Де Джон. Невеста замка

   — Здорово сказано, — усмехнулась Мелани. — Но по сути ты права. Вот мерзавец.
   — Он не мерзавец. На нем, знаешь, лежит большая ответственность.
   — Ага, все они так говорят. Ладно, ты любишь его?
   — Ничего не могу с собой поделать… Если бы ты знала, кто он, ты бы поняла.
   Мелани пожала плечами.
   — Я думала, что люблю Чеда. И очень рада, что у меня теперь есть двойняшки, но…
   — Я так давно не видела твоих ребятишек!
   — Такие сорванцы!.. Ты должна побывать у нас. Это настоящий дворец. Они его обожают.
   — Как-нибудь непременно загляну. Так о чем ты говорила?
   — Да, о Чеде. Я привыкла думать, что люблю его… Знаешь, это кажется таким далеким. Как будто я тогда была ребенком. По-моему, так оно и было. Но с тех пор я сильно повзрослела. Он мужлан, настоящий мужлан. Большой, неуклюжий, бестолковый мужлан… приятный, но такой неинтересный.
   — Понимаю.
   — Такой он был тогда, такой и сейчас, и… Не знаю, как это выразить словами…
   — Я знаю, — перебила ее Линда. — Ты вот что хочешь сказать. У каждой из нас одна жизнь, и мы проживаем ее, и один день не похож: на другой. Ты влюбляешься, и, если повезет, это доставляет тебе удовольствие. А если нет, то нет.
   — В общем, все очень просто.
   — Да. Такова жизнь.
   — Значит, ты любишь этого своего нового парня.
   — Да. Он лучше всех на свете.
   — Неужели?
   — Да, да. Лучше просто не бывает. Он… Он просто супермен.
   — Черт! У тебя роман с суперменом? Здорово! — воскликнула Мелани. — Надеюсь, когда-нибудь ты меня познакомишь с ним.
   Линда захихикала.
   — Я что, знаюего? — Мелани начала перебирать в уме имена.
   — За миллион лет не угадаешь, — сказала Линда.
   Мелани прищурилась.
   — Он женат?
   — Да.
   Мелани грустно усмехнулась:
   — Ясно. Лапочка, это безнравственно.
   — Ты имеешь в виду — по отношению к его жене?
   — Нет, я вовсе не то хотела…
   — А должна была сказать именно это, потому что так оно и есть. Я разрушаю семью. Я — другая женщина. Но, черт возьми… я не уверена, но, по-моему… и скорее всего, так оно и есть… у него было много женщин. И жен. Повсюду.
   — Ты шутишь? Он… Ха!
   — Неважно. Я люблю его, и этим все сказано.
   — Если ты так считаешь… — Мелани задумчиво насупила брови. — Послушай, скажи мне вот что. Если бы Джин все же объявился сегодня, ты вышла бы за него замуж?
   — Конечно.
   Мелани открыла было рот для ответа, но передумала.
   Из вестибюля церкви донесся шум: странные, неуместные здесь звуки — цокот копыт. Молодые женщины удивленно переглянулись.
   В церковь ворвался изумительный белый жеребец и галопом поскакал к алтарю. При виде этого зрелища невеста и ее подруга словно окаменели. В самый последний момент всадник остановил коня. Тот встал на дыбы и испуганно заржал, но тут же снова опустился на все четыре ноги, сердито фыркая.
   С коня спрыгнул Джин, облаченный в меха и кожу.
   — Надеюсь, у тебя заготовлено оправдание, — сказала Линда.
   — Нас захватили в плен варвары, — сообщил Джин.
   — Придумай что-нибудь получше.
   — Но так оно и было! Ну, теперь я здесь. — Он оглянулся. — А где все?
   — Ушли, — ответила Линда. — Свадьба должна была состояться два часа назад.
   — Нужно было дождаться меня. Вообще-то я должен был успеть вовремя, но на обратном пути из Орема напоролся на шайку бандитов. Орем — это город такой, столица. Мы осадили его и… Ну, это долгая история.
   — Не сомневаюсь.
   Джин глубоко вздохнул и снова оглянулся.
   — Надо же, пусто. И что, все тут были?
   — Конечно.
   — А Кармин?
   — Нет. Знаешь, Джин, на самом деле ты не должен был в такое время никуда уходить.
   — Честно, Линда, вот как все было. Мы со Снеголапом просто бродили тут, поблизости, и вдруг из-за гребня холма на нас хлынула целая орда. Если бы ты их только видела…
   — Я так и думала, Джин, что ты припас веское оправдание, — устало сказала Линда. — С этим у тебя проблем не бывает.
   — Послушай, Линда, мне очень жаль. В самом деле.
   — Знаю.
   — Знаешь? — удивился Джин.
   — Да. Все в порядке.
   — Правда?
   — Конечно. Это не твоя вина.
   — Не моя, это точно. Мы были увлечены, понимаешь? В смысле были моменты, когда мы могли вырваться и вернуться сюда, но на кону стояла целая империя, огромная цивилизация. Мы обязаны были попытаться спасти ее.
   — Понимаю.
   — Отлично. — Джин уселся на ступени. — Должен сказать, ты здорово восприняла случившееся.
   — А что мне остается?
   — Ну, не знаю. Накричать на меня.
   — А какой в этом толк?
   — Никакого, надо полагать. Я неисправим.
   — Да, неисправим. Ты просто большой ребенок.
   Джин поднял на нее покаянный взгляд.
   — Извини.
   — Все в порядке.
   — Ну… — Джин нервно потер руки. — Назначим другое число?
   — Давай поговорим об этом позже.
   — Ох! Как скажешь, как скажешь.
   Линда встала, взмахнула обеими руками, и свадебное платье сменилось шортами, колготками, сапогами и блузой.
   — Слава богу, избавилась от этих тряпок. Джин, подойди-ка сюда.
   — Уже иду.
   Когда он подошел к ней достаточно близко, Линда изо всех сил врезала кулаком ему в живот.
   Джин вскрикнул и сложился вдвое.
   — Извини, но я должна была облегчить душу.
   Мелани со смехом отвернулась.
   — Наверно… — Джин наклонился, восстанавливая дыхание. — Наверно, я это заслужил.
   — Еще бы! И только попробуй ответить мне ударом на удар — мигом превращу в жабу.
   — Ты же знаешь, я в жизни не ударю тебя.
   Мелани снова закатилась.
   — У вас такой смешной вид!
   — Ну да. Прямо два клоуна!
   — А это кто? — Джин указал на приближающегося мужчину.
   — Это? Рейне.
   Поглаживая живот, Джин не сводил взгляда с незнакомца, шагающего к алтарю.
   — Что-то в нем есть такое… знакомое. Может, одежда?
   — Ну, он примерно из того же периода, откуда ты сейчас явился, — сказала Мелани. — Только он из благородных.
   — По крайней мере, по его словам, — добавила Линда. — Военачальник, что-то в этом роде.
   — Привет! — окликнул Джин Рейнса.
   Тот опустил взгляд от богатой лепнины на потолке, оглядел обратившегося к нему и словно нехотя улыбнулся.
   — Приветствую тебя.
   — Я Джин. Джин Ферраро.
   — Очень приятно, Джин Ферраро.
   Они пожали друг другу руки.
   — Послушай, вот сейчас, когда я увидел тебя, мне в голову пришла одна идея.
   Рейне изогнул дугой бровь.
   — Какая?
   — Управлять умеешь?
   — Не совсем понимаю, что это… Ну, да, надо полагать. Да, я управлял своим имением, Коркиндором. И еще члены моей семьи всегда заседали в Совете лордов.
   — Отлично! — воскликнул Джин. — У меня есть для тебя работа. Интересуешься?
   — Ну… Вообще-то…
   — Нам нужно поговорить. Ты уже обедал, Рейне?
   — Нет.
   — Может, перекусим? Заодно и обсудим это дело.
   — Сочту за честь, Джин Ферраро.
   — Называй меня просто Джин. Значит, так. Есть империя, Оремская империя. Моя армия только что захватила ее и…
   Они удалились, оживленно беседуя. Линда вздохнула.
   — Ну, вот и все. — Она повернулась. — Какой прекрасный конь!
   Мелани уже стояла около жеребца, поглаживая его шею.
   — Потрясающий, правда?
   — Да, — ответила Линда. — Да, конечно.

Глава 27

   — Проклятье!
   За окном кабинета гроза начала стихать, и на востоке на фоне посветлевшего неба отчетливо проступили голые деревья. Раскаты грома доносились откуда-то издалека. Ветра уже почти не было.
   Далтон оторвал взгляд от книги, которую читал.
   — Что?
   Такстон сидел за письменным столом-бюро, пол вокруг него был усеян листами бумаги.
   Он пригладил редеющие волосы.
   — Никакого намека. Все бумаги графа просмотрел — и без толку!
   — А ты чего ожидал?
   — Чтоб мне провалиться, если я сам знаю… совсем недавно измененное завещание, страховые полисы, да что угодно! Но здесь ничто не внушает подозрений. Никаких крупных сумм за последнее время с его счета не снималось, полисы не обналичивались — в общем, ни малейшей зацепки. Всего лишь несколько расписок — он, наверно, играл в азартные игры, — но я не могу разобрать подписи.
   — Брось это дело, старина.
   — Что? Да никогда. Я знаю, что в состоянии раскусить этот орешек. Это всего лишь вопрос времени.
   — И сколько, интересно, тебе потребуется времени? В конце концов, это ведь не замок. Мы тут чужаки. Понятия не имеем о здешней культуре, пусть даже многое кажется нам знакомым.
   — Этот мир очень похож на добрую старую Англию.
   — Рано делать такие выводы, — возразил Далтон. — Нужно пожить тут подольше, чтобы выносить суждение.
   — Чушь! Я чувствую себя тут как дома… — Такстон невзначай смахнул на пол еще стопку бумаг. — Если бы не все эти проклятые убийства! Странные, очень странные.
   — Конечно, — согласился Далтон. — Вот почему я думаю, что нас занесло в один из этих… кошмарных миров. Ну, знаешь, где ведьмы душат спящих и вообще творится черт знает что.
   — Вздор!
   — Лорд Питер, эти люди какие-то ненормальные. Загляни только им в глаза. Да и вообще все здесь выглядит подозрительным.
   Такстон снова уселся во вращающееся кресло.
   — Думаешь, с замком опять творится что-то неладное?
   — Может быть. Как известно, и в самих мирах временами происходят странные вещи. Что-то сдвигается и — бац! Ты оказываешься во вселенной, где здравый смысл отсутствует. Поэтому я повторяю снова и снова — нужно как можно скорее удирать отсюда, если мы не хотим застрять тут навсегда.
   — Я всегда считал тебя паникером, старина, — ответил Такстон. — Конечно, многое здесь странно, например четыре убийства подряд. Но такое и на Земле случается сплошь и рядом.
   — С чего ты взял, что убийство сэра Лоренса последнее?
   — Ну, больше, скорее всего, не будет. Сюда согнали всех свободных людей из четырех графств и плотным кольцом окружили поместье. — Лорд Питер зевнул. — Инспектору следовало бы позвонить в Скотланд-Ярд.
   — С чего ты взял, что здесь есть Скотланд-Ярд? — спросил Далтон. — Если уж на то пошло, разве кто-нибудь из них упоминал хотя бы Лондон?
   Такстон задумался.
   — Наверняка, хотя я ничего такого не припоминаю.
   — Может, тут вообще нет Лондона. Может, тут совсем другая столица.
   — Вздор! Я спрошу Мазервела.
   Далтон вскинул тонкие брови.
   — И как ты сформулируешь свой вопрос?
   — Что? Ну, спрошу, как называется… — Такстон смолк. — Просто спрошу… — Он снова запнулся.
   — Понял, что я имею в виду?
   — Ну, можно как-то по-другому это выяснить. — Лорд Питер щелкнул пальцами. — Библиотека! Там должны быть книги, карты и атлас.
   — Наконец-то включился твой знаменитый острый ум детектива.
   Такстон почувствовал иронию.
   — Пожалуйста, перестань! — Он встал.
   Распахнулась дверь, вошел Мазервел.
   — Доброе утро, джентльмены. Похоже, вы совсем не спали.
   — Глаз не сомкнули, — ответил Такстон.
   — Да уж, тут не сомкнешь. Как бы то ни было, я собрал всех в оранжерее. Хочу во что бы то ни стало докопаться до сути.
   — Я всю ночь этим занимался, — признался Такстон.
   — Замечательно, лорд Питер. И что, пришли к какому-нибудь выводу?
   Такстон потер подбородок.
   — Ну… у меня есть несколько теорий.
   — А у меня и того нет, — заявил Мазервел. — Головоломка какая-то. Не стыжусь признаться, что я в тупике и буду рад любой помощи.
   — Мы сейчас тоже придем, — сказал Далтон.
   Инспектор вышел, прикрыв за собой дверь. Такстон одарил друга мрачноватой, но решительной улыбкой.
   — Ну, старина, что скажешь? Будем продолжать, или ты все еще настаиваешь на бегстве?
   — Нравится тебе сидеть на неразорвавшейся бомбе, — с досадой ответил Далтон.
 
   Полковник Питирайдж, Аманда Трипс, мистер Джемми Трипс, Дафна Пемброук, Джеффри Баллифантс, мистер Гораций Гримсби и мистер Кларенс Виклов сидели в креслах, кружком расставленных в оранжерее. Блэкпул и остальные служащие — Такстон удивился, обнаружив, как их много и как мало кого из них он видел прежде, — стояли тесной группой у большой застекленной двери. Среди них был и егерь, Клив Стоукс, неряшливый мужчина с копной светлых волос.
   Шринама Беспала, мрачного, осунувшегося, с темными кругами под глазами, усадили немного в стороне, приковав наручниками к креслу с жесткой спинкой. Вид его свидетельствовал о глубоком осуждении всего происходящего.
   — Я собрал всех вас здесь, — начал Мазервел, — чтобы докопаться до сути этого дела. Убийца разгуливает на свободе, и это один из вас. Честно говоря, я в тупике. По моему мнению, вы все тут замешаны. Все! Но у меня безвыходное положение. Я, как вы знаете, человек местный, и, возможно, это мешает мне увидеть все в истинном свете. Я знаю каждого из вас вдоль и поперек и как личность, и с точки зрения репутации. Возникает вопрос: а как все это видится объективному, непредвзятому человеку, но совершенно чужому в наших краях? Такой человек имеется. Это наш новый сосед, лорд Питер Такстон.
   — У меня создалось впечатление, — задумчиво произнес мистер Джемми Трипс, — что поместье Дарвик купили Трокмортоны.
   — Никого не интересуют ваши впечатления, мистер Трипс, — заявил Мазервел. — Лорд Питер? Хотелось бы выслушать ваше мнение.
   — Если не возражаете, инспектор Мазервел.
   — Никаких возражений, — ответил Мазервел. — Я не имею ни малейшего представления, как подойти к этому делу.
   Лорд Питер поднялся и начал вышагивать мимо подозреваемых, взглядом оценивая каждого из них.
   — Да, один из вас убийца. Причем четырехкратный. Это ваша работа, миссис Трипс?
   Аманда Трипс вызывающе расхохоталась.
   — По-вашему, это смешно? У вас имелся веский мотив проникнуть в кабинет леди Фестлетон и нанести ей смертельный удар кочергой.
   — Да? — Аманда презрительно фыркнула. — И какой же?
   — Вы считаете, что она убила своего мужа, вашего любовника.
   — Чушь! У меня и в мыслях ничего подобного не было.
   — Нет?
   — Нет. Кроме того, у меня есть алиби. В момент убийства я находилась здесь, в этой самой комнате, с сэром Лоренсом и Хамфри.
   — К сожалению, оба они мертвы. Правда, у нас есть запись их свидетельских показаний, но они могли просто покрывать вас. Вы были в близких отношениях с обоими.
   — И что из того? Чепуха.
   Похоже, эта атака Такстону не удалась. Лорд Питер сделал следующий ход.
   — Мистер Баллифантс!
   — Да? — откликнулся лысый, похожий на гнома мужчина в очках с толстыми стеклами.
   Он курил коричневатую сигарету, держа ее странным образом — между третьим и четвертым пальцами.
   — Именно вы должны унаследовать состояние своей сводной сестры. Мотив налицо.
   Баллифантс кивнул.
   — Совершенно верно. Но я не убивал Онорию, хотя и ненавидел ее за редкую наглость.
   — Значит, вы признаете, что имели против нее зуб?
   Баллифантс отмел эти соображения взмахом руки с зажатой в ней сигаретой.
   — Все знают, что она была самая настоящая ведьма. И я рад, что ее больше нет.
   По толпе служащих пробежал одобрительный шепоток.
   Хмыкнув, Такстон повернулся к Горацию Гримсби.
   — Теперь вы, мистер Гримсби. Вы знаете, что вас подозревают в шантаже?
   — Я хочу поговорить со своим адвокатом! — закричал Гораций Гримсби, худощавый, черноволосый и очень нервный.
   — Вам буду предоставлены все законные права, — заверил его Мазервел.
   — Это нечестно! — вскакивая, воскликнул Кларенс Виклов.
   — Ах, мистер Виклов, — сказал Такстон. — Отличный спектакль вы разыграли нынче ночью, когда были так убедительно потрясены гибелью мистера Тейн-Четвайнда.
   — Конечно, я был потрясен! Это возмутительно. Просто насмешка какая-то!
   — В каком смысле?
   — Я под подозрением, как и большинство из нас. Но отнюдь не все.
   — Интересное наблюдение. И кого же мы упустили?
   Виклов угрожающе поднял палец.
   — Какого черта вы вертитесь тут, задаете вопросы? Вас никто не знает. «Лорд Питер», как бы не так! Кто может подтвердить, что вы в самом деле носите это звание?
   Глаза у Такстона забегали.
   — Уверяю вас, я получил его от самого короля. Точнее… Ну, я не могу вдаваться в детали, но…
   — А может, это вы со своим другом Далтоном убийцы? Мысль о такой возможности почему-то никому не приходит в голову, а между прочим, мне это кажется очень даже вероятным!
   — Постойте… — начал Такстон.
   — Или взять хотя бы Питирайджа, — продолжал Гримсби.
   — При чем тут я? — возмутился полковник, словно внезапно очнувшись.
   — Почему-то вас никто ни в чем не подозревает.
   — Да, правильно, — вмешался в разговор Виклов. — Его алиби основано на показаниях лорда Питера и Далтона, а кто может поручиться за всех троих?
   Питирайдж поднялся и гневно вытаращился на Виклова, выронив при этом монокль.
   — Послушайте, Виклов. Вы что, ставите под сомнение мое слово?
   — У вашей версии этой истории очень сомнительный привкус, — усмехнулся Виклов. — Вы вполне имели возможность застрелить графа, и теперь, когда дело сделано, вам не придется отдавать его светлости карточные долги. Лицо Питирайджа потемнело.
   — Вы… ублюдок!
   — Что, не нравится, Питирайдж? Скажу больше — у вас были причины убить Онорию, потому что, очень может быть, она видела, как вы прикончили ее мужа!
   — Это нелепо! — воскликнул Такстон. — Полковник никак не мог убить Онорию. Что же касается лорда Фестлетона, то…
   Такстон замолчал: до него внезапно дошло, что Питирайдж и в самом деле мог застрелить графа. Он недоумевал, почему прежде эта мысль ни разу не приходила ему в голову. Из ступора его вывел громкий звук выстрела.
   Такстон подскочил, быстро обернулся и недоверчиво уставился на Питирайджа, сжимавшего в руке дымящийся револьвер.
   Виклов лежал на полу, на его рубашке, прямо напротив сердца, расплывалось красное пятно. Кто-то из служанок вскрикнул.
   — Меткий выстрел, — удовлетворенно констатировал Питирайдж, — если позволительна такая нескромность.
   Мазервел, до этого склонившийся над телом, выпрямился.
   — Смертельный выстрел, вы хотите сказать. С ним покончено.
   — Он это заслужил, подонок, — заявил Питирайдж. — Посмел выдвинуть против меня такие обвинения! Я не мог стерпеть.
   Такстон, словно лишившись дара речи, перебегал взглядом с полковника на его жертву.
   — Вы… Вы…
   — Что вы там лепечете? — Питирайдж убрал револьвер в карман. — Хотите высказаться — говорите, старина.
   — Вы… убилиего!
   — Чертовски верно подмечено. Полковник снова сел и скрестил ноги. Он, казалось, совершенно успокоился.
   — По крайней мере, в этом убийстве нет никакой тайны, — заявил Мазервел. — Ну, милорд, мы ждем продолжения.
   — Как?
   — Пожалуйста, продолжайте.
   Такстон ошеломленно смотрел на инспектора.
   — Продолжать… Вы что, не собираетесь ничего предпринимать?
   — В каком смысле?
   — Господи, что значит — в каком? Вы хотите сказать, что не намерены арестовать полковника?
   — Ах, это. Ну, его же спровоцировали.
   — Спровоцировали?
   — Ну да. Виклов выдвинул против него совершенно нелепые обвинения. Вы ведь по-прежнему не отказываетесь от своих показаний насчет того, что полковник был с вами, когда раздались выстрелы?
   — Постойте! Мы никогда этого не утверждали. Я говорил лишь, что он был с нами, когда мы обнаружили тело. Если уж на то пошло… — Такстон повернулся к Питирайджу, встретился с холодным взглядом его глаз и… отвернулся. — Ну… Я, наверно, ошибся…
   — Пожалуйста, продолжайте, милорд.
   — Что? А, да. Да.
   Дафна Пемброук внезапно поднялась, бросила на пол сигарету и раздавила ее подошвой.
   — Ох, все это мне уже надоело. Ну, я убила Онорию. Джеффри прав — она была настоящая ведьма, а мы с Джеффри собирались пожениться, и нам нужны были ее деньги.
   Это заявление застало Такстона врасплох.
   — Вы убили леди Фестлетон?
   — Да, так оно и было, — сказал Баллифантс. — А я убил Тейн-Четвайнда.
   Дафна испуганно взглянула на него.
   — Джеффри! Ты?
   — Представь себе, я, моя дорогая. Со временем мне стало ясно, что это единственный выход. Вы с Хамфри собирались убрать меня, и ты получила бы все наследство. Разве не так, Дафна?
   Она пожала плечами.
   — Это правда. Да, ты должен умереть, Джеффри. Не тогда, так теперь.
   Она выхватила маленький серебристый пистолет и прицелилась.
   — Бог мой! — только и успел воскликнуть Такстон до того, как грянул выстрел.
   Никто даже не шелохнулся, чтобы остановить Дафну. Сверкающая «игрушка» издала лающий звук, и Баллифантс рухнул.
   Такстон умоляюще посмотрел на Мазервела.
   — Сделайте же что-нибудь!
   Инспектор неторопливо раскурил трубку.
   — Боюсь, это не в моих силах, милорд. Пусть события развиваются своим чередом.
   — Это ты, ты, мерзкая корова, убила сэра Лоренса, моего любовника, — воскликнул мистер Трипс, обращаясь к своей жене.
   — Ну и что? — презрительно усмехнулась Аманда. — Ты-то сам не в состоянии никого убить, жалкий трус.
   — Постойте! — закричал Такстон. — Подождите хотя бы минутку!
   — Я имел полное право прикончить графа! — завопил Питирайдж. — Полное право! Он наложил арест на мое имущество, вот что он сделал. Чертовски непорядочно с его стороны! С друзьями так не поступают. Не делай таких вещей и останешься цел. — Он повернулся к Такстону и Мазервелу: — А вы, два идиота, даже не нашли мои псевдобашмаки.
   — Псевдобашмаки? — переспросил Мазервел. — Что это такое, полковник?
   — Те самые, которые я соорудил из веток и прочей ерунды. Старый трюк, я научился ему еще на Востоке. Они, как снегоступы, позволяют замаскировать следы. — Смех Питирайджа звучал ужасно, словно лай гиены.
   В комнате начался ад кромешный. Обвинения и контробвинения сыпались со всех сторон. Грохнул еще один выстрел, на этот раз среди служащих. За ним последовали другие. Тела падали налево и направо.
   Такстон все еще стоял столбом, с поникшими плечами и отвисшей челюстью. Далтон схватил его за руку и потащил к двери.
   — Но… Это же безумие! — Такстон рвался обратно, не в силах оторвать глаз от невообразимого зрелища.
   В воздухе уже летала мебель, люди бросались друг на друга с кулаками. Даже Мазервел не устоял. Мистер Веспал ударил Физерстоуна креслом, к которому был прикован, и завопил:
   — Смерть белым дьяволам!
   — Абсолютное безумие!
   — Вот именно! — закричал Далтон, продолжая тащить Такстона к двери. — И нам нужно как можно скорее выбраться отсюда! Бежим!
   — Все лжецы и чокнутые, все до одного! Последовал новый выстрел, пуля просвистела совсем рядом с друзьями.
   — Бежим!
   Они промчались по коридору, ворвались в вестибюль и обнаружили там Блэкпула. Он с видом полнейшего спокойствия и доброжелательной улыбкой придержал для них дверь.
   — Уходите? Всего доброго, джентльмены.
   — И часто у вас такое случается? — спросил Далтон, выскочив наружу.
   — Бывает.
   — Абсолютное безумие, — повторил Такстон.
   Они побежали в сторону дороги. Стоял ясный солнечный день, по чистому небу плыли редкие облака. Пели птицы, дул свежий ветер.
   — Портала не видишь? — спросил Далтон на бегу.
   — Кто же тогда убил Махаджади?
   — Дафна, скорее всего, — ответил Далтон. — Или егерь, приревновавший к нему Онорию, которая заигрывала с Панданамом. Или кто-нибудь другой. Тебя это так волнует?
   Такстон остановился и оглянулся. Блэкпул, все такой же невозмутимый, еще стоял на пороге, но через пару секунд отступил в дом и закрыл за собой дверь.
   Такстон покачал головой.
   — Нет.
   — Вот он! — завопил Далтон, тыча рукой в сторону портала. — Видишь, видишь?
   — Вижу.
   И они поспешили к магической двери, ведущей в замок, где, как им казалось, властвовали разум и здравый смысл.

Глава 28

   — Ты уверен, что сработает?
   Задав этот вопрос, Макс уже в который раз оглядел лабораторию. То, что здесь сейчас происходило, выглядело настолько необычно, что у Макса мелькнула мысль, а не угодил ли он каким-то удивительным образом в фильм ужасов.
   Ослепительные разряды с треском проскакивали между проволочными спиралями. Тут и там вспыхивали искры, мигали индикаторные огни. Лабораторию наполняли гудение, посвистывание и завывания работающих машин — звуки настолько громкие, что трудно было расслышать даже собственный голос. В воздухе ощущался резкий запах озона.
   Кстати, об ужастиках: Хохстадер в белом лабораторном халате и темных очках, склонившийся над рычагами и кнопками, сильно смахивал на безумного ученого как раз из такого фильма.
   Он выпрямился, сдвинул на лоб очки и посмотрел на Макса.
   — Ты что-то сказал?
   — Да. У тебя получится?
   — Послушай, это же эксперимент. А для чего нужны эксперименты? Чтобы проверить какую-нибудь теорию. Я выдвинул теорию, и сейчас мы проверяем, насколько она верна. Ясно?
   — Ясно. Но повтори-ка еще раз, что мы пытаемся сделать.
   Хохстадер уселся у компьютера и повернул кресло таким образом, чтобы оказаться лицом к лицу с Максом.
   — Я загрузил в компьютер все доступные мне данные об Андреа. В частности, в нашем распоряжении есть результаты прямого сканирования твоей памяти. Это максимум возможного. А пытаемся мы вызвать ее — так ведь?
   — Вызвать ее, — повторил Макс. — С помощью магии.
   — Правильно, но это магия, можно сказать, техническая. Машины в лаборатории способны сделать почти все что угодно. К примеру, материализовать совершенно невообразимые предметы и даже людей. Обеспечь их нужным количеством данных, и они исполнят любое твое желание. Если все пойдет как надо, Андреа материализуется вот на этой платформе и будет в точности такой, какой сохранилась в твоей памяти. Она вернется к тебе.