Как же им найти большой зеленый грузовик?
Глава 20
Глава 21
Глава 20
На весьма важном посту южноафриканской полиции в Мессине царило лихорадочное оживление. И неудивительно: Мессина — самый северный город ЮАР, расположенный в нескольких километрах от границы с Зимбабве вдоль автострады № 1. Для ускорения поисков грузовика с взрывчаткой использовались все телефоны, а также радиосвязь.
Цель — во что бы то ни стало обнаружить большой зеленый грузовик с террористами из АН К.
Операциями руководил Карл ван Хаах — с рукой на перевязи, напичканный болеутоляющими препаратами. Казалось, что отыскать грузовик не представляет большого труда благодаря его точному описанию, если только преследуемые не бросили его в укромном месте. В Трансваале было мало больших дорог в южном направлении, а на более узких дорогах найти грузовик было еще проще. Радио вот уже целый час то и дело передавало приметы машины, к населению обращались с просьбой сообщить полиции о ее появлении.
— Лишь бы они не спрятались где-нибудь! — заметил Малко. — А если они задумали перегрузить взрывчатку на другие машины, тогда все пропало: их груз пойдет отдельными партиями в разных направлениях.
Майор ван Хаах ничего на это не ответил. После стольких неудач им чуточку повезло. Но предстояло еще многое сделать. Два армейских вертолета «Сикорски-130» прибыли тогда за ними на берег Лимпопо. Один вертолет доставил Роджера в больницу: там ему должны были извлечь пулю из легкого. Несмотря на все раны, нанесенные Малко за последнюю неделю, он чувствовал прилив сил. Однако у него все еще болела шея. Сидя рядом с майором, он слышал, как радисты полиции пытаются определить местонахождение грузовика. До наступления темноты оставалось часа два. Казалось, что большие стенные часы в полицейском участке идут все быстрее и быстрее. Позднее, из-за нехватки людей, патрулей будет меньше, да и грузовик заметить ночью труднее...
— Я думаю, — сказал ван Хаах, — они поедут по дороге 517, пересекающей район Бофутхацвана, где у них могут быть потайные места. Вряд ли они рискнут ехать по автостраде № 1.
— Тут полно других дорог, — заметил Малко. — Невозможно уследить за всеми.
Майор поморщился от боли, поддерживая свою искромсанную руку.
— С нами Господь Бог, — произнес ван Хаах. — Он не позволит этим сволочам улизнуть.
У Претория, сержанта южноафриканской дорожной полиции, подходило к концу дежурство. Его «БМВ» голубого цвета стоял на обочине дороги Устермуд — Табазимби. Машины появлялись редко. Ни единого нарушения правил дорожного движения. После ужесточения правил об ограничении скорости водители строго соблюдали их.
Преторий, гигант с рыжими усами и глубоко посаженными голубыми глазами, зевнул и растянулся немного свободнее на своем сиденье. Еще раньше он выключил ради собственного спокойствия рацию.
Он даже не успел закрыть после зевка свой рот, как мимо него промчалась машина — большой зеленый грузовик, кативший со скоростью в сто двадцать — сто тридцать километров в час (по прикидке Претория), да еще прямо посередине дороги...
Вскрикнув от ужаса, Преторий мгновенно выпрямился и почти одновременно включил зажигание, перешел на первую скорость и крутанул влево, заставив встречную машину резко затормозить. Зеленый грузовик был уже не виден ему из-за стада ослов, занявших большой участок дороги. Считая себя вправе действовать таким образом, сержант Преторий выжал до отказа акселератор «БМВ»; взор его был буквально прикован к белой разделительной линии дороги. Этот-то не уйдет от тюрьмы! Добросовестно исполняя свои обязанности, Преторий схватил микрофон и, не замедляя хода «БМВ», известил свой пост, что преследует машину, нарушающую правила дорожного движения. Ответа он не услышал из-за помех и сосредоточил все свое внимание на управлении. Спустя несколько минут он увидел грузовик. Его задержала машина, ехавшая перед ним значительно медленнее на участке дороги, где практически был невозможен обгон из-за виражей и встречного движения. Преторию все же удалось обогнать три машины; он включил свой прожектор и ерзал от нетерпения, следуя за грузовиком... Наконец дорога несколько освободилась, и Претории смог выехать на встречную полосу, достигнув уровня кабины грузовика.
Преторий посигналил, включив сирену, и сделал повелительный жест рукой.
Он заметил негра, который вел машину, рядом с ним — женщину с более светлой кожей, и брезгливо подумал, что это опять кафры. Ему не терпелось надеть на них наручники. Уж этим-то двоим не придется ночевать в отеле. Он приготовился выйти, ожидая, что шофер подчинится его приказу.
Однако нарушитель не только не сбавил ход, но, наоборот, помчался еще быстрее — вот и верь в существование Господа Бога!
Не ожидая такого поворота событий, сержант Преторий выругался сквозь зубы. От этих кафров всего можно ожидать! Он снова нажал на акселератор и, используя новый прямой отрезок дороги, опять оказался рядом с кабиной грузовика; у него был такой взбешенный вид, что любой здравомыслящий человек тут же упал бы ничком.
Кабина выглядела теперь как-то по-другому: боковое стекло с его стороны было опущено. Несколько отстранив от спинки сиденья водителя, молодая метиска наводила на Претория что-то похожее на ружье!
Преторий окаменел от изумления и даже никак не реагировал, не схватил свой браунинг, не попытался отстать от мчавшегося грузовика. Это стоило ему жизни. Очередь из автомата Калашникова разнесла вдребезги с расстояния трех метров и боковое стекло «БМВ», и череп сержанта Претория. Последним бессознательным движением тот резко повернул направо, пересек дорогу и вывалился из машины на соседнее поле в низине; он умер еще до того, как его тело упало на землю.
— Ты с ума сошла, с ума сошла!
Водитель грузовика ударил по рулю с выражением ужаса на лице; Ванда положила автомат Калашникова на пол кабины.
— А что еще можно было сделать?! — вскричала она. — Ждать, когда он нас арестует и найдет то, что мы везем?
— Наверное, он уже сообщил о нас!
— Эта белая сволочь уже подохла! — крикнула метиска. — Он уже ни на кого не донесет, и если ты поедешь достаточно быстро, то через час мы будем в безопасности...
Она ни на мгновение не потеряла головы. Ее цель — добраться до места в горах между Космосом и Рустенбургом, где они могут спрятаться, на сколько захотят, у одного друга. Позднее они переправят взрывчатку куда следует.
Водитель с посеревшим от страха лицом сбавил скорость. Они въезжали в небольшой городок. Нельзя было привлекать к себе внимание. Машина медленно катилась по тихим улочкам; им казалось, что каждый белый встречный рассматривает их. Через несколько километров будет перекресток с четырьмя знаками «стоп»; чтобы проехать через него, всегда приходилось тратить черт знает сколько времени. Так и теперь с каждой стороны дороги выстроилась длинная цепочка машин. Им пришлось ждать, и каждая минута казалась беглецам вечностью. После перекрестка грузовик должен был подняться на гору по узкой дороге; там, слева, находилось заброшенное поместье, где они и рассчитывали укрыться.
Движение регулировал полицейский, и Ванда положила автомат себе на колени. Но все обошлось, и они беспрепятственно поехали дальше.
Карл ван Хаах положил трубку телефона. Глаза у него блестели.
— Кажется, их засекли около Табазимби. Я приказал выставить повсюду заставы.
— Право, нам не везет! — заметил Малко.
Через каких-нибудь тридцать секунд они уже мчались в синей полицейской машине «БМВ», оснащенной прожектором и сиреной. На ноги была поставлена буквально вся полиция Трансвааля. Сидя в машине, которую то и дело заносило на поворотах узкой дороги, Малко спрашивал себя, удастся ли им в конце концов одержать верх. Сзади находились двое полицейских и целый арсенал оружия, включая автоматы с оптическим прицелом. В течение сорока пяти минут машина шла с бешеной скоростью. Затем Карл ван Хаах, получив сообщение по радио, сказал:
— Мы их накроем.
До наступления темноты оставалось не больше часа. Прошло еще двадцать минут. Затем они выехали к большому перекрестку с четырьмя знаками «стоп», где уже стояло несколько полицейских машин. Майор ван Хаах вышел из «БМВ», чтобы осведомиться о положении дел. Вернувшись, он сообщил:
— Они поехали по дороге в горы в направлении Рустенбурга. Наши люди находятся по ту сторону гор. Теперь им от нас не уйти.
Машина ехала по узкой, извилистой и совершенно пустынной дороге, которая поднималась вверх между голыми холмами. В этой части Трансвааля местность была чрезвычайно неровной. Время от времени они встречали щит с названием фермы и рядом — почтовый ящик. Они ехали медленно и добрались до следующего перекрестка только через двадцать минут. Две машины полиции с полудюжиной полицейских преграждали путь.
— Вы ничего не заметили? — спросил майор.
— Ничего.
Такой ответ был неожиданным. Ведь не улетел же по воздуху зеленый грузовик! Между двумя мостами от дороги не было ответвлений. Они повернули обратно, осматривая каждую тропинку, каждый тупик, но ничего не обнаружили и оказались в исходной точке своего маршрута. Они были обескуражены. В этой местности все земельные участки принадлежали белым, которые, разумеется, не симпатизировали АНК. Они развернулись и во второй раз стали подниматься вверх, тщательно обследуя каждую ферму. Грузовика никто не видел. Они добрались до вершины холма. Там, в сторонке, немного левее, они увидели большие ворота, а за ними тропу, ведущую в горы.
— Эта ферма заброшена, — произнес один из полицейских.
— Давайте все же посмотрим, — предложил Малко.
Они вошли в ворота. Недалеко от входа, около убогой хижины, сидел негр и чистил картошку. Когда он увидел полицейскую машину, то вскочил и бросился бежать.
Полицейским не стоило большого труда догнать его и привести к майору ван Хааху. По-английски он совсем не говорил и едва понимал африкаанс. Офицер задавал ему вопросы на зулусском наречии, но в ответ слышал только односложные звуки.
— Он говорит, что ничего не видел. Он хотел убежать просто так — боится полиции.
Малко вылез из «БМВ» и осмотрел местность. Он обошел хижину и потом приблизился к группе полицейских, продолжавших допрашивать негра.
— Спросите у него, когда он в последний раз видел проезжавшие здесь машины.
Майор перевел.
— Несколько месяцев тому назад, — ответил негр.
— Он лжет, — сказал Малко. — За этим строением видны свежие следы.
Негра подвели к отпечаткам шин. Он начал дрожать и совсем замолчал. Следы, ведущие вниз, отпечатались на траве, растущей на склоне холма, прямо у обочины дороги. Малко, Карл ван Хаах и один из полицейских пошли по этим следам на некотором расстоянии друг от друга, как стрелки в цепи. Темнота быстро сгущалась, и в подлеске теперь становилось все труднее что-то разглядеть. Они продвигались вперед медленно, почти что наугад. Вдруг следы исчезли, потому что земля стала значительно более твердой.
— Эти подонки, должно быть, нашли проселочную дорогу.
Им предстояло пройти еще по лугу, чтобы добраться до опушки в форме рога — редкого лесочка. Первым шел полицейский, выставив вперед автомат, готовый к бою. Но не прошел он и десяти метров, как резко прозвучало несколько выстрелов. Полицейский упал ничком и начал кататься по земле, громко завывая от боли. Карл ван Хаах и Малко уже бросились на землю.
Наступала ночь. Минут через десять будет совсем темно. Малко хотел было подняться, но очередь из автомата пригвоздила его к земле. Пули вырывали вокруг него комья земли.
Майор надрывно кричал в свой мегафон. Но остальным полицейским требовалось некоторое время, чтобы присоединиться к передовой группе. Сантиметр за сантиметром — таким было их продвижение. Каждый раз их останавливал плотный огонь. Видимо, у противника боеприпасов было достаточно... Малко уже с трудом видел подлесок. В тот же момент он услышал перед собою шум мотора: грузовик трогался с места.
Они бросились преследовать его. На этот раз огня по ним не открывали. Они достигли лесочка и заметили неясные очертания машины, которая с трудом шла по колес, удаляясь с доступной ей скоростью от преследователей. Действительно, здесь пролегала довольно широкая тропа, которая, очевидно, выходила на дорогу по ту сторону холма. Тропа эта находилась в таком отвратительном состоянии, что скорость грузовика равнялась практически обычному человеческому шагу. Они прониклись убеждением, что догонят беглецов. Вдруг кто-то выскочил из кабины грузовика. Малко услышал знакомый голос, прокричавший в их адрес:
— А ну, белые мерзавцы, шлепайте сюда, чтоб я вас убила!
Это была Ванда. Они продолжали двигаться вперед, и тут снова раздалась очередь из автомата. Карл ван Хаах вскрикнул и упал, корчась от боли. Пуля попала ему в бедро. Малко бросился к нему.
— Оставьте меня! — тоном приказа произнес южноафриканец. — Догоните их!
Майор держался за бедро обеими руками, и Малко заметил струйку крови, просачивающуюся через брюки — результат поражения бедренной артерии. Он присел около майора. Тот резко оттолкнул его:
— Проваливайте, говорю я вам! Со мной полный порядок! Не дайте им удрать!
Они упорно смотрели друг другу в глаза в течение нескольких мгновений. Потом Малко поднялся, предварительно наложив на рану жгут из разорванной рубашки офицера. Грузовик тем временем продвинулся вперед всего лишь на несколько метров. Малко устремился в погоню, перебегая от одного дерева к другому. Но как только он по-настоящему подобрался к беглецам, огонь из автомата Калашникова не позволил ему сделать больше ни шагу.
— Давай сюда, белый ублюдок! — вопила Ванда.
Она полностью контролировала тропу, укрывшись за толстым деревом. Малко сделал еще одну попытку, затем вынужден был отступить, когда пуля вырвала кусок коры сантиметрах в трех от его лба. Он кипел от бешенства. Существовала опасность, что грузовик от него ускользнет, даже если ему удастся одолеть Ванду.
Вдруг его осенило. Вместо того, чтобы пытаться поразить метиску, он прицелился прямо в заднюю часть грузовика и нажал на спусковой крючок. Ощутимого результата это не дало. Он повторил свои действия, но опять безуспешно. Таким образом он израсходовал всю обойму своего «фала». Малко пал духом. Между тем Ванда заметила, что он уже не стреляет в нее. Он услышал, как она истерически что-то прокричала на своем языке. И это-то придало ему еще большую решимость. Он вставил новую обойму и опять стал стрелять, каждый раз меняя траекторию выстрела. Ванда выпустила в его направлении целую очередь, так что ему пришлось отвечать. В конце концов у него остался один-единственный патрон. Внизу на тропе грузовика почти не было видно. И вот Малко выпустил свой последний патрон, по-прежнему целясь в середину щитка...
Неожиданно прогремел взрыв. Ему показалось, что впереди взорвалась какая-то гигантская бомба. В небо брызнул сноп алого пламени, за ним поднялся гриб черного дыма. С деревьев были сорваны разом, как ураганным шквалом, листья, и теперь они кружились почти непроницаемым облаком. Взрыв буквально оглушил Малко, и тут же вокруг него сверху посыпались какие-то обломки.
Грузовик взорвался! Пуля Малко попала, очевидно, в один из пакетов взрывчатки, вызвав целую серию новых взрывов. Малко, стоящему за деревом, смертоносные осколки и взрывная волна были нипочем. Теперь наступила тишина, было только слышно, как горели грузовик и несколько воспламенившихся от взрыва деревьев. Малко бросился вперед. Он был уверен, что никого в живых не осталось. На месте грузовика была огромная воронка, земля здесь еще дымилась. Малко принялся искать Ванду и наконец обнаружил ее — или, вернее, то, что от нее осталось, — недалеко от грузовика. Задний щиток машины, вырванный взрывом, достиг Ванды и буквально раздавил ее о дерево, за которым она стояла.
Малко поднял панно, увидел расплющенное, неузнаваемое лицо, и его стошнило.
Ему понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя. Теперь, когда все было кончено, он чувствовал парализующую его усталость. Малко услышал отдаленные звуки сирен и гудки автомашин. Они опоздали. Бессмысленно было искать водителя грузовика: он превратился в теплоту и свет. Малко закашлялся от едкого запаха, вызванного взрывом. Бросив последний взгляд на Ванду, он зашагал прочь. И тут он вспомнил о Карле ван Хаахе. Он чуть не столкнулся с подбегавшими полицейскими и обнаружил южноафриканского офицера там, где оставил его. К счастью, это место, защищенное деревьями, не пострадало от взрыва. Майор казался бездыханным.
Малко наклонился к нему и позвал:
— Карл! Карл!
Ответа не последовало. Малко потрогал лицо: оно было теплым. Лихорадочным движением он взял руку Карла, чтобы прощупать пульс. Пульса не было. Тогда он обратил внимание на большое темное пятно под телом. Туда вытекла вся кровь Карла ван Хааха. Он был мертв. Малко поднялся. Он не знал, умер ли майор до или после взрыва. Знал ли он о нем или нет.
Этого никто не мог сказать.
Цель — во что бы то ни стало обнаружить большой зеленый грузовик с террористами из АН К.
Операциями руководил Карл ван Хаах — с рукой на перевязи, напичканный болеутоляющими препаратами. Казалось, что отыскать грузовик не представляет большого труда благодаря его точному описанию, если только преследуемые не бросили его в укромном месте. В Трансваале было мало больших дорог в южном направлении, а на более узких дорогах найти грузовик было еще проще. Радио вот уже целый час то и дело передавало приметы машины, к населению обращались с просьбой сообщить полиции о ее появлении.
— Лишь бы они не спрятались где-нибудь! — заметил Малко. — А если они задумали перегрузить взрывчатку на другие машины, тогда все пропало: их груз пойдет отдельными партиями в разных направлениях.
Майор ван Хаах ничего на это не ответил. После стольких неудач им чуточку повезло. Но предстояло еще многое сделать. Два армейских вертолета «Сикорски-130» прибыли тогда за ними на берег Лимпопо. Один вертолет доставил Роджера в больницу: там ему должны были извлечь пулю из легкого. Несмотря на все раны, нанесенные Малко за последнюю неделю, он чувствовал прилив сил. Однако у него все еще болела шея. Сидя рядом с майором, он слышал, как радисты полиции пытаются определить местонахождение грузовика. До наступления темноты оставалось часа два. Казалось, что большие стенные часы в полицейском участке идут все быстрее и быстрее. Позднее, из-за нехватки людей, патрулей будет меньше, да и грузовик заметить ночью труднее...
— Я думаю, — сказал ван Хаах, — они поедут по дороге 517, пересекающей район Бофутхацвана, где у них могут быть потайные места. Вряд ли они рискнут ехать по автостраде № 1.
— Тут полно других дорог, — заметил Малко. — Невозможно уследить за всеми.
Майор поморщился от боли, поддерживая свою искромсанную руку.
— С нами Господь Бог, — произнес ван Хаах. — Он не позволит этим сволочам улизнуть.
У Претория, сержанта южноафриканской дорожной полиции, подходило к концу дежурство. Его «БМВ» голубого цвета стоял на обочине дороги Устермуд — Табазимби. Машины появлялись редко. Ни единого нарушения правил дорожного движения. После ужесточения правил об ограничении скорости водители строго соблюдали их.
Преторий, гигант с рыжими усами и глубоко посаженными голубыми глазами, зевнул и растянулся немного свободнее на своем сиденье. Еще раньше он выключил ради собственного спокойствия рацию.
Он даже не успел закрыть после зевка свой рот, как мимо него промчалась машина — большой зеленый грузовик, кативший со скоростью в сто двадцать — сто тридцать километров в час (по прикидке Претория), да еще прямо посередине дороги...
Вскрикнув от ужаса, Преторий мгновенно выпрямился и почти одновременно включил зажигание, перешел на первую скорость и крутанул влево, заставив встречную машину резко затормозить. Зеленый грузовик был уже не виден ему из-за стада ослов, занявших большой участок дороги. Считая себя вправе действовать таким образом, сержант Преторий выжал до отказа акселератор «БМВ»; взор его был буквально прикован к белой разделительной линии дороги. Этот-то не уйдет от тюрьмы! Добросовестно исполняя свои обязанности, Преторий схватил микрофон и, не замедляя хода «БМВ», известил свой пост, что преследует машину, нарушающую правила дорожного движения. Ответа он не услышал из-за помех и сосредоточил все свое внимание на управлении. Спустя несколько минут он увидел грузовик. Его задержала машина, ехавшая перед ним значительно медленнее на участке дороги, где практически был невозможен обгон из-за виражей и встречного движения. Преторию все же удалось обогнать три машины; он включил свой прожектор и ерзал от нетерпения, следуя за грузовиком... Наконец дорога несколько освободилась, и Претории смог выехать на встречную полосу, достигнув уровня кабины грузовика.
Преторий посигналил, включив сирену, и сделал повелительный жест рукой.
Он заметил негра, который вел машину, рядом с ним — женщину с более светлой кожей, и брезгливо подумал, что это опять кафры. Ему не терпелось надеть на них наручники. Уж этим-то двоим не придется ночевать в отеле. Он приготовился выйти, ожидая, что шофер подчинится его приказу.
Однако нарушитель не только не сбавил ход, но, наоборот, помчался еще быстрее — вот и верь в существование Господа Бога!
Не ожидая такого поворота событий, сержант Преторий выругался сквозь зубы. От этих кафров всего можно ожидать! Он снова нажал на акселератор и, используя новый прямой отрезок дороги, опять оказался рядом с кабиной грузовика; у него был такой взбешенный вид, что любой здравомыслящий человек тут же упал бы ничком.
Кабина выглядела теперь как-то по-другому: боковое стекло с его стороны было опущено. Несколько отстранив от спинки сиденья водителя, молодая метиска наводила на Претория что-то похожее на ружье!
Преторий окаменел от изумления и даже никак не реагировал, не схватил свой браунинг, не попытался отстать от мчавшегося грузовика. Это стоило ему жизни. Очередь из автомата Калашникова разнесла вдребезги с расстояния трех метров и боковое стекло «БМВ», и череп сержанта Претория. Последним бессознательным движением тот резко повернул направо, пересек дорогу и вывалился из машины на соседнее поле в низине; он умер еще до того, как его тело упало на землю.
— Ты с ума сошла, с ума сошла!
Водитель грузовика ударил по рулю с выражением ужаса на лице; Ванда положила автомат Калашникова на пол кабины.
— А что еще можно было сделать?! — вскричала она. — Ждать, когда он нас арестует и найдет то, что мы везем?
— Наверное, он уже сообщил о нас!
— Эта белая сволочь уже подохла! — крикнула метиска. — Он уже ни на кого не донесет, и если ты поедешь достаточно быстро, то через час мы будем в безопасности...
Она ни на мгновение не потеряла головы. Ее цель — добраться до места в горах между Космосом и Рустенбургом, где они могут спрятаться, на сколько захотят, у одного друга. Позднее они переправят взрывчатку куда следует.
Водитель с посеревшим от страха лицом сбавил скорость. Они въезжали в небольшой городок. Нельзя было привлекать к себе внимание. Машина медленно катилась по тихим улочкам; им казалось, что каждый белый встречный рассматривает их. Через несколько километров будет перекресток с четырьмя знаками «стоп»; чтобы проехать через него, всегда приходилось тратить черт знает сколько времени. Так и теперь с каждой стороны дороги выстроилась длинная цепочка машин. Им пришлось ждать, и каждая минута казалась беглецам вечностью. После перекрестка грузовик должен был подняться на гору по узкой дороге; там, слева, находилось заброшенное поместье, где они и рассчитывали укрыться.
Движение регулировал полицейский, и Ванда положила автомат себе на колени. Но все обошлось, и они беспрепятственно поехали дальше.
Карл ван Хаах положил трубку телефона. Глаза у него блестели.
— Кажется, их засекли около Табазимби. Я приказал выставить повсюду заставы.
— Право, нам не везет! — заметил Малко.
Через каких-нибудь тридцать секунд они уже мчались в синей полицейской машине «БМВ», оснащенной прожектором и сиреной. На ноги была поставлена буквально вся полиция Трансвааля. Сидя в машине, которую то и дело заносило на поворотах узкой дороги, Малко спрашивал себя, удастся ли им в конце концов одержать верх. Сзади находились двое полицейских и целый арсенал оружия, включая автоматы с оптическим прицелом. В течение сорока пяти минут машина шла с бешеной скоростью. Затем Карл ван Хаах, получив сообщение по радио, сказал:
— Мы их накроем.
До наступления темноты оставалось не больше часа. Прошло еще двадцать минут. Затем они выехали к большому перекрестку с четырьмя знаками «стоп», где уже стояло несколько полицейских машин. Майор ван Хаах вышел из «БМВ», чтобы осведомиться о положении дел. Вернувшись, он сообщил:
— Они поехали по дороге в горы в направлении Рустенбурга. Наши люди находятся по ту сторону гор. Теперь им от нас не уйти.
Машина ехала по узкой, извилистой и совершенно пустынной дороге, которая поднималась вверх между голыми холмами. В этой части Трансвааля местность была чрезвычайно неровной. Время от времени они встречали щит с названием фермы и рядом — почтовый ящик. Они ехали медленно и добрались до следующего перекрестка только через двадцать минут. Две машины полиции с полудюжиной полицейских преграждали путь.
— Вы ничего не заметили? — спросил майор.
— Ничего.
Такой ответ был неожиданным. Ведь не улетел же по воздуху зеленый грузовик! Между двумя мостами от дороги не было ответвлений. Они повернули обратно, осматривая каждую тропинку, каждый тупик, но ничего не обнаружили и оказались в исходной точке своего маршрута. Они были обескуражены. В этой местности все земельные участки принадлежали белым, которые, разумеется, не симпатизировали АНК. Они развернулись и во второй раз стали подниматься вверх, тщательно обследуя каждую ферму. Грузовика никто не видел. Они добрались до вершины холма. Там, в сторонке, немного левее, они увидели большие ворота, а за ними тропу, ведущую в горы.
— Эта ферма заброшена, — произнес один из полицейских.
— Давайте все же посмотрим, — предложил Малко.
Они вошли в ворота. Недалеко от входа, около убогой хижины, сидел негр и чистил картошку. Когда он увидел полицейскую машину, то вскочил и бросился бежать.
Полицейским не стоило большого труда догнать его и привести к майору ван Хааху. По-английски он совсем не говорил и едва понимал африкаанс. Офицер задавал ему вопросы на зулусском наречии, но в ответ слышал только односложные звуки.
— Он говорит, что ничего не видел. Он хотел убежать просто так — боится полиции.
Малко вылез из «БМВ» и осмотрел местность. Он обошел хижину и потом приблизился к группе полицейских, продолжавших допрашивать негра.
— Спросите у него, когда он в последний раз видел проезжавшие здесь машины.
Майор перевел.
— Несколько месяцев тому назад, — ответил негр.
— Он лжет, — сказал Малко. — За этим строением видны свежие следы.
Негра подвели к отпечаткам шин. Он начал дрожать и совсем замолчал. Следы, ведущие вниз, отпечатались на траве, растущей на склоне холма, прямо у обочины дороги. Малко, Карл ван Хаах и один из полицейских пошли по этим следам на некотором расстоянии друг от друга, как стрелки в цепи. Темнота быстро сгущалась, и в подлеске теперь становилось все труднее что-то разглядеть. Они продвигались вперед медленно, почти что наугад. Вдруг следы исчезли, потому что земля стала значительно более твердой.
— Эти подонки, должно быть, нашли проселочную дорогу.
Им предстояло пройти еще по лугу, чтобы добраться до опушки в форме рога — редкого лесочка. Первым шел полицейский, выставив вперед автомат, готовый к бою. Но не прошел он и десяти метров, как резко прозвучало несколько выстрелов. Полицейский упал ничком и начал кататься по земле, громко завывая от боли. Карл ван Хаах и Малко уже бросились на землю.
Наступала ночь. Минут через десять будет совсем темно. Малко хотел было подняться, но очередь из автомата пригвоздила его к земле. Пули вырывали вокруг него комья земли.
Майор надрывно кричал в свой мегафон. Но остальным полицейским требовалось некоторое время, чтобы присоединиться к передовой группе. Сантиметр за сантиметром — таким было их продвижение. Каждый раз их останавливал плотный огонь. Видимо, у противника боеприпасов было достаточно... Малко уже с трудом видел подлесок. В тот же момент он услышал перед собою шум мотора: грузовик трогался с места.
Они бросились преследовать его. На этот раз огня по ним не открывали. Они достигли лесочка и заметили неясные очертания машины, которая с трудом шла по колес, удаляясь с доступной ей скоростью от преследователей. Действительно, здесь пролегала довольно широкая тропа, которая, очевидно, выходила на дорогу по ту сторону холма. Тропа эта находилась в таком отвратительном состоянии, что скорость грузовика равнялась практически обычному человеческому шагу. Они прониклись убеждением, что догонят беглецов. Вдруг кто-то выскочил из кабины грузовика. Малко услышал знакомый голос, прокричавший в их адрес:
— А ну, белые мерзавцы, шлепайте сюда, чтоб я вас убила!
Это была Ванда. Они продолжали двигаться вперед, и тут снова раздалась очередь из автомата. Карл ван Хаах вскрикнул и упал, корчась от боли. Пуля попала ему в бедро. Малко бросился к нему.
— Оставьте меня! — тоном приказа произнес южноафриканец. — Догоните их!
Майор держался за бедро обеими руками, и Малко заметил струйку крови, просачивающуюся через брюки — результат поражения бедренной артерии. Он присел около майора. Тот резко оттолкнул его:
— Проваливайте, говорю я вам! Со мной полный порядок! Не дайте им удрать!
Они упорно смотрели друг другу в глаза в течение нескольких мгновений. Потом Малко поднялся, предварительно наложив на рану жгут из разорванной рубашки офицера. Грузовик тем временем продвинулся вперед всего лишь на несколько метров. Малко устремился в погоню, перебегая от одного дерева к другому. Но как только он по-настоящему подобрался к беглецам, огонь из автомата Калашникова не позволил ему сделать больше ни шагу.
— Давай сюда, белый ублюдок! — вопила Ванда.
Она полностью контролировала тропу, укрывшись за толстым деревом. Малко сделал еще одну попытку, затем вынужден был отступить, когда пуля вырвала кусок коры сантиметрах в трех от его лба. Он кипел от бешенства. Существовала опасность, что грузовик от него ускользнет, даже если ему удастся одолеть Ванду.
Вдруг его осенило. Вместо того, чтобы пытаться поразить метиску, он прицелился прямо в заднюю часть грузовика и нажал на спусковой крючок. Ощутимого результата это не дало. Он повторил свои действия, но опять безуспешно. Таким образом он израсходовал всю обойму своего «фала». Малко пал духом. Между тем Ванда заметила, что он уже не стреляет в нее. Он услышал, как она истерически что-то прокричала на своем языке. И это-то придало ему еще большую решимость. Он вставил новую обойму и опять стал стрелять, каждый раз меняя траекторию выстрела. Ванда выпустила в его направлении целую очередь, так что ему пришлось отвечать. В конце концов у него остался один-единственный патрон. Внизу на тропе грузовика почти не было видно. И вот Малко выпустил свой последний патрон, по-прежнему целясь в середину щитка...
Неожиданно прогремел взрыв. Ему показалось, что впереди взорвалась какая-то гигантская бомба. В небо брызнул сноп алого пламени, за ним поднялся гриб черного дыма. С деревьев были сорваны разом, как ураганным шквалом, листья, и теперь они кружились почти непроницаемым облаком. Взрыв буквально оглушил Малко, и тут же вокруг него сверху посыпались какие-то обломки.
Грузовик взорвался! Пуля Малко попала, очевидно, в один из пакетов взрывчатки, вызвав целую серию новых взрывов. Малко, стоящему за деревом, смертоносные осколки и взрывная волна были нипочем. Теперь наступила тишина, было только слышно, как горели грузовик и несколько воспламенившихся от взрыва деревьев. Малко бросился вперед. Он был уверен, что никого в живых не осталось. На месте грузовика была огромная воронка, земля здесь еще дымилась. Малко принялся искать Ванду и наконец обнаружил ее — или, вернее, то, что от нее осталось, — недалеко от грузовика. Задний щиток машины, вырванный взрывом, достиг Ванды и буквально раздавил ее о дерево, за которым она стояла.
Малко поднял панно, увидел расплющенное, неузнаваемое лицо, и его стошнило.
Ему понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя. Теперь, когда все было кончено, он чувствовал парализующую его усталость. Малко услышал отдаленные звуки сирен и гудки автомашин. Они опоздали. Бессмысленно было искать водителя грузовика: он превратился в теплоту и свет. Малко закашлялся от едкого запаха, вызванного взрывом. Бросив последний взгляд на Ванду, он зашагал прочь. И тут он вспомнил о Карле ван Хаахе. Он чуть не столкнулся с подбегавшими полицейскими и обнаружил южноафриканского офицера там, где оставил его. К счастью, это место, защищенное деревьями, не пострадало от взрыва. Майор казался бездыханным.
Малко наклонился к нему и позвал:
— Карл! Карл!
Ответа не последовало. Малко потрогал лицо: оно было теплым. Лихорадочным движением он взял руку Карла, чтобы прощупать пульс. Пульса не было. Тогда он обратил внимание на большое темное пятно под телом. Туда вытекла вся кровь Карла ван Хааха. Он был мертв. Малко поднялся. Он не знал, умер ли майор до или после взрыва. Знал ли он о нем или нет.
Этого никто не мог сказать.
Глава 21
В Лицене стояла великолепная погода, но воздух был уже прохладен. Одетый в куртку из плотной шерсти, Малко приделывал несколько плиток голубой черепицы, привезенных за баснословную цену из Чехословакии, когда голова Элко Кризантема появилась в слуховом окне, выходящем на крышу.
— Ваше Светлейшее Высочество просят к телефону, — объявил он.
— Пусть позвонят попозже, — сказал Малко. — Я еще не кончил.
— Но вам звонят откуда-то издалека, — возразил турок, — из какого-то странного города вроде Ламбарене...
Ламбарене? Малко не был в Габоне уже целый век. Он собирался отослать Кризантема, когда турок добавил:
— Он говорит, что это очень важно. Это — американец. Внезапно Малко осенило. Видно, звонили не из Ламбарене, а из Габороне. И тот, кто вызывал его, был, конечно, Ричард Френсис — руководитель агентуры ЦРУ в Габороне.
Он спустился в библиотеку, где взял телефонную трубку. Слышимость была отвратительной. Да, это был Ричард Френсис. Американец поприветствовал его и сказал:
— Позавчера я виделся со своим советским коллегой «Поповым». Вам понятно, о чем я хочу сказать? Я имею в виду Виктора Горбачева — резидента КГБ в Габороне.
— Да, — произнес Малко. — И что же?
— Как-то все это странно, — продолжал американец. — Он мне многое рассказал о человеке, которого вы хотели встретить, — о некоем Джо в толстых очках.
Да, это был Джо Гродно — организатор кампании террора в Южной Африке. Который и ускользнул-то благодаря помощи советских.
— Продолжайте, — попросил Малко.
— Он рассказал мне об одном из пристрастий этого человека. Он в буквальном смысле слова обожает замок Людовика XI Баварского, Нойшванштейн... Каждый раз, бывая в Европе, он его посещает.
— Ах вот оно что!
Нойшванштейн находился в трехстах километрах от Лицена, в Баварии, близ австрийской границы.
— Он должен, кажется, туда поехать на этот уик-энд, — добавил американец.
— Спасибо за информацию, — сказал изумленный Малко.
— В таком случае — желаю удачи.
Малко повесил трубку с чувством недоумения. Почему советские решили отделаться от Джо Гродно? Или это была новая ловушка? В любом случае некоторые из его друзей пожелали бы проверить эту информацию.
Со стороны поселка Нойшванштейн замок Безумного короля на фоне поросших соснами горных хребтов, возвышавшихся над Баварской равниной, напоминал диснеевский рисунок.
На стоянке, окруженной бесчисленными гостиницами, Малко припарковал свой красный «Мерседес-190», взятый напрокат, и вышел из машины. Дорога из Мюнхена заняла не больше часа. Как всегда в уик-энд, улицы поселка были заполнены туристами. Малко отправился пешком с дипломатом в руке по узкой дороге, ведущей к замку. Он не отошел и ста шагов, как какой-то человек в меховой куртке подошел к нему и тихо сказал:
— Они наверху, на мостках.
Металлические мостки, расположенные над замком, были перекинуты через горную речку, которая с высоты устремлялась в глубокое ущелье. С этих мостков получались особенно удачные снимки Нойшванштейна с Баварской равниной на заднем плане.
Туда вела петлявшая среди сосен дорога; по ней толпы американских и немецких туристов компактными группами поднимались наверх по крутому склону. Те, что побогаче, за две марки покупали место в старинном фиакре, запряженном лошадью, который доставлял их — в условиях сомнительного комфорта — на смотровую площадку. Малко дошел до стоянки фиакров. Там к нему подошел человек — полковник африканских спецслужб; его сопровождала какая-то дама.
— Они только что прошли наверх, — сообщил он. — Пять минут тому назад.
Несколько человек ожидали фиакр. Малко, любезно улыбаясь, протиснулся в первый ряд ожидавших и сел в первый же отправлявшийся фиакр. Держа свой дипломат на коленях, он делал вид, что наслаждается великолепным пейзажем, который развертывался перед его глазами: заросший елями крутой склон, бурный поток, недостроенный замок в стиле барокко с бесчисленными башенками, а вдали — белые пятна снега.
Малко не без колебаний согласился выполнить новое поручение. Он делал это в память о Ферди, Йоханне, Карле и других, в память обо всех молодых коммандос, сгоревших в «пуме». Нынешнее дело не принесет ему ни гроша — таково было его непременное условие.
То была «закрытая» операция, о которой не знали ни в Лэнгли, ни в германских спецслужбах. Он долго думал о своем участии в ней и в конце концов дал согласие.
Стук копыт тянущей фиакр лошади убаюкивал. Они обогнали запыхавшихся туристов, которые время от времени останавливались, чтобы полюбоваться прекрасными видами. Чем выше они поднимались, тем отчетливее вырисовывались на фоне светлого неба башенки Нойшванштейна. Малко посмотрел направо. Мостки казались темными от заполнивших их людей. Мало кто отваживался идти дальше по тропе в горы. Большинство туристов торопились спуститься вниз, чтобы согреться в гостинице.
Фиакр покатился медленнее. Они добрались до небольшой площадки, где лошади поворачивали обратно. Малко слез и смешался с толпой туристов. Полная женщина с некрасивым лицом незаметно толкнула его и быстро проговорила:
— Он снимает кинокамерой.
Еще одна южноафриканка. Неделю тому назад они приступили к устройству засады и изучили постояльцев всех местных отелей, разыскивая интересующего их человека. Они, очевидно, никогда не узнают, почему КГБ решил избавиться от Джо Гродно. Может быть, ему не хватало гибкости? Или он был слишком независим? А возможно, они считали, что его трудно контролировать? Секрет такого решения находился где-то в архивах на площади Дзержинского в Москве.
Малко сделал еще несколько шагов, глубоко вдохнув холодный и сырой воздух.
Внезапно он увидел Джо Гродно. Старый литовец, крепко прижав к щеке камеру, снимал «свой» замок. Он стоял спиной к Малко, и, казалось, ничто не могло заставить его подвинуться, — ведь каждое место стоило дорого. В распоряжении туриста было всего лишь несколько минут.
Пока Малко наблюдал за своей жертвой, белокурая женщина в летнем костюме и пальто взяла Джо Гродно под руку и нагнулась к его уху. Малко почувствовал комок в горле. Никто его не предупреждал, что Джо Гродно будет не один.
Он не успел как-то отреагировать или спрятаться. Блондинка почему-то обернулась. Несмотря на светлый парик, он сразу узнал Гудрун Тиндорф. Она обвела толпу своими холодными голубыми глазами и остановила их на Малко. Он прочел в них некоторую нерешительность, а затем глубокое изумление. Только тогда она стала прямо смотреть на него, и он понял, что она его узнала. Однако в се взгляде не было и тени страха. Просто, совершенно естественным жестом, она сунула руку в карман и уже не вынимала ее. Затем, так же спокойно, она повернулась к Джо Гродно и взяла его за руку. Наверное, она крепко сжала его руку, так как он сразу повернулся к ней. Малко находился слишком далеко и не слышал, что она ему сказала. Шум от падающей в ущелье речки заглушал голоса. Гродно убрал кинокамеру в чехол, спокойно отодвинулся от балюстрады, готовый повернуть обратно.
«Пора», — подумал Малко.
Он сделал шаг в сторону, чтобы оказаться на их пути. Теперь он стоял в толпе туристов на расстоянии одного шага от немки. Не повышая голоса, он спросил:
— Вы помните меня, Гудрун?
Даже стоящие рядом с ним ничего не услышали. Гудрун приоткрыла рот с выражением ненависти. Ее рука в кармане дернулась. Малко слегка нажал указательным пальцем на почти невидимый спусковой крючок, едва высовывавшийся из ручки его дипломата. Он почувствовал ладонью толчки от вылетающих пуль девятимиллиметрового калибра, которые выстреливал бесшумный автомат, находившийся внутри дипломата. Всего было тридцать два патрона. Он истратил их все до единого, не полагаясь на прицельную точность своей стрельбы. Джо Гродно отступил на несколько шагов и прислонился к парапету, словно ему стало нехорошо.
Напротив, Гудрун Тиндорф шагнула вперед, судорожно глотая воздух. Кровь показалась в уголках ее губ, и она упала на колени. Никто ничего не слышал — настолько хорошо сработал глушитель. Густая толпа мешала рассмотреть как следует, что же произошло. Одна женщина закричала, увидев упавшую набок Гудрун. Джо Гродно еще держался на ногах, схватившись за перила, с остановившимися глазами за толстыми стеклами очков.
Кто-то обратил на него внимание.
— Боже мой! Посмотрите на этого старика, ему плохо!
Малко почувствовал, как чья-то рука легла на его руку. Полная женщина с некрасивым лицом улыбалась ему. Он выпустил из рук дипломат. Она подхватила его, повернулась и стала спускаться по склону. Наконец люди поняли, что произошло что-то необычное, но никто не знал, что делать. Двое мужчин подбежали к Джо Гродно и помогли ему лечь на спину. Одним из них был Малко.
— Отойдите, — сказал он. — Ему нужен воздух.
Дисциплинированные немецкие туристы повиновались. Малко расстегнул пальто, нащупывая сердце, и его рука тотчас оказалась вся в крови. Он быстро обшарил литовца, нашел то, что искал: истрепанную красную записную книжечку, — и сжал ее в ладони. Он выпрямился, говоря:
— Пойду за помощью. Не трогайте его!
Никто не пытался его остановить, и он удалился быстрыми шагами. На обочине тропы его ждал красный «мерседес». Он сел и сразу включил скорость. Немного подождал, прежде чем раскрыть записную книжку. В ней были списки людей из разных стран мира, но главным образом из Южной Африки. Он снова положил ее в карман, стараясь ни о чем не думать. Ему страшно хотелось выпить большую стопку ледяной водки и провести время с какой-нибудь безотказной женщиной. Смерть всегда ужасна. Он невольно восхищался мужеством Гудрун. Она осталась верна себе до последней минуты.
В библиотеке замка Лицен раздался телефонный звонок. Малко снял трубку и услышал потрескивание, свидетельствовавшее о том, что звонили издалека.
— Говорит Претория, — сообщил безразличный голос. — У аппарата генерал Джордж.
Это был южноафриканский генерал из Национального совета безопасности.
— Мы арестовали человека, значащегося в вашем списке под номером 1, — произнес он. — Это преподаватель, негр, завербованный Гудрун Тиндорф. Он готовился подогнать начиненную взрывчаткой машину к дверям колледжа «Мэри Маунт».
Когда разговор был окончен, Малко задумался. Придет день, когда и он получит очередь из автомата в самый неожиданный момент.
Дверь библиотеки внезапно отворилась, и комната наполнилась светом. Александра в роскошном платье от Аззаро, обтягивающем ее фигуру, с безукоризненным шиньоном и пухлыми губами, удивленно смотрела на Малко.
— Почему ты сидишь в темноте? Что-нибудь не в порядке?
Малко встал и поцеловал ей руку.
— Все в порядке, — сказал он. — Ты бесподобна.
— Ваше Светлейшее Высочество просят к телефону, — объявил он.
— Пусть позвонят попозже, — сказал Малко. — Я еще не кончил.
— Но вам звонят откуда-то издалека, — возразил турок, — из какого-то странного города вроде Ламбарене...
Ламбарене? Малко не был в Габоне уже целый век. Он собирался отослать Кризантема, когда турок добавил:
— Он говорит, что это очень важно. Это — американец. Внезапно Малко осенило. Видно, звонили не из Ламбарене, а из Габороне. И тот, кто вызывал его, был, конечно, Ричард Френсис — руководитель агентуры ЦРУ в Габороне.
Он спустился в библиотеку, где взял телефонную трубку. Слышимость была отвратительной. Да, это был Ричард Френсис. Американец поприветствовал его и сказал:
— Позавчера я виделся со своим советским коллегой «Поповым». Вам понятно, о чем я хочу сказать? Я имею в виду Виктора Горбачева — резидента КГБ в Габороне.
— Да, — произнес Малко. — И что же?
— Как-то все это странно, — продолжал американец. — Он мне многое рассказал о человеке, которого вы хотели встретить, — о некоем Джо в толстых очках.
Да, это был Джо Гродно — организатор кампании террора в Южной Африке. Который и ускользнул-то благодаря помощи советских.
— Продолжайте, — попросил Малко.
— Он рассказал мне об одном из пристрастий этого человека. Он в буквальном смысле слова обожает замок Людовика XI Баварского, Нойшванштейн... Каждый раз, бывая в Европе, он его посещает.
— Ах вот оно что!
Нойшванштейн находился в трехстах километрах от Лицена, в Баварии, близ австрийской границы.
— Он должен, кажется, туда поехать на этот уик-энд, — добавил американец.
— Спасибо за информацию, — сказал изумленный Малко.
— В таком случае — желаю удачи.
Малко повесил трубку с чувством недоумения. Почему советские решили отделаться от Джо Гродно? Или это была новая ловушка? В любом случае некоторые из его друзей пожелали бы проверить эту информацию.
Со стороны поселка Нойшванштейн замок Безумного короля на фоне поросших соснами горных хребтов, возвышавшихся над Баварской равниной, напоминал диснеевский рисунок.
На стоянке, окруженной бесчисленными гостиницами, Малко припарковал свой красный «Мерседес-190», взятый напрокат, и вышел из машины. Дорога из Мюнхена заняла не больше часа. Как всегда в уик-энд, улицы поселка были заполнены туристами. Малко отправился пешком с дипломатом в руке по узкой дороге, ведущей к замку. Он не отошел и ста шагов, как какой-то человек в меховой куртке подошел к нему и тихо сказал:
— Они наверху, на мостках.
Металлические мостки, расположенные над замком, были перекинуты через горную речку, которая с высоты устремлялась в глубокое ущелье. С этих мостков получались особенно удачные снимки Нойшванштейна с Баварской равниной на заднем плане.
Туда вела петлявшая среди сосен дорога; по ней толпы американских и немецких туристов компактными группами поднимались наверх по крутому склону. Те, что побогаче, за две марки покупали место в старинном фиакре, запряженном лошадью, который доставлял их — в условиях сомнительного комфорта — на смотровую площадку. Малко дошел до стоянки фиакров. Там к нему подошел человек — полковник африканских спецслужб; его сопровождала какая-то дама.
— Они только что прошли наверх, — сообщил он. — Пять минут тому назад.
Несколько человек ожидали фиакр. Малко, любезно улыбаясь, протиснулся в первый ряд ожидавших и сел в первый же отправлявшийся фиакр. Держа свой дипломат на коленях, он делал вид, что наслаждается великолепным пейзажем, который развертывался перед его глазами: заросший елями крутой склон, бурный поток, недостроенный замок в стиле барокко с бесчисленными башенками, а вдали — белые пятна снега.
Малко не без колебаний согласился выполнить новое поручение. Он делал это в память о Ферди, Йоханне, Карле и других, в память обо всех молодых коммандос, сгоревших в «пуме». Нынешнее дело не принесет ему ни гроша — таково было его непременное условие.
То была «закрытая» операция, о которой не знали ни в Лэнгли, ни в германских спецслужбах. Он долго думал о своем участии в ней и в конце концов дал согласие.
Стук копыт тянущей фиакр лошади убаюкивал. Они обогнали запыхавшихся туристов, которые время от времени останавливались, чтобы полюбоваться прекрасными видами. Чем выше они поднимались, тем отчетливее вырисовывались на фоне светлого неба башенки Нойшванштейна. Малко посмотрел направо. Мостки казались темными от заполнивших их людей. Мало кто отваживался идти дальше по тропе в горы. Большинство туристов торопились спуститься вниз, чтобы согреться в гостинице.
Фиакр покатился медленнее. Они добрались до небольшой площадки, где лошади поворачивали обратно. Малко слез и смешался с толпой туристов. Полная женщина с некрасивым лицом незаметно толкнула его и быстро проговорила:
— Он снимает кинокамерой.
Еще одна южноафриканка. Неделю тому назад они приступили к устройству засады и изучили постояльцев всех местных отелей, разыскивая интересующего их человека. Они, очевидно, никогда не узнают, почему КГБ решил избавиться от Джо Гродно. Может быть, ему не хватало гибкости? Или он был слишком независим? А возможно, они считали, что его трудно контролировать? Секрет такого решения находился где-то в архивах на площади Дзержинского в Москве.
Малко сделал еще несколько шагов, глубоко вдохнув холодный и сырой воздух.
Внезапно он увидел Джо Гродно. Старый литовец, крепко прижав к щеке камеру, снимал «свой» замок. Он стоял спиной к Малко, и, казалось, ничто не могло заставить его подвинуться, — ведь каждое место стоило дорого. В распоряжении туриста было всего лишь несколько минут.
Пока Малко наблюдал за своей жертвой, белокурая женщина в летнем костюме и пальто взяла Джо Гродно под руку и нагнулась к его уху. Малко почувствовал комок в горле. Никто его не предупреждал, что Джо Гродно будет не один.
Он не успел как-то отреагировать или спрятаться. Блондинка почему-то обернулась. Несмотря на светлый парик, он сразу узнал Гудрун Тиндорф. Она обвела толпу своими холодными голубыми глазами и остановила их на Малко. Он прочел в них некоторую нерешительность, а затем глубокое изумление. Только тогда она стала прямо смотреть на него, и он понял, что она его узнала. Однако в се взгляде не было и тени страха. Просто, совершенно естественным жестом, она сунула руку в карман и уже не вынимала ее. Затем, так же спокойно, она повернулась к Джо Гродно и взяла его за руку. Наверное, она крепко сжала его руку, так как он сразу повернулся к ней. Малко находился слишком далеко и не слышал, что она ему сказала. Шум от падающей в ущелье речки заглушал голоса. Гродно убрал кинокамеру в чехол, спокойно отодвинулся от балюстрады, готовый повернуть обратно.
«Пора», — подумал Малко.
Он сделал шаг в сторону, чтобы оказаться на их пути. Теперь он стоял в толпе туристов на расстоянии одного шага от немки. Не повышая голоса, он спросил:
— Вы помните меня, Гудрун?
Даже стоящие рядом с ним ничего не услышали. Гудрун приоткрыла рот с выражением ненависти. Ее рука в кармане дернулась. Малко слегка нажал указательным пальцем на почти невидимый спусковой крючок, едва высовывавшийся из ручки его дипломата. Он почувствовал ладонью толчки от вылетающих пуль девятимиллиметрового калибра, которые выстреливал бесшумный автомат, находившийся внутри дипломата. Всего было тридцать два патрона. Он истратил их все до единого, не полагаясь на прицельную точность своей стрельбы. Джо Гродно отступил на несколько шагов и прислонился к парапету, словно ему стало нехорошо.
Напротив, Гудрун Тиндорф шагнула вперед, судорожно глотая воздух. Кровь показалась в уголках ее губ, и она упала на колени. Никто ничего не слышал — настолько хорошо сработал глушитель. Густая толпа мешала рассмотреть как следует, что же произошло. Одна женщина закричала, увидев упавшую набок Гудрун. Джо Гродно еще держался на ногах, схватившись за перила, с остановившимися глазами за толстыми стеклами очков.
Кто-то обратил на него внимание.
— Боже мой! Посмотрите на этого старика, ему плохо!
Малко почувствовал, как чья-то рука легла на его руку. Полная женщина с некрасивым лицом улыбалась ему. Он выпустил из рук дипломат. Она подхватила его, повернулась и стала спускаться по склону. Наконец люди поняли, что произошло что-то необычное, но никто не знал, что делать. Двое мужчин подбежали к Джо Гродно и помогли ему лечь на спину. Одним из них был Малко.
— Отойдите, — сказал он. — Ему нужен воздух.
Дисциплинированные немецкие туристы повиновались. Малко расстегнул пальто, нащупывая сердце, и его рука тотчас оказалась вся в крови. Он быстро обшарил литовца, нашел то, что искал: истрепанную красную записную книжечку, — и сжал ее в ладони. Он выпрямился, говоря:
— Пойду за помощью. Не трогайте его!
Никто не пытался его остановить, и он удалился быстрыми шагами. На обочине тропы его ждал красный «мерседес». Он сел и сразу включил скорость. Немного подождал, прежде чем раскрыть записную книжку. В ней были списки людей из разных стран мира, но главным образом из Южной Африки. Он снова положил ее в карман, стараясь ни о чем не думать. Ему страшно хотелось выпить большую стопку ледяной водки и провести время с какой-нибудь безотказной женщиной. Смерть всегда ужасна. Он невольно восхищался мужеством Гудрун. Она осталась верна себе до последней минуты.
В библиотеке замка Лицен раздался телефонный звонок. Малко снял трубку и услышал потрескивание, свидетельствовавшее о том, что звонили издалека.
— Говорит Претория, — сообщил безразличный голос. — У аппарата генерал Джордж.
Это был южноафриканский генерал из Национального совета безопасности.
— Мы арестовали человека, значащегося в вашем списке под номером 1, — произнес он. — Это преподаватель, негр, завербованный Гудрун Тиндорф. Он готовился подогнать начиненную взрывчаткой машину к дверям колледжа «Мэри Маунт».
Когда разговор был окончен, Малко задумался. Придет день, когда и он получит очередь из автомата в самый неожиданный момент.
Дверь библиотеки внезапно отворилась, и комната наполнилась светом. Александра в роскошном платье от Аззаро, обтягивающем ее фигуру, с безукоризненным шиньоном и пухлыми губами, удивленно смотрела на Малко.
— Почему ты сидишь в темноте? Что-нибудь не в порядке?
Малко встал и поцеловал ей руку.
— Все в порядке, — сказал он. — Ты бесподобна.