— Но остальные…
Трент покачал головой. Протянул руку, порылся среди разбросанных вокруг вещёй и в конце концов нашел деревянную чашку. Налил в неё вина, положил на землю мех и выпил.
— Но не торчать же нам тут вечно, — нахмурился Теламон.
— Если бы мог, я бросил это дело, — признался Трент. — Однако… Я потенциальный дезертир, но не предатель. Если уж я подписываю контракт, то моя преданность является частью сделки.
— Именно в этом я и пытался убедить короля.
— Да, так оно и есть. К тому же я дал слово брату. Мое слово, слово принца, чего-нибудь да стоит, знаешь ли. Я серьезно отношусь ко всему, за что берусь.
На лице Теламона промелькнуло смятение. Он вскочил и отвесил Тренту низкий поклон.
Сбитый с толку, тот спросил:
— Что такое?
— Прошу прощения за то, что сидел в твоем присутствии. Я не знал…
— Ах, это… Сядь, старина. Здесь я всего лишь придворный, причем явно не в чести. В моем мире — дело другое.
— В твоем… Не понимаю.
— Пожалуйста, сядь.
С явной робостью Теламон снова уселся.
— Нелегко это объяснить, — продолжал Трент, — но мы… мой брат и я… из места, расположенного столь далеко, что его трудно назвать иначе как «другой мир». Невообразимо далеко.
— Понимаю.
— Фактически… Ладно, забудь.
— Твоя магия, наверно, сродни мощи богов.
— Э… дьявол. — Трент отхлебнул ещё вина. — Возможно. Если захочу, то смогу… Ах, черт бы побрал все это!
— От вина только больше мучаешься.
— Да я не мучаюсь, я просто зол как черт. В основном на брата. За то, что он послал меня сюда.
— Могу себе представить.
— Я должен, должен найти выход. — Трент налил себе ещё для укрепления духа, отпил глоток и посмотрел на Теламона. — Есть какие-нибудь идеи?
— Так, появилась одна.
— Выкладывай. У меня самого в голове пусто.
Теламон снова задумчиво помолчал.
— Если бы мы придумали какую-нибудь хитрость вместо того, чтобы применять только грубую силу…
— Что значит «хитрость»? Я уже исчерпал в этом смысле все свои возможности.
— Недавно мне приснился сон. Огромный конь…
— Ох, нет!
Теламон нахмурился.
— Эта твоя идея не в том ли состоит, чтобы спрятать кое-кого из ваших парней внутри огромного деревянного коня? — продолжал Трент.
Теламон изумленно открыл рот. Потом, охваченный благоговейным ужасом, покачал головой.
— Неужели даже сон не укроется от чародея?
Трент усмехнулся.
— Не думай, я не заглядывал тебе в голову. Просто… Впрочем, неважно. Нет, деревянный конь — глупость. Прости меня, но неужели ты и в самом деле считаешь троянцев настолько тупыми, чтобы попасться на такую уловку? Сначала они наверняка разведут у него под брюхом костер, чтобы посмотреть, не закричит ли кто-нибудь. Потом я бы на их месте просверлил несколько дыр и потыкал сквозь них копьем. А ты поступил бы иначе?
Теламон засмеялся.
— Нет, наверно.
— Кое-какой шанс, конечно, есть. — Трент снова выпил. — Нет, беру свои слова обратно. Это все равно что…
Внезапно он замолчал, глядя в пространство.
Теламон внимательно вглядывался в его лицо. Потом сказал, так и не дождавшись продолжения:
— У тебя, кажется, есть идея.
Наконец Трент снова вернулся на землю. Выплеснул остаток вина на землю, зашвырнул чашку в угол и улыбнулся.
— Есть! Что герои в кино говорят за мгновение до затемнения? «Ну, вот мой план…»
Высоко в воздухе
Между вселенными
Замок. Самые нижние уровни
Трент покачал головой. Протянул руку, порылся среди разбросанных вокруг вещёй и в конце концов нашел деревянную чашку. Налил в неё вина, положил на землю мех и выпил.
— Но не торчать же нам тут вечно, — нахмурился Теламон.
— Если бы мог, я бросил это дело, — признался Трент. — Однако… Я потенциальный дезертир, но не предатель. Если уж я подписываю контракт, то моя преданность является частью сделки.
— Именно в этом я и пытался убедить короля.
— Да, так оно и есть. К тому же я дал слово брату. Мое слово, слово принца, чего-нибудь да стоит, знаешь ли. Я серьезно отношусь ко всему, за что берусь.
На лице Теламона промелькнуло смятение. Он вскочил и отвесил Тренту низкий поклон.
Сбитый с толку, тот спросил:
— Что такое?
— Прошу прощения за то, что сидел в твоем присутствии. Я не знал…
— Ах, это… Сядь, старина. Здесь я всего лишь придворный, причем явно не в чести. В моем мире — дело другое.
— В твоем… Не понимаю.
— Пожалуйста, сядь.
С явной робостью Теламон снова уселся.
— Нелегко это объяснить, — продолжал Трент, — но мы… мой брат и я… из места, расположенного столь далеко, что его трудно назвать иначе как «другой мир». Невообразимо далеко.
— Понимаю.
— Фактически… Ладно, забудь.
— Твоя магия, наверно, сродни мощи богов.
— Э… дьявол. — Трент отхлебнул ещё вина. — Возможно. Если захочу, то смогу… Ах, черт бы побрал все это!
— От вина только больше мучаешься.
— Да я не мучаюсь, я просто зол как черт. В основном на брата. За то, что он послал меня сюда.
— Могу себе представить.
— Я должен, должен найти выход. — Трент налил себе ещё для укрепления духа, отпил глоток и посмотрел на Теламона. — Есть какие-нибудь идеи?
— Так, появилась одна.
— Выкладывай. У меня самого в голове пусто.
Теламон снова задумчиво помолчал.
— Если бы мы придумали какую-нибудь хитрость вместо того, чтобы применять только грубую силу…
— Что значит «хитрость»? Я уже исчерпал в этом смысле все свои возможности.
— Недавно мне приснился сон. Огромный конь…
— Ох, нет!
Теламон нахмурился.
— Эта твоя идея не в том ли состоит, чтобы спрятать кое-кого из ваших парней внутри огромного деревянного коня? — продолжал Трент.
Теламон изумленно открыл рот. Потом, охваченный благоговейным ужасом, покачал головой.
— Неужели даже сон не укроется от чародея?
Трент усмехнулся.
— Не думай, я не заглядывал тебе в голову. Просто… Впрочем, неважно. Нет, деревянный конь — глупость. Прости меня, но неужели ты и в самом деле считаешь троянцев настолько тупыми, чтобы попасться на такую уловку? Сначала они наверняка разведут у него под брюхом костер, чтобы посмотреть, не закричит ли кто-нибудь. Потом я бы на их месте просверлил несколько дыр и потыкал сквозь них копьем. А ты поступил бы иначе?
Теламон засмеялся.
— Нет, наверно.
— Кое-какой шанс, конечно, есть. — Трент снова выпил. — Нет, беру свои слова обратно. Это все равно что…
Внезапно он замолчал, глядя в пространство.
Теламон внимательно вглядывался в его лицо. Потом сказал, так и не дождавшись продолжения:
— У тебя, кажется, есть идея.
Наконец Трент снова вернулся на землю. Выплеснул остаток вина на землю, зашвырнул чашку в угол и улыбнулся.
— Есть! Что герои в кино говорят за мгновение до затемнения? «Ну, вот мой план…»
Высоко в воздухе
Умирать вовсе не страшно, стоит только справиться с первоначальной паникой.
Эта мысль пришла в голову летящему вниз Далтону. Поначалу он буквально оцепенел от ужаса. Потом… ничего. Его просто не станет, вот и все.
А что сейчас? Спокойствие. Ощущение удивительного спокойствия. Его жизнь окончена. Она была хорошая, как признавали все. Конечно, случались кое-какие моменты, о которых он сожалел, но без этого не проживешь. Но в общем и целом в его жизни было много радостей. И он не уставал благодарить судьбу за замок. Да, в особенности за замок. Ему была дарована привилегия прожить в Опасном несколько лет; одного этого вполне достаточно, чтобы все обрело смысл.
Чудесное место, даже несмотря на то, что в конце концов именно оно его и прикончило. Мелькнула другая мысль: что-то уж больно долго длится падение. Слишком долго. Может, он уже мертв?
Далтон открыл глаза. Наверху небо. Он посмотрел вниз и увидел землю, к которой его по-прежнему несло. Но в происходящем чувствовалась какая-то неправильность. Наверное, исказилось его ощущение времени. Говорят, перед смертью перед глазами человека мелькает вся его жизнь. А у него? Ну, в каком-то смысле так оно и было. Может, перед смертью время сжимается, и кажется, что процесс умирания продолжается целую вечность. Если и так, ничего неприятного в этом нет.
Падение все длилось и длилось. Он слышал свист рассекаемого его же собственным телом воздуха, но падал… не очень быстро. Какая там формула? Фут в секунду на время в квадрате на гравитационную постоянную… что-то в этом роде. Он должен был бы лететь вниз, как свинцовый груз, а между тем почти парил в воздухе. Странно.
Наклонив голову, Далтон снова посмотрел на землю. Вот так так! Она стала ближе, но в гораздо меньшей степени, чем можно было ожидать.
Чертовски странно. Так он умрет или не умрет? Он, можно сказать, уже привык к этой мысли, дошел в своих рассуждениях до понимания того, что, может быть, это не так уж скверно, до благоговейного ощущения, что завершение жизненного пути может быть даже желанным, — и пожалуйста: теперь появились некоторые сомнения. Когда падаешь с высокой стены, то предполагается, что ты непременно разобьешься насмерть. Что ещё может быть?
Он медленно развернулся лицом вниз, как во время затяжного прыжка с парашютом. Да, он действительно опускался очень медленно. Скорее плыл. Плыл? А это ещё что? Какие-то голубые вспышки…
В воздухе зазвучал знакомый голос:
— Привет! Сегодня у тебя счастливый день. Ты пробудил к жизни одно из охранительных заклинаний замка. Оно предназначено для того, чтобы подхватывать людей, вывалившихся из окна или упавших с зубчатой стены — из героических соображений или просто по неосторожности. Только тебе ведомо, к какой категории себя отнести! Во всех случаях ты в полной безопасности. Заклинание левитации опустит тебя на землю в целости и сохранности. Не волнуйся. Если ты герой, слава тебе! Если нет… в будущем постарайся быть повнимательней. Приятного дня!
Голос принадлежал Кармину.
— Будь я проклят, — пробормотал Далтон.
С нечеловеческим усилием Такстон сумел подтянуться.
Перевалился на дорожку и лег на спину, даже не помышляя о том, что в любой момент его могут сожрать львы. Ему было так невыносимо грустно, что хотелось умереть самому. Лучше бы уж он свалился вместо Далтона.
Странное действо над замком все ещё продолжалось, хотя самодовольно ухмыляющееся лицо различить теперь было невозможно. В воздухе над парапетом, среди неестественно пестрых радуг, летали какие-то яркие штуки.
Наверно, теперь он сможет встать. Такстон сел и огляделся.
Никаких львов.
Хорошо. Он встал, на что потребовались едва ли не все его силы. Подошел к парапету и посмотрел через край.
Лететь вниз так долго! Различить что-либо на земле представлялось совершенно невозможным, да на самом деле у него и желания такого не было. Далтон не мог уцелеть, не было даже крошечного шанса, и Такстон не стремился увидеть то, что подтвердило бы этот факт.
Лучше спуститься вниз. Нужно рассказать остальным об ужасной потере.
Ужасная обязанность. Просто невыносимая.
Он зашагал в сторону башни.
Словно Кролик Роджер с антигравитационным поясом (он все ещё помнил эти старые мультсериалы!), Далтон мягко опустился на землю, ногами вперед.
Его слегка пошатывало, но в остальном самочувствие было нормальное. Он стоял посреди огороженного высокими стенами двора. Справа виднелась арка, он пошел туда и оказался в другом дворе. Пересек его, пройдя ещё через одну арку.
Поплутав по лабиринту крытых аркад, дворов и навесных башен, он в конце концов добрался до того, что, по его мнению, было внешней стеной замка, и пошел вдоль неё направо.
И в итоге оказался перед огромной бронзовой дверью без намека на ручку; зато рядом с ней из каменной стены торчала кнопка, похожая на кнопку дверного звонка. Такстон нажал на неё. Изнутри послышался низкий перезвон.
Больше никакой реакции не последовало. Выждав некоторое время, он надавил снова и только собрался сделать это в третий раз, как в правой створке двери открылось маленькое окошко, и выглянул стражник довольно странного вида.
— Кто там?
— Э… меня зовут Далтон, и я…
Странник, чем-то удивительно напоминавший ожившую мультяшку, раздраженно перебил его.
— Вы что, читать не умеете?
— Я упал с… Что? Ах это…
Только тут Далтон заметил на стене справа от себя написанную от руки витиеватую вывеску:
«ДВЕРНОЙ ЗВОНОК НЕ РАБОТАЕТ — ПОЖАЛУЙСТА, СТУЧИТЕ».
— Интересно.
Голова стражника исчезла, окошко захлопнулось.
Далтон постучал. Звук громким эхом отдавался внутри.
Выждав некоторое время, он постучал ещё раз. И — просто на всякий случай — снова надавил на кнопку звонка.
В конце концов изнутри послышались клацающие звуки. Дверь со скрипом отворилась.
Оттуда выглянул второй стражник, самый обычный человек, не имеющий ни малейшего сходства с героями старых мультиков. Более того, судя по выражению лица, он узнал Далтона.
— Мистер… Далтон, насколько я припоминаю?
— Да. Мне немного стыдно, но я свалился с башни замка.
— Боги! С вами все в порядке, сэр?
— Прекрасно. Меня спасло охранительное заклинание.
— Хвала небесам! Входите, сэр, входите. Стражник впустил его.
Оказавшись внутри, Далтон внимательно осмотрел дверь, но не заметил ни окошка, ни каких бы то ни было намеков на него.
— Очень интересно.
— Сэр?
Далтон усмехнулся.
— Ничего. Здесь не соскучишься, правда? Ни за что не соскучишься.
Стражник грустно покачал головой.
— Вот уж не сказал бы, сэр. Нет, не сказал бы.
Эта мысль пришла в голову летящему вниз Далтону. Поначалу он буквально оцепенел от ужаса. Потом… ничего. Его просто не станет, вот и все.
А что сейчас? Спокойствие. Ощущение удивительного спокойствия. Его жизнь окончена. Она была хорошая, как признавали все. Конечно, случались кое-какие моменты, о которых он сожалел, но без этого не проживешь. Но в общем и целом в его жизни было много радостей. И он не уставал благодарить судьбу за замок. Да, в особенности за замок. Ему была дарована привилегия прожить в Опасном несколько лет; одного этого вполне достаточно, чтобы все обрело смысл.
Чудесное место, даже несмотря на то, что в конце концов именно оно его и прикончило. Мелькнула другая мысль: что-то уж больно долго длится падение. Слишком долго. Может, он уже мертв?
Далтон открыл глаза. Наверху небо. Он посмотрел вниз и увидел землю, к которой его по-прежнему несло. Но в происходящем чувствовалась какая-то неправильность. Наверное, исказилось его ощущение времени. Говорят, перед смертью перед глазами человека мелькает вся его жизнь. А у него? Ну, в каком-то смысле так оно и было. Может, перед смертью время сжимается, и кажется, что процесс умирания продолжается целую вечность. Если и так, ничего неприятного в этом нет.
Падение все длилось и длилось. Он слышал свист рассекаемого его же собственным телом воздуха, но падал… не очень быстро. Какая там формула? Фут в секунду на время в квадрате на гравитационную постоянную… что-то в этом роде. Он должен был бы лететь вниз, как свинцовый груз, а между тем почти парил в воздухе. Странно.
Наклонив голову, Далтон снова посмотрел на землю. Вот так так! Она стала ближе, но в гораздо меньшей степени, чем можно было ожидать.
Чертовски странно. Так он умрет или не умрет? Он, можно сказать, уже привык к этой мысли, дошел в своих рассуждениях до понимания того, что, может быть, это не так уж скверно, до благоговейного ощущения, что завершение жизненного пути может быть даже желанным, — и пожалуйста: теперь появились некоторые сомнения. Когда падаешь с высокой стены, то предполагается, что ты непременно разобьешься насмерть. Что ещё может быть?
Он медленно развернулся лицом вниз, как во время затяжного прыжка с парашютом. Да, он действительно опускался очень медленно. Скорее плыл. Плыл? А это ещё что? Какие-то голубые вспышки…
В воздухе зазвучал знакомый голос:
— Привет! Сегодня у тебя счастливый день. Ты пробудил к жизни одно из охранительных заклинаний замка. Оно предназначено для того, чтобы подхватывать людей, вывалившихся из окна или упавших с зубчатой стены — из героических соображений или просто по неосторожности. Только тебе ведомо, к какой категории себя отнести! Во всех случаях ты в полной безопасности. Заклинание левитации опустит тебя на землю в целости и сохранности. Не волнуйся. Если ты герой, слава тебе! Если нет… в будущем постарайся быть повнимательней. Приятного дня!
Голос принадлежал Кармину.
— Будь я проклят, — пробормотал Далтон.
С нечеловеческим усилием Такстон сумел подтянуться.
Перевалился на дорожку и лег на спину, даже не помышляя о том, что в любой момент его могут сожрать львы. Ему было так невыносимо грустно, что хотелось умереть самому. Лучше бы уж он свалился вместо Далтона.
Странное действо над замком все ещё продолжалось, хотя самодовольно ухмыляющееся лицо различить теперь было невозможно. В воздухе над парапетом, среди неестественно пестрых радуг, летали какие-то яркие штуки.
Наверно, теперь он сможет встать. Такстон сел и огляделся.
Никаких львов.
Хорошо. Он встал, на что потребовались едва ли не все его силы. Подошел к парапету и посмотрел через край.
Лететь вниз так долго! Различить что-либо на земле представлялось совершенно невозможным, да на самом деле у него и желания такого не было. Далтон не мог уцелеть, не было даже крошечного шанса, и Такстон не стремился увидеть то, что подтвердило бы этот факт.
Лучше спуститься вниз. Нужно рассказать остальным об ужасной потере.
Ужасная обязанность. Просто невыносимая.
Он зашагал в сторону башни.
Словно Кролик Роджер с антигравитационным поясом (он все ещё помнил эти старые мультсериалы!), Далтон мягко опустился на землю, ногами вперед.
Его слегка пошатывало, но в остальном самочувствие было нормальное. Он стоял посреди огороженного высокими стенами двора. Справа виднелась арка, он пошел туда и оказался в другом дворе. Пересек его, пройдя ещё через одну арку.
Поплутав по лабиринту крытых аркад, дворов и навесных башен, он в конце концов добрался до того, что, по его мнению, было внешней стеной замка, и пошел вдоль неё направо.
И в итоге оказался перед огромной бронзовой дверью без намека на ручку; зато рядом с ней из каменной стены торчала кнопка, похожая на кнопку дверного звонка. Такстон нажал на неё. Изнутри послышался низкий перезвон.
Больше никакой реакции не последовало. Выждав некоторое время, он надавил снова и только собрался сделать это в третий раз, как в правой створке двери открылось маленькое окошко, и выглянул стражник довольно странного вида.
— Кто там?
— Э… меня зовут Далтон, и я…
Странник, чем-то удивительно напоминавший ожившую мультяшку, раздраженно перебил его.
— Вы что, читать не умеете?
— Я упал с… Что? Ах это…
Только тут Далтон заметил на стене справа от себя написанную от руки витиеватую вывеску:
«ДВЕРНОЙ ЗВОНОК НЕ РАБОТАЕТ — ПОЖАЛУЙСТА, СТУЧИТЕ».
— Интересно.
Голова стражника исчезла, окошко захлопнулось.
Далтон постучал. Звук громким эхом отдавался внутри.
Выждав некоторое время, он постучал ещё раз. И — просто на всякий случай — снова надавил на кнопку звонка.
В конце концов изнутри послышались клацающие звуки. Дверь со скрипом отворилась.
Оттуда выглянул второй стражник, самый обычный человек, не имеющий ни малейшего сходства с героями старых мультиков. Более того, судя по выражению лица, он узнал Далтона.
— Мистер… Далтон, насколько я припоминаю?
— Да. Мне немного стыдно, но я свалился с башни замка.
— Боги! С вами все в порядке, сэр?
— Прекрасно. Меня спасло охранительное заклинание.
— Хвала небесам! Входите, сэр, входите. Стражник впустил его.
Оказавшись внутри, Далтон внимательно осмотрел дверь, но не заметил ни окошка, ни каких бы то ни было намеков на него.
— Очень интересно.
— Сэр?
Далтон усмехнулся.
— Ничего. Здесь не соскучишься, правда? Ни за что не соскучишься.
Стражник грустно покачал головой.
— Вот уж не сказал бы, сэр. Нет, не сказал бы.
Между вселенными
— Ну, куда мы теперь летим? — спросила Мелани.
Внутри корабля было практически темно, если не считать мигающих на приборной панели огоньков, многие из которых лихорадочно полыхали красным. Поначалу температура была довольно комфортная, но постепенно становилось все жарче.
Ластер и Долберт, сидя в задних креслах, флегматично помалкивали. Их, казалось, ничто не могло вывести из равновесия.
— Вообще-то в нуль-пространстве не существует понятия направления, — ответил Джереми.
— Что это за «нуль-пространство», черт побери?
— Не уверен, что смогу объяснить. Типа… Ну… В общем, такое дополнительное измерение за пределами четырех измерений обычного пространства. Что-то в этом роде. Только это всего лишь одно измерение. На самом деле мы не в нем, а как будто на нем… ну, как на пластинке льда. Пока мы в движении — а так оно сейчас и есть — мы остаемся в этой плоскости. Если остановимся, то провалимся в обычное пространство.
— Ох! Но ты ведь сказал, что мы не можем вернуться в замок.
— Правильно. Без навигационной системы кораблю не под силу определить, в каком направлении находится замок. Улавливаешь?
— Вроде бы. А сделать-то что-нибудь можно?
— Ну, прежде всего нужно выбраться из нуль-пространства, потому что это не то место, где рекомендуется задерживаться. А потом… Потом… Куда-нибудь… перейти.
— Ты имеешь в виду, перейти в обычное пространство? И в какое же, например?
— Ну, откуда мне знать? Когда перейдем, тогда и поймем, не раньше. Это будет какая-то вселенная. Надеюсь лишь, что не одна из этих… таинственных или как их там называют.
Мелани не понаслышке знала о «таинственных» вселенных. Как-то ей даже пришлось застрять в одной из них. Лучше не вспоминать.
Джереми задумчиво жевал нижнюю губу.
— В чем проблема? — спросила Мелани.
— Не знаю, следует ли мне прибегнуть к помощи Айсис.
— Айсис? — не поняла Мелани.
— Такая программа.
— Программа?
— Ну да. На самом деле нечто среднее между заклинанием и утилитой. Искусственный интеллект и в то же время, как мне кажется, в некотором роде дух.
— Что это значит — в некотором роде дух?
— Не знаю. Частенько я и сам задаюсь этим вопросом. Но она также и программа, и я загрузил её в корабельный компьютер.
— Понятно.
Теперь Мелани вспомнила, что уже слышала об Айсис. Ничего себе дух! Сногсшибательная брюнетка, всецело преданная Джереми и не раз заставлявшая его, обычно робкого с женщинами, немало понервничать.
— Она всегда помогает, но временами любит покомандовать.
Только Мелани собралась ответить, как из громкоговорителя на приборной панели послышался голос.
— Обижаешь, Джереми!
Лицо молодого человека вспыхнуло.
— Проклятье, я совсем забыл, что запрограммировал её на автоматическое включение одновременно с началом работы двигателя.
— Прости пожалуйста, Айсис.
— Подумаю.
— У меня даже в мыслях не было обижать тебя, честно. Я очень ценю твою помощь. Просто всякий раз, когда мне дают уйму советов, я, типа… ну, теряюсь. Иногда хочется попытаться самому решить проблему.
— Понимаю, милый. И вовсе не хочу, чтобы у тебя возникло ощущение, будто я тобой командую. Ты пользователь, дорогой, не я. Я всего лишь программа.
— Нет, ты гораздо больше. Ты личность.
— Спасибо, малыш. Но какая может быть личность, если она лишена своего виртуального тела?
«Насколько я слышала, это виртуальное тело не слишком-то маленькое», — подумала Мелани.
— Здесь типа и без того тесно, — ответил Джереми.
— Да я займу не слишком много места. Пожалуйста…
— А… Ну ладно. Хорошо. Только смотри, куда материализуешься.
«Интересно, — подумала Мелани, — где в этой тесной каюте можно материализоваться без того, чтобы не усесться кому-то на голову?»
Внезапно на коленях у Джереми возникла девушка. На ней было черное вечернее платье, выставляющее напоказ большую часть изумительных длинных ног. Темноволосая, голубоглазая — одним словом, красавица.
— Привет, милый! — Она поцеловала Джереми в губы.
Он залился краской.
— Привет, Айсис. Рад видеть тебя снова. Айсис, это Мелани.
Айсис дружески улыбнулась Мелани.
— Привет!
— А с братьями Гуч ты уже знакома.
— Привет, парни. Приятно встретиться с вами снова.
Братья Гуч прикоснулись к своим траченным молью бейсбольным кепкам.
— Взаимно, мисс Айсис, — просиял Ластер. Долберт проворковал что-то, застенчиво отводя взгляд.
— Ну, у нас проблема, насколько я понимаю? — спросила Айсис.
— Ага, — ответил Джереми. — Точно. Как думаешь, дело в железе или в программном обеспечении?
— Трудно сказать. Но это первое, что нужно понять. Если дело в железе, можно приземлиться где-нибудь и подремонтировать корабль.
— Это всегда риск, — заметил Джереми.
— Так-то оно так, но у нас может не оказаться выбора. Уходи в нормальное пространство, Джереми.
— Если смогу дотянуться до кнопки.
— Просто обхвати меня руками, малыш. Я не боюсь щекотки.
«Эта женщина, или кто она там, умеет обращаться с мужчинами, — подумала Мелани, — Надо бы перенять у неё парочку приемов».
— Хорошо, — ответил Джереми. — Я нашел её.
Айсис засмеялась.
— Ты уверен, что это именно она?
— О-о-о! Извини.
Джереми покраснел как рак, и Айсис снова засмеялась.
«Ну и дела», — подумала Мелани.
— Ну, мы идем сквозь… или откуда-то… или куда-то.
— Не возражаешь, если я уберу затенение левого окна, Джереми, дорогуша?
— Давай.
Левое окно, до сих пор полностью непрозрачное, посветлело. Стали видны голубое небо и пухлые белые облака.
— Выглядит вроде бы нормально, — заметила Мелани.
— Приятно слышать, — заявил Джереми. — Обычно в окно заглядывают монстры с выпученными глазами.
— Небо как небо, никаких монстров.
— Да, хорошо. Прекрасно. Айсис, может, займешься проверкой?
— Ну конечно, Джереми, милый. Позволь, я только чуть-чуть повернусь.
Айсис развернулась к приборной панели. Джереми заворчал.
— Я сделала тебе больно, дорогой?
— Нет, все прекрасно. За дело.
Айсис защелкала клавишами, поглядывая на показания приборов.
— Может, без виртуального тела получится лучше? — спросил Джереми.
— Нет, дорогуша. Физическое присутствие позволяет мне интуитивно чувствовать физические параметры.
— А-а. Только не подумай, я ничего не имею против твоего виртуального тела.
— Знаю, дорогой. И знаю, что ты знаешь, что на самом деле оно не совсем виртуальное.
— Ну да… Хм-м-м…
— Не будь таким робким. — Айсис посмотрела на Мелани. — Он ужасно робкий.
Мелани кивнула.
Айсис снова занялась приборной панелью.
— Жаль, что мы не прихватили с собой инструменты, — заметил Ластер. — Вдруг придется возиться с двигателем?
— Они не помешали бы, это уж точно, — согласился Джереми.
— На корабле есть аварийный комплект инструментов, — сказала Айсис.
— Где? — удивился Джереми.
— Вон в том маленьком отделении слева от шасси, около вспомогательного позитронного генератора, — объяснила Айсис.
— Вот это, что ли? — удивился Джереми. — Эти офигенные стержни и другие штуки?
— Ну, они же предназначены не для людских рук. — Разговаривая, Айсис продолжала работать. — Ты же знаешь, этот корабль построили не люди.
— Ну, вид-то — ладно. Только я что-то не пойму, чего с ними делать, — вмешался Ластер.
— Ластер, дорогуша, к несчастью, других-то у нас нет.
Ластер засмеялся.
— Ну, раз так, мэм, придется справиться.
— Ну, что там? — спросил Джереми. Айсис хмыкнула и покачала головой.
— Боюсь, проблема в железе, Джереми, лапочка. Нужно приземлиться и заняться ремонтом.
— Мне это не нравится.
— Бывает и похуже, Джереми.
— На черта нам какие-то другие вселенные? Мы хотим одного — выбраться из этой заварухи и вернуться в замок. У нас даже нет…
— Аварийный режим! — Айсис, не отрываясь, уставилась на целую группу внезапно оживших красных огоньков.
Джереми попытался заглянуть ей через плечо.
— Что такое?
— Ничего страшного, Джереми, дорогуша. У нас просто больше нет главного гравитационного индуктора.
— А резервный?
— Увы. На «Страннике» таких вещёй нет.
— А что эта главная гравитационная штука делает? — спросила Мелани.
Судно начало клониться вперёд. Горизонт в окне, напротив, пополз вверх.
— Гравитационный индуктор генерирует антигравитационное поле, — объяснил Джереми. — Именно оно удерживает корабль в воздухе.
У Мелани часто-часто заколотилось сердце.
— Это что же, значит, мы…
— Вот-вот разобьемся, — ответил Джереми, нахмурившись. — Мне это совсем не нравится!
Внутри корабля было практически темно, если не считать мигающих на приборной панели огоньков, многие из которых лихорадочно полыхали красным. Поначалу температура была довольно комфортная, но постепенно становилось все жарче.
Ластер и Долберт, сидя в задних креслах, флегматично помалкивали. Их, казалось, ничто не могло вывести из равновесия.
— Вообще-то в нуль-пространстве не существует понятия направления, — ответил Джереми.
— Что это за «нуль-пространство», черт побери?
— Не уверен, что смогу объяснить. Типа… Ну… В общем, такое дополнительное измерение за пределами четырех измерений обычного пространства. Что-то в этом роде. Только это всего лишь одно измерение. На самом деле мы не в нем, а как будто на нем… ну, как на пластинке льда. Пока мы в движении — а так оно сейчас и есть — мы остаемся в этой плоскости. Если остановимся, то провалимся в обычное пространство.
— Ох! Но ты ведь сказал, что мы не можем вернуться в замок.
— Правильно. Без навигационной системы кораблю не под силу определить, в каком направлении находится замок. Улавливаешь?
— Вроде бы. А сделать-то что-нибудь можно?
— Ну, прежде всего нужно выбраться из нуль-пространства, потому что это не то место, где рекомендуется задерживаться. А потом… Потом… Куда-нибудь… перейти.
— Ты имеешь в виду, перейти в обычное пространство? И в какое же, например?
— Ну, откуда мне знать? Когда перейдем, тогда и поймем, не раньше. Это будет какая-то вселенная. Надеюсь лишь, что не одна из этих… таинственных или как их там называют.
Мелани не понаслышке знала о «таинственных» вселенных. Как-то ей даже пришлось застрять в одной из них. Лучше не вспоминать.
Джереми задумчиво жевал нижнюю губу.
— В чем проблема? — спросила Мелани.
— Не знаю, следует ли мне прибегнуть к помощи Айсис.
— Айсис? — не поняла Мелани.
— Такая программа.
— Программа?
— Ну да. На самом деле нечто среднее между заклинанием и утилитой. Искусственный интеллект и в то же время, как мне кажется, в некотором роде дух.
— Что это значит — в некотором роде дух?
— Не знаю. Частенько я и сам задаюсь этим вопросом. Но она также и программа, и я загрузил её в корабельный компьютер.
— Понятно.
Теперь Мелани вспомнила, что уже слышала об Айсис. Ничего себе дух! Сногсшибательная брюнетка, всецело преданная Джереми и не раз заставлявшая его, обычно робкого с женщинами, немало понервничать.
— Она всегда помогает, но временами любит покомандовать.
Только Мелани собралась ответить, как из громкоговорителя на приборной панели послышался голос.
— Обижаешь, Джереми!
Лицо молодого человека вспыхнуло.
— Проклятье, я совсем забыл, что запрограммировал её на автоматическое включение одновременно с началом работы двигателя.
— Прости пожалуйста, Айсис.
— Подумаю.
— У меня даже в мыслях не было обижать тебя, честно. Я очень ценю твою помощь. Просто всякий раз, когда мне дают уйму советов, я, типа… ну, теряюсь. Иногда хочется попытаться самому решить проблему.
— Понимаю, милый. И вовсе не хочу, чтобы у тебя возникло ощущение, будто я тобой командую. Ты пользователь, дорогой, не я. Я всего лишь программа.
— Нет, ты гораздо больше. Ты личность.
— Спасибо, малыш. Но какая может быть личность, если она лишена своего виртуального тела?
«Насколько я слышала, это виртуальное тело не слишком-то маленькое», — подумала Мелани.
— Здесь типа и без того тесно, — ответил Джереми.
— Да я займу не слишком много места. Пожалуйста…
— А… Ну ладно. Хорошо. Только смотри, куда материализуешься.
«Интересно, — подумала Мелани, — где в этой тесной каюте можно материализоваться без того, чтобы не усесться кому-то на голову?»
Внезапно на коленях у Джереми возникла девушка. На ней было черное вечернее платье, выставляющее напоказ большую часть изумительных длинных ног. Темноволосая, голубоглазая — одним словом, красавица.
— Привет, милый! — Она поцеловала Джереми в губы.
Он залился краской.
— Привет, Айсис. Рад видеть тебя снова. Айсис, это Мелани.
Айсис дружески улыбнулась Мелани.
— Привет!
— А с братьями Гуч ты уже знакома.
— Привет, парни. Приятно встретиться с вами снова.
Братья Гуч прикоснулись к своим траченным молью бейсбольным кепкам.
— Взаимно, мисс Айсис, — просиял Ластер. Долберт проворковал что-то, застенчиво отводя взгляд.
— Ну, у нас проблема, насколько я понимаю? — спросила Айсис.
— Ага, — ответил Джереми. — Точно. Как думаешь, дело в железе или в программном обеспечении?
— Трудно сказать. Но это первое, что нужно понять. Если дело в железе, можно приземлиться где-нибудь и подремонтировать корабль.
— Это всегда риск, — заметил Джереми.
— Так-то оно так, но у нас может не оказаться выбора. Уходи в нормальное пространство, Джереми.
— Если смогу дотянуться до кнопки.
— Просто обхвати меня руками, малыш. Я не боюсь щекотки.
«Эта женщина, или кто она там, умеет обращаться с мужчинами, — подумала Мелани, — Надо бы перенять у неё парочку приемов».
— Хорошо, — ответил Джереми. — Я нашел её.
Айсис засмеялась.
— Ты уверен, что это именно она?
— О-о-о! Извини.
Джереми покраснел как рак, и Айсис снова засмеялась.
«Ну и дела», — подумала Мелани.
— Ну, мы идем сквозь… или откуда-то… или куда-то.
— Не возражаешь, если я уберу затенение левого окна, Джереми, дорогуша?
— Давай.
Левое окно, до сих пор полностью непрозрачное, посветлело. Стали видны голубое небо и пухлые белые облака.
— Выглядит вроде бы нормально, — заметила Мелани.
— Приятно слышать, — заявил Джереми. — Обычно в окно заглядывают монстры с выпученными глазами.
— Небо как небо, никаких монстров.
— Да, хорошо. Прекрасно. Айсис, может, займешься проверкой?
— Ну конечно, Джереми, милый. Позволь, я только чуть-чуть повернусь.
Айсис развернулась к приборной панели. Джереми заворчал.
— Я сделала тебе больно, дорогой?
— Нет, все прекрасно. За дело.
Айсис защелкала клавишами, поглядывая на показания приборов.
— Может, без виртуального тела получится лучше? — спросил Джереми.
— Нет, дорогуша. Физическое присутствие позволяет мне интуитивно чувствовать физические параметры.
— А-а. Только не подумай, я ничего не имею против твоего виртуального тела.
— Знаю, дорогой. И знаю, что ты знаешь, что на самом деле оно не совсем виртуальное.
— Ну да… Хм-м-м…
— Не будь таким робким. — Айсис посмотрела на Мелани. — Он ужасно робкий.
Мелани кивнула.
Айсис снова занялась приборной панелью.
— Жаль, что мы не прихватили с собой инструменты, — заметил Ластер. — Вдруг придется возиться с двигателем?
— Они не помешали бы, это уж точно, — согласился Джереми.
— На корабле есть аварийный комплект инструментов, — сказала Айсис.
— Где? — удивился Джереми.
— Вон в том маленьком отделении слева от шасси, около вспомогательного позитронного генератора, — объяснила Айсис.
— Вот это, что ли? — удивился Джереми. — Эти офигенные стержни и другие штуки?
— Ну, они же предназначены не для людских рук. — Разговаривая, Айсис продолжала работать. — Ты же знаешь, этот корабль построили не люди.
— Ну, вид-то — ладно. Только я что-то не пойму, чего с ними делать, — вмешался Ластер.
— Ластер, дорогуша, к несчастью, других-то у нас нет.
Ластер засмеялся.
— Ну, раз так, мэм, придется справиться.
— Ну, что там? — спросил Джереми. Айсис хмыкнула и покачала головой.
— Боюсь, проблема в железе, Джереми, лапочка. Нужно приземлиться и заняться ремонтом.
— Мне это не нравится.
— Бывает и похуже, Джереми.
— На черта нам какие-то другие вселенные? Мы хотим одного — выбраться из этой заварухи и вернуться в замок. У нас даже нет…
— Аварийный режим! — Айсис, не отрываясь, уставилась на целую группу внезапно оживших красных огоньков.
Джереми попытался заглянуть ей через плечо.
— Что такое?
— Ничего страшного, Джереми, дорогуша. У нас просто больше нет главного гравитационного индуктора.
— А резервный?
— Увы. На «Страннике» таких вещёй нет.
— А что эта главная гравитационная штука делает? — спросила Мелани.
Судно начало клониться вперёд. Горизонт в окне, напротив, пополз вверх.
— Гравитационный индуктор генерирует антигравитационное поле, — объяснил Джереми. — Именно оно удерживает корабль в воздухе.
У Мелани часто-часто заколотилось сердце.
— Это что же, значит, мы…
— Вот-вот разобьемся, — ответил Джереми, нахмурившись. — Мне это совсем не нравится!
Замок. Самые нижние уровни
В гостиной — если комнату эту ещё можно было назвать гостиной — не смолкал звон стали. Старинная мебель была перевернута, полки с посудой разбиты, их содержимое рассыпано по ковру и затоптано. По всему полу валялись гобелены.
Джин нанес противнику мощный удар, выбив у него щит. Оставшись без прикрытия, гладиатор подобрался, собираясь отразить следующую атаку, но Джин сделал ложный выпад и одним свистящим ударом меча снес ему голову с плеч.
Оставляя кровавый след, голова покатилась по сброшенному на пол персидскому ковру и исчезла.
Джин оглянулся через плечо и увидел, как Снеголап поразил своего противника. Мгновение спустя тот тоже исчез.
Из-за перевернутого комода вышла Линда.
— Я понимаю, что они ненастоящие, но все равно меня мутит от вида крови.
— Мне тоже не по себе, — сказал Джин, убирая меч в ножны, — но удивительно, что все они держатся как-то нетвердо.
— В каком смысле?
— В том смысле, что эти парни лишены настоящего боевого духа. Гораздо слабее тех призраков, с которыми я сражался вначале.
— Что, по-твоему, это означает? Заклинание выдыхается?
— Похоже на то.
Линда кивнула.
— Все верно, эта магия… Так бывает с любым заклинанием — достигнув пика, оно начинает ослабевать.
— Хорошо бы. Может, все утрясется само собой?
— Не стоит на это рассчитывать, — нахмурилась Линда. — Даже слабеющее заклинание может действовать ещё очень долго и причинить массу неприятностей.
— Просто страшно не хочется влезать во все это, по правде говоря. Устал как черт. А ты, Снеголап?
— Нет. Мне скучно.
— Я так и думал. Ладно, попытаемся пробиться на следующий этаж?
— Пошли, — ответила Линда.
— По лестнице?
— Давай лучше попробуем лифтом. Он где-то тут, недалеко.
— Тогда имеет смысл рвануть сразу туда, где вся эта каша заварилась. Ну, пошли.
Они покинули гостиную и двинулись по коридору, пробиваясь сквозь толпу. Теперь уже не вызывало сомнений, что ситуация изменилась. Цирковых артистов осталось не так уж много, зато появилась масса странных и не очень странных призраков. Мимо прошли: пара моряков; женщины в чадрах и вуалях; несколько мужчин в скромных костюмах, с плоскими кожаными чемоданчиками в руках; орава байкеров; мужчина и женщина в хаки с сачками для ловли бабочек; клоунская труппа; шесть монахов с тонзурами; пятеро солдат; разносчица ночных телеграмм; продавцы подержанных автомобилей в клетчатых спортивных куртках и зеленых брюках с белыми поясами; английские полисмены; компания узбеков; бригада портовых грузчиков с абордажными крюками; представительница Новочеркасского союза ткачих, увешанная орденами и медалями; артист балета с букетиком настурций в руках; мужчина в клетчатом килте, танцующий шотландский народный танец; рабочий-ремонтник; хирурги в зеленой униформе и дюжина паломников в фесках.
Кроме людей, по коридорам сновали орангутанги, шимпанзе, гиббоны, лемуры, встретилась и одна горилла. В воздухе мелькали всевозможные птицы, от поползней до цапель и от свиристелей до колибри.
— Привет, привет! — Джин дружелюбно кивал встречным людям.
— Дела идут хуже некуда, — явно нервничая, заметила Линда. — Кто это ещё такие?
— Какая тебе разница? Привет, вы, там! Славный денек, не правда ли?
Мимо прошел тибетский монах и отвесил им поклон. За ним проследовал святой из индусской секты джайна, полностью обнаженный и с рекламными листками в руках.
— Не хотите ознакомиться? — спросил он, протягивая один.
— Ерунда все это — ваша джайна, — отмахнулся от него Джин.
Над головой роились разноцветные бабочки. Чем дальше, тем больше среди них было черных.
Музыкантов осталось всего несколько человек — мужчина со старинной скрипкой, женщина, играющая на гобое; пробежала маленькая девочка, подпрыгивая и дуя в свистульку.
Снова появились животные: два оцелота, три сервала и небольшая стайка газелей. С громким лаем промчалась свора далматинцев.
— Какие странные тут животные, — сказал Снеголап.
Джин с любопытством посмотрел на него, но промолчал.
Новые далматинцы протрусили мимо.
— Прямо «Сто один далматинец», — заметила Линда.
— Хорошая книга, а кино отвратительное, — неизвестно к чему вспомнил Джин.
— Эй, парень, огонька не найдется?
Перед ними возник мужчина в исторически абсолютно достоверных средневековых венгерских доспехах; в углу рта у него торчала незажженная сигарета.
Джин остановился, обыскал карманы и покачал головой.
Линда щелкнула зажигалкой. Человек прикурил и выпустил дым.
— Спасибо.
— Скажите, — спросил Джин, — вы тоже из этой книги?
— Нет, я из следующего романа Стива Браста.
— Ух ты!
Человек подмигнул.
— До встречи.
— Пока.
Они проводили его взглядом.
— Все страньше и страньше, — усмехнулся Джин.
— Да уж. — Линда встала на цыпочки, пытаясь разглядеть что-то поверх голов. — Они все идут туда же, куда и мы.
У лифта собралась целая толпа народу. Джину, Линде и Снежку пришлось дожидаться минут десять, пока они смогли войти в кабину. Внутри они с удивлением обнаружили лифтера в новой, с иголочки, бордовой униформе с желтыми кантами.
— Какой этаж? — осведомился он.
— Подвал? — нерешительно сказал Джин.
— Подвал, «Магазин для бережливых», распродажа ковров, пожалуйста.
— «Магазин для бережливых»? — удивленно повторил Джин.
Линда пожала плечами.
На следующем этаже в лифт вошли две женщины в ярких ситцевых платьях и дорогих драгоценных украшениях.
— Ну, на днях я говорила со своей невесткой, — сказала одна из них.
— Которая шикса ?
— Да, эта, блондинистая. Она сказала, что в следующий уик-энд собирается на блошиный рынок. Ну, я ей и говорю: «Послушай, сделай любезность, если увидишь подержанный комплект для маджонга, возьми для меня, только не дороже двадцати долларов». А она и спрашивает: «Что это за маджонг такой?» Представляешь?
— Послушай, Сиэль, — ответила вторая женщина. — Шиксы из пригорода понятия не имеют, что такое маджонг. Ты меня понимаешь?
— Второй этаж, галантерея, антресоли.
На следующем этаже лифт ожидала пестрая толпа, которая начала с криками втискиваться в кабину. Джина и Линду вплотную прижали к Снеголапу.
— Кстати… — пробормотал Джин.
Джин нанес противнику мощный удар, выбив у него щит. Оставшись без прикрытия, гладиатор подобрался, собираясь отразить следующую атаку, но Джин сделал ложный выпад и одним свистящим ударом меча снес ему голову с плеч.
Оставляя кровавый след, голова покатилась по сброшенному на пол персидскому ковру и исчезла.
Джин оглянулся через плечо и увидел, как Снеголап поразил своего противника. Мгновение спустя тот тоже исчез.
Из-за перевернутого комода вышла Линда.
— Я понимаю, что они ненастоящие, но все равно меня мутит от вида крови.
— Мне тоже не по себе, — сказал Джин, убирая меч в ножны, — но удивительно, что все они держатся как-то нетвердо.
— В каком смысле?
— В том смысле, что эти парни лишены настоящего боевого духа. Гораздо слабее тех призраков, с которыми я сражался вначале.
— Что, по-твоему, это означает? Заклинание выдыхается?
— Похоже на то.
Линда кивнула.
— Все верно, эта магия… Так бывает с любым заклинанием — достигнув пика, оно начинает ослабевать.
— Хорошо бы. Может, все утрясется само собой?
— Не стоит на это рассчитывать, — нахмурилась Линда. — Даже слабеющее заклинание может действовать ещё очень долго и причинить массу неприятностей.
— Просто страшно не хочется влезать во все это, по правде говоря. Устал как черт. А ты, Снеголап?
— Нет. Мне скучно.
— Я так и думал. Ладно, попытаемся пробиться на следующий этаж?
— Пошли, — ответила Линда.
— По лестнице?
— Давай лучше попробуем лифтом. Он где-то тут, недалеко.
— Тогда имеет смысл рвануть сразу туда, где вся эта каша заварилась. Ну, пошли.
Они покинули гостиную и двинулись по коридору, пробиваясь сквозь толпу. Теперь уже не вызывало сомнений, что ситуация изменилась. Цирковых артистов осталось не так уж много, зато появилась масса странных и не очень странных призраков. Мимо прошли: пара моряков; женщины в чадрах и вуалях; несколько мужчин в скромных костюмах, с плоскими кожаными чемоданчиками в руках; орава байкеров; мужчина и женщина в хаки с сачками для ловли бабочек; клоунская труппа; шесть монахов с тонзурами; пятеро солдат; разносчица ночных телеграмм; продавцы подержанных автомобилей в клетчатых спортивных куртках и зеленых брюках с белыми поясами; английские полисмены; компания узбеков; бригада портовых грузчиков с абордажными крюками; представительница Новочеркасского союза ткачих, увешанная орденами и медалями; артист балета с букетиком настурций в руках; мужчина в клетчатом килте, танцующий шотландский народный танец; рабочий-ремонтник; хирурги в зеленой униформе и дюжина паломников в фесках.
Кроме людей, по коридорам сновали орангутанги, шимпанзе, гиббоны, лемуры, встретилась и одна горилла. В воздухе мелькали всевозможные птицы, от поползней до цапель и от свиристелей до колибри.
— Привет, привет! — Джин дружелюбно кивал встречным людям.
— Дела идут хуже некуда, — явно нервничая, заметила Линда. — Кто это ещё такие?
— Какая тебе разница? Привет, вы, там! Славный денек, не правда ли?
Мимо прошел тибетский монах и отвесил им поклон. За ним проследовал святой из индусской секты джайна, полностью обнаженный и с рекламными листками в руках.
— Не хотите ознакомиться? — спросил он, протягивая один.
— Ерунда все это — ваша джайна, — отмахнулся от него Джин.
Над головой роились разноцветные бабочки. Чем дальше, тем больше среди них было черных.
Музыкантов осталось всего несколько человек — мужчина со старинной скрипкой, женщина, играющая на гобое; пробежала маленькая девочка, подпрыгивая и дуя в свистульку.
Снова появились животные: два оцелота, три сервала и небольшая стайка газелей. С громким лаем промчалась свора далматинцев.
— Какие странные тут животные, — сказал Снеголап.
Джин с любопытством посмотрел на него, но промолчал.
Новые далматинцы протрусили мимо.
— Прямо «Сто один далматинец», — заметила Линда.
— Хорошая книга, а кино отвратительное, — неизвестно к чему вспомнил Джин.
— Эй, парень, огонька не найдется?
Перед ними возник мужчина в исторически абсолютно достоверных средневековых венгерских доспехах; в углу рта у него торчала незажженная сигарета.
Джин остановился, обыскал карманы и покачал головой.
Линда щелкнула зажигалкой. Человек прикурил и выпустил дым.
— Спасибо.
— Скажите, — спросил Джин, — вы тоже из этой книги?
— Нет, я из следующего романа Стива Браста.
— Ух ты!
Человек подмигнул.
— До встречи.
— Пока.
Они проводили его взглядом.
— Все страньше и страньше, — усмехнулся Джин.
— Да уж. — Линда встала на цыпочки, пытаясь разглядеть что-то поверх голов. — Они все идут туда же, куда и мы.
У лифта собралась целая толпа народу. Джину, Линде и Снежку пришлось дожидаться минут десять, пока они смогли войти в кабину. Внутри они с удивлением обнаружили лифтера в новой, с иголочки, бордовой униформе с желтыми кантами.
— Какой этаж? — осведомился он.
— Подвал? — нерешительно сказал Джин.
— Подвал, «Магазин для бережливых», распродажа ковров, пожалуйста.
— «Магазин для бережливых»? — удивленно повторил Джин.
Линда пожала плечами.
На следующем этаже в лифт вошли две женщины в ярких ситцевых платьях и дорогих драгоценных украшениях.
— Ну, на днях я говорила со своей невесткой, — сказала одна из них.
— Которая шикса ?
— Да, эта, блондинистая. Она сказала, что в следующий уик-энд собирается на блошиный рынок. Ну, я ей и говорю: «Послушай, сделай любезность, если увидишь подержанный комплект для маджонга, возьми для меня, только не дороже двадцати долларов». А она и спрашивает: «Что это за маджонг такой?» Представляешь?
— Послушай, Сиэль, — ответила вторая женщина. — Шиксы из пригорода понятия не имеют, что такое маджонг. Ты меня понимаешь?
— Второй этаж, галантерея, антресоли.
На следующем этаже лифт ожидала пестрая толпа, которая начала с криками втискиваться в кабину. Джина и Линду вплотную прижали к Снеголапу.
— Кстати… — пробормотал Джин.