— А как он при этом выглядел?
— Что вы имеете в виду?
— Не выглядел ли он напуганным или расстроенным?
— Нет. — Леди Рильма снова погудела в платок, потом вдруг задумалась. — Правда, он выглядел… ну. Я даже не знаю, как это описать. Он выглядел немного… странно.
— Странно? Почему, миледи?
Леди Рильма наклонила голову в одну сторону, потом в другую.
— Странно. Как это ещё можно объяснить? У него было странное выражение лица.
— Насколько странное? Немного странное? Очень странное?
Леди Рильма устремила взор к небу.
— О боги! Странноватое, если вам угодно.
— Пожалуйста, продолжайте, миледи. Он показался вам странноватым. Затем сказал, что должен выйти?
— Да.
— И тут он встал и вышел?
— Да, встал и вышел.
— И ничего больше не сказал?
— Ничего.
Тайрин на минуту сделал паузу, сдерживая желание опять почесаться.
— Да, понятно. Понятно. И до того момента ничего необычного не случилось.
— Ничего.
— Никто не подходил к вашему супругу?
— Ну, подходили, но это было задолго до того, как он вышел.
— Кто с ним разговаривал?
— Граф Дамик.
— И что сказал граф?
— Я не слушала. Я следила за игрой в мяч.
— Как долго беседовал граф с вашим супругом?
— Очень недолго, насколько я помню.
— И вы слышали, о чем велась речь?
— Кажется, я уже вам сказала.
— Простите, миледи, я повторяю, чтобы ничего не упустить. Кто-нибудь ещё говорил с виконтом, пока вы ужинали?
— Нет. Больше никого не припомню.
— Вы вполне уверены, миледи?
— Вроде бы. Обождите-ка. Да. Кто-то подходил перед графом Дамиком… Лорд Эрл!
— Он говорил с виконтом?
— Нет. Он просто прошел мимо и коснулся спины моего мужа, будто хотел привлечь его внимание. Я подумала, что это странно, поскольку виконт с братом не разговаривали друг с другом. Возможно, он просто случайно задел его.
Тайрин как будто весь обмяк.
— Что ж, не буду вас больше беспокоить, миледи. Спасибо, что любезно согласились оказать содействие в столь сложную минуту.
Леди Рильма снова высморкалась.
— Рада была помочь.
Тайрин поклонился и начал было отступать спиной вперед.
— Да, ещё вспомнила!
Тайрин замер.
— Да, миледи?
— Он хрюкнул, перед тем как выйти.
— Он…
— Издал звук. Я подумала… — Она хихикнула. — Я подумала, он рыгнул. Но все же это был необычный звук.
— Что… простите, миледи. Но что за необычный звук? Вы сказали, хрюкнул?
— Да. Он издал нечто вроде хрюканья и вдруг выпрямился.
— А-а. Вы смотрели на него, когда он издавал этот звук?
— Нет. Как я сказала, я подумала, что он рыгнул. С ним это часто случается. Случалось. Я, бывало, ворчала по этому поводу. — Она печально покачала головой. — Впрочем, это неважно.
— И вам не пришло в голову на него посмотреть?
— Нет. В тот момент нет. Я продолжала наблюдать за игрой, а когда обернулась посмотреть на него, он сидел выпрямившись. Во время еды он обычно сутулится. А тут сидел абсолютно прямо. Он отложил вилку, и вот тогда-то его вид и показался мне странноватым.
— И затем он сказал вам, что хочет выйти?
— Да. И вышел. Встал и вышел. И больше я его не видела.
— Леди Рильма, постарайтесь вспомнить, — с необычайно встревоженным видом сказал Тайрин, — в тот момент кто-нибудь мог быть рядом с вашим супругом?
— Я смотрела в другую сторону.
— Понятно. И ничего не слышали?
— Нет… погодите.
Тайрин, подняв брови, поглядел на Такстона и Далтона.
— Да, — продолжала леди Рильма. — Теперь припоминаю. В тот момент кое-кто проходил мимо. Когда я посмотрела, он находился между нашим столиком и большим столом.
— Как близко он находился в тот момент, когда вы впервые его увидели?
— Примерно как вон те два джентльмена. — Она указала на гольфистов.
— И он отходил от вашего мужа?
— Трудно сказать. Мне показалось, он просто идет мимо.
— Он мог быть рядом с вашим мужем, когда вы услышали хрюканье?
— Да, полагаю, мог.
Тайрин перевел дыхание.
— И кто был этот человек?
— Брат короля. Принц Трент.
Клуб «Пеликан»
«Глас вопиющего»
— Что вы имеете в виду?
— Не выглядел ли он напуганным или расстроенным?
— Нет. — Леди Рильма снова погудела в платок, потом вдруг задумалась. — Правда, он выглядел… ну. Я даже не знаю, как это описать. Он выглядел немного… странно.
— Странно? Почему, миледи?
Леди Рильма наклонила голову в одну сторону, потом в другую.
— Странно. Как это ещё можно объяснить? У него было странное выражение лица.
— Насколько странное? Немного странное? Очень странное?
Леди Рильма устремила взор к небу.
— О боги! Странноватое, если вам угодно.
— Пожалуйста, продолжайте, миледи. Он показался вам странноватым. Затем сказал, что должен выйти?
— Да.
— И тут он встал и вышел?
— Да, встал и вышел.
— И ничего больше не сказал?
— Ничего.
Тайрин на минуту сделал паузу, сдерживая желание опять почесаться.
— Да, понятно. Понятно. И до того момента ничего необычного не случилось.
— Ничего.
— Никто не подходил к вашему супругу?
— Ну, подходили, но это было задолго до того, как он вышел.
— Кто с ним разговаривал?
— Граф Дамик.
— И что сказал граф?
— Я не слушала. Я следила за игрой в мяч.
— Как долго беседовал граф с вашим супругом?
— Очень недолго, насколько я помню.
— И вы слышали, о чем велась речь?
— Кажется, я уже вам сказала.
— Простите, миледи, я повторяю, чтобы ничего не упустить. Кто-нибудь ещё говорил с виконтом, пока вы ужинали?
— Нет. Больше никого не припомню.
— Вы вполне уверены, миледи?
— Вроде бы. Обождите-ка. Да. Кто-то подходил перед графом Дамиком… Лорд Эрл!
— Он говорил с виконтом?
— Нет. Он просто прошел мимо и коснулся спины моего мужа, будто хотел привлечь его внимание. Я подумала, что это странно, поскольку виконт с братом не разговаривали друг с другом. Возможно, он просто случайно задел его.
Тайрин как будто весь обмяк.
— Что ж, не буду вас больше беспокоить, миледи. Спасибо, что любезно согласились оказать содействие в столь сложную минуту.
Леди Рильма снова высморкалась.
— Рада была помочь.
Тайрин поклонился и начал было отступать спиной вперед.
— Да, ещё вспомнила!
Тайрин замер.
— Да, миледи?
— Он хрюкнул, перед тем как выйти.
— Он…
— Издал звук. Я подумала… — Она хихикнула. — Я подумала, он рыгнул. Но все же это был необычный звук.
— Что… простите, миледи. Но что за необычный звук? Вы сказали, хрюкнул?
— Да. Он издал нечто вроде хрюканья и вдруг выпрямился.
— А-а. Вы смотрели на него, когда он издавал этот звук?
— Нет. Как я сказала, я подумала, что он рыгнул. С ним это часто случается. Случалось. Я, бывало, ворчала по этому поводу. — Она печально покачала головой. — Впрочем, это неважно.
— И вам не пришло в голову на него посмотреть?
— Нет. В тот момент нет. Я продолжала наблюдать за игрой, а когда обернулась посмотреть на него, он сидел выпрямившись. Во время еды он обычно сутулится. А тут сидел абсолютно прямо. Он отложил вилку, и вот тогда-то его вид и показался мне странноватым.
— И затем он сказал вам, что хочет выйти?
— Да. И вышел. Встал и вышел. И больше я его не видела.
— Леди Рильма, постарайтесь вспомнить, — с необычайно встревоженным видом сказал Тайрин, — в тот момент кто-нибудь мог быть рядом с вашим супругом?
— Я смотрела в другую сторону.
— Понятно. И ничего не слышали?
— Нет… погодите.
Тайрин, подняв брови, поглядел на Такстона и Далтона.
— Да, — продолжала леди Рильма. — Теперь припоминаю. В тот момент кое-кто проходил мимо. Когда я посмотрела, он находился между нашим столиком и большим столом.
— Как близко он находился в тот момент, когда вы впервые его увидели?
— Примерно как вон те два джентльмена. — Она указала на гольфистов.
— И он отходил от вашего мужа?
— Трудно сказать. Мне показалось, он просто идет мимо.
— Он мог быть рядом с вашим мужем, когда вы услышали хрюканье?
— Да, полагаю, мог.
Тайрин перевел дыхание.
— И кто был этот человек?
— Брат короля. Принц Трент.
Клуб «Пеликан»
Стальная дверь офиса на втором этаже большого ночного клуба отворилась, и в комнату вошел мужчина в черном смокинге, черном галстуке-бабочке, накрахмаленной рубашке с запонками из оникса, брюках в полоску и туфлях из тисненой черной кожи. Левый лацкан его пиджака украшала бутоньерка из белой гвоздики. Зачесанные назад темные волосы поблескивали в свете ламп.
Вошедший выглядел роскошным и опасным, как дорогой кинжал.
Офис был обставлен изысканной мебелью из светлого дерева и металла, а пол закрыт шикарным белым ковром с длинным ворсом. Мужчина сел за овальный письменный стол, протянул руку и извлек из серебряной шкатулки сигарету. Щелкнув серебряной зажигалкой, он глубоко затянулся. Выпустил в воздух дымок. Подняв трубку стоявшего на столе белого телефона, он нажал три кнопки и после минутной паузы произнес:
— Я здесь. Ну что?
С минуту он выслушивал ответ.
— Где? В баре? Ясно. Кто она? Хорошо. Сейчас спущусь.
Он поднялся и подошел к бару перед зеркалом. Выбрав бутылку виски, налил себе на два пальца, затем разбавил, прыснув пару раз сельтерской, и проглотил напиток одним духом.
Отставив бокал, он поглядел на себя в зеркало, наклонив голову сначала в одну сторону, затем в другую. Удовлетворенный, вышел из помещения и закрыл за собой дверь.
У пианиста был перерыв, и он упорно наигрывал какие-то баллады. Никто его не слушал. Народу собралась большая толпа, все, подогретые выпивкой, шумели и громко смеялись. В воздухе висели клубы дыма. Пахло алкоголем, духами и дешевыми сигаретами. Звякал лед, стучали столовые приборы. Официанты обслуживали посетителей, а уборщики уносили грязную посуду.
Новый посетитель медленно спускался по винтовой лестнице, держа одну руку в кармане. На полпути остановился, вынул изо рта сигарету и оглядел салон.
Какая-то женщина помахала ему рукой. Он сверкнул ей в ответ белозубой улыбкой и поднял руку с сигаретой в пальцах.
Какой-то мужчина окликнул его:
— Джонни!
Он помахал в ответ. За несколькими столиками все люди были ему знакомы. Ещё полвитка по лестнице — и он оказался в общем зале.
Его встретила женщина, которая только что помахала ему рукой. У неё были короткие темные волосы и бледное лицо.
— Дара, дорогая.
— Ах ты, задавака! Где это ты прячешься, таинственный наш?
— Это моя самая таинственная тайна.
— Хо-хо, ты сегодня остришь! Да вообще-то ты ведь никогда за словом в карман не лезешь. Люблю слушать твои каламбуры, малыш. Как тебе нравится мысль сразиться за меня?
— Придется поддаваться?
— В словесном поединке тебе нет равных.
— Сдается мне, я тебя давно здесь не видел.
— Чертовски занята была.
— Все ещё пишешь для журнала?
— Время от времени. Книжное обозрение, работы не густо. В основном пью кофе и гляжу в окно.
— А как твой роман?
— Два года назад написала целых три страницы. Я спринтер, Джон.
— Некоторые из твоих рассказов превосходны.
— Я сейчас покраснею. Но почему только «некоторые»?
Он рассмеялся.
Она потрепала его по щеке.
— Здесь сегодня столько народу собралось. Когда слишком много друзей в одном помещении — это достает. Не о ком посплетничать.
— Тогда я рад, что сейчас тоже здесь.
— Про тебя я говорю только хорошее. Ну ладно, пойду попудрить свой клаксон. Увидимся.
— С удовольствием, миссис Портер.
— Не делай из меня дурочку.
Он прошел мимо столиков, выделяя среди других знакомые лица: Джеральд и Иззи Гольдфарб, Оливер Лебанон, Рейф Лаример, Джефри С. Кацман, Монк Калаган, Руперт Бартлеби, Волтсон Алькотт и Эфраим Скай Фитцхаг с женой Сельмой.
— Всем привет!
— Джон Карни, чтоб мне лопнуть, — воскликнул круглолицый Волтсон Алькотт.
— Только здесь не лопайся, — съязвил Кацман.
— А где же зимний загар? — спросил Алькотт, внимательно изучая Карни сквозь маленькие круглые очки. — Насколько я знаю, в тюрьме ты не был. В монастырь, что ли, ушел?
— Нет, — ответил Карни. — Прятался в большом замке.
— Я слышал, у тебя проблемы.
— Поэтому я вернулся, а прятался как раз не поэтому. Всем сегодня весело?
Отовсюду раздались утвердительные крики.
— Если бы не эта похоронная музыка, — поморщился Джерри Гольдфарб.
— Думаешь, у тебя выйдет лучше? — фыркнул Карни.
— Не боги горшки обжигают.
Карни помахал пианисту и показал на Гольдфарба. Пианист кивнул, остановился и встал из-за инструмента. Гольдфарб кинулся к маленькому роялю, сел и начал наигрывать попурри из своего нового шоу, оживляя его блестящей импровизацией. Играл он так, словно имел четыре руки.
— Теперь Гольдфарб со своей музыкой весь вечер в нашем распоряжении, — сказала Иззи. — Бесплатно. Расслабьтесь и получайте удовольствие.
— Мне нравятся его мелодии, — заявил Руперт Бартлеби. — А вам?
— Ещё бы, не зря же я ежегодно отстегиваю Гильдии композиторов кругленькую сумму, — ответил Карни. — Так что Джерри свое получит.
— А я собираюсь сочинить шоу, — заявил Оливер Лебанон, — которое все превзойдет.
— Саморекламой занимаешься? — усмехнулась Иззи.
— Жизнь заставит.
Скай Фитцхаг встал и прошептал на ухо Карни:
— В баре всего один денг Твила. С женщиной.
— Да, я знаю. Сейчас подойду.
— Твои ребята боялись лезть на рожон.
— Просто им пока что было приказано не дергаться.
— Ясно. Какая же женщина свяжется с демоном?
Вмешалась услышавшая их разговор Сельма:
— Разве вы не знаете — демоны чертовски хороши в постели.
— Это все байки для старых кумушек, — возразил Фитцхаг.
— Я и есть старая кумушка.
— Ты ещё дитя. Ты ведь не уйдешь от меня к денгу, правда?
— Кто знает… Женщины любят время от времени пошалить.
— Выпей ещё, Сельма.
— Обязательно.
Карни добавил:
— Денги быстро истощают женщин. Роман с денгом сокращает жизнь.
— Жизнь коротка, — протянула Сельма, — но сладка. Не то, что теперешняя — сплошное мучение.
Фитцхаг прокомментировал:
— Сельма не столь несчастна, как расписывает.
— Не говори за других.
Скай Фитцхаг безнадежно пожал плечами, сел на свое место и опрокинул себе в рот содержимое стакана.
— До скорого, ребята, — махнул им рукой Карни. — Есть дела.
— Только кровью ничего не подписывай, — предостерег Монк Калаган.
— По крайней мере без своего агента.
Карни небрежно кивнул и начал пробираться сквозь толпу. У выхода он столкнулся с Тони Монтанаро.
— Босс! Наконец-то вы появились. У нас тут неприятности.
— Как там дела в моем ночном клубе, управляющий?
— Да нормально. Здесь Твил до нас добраться не может, хотя я уверен, что попытается.
Тони был одет в белый смокинг с красной бабочкой. Его довольно длинные седеющие волосы с пробором посредине были зачесаны назад. Несмотря на серебро в волосах, он выглядел моложаво. Брови над темными глазами почти сходились у переносицы, но в лице было что-то нежное, почти младенческое.
— Хауи рассказал мне про Талли и Курта.
— Да, это было ужасно. Но они могли бы вести себя осторожнее. Когда связываешься с денгами без магической подстраховки, лучше сразу заказывать похороны. — Тони безнадежно махнул рукой. — Вы понимаете, о чем я?
— Я знаю, что ты имеешь в виду. Что ещё происходит?
— Да во всем городе что-нибудь происходит. Вот Дюка Холланда замочили.
— Твил?
— На улицах поговаривают, что это его работа. Он на всех наезжает, не только на нас. По всему городу никому не дает покоя.
— Ему хочется мускулами поиграть, благо они у него есть.
— У него есть денги. А из хозяев совсем немногие обладают реальной силой.
— Дюк Холланд пользовался сильной поддержкой вуду, — вспомнил Карни. — Его охранные заклинания были что надо. Твил, должно быть, получил повышение в адской иерархии. Правильнее сказать, понижение. Денги Твила замочили Холландовых зомби. Холланд, конечно, человек был никудышный, но мне его жаль. Продал свою душу и слишком поздно обнаружил, что его обвели вокруг пальца. Представьте, что вы начертили защитный круг, а потом нате вам…
— Паршиво. Что ж, похоже, нам предстоит разбираться с посетителем.
— Он опустошил бар да ещё и шпионит.
— Беру его на себя. Как сегодня идет игра?
— Как всегда, в пользу заведения. Бизнес в порядке.
— Отлично. Кстати, отец Сили сегодня здесь?
— Да, кажется, я его видел. — Тони огляделся. — Вон там, рядом с оркестром. При нем такая киска…
— Тони, сделай мне одолжение, пошли мальчишку в бар за бутылкой сельтерской, и пусть принесет её к столику святого отца.
— Сельтерской? Ладно. Но отец и от чего-нибудь покрепче не отказался бы.
— Знаю.
— Конечно, босс, конечно.
— А потом скидывай этот обезьяний наряд и переоденься в уличную одежду. Я хочу, чтобы ты меня кое-куда отвез.
— О’кей, босс. Пойду скажу Энди, чтобы подменил меня.
Карни прошел к оркестру. Джерри Гольдфарб все ещё стучал по клавишам мини-рояля. Вокруг него собралась восторженная толпа, подпевавшая новоявленному шоумену.
Отец Сили развлекал юную даму, очень хорошенькую, с короткими каштановыми волосами, в коротком золотистом парчовом платье.
— Джон, привет, давненько не виделись, — улыбнулся отец Сили, сверкая лысиной в отблесках светомузыки. Он поднялся и протянул пухлую руку.
— Как дела, святой отец?
— Так себе. У меня до сих пор нет прихода. Епископ все ещё сомневается, назначать ли меня.
— Он не знает, какого хорошего человека мурыжит без дела.
— Спасибо, Джон. Но мы с его превосходительством расходимся во взглядах по поводу того, где находятся души, нуждающиеся в спасении. Они здесь, а не в церквях. Бабушкам в платочках билеты в рай уже проштамповали. — Он сделал широкий жест рукой. — А эти ещё не знают, в какую гавань пришвартоваться.
— Может, у них посадочные талоны в Харонову лодку.
— Вполне вероятно. Джон, разреши представить тебе мою племянницу Шону Сили. Шона, это мистер Джон Карни, владелец клуба «Пеликан».
— Здравствуйте. — Шона улыбнулась, продемонстрировав очаровательные ямочки на щечках.
— Привет. — Карни взял в ладони её маленькую ручку. — Университет?
— Откуда вам известно?
— Посмотрим… Женский клуб. Омикрон-ипсилон-каппа?
Шона слегка изумилась.
— Вы угадали.
— Специальность — математика.
— История. Но раньше была математика.
— Твоего приятеля зовут Чак, он на инженерном. Увлекается футболом, а на день рождения он подарил тебе огромного плюшевого медведя вместе с этим золотым колечком.
Покрутив кольцо, Шона покачала головой.
— Видно, правду говорят — вы и в самом деле волшебник.
Отец Сили расхохотался. Карни заметил:
— Ваш дядя много о вас рассказывал. Шона слегка покраснела.
— Ах, это вы дразнитесь. — Она повернулась к священнику. — Но как ты узнал про медведя? Я никому о нем не говорила.
Поставленный в тупик отец Сили пожал плечами.
Подошел мальчишка с бутылкой сельтерской.
Карни взял её и поставил на стол.
— Отец, я хочу попросить вас об одолжении.
А у стойки Тони Монтанаро практически выплевывал в морду денгу слова:
— Я сказал, заткни пасть. Понял? Нету больше!
— Так что нужно, чтобы взять пойла в этой вонючей дыре? — гулко разносился голос денга. Он прибавил ещё несколько отборных ругательств.
Ростом он был шесть футов шесть дюймов; массивное тело упаковано в черный габардиновый костюм с широкими лацканами. Черная рубашка, белый шелковый галстук. Лицо казалось странно искаженным — сильно торчащие скулы, обтянутый кожей лоб, да и кожа имела зеленоватый оттенок. При этом было в его лице что-то мощное, властное, если не сказать подавляющее. Только заостренные уши совершенно не походили на человеческие.
— Ты, денг, ничего не получишь. А теперь топай отсюда!
— Так вот как вы обращаетесь с клиентами? Как тебе это нравится, детка?
«Детка» была невысокой брюнеткой с густо подведенными темными глазами и яркими красными губами. Несмотря на крикливый макияж, казалась привлекательной. Одета она была в черное платье для коктейля и курила сигарету с пробковым фильтром. Выпустив в сторону Тони клуб дыма, она сердито сказала:
— Меня выгоняли из более солидных мест.
— Кто тебя выгоняет, красотка? — отвечал ей Тони. — Ты можешь остаться. А вот он пусть уйдет.
— Тебе, вонючка, придется попросить как следует.
— Попросить?! Что ты несешь! Счисти дерьмо с ушей. Я сказал, завязывай. Не будет тебе больше выпивки!
Денг выругался снова — на этот раз ещё более грязно, длинно и витиевато.
— Следи за поганой дырой, что у тебя вместо рта, мистер, — предостерег его Тони. — Тут дамы.
«Детка» засмеялась.
— Кто из этих недоносков меня остановит?
Тони взял бутылку бурбона за горлышко и угрожающе её приподнял.
— Тони…
Монтанаро неохотно поставил бутылку и отошел в сторону.
Денг обернулся к говорящему.
— Ага, вот и босс наконец пожаловал. А я-то все гадал, когда ты появишься. Припоздал немного. У нас уже полгорода, скоро захватим и другую половину.
Карни обосновался у стойки, футах в десяти от демона, и поставил бутылку с сельтерской на стойку.
«Детка» оказалась между ними. Она повернулась к Карни; её платье съехало вверх, открыв ляжки до половины. На губах красотки появилась хитрая улыбка.
— Пожалуй, начнем с тебя, — сказал ей Карий. — Ты кто?
— Велма, — ответила она, вызывающе положив ногу на ногу.
Денг засмеялся:
— Да он тобой заинтересовался. Я могу тебя ему уступить. В этом я добрый.
— Привет, Велма. Поговорим?
— Давай поболтаем. Или выпьем… Вы оба уже, поди, наговорились друг с другом.
— Звучит заманчиво. Но у меня тут дела, знаешь ли.
— Могу я чем-нибудь помочь?
— Если отойдешь в сторонку.
Денг сильно обиделся.
— Хотел быть любезным, и вот благодарность. Ну и дерьмо! — Он вскинул свой стакан и высыпал в рот лед, начав перемалывать его большими белыми зубами. — От тебя воняет!
— Имеешь право на собственное мнение.
— Да, и если я скажу, что все люди — отбросы из сточной канавы, это тоже будет мое мнение.
— Несомненно. Но, может, выскажешь его где-нибудь в другом месте?
— Все так говорят, но словами все и заканчивается, — хохотнул денг, оглядывая зал глазами цвета оникса. — Мне тут нравится. Местечко и впрямь чудное. Да, пожалуй, я останусь. — Из кармана пиджака он достал плоскую фляжку. — Тем более у меня все с собой.
— Уходи, — произнес Карни совсем другим тоном, — а не то пожалеешь.
— Да что ты мне сделаешь? — фыркнул демон. — Хотелось бы посмотреть.
— Тогда попроси даму уйти. Или ты за ней прячешься?
— Ну, детка, вали. — Демон протянул руку и одним легким движением сбросил девицу с высокого табурета. Она слетела на пол; под задравшимся подолом обнаружились короткие черные шелковые штанишки. Она встала на четвереньки и отползла в сторонку, где села и обернулась. Кажется, ей не было ни больно, ни обидно.
Денг отпил из своей фляжки и оскалился, показывая зубы.
— Ну что, задница, стреляй.
В сторону денга вылетело пламя; его источник находился где-то поблизости от Карни. Огненный шар поглотил громоздкую фигуру демона.
Он так и остался стоять, пылая, а черный дым клубами поднимался к потолку. В зале стало тихо, слышалось только потрескивание пламени. С тела денга падали горящие лоскуты материи, и хлопья пепла, как грязные снежинки, летали вокруг.
Пламя погасло. Большая часть одежды сгорела, а денг спокойно сделал ещё один глоток из фляжки.
Велма округлила глаза, разглядывая устрашающего вида гениталии демона.
По ту сторону стойки появился Тони Монтанаро, держа в каждой руке по пистолету сорок пятого калибра.
— Эй, босс. — Он перегнулся через стойку. — Кажись, лишний ствол не помешает?
Демон швырнул фляжку куда-то в зал, вытер рот рукой и вызывающе рассмеялся.
— С чего ты взял, что огонь мне повредит?
— Да я и не думал, — отвечал Карни.
— Теперь моя очередь. — Дьявольское создание сделало шаг вперед.
Тони выстрелил сразу из обоих пистолетов. Пули отскочили от мускулистого зеленоватого торса.
— Ах так?.. Ладно, — продолжал Карни, — сдается мне, что вот это тебе не понравится.
Он поднял бутылку с сельтерской и прыснул на денга. Вода попала тому на грудь и живот. Неожиданно раздалось шипение; взметнулись клубы пара. Демон остановился и взвыл; его потемневшее лицо исказилось от боли.
— Что это? — взревел денг.
— Святая газированная вода.
И в него полетела ещё одна струя газировки. Денг взвизгнул и попятился. Карни наступал, поливая его из сифона.
— Нет, нет!
— Тогда убирайся!
— Ладно, ладно!
Денг повернулся и выбежал из бара.
Клуб «Пеликан» медленно возвращался к жизни. Гольдфарб возобновил игру. Люди начали негромко переговариваться. Зазвенели стаканы. Какая-то женщина истерически засмеялась.
— Отличная работа, босс, — сказал Тони, сметая со стойки медные гильзы.
— Спасибо. — Карни подошел к Велме и помог ей подняться. Вид у неё был несколько ошарашенный. Карни подсадил её на табурет у стойки.
— Что ты пила?
Взгляд её приобрел некоторую осмысленность.
— Терновый коктейль.
— «Розовую даму» для дамы, — сказал Карни бармену.
— Спасибо.
— Это был твой приятель?
— Можно и так сказать.
— Он грубо с тобой обращался.
— Он мужик. Все мужики — ублюдки. Или простофили.
— Ублюдки или простофили. Экий дуализм. — Он поднес ей зажигалку.
— Спасибо.
— Ты знаешь Клера Твила?
— Да, и близко.
— А ты коварная…
— У него много друзей. И девушек много. Ты знаешь, что у него сейчас новая?
— Неужели?
— Да. — Она глотнула коктейля, который ей только что подали. — Её зовут Хелен. Хелен Дарданиан.
— И что, меня это как-то касается?
— Извини, — улыбнулась она. — Мне бы не хотелось навредить тебе. Ты хороший.
— Значит, я — простофиля?
— Ты не простофиля. С моим приятелем ты быстро справился.
— Значит, ублюдок.
— И очень милый, — хихикнула она.
— Ну, это обнадеживает. Тебя подвезти до дома?
— Да, спасибо.
— Куда?
— В Твилери.
Карни поднял стакан с чистым виски, который поставил перед ним бармен.
— Туда-то мне и надо. — Он сделал большой глоток. Алкоголь ухнул по пищеводу вниз, как котировки на бирже в Черный понедельник.
Вошедший выглядел роскошным и опасным, как дорогой кинжал.
Офис был обставлен изысканной мебелью из светлого дерева и металла, а пол закрыт шикарным белым ковром с длинным ворсом. Мужчина сел за овальный письменный стол, протянул руку и извлек из серебряной шкатулки сигарету. Щелкнув серебряной зажигалкой, он глубоко затянулся. Выпустил в воздух дымок. Подняв трубку стоявшего на столе белого телефона, он нажал три кнопки и после минутной паузы произнес:
— Я здесь. Ну что?
С минуту он выслушивал ответ.
— Где? В баре? Ясно. Кто она? Хорошо. Сейчас спущусь.
Он поднялся и подошел к бару перед зеркалом. Выбрав бутылку виски, налил себе на два пальца, затем разбавил, прыснув пару раз сельтерской, и проглотил напиток одним духом.
Отставив бокал, он поглядел на себя в зеркало, наклонив голову сначала в одну сторону, затем в другую. Удовлетворенный, вышел из помещения и закрыл за собой дверь.
У пианиста был перерыв, и он упорно наигрывал какие-то баллады. Никто его не слушал. Народу собралась большая толпа, все, подогретые выпивкой, шумели и громко смеялись. В воздухе висели клубы дыма. Пахло алкоголем, духами и дешевыми сигаретами. Звякал лед, стучали столовые приборы. Официанты обслуживали посетителей, а уборщики уносили грязную посуду.
Новый посетитель медленно спускался по винтовой лестнице, держа одну руку в кармане. На полпути остановился, вынул изо рта сигарету и оглядел салон.
Какая-то женщина помахала ему рукой. Он сверкнул ей в ответ белозубой улыбкой и поднял руку с сигаретой в пальцах.
Какой-то мужчина окликнул его:
— Джонни!
Он помахал в ответ. За несколькими столиками все люди были ему знакомы. Ещё полвитка по лестнице — и он оказался в общем зале.
Его встретила женщина, которая только что помахала ему рукой. У неё были короткие темные волосы и бледное лицо.
— Дара, дорогая.
— Ах ты, задавака! Где это ты прячешься, таинственный наш?
— Это моя самая таинственная тайна.
— Хо-хо, ты сегодня остришь! Да вообще-то ты ведь никогда за словом в карман не лезешь. Люблю слушать твои каламбуры, малыш. Как тебе нравится мысль сразиться за меня?
— Придется поддаваться?
— В словесном поединке тебе нет равных.
— Сдается мне, я тебя давно здесь не видел.
— Чертовски занята была.
— Все ещё пишешь для журнала?
— Время от времени. Книжное обозрение, работы не густо. В основном пью кофе и гляжу в окно.
— А как твой роман?
— Два года назад написала целых три страницы. Я спринтер, Джон.
— Некоторые из твоих рассказов превосходны.
— Я сейчас покраснею. Но почему только «некоторые»?
Он рассмеялся.
Она потрепала его по щеке.
— Здесь сегодня столько народу собралось. Когда слишком много друзей в одном помещении — это достает. Не о ком посплетничать.
— Тогда я рад, что сейчас тоже здесь.
— Про тебя я говорю только хорошее. Ну ладно, пойду попудрить свой клаксон. Увидимся.
— С удовольствием, миссис Портер.
— Не делай из меня дурочку.
Он прошел мимо столиков, выделяя среди других знакомые лица: Джеральд и Иззи Гольдфарб, Оливер Лебанон, Рейф Лаример, Джефри С. Кацман, Монк Калаган, Руперт Бартлеби, Волтсон Алькотт и Эфраим Скай Фитцхаг с женой Сельмой.
— Всем привет!
— Джон Карни, чтоб мне лопнуть, — воскликнул круглолицый Волтсон Алькотт.
— Только здесь не лопайся, — съязвил Кацман.
— А где же зимний загар? — спросил Алькотт, внимательно изучая Карни сквозь маленькие круглые очки. — Насколько я знаю, в тюрьме ты не был. В монастырь, что ли, ушел?
— Нет, — ответил Карни. — Прятался в большом замке.
— Я слышал, у тебя проблемы.
— Поэтому я вернулся, а прятался как раз не поэтому. Всем сегодня весело?
Отовсюду раздались утвердительные крики.
— Если бы не эта похоронная музыка, — поморщился Джерри Гольдфарб.
— Думаешь, у тебя выйдет лучше? — фыркнул Карни.
— Не боги горшки обжигают.
Карни помахал пианисту и показал на Гольдфарба. Пианист кивнул, остановился и встал из-за инструмента. Гольдфарб кинулся к маленькому роялю, сел и начал наигрывать попурри из своего нового шоу, оживляя его блестящей импровизацией. Играл он так, словно имел четыре руки.
— Теперь Гольдфарб со своей музыкой весь вечер в нашем распоряжении, — сказала Иззи. — Бесплатно. Расслабьтесь и получайте удовольствие.
— Мне нравятся его мелодии, — заявил Руперт Бартлеби. — А вам?
— Ещё бы, не зря же я ежегодно отстегиваю Гильдии композиторов кругленькую сумму, — ответил Карни. — Так что Джерри свое получит.
— А я собираюсь сочинить шоу, — заявил Оливер Лебанон, — которое все превзойдет.
— Саморекламой занимаешься? — усмехнулась Иззи.
— Жизнь заставит.
Скай Фитцхаг встал и прошептал на ухо Карни:
— В баре всего один денг Твила. С женщиной.
— Да, я знаю. Сейчас подойду.
— Твои ребята боялись лезть на рожон.
— Просто им пока что было приказано не дергаться.
— Ясно. Какая же женщина свяжется с демоном?
Вмешалась услышавшая их разговор Сельма:
— Разве вы не знаете — демоны чертовски хороши в постели.
— Это все байки для старых кумушек, — возразил Фитцхаг.
— Я и есть старая кумушка.
— Ты ещё дитя. Ты ведь не уйдешь от меня к денгу, правда?
— Кто знает… Женщины любят время от времени пошалить.
— Выпей ещё, Сельма.
— Обязательно.
Карни добавил:
— Денги быстро истощают женщин. Роман с денгом сокращает жизнь.
— Жизнь коротка, — протянула Сельма, — но сладка. Не то, что теперешняя — сплошное мучение.
Фитцхаг прокомментировал:
— Сельма не столь несчастна, как расписывает.
— Не говори за других.
Скай Фитцхаг безнадежно пожал плечами, сел на свое место и опрокинул себе в рот содержимое стакана.
— До скорого, ребята, — махнул им рукой Карни. — Есть дела.
— Только кровью ничего не подписывай, — предостерег Монк Калаган.
— По крайней мере без своего агента.
Карни небрежно кивнул и начал пробираться сквозь толпу. У выхода он столкнулся с Тони Монтанаро.
— Босс! Наконец-то вы появились. У нас тут неприятности.
— Как там дела в моем ночном клубе, управляющий?
— Да нормально. Здесь Твил до нас добраться не может, хотя я уверен, что попытается.
Тони был одет в белый смокинг с красной бабочкой. Его довольно длинные седеющие волосы с пробором посредине были зачесаны назад. Несмотря на серебро в волосах, он выглядел моложаво. Брови над темными глазами почти сходились у переносицы, но в лице было что-то нежное, почти младенческое.
— Хауи рассказал мне про Талли и Курта.
— Да, это было ужасно. Но они могли бы вести себя осторожнее. Когда связываешься с денгами без магической подстраховки, лучше сразу заказывать похороны. — Тони безнадежно махнул рукой. — Вы понимаете, о чем я?
— Я знаю, что ты имеешь в виду. Что ещё происходит?
— Да во всем городе что-нибудь происходит. Вот Дюка Холланда замочили.
— Твил?
— На улицах поговаривают, что это его работа. Он на всех наезжает, не только на нас. По всему городу никому не дает покоя.
— Ему хочется мускулами поиграть, благо они у него есть.
— У него есть денги. А из хозяев совсем немногие обладают реальной силой.
— Дюк Холланд пользовался сильной поддержкой вуду, — вспомнил Карни. — Его охранные заклинания были что надо. Твил, должно быть, получил повышение в адской иерархии. Правильнее сказать, понижение. Денги Твила замочили Холландовых зомби. Холланд, конечно, человек был никудышный, но мне его жаль. Продал свою душу и слишком поздно обнаружил, что его обвели вокруг пальца. Представьте, что вы начертили защитный круг, а потом нате вам…
— Паршиво. Что ж, похоже, нам предстоит разбираться с посетителем.
— Он опустошил бар да ещё и шпионит.
— Беру его на себя. Как сегодня идет игра?
— Как всегда, в пользу заведения. Бизнес в порядке.
— Отлично. Кстати, отец Сили сегодня здесь?
— Да, кажется, я его видел. — Тони огляделся. — Вон там, рядом с оркестром. При нем такая киска…
— Тони, сделай мне одолжение, пошли мальчишку в бар за бутылкой сельтерской, и пусть принесет её к столику святого отца.
— Сельтерской? Ладно. Но отец и от чего-нибудь покрепче не отказался бы.
— Знаю.
— Конечно, босс, конечно.
— А потом скидывай этот обезьяний наряд и переоденься в уличную одежду. Я хочу, чтобы ты меня кое-куда отвез.
— О’кей, босс. Пойду скажу Энди, чтобы подменил меня.
Карни прошел к оркестру. Джерри Гольдфарб все ещё стучал по клавишам мини-рояля. Вокруг него собралась восторженная толпа, подпевавшая новоявленному шоумену.
Отец Сили развлекал юную даму, очень хорошенькую, с короткими каштановыми волосами, в коротком золотистом парчовом платье.
— Джон, привет, давненько не виделись, — улыбнулся отец Сили, сверкая лысиной в отблесках светомузыки. Он поднялся и протянул пухлую руку.
— Как дела, святой отец?
— Так себе. У меня до сих пор нет прихода. Епископ все ещё сомневается, назначать ли меня.
— Он не знает, какого хорошего человека мурыжит без дела.
— Спасибо, Джон. Но мы с его превосходительством расходимся во взглядах по поводу того, где находятся души, нуждающиеся в спасении. Они здесь, а не в церквях. Бабушкам в платочках билеты в рай уже проштамповали. — Он сделал широкий жест рукой. — А эти ещё не знают, в какую гавань пришвартоваться.
— Может, у них посадочные талоны в Харонову лодку.
— Вполне вероятно. Джон, разреши представить тебе мою племянницу Шону Сили. Шона, это мистер Джон Карни, владелец клуба «Пеликан».
— Здравствуйте. — Шона улыбнулась, продемонстрировав очаровательные ямочки на щечках.
— Привет. — Карни взял в ладони её маленькую ручку. — Университет?
— Откуда вам известно?
— Посмотрим… Женский клуб. Омикрон-ипсилон-каппа?
Шона слегка изумилась.
— Вы угадали.
— Специальность — математика.
— История. Но раньше была математика.
— Твоего приятеля зовут Чак, он на инженерном. Увлекается футболом, а на день рождения он подарил тебе огромного плюшевого медведя вместе с этим золотым колечком.
Покрутив кольцо, Шона покачала головой.
— Видно, правду говорят — вы и в самом деле волшебник.
Отец Сили расхохотался. Карни заметил:
— Ваш дядя много о вас рассказывал. Шона слегка покраснела.
— Ах, это вы дразнитесь. — Она повернулась к священнику. — Но как ты узнал про медведя? Я никому о нем не говорила.
Поставленный в тупик отец Сили пожал плечами.
Подошел мальчишка с бутылкой сельтерской.
Карни взял её и поставил на стол.
— Отец, я хочу попросить вас об одолжении.
А у стойки Тони Монтанаро практически выплевывал в морду денгу слова:
— Я сказал, заткни пасть. Понял? Нету больше!
— Так что нужно, чтобы взять пойла в этой вонючей дыре? — гулко разносился голос денга. Он прибавил ещё несколько отборных ругательств.
Ростом он был шесть футов шесть дюймов; массивное тело упаковано в черный габардиновый костюм с широкими лацканами. Черная рубашка, белый шелковый галстук. Лицо казалось странно искаженным — сильно торчащие скулы, обтянутый кожей лоб, да и кожа имела зеленоватый оттенок. При этом было в его лице что-то мощное, властное, если не сказать подавляющее. Только заостренные уши совершенно не походили на человеческие.
— Ты, денг, ничего не получишь. А теперь топай отсюда!
— Так вот как вы обращаетесь с клиентами? Как тебе это нравится, детка?
«Детка» была невысокой брюнеткой с густо подведенными темными глазами и яркими красными губами. Несмотря на крикливый макияж, казалась привлекательной. Одета она была в черное платье для коктейля и курила сигарету с пробковым фильтром. Выпустив в сторону Тони клуб дыма, она сердито сказала:
— Меня выгоняли из более солидных мест.
— Кто тебя выгоняет, красотка? — отвечал ей Тони. — Ты можешь остаться. А вот он пусть уйдет.
— Тебе, вонючка, придется попросить как следует.
— Попросить?! Что ты несешь! Счисти дерьмо с ушей. Я сказал, завязывай. Не будет тебе больше выпивки!
Денг выругался снова — на этот раз ещё более грязно, длинно и витиевато.
— Следи за поганой дырой, что у тебя вместо рта, мистер, — предостерег его Тони. — Тут дамы.
«Детка» засмеялась.
— Кто из этих недоносков меня остановит?
Тони взял бутылку бурбона за горлышко и угрожающе её приподнял.
— Тони…
Монтанаро неохотно поставил бутылку и отошел в сторону.
Денг обернулся к говорящему.
— Ага, вот и босс наконец пожаловал. А я-то все гадал, когда ты появишься. Припоздал немного. У нас уже полгорода, скоро захватим и другую половину.
Карни обосновался у стойки, футах в десяти от демона, и поставил бутылку с сельтерской на стойку.
«Детка» оказалась между ними. Она повернулась к Карни; её платье съехало вверх, открыв ляжки до половины. На губах красотки появилась хитрая улыбка.
— Пожалуй, начнем с тебя, — сказал ей Карий. — Ты кто?
— Велма, — ответила она, вызывающе положив ногу на ногу.
Денг засмеялся:
— Да он тобой заинтересовался. Я могу тебя ему уступить. В этом я добрый.
— Привет, Велма. Поговорим?
— Давай поболтаем. Или выпьем… Вы оба уже, поди, наговорились друг с другом.
— Звучит заманчиво. Но у меня тут дела, знаешь ли.
— Могу я чем-нибудь помочь?
— Если отойдешь в сторонку.
Денг сильно обиделся.
— Хотел быть любезным, и вот благодарность. Ну и дерьмо! — Он вскинул свой стакан и высыпал в рот лед, начав перемалывать его большими белыми зубами. — От тебя воняет!
— Имеешь право на собственное мнение.
— Да, и если я скажу, что все люди — отбросы из сточной канавы, это тоже будет мое мнение.
— Несомненно. Но, может, выскажешь его где-нибудь в другом месте?
— Все так говорят, но словами все и заканчивается, — хохотнул денг, оглядывая зал глазами цвета оникса. — Мне тут нравится. Местечко и впрямь чудное. Да, пожалуй, я останусь. — Из кармана пиджака он достал плоскую фляжку. — Тем более у меня все с собой.
— Уходи, — произнес Карни совсем другим тоном, — а не то пожалеешь.
— Да что ты мне сделаешь? — фыркнул демон. — Хотелось бы посмотреть.
— Тогда попроси даму уйти. Или ты за ней прячешься?
— Ну, детка, вали. — Демон протянул руку и одним легким движением сбросил девицу с высокого табурета. Она слетела на пол; под задравшимся подолом обнаружились короткие черные шелковые штанишки. Она встала на четвереньки и отползла в сторонку, где села и обернулась. Кажется, ей не было ни больно, ни обидно.
Денг отпил из своей фляжки и оскалился, показывая зубы.
— Ну что, задница, стреляй.
В сторону денга вылетело пламя; его источник находился где-то поблизости от Карни. Огненный шар поглотил громоздкую фигуру демона.
Он так и остался стоять, пылая, а черный дым клубами поднимался к потолку. В зале стало тихо, слышалось только потрескивание пламени. С тела денга падали горящие лоскуты материи, и хлопья пепла, как грязные снежинки, летали вокруг.
Пламя погасло. Большая часть одежды сгорела, а денг спокойно сделал ещё один глоток из фляжки.
Велма округлила глаза, разглядывая устрашающего вида гениталии демона.
По ту сторону стойки появился Тони Монтанаро, держа в каждой руке по пистолету сорок пятого калибра.
— Эй, босс. — Он перегнулся через стойку. — Кажись, лишний ствол не помешает?
Демон швырнул фляжку куда-то в зал, вытер рот рукой и вызывающе рассмеялся.
— С чего ты взял, что огонь мне повредит?
— Да я и не думал, — отвечал Карни.
— Теперь моя очередь. — Дьявольское создание сделало шаг вперед.
Тони выстрелил сразу из обоих пистолетов. Пули отскочили от мускулистого зеленоватого торса.
— Ах так?.. Ладно, — продолжал Карни, — сдается мне, что вот это тебе не понравится.
Он поднял бутылку с сельтерской и прыснул на денга. Вода попала тому на грудь и живот. Неожиданно раздалось шипение; взметнулись клубы пара. Демон остановился и взвыл; его потемневшее лицо исказилось от боли.
— Что это? — взревел денг.
— Святая газированная вода.
И в него полетела ещё одна струя газировки. Денг взвизгнул и попятился. Карни наступал, поливая его из сифона.
— Нет, нет!
— Тогда убирайся!
— Ладно, ладно!
Денг повернулся и выбежал из бара.
Клуб «Пеликан» медленно возвращался к жизни. Гольдфарб возобновил игру. Люди начали негромко переговариваться. Зазвенели стаканы. Какая-то женщина истерически засмеялась.
— Отличная работа, босс, — сказал Тони, сметая со стойки медные гильзы.
— Спасибо. — Карни подошел к Велме и помог ей подняться. Вид у неё был несколько ошарашенный. Карни подсадил её на табурет у стойки.
— Что ты пила?
Взгляд её приобрел некоторую осмысленность.
— Терновый коктейль.
— «Розовую даму» для дамы, — сказал Карни бармену.
— Спасибо.
— Это был твой приятель?
— Можно и так сказать.
— Он грубо с тобой обращался.
— Он мужик. Все мужики — ублюдки. Или простофили.
— Ублюдки или простофили. Экий дуализм. — Он поднес ей зажигалку.
— Спасибо.
— Ты знаешь Клера Твила?
— Да, и близко.
— А ты коварная…
— У него много друзей. И девушек много. Ты знаешь, что у него сейчас новая?
— Неужели?
— Да. — Она глотнула коктейля, который ей только что подали. — Её зовут Хелен. Хелен Дарданиан.
— И что, меня это как-то касается?
— Извини, — улыбнулась она. — Мне бы не хотелось навредить тебе. Ты хороший.
— Значит, я — простофиля?
— Ты не простофиля. С моим приятелем ты быстро справился.
— Значит, ублюдок.
— И очень милый, — хихикнула она.
— Ну, это обнадеживает. Тебя подвезти до дома?
— Да, спасибо.
— Куда?
— В Твилери.
Карни поднял стакан с чистым виски, который поставил перед ним бармен.
— Туда-то мне и надо. — Он сделал большой глоток. Алкоголь ухнул по пищеводу вниз, как котировки на бирже в Черный понедельник.
«Глас вопиющего»
В эту ночь тут собралась целая толпа. В «Гласе вопиющего», в общем-то, всегда бывало много народу — искатели приключений, рифмоплеты, цыгане, бездельники, наемные рыцари. Попадались и случайные хулиганы, порой забредали респектабельные бюргеры, искавшие не слишком респектабельных развлечений. В «Гласе» всегда витал дух товарищеского веселья, а уж о шутках и розыгрышах, вызывавших бурю смеха, и говорить нечего. Тут всегда звучали импровизированные сонеты и острые эпиграммы за кружку эля любой тощий бумагомарака готов был выдать что угодно.
Почти никто не обратил внимания, как в дверях появился молодой человек со светлой бородкой. Он остановился, понюхал воздух — пахло застарелым табачным дымом, жареной рыбой и пролитым пивом — и явно пожалел, что заглянул сюда. Однако вошел в таверну и закрыл за собой дверь. Он был одет, как подобает юному джентльмену — кружевной воротник и манжеты, короткий камзол, брюки, сапоги с отворотами и подходящая к костюму шляпа. Но костюм сидел на вошедшем как-то не так. Может, дело было в его узких плечах и тонкой фигуре или в странно широких бедрах. Так что он все же был удостоен нескольких скептических взглядов и презрительных фырканий.
Основное внимание собравшихся было направлено на двоих мужчин, сидящих за центральным столом. Один из них был огромного роста, почти в двадцать пять ладоней высотой с целым облаком белоснежных волос на голове. Другой — помоложе, черноволосый.
Толпа почитателей ловила каждое слово то го, что помоложе, а он разливался соловьем услаждая слушателей байками о своей отчаянной храбрости. Похоже, он описывал события сегодняшней ночи.
— Расскажи ещё раз, Юджин!
Юджин пренебрежительно махнул рукой.
— Сколько можно!
— Ну, пожалуйста! Сколько, говоришь, полегло людей легата?
— Двадцать восемь… или девять. — Он скромно пожал плечами. — Может, тридцать.
— А вас было двое!
— Только представьте!
— Ерунда. — Юджин отхлебнул из кружки.
— Он говорит «ерунда»! Ничего подобного не было с тех пор, как Шем побил ашкелонян бедренной костью барашка!
Вошедший молодой человек отыскал себе свободный столик поближе к задней стене зала. Бармен наконец его заметил и неохотно подошел.
— Подогретого сидра с гвоздикой и корицей, если у вас есть такое, — сказал молодой человек.
Бармен выпятил губу:
— А спиртное?
— Ну, плесните туда чего-нибудь.
— А что-нибудь поесть?
— Ничего, спасибо. М-м, скажите, а кто эти два э-э… джентльмена, вокруг которых толпа?
— Нарушители спокойствия, вот кто они, — отвечал бармен. — Головорезы Рагенау скоро до них доберутся. Надеюсь, что это случится где-нибудь в подворотне, а не здесь, — неохота прибирать за ними. Сидр, значит. Все?
Почти никто не обратил внимания, как в дверях появился молодой человек со светлой бородкой. Он остановился, понюхал воздух — пахло застарелым табачным дымом, жареной рыбой и пролитым пивом — и явно пожалел, что заглянул сюда. Однако вошел в таверну и закрыл за собой дверь. Он был одет, как подобает юному джентльмену — кружевной воротник и манжеты, короткий камзол, брюки, сапоги с отворотами и подходящая к костюму шляпа. Но костюм сидел на вошедшем как-то не так. Может, дело было в его узких плечах и тонкой фигуре или в странно широких бедрах. Так что он все же был удостоен нескольких скептических взглядов и презрительных фырканий.
Основное внимание собравшихся было направлено на двоих мужчин, сидящих за центральным столом. Один из них был огромного роста, почти в двадцать пять ладоней высотой с целым облаком белоснежных волос на голове. Другой — помоложе, черноволосый.
Толпа почитателей ловила каждое слово то го, что помоложе, а он разливался соловьем услаждая слушателей байками о своей отчаянной храбрости. Похоже, он описывал события сегодняшней ночи.
— Расскажи ещё раз, Юджин!
Юджин пренебрежительно махнул рукой.
— Сколько можно!
— Ну, пожалуйста! Сколько, говоришь, полегло людей легата?
— Двадцать восемь… или девять. — Он скромно пожал плечами. — Может, тридцать.
— А вас было двое!
— Только представьте!
— Ерунда. — Юджин отхлебнул из кружки.
— Он говорит «ерунда»! Ничего подобного не было с тех пор, как Шем побил ашкелонян бедренной костью барашка!
Вошедший молодой человек отыскал себе свободный столик поближе к задней стене зала. Бармен наконец его заметил и неохотно подошел.
— Подогретого сидра с гвоздикой и корицей, если у вас есть такое, — сказал молодой человек.
Бармен выпятил губу:
— А спиртное?
— Ну, плесните туда чего-нибудь.
— А что-нибудь поесть?
— Ничего, спасибо. М-м, скажите, а кто эти два э-э… джентльмена, вокруг которых толпа?
— Нарушители спокойствия, вот кто они, — отвечал бармен. — Головорезы Рагенау скоро до них доберутся. Надеюсь, что это случится где-нибудь в подворотне, а не здесь, — неохота прибирать за ними. Сидр, значит. Все?