Де Джон. Замок Зачарованный

   — Привет компании!
   — Линда, ты где была?
   — Следила за маленькими уродцами.
   — И мы тоже, — сказал Далтон. — Не знаешь случайно, откуда они взялись?
   — Нет. — Линда налила себе кофе. — Пыталась понять, но… Они не отсюда.
   — С ума сойти. — Дина опять нервно поежилась. — У меня от них мурашки по телу бегут.
   — Да нет, они даже милые. — Линда не сводила взгляда с одного из уборщиков, усердно трудившегося неподалеку.
   — Милые? Мерзкие — вот они какие.
   — Ну, нет, если приглядеться. Напоминают мультяшек.
   — Да пусть хоть Микки Мауса. Я хочу, чтобы они убрались отсюда.
   — И сколько их тут? — спросил Такстон, ни к кому конкретно не обращаясь.
   — Я насчитала несколько сотен, — вздохнула Линда. — Они везде, куда ни пойдешь.
   — Может, их даже тысячи, — сказал Далтон. — И все же я не думаю, что замку угрожает опасность. В любом случае нужно сообщить Тайрину.
   — Я видела его, — сообщила Линда. — Наверху в гимнастическом зале. Он и ещё несколько стражников разгоняли этих маленьких дьяволят, но в конце концов сдались. Их там было больше трехсот.
   — Похоже, они множатся в геометрической прогрессии, — заметил Далтон.
   — И молчат как рыбы, — сказал Такстон. — Ни единого слова.
   — А вот сейчас проверим. — Джин встал и подошел к одному из усердно подметающих пол гомункулусов. — Извини… м-м-м… приятель, скажем так… — Существо начало подметать пол вокруг него. — Эй, ты! Да постой минуту!
   Гомункулус развернулся и двинулся в противоположном направлении. Джин схватил его за лямки комбинезона в том месте, где они пересекались на груди. Существо беспомощно обмякло.
   Джин поднял маленького уродца.
   — Легкий.
   — Осторожно, Джин! — воскликнула Линда. — Не порань его.
   — Не беспокойся.
   Джин мягко опустил малыша на пол и отпустил лямки. Уборщик вскинул голову и двинулся прочь от Джина, продолжая заниматься своим делом — быстро, методично, старательно работать метлой.
   — Абсолютно безропотный. Ума не приложу, каким образом они могут представлять для нас опасность, хоть малейшую.
   — А если они будут все прибывать и прибывать? — спросила Дина.
   — Замок огромен, — пожал плечами Далтон. — Они не скоро забьют его до отказа.
   — Уверен, Кармин с ними справится, — заметил Такстон.
   — Кстати, он вам не встречался? — поинтересовался Далтон у Линды.
   — Я спросила Тайрина, разговаривал ли он с королем, и капитан сказал, что послал людей отыскать его.
   — Ну, сейчас король, скорее всего, уже в курсе, — сказал Такстон. — И улаживает проблему.
   — Может, он внезапно сорвался с места и отправился куда-то, как с ним иногда случается, — предположил Джин.
   — Когда я уходила, он был ещё на вечеринке, — вспомнила Линда.
   — А я видел, как он ушел вместе с Трентом, — заявил Барнаби Уэлш.
   — Да, так оно и было, — подтвердил Далтон.
   — Мне почему-то кажется, что они отбыли надолго, — задумчиво произнес Такстон.
   — Надеюсь, нет. — Линда откинулась в кресле.
   — А что, если и Кармину не удастся с ними справиться? — Дина явно нервничала.
   — Тогда нам остается одно: научиться жить вместе с ними, — заметил Далтон.
   — Да ни за что! — воскликнула Дина. — Если такое произойдет, я выберу первый попавшийся портал и запрыгну в него. И не вернусь никогда.
   — Вряд ли до этого дойдет, — успокоил её Такстон. — Не дергайтесь.
   — Да я уже вся дрожу.
   — Думаю, нужно послушаться совета Клива. Разделиться, а потом встретиться здесь же, часа, скажем, через два.
   — Все равно мы не поймем, откуда они взялись, — захныкала Дина.
   — Если мы обнаружим такие области замка, где их нет, это немного сузит район поисков. Мне, однако, кажется, что они везде. Самое главное — найти место, откуда они появляются.
   — А что, если вовсе не из какого-то портала? — спросил Далтон.
   Джин пожал плечами.
   — Откуда же ещё?
   — Да, откуда ещё они могут вылезать? — спросил Такстон.
   Далтон задумался, потом неуверенно сказал:
   — Из самого замка.
   Джин кивнул.
   — Я предполагал такую возможность.
   — Ещё одно проявление нестабильности Опасного, — продолжал Далтон. — Мало ли с чем нам приходится сталкиваться? Стены дрожат, целые комнаты исчезают. А призраки? Ну, может, это всего лишь ещё один их вариант.
   — Слишком они реальны для призраков, — засомневалась Линда.
   — Пожалуй, — согласился Далтон.
   — Именно поэтому сначала нужно исключить возможность проникновения извне, — сказал Джин. — Может, этих ребят кто-то заслал сюда?
   Такстон засмеялся.
   — Чтобы они тут убирались? Вторжение борцов за чистоту, да?
   — В замке и не такие странности происходят, — заметил Далтон.
   — Ну, согласен, возможно все. Но только не вторжение. Я имею в виду, что…
   — Давайте-ка лучше начнем, — нетерпеливо сказал Джин. — Чем больше они рассредоточиваются, тем труднее будет установить исходную точку появления.
   — Джин прав, — согласился Далтон.
   — Они были везде, куда бы я ни заходила, — уныло констатировала Линда.
   — А ты далеко забиралась? — спросил Джин.
   — Достаточно далеко, в западное крыло и вниз примерно на десять этажей. Джин, говорю тебе, они повсюду.
   Джин угрюмо покачал головой.
   — Тогда нам ни за что не узнать, откуда они лезут.
   — Но попытаться-то нужно, не так ли? — сказал Далтон.
   — Может, лучше заняться поисками Кармина? — спросил Такстон.
   — И Трента тоже, — согласилась Дина. — Нам понадобится вся возможная помощь.
   — И Шейлы, — добавила Линда. — Всех главных чародеев упомянули? А пока король не вернется — если он вообще вернется, — нам придется импровизировать.
   — Тем не менее кое-кто из нас… — начал было Далтон.
   Тут все насторожились.
   — Что это? — спросила Дина.
   Все с минуту прислушивались.
   — Музыка? — Дина недоуменно оглядела остальных.
   Звуки, похожие на отдаленный барабанный бой, становились все громче. Ещё слышался аккомпанемент флейты или, может быть, волынки. Ритм был какой-то странный, но заразительный.
   — Да, я слышу музыку, — подтвердил Далтон.
   — Черт возьми, теперьчто за напасть?! — в отчаянии воскликнула Дина.
   — Что бы это ни было, оно приближается к нам, — констатировал Джин. — Будьте добры, лорд Питер, передайте сахар. — Такстон вручил ему оловянную сахарницу. — Спасибо.
   Вскоре источник звуков стал ясен. В обеденный зал, покачиваясь и извиваясь, вошла на редкость привлекательная танцовщица, исполняющая танец живота. Её сопровождали два музыканта, барабанщик и волынщик, одетые на восточный манер.
   Они устроили целое представление. Женщина кружилась и звенела металлическими браслетами, призывно извиваясь. Дважды обошла вокруг стола и начала продвигаться в сторону выхода. Музыканты не отставали.
   Компания не сводила с них глаз.
   — По-моему, они очень реальны, — сказала Линда Джину.
   — Да уж.
   — Какая прекрасная женщина! — восхитился Далтон.
   — Да уж. — Похоже, Джин от изумления впал в ступор.
   — Очаровательная, — добавил Такстон.
   — Как им удается это? — Далтон подвигал рукой перед животом.
   — Тренируют диафрагму, — объяснил Такстон.
   Не успела первая группа из танцовщиц и музыкантов покинуть зал, как вошла вторая и тоже начала «представление», лавируя между трудолюбивыми гомункулусами. Люди за столом не сводили и с них глаз, хотя на сей раз с чуть меньшим одобрением.
   — Очаровательно, совершенно очаровательно, — заметил Такстон. — Но знаете, это меня уже беспокоит.
   — Гомункулусы, которые наводят чистоту, — задумчиво сказал Далтон, барабаня по крышке стола кончиками длинных пальцев. — Женщины, исполняющие танец живота. — Он помолчал и закончил со вздохом: — Откровенно говоря, не вижу между ними связи.
   — И все же эта связь наверняка существует, не так ли? — Джин спокойно допил кофе.
   В отдалении снова послышался барабанный бой, который становился все ближе.
   — О господи! — Дина схватилась за голову руками.

Комната для игр

   Джереми Хохсгадер был одет в длинную тунику с поясом — одна половина черная, другая оранжевая; соответствующий цвет имели и штанины трико. Удивительно, но при этом оранжевые кроссовки «Рибок» выглядели совершенно уместными.
   Он сидел за столом, полностью погрузившись в видеоигру Его тоже пригласили на вечеринку в клуб Шейлы, но он терпеть не мог вечеринок и ушел при первой же возможности.
   Комнату убирали уже три гомункулуса, но Джереми не замечал их, увлеченный расстрелом злобных черепах. Он услышал музыку, но играть не перестал. Однако постепенно до него начало доходить, что происходит нечто необычное. Может, вечеринка Шейлы продолжается в замке?
   Наверно. Ну и пусть.
   Яростно нажимая на кнопки джойстика, он перепрыгивал через ловушки и увертывался от монстров. Музыка стала громче, но он далее не повернул голову, желая только одного — кто бы это ни был, пусть убирается.
   В игровой комнате началась какая-то суматоха, но он опять не обернулся. В конце концов, однако, усиливающийся шум начал раздражать его.
   Оторвавшись от игры, Джереми бросил взгляд в сторону двери.
   — В чем дело, черт побери? Женщины, исполняющие танец живота?
   Их оказалось трое, и с ними целая толпа каких-то коротышек, играющих на причудливых инструментах. В первый момент красота женщин ошеломила Джереми, и только потом у него в голове созрел вопрос: неужели в замке опять что-то стряслось?
   Двигаясь по залу, танцовщицы постепенно приблизились к Джереми и начали звенеть своими браслетами прямо у него над ухом. Он с восторгом смотрел на полуголых красоток, но музыка его раздражала.
   Танцовщицы, извиваясь, проследовали к выходу, но ещё долго слышались переливы флейты. Потом Джереми различил какие-то новые звуки.
   — Чокнулись все… — пробормотал он. Что поделаешь? Такова жизнь здесь, в замке. Никогда не знаешь, кто выпрыгнет на тебя из окна, или прямо из каменной кладки, или откуда-нибудь ещё.
   Вошла Мелани Мак-Даниел с лютней в руках, облаченная в наряд трубадура: черная бархатная шапочка с пером, черный бархатный камзол, серебристо-серый плащ, алое трико и черные туфли. Это была её повседневная замковая одежда, значит, она уже успела переодеться после вечеринки.
   — Видел этих чудиков? — спросила она.
   — Только что, — кивнул Джереми.
   — Знаешь, их много и они повсюду.
   — Да? И что это?
   — Похоже, никто не знает.
   — Они опасны?
   — Не сказала бы. Просто очень странные.
   — Ну, тут и не такое бывает, верно? — Джереми вернулся к игре.
   — Сюда заходили такие коротышки, занимающиеся уборкой? — поинтересовалась Мелани.
   — А? Что за коротышки?
   — Они вот такого роста… — она показала рукой на высоте двух-трех футов от пола, — в голубых комбинезонах. С метлами. Чистят и убирают все подряд.
   Джереми вдруг вспомнил.
   — А, да, я видел их. И что все это значит?
   — Никто точно не знает.
   — Странно.
   — Да.
   — Что там опять? — Джереми повернул голову к двери.
   Вошли новые танцовщицы; на сей раз их было шестеро.
   Рассердившись, Джереми рывком отодвинул джойстик и выключил монитор. Развернулся в высоком кресле, скрестил ноги и мрачно уставился на вошедших.
   Мелани присела на край стола и, понаблюдав с минуту, пробормотала:
   — И хорошо ведь танцуют…
   — Что ты сказала?
   — Я… Неважно.
   Танцовщицы не собирались уходить — или так только казалось, потому что место ушедших тут же занимали вновь появившиеся. Трудно сказать.
   В конце концов Джереми встал.
   — Пойдем-ка лучше отсюда. Мелани подхватила свою лютню.
   — Я с тобой.
   Они пересекли зал и вышли.
   В коридоре было не так людно, но исключительно в сравнении с комнатой. Повсюду мелькали гномы-уборщики. И как он не заметил их прежде, спрашивал себя Джереми. До чего же странные создания. И в то же время смутно знакомые. Похожи на Порки Пиг, что ли? Нет, на кого-то ещё…
   — Ох, смотри!
   Джереми глянул влево. Подпрыгивая и напевая, по коридору цепочкой тянулись пестро одетые женщины, все как на подбор — длинноногие красавицы. За танцовщицами следовал целый джаз-банд; зажигательные мелодии сменяли одна другую.
   Джереми все это начало всерьез раздражать.
   — Да что за чертовщина? Странно, действительноочень странно.
   — Ты хочешь сказать — странно больше обычного?
   — Вот именно.
   Они посторонились, пропуская танцовщиц с их сопровождением. Музыка эхом отдавалась в длинном коридоре.
   — Интересно, это как-то связано с вечеринкой? — поинтересовался Джереми.
   — Насколько мне известно, она уже окончилась.
   — И как ты думаешь, что происходит?
   — Я вообще ничего не понимаю.
   — Ну, я, пожалуй, наведаюсь в лабораторию. Может, приборы что-нибудь покажут.
   — Я с тобой.
   На следующем пересечении коридоров они свернули влево, но вскоре стало ясно, что дорога впереди перекрыта. Навстречу, все так же приплясывая и напевая, двигалась ещё одна группа танцовщиц в сопровождении джаза.
   — Ой! — вырвалось у Мелани.
   — Вон туда.
   Они юркнули в гостиную, быстро пересекли её и вышли в другой коридор.
   Однако и здесь их не оставили в покое; правда, на этот раз менестрели.
   — О господи, — обреченно прошептала Мелани.
   — Может, подыграешь нам, прекрасная дева?
   Перед ней стоял улыбающийся мужчина, высокий, темноволосый, одетый в зелёное, с белым пером на шляпе. Он был необыкновенно хорош собой, и Мелани почувствовала, что сердце у неё дрогнуло.
   — Да, — ответила она. — Конечно. Начинайте.
   Мужчина заиграл и запел, трое его товарищей подхватили:
 
   Вот Томас однажды у речки лежит,
   И вдруг он видит такое!
   К нему со всех ног красотка бежит,
   А за нею — полено большое…
 
   Мелани попыталась подыграть им. Их аранжировка оказалась немного сложна для неё, но вскоре, к её удовольствию, что-то начало получаться.
   — Эй, Мелани! — окликнул её Джереми. Что это — минорный аккорд или чуть ниже?
   — Мелани!
   — А?
   — Пойдем!
   — Подожди немного, а?
   Закончив песню, старший трубадур сказал:
   — Замечательно, девочка! Может, пойдешь с нами? Мы путешествуем вместе, едим вместе, поем вместе. Это будет чудесно!
   Мелани замялась.
   — Ох, это, конечно, очень мило с вашей стороны, но…
   Певец взял аккорд на своей лютне.
 
   Пойдем со мной, и ты не пожалеешь,
   Нас счастье осенит своим крылом…
 
   — Эй, Мелани, плюнь ты на этого дурня. Пошли.
   — Подожди минутку, Джереми. Послушайте, конечно, было бы очень мило и все такое… Я хочу сказать, что вы славные…
 
   С тобой вдвоем сидеть мы будем у ограды,
   Смотреть, как пастухи овец сгоняют с гор,
   И слушать шум немолчный водопада
   И дивных птиц разноголосый хор…
 
   — Мелани, они не настоящие.
   Она посмотрела на Джереми, точно сомнамбула.
   — Что?
   — Они не настоящие, — повторил Джереми. — Неужели не видишь?
   Певец перестал играть.
   — Кто ты такой, юноша, чтобы рассуждать, кто настоящий, а кто нет? Ты тоже можешь пойти с нами. Некоторым из нас нравится баловаться с мальчиками.
   Менестрели засмеялись.
   — Пошли, Мелани. — Джереми потянул её за руку.
   — Постой, Джереми. — Она повернулась к красавцу певцу. — Как тебя зовут?
   Тот пожал плечами.
   — Какая разница? Называй меня, как тебе больше нравится.
   — У тебя нет имени?
   — Я в нем не нуждаюсь.
   Тут к ним приблизилась ещё одна группа средневековых музыкантов. При виде них у Мелани глаза полезли на лоб. Она перевела взгляд на первую группу, потом на вновь прибывших.
   Они были совершенно одинаковы.
   — Может, подыграешь нам, прекрасная дева?
   Мелани хлопнула себя по лбу.
   — Джереми, ты прав. И как я не поняла сразу!
   — Ну наконец-то! Пошли отсюда.
   Мелани и Джереми обогнули музыкантов и торопливо зашагали по коридору.
   — Доброго тебе пути, прекрасная дева!
   — Прощайте! — бросила Мелани через плечо.
   Фу! Если бы только он не был так чертовски хорош!
 
   Я постелю тебе постель из тысяч алых роз
   Ты будешь жить, не ведая ни тоски, ни слез.

Королевская гардеробная

   Снеголап.
   Он весь — льдисто-белый мех и яростные желтые глаза; гора полярного меха, белого, как свежевыпавший снег.
   «Снеговичок» — так называли его люди, друзья. Однако гораздо чаще люди пускались при виде его наутек. И неудивительно, ведь на вид он был очень грозным.
   Он прошел сквозь магические ворота, связывающие его родной мир с замком, и оказался в помещёнии, где повсюду лежали стеганые одеяла; кричаще пестрыми стегаными одеялами были увешаны и стены, что делало помещёние особенно уютным.
   Какая гадость!
   Снеголап был умным зверем и понял, что портал его в замке в очередной раз сместился. Но это не имело значения. Важно оказаться в Опасном, и так оно и было. Это ощущалось даже по запаху.
   Он покинул гардеробную и пошел по коридору. На углу свернул вправо, прошагал длинным переходом, свернул влево, миновал несколько гостиных, банкетный зал, молитвенный зал, приемную (в викторианском стиле) и балетную студию (используемую главным образом для занятий аэробикой).
   Все верно. Он оказался там, где хотел. Но складывалось впечатление, что происходит что-то необычное. Он слышал шум и, хотя не слишком вглядывался, замечал повсюду бурную деятельность.
   Туда и сюда сновали люди в маскарадных костюмах. Люди всегда одеваются так… умопомрачительно.
   Кому нужна одежда? Во всяком случае, не тому, у кого густой шелковистый мех, как у Снеголапа.
   Снова люди. Танцуют! В основном женщины. Он не проявил к ним ни малейшего интереса. Послышался шум, который у людей называется «музыка». Ужасно! Он её терпеть не мог. Правда, нужно признать, что ему приходилось слышать звуки и похуже.
   Ещё несколько поворотов, и он оказался в коридоре, куда выходили двери спален. Дошел до третьей справа, повернул ручку и шагнул внутрь.
   В его комнате какие-то существа зачем-то подметали пол.
   Он присмотрелся. Маленькие, чем-то похожи на людей. Ну ладно, прекрасно. Это в порядке вещёй. Время от времени кто-то приходит и убирается. Не часто, но случается. (Только самые храбрые горничные отваживались приближаться к комнате Снеголапа, да ещё один служка, который, похоже, ничего не боялся.)
   В свое время Снеголап вышвырнул отсюда большую часть мебели. Постель ему заменяла груда шкур, уютно разбросанных среди огрызков.
   Однажды вечером, сильно проголодавшись, он съел тумбочку.
   Гардероб он не стал выбрасывать, поскольку держал в нем свое верное оружие: огромный кованый топор с устрашающе поблескивающим лезвием. Снеголап открыл дверцу, достал смертоносное оружие, несколько раз рубанул им воздух и повесил на плечо.
   Теперь он чувствовал себя готовым к встрече с любым противником. Вообще-то его давно тянуло принять участие в какой-нибудь заварухе. Этого не происходило уже… ох, наверно, целых два лунных месяца. Нет, три. Или даже больше.
   Он снова перевел взгляд на маленьких существ. Те продолжали усердно трудиться.
   — Эй! Никакого внимания.
   — Оставьте эти кости вот здесь. Прямо тут!
   Они собрали грязь и прочий мусор маленькими кучками. Ну, на грязь ему наплевать. Но те косточки при случае можно использовать как легкую закуску.
   — Здорово работаете, ребята.
   Он вышел, не закрыв за собой дверь.
   И снова ему повстречались танцующие и поющие люди. Мужчины — в черных костюмах и черных шляпах, а женщины… На них вообще мало что было надето. Мужчины подбрасывали женщин в воздух и ловили их. Играла музыка. Ну, это их дело.
   Снова танцоры. Снова певцы. Определенно что-то творится. Но здесь это дело обычное. Люди — интересные создания, и ему они, в общем, нравились.
   Снеголап был голоден. Это тоже дело обычное; в таком состоянии он пребывал практически всегда, иногда чуть больше, иногда чуть меньше. Он фыркнул и засопел, уловив запахи человеческой еды.
   Какая гадость — эта человеческая еда!
   Ну, не совсем так, по правде говоря. Он ел её — в крайнем случае. Сейчас же был как раз такой крайний случай.
   К нему подошел неизвестный мужчина в кричащем спортивном костюме, толстый, лысый и с унылым лицом. Снеголап остановился.
   — Черт знает что, — забубнил человек. — Меня никогда не приглашают на вечеринки. Последний раз, когда меня пригласили на вечеринку, это стоило мне сотни баксов. Ни в чем мне нет удачи, ни в чем. Я вынужден являться без приглашения. Последняя вечеринка, на которую я таким образом попал, была встречей анонимных алкоголиков. Они вышвырнули меня вон. Сказали, что терпеть не могут пьяниц.
   — И правильно сделали, — заявил Снеголап и пошел дальше.
   — Ни в чем мне не везет, ни в чем! — крикнул человек ему вслед.
   Снеголап свернул влево и едва не столкнулся с огромным зверем, безволосым, четвероногим, с мешковатой серой кожей, широкими округлыми ступнями, большими развесистыми ушами, крошечным хвостом и длинным хоботом. На его спине восседала хорошенькая женщина…
   — Здорово. — Снеголап остался доволен увиденным.
   Целая процессия удивительных зверей прошествовала мимо, оставляя на полу вонючие кучки.
   Потом ему встретились новые танцовщицы с маленькими металлическими штучками на туфлях, которыми они звонко цокали по полу. Потом появилась ещё одна группа танцоров в других нарядах. Женщины были в тапочках и кружились, стоя на носках, а мужчины снова хватали и подбрасывали их.
   Сегодня тут определенно многовато народу. Что же, в замке и не такое бывает.
   Снеголап вошел в королевскую столовую Там, в конце длинного стола, сидел один-единственный человек, в белом тюрбане, и пил кофе. Как обычно, стол ломился от всякой снеди.
   — А где все? — спросил Снеголап у человека.
   — Пытаются найти источник суматохи.
   — Да? Понятно. Спасибо.
   Снеголап зашарил взглядом по столу, не обращая внимания на супницы с супом из бычьих хвостов, тарелки с трюфелями, жаровни с телятиной а-ля принц Орлофф. Наконец он нашел то, что хотел.
   Свечи из пчелиного воска. Они нравились ему больше, чем парафиновые, от которых голод только усиливался. Снеголап надкусил одну своими устрашающими резцами. Прожевал. Неплохо.
   Но во что их окунать? Ему нравилось есть свечи, макая их в соус «Тысяча Островов».
   Он снова осмотрел стол, но без толку. Соуса не было.
   — Да что ж такое творится! — возмутился Снеголап.

Подвал

   Помещёние снова увеличилось в размере и превратилось в величественный дворцовый зал.
   Он потрясал воображение. Стены покрывали яркие, возбуждающие чувственное желание фрески, отовсюду свисали ветки пальм. В фонтанах плескалась вода. В золоченых клетках экзотические птицы чистили клювами перья и наполняли воздух восхитительным пением.
   Повсюду сверкало золото и мерцал прекрасный мрамор.
   Между высокими колоннами с капителями в виде цветочных лепестков стояли на страже евнухи. С потолка свисали изысканные гобелены; прекрасные ковры с замысловатым узором украшали стены и лежали на мраморных лестницах.
   Весь зал был заполнен танцорами, певцами, музыкантами и артистами самых разных жанров: акробатами, жонглерами, дрессировщиками со своими животными… и так далее, до бесконечности — сотни или, может, даже тысячи. Они прыгали и кувыркались, пели и танцевали. Слоны трубили, собаки лаяли и ходили на задних лапах. Там шпагоглотатели глотали свои шпаги, здесь пожиратели огня выпускали изо рта языки пламени.
   Всевозможные странные, причудливые комики — клоуны, арлекины, лилипуты — хлопали, топали, кувыркались и дурачились.
   Из-за ужасного гама невозможно было расслышать игру двадцати семи оркестров; тем не менее музыканты старательно наяривали на своих инструментах.
   Огромный зал имел несколько уровней, и на помосте в его центральной части восседали два властелина. Вокруг них суетились прислужницы, по большей части обнаженные или полуодетые.
   Король Торсби приподнялся и перевел взгляд остекленевших глаз на суматоху внизу. Он был смертельно пьян.
   — Ч-ч-то это?
   — Простите, ваше величество?
   — Я сказал, к-к-кто это… — Он рыгнул и взмахнул рукой. — Вон т-т-там?
   — Представление, о великий.
   — А-а-а. Все ещё продолжает-т-тся?
   — Оно будет продолжаться до тех пор, пока вам это угодно, господин наш и владыка.
   — Ну, того… — Он снова зычно рыгнул. — Хватит. Это чересч-ч-чур.
   — Господин?
   —  Надоело.Сделайте ещё что-нибудь.
   — Все, что пожелаете, наш король и повелитель.
   — Отлично, мне нужно выпить.
   Мгновенно появился полный стакан, который Торсби незамедлительно осушил.
   — Что ещё желаете, господин?
   Торсби вытер рот рукавом атласной тоги.
   — Чего?
   — Что желает мой господин?
   — С-час. А, да, желание. Дай подумать. Эй, Фетчен? Фетчен, дружище!
   Из моря женских тел вынырнул Фетчен. Рот у него был в чем-то красном, лицо измазано соком.
   Торсби вскинул брови.
   — Что ты там делаешь?
   — Мы соревнуемся, кто больше съест фруктов.
   — Здорово. Я говорю, Фетчен, дружище, — что бы нам ещё придумать?
   — С меня и этого хватит.
   — Понятно, старина, но всю эту ораву нужно ведь чем-то занять.
   Фетчен наклонил мех с вином и отпил. Вытер рот о ближайшее бедро и изрек:
   — Давай закажем гладиаторов.
   Торсби просиял.