Де Чарльз. Зелёная мантия

   «Что-то он знает», — думала Али. Ей не терпелось накинуться на Тони с вопросами: что это, кто играет, где играет? — но она сдержалась, твёрдо решив быть терпеливой. Поговорить можно, когда запись кончится.
   Френки недоумевала. Странное действие произвели эти звуки на Тони и на Али. Вообще-то, кассета похожа на «голоса природы», что были так популярны в семидесятых годах. Шорох дождевых струй, закат на озере, утро в пустыне. Потом Френки расслышала музыку и вспомнила «Инсайд» Пола Хорна. Только это не обычная флейта. В мелодии явственно слышится дыхание. И звучит словно из другого мира…
   Она тоже откинулась. Немного кружилась голова. Стоило закрыть глаза, под веками заплясали искорки. Френки плохо переносила алкоголь, но сейчас было совсем другое ощущение. «Словно грибочков попробовала», — подумала она, удивляясь, как отчётливо всплыло воспоминание о нескольких экспериментах с психоделиками. А ведь дело было в славных шестидесятых, семнадцать лет прошло. Мескалин, MDA — хотя тогда приход был круче. Нынешнее ощущение легче, словно уплываешь куда-то, словно…
   Она едва не подскочила на месте, когда раздался щелчок докрутившейся кассеты. Рука потянулась за бокалом вина, но Френки остановила себя. И без того в голове гудит.
   — Вот это запись… — негромко проговорил Валенти.
   — Вы уже слышали это, ведь правда? — спросила Али. — То есть не запись, а музыку?
   — Точно. И не раз.
   — Где это играют? Валенти махнул рукой:
   — Где-то в лесу. Чаще всего играют весной и летом, так что, сдаётся мне, кто-то из местных упражняется на дудочке. Приятная музыка, да?
   Али покачала головой:
   — Нет, не просто приятная. Она волшебная. В ней что-то… что-то неземное. Что-то совсем дикое.
   Френки невольно кивнула и тут же подозрительно взглянула на дочь. Уж не пробовала ли та наркотики? Господи, только не это!
   — Ну да, — признал Валенти. — Музыка необычная, это точно. Вот насчёт волшебства не скажу. — Однако ему тут же вспомнилась странная девчонка, свалившаяся на него с дерева. И как её глазища на узеньком личике попросту схватили его и заставили сидеть тихо, пока ей не заблагорассудилось его отпустить. И тот олень… и что он чувствовал, вслушиваясь в мелодию. Волшебство не волшебство, но что-то в ней было.
   — Разве вы ничего не чувствуете, когда слушаете? — спросила Али.
   Валенти пожал плечами:
   — Кажется…
   — Кажется, нам пора идти, — перебила Френки. — Уже половина одиннадцатого.
   Али перевела взгляд с матери снова на Валенти и покорно кивнула:
   — Ладно.
   — Поговорим в другой раз — когда вы снова придёте, — предложил Валенти.
   Это утешило девочку. Валенти вынул кассету и протянул ей, но Али покачала головой.
   — Не надо. Оставьте пока у себя — если хотите.
   Валенти улыбнулся, и что-то странное мелькнуло в его глазах.
   — Очень даже хочу, — сказал он. — Слушайте, может, вас проводить?
   — Разве что полпути, — отозвалась Френки. — Чтоб никакой оборотень не уволок.
   — Согласен, — кивнул Валенти. — Только куртку накину.
 

* * *

   — Али?
   Френки заглянула к девочке в спальню. Али сидела на кровати в длинной майке, которая по летнему времени сходила за ночнушку. Она подняла глаза.
   — А, мам? Что такое?
   — Просто подумалось насчёт той записи…
   — Понимаешь, я ведь знала, что ты не слышала музыки в ту ночь, когда во двор приходил олень. А прошлой ночью снова начали играть, вот я и записала. Мне хотелось посмотреть, будет ли у тебя и Тони такое же чувство, как у меня, когда я её слышу. Понимаешь… не думай, что я сошла с ума… но в этой музыке есть какая-то тайна, только я не знаю какая. — Девочка пожала плечами. — Я от неё чувствую себя… ой, не знаю, как сказать! Вроде как живой. Я понятно говорю?
   — Наверно. — Френки собралась вернуться к себе, но задержалась. — Ты ведь никогда не пробовала наркотиков, Али? Знаешь, марихуану или…
   Али вздёрнула подбородок:
   — Слушай, мамочка, может, у меня бывают странные мысли, но уж не такая я тупая!
   «Какой была я», — усмехнулась про себя Френки.
   — А что это ты вспомнила про наркотики? — заинтересовалась Али.
   — Да так, — смутилась Френки. — Матери всегда беспокоятся о таких вещах, понимаешь?
   — Меня не одурачишь. И потом, по-моему, тебе просто нравится беспокоиться.
   — Вот спасибо!
   Али проводила взглядом уходящую к себе в спальню мать и снова уселась на одеяло. За окном была ночь. «Кто там, в ночи? — подумалось ей. — Что там происходит, когда мне не видно? Или просто я начиталась фэнтези?»
   Она не знала ответа, но твёрдо решила отыскать его.
 

* * *

   Примерно тем же путём текли мысли возвращавшегося домой Валенти. Ему никогда не приходило в голову попробовать записать музыку. Зато он видел маленькую дикарку за домом Али — видел её совсем близко. «Если сложить вместе, что знает каждый из нас, может, что-нибудь да выйдет», — думал Тони.
   А может, дикарочка и теперь следит за ним из-за деревьев. Никакое предчувствие не отзывалось у него в спине, но Валенти догадывался, что странная девочка может стоять в двух шагах от него, а он и не будет подозревать о её присутствии, пока та не захочет.
   — Все равно я тебя найду, — тихонько проговорил он, прежде чем войти в дом и запереть дверь. — Вот увидишь.
 

* * *

   В тени дома невидимкой двигалась маленькая фигурка. На лисьей мордочке играла улыбка. Её тянуло к девочке, что поселилась в доме Тёмного Человека, но и к этому мужчине тоже тянуло. В обоих горел огонь. Оба слышали музыку, и та возвращалась от них отражённым эхом, вдвое сильнее прежнего. А сегодня… Подумать только, музыка Томми слышалась одновременно с Волдова холма и из дома!
   Та машинка, с которой иногда ходит девочка… Она решительно тряхнула головой, и кудряшки выбились из-под шляпы. Надо добыть такую машинку и научиться ею пользоваться. Вот удивится Льюис, заранее радовалась она, когда услышит этого волшебного пересмешника. То-то сделает большие глаза!
   Последний раз заглянув в окно Валенти, она скользнула прочь, в сторону дома Тёмного Человека.

10

   Прошло уже два месяца с того вечера, когда ему попалась на глаза заметка в «Стар», а Шоу только теперь выдался случай поискать свою бывшую супружницу. Время ушло на устройство дела между парнями из Колумбии и Майами. Шоу всегда знал, на чем можно заработать, хотя предпочёл бы сам раздавать куски.
   Вообще-то он был не против крутить чужие деньги. Так даже безопасней, только вот ребята, с которыми он спутался на этот раз, были со связями. Слишком уж большие проценты запросили. Они были при делах в своём Нью-Йорке — старинное предприятие, — а вот наркотиками занялись недавно. Шоу вовсе не улыбалось встревать между ними и прежними хозяевами рынка, но что поделаешь. Уж больно выгодное подвернулось дельце.
   Выигрыш Френки для Эрла оказался вроде новой дозы в нужную минуту. Проще простого выжать из неё кусок, расплатиться с парнями из Нью-Йорка, а уж потом отыграть своё у колумбийцев.
   В Нью-Йорке дело оказалось тягомотным. Сколько раз Эрл встречался с consigliere ^[19]Магаддино, с этим Джо Фуччери Бродвеем, пока наконец-то уломал его. Черт побери, кто ещё предложил бы им такую выгодную сделку, тем более теперь, когда у парней с наличными туговато! К середине июня, устроив дела, Шоу вылетел в Оттаву, и тут вышла первая заминка. Френки и след простыл.
   Эрл до сих пор не сумел её найти. За несколько месяцев до того, как они разбежались, жёнушку словно подменили, и Шоу все ещё не мог понять, в чем тут дело. Черт возьми, поначалу она не меньше его любила хорошую тусовку! И что с ней стряслось?
   В общем, её уже не радовала толпа народу в их квартирке, а потом до неё ещё и дошло, что его ночная работёнка не имеет никакого отношения к мытью лестниц. Он по уши увяз в сбыте порошка. Да провались оно — надо же зарабатывать на хлеб с маслом! Чтоб Эрл Шоу махал метлой в какой-нибудь занюханной конторе — нет, это не жизнь. И что такого в том, чтобы доставлять людям лекарство? Жить становилось опасно, и приходилось прикрывать задницу, чтоб тебя не растоптали большие парни. И ведь он всегда тащил навар домой!
   Но Френки хоть кол на голове тёши. Напустилась на него. А потом и разговаривать перестала. И как-то утром приходит он домой — никого. Смылась на запад и подала на развод. Надо было её изловить — просто чтоб знала своё место, — но тут как раз подвернулось дельце и пришлось смотаться в Колумбию. Ну а потом его носило… Майами, Лос-Анджелес, Нью-Йорк, Ван, Торонто… Он нарастил мясца и уже не выглядел тощим хиппи, каким был, когда ввязался в этот бизнес. За эти годы Эрл не раз поднимался, случалось и падать, и никогда он не вспоминал ни о малышке, ни о Френки, пока не наткнулся на ту фотку в «Стар». Вроде как судьба, рассуждал Эрл. Долгонько ему не везло, но теперь-то он снова приподнимется.
   И все бы хорошо, да только прошло уже две недели, как он должен был вылететь в Боготу, а они с Хови все тыркаются без толку. И только часов в десять субботнего вечера, который они убивали за пивом в забегаловке на Уильям-стрит, во мраке невезухи наконец показался просвет.
   — Эрл? Эрл Шоу?
   Эрл взглянул в нависшее над ним пьяное незнакомое лицо. Ну и шут! Длинная морда, оттопыренные уши, большие очки в роговой оправе, аккуратный кримпленовый костюмчик — надо же, кто-то их ещё носит!
   — Мы с тобой знакомы? — спросил Эрл.
   — Да я же Боб. Боб Гольдман, Эрл! Жил прямо над вами году в семьдесят третьем — помнишь?
   Эрл примерил парню волосы подлиннее, заменил роговые очки дешёвой проволочной оправой… Есть!
   — Точно, — сказал он. — Я тебя помню. Выпьешь?
   — Не прочь, Эрл, не прочь. Такой денёк выдался, знаешь ли. Такой денёк, когда все, аб-со-лют-но все идёт прахом.
   Эрл сочувственно кивнул:
   — Чем ты нынче живёшь?
   — Да вот, перебрался сюда из Торонто пару лет назад. Занялся компьютерами. Консультантом работаю.
   — Хорошо платят?
   — Да, платят неплохо. Не жалуюсь. Квартирка на западном конце города, и женился, знаешь ли. Джой ждёт нашего первого.
   Эрл нацепил на лицо радостную улыбочку.
   — Эй, так это ж здорово! Что может быть лучше сём…
   Гольдман недослушал.
   — Ну вот, понимаешь, — продолжал он, — пришлось сегодня выйти на работу, да ещё задержаться, а Джой, видишь ли, против. Ну и что мне делать? Кого слушать — её или начальство? Ну я и сказал себе, хрен с ней, пошло оно все, и не вернусь домой, пока не упьюсь в стельку. Раз уж все равно будет скандал, так уж дам ей настоящий повод.
   — Ну, не знаю, — проговорил Эрл. — Слушай, я сам когда-то все испортил, и, знаешь, мне до сих пор не хватает Френки и Алисы. Все бы отдал, чтобы у нас снова наладилось.
   Он тяжело вздохнул, тут же обдумывая, правильно ли разыграл карту. Этот Гольдман жил прямо над ними, он, должно быть, помнит скандалы у соседей внизу. К тому же он тогда заглядывался на Френки — всегда держал её сторону. А может, она и переспала с ним разок-другой.
   Эрл придал лицу самое чистосердечное выражение и взглянул Гольдману в глаза.
   — Ты с ними не сталкивался? — спросил он. — Я слышал, они перебрались в Оттаву.
   Гольдман заёрзал и поспешно отвёл взгляд. «Слишком поспешно», — решил Эрл. Похоже, припомнил, как оно было в Торонто. А кстати, и то, что с Эрлом Шоу крутить не стоит.
   — Я, э-э, не видал их с тех пор, как вы разбежались, — промямлил Гольдман. — А ты её ищешь?
   «Ага, — отметил Эрл, — знает!»
   — Да, я не прочь бы повидаться, — небрежно проговорил он. — Особенно с Алисой, только, боюсь, Френки не горит желанием меня видеть. Пожалуй, лучше нам с ней не встречаться.
   Гольдман кивнул:
   — Да, люди меняются…
   — Что правда, то правда. Так что будешь пить, Боб?
   Гольдман взглянул на часы:
   — По правде сказать, уже поздновато. Надо бежать. Рад был с тобой повидаться, Эрл.
   — Ещё бы! А может, все-таки выпьешь? Гольдман уже встал и, качая головой, попятился от их столика.
   — Сядь ему на хвост, — велел Эрл Хови, когда Гольдман, пошатываясь, скрылся за дверью. — Я раздобуду колёса. Встречаемся через десять минут на углу Йорк и Уильям-стрит, понял?
   Хови выскользнул из-за столика и смешался с толпой. «Мало толку от Хови, — рассуждал Эрл, выходя за машиной, — но одно можно сказать в его пользу: если уж сядет кому на хвост, так присосётся, как пиявка».
 

* * *

   — Эй, Боб!
   Обернувшись, Гольдман увидел, что его догоняет приятель Эрла. Маленький человечек размахивал над головой бумажником, зажатым в левой руке. Правая рука прячется в кармане.
   И что его дёрнуло заговорить с Шоу? Френки не раз рассказывала, во что он превратился. И о его жестокости, и о том, с какими людьми он водил компанию. Ясно, зачем он ищет бывшую жену. Узнал о выигрыше.
   — Вы, кажется, забыли, — выпалил Хови, подбегая к нему.
   — Не думаю… — начал Гольдман.
   Хови придвинулся вплотную и ткнул скрытым в кармане дулом Гольдману в бок.
   — Знаешь, что это такое? — прошипел Хови. Гольдман безмолвно кивнул.
   — Тогда поджидаем Эрла на углу, и никаких проблем, порядок?
   — Слушайте, что бы… Хови покачал головой:
   — Не стоит тратить на меня слова. Ждём Эрла, и все тут. Игра идёт по его правилам.
   Они как раз вышли на угол, когда у тротуара затормозил Эрл на новёхоньком синем «шевви». Хови затолкал Гольдмана на заднее сиденье и устроился рядом.
   — Слушайте, — начал Гольдман. Эрл обернулся к нему.
   — Не спеши, — проговорил он, — мы сейчас прокатимся в тихое местечко, где можно спокойно побеседовать, и ты расскажешь мне все о Френки. Согласен?
   Гольдман проглотил слюну и кивнул.
   — Вот и умница, — сказал Эрл. Он через спинку сиденья похлопал Гольдмана по щеке и взялся за руль. Завёл машину и влился в поток движения.

11

   — Мам, — крикнула, сбегая вниз, Али, — ты не видела мой «Сони»? Точно помню, утром оставила на кровати, а теперь…
   Она мгновенно умолкла, заглянув в кухню и обнаружив, что мать прижимает к уху телефонную трубку и слушает с очень серьёзным лицом. Присев за кухонный столик, Али стала вспоминать, сколько же времени прошло с тех пор, как она слышала звонок телефона. Если судить по маминому лицу, новости были не из весёлых.
   — Кто это был? — спросила она, когда Френки наконец повесила трубку.
   — Джой. Она… Ох, Али, Боба вчера нашли убитым.
   — Что?!
   — Застрелили, — продолжала Френки, которая сама ещё не опомнилась от услышанного. — Полиция нашла тело за каким-то складом. В бумажнике оказались его документы, но Джой все равно пришлось… пришлось опознавать тело.
   — Ох, мамочка! Какой ужас!
   Френки молча кивнула. Спроси её кто, она не назвала бы Гольдманов близкими друзьями. Виделась с ними больше по старой памяти. Боб очень поддержал её в то трудное время в Торонто. Да, их мало что связывало, но когда Джой выложила страшные новости, она вдруг показалась Френки очень близкой. Бедняжка на пятом месяце, а родители у неё скончались этой зимой…
   — Я обещала, что побуду с ней, — сказала Френки. — Хотя бы пока не приедут из Калгари родители Боба. Они вылетают девятичасовым рейсом.
   — Мне ведь не надо с тобой ехать, правда? — Меньше всего Али хотелось принимать участие в этой горестной суматохе.
   — Но не могу же я оставить тебя одну?
   — Ну, мам, я уже не маленькая!
   Френки покачала головой:
   — В городе другое дело, но в такой глуши…
   — Здесь даже безопаснее, чем в городе!
   — Ну…
   — И я всегда могу пойти к Тони. Может, он разрешит посмотреть у него телевизор или заняться чем-нибудь, пока ты не вернёшься.
   Френки взглянула на часы. Пять минут второго. Она обещала Джой быть не позднее полчетвёртого, а надо ещё переодеться.
   — Ну мам!
   — Ладно, — решилась Френки. — Только позвони ему, пока я переодеваюсь.
   Али кивнула.
   — Спрошу, можно ли зайти к нему ближе к вечеру, а то надо ещё учить и прибраться.
   — Отлично, — отозвалась Френки уже из коридора.
   Когда она спустилась вниз, Али ждала её у парадной двери с ключами и сумочкой в руках.
   — Тони разрешил, — сообщила она. — Пойду туда к ужину.
   — Смотри не надоедай ему, — предупредила Френки, забирая ключи от машины.
   — Мама!
   Френки моргнула и посмотрела на дочь.
   — Извини, Али. Все забываю, что ты уже большая. Слушай, я постараюсь вернуться пораньше, но все может затянуться, имей это в виду.
   — Когда мне возвращаться домой?
   — Ну, если он не будет возражать, подожди меня там. — Френки не хотела, чтобы Али возвращалась одна поздно вечером. — Договорились?
   — Конечно. За меня не волнуйся. Если что, вздремну у него на диванчике.
   Френки кивнула. Слава богу, что она успела вчера познакомиться с Тони. Сперва ей не слишком понравилось, что дочь увлеклась взрослым мужчиной, но при встрече парень показался надёжным. Такому можно доверить девочку. Она прижала к себе Али.
   — Будь умницей.
   — Буду. А ты не гони слишком, а то попадёшь в аварию.
   Френки улыбнулась:
   — Хорошо, мамочка.
   — Ну, иди, — сказала Али, — а то опоздаешь.
 

* * *

   Али села за биологию, но хватило её всего на час. Она любила этот предмет, просто бывают дни, когда не до учёбы. Записи в тетрадке не разберёшь, учебник читать примерно так же увлекательно, как болеть гриппом, в доме слишком тихо, и вообще в голову ничего не лезет. Пора было выйти на улицу и понаблюдать фотосинтез в действии. Пора поглядеть на живых насекомых вместо фотографий микроспор. Пора заняться сбором гербария, образцов коры… словом, полевыми наблюдениями.
   Первым делом она взялась вскапывать грядки, которые они с мамой разметили ещё утром. Тони подарил ей разных семян, и Али мечтала о собственном садике. Срезанный дёрн она оставляла, чтобы потом устроить газон вокруг дома, но к тому времени, когда грядки были готовы, Али так вспотела, что решила оставить это дело на завтра. Не успеет завять, решила она. А теперь ей срочно нужен душ.
   Она поднялась в спальню, чтобы раздеться. Стоя у окна, стянула пропитавшуюся потом футболку. Здорово было переодеваться перед открытым окном и знать, что никто на тебя не пялится.
   Она бросила футболку в угол и начала стягивать шорты, но вдруг замерла. Кажется, что-то шевельнулось в леске позади двора. Девочка поспешно попятилась от окна и снова натянула футболку. «Может, опять олень?» — подумала она и с биноклем в руках вернулась к окну. Навела на резкость и убедилась, что никакого оленя там нет. Похоже, человек. Али нахмурилась, напряжённо разглядывая чужака и вспоминая то утро, когда ей почудился чужой взгляд.
   «На взрослого не похож, — решила она, — но мальчишка или девчонка, не разобрать из-за этой дурацкой шляпы». Зато она разобрала, что крутит в руках незваный гость. Её «Сони»!
   «Ну и нахальный паршивец! Спёр у неё магнитофон и уселся забавляться тут же, чуть ли не во дворе!» Отшвырнув бинокль на кровать, Али бросилась вниз по лестнице и выскочила в переднюю дверь.
   Она обогнула дом по дороге, уходящей к участку Тони, и постаралась подобраться к опушке незаметно. «Прямо как в тех ночных вестернах», — подумалось ей. Вот она — Али Вэйн, выслеживает бандитов. Клинт Трежур подбирается к хищному зверю!
   Бесшумно ступая по траве, Али подкралась совсем близко. С тем же успехом могла бы подъехать на мотоцикле без глушителя. Девчонка — слава богу, что не здоровенный фермерский сынок — заткнула уши наушниками и слушала кассету, забытую в магнитофоне. По лицу похитительницы Али не взялась бы определить, нравится ли ей «Флэшдэнс», но похоже было, та никогда в жизни не слыхала ничего подобного.
   «Что можно слышать, живя в этакой глуши», — сочувственно подумала Али, подступая ближе. Она подходила к девочке сбоку, чтобы не попасться ей на глаза.
   Их разделяло всего несколько шагов, когда плёнка закончилась или же шестое чувство заставило девчонку обернуться. Вскочить и смыться с добычей она не успела: Али прыгнула на неё, сбила на землю и уселась верхом. Маленькая воровка оказалась на удивление сильной и быстрой, как кошка. К лицу Али метнулась растопыренная пятерня с острыми коготками — и замерла перед самыми глазами девочки. Они уставились друг на друга: одна — силясь скрыть испуг, вторая — насторожённо, как дикий зверёк.
   Очень медленно Али выпустила её и встала, отступив на шаг.
   — Это м-моё, — заикнулась она, указывая на магнитофон. — Ты у меня украла. — Она надеялась, что дрожит не слишком заметно.
   — Вовсе не украла, — сказала девочка, поправляя шляпу. Наушники, которые она напялила так, что дуга свисала бородой, упали ей на колени. — Я его нашла.
   — Нашла в моей комнате! — воскликнула Али, чувствуя, как злость забивает страх.
   — Просто одолжила. Я хотела принести назад.
   — Кто ты вообще такая? — сердито вопросила Али. — То подглядывала за нами, теперь вот воровать начала. Мне следовало бы вызвать копов.
   Незнакомка протянула Али магнитофон.
   — Меня зовут Мегган, — сказала она. — Малли Мегган. И я за вами не подглядывала — я следила за домом.
   — Это все равно что подглядывать.
   Малли пожала плечами:
   — Я слежу за этим домом с тех пор, как Тёмный Человек его выстроил.
   — Тёмный Человек? Это кто, мой дедушка?
   — Не знаю, как его звали. Просто он был Тёмный Человек.
   — Чернокожий?
   Малли замотала головой.
   — Он был чёрный вот здесь. — Она прижала маленькую ладошку к сердцу. — Он проник в тайну музыки, и с тех пор все переменилось. Люди уходят, а новых нет. Все это из-за него.
   — Так это ты играешь? — догадалась Али. — На флейте по ночам? Я иногда слышу музыку.
   Она села, крутя «Сони» в руках.
   — Нет, это Томми. Я тут ни при чем. — Девочка вдруг улыбнулась во весь рот. — Я — совсемдругая история.
   Али покачала головой. Она не поняла шутки. И вообще ничего не понимала. Попробовала начать сначала:
   — Ты где-то здесь живёшь?
   — Там. — Малли неопределённо махнула рукой в сторону леса.
   — С Томми?
   — Нет. Он живёт с другими. Я живу сама по себе.
   — Но где жеты живёшь? — настаивала Али.
   — В лесу.
   — Сама по себе?
   Малли кивнула.
   — У тебя там, наверно, хижина или домик?
   — Нет. В лесу. Я — секрет, понимаешь?
   Али со вздохом покачала головой. Все это было слишком странно.
   — Если ты — секрет, — спросила она, — почему же ты мне показалась?
   — А я не показывалась. Ты меня поймала.
   — Но ты же мне все это рассказываешь…
   — Слушай, — сказала Малли, — ты ведь слышишь музыку, верно?
   — Верно. Ну, то есть слышала раз или два.
   — И олень к тебе выходил, верно? Али кивнула.
   — Эта музыка будит что-то внутри у тех, кто её слышит. В тебе разбудила свет. В некоторых будит кое-что похуже.
   — Как в твоём Тёмном Человеке?
   — Вот-вот.
   — Но…
   Малли мгновенно оказалась на ногах. Али опешила. Девчонка переливалась как ртуть — вот она сидит, а вот уже стоит.
   — Олень — одна из тайн мира, — говорила Малли. — Я — всего лишь секрет. Это как твоё имя — просто часть моего. Так что когда мы встречаемся, мы уже знаем друг друга — немножко. Правда?
   Али затрясла головой.
   — Я не совсем понимаю, — начала она, но Малли перебила.
   — Пока, может быть, нет, — сказала она, — но потом поймёшь. Ты можешь. Если только…
   — Если — что?
   — Если станешь такой.
   Али не успела переспросить, что все это значит. Малли стянула шляпу и непринуждённо поклонилась. Али уставилась на пару рожек, торчавших из путаницы кудряшек.
   — У т-тебя… у тебя есть…
   — Много чего, — договорила Малли, — но больше нет машинки, которая передразнивает флейту Томми. До свиданья, Али.
   Она уже уходила с улыбкой, тронувшей лисье личико.
   — Нет, — выкрикнула Али, — подожди сёк… Она запнулась, увидев, что маленькая дикарка развернулась и метнулась в чащу. Али глядела вслед, дивясь быстрым и мягким кошачьим движениям гостьи. Та словно струилась между деревьями, как олень или, скорее, кошка. Один миг — и нет её.
   Али посмотрела на зажатый в руках кассетник, снова на лес, сомкнувшийся за Малли. «С ума схожу, — подумала она. — Ничего не было. Не видела я никакой девчонки с рожками, в драной одёжке, с волосами как лесная чащоба, с глазами…» Коленки у неё дрожали, но Али почти решилась броситься за лесной гостьей. Подумала как следует и повернула к дому.
   Оказавшись за дверью, она положила «Сони» на кухонный стол и бессильно опустилась на жёсткий стул. «Такого просто не бывает, — убеждала она себя. — Разве что в книжках. Ребята натыкаются на чудеса в книжках Алана Гарнера или Кейтлин Мидхир, но только не в настоящей жизни».
   И все-таки… Она перевела дыхание и попробовала посмотреть на вещи здраво. Если не считать рожек, это было просто странное приключение. Необычное знакомство, и ничего больше. Если не считать рожек. А может, они не настоящие. Может, Малли просто пристроила их на голову, чтобы её напугать. И как быстро она сбежала. Али никогда такого не видела.
   Зазвонил телефон, и Али едва не свалилась со стула. Дрожащей рукой она сняла трубку и с трудом выговорила:
   — Алло?
   — Привет, Али. А я жду тебя к ужину. Это был Тони. Али посмотрела на будильник.
   Десять минут седьмого. Ой, как поздно!
   — Господи, Тони, я совсем забыла о времени.
   — Так ты идёшь?
   — Иду.
   — Эй, детка, ты в порядке? Что-то голос у тебя странный.