „Добрая надежда“ стартует через пять часов! Исключительно в интересах Земли и с целью разведки. Я не собираюсь бездеятельно наблюдать за осуществляемым вторжением, удаленным всего на двадцать семь световых лет. Это вторжение! Торговцы и исследователи не приходят с такой мобилизацией явно тяжелых кораблей. И потом еще кое-что…»
Перри Родан неторопливо осмотрелся вокруг.
«Тот, чей дом находится в далеком Космосе, совершил небольшую ошибку. Это вторжение относится к Земле, а не к системе Вега. Кто-то допустил маленькую ошибку в расчетах, а кто-то неправильно, на десятую долю, оценил выданный три года тому назад сигнал бедствия с крейсера арконидов. В результате, с учетом галактических расстояний, это ведет к ошибочному броску, составляющему почти двадцать семь световых лет. Поэтому нужно посмотреть, что там, собственно, произошло. Маршалл, доложите обо мне ожидающим уполномоченным».
Родан одел фуражку на голову, мимоходом коснулся козырька и подошел к тяжелой переборке из арконической стали. Его сопровождало гробовое молчание, нарушенное через несколько секунд гневным смехом.
Реджинальд Булль, широко расставив ноги, стоял перед сложными локационными приборами.
«Если ты прав, мне нечего больше сказать. Но если мы в результате этого безрассудства привлечем к Земле внимание разумных инопланетных существ, я позволю себе назвать тебя, руководителя Третьей власти, неосторожным парнем. С позволения сказать, командир: если бы такую ошибку совершил младший по званию офицер, я бы привлек его к трибуналу ввиду создания сознательной угрозы для мировой безопасности».
Взгляд Перри Родана стал загадочным, а голос звучал мягко:
«Я тоже, Булли, я тоже!»
Стальная переборка закрылась. Отдающие честь боевые роботы арконической конструкции рывком опустили оружие.
«Видит Бог, Вы хороший психолог, — пробормотал доктор Хаггард, который уже в течение трех лет был министром здравоохранения Третьей власти и одновременно основателем всемирно известной клиники „Аркон“. Врач приблизился к бронированным воротам. Доктор Эрик Маноли, бывший бортовой врач „Стардаста“, молча последовал за ним. Реджинальд Булль посмотрел им вслед. Потом его взгляд упал на арконидку.
И тут он начал понимать, почему Перри Родан перестал возражать, как это было в течение нескольких лет, против сверхсветового космического полета — почему он вынужден был не возражать.
В данной ситуации нельзя было больше отказываться от далекого полета. Вероятность сделать Крэста и Тору злейшими врагами человечества была для Родана куда страшнее, чем возможность обнаружения чужими живыми существами.
К тому же неизвестные действовали в относительной близости к Земле.
Рабочий шум мощных импульсных двигателей звучал, как глухая барабанная дробь невидимых великанов. «Добрая надежда» с ревом поднималась с земли. Ее посадочная площадка находилась внутри энергетического купола. Когда верхнее полюсное закругление шарообразного корабля диаметром шестьдесят метров грозило задеть сияющий экран, заработал позитронный автоматический мозг с безошибочной точностью не имеющей нервов машины.
Энергетическое поле исчезло, космический корабль вылетел наружу, а интенсивное свечение снова стало видимым. После повторного восстановления защитного поля смолк дикий рев стартующего корабля. Спустя десятые доли секунды он исчез в небе Гоби. Родан увеличивал скорость настолько, что они, вследствие возникающего трения воздуха, могли бы привести незащищенное тело к сгоранию.
Генерал Лесли Паундер подавил поднявшиеся в нем чувства. Для него, как для ракетчика, было грандиозным событием видеть этот огромный космический корабль, взмывающий в небо. Какими жалкими были по сравнению с ним оснащенные примитивными атомными двигателями ракеты космического отряда — и не только космического отряда!
У Григория Петронского, маршала и главнокомандующего восточной воздушной и космической разведкой, тоже было окаменевшее лицо. Взгляды высокопоставленных офицеров встретились. Паундер сказал:
«Где наша гордость? Муравей под каблуком ботинка великана не может чувствовать себя более ничтожным и беспомощным, чем мы».
Маршал Петронский не ответил. Его позиция была ясна. Больше не существовало сомнений и тайной вражды. Перри Родан добился хотя бы этого.
Невысокий щуплый мужчина с отливающим золотом венчиком волос добродушно улыбнулся. Он был похож скорее на бухгалтера, чем на шефа Международной разведывательной службы.
Аллан Д. Меркант отважился сделать несколько шагов вперед. Срочно проведенная Роданом конференция подействовала, как взорвавшаяся бомба. Меркант посмотрел на часы. Его голос звучал так же спокойно и приветливо, как всегда:
«Идемте, господа. Или кто-то еще сомневается, что кроме нас, людей и арконидов, есть еще и другие высокоразвитые народы? Если нет, я хотел бы просить Вас срочно известить Ваши правительства о результатах переговоров. В течение следующих дней Вы найдете меня в Вашингтоне. Полетим вместе, генерал?»
Паундер коротко кивнул.
«Что произойдет, если разведывательный полет Родана потерпит фиаско? — спросил чей-то голос из глубины помещения. Это был Кошелев, руководитель восточной секретной службы. Меркант провел тыльной стороной ладони по вспотевшему лбу. — Тогда нам останется только надеяться, что Землю не обнаружили. Господа, обратите особое внимание своих правительств на то, что мы не одни! Самое время отказаться от имеющихся еще предубеждений против всеобщего объединения. Если противник придет извне, человечество не может более быть разобщенным».
Мужчины ушли.
«Только бы все прошло хорошо, — пробормотал Петронский. — Если показания локаторов верны, Родан попадет в кромешный ад. Как велика боевая мощность „Доброй надежды“?»
«Вы, очевидно, предполагаете, что Родан встретится с враждебно настроенными разумными существами?» — удивленно спросил Паундер.
«Ну, давайте подождем, — ответил Петронский. — В своем отчетном докладе я дал указания о подготовке к атомной тревоге. Если нами начнут интересоваться, то я хотел бы быть готовым к событиям».
Тора, арконидка, снова осознала свое происхождение. Ее поведение было жестким, скорее чрезмерно напряженным, чем исполненным подчеркнутого достоинства.
Она молча смотрела на суетящихся в центральном командном пункте людей.
Родан отказался от того, чтобы расположить этот важный пункт Третьей власти под надежной землей. Если защитный экран будет разрушен, неважно в результате действия каких сил, глубокие бункеры тоже не помогут.
Прекрасное лицо Торы, не выдающее ее подлинного возраста, было похоже на ничего не выражающую маску. Она поставила свои условия. Только от Перри Родана зависело, насколько он был готов эти требования выполнить.
Ей было не по себе среди спешащих, что-то планирующих и ожесточенно дискутирующих людей. Она, отпрыск правящей династии арконидов, не один раз давала понять, что считает людей низшими по уровню развития.
Она перевела взгляд на основателя этого карликового государства, называющегося Третьей властью.
Глубокая складка легла у ее рта. Родан, без сомнения, превосходил других, получив с помощью гипнотического метода обучения все знания арконидов. Это был человек, которого уже ничто не могло удивить.
Именно поэтому — так считала Тора — он не должен был забывать, что его знания и навыки, в конце концов, даны ему арконидами. Он с удивительной самоуверенностью перенял все то, о чем люди его вида еще три с половиной года тому назад не имели представления. Он манипулировал могучими силами и действиями, которые казались арконидке захватывающими. Как бы там ни было, но она пришла к ложному выводу, что Родан среди почти четырех миллиардов живых существ его вида был единственным достойным внимания индивидом.
Тихий гнев омрачил ее чело, когда она заметила усердие своего научного наставника и соплеменника.
Крэст, ведущий ученый арконидов, кажется, снова попал под влияние Родана. Удивительно, какое воздействие оказывал этот человек на лучшие умы планеты Аркон.
Тора ждала, оставаясь в тени, погрузившись в свою странную любовь-ненависть к мужчине, которому она, с одной стороны, все позволяла, а с другой, во всем отказывала. Безграничный гнев сочетался с теплыми, спонтанно возникающими чувствами.
На вогнутых поверхностях экранов позитронного автоматического мозга зажигались и мелькали группы символов конечной обработки данных. Родан работал со сказочной точностью. Он владел машиной, которая по своему механическому совершенству никогда не послушалась бы приказов человека. И все-таки она это делала.
«Номер сто восемнадцать, структурное колебание», — раздался в помещении глухой голос низкого, широкоплечего мужчины.
Тора вздрогнула. Реджинальд Булль, некогда капитан американского космического отряда, даже и сейчас демонстрировал свое всегдашнее спокойствие, которое, однако, воспринималось таковым только посвященными.
«Еще один бросок, сто девяностая транзиция! — крикнул Булль. — Что теперь?»
Его взгляд блуждал между Перри Роданом и Крэстом. Родан поднялся с вращающегося сиденья.
«Вы остаетесь, Крэст?» — спокойно спросил он.
Арконид проявлял некоторую взволнованность. С выдержанным, добродушным ученым это случалось крайне. Родан догадывался, что Третья власть стоит перед поворотным пунктом своей истории. Поэтому он добавил к своему вопросу:
«Мне кажется, началась вторая стадия нашего существования. Подумайте об этом. Сообщения автоматической станции с Плутона несомненно доказывают, что происходят улавливаемые структурными зондами перемещения в районе звезды Вега. Таким образом, абсолютно ясно, что там в обычную вселенную возвращаются многочисленные космические корабли, вышедшие из гиперпространства. Это означает, что неизвестные живые существа собираются использовать всю свою энергию для того, чтобы более подробно исследовать предполагаемую планетную систему Веги. Будьте логичны, Крэст! Я ценю Вам разум и Вашу терпимость. Вы во многом помогли людям, а тем самым и Земле».
«Тогда выполните хотя бы раз наши пожелания!» — вмешалась Тора.
Врачи Хаггард и Маноли обменялись коротким взглядом.
Хаггарда нахмурил лоб. Тора создавала трудности.
«Ваши особые пожелания до сих пор были невыполнимыми, — кратко парировал Родан. — Галактическое местонахождение Земли должно при любых обстоятельствах остаться в тайне. Достаточно произошедшего три года тому назад случая с деформаторами личности. Крэст, Вы идете со своими догадками по неверному пути!»
«Я, как и прежде, просил бы Вас немедленно вылететь в район звезды Вега, — упорствовал Крэст. — Мои расчеты точно указывают на то, что среди планет большой Звезды должна быть так необходимая мне планета, которую я ищу. Перри, уступите хоть раз моим желаниям! Мы почти четыре года назад, согласно земному летоисчислению, совершили посадку на Вашей Луне. Это никогда не входило в наши намерения. Я прибыл в этот отдаленный район Галактики, чтобы найти здесь планету, обитатели которой знают секрет биологической сохранности клетки. Это означает вечную жизнь».
«Вы даже не знаете, есть ли вообще у Веги планеты, — вмешался Реджинальд Булль. — Ваши расчеты могут быть верными, но это еще не основание для того, чтобы врываться в гущу этого сущего ада. Корабли, прибывающие туда из гиперпространства, не будут в настоящий момент опасными для Земли, даже если позитронный мозг затронет вопрос, не раскрыто ли уже, возможно, местонахождение Земли. Но я считаю это бессмысленным. Причины известны».
Родан застыл в молчании. Внизу, в большом зале заседаний, ждали шефы секретных служб и уполномоченные государств Земли. Тревога охватила весь мир.
«Я остаюсь при том мнении, что речь идет о корабле арконидов, командиры которого тоже получили задание искать планету Вечной жизни», — возбужденно доказывал Крэст. Его, видимо, нервировало спокойствие Родана.
Ответил снова Булль:
«Вы сами в это не верите, Крэст! Нам ясно, что мощные и активные некогда аркониды все больше и больше деградируют. Умственная деградация еще четыре года тому назад зашла так далеко, что только с огромными трудностями удалось снарядить Ваш исследовательский крейсер. Инопланетяне, которые прибывают в систему Вега из гиперпространства, не имеют ничего общего с Вашими друзьями. Так что положитесь на мою интуицию. Я отказываюсь стартовать на „Доброй надежде“ в полет со сверхсветовой скоростью. Так же, как МЫ определили местонахождение структурных перемещений и точно запеленговали их, так и они могут сделать это с нами. Таким образом, Солнечная система была бы обнаружена».
Булль поднялся с кресла управления с высокими подлокотниками. Над ним светились поверхности экранов работающего со сверхсветовой скоростью гиперзонда. От майора Ниссена, командира второй группы космических истребителей, поступило сообщение, что околосолнечное пространство полностью свободно от посторонних объектов.
«Ну, вот, — сказал Булль. Его прозрачные голубые глаза враждебно сверкали. — Крэст, я не позволю рисковать „Доброй надеждой“. Структурные зонды на Плутоне обнаружили до сих пор сто двадцать две транзиции. Все вблизи района Веги. Вы действительно заинтересованы в том, чтобы туда полетел единственный большой космический корабль, имеющийся у нас? Это же безумие».
«Ваше мнение ничего не решает, мистер Булль, — зло сказала Тора. Ее поведение стало еще более жестким, а лицо еще более выразительным.
«Она прекрасна», — подумал Родан.
Заметив его странную улыбку, она остановилась на полуслове. Выражение лица стало напряженным. Она занервничала.
«Ну, дальше, — подбодрил Родан. — Вы хотите еще что-то сказать?»
Булли сжал огромные кулаки.
«Мне нечего сказать, — с ожесточением произнес он. — Перри — начальник! Тора, даже, если Вы не можете терпеть меня, то в данный момент Вы должны подумать о космическом корабле. „Добрая надежда“ — это наш последний сверхсветовой корабль. Нам еще невероятно повезло, поймите это! Когда со станции на Плутоне пришло первое сообщение о тревоге, я уже видел, как над Землей появился чужой флот. Мы слишком осторожны, чтобы принести какой-нибудь вред людям или Вам. Примерно через год будет готов новый корабль. Тогда посмотрим, что делать дальше. Если до тех пор нас оставят в покое, я буду чрезвычайно рад. Для серьезной встречи с инопланетными разумными существами мы еще не готовы. И в этих обстоятельствах Вы хотите совершить то, чего мы в интересах безопасности избегали в течение трех лет, а именно — сверхсветовой полет. Да еще именно на Вегу, где в настоящее время появились многочисленные космические корабли!»
Родан откашлялся.
Джон Маршалл усмехнулся. Пришедший несколько минут назад командир космического истребительного соединения, полковник Фрейт, посмеивался над вырывавшимся наружу темпераментом Булли.
«Вы не оставляете мне никакого шанса, Перри — горько пожаловался Крэст. — Вот уже три года Вы отказываетесь совершать короткие вылазки в радиусе около пятидесяти световых лет».
«Верно. Мое личное любопытство всегда будет стоять на втором месте после безопасности Земли, — подтвердил Родан. — Кто-то сможет определить наше местонахождение. Вы хорошо знаете, что никакое другое возникающее скопление энергии нельзя установить и запеленговать так легко, как гравитационное структурное перемещение».
«Мы ждали достаточно долго, — отстаивал Крэст свою точку зрения. — Я, как и прежде, утверждаю, что прибывающие в систему Вега космические корабли — это корабли с моей родной планеты. Именно из-за охватившей нас дегенерации мы должны сохранить здоровые пока умы путем искусственного продления жизни. В Центральном совете Аркона предлагаются все средства, чтобы открыть планету сохранности клеток».
«Я требую немедленного старта, — снова послышался голос Торы. — Мы наверняка сможем войти в системе Вега в контакт с нашими друзьями. В результате Вашего гипнообучения Вы знаете все, что известно и нам. Мы больше не нужны Вам. Я дарю Вам „Добрую надежду“. Согласитесь, наконец, что она возвысит любимое Вами превыше всего человечество до Великой галактической империи. Для этого нужно только сначала выдрессировать примитивных, действующих на уровне инстинктов живых существ. Средство для этого у Вас есть. Я требую стартовать, чтобы затем высадиться в системе Вега».
«Ваши идеи сумасбродны, — гневно выкрикнул Булли. — Или я должен прямо сказать, что Вашей Великой Империи пришел конец? Мне очень жаль, но придет время, когда у Вас, наконец, откроются глаза. Я еще хорошо помню сонных членов экипажа Вашего разрушенного крейсера. Вам и Крэсту повезло, что Ваш разум в порядке. Воспользуйтесь им при случае для логического мышления, а не для бессмысленного фантазирования».
Это откровенное высказывание было жестким, почти жестоким. Родан ждал. Тора дрожала всем телом. Крэст казался внутренне разбитым. Он без сил опустился на поворотную тележку. В центральном командном пункте повисла тишина. Только из соседнего помещения доносились звуки громкоговорителей галактической радиостанции.
Наконец, молчание нарушил Перри Родан. По выражению лица своего друга Булли понял, что Родан принял какое-то решение.
Родан подозвал к себе Фрейта и приказал:
«Майор Дерингхаус должен немедленно приземлиться. Ниссен остается со своей группой космических истребителей на лунной орбите».
Потом он обратился к капитану Клейну и строгим голосом отдал распоряжение:
«Оповестить аварийную бригаду на случай „конца света“. Достаточно пятидесяти человек. Они будут выполнять приказ. Одновременно переключите сто боевых роботов на их индивидуальную частоту. Мы стартуем ровно через пять часов».
Двое побледневших мужчин покинули помещение. Крэст медленно поднялся. На его старом и все же таком молодом лице отражалась напряженная работа мысли.
«Большое спасибо, — произнес он. — Вы получите в системе Вега всю мыслимую помощь. Учитывая обстоятельства, я хочу добиться, чтобы Вам передали действительно боеспособный крейсер. Великая Империя будет всегда защищать Землю. Мы никогда не забудем, что Вы для нас сделали. Я …»
Крэст замолчал под взглядом сухопарого мужчины. В глубине светлых глаз светилось сочувствие.
«Крэст, мне очень жаль, но Вы не найдете в системе Вега ни одного корабля арконидов. Вы ошибаетесь! Вашими мыслями руководит желание. Ваш народ больше не способен осуществить такую масштабную операцию. Подумайте о том, что мы обнаружили более ста двадцати транзицирующих космических кораблей. Это не Ваши друзья».
Вперед вышел Булль со своей могучей фигурой.
«Это полностью совпадает с моим мнением, — медленно сказал он. — Но почему, хотел бы я знать, ты все-таки хочешь стартовать? Результаты локации доказывают, что мы не являемся целью. Почему мы должны привлекать к себе внимание неизвестных? Почему мы три года отказывались от сверхсветовых космических полетов, хотя у нас просто чесались руки сделать это? Или Вы все тут с ума посходили?»
Губы Родана вновь сложились в успокаивающую улыбку: «А тебе не приходила в голову мысль, что ты тоже можешь ошибаться?»
Лицо Булли застыло.
«Тоже ошибаться?» — повторил он.
«Вот именно. „Добрая надежда“ стартует через пять часов! Исключительно в интересах Земли и с целью разведки. Я не собираюсь бездеятельно наблюдать за осуществляемым вторжением, удаленным всего на двадцать семь световых лет. Это вторжение! Торговцы и исследователи не приходят с такой мобилизацией явно тяжелых кораблей. И потом еще кое-что…»
Перри Родан неторопливо осмотрелся вокруг.
«Тот, чей дом находится в далеком Космосе, совершил небольшую ошибку. Это вторжение относится к Земле, а не к системе Вега. Кто-то допустил маленькую ошибку в расчетах, а кто-то неправильно, на десятую долю, оценил выданный три года тому назад сигнал бедствия с крейсера арконидов. В результате, с учетом галактических расстояний, это ведет к ошибочному броску, составляющему почти двадцать семь световых лет. Поэтому нужно посмотреть, что там, собственно, произошло. Маршалл, доложите обо мне ожидающим уполномоченным».
Родан одел фуражку на голову, мимоходом коснулся козырька и подошел к тяжелой переборке из арконической стали. Его сопровождало гробовое молчание, нарушенное через несколько секунд гневным смехом.
Реджинальд Булль, широко расставив ноги, стоял перед сложными локационными приборами.
«Если ты прав, мне нечего больше сказать. Но если мы в результате этого безрассудства привлечем к Земле внимание разумных инопланетных существ, я позволю себе назвать тебя, руководителя Третьей власти, неосторожным парнем. С позволения сказать, командир: если бы такую ошибку совершил младший по званию офицер, я бы привлек его к трибуналу ввиду создания сознательной угрозы для мировой безопасности».
Взгляд Перри Родана стал загадочным, а голос звучал мягко:
«Я тоже, Булли, я тоже!»
Стальная переборка закрылась. Отдающие честь боевые роботы арконической конструкции рывком опустили оружие.
«Видит Бог, Вы хороший психолог, — пробормотал доктор Хаггард, который уже в течение трех лет был министром здравоохранения Третьей власти и одновременно основателем всемирно известной клиники „Аркон“. Врач приблизился к бронированным воротам. Доктор Эрик Маноли, бывший бортовой врач „Стардаста“, молча последовал за ним. Реджинальд Булль посмотрел им вслед. Потом его взгляд упал на арконидку.
И тут он начал понимать, почему Перри Родан перестал возражать, как это было в течение нескольких лет, против сверхсветового космического полета — почему он вынужден был не возражать.
В данной ситуации нельзя было больше отказываться от далекого полета. Вероятность сделать Крэста и Тору злейшими врагами человечества была для Родана куда страшнее, чем возможность обнаружения чужими живыми существами.
К тому же неизвестные действовали в относительной близости к Земле.
Рабочий шум мощных импульсных двигателей звучал, как глухая барабанная дробь невидимых великанов. «Добрая надежда» с ревом поднималась с земли. Ее посадочная площадка находилась внутри энергетического купола. Когда верхнее полюсное закругление шарообразного корабля диаметром шестьдесят метров грозило задеть сияющий экран, заработал позитронный автоматический мозг с безошибочной точностью не имеющей нервов машины.
Энергетическое поле исчезло, космический корабль вылетел наружу, а интенсивное свечение снова стало видимым. После повторного восстановления защитного поля смолк дикий рев стартующего корабля. Спустя десятые доли секунды он исчез в небе Гоби. Родан увеличивал скорость настолько, что они, вследствие возникающего трения воздуха, могли бы привести незащищенное тело к сгоранию.
Генерал Лесли Паундер подавил поднявшиеся в нем чувства. Для него, как для ракетчика, было грандиозным событием видеть этот огромный космический корабль, взмывающий в небо. Какими жалкими были по сравнению с ним оснащенные примитивными атомными двигателями ракеты космического отряда — и не только космического отряда!
У Григория Петронского, маршала и главнокомандующего восточной воздушной и космической разведкой, тоже было окаменевшее лицо. Взгляды высокопоставленных офицеров встретились. Паундер сказал:
«Где наша гордость? Муравей под каблуком ботинка великана не может чувствовать себя более ничтожным и беспомощным, чем мы».
Маршал Петронский не ответил. Его позиция была ясна. Больше не существовало сомнений и тайной вражды. Перри Родан добился хотя бы этого.
Невысокий щуплый мужчина с отливающим золотом венчиком волос добродушно улыбнулся. Он был похож скорее на бухгалтера, чем на шефа Международной разведывательной службы.
Аллан Д. Меркант отважился сделать несколько шагов вперед. Срочно проведенная Роданом конференция подействовала, как взорвавшаяся бомба. Меркант посмотрел на часы. Его голос звучал так же спокойно и приветливо, как всегда:
«Идемте, господа. Или кто-то еще сомневается, что кроме нас, людей и арконидов, есть еще и другие высокоразвитые народы? Если нет, я хотел бы просить Вас срочно известить Ваши правительства о результатах переговоров. В течение следующих дней Вы найдете меня в Вашингтоне. Полетим вместе, генерал?»
Паундер коротко кивнул.
«Что произойдет, если разведывательный полет Родана потерпит фиаско? — спросил чей-то голос из глубины помещения. Это был Кошелев, руководитель восточной секретной службы. Меркант провел тыльной стороной ладони по вспотевшему лбу. — Тогда нам останется только надеяться, что Землю не обнаружили. Господа, обратите особое внимание своих правительств на то, что мы не одни! Самое время отказаться от имеющихся еще предубеждений против всеобщего объединения. Если противник придет извне, человечество не может более быть разобщенным».
Мужчины ушли.
«Только бы все прошло хорошо, — пробормотал Петронский. — Если показания локаторов верны, Родан попадет в кромешный ад. Как велика боевая мощность „Доброй надежды“?»
«Вы, очевидно, предполагаете, что Родан встретится с враждебно настроенными разумными существами?» — удивленно спросил Паундер.
«Ну, давайте подождем, — ответил Петронский. — В своем отчетном докладе я дал указания о подготовке к атомной тревоге. Если нами начнут интересоваться, то я хотел бы быть готовым к событиям».
21.
Непроходимые джунгли Венеры еще сотрясались от затихающего стартового грома, когда «Добрая надежда» уже давно исчезла в турбулентно перемещающемся облачном покрове второй планеты Солнечной системы. Только догорающая полоса с силой вытесненных и сильно разогретых воздушных масс виднелась за идущим круто вверх следом космического корабля, который за самое короткое время преодолел расстояние Земля — Венера.
Для Перри Родана промежуточная посадка на Венере была не более, чем коротким отступлением от маршрута.
Причина, побудившая Родана совершить промежуточную посадку, была, однако, чрезвычайно важной. После того, как оказалось, что относительно небольшой автоматический мозг Третьей власти не содержит сведений о системе планет звезды Вега, Родан обратился к вычислительному гиганту Венеры. Механико-позитронный монструм, созданный учеными-арконидами в давно прошедшие времена галактического развития, смог предоставить именно те данные, которые были нужны Перри Родану. До посадки на Венеру Родан дал понять обоим арконидам, что сверхсветовой полет к удаленной на двадцать семь световых лет звезде Вега будет совершен только в том случае, если перед этим будут получены убедительные данные о планетарной семье гигантской звезды.
Крэст и Тора упорно молчали. Ситуация на борту «Доброй надежды» была близка к серьезным разногласиям. Родану было ясно, что нужно найти компромиссное решение.
Опрос арконической позитроники на Венере, в тысячу раз более мощной, чем изъятая с «Доброй надежды» и смонтированная на Земле, прошел успешно. Когда более десяти тысяч лет назад по земному летоисчислению эмиграционные корабли арконидов появились в Солнечной системе и построили на Венере крепость в качестве космического тылового прикрытия, были обследованы также и ближайшие окрестности Солнечной системы.
В то время дегенерирующие аркониды были еще активны. Поэтому, естественно, заботились о том, чтобы иметь сведения о звездном соседстве Земли.
Перри Родан рассчитывал на это. Крэст и Тора, напротив, были глубоко поражены. Поскольку соответствующих данных о системе Веги не было заложено в автоматический мозг разрушенного исследовательского крейсера, они, конечно, предположили, что то же самое будет и в позитронике базы на Венере.
Родан был вынужден указать ученому Крэсту на его заблуждение. Из этих событий однозначно вытекало, что центральная позитронная картотека на далекой родной планете арконидов знала далеко не все. Кроме того, из этого следовало, что очень многие экспедиции арконидов на далекие планеты никогда не учитывались и не регистрировались. До сих пор это решительно оспаривалось Крэстом.
В соответствии с этими сведениями Родан после своего краткого визита на Венеру стартовал вновь, однако, на сей раз имея в виду цель, казавшуюся людям еще несколько лет тому назад недостижимой.
Для Перри Родана промежуточная посадка на Венере была не более, чем коротким отступлением от маршрута.
Причина, побудившая Родана совершить промежуточную посадку, была, однако, чрезвычайно важной. После того, как оказалось, что относительно небольшой автоматический мозг Третьей власти не содержит сведений о системе планет звезды Вега, Родан обратился к вычислительному гиганту Венеры. Механико-позитронный монструм, созданный учеными-арконидами в давно прошедшие времена галактического развития, смог предоставить именно те данные, которые были нужны Перри Родану. До посадки на Венеру Родан дал понять обоим арконидам, что сверхсветовой полет к удаленной на двадцать семь световых лет звезде Вега будет совершен только в том случае, если перед этим будут получены убедительные данные о планетарной семье гигантской звезды.
Крэст и Тора упорно молчали. Ситуация на борту «Доброй надежды» была близка к серьезным разногласиям. Родану было ясно, что нужно найти компромиссное решение.
Опрос арконической позитроники на Венере, в тысячу раз более мощной, чем изъятая с «Доброй надежды» и смонтированная на Земле, прошел успешно. Когда более десяти тысяч лет назад по земному летоисчислению эмиграционные корабли арконидов появились в Солнечной системе и построили на Венере крепость в качестве космического тылового прикрытия, были обследованы также и ближайшие окрестности Солнечной системы.
В то время дегенерирующие аркониды были еще активны. Поэтому, естественно, заботились о том, чтобы иметь сведения о звездном соседстве Земли.
Перри Родан рассчитывал на это. Крэст и Тора, напротив, были глубоко поражены. Поскольку соответствующих данных о системе Веги не было заложено в автоматический мозг разрушенного исследовательского крейсера, они, конечно, предположили, что то же самое будет и в позитронике базы на Венере.
Родан был вынужден указать ученому Крэсту на его заблуждение. Из этих событий однозначно вытекало, что центральная позитронная картотека на далекой родной планете арконидов знала далеко не все. Кроме того, из этого следовало, что очень многие экспедиции арконидов на далекие планеты никогда не учитывались и не регистрировались. До сих пор это решительно оспаривалось Крэстом.
В соответствии с этими сведениями Родан после своего краткого визита на Венеру стартовал вновь, однако, на сей раз имея в виду цель, казавшуюся людям еще несколько лет тому назад недостижимой.