В последний момент он успел схватить ее за воротник шубы и втащил обратно в кабину. Она взвыла. К счастью, в коридоре никого не оказалось. Пытаясь удержать ее, Малко сказал генералу:
— Она следила за нами тогда на трамвайной остановке. А за мной она ходит как хвост за собакой.
Генерал немедленно нажал на кнопку, и двери кабины закрылись.
— Отпустите! — кричала женщина. — Я работаю в...
Не говоря ни слова, генерал схватил ее за шею обеими руками. Малко получил удар по ноге. Женщина извивалась, пытаясь уцепиться за руки генерала, ругая его отборным русским матом.
Кабина вздрогнула и остановилась. Похолодев от страха, Малко ожидал, что в кабину бросится толпа, обычно ожидающая лифт в холле. Но перед ними была темнота.
Мощным ударом генерал вытолкнул женщину из кабины и выскочил вслед за ней. Поняв, что они оказались в подвале, Малко последовал за ними.
Где-то в темноте слышался шум борьбы. Двери лифта закрылись, и кабина поднялась. Это место было совершенно безлюдным. В темноте послышался сдавленный крик, потом что-то тяжелое упало на землю. Сразу же раздался спокойный голос генерала:
— Скорее, помогите мне!
Пламя зажигалки осветило лежащую на спине женщину.
— Вы ее...
— Нет, — прервал его Федор Сторамов. — Она потеряла сознание. Я сжал сонную артерию. Ее нужно убрать. Зимой сюда никто не спускается, но мы не можем ее тут допрашивать.
Малко представил себе, как он несет безжизненное тело этой огромной женщины через толпу в холле. Генерал резко бросил:
— В десяти метрах отсюда дверь. Она выходит на задний двор. Там никого нет. Следите за ней, я пошел за машиной. Если закричит, примите меры.
Он собрался уходить, когда Малко спросил:
— Почему вы здесь?
— Эмиль Боровой бежал из-под ареста. Вам следует немедленно покинуть гостиницу.
Его шаги затихли вдали. Малко склонился над женщиной. На мгновение его парализовал страх. За ними продолжали следить, а Боровой ходит по Софии, готовый мстить.
Малко не пришлось принимать никаких мер. Женщина только тяжело дышала, слегка пошевеливаясь. В темноте послышались шаги и голос генерала:
— Порядок, несем ее.
Пламя зажигалки осветило его искаженное лицо: ему пришлось побегать. Вдвоем они взяли женщину за ноги и потащили вдоль коридора до железной двери. Генерал толкнул дверь плечом, и в коридор хлынул свет. Малко увидел багажник черной «волги». Здесь был пустырь. Не видно даже кошки. Генерал еще раз осмотрелся и сказал:
— Быстро!
Они стали поднимать тело. Оно оказалось таким тяжелым, что Малко усомнился в том, что им удастся затащить его в багажник. Наконец дело было сделано, и генерал захлопнул крышку, вытирая вспотевший лоб.
— Сходите за чемоданом и спускайтесь. Жду вас напротив стоянки такси на углу.
Малко вернулся тем же путем. Долгие минуты пришлось прождать лифт. Потом он спустился с чемоданом. Каждую секунду ожидая ареста, он с опаской прошел через холл, уселся в свою «ладу» и успокоился лишь тогда, когда увидел черную «волгу» генерала. Последний подал ему знак, и они покатили в южном направлении. Малко ехал сзади. На черной «волге» красовался правительственный номер.
Они проехали примерно километр по улице Трайкова, покинули город, затем свернули вправо, на заснеженную дорогу, идущую вдоль железнодорожного полотна. Они очутились в поле. Рядом тянулись трамвайные рельсы. Наконец они приблизились к депо, окруженному деревянным забором. Ворота оказались открытыми. «Волга» въехала на территорию депо и остановилась. Малко тоже остановился рядом с несколькими трамвайными вагонами. Он вышел и подошел к генералу.
— Здесь нам не помешают. Эти вагоны используются только в часы пик.
Тут было намного холоднее, чем в низине, где расположена София. Генерал открыл багажник, и женщина попыталась выбраться из него. Сторамов поспешил помочь ей. Оказавшись на земле, она сразу же стала громко кричать.
— Ты можешь кричать сколько угодно, толстая свинья, — сказал генерал. — Здесь тебя никто не услышит.
Неожиданно женщина бросилась бежать. Генерал успел подставить ей подножку, и она грохнулась в снег. Взяв под мышки, он потащил ее к стоящим трамваям.
— Помогите же мне! — обратился он к Малко.
— Что вы хотите делать?
— Она должна нам все сказать: знает ли о нас кто-нибудь еще и не предает ли она Борового.
— Как?
— Сейчас увидите.
Малко встал между женщиной и генералом.
— Что вы собираетесь сделать?
Генерал Сторамов достал пистолет Токарева и навел его на Малко.
— Не будь дураком. Иначе стреляю. Нам угрожает смертельная опасность. Никакой дурацкой чувствительности!
Ударом в висок он отправил женщину в нокдаун. Потом без помощи Малко он подтащил ее к рельсам и положил в нескольких метрах от первого вагона так, что шея оказалась на рельсах.
— Как? Вы собираетесь ее...
— Нет, только припугнуть. Следите, чтобы нас никто не увидел.
Малко нехотя отошел к воротам, чтобы следить за подходами к депо. Кругом было пустынно. Краем глаза он видел, что генерал подбежал к вагону, забрался в него и склонился над управлением. Послышался шум включенного мотора, и вагон начал медленно приближаться к лежащей женщине.
Генерал спрыгнул на землю, встал на колени возле пленницы, взял ее за волосы и дал несколько пощечин. Она открыла глаза и тут же заметила приближающийся со скоростью черепахи вагон. Она судорожно вскрикнула. Генерал наклонился к ней и спросил:
— Говори же! Кто еще за нами следит? Кому ты докладываешь?
Женщина замотала головой, пытаясь вырваться. Она кричала, ругалась, умоляла. Но вагон медленно приближался. Сев на нее верхом, Сторамов крикнул:
— Говори же, толстая свинья!
Вагон проехал еще два метра, закрыв сцену от Малко. Он слышал только женский крик.
— Я работаю по приказу Борового. Он приказал мне следить за вами. Можешь спросить у него, товарищ генерал!
— Ты одна следишь?
— Да, да. Клянусь! Отпустите меня, отпус...
Раздался жуткий крик, и все замолкло. Малко увидел, что вагон остановился. Он подбежал к генералу, который стряхивал с себя снег. Тело так и осталось лежать перпендикулярно рельсам. Наткнувшись на буфер, вагон остановился, но мотор продолжал работать. Не говоря ни слова, генерал поднялся в вагон, и шум мотора затих. Он вернулся к Малко.
— Если попытаетесь что-нибудь сделать, я вас застрелю.
— Вы ее убили и хотели это сделать с самого начала.
Генерал достал массивный золотой портсигар и спокойно закурил.
— Разумеется. Разве можно было отпускать ее? Ситуация предельно проста: она или мы. Вы наивный человек... Но, думаю, она сказала правду. Боровой работал на себя. Теперь он в бегах, но приказы отдал еще вчера. (Он затянулся.) Давно мне не приходилось так допрашивать. Во время войны мы поступали так с людьми, перешедшими на сторону немцев. Дюжину таких раскладывали рядком на рельсы... Какой из них начинал говорить? Угадайте!
— Не знаю.
— Восьмой! — задумчиво сказал генерал. — Потом их все равно расстреливали. Но именно восьмой не хотел умирать. Ничего, когда наступает время, приходится действовать.
Малко посмотрел на труп, на кровь, которая уже начала застывать на морозе... Генерал восстановил нормальное дыхание. Он быстро осмотрел сумочку женщины, бросил ее и взглянул на часы.
— Десять тридцать. Вам не следует прогуливаться по городу. Можем ли мы воспользоваться гостеприимством вашего друга? Мне нужен отдых.
— А где же Эмиль Боровой?
— Не знаю. Не думаю, что он пойдет доносить на нас. За ним охотятся. Скорее всего он покинул Софию. Конечно, это плохо, что мы не можем его контролировать, но ничего не поделаешь. Известно ли ему, когда и как мы едем?
— Нет.
— Ну тогда ничего!
— Что же произошло?
— У него нюх. Его вызвали, но он не пришел. Думаю, его предупредили. Поставьте свою машину на стоянку, а чемодан переложите в мой багажник. Моя машина меньше бросается в глаза.
— Ваше отсутствие не вызовет беспокойства?
— Нет, по крайней мере, до вечера, а там...
Малко перенес чемодан в машину Сторамова, все еще не придя в себя от холодной жестокости. Если служба безопасности проявит активность, им не удастся бежать из Болгарии. Они находились в положении подводной лодки в районе, напичканном минами. Достаточно дотронуться до одной, и все кончено. Малко поехал за «волгой» генерала, и трамвайное депо осталось за поворотом. Они переехали замерзшую речку и направились к центру. Обгоняя желтый трамвай возле входа в метро, Малко испытал странное ощущение. На улице патриарха Ефимия генерал остановился и подал ему знак. Малко вылез из своей новенькой «лады» и пересел к генералу. Он позвонит в фирму «Бюдже» из аэропорта. После долгого молчания Малко все-таки решился спросить:
— Вы думаете, что она сказала правду?
— Да. Я вижу, когда лгут. К тому же если бы это было официальное поручение, то она была бы не одна. Только бы Федор Сторамов не ошибся!
— Почему же вы не попытались бежать из России, узнав об угрозе? У вас там было больше возможностей.
Федор Сторамов закачал двойным подбородком.
— Вы просто не представляете нашей системы. В Москве за мной следили. Бежать можно лишь на самолете. Слишком много людей было бы в курсе. Когда мне дали поручение навести порядок в Болгарии, я подумал, что это мой шанс. Но я не мог обойтись без посторонней помощи. Представьте, что во время последней войны офицер СС просит убежища у евреев. Ваши друзья захлопнули бы перед моим носом дверь, считая меня провокатором.
Неожиданно он зевнул и как-то сжался. Они почти приехали.
— Я съел бы сейчас тарелку хорошего горячего борща, — неожиданно сказал он, — и отдохнул несколько часов. В этом трамвайном депо было чертовски холодно. Кстати, у вас умеют готовить хороший борщ?
Малко не ответил. Он все время думал о дамокловом мече у себя над головой. Он не разделял оптимизма генерала, убежденный, что Боровой одержим одной идеей: помешать им выехать из Болгарии, даже ценой собственной шкуры.
Затерявшись среди машин, мчащихся по Волгоградскому бульвару, Эмиль Боровой непрерывно ругался про себя. Его лицо было искажено злобой. Он — беглец в своем родном городе! Он, один из самых высокопоставленных работников службы безопасности! Пистолет, снятый с предохранителя, лежит на сиденье рядом. В любую секунду он ожидает появления милицейской машины, окрашенной в синий и желтый цвета.
Без помощи одного старого друга, с которым его объединяло слишком многое, он бы уже сидел в одиночной камере. Новый хозяин службы безопасности, назначенный два месяца тому назад, его не знает и не защитит. Теперь вся система работает против него. Ни один из его старых агентов не станет ему помогать. Никто не пойдет против государственных интересов. Он злился, не имея возможности позвонить даже из телефона-автомата, чтобы предупредить, что генерал Сторамов собирается бежать. Будучи не в курсе деталей этой операции, он не мог надеяться на то, что ему поверят. Он стал как мы зачумленным. Остановившись на стоянке грузовиков, он зашел в кафе немного закусить. Здесь его не узнают. Но в «Витоше» появляться нельзя.
Вместе с тем, не может же он все время кружить по улицам. Номер его машины уже наверняка известен всем постам ГАИ. Внутри него все кипело, когда он вспоминал об обещании предоставить ему паспорт. Наверняка все это задумал генерал Сторамов. Болгарин никак не мог успокоиться при мысли, что русский сумеет выйти сухим из воды, а он закончит с пулей в голове. Нет, он хочет жить. Выпив горячий кофе, потребовал еще. Его единственный шанс — покинуть Болгарию и оказаться на Западе в тот же день. Следовательно, надо отыскать тех, кто собирается это сделать. Теперь он убежден, что отъезд состоится с минуты на минуту, а Клаус не явится на встречу.
Эмиль Боровой готов был пойти да что угодно: терять ему нечего.
Глава 17
— Она следила за нами тогда на трамвайной остановке. А за мной она ходит как хвост за собакой.
Генерал немедленно нажал на кнопку, и двери кабины закрылись.
— Отпустите! — кричала женщина. — Я работаю в...
Не говоря ни слова, генерал схватил ее за шею обеими руками. Малко получил удар по ноге. Женщина извивалась, пытаясь уцепиться за руки генерала, ругая его отборным русским матом.
Кабина вздрогнула и остановилась. Похолодев от страха, Малко ожидал, что в кабину бросится толпа, обычно ожидающая лифт в холле. Но перед ними была темнота.
Мощным ударом генерал вытолкнул женщину из кабины и выскочил вслед за ней. Поняв, что они оказались в подвале, Малко последовал за ними.
Где-то в темноте слышался шум борьбы. Двери лифта закрылись, и кабина поднялась. Это место было совершенно безлюдным. В темноте послышался сдавленный крик, потом что-то тяжелое упало на землю. Сразу же раздался спокойный голос генерала:
— Скорее, помогите мне!
Пламя зажигалки осветило лежащую на спине женщину.
— Вы ее...
— Нет, — прервал его Федор Сторамов. — Она потеряла сознание. Я сжал сонную артерию. Ее нужно убрать. Зимой сюда никто не спускается, но мы не можем ее тут допрашивать.
Малко представил себе, как он несет безжизненное тело этой огромной женщины через толпу в холле. Генерал резко бросил:
— В десяти метрах отсюда дверь. Она выходит на задний двор. Там никого нет. Следите за ней, я пошел за машиной. Если закричит, примите меры.
Он собрался уходить, когда Малко спросил:
— Почему вы здесь?
— Эмиль Боровой бежал из-под ареста. Вам следует немедленно покинуть гостиницу.
Его шаги затихли вдали. Малко склонился над женщиной. На мгновение его парализовал страх. За ними продолжали следить, а Боровой ходит по Софии, готовый мстить.
Малко не пришлось принимать никаких мер. Женщина только тяжело дышала, слегка пошевеливаясь. В темноте послышались шаги и голос генерала:
— Порядок, несем ее.
Пламя зажигалки осветило его искаженное лицо: ему пришлось побегать. Вдвоем они взяли женщину за ноги и потащили вдоль коридора до железной двери. Генерал толкнул дверь плечом, и в коридор хлынул свет. Малко увидел багажник черной «волги». Здесь был пустырь. Не видно даже кошки. Генерал еще раз осмотрелся и сказал:
— Быстро!
Они стали поднимать тело. Оно оказалось таким тяжелым, что Малко усомнился в том, что им удастся затащить его в багажник. Наконец дело было сделано, и генерал захлопнул крышку, вытирая вспотевший лоб.
— Сходите за чемоданом и спускайтесь. Жду вас напротив стоянки такси на углу.
Малко вернулся тем же путем. Долгие минуты пришлось прождать лифт. Потом он спустился с чемоданом. Каждую секунду ожидая ареста, он с опаской прошел через холл, уселся в свою «ладу» и успокоился лишь тогда, когда увидел черную «волгу» генерала. Последний подал ему знак, и они покатили в южном направлении. Малко ехал сзади. На черной «волге» красовался правительственный номер.
Они проехали примерно километр по улице Трайкова, покинули город, затем свернули вправо, на заснеженную дорогу, идущую вдоль железнодорожного полотна. Они очутились в поле. Рядом тянулись трамвайные рельсы. Наконец они приблизились к депо, окруженному деревянным забором. Ворота оказались открытыми. «Волга» въехала на территорию депо и остановилась. Малко тоже остановился рядом с несколькими трамвайными вагонами. Он вышел и подошел к генералу.
— Здесь нам не помешают. Эти вагоны используются только в часы пик.
Тут было намного холоднее, чем в низине, где расположена София. Генерал открыл багажник, и женщина попыталась выбраться из него. Сторамов поспешил помочь ей. Оказавшись на земле, она сразу же стала громко кричать.
— Ты можешь кричать сколько угодно, толстая свинья, — сказал генерал. — Здесь тебя никто не услышит.
Неожиданно женщина бросилась бежать. Генерал успел подставить ей подножку, и она грохнулась в снег. Взяв под мышки, он потащил ее к стоящим трамваям.
— Помогите же мне! — обратился он к Малко.
— Что вы хотите делать?
— Она должна нам все сказать: знает ли о нас кто-нибудь еще и не предает ли она Борового.
— Как?
— Сейчас увидите.
Малко встал между женщиной и генералом.
— Что вы собираетесь сделать?
Генерал Сторамов достал пистолет Токарева и навел его на Малко.
— Не будь дураком. Иначе стреляю. Нам угрожает смертельная опасность. Никакой дурацкой чувствительности!
Ударом в висок он отправил женщину в нокдаун. Потом без помощи Малко он подтащил ее к рельсам и положил в нескольких метрах от первого вагона так, что шея оказалась на рельсах.
— Как? Вы собираетесь ее...
— Нет, только припугнуть. Следите, чтобы нас никто не увидел.
Малко нехотя отошел к воротам, чтобы следить за подходами к депо. Кругом было пустынно. Краем глаза он видел, что генерал подбежал к вагону, забрался в него и склонился над управлением. Послышался шум включенного мотора, и вагон начал медленно приближаться к лежащей женщине.
Генерал спрыгнул на землю, встал на колени возле пленницы, взял ее за волосы и дал несколько пощечин. Она открыла глаза и тут же заметила приближающийся со скоростью черепахи вагон. Она судорожно вскрикнула. Генерал наклонился к ней и спросил:
— Говори же! Кто еще за нами следит? Кому ты докладываешь?
Женщина замотала головой, пытаясь вырваться. Она кричала, ругалась, умоляла. Но вагон медленно приближался. Сев на нее верхом, Сторамов крикнул:
— Говори же, толстая свинья!
Вагон проехал еще два метра, закрыв сцену от Малко. Он слышал только женский крик.
— Я работаю по приказу Борового. Он приказал мне следить за вами. Можешь спросить у него, товарищ генерал!
— Ты одна следишь?
— Да, да. Клянусь! Отпустите меня, отпус...
Раздался жуткий крик, и все замолкло. Малко увидел, что вагон остановился. Он подбежал к генералу, который стряхивал с себя снег. Тело так и осталось лежать перпендикулярно рельсам. Наткнувшись на буфер, вагон остановился, но мотор продолжал работать. Не говоря ни слова, генерал поднялся в вагон, и шум мотора затих. Он вернулся к Малко.
— Если попытаетесь что-нибудь сделать, я вас застрелю.
— Вы ее убили и хотели это сделать с самого начала.
Генерал достал массивный золотой портсигар и спокойно закурил.
— Разумеется. Разве можно было отпускать ее? Ситуация предельно проста: она или мы. Вы наивный человек... Но, думаю, она сказала правду. Боровой работал на себя. Теперь он в бегах, но приказы отдал еще вчера. (Он затянулся.) Давно мне не приходилось так допрашивать. Во время войны мы поступали так с людьми, перешедшими на сторону немцев. Дюжину таких раскладывали рядком на рельсы... Какой из них начинал говорить? Угадайте!
— Не знаю.
— Восьмой! — задумчиво сказал генерал. — Потом их все равно расстреливали. Но именно восьмой не хотел умирать. Ничего, когда наступает время, приходится действовать.
Малко посмотрел на труп, на кровь, которая уже начала застывать на морозе... Генерал восстановил нормальное дыхание. Он быстро осмотрел сумочку женщины, бросил ее и взглянул на часы.
— Десять тридцать. Вам не следует прогуливаться по городу. Можем ли мы воспользоваться гостеприимством вашего друга? Мне нужен отдых.
— А где же Эмиль Боровой?
— Не знаю. Не думаю, что он пойдет доносить на нас. За ним охотятся. Скорее всего он покинул Софию. Конечно, это плохо, что мы не можем его контролировать, но ничего не поделаешь. Известно ли ему, когда и как мы едем?
— Нет.
— Ну тогда ничего!
— Что же произошло?
— У него нюх. Его вызвали, но он не пришел. Думаю, его предупредили. Поставьте свою машину на стоянку, а чемодан переложите в мой багажник. Моя машина меньше бросается в глаза.
— Ваше отсутствие не вызовет беспокойства?
— Нет, по крайней мере, до вечера, а там...
Малко перенес чемодан в машину Сторамова, все еще не придя в себя от холодной жестокости. Если служба безопасности проявит активность, им не удастся бежать из Болгарии. Они находились в положении подводной лодки в районе, напичканном минами. Достаточно дотронуться до одной, и все кончено. Малко поехал за «волгой» генерала, и трамвайное депо осталось за поворотом. Они переехали замерзшую речку и направились к центру. Обгоняя желтый трамвай возле входа в метро, Малко испытал странное ощущение. На улице патриарха Ефимия генерал остановился и подал ему знак. Малко вылез из своей новенькой «лады» и пересел к генералу. Он позвонит в фирму «Бюдже» из аэропорта. После долгого молчания Малко все-таки решился спросить:
— Вы думаете, что она сказала правду?
— Да. Я вижу, когда лгут. К тому же если бы это было официальное поручение, то она была бы не одна. Только бы Федор Сторамов не ошибся!
— Почему же вы не попытались бежать из России, узнав об угрозе? У вас там было больше возможностей.
Федор Сторамов закачал двойным подбородком.
— Вы просто не представляете нашей системы. В Москве за мной следили. Бежать можно лишь на самолете. Слишком много людей было бы в курсе. Когда мне дали поручение навести порядок в Болгарии, я подумал, что это мой шанс. Но я не мог обойтись без посторонней помощи. Представьте, что во время последней войны офицер СС просит убежища у евреев. Ваши друзья захлопнули бы перед моим носом дверь, считая меня провокатором.
Неожиданно он зевнул и как-то сжался. Они почти приехали.
— Я съел бы сейчас тарелку хорошего горячего борща, — неожиданно сказал он, — и отдохнул несколько часов. В этом трамвайном депо было чертовски холодно. Кстати, у вас умеют готовить хороший борщ?
Малко не ответил. Он все время думал о дамокловом мече у себя над головой. Он не разделял оптимизма генерала, убежденный, что Боровой одержим одной идеей: помешать им выехать из Болгарии, даже ценой собственной шкуры.
Затерявшись среди машин, мчащихся по Волгоградскому бульвару, Эмиль Боровой непрерывно ругался про себя. Его лицо было искажено злобой. Он — беглец в своем родном городе! Он, один из самых высокопоставленных работников службы безопасности! Пистолет, снятый с предохранителя, лежит на сиденье рядом. В любую секунду он ожидает появления милицейской машины, окрашенной в синий и желтый цвета.
Без помощи одного старого друга, с которым его объединяло слишком многое, он бы уже сидел в одиночной камере. Новый хозяин службы безопасности, назначенный два месяца тому назад, его не знает и не защитит. Теперь вся система работает против него. Ни один из его старых агентов не станет ему помогать. Никто не пойдет против государственных интересов. Он злился, не имея возможности позвонить даже из телефона-автомата, чтобы предупредить, что генерал Сторамов собирается бежать. Будучи не в курсе деталей этой операции, он не мог надеяться на то, что ему поверят. Он стал как мы зачумленным. Остановившись на стоянке грузовиков, он зашел в кафе немного закусить. Здесь его не узнают. Но в «Витоше» появляться нельзя.
Вместе с тем, не может же он все время кружить по улицам. Номер его машины уже наверняка известен всем постам ГАИ. Внутри него все кипело, когда он вспоминал об обещании предоставить ему паспорт. Наверняка все это задумал генерал Сторамов. Болгарин никак не мог успокоиться при мысли, что русский сумеет выйти сухим из воды, а он закончит с пулей в голове. Нет, он хочет жить. Выпив горячий кофе, потребовал еще. Его единственный шанс — покинуть Болгарию и оказаться на Западе в тот же день. Следовательно, надо отыскать тех, кто собирается это сделать. Теперь он убежден, что отъезд состоится с минуты на минуту, а Клаус не явится на встречу.
Эмиль Боровой готов был пойти да что угодно: терять ему нечего.
Глава 17
Тодор Васлец осторожно приоткрыл дверь. Узнав Малко, распахнул ее пошире. Его взгляд остановился на Сторамове, который стоял спокойно, держа руки в карманах пальто. Взгляд его был вопрошающий. Одиннадцать часов. На небе появились просветы.
— Можно войти?
Переступив порог комнаты с двумя пианино, генерал снял пальто, погладил по пути кошку и сел на табурет. Осмотрелся. Супруга Васлеца, Сильвана, спустилась со второго этажа, как всегда, с испуганным видом. Тодор попросил ее приготовить чай.
— Что случилось? Я ждал вас только к вечеру.
— Нам пришлось изменить план, — ответил Малко. — Вот наш друг, который должен ехать. Может ли он немного побыть у вас? Ему нельзя оставаться в гостинице.
Тодор Васлец бросил на генерала внимательный и завистливый взгляд. Он сел на стопку книг.
— Чувствуйте себя как дома.
— Большое спасибо за гостеприимство, — сказал Сторамов по-русски.
Улыбка Тодора Васлеца застыла.
— Вы русский?
— Да.
Болгарин посмотрел на Малко. Тот поспешил разъяснить:
— Мой друг Федор занимает высокий пост, но он решил перейти на Запад.
Конечно, нельзя упоминать здесь о КГБ. Сильвана принесла крепкий чай. Тодор Васлец был так потрясен, что разлил свой чай на ковер, истертый до основы. Укрывать советского перебежчика!
Малко повернулся к нему.
— Вы сегодня уходите?
— Да, я должен зайти в музей, но Сильвана будет дома.
— Мне тоже надо сделать несколько визитов.
Он должен взять авиабилеты у Алоиса Картнера. Не говоря ни слова, генерал достал из кармана ключи от «волги» и вручил их ему. Он посерел от усталости, руки слегка дрожали. Это — реакция. Тодор Васлец встал, поцеловал супругу, улыбнулся и вышел.
Генерал молчал. Рукой он приглаживал свои редкие волосы. Никогда не подумаешь, что час назад он спокойно убил женщину. Он начал разговаривать по-болгарски с Сильваной как ни в чем не бывало. Малко воспользовался этим и поспешил к черной «волге». Она была ничуть не лучше его первой «лады». Но знак "С" избавит его от излишнего любопытства милиции.
Он осмотрелся. Вокруг было спокойно. Что он сделает, если столкнется с Эмилем Боровым? Тяжесть «вальтера» успокаивала. Чистый паспорт для Сторамова лежит во внутреннем кармане пиджака.
В своем кабинете Алоис Картнер заканчивал пятый стакан «шотландского сиропа», когда секретарша объявила о посетителе. Он не успел сказать ей «просите», как в двери появился силуэт в черном кожаном пальто. Человек, арестовавший его после фольклорного вечера. Суровые глаза, угрожающий вид. Он остановился и сказал:
— Следуйте за мной. Есть разговор.
Алоис почувствовал, как его сердце учащенно забилось. Такое начало могло означать исчезновение на недели, а то и на месяцы.
— У меня много работы...
Эмиль махнул рукой.
— Какая может быть работа, когда речь идет о безопасности государства! Приказываю следовать за мной!
Ноги Алоиса сразу стали ватными. Однако он допил виски, надел пальто и крикнул секретарше:
— Я выйду на минуту!
Его посетитель медленно шел по улице Стамбулийского. Он явно нервничал. Алоис Картнер соображал, куда тот его ведет. Министерство внутренних дел находится в другой стороне. Неожиданно спутник обратился к нему:
— Где мы можем спокойно поговорить?
Толстяк сразу же подумал о своем любимом баре. Чего добивается от него убийца Курта Морелла? Действует ли он ради себя или по поручению службы безопасности? Они молчали, пока не уселись в темном баре. Тогда спутник наклонился к Алоису Картнеру.
— Где находится генерал Сторамов?
— Откуда я могу знать? Мне не известна даже эта фамилия.
— А Клаус Фрост? Его-то вы знаете?
Он почти прокричал эти слова. Испуганный Алоис отшатнулся.
— Не знаю... Он остановился в «Витоше»... Я его почти не знаю.
Правой рукой Эмиль Боровой схватил мизинец Алоиса и начал его выворачивать, причиняя тому невыносимую боль. Алоис закричал. Бармен сразу же стал к ним присматриваться. Болгарин оставил в покое его мизинец и сказал:
— Вы лжете! Именно вы передали паспорт для генерала. Мне все известно!
Картнеру показалось, что сейчас его сердце разорвется. Этот человек терроризирует его.
— Не понимаю, о чем вы говорите. Я не делаю ничего противозаконного.
Но Боровой уже не слушал его.
— Немедленно найдите мне Клауса! Я хочу его видеть! Скажите ему, что если он не будет на обычном месте через час, то я еду в аэропорт и буду ждать его там.
— Но я не знаю, где его можно найти, — простонал испуганный австриец.
Эмиль Боровой встал. Его правый глаз нервно дергался.
— Выполняйте приказ.
И он вышел, даже не притронувшись к мастике, заказанной Алоисом Картнером. Для поддержания духа тот выпил оба стакана, пытаясь унять дрожь в руках. У него возникло непреодолимое желание немедленно поехать в аэропорт и сесть в первый же самолет, отправляющийся на Запад. Но он не мог подложить Малко такую свинью. Тем более что тот должен с минуты на минуту прийти за билетами. Надо предупредить его об опасности.
Сильвана Васлец осторожно взяла пальто своего гостя, чтобы повесить на вешалку. Русский, расположившийся на подушках, брошенных на пол, заснул сразу же после чая. Пальто показалось ей необычно тяжелым. Машинально она пощупала ткань: оружие. Заинтригованная, сунула руку в карман и извлекла тяжелый пистолет Токарева. Но испугавшись, тут же положила его на место. В этот момент пальто выскользнуло из ее рук, и из кармана выпал бумажник. Тот раскрылся, и в нем оказалась карточка с красной звездой. Буквы заплясали перед ее глазами. Она прочитала: «Генерал-лейтенант Федор Иванович Сторамов. Комитет государственной безопасности». КГБ!
Дрожащими руками Сильвана положила бумажник и удостоверение на место. В голове у нее все кипело. Оправдывались все ее опасения, возникшие сразу же, как только Алоис Картнер привел своего друга Клауса. Ей с самого начала все это не нравилось. Но сейчас развитие событий превосходило все, что можно было вообразить. С ненавистью взглянув на спящего, она вышла на кухню.
Она приютила офицера самой ненавистной для противников коммунистического режима организации.
Чтобы успокоиться, Сильвана налила себе полный стакан чистой мастики. Алкоголь ударил ей в голову, она немного расслабилась, но это не помогло ей забыть о русском, спавшем в соседней комнате. Мало-помалу ее охватило непреодолимое желание: не упустить такую возможность, отомстить за семью, расстрелянную по приказу русских после войны.
В течение нескольких минут Сильвана перебирала в голове все варианты мести. Потом вернулась в комнату, достала из кармана пальто тяжелый пистолет. Проверив, убедилась, что патрон в патроннике. «Токарев» готов к употреблению.
Тихонько сняв его с предохранителя, взяла пистолет в обе руки. Советский генерал спокойно спал на боку. Сильвана Васлец подошла так близко, что ствол оказался в нескольких сантиметрах от головы спящего. Она никого не убивала в своей жизни и никак не могла заставить себя нажать на спусковой крючок. Неожиданно Федор Сторамов резко повернулся, схватил рукой ногу Сильваны и, резко дернув, заставил ее потерять равновесие.
Женщина упала на ковер, вскрикнула, но пистолет не выронила. Генерал схватил ее за запястье левой рукой и за горло — правой.
Малко пробирался сквозь толпу на улице Стамбулийского, которая медленно текла мимо киосков, возведенных к празднику на середине проезжей части. Он высоко поднял воротник пальто, внимательно наблюдая, нет ли за ним слежки.
Увидев лицо Алоиса Картнера, он сразу же понял: что-то произошло. Австриец был совершенно зеленым, глаза вылезали из орбит.
— У меня только что был Эмиль Боровой. Он желает вас видеть.
И он рассказал обо всем, что ему пришлось перенести.
Малко был одновременно обеспокоен и удовлетворен. По крайней мере, Эмиль Боровой появился. Это немного успокоило его. Болгарин не знает, где он, когда выезжает. Более того, он не стал доносить о нем властям. Пока. Следовательно, поверил в сказку о втором грузовике. Но оставался опасным, как гремучая змея.
Алоис Картнер краем глаза следил за реакцией Малко.
— Эта свинья меня так напугала. У него совершенно дикий вид. Вы пойдете на встречу с ним?
— Нет, нам необходимо выиграть хотя бы несколько часов. Единственная опасность состоит в том, что он может выдать органам безопасности время нашего отъезда. Но тем самым он подставит себя, поэтому хочет видеть меня без свидетелей. Билеты у вас?
— Вот они. — И Алоис Картнер протянул ему три билета. — Для фамилий оставлено место. Вы их сами впишете. Во всяком случае, я приеду в аэропорт. Что станем делать, если там окажется Боровой?
— Не думаю, что он рискнет. Во-первых, он не может контролировать все рейсы. Во-вторых, это опасно: его разыскивают.
— Ах, даже так...
Картнер обеспокоенно добавил:
— Берегитесь этого типа: он очень опасен. — Он вздохнул. — Я должен как можно скорее уехать в отпуск. Во Францию. Постараюсь взять с собой Майю. Она сейчас должна прийти, и мы отправимся обедать.
Малко протянул ему руку.
— На случай, если не увидимся. Спасибо за все.
Ему оставалось встретиться с Самией Сидани. Двигаясь со скоростью десять километров по проспекту Раковского, он пытался представить себе, что же сделает Эмиль Боровой, если не найдет его на улице Бачо Кирова. Кто раньше? Только бы агенты органов безопасности сумели поймать Борового прежде, чем они взлетят!
В тот момент, когда он проезжал мимо кафе на улице Раковского, ему в голову пришла одна идея. Он резко затормозил, чем вызвал возмущение водителя трамвая, который едва не протаранил его. Поставив машину, он вошел в кафе, достал из кармана монетку в две стотинки. Оказавшись в телефонной кабине, нашел нужный номер в справочнике: министерство внутренних дел. Занято. Пришлось трижды набирать номер. Услышав ответ дежурного, он внятно сказал по-русски:
— Разыскиваемый вами Эмиль Боровой через полчаса будет в доме по улице Бачо Кирова.
Он дважды повторил адрес. Потом сразу же повесил трубку, чтобы его не успели засечь, и быстро покинул кафе. Размышляя над этим фактом, он остался недоволен собой. Но в этой тайной войне все средства были хороши. Эмиль Боровой не заслуживал жалости.
Достаточно было вспомнить изувеченное тело Курта Морелла, чтобы все угрызения совести рассеялись. Ирония судьбы в том, что теперь болгарина преследуют его бывшие соратники. Тарпийская скала, с которой в Древнем Риме сбрасывали преступников, совсем рядом с Капитолием. Даже в Болгарии.
Сильвана Васлец и Федор Сторамов покатились по потертому ковру. В борьбе они опрокинули табуретку.
Резким ударом генерал заставил ее выпустить пистолет. Охваченный яростью, он сначала попытался задушить ее. Она молча сопротивлялась, нанося ему хитрые удары, целясь в пах и длинными ногтями в глаза.
Уставший генерал уже готов был отказаться от борьбы. Но ярость оказалась сильнее. Это напомнило ему одну из сцен на Украине за сорок лет до этого, когда он был молодым комиссаром Шестой армии.
Верхняя одежда Сильваны уже превратилась в клочья. Обнажилась белая округлая грудь. Оказавшись наверху, генерал встал коленом на ее живот. Она затихла.
Затем длинная нога поднялась вверх и нанесла ему резкий удар в спину. Генерал всей тяжестью своего тела рухнул на Сильвану. Его правая рука охватила ее шею. Она подумала, что сейчас он ее задушит, но прочла в его глазах совсем иное выражение. Она поняла, что лежа под ним, распластанная, целиком находится в его власти. Задыхаясь, почувствовала, что его пальцы цепляются за резинку трусов и тянут их вниз.
— Сволочь! — крикнула она. — Сволочь!
Генерал снова сжал ее горло. Кровь билась в висках, он был охвачен огнем. Он изнасилует и убьет ее. Как тогда, на Украине.
Он всем своим весом навалился на женщину.
Сильвана Васлец вскрикнула.
Неожиданно Федор Сторамов ощутил сказочное блаженство, которое заслонило собой ярость и ненависть. Полузадушенная, Сильвана больше не сопротивлялась. Он отпустил ее горло и начал яростную атаку. Все это было жестоко и бесполезно.
Очень скоро резким движением генерал высвободился. Встал сперва на колени, потом на ноги и закачался, увидев обнаженный живот. Белые бедра женщины контрастировали с черными волосами. Она зашевелилась, опустила юбку, стала массировать шею, оставаясь бесчувственной и враждебной.
Он тоже привел в порядок одежду и подобрал пистолет. Сильвана медленно поднялась. С диким взглядом направилась к телефону. Генерал бросился к ней.
— Идиотка! Они убьют тебя, если узнают, что ты пыталась меня застрелить! Я нужен им живым, понимаешь? Живым! — И, понизив голос, он сказал: — Ты не знаешь, кто я, но есть люди, которые заплатят миллионы рублей за мою шкуру. Мертвый, я ничего не стою.
Сильвана Васлец, опустошенная, смотрела на него, поняв, что он говорит правду. Молча она прошла мимо него в ванную. Вскоре она вернулась, причесанная, переодетая, но с холодными глазами. Успокоившийся Федор Сторамов примирительно сказал:
— Послушай, голубка, если ты ничего не скажешь, я тоже ничего не скажу. Мы оба ошиблись. К тому же ты очень красива, а я уже долгое время не имел дела с женщинами.
Сильвана не ответила и исчезла на кухне. Федор Сторамов закурил. Что бы он ни сделал, блондин из ЦРУ обязан его защищать, так как знает ему цену. Успокоившись, он стал мечтать о будущем. Ему дадут другое имя, круглый доход, пост «консультанта» ЦРУ, как и другим перебежчикам... Сделки на черном рынке позволили ему отложить немало долларов в венгерском банке. Он их спокойно получит.
— Можно войти?
Переступив порог комнаты с двумя пианино, генерал снял пальто, погладил по пути кошку и сел на табурет. Осмотрелся. Супруга Васлеца, Сильвана, спустилась со второго этажа, как всегда, с испуганным видом. Тодор попросил ее приготовить чай.
— Что случилось? Я ждал вас только к вечеру.
— Нам пришлось изменить план, — ответил Малко. — Вот наш друг, который должен ехать. Может ли он немного побыть у вас? Ему нельзя оставаться в гостинице.
Тодор Васлец бросил на генерала внимательный и завистливый взгляд. Он сел на стопку книг.
— Чувствуйте себя как дома.
— Большое спасибо за гостеприимство, — сказал Сторамов по-русски.
Улыбка Тодора Васлеца застыла.
— Вы русский?
— Да.
Болгарин посмотрел на Малко. Тот поспешил разъяснить:
— Мой друг Федор занимает высокий пост, но он решил перейти на Запад.
Конечно, нельзя упоминать здесь о КГБ. Сильвана принесла крепкий чай. Тодор Васлец был так потрясен, что разлил свой чай на ковер, истертый до основы. Укрывать советского перебежчика!
Малко повернулся к нему.
— Вы сегодня уходите?
— Да, я должен зайти в музей, но Сильвана будет дома.
— Мне тоже надо сделать несколько визитов.
Он должен взять авиабилеты у Алоиса Картнера. Не говоря ни слова, генерал достал из кармана ключи от «волги» и вручил их ему. Он посерел от усталости, руки слегка дрожали. Это — реакция. Тодор Васлец встал, поцеловал супругу, улыбнулся и вышел.
Генерал молчал. Рукой он приглаживал свои редкие волосы. Никогда не подумаешь, что час назад он спокойно убил женщину. Он начал разговаривать по-болгарски с Сильваной как ни в чем не бывало. Малко воспользовался этим и поспешил к черной «волге». Она была ничуть не лучше его первой «лады». Но знак "С" избавит его от излишнего любопытства милиции.
Он осмотрелся. Вокруг было спокойно. Что он сделает, если столкнется с Эмилем Боровым? Тяжесть «вальтера» успокаивала. Чистый паспорт для Сторамова лежит во внутреннем кармане пиджака.
В своем кабинете Алоис Картнер заканчивал пятый стакан «шотландского сиропа», когда секретарша объявила о посетителе. Он не успел сказать ей «просите», как в двери появился силуэт в черном кожаном пальто. Человек, арестовавший его после фольклорного вечера. Суровые глаза, угрожающий вид. Он остановился и сказал:
— Следуйте за мной. Есть разговор.
Алоис почувствовал, как его сердце учащенно забилось. Такое начало могло означать исчезновение на недели, а то и на месяцы.
— У меня много работы...
Эмиль махнул рукой.
— Какая может быть работа, когда речь идет о безопасности государства! Приказываю следовать за мной!
Ноги Алоиса сразу стали ватными. Однако он допил виски, надел пальто и крикнул секретарше:
— Я выйду на минуту!
Его посетитель медленно шел по улице Стамбулийского. Он явно нервничал. Алоис Картнер соображал, куда тот его ведет. Министерство внутренних дел находится в другой стороне. Неожиданно спутник обратился к нему:
— Где мы можем спокойно поговорить?
Толстяк сразу же подумал о своем любимом баре. Чего добивается от него убийца Курта Морелла? Действует ли он ради себя или по поручению службы безопасности? Они молчали, пока не уселись в темном баре. Тогда спутник наклонился к Алоису Картнеру.
— Где находится генерал Сторамов?
— Откуда я могу знать? Мне не известна даже эта фамилия.
— А Клаус Фрост? Его-то вы знаете?
Он почти прокричал эти слова. Испуганный Алоис отшатнулся.
— Не знаю... Он остановился в «Витоше»... Я его почти не знаю.
Правой рукой Эмиль Боровой схватил мизинец Алоиса и начал его выворачивать, причиняя тому невыносимую боль. Алоис закричал. Бармен сразу же стал к ним присматриваться. Болгарин оставил в покое его мизинец и сказал:
— Вы лжете! Именно вы передали паспорт для генерала. Мне все известно!
Картнеру показалось, что сейчас его сердце разорвется. Этот человек терроризирует его.
— Не понимаю, о чем вы говорите. Я не делаю ничего противозаконного.
Но Боровой уже не слушал его.
— Немедленно найдите мне Клауса! Я хочу его видеть! Скажите ему, что если он не будет на обычном месте через час, то я еду в аэропорт и буду ждать его там.
— Но я не знаю, где его можно найти, — простонал испуганный австриец.
Эмиль Боровой встал. Его правый глаз нервно дергался.
— Выполняйте приказ.
И он вышел, даже не притронувшись к мастике, заказанной Алоисом Картнером. Для поддержания духа тот выпил оба стакана, пытаясь унять дрожь в руках. У него возникло непреодолимое желание немедленно поехать в аэропорт и сесть в первый же самолет, отправляющийся на Запад. Но он не мог подложить Малко такую свинью. Тем более что тот должен с минуты на минуту прийти за билетами. Надо предупредить его об опасности.
Сильвана Васлец осторожно взяла пальто своего гостя, чтобы повесить на вешалку. Русский, расположившийся на подушках, брошенных на пол, заснул сразу же после чая. Пальто показалось ей необычно тяжелым. Машинально она пощупала ткань: оружие. Заинтригованная, сунула руку в карман и извлекла тяжелый пистолет Токарева. Но испугавшись, тут же положила его на место. В этот момент пальто выскользнуло из ее рук, и из кармана выпал бумажник. Тот раскрылся, и в нем оказалась карточка с красной звездой. Буквы заплясали перед ее глазами. Она прочитала: «Генерал-лейтенант Федор Иванович Сторамов. Комитет государственной безопасности». КГБ!
Дрожащими руками Сильвана положила бумажник и удостоверение на место. В голове у нее все кипело. Оправдывались все ее опасения, возникшие сразу же, как только Алоис Картнер привел своего друга Клауса. Ей с самого начала все это не нравилось. Но сейчас развитие событий превосходило все, что можно было вообразить. С ненавистью взглянув на спящего, она вышла на кухню.
Она приютила офицера самой ненавистной для противников коммунистического режима организации.
Чтобы успокоиться, Сильвана налила себе полный стакан чистой мастики. Алкоголь ударил ей в голову, она немного расслабилась, но это не помогло ей забыть о русском, спавшем в соседней комнате. Мало-помалу ее охватило непреодолимое желание: не упустить такую возможность, отомстить за семью, расстрелянную по приказу русских после войны.
В течение нескольких минут Сильвана перебирала в голове все варианты мести. Потом вернулась в комнату, достала из кармана пальто тяжелый пистолет. Проверив, убедилась, что патрон в патроннике. «Токарев» готов к употреблению.
Тихонько сняв его с предохранителя, взяла пистолет в обе руки. Советский генерал спокойно спал на боку. Сильвана Васлец подошла так близко, что ствол оказался в нескольких сантиметрах от головы спящего. Она никого не убивала в своей жизни и никак не могла заставить себя нажать на спусковой крючок. Неожиданно Федор Сторамов резко повернулся, схватил рукой ногу Сильваны и, резко дернув, заставил ее потерять равновесие.
Женщина упала на ковер, вскрикнула, но пистолет не выронила. Генерал схватил ее за запястье левой рукой и за горло — правой.
Малко пробирался сквозь толпу на улице Стамбулийского, которая медленно текла мимо киосков, возведенных к празднику на середине проезжей части. Он высоко поднял воротник пальто, внимательно наблюдая, нет ли за ним слежки.
Увидев лицо Алоиса Картнера, он сразу же понял: что-то произошло. Австриец был совершенно зеленым, глаза вылезали из орбит.
— У меня только что был Эмиль Боровой. Он желает вас видеть.
И он рассказал обо всем, что ему пришлось перенести.
Малко был одновременно обеспокоен и удовлетворен. По крайней мере, Эмиль Боровой появился. Это немного успокоило его. Болгарин не знает, где он, когда выезжает. Более того, он не стал доносить о нем властям. Пока. Следовательно, поверил в сказку о втором грузовике. Но оставался опасным, как гремучая змея.
Алоис Картнер краем глаза следил за реакцией Малко.
— Эта свинья меня так напугала. У него совершенно дикий вид. Вы пойдете на встречу с ним?
— Нет, нам необходимо выиграть хотя бы несколько часов. Единственная опасность состоит в том, что он может выдать органам безопасности время нашего отъезда. Но тем самым он подставит себя, поэтому хочет видеть меня без свидетелей. Билеты у вас?
— Вот они. — И Алоис Картнер протянул ему три билета. — Для фамилий оставлено место. Вы их сами впишете. Во всяком случае, я приеду в аэропорт. Что станем делать, если там окажется Боровой?
— Не думаю, что он рискнет. Во-первых, он не может контролировать все рейсы. Во-вторых, это опасно: его разыскивают.
— Ах, даже так...
Картнер обеспокоенно добавил:
— Берегитесь этого типа: он очень опасен. — Он вздохнул. — Я должен как можно скорее уехать в отпуск. Во Францию. Постараюсь взять с собой Майю. Она сейчас должна прийти, и мы отправимся обедать.
Малко протянул ему руку.
— На случай, если не увидимся. Спасибо за все.
Ему оставалось встретиться с Самией Сидани. Двигаясь со скоростью десять километров по проспекту Раковского, он пытался представить себе, что же сделает Эмиль Боровой, если не найдет его на улице Бачо Кирова. Кто раньше? Только бы агенты органов безопасности сумели поймать Борового прежде, чем они взлетят!
В тот момент, когда он проезжал мимо кафе на улице Раковского, ему в голову пришла одна идея. Он резко затормозил, чем вызвал возмущение водителя трамвая, который едва не протаранил его. Поставив машину, он вошел в кафе, достал из кармана монетку в две стотинки. Оказавшись в телефонной кабине, нашел нужный номер в справочнике: министерство внутренних дел. Занято. Пришлось трижды набирать номер. Услышав ответ дежурного, он внятно сказал по-русски:
— Разыскиваемый вами Эмиль Боровой через полчаса будет в доме по улице Бачо Кирова.
Он дважды повторил адрес. Потом сразу же повесил трубку, чтобы его не успели засечь, и быстро покинул кафе. Размышляя над этим фактом, он остался недоволен собой. Но в этой тайной войне все средства были хороши. Эмиль Боровой не заслуживал жалости.
Достаточно было вспомнить изувеченное тело Курта Морелла, чтобы все угрызения совести рассеялись. Ирония судьбы в том, что теперь болгарина преследуют его бывшие соратники. Тарпийская скала, с которой в Древнем Риме сбрасывали преступников, совсем рядом с Капитолием. Даже в Болгарии.
Сильвана Васлец и Федор Сторамов покатились по потертому ковру. В борьбе они опрокинули табуретку.
Резким ударом генерал заставил ее выпустить пистолет. Охваченный яростью, он сначала попытался задушить ее. Она молча сопротивлялась, нанося ему хитрые удары, целясь в пах и длинными ногтями в глаза.
Уставший генерал уже готов был отказаться от борьбы. Но ярость оказалась сильнее. Это напомнило ему одну из сцен на Украине за сорок лет до этого, когда он был молодым комиссаром Шестой армии.
Верхняя одежда Сильваны уже превратилась в клочья. Обнажилась белая округлая грудь. Оказавшись наверху, генерал встал коленом на ее живот. Она затихла.
Затем длинная нога поднялась вверх и нанесла ему резкий удар в спину. Генерал всей тяжестью своего тела рухнул на Сильвану. Его правая рука охватила ее шею. Она подумала, что сейчас он ее задушит, но прочла в его глазах совсем иное выражение. Она поняла, что лежа под ним, распластанная, целиком находится в его власти. Задыхаясь, почувствовала, что его пальцы цепляются за резинку трусов и тянут их вниз.
— Сволочь! — крикнула она. — Сволочь!
Генерал снова сжал ее горло. Кровь билась в висках, он был охвачен огнем. Он изнасилует и убьет ее. Как тогда, на Украине.
Он всем своим весом навалился на женщину.
Сильвана Васлец вскрикнула.
Неожиданно Федор Сторамов ощутил сказочное блаженство, которое заслонило собой ярость и ненависть. Полузадушенная, Сильвана больше не сопротивлялась. Он отпустил ее горло и начал яростную атаку. Все это было жестоко и бесполезно.
Очень скоро резким движением генерал высвободился. Встал сперва на колени, потом на ноги и закачался, увидев обнаженный живот. Белые бедра женщины контрастировали с черными волосами. Она зашевелилась, опустила юбку, стала массировать шею, оставаясь бесчувственной и враждебной.
Он тоже привел в порядок одежду и подобрал пистолет. Сильвана медленно поднялась. С диким взглядом направилась к телефону. Генерал бросился к ней.
— Идиотка! Они убьют тебя, если узнают, что ты пыталась меня застрелить! Я нужен им живым, понимаешь? Живым! — И, понизив голос, он сказал: — Ты не знаешь, кто я, но есть люди, которые заплатят миллионы рублей за мою шкуру. Мертвый, я ничего не стою.
Сильвана Васлец, опустошенная, смотрела на него, поняв, что он говорит правду. Молча она прошла мимо него в ванную. Вскоре она вернулась, причесанная, переодетая, но с холодными глазами. Успокоившийся Федор Сторамов примирительно сказал:
— Послушай, голубка, если ты ничего не скажешь, я тоже ничего не скажу. Мы оба ошиблись. К тому же ты очень красива, а я уже долгое время не имел дела с женщинами.
Сильвана не ответила и исчезла на кухне. Федор Сторамов закурил. Что бы он ни сделал, блондин из ЦРУ обязан его защищать, так как знает ему цену. Успокоившись, он стал мечтать о будущем. Ему дадут другое имя, круглый доход, пост «консультанта» ЦРУ, как и другим перебежчикам... Сделки на черном рынке позволили ему отложить немало долларов в венгерском банке. Он их спокойно получит.