— Что? — спросила Линда.
— Понимаешь… У меня проблема.
— Да что такое?
— Ну, я хочу кое-что сказать.
— Так говори.
— Ну… В общем… Линда, я люблю тебя.
— Ты меня любишь?
— Ага.
Линда просияла.
— Это же здорово! Потому что я тоже люблю тебя.
— Ты? — изумленно спросил Джин.
— Ну да. Как думаешь, мы подходим друг другу?
— Нет. Ну и черт с ним.
Они поцеловались. Снеголап с любопытством наблюдал за ними. Спустя пару минут он спросил:
— Прошу прощения, но как в точности называется то, чем вы занимаетесь? Никогда не видел, чтобы вы делали это прежде.
— Извини, Снеголап. — Линда с трудом перевела дыхание. — Для меня и Джина это просто способ показать, что мы любим друг друга.
— О-о-о! Вот так, кусаясь? И не больно?
— В какой-то степени, — ответил Джин.
— Очень странный обычай, — заметил Снеголап.
— Надо полагать.
— Торговый подвал, «Магазин для бережливых», распродажа ковров и изделий из Стекла. И закусочная. Осторожно, тут ступенька!
Толпа людей (или очень похожих копий) ринулась в открывшиеся двери лифта, потащив за собой Джина и Линду. Снеголап направо-налево раскидывал тех, кому «повезло» оказаться у него на пути.
— Расслабься, Снеговичок, — сказал Джин.
— Как скажешь, дружище. Но хоть несколько голов я могу проломить?
— Нет, это до добра не доведет. Старайся держаться ближе к нам, и все.
Тем не менее Снеголап начал отдаляться от Джина и Линды, по-прежнему плотно прижатых друг к другу.
Линда застонала:
— Господи, нас затопчут до смерти.
— Ну, я всегда мечтал умереть именно так.
— Как так?
— Чтобы меня затоптали до смерти, когда я занимаюсь любовью с прекрасной женщиной.
— Твое желание может исполниться, если не считать упоминания о «прекрасной» женщине.
— Ерунда, ты такая и есть.
— Вы кружите мне голову, сэр… Уф-ф-ф! Проклятье, кто-то наступил мне на ногу.
— Поцелуй меня, и все будет хорошо. Они снова слились в страстном поцелуе, а людской поток тащил их все дальше и в конце концов принес в огромный зал с колоннами. Линда уже не доставала ногами до пола, пришлось обхватить ими ноги Джина. И это было так приятно!
— По-моему, никаких подвигов нам здесь совершить сегодня не удастся, — сказал Джин, когда они разлепили губы.
— Заклинание полностью вышло из-под контроля, — ответила Линда, хотя, по правде говоря, сейчас эта проблема волновала её меньше всего. — Я люблю тебя, Джин, дорогой.
— Я люблю тебя, Линда, милая. Ты единственная, кого я на самом деле когда-нибудь любил. Давай заведем пару ребятишек.
— Давай.
— Ты согласна? В смысле, тебе в самом деле нравится эта идея?
— Да.
— Уверена?
— Знаешь, с уверенностью нельзя ничего сказать, пока не попробуешь. Говорят, это чертовски больно.
— Да, но у акушерки в замке наверняка имеется нужное заклинание.
— Но, может, у нас ничего и не получится с детьми.
— Может, и нет.
— К примеру, если мне не удастся стянуть с себя эти шорты.
— Прямо тут, посреди толпы? По-моему, |это уже чересчур.
— Они ведь не настоящие люди, да?
— Но очень добротная фальшивка. Эй, что это?
Как остров в центре бушующего моря, стоял большой резной обеденный стол.
— Давай, Линда. Вон туда.
— Не могу… Я даже до пола ногами не достаю…
Джин героически напрягся, отчасти преуспел, удвоил свои усилия и вынес Линду из самой гущи толпы.
Они забрались под стол. Вокруг шаркали и стучали каблуками, но в данный момент влюбленным ничто не угрожало. Стол был из твердого дуба и выглядел очень массивным.
— Знаешь, я хочу поступить с тобой как с порядочной женщиной.
— В смысле?
— Жениться.
— Да! Замечательная идея!
— Но прежде, сама понимаешь, мы должны…
— Заняться любовью? Конечно! Я сгораю от желания.
— Я хочу тебя, Линда.
— Я люблю тебя, Джин.
И прямо тут, под официальным обеденным столом Эрвольда Третьего (правившего в первое тысячелетие истории замка), на удивительно теплом каменном полу они занялись любовью. Толпа вокруг них становилась все гуще, и под высокими сводами скакали розовые жирафы, летали черные бабочки и золотистые драконы.
Дворец Белшазара
Замок. Самый верх
Другой мир
— Понимаешь… У меня проблема.
— Да что такое?
— Ну, я хочу кое-что сказать.
— Так говори.
— Ну… В общем… Линда, я люблю тебя.
— Ты меня любишь?
— Ага.
Линда просияла.
— Это же здорово! Потому что я тоже люблю тебя.
— Ты? — изумленно спросил Джин.
— Ну да. Как думаешь, мы подходим друг другу?
— Нет. Ну и черт с ним.
Они поцеловались. Снеголап с любопытством наблюдал за ними. Спустя пару минут он спросил:
— Прошу прощения, но как в точности называется то, чем вы занимаетесь? Никогда не видел, чтобы вы делали это прежде.
— Извини, Снеголап. — Линда с трудом перевела дыхание. — Для меня и Джина это просто способ показать, что мы любим друг друга.
— О-о-о! Вот так, кусаясь? И не больно?
— В какой-то степени, — ответил Джин.
— Очень странный обычай, — заметил Снеголап.
— Надо полагать.
— Торговый подвал, «Магазин для бережливых», распродажа ковров и изделий из Стекла. И закусочная. Осторожно, тут ступенька!
Толпа людей (или очень похожих копий) ринулась в открывшиеся двери лифта, потащив за собой Джина и Линду. Снеголап направо-налево раскидывал тех, кому «повезло» оказаться у него на пути.
— Расслабься, Снеговичок, — сказал Джин.
— Как скажешь, дружище. Но хоть несколько голов я могу проломить?
— Нет, это до добра не доведет. Старайся держаться ближе к нам, и все.
Тем не менее Снеголап начал отдаляться от Джина и Линды, по-прежнему плотно прижатых друг к другу.
Линда застонала:
— Господи, нас затопчут до смерти.
— Ну, я всегда мечтал умереть именно так.
— Как так?
— Чтобы меня затоптали до смерти, когда я занимаюсь любовью с прекрасной женщиной.
— Твое желание может исполниться, если не считать упоминания о «прекрасной» женщине.
— Ерунда, ты такая и есть.
— Вы кружите мне голову, сэр… Уф-ф-ф! Проклятье, кто-то наступил мне на ногу.
— Поцелуй меня, и все будет хорошо. Они снова слились в страстном поцелуе, а людской поток тащил их все дальше и в конце концов принес в огромный зал с колоннами. Линда уже не доставала ногами до пола, пришлось обхватить ими ноги Джина. И это было так приятно!
— По-моему, никаких подвигов нам здесь совершить сегодня не удастся, — сказал Джин, когда они разлепили губы.
— Заклинание полностью вышло из-под контроля, — ответила Линда, хотя, по правде говоря, сейчас эта проблема волновала её меньше всего. — Я люблю тебя, Джин, дорогой.
— Я люблю тебя, Линда, милая. Ты единственная, кого я на самом деле когда-нибудь любил. Давай заведем пару ребятишек.
— Давай.
— Ты согласна? В смысле, тебе в самом деле нравится эта идея?
— Да.
— Уверена?
— Знаешь, с уверенностью нельзя ничего сказать, пока не попробуешь. Говорят, это чертовски больно.
— Да, но у акушерки в замке наверняка имеется нужное заклинание.
— Но, может, у нас ничего и не получится с детьми.
— Может, и нет.
— К примеру, если мне не удастся стянуть с себя эти шорты.
— Прямо тут, посреди толпы? По-моему, |это уже чересчур.
— Они ведь не настоящие люди, да?
— Но очень добротная фальшивка. Эй, что это?
Как остров в центре бушующего моря, стоял большой резной обеденный стол.
— Давай, Линда. Вон туда.
— Не могу… Я даже до пола ногами не достаю…
Джин героически напрягся, отчасти преуспел, удвоил свои усилия и вынес Линду из самой гущи толпы.
Они забрались под стол. Вокруг шаркали и стучали каблуками, но в данный момент влюбленным ничто не угрожало. Стол был из твердого дуба и выглядел очень массивным.
— Знаешь, я хочу поступить с тобой как с порядочной женщиной.
— В смысле?
— Жениться.
— Да! Замечательная идея!
— Но прежде, сама понимаешь, мы должны…
— Заняться любовью? Конечно! Я сгораю от желания.
— Я хочу тебя, Линда.
— Я люблю тебя, Джин.
И прямо тут, под официальным обеденным столом Эрвольда Третьего (правившего в первое тысячелетие истории замка), на удивительно теплом каменном полу они занялись любовью. Толпа вокруг них становилась все гуще, и под высокими сводами скакали розовые жирафы, летали черные бабочки и золотистые драконы.
Дворец Белшазара
Когда Торсби очнулся, его мутило, а в животе пылал огонь. Во сне он скатился с дивана и теперь лежал посреди вонючих объедков. Пошатываясь и держась за голову, в которой пульсировала боль, он встал, стряхнул с тоги остатки паштета и оглянулся по сторонам. На помосте и вокруг него валялись обнаженные тела, разбитые бутылки и всяческий мусор.
Он осмотрел зал. Здесь по-прежнему кипела жизнь, но то, что предстало его взору, выглядело по меньшей мере странно. Даже трудно было решить, что же, собственно, это такое. Невероятные животные? Ну, скорее, не совсем животные. Во всяком случае животные не носят одеяний из льняной индийской полосатой ткани… как вон тот, оранжевый американский лось. Или у лосей не бывает рогов? Нет, все-таки лось. Неважно. А розовато-лиловый слон в кимоно выглядел и вовсе уж сюрреалистично.
А вон там что за удивительные создания? Некоторые просто слонялись бесцельно, другие группами сидели за карточными столами, играя… в покер? Или бридж? Третьи сидели развалясь и попивали кофе.
Красный носорог наливал что-то из серебряного горшка в кружку, подставленную пурпурным верблюдом в костюме в розовую полоску.
— Скажи, когда хватит, — сказал носорог.
— Тпру, довольно! — ответил верблюд.
В воздухе также наблюдалось немало необычного. Над головой, словно огромные дирижабли, плыли бледно-лиловые гиппопотамы. Их сопровождали стаи малиновых летучих мышей. На более низком уровне на восходящих воздушных потоках парили алые птицы.
— Что, во имя неба…
Внезапно Торсби стало совсем плохо. Он наклонился, и его вырвало.
Потом, пошатываясь, он вернулся на диван, который оказался занят гурией, курящей сигарету. Она была помятая, с растрепанными волосами… Бр-р-р!
— Что ты тут делаешь? — спросил Торсби.
— Неужели непонятно? Я устала.
— Мне нужно присесть.
— Скинь бутылку и садись, — усмехнулась гурия, пуская струю дыма прямо ему в лицо.
— Ах ты, наглая девка…
— Заткнись, ублюдок!
Задрожав от ярости, Торсби ногой перевернул диван, сбросив гурию прямо на объедки. Потом, не обращая внимания на обрушившийся на него поток непристойной брани, поставил диван на место и повалился на него.
Язык у него распух, во рту был отвратительный горький привкус. Требовалось срочно выпить.
— Принеси мне… А, неважно.
Пошатываясь, он поднялся и пошел вокруг помоста, роясь в грудах мусора. Нашел наполовину опустошенную бутылку и приложился к ней. Глаза у него чуть не вылезли на лоб. Он выплюнул обжигающий напиток и отшвырнул бутылку.
— Господи! Какая отрава.
Хорошенько отплевавшись, он вытер рот тыльной стороной руки и продолжил поиски, но они не увенчались успехом.
Внезапно он заметил, что на краю помоста сидит мускулистый человек в мешковатых штанах, свесив ноги и обмахиваясь своим тюрбаном. Рядом на помосте лежала кривая турецкая сабля.
— Что происходит? — спросил Торсби.
— Ничего особенного, парень, — с кислой миной ответил человек, поднес к губам огромную коричневую сигару и затянулся.
— Но что означает вся эта бессмыслица?
Человек выдохнул дым.
— Эй, что ты ко мне прицепился? — раздраженно спросил он. — Я просто делаю свое дело и все.
Торсби снова обвел взглядом зал со всеми его странностями.
— Заклинание выдыхается, — уверенно заявил он.
Лысый бросил на него злобный взгляд.
— Твоя взяла, парень.
— Хуже я ничего не видел. Глупость, абсолютная глупость.
Лысый загоготал:
— Кто бы говорил! Чародей, который сам и наколдовал все это!
— Не напоминай. Боги, что мы натворили!
— А, выкинь из головы. Позабавились на славу. Но все когда-нибудь кончается.
— Ну, ты-то получил, что хотел, разве нет?
— А ты, умник? Мы столетиями ждали такого случая. Просто рано или поздно любое заклинание выдыхается. Нам выпал джокер, но и ты не остался внакладе.
— Послушай, — сказал Торсби, — покажи, где находится магический узор, дай взглянуть на него. Может, мы сможем что-нибудь подправить.
— Слишком поздно, парень. Ты что, не видишь надпись на стене?
— Какую?
Лысый махнул рукой в дальний конец совсем недавно великолепного, а теперь ветшающего на глазах зала.
— Вон там!
Торсби сощурился, вглядываясь. Действительно, призрачная рука, используя указательный палец как перо, выводила на мраморе стены:
«МЕНЕ МЕНЕ ТЕКЕЛ УФАРСИН
МЕНЕ МЕНЕ МИНЕ МОЕ
ЭЙ, СОПЛЯК, ГЛЯНЬ-КА СЮДА
ВЕЧЕРИНКА ОКОНЧЕНА
ВСЕ РАСХОДЯТСЯ ПО ДОМАМ
Я ОПЯТЬ СТАНУ РОБИНЗОНОМ
ЭЙ, ТУПИЦА!
ЧТО, ЧЕРТ ПОБЕРИ,
НУЖНО СДЕЛАТЬ, ЧТОБЫ ПРИВЛЕЧЬ ВНИМАНИЕ ЭТОГО КЛОУНА?»
— Ну, дела, — пробормотал Торсби.
— Да. — Лысый с наслаждением выдохнул дым сигары. — По-моему, тебе лучше смыться куда подальше, парнишка.
— Куда?
Новый клуб дыма.
— Вообще-то отсюда не выбраться, пока заклинание полностью не выдохнется.
— Что же со мной будет?
— Не знаю, парень. Мой совет — не попадайся никому на глаза. Как только появится Главный Вазир, полетят головы.
— Главный В-в… — Торсби проглотил подступившую к горлу желчь.
В животе у него снова забурлила кислота.
— Да. — Лысый вздохнул. — Он не любит, когда его дурачат. Понимаешь, что я имею в виду?
— Я не… Мы не… — внезапно Торсби вспомнил. — Фетчен! Где его черти носят?
Он забегал по помосту, разгребая ногой мусор, переворачивая тела.
— Фетчен! Фетчен, старина! — Он разворошил целый холм гниющей белужьей икры. — Фетчен, откликнись!
Наконец, раскидав шесть слоев находящихся в полной отключке гурий, кучу гнилых фруктов и разлагающейся еды вперемешку с осколками бутылок и глиняной посуды, он обнаружил-таки приятеля.
Торсби оттащил его на свободное место и принялся хлопать по щекам.
— Фетчен, старина, очнись! Просыпайся, дружище! Просыпайся, будь паинькой!
— Ч-ч-ч-т-т-о-о-о… — наконец выдавил из себя Фетчен.
Губы у него были фиолетовыми.
— С тобой все в порядке, будешь как новенький. Просто похмелье, да? Ну, мы все чертовски здорово повеселились, но теперь пора заняться делом. Поднимайся давай.
— Уф-ф-ф-ф…
— Ну давай, давай!
— Ему крышка, — раздался голос за спиной Торсби.
Это был лысый, все ещё дымящий своей отвратительной сигарой.
— Нет! — взвизгнул Торсби. — Он придет в себя, надо только влить в него немного кофе. Эй, ты! Принеси нам чашку кофе!
— Отвали, придурок.
— Мерзкая девка! Нюхательные соли! Да, вот что нам нужно. Пожалуйста, сжалься! — Гурия лишь рассмеялась в ответ. — Как ты можешь быть такой жестокой? Ведь человек умирает!
— Мое сердце истекает кровью, дорогуша.
— Ты что, позволишь ему умереть?
— Иди ты в задницу.
— Лучше пусть это случится сейчас, — сказал лысый, отворачиваясь.
Он осмотрел зал. Здесь по-прежнему кипела жизнь, но то, что предстало его взору, выглядело по меньшей мере странно. Даже трудно было решить, что же, собственно, это такое. Невероятные животные? Ну, скорее, не совсем животные. Во всяком случае животные не носят одеяний из льняной индийской полосатой ткани… как вон тот, оранжевый американский лось. Или у лосей не бывает рогов? Нет, все-таки лось. Неважно. А розовато-лиловый слон в кимоно выглядел и вовсе уж сюрреалистично.
А вон там что за удивительные создания? Некоторые просто слонялись бесцельно, другие группами сидели за карточными столами, играя… в покер? Или бридж? Третьи сидели развалясь и попивали кофе.
Красный носорог наливал что-то из серебряного горшка в кружку, подставленную пурпурным верблюдом в костюме в розовую полоску.
— Скажи, когда хватит, — сказал носорог.
— Тпру, довольно! — ответил верблюд.
В воздухе также наблюдалось немало необычного. Над головой, словно огромные дирижабли, плыли бледно-лиловые гиппопотамы. Их сопровождали стаи малиновых летучих мышей. На более низком уровне на восходящих воздушных потоках парили алые птицы.
— Что, во имя неба…
Внезапно Торсби стало совсем плохо. Он наклонился, и его вырвало.
Потом, пошатываясь, он вернулся на диван, который оказался занят гурией, курящей сигарету. Она была помятая, с растрепанными волосами… Бр-р-р!
— Что ты тут делаешь? — спросил Торсби.
— Неужели непонятно? Я устала.
— Мне нужно присесть.
— Скинь бутылку и садись, — усмехнулась гурия, пуская струю дыма прямо ему в лицо.
— Ах ты, наглая девка…
— Заткнись, ублюдок!
Задрожав от ярости, Торсби ногой перевернул диван, сбросив гурию прямо на объедки. Потом, не обращая внимания на обрушившийся на него поток непристойной брани, поставил диван на место и повалился на него.
Язык у него распух, во рту был отвратительный горький привкус. Требовалось срочно выпить.
— Принеси мне… А, неважно.
Пошатываясь, он поднялся и пошел вокруг помоста, роясь в грудах мусора. Нашел наполовину опустошенную бутылку и приложился к ней. Глаза у него чуть не вылезли на лоб. Он выплюнул обжигающий напиток и отшвырнул бутылку.
— Господи! Какая отрава.
Хорошенько отплевавшись, он вытер рот тыльной стороной руки и продолжил поиски, но они не увенчались успехом.
Внезапно он заметил, что на краю помоста сидит мускулистый человек в мешковатых штанах, свесив ноги и обмахиваясь своим тюрбаном. Рядом на помосте лежала кривая турецкая сабля.
— Что происходит? — спросил Торсби.
— Ничего особенного, парень, — с кислой миной ответил человек, поднес к губам огромную коричневую сигару и затянулся.
— Но что означает вся эта бессмыслица?
Человек выдохнул дым.
— Эй, что ты ко мне прицепился? — раздраженно спросил он. — Я просто делаю свое дело и все.
Торсби снова обвел взглядом зал со всеми его странностями.
— Заклинание выдыхается, — уверенно заявил он.
Лысый бросил на него злобный взгляд.
— Твоя взяла, парень.
— Хуже я ничего не видел. Глупость, абсолютная глупость.
Лысый загоготал:
— Кто бы говорил! Чародей, который сам и наколдовал все это!
— Не напоминай. Боги, что мы натворили!
— А, выкинь из головы. Позабавились на славу. Но все когда-нибудь кончается.
— Ну, ты-то получил, что хотел, разве нет?
— А ты, умник? Мы столетиями ждали такого случая. Просто рано или поздно любое заклинание выдыхается. Нам выпал джокер, но и ты не остался внакладе.
— Послушай, — сказал Торсби, — покажи, где находится магический узор, дай взглянуть на него. Может, мы сможем что-нибудь подправить.
— Слишком поздно, парень. Ты что, не видишь надпись на стене?
— Какую?
Лысый махнул рукой в дальний конец совсем недавно великолепного, а теперь ветшающего на глазах зала.
— Вон там!
Торсби сощурился, вглядываясь. Действительно, призрачная рука, используя указательный палец как перо, выводила на мраморе стены:
«МЕНЕ МЕНЕ ТЕКЕЛ УФАРСИН
МЕНЕ МЕНЕ МИНЕ МОЕ
ЭЙ, СОПЛЯК, ГЛЯНЬ-КА СЮДА
ВЕЧЕРИНКА ОКОНЧЕНА
ВСЕ РАСХОДЯТСЯ ПО ДОМАМ
Я ОПЯТЬ СТАНУ РОБИНЗОНОМ
ЭЙ, ТУПИЦА!
ЧТО, ЧЕРТ ПОБЕРИ,
НУЖНО СДЕЛАТЬ, ЧТОБЫ ПРИВЛЕЧЬ ВНИМАНИЕ ЭТОГО КЛОУНА?»
— Ну, дела, — пробормотал Торсби.
— Да. — Лысый с наслаждением выдохнул дым сигары. — По-моему, тебе лучше смыться куда подальше, парнишка.
— Куда?
Новый клуб дыма.
— Вообще-то отсюда не выбраться, пока заклинание полностью не выдохнется.
— Что же со мной будет?
— Не знаю, парень. Мой совет — не попадайся никому на глаза. Как только появится Главный Вазир, полетят головы.
— Главный В-в… — Торсби проглотил подступившую к горлу желчь.
В животе у него снова забурлила кислота.
— Да. — Лысый вздохнул. — Он не любит, когда его дурачат. Понимаешь, что я имею в виду?
— Я не… Мы не… — внезапно Торсби вспомнил. — Фетчен! Где его черти носят?
Он забегал по помосту, разгребая ногой мусор, переворачивая тела.
— Фетчен! Фетчен, старина! — Он разворошил целый холм гниющей белужьей икры. — Фетчен, откликнись!
Наконец, раскидав шесть слоев находящихся в полной отключке гурий, кучу гнилых фруктов и разлагающейся еды вперемешку с осколками бутылок и глиняной посуды, он обнаружил-таки приятеля.
Торсби оттащил его на свободное место и принялся хлопать по щекам.
— Фетчен, старина, очнись! Просыпайся, дружище! Просыпайся, будь паинькой!
— Ч-ч-ч-т-т-о-о-о… — наконец выдавил из себя Фетчен.
Губы у него были фиолетовыми.
— С тобой все в порядке, будешь как новенький. Просто похмелье, да? Ну, мы все чертовски здорово повеселились, но теперь пора заняться делом. Поднимайся давай.
— Уф-ф-ф-ф…
— Ну давай, давай!
— Ему крышка, — раздался голос за спиной Торсби.
Это был лысый, все ещё дымящий своей отвратительной сигарой.
— Нет! — взвизгнул Торсби. — Он придет в себя, надо только влить в него немного кофе. Эй, ты! Принеси нам чашку кофе!
— Отвали, придурок.
— Мерзкая девка! Нюхательные соли! Да, вот что нам нужно. Пожалуйста, сжалься! — Гурия лишь рассмеялась в ответ. — Как ты можешь быть такой жестокой? Ведь человек умирает!
— Мое сердце истекает кровью, дорогуша.
— Ты что, позволишь ему умереть?
— Иди ты в задницу.
— Лучше пусть это случится сейчас, — сказал лысый, отворачиваясь.
Замок. Самый верх
Люди везде!
Толпы, стада людей! Люди самого разного вида в самой невообразимой одежде. Квипу в жизни не приходилось видеть столько отличных друг от друга человеческих существ. И все они охотились за его сокровищем.
— Это мое! — закричал Квип на человека в странной шарообразной шляпе.
— С какой стати, приятель?
Квип потянулся к сверкающему сапфировому кольцу, однако долговязый моряк перегнулся через его голову, усмехнулся и опередил его. Квип ударил моряка ногой в пах. Тот упал, и Квип схватил кольцо. Столпившиеся вокруг люди неодобрительно засвистели и затопали.
— Идите вы все к дьяволу! — завопил Квип и бросился бежать.
Объемистый мешок с теми драгоценностями, которые удалось подобрать, хлопал его но спине.
Сначала бесконечные артисты, потом львы, потом гладиаторы, а теперь вот это. Он едва не расстался с жизнью — пара львов на протяжении шести этажей гналась за ним по лестнице — но все равно Квип предпочитал иметь дело с ними, а не с ордой вороватых любителей легкой наживы.
Услышав на бегу звяканье, он увидел, что ногой задел лежащий на полу золотой потир; однако не успел он добежать до драгоценности, как кто-то задел её ногой, и она отлетела в боковой коридор.
Сгибаясь под тяжестью мешка, Квип бросился следом. Он бесцеремонно расталкивал встречных, но толпа становилась все гуще. Он вскрикнул — кто-то отдавил ему ногу. В ответ Квип хорошенько врезал ублюдку. Тот упал на соседа, который, в свою очередь, сбил с ног двух других, которые… ну, и так далее. Эффект домино, так это называется. В результате возникла небольшая свалка, откуда Квип выбрался с невероятным трудом.
И тут же возобновил поиски. Пропади все пропадом! Потеряв из вида потир, он наклонился, чтобы легче было рыскать взглядом между топчущихся ног, и тут же получил внушительный пинок сзади. Дал затрещину ближайшему соседу, хотя тот не был ни в чем виноват. Какая разница? Уклонился от ответного удара, свалившего с ног ещё одного прохожего, справедливо вознегодовавшего, — и во мгновенье ока разгорелась очередная драка между группой строителей и джентльменами в кожаных жилетах и странных шлемах.
Квипу никак не удавалось выбраться из свалки. На него надвигался огромный человек, просто великан, и не оставалось ничего другого, как начать отбиваться мешком, который в результате порвался.
На пол обрушился водопад драгоценных безделушек: браслеты, серьги, цепочки, булавки, броши, ожерелья. Просто драгоценные камни различных сортов и ценности: бриллианты, изумруды, агаты и гелиотропы, ониксы и аметисты. Все это со звоном раскатилось по углам.
В погоне за сокровищами образовалась вовсе уж безумная свалка — прямо-таки кулачный бой. Зазвучали крики и проклятия. Люди норовили выколоть друг другу глаза, сшибали с ног, лупили в солнечное сплетение и куда придется.
В конце концов Квип на карачках выбрался из бушующего водоворота. Встал, увидел распахнутую дверь и ринулся туда.
Он оказался на широкой площадке между лестницей и высоким двустворчатым окном, сквозь которое далеко внизу был виден двор.
Удивительно, но на лестнице никого не оказалось. Квип сел на каменный подоконник и залился слезами.
Вся добыча пропала! Сколько лет работы! Пять-шесть, не меньше. Груды прелестных безделушек, золотые, серебряные и платиновые изделия. Такие великолепные драгоценности — и все безвозвратно утеряны. Словно песчаные замки, смытые прибоем.
Замки! Сколько будет жить, ни за что больше не поселится ни в одном замке. Сбежит из этого безумного места раз и навсегда. Найдет симпатичный мир, с маленькими деревнями, населенными здоровыми, крепкими, зажиточными людьми, преуспевающими бюргерами. Обчистит их дочиста, смотается и будет жить долго и счастливо.
Он испустил вздох отчаяния. Боги! Нет, если быть честным, он, скорее всего, останется здесь. Он вор, и просто вкалывать — занятие не для него. Поэтому он и начал воровать. А последние годы и вовсе расслабился. Ему нравилось воровать, он, можно сказать, любил свою профессию, но когда не знаешь настоящей нужды…
Ну ладно.
Дверь на площадку резко распахнулась. Квип поднял взгляд и удивился, никого не увидев. Дверь закрылась. Он пожал плечами и вернулся к своим невеселым мыслям.
— Квип, — прозвучало рядом.
Он вскочил и огляделся, но снова никого не увидел.
— Это я, Осмирик.
— Где вы? — настороженно спросил Квип.
— Перед вами. Минуточку.
Мгновение — и как будто прямо из воздуха материализовался Осмирик.
— Волшебство, да? — спросил Квип.
— Простенькое, — ответил Осмирик. — Благодаря ему меня по дороге не зарубили мечами, но теперь все коридоры так забиты, что просто не протолкнуться. — Он бросил взгляд вверх и вниз по лестнице. — Здесь как будто никого.
— Ага. Правда, внизу какой-то грохот.
Осмирик прислушался, но уловил только звук шагов — кто-то сверху спускался по лестнице. Библиотекарь тут же сник.
— Оказывается, и по лестнице вниз так просто не проберешься, — сказал он.
— Не проберешься, — согласился Квип. — А что внизу делать-то? Сдается мне, что все наши неприятности начинаются именно там.
— Вот-вот, и я хочу найти их источник. Есть подозрение, что он в одном из потайных складских помещёний.
— Вот как?
— Да. Может, мне удастся прервать заклинание или по крайней мере рассказать обо всем королю, чтобы он сделал это.
— А-а, хорошо. Но туда ещё нужно добраться.
— Твоя правда.
Осмирик сел и задумался.
Тяжело дыша, из-за поворота лестницы показался лорд Питер Такстон и замер при виде двух удрученных людей.
— Что случилось?
— Ничего, — мрачно ответил Квип. — Просто я только что потерял все свое богатство.
— А я только что потерял своего лучшего друга, — в тон ему отозвался Такстон.
Осмирик хотел спросить, кого именно, но вовремя вспомнил, что в данном случае речь может идти лишь об одном человеке.
— Мои соболезнования. Как это произошло?
— Детали потом, если можно. — Такстон тяжело опустился на ступеньку. — Дайте отдышаться.
— Мы ищем способ опуститься на нижние этажи, — сказал Осмирик.
— Я тоже. Если есть хоть малейший шанс, что он жив, я должен попытаться найти его.
— Понимаю.
— Кроме того, нужно предупредить охранников обо всем, что тут творится. — Такстон бессильно опустился на колени. — Извините, голова кружится.
— Отдохните немного, друг мой, — посоветовал ему Осмирик. — А я пока подумаю.
— Черт побери все, — пробормотал Такстон.
— Ага, — поддержал его Квип.
— Ужасно, — продолжал Такстон. — Это просто кошмар.
— Точно, — кивнул Квип.
— Эврика! — закричал Осмирик и вскочил.
— Что такое? — с надеждой спросил Такстон.
— Я понял, как добраться вниз. Помогите мне открыть окно.
Такстон и Квип обменялись недоуменными взглядами, но помогли библиотекарю распахнуть оконные створки. Снаружи проходил узкий выступ, и Осмирик встал на него.
— Что это вы задумали? — с интересом спросил Такстон.
— Мы спрыгнем.
Такстон посмотрел на Квипа, на Осмирика, помассировал затылок.
— Все спятили, — пробормотал он. Квип бросил на королевского библиотекаря хмурый взгляд.
— Господи, вы что, из ума выжили? Или опять собираетесь применить какое-то волшебство?
— Ничего такого я делать не собираюсь. Тебе известно, что замок опутан множеством заклинаний?
— Это ни для кого не секрет, — фыркнул Квип.
— Но ты наверняка не знаешь, что среди них есть одно — которое подхватывает человека, если он падает с большой высоты.
— Вы точно тронулись.
— Нет. Пока эти заклинания работают, никто не может свалиться со стен Опасного и разбиться насмерть.
Ошарашенный Такстон пролепетал:
— Вы серьезно?
— Пока заклинания работают. Мы можем спрыгнуть на землю, и с нами ничего не случится…
— Постойте! — Такстон тоже вылез на выступ. — Если человек падает с высокой части замка, к примеру с парапета на зубчатой стене, то, по вашим словам, у него есть шанс выжить?
— Вот именно, — ответил Осмирик. — Повторяю — если заклинание, охватывающее данную часть замка, продолжает действовать. Одного такого заклинания на весь замок не хватит, и с течением времени они ослабевают…
— Но есть шанс, что при таком падении можно уцелеть?
— Ну да, да, об этом я вам и твержу, лорд Питер. И этот самый шанс наверняка достанется нам. Нужно только собраться с духом…
— Вот это да! — со счастливой улыбкой воскликнул Такстон и спрыгнул с выступа.
— Боги!
Осмирик проводил его взглядом. Потрясенный Квип перегнулся через подоконник и тоже смотрел, как падает Такстон.
— Похоже… оно работает, — с благоговением произнес Осмирик.
— Чтоб мне провалиться!
— Ну, встретимся внизу. Надеюсь.
С этими словами Осмирик тоже спрыгнул. Квип не сводил с них взгляда, все ещё до конца не понимая, свидетелем чего стал.
— По-моему, тут происходит что-то странное, — произнес голос у него за спиной.
Квип резко обернулся.
Перед ним стоял гигантский кролик, ростом с высокого человека. Шерсть у него была ярко-розовая — там, где её не прикрывали визитка, галстук с широкими концами, штаны в тонкую полоску и короткие гетры. Кролик курил пенковую трубку.
— Ну что, малыш, — сказал кролик, с философским видом попыхивая трубкой, — надеешься, что при прыжке на тебя снизойдет озарение?
Глаза у Квипа стали как блюдца. Он повернулся и вылетел из окна.
Толпы, стада людей! Люди самого разного вида в самой невообразимой одежде. Квипу в жизни не приходилось видеть столько отличных друг от друга человеческих существ. И все они охотились за его сокровищем.
— Это мое! — закричал Квип на человека в странной шарообразной шляпе.
— С какой стати, приятель?
Квип потянулся к сверкающему сапфировому кольцу, однако долговязый моряк перегнулся через его голову, усмехнулся и опередил его. Квип ударил моряка ногой в пах. Тот упал, и Квип схватил кольцо. Столпившиеся вокруг люди неодобрительно засвистели и затопали.
— Идите вы все к дьяволу! — завопил Квип и бросился бежать.
Объемистый мешок с теми драгоценностями, которые удалось подобрать, хлопал его но спине.
Сначала бесконечные артисты, потом львы, потом гладиаторы, а теперь вот это. Он едва не расстался с жизнью — пара львов на протяжении шести этажей гналась за ним по лестнице — но все равно Квип предпочитал иметь дело с ними, а не с ордой вороватых любителей легкой наживы.
Услышав на бегу звяканье, он увидел, что ногой задел лежащий на полу золотой потир; однако не успел он добежать до драгоценности, как кто-то задел её ногой, и она отлетела в боковой коридор.
Сгибаясь под тяжестью мешка, Квип бросился следом. Он бесцеремонно расталкивал встречных, но толпа становилась все гуще. Он вскрикнул — кто-то отдавил ему ногу. В ответ Квип хорошенько врезал ублюдку. Тот упал на соседа, который, в свою очередь, сбил с ног двух других, которые… ну, и так далее. Эффект домино, так это называется. В результате возникла небольшая свалка, откуда Квип выбрался с невероятным трудом.
И тут же возобновил поиски. Пропади все пропадом! Потеряв из вида потир, он наклонился, чтобы легче было рыскать взглядом между топчущихся ног, и тут же получил внушительный пинок сзади. Дал затрещину ближайшему соседу, хотя тот не был ни в чем виноват. Какая разница? Уклонился от ответного удара, свалившего с ног ещё одного прохожего, справедливо вознегодовавшего, — и во мгновенье ока разгорелась очередная драка между группой строителей и джентльменами в кожаных жилетах и странных шлемах.
Квипу никак не удавалось выбраться из свалки. На него надвигался огромный человек, просто великан, и не оставалось ничего другого, как начать отбиваться мешком, который в результате порвался.
На пол обрушился водопад драгоценных безделушек: браслеты, серьги, цепочки, булавки, броши, ожерелья. Просто драгоценные камни различных сортов и ценности: бриллианты, изумруды, агаты и гелиотропы, ониксы и аметисты. Все это со звоном раскатилось по углам.
В погоне за сокровищами образовалась вовсе уж безумная свалка — прямо-таки кулачный бой. Зазвучали крики и проклятия. Люди норовили выколоть друг другу глаза, сшибали с ног, лупили в солнечное сплетение и куда придется.
В конце концов Квип на карачках выбрался из бушующего водоворота. Встал, увидел распахнутую дверь и ринулся туда.
Он оказался на широкой площадке между лестницей и высоким двустворчатым окном, сквозь которое далеко внизу был виден двор.
Удивительно, но на лестнице никого не оказалось. Квип сел на каменный подоконник и залился слезами.
Вся добыча пропала! Сколько лет работы! Пять-шесть, не меньше. Груды прелестных безделушек, золотые, серебряные и платиновые изделия. Такие великолепные драгоценности — и все безвозвратно утеряны. Словно песчаные замки, смытые прибоем.
Замки! Сколько будет жить, ни за что больше не поселится ни в одном замке. Сбежит из этого безумного места раз и навсегда. Найдет симпатичный мир, с маленькими деревнями, населенными здоровыми, крепкими, зажиточными людьми, преуспевающими бюргерами. Обчистит их дочиста, смотается и будет жить долго и счастливо.
Он испустил вздох отчаяния. Боги! Нет, если быть честным, он, скорее всего, останется здесь. Он вор, и просто вкалывать — занятие не для него. Поэтому он и начал воровать. А последние годы и вовсе расслабился. Ему нравилось воровать, он, можно сказать, любил свою профессию, но когда не знаешь настоящей нужды…
Ну ладно.
Дверь на площадку резко распахнулась. Квип поднял взгляд и удивился, никого не увидев. Дверь закрылась. Он пожал плечами и вернулся к своим невеселым мыслям.
— Квип, — прозвучало рядом.
Он вскочил и огляделся, но снова никого не увидел.
— Это я, Осмирик.
— Где вы? — настороженно спросил Квип.
— Перед вами. Минуточку.
Мгновение — и как будто прямо из воздуха материализовался Осмирик.
— Волшебство, да? — спросил Квип.
— Простенькое, — ответил Осмирик. — Благодаря ему меня по дороге не зарубили мечами, но теперь все коридоры так забиты, что просто не протолкнуться. — Он бросил взгляд вверх и вниз по лестнице. — Здесь как будто никого.
— Ага. Правда, внизу какой-то грохот.
Осмирик прислушался, но уловил только звук шагов — кто-то сверху спускался по лестнице. Библиотекарь тут же сник.
— Оказывается, и по лестнице вниз так просто не проберешься, — сказал он.
— Не проберешься, — согласился Квип. — А что внизу делать-то? Сдается мне, что все наши неприятности начинаются именно там.
— Вот-вот, и я хочу найти их источник. Есть подозрение, что он в одном из потайных складских помещёний.
— Вот как?
— Да. Может, мне удастся прервать заклинание или по крайней мере рассказать обо всем королю, чтобы он сделал это.
— А-а, хорошо. Но туда ещё нужно добраться.
— Твоя правда.
Осмирик сел и задумался.
Тяжело дыша, из-за поворота лестницы показался лорд Питер Такстон и замер при виде двух удрученных людей.
— Что случилось?
— Ничего, — мрачно ответил Квип. — Просто я только что потерял все свое богатство.
— А я только что потерял своего лучшего друга, — в тон ему отозвался Такстон.
Осмирик хотел спросить, кого именно, но вовремя вспомнил, что в данном случае речь может идти лишь об одном человеке.
— Мои соболезнования. Как это произошло?
— Детали потом, если можно. — Такстон тяжело опустился на ступеньку. — Дайте отдышаться.
— Мы ищем способ опуститься на нижние этажи, — сказал Осмирик.
— Я тоже. Если есть хоть малейший шанс, что он жив, я должен попытаться найти его.
— Понимаю.
— Кроме того, нужно предупредить охранников обо всем, что тут творится. — Такстон бессильно опустился на колени. — Извините, голова кружится.
— Отдохните немного, друг мой, — посоветовал ему Осмирик. — А я пока подумаю.
— Черт побери все, — пробормотал Такстон.
— Ага, — поддержал его Квип.
— Ужасно, — продолжал Такстон. — Это просто кошмар.
— Точно, — кивнул Квип.
— Эврика! — закричал Осмирик и вскочил.
— Что такое? — с надеждой спросил Такстон.
— Я понял, как добраться вниз. Помогите мне открыть окно.
Такстон и Квип обменялись недоуменными взглядами, но помогли библиотекарю распахнуть оконные створки. Снаружи проходил узкий выступ, и Осмирик встал на него.
— Что это вы задумали? — с интересом спросил Такстон.
— Мы спрыгнем.
Такстон посмотрел на Квипа, на Осмирика, помассировал затылок.
— Все спятили, — пробормотал он. Квип бросил на королевского библиотекаря хмурый взгляд.
— Господи, вы что, из ума выжили? Или опять собираетесь применить какое-то волшебство?
— Ничего такого я делать не собираюсь. Тебе известно, что замок опутан множеством заклинаний?
— Это ни для кого не секрет, — фыркнул Квип.
— Но ты наверняка не знаешь, что среди них есть одно — которое подхватывает человека, если он падает с большой высоты.
— Вы точно тронулись.
— Нет. Пока эти заклинания работают, никто не может свалиться со стен Опасного и разбиться насмерть.
Ошарашенный Такстон пролепетал:
— Вы серьезно?
— Пока заклинания работают. Мы можем спрыгнуть на землю, и с нами ничего не случится…
— Постойте! — Такстон тоже вылез на выступ. — Если человек падает с высокой части замка, к примеру с парапета на зубчатой стене, то, по вашим словам, у него есть шанс выжить?
— Вот именно, — ответил Осмирик. — Повторяю — если заклинание, охватывающее данную часть замка, продолжает действовать. Одного такого заклинания на весь замок не хватит, и с течением времени они ослабевают…
— Но есть шанс, что при таком падении можно уцелеть?
— Ну да, да, об этом я вам и твержу, лорд Питер. И этот самый шанс наверняка достанется нам. Нужно только собраться с духом…
— Вот это да! — со счастливой улыбкой воскликнул Такстон и спрыгнул с выступа.
— Боги!
Осмирик проводил его взглядом. Потрясенный Квип перегнулся через подоконник и тоже смотрел, как падает Такстон.
— Похоже… оно работает, — с благоговением произнес Осмирик.
— Чтоб мне провалиться!
— Ну, встретимся внизу. Надеюсь.
С этими словами Осмирик тоже спрыгнул. Квип не сводил с них взгляда, все ещё до конца не понимая, свидетелем чего стал.
— По-моему, тут происходит что-то странное, — произнес голос у него за спиной.
Квип резко обернулся.
Перед ним стоял гигантский кролик, ростом с высокого человека. Шерсть у него была ярко-розовая — там, где её не прикрывали визитка, галстук с широкими концами, штаны в тонкую полоску и короткие гетры. Кролик курил пенковую трубку.
— Ну что, малыш, — сказал кролик, с философским видом попыхивая трубкой, — надеешься, что при прыжке на тебя снизойдет озарение?
Глаза у Квипа стали как блюдца. Он повернулся и вылетел из окна.
Другой мир
«Странник» падал на поверхность неведомого мира.
— Джереми? Неужели ничего нельзя сделать? — спросила Мелани, стараясь говорить как можно спокойнее.
— Ну, мы всегда можем вернуться в нуль-пространство, — ответил Джереми. Айсис, сидящая у него на коленях, покачала головой. — Конечно, это не выход. Нельзя торчать там до бесконечности. Но и приземлиться без антиграва невозможно. Так что мы, типа того, влипли.
Мелани посмотрела в окно. Поверхность приближалась с устрашающей быстротой.
— Может, стоит все же что-то предпринять, и побыстрее?
— Если мы вернемся в нуль-пространство, — продолжал Джереми, — корпус корабля не выдержит. Может, воспользоваться шаттлом?
— Шаттлом?
— Должна сказать, с самого начала корабль двигался тангенциальным курсом, лишь соприкасаясь со всеми вселенными подряд на долю наносекунды, но на деле не проникая ни в одну в них, — заявила Айсис. — Однако это уже следующая проблема.
— Что-то я совсем запутался, — сказал Джереми.
— Я хочу сказать, что без функционирующей навигационной системы мы можем вечно колебаться туда-обратно, пытаясь вернуться во вселенную замка.
Мелани со все возрастающей тревогой смотрела вниз, на стремительно приближающуюся землю.
— Послушайте, по-моему нужно немедленночто-то предпринять, — не выдержала она.
— А? Ох, да! — Джереми переключил рубильник.
За окном теперь не было ничего, кроме размытой серости. Нуль-пространство; ничто; нигде.
Мелани облегченно вздохнула.
— Думаю, мы должны оставаться в нуль-пространстве до тех пор, пока не придумаем, куда снова переместиться, — сказал Джереми. — Если решим, что стоит перемещаться.
— Не стоит, — ответила Айсис.
— Ты против?
— Да. Нужно попытаться подправить программу.
— Как?
— Использовать бортовые схемы, чтобы смоделировать навигационную систему.
Джереми просиял.
— А это идея! Но как мы её откалибруем?
— Используя показания приборов, записанные в буферной памяти.
— Может, и получится, — задумчиво произнес Джереми. — Может быть. Но… Хм-м…
— Есть сомнения?
— Ну, во-первых, фактор времени.
— Хороший довод, — отозвалась Айсис. — Однако у меня есть план. Будем перемещаться, пока не найдем пустую вселенную или такую, где нет больших планетарных масс. Там, правда, у нас будет нулевая гравитационная постоянная, но, может, с этим мы справимся.
Джереми покачал головой.
— Не думаю. Прежде всего… подожди минутку. Разве «Странник» не настроен на то, чтобы выныривать в непосредственной близости от больших планетарных масс? Я хочу сказать, ещё находясь в нуль-пространстве, он ведь реагирует именно на них?
— Верно. Поэтому нам придется найти обходной путь.
— Но понадобится уйма времени!
— Конечно. Только выбора у нас все равно нет. Разве что без конца выходить из нуль-пространства и снова входить в него.
— Это слишком рискованно, и, кроме того, пока мы летим, невозможно работать с корабельными системами.
— Твоя правда.
— Но мне не нравится… — Джереми глянул на приборную панель. — Ого! Лучше вернуться в нормальное пространство, пока нас не схлопнуло.
— Схлопнуло? — спросила Мелани.
Джереми посмотрел на неё.
— Ну да. Давление может раздавить нас, словно алюминиевую банку для пива.
Появилось небо — другое небо. Корабль снова нырнул и пошел к земле. У Мелани возникло ощущение, точно они застряли на бесконечно вращающемся колесе обозрения. У неё засосало под ложечкой.
Пока корабль падал, Джереми с Айсис снова пустились в дебаты. Мелани молчала, но потом терпение у неё кончилось, и она вернула их к реальности. Джереми тут же отправил корабль в нуль-пространство и там продолжил дискуссию со своей «помощницей» до тех пор, пока не пришло время уйти в нормальное пространство. Началась новая фаза того же жуткого цикла.
Мелани чувствовала, что сыта по горло.
— Джереми, сделай что-нибудь!
— А?
— Сделайчто-нибудь. Сделай так, чтобы мы вернулись домой, любым способом.
— А мы чем занимаемся, Мелани?
— Плохо занимаетесь. Если так будет продолжаться и дальше, я заблюю всю каюту.
— Держи себя в руках, пожалуйста!
— Джереми, мы топчемся на одном месте. Мне плохо, Джереми. И становится все хуже.
Джереми состроил гримасу.
— Господи, пожалуйста, не надо. Терпеть не могу таких вещёй. При одной мысли об этом меня самого, того и гляди, вырвет.
— Вот и сделайчто-нибудь, Джереми. Предполагается, что ты гений.
— Постойте, у меня есть идея, — сказала Айсис. — Джереми, перед тем как взлететь, ты ведь с помощью приборов обнаружил в замке магическое возмущение?
— Ну да, и что?
— Джереми? Неужели ничего нельзя сделать? — спросила Мелани, стараясь говорить как можно спокойнее.
— Ну, мы всегда можем вернуться в нуль-пространство, — ответил Джереми. Айсис, сидящая у него на коленях, покачала головой. — Конечно, это не выход. Нельзя торчать там до бесконечности. Но и приземлиться без антиграва невозможно. Так что мы, типа того, влипли.
Мелани посмотрела в окно. Поверхность приближалась с устрашающей быстротой.
— Может, стоит все же что-то предпринять, и побыстрее?
— Если мы вернемся в нуль-пространство, — продолжал Джереми, — корпус корабля не выдержит. Может, воспользоваться шаттлом?
— Шаттлом?
— Должна сказать, с самого начала корабль двигался тангенциальным курсом, лишь соприкасаясь со всеми вселенными подряд на долю наносекунды, но на деле не проникая ни в одну в них, — заявила Айсис. — Однако это уже следующая проблема.
— Что-то я совсем запутался, — сказал Джереми.
— Я хочу сказать, что без функционирующей навигационной системы мы можем вечно колебаться туда-обратно, пытаясь вернуться во вселенную замка.
Мелани со все возрастающей тревогой смотрела вниз, на стремительно приближающуюся землю.
— Послушайте, по-моему нужно немедленночто-то предпринять, — не выдержала она.
— А? Ох, да! — Джереми переключил рубильник.
За окном теперь не было ничего, кроме размытой серости. Нуль-пространство; ничто; нигде.
Мелани облегченно вздохнула.
— Думаю, мы должны оставаться в нуль-пространстве до тех пор, пока не придумаем, куда снова переместиться, — сказал Джереми. — Если решим, что стоит перемещаться.
— Не стоит, — ответила Айсис.
— Ты против?
— Да. Нужно попытаться подправить программу.
— Как?
— Использовать бортовые схемы, чтобы смоделировать навигационную систему.
Джереми просиял.
— А это идея! Но как мы её откалибруем?
— Используя показания приборов, записанные в буферной памяти.
— Может, и получится, — задумчиво произнес Джереми. — Может быть. Но… Хм-м…
— Есть сомнения?
— Ну, во-первых, фактор времени.
— Хороший довод, — отозвалась Айсис. — Однако у меня есть план. Будем перемещаться, пока не найдем пустую вселенную или такую, где нет больших планетарных масс. Там, правда, у нас будет нулевая гравитационная постоянная, но, может, с этим мы справимся.
Джереми покачал головой.
— Не думаю. Прежде всего… подожди минутку. Разве «Странник» не настроен на то, чтобы выныривать в непосредственной близости от больших планетарных масс? Я хочу сказать, ещё находясь в нуль-пространстве, он ведь реагирует именно на них?
— Верно. Поэтому нам придется найти обходной путь.
— Но понадобится уйма времени!
— Конечно. Только выбора у нас все равно нет. Разве что без конца выходить из нуль-пространства и снова входить в него.
— Это слишком рискованно, и, кроме того, пока мы летим, невозможно работать с корабельными системами.
— Твоя правда.
— Но мне не нравится… — Джереми глянул на приборную панель. — Ого! Лучше вернуться в нормальное пространство, пока нас не схлопнуло.
— Схлопнуло? — спросила Мелани.
Джереми посмотрел на неё.
— Ну да. Давление может раздавить нас, словно алюминиевую банку для пива.
Появилось небо — другое небо. Корабль снова нырнул и пошел к земле. У Мелани возникло ощущение, точно они застряли на бесконечно вращающемся колесе обозрения. У неё засосало под ложечкой.
Пока корабль падал, Джереми с Айсис снова пустились в дебаты. Мелани молчала, но потом терпение у неё кончилось, и она вернула их к реальности. Джереми тут же отправил корабль в нуль-пространство и там продолжил дискуссию со своей «помощницей» до тех пор, пока не пришло время уйти в нормальное пространство. Началась новая фаза того же жуткого цикла.
Мелани чувствовала, что сыта по горло.
— Джереми, сделай что-нибудь!
— А?
— Сделайчто-нибудь. Сделай так, чтобы мы вернулись домой, любым способом.
— А мы чем занимаемся, Мелани?
— Плохо занимаетесь. Если так будет продолжаться и дальше, я заблюю всю каюту.
— Держи себя в руках, пожалуйста!
— Джереми, мы топчемся на одном месте. Мне плохо, Джереми. И становится все хуже.
Джереми состроил гримасу.
— Господи, пожалуйста, не надо. Терпеть не могу таких вещёй. При одной мысли об этом меня самого, того и гляди, вырвет.
— Вот и сделайчто-нибудь, Джереми. Предполагается, что ты гений.
— Постойте, у меня есть идея, — сказала Айсис. — Джереми, перед тем как взлететь, ты ведь с помощью приборов обнаружил в замке магическое возмущение?
— Ну да, и что?