Страница:
Гуляев сверкнул глазами.
– Хрен с тобой. Ты прав. Чем скорее, тем лучше. С утра скину тебе по сетке весь архив, ковыряйся на здоровье. Но учти: если параметры сойдутся – радуйся, пой «Марш ракетчиков» и беги в магазин за бутылкой. А если напортачил – пеняй на себя. И меня в эти дела не впутывай. Понял?
Семаго воздел руки в шутливом жесте признательности.
– Заметано, товарищ Главный конструктор!
Он и не собирался лезть в ее компьютер. Сегодня она укатила в половине первого на свои экстремальные занятия, сейчас начало одиннадцатого вечера, а от нее ни слуху, ни духу, и телефон весь вечер недоступен. Семга поужинал перед телевизором, допил остатки виски. Посмотрел мировой чемпионат по снукеру, полюбовался на знойных мексиканок на «Романтик Зон». Потом стал рыться в телефонной книге, нашел пару Наташкиных подруг, но звонить не стал. Без толку. Если Наташка засиживается где-то допоздна, она дает о себе знать. Или хотя бы не отключает телефон.
Может, разбила «ягуар»? Носится по страховщикам? Боится сообщить ему?
Он позвонил на домашний номер страховому агенту. Тот сказал, что от Наташки никаких известий не было. Ясно. Семга залез в коробку с визитками, хотел найти телефоны этого долбанного «АСа». Не нашел. Взял ее ноутбук, вышел в Интернет, задал поиск. Через две минуты телефоны у него были. Но в «АСе» трубку никто не поднял. Семаго глянул на часы: без двадцати одиннадцать, ничего удивительного.
Или случилась серьезная авария и Наташка в больнице? Или… вообще?
Нет, все равно кто-нибудь позвонил бы. Из больницы. Из морга. Откуда угодно.
Беспокойство Семгино росло, а сделать он ничего не мог. Пошел в кухню, тупо дожевал оставшийся с ужина холодный чебурек. Выглянул в окно, на парковку. Сел за компьютер, набрал в строке поиска «сводка ГИБДД Москва и область» и сегодняшнее число. Семьдесят три ДТП за текущие сутки, два трупа, двенадцать пострадавших. «Газели», «жигули», «хёнде», «фольксвагены», «ауди», «тойоты», «мерседесы», даже один «хаммер» затесался. «Ягуары» в сводке отсутствовали. Конечно, сводка неполная, не будут же менты прямо с места ДТП шпулять данные в Интернет…
И все-таки не это. Семга чувствовал: Наташка загуляла. Он вспомнил, как она болтала тогда голая и пьяная по «Скайпу»… С чего бы ей трещать с этой Дуськой в ванне, чего ей не терпелось? Подруги-лесбиянки закадычные, что ли? Дуська, говорит, Калюжина… Хрен там, а не Дуська. Именно что хрен.
А этот их последний трах, тогда же? Семга отлично знал, что Наташка любит и умеет делать в постели, он сам ее всему этому, считай, научил. Но… это было другое. Приятно, конечно, только это кто-то другой, не он, выдрессировал ее делать такие вещи… Глубокая глотка, что ли, называется? А этот ее жест, это помахивание, когда она… Короче, Семга снимает шляпу, но он тут ни при чем. Он ее этому не учил. Здесь чужая рука, чужая выучка. Все чужое… Чужое!..
Вот тогда он и полез смотреть список контактов в ее «Скайпе». Чистота. Голяк. «Шифруется, заметает следы», – понял Семга. Вот сучка. Интересно, попал ли удаленный список в эту, как ее… мусорную корзину? И можно ли его оттуда восстановить? Про корзину Семаго что-то слышал краем уха, но где она находится и как искать там этот чертов список, что с ним потом делать… Этого он не знал. После минутного тыканья в клавиши компьютер подвис. Семга потыкал еще, грохнул по клавиатуре кулаком. Экран стал белым, часики на курсоре задумчиво крутились. Семга встал, закурил, снова прошелся к окну и выглянул на парковку. Когда он вернулся, экран вроде как ожил, только в «Скайпе» появились несколько новых окон. На глаза Семге попалась надпись: «Последние сообщения». Он ткнул в нее курсором…
Когда он закончил читать, в голове мерно и громко – тук, тук, тук – пульсировала кровь. Сучка, думал он. Вот ведь сучка. Ох, сука-а… Раньше он просто не знал, что в «Скайпе» можно еще и переписываться, послания всякие писать. Наташка знала. И переписывалась. Какой только херни она там не понаписала… Видите ли, всегда мечтала, чтобы ее отымели на капоте роскошной машины в позе «зет»… Что за поза такая?.. И трижды в день… И ей, оказывается, безумно нравится держаться за мужские яйца(!), когда входишь в поворот на 100 километрах в час… Бред какой. Как она еще не поотрывала ему яйца, этому своему Гарику? Или Харику?.. Семга не знал, как правильно читается по-английски прозвище этого урода. Наверное, все-таки Гарик. Х…ярик. И он преподает вождение в «АСе». Судя по записям, Наташка встречалась с ним как минимум дважды, а сегодня была намечена поездка в мотель «Рябинушка» на Можайском шоссе. Б…дь, я вам сейчас такую «Рябинушку» покажу!.. Такая, б…дь, яичница будет на капоте роскошной машины!..
Через минуту Семга, одетый и обутый, забежал на дорожку в туалет. Уже оттуда, из туалета, он услышал, как в двери громко повернулся ключ. Наташка вернулась.
– Сереженька-а! Ногами, чур, не бить! Мы с Надькой Буровой два сеанса в сауне взяли! – весело пропела она с самого порога. – Нажрались пива, представляешь?
Хлопнула дверь. Вошла. Бросила сумку у порога – бум! Положила ключи на полку – дзынь! Семга спустил воду, вышел из туалета, выключил за собой свет.
– Пьяные, ка-а-ак две деревенские лошки!.. Я полдня потом… просыхала в баре… за руль… сесть… боялась…
Голос ее постепенно затухал по мере того, как Семга медленно, в гробовом молчании, приближался к ней из темноты коридора.
– Говорю же, с Надькой Буровой, ну… Позвони, если не веришь… – пролепетала она, с испугом уставившись на мрачное Семгино лицо.
Он встал перед ней, постоял. Наташка смотрела из-под свежевымытой челки, старалась выдержать его взгляд, зарумянилась даже – то ли от напряжения, то ли от смущения. Потом сразу побледнела, отвела глаза.
– Дорогая, тебе случайно не мешает та статуэтка, ягуар на капоте? – спросил Семга ласково. – В жопу не врезается? Ну, когда тебя там имеют в той самой позе «зет»? Что это за поза, кстати?
– Какая еще поза? – буркнула Наташка и отступила к двери, рукой нащупала замок. Она все поняла.
– Хрен ее знает, солнышко. Я даже примерно не представляю, что за поза такая, отстал от жизни, понимаешь, старый скучный пень… А вы тут экстремалы все, асы продвинутые…
Его кулак прошел в сантиметре от ее головы, грохнул в дверь, которую Наташка только что приоткрыла, собираясь улизнуть. Дверь захлопнулась.
– Это Гарик тебя научил, что при входе в поворот надо за яйца держаться, а не за рулевое колесо? Серьезно, да? Ну и как, помогает?
– Чего? – моргнула Наташка.
Он взял ее лицо в ладонь, легонько сжал. Лицо смялось, губы сложились в бантик, глаза округлились. Она попыталась вырваться. Семга сжал сильнее.
– Сефёфенька!.. Я ффё объяфню!..
– Дура ты тамбовская. Была дура и осталась дурой. С ноутбуком, на «ягуаре», в шмотках своих дизайнерских – все равно дура. Вычистила список контактов на «Скайпе», думала, все шито-крыто, да? А сообщения удалить забыла. Надо инструкции читать. Изучать мат-часть. Думать надо головой, а не жопой, ясно?
Семга развернул ее спиной к коридору, толкнул. Наташка запнулась ногами о свою сумку, чуть не упала, схватилась за стену. На бледных щеках краснели следы от Семгиных пальцев. Глаза горели.
– У нас ничего не было!! – взвизгнула она.
Семга расхохотался.
– Хочешь сказать, просто играли в «почту»? Как детишки в пионерском лагере?
– Да! Да-а!!
– А в «папу-маму» не играли, нет? – просюсюкал Семга страшным шепотом.
– Не-ет!!
Она была только напугана. Ни тени раскаяния, ни слез, ничего такого. Впрочем, это Семгу даже не удивило.
– Ну что ты мне мозги е…шь, сучка ты тамбовская? Чего отпираешься? – Он надвигался на нее, она отступала, ощерившись, как кошка. Коридор, гостиная, опять коридор, спальня.
– Может, про Дуську какую-нибудь опять вспомнишь? Как тогда в ванной, когда ты цыцками перед ним трясла по «Скайпу»… а я тебя ждал, как последний идиот? Думаешь, я все схаваю? Перетопчусь? Буду и дальше горбатиться на своей работе, бабки отстегивать на всякие кардены с живаньшами – а Гарик твой Х…ярик их с тебя будет сдирать под музыку! Машины тебе буду покупать за полсотни «тонн» – а он тебя оттрахает на капоте! Так, что ли?!
– Ага, перегорбатился он на работе!! – заорала вдруг Наташка, вскочила на кровать, как Ленин на броневик. – Только и знаешь, что водку там жрать с главко-ном своим, с Гуляевым! Являешься потом в позе питекантропа, рожей в пол! Эту позу ты хорошо изучил, ага! Вот так ты и горбатишься!
Семга попробовал схватить ее за ногу, но кровать, как назло, слишком широка – Наташка отскочила.
– Водку жрешь! Больше ничего!
Он быстро переполз по кровати, но Наташка оказалась еще проворней, соскочила на пол, метнулась в ванную, заперлась.
– А деньги твои – ворованные! – проверещала она из-за двери. – Сливаешь секреты налево, вот тебе и деньги! Кто тебе еще заплатит, болвану такому!
Он, что было сил, саданул ногой. Дверь выстояла.
– Ага! Испугался! – обрадовалась Наташка. – Значит, правду говорю!
– Выходи, сука!! – раненым тигром взревел Семаго.
– Я ментам позвоню! Или даже этим, фээсбэшникам! Все про тебя расскажу!! – Она просто ликовала там у себя, в ванной. – Пусть разбираются с тобой! Ага! Как с этим дружком твоим, с Мигуновым!
– Выходи-и-и, су-у-ука!!!
– …Так с наладчиков и спрашивай тогда! – рыкнул в трубку Гуляев. – А я что? Мои люди, что ли, упороли? Не-ет!..
Он поднял невидящие глаза на Семгу, медленно и широко раскрыл рот, словно собираясь то ли зевнуть, то ли загнуть тринадцатиэтажным. Затем рот захлопнулся, Гуляев обмяк и сказал устало:
– Хорошо, вызывай начальника цеха и старшого. Я сейчас буду.
Бросил трубку, встал, суетливо похлопал себя по карманам. Оглянулся на Семгу – вспомнил. Отдал ему папку.
– Два часа тебе хватит? После проверки сразу вернешь. Только без всяких там закидонов, Серега… Ты меня хорошо понял? Ты же знаешь, что эти сведения нельзя передавать в обход секретного отдела!
– О чем речь! – сказал Семаго. – Все понял, Борь. Я мигом.
Гуляев быстро вышел из-за стола, открыл дверь перед Семгой.
– Я на четвертый побежал, к наладчикам… – бросил он уже в коридоре, широкими шагами удаляясь в сторону лифтовой. – Вернусь, расскажешь!
– Ага, – сказал Семга.
Он повернулся, пошел к себе. Ну вот, данные по испытаниям, считай, в кармане. Хорошо. Перед глазами ясно нарисовался ядовито-зеленый сейф в его кабинете, а в сейфе – бутылка коньяка. Это правильное решение. Наташка ему вчера нервы вымотала, руки вон до сих пор дрожат… Чуть не придушил ее. И придушил бы, наверное, если бы она не опомнилась, в колени не бросилась, прощения просить не стала. Сообразила, наверное, что если деньги ворованные, значит и «ягуар» ее, и брюлики, и тряпье дизайнерское – все под конфискацию пойдет. Ладно, хоть вовремя опомнилась…
Семга вдруг остановился. Вернулся на несколько шагов назад. Так и есть – Гуляев не запер свой кабинет. Дверь осталась приоткрытой, через щель виден край его стола. Не закрыл. Ай-яй-яй, это ведь…
Ну? Что?
Он оглянулся: коридор пуст. Вошел, притворил за собой дверь и тут же отставной майор Семаго, по курсантскому прозвищу Семга, превратился в агента иностранной разветки Близнеца.
Близнец прошел к столу, глянул на компьютер. Черт, похоже, сегодня его день… Гуляев не вышел из внутренней кодированной сети, так называемой «сети государственной важности», где находятся данные по двести девяносто первому проекту и куда Семге, с его допуском первой формы, путь заказан… А здесь есть все. Техдокументация, чертежи, подробные технологические карты, отчеты и рапорты по испытаниям… Наверняка и данные по СППО имеются… Это шанс! Одним махом взять и разделаться с опасным заданием…
В кабинете было душно, в бровях запутались капли пота. Близнец вытер лоб рукавом пиджака. Ну же!.. Решать нужно быстро. Уходить подобру-поздорову, пока его никто здесь не застал, или – была не была?
Он решился. Информация «государственной важности» не копируется, изъять ее из памяти жесткого диска невозможно. Но у него есть специальная флеш-карта с системой взлома программы «Замок»…
Близнец вставил флешку, тронул «мышь», глянул на открывшееся окно программ. Некстати вспомнил, как вчера подвесил Наташкин компьютер. Он же не компьютерщик, мать вашу, не программист какой-нибудь, он – ракетчик!.. Но заказчики позаботились о нем, программа – взломщик управляется по русским надписям… Он нашел папку «Х-291М», кликнул мышью по красноречивому названию «Взлом», отдал команды: «Выделить». «Скопировать»… Блин, ну и духота. «Переместить»…
По монитору забегал штрихованный круг.
– Борис Валерианович?
Близнец вскинул голову, будто ему врезали снизу в челюсть. В дверях стояла массивная, как гипсовая статуя из парка, женщина с лошадиным лицом и высокой прической, которые лет десять как никто не носит. Томашевская – секретарша генерального.
– А-а… Бориса Валериановича нет? – она смотрела на шпиона с чугунным выражением лица, которое предназначается всем без исключения подчиненным ее босса.
– Гуляев на четвертый участок отбежал, к наладчикам, – буркнул Близнец, старательно изображая из себя коммерческого директора Семаго. Кажется, в одно мгновение он похудел килограммов на пять. – У них там что-то не ладится…
Томашевская выдвинула массивную нижнюю челюсть.
– А вы что делаете за его компьютером?
«Да какое твое дело?! Ты что, начальник первого отдела?! Почему секретутка лезет в дела главного конструктора и коммерческого директора?!» – рявкнул Семаго. Но только мысленно. А вслух смиренно произнес:
– Борис попросил подготовить справку по двигателям «тысяча четвертого»…
– Надо было оформить через режимную службу, как положено…
– Так ведь сроки горят, Валерия Ивановна, – просительно взмолился Семаго. – Квартальная премия может накрыться…
Челюсть вернулась на место.
– Ладно, готовьте свою справку… Так он у наладчиков?
– Да.
Томашевская на секунду задержалась в дверях, будто хотела спросить что-то еще. Нет, вышла.
«Копирование закончено» – вспыхнула надпись на мониторе.
Близнец выполнил процедуру выхода, отсоединил флешку и положил в карман. Снова вытер лоб, отдышался. Спина тоже была мокрой, руки дрожали. Принесла же нелегкая эту дуру… Насколько все плохо? Он пока не знал. Контроль программы «Замок» обязательно выявит след взлома, другое дело, что его не делают каждый день. Плановые проверки проводятся раз в квартал, да и то самими пользователями, без фанатизма, иногда просто записывают в журнал – и все. Гуляев никогда не проверяется по всей форме. Другое дело, если эта дура настучит режимникам…
Он тяжело вздохнул. Надо выбираться отсюда. Подошел к двери, послушал. Тихо. Бесшумно выскользнул в коридор.
У себя в кабинете Семга первым делом принял хорошую рюмку «Реми Мартена ХО». Ладно, с Томашевской как-нибудь разрулится. Да она и значения никакого не придала, он уверен. Это все-таки производство, коллективный процесс, кооперация специализированных отделов, а не какое-нибудь там министерство обороны или Лубянка… И это был малый риск. Да, малый – благодаря которому он избежал риска большего, на который, возможно, пришлось бы идти, чтобы добыть сведения по СППО. Все нормально. Он при делах, у него в кармане всё, что хотел Слава и его «заинтересованная сторона». Так, так…
А что не так?
Не так у него с Наташкой.
Да, он предполагал, что Наташка – не Орлеанская дева, это ладно. Время от времени у нее, наверное, завязывались кой-какие интрижки. Перемигивания всякие, зажимания. Может, даже секс. Но сейчас-то у них все в порядке. Он не пьет, как раньше, не дерется, осыпает ее дорогими подарками, ужинают они обычно в ресторане… Почему именно сейчас она запала на этого Гарика? Почему поперла внаглую, как нерестящаяся щука?.. Почему угрожала ему? Шантажировала наугад, что ли? Или в самом деле догадалась?
Нет, Семга и на минуту не мог представить, чтобы Наташка, его Наташка, телка тамбовская, всерьез собиралась стучать на него в органы. Она просто испугалась. Истерила. Он вчера был страшен, наверное, как Отелло…
А ведь мы с ней в одинаковом положении, подумал он. Я трахаюсь налево с «заинтересованной стороной», Наташка трахается налево с Гариком. Оба шифруемся. Оба обманываем. Она меня, я – Борьку Гуляева. И обманываем, и подставляем. И если Борька припрет меня к стенке, я тоже, наверное, буду орать и угрожать ему…
«Погоди, а программное окно после скачивания я закрыл?» – вспомнил вдруг Семга. Там, кажется, выскочила какая-то надпись с кнопкой «ОК»… Да, кнопку нажал. Окно закрыл. Можно было, конечно, и кабинет захлопнуть, чтобы главкон ничего не заподозрил. Ну да теперь ладно, возвращаться туда он не станет.
Флешка просто растворилась у него в руке, как у фокусника, Семга и не заметил, куда он ее спрятал.
Сегодня Слава прикатил на встречу на «гольфе», и прокатная контора другая. Отрыжкой не воняет. Но запах трубочного табака тот же – кисло-сладкий, с черносливом.
– Какие-нибудь сложности были?
– В общем-то, никаких, – сказал Семга.
На работе все было тихо, Томашевская и не вспомнила, что он торчал в кабинете у Гуляева, по крайней мере виду не подавала.
– А вообще как обстановка вокруг? Соседи, сослуживцы, девушки…
Семга напрягся. «Неужели они прознали про Наташку?!»
– Все нормально. А девушка моя, так… Болтала просто под горячую руку…
– Что? – спросил Слава. – Что она болтала?
«Точно, прознали! Может, они мне „прослушку“ поставили?»
Семга помялся, но деваться было некуда.
– Во время ссоры стала орать, что я секреты государственные продаю, отсюда, мол, и деньги появились…
Некоторое время Слава молча рулил по Кутузовскому, будто не расслышал.
– И что? – спросил он, наконец.
– Что они все кричат в скандалах… Милицией грозилась, ФСБ, – нехотя признался Семга. Он уже жалел, что затронул эту тему.
– Фэ-эс-бэ, – задумчиво повторил Слава, округляя губы, будто пробовал каждую букву на вкус. Лицо у него вытянулось – видно, буквы были пронзительнокислыми. Или очень солеными.
– Но мы давно помирились, все пучком у нас, – торопливо добавил Семга. – Она все забыла…
Слава снова замолчал на некоторое время.
– Вы с ней говорили о нашей работе?
– Нет, вы что! Ни слова, ни полслова. Ни намеков, ни-ни.
– Может, во время интимной близости? Игры всякие…
– В шпионов, что ли? – Семаго усмехнулся. – Нет. Вряд ли бы это Наташке вставило…
– Значит, речь идет о Наталии Колодинской? – Слава пристально смотрел на него в зеркало.
– Конечно, о ком же еще? Я с ней давно живу. А откуда вы про нее знаете? – насторожился Семга.
– Ну, а как же, Сергей Михайлович, я все про вас обязан знать. Чтобы в любой момент помочь, подстраховать. Ну, помирились и, слава Богу. Главное, не обострять отношений, живите дружно…
Слава впервые обернулся к Семге, улыбнулся широко, дружески.
– В этом мире нет ничего важнее любимого человека… Ни-че-го! – провозгласил он с неожиданным подъемом. – Работа, деньги, карьера – все суета! Верьте мне! Любимый человек, вот ради чего стоит жить и умирать! Это я вам как старый холостяк говорю!
Слава рассмеялся и смеялся долго, со вкусом. А Семга до самого конца поездки, не переставая думал, что он всем этим хотел сказать.
Глава 3
– Хрен с тобой. Ты прав. Чем скорее, тем лучше. С утра скину тебе по сетке весь архив, ковыряйся на здоровье. Но учти: если параметры сойдутся – радуйся, пой «Марш ракетчиков» и беги в магазин за бутылкой. А если напортачил – пеняй на себя. И меня в эти дела не впутывай. Понял?
Семаго воздел руки в шутливом жесте признательности.
– Заметано, товарищ Главный конструктор!
* * *
Список контактов в Наташкином «Скайпе» был пуст. Никакой тебе Дуськи Калюжиной, никаких тебе Аллок и Светок, даже самого Семги (абонент под трогательным ником Seriojenka) там не оказалось. Будто специально взяла и удалила все подчистую. Зачем?Он и не собирался лезть в ее компьютер. Сегодня она укатила в половине первого на свои экстремальные занятия, сейчас начало одиннадцатого вечера, а от нее ни слуху, ни духу, и телефон весь вечер недоступен. Семга поужинал перед телевизором, допил остатки виски. Посмотрел мировой чемпионат по снукеру, полюбовался на знойных мексиканок на «Романтик Зон». Потом стал рыться в телефонной книге, нашел пару Наташкиных подруг, но звонить не стал. Без толку. Если Наташка засиживается где-то допоздна, она дает о себе знать. Или хотя бы не отключает телефон.
Может, разбила «ягуар»? Носится по страховщикам? Боится сообщить ему?
Он позвонил на домашний номер страховому агенту. Тот сказал, что от Наташки никаких известий не было. Ясно. Семга залез в коробку с визитками, хотел найти телефоны этого долбанного «АСа». Не нашел. Взял ее ноутбук, вышел в Интернет, задал поиск. Через две минуты телефоны у него были. Но в «АСе» трубку никто не поднял. Семаго глянул на часы: без двадцати одиннадцать, ничего удивительного.
Или случилась серьезная авария и Наташка в больнице? Или… вообще?
Нет, все равно кто-нибудь позвонил бы. Из больницы. Из морга. Откуда угодно.
Беспокойство Семгино росло, а сделать он ничего не мог. Пошел в кухню, тупо дожевал оставшийся с ужина холодный чебурек. Выглянул в окно, на парковку. Сел за компьютер, набрал в строке поиска «сводка ГИБДД Москва и область» и сегодняшнее число. Семьдесят три ДТП за текущие сутки, два трупа, двенадцать пострадавших. «Газели», «жигули», «хёнде», «фольксвагены», «ауди», «тойоты», «мерседесы», даже один «хаммер» затесался. «Ягуары» в сводке отсутствовали. Конечно, сводка неполная, не будут же менты прямо с места ДТП шпулять данные в Интернет…
И все-таки не это. Семга чувствовал: Наташка загуляла. Он вспомнил, как она болтала тогда голая и пьяная по «Скайпу»… С чего бы ей трещать с этой Дуськой в ванне, чего ей не терпелось? Подруги-лесбиянки закадычные, что ли? Дуська, говорит, Калюжина… Хрен там, а не Дуська. Именно что хрен.
А этот их последний трах, тогда же? Семга отлично знал, что Наташка любит и умеет делать в постели, он сам ее всему этому, считай, научил. Но… это было другое. Приятно, конечно, только это кто-то другой, не он, выдрессировал ее делать такие вещи… Глубокая глотка, что ли, называется? А этот ее жест, это помахивание, когда она… Короче, Семга снимает шляпу, но он тут ни при чем. Он ее этому не учил. Здесь чужая рука, чужая выучка. Все чужое… Чужое!..
Вот тогда он и полез смотреть список контактов в ее «Скайпе». Чистота. Голяк. «Шифруется, заметает следы», – понял Семга. Вот сучка. Интересно, попал ли удаленный список в эту, как ее… мусорную корзину? И можно ли его оттуда восстановить? Про корзину Семаго что-то слышал краем уха, но где она находится и как искать там этот чертов список, что с ним потом делать… Этого он не знал. После минутного тыканья в клавиши компьютер подвис. Семга потыкал еще, грохнул по клавиатуре кулаком. Экран стал белым, часики на курсоре задумчиво крутились. Семга встал, закурил, снова прошелся к окну и выглянул на парковку. Когда он вернулся, экран вроде как ожил, только в «Скайпе» появились несколько новых окон. На глаза Семге попалась надпись: «Последние сообщения». Он ткнул в нее курсором…
Когда он закончил читать, в голове мерно и громко – тук, тук, тук – пульсировала кровь. Сучка, думал он. Вот ведь сучка. Ох, сука-а… Раньше он просто не знал, что в «Скайпе» можно еще и переписываться, послания всякие писать. Наташка знала. И переписывалась. Какой только херни она там не понаписала… Видите ли, всегда мечтала, чтобы ее отымели на капоте роскошной машины в позе «зет»… Что за поза такая?.. И трижды в день… И ей, оказывается, безумно нравится держаться за мужские яйца(!), когда входишь в поворот на 100 километрах в час… Бред какой. Как она еще не поотрывала ему яйца, этому своему Гарику? Или Харику?.. Семга не знал, как правильно читается по-английски прозвище этого урода. Наверное, все-таки Гарик. Х…ярик. И он преподает вождение в «АСе». Судя по записям, Наташка встречалась с ним как минимум дважды, а сегодня была намечена поездка в мотель «Рябинушка» на Можайском шоссе. Б…дь, я вам сейчас такую «Рябинушку» покажу!.. Такая, б…дь, яичница будет на капоте роскошной машины!..
Через минуту Семга, одетый и обутый, забежал на дорожку в туалет. Уже оттуда, из туалета, он услышал, как в двери громко повернулся ключ. Наташка вернулась.
– Сереженька-а! Ногами, чур, не бить! Мы с Надькой Буровой два сеанса в сауне взяли! – весело пропела она с самого порога. – Нажрались пива, представляешь?
Хлопнула дверь. Вошла. Бросила сумку у порога – бум! Положила ключи на полку – дзынь! Семга спустил воду, вышел из туалета, выключил за собой свет.
– Пьяные, ка-а-ак две деревенские лошки!.. Я полдня потом… просыхала в баре… за руль… сесть… боялась…
Голос ее постепенно затухал по мере того, как Семга медленно, в гробовом молчании, приближался к ней из темноты коридора.
– Говорю же, с Надькой Буровой, ну… Позвони, если не веришь… – пролепетала она, с испугом уставившись на мрачное Семгино лицо.
Он встал перед ней, постоял. Наташка смотрела из-под свежевымытой челки, старалась выдержать его взгляд, зарумянилась даже – то ли от напряжения, то ли от смущения. Потом сразу побледнела, отвела глаза.
– Дорогая, тебе случайно не мешает та статуэтка, ягуар на капоте? – спросил Семга ласково. – В жопу не врезается? Ну, когда тебя там имеют в той самой позе «зет»? Что это за поза, кстати?
– Какая еще поза? – буркнула Наташка и отступила к двери, рукой нащупала замок. Она все поняла.
– Хрен ее знает, солнышко. Я даже примерно не представляю, что за поза такая, отстал от жизни, понимаешь, старый скучный пень… А вы тут экстремалы все, асы продвинутые…
Его кулак прошел в сантиметре от ее головы, грохнул в дверь, которую Наташка только что приоткрыла, собираясь улизнуть. Дверь захлопнулась.
– Это Гарик тебя научил, что при входе в поворот надо за яйца держаться, а не за рулевое колесо? Серьезно, да? Ну и как, помогает?
– Чего? – моргнула Наташка.
Он взял ее лицо в ладонь, легонько сжал. Лицо смялось, губы сложились в бантик, глаза округлились. Она попыталась вырваться. Семга сжал сильнее.
– Сефёфенька!.. Я ффё объяфню!..
– Дура ты тамбовская. Была дура и осталась дурой. С ноутбуком, на «ягуаре», в шмотках своих дизайнерских – все равно дура. Вычистила список контактов на «Скайпе», думала, все шито-крыто, да? А сообщения удалить забыла. Надо инструкции читать. Изучать мат-часть. Думать надо головой, а не жопой, ясно?
Семга развернул ее спиной к коридору, толкнул. Наташка запнулась ногами о свою сумку, чуть не упала, схватилась за стену. На бледных щеках краснели следы от Семгиных пальцев. Глаза горели.
– У нас ничего не было!! – взвизгнула она.
Семга расхохотался.
– Хочешь сказать, просто играли в «почту»? Как детишки в пионерском лагере?
– Да! Да-а!!
– А в «папу-маму» не играли, нет? – просюсюкал Семга страшным шепотом.
– Не-ет!!
Она была только напугана. Ни тени раскаяния, ни слез, ничего такого. Впрочем, это Семгу даже не удивило.
– Ну что ты мне мозги е…шь, сучка ты тамбовская? Чего отпираешься? – Он надвигался на нее, она отступала, ощерившись, как кошка. Коридор, гостиная, опять коридор, спальня.
– Может, про Дуську какую-нибудь опять вспомнишь? Как тогда в ванной, когда ты цыцками перед ним трясла по «Скайпу»… а я тебя ждал, как последний идиот? Думаешь, я все схаваю? Перетопчусь? Буду и дальше горбатиться на своей работе, бабки отстегивать на всякие кардены с живаньшами – а Гарик твой Х…ярик их с тебя будет сдирать под музыку! Машины тебе буду покупать за полсотни «тонн» – а он тебя оттрахает на капоте! Так, что ли?!
– Ага, перегорбатился он на работе!! – заорала вдруг Наташка, вскочила на кровать, как Ленин на броневик. – Только и знаешь, что водку там жрать с главко-ном своим, с Гуляевым! Являешься потом в позе питекантропа, рожей в пол! Эту позу ты хорошо изучил, ага! Вот так ты и горбатишься!
Семга попробовал схватить ее за ногу, но кровать, как назло, слишком широка – Наташка отскочила.
– Водку жрешь! Больше ничего!
Он быстро переполз по кровати, но Наташка оказалась еще проворней, соскочила на пол, метнулась в ванную, заперлась.
– А деньги твои – ворованные! – проверещала она из-за двери. – Сливаешь секреты налево, вот тебе и деньги! Кто тебе еще заплатит, болвану такому!
Он, что было сил, саданул ногой. Дверь выстояла.
– Ага! Испугался! – обрадовалась Наташка. – Значит, правду говорю!
– Выходи, сука!! – раненым тигром взревел Семаго.
– Я ментам позвоню! Или даже этим, фээсбэшникам! Все про тебя расскажу!! – Она просто ликовала там у себя, в ванной. – Пусть разбираются с тобой! Ага! Как с этим дружком твоим, с Мигуновым!
– Выходи-и-и, су-у-ука!!!
* * *
Продолжая разговаривать по телефону, Гуляев вынул папку из ящика, положил на стол. Семга потянулся было взять ее, но этим и ограничился. Торопиться в таких делах не стоит. Он спокоен, он трижды спокоен.– …Так с наладчиков и спрашивай тогда! – рыкнул в трубку Гуляев. – А я что? Мои люди, что ли, упороли? Не-ет!..
Он поднял невидящие глаза на Семгу, медленно и широко раскрыл рот, словно собираясь то ли зевнуть, то ли загнуть тринадцатиэтажным. Затем рот захлопнулся, Гуляев обмяк и сказал устало:
– Хорошо, вызывай начальника цеха и старшого. Я сейчас буду.
Бросил трубку, встал, суетливо похлопал себя по карманам. Оглянулся на Семгу – вспомнил. Отдал ему папку.
– Два часа тебе хватит? После проверки сразу вернешь. Только без всяких там закидонов, Серега… Ты меня хорошо понял? Ты же знаешь, что эти сведения нельзя передавать в обход секретного отдела!
– О чем речь! – сказал Семаго. – Все понял, Борь. Я мигом.
Гуляев быстро вышел из-за стола, открыл дверь перед Семгой.
– Я на четвертый побежал, к наладчикам… – бросил он уже в коридоре, широкими шагами удаляясь в сторону лифтовой. – Вернусь, расскажешь!
– Ага, – сказал Семга.
Он повернулся, пошел к себе. Ну вот, данные по испытаниям, считай, в кармане. Хорошо. Перед глазами ясно нарисовался ядовито-зеленый сейф в его кабинете, а в сейфе – бутылка коньяка. Это правильное решение. Наташка ему вчера нервы вымотала, руки вон до сих пор дрожат… Чуть не придушил ее. И придушил бы, наверное, если бы она не опомнилась, в колени не бросилась, прощения просить не стала. Сообразила, наверное, что если деньги ворованные, значит и «ягуар» ее, и брюлики, и тряпье дизайнерское – все под конфискацию пойдет. Ладно, хоть вовремя опомнилась…
Семга вдруг остановился. Вернулся на несколько шагов назад. Так и есть – Гуляев не запер свой кабинет. Дверь осталась приоткрытой, через щель виден край его стола. Не закрыл. Ай-яй-яй, это ведь…
Ну? Что?
Он оглянулся: коридор пуст. Вошел, притворил за собой дверь и тут же отставной майор Семаго, по курсантскому прозвищу Семга, превратился в агента иностранной разветки Близнеца.
Близнец прошел к столу, глянул на компьютер. Черт, похоже, сегодня его день… Гуляев не вышел из внутренней кодированной сети, так называемой «сети государственной важности», где находятся данные по двести девяносто первому проекту и куда Семге, с его допуском первой формы, путь заказан… А здесь есть все. Техдокументация, чертежи, подробные технологические карты, отчеты и рапорты по испытаниям… Наверняка и данные по СППО имеются… Это шанс! Одним махом взять и разделаться с опасным заданием…
В кабинете было душно, в бровях запутались капли пота. Близнец вытер лоб рукавом пиджака. Ну же!.. Решать нужно быстро. Уходить подобру-поздорову, пока его никто здесь не застал, или – была не была?
Он решился. Информация «государственной важности» не копируется, изъять ее из памяти жесткого диска невозможно. Но у него есть специальная флеш-карта с системой взлома программы «Замок»…
Близнец вставил флешку, тронул «мышь», глянул на открывшееся окно программ. Некстати вспомнил, как вчера подвесил Наташкин компьютер. Он же не компьютерщик, мать вашу, не программист какой-нибудь, он – ракетчик!.. Но заказчики позаботились о нем, программа – взломщик управляется по русским надписям… Он нашел папку «Х-291М», кликнул мышью по красноречивому названию «Взлом», отдал команды: «Выделить». «Скопировать»… Блин, ну и духота. «Переместить»…
По монитору забегал штрихованный круг.
– Борис Валерианович?
Близнец вскинул голову, будто ему врезали снизу в челюсть. В дверях стояла массивная, как гипсовая статуя из парка, женщина с лошадиным лицом и высокой прической, которые лет десять как никто не носит. Томашевская – секретарша генерального.
– А-а… Бориса Валериановича нет? – она смотрела на шпиона с чугунным выражением лица, которое предназначается всем без исключения подчиненным ее босса.
– Гуляев на четвертый участок отбежал, к наладчикам, – буркнул Близнец, старательно изображая из себя коммерческого директора Семаго. Кажется, в одно мгновение он похудел килограммов на пять. – У них там что-то не ладится…
Томашевская выдвинула массивную нижнюю челюсть.
– А вы что делаете за его компьютером?
«Да какое твое дело?! Ты что, начальник первого отдела?! Почему секретутка лезет в дела главного конструктора и коммерческого директора?!» – рявкнул Семаго. Но только мысленно. А вслух смиренно произнес:
– Борис попросил подготовить справку по двигателям «тысяча четвертого»…
– Надо было оформить через режимную службу, как положено…
– Так ведь сроки горят, Валерия Ивановна, – просительно взмолился Семаго. – Квартальная премия может накрыться…
Челюсть вернулась на место.
– Ладно, готовьте свою справку… Так он у наладчиков?
– Да.
Томашевская на секунду задержалась в дверях, будто хотела спросить что-то еще. Нет, вышла.
«Копирование закончено» – вспыхнула надпись на мониторе.
Близнец выполнил процедуру выхода, отсоединил флешку и положил в карман. Снова вытер лоб, отдышался. Спина тоже была мокрой, руки дрожали. Принесла же нелегкая эту дуру… Насколько все плохо? Он пока не знал. Контроль программы «Замок» обязательно выявит след взлома, другое дело, что его не делают каждый день. Плановые проверки проводятся раз в квартал, да и то самими пользователями, без фанатизма, иногда просто записывают в журнал – и все. Гуляев никогда не проверяется по всей форме. Другое дело, если эта дура настучит режимникам…
Он тяжело вздохнул. Надо выбираться отсюда. Подошел к двери, послушал. Тихо. Бесшумно выскользнул в коридор.
У себя в кабинете Семга первым делом принял хорошую рюмку «Реми Мартена ХО». Ладно, с Томашевской как-нибудь разрулится. Да она и значения никакого не придала, он уверен. Это все-таки производство, коллективный процесс, кооперация специализированных отделов, а не какое-нибудь там министерство обороны или Лубянка… И это был малый риск. Да, малый – благодаря которому он избежал риска большего, на который, возможно, пришлось бы идти, чтобы добыть сведения по СППО. Все нормально. Он при делах, у него в кармане всё, что хотел Слава и его «заинтересованная сторона». Так, так…
А что не так?
Не так у него с Наташкой.
Да, он предполагал, что Наташка – не Орлеанская дева, это ладно. Время от времени у нее, наверное, завязывались кой-какие интрижки. Перемигивания всякие, зажимания. Может, даже секс. Но сейчас-то у них все в порядке. Он не пьет, как раньше, не дерется, осыпает ее дорогими подарками, ужинают они обычно в ресторане… Почему именно сейчас она запала на этого Гарика? Почему поперла внаглую, как нерестящаяся щука?.. Почему угрожала ему? Шантажировала наугад, что ли? Или в самом деле догадалась?
Нет, Семга и на минуту не мог представить, чтобы Наташка, его Наташка, телка тамбовская, всерьез собиралась стучать на него в органы. Она просто испугалась. Истерила. Он вчера был страшен, наверное, как Отелло…
А ведь мы с ней в одинаковом положении, подумал он. Я трахаюсь налево с «заинтересованной стороной», Наташка трахается налево с Гариком. Оба шифруемся. Оба обманываем. Она меня, я – Борьку Гуляева. И обманываем, и подставляем. И если Борька припрет меня к стенке, я тоже, наверное, буду орать и угрожать ему…
«Погоди, а программное окно после скачивания я закрыл?» – вспомнил вдруг Семга. Там, кажется, выскочила какая-то надпись с кнопкой «ОК»… Да, кнопку нажал. Окно закрыл. Можно было, конечно, и кабинет захлопнуть, чтобы главкон ничего не заподозрил. Ну да теперь ладно, возвращаться туда он не станет.
* * *
– Очень хорошо. Даже скорее, чем обещали. Приятно иметь дело с профессионалом, – отозвался Слава со своего водительского сидения.Флешка просто растворилась у него в руке, как у фокусника, Семга и не заметил, куда он ее спрятал.
Сегодня Слава прикатил на встречу на «гольфе», и прокатная контора другая. Отрыжкой не воняет. Но запах трубочного табака тот же – кисло-сладкий, с черносливом.
– Какие-нибудь сложности были?
– В общем-то, никаких, – сказал Семга.
На работе все было тихо, Томашевская и не вспомнила, что он торчал в кабинете у Гуляева, по крайней мере виду не подавала.
– А вообще как обстановка вокруг? Соседи, сослуживцы, девушки…
Семга напрягся. «Неужели они прознали про Наташку?!»
– Все нормально. А девушка моя, так… Болтала просто под горячую руку…
– Что? – спросил Слава. – Что она болтала?
«Точно, прознали! Может, они мне „прослушку“ поставили?»
Семга помялся, но деваться было некуда.
– Во время ссоры стала орать, что я секреты государственные продаю, отсюда, мол, и деньги появились…
Некоторое время Слава молча рулил по Кутузовскому, будто не расслышал.
– И что? – спросил он, наконец.
– Что они все кричат в скандалах… Милицией грозилась, ФСБ, – нехотя признался Семга. Он уже жалел, что затронул эту тему.
– Фэ-эс-бэ, – задумчиво повторил Слава, округляя губы, будто пробовал каждую букву на вкус. Лицо у него вытянулось – видно, буквы были пронзительнокислыми. Или очень солеными.
– Но мы давно помирились, все пучком у нас, – торопливо добавил Семга. – Она все забыла…
Слава снова замолчал на некоторое время.
– Вы с ней говорили о нашей работе?
– Нет, вы что! Ни слова, ни полслова. Ни намеков, ни-ни.
– Может, во время интимной близости? Игры всякие…
– В шпионов, что ли? – Семаго усмехнулся. – Нет. Вряд ли бы это Наташке вставило…
– Значит, речь идет о Наталии Колодинской? – Слава пристально смотрел на него в зеркало.
– Конечно, о ком же еще? Я с ней давно живу. А откуда вы про нее знаете? – насторожился Семга.
– Ну, а как же, Сергей Михайлович, я все про вас обязан знать. Чтобы в любой момент помочь, подстраховать. Ну, помирились и, слава Богу. Главное, не обострять отношений, живите дружно…
Слава впервые обернулся к Семге, улыбнулся широко, дружески.
– В этом мире нет ничего важнее любимого человека… Ни-че-го! – провозгласил он с неожиданным подъемом. – Работа, деньги, карьера – все суета! Верьте мне! Любимый человек, вот ради чего стоит жить и умирать! Это я вам как старый холостяк говорю!
Слава рассмеялся и смеялся долго, со вкусом. А Семга до самого конца поездки, не переставая думал, что он всем этим хотел сказать.
Глава 3
Тайны «Минуса двести»
Московские подземелья
В добротном, возведенном еще в шестидесятые годы коллекторе арбатской теплотрассы произошло обрушение. Точнее, вначале лопнула труба, и кипяток несколько дней под давлением бил из трещины во все стороны, отчего случилась просадка грунта, потом провалился кусок квадратной трассы – два на два метра, обложенный специальным обожженным кирпичом, рассчитанным на века. Но и такой замечательный кирпич не может висеть без опоры, поэтому часть коридора ссыпалась красными прямоугольниками в непроглядную черную бездну. И на поверхности, прямо на Арбате, в асфальте образовалась воронка, диаметром четыре метра, куда косо съехал грузовик-мусороуборщик.
Дело, как говорится, житейское – горячую воду перекрыли, грузовик извлекли без особых потерь, на место происшествия съехались представители коммунальных служб, МЧС, милиции, и поскольку провал случился не в Черемушках, а в самом сердце Москвы, напичканном правительственными спецкоммуникациями, экранированными кабелями ВЧ-связи и другими важными артериями и венами, от которых зависела государственная безопасность, то прибыли и представители специальных служб, которые эту самую безопасность обеспечивают.
В такой роли выступили командир спецвзвода «Туннель» майор Синцов по прозвищу Леший и боец подразделения Пыльченко по прозвищу Палец. Выглядели они неприметно – в темно-синих комбинезонах, касках, с широкими поясами и мотками страховочного троса. Их можно было принять за подземных монтажников, хотя знающие люди могли определить, что для обычных работяг у них слишком дорогое и качественное снаряжение. Но особо знающих здесь не было, а если и были, то занимались своими делами и не отвлекались на праздное изучение чужой амуниции. Вокруг воронки столпилось много любопытных, они заглядывали в провал, светили фонариками, некоторые, цокая языками, говорили, что такого кирпича давно не выпускают, и если ночью вывести пару грузовиков, то на даче он очень и очень пригодится.
Коммунальщики расчистили воронку и начали обследовать теплотрассу, прикидывая, как минимизировать причиненный аварией ущерб. А «монтажники» незаметно юркнули в нижнюю дыру, дав понять, что их интересуют более глубокие горизонты. Через некоторое время они вернулись, но подписывать общий акт не стали, а испарились так же незаметно, как и появились. Зато дальнейшие события развивались отнюдь не по обычному сценарию, и чувствовалось, что в их ход вмешалась длинная и могущественная рука того ведомства, которое испокон веку зовется «Конторой».
К вечеру коммунальщиков, эмчээсников и милицию как ветром сдуло, не говоря о праздных зеваках, которых сдуло ураганом. Подтянутые, коротко стриженые парни в темно-синих комбинезонах спустили в провал несколько мощных рефлекторов. Сперва там что-то искрило и коротило, но к моменту прибытия основной группы светильники уже работали, издавая резкую пластиковую вонь. Сквозь оцепление пропускали только своих, поэтому у любопытных граждан без служебного удостоверения в кармане не было никаких шансов.
Капитан ФСБ Рыженко, несомненно, был своим, правда, смотря для кого. Вряд ли для спецвзвода «Туннель», деятельность которого должен был проверять. Член комиссии по служебному расследованию старался держаться молодцом, даже табельное оружие получил. И в коллектор спустился молодцевато, огляделся, провел перчаткой по зеленоватому бетону тюбинга, вытер ее о комбинезон. И задиристо спросил:
– Вы знаете мои полномочия, товарищ майор?
Он был ниже Лешего и по званию, и по росту, а в «минусе» был ниже даже карлика Бруно Аллегро. Но он являлся доверенным лицом полковника Огольцова, много раз проводил служебные проверки и привык распоряжаться чужими судьбами: «Приготовить документы, открыть сейфы! А это что у вас такое?! Вы понимаете, что значит бутылка коньяка в служебном сейфе?! Да еще початая?! Значит, вы пьянствуете на работе?! Я отстраняю вас от службы, извольте написать объяснение!»
Но все предыдущие расследования он проводил на поверхности и еще не понял разницы, а потому держался уверенно, даже слишком.
– Знаю, товарищ капитан, – кивнул Леший.
– Я должен проверить ваше утверждение, что Коптоев упал в пропасть!
– Упал, – подтвердил Леший. – Это написано в рапорте и подтверждается членами группы.
– Думаю, члены группы подтвердят все, что вы им скажете… Даже про подземных человечков с красными глазами!
Рыженко оглянулся на спускавшихся один за другим бойцов «Тоннеля», одетых по «форме 1» и похожих на героев какого-нибудь фантастического сериала – Пыльченко, Рудин, Зарембо, Середов, Полосников. Судя по их каменным лицам, в своем предположении капитан был недалек от истины.
– Человечки с красными глазами под землей действительно встречаются, – кротко сказал Синцов. – Это карлы. Я их видел.
– Сейчас фантастическими рассказами и легендами дело не обойдется. Мне нужно получить объективные подтверждения! Обнаружить труп, зафиксировать его на фотокамеру, взять образцы ДНК, снять отпечатки пальцев…
Майор Синцов кивнул еще раз.
– Мы предоставим вам любую необходимую помощь. Только… Вы сможете спуститься на четвертый уровень? Чисто физически? Это далеко не каждому под силу…
– Что значит «четвертый уровень»? – насторожился проверяющий и потрогал необмятую кобуру.
В добротном, возведенном еще в шестидесятые годы коллекторе арбатской теплотрассы произошло обрушение. Точнее, вначале лопнула труба, и кипяток несколько дней под давлением бил из трещины во все стороны, отчего случилась просадка грунта, потом провалился кусок квадратной трассы – два на два метра, обложенный специальным обожженным кирпичом, рассчитанным на века. Но и такой замечательный кирпич не может висеть без опоры, поэтому часть коридора ссыпалась красными прямоугольниками в непроглядную черную бездну. И на поверхности, прямо на Арбате, в асфальте образовалась воронка, диаметром четыре метра, куда косо съехал грузовик-мусороуборщик.
Дело, как говорится, житейское – горячую воду перекрыли, грузовик извлекли без особых потерь, на место происшествия съехались представители коммунальных служб, МЧС, милиции, и поскольку провал случился не в Черемушках, а в самом сердце Москвы, напичканном правительственными спецкоммуникациями, экранированными кабелями ВЧ-связи и другими важными артериями и венами, от которых зависела государственная безопасность, то прибыли и представители специальных служб, которые эту самую безопасность обеспечивают.
В такой роли выступили командир спецвзвода «Туннель» майор Синцов по прозвищу Леший и боец подразделения Пыльченко по прозвищу Палец. Выглядели они неприметно – в темно-синих комбинезонах, касках, с широкими поясами и мотками страховочного троса. Их можно было принять за подземных монтажников, хотя знающие люди могли определить, что для обычных работяг у них слишком дорогое и качественное снаряжение. Но особо знающих здесь не было, а если и были, то занимались своими делами и не отвлекались на праздное изучение чужой амуниции. Вокруг воронки столпилось много любопытных, они заглядывали в провал, светили фонариками, некоторые, цокая языками, говорили, что такого кирпича давно не выпускают, и если ночью вывести пару грузовиков, то на даче он очень и очень пригодится.
Коммунальщики расчистили воронку и начали обследовать теплотрассу, прикидывая, как минимизировать причиненный аварией ущерб. А «монтажники» незаметно юркнули в нижнюю дыру, дав понять, что их интересуют более глубокие горизонты. Через некоторое время они вернулись, но подписывать общий акт не стали, а испарились так же незаметно, как и появились. Зато дальнейшие события развивались отнюдь не по обычному сценарию, и чувствовалось, что в их ход вмешалась длинная и могущественная рука того ведомства, которое испокон веку зовется «Конторой».
К вечеру коммунальщиков, эмчээсников и милицию как ветром сдуло, не говоря о праздных зеваках, которых сдуло ураганом. Подтянутые, коротко стриженые парни в темно-синих комбинезонах спустили в провал несколько мощных рефлекторов. Сперва там что-то искрило и коротило, но к моменту прибытия основной группы светильники уже работали, издавая резкую пластиковую вонь. Сквозь оцепление пропускали только своих, поэтому у любопытных граждан без служебного удостоверения в кармане не было никаких шансов.
Капитан ФСБ Рыженко, несомненно, был своим, правда, смотря для кого. Вряд ли для спецвзвода «Туннель», деятельность которого должен был проверять. Член комиссии по служебному расследованию старался держаться молодцом, даже табельное оружие получил. И в коллектор спустился молодцевато, огляделся, провел перчаткой по зеленоватому бетону тюбинга, вытер ее о комбинезон. И задиристо спросил:
– Вы знаете мои полномочия, товарищ майор?
Он был ниже Лешего и по званию, и по росту, а в «минусе» был ниже даже карлика Бруно Аллегро. Но он являлся доверенным лицом полковника Огольцова, много раз проводил служебные проверки и привык распоряжаться чужими судьбами: «Приготовить документы, открыть сейфы! А это что у вас такое?! Вы понимаете, что значит бутылка коньяка в служебном сейфе?! Да еще початая?! Значит, вы пьянствуете на работе?! Я отстраняю вас от службы, извольте написать объяснение!»
Но все предыдущие расследования он проводил на поверхности и еще не понял разницы, а потому держался уверенно, даже слишком.
– Знаю, товарищ капитан, – кивнул Леший.
– Я должен проверить ваше утверждение, что Коптоев упал в пропасть!
– Упал, – подтвердил Леший. – Это написано в рапорте и подтверждается членами группы.
– Думаю, члены группы подтвердят все, что вы им скажете… Даже про подземных человечков с красными глазами!
Рыженко оглянулся на спускавшихся один за другим бойцов «Тоннеля», одетых по «форме 1» и похожих на героев какого-нибудь фантастического сериала – Пыльченко, Рудин, Зарембо, Середов, Полосников. Судя по их каменным лицам, в своем предположении капитан был недалек от истины.
– Человечки с красными глазами под землей действительно встречаются, – кротко сказал Синцов. – Это карлы. Я их видел.
– Сейчас фантастическими рассказами и легендами дело не обойдется. Мне нужно получить объективные подтверждения! Обнаружить труп, зафиксировать его на фотокамеру, взять образцы ДНК, снять отпечатки пальцев…
Майор Синцов кивнул еще раз.
– Мы предоставим вам любую необходимую помощь. Только… Вы сможете спуститься на четвертый уровень? Чисто физически? Это далеко не каждому под силу…
– Что значит «четвертый уровень»? – насторожился проверяющий и потрогал необмятую кобуру.