Страница:
Но позже ЦРУ вернулось к идее отравленных сигар, решив вместо «дурящего» заложить в них смертельный яд. Ящик таких сигар был изготовлен и передан человеку, который якобы имел доступ к Кастро. Что случилось с этим человеком и с ящиком — неизвестно. Кастро не пострадал.
После этого ЦРУ обратилось за помощью к мафии. Известный в США мафиози Россели взялся организовать убийство с помощью яда через кубинца, работающего в ресторане, куда часто ходил Кастро. Но и попытка, имевшая место в марте 1961 года, не удалась, так как Кастро стал ходить в другой ресторан.
Вскоре произошло неудачное вторжение на Кубу в Заливе Свиней (Кочинос). После этого предпринимались новые попытки устранения Кастро. Предоставим слово американскому публицисту Фримэнтлу:
«Одна из идей относительно свержения Кастро заключалась в том, чтобы распространить по всей Кубе слух, что вот-вот предстоит второе пришествие Христа, и Христос должен биться с Антихристом — Кастро. Указывалась конкретная дата пришествия, и в этот день американская подводная лодка должна была всплыть и начать рассеивать звезды в ознаменование пришествия Христа. Идея состояла в том, что кубинцы должны были восстать против своего руководителя. Но эта идея так никогда и не была испробована, ровно как и другая — операция „Баунти“, которая заключалась в том, чтобы разбросать над островом листовки с предложением уплатить пять тысяч долларов за убийство осведомителя, сто тысяч за убийство чиновника и два цента — за Кастро. Это называлось „операцией на унижение“. Подобных идей было еще тридцать три».
После ракетного кризиса 1962 года (советско-американский конфликт в связи с размещением советских ракет на Кубе) ЦРУ вернулось к планам убийства Кастро.
К этому времени руководителем спецгруппы ЦРУ стал Демонд Фицджеральд. Он знал, что Кастро любит подводное плавание, и учел это в поисках нового способа расправиться с ним. По его указанию был приобретен костюм для подводного плавания и начаты работы с целью пропитать этот костюм болезнетворными бактериями, чтобы потом заразить Кастро. Был найден ядовитый грибок, а для надежности дыхательное устройство заразили туберкулезными палочками. Намеревались передать этот «подарок» Фиделю Кастро через адвоката Донована, который ничего не знал о его вредоносности. Но Донован и сорвал этот план, так как купил и подарил Кастро другой, вполне нормальный костюм.
По распоряжению Фицджеральда начинили взрывчатым веществом морскую раковину, настолько красивую, что она не могла не привлечь внимания Кастро. Ее намеревались подложить там, где обычно плавал Кастро, но отказались от этой идеи, так как не было уверенности, что ее не подберет кто-нибудь другой.
Стали рассматривать новый вариант — использование агента ЦРУ, майора кубинской армии Кубела. Он был старым террористом. Кастро считал его своим другом, и он имел доступ в кабинет Фиделя. К тому же Кубела считал, что именно он достоин занять место Кастро. Фицджеральд лично встретился с Кубелой, и тот попросил прислать ему винтовку с оптическим прицелом. Винтовка была доставлена на Кубу в марте 1964 года, вторая — через три месяца. Но хвастовство Кубелы, повышенное мнение о своей особе вызвали сомнение в том, что он именно тот человек, на которого делают ставку, и связь с ним была прекращена в 1965 году.
Были и другие попытки убить Фиделя Кастро. Одну из них должна была осуществить некая Марита Лоренц, в то время двадцатилетняя черноволосая красавица, «роковая женщина». Ее жизнь была полна удивительных событий и приключений. В семь лет она, живя тогда с матерью в Германии, была изнасилована американским солдатом и на всю жизнь затаила ненависть к мужчинам. Впоследствии (уже после встречи с Кастро) она стала любовницей венесуэльского генералиссимуса Маркоса Переса Хименеса, уличенного в краже из государственной казны 13 миллионов долларов. Она была тайным осведомителем ЦРУ и входила в группу боевиков, которая готовилась к высадке в заливе Кочинос для свержения режима Кастро. Была попутчицей, скорее невольной, Ли Харви Освальда, когда тот отправился в Даллас. Тогда же она познакомилась и с будущим убийцей Освальда, гангстером Джеком Руби. Все это Марита Лоренц описала в своих воспоминаниях.
28 февраля 1959 года в Гавану прибыл совершавший круиз пароход «Берлин», капитаном которого был отец Мариты, взявший ее с собой в этот рейс. Тогда же произошла ее первая встреча с команданте Фиделем Кастро, перешедшая в бурный роман. Вернувшись в Нью-Йорк, Марита каждый день говорила с Фиделем по телефону, а затем он прислал за ней свой самолет. Марита семь месяцев прожила в отеле «Свободная Гавана» и была счастлива. В одном из отчетов госдепартамента ее именовали «первая леди Кубы». Она забеременела при первом свидании и, по некоторым версиям, якобы родила мальчика (видно, недоношенного), которого у нее отняли, а ее саму выслали с Кубы. С этого времени ее безумная любовь к Кастро сменилась столь же безумной ненавистью.
В ее жизнь входит Фрэнк Стреджис, агент ЦРУ, бывший гангстер, когда-то воевавший вместе с Кастро в горах Сьерра-Маэстра. Фрэнк, его приятели и ее мать стали активно внушать Марите, что Кастро и коммунизм олицетворяют абсолютное зло. Мать Мариты направила Фиделю злобное письмо, в котором обвиняла его в том, что он изнасиловал ее несовершеннолетнюю дочь. Копии письма ушли президенту США и папе римскому.
Мариту зачислили в штат ЦРУ «агентом по контракту». Первое поручение — внедриться в нью-йоркское отделение организации «Движение 26 июля» и докладывать обо всех ее членах. Она стала также агентом сверхсекретного подразделения ЦРУ «Операция 40» и получила серьезное задание: убить Кастро. 4 декабря 1959 года Марита Лоренц нанесла короткий визит в Гавану якобы для устройства личных дел, а фактически — чтобы узнать, примет ли ее Фидель.
Несколько недель спустя она вернулась на Кубу соответствующим образом экипированная. У нее были две ампулы с токсином ботулизма которые нужно было незаметно раздавить Фиделю в стакан.
«Но в тот момент, когда я увидела в иллюминатор очертания Гаваны, — пишет Марита Лоренц в своих воспоминаниях, — я поняла, что не смогу этого сделать. Ампулы я выкинула в море».
Когда она встретилась с Кастро, он спросил:
— Ты приехала, чтобы убить меня?
Она отрицала. Тогда он протянул ей пистолет и произнес фразу, показавшуюся ей пророческой:
— Ты не можешь убить меня. Никто не может убить меня!
Марита молча вернула пистолет Фиделю.
Существует и еще одна история, связанная с покушением на Кастро. Но ее главное действующее лицо более знаменито, чем скромная труженица кинжала и яда Марита Лоренц. И покушение носило не смертельный, а, так сказать, «идеологический» характер. Детали этой операции, к сожалению, не были обнародованы. Известны лишь сенсационные сообщения американской прессы, распространенные в 1997 году. В них говорилось, что голливудская богиня Мерилин Монро оказала важную услугу президенту США Джону Ф. Кеннеди (кстати, своему любовнику), согласившись вступить в любовные отношения с Фиделем Кастро, с тем чтобы попытаться убедить его отказаться от сотрудничества с СССР в период «холодной войны». В общении с Кастро Мерилин делала вид, что утратила веру в американскую демократию и всерьез заинтересовалась коммунистическими идеями. По поводу ее скоропостижной кончины Фидель якобы сказал, что «Мерилин умерла героиней».
ТЕМНОЙ НОЧЬЮ В МОНТЕВИДЕО
ДОКУМЕНТЫ ИЗ СЕЙФОВ НАТО
ДЕЛО О ПОХИЩЕННЫХ СЕЙФАХ
После этого ЦРУ обратилось за помощью к мафии. Известный в США мафиози Россели взялся организовать убийство с помощью яда через кубинца, работающего в ресторане, куда часто ходил Кастро. Но и попытка, имевшая место в марте 1961 года, не удалась, так как Кастро стал ходить в другой ресторан.
Вскоре произошло неудачное вторжение на Кубу в Заливе Свиней (Кочинос). После этого предпринимались новые попытки устранения Кастро. Предоставим слово американскому публицисту Фримэнтлу:
«Одна из идей относительно свержения Кастро заключалась в том, чтобы распространить по всей Кубе слух, что вот-вот предстоит второе пришествие Христа, и Христос должен биться с Антихристом — Кастро. Указывалась конкретная дата пришествия, и в этот день американская подводная лодка должна была всплыть и начать рассеивать звезды в ознаменование пришествия Христа. Идея состояла в том, что кубинцы должны были восстать против своего руководителя. Но эта идея так никогда и не была испробована, ровно как и другая — операция „Баунти“, которая заключалась в том, чтобы разбросать над островом листовки с предложением уплатить пять тысяч долларов за убийство осведомителя, сто тысяч за убийство чиновника и два цента — за Кастро. Это называлось „операцией на унижение“. Подобных идей было еще тридцать три».
После ракетного кризиса 1962 года (советско-американский конфликт в связи с размещением советских ракет на Кубе) ЦРУ вернулось к планам убийства Кастро.
К этому времени руководителем спецгруппы ЦРУ стал Демонд Фицджеральд. Он знал, что Кастро любит подводное плавание, и учел это в поисках нового способа расправиться с ним. По его указанию был приобретен костюм для подводного плавания и начаты работы с целью пропитать этот костюм болезнетворными бактериями, чтобы потом заразить Кастро. Был найден ядовитый грибок, а для надежности дыхательное устройство заразили туберкулезными палочками. Намеревались передать этот «подарок» Фиделю Кастро через адвоката Донована, который ничего не знал о его вредоносности. Но Донован и сорвал этот план, так как купил и подарил Кастро другой, вполне нормальный костюм.
По распоряжению Фицджеральда начинили взрывчатым веществом морскую раковину, настолько красивую, что она не могла не привлечь внимания Кастро. Ее намеревались подложить там, где обычно плавал Кастро, но отказались от этой идеи, так как не было уверенности, что ее не подберет кто-нибудь другой.
Стали рассматривать новый вариант — использование агента ЦРУ, майора кубинской армии Кубела. Он был старым террористом. Кастро считал его своим другом, и он имел доступ в кабинет Фиделя. К тому же Кубела считал, что именно он достоин занять место Кастро. Фицджеральд лично встретился с Кубелой, и тот попросил прислать ему винтовку с оптическим прицелом. Винтовка была доставлена на Кубу в марте 1964 года, вторая — через три месяца. Но хвастовство Кубелы, повышенное мнение о своей особе вызвали сомнение в том, что он именно тот человек, на которого делают ставку, и связь с ним была прекращена в 1965 году.
Были и другие попытки убить Фиделя Кастро. Одну из них должна была осуществить некая Марита Лоренц, в то время двадцатилетняя черноволосая красавица, «роковая женщина». Ее жизнь была полна удивительных событий и приключений. В семь лет она, живя тогда с матерью в Германии, была изнасилована американским солдатом и на всю жизнь затаила ненависть к мужчинам. Впоследствии (уже после встречи с Кастро) она стала любовницей венесуэльского генералиссимуса Маркоса Переса Хименеса, уличенного в краже из государственной казны 13 миллионов долларов. Она была тайным осведомителем ЦРУ и входила в группу боевиков, которая готовилась к высадке в заливе Кочинос для свержения режима Кастро. Была попутчицей, скорее невольной, Ли Харви Освальда, когда тот отправился в Даллас. Тогда же она познакомилась и с будущим убийцей Освальда, гангстером Джеком Руби. Все это Марита Лоренц описала в своих воспоминаниях.
28 февраля 1959 года в Гавану прибыл совершавший круиз пароход «Берлин», капитаном которого был отец Мариты, взявший ее с собой в этот рейс. Тогда же произошла ее первая встреча с команданте Фиделем Кастро, перешедшая в бурный роман. Вернувшись в Нью-Йорк, Марита каждый день говорила с Фиделем по телефону, а затем он прислал за ней свой самолет. Марита семь месяцев прожила в отеле «Свободная Гавана» и была счастлива. В одном из отчетов госдепартамента ее именовали «первая леди Кубы». Она забеременела при первом свидании и, по некоторым версиям, якобы родила мальчика (видно, недоношенного), которого у нее отняли, а ее саму выслали с Кубы. С этого времени ее безумная любовь к Кастро сменилась столь же безумной ненавистью.
В ее жизнь входит Фрэнк Стреджис, агент ЦРУ, бывший гангстер, когда-то воевавший вместе с Кастро в горах Сьерра-Маэстра. Фрэнк, его приятели и ее мать стали активно внушать Марите, что Кастро и коммунизм олицетворяют абсолютное зло. Мать Мариты направила Фиделю злобное письмо, в котором обвиняла его в том, что он изнасиловал ее несовершеннолетнюю дочь. Копии письма ушли президенту США и папе римскому.
Мариту зачислили в штат ЦРУ «агентом по контракту». Первое поручение — внедриться в нью-йоркское отделение организации «Движение 26 июля» и докладывать обо всех ее членах. Она стала также агентом сверхсекретного подразделения ЦРУ «Операция 40» и получила серьезное задание: убить Кастро. 4 декабря 1959 года Марита Лоренц нанесла короткий визит в Гавану якобы для устройства личных дел, а фактически — чтобы узнать, примет ли ее Фидель.
Несколько недель спустя она вернулась на Кубу соответствующим образом экипированная. У нее были две ампулы с токсином ботулизма которые нужно было незаметно раздавить Фиделю в стакан.
«Но в тот момент, когда я увидела в иллюминатор очертания Гаваны, — пишет Марита Лоренц в своих воспоминаниях, — я поняла, что не смогу этого сделать. Ампулы я выкинула в море».
Когда она встретилась с Кастро, он спросил:
— Ты приехала, чтобы убить меня?
Она отрицала. Тогда он протянул ей пистолет и произнес фразу, показавшуюся ей пророческой:
— Ты не можешь убить меня. Никто не может убить меня!
Марита молча вернула пистолет Фиделю.
Существует и еще одна история, связанная с покушением на Кастро. Но ее главное действующее лицо более знаменито, чем скромная труженица кинжала и яда Марита Лоренц. И покушение носило не смертельный, а, так сказать, «идеологический» характер. Детали этой операции, к сожалению, не были обнародованы. Известны лишь сенсационные сообщения американской прессы, распространенные в 1997 году. В них говорилось, что голливудская богиня Мерилин Монро оказала важную услугу президенту США Джону Ф. Кеннеди (кстати, своему любовнику), согласившись вступить в любовные отношения с Фиделем Кастро, с тем чтобы попытаться убедить его отказаться от сотрудничества с СССР в период «холодной войны». В общении с Кастро Мерилин делала вид, что утратила веру в американскую демократию и всерьез заинтересовалась коммунистическими идеями. По поводу ее скоропостижной кончины Фидель якобы сказал, что «Мерилин умерла героиней».
ТЕМНОЙ НОЧЬЮ В МОНТЕВИДЕО
Разведки всех стран охотятся за шифрами и кодами своих противников, партнеров, а иногда и союзников. В Соединенных Штатах этим занимается Агентство национальной безопасности (АНБ). Помощь ему оказывает ЦРУ как путем приобретения агентуры из числа шифровальщиков, так и используя специалистов, осуществляющих поиск радиочастот, на которых поддерживается связь между посольствами иностранных государств и их столицами. Перехваченная при этом шифрованная радиограмма переправляется в АНБ, где проводится ее дешифровка.
Но и в самом ЦРУ длительное время существовал отдел "Д", который занимался координацией работы по ведению радиоразведки. Именно в сферу его обязанностей входила установка технических устройств в иностранных посольствах, позволяющих перехватывать шифропереписку и дешифровывать ее.
Бывший сотрудник ЦРУ Ф. Эйджи, который участвовал в одной из таких операций совместно с отделом "Д", подробно описал ее в своих воспоминаниях. Пересказывать ее не имеет смысла, предоставим слово самому Ф. Эйджи.
"25 февраля 1966 года, Монтевидео. Моя небольшая техническая операция, направленная на раскрытие кодов посольства Объединенной Арабской Республики (ОАР), начинает занимать у меня основное рабочее время. Два технических специалиста из отдела "Д" — Дональд Шредер и Элвин Бенефилд — находились здесь более недели, разрабатывая планы технической операции, а мне приходилось водить их из магазина в магазин, чтобы купить различные виды специального клея, маскировочные ленты и прочие редкие вещи. В конце прошлого года один из них приезжал сюда на короткое время, и по его просьбе я посылал инспектора электрокомпании, нашего агента, в египетское посольство, произвести там осмотр комнат и служебных помещений. В результате этого визита теперь нет никаких сомнений относительно местонахождения шифровальной комнаты — она находится как раз над кабинетом Фрэнка Стюарта, директора уругвайского отделения Агентства международного развития.
Некоторое время назад Стюарт получил от своего руководства в Вашингтоне указание оказывать всяческое содействие работникам резидентуры в Монтевидео, хотя он, очевидно, точно не знает, что в данном случае предпринимается. Он просто обеспокоен тем, чтобы какой-нибудь тяжелый инструмент не рухнул на его стол с потолка сквозь звуконепроницаемую обшивку его служебного кабинета. Я попросил у него ключи от служебных помещений и договорился, чтобы он отправил куда-нибудь сторожа на тот вечер, когда мы через несколько дней придем туда для установки наших устройств.
Устройство состоит из двух специальных контактных микрофонов (улавливающих непосредственные вибрации, а не вибрации воздуха, как это свойственно обычным микрофонам), соединенных с миниатюрными радиопередатчиками, питаемыми батарейками. Техники прикрепили устройства к потолку как можно ближе к тому месту, где находится стол шифровальщика египетского посольства. Из моего посольского кабинета и из кабинета отделения Агентства международного развития мы будем записывать сигналы колебаний, которые зафиксируют контактные микрофоны и которые затем передадут радиопередатчики.
Посольство ОАР пользуется изготовленной в Швейцарии портативной шифровальной машиной, которая напоминает комбинацию из пишущей машинки и арифмометра. В машине имеется множество дисков, которые специально устанавливаются каждые два-три месяца. Для чтобы зашифровать секретное донесение, шифровальщик печатает этой машине донесение открытым текстом по группам из пяти букв. Каждый раз, отпечатав пять букв, он нажимает на рычажок, который приводит в движение диски. Когда диски останавливаются, появившиеся перепутанные буквы и представляют собой зашифрованную группу из пяти букв. Когда таким образом будет отпечатан весь текст, полученный набор букв явится зашифрованным донесением, которое передать в Каир коммерческим телеграфом.
АНБ оказалось не в состоянии «расколоть» эту систему шифрования математически, однако располагает эффектным способом дешифровки: с помощью чувствительных приборов удается зафиксировать вибрации шифровальной машины в моменты, когда вращающиеся диски щелкают при остановках. Запись вибрации обрабатывается на электронных машинах, которые показывают положение дисков при зашифровании текста. Найденное положение дисков вводится в идентичную машину затем в нее закладывается перехваченный на телеграфе текст, и машина выдает дешифрованный текст шифрованного донесения. Хотя швейцарская фирма при продаже таких машин подчеркивает необходимость использования их только в специально оборудованных звуконепроницаемых помещениях со столами, покрытыми пористой резиной, мы надеемся, что в данном конкретном случае шифровальщик окажется неосторожным и не будет соблюдать эти указания. Если нам удастся выяснить положение дисков во время печатания на этой машине здесь, в Монтевидео, то АНБ получит возможность читать зашифрованную переписку не только посольства ОАР в Монтевидео, но и ряда других египетских посольств, в том числе в Лондоне и Москве, что и побудило штаб-квартиру ускорить эту операцию. Если этот прием окажется успешным, мы будем записывать вибрацию машины каждый раз после смены в ней положения дисков. Зная содержание секретной переписки ОАР, политики в Вашингтоне будут в состоянии предвидеть вероятные дипломатические и военные шаги ОАР, а также точно знать реакцию ОАР на ту или иную инициативу США.
Через день-два все техническое оснащение у наших специалистов будет готово. Мы будем действовать в соответствии со следующим планом: около 9 часов вечера мы поедем на автомашине вверх по Парагвайской улице и войдем в помещение уругвайского отделения Агентства международного развития через парадную дверь, которую откроем ключами, переданными нам Стюартом. Осмотревшись, я поставлю машину поблизости на случай необходимости срочно покинуть здание и этот район вообще. Пока техники будут устанавливать устройство, я вернусь в свой кабинет в нашем посольстве и буду наблюдать из окна за входами в египетское посольство и в помещение агентства. Связь между нами будет поддерживаться с помощью портативных радиостанций. Риск в этой операции небольшой, а результаты должны быть значительными.
1 марта 1966 года, Монтевидео. Установка технических средств под полом шифровальной комнаты египетского посольства со стороны потолка из нижнего помещения заняла почти всю ночь. Нельзя было допустить, чтобы аппаратура рухнула на стол Стюарта. Поэтому техники не пожалели времени и сделали все надежно. Мы уже производим записи вибраций шифровальной машины, а проверив их на нашем узле связи, техники выразили уверенность, что аппаратура будет функционировать нормально. Мы отправили записи дипломатической почтой в штаб-квартиру для передачи их в АНБ и скоро узнаем результаты. Микрофоны отличаются исключительной чувствительностью и фиксируют любые вибрации в этом 12-этажном здании: скрип структурных деталей дома, шум спускаемой воды в туалете, движение лифта.
12 марта 1966 года, Монтевидео. Штаб-квартира сообщила, что с помощью наших записей АНБ способно определить положение дисков в шифровальной машине египетского посольства. Мы оставим все приборы на месте, а когда египтяне изменят положение дисков, я проведу в своем кабинете несколько записей вибрации во время работы египетского шифровальщика и отправлю их дипломатической почтой в штаб-квартиру. Наконец я освободился от этих двух друзей из отдела "Д". Один уезжает в Африку для проведения аналогичной операции против недавно открытой миссии коммунистического Китая, а другой отправится Мехико, где он уже в течение некоторого времени готовит операции, целью раскрыть систему кодирования, используемую французами…"
Но и в самом ЦРУ длительное время существовал отдел "Д", который занимался координацией работы по ведению радиоразведки. Именно в сферу его обязанностей входила установка технических устройств в иностранных посольствах, позволяющих перехватывать шифропереписку и дешифровывать ее.
Бывший сотрудник ЦРУ Ф. Эйджи, который участвовал в одной из таких операций совместно с отделом "Д", подробно описал ее в своих воспоминаниях. Пересказывать ее не имеет смысла, предоставим слово самому Ф. Эйджи.
"25 февраля 1966 года, Монтевидео. Моя небольшая техническая операция, направленная на раскрытие кодов посольства Объединенной Арабской Республики (ОАР), начинает занимать у меня основное рабочее время. Два технических специалиста из отдела "Д" — Дональд Шредер и Элвин Бенефилд — находились здесь более недели, разрабатывая планы технической операции, а мне приходилось водить их из магазина в магазин, чтобы купить различные виды специального клея, маскировочные ленты и прочие редкие вещи. В конце прошлого года один из них приезжал сюда на короткое время, и по его просьбе я посылал инспектора электрокомпании, нашего агента, в египетское посольство, произвести там осмотр комнат и служебных помещений. В результате этого визита теперь нет никаких сомнений относительно местонахождения шифровальной комнаты — она находится как раз над кабинетом Фрэнка Стюарта, директора уругвайского отделения Агентства международного развития.
Некоторое время назад Стюарт получил от своего руководства в Вашингтоне указание оказывать всяческое содействие работникам резидентуры в Монтевидео, хотя он, очевидно, точно не знает, что в данном случае предпринимается. Он просто обеспокоен тем, чтобы какой-нибудь тяжелый инструмент не рухнул на его стол с потолка сквозь звуконепроницаемую обшивку его служебного кабинета. Я попросил у него ключи от служебных помещений и договорился, чтобы он отправил куда-нибудь сторожа на тот вечер, когда мы через несколько дней придем туда для установки наших устройств.
Устройство состоит из двух специальных контактных микрофонов (улавливающих непосредственные вибрации, а не вибрации воздуха, как это свойственно обычным микрофонам), соединенных с миниатюрными радиопередатчиками, питаемыми батарейками. Техники прикрепили устройства к потолку как можно ближе к тому месту, где находится стол шифровальщика египетского посольства. Из моего посольского кабинета и из кабинета отделения Агентства международного развития мы будем записывать сигналы колебаний, которые зафиксируют контактные микрофоны и которые затем передадут радиопередатчики.
Посольство ОАР пользуется изготовленной в Швейцарии портативной шифровальной машиной, которая напоминает комбинацию из пишущей машинки и арифмометра. В машине имеется множество дисков, которые специально устанавливаются каждые два-три месяца. Для чтобы зашифровать секретное донесение, шифровальщик печатает этой машине донесение открытым текстом по группам из пяти букв. Каждый раз, отпечатав пять букв, он нажимает на рычажок, который приводит в движение диски. Когда диски останавливаются, появившиеся перепутанные буквы и представляют собой зашифрованную группу из пяти букв. Когда таким образом будет отпечатан весь текст, полученный набор букв явится зашифрованным донесением, которое передать в Каир коммерческим телеграфом.
АНБ оказалось не в состоянии «расколоть» эту систему шифрования математически, однако располагает эффектным способом дешифровки: с помощью чувствительных приборов удается зафиксировать вибрации шифровальной машины в моменты, когда вращающиеся диски щелкают при остановках. Запись вибрации обрабатывается на электронных машинах, которые показывают положение дисков при зашифровании текста. Найденное положение дисков вводится в идентичную машину затем в нее закладывается перехваченный на телеграфе текст, и машина выдает дешифрованный текст шифрованного донесения. Хотя швейцарская фирма при продаже таких машин подчеркивает необходимость использования их только в специально оборудованных звуконепроницаемых помещениях со столами, покрытыми пористой резиной, мы надеемся, что в данном конкретном случае шифровальщик окажется неосторожным и не будет соблюдать эти указания. Если нам удастся выяснить положение дисков во время печатания на этой машине здесь, в Монтевидео, то АНБ получит возможность читать зашифрованную переписку не только посольства ОАР в Монтевидео, но и ряда других египетских посольств, в том числе в Лондоне и Москве, что и побудило штаб-квартиру ускорить эту операцию. Если этот прием окажется успешным, мы будем записывать вибрацию машины каждый раз после смены в ней положения дисков. Зная содержание секретной переписки ОАР, политики в Вашингтоне будут в состоянии предвидеть вероятные дипломатические и военные шаги ОАР, а также точно знать реакцию ОАР на ту или иную инициативу США.
Через день-два все техническое оснащение у наших специалистов будет готово. Мы будем действовать в соответствии со следующим планом: около 9 часов вечера мы поедем на автомашине вверх по Парагвайской улице и войдем в помещение уругвайского отделения Агентства международного развития через парадную дверь, которую откроем ключами, переданными нам Стюартом. Осмотревшись, я поставлю машину поблизости на случай необходимости срочно покинуть здание и этот район вообще. Пока техники будут устанавливать устройство, я вернусь в свой кабинет в нашем посольстве и буду наблюдать из окна за входами в египетское посольство и в помещение агентства. Связь между нами будет поддерживаться с помощью портативных радиостанций. Риск в этой операции небольшой, а результаты должны быть значительными.
1 марта 1966 года, Монтевидео. Установка технических средств под полом шифровальной комнаты египетского посольства со стороны потолка из нижнего помещения заняла почти всю ночь. Нельзя было допустить, чтобы аппаратура рухнула на стол Стюарта. Поэтому техники не пожалели времени и сделали все надежно. Мы уже производим записи вибраций шифровальной машины, а проверив их на нашем узле связи, техники выразили уверенность, что аппаратура будет функционировать нормально. Мы отправили записи дипломатической почтой в штаб-квартиру для передачи их в АНБ и скоро узнаем результаты. Микрофоны отличаются исключительной чувствительностью и фиксируют любые вибрации в этом 12-этажном здании: скрип структурных деталей дома, шум спускаемой воды в туалете, движение лифта.
12 марта 1966 года, Монтевидео. Штаб-квартира сообщила, что с помощью наших записей АНБ способно определить положение дисков в шифровальной машине египетского посольства. Мы оставим все приборы на месте, а когда египтяне изменят положение дисков, я проведу в своем кабинете несколько записей вибрации во время работы египетского шифровальщика и отправлю их дипломатической почтой в штаб-квартиру. Наконец я освободился от этих двух друзей из отдела "Д". Один уезжает в Африку для проведения аналогичной операции против недавно открытой миссии коммунистического Китая, а другой отправится Мехико, где он уже в течение некоторого времени готовит операции, целью раскрыть систему кодирования, используемую французами…"
ДОКУМЕНТЫ ИЗ СЕЙФОВ НАТО
Данная публикация основывается только на сведениях, почерпнутых из иностранной прессы, которая, в свою очередь, извлекла их из материалов судебного дела.
Судя по этим сведениям, события развивались следующим образом. Однажды, это было в 1953 году, через контрольный пункт «Чек-пойнт Чарли» из Западного Берлина в Восточный въехала машина с американским, номером. В ней сидели двое — армейский сержант Роберт Ли Джонсон и его невеста Хеди, прошлое которой, да и настоящее (как впоследствии выяснилось) было довольно неприглядным. Джонсон обратился первому же встречному советскому офицеру с просьбой о предоставлении ему и его невесте политического убежища. Их попросили обождать в помещении комендатуры. Вскоре туда прибыл представитель советской разведслужбы. Сержант объяснил, что его просьба вызвана ссорой с начальством, которому он хочет насолить таким образом. Беседа длилась долго. В результате сотрудник КГБ уговорил Джонсона вернуться назад, чтобы свести счеты с начальством более эффективным образом, а заодно и получать вторую зарплату от советской спецслужбы. Джонсон согласился. Он вернулся в свою часть и вскоре завербовал для работы на КГБ еще одного американского сержанта, своего приятеля, гомосексуалиста Джеймса Аллена Миткенбау. Их разведывательные возможности были невелики, и в течение трех лет они снабжали советскую разведку третьестепенной информацией.
При этом Миткенбау проявлял себя лучше, его взял на личную связь сотрудник КГБ, а затем его якобы перебросили в Москву, где он прошел специальную подготовку.
В 1956 году Джонсон, видимо решив, что он уже достаточно отомстил начальству, отказался от сотрудничества с КГБ, уволился из армии и вместе с Хеди отправился в Лас-Вегас, легкомысленно рассчитывая выиграть в казино огромные деньги, а заодно стать знаменитым писателем. Но его мечте не суждено было осуществиться. С горя он запил, а средства к жизни стала добывать Хеди, торгуя своим телом. К концу 1956 года она заболела, и Джонсон совсем разорился.
В январе 1957 года в трейлер, где они жили, неожиданно явился Миткенбау. Он принес 500-долларовый подарок от КГБ и предложение о возобновлении сотрудничества.
Разведка хотела, чтобы Джонсон завербовался в ВВС США и снабжал ее данными о развертывании ракет. Но ВВС не пожелали заключить с ним контракт, и Джонсон обратился в сухопутные войска. Там о его прошлом ничего не знали и заключили с ним контракт. В течение двух лет он работал охранником ракетных установок в Калифорнии и Техасе и передавал через Миткенбау фотографии, документы, планы, а как-то раз даже образец ракетного топлива.
В конце 1959 года Джонсон был переведен на армейскую базу США во Франции, а в 1961 году его назначили охранником центра фельдъегерской связи в аэропорту Орли. Центр занимался хранением и рассылкой секретных документов, шифровальных систем и ключей к ним, а также оборудования — между Вашингтоном, НАТО, американским командованием в Европе и Шестым флотом США. Среди документов были оперативные и мобилизационные планы США и их партнеров по НАТО. Второсортный агент Джонсон приобрел потенциальные возможности источника ценнейшей информации. Но их требовалось реализовать.
Помещение центра фельдъегерской связи находилось в железобетонном здании без окон. Войти туда можно было через комнату, где сотрудники регистрировали почту. Через две стальные двери можно было пройти в помещение, где стоял огромный стальной сейф с главными секретами. Первая из этих дверей запиралась массивной стальной перекладиной, на концах которой были кодовые замки. Вторая же запиралась сложным замком.
Чтобы добраться до сейфа, нужно было знать комбинации цифр кодовых замков к перекладине и обладать ключом ко второй двери. Но нужно было проникнуть в сейф, хотя задача эта была почти неразрешимой, тем более что по инструкции при открывании сейфа должен был присутствовать сотрудник охраны, а второй в это время должен находиться в помещении, где обрабатывалась почта.
Однако Джонсоном овладел азарт охотника. Ради достижения цели он бросил пить, стал прилежнейшим работником, и его из охранников перевели в делопроизводители, которые — по долгу службы — поочередно по выходным дням дежурили на объекте. Этим и воспользовался Джонсон. В одно из своих дежурств в корзине для мусора он подобрал листок с номером кодового замка, который, не надеясь на память, записал один из офицеров. Код второго замка он выяснил с помощью портативного рентгеновского аппарата. Затем сделал восковые слепки с замка второй двери и сейфа.
Во время очередного дежурства, в ночь на воскресенье 15 декабря 1961 года, Джонсон смог впервые проникнуть в сейф. Трудно сказать, что он испытывал в этот момент: радость от достигнутого, страх перед возможным возмездием, чувство вины перед родиной? Во всяком случае, он туго набил сумку пакетами с шифровальными материалами и секретными документами, благополучно вышел из центра, сел в машину и на пустынной дороге возле аэропорта Орли встретился со связником. Передав ему документы, тут же вернулся на свой пост. Связник помчался к зданию советского посольства в Париже, где бригада специалистов сняла печати с пакетов, перефотографировала документы и вновь запечатала пакеты. Связник снова направился к аэропорту Орли и, встретившись с Джонсоном, вернул ему сумку, а тот благополучно уложил документы в сейф. В шесть утра он сменился с дежурства и отправился домой. По дороге задержался возле заранее условленной телефонной будки, где оставил пустую пачку из-под сигарет с нарисованным на ней крестом, что означало успешное завершение операции.
По данным иностранной прессы, операция с самого начала проводилась с личной санкции Хрущева, который в 1962 году через связного якобы передал Джонсону личное поздравление и 2000 долларов, на которые Джонсон может погулять в казино. Было ли это на самом деле, или является измышлением досужих газетчиков, неизвестно.
Всего удалось провести семь аналогичных успешных операций, и лишь одна из них чуть не закончилась провалом. Джонсон уснул и опоздал на второе свидание со связником. Тот, не застав агента на месте встречи, отправился к пункту фельдъегерской связи и положил сумку с документами в машину Джонсона. Проснувшись всего за 15 минут до смены, Джонсон, не зная, что делать, поспешил к машине. Возможно, ему голову пришла мысль куда-то бежать. Но вдруг увидел на сидении свои сумку. Он моментально вернулся на свой пост, вернул документы в сейф и успел закрыть все замки за минуту до прихода сменщика.
Видимо это событие вынудило советских разведчиков приостановить связь с Джонсоном. Как раз в это время он был переведен на работу в США. «На память» о нем среди пересланных им документов остались подробные описания шифровальных систем США, данные о размещении американских ядерных боеголовок в Европе, наступательные и оборонительные планы НАТО.
Джонсон начал мирную жизнь с Хеди, у которой все ярче стали проявляться признаки помешательства — следствие бурной молодости. Однажды она пригрозила мужу, что разоблачит его как советского агента. Зная необузданный характер жены, Джонсон решил скрыться. К его розыску подключилось ФБР, в частности потому, что он находился на подозрении на основании информации, переданной бежавшим в США бывшим сотрудником КГБ Юрием Носенко.
Вызванная на допрос Хеди подтвердила эту информацию, дополнив ее показаниями против друга своего мужа, Джеймса Миткенбау.
В 1964 году Джонсон добровольно явился в полицию, был арестован, во всем признался и дал развернутые показания. Был арестован и Миткенбау. Оба они были признаны виновными и приговорены к 25 годам лишения свободы.
По поводу осужденных Пентагон сделал заявление, в котором, в частности, говорилось: «Невозможно точно определить причиненный нам ущерб. Некоторые потери непоправимы и не поддаются оценке… Не раскрой мы это дело, то потери вполне могли оказаться фатальными, если бы началась война».
Западные источники называли работу Джонсона на советскую разведку одной из возможных причин разоблачения агента английской и американской разведок Пеньковского. Поскольку информация Пеньковского передавалась старшему командному составу США в Европе, она вполне могла оказаться в числе документов, добытых Джонсоном. Пеньковский, конечно, не назывался по имени, но на него ссылались как на старшего офицера ГРУ, что могло побудить КГБ бросить силы на его поиск. Не случайно начало поступления материалов Джонсона совпало с началом слежки за миссис Чизхолм, связной Пеньковского в Москве.
В 1972 году девятнадцатилетний сын Джонсона пришел на свидание с отцом. Между ними произошел жесткий разговор. И тут то ли проявилась неуравновешенность, вызванная наследственностью по материнской линии, то ли взыграло оскорбленное чувство патриотизма, но молодой человек выхватил нож и вонзил его в грудь отца. Так в мае 1972 года закончилась бурная и бестолковая жизнь бывшего сержанта Роберта Ли Джонсона.
Судя по этим сведениям, события развивались следующим образом. Однажды, это было в 1953 году, через контрольный пункт «Чек-пойнт Чарли» из Западного Берлина в Восточный въехала машина с американским, номером. В ней сидели двое — армейский сержант Роберт Ли Джонсон и его невеста Хеди, прошлое которой, да и настоящее (как впоследствии выяснилось) было довольно неприглядным. Джонсон обратился первому же встречному советскому офицеру с просьбой о предоставлении ему и его невесте политического убежища. Их попросили обождать в помещении комендатуры. Вскоре туда прибыл представитель советской разведслужбы. Сержант объяснил, что его просьба вызвана ссорой с начальством, которому он хочет насолить таким образом. Беседа длилась долго. В результате сотрудник КГБ уговорил Джонсона вернуться назад, чтобы свести счеты с начальством более эффективным образом, а заодно и получать вторую зарплату от советской спецслужбы. Джонсон согласился. Он вернулся в свою часть и вскоре завербовал для работы на КГБ еще одного американского сержанта, своего приятеля, гомосексуалиста Джеймса Аллена Миткенбау. Их разведывательные возможности были невелики, и в течение трех лет они снабжали советскую разведку третьестепенной информацией.
При этом Миткенбау проявлял себя лучше, его взял на личную связь сотрудник КГБ, а затем его якобы перебросили в Москву, где он прошел специальную подготовку.
В 1956 году Джонсон, видимо решив, что он уже достаточно отомстил начальству, отказался от сотрудничества с КГБ, уволился из армии и вместе с Хеди отправился в Лас-Вегас, легкомысленно рассчитывая выиграть в казино огромные деньги, а заодно стать знаменитым писателем. Но его мечте не суждено было осуществиться. С горя он запил, а средства к жизни стала добывать Хеди, торгуя своим телом. К концу 1956 года она заболела, и Джонсон совсем разорился.
В январе 1957 года в трейлер, где они жили, неожиданно явился Миткенбау. Он принес 500-долларовый подарок от КГБ и предложение о возобновлении сотрудничества.
Разведка хотела, чтобы Джонсон завербовался в ВВС США и снабжал ее данными о развертывании ракет. Но ВВС не пожелали заключить с ним контракт, и Джонсон обратился в сухопутные войска. Там о его прошлом ничего не знали и заключили с ним контракт. В течение двух лет он работал охранником ракетных установок в Калифорнии и Техасе и передавал через Миткенбау фотографии, документы, планы, а как-то раз даже образец ракетного топлива.
В конце 1959 года Джонсон был переведен на армейскую базу США во Франции, а в 1961 году его назначили охранником центра фельдъегерской связи в аэропорту Орли. Центр занимался хранением и рассылкой секретных документов, шифровальных систем и ключей к ним, а также оборудования — между Вашингтоном, НАТО, американским командованием в Европе и Шестым флотом США. Среди документов были оперативные и мобилизационные планы США и их партнеров по НАТО. Второсортный агент Джонсон приобрел потенциальные возможности источника ценнейшей информации. Но их требовалось реализовать.
Помещение центра фельдъегерской связи находилось в железобетонном здании без окон. Войти туда можно было через комнату, где сотрудники регистрировали почту. Через две стальные двери можно было пройти в помещение, где стоял огромный стальной сейф с главными секретами. Первая из этих дверей запиралась массивной стальной перекладиной, на концах которой были кодовые замки. Вторая же запиралась сложным замком.
Чтобы добраться до сейфа, нужно было знать комбинации цифр кодовых замков к перекладине и обладать ключом ко второй двери. Но нужно было проникнуть в сейф, хотя задача эта была почти неразрешимой, тем более что по инструкции при открывании сейфа должен был присутствовать сотрудник охраны, а второй в это время должен находиться в помещении, где обрабатывалась почта.
Однако Джонсоном овладел азарт охотника. Ради достижения цели он бросил пить, стал прилежнейшим работником, и его из охранников перевели в делопроизводители, которые — по долгу службы — поочередно по выходным дням дежурили на объекте. Этим и воспользовался Джонсон. В одно из своих дежурств в корзине для мусора он подобрал листок с номером кодового замка, который, не надеясь на память, записал один из офицеров. Код второго замка он выяснил с помощью портативного рентгеновского аппарата. Затем сделал восковые слепки с замка второй двери и сейфа.
Во время очередного дежурства, в ночь на воскресенье 15 декабря 1961 года, Джонсон смог впервые проникнуть в сейф. Трудно сказать, что он испытывал в этот момент: радость от достигнутого, страх перед возможным возмездием, чувство вины перед родиной? Во всяком случае, он туго набил сумку пакетами с шифровальными материалами и секретными документами, благополучно вышел из центра, сел в машину и на пустынной дороге возле аэропорта Орли встретился со связником. Передав ему документы, тут же вернулся на свой пост. Связник помчался к зданию советского посольства в Париже, где бригада специалистов сняла печати с пакетов, перефотографировала документы и вновь запечатала пакеты. Связник снова направился к аэропорту Орли и, встретившись с Джонсоном, вернул ему сумку, а тот благополучно уложил документы в сейф. В шесть утра он сменился с дежурства и отправился домой. По дороге задержался возле заранее условленной телефонной будки, где оставил пустую пачку из-под сигарет с нарисованным на ней крестом, что означало успешное завершение операции.
По данным иностранной прессы, операция с самого начала проводилась с личной санкции Хрущева, который в 1962 году через связного якобы передал Джонсону личное поздравление и 2000 долларов, на которые Джонсон может погулять в казино. Было ли это на самом деле, или является измышлением досужих газетчиков, неизвестно.
Всего удалось провести семь аналогичных успешных операций, и лишь одна из них чуть не закончилась провалом. Джонсон уснул и опоздал на второе свидание со связником. Тот, не застав агента на месте встречи, отправился к пункту фельдъегерской связи и положил сумку с документами в машину Джонсона. Проснувшись всего за 15 минут до смены, Джонсон, не зная, что делать, поспешил к машине. Возможно, ему голову пришла мысль куда-то бежать. Но вдруг увидел на сидении свои сумку. Он моментально вернулся на свой пост, вернул документы в сейф и успел закрыть все замки за минуту до прихода сменщика.
Видимо это событие вынудило советских разведчиков приостановить связь с Джонсоном. Как раз в это время он был переведен на работу в США. «На память» о нем среди пересланных им документов остались подробные описания шифровальных систем США, данные о размещении американских ядерных боеголовок в Европе, наступательные и оборонительные планы НАТО.
Джонсон начал мирную жизнь с Хеди, у которой все ярче стали проявляться признаки помешательства — следствие бурной молодости. Однажды она пригрозила мужу, что разоблачит его как советского агента. Зная необузданный характер жены, Джонсон решил скрыться. К его розыску подключилось ФБР, в частности потому, что он находился на подозрении на основании информации, переданной бежавшим в США бывшим сотрудником КГБ Юрием Носенко.
Вызванная на допрос Хеди подтвердила эту информацию, дополнив ее показаниями против друга своего мужа, Джеймса Миткенбау.
В 1964 году Джонсон добровольно явился в полицию, был арестован, во всем признался и дал развернутые показания. Был арестован и Миткенбау. Оба они были признаны виновными и приговорены к 25 годам лишения свободы.
По поводу осужденных Пентагон сделал заявление, в котором, в частности, говорилось: «Невозможно точно определить причиненный нам ущерб. Некоторые потери непоправимы и не поддаются оценке… Не раскрой мы это дело, то потери вполне могли оказаться фатальными, если бы началась война».
Западные источники называли работу Джонсона на советскую разведку одной из возможных причин разоблачения агента английской и американской разведок Пеньковского. Поскольку информация Пеньковского передавалась старшему командному составу США в Европе, она вполне могла оказаться в числе документов, добытых Джонсоном. Пеньковский, конечно, не назывался по имени, но на него ссылались как на старшего офицера ГРУ, что могло побудить КГБ бросить силы на его поиск. Не случайно начало поступления материалов Джонсона совпало с началом слежки за миссис Чизхолм, связной Пеньковского в Москве.
В 1972 году девятнадцатилетний сын Джонсона пришел на свидание с отцом. Между ними произошел жесткий разговор. И тут то ли проявилась неуравновешенность, вызванная наследственностью по материнской линии, то ли взыграло оскорбленное чувство патриотизма, но молодой человек выхватил нож и вонзил его в грудь отца. Так в мае 1972 года закончилась бурная и бестолковая жизнь бывшего сержанта Роберта Ли Джонсона.
ДЕЛО О ПОХИЩЕННЫХ СЕЙФАХ
29 мая 1956 года премьер-министр ГДР Отто Гротеволь выступил с речью в Народной палате. Он сообщил, что в ГДР перебежал немец, долго работавший в американской разведке. «В качестве жеста доброй воли он привез с собой сейфы с документами американского шпионского центра. На основании этих документов было арестовано 137 вражеских агентов».
Несколько позднее, 10 июля 1956 года, МГБ ГДР устроило пресс-конференцию, на которой выступил «перебежчик» Хорст Гессе. Он рассказал о том, что был завербован американской военной разведкой в 1954 году в Магдебурге, потом за хорошую работу его перевели сначала в Берлин, а затем в Вюрцбург, где он стал главным вербовщиком агентов. «В силу занимаемого мною положения я знал довольно много о подразделениях военной разведки в Вюрцбурге, занимавшихся вербовкой агентов в ГДР», — заявил он. Затем Гессе подробно рассказал о некоторых операциях американской разведки по сбору информации о транспортных коммуникациях советской и восточногерманской армий. Далее он объяснил мотивы своего поступка: «После того как у меня зародилось много сомнений относительно справедливого характера моей работы, я решил порвать с этой спецслужбой и перейти на сторону ГДР. В качестве доказательства моей доброй воли и искренности моего поступка и в надежде возместить ущерб, нанесенный ГДР в результате моей прежней деятельности, я принял решение взять с собой уже упоминавшиеся выше сейфы вместе с их важным содержимым».
Несколько позднее, 10 июля 1956 года, МГБ ГДР устроило пресс-конференцию, на которой выступил «перебежчик» Хорст Гессе. Он рассказал о том, что был завербован американской военной разведкой в 1954 году в Магдебурге, потом за хорошую работу его перевели сначала в Берлин, а затем в Вюрцбург, где он стал главным вербовщиком агентов. «В силу занимаемого мною положения я знал довольно много о подразделениях военной разведки в Вюрцбурге, занимавшихся вербовкой агентов в ГДР», — заявил он. Затем Гессе подробно рассказал о некоторых операциях американской разведки по сбору информации о транспортных коммуникациях советской и восточногерманской армий. Далее он объяснил мотивы своего поступка: «После того как у меня зародилось много сомнений относительно справедливого характера моей работы, я решил порвать с этой спецслужбой и перейти на сторону ГДР. В качестве доказательства моей доброй воли и искренности моего поступка и в надежде возместить ущерб, нанесенный ГДР в результате моей прежней деятельности, я принял решение взять с собой уже упоминавшиеся выше сейфы вместе с их важным содержимым».