Дайер Дебра. Поверь в мечту

Глава 16

   Кинкейд быстро преодолел все семь лестничных пролетов, ведущих в его апартаменты в «Хэмптон-Хаусе». Его одолевала жажда деятельности. Может, хоть работа заглушит мысли о Тори и постоянное напряжение в определенных местах его тела.
   – Джаспер!
   Голос его эхом прокатился по просторному холлу. Окрашенные белым стенные дубовые панели, золотой орнамент, деревья в кадках, зеркала – продуманный облик спокойной элегантности и изысканной роскоши. Спенс требовал, чтобы все его отели отвечали самым высоким стандартам, и всегда гордился этим. Но сегодня его ничто не радовало.
   – Джаспер!
   Сквозь открытую дверь кабинета он заметил кучу телеграмм на столе. Подождут.
   Дворецкий торопливо подошел к нему:
   – Мы не ждали вас раньше понедельника, сэр. Вежливый голос звучал ровно, но в глазах стоял тревожный вопрос: что случилось?
   – Леди не понравилась Мексика. – Спенс швырнул ему шляпу. – Бен приехал?
   – Да, сэр. Я поместил мистера Кэмпбелла в Синюю комнату.
   – Он что, все еще спит? – Спенс нахмурился. Джаспер позволил себе улыбку:
   – Мистер Кэмпбелл поздно вернулся вчера вечером.
   – Пришлите мне кофе в кабинет.
   – Слушаюсь, сэр.
   В несколько быстрых шагов преодолев пространство холла, затянутое белым с золотом ковром, Спенс толкнул одну из дверей. В полумраке комнаты было видно, что на широкой кровати мирно спит некто, уткнувшись носом в подушку. Виднелась лишь светловолосая макушка. Кинкейд раздвинул голубые шторы, впуская в комнату солнечный свет.
   – Какого черта… – Бен приподнялся и, сонно моргая, уставился на хозяина. – Ты! Что ты здесь делаешь?
   – Я тут живу.
   – Знаю, знаю. – Бен сел и провел руками по взлохмаченным волосам. – Но ты вроде как должен быть в отъезде? В связи с медовым месяцем… Слушай, ты правда женился?
   – Правда.
   – Вот черт, надо же! А я-то готов был поклясться… Но Кинкейд не желал обсуждать свой скоропалительный брак.
   – Что ты узнал о Слеттере? – резко спросил он.
   Бен нахмурился и несколько секунд пристально разглядывал замкнутое лицо друга.
   – Так, – произнес он озадаченно. – Ты не хочешь объяснить, что случилось и почему ты рычишь, как медведь, которому заноза попала в лапу?
   – Меня беспокоит этот парень, Слеттер, только и всего. – Спенс хотел, чтобы это было правдой. На самом деле путешествие вымотало его. Оказалось, что это очень непросто – находиться рядом с красивой женщиной, к которой весьма неравнодушен, и не иметь возможности даже ее обнять.
   – У Слеттера есть казино в гавани. Называется «Золотой олень». Я провел там вчера весь вечер. Работал изо всех сил.
   – Не сомневаюсь. – Спенс тяжело опустился в кресло у окна.
   – Да. – Бен подсунул под спину еще одну подушку. – Должен сказать, что люди становятся очень неразговорчивыми, стоит лишь упомянуть Слеттера. Но там нашлась одна барменша – Руби… Очень милая и дружелюбная девушка.
   Спенс усмехнулся. У Бена был талант завязывать дружбу с барменшами. Его помощник сладко зевнул, потянулся и спросил, нельзя ли в этом доме раздобыть чашку кофе.
   – Скоро принесут, – отмахнулся Спенс. – Так что насчет Слеттера?
   – По словам Руби, Слеттер показывается в казино раз или два в неделю. Где он проводит остальную часть времени – неизвестно. Никто также не знает, где он живет и чем еще занимается.
   – Это все?
   – Я приехал в город позавчера, чего же ты ждал?
   Кинкейд Откинулся на спинку кресла, стараясь усмирить кипящее внутри раздражение. Черт, он и впрямь ведет себя как раненый медведь.
   – Было еще кое-что, – помолчав, продолжил Бен. – Руби упомянула, что раз или два в месяц к Слеттеру приезжают люди из Чикаго.
   – Это совпадает с моими данными, – кивнул Спенс. – Трех девушек, которые сейчас живут в миссии, привезли сюда из Чикаго. Этой стороной дела занимается Дэвидсон. Ты собрал команду?
   – Пять лучших ребят. Кстати, вчера заходил инспектор Сэмюэльс. Он оставил для тебя фотографии.
   – Фотографии?
   – Да. Троих парней нашли мертвыми у черного входа в твой отель. Каждый убит выстрелом в голову. Один из них был ростом с гориллу и со сломанной ногой.
   – Это Моу, – пробормотал пораженный Кинкейд. Похоже, Слеттер не одобрил план Оливии убить его.
   – А чем, собственно, занимается этот загадочный Слеттер? – поинтересовался Бен.
   – Он, в частности, похищает девушек и продает их в бордели.
   Бен присвистнул:
   – Малопочтенное занятие.
   – Один из его партнеров по бизнесу пытался меня убить. Те трое мертвецов скорее всего были напавшие на меня бандиты.
   – А почему его приятель пытался тебя убить?
   – Это женщина. – Спенс поморщился. – Мы… расстались не слишком дружелюбно.
   – Ага. – Бен подмигнул и ухмыльнулся. – А твоя жена знает об этом?
   – Знает. – Может, лучше бы не знала, с досадой подумал он. И добавил: – Я хочу, чтобы кто-нибудь следил за моей женой.
   – Думаешь, ты ей уже надоел и она решит поискать развлечений на стороне?
   – Думаю, что она может стать мишенью.
   – Если она так хороша, как говорят, то я лично буду за ней следить.
   – Она хороша, – сухо отозвался Спенс, ощущая тупую боль в сердце. Теперь так было каждый раз, когда он думал о Тори.
   – Да уж наверняка, раз ей удалось затащить тебя к алтарю! Кстати, а где она?
   – Поехала домой за вещами, – Спенс усмехнулся, представив, какое лицо будет у миссис Грейнджер, когда она увидит Тори в сельском наряде. Может, открыть окно и послушать, не донесутся ли сюда ее крики?
   – Одевайся, – велел он Бену. – Потом приходи в мой кабинет, и мы обсудим план действий. Я хочу прикрыть бизнес Слеттера и его компаньонов.
   – Похоже на объявление войны… – Бен потер колючий подбородок.
   Спенс взглянул в глаза другу и твердо ответил:
   – Это и есть война.
   – Поверить не могу, что ты ехала в этом по улицам Сан-Франциско! Как крестьянка! – Мать шла за Тори в ее спальню.
   – Ты бы предпочла ночную рубашку? – сухо осведомилась дочь.
   – Бог мой! – Лилиан схватилась за сердце.
   – Мама, у меня с собой не было никаких вещей, – устало пояснила Тори.
   – Потому что ты сбежала с ним! – Лилиан всплеснула руками. – Как ты могла так поступить со мной? Ты выставила меня на посмешище!
   – У меня не было выбора. – Тори распахнула шкаф. – После того как мистер Кинкейд принял решение, ничто не могло заставить его передумать.
   – Ты должна была настаивать на подобающей твоему положению свадьбе!
   – Я пыталась. – Тори достала платье цвета слоновой кости, отделанное черными кружевами.
   – Похоже, ты не слишком старалась! – фыркнула Лилиан.
   Тори отнесла платье на кровать. Она знала, что мать права. Она не очень-то и хотела устроить настоящую свадьбу. Мысль о том, что придется вновь проходить через ту же череду событий – помолвка, подготовка к свадьбе, – приводила ее в ужас. Наверняка, умыкнув ее, Кинкейд надеялся ее унизить, но, сам того не подозревая, сделал только лучше.
   – Ты представить себе не можешь, через что мне пришлось пройти! – Лилиан нервно мерила шагами комнату. Легкий бриз играл кружевными занавесками и оборками на пышной юбке леди Грейнджер. – Чего только не говорили люди!
   Тори даже думать об этом не желала. У нее теперь хватало своих забот. Поскорее бы выбраться из этого дома, подумала она вдруг. Резко дернув шнур у кровати, чтобы вызвать служанку, она повернулась к Лилиан:
   – Я сожалею, что причинила вам столько беспокойства.
   – Беспокойства? Нет, дорогая, это было унижение, самое настоящее оскорбление! А твой отец, представь себе, счастлив! Подумать только, Господь не дал ему и капли ума!
   Взгляд Тори остановился на золотоволосой красавице кукле, которая вот уже двадцать лет сидела на небольшом столике подле ее кровати. Отец подарил ей куклу в тот день, когда она первый раз упала с лошади. А сегодня он встретил ее на крыльце и едва не задушил в объятиях. Тори стало нехорошо при мысли о том, как он расстроится, когда ее брак закончится так позорно – разводом.
   – Отец всегда желал мне счастья, – вздохнула она.
   – Счастья! Да знаешь ли ты, о чем судачат в городе? Люди говорят, что вы были любовниками и поженились, чтобы прикрыть твой грех!
   Щеки Тори запылали.
   – Как смеют твои друзья думать, что я могла сделать нечто подобное? Они знают меня всю жизнь!
   – Ты сама виновата! Своим легкомысленным и безответственным поступком ты дала пищу сплетням. – Лилиан перевела дыхание и решительно продолжила: – Я обдумала ситуацию и решила, что наилучшим выходом будет дать большой прием. Пригласить всех, чтобы общество убедилось, что нам нечего стыдиться…
   – Нет.
   – Нет?
   – Я не собираюсь числить среди своих друзей тех, кто сомневался в моей чести.
   Лилиан уставилась на дочь.
   – Виктория, но слухам надо положить конец!
   – Я не собираюсь потакать сплетникам! Если они умеют считать до девяти, то очень скоро обнаружат, что я не грешила до замужества.
   – А как ты собираешься жить дальше? Ты же станешь отверженной!
   – В некотором смысле я и так жила как отверженная – с того самого дня, как Чарлз покинул меня у алтаря. Зачем что-то менять?
   – Виктория, ты должна еще раз все обдумать. Неужели тебя совсем не волнует твоя репутация?
   – Мне жаль, мама, но я не собираюсь ни перед кем оправдываться.
   Какой смысл унижаться, пытаясь добиться расположения всех этих светских дам с их грязными мыслями? Скоро они разведутся, и тогда ее репутация погибнет окончательно.
   Спенс рассматривал три фотографии, лежавшие на его столе. Три мертвеца. Он рассеянно потер шею.
   – Пожалуй, мне стоит сегодня заглянуть в полицейский участок… Хоть и сомневаюсь, что от этого будет толк.
   – Это те трое, что напали на тебя? – спросил Бен.
   – Не уверен. Я не видел лиц. Могу быть уверен только в одном… – Спенс ткнул пальцем в снимок Моу. – Он работал на партнера Слеттера. Думаю, именно ему я сломал ногу.
   – Так ты считаешь, это Слеттер разделался с ними? – Бен откинулся на спинку кресла.
   – Скорее всего он не одобрил план Оливии разделаться со мной и попытался таким образом дать понять, что думает по этому поводу. Может, он хочет помириться со мной?
   – Можно считать, что ему это удалось?
   – Нет. Я видел девушек, пострадавших по его вине. Его деятельности надо положить конец, – твердо ответил Спенс.
   – Здорово! – Бен ухмылялся во весь рот. – Давненько я не участвовал в славной драке.
   – Уже участвуешь. – Кинкейд протянул ему телеграмму. Бен прочел ее и поднял на друга вопросительный взгляд.
   – Похоже на то, что нам не стоит ждать помощи от закона.
   – За то, что он калечит жизнь молодых женщин, Слеттера ждет лишь незначительный штраф – поистине смехотворное наказание.
   – Я чего-то не понимаю, – отозвался Бен. – Почему?
   Кинкейд скатал телеграмму в шарик и метким броском отправил его в мусорную корзину. Голова его болела. Отдаленный шум улицы – стук колес и копыт по гранитной мостовой, голоса людей, едва долетавшие сквозь открытое окно, – гулко отдавался в висках. Надо поспать. Да мало ли чего еще надо. Он устало пояснил:
   – Слишком многие верят, что женщина попадает в бордель по своей воле.
   – И что мы собираемся делать? – спросил Бен.
   – Мы прикроем их бизнес. Это может нам помочь. – Кинкейд протянул Бену какой-то документ.
   Бен быстро прочитал послание. На губах его заиграла довольная улыбка.
   – Как тебе это удалось?
   – Губернатор – старый друг моего отца. Эта бумага убережет нас от тюрьмы. – Спенс взял у него документ и спрятал в карман пиджака.
   – С чего начнем?
   – Сегодня вечером собери людей…
   В комнату вошла Тори, и Спенс замолчал.
   – Простите. – Виктория растерялась и отступила к двери.
   – Я не хотела вам мешать.
   – Ничего. – Спенс внимательно посмотрел на жену. Она была одета с изысканной элегантностью. Но теперь он знал, какое восхитительное тело скрывает наряд настоящей леди. Вздохнув, он произнес: – Войдите, я хочу кое с кем вас познакомить.
   Бен встал и осторожно пожал узкую ладонь жены Спенса.
   – Мой друг сказал мне, что вы красивы, но теперь я вижу, что он был недостаточно красноречив. Вы прекрасны.
   – Вы очень добры. – Нежный румянец залил теки Тори. Она посмотрела на мужа: – Там привезли мои вещи. Я… я не знаю, в какой комнате я буду жить.
   «Хорошо бы в моей, – подумал Спенс. – Но разве она согласится?»
   – Моя комната рядом. Джаспер покажет вам остальные. Выберите, какая понравится.
   Она кивнула и повернулась к Бену:
   – Было очень приятно познакомиться с вами, мистер Кэмпбелл.
   – Взаимно. – Бен смотрел ей вслед, пока Тори не скрылась за дверью. – Вот это да! – присвистнул он. – Настоящая леди!
   – Да, – коротко отозвался Спенс.
   – Не волнуйся, приятель, – усмехнулся Бен. – Я с нее глаз не спущу. Все время буду рядом.
   – Но не слишком близко, – нахмурился Спенс.
   – Боишься, что она не устоит перед моей смазливой мордашкой? – от души потешался Бен.
   А Спенс с удивлением обнаружил, что именно этого и опасается, причем всерьез. Проклятие, он всегда считал ревность никчемным, бессмысленным чувством – и вот он уже мучается ею, как самый настоящий ревнивый муж.
   – Просто не хочу, чтобы она заметила слежку, – сдержанно пояснил он.
   – Не волнуйся, я позабочусь о ней.
   Спенс знал Бена двадцать лет и без колебаний доверял ему свою жизнь. А теперь он не готов доверить ему свою жену. Надо найти выход из этого безумия, пока он окончательно не сошел с ума.

Глава 17

   Шесть сундуков заняли почти все свободное пространство в комнате Тори. Из одного она только что извлекла свою куклу и теперь любовно расправляла ее золотые волосы. Она опасалась, что Спенс захочет, чтобы она делила с ним комнату и постель. Но оказывается, она зря волновалась. Он не желал видеть ее в своей постели… пока она не отбросит остатки гордости и не признается в своем желании… Это так рискованно – опять забыться в его объятиях. Того и гляди она влюбится – и тогда ей конец.
   – Что мне с этим делать, мисс? – донесся до нее голос Милли.
   Тори бросила взгляд в сторону горничной. Та держала на вытянутых руках платье – ярды белого шелка, нежнейшие кружева, расшитые жемчугом.
   – Кто… откуда это здесь?
   – Наверное, Элла уложила. – Милли с тревогой смотрела на хозяйку.
   Тори пробралась между сундуками и как во сне протянула руки к платью. Ладонь коснулась гладкого прохладного шелка.
   – Я и забыла, какое оно красивое!
   – А как оно шло вам, мисс. – Голубые глаза Милли влажно заблестели. Она с жалостью смотрела на хозяйку. – Моя бы воля – пристрелила бы этого мистера Ратледжа.
   Чарлз. Тори гладила платье и вспоминала. Она видела себя девушкой, которой только что исполнился двадцать один год. Она стоит в этом самом платье, теплое июньское солнце согревает ее щеки, а дрожащие руки комкают письмо. Письмо от жениха. Она вновь и вновь возвращалась к подробностям того дня, но, к собственному удивлению, не испытывала боли. Все кончилось. Теперь ей казалось, что это была не она – это кто-то другой читал те строки и умирал, понимая, что жизнь кончилась.
   – Ну как дела?
   Голос Спенса вернул Тори к действительности. Она обернулась – он стоял, прислонившись к косяку. Сердце се бешено заколотилось. Как он красив. Темно-коричневый пиджак распахнут, под ним – жилет в тонкую золотую полоску. Идеальный джентльмен.
   Он перевел взгляд с ее лица на платье, которое все еще держала Милли. Тори поспешно выпустила рукав.
   – Отнеси это в магазин подержанных вещей, Милли. Может, какая-нибудь девушка будет в нем счастлива.
   – Отнести? – Служанка смотрела на нее круглыми от удивления глазами.
   – Да. – Тори почувствовала неожиданное облегчение. Она избавилась еще от одного призрака. Оказывается, тяжело жить прошлым.
   Изумление на лице Милли сменилось широчайшей улыбкой.
   – Да, мисс. Я отнесу его немедленно. – Она кинулась из комнаты. Белый шелк струился вокруг нее, кудряшки на голове взволнованно подпрыгивали.
   Тори оказалась наедине с мужем и не знала, что сказать. Вернее, сказать можно было многое: что им не следует продолжать так жить, что надо как-то договориться… Она посадила куклу на столик у кровати и зачем-то взяла голубое шелковое платье.
   Шаги заглушал толстый ковер, но она чувствовала его приближение. Ноздри ее расширились, словно у кобылы, которая чует запах жеребца. Тори бросила взгляд через плечо. Спенс остановился у кровати, прислонившись к одному из витых столбиков, поддерживающих полог.
   – Как тебя встретили дома?
   – А как ты думаешь? – Ответ прозвучал сердито, петому что Тори задел его насмешливый тон.
   – Почти уверен, что Куинтон был счастлив. – Он под мигнул. – Что касается Лилиан, то ей ты все равно не угодишь. Наверняка она считает, что не родился еще мужчина, достойный жениться на ее дочери.
   – Неужели это так весело – издеваться надо мной? – Сдерживая слезы, Тори отвернулась к окну.
   – Я и не думал!
   Голос его прозвучал вполне искренне. Тори повернулась к нему. На лице мужа не было и тени улыбки или насмешки. Наоборот, она увидела нежность и что-то еще, и щеки ее запылали от прихлынувшей крови.
   – Знаешь, моя мать тоже не была бы в восторге, если бы сестра сбежала с малознакомым мужчиной.
   Тори смотрела, как ветер раздувает белое кружево занавесок. Гардины из плотного дамасского шелка не пропускали в комнату жаркое солнце. Постепенно она смогла взять себя в руки и сказала:
   – Я никогда не знаю, серьезно ты говоришь или смеешься надо мной.
   – Мы еще многого не знаем друг о друге.
   Глубокий бархатный голос вливался ей в душу. И тот бездонный колодец желания, который она старалась держать закрытым, вновь начал наполняться влагой. Она инстинктивно прижала руки к груди, чувствуя, как напрягаются соски. Низ живота заныл, а перед глазами замелькали картины: теплый песок и сильные руки, и губы его ласкают ее. Она прижимается к загорелому телу… Тори тряхнула головой и произнесла будничным тоном:
   – Я попросила мою служанку приехать сюда со мной. Надеюсь, ты не будешь возражать?
   – Наоборот, это избавляет нас от необходимости нанимать нового человека.
   Он сказал «нас», словно они единое целое, настоящая семья… Тори вздохнула.
   – Тебе нравится комната? – Да, она чудесная.
   Только здесь нет Спенса Кинкейда. А если она все-таки хочет родить ребенка, то ей придется подчиниться желаниям этого человека. Тори улыбнулась – подчиниться? Забавный выбор слов, если учесть, что иногда ей хочется наброситься на него, сорвать одежду и… можно так сказать: «овладеть мужчиной»?
   Тори закусила губу и уставилась на постель, покрытую белой кружевной накидкой. А песок на пляже тоже был почти белый… Она подняла взгляд на Кинкейда и подумала: интересно, разглядит ли он вожделение в ее глазах? Их глаза встретились, и он сделал к ней шаг, но вдруг остановился, как будто перед ним выросла каменная стена. Тори задержала дыхание. Еще несколько дюймов, и их тела соприкоснутся. Но Кинкейд отступил назад.
   – Когда будешь готова к обеду, дай знать Джасперу. Он принесет меню. – С этими словами Спенс повернулся и пошел к двери.
   – Ты уходишь?
   – Да. – Он помедлил у порога и неохотно добавил: – У нас с Беном есть кое-какие дела.
   – Понятно. – Она даже не пыталась скрыть разочарование.
   Спенс хмуро оглядел ее:
   – Я думал, ты не будешь возражать, раз уж мое общество все равно тебе неприятно.
   – Я и не буду, – холодно ответила Тори.
   – Спокойной ночи, Принцесса.
   Он ушел, а она с тоской уставилась на слишком большую постель. Значит, он не придет к ней сегодня вечером? Неужели он ждет, что она сделает это сама? Придет и попросит, чтобы он занялся с ней любовью? Как он смеет! Пошел он к черту! И вообще, кто сказал, что, если он занимается делами, она должна сидеть дома и ждать появления его светлости? Не будет этого! Спенс натянул поводья, и лошади остановились у входа в заведение Оливии Фонтейн. Раздался щелчок предохранителя, и Кинкейд бросил взгляд на друга, сидевшего рядом. Лунный свет играл на стволе револьвера, который Бен держал наготове.
   – Будем надеяться, что тебе это не понадобится.
   – А ты вооружен? – Бен сунул оружие в кобуру на поясе.
   Спенс кивнул. Сегодня утром Кинкейд навестил полицейского инспектора Сэмюэльса, и этот визит не прибавил ему оптимизма. Инспектор так горячо убеждал его бросить это дело, что Спенс почти уверился: Оливия его купила.
   Сзади остановился еще один экипаж, и из него выбрались пятеро вооруженных людей. Они подошли к экипажу Кинкейда.
   – Давайте начинать, – приказал Спенс.
   Он шел впереди. Гранитная мостовая, лестница. Дверь распахнулась, как только он поставил ногу на ступеньку. Спенс замер и, подняв голову, прислушался.
   – Отпусти меня, урод! – Шарлотта Маккензи отчаянно вырывалась из рук человека, похожего на бульдога. Наконец она изловчилась и пнула его по ноге. Гарри скривился от боли.
   – Ах ты!..
   – Гарри – Спенс вспомнил, что «бульдога» зовут именно так, – выпихнул Шарлотту за порог и, добавив «Убирайся!», захлопнул дверь.
   Вскрикнув, старуха потеряла равновесие и покатилась по ступенькам. Спенс бросился на помощь и поймал ее, но инерция удара опрокинула его тоже, и теперь они падали вместе и вскоре врезались в Бена, который рухнул на них сверху. У подножия лестницы образовалась куча мала. Спенс распластался на тротуаре, а на грудь ему свалилась Шарлотта. Головой она нанесла ему довольно чувствительный удар в челюсть. Шарлотта приподнялась, пытаясь отдышаться и глядя на него поверх круглых очков. Ее колени причиняли боль, и Спенс поморщился. Наконец он улыбнулся, потирая челюсть.
   – Мне стоило бы догадаться, что я встречу вас здесь, мисс Маккензи.
   – Будь я проклята, если это не мистер Спенсер Кинкейд собственной персоной! – Шарлотта резво вскочила на ноги и принялась поправлять юбку.
   – Все в порядке? – спросил Спенс, поднимаясь и подавая руку Бену, который мотал головой, сидя на земле.
   – Я в норме. – Бен поднялся и с усмешкой взглянул на приятеля.
   – Спасибо, что поймал меня, Спенс.
   – На здоровье, – пробурчал тот, отряхивая пиджак.
   – А хотела бы я знать, что тут делает человек, который недавно женился? – Шарлотта уже вполне оправилась от падения и была готова снова ринуться в бой.
   – Ах, Шарлотта, как приятно сознавать, что вы всегда думаете обо мне хорошо, – усмехнулся Спенс.
   Та фыркнула.
   – Я для вас мисс Маккензи. И повторяю, любой женатый мужчина, который…
   – Дорогая, давайте вместе навестим мисс Оливию, – прервал ее Спенс. – Думаю, вам это понравится.
   – Для вас – мисс Маккензи, ведь уже говорила сто раз! И я вовсе не уверена, что горю желанием возвращаться туда с вами. Что это вы задумали?
   – Небольшой сюрприз для нашего общего друга – мисс Оливии. – Он предложил ей руку и насмешливо улыбнулся: – Боитесь?
   – Еще чего! – Подбородок ее гордо вздернулся вверх.
   – Ну и прекрасно.
   Они вместе поднялись по ступеням, но у двери Спенс шагнул вперед, оставив ее за своей широкой спиной.
   – Держитесь за мной, мисс Маккензи.
   – Будь осторожнее, приятель, – предупредила она. – У нее в доме полно вооруженных людей.
   – Что я слышу, Шарлотта, неужто я вам небезразличен?
   Ответом было громкое негодующее фырканье.
   Спенс улыбнулся и постучал в дверь медным молоточком. И тут же на пороге возник Гарри. При виде Кинкейда глаза его чуть не вылезли из орбит.
   – Вас не велено принимать.
   Он попытался захлопнуть дверь, но Спенс не дал ее закрыть.
   – Я уверен, что твоя хозяйка не захочет устраивать потасовку у парадного входа, а потому мы войдем, Гарри.
   Тот вместо ответа сунул руку во внутренний карман пиджака. Спенс ударил в дверь плечом, она распахнулась, и Гарри отлетел в сторону, так и не успев вытащить оружие. В следующую секунду Спенс уже стоял рядом с ним, заломив правую руку охранника за спину.
   – Что же ты, Гарри, разве так надо встречать гостей? – укоризненно покачал он головой.
   – Моя рука! – застонал Гарри. – Вы сломаете ее!