– Вот как. Может, в таком случае сделаешь перерыв, и мы поужинаем?
– Ужин, – спохватилась я, – и правда…
– Да я всё понимаю. Ты же на работе.
Пришлось нахмурить брови:
– Хорош язвить!
– Да ладно, – Никита явно наслаждался ситуацией, – что, твой Петелин уже успел написать небольшую библиотеку? Тогда отличное времяпрепровождение тебе обеспечено!
Вздохнув, я поднялась с тахты. Картошка? Макароны? Почему-то всё это показалось пресным, опостылевшим. Сейчас бы хорошо прожаренный стейк… Ужин в ресторане? Это было будто из другой жизни. Но кто-то ведь умудряется так жить…
Переодевшись, Никита появился на кухне вслед за мной.
– Эй, а у вас там нет похожей работы для меня?
– Похожей – это какой? – я сосредоточенно рылась в недрах холодильника. Одним десертом сыта не буду ни я, ни Никита, вернувшийся после напряжённого дня… Но холодильник не желал проникаться серьёзностью ситуации. Кусок слегка подсохшего сыра «маасдам», жалкие остатки ветчины…
Выгрузив добычу на разделочную доску, я с вопросительным лицом повернулась к брату.
– Ой!
– Что такое? – с невинным видом подмигнул Никита.
– Чего это ты ходишь по дому топлесс?
– Это вы, девушки, ходите топлесс. А я демонстрирую классный обнажённый торс.
– Демонстрируй его Марине, ага? А для меня надень какую-нибудь футболку.
– Как же я её надену? – Скорбное лицо, сокрушённый вздох. – Ты же сама её выкинула!
– Не дури. Она была не последняя.
– Уверена? – Никита приподнял левую бровь.
Я не выдержала и расхохоталась.
– Чудовище, ты чего от меня хочешь?
– Компенсации. Новую футболку взамен выкинутой.
– Хорошо устроился, да? Она была старой и страшной. А получить ты рассчитываешь новую и неношеную.
– Нечего было творить самоуправство… Так что там насчёт работы?
– А что конкретно тебя интересует? – Поставив кипятиться воду для макарон, я полезла в кухонный пенал, где хранились крупы и хлеб.
– Тоже хочу работу, где придётся читать книжки и получать за это деньги.
– Не обольщайся. Мне просто нужно ознакомиться с текстами. Потом, думаю, начнётся активная работа по подготовке этих самых текстов…
– Так ты что, будешь редактором? – оживился Никита.
– Не совсем…
– Ладно. Понял, отстал. Тогда с тебя только футболка!
Я улыбнулась:
– Давай попозже, хорошо? Дождаться бы первой зарплаты…
– Ну, на сладости деньги есть. – С видом следователя, обнаружившего важную улику, Никита изучал чек из кондитерской… – Тогда возвращаемся к тому, с чего начали – футболка!
С отсутствующим видом и пачкой спагетти в руках я застыла посреди кухни.
– Ты чего?
– Футболка… – пробормотала я.
– В смысле?
– Никита! – я вцепилась в руку брата, словно в спасательный круг. – Ты можешь подсказать мне, как одеться?!
– Я?
– Ты, кто же ещё! Мне нужен взгляд со стороны.
– Да, но я-то здесь причём? Я в шмотках не разбираюсь. Тем более в женских…
– Ты же столько ходишь с Мариной по магазинам, – напомнила я.
– Это не значит, что я смогу купить одежду для Марины в её отсутствие. А в чём, собственно, дело? Ты вроде раньше не заморачивалась такими вопросами.
– Новая работа, – вздохнула я.
– Понятно. Дресс-код. В чём появлялась на старой работе, здесь уже не походишь?
– Да в чём я появлялась-то? – я с досадой пожала плечами. – Безликие джинсы, куцые свитерки… Но ты прав, действительно не походишь.
– Понадобились костюмы и галстуки? – рискнул предположить братишка.
– А вот здесь не угадал. Сегодня я уже появилась в «Лидершип» в подобии делового костюма. Глеб сказал, чтобы… чтобы…
– Что?
Я мучительно подбирала слова.
– Что я слишком молода для этих отвратительных консервативных штучек.
– Ну и отлично! Расслабься, – Никита запустил зубы в кусок багета с травами. – Это означает, что ты можешь одеваться как хочешь.
– Не знаю, как, – вздохнула я.
– Не знаешь, как хочешь одеваться?
– В том-то и дело: раньше я одевалась безлико.
– Тебя это вроде и не волновало… раньше. В чём проблема? Мне кажется, из этого раздута целая история. Одеваться стоит так, как тебе нравится и удобно.
– Кем раздута?
– Не знаю. Глянцем. Всеми этими передачами. Марина с ума сходит, чтобы подобрать ботинки в тон заколочкам.
– Согласись, она и выглядит хорошо при этом.
Никита улыбнулся:
– Да, точно. Слушай, а если тебе прогуляться по магазинам с какой-нибудь подружкой?
Я со вздохом покачала головой:
– У меня нет подруг, которые выглядели бы хорошо в любых ситуациях. И потом, они могут что-то удачно подобрать себе, но не факт, что им удастся сделать это, ориентируясь на меня. Слушай, а если попросить помочь Марину?
– Выражаясь твоим языком, она красиво одевается, но тебя в таком ключе одевать нельзя. Слишком…
– Кукольно?
– Слишком по-девичьи, – засмеялся Никита, – она в этом неподражаема, а вот ты можешь оказаться смешной. И вообще, Вера, я не верю, что ты не способна подобрать себе новый гардероб. Главное для этого у тебя уже имеется…
– И что же это? – скептически осведомилась я.
– Место в шкафу!
Он был прав. Но только в том, что касалось места на полках. Это всегда было моей проблемой. Я не могла сходу подобрать удачные вещи. Выходящим из примерочных подружкам всегда точно и аргументировано сообщала, почему им стоит или не стоит покупать и носить эту юбку, те джинсы, этот топ. Когда из Самары приезжала мама и мы ходили вместе в «Европейский», я помогла ей выбрать симпатичный пуховик и несколько джемперов. Но я ничего не предлагала сама. Я не могла угадать, как та или иная вещь будет смотреться на человеке. Я видела недочёты, я критиковала, но не могла подобрать ансамбль. Приходилось подолгу перебирать варианты, зато получившиеся в итоге были безошибочны. Это было сродни тому, как я замечала ошибки в текстах – рекламных, книжных… Сразу видя чужие огрехи, могла допускать ляпы, когда что-то писала сама.
Пришлось резонно возразить:
– Место – это ещё не всё…
– Если так переживаешь за внешний вид, – хмыкнул Никита, – взяла бы и прямым текстом уточнила у босса – в чём, мол, желаете меня видеть?
– А если мне не понравится услышанное? Если мне вообще не идёт озвученный вариант? Если он мне не по карману?
Никита искренне веселился:
– Значит, будешь мучиться в попытках угодить. Костюмы от Hugo boss! Менять каждую неделю!
– Это вроде мужской бренд…
– Неважно! Слушай, прекращай переживать. Забей.
– Но мне всё равно не в чем ходить на работу, – мрачно сказала я. – И на улицу выходить стало тоже особо не в чем.
– Всё потому, что кто-то делал уборку и перестарался! Может, тебе нанять какого-нибудь стилиста?
– Что? – удивилась я.
Никита наморщил лоб, потом выдал:
– Персональный шопер, вот! Маринка что-то такое болтала…
– Вряд ли мне это по карману…
На самом деле я лукавила. Я вовсе не горела желанием оказаться жертвой чьей-нибудь буйной фантазии. Разве у нас учат на шоперов? И разве может этот шопер предъявить мне, скажем, портфолио, как фотограф или даже модель? Я выложу свои (пока отсутствующие) кровные, а что получу в результате? Никаких гарантий!
Нет уж… лучше я сама что-нибудь придумаю…
Мне не хотелось говорить Никите, что дело не только в дресс-коде. Ведь не уволил бы меня Глеб, если бы я каждый раз появлялась на работе в тёмных джинсах и светлых водолазках, или в чёрных брюках и обычной белой блузке… Люди, работавшие в «Лидершип», выглядели эффектно. Они не были одеты, как под копирку – Елизавета напоминала холёную бизнесвумен, Маша, напротив, выглядела очень женственной… Но, кажется, в компании не было принято одеваться буднично или заурядно. На старой работе я выглядела неплохо за счёт свежести. Но в «Лидершип», похоже, много времени уделяли собственной внешности, созданию образа, подчёркиванию достоинств…
Макароны закипели и едва не убежали.
Никита поднялся, и, хоть я его об этом не просила, принялся тереть сыр на крупной тёрке.
– Спасибо, – поблагодарила я. Тонкие полоски ветчины выходили из-под моего ножа. Положить сверху на дымящиеся спагетти, засыпать тёртым сыром – будет импровизированная паста карбонара… С натяжкой, правда.
– Не за что. Есть хочется страшно – на работе не успел перекусить. Знаешь, Вера…
– Что?
– Не знаю, как там с одеждой, а вот кое над чем тебе не мешало бы поработать.
Я прищурилась:
– Что же это за страшный недостаток?
– Ты чересчур серьёзна. И чересчур серьёзно относишься ко всему.
Вместо того чтобы обдумывать слова Никиты на сон грядущий, я позволила себе насладиться непривычными ощущениями.
Работа на старом месте превращала меня практически в робота. В придаток к компьютеру, к Word и Excel. По утрам я торопилась на работу, и, «предвкушая» её, не видела ничего вокруг себя – ни зелёной листвы, ни яркого неба, ни деловитых прохожих. Максимум, на что я была способна – уткнуться в метро в книжку, чтобы на короткое время перенестись в мир, где нет беспокоящих меня проблем. Взаимодействовать с остальным миром получалось плохо – все ощущения и эмоции будто притуплялись. Я начинала своё утро, вбивая цифры в программу и распечатывая стопки документов. Я делала это перед обедом. И ровно так же заканчивался мой вечер… А в свободное время, как дамоклов меч, надо мной висело ощущение того, что и завтрашний мой день будет таким, и послезавтрашний, и все последующие… Даже шоколад к чаю, выпиваемому второпях, на рабочем месте, плохо мной воспринимался. Я теряла вкус к жизни, словно не жила, а существовала, словно вместо меня была тень, не способная впитывать и поглощать звуки, цвета, краски, испытывать ощущения… В выходные становилось легче, но потом снова наступал понедельник.
И вот наконец-то это закончилось. Будто я отдавала свою жизнь напрокат, и сейчас её вернули мне, а вместе с ней – способность снова радоваться и не ощущать постоянной подавленности. Пока я работала помощником логиста, я почти свыклась с этой подавленностью. Но, как выяснилось, эти эмоции имели свойство накапливаться внутри. И накапливались. Пока концентрация не стала отравляющей.
Благодаря ему я и оказалась у Глеба.
Одна только смена обстановки повлияла на меня благоприятно. Уволившись, я выдохнула… а сейчас глубоко вдохнула, расправила плечи.
Теперь я радовалась тому, что вновь способна дышать полной грудью, оглядываться по сторонам, замечать происходящее вокруг, и гадала – сколько ещё продлится пауза? Пока всё происходящее мне было сложно воспринимать как работу. Общение с новыми и интересными людьми, чтение психологической литературы, прогулки в дневное время…
Моё утро началось в полдень с чашки крепкого кофе и размышлений: действительно ли Глеб имел в виду то, что говорил?
Мне не появляться в офисе до тех пор, пока я не прочту обе его книги?
Или это была шутка?
Или мне надлежит появиться к десяти утра, отчитаться о проделанной… то есть прочитанной работе, «обозначиться», как говорил Никита?
Или Глеб вызовет меня сам? Или, когда я понадоблюсь, это сделает его секретарь?
Поразмыслив, я решила: Глеб, как серьёзный человек, наверняка исповедует то же самое, что и декларирует. А декларирует он (насколько я успела понять из прочитанного накануне) чёткость, ясность в целях и поступках.
Значит, сейчас ничто не помешает мне взять недочитанную книгу и отправиться в какой-нибудь парк. А потом – бизнес-ланч в уютном ресторанчике, а вечером – новая порция бизнес-изложения.
Мне было очень приятно держать эти книги в руках. Их яркие обложки бросались в глаза; казалось, весь их дизайн направлен на то, чтобы привлечь, прокричать, заявить о себе. При этом книги не выглядели ни лубочными, ни аляповатыми – сочная кожура свежего мандарина, сияющая весенняя зелень…
Фотография, которую Никита не обнаружил на обложке, находилась внутри книги. Это было необычно. Она предваряла сам текст, словно Глеб приоткрывал дверь, ведущую в его мир, и приглашал читателя заглянуть в него. Фотография была первоклассной – Глеб в отличном светло-голубом костюме задорно глядел со страницы. Выражение лица было типичным для него – уверенный, бодрый, жизнерадостный. Преуспевающий бизнесмен.
Какой контраст с Вадимом.
Я передёрнула плечами, силясь избавиться от неприятно промелькнувшего внутри ощущения.
Глупости. Выкини это из головы!
Я читала и читала. Очевидно, сжалившись надо мной, Глеб дал мне что-то вроде вводной части. Язык был умопомрачительно лёгким. Стиль изложения увлекал, текст пестрел забавными и поучительными историями из жизни. Но всё, о чём повествовал Глеб…
Это вообще возможно?
Неужели обычный, среднестатистический человек способен перестроить свою жизнь подобным образом?
Подчинить весь её поток, весь хаотический и рваный ритм строго упорядоченному менеджменту?
Какими же должны быть цели, чтобы ради них люди отказывались от массы удовольствий. От жизни вообще, чуть было не подумала я…
Но целеполаганию была посвящена вторая книжечка, вдвое меньше предыдущей. Мне ещё предстояло до неё добраться.
Что ж, по крайней мере, теперь я знаю, над чем мне предстоит работать.
Но вот вопрос – а во сколько должен закончиться мой сегодняшний рабочий день?..
Глава 5
– Ужин, – спохватилась я, – и правда…
– Да я всё понимаю. Ты же на работе.
Пришлось нахмурить брови:
– Хорош язвить!
– Да ладно, – Никита явно наслаждался ситуацией, – что, твой Петелин уже успел написать небольшую библиотеку? Тогда отличное времяпрепровождение тебе обеспечено!
Вздохнув, я поднялась с тахты. Картошка? Макароны? Почему-то всё это показалось пресным, опостылевшим. Сейчас бы хорошо прожаренный стейк… Ужин в ресторане? Это было будто из другой жизни. Но кто-то ведь умудряется так жить…
Переодевшись, Никита появился на кухне вслед за мной.
– Эй, а у вас там нет похожей работы для меня?
– Похожей – это какой? – я сосредоточенно рылась в недрах холодильника. Одним десертом сыта не буду ни я, ни Никита, вернувшийся после напряжённого дня… Но холодильник не желал проникаться серьёзностью ситуации. Кусок слегка подсохшего сыра «маасдам», жалкие остатки ветчины…
Выгрузив добычу на разделочную доску, я с вопросительным лицом повернулась к брату.
– Ой!
– Что такое? – с невинным видом подмигнул Никита.
– Чего это ты ходишь по дому топлесс?
– Это вы, девушки, ходите топлесс. А я демонстрирую классный обнажённый торс.
– Демонстрируй его Марине, ага? А для меня надень какую-нибудь футболку.
– Как же я её надену? – Скорбное лицо, сокрушённый вздох. – Ты же сама её выкинула!
– Не дури. Она была не последняя.
– Уверена? – Никита приподнял левую бровь.
Я не выдержала и расхохоталась.
– Чудовище, ты чего от меня хочешь?
– Компенсации. Новую футболку взамен выкинутой.
– Хорошо устроился, да? Она была старой и страшной. А получить ты рассчитываешь новую и неношеную.
– Нечего было творить самоуправство… Так что там насчёт работы?
– А что конкретно тебя интересует? – Поставив кипятиться воду для макарон, я полезла в кухонный пенал, где хранились крупы и хлеб.
– Тоже хочу работу, где придётся читать книжки и получать за это деньги.
– Не обольщайся. Мне просто нужно ознакомиться с текстами. Потом, думаю, начнётся активная работа по подготовке этих самых текстов…
– Так ты что, будешь редактором? – оживился Никита.
– Не совсем…
– Ладно. Понял, отстал. Тогда с тебя только футболка!
Я улыбнулась:
– Давай попозже, хорошо? Дождаться бы первой зарплаты…
– Ну, на сладости деньги есть. – С видом следователя, обнаружившего важную улику, Никита изучал чек из кондитерской… – Тогда возвращаемся к тому, с чего начали – футболка!
С отсутствующим видом и пачкой спагетти в руках я застыла посреди кухни.
– Ты чего?
– Футболка… – пробормотала я.
– В смысле?
– Никита! – я вцепилась в руку брата, словно в спасательный круг. – Ты можешь подсказать мне, как одеться?!
– Я?
– Ты, кто же ещё! Мне нужен взгляд со стороны.
– Да, но я-то здесь причём? Я в шмотках не разбираюсь. Тем более в женских…
– Ты же столько ходишь с Мариной по магазинам, – напомнила я.
– Это не значит, что я смогу купить одежду для Марины в её отсутствие. А в чём, собственно, дело? Ты вроде раньше не заморачивалась такими вопросами.
– Новая работа, – вздохнула я.
– Понятно. Дресс-код. В чём появлялась на старой работе, здесь уже не походишь?
– Да в чём я появлялась-то? – я с досадой пожала плечами. – Безликие джинсы, куцые свитерки… Но ты прав, действительно не походишь.
– Понадобились костюмы и галстуки? – рискнул предположить братишка.
– А вот здесь не угадал. Сегодня я уже появилась в «Лидершип» в подобии делового костюма. Глеб сказал, чтобы… чтобы…
– Что?
Я мучительно подбирала слова.
– Что я слишком молода для этих отвратительных консервативных штучек.
– Ну и отлично! Расслабься, – Никита запустил зубы в кусок багета с травами. – Это означает, что ты можешь одеваться как хочешь.
– Не знаю, как, – вздохнула я.
– Не знаешь, как хочешь одеваться?
– В том-то и дело: раньше я одевалась безлико.
– Тебя это вроде и не волновало… раньше. В чём проблема? Мне кажется, из этого раздута целая история. Одеваться стоит так, как тебе нравится и удобно.
– Кем раздута?
– Не знаю. Глянцем. Всеми этими передачами. Марина с ума сходит, чтобы подобрать ботинки в тон заколочкам.
– Согласись, она и выглядит хорошо при этом.
Никита улыбнулся:
– Да, точно. Слушай, а если тебе прогуляться по магазинам с какой-нибудь подружкой?
Я со вздохом покачала головой:
– У меня нет подруг, которые выглядели бы хорошо в любых ситуациях. И потом, они могут что-то удачно подобрать себе, но не факт, что им удастся сделать это, ориентируясь на меня. Слушай, а если попросить помочь Марину?
– Выражаясь твоим языком, она красиво одевается, но тебя в таком ключе одевать нельзя. Слишком…
– Кукольно?
– Слишком по-девичьи, – засмеялся Никита, – она в этом неподражаема, а вот ты можешь оказаться смешной. И вообще, Вера, я не верю, что ты не способна подобрать себе новый гардероб. Главное для этого у тебя уже имеется…
– И что же это? – скептически осведомилась я.
– Место в шкафу!
Он был прав. Но только в том, что касалось места на полках. Это всегда было моей проблемой. Я не могла сходу подобрать удачные вещи. Выходящим из примерочных подружкам всегда точно и аргументировано сообщала, почему им стоит или не стоит покупать и носить эту юбку, те джинсы, этот топ. Когда из Самары приезжала мама и мы ходили вместе в «Европейский», я помогла ей выбрать симпатичный пуховик и несколько джемперов. Но я ничего не предлагала сама. Я не могла угадать, как та или иная вещь будет смотреться на человеке. Я видела недочёты, я критиковала, но не могла подобрать ансамбль. Приходилось подолгу перебирать варианты, зато получившиеся в итоге были безошибочны. Это было сродни тому, как я замечала ошибки в текстах – рекламных, книжных… Сразу видя чужие огрехи, могла допускать ляпы, когда что-то писала сама.
Пришлось резонно возразить:
– Место – это ещё не всё…
– Если так переживаешь за внешний вид, – хмыкнул Никита, – взяла бы и прямым текстом уточнила у босса – в чём, мол, желаете меня видеть?
– А если мне не понравится услышанное? Если мне вообще не идёт озвученный вариант? Если он мне не по карману?
Никита искренне веселился:
– Значит, будешь мучиться в попытках угодить. Костюмы от Hugo boss! Менять каждую неделю!
– Это вроде мужской бренд…
– Неважно! Слушай, прекращай переживать. Забей.
– Но мне всё равно не в чем ходить на работу, – мрачно сказала я. – И на улицу выходить стало тоже особо не в чем.
– Всё потому, что кто-то делал уборку и перестарался! Может, тебе нанять какого-нибудь стилиста?
– Что? – удивилась я.
Никита наморщил лоб, потом выдал:
– Персональный шопер, вот! Маринка что-то такое болтала…
– Вряд ли мне это по карману…
На самом деле я лукавила. Я вовсе не горела желанием оказаться жертвой чьей-нибудь буйной фантазии. Разве у нас учат на шоперов? И разве может этот шопер предъявить мне, скажем, портфолио, как фотограф или даже модель? Я выложу свои (пока отсутствующие) кровные, а что получу в результате? Никаких гарантий!
Нет уж… лучше я сама что-нибудь придумаю…
Мне не хотелось говорить Никите, что дело не только в дресс-коде. Ведь не уволил бы меня Глеб, если бы я каждый раз появлялась на работе в тёмных джинсах и светлых водолазках, или в чёрных брюках и обычной белой блузке… Люди, работавшие в «Лидершип», выглядели эффектно. Они не были одеты, как под копирку – Елизавета напоминала холёную бизнесвумен, Маша, напротив, выглядела очень женственной… Но, кажется, в компании не было принято одеваться буднично или заурядно. На старой работе я выглядела неплохо за счёт свежести. Но в «Лидершип», похоже, много времени уделяли собственной внешности, созданию образа, подчёркиванию достоинств…
Макароны закипели и едва не убежали.
Никита поднялся, и, хоть я его об этом не просила, принялся тереть сыр на крупной тёрке.
– Спасибо, – поблагодарила я. Тонкие полоски ветчины выходили из-под моего ножа. Положить сверху на дымящиеся спагетти, засыпать тёртым сыром – будет импровизированная паста карбонара… С натяжкой, правда.
– Не за что. Есть хочется страшно – на работе не успел перекусить. Знаешь, Вера…
– Что?
– Не знаю, как там с одеждой, а вот кое над чем тебе не мешало бы поработать.
Я прищурилась:
– Что же это за страшный недостаток?
– Ты чересчур серьёзна. И чересчур серьёзно относишься ко всему.
Вместо того чтобы обдумывать слова Никиты на сон грядущий, я позволила себе насладиться непривычными ощущениями.
Работа на старом месте превращала меня практически в робота. В придаток к компьютеру, к Word и Excel. По утрам я торопилась на работу, и, «предвкушая» её, не видела ничего вокруг себя – ни зелёной листвы, ни яркого неба, ни деловитых прохожих. Максимум, на что я была способна – уткнуться в метро в книжку, чтобы на короткое время перенестись в мир, где нет беспокоящих меня проблем. Взаимодействовать с остальным миром получалось плохо – все ощущения и эмоции будто притуплялись. Я начинала своё утро, вбивая цифры в программу и распечатывая стопки документов. Я делала это перед обедом. И ровно так же заканчивался мой вечер… А в свободное время, как дамоклов меч, надо мной висело ощущение того, что и завтрашний мой день будет таким, и послезавтрашний, и все последующие… Даже шоколад к чаю, выпиваемому второпях, на рабочем месте, плохо мной воспринимался. Я теряла вкус к жизни, словно не жила, а существовала, словно вместо меня была тень, не способная впитывать и поглощать звуки, цвета, краски, испытывать ощущения… В выходные становилось легче, но потом снова наступал понедельник.
И вот наконец-то это закончилось. Будто я отдавала свою жизнь напрокат, и сейчас её вернули мне, а вместе с ней – способность снова радоваться и не ощущать постоянной подавленности. Пока я работала помощником логиста, я почти свыклась с этой подавленностью. Но, как выяснилось, эти эмоции имели свойство накапливаться внутри. И накапливались. Пока концентрация не стала отравляющей.
Благодаря ему я и оказалась у Глеба.
Одна только смена обстановки повлияла на меня благоприятно. Уволившись, я выдохнула… а сейчас глубоко вдохнула, расправила плечи.
Теперь я радовалась тому, что вновь способна дышать полной грудью, оглядываться по сторонам, замечать происходящее вокруг, и гадала – сколько ещё продлится пауза? Пока всё происходящее мне было сложно воспринимать как работу. Общение с новыми и интересными людьми, чтение психологической литературы, прогулки в дневное время…
Моё утро началось в полдень с чашки крепкого кофе и размышлений: действительно ли Глеб имел в виду то, что говорил?
Мне не появляться в офисе до тех пор, пока я не прочту обе его книги?
Или это была шутка?
Или мне надлежит появиться к десяти утра, отчитаться о проделанной… то есть прочитанной работе, «обозначиться», как говорил Никита?
Или Глеб вызовет меня сам? Или, когда я понадоблюсь, это сделает его секретарь?
Поразмыслив, я решила: Глеб, как серьёзный человек, наверняка исповедует то же самое, что и декларирует. А декларирует он (насколько я успела понять из прочитанного накануне) чёткость, ясность в целях и поступках.
Значит, сейчас ничто не помешает мне взять недочитанную книгу и отправиться в какой-нибудь парк. А потом – бизнес-ланч в уютном ресторанчике, а вечером – новая порция бизнес-изложения.
Мне было очень приятно держать эти книги в руках. Их яркие обложки бросались в глаза; казалось, весь их дизайн направлен на то, чтобы привлечь, прокричать, заявить о себе. При этом книги не выглядели ни лубочными, ни аляповатыми – сочная кожура свежего мандарина, сияющая весенняя зелень…
Фотография, которую Никита не обнаружил на обложке, находилась внутри книги. Это было необычно. Она предваряла сам текст, словно Глеб приоткрывал дверь, ведущую в его мир, и приглашал читателя заглянуть в него. Фотография была первоклассной – Глеб в отличном светло-голубом костюме задорно глядел со страницы. Выражение лица было типичным для него – уверенный, бодрый, жизнерадостный. Преуспевающий бизнесмен.
Какой контраст с Вадимом.
Я передёрнула плечами, силясь избавиться от неприятно промелькнувшего внутри ощущения.
Глупости. Выкини это из головы!
Я читала и читала. Очевидно, сжалившись надо мной, Глеб дал мне что-то вроде вводной части. Язык был умопомрачительно лёгким. Стиль изложения увлекал, текст пестрел забавными и поучительными историями из жизни. Но всё, о чём повествовал Глеб…
Это вообще возможно?
Неужели обычный, среднестатистический человек способен перестроить свою жизнь подобным образом?
Подчинить весь её поток, весь хаотический и рваный ритм строго упорядоченному менеджменту?
Какими же должны быть цели, чтобы ради них люди отказывались от массы удовольствий. От жизни вообще, чуть было не подумала я…
Но целеполаганию была посвящена вторая книжечка, вдвое меньше предыдущей. Мне ещё предстояло до неё добраться.
Что ж, по крайней мере, теперь я знаю, над чем мне предстоит работать.
Но вот вопрос – а во сколько должен закончиться мой сегодняшний рабочий день?..
Глава 5
Телефон зазвонил как раз тогда, когда я прикладывала свой пропуск к электронному устройству для считывания. Пришлось изображать персонаж из мультфильма – Громозеку: сумку зажать под мышкой, пропуск сунуть в карман брюк, этой же рукой извлечь телефон и нажать на кнопку… Я так торопилась ответить на звонок, что даже не посмотрела, кто мне звонит.
– Привет, – раздался в трубке знакомый, немного грустный голос.
Такой родной голос…
– Привет, Вадим, – сдержанно ответила я. Раздражаясь на свою злопамятность, я ничего не могла с собой поделать.
– Как дела?
– Да всё нормально. Спасибо. А как ты?
– Не знаю. Нормально, наверное. Соскучился по тебе…
Ого, признание.
– Понятно, – мой тон всё ещё был сдержанным.
– Прости, что долго не звонил.
– Но мы вроде бы были в ссоре, – осторожно прощупала почву я.
– Разве это имеет значение? Я давно забыл. А не звонил потому, что решал кое-какие проблемы.
– Проблемы?..
– С машиной возился, – пояснил Вадим. – Удалось починить.
– А, ясно.
– Вопрос, надолго ли… Но хотя бы удалось подработать.
– Поздравляю.
– Я долго не звонил, а тебе, наверное, нужна была моя поддержка…
– Почему? – удивилась я.
– Разве ты не уволилась?
Ах да.
– Ах да… Я уволилась. – Очевидно, Вадим настроен на душещипательный разговор, готов всячески сопереживать мне и поддерживать. Но он ошибается – мы с ним опять оказались в разных лодках. – Но я уже несколько дней как работаю на новой работе.
– Надо же! – Мне показалось, или тон Вадима стал суше? Впрочем, этого не может быть: неужели он не рад за меня? – Давай встретимся, всё обсудим, ты расскажешь мне, что и как…
– В Перово ехать не могу, – выпалила я, не подумав.
Но Вадим засмеялся:
– Посидим где-нибудь. Не вопрос. Должны же мы отметить и твоё увольнение, и новую работу?
– А…
– Я же сказал, Вера – удалось заработать. Не беспокойся о деньгах…
Обычно, когда мужчина произносит подобную многообещающую фразу, это означает нечто большее, чем пожелание оплатить поход в кафе. Но я знала, что у Вадима на счету каждая копейка. И в который раз я ощутила холодок в животе. Впрочем, отказываться было нельзя.
– Вера, ты меня слышишь? Ты сейчас где?
– На Тверской. Вернее… Совсем рядом.
– Отлично. Я тоже в центре. Давай тогда встретимся на Пушкинской площади? Минут через двадцать, договорились?
Подтвердив договорённость, я нажала кнопку отбоя. Убрала телефон в сумку и снова приложила свой пропуск к считывающему устройству. Требовалось вернуться в офис и посетить дамскую комнату. Проблема зеркала, только что возникшая передо мной, казалась как нельзя более актуальной.
Сегодняшний день был довольно напряжённым. Глеб завалил небольшими заданиями – все они были срочными, все накладывались друг на друга. Пришлось понервничать, но я успела управиться с этим незапланированным завалом. Зато взмокла, волосы наверняка были растрёпаны, щёки лихорадочно горели. Распрощавшись с Глебом, я стремглав понеслась домой – торопилась к вечерней порции «Интернов», освежающему душу и тарелочке спагетти. Звонок Вадима застал меня практически в дверях… И я оказалась абсолютно не готова к неожиданному свиданию.
В туалете было пусто. Никто не собирался мешаться у меня под ногами. Я бросила сумку возле умывальника, тщательно изучила свой внешний вид. Он знавал лучшие времена.
Щётка для волос была с собой. Я расчесала беспорядочные пряди, потом собрала волосы в конский хвост, постаравшись сделать его как можно более высоким. Мне хотелось выглядеть сдержанной, как можно более элегантной. В сумке отыскался бальзам для губ с перламутром. Я решила, что он вполне потянет на нейтральную помаду, погуще намазалась им, потом перевела взгляд на щёки. С чего им так полыхать? Никак не могу переключиться с рабочего режима? Чтобы подчеркнуть овал лица, множество девушек прибегает к румянам. Мне эти ухищрения явно не требовались… Компактной пудрой я попыталась добиться максимального эффекта – и освежить цвет уставшего лица, и замаскировать красные пятна на скулах… Через некоторое время я напомнила себе, что Вадим ждёт меня у памятника Пушкину, и лучше бы не опаздывать.
Он уже был там. Увидел меня издалека, и лицо осветилось улыбкой, как это бывало раньше. Вадим сделал несколько шагов мне навстречу. Я нерешительно подалась вперёд, но меня уже обнимали, крепко прижимая к себе.
– Привет. – Я думала, что мы ограничимся лёгким приветственным поцелуем. Но Вадим поцеловал меня ещё и ещё. Лёд внутри меня начал понемногу оттаивать. После очередного поцелуя я просто прижалась щекой к его плечу. Приятное тепло стало заполнять меня изнутри, несмотря на пронизывающий площадь ветер.
Да, почаще бы случались подобные моменты. Когда не нужно слов, которые только всё портят. За нашими постоянными размолвками я начала забывать, что ощущаю, находясь рядом с Вадимом. Или в его объятиях…
– Привет, – наконец ответил Вадим. Почти как фокусник, он извлёк откуда-то огромную розу необыкновенно красивого оттенка. Как он умудрился обнимать меня и одновременно держать розу, грозило остаться загадкой.
– Кажется, здесь слишком дует, – наполовину пошутила, наполовину посетовала я.
– Хочешь, уйдем отсюда…
– Переживаешь за розу?
– Переживаю за тебя, – спокойно ответил Вадим, – выбирай, куда отправимся.
– Но я здесь почти ничего не знаю.
– Ты ведь работаешь здесь, – удивился Вадим, – бываешь чаще, чем я…
Я рассмеялась.
– Это ведь центр. Москва. Тверская…
– Да, конечно. Это ведь я не вылезаю из своего спального района. А ты – завсегдатай центра.
– Не смешно, – нахмурилась я.
Опять начались подколы. Неужели мы и пятнадцати минут продержаться не можем, чтобы не начать спорить?
– Впрочем, ты права. Как ни странно, в центре не так просто отыскать хорошее местечко. Здесь полно «Макдональдсов» или сетевых кофеен, а приличные места неоправданно дороги.
– Думаю, они считают, что это вполне оправдано.
– Так куда пойдём?
– Ты приглашал, ты и веди, – выкрутилась я.
Вадим легко согласился:
– Ладно. Давай сделаем так: пойдём наугад. Будем гулять, а зайдем туда, где понравится…
На подходящее место мы наткнулись довольно быстро, едва спустились вниз по Малому Палашевскому переулку. Подняв взгляд на окна заведения, я заметила почти домашнюю обстановку, скатерти в крупную клетку, при этом – довольно большой бар в углу помещения. Я потянула Вадима за руку:
– Давай зайдём.
– Давай.
Мы пристроили верхнюю одежду на вешалке, сели за предложенный столик. На столе тут же появилась простая высокая вазочка, куда я поставила розу, подаренную Вадимом. Передо мной положили меню в золотистой коже.
– Вера, хочешь что-нибудь выпить?
– Да. Нет! Не знаю…
– С тобой всё в порядке? – Вадим пристально посмотрел на меня.
Я не знала, что ему ответить.
Я молча пожала плечами.
Мне казалось, что мы отыгрываем свои роли в спектакле по хорошо знакомому сценарию. Это ведь уже было раньше – приглашения от Вадима, посещения мест, где по умолчанию предполагается оставить определённую сумму денег. Поведение Вадима, по которому запросто можно предположить, будто ему не в напряг накормить в подобном месте и целую компанию, а потом по-прежнему быть при деньгах. Его желание взять для меня что-то лучшее, предугадать вкусы и ощущения. Какое-то время так и было, и продолжалось, не выходя за приемлемые рамки. А потом выяснилось, что дела на работе у Вадима идут всё хуже, что многое из того, что делалось для меня, делалось в долг… Я не понимала, как Вадиму удаётся барахтаться, не чувствуя почвы под ногами, но при этом производить на людей впечатление, будто всё в порядке. Всё под контролем.
И вот теперь мне вновь предлагалось поучаствовать в маленьком празднике. Но мне не хотелось иллюзии благополучия, радости на один вечер… после которого, вполне возможно, у Вадима опять будет отключен мобильник. Или интернет. Или закончатся деньги на бензин, а потом – карточка на метро. Или что-нибудь ещё…
Но вновь поднимать все эти темы тоже не хотелось.
Мы наконец-то встретились… пока не ссорились… опять были рядом. Вадим хотел отметить серьёзные перемены, произошедшие в моей жизни. Нужно учиться расслабляться, подумала я. Нужно попытаться просто принять те приятные вещи, которые могут произойти в этот вечер.
Вновь подняв глаза на Вадима, который всё это время внимательно смотрел на меня и ждал, я произнесла:
– Мохито, пожалуй.
– Отлично, – обрадовался он, – а я хочу красного вина…
– Разве ты не за рулём?
– Стал бы я бросать машину в центре, – фыркнул он. – Оставил возле дома, а по делам мотался на метро. Ты уже решила, что будешь есть?
– Шутишь? Ты видел, чтобы я открывала меню?
– Так открой, – подмигнул Вадим, – там должно быть много вкусного.
Он оказался прав.
А ресторан оказался с итальянской кухней.
Надеясь, что аппетит придёт во время еды, я сделала заказ: паста с белыми грибами, салат с помидорами черри.
– А десерт? – поинтересовался Вадим.
Я отрицательно помотала головой.
Напряжённый рабочий день, потом внезапная встреча с Вадимом… У меня по определению должен был разгореться аппетит. Но чувство голода было будто чем-то заглушено. Я сплела перед собой пальцы рук и облокотилась на них подбородком. Ещё один признак того, что мне некомфортно – так я делала, когда нервничала.
Вадиму его томатный суп принесли очень быстро. Он окунул в него ложку и взглянул на меня:
– Итак?
– Хм, даже не знаю, с чего начать.
– Может быть, с главного?
– Хорошо. У меня новая работа.
– Ты нашла её так быстро? Ты же вроде только что ушла с прежнего места.
Я вздохнула:
– Так получилось. Всё происходило будто в параллельных реальностях. В одной я вдруг осознала, что тихо плесневею в качестве помощника логиста. Всё гадала – неужели это конец?
– В смысле?
– Неужели этот бег по кругу теперь будет всегда? Неужели это единственный способ обеспечить своё существование? Когда, наконец, начнётся настоящая жизнь?
– Я не верю ушам, – заметил Вадим. Зачерпнул суп, отломил кусочек чиабаты. – Вспомни, я ведь пытался объяснить тебе, почему у меня не заладилось с прошлой работой.
– Почему?
– Та же самая причина. Ты себе не принадлежишь, Вера. Мир сужается до тесных рамок выходных. А в выходные тебе, как правило, нужно привести себя в форму… необходимую для начала новой рабочей недели.
– Жизнь напрокат, – медленно произнесла я.
– Напрокат?! Опомнись, Вера! Твоё время заберут один раз и навсегда. Взамен тебе дадут некоторое количество драгоценных бумажек, чтобы ты могла поддерживать своё существование. И отдавать своё время снова и снова. Но это время обогащает не тебя – оно обогащает совсем других людей.
– И ты считаешь, что это причина ничего не делать?
– Ничего?
– Да. Не искать, не пробовать новое…
– Это всего лишь поиск формы, – Вадим махнул рукой, – суть от этого не меняется. Ты ведь пришла к тем же выводам, что и я – неужели ты меня не понимаешь?
Кажется, я немного покраснела. Надеясь, что это не станет заметно в приглушённом освещении ресторана, я сказала:
– Но ведь ты – мужчина, тебе нужно зарабатывать, у нас с тобой немного разные роли…
Вадим усмехнулся:
– Неужели? Кажется, тебе тоже необходимо самой себя обеспечивать, так чем мы отличаемся?
– Может быть, тем, что я не ленюсь что-то предпринимать?
Мы всего лишь хотели поужинать и поболтать. Как вышло, что Вадим начал расспрашивать меня о новой работе, проявляя неподдельный интерес, а скатились мы к обычному обсуждению (и осуждению) его ситуации, его образа жизни?
Мне не хотелось заезженного сценария вечера. Я очень резко сменила тему:
– Хочешь услышать о второй параллели? Я просто искала вакансии в интернете. Просматривала их в поисках чего-нибудь интересного. И наткнулась на описание нынешней работы. Это показалось настоящим подарком судьбы. Хорошая оплата, гибкий график, способность работать с текстами, секретарский опыт… Я даже не могу вспомнить, где это было – на «Хэдхантере» или в ЖЖ… Они были единственными, кому я отправила своё резюме!
– И тебя пригласили?
– Именно. Пригласили пройти у них тестирование. А потом пригласили пообщаться с директором. А потом позвали на работу…
– Ты – как снайпер, – Вадим покачал головой, – прицелилась и угодила в яблочко. Больше никому не рассказывай, сделай милость.
– Привет, – раздался в трубке знакомый, немного грустный голос.
Такой родной голос…
– Привет, Вадим, – сдержанно ответила я. Раздражаясь на свою злопамятность, я ничего не могла с собой поделать.
– Как дела?
– Да всё нормально. Спасибо. А как ты?
– Не знаю. Нормально, наверное. Соскучился по тебе…
Ого, признание.
– Понятно, – мой тон всё ещё был сдержанным.
– Прости, что долго не звонил.
– Но мы вроде бы были в ссоре, – осторожно прощупала почву я.
– Разве это имеет значение? Я давно забыл. А не звонил потому, что решал кое-какие проблемы.
– Проблемы?..
– С машиной возился, – пояснил Вадим. – Удалось починить.
– А, ясно.
– Вопрос, надолго ли… Но хотя бы удалось подработать.
– Поздравляю.
– Я долго не звонил, а тебе, наверное, нужна была моя поддержка…
– Почему? – удивилась я.
– Разве ты не уволилась?
Ах да.
– Ах да… Я уволилась. – Очевидно, Вадим настроен на душещипательный разговор, готов всячески сопереживать мне и поддерживать. Но он ошибается – мы с ним опять оказались в разных лодках. – Но я уже несколько дней как работаю на новой работе.
– Надо же! – Мне показалось, или тон Вадима стал суше? Впрочем, этого не может быть: неужели он не рад за меня? – Давай встретимся, всё обсудим, ты расскажешь мне, что и как…
– В Перово ехать не могу, – выпалила я, не подумав.
Но Вадим засмеялся:
– Посидим где-нибудь. Не вопрос. Должны же мы отметить и твоё увольнение, и новую работу?
– А…
– Я же сказал, Вера – удалось заработать. Не беспокойся о деньгах…
Обычно, когда мужчина произносит подобную многообещающую фразу, это означает нечто большее, чем пожелание оплатить поход в кафе. Но я знала, что у Вадима на счету каждая копейка. И в который раз я ощутила холодок в животе. Впрочем, отказываться было нельзя.
– Вера, ты меня слышишь? Ты сейчас где?
– На Тверской. Вернее… Совсем рядом.
– Отлично. Я тоже в центре. Давай тогда встретимся на Пушкинской площади? Минут через двадцать, договорились?
Подтвердив договорённость, я нажала кнопку отбоя. Убрала телефон в сумку и снова приложила свой пропуск к считывающему устройству. Требовалось вернуться в офис и посетить дамскую комнату. Проблема зеркала, только что возникшая передо мной, казалась как нельзя более актуальной.
Сегодняшний день был довольно напряжённым. Глеб завалил небольшими заданиями – все они были срочными, все накладывались друг на друга. Пришлось понервничать, но я успела управиться с этим незапланированным завалом. Зато взмокла, волосы наверняка были растрёпаны, щёки лихорадочно горели. Распрощавшись с Глебом, я стремглав понеслась домой – торопилась к вечерней порции «Интернов», освежающему душу и тарелочке спагетти. Звонок Вадима застал меня практически в дверях… И я оказалась абсолютно не готова к неожиданному свиданию.
В туалете было пусто. Никто не собирался мешаться у меня под ногами. Я бросила сумку возле умывальника, тщательно изучила свой внешний вид. Он знавал лучшие времена.
Щётка для волос была с собой. Я расчесала беспорядочные пряди, потом собрала волосы в конский хвост, постаравшись сделать его как можно более высоким. Мне хотелось выглядеть сдержанной, как можно более элегантной. В сумке отыскался бальзам для губ с перламутром. Я решила, что он вполне потянет на нейтральную помаду, погуще намазалась им, потом перевела взгляд на щёки. С чего им так полыхать? Никак не могу переключиться с рабочего режима? Чтобы подчеркнуть овал лица, множество девушек прибегает к румянам. Мне эти ухищрения явно не требовались… Компактной пудрой я попыталась добиться максимального эффекта – и освежить цвет уставшего лица, и замаскировать красные пятна на скулах… Через некоторое время я напомнила себе, что Вадим ждёт меня у памятника Пушкину, и лучше бы не опаздывать.
Он уже был там. Увидел меня издалека, и лицо осветилось улыбкой, как это бывало раньше. Вадим сделал несколько шагов мне навстречу. Я нерешительно подалась вперёд, но меня уже обнимали, крепко прижимая к себе.
– Привет. – Я думала, что мы ограничимся лёгким приветственным поцелуем. Но Вадим поцеловал меня ещё и ещё. Лёд внутри меня начал понемногу оттаивать. После очередного поцелуя я просто прижалась щекой к его плечу. Приятное тепло стало заполнять меня изнутри, несмотря на пронизывающий площадь ветер.
Да, почаще бы случались подобные моменты. Когда не нужно слов, которые только всё портят. За нашими постоянными размолвками я начала забывать, что ощущаю, находясь рядом с Вадимом. Или в его объятиях…
– Привет, – наконец ответил Вадим. Почти как фокусник, он извлёк откуда-то огромную розу необыкновенно красивого оттенка. Как он умудрился обнимать меня и одновременно держать розу, грозило остаться загадкой.
– Кажется, здесь слишком дует, – наполовину пошутила, наполовину посетовала я.
– Хочешь, уйдем отсюда…
– Переживаешь за розу?
– Переживаю за тебя, – спокойно ответил Вадим, – выбирай, куда отправимся.
– Но я здесь почти ничего не знаю.
– Ты ведь работаешь здесь, – удивился Вадим, – бываешь чаще, чем я…
Я рассмеялась.
– Это ведь центр. Москва. Тверская…
– Да, конечно. Это ведь я не вылезаю из своего спального района. А ты – завсегдатай центра.
– Не смешно, – нахмурилась я.
Опять начались подколы. Неужели мы и пятнадцати минут продержаться не можем, чтобы не начать спорить?
– Впрочем, ты права. Как ни странно, в центре не так просто отыскать хорошее местечко. Здесь полно «Макдональдсов» или сетевых кофеен, а приличные места неоправданно дороги.
– Думаю, они считают, что это вполне оправдано.
– Так куда пойдём?
– Ты приглашал, ты и веди, – выкрутилась я.
Вадим легко согласился:
– Ладно. Давай сделаем так: пойдём наугад. Будем гулять, а зайдем туда, где понравится…
На подходящее место мы наткнулись довольно быстро, едва спустились вниз по Малому Палашевскому переулку. Подняв взгляд на окна заведения, я заметила почти домашнюю обстановку, скатерти в крупную клетку, при этом – довольно большой бар в углу помещения. Я потянула Вадима за руку:
– Давай зайдём.
– Давай.
Мы пристроили верхнюю одежду на вешалке, сели за предложенный столик. На столе тут же появилась простая высокая вазочка, куда я поставила розу, подаренную Вадимом. Передо мной положили меню в золотистой коже.
– Вера, хочешь что-нибудь выпить?
– Да. Нет! Не знаю…
– С тобой всё в порядке? – Вадим пристально посмотрел на меня.
Я не знала, что ему ответить.
Я молча пожала плечами.
Мне казалось, что мы отыгрываем свои роли в спектакле по хорошо знакомому сценарию. Это ведь уже было раньше – приглашения от Вадима, посещения мест, где по умолчанию предполагается оставить определённую сумму денег. Поведение Вадима, по которому запросто можно предположить, будто ему не в напряг накормить в подобном месте и целую компанию, а потом по-прежнему быть при деньгах. Его желание взять для меня что-то лучшее, предугадать вкусы и ощущения. Какое-то время так и было, и продолжалось, не выходя за приемлемые рамки. А потом выяснилось, что дела на работе у Вадима идут всё хуже, что многое из того, что делалось для меня, делалось в долг… Я не понимала, как Вадиму удаётся барахтаться, не чувствуя почвы под ногами, но при этом производить на людей впечатление, будто всё в порядке. Всё под контролем.
И вот теперь мне вновь предлагалось поучаствовать в маленьком празднике. Но мне не хотелось иллюзии благополучия, радости на один вечер… после которого, вполне возможно, у Вадима опять будет отключен мобильник. Или интернет. Или закончатся деньги на бензин, а потом – карточка на метро. Или что-нибудь ещё…
Но вновь поднимать все эти темы тоже не хотелось.
Мы наконец-то встретились… пока не ссорились… опять были рядом. Вадим хотел отметить серьёзные перемены, произошедшие в моей жизни. Нужно учиться расслабляться, подумала я. Нужно попытаться просто принять те приятные вещи, которые могут произойти в этот вечер.
Вновь подняв глаза на Вадима, который всё это время внимательно смотрел на меня и ждал, я произнесла:
– Мохито, пожалуй.
– Отлично, – обрадовался он, – а я хочу красного вина…
– Разве ты не за рулём?
– Стал бы я бросать машину в центре, – фыркнул он. – Оставил возле дома, а по делам мотался на метро. Ты уже решила, что будешь есть?
– Шутишь? Ты видел, чтобы я открывала меню?
– Так открой, – подмигнул Вадим, – там должно быть много вкусного.
Он оказался прав.
А ресторан оказался с итальянской кухней.
Надеясь, что аппетит придёт во время еды, я сделала заказ: паста с белыми грибами, салат с помидорами черри.
– А десерт? – поинтересовался Вадим.
Я отрицательно помотала головой.
Напряжённый рабочий день, потом внезапная встреча с Вадимом… У меня по определению должен был разгореться аппетит. Но чувство голода было будто чем-то заглушено. Я сплела перед собой пальцы рук и облокотилась на них подбородком. Ещё один признак того, что мне некомфортно – так я делала, когда нервничала.
Вадиму его томатный суп принесли очень быстро. Он окунул в него ложку и взглянул на меня:
– Итак?
– Хм, даже не знаю, с чего начать.
– Может быть, с главного?
– Хорошо. У меня новая работа.
– Ты нашла её так быстро? Ты же вроде только что ушла с прежнего места.
Я вздохнула:
– Так получилось. Всё происходило будто в параллельных реальностях. В одной я вдруг осознала, что тихо плесневею в качестве помощника логиста. Всё гадала – неужели это конец?
– В смысле?
– Неужели этот бег по кругу теперь будет всегда? Неужели это единственный способ обеспечить своё существование? Когда, наконец, начнётся настоящая жизнь?
– Я не верю ушам, – заметил Вадим. Зачерпнул суп, отломил кусочек чиабаты. – Вспомни, я ведь пытался объяснить тебе, почему у меня не заладилось с прошлой работой.
– Почему?
– Та же самая причина. Ты себе не принадлежишь, Вера. Мир сужается до тесных рамок выходных. А в выходные тебе, как правило, нужно привести себя в форму… необходимую для начала новой рабочей недели.
– Жизнь напрокат, – медленно произнесла я.
– Напрокат?! Опомнись, Вера! Твоё время заберут один раз и навсегда. Взамен тебе дадут некоторое количество драгоценных бумажек, чтобы ты могла поддерживать своё существование. И отдавать своё время снова и снова. Но это время обогащает не тебя – оно обогащает совсем других людей.
– И ты считаешь, что это причина ничего не делать?
– Ничего?
– Да. Не искать, не пробовать новое…
– Это всего лишь поиск формы, – Вадим махнул рукой, – суть от этого не меняется. Ты ведь пришла к тем же выводам, что и я – неужели ты меня не понимаешь?
Кажется, я немного покраснела. Надеясь, что это не станет заметно в приглушённом освещении ресторана, я сказала:
– Но ведь ты – мужчина, тебе нужно зарабатывать, у нас с тобой немного разные роли…
Вадим усмехнулся:
– Неужели? Кажется, тебе тоже необходимо самой себя обеспечивать, так чем мы отличаемся?
– Может быть, тем, что я не ленюсь что-то предпринимать?
Мы всего лишь хотели поужинать и поболтать. Как вышло, что Вадим начал расспрашивать меня о новой работе, проявляя неподдельный интерес, а скатились мы к обычному обсуждению (и осуждению) его ситуации, его образа жизни?
Мне не хотелось заезженного сценария вечера. Я очень резко сменила тему:
– Хочешь услышать о второй параллели? Я просто искала вакансии в интернете. Просматривала их в поисках чего-нибудь интересного. И наткнулась на описание нынешней работы. Это показалось настоящим подарком судьбы. Хорошая оплата, гибкий график, способность работать с текстами, секретарский опыт… Я даже не могу вспомнить, где это было – на «Хэдхантере» или в ЖЖ… Они были единственными, кому я отправила своё резюме!
– И тебя пригласили?
– Именно. Пригласили пройти у них тестирование. А потом пригласили пообщаться с директором. А потом позвали на работу…
– Ты – как снайпер, – Вадим покачал головой, – прицелилась и угодила в яблочко. Больше никому не рассказывай, сделай милость.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента