Дарт-Торнтон Сесилия. Заклятие немоты

   Петушок яростно копался в земле, забрасывая грязью ботинки Диармида.
   — Вот ощиплю тебя! Ишь, распетушился! — пригрозил эрт, не замечая собственной игры слов.
   — Эти птички очень полезны, — возразил дайнаннец. — Они чуют приход утра даже в глубоких беспросветных пещерах. А ведь большинство неявных боится солнца, и фоавры тоже. Стоит им услышать кукареканье — спасаются, кто как может.
   Сидя у теплого костра, Имриен вспоминала свой прежний тилгал — деревянного петушка с трещинкой. Прибрежные отобрали его, хотя он не представлял никакой ценности, — потом, наверное, бросили в печь. Интересно, сколько сокровищ они уже успели разграбить? И как поступит Король-Император, узнав об их существовании? И главное, где покоится тело Сианада? Едва ли разбойникам хватило совести, чтобы достойно схоронить убитого. Значит, дикие твари пируют останками Большого Медведя…
   Девушку давно разбирало желание поведать дайнаннцу о своем поручении. Торн мог бы устроить ей личную встречу с Его Величеством. Без его поддержки увечной оборванке нечего и рассчитывать на благосклонный прием. В лучшем случае вельможи передадут Королю-Императору ее слова по длинной цепочке. Хотя что от этого изменится? Ведь как только он все узнает, цель Имриен будет достигнута. Остальное — дело Рыцарей Герцога Роксбургского.
   Девушке припомнился серьезный взгляд Этлин: «Не доверяй никому, — сказала тогда ведунья. — Никто не должен знать, зачем ты идешь в Королевский город. Даже при дворе не делись ни с кем — говори с Его Величеством, при крайней необходимости с его самым надежным слугой».
   Имриен ответила знаком, означающим согласие. И обещание. Жест, конечно, не слово, но и его следует держать верно.
   Нежным оттенком орхидей зарделся восточный горизонт за горной цепью, но первые лучи еще не касались небес, когда путникам послышалось из-за холма нечто вроде хрюканья. На вершине появился исполин — получеловек с черною свиною головой и огромными клыками дикого кабана. Чудище фыркнуло, принюхалось и поспешило вниз по темному склону. Неуклюжие ноги с толстыми ляжками двигались на удивление споро. Когда страшная тварь скрылась за пригорком, Торн равнодушно бросил:
   — Он нас не заметил.
   Ястреб невозмутимо пощипывал прядь волос хозяина.
   — Джимми Тупоног может носить личину кабана, — продолжал дайнаннец. — Фоавры обожают разъезжать на таких по морю и по суше; в нынешнем своем виде он тоже не слишком опасен. Однако Джимми припозднился: если с первым лучом солнца неявный не спрячется…
   Торн оборвал речь на полуслове и подскочил, как ужаленный. Эррантри взлетел, громко захлопав крыльями. Имриен с Диармидом встревожено подняли головы.
   — Длинный Лук, что… — начал эрт.
   Дайнаннец жестом велел ему помолчать. Уши странников с трудом уловили едва различимый шум. Торн поднял к губам чеканный медный рог и протяжно затрубил. Потом обратился к товарищам:
   — Северный ветер принес звук дайнаннского рога. Один из братьев в беде. Я должен помочь. — Видно было, что слова даются ему с трудом. — Зов прилетел из далеких мест. Придется спешить, поэтому я не возьму вас с собой. Несколько дней меня не будет. Оставаться здесь опасно — продолжайте путешествие. Лучше спуститься под землю: уж слишком много нежити шастает в этих краях поверху. А в штольнях водятся почти одни лишь явные. Следуйте нашим прежним коридором. Там уйма изгибов и поворотов, так вы всегда придерживайтесь левой руки и лишь на третьем и седьмом перепутье сворачивайте вправо. Будьте внимательны, иначе заплутаете в подземельях навеки. Пейте только ту воду, которая течет, к стоячей даже не прикасайтесь. Запаситесь в дорогу едой. И никаких костров, упаси вас Звезда! Вот, возьмите. — Он протянул друзьям розовую склянку, свой плащ и еще кое-какие вещи.
   Дайнаннец положил руку на плечо Диармида и серьезно взглянул на товарища.
   — Капитан, поручаю эту леди твоему попечению — там, где нужна сильная рука. Если же для спасения потребуется врожденная смекалка, девушка сама защитит любого. Заклинаю вас обоих дойти целыми и невредимыми.
   Эрт открыл рот, собираясь возразить, но Торн остановил его.
   — Пора. Возможно, я уже опоздал.
   «Но мы еще встретимся?» — Имриен беспомощно уронила руки раскрытыми ладонями вперед.
   Дайнаннец шагнул так близко, что у девушки закружилась голова от терпкого аромата кедра. Взгляд мужчины пронзал ей сердце с невыносимой нежностью, словно пика, обернутая в бархат.
   — Да не затянется наша разлука надолго, Златовласка.
   Эррантри взмыл вверх со свистом стремительного ветра. Торн запрокинул голову, провожая птицу глазами — четко прорисованный профиль на фоне занимающейся зари.
   Еще мгновение, и дайнаннец покинул товарищей.
 
   Над развороченной в сражении долиной вставало солнце. Диармид и девушка завтракали в угрюмой тишине. Имриен почуяла первые признаки приближения бродячей бури. Петушок расшагивал вокруг с надутым от гордости видом — ведь ястреба рядом не было! Эрт вызывал у птицы особое благоволение и теперь молча отбивался от новоявленного приятеля локтем, старательно воздерживаясь от громких проклятий в присутствии леди.
   Имриен едва замечала, что происходит вокруг. Казалось, она проглотила ночью тяжелый острый камень, и вот он застрял в груди, прямо над сердцем, но девушка обнаружила это лишь с уходом Торна.
   Где-то вдали раздавались одинокие крики птиц. Промозглый ветер рыскал в неприветливой долине. Друзья принялись собирать шишки поваленного кедра и набивать ими походные мешочки. И вдруг словно тысячи подснежников на лугу затенькали невесомыми язычками. Удивительные тучи шанга скрыли солнце, и ветерки ласково затрепали одежды путников сразу во всех направлениях. Имриен сгорала от желания взбежать на вершину холма и броситься в объятия шальной бури — та поднимет ее в небеса и унесет далеко-далеко, туда, где не знают горечи потерь. Диармид, конечно, не одобрил бы подобных мыслей — ну и пусть.
   Девушка с тоской накинула капюшон и крепче подвязала его.
   Скалы замерцали серебряными искрами. В долине разворачивалось кровавое побоище. Прозрачные воины в древних доспехах жестоко рубились друг с другом. Видимо, за многие века уровень земли здесь поднялся, потому что солдаты уходили в дерн по колени. По склону карабкалась юная пара. Девица была совсем измучена, юноше приходилось тянуть ее за руку. Беглецы то и дело оборачивались; лица их искажал неописуемый ужас. Вот только мир давно позабыл и этих несчастных, и тех, кто их преследовал.
   Когда бродячая буря утихла, друзья были готовы продолжать путешествие.
   — Ну и где же наша…
   Диармид обернулся и присвистнул: почти к каждому холму бежала глубокая колея, уводящая в штольню или в темную пещеру. Путники судорожно взялись за поиски.
   — Каких-нибудь полчаса без него — и уже заблудились! — негодовал на себя эрт. — А может, без разницы, в какое подземелье спускаться? Они же все связаны… мне кажется.
   Имриен покачала головой. Что за безумная идея! Торн давал им точные указания — а он знал, о чем говорит.
   Вконец умаявшись и потеряв надежду, путники присели на траву.
   — Если до ночи не отыщем вход, нам придется туго, — мрачно изрек Диармид. — Джимми Тупоног не мог уйти далеко. А кто скажет, что еще за твари тут водятся?
   Девушка вскочила и принялась озираться с отчаянным видом.
   — Погоди, тревожиться рано, — посоветовал эрт.
   «Да нет же. Где петух?»
   — Не знаю. И знать не хочу.
   Имриен отправилась на поиски. Беглец ждал ее на вершине холма. Стоило девушке приблизиться, птица неуклюже упорхнула вниз по противоположному склону. Имриен пошла следом — и оказалась перед входом в ту самую штольню! Девушка узнала огромный камень, торчащий из стены, будто нос зарытого великана. Петух уже радостно гонял мошкару в туннеле. Имриен скорее взобралась на пригорок и замахала товарищу. Тот вмиг очутился рядом.
   — Хоть какая-то польза от безмозглого горлопана, — хмыкнул Диармид, спускаясь в туннель. Но не в силах эрта было скрыть широченную улыбку облегчения!
   Имриен в последний раз обернулась к северу — попрощаться с небесами и солнцем. И вот уже тьма поглотила путников.
   Постепенно глаза людей привыкли к бледному свечению грибов. Лишь несчастный петушок беспомощно шарахался из стороны в сторону, ежеминутно врезаясь в стены. Диармид неохотно поймал его и, поморщившись, усадил к себе на плечо. Птица благодарно ущипнула спасителя за ухо.
   Имриен потянула эрта за рукав: «Нам следует опасаться ям и внимательно считать повороты».
   Диармид прищурился.
   — Я почти не вижу твоих рук. Ты о том, что здесь могут быть шахты, ведущие вниз? Согласен, пойдем очень осторожно. И не будем пропускать развилок. Что он там говорил — третья и седьмая?
   Девушка кивнула.
 
   Но развилок не было. А между тем путники шагали уже целый час. Штольня по-прежнему шла под уклон. В отдалении раздавалось беспрестанное постукивание. В этой беспросветной норе времени как бы не существовало, поэтому друзья сделали привал, когда им обоим показалось, что уже пора. С трудом отыскав сухое местечко среди сырых стен, покрытых извилистыми дорожками ручейков, люди присели и порылись в дорожных мешочках. Решено было отобедать сморщенными ягодами земляничного дерева, переспелым виноградом и раскрошенными грибами. Орехи, разумеется, очень питательны, но кто знает, как быстро они приедятся?
   — Что это за стук? — ворчал Диармид. — Так и с ума сойти недолго!
   Петушок брезгливо клевал крошки орехов. Вдруг он заорал во все горло и бросился вниз по туннелю. Люди вскочили на ноги.
   «Крошки исчезли», — заметила Имриен.
   — Верно! А ведь ты насыпала целую кучу, и птица только начала… — Голос эрта вдруг снизился до шепота. — Мы не одни?
   Друзья долго вглядывались, но не заметили ни малейшего движения.
   «По-моему, кроме нас тут никого…»
   Диармид вскрикнул и сгреб мешочки с пола.
   — Вон там лежала кучка орехов! Где они? Не клади больше еду на камень! Это живая скала, уходим отсюда!
   Петух с воплем налетел на людей из темноты. Имриен изловила его и прижала к себе. Негодующие глаза птицы округлились пуще прежнего.
   Минуты через две путники для пробы положили пару орехов на каменный пол. Ничего не произошло. Однако стоило обоим на миг отвернуться, послышался тихий скрежет, и еда исчезла. Под ногами глухо заиграла волынка.
   «Под этим полом кто-то живет, — уверилась Имриен. — Не удивлюсь, если каждый камень здесь переворачивается, открывая тайный ход».
   — Что ж, надеюсь, что этих тварей интересуют одни лишь орешки.
   Путникам посчитали благоразумным есть прямо на ходу.
   Волынка гудела все ближе. Девушка не обращала внимания: она привыкла к подобному еще в лесах у Жильварис Тарв. Звуки нарастали, заставляя тела смертных чуть подрагивать в такт мотиву. Неожиданно все смолкло. Даже стук. Тяжелая, давящая тишь навалилась на людей.
   Коридор впереди раздваивался.
   — Вот оно! — воскликнул Диармид. Путники свернули налево.
   Каменный пол спускался все круче. Так легко оступиться, потерять равновесие на скользкой неровной поверхности!.. Путники ступали с огромной опаской, зная, что здесь, под землей, никто не придет на помощь, и даже вывихнутая нога может означать ужасную смерть. Туннель петлял до тех пор, пока друзья совершенно не утратили чувство направления. Прошли часы — по крайней мере так представлялось людям, — прежде чем штольня раздвоилась вновь. Тут Имриен и Диармид остановились на привал. Где-то далеко над ними первые звездочки, должно быть, уже проклевывались в небесах.
   Стук возобновился, только теперь казалось, что его издают не двое, а великое множество существ — кем бы те ни оказались. Понять, где на самом деле находятся эти твари, было невозможно. В горах звуки разносятся порой по пустым шахтам за многие мили. Удары долетали буквально отовсюду, даже сверху. Путники присели на теплый плащ и лишь сейчас осознали, как измучились за день.
   — Если что-нибудь и способно защитить нас ночью от воров, то только эта дайнаннская штуковина, — бормотал эрт. — Что-то в ней есть заговоренное. Может, пряжу спряла нежить?
   Крошек больше не роняли. Петух ни в какую не соглашался прыгать на пол; за ужином он сидел у девушки на коленях, и она кормила его с руки.
   — Рудникам Дон-Дел-Динг невесть сколько веков, — распространялся Диармид. — Сейчас тут ничего не добывают. А земля до сих пор изрезана пересекающимися штольнями. А сколько здесь природных пещер — сплошное решето! Еще в казармах Тарва Сержант Вотерхауз много рассказывал нам об этих краях.
   Без сомнения, эрт сильно изменился со времени знакомства с дайнаннцем — стал гораздо общительнее и дружелюбнее. Однако веки девушки отяжелели, и она с трудом улавливала нить разговора.
   — Спи, — сказал наконец Диармид. — Первая стража за мной.
 
   Когда пришел ее черед сторожить, эрт еле добудился девушку. Петушок чопорно перескочил с Имриен на Диармида, спрятал голову в перья на грудке и опять сомкнул глаза.
   Девушка изо всех сил заставляла себя не спать. Вокруг царил все тот же полумрак. Имриен расхаживала, прислушиваясь к назойливому стуку — то громкому и близкому, то затихающему вдали. Как же она мечтала дождаться конца этой серой ночи!
   Мили и мили известняка отделяли путников от света солнца и звезд. Здесь у людей имелось лишь одно безошибочное средство узнать о закате и восходе. В конце концов петушок распахнул вечно обиженные глаза, вытянул шею, встрепенулся, осмотрелся кругом и по обычаю раздул грудку. Распахнув крылья, он обратился к потолку и разразился громогласной песней. Где-нибудь на поле или в деревне его звонкое кукареку перебудило бы на всю округу. Здесь же и стены задрожали от прокатившегося эха.
   Когда затих третий крик, птица распушила перышки и бодро встряхнулась.
   Теперь у людей не только туманилось в глазах, но и заложило уши. Позавтракав, путники тронулись дальше.
   Тропка продолжала вести их под землю, освещаемая однообразным мерцанием грибов на слякотных стенах. Время от времени путь круто заворачивал куда-нибудь, сужался или, наоборот, расширялся, выводя смертных в просторную пещеру со стройными колоннами из живого камня; потолок то нависал над головами, то пропадал в вышине; порой известняк покрывали слои какой-то краски; несколько раз люди отчетливо слышали близкое журчание воды.
   Третья развилка. Путники поворотили направо. Пол больше не опускался. Прямой и ровный коридор протянулся на несколько миль. Друзья пообедали на ходу, не желая присаживаться на вероломный камень. К тому же им не терпелось выбраться на свет.
   В этой части подземного пути люди чувствовали себя особенно уязвимыми: в случае опасности бежать некуда. В мощных стенах нет даже ни одной ниши, чтобы укрыться. Смертные все чаще оборачивались: им поминутно мерещились шаги за спиной.
   — Теперь каждой твари известно, где мы находимся, — бурчал Диармид. — Спасибо нашему скромному приятелю!
   Однако эрт по-прежнему не сгонял петушка с плеча. Настало время, когда путники отчаялись найти еще одну развилку. Как вдруг им попалось сразу две.
   — Пять, шесть! — считал Диармид. — Я вот гадаю, сколько дней останется идти после седьмой?
   Дорога снова повела под уклон, вконец обескуражив измученных людей.
   Шестая развилка. Путники свернули налево. Все шло как надо, но неожиданно путники заметили по правую руку небольшое отверстие в стене. Едва различимое в подземных сумерках, оно к тому же было полускрыто за выступом скалы. При желании человек мог бы протиснуться туда. Не обычная лесенка, а пара грубо высеченных ступеней поднималась к темному ходу. Эрт остановился в недоумении и почесал подбородок, на котором пробивалась свежая щетина. Имриен потянула рукав товарища и указала на отверстие: «Вот седьмая развилка!»
   — Не уверен. Она не такая, как все. Это просто тупичок, прорубленный рабочими для разведки почвы.
   Имриен пылко замотала головой: «Торн предупредил бы нас!»
   — А я думаю, он решил бы, что мы сами догадаемся. Коридор идет дальше, прямой, как стрела.
   «Но он ведет налево. Я выбираю другой путь».
   — А я нет! — Кадык эрта задергался.
   Люди осмотрелись, не зная, как быть. Имриен это надоело, и она начала взбираться. Перепачканные грязью и темным соком, грубые руки схватили ее за талию и стащили вниз.
   — Никуда ты не полезешь, глупая девчонка!
   Она попыталась освободиться; Диармид не отпускал. Девушка разгневалась по-настоящему и ударила его по лицу. Эрт резко разжал объятия; Имриен отскочила, ударившись о камни.
   — Давай, иди. — Сцепленные в замок пальцы эрта мелко дрожали. — Только учти, ни воды, ни пищи я тебе не дам.
   «Он лжет, он пугает меня!» — пронеслось в голове девушки. Однако мужчина сильнее; если пожелает, он потащит Имриен за волосы. В сердце несчастной кипела бессильная злоба. Понимая, что ничего уже не изменить, девушка поплелась следом за товарищем, моля рок о том, чтобы ее предчувствия не оправдались.
   Коридор наклонился еще больше. Час или два путники ожесточенно шагали, не глядя друг на друга. Гнев Имриен мало-помалу рассеялся, и тогда она заметила: привычного стука давно не слышно. Единственными звуками здесь были эхо человеческих шагов да мерное капанье воды с потолка.
   И вот перед людьми выросло непреодолимое препятствие: ржавая подъемная дверь, запертая наглухо.
   «Что дальше, капитан?» — Глаза Имриен блестели насмешкой.
   Эрт не ответил. Он озирался и ощупывал стены в поисках рычага. И тот нашелся. Диармид с силой дернул его; где-то заработало старинное подъемное устройство. Заскрипели, завизжали доживающие свой век рессоры и блоки. Дверь поднялась и застыла, освобождая дорогу. Петух страшно переполошился, зашипел и растопырил крылья. Эрт смерил предателя недобрым взглядом и зашагал вперед. Имриен глубоко вздохнула, прежде чем последовать его примеру.
   Воздух здесь был душным и спертым. Светящиеся грибы исчезли. Их место заняли голубоватые червячки, которые мерцали на влажных стенах драгоценными украшениями. Путники так привыкли к твердой поверхности под ногами, что перестали обращать внимание на дорогу. И напрасно.
   Вдруг нога Диармида ступила в пустоту.
   Время будто замерло. Мужчина закачался на краю зияющей шахты. Девушка выбросила вперед руку.
   «Медленно, как медленно! — кричали все чувства. — Он же на грани жизни и смерти!»
   Ладонь словно преодолевала толщу воды. Может быть, минуты обратились вспять?
   Товарищ завис над бездной, в тягучей смоле растянувшихся мгновений. Девушка поймала летящую складку одежды и прядь волос, дернула изо всех сил — хрупкое равновесие восстановилось, и Диармид повалился на спину.
   Время снова потекло с привычной скоростью. Мужчина хватал воздух ртом, судорожно всхлипывая. Люди подползли к краю шахты и заглянули вниз. Тьма скрывала дно от их глаз. Возможно, эрт и не упал бы глубоко; или летел бы несколько долгих, мучительных минут.
   Узкий выступ бежал вдоль стены над самой пропастью.
   «Пойдем назад», — взмолилась Имриен.
   — Нет. Этот выступ и есть наша дорога.
   Диармид отвернулся и больше не смотрел на отчаянные знаки девушки. Петушок перескочил на плечо Имриен. Но что ей оставалось делать? Девушка вжалась спиной в холодную стену и пошла по ненадежному выступу, медленно переставляя ноги над черной пустотой.
   Но вот шахта закончилась. Теперь люди ступали с предельной осторожностью. Воздух сгущался и тяжелел; червяков становилось все больше. Наконец путники сделали поворот — и у обоих занялся дух. Перед ними открылась огромная сказочная пещера; многие века трудилась тут вода, по капле размывала известняк, образуя причудливые занавесы, крылья птиц и драконов, и удивительные трубы органов, и рифленые колонны от пола до потолка. Мириады безмолвных светлячков усеяли этот сумасшедший дворец, озаряя его своими сапфировыми грезами. Имриен тронула товарища за плечо: «Куда теперь?»
   Он указал вниз.
   — Видишь, здесь вырублена дорожка. Она выведет нас из пещеры.
   И в самом деле, по полу вилась гладкая, отполированная бороздка не шире трех футов. Диармид упрямо тронулся вперед. Канавка вела путников мимо недвижных лебединых крыльев и торжественных драпировок с каменными складками — прямо к выходу, в новый коридор. Стало почти невозможно дышать. В воздухе появился странный металлический привкус.
   Внезапное предчувствие беды поразило Имриен, как молния.
   «Впереди гибель! Вернемся!»
   Эрт даже глазом не моргнул.
   И вот перед ними раскрылась еще одна пещера. Низкий потолок навис над самыми головами путников. Посреди пещеры раскинулось широкое черное озеро, словно полированное зеркало из обсидиана, в котором отражались бирюзовые звезды светлячков. Люди будто попали внутрь выдолбленного темного кристалла; вокруг таинственно мерцали лазоревые искорки. Едва различимая бороздка огибала озеро слева. Путники зашагали по ней. Имриен почудился темный силуэт, что всплыл из маслянистых вод и медленно погрузился обратно.
   Безотчетный ужас сковал ей сердце. «Что я здесь делаю? — спрашивала себя девушка. — Зачем позволила Диармиду завести нас в эти гиблые места? Отчего не боролась с этим безумцем? Почему, наконец, не ударила его камнем по голове и не сбежала сама?!»
   Имриен бросила взгляд обратно. Тени сгущались и наползали. Бежать теперь, в одиночку, показалось куда страшнее. Девушка затрепетала и догнала товарища, едва не сбив того с ног.
   За озером горьковатый привкус воздуха усилился. Путники почти задыхались. Скала содрогнулась и гулко загудела. Раздался треск и шипение; запахло чем-то горелым. Имриен почувствовала, как встают дыбом волоски на шее. По спине пробежали пауки с острыми железными лапками. Сверкнула ослепительная вспышка — словно солнце отразилось в хрустальном леднике. Зигзаг чистой энергии полоснул стену, оставив кратер оплавленного шлака. Диармид обернулся к Имриен. Глаза его зияли темными колодцами на обескровленном лице. Непокорные губы с трудом раздвинулись и прошелестели:
   — Это не тот путь.
   Друзья бросились назад. Но было уже поздно.
   За последним поворотом заворочалось нечто громадное, закованное в металлическую броню — то, что оставило глубокую борозду в полу, расхаживая туда и обратно целую вечность. Глубоко под землей Дон-Дел-Динг укрывалась тайна, свернувшись кольцами у самого основания богатой рудами жилы, что протянулась до вершины Скалы Небесных Громов. Зубчатый Опаленный Кряж веками притягивал все молнии за мили вокруг; энергия бежала по рудному каналу прямо сюда, вниз. Нечто питалось ею. Теперь это нечто потревожили, и оно отправилось разыскивать источник беспокойства. Огромное тело стремительно разворачивалось. Передний тупой конец полыхал огнем, слабо покачиваясь в воздухе.
   Два крохотных создания спасались бегством по следу ужасной змеи. В страхе они не заметили, как очутились слишком близко к озеру. Маслянистая купель теней разверзлась, оттуда возникла живая бесформенная тварь и нанесла обоим резкие удары. Люди продолжали мчаться. Девушка беззвучно задыхалась; мужчина рыдал взахлеб. На спинах беглецов пульсировало голубоватое свечение. Когда источник этого света миновал озеро, обжигая воду и стены своими отражениями, поверхность снова была зеркальной.
   Вот и пещера с колоннами в ее мертвой красоте и великолепии. Под ногами извивается блестящая канавка. Какой-то скользящий скрежет грохочет могучим эхом под сводами подземелья. Раздаются щелчки, шипение и потрескивание — будто воду льют в расплавленное масло.
   В панике люди запамятовали про шахту. Та словно ждала их, чтобы застать врасплох. Остановившись у роковой черты, друзья заставили себя не спешить. Двигаться приходилось мучительно медленно и осмотрительно. Девушку Диармид протолкнул вперед себя.
   — Иди первая, — сипло выдохнул он.
   И снова время точно замерло. Прижимаясь к стене, путники ступали как сквозь толщу воды, сопротивляясь невидимой силе. Их руки и ноги налились свинцом. Сияющая сила с воем извивалась в тоннеле. Стены озаряло голубоватое свечение. Металлическая чешуя скрежетала по полированному камню. Над головой эрта ударила молния. Большой камень с треском откололся и просвистел у самого уха. Несчастные так и не дождались стука о дно шахты. Диармид собрался с силами и прыгнул через пропасть. Перемахнув добрую ее половину, он неловко приземлился рядом с Имриен.
   Вскоре все надежды на то, что шахта остановит чудище, рухнули. Грохот и шипение лишь затихли на миг — и возобновились с новой силой. Как друзьям удалось достичь подъемной двери, для девушки осталось непостижимой загадкой. Их легкие горели при каждом вздохе. Эрт неуклюже прихрамывал и стонал от боли. Но за поворотом действительно оказалась дверь! Железо полыхнуло у них над головами, отражая новую вспышку. Воздух гудел от напряжения. Наконец до людей донеслось глухое эхо падения глыбы. Имриен ринулась к рычагу, но Диармид отшвырнул ее дальше по коридору, схватился обеими руками и навалился на подъемное устройство со всей силой.
   Ржавые шестерни закрутились, дверь со скрипом и стонами начала опускаться. Она одолела примерно половину пути, когда яростная спираль огня вынырнула из-за поворота и с размаху налетела на преграду. Раздался исступленный рык, брызнули искры — и Диармида отбросило к стене. Он упал и недвижно замер.