Дмитрий Дарин
Поспели травы…
Сестра моя, Россия…
БЕРЕЗЫ
Эх, березы, березы…
Успокойте мне сердце,
Я то пьян, то тверезый,
Не могу отогреться.
То ли быль, то ли небыль
Все, что было со мною.
И плакучая ива
Над туманной рекою.
Зашумела дубрава —
Не со мной ли прощаясь?
Упокойная слава,
Что-то все не раскаюсь…
Тихо скрипнет осина,
Словно стонет украдкой.
На опавшей перине
Я валяюсь с устатка.
А с погоста за речкой
Веет вечной прохладой.
Стеариновой свечкой
Жизнь сгорает усладой.
Конец XX века
НАШИ
Расстилается грязною скатертью
Полупьяная нищая Русь.
И ругают, и хвалят по матери,
Почему уж, судить не берусь.
То ли души вконец раскулачены,
То ль туман застилает глаза —
Для чего-то же мы предназначены,
За кого-то молясь образам.
Не живется нам в мире березовом,
Нам милее в родном кабаке
Пропивать то, что любим тверезыми,
Зажимая тоску в кулаке.
А потом со слезами и стонами
Горевать, ударяя о стол:
– Потеряли Россию мы, продали!
Выпей с нами, уж коли пришел!
Сам я тоже в разгуле оплакивал
Полустертую синюю Русь.
Кто-то мне наливал и поддакивал,
Разбавляя стаканами грусть.
И с тревогой в похмельном сознании
За все то, что наделал вчера, —
Я кричу тебе это признание,
Выжав сердце на кончик пера.
2002
БЕСКРЕСТЬЕ
Колокольня в кокошнике с золотом,
В душу больно грехи стучат молотом,
И не верил я, а вот изверился,
Стал не светел я – горю доверился.
Я гляжу поверх крестов
В небо синее,
И гляжу поверх голов
На Россию я.
Лица – не узнать,
Словно скорчились.
Крест – не целовать,
Все кресты – закончились.
Ведь у нас, не убив, – не покаешься,
Столько каяться – только замаешься.
Что конвой, что попы – все красивые,
И шаги их не в такт – торопливые.
Я гляжу поверх крестов
В небо синее,
И гляжу поверх голов
На Россию я.
Лица – не узнать,
Словно скорчились.
Крест – не целовать,
Все кресты – закончились.
Сколько горя с костьми перемешано,
Занавеска моя занавешена.
На ромашке гадать – дело зряшное.
Лепестки судьбы – штука пустяшная…
Я гляжу поверх крестов
В небо синее,
И гляжу поверх голов
На Россию я.
Лица – не узнать,
Словно скорчились.
Крест – не целовать,
Все кресты – закончились.
Отпускать грехи – Богом поручено,
И старались монахи с подручными.
Отстрадались святые угодники —
Помолитесь за нас, за колодников.
Я гляжу поверх крестов
В небо синее,
И гляжу поверх голов
На Россию я.
Лица – не узнать,
Словно скорчились.
Крест – не целовать,
Все кресты – закончились.
2002
СТАРАЯ ЦЕРКОВЬ
Старая церковь
На косогоре
Вдруг из-за леса видна.
Словно старушка,
Плача от горя,
Тихо застыла одна.
Колокол было
Подняли снова.
Только вот нет звонаря.
Чья-то девчушка
В скромном уборе
Молится у алтаря.
Летом репейник
Стены облепит,
Некому чистить тропу.
Купол облезлый
В душу не светит
Пьяненькому попу.
Старая церковь
На косогоре,
Сколько ты помнишь молитв?
В вечном российском
Тихом укоре
Старое сердце болит.
Словно прощая
Одурь в народе,
В память о тех и других —
Светится церковь
На косогоре,
Нам отпуская грехи.
2002
* * *
Над засеянной инеем пашнею
Пролетают опять журавли.
И, наверное, что-нибудь важное
Рассказали бы, если могли.
Рассказали б, как сверху вам видится
Неуютная серая Русь.
И удастся ли нам еще свидеться,
Сам надолго-то я задержусь?
Или скоро тоской журавлиною
Полетит вслед за вами душа…
Старый клен за зардевшей рябиною
Все ухаживал, кроной дрожа…
Скоро клин растворится, как в озере,
В синем небе моей стороны…
Перепаханы жизни бульдозером
Без особенной чьей-то вины.
Ветер сносит родное курлыканье,
Лишь молитву б мою не сносил.
Жизнь промчалась с присвистом и гиканьем,
И пришпорить ее нету сил.
2002
МОЯ РОДИНА
Зарядила осенняя хлябь,
И не слышно родного курлыканья.
Русских душ мутноватая рябь
Расплескалась в кабацкое тыканье.
А березки ведут хоровод,
Притаившись у самой излучины.
И спивается здешний народ,
Позабыв то, что Богом поручено.
А я выйду босой
Насладиться росой,
По-над речкой туман расстилается.
Эх ты, край мой родной,
Я тобою – живой,
Здесь Россия моя начинается.
Я вдыхаю прохладу полей
И надежду, что все еще сладится.
От исконных российских корней
Журавлям, как и мне, не избавиться.
Пусть печальна моя сторона,
С серой болью навеки повенчана,
Ты свое получила сполна, —
Значит, Богом за что-то отмечена.
А я выйду босой
Насладиться росой,
По-над речкой туман расстилается.
Эх ты, край мой родной,
Я тобою – живой,
Здесь Россия моя не кончается.
2002
ЖУРАВЛИ
Черный клин разрывает мне душу курлыканьем,
Никогда не смогу я расстаться с тобой.
Сердца взрыв отмеряет венозное тиканье,
Я стою с запрокинутой вверх головой.
А надежды мои с журавлями уносятся,
И грехи спину горбят пониже к земле.
Словно пар от земли, все молитвы возносятся,
Я стою по колено в любовной золе.
Черный клин, как жгутом, перевяжет артерию,
Голубого пространства над русской землей.
Я клянусь, чем могу, что я верую, верую,
Только дай ей остаться навеки со мной!
Что утрачено, то не вернешь и молитвою,
Моя женщина, ты не утрачена, нет!
Рассекает косяк небо черною бритвою,
Оставляя в душе окровавленный след.
Журавли, журавли,
Вы спасти не смогли обреченного,
В бирюзовой дали
Превращаясь в пернатый комок…
Журавли, журавли
Криком сердце сожгли невлюбленное,
И о вас, журавли,
Спотыкается мертвый зрачок.
2003
* * *
Отрыдала уж свое тальянка,
С теплых яблонь облетел туман…
Как любить с душою наизнанку,
Как прожить с тоскою пополам?
Улетела молодость, как птица
Из впустую свитого гнезда,
Певчих лет живая вереница
Не вернется больше никогда.
Никогда не сбудется, что снилось
Мне в коротких августовских снах,
Не вернуть того, что отлюбилось
В юности в покошенных лугах.
Что же делать, кто-нибудь подскажет,
Чтоб куда-то сердце преклонить?
В стороне невыпесненной нашей
Я хотел бы тополем застыть,
Чтоб смотреть окрест, не узнавая
Этих мест, не кладбищ, не людей,
Сердцем потихоньку остывая
На ветру от зябнущих полей.
Суждено ли песне стать последней,
Упорхнув нечаянной строкой,
Скромную отслужит мне обедню
Над отцветшей русой головой.
Даровал ты петь, спасибо, Боже
Только я сорвался налету,
Для другого пусть, уже моложе
Нарядятся яблони в фату.
2003
* * *
Застыла девушка-береза
В простой российской красоте.
Омыв рубцы на бересте,
Дождем текут девичьи слезы.
С тобой мне так не одиноко
Стоять под небом голубым,
Я жив дыханием твоим
И пьян твоим согретым соком.
Я обернусь на колокольню,
Чтоб покреститься напослед.
В зеленый завернувшись плед,
Ты машешь мне рукою тонкой.
Вернусь ли я иль на чужбине
Рубцы на сердце залечу.
Я с журавлями прилечу,
Когда я не в России сгину.
2004
* * *
О чем, гармоника, грустится
Тебе в российской стороне?
И почему тебе не спится,
И отчего так грустно мне?
Деревня русская застыла
В поклоне вечном над рекой,
И лишь гармошка не забыла
Те звуки удали былой.
Звенит русальная неделя
В безлюдной ныне тишине.
Как реки – жизни обмелели,
Лишь ил надежд лежит на дне.
Гармонь, зачем ты разбудила
Надежды старые мои?…
Как я любил, как ты любила,
Поют поэты-соловьи.
Гощу в покинутой деревне
Последнюю сегодня ночь…
Играй, гармонь, о славе бренной,
Раз не играть тебе невмочь.
2004
* * *
Понуры избы – все как встарь,
Что ни посей – нужда восходит.
И снова старый пономарь
Зарей к заутрене трезвонит.
Коряжит слух вороний грай,
Не слышно песни журавлиной.
Ужель потух лампадный рай
Над среднерусскою равниной?
Идольских требищ древний дух
Смешался с западной отравой.
Ужель огонь в душе потух
Моей отчизны величавой?
Чем новый всенародный царь
В судьбе России обернется?
Звонит усталый пономарь,
И звон мне в сердце отдается.
2004
СПАС
Льется сверху благодать
Без конца, без края…
С плахи – много что видать,
Да не видно рая.
Я по жизни проскакал,
Но устали кони,
Долго колокол молчал,
Да вдруг затрезвонил.
А у нас —
Каждый Спас – да на крови,
Легче каяться, легче каяться,
Сколько ангелов на Русь не зови,
Не спускаются, не спускаются.
Вот страдальный наш народ
Прет на лобно место,
Ведь не каждый день везет,
Чтоб на плахе – тесно.
А на людях помереть —
Чем не развлеченье.
Я святой уже на треть —
Можно ждать прощенья.
А у нас —
Каждый Спас – да на крови…
Я гляжу поверх икон
Купол в небе тонет,
А в России испокон
Глубже всех хоронят.
А цена на жизнь сейчас —
Без рубля – копейка,
Будут строить новый Спас
Люди с телогрейках.
А у нас —
Каждый Спас – да на крови…
2005
* * *
А я слышу по лаю,
Что всё дальше от рая,
Но на рай через то не ропщу.
Лишь себя попрекаю,
На Него уповаю
И свой крест не бросаю, тащу.
Я не то чтоб не знаю,
Что зазря пропадаю,
Только знать бы у края, за что.
Что найду – то теряю,
Что краду – возвращаю,
И все, чем награждают, – не то.
Эх, дорога кривая,
Ближе лается стая,
Чтоб, кадык разрывая, изгрызть.
Но я снова петляю,
От судьбы убегая,
На свободу меняя корысть.
Всех ждет почва сырая,
И меня зарывая,
Кто на гроб мне, рыдая, падет?
По грехам разбирая,
Бог обычно карает,
Раз к кресту пригвождает народ.
А я слышу по лаю,
Что всё дальше от рая,
Но на рай через то не ропщу.
Но я вижу по хаю,
Что не зря помираю,
И того, кого надо, прощу.
2005
* * *
На красных полатях заката
Устало пристроилась Русь.
И в душах, прозрачных когда-то,
Бессилья наилилась сгусь.
Не всходит дерзаньем пшеница,
Опасно полоть сорняки.
Печально прощаются птицы,
По небу – мои земляки.
Разбита надежды дорога,
Одна – на авось – колея.
Ведет то ль в овраг, то ли к Богу,
Теряя в бурьяне края.
Когда ж ты своими крылами
Гиен отгоняя, взмахнешь?
Иль, грустно звеня кандалами,
С рассветом опять побредешь?
2005
В РОССИИ
Мы все, крестясь, живем безбожно,
И хлебом мой стакан накрыт,
В России помереть несложно, —
Как будто сердце не болит.
Спесивый барин едет важно,
С дороги чернь пихая в грязь.
В России помереть – не страшно,
Страшней в обочину попасть.
Опять нарезаны наделы
Кому аршин, кому верста.
В России помереть – полдела,
Коль над тобой не врыть креста.
Берез косыночки простые,
Я был средь вас – недолгий гость,
Ведь землю поровну в России
Копают только на погост.
Душа, что склеишь, – без осколка,
Осталось что-то в яме дней.
В России помереть – недолго,
Но без нее – еще скорей.
2005
* * *
Журавлиный всхлип гармони
Где-то слышен вдалеке…
Расцвела душа от боли,
Как кувшинка на реке.
Закручинилось, запелось
Да замаялось с тоски.
То ль любовь куда-то делась,
То ль туман покрыл виски.
Сарафаны зеленеют
На березовых телах,
А гармошка все острее
Режет прошлое в сердцах.
Эх, напомнила, родная,
Что хотелось так забыть…
Юность русая, шальная
На ветру смогла остыть.
Вдруг гармоника затихла,
Верно, плачет гармонист.
И ветла со мной поникла,
Уронив слезою лист.
И когда от той гармони
Не осталось даже слез,
Я траву рукою тронул
Под коленками берез.
И росу слизав с ладони
Пересохшим языком,
Лишь тогда про счастье понял,
Что со счастьем незнаком.
2005
* * *
Клён лимонный, клён нарядный,
Что кручинишься, мой друг?
Что молчишь так безотрадно,
Желтых не качая рук?
Отшумела и пропала
Зелень наших звонких лет…
Если б только юность знала,
Что в любви заветов нет.
Был таким же беспечальным,
Как и я, зеленый клён,
Словно светом лунным, дальним,
В нашу тайну посвящен.
Я ли хрупкие запястья
Сердцем теплым согревал
И, зайдясь от рысьей страсти,
Ветки рук пережимал!
Что-то в жизни расплескалось
По ухабам русых дней.
Как бы сердце ни старалось,
На душе всё холодней.
Клён лимонный, грустный клоун,
Не снимай перчаток желть,
Не грусти, что под луною
Всем придется умереть.
Всё равно ведь, рано ль, поздно ль,
Но слетит последний лист,
Как и я, по жизни вдоволь
Покружившись, ляжет вниз.
2005
* * *
В России беды потому,
Что всяк свободу понимает
По разуменью своему,
А разуменья – не хватает.
У нас – кто главный, тот и прав,
А кто не прав, в суде докажут,
И часто можно, не украв,
За воровство попасть под стражу.
А власть не то чтобы глупа,
Но по-особому бездарна,
Пытаясь в нас вдавить раба,
Что я выдавливал исправно.
И остается только пить,
Еще, наверное, молиться…
Какой тебе, Россия, быть,
Когда ты сможешь измениться?
Мне не дано тебя понять,
А измеряют пусть другие…
Пойду-ка я с тоски плясать,
Как было в годы молодые.
Пусть сердце рвется журавлем,
Белеют перья в пряди русой,
А дни журчат, журчат ручьем,
Вот только обмелело русло.
2005
* * *
Тройка мчится, снег разметан,
Да не слушает вожжей,
А за каждым поворотом
Лики каменных вождей.
Наша русская забава,
Так с Крещенья повелось,
Больше крови – больше славы,
Уж прости меня, Христос.
Эта слава не истлела,
Кровяной не высох след,
Пьедесталим катов смело,
А снести – отваги нет.
Коренник храпит и косит,
То не снег пылит, а тлен,
Чую, Русь опять заносит
В чей-то новый монумент.
Смотрят идолы незряче,
Как буравят, – без очей,
Мы по жертвам плачем, плачем
Под надзором палачей.
2005
* * *
Ранний снег убрал поля
В саван чистый, саван белый
Швом проходит колея
Мне по жизни неумелой.
Словно кто-нибудь другой
На санях моих веселых
С бубенцами под дугой
В деревнях гулял и селах.
Словно кто-нибудь – не я —
Расплескал любовь и удаль,
В лес уходит колея
Но не полследа оттуда.
А с тех пор ущербных лун
Столько в небе поменялось,
А с тех пор немало струн
В сердце звонком оборвалось.
Мне бы броситься в побег
От петли своей – на волю,
Где примят санями снег
По проеханному полю.
Только чтоб обратно в дни,
Где поэт я и повеса,
Где мои глаза одни
Не глядели в темень леса.
Где мы в студь и холода
Берегли надежд подснежник,
А теперь я навсегда
Неприкаян и не нежен.
Вышел я, вдыхая зимь,
Забуранило к закату,
Чернотой сменилась синь,
Как любовь тоской когда-то.
Вижу что-то на меже,
Щурюсь я сквозь колкий слепень —
Неужели мне уже
Кем-то крест холодный слеплен?
Мне межи не миновать,
Хоть ты как петляй в побеге,
И остынет голова
По утру на белом снеге.
2006
* * *
Русь разлита по озерам,
По белесым небесам.
То ли плачем, то ли стоном
Журавли прощают нам.
Я стою на поле, с краю,
С непокрытой головой,
То ль грехи мне отпускают,
То ль поют за упокой.
Жить у нас – нужна сноровка,
Да чего-то за душой.
А меня схоронят ловко
Под собак бездомных вой.
Гнет косяк, в закат врезаясь,
Да вернется ль по весне?
С ними песней попрощаюсь,
Чтоб грустили обо мне.
Но одна грустить не будет,
Только выпьет за помин
Да скорее позабудет,
Про огонь мой и про дым.
Будет мне совсем другая
Поправлять рукой венки…
Я стою на поле, с краю,
Боль хватая за виски.
Высень клин разрежет узкий,
Да теперь уж все равно,
Умереть до дна, по-русски,
Только русскому дано.
2006
* * *
Поспели травы на лугу,
И воля рожью колосилась,
Под яблонь белую пургу
Любовь звездою закатилась.
Среди проселочных дорог
Поэта сердца заплутало,
Ты выйдешь ночью за порог
Меня высматривать устало.
Но я за месяцем пойду,
Что обливает желтью лиру,
И если счастья не найду,
Нарвусь на нож во тьме трактира.
Веселый смолкнет гармонист,
Да кобели вовсю завоют,
Когда под злой разбойный свист
Меня дерюгою накроют.
А ты дождешься не меня
В пыли расстеленной дороги,
И, колокольчиком звеня,
На двор чужие въедут дроги.
Но острым светом серебра
По сердцу полоснет косою,
Когда вдруг ночью со двора
Ты выйдешь к яблоням босою.
Навзрыд засветит в вышине
Луна в шафрановой рубахе,
Как по убитому по мне
«За упокой…» начнут монахи.
И ты поймешь, глотая желть
Средь яблонь спелого дурмана,
Что нелюбимым умереть
Всегда бывает слишком рано.
2006
КАЛИНА
Закручинилась калина
На высоком берегу,
За окном прошла ты мимо
Где веселье на лугу.
Там народ давно гуляет,
Карогодит у огня,
Но гармоника не знает,
Что ты любишь не меня.
Нет печали в песне длинной,
Гармонист – веселый в пыль,
Я прилягу под калиной,
Чтоб смотреть в речную стыль.
Ты сюда давно когда-то
На свиданье не пришла,
Знать, гармошка виновата,
Что ту песню не нашла,
Чтоб слова плескались тихо,
А в глазах пошла волна,
Облетела облепиха,
А калина – зелена.
Пусть с рассветом, пусть усталой,
Всякой ждать тебя готов,
Чтоб калина красной стала
От любви нескромных слов.
Эх, калинушка, калина,
Красный сарафан,
Не видать чего-то милой, да с реки – туман.
Не туман – печаль
По моей по милочке,
Половиночке.
2006
* * *
Я б всю жизнь сидел у костра,
Грея душу о желтое пламя,
Если так не была бы остра
Боль порезов о русские грани.
Если б так не свербило в груди
От российских сердец бездорожья,
Что за полем нас ждет впереди —
Тесный храм иль свобода безбожья?
Нет ответа с пернатых небес,
Иль его я понять не умею…
Остывает безлиственный лес,
Как и все в облетевшей Рассее.
Потому и брожу я с сумой
Под осенними злыми дождями,
А костер пусть разложит другой,
Чтобы греться о желтое пламя.
2006
* * *
А над полем туча,
А под тучей ветер,
Ты себя не мучай,
Ведь другая встретит.
Встретит на пороге,
От дождя укроет,
И от злой тревоги
Сердце успокоит.
Сердце успокоит,
Да зальет усладой,
Жить как будто стоит,
Жить как будто надо.
Только громом грянет
То, что отыскрило,
Та, что ждать не станет,
Знать, приворожила.
Знать, приворожила
На мое несчастье…
Молнии, как жилы,
Рвутся на запястье.
Я покину хату,
Да пойду по полю
К той, кем жил когда-то,
Промокая болью.
Бьют хлысты косые,
В прошлом вязнут ноги,
Не смогу дойти я
Без большой дороги.
Не смогу дойти я,
Не смогу вернуться,
Косы золотые
На ночь расплетутся.
Расплетется схоже
Жизнь моя по нитке,
Кто я – лишь прохожий
У твоей калитки.
2006
* * *
Край багряный, край суровый,
Осень выпесненных грез,
Тает в дымке бирюзовой
Шум задумчивых берез.
Я родился здесь когда-то
И когда-то здесь умру…
Перед Богом виноватый,
Я молился поутру.
Где взять слово журавелье
Среди словленных синиц?
Ты рассыпешь ожерелье
Слез с сиреневых ресниц.
Стерта старая дорога
До убогой колеи,
Не суди, Всевышний, строго
Прегрешения мои.
А дорога – влево, вправо
По полям – в еловый лес.
У какой-нибудь канавы
Мне забьют дощатый крест.
Имя, даты, не напутав,
Нацарапают гвоздем,
И заплачется кому-то
Под слезящимся дождем.
Только та, которой верил,
Сядет молча у окна,
Что, привыкшая к потерям,
Не привыкла быть одна.
И, смотрясь в стеклянный сумрак,
Неживой зрачок замрет,
Непотушенный окурок
Рук пока не обожжет.
2006
* * *
Русь – березовые пальцы
Да бревенчатая грудь,
Имена дают по святцам,
Чтоб везло когда-нибудь.
Только мне везет не очень,
Отчего любовь пуста?
И темней агата очи,
Холоднее льда уста.
Оттого ль, что в поднебесье
Птицы разные у нас,
Не хватает общей песни
Выгнать знобь из черных глаз.
Русь, сиреневая летом
И седая к декабрю,
Я твоим нездешним светом
Счастье милой озарю.
Две любви – к стране и к милой
Берестой сберечь готов.
Береги, Господь, Россию,
Береги, Господь, любовь.
2006
* * *
Вытек вечер на луга,
Выпь кричит за камышами…
Твоих бедер берега
Да река любви меж нами.
Я стою у той реки,
Месяц плещет одиноко,
Звезд зеленые зрачки
Затянуло поволокой.
Переплыть на берег тот
Мне, наверное, не по силам,
Старых чувств рассохся плот,
И не жжет страстей крапива.
Да и ты меня не ждешь
На ромашковой поляне,
Бьет по сердцу темный дождь
И никак не перестанет.
Выпь затихла в камышах
У нескошенного луга,
Мы на разных берегах
Грустно смотрим друг на друга.
2006
* * *
Искромсанный искрами звезд,
Овечьим тугим одеялом
Меня согревал небосвод
И ветер свежил опахалом.
Но звезды тебе – только пыль,
А мне они нежное лечат,
И вот сорняками постыль
Взошла среди ласковой гречи.
Ты смотришь не вверх, а поверх
А я в небо шею ломаю,
Курлычет по милушке стерх,
А кто я тебе, я не знаю.
Но если захочешь взлететь —
Цепляться не стоит за поле,
Открой равнодушия клеть
И выпусти сердце на волю.
И там, средь небесных полей,
Где в жизнь сорняков не бывает,
Поймешь, отчего журавлей
Высокими здесь называют.
2006
ЖУРАВЛИНАЯ ПЕСНЯ
Сердце выжато до капли
В серебро родных полей,
И с болота смотрит цапля
На далеких журавлей.
Улетают в лето птицы,
Что любил, кого любил,
Сможет разве что присниться
Под сосновый шепот игл.
Клин в холодном небе тонет,
Крик относит на ветру,
Пусть тебе о всем напомнит
Плач тот птичий поутру.
Косит синь косяк крылами,
В скирдах мокнут облака,
И послушно вслед за вами
Поднимается рука.
Льется песня журавелья,
В поле дали голубой,
Им машу ли я, тебе ли —
Вдрызг оставленный тобой.
Все когда-нибудь вернется
Под весенних ветел дрожь,
С сердца стылого колодца
Лишь любви не зачерпнешь.
Не шепчи «прости», не надо,
Хворост слов мы в дым сожгли,
Потому с такой надсадой,
Мне курлычат журавли.
2006
* * *
Я теперь смотрю на жизнь иначе,
Цепенеет облетевший лес,
По-другому журавли заплачут
Из-под серых выцветших небес.
По-другому кровь по жилам бьется,
Как на сердце ранний иней лег,
И уже, наверное, не придется
Выбирать из множества дорог.
Все на свете отцветет ко сроку,
Чтоб без нас когда-нибудь расцвесть.
Вдруг гармонь заплачет одиноко,
Разнося безрадостную весть.
Так и я, налившийся годами,
К серой пашне тяжелее гнусь,
Облетая грустными словами,
Я со многим в жизни примирюсь.
Но и в этом пряном увяданье
Позолотой плещет красота,
Выйдет ночью месяц на свиданье,
Чтоб не так слепила темнота.
Я теперь на многое любуюсь,
Что не часто в жизни замечал,
И беру от жизни не торгуясь,
Что бездарно раньше раздавал.
2006
КУКУШКА
Что, подруга ты, кукушка,
Вдруг затихла, не молчи,
Жизни только на полушку
