Страница:
При мысли о муже сердце ее забилось чаще. Неужели она никогда не сумеет относиться к Джейми равнодушно? Даже теперь, после ссоры, после того, как она ужасно разозлилась на него, тело ее начинало пылать от одного его имени. Рассердившись на себя, что не может его возненавидеть, она прибавила шаг и вскоре оказалась около внешней стены замка. Осмелится ли она выйти за нее? Кто-то ведь наверняка сообщит об этом Джейми.
– Доброе утро, миледи, – раздался за спиной голос.
Клементина круто обернулась и успокоилась, увидев приближающегося к ней Хью.
– О, здравствуйте, Хью. Кажется, погода улучшается. Не правда ли? Я решила подышать воздухом, пока она снова не испортилась.
– Надеюсь, что я не помешал вашему уединению? – поинтересовался Хью, подходя к ней.
– Нет. В-вовсе нет. Я буду рада вашему обществу, – солгала она, больше всего желая остаться одной.
– В таком случае позвольте мне вас сопровождать, – произнес Хью и предложил Клементине руку. – Мы можем обойти сад. Какой он ни есть.
Скрывая разочарование, Клементина оперлась на предложенную руку и приготовилась к скучному обсуждению достоинств замка Гленахен, потому что Хью, несмотря на свою доброжелательность, был собеседником нудным.
Однако на этот раз он ее удивил.
– Хватит ли у вас сил подняться по лестнице? – спросил он.
Клементина с любопытством посмотрела на Хью:
– Что в-вы имеете в виду?
– Ну-у, если вы желаете поглядеть на лучший вид во всей Шотландии, я провожу вас на самый верх башни Эйдана. – Хью показал рукой на высящуюся поодаль от основного замка мощную круглую башню, сложенную из огромных камней. – Это древнейшая часть замка. Одна из немногих на западе горной Шотландии, оставшихся нам от пиктов. Она названа в честь того же Эйдана, или Эдина, который дал имя Эдинбургу.
Интерес Клементины усилился, но она с сомнением оглянулась вокруг.
– Не знаю. А т-туда можно подниматься?
– Разумеется. Сейчас ею почти не пользуются, разве что как наблюдательной вышкой, когда мы ждем гостей, друзей или врагов. А еще в ней держат узников. Правда, навряд ли им удается полюбоваться видом – окна в камерах расположены слишком высоко, чтобы из них можно было выглянуть.
Глаза Клементины округлились от ужаса.
– И сейчас там тоже есть узники, Хью? Я имею в виду, Джейми сейчас д-держит там пленников?
– Нет. По крайней мере, я этого не знаю, – успокоил ее Хью. – Но пленники, конечно, раньше там были. Главным образом после столкновений с другими кланами. – Хью внимательно посмотрел на свою спутницу. – Было даже несколько англичан.
– Что случилось с н-ними потом?
– О, я уверен, Джейми поступил с ними так, как считал нужным. Вы, наверное, уже поняли, что он человек суровый. И не склонный прощать.
Клементина с трудом глотнула. С языка рвалось множество вопросов, но преданность Джейми удержала от них. Какого бы мнения ни была она о своем муже в данную минуту, она понимала, что обсуждать с Хью его поступки и характер, а тем более порицать его было бы неправильно. Хью почувствовал, что Клементина замкнулась, и сразу же постарался сгладить впечатление. Жизнерадостно улыбнувшись, он указал на вход в башню, к которой они почти подошли.
– Войдемте, Клементина? Тут никого нет, и вы не пожалеете, когда подниметесь наверх.
– Право, не знаю, Х-Хью. Д-Джейми это не понравится. Я в этом уверена.
– Он был бы недоволен, если бы вы отправились туда одна. Но вы находитесь под моей защитой, со мной вам ничто не грозит, – уговаривал он ее. – Неужели вам нужно просить у мужа разрешения на каждый поступок?
Слова Хью возымели желаемый эффект. Клементине все еще хотелось побунтовать против мужа… хоть немножко, ради поддержания своей независимости и самоуважения. Впрочем, Джейми вряд ли узнает, что она сюда ходила. Сама она уж точно ему об этом не расскажет, да и Хью вряд ли это сделает. Не то чтобы его предложение так уж увлекло Клементину, но желание доказать свою независимость оказалось сильнее благоразумия, и она решительно кивнула:
– Ладно. Мне х-хотелось бы посмотреть. Покажите мне эту б-башню. Однако у меня сегодня много дел, так что нам не стоит здесь з-задерживаться. – Говоря это, Клементина оглянулась через плечо, почти ожидая увидеть мужа, с мрачным видом спешащего за ней, и поэтому не заметила торжествующего блеска в глазах Хью.
– Тогда вперед. Предупреждаю: подъем здесь крутой.
Глава 14
– Доброе утро, миледи, – раздался за спиной голос.
Клементина круто обернулась и успокоилась, увидев приближающегося к ней Хью.
– О, здравствуйте, Хью. Кажется, погода улучшается. Не правда ли? Я решила подышать воздухом, пока она снова не испортилась.
– Надеюсь, что я не помешал вашему уединению? – поинтересовался Хью, подходя к ней.
– Нет. В-вовсе нет. Я буду рада вашему обществу, – солгала она, больше всего желая остаться одной.
– В таком случае позвольте мне вас сопровождать, – произнес Хью и предложил Клементине руку. – Мы можем обойти сад. Какой он ни есть.
Скрывая разочарование, Клементина оперлась на предложенную руку и приготовилась к скучному обсуждению достоинств замка Гленахен, потому что Хью, несмотря на свою доброжелательность, был собеседником нудным.
Однако на этот раз он ее удивил.
– Хватит ли у вас сил подняться по лестнице? – спросил он.
Клементина с любопытством посмотрела на Хью:
– Что в-вы имеете в виду?
– Ну-у, если вы желаете поглядеть на лучший вид во всей Шотландии, я провожу вас на самый верх башни Эйдана. – Хью показал рукой на высящуюся поодаль от основного замка мощную круглую башню, сложенную из огромных камней. – Это древнейшая часть замка. Одна из немногих на западе горной Шотландии, оставшихся нам от пиктов. Она названа в честь того же Эйдана, или Эдина, который дал имя Эдинбургу.
Интерес Клементины усилился, но она с сомнением оглянулась вокруг.
– Не знаю. А т-туда можно подниматься?
– Разумеется. Сейчас ею почти не пользуются, разве что как наблюдательной вышкой, когда мы ждем гостей, друзей или врагов. А еще в ней держат узников. Правда, навряд ли им удается полюбоваться видом – окна в камерах расположены слишком высоко, чтобы из них можно было выглянуть.
Глаза Клементины округлились от ужаса.
– И сейчас там тоже есть узники, Хью? Я имею в виду, Джейми сейчас д-держит там пленников?
– Нет. По крайней мере, я этого не знаю, – успокоил ее Хью. – Но пленники, конечно, раньше там были. Главным образом после столкновений с другими кланами. – Хью внимательно посмотрел на свою спутницу. – Было даже несколько англичан.
– Что случилось с н-ними потом?
– О, я уверен, Джейми поступил с ними так, как считал нужным. Вы, наверное, уже поняли, что он человек суровый. И не склонный прощать.
Клементина с трудом глотнула. С языка рвалось множество вопросов, но преданность Джейми удержала от них. Какого бы мнения ни была она о своем муже в данную минуту, она понимала, что обсуждать с Хью его поступки и характер, а тем более порицать его было бы неправильно. Хью почувствовал, что Клементина замкнулась, и сразу же постарался сгладить впечатление. Жизнерадостно улыбнувшись, он указал на вход в башню, к которой они почти подошли.
– Войдемте, Клементина? Тут никого нет, и вы не пожалеете, когда подниметесь наверх.
– Право, не знаю, Х-Хью. Д-Джейми это не понравится. Я в этом уверена.
– Он был бы недоволен, если бы вы отправились туда одна. Но вы находитесь под моей защитой, со мной вам ничто не грозит, – уговаривал он ее. – Неужели вам нужно просить у мужа разрешения на каждый поступок?
Слова Хью возымели желаемый эффект. Клементине все еще хотелось побунтовать против мужа… хоть немножко, ради поддержания своей независимости и самоуважения. Впрочем, Джейми вряд ли узнает, что она сюда ходила. Сама она уж точно ему об этом не расскажет, да и Хью вряд ли это сделает. Не то чтобы его предложение так уж увлекло Клементину, но желание доказать свою независимость оказалось сильнее благоразумия, и она решительно кивнула:
– Ладно. Мне х-хотелось бы посмотреть. Покажите мне эту б-башню. Однако у меня сегодня много дел, так что нам не стоит здесь з-задерживаться. – Говоря это, Клементина оглянулась через плечо, почти ожидая увидеть мужа, с мрачным видом спешащего за ней, и поэтому не заметила торжествующего блеска в глазах Хью.
– Тогда вперед. Предупреждаю: подъем здесь крутой.
Глава 14
Войдя в нижнее помещение древней башни, Клементина вздрогнула и остановилась при виде представшего перед ней зрелища. Узкие ступеньки винтовой лестницы уходили вверх в непроглядную тьму.
– Нет, Хью, я не могу туда взбираться. Т-там слишком темно.
Но Хью уже зажигал укрепленный на стене светильник, и скоро вокруг разлился свет, принеся с собой уют и покой. Сняв факел со стены, Хью шагнул к лестнице.
– Пойдемте, Клементина, – сказал он, – когда мы поднимемся наверх, вы поймете, какое это увлекательное приключение. Уверяю вас.
– Ладно. – Клементина неохотно шагнула вперед и последовала за Хью вверх по узким темным ступенькам.
Факел в его руке отбрасывал достаточно света, чтобы подъем был безопасным, и Клементина постаралась успокоиться. Действительно, ее страхи были просто детскими. Это было всего лишь старое здание, мрачное и темное из-за отсутствия окон. Несколько раз им пришлось останавливаться, чтобы Клементина могла перевести дух, при этом она с огорчением заметила, что испачкала подол пылью. И руки ее тоже были грязными, потому что, поднимаясь, она для уверенности вела рукой по стене. Ведь темная спираль ступенек была невероятно крута.
– Если темницы такие же грязные и холодные, как эта лестница, в зимние месяцы пленники, должно быть, заболевали и умирали? – упавшим голосом проговорила Клементина.
– Да, не сомневаюсь, что с некоторыми так и было. Многие находили здесь свой конец, – обыденным тоном отозвался Хью. Клементина подумала, что мужчины, видимо, привыкли относиться спокойно к подобным вещам.
Больше она ничего говорить не стала, но размышления ее сделались еще более тревожными. Неужели Джейми и вправду держит кого-либо взаперти в этих ужасных условиях? Клементина знала, что преступников часто содержат в нечеловеческих условиях: впроголодь, в грязи… часто подвергают пыткам… Но Джейми… она полагала, что Джейми не такой, что он выше подобного обращения с узниками. Тем более что его пленники не обычные преступники, они были его соотечественниками-шотландцами, взятыми в плен во время клановых междоусобиц.
Клементина отводила глаза всякий раз, когда они проходили мимо очередной темницы, но не могла сдержать воображения и содрогалась, представляя несчастных, прикованных к холодным сырым каменным стенам, в лохмотьях, едва держащихся на истощенных телах. Она задумалась, сколько узников здесь умерло за прошедшие столетия, свидетелями каких невыносимых страданий были эти стены.
Теперь Хью быстрее взбирался по ступенькам, и Клементина с трудом успевала за ним.
– Хью, – задыхаясь, окликнула она его, – Хью, помедленнее. Я не могу за вами угнаться!
– Но мы уже почти добрались. Я почти на крыше! – весело отозвался он, явно не стараясь замедлить шаг.
Клементина поняла, что в своем возбуждении от подъема он не станет ее ждать, и заставила себя карабкаться быстрее. Но она была еще слишком слаба после недавней болезни и скоро поняла тщетность своих стараний его догнать. Ноги ее ныли от напряжения, она тяжело дышала и проклинала порывистость, заставившую ее войти в эту злосчастную башню. Свет факела Хью был уже почти не виден, и Клементина остановилась, понимая, что хочет только скорее выбраться отсюда. Почему, ну почему она допустила, чтобы он уговорил ее на эту дурацкую выходку? Сцепив руки, Клементина сделала два глубоких вдоха, стараясь не терять самообладания, и вновь позвала Хью голосом, уже совсем потерянным:
– Хью, пожалуйста, вернитесь. Я хочу спуститься вниз!
– Но я уже почти добрался, – услышала она в ответ. Голос его становился все тише, значит, расстояние между ними увеличивалось.
– Нет! Хью, пожалуйста! – В ее просьбе зазвучали слезы. – Я б-больше не могу. Пожалуйста, помогите мне спуститься! – закричала Клементина и чуть не подпрыгнула, потому что ей показалось, будто снизу раздались какие-то неясные звуки. Хью утверждал, что сейчас здесь не было узников, но может быть, он ошибался. Клементина замерла на мгновение, напрягая слух. И вдруг снова услышала неясный шорох. Тогда она отчаянно позвала: – Хью! Не оставляйте меня здесь… Пожалуйста, вернитесь!
Но при этом она уже поняла, что Хью ее не слышит, ведь он ей не ответил. Привычный страх темноты, окутавший Клементину как саван, овладел ею, и она расплакалась. Она знала, что теряет над собой последний контроль, кошмары затопили ее сознание. Она крепко прижала ладони к лицу, стремясь сдержать страх, но жуткие воспоминания вырвались на свободу. Воспоминания о том, как она своими маленькими кулачками тщетно колотит в массивную дверь в кромешном мраке в тесной каморке, куда запирала ее тетка. Иногда это заточение длилось по нескольку часов, в зависимости от меры задуманного наказания. Сотрясаясь от рыданий, Клементина опустилась на ступеньки. Слезы ручьями текли из ее глаз, и она пыталась их остановить. Прижав ладони ко рту, чтобы заглушить рвущийся из горла крик, Клементина вслушивалась в неясный шорох – сомнений больше не было: ниже нее на лестнице кто-то двигался, приближался к ней… Вдруг чьи-то огромные руки схватили ее железной хваткой за плечи, и Клементина, едва не теряя сознание, закричала в голос.
– Клем, Клем, все в порядке. – Джейми старался удержать ее беспорядочно машущие руки. – Это я, Джейми. Не бойся.
Но никакие слова не могли пробиться к бьющейся в истерике женщине. Клементина продолжала изворачиваться и брыкаться с силой, удивительной для такого хрупкого существа.
Крепко прижав жену к груди, Джейми не переставал уговаривать и успокаивать ее до тех пор, пока она не перестала бороться и не поникла в изнеможении. Хотя Клементина больше не вырывалась, Джейми ощущал, что тело ее сотрясается от рыданий, и продолжал гладить и шептать ласковые слова, пока она не затихла окончательно.
Мерцающий свет факела вдруг возник над их головами, и голос Хью позвал:
– Где ты, Клементина? С тобой все в порядке?
– Не беспокойся, – прорычал Джейми, – теперь оставь нас, а с тобой я разберусь позже.
– Джейми, я… я понятия не имел… – забормотал Хью. – Я думал, она идет прямо за мной…
– Я сказал – убирайся! – в бешенстве закричал Джейми.
Хью больше не стал спорить. Он осторожно пробрался мимо них и, не говоря ни слова, стал спускаться вниз, оставив Клементину и Джейми снова в полной темноте.
Усевшись на выщербленные ступеньки, Джейми притянул жену к себе на колени и прижал ее мокрое от слез личико к груди. Рыдания Клементины перешли в легкое всхлипывание, но дрожь по-прежнему сотрясала хрупкое тело. Джейми обуревало сильнейшее желание догнать Хью и бить до тех пор, пока он не завопит и не начнет молить о пощаде. Но Джейми понимал, что Клементина отчаянно нуждается в его помощи, и сдержался. Каким был мотив, которым руководствовался Хью, приведя ее сюда, Джейми мог предположить, но почему кузен не остался с Клементиной, не помог подняться по лестнице? Почему, черт бы его побрал, он покинул ее в темноте? Джейми знал, что непременно вытянет из него правду. Позднее. Даже если придется выбивать ее силой, но сейчас главным было позаботиться о жене.
Не говоря ни слова, Джейми поднялся на ноги, продолжая держать Клементину на руках, и, прижимая к груди, медленно понес вниз по узким ступенькам винтовой лестницы. Сделать это в кромешном мраке было нелегко. Когда наконец они добрались до входа, Клементина глубоко вздохнула от облегчения. Она жадно втягивала в себя свежий воздух, стремясь поскорее забыть затхлый запах камней лестницы. Однако облегчение быстро сменилось стыдом, когда она вспомнила свою трусость: в конце концов, это была всего лишь старая башня. Как теперь объяснить это мужу?
Клементина не решалась поднять глаза. Она боялась увидеть на лице Джейми выражение… Чего? Торжества и удовлетворения?.. Разве не прав он был, запрещая ей покидать замок, предостерегая от неприятностей? А может быть, в его глазах она прочтет нескрываемый гнев из-за ее непослушания или, еще хуже, презрение к ее страху… Не в силах посмотреть в лицо Джейми, Клементина зажмурилась.
Она не хотела видеть ничего этого. Как унизительно потерять самообладание в присутствии Джейми! Немного ранее он назвал ее ребенком, и она только что подтвердила его правоту. Как сможет такой человек, как Джейми Камерон, вероятно, не знавший ни единого мгновения страха, понять ее панику, полнейший ужас перед темнотой? Особенно если все опасности, кроме отсутствия света, были только в ее воображении.
Клементина зашевелилась в объятиях мужа.
– Ты можешь опустить меня наземь. Со м-мной все хорошо. Спасибо, – напряженно проговорила она, все еще избегая смотреть ему в лицо.
Когда Джейми подчинился и бережно поставил Клементину на землю, она, прежде чем повернуться и уйти на нетвердых еще ногах, оправила юбку, но головы не подняла. Однако Джейми задержал ее за руку.
– Клементина…
– М-мне нужно идти, милорд. У меня много д-дел.
– Каких дел?
– Я д-должна умыться и переодеться. – Она указала на свою грязную одежду. – П-пожалуйста, пустите м-меня. – Она попыталась вырваться от Джейми, но он лишь крепче сжал пальцы и, круто повернув ее к себе, потребовал:
– Клементина, посмотри на меня.
Она затрясла головой, устремив глаза в землю. Но Джейми пальцем приподнял ее грязное заплаканное личико и заглянул в опухшие от слез глаза.
– Не надейся ускользнуть от меня так легко. Я хочу услышать объяснение, и немедленно, – ласково, но твердо сказал Джейми.
– Х-хорошо. Я думала просто прогуляться, – неуверенно начала Клементина. – Я н-не знала, что там б-будет так страшно… – Голос ее стих до шепота, и Джейми увидел, что глаза ее вновь наполнились слезами.
Взяв жену за руку, Джейми потянул ее к стоявшей неподалеку скамье и усадил рядом с собой. Затем он отдал ей носовой платок и терпеливо стал ждать, пока Клементина осушит глаза и высморкается.
– Мне очень ж-жаль. Я н-не хотела снова плакать, – пробормотала она.
– Знаю. И мне вовсе не хотелось доводить тебя до слез. – Джейми взял Клементину за руку и сочувственно произнес: – Успокойся и не торопясь расскажи мне, что случилось. Ты решила прогуляться. Что заставило тебя лезть на старую башню? Я увидел тебя из своего окна и поверить не мог, что ты на это решилась.
Джейми знал, что должен отругать жену за то, что она, едва выслушав его приказ оставаться внутри замка, тут же помчалась наружу. Но она была уже достаточно наказана, так что, может быть, эта история отобьет у нее охоту к дальнейшим приключениям.
– Я не с-собиралась. Я имею в виду, ч-что это Хью предложил… а я согласилась. – Клементина повесила голову, прекрасно понимая, что заслужила резкий выговор, потому что с таким пренебрежением ослушалась мужа.
– Думаю, тебе лучше начать с самого начала.
– Угу. Ну, когда я ушла от т-тебя, я сразу направилась в свою комнату. А немного п-погодя подумала, что подышать свежим в-воздухом будет п-полезно… для выздоровления.
Клементина покраснела и отвела взгляд в сторону.
– Продолжай.
– Я пошла в огород, сочтя его м-местом, вполне безопасным для п-прогулки… и не слишком изолированным. Ты понимаешь?
– Да, понимаю.
– Я расстроилась, видя, в каком плачевном состоянии находится сад, и тут появился Хью и поздоровался со мной. Он попросил р-разрешения меня сопровождать.
– Которое ты не колеблясь ему дала?
– Разумеется. – Клементина посмотрела на мужа с некоторым вызовом. – Он п-предложил показать мне башню. Уверял, что с ее к-крыши открывается л-лучший вид во всей Шотландии.
– Это некоторое преувеличение, но вид оттуда действительно потрясающий. И ты согласилась?
Клементина кивнула и опустила глаза. Вторую часть истории рассказывать было несравненно труднее.
– Т-там внутри было очень темно, и я засомневалась, что м-мне хочется идти д-дальше… Д-даже с факелом. И подъем был очень крутым. Я в-вынуждена была несколько раз останавливаться и переводить дыхание.
– А Хью ожидал тебя?
– О да, – поспешила сказать Клементина. – То есть сначала да. А п-потом, когда мы приблизились к верху б-башни, он…
– Он оставил тебя далеко позади, – прервал ее Джейми с понятной досадой.
– Я с-сомневаюсь, что он это сознавал. – Клементина неловко заерзала на скамейке. – По к-крайней мере я полагаю, что он подумал, будто я ненамного отстала и м-могу следовать за его факелом.
– А почему же ты не пошла за ним? – ласково спросил Джейми.
Клементина попыталась высвободить руки из пальцев мужа, но он крепко их удерживал.
– Я очень испугалась, – наконец тихо выговорила она. – Я н-не могла идти ни вперед, ни назад.
Она снова зажмурилась, надеясь удержать рвущиеся наружу слезы. Но Джейми гладил ее ладошки большим пальцем, и эта успокоительная ласка вместо суровых упреков совсем ее расслабила. Слезы ручьем полились у нее из глаз.
– Клем, Клем, – утешал ее Джейми, пытаясь осушить ее слезы платком. – Все позади. Пожалуйста, не плачь. У меня сердце разрывается, когда ты так несчастна.
– Прости, – хлюпнула носом Клементина. – Т-ты, должно быть, считаешь м-меня совсем глупой.
Джейми привлек ее к себе и нежно поцеловал душистые волосы.
– Милая, тебе не надо стыдиться, что ты боишься темноты. Дело ведь в этом? Ты этого стесняешься?
– Ч-частично, – с трудом выговорила Клементина и снова высморкалась.
Джейми внимательно посмотрел на расстроенное лицо жены. Потеки от слез выделялись светлыми дорожками на ее грязных щеках, глаза опухли и покраснели, но она показалась ему самой прелестной девушкой на свете. Клементина старательно сжимала губы, чтобы они не дрожали, и хотя слезы высохли, но мокрые ресницы слиплись стрелами, напоминая о пережитой буре.
Джейми испытывал неодолимый соблазн ее расцеловать, и уже было склонился к Клементине, но тут ему в голову пришла внезапная мысль, и он отпрянул от жены.
– Это ведь из-за Хью? Неужели он посмел приставать к тебе? Да я разорву его на части, если он тебя коснулся!..
Клементина вскинула на Джейми потрясенные глаза.
– Нет, разумеется, он ничего такого не делал. Как т-тебе могло это в голову п-прийти?!
У Джейми отлегло от сердца. То, как Клементина удивилась его словам, сразу сняло все его подозрения.
– Он держался как истинный д-джентльмен. Он просто переоценил мою выносливость. Т-тебе не в чем его упрекнуть.
– Угу.
Джейми?
– Что?
– Ты к-когда-нибудь… запирал там л-людей? – робко начала Клементина. – В этой б-башне? В этих мерзких темницах?
– Такое случалось в прошлом, но уже давно никаких узников там не держали. Почему ты спрашиваешь? – Джейми с любопытством взглянул на Клементину. По крайней мере, она перестала плакать.
– Мне это к-кажется бесчеловечным, – тихо произнесла она. – М-мне невыносимо думать, что людей держат в к-клетках как зверей… какое бы преступление они ни совершили.
– Ты почувствовала бы совсем иное, если бы близкие твои были убиты, сестры изнасилованы, а дома сожжены дотла. Некоторые люди просто животные, Клем, и заслуживают такого наказания.
Клементина подняла на Джейми потрясенный взгляд.
– Здесь совершались такие преступления?
– В последние годы нет. В наших краях настал некоторый мир. Но еще во времена моего отца и деда такое происходило постоянно.
– А ты держал там кого-нибудь, Джейми? – переспросила Клементина. Ей отчаянно хотелось узнать ответ на этот вопрос. Она инстинктивно знала, что лгать Джейми не будет.
Он вздохнул, отпустил ее руку и запустил пятерню в свои волосы.
– Хотелось бы мне сказать тебе, что я этого не делал, потому что знаю, какой ответ ты жаждешь услышать, но правда состоит в том, что я сажал людей под замок. Несколько лет назад здесь было совершено очень неприятное преступление, подробности которого я не стал бы рассказывать, чтобы тебя не огорчать. – Джейми опустил глаза на внимательное лицо Клементины. – Однако поскольку ты все равно не успокоишься, пока все не выяснишь, скажу. Отец Хью, двоюродный брат моего отца, был признан виновным в убийстве своей жены, матери Хью, и ее новорожденного младенца. Он подозревал ее в измене, связи с другим мужчиной, а ребенка считал плодом этой связи. А поскольку нрав у него всегда был буйный и ревнивый, в приступе ярости он убил обоих. – Джейми посмотрел на взволнованное лицо Клементины и замолчал, продолжив немного погодя: – Рассказывать дальше?
– Конечно, я хочу узнать остальное.
– Ну что ж, хорошо. Полагаю, ты все равно однажды услышала бы эту историю от кого-нибудь другого. Отца Хью сразу же поймали и заключили на короткое время в башню. Вскоре ему был вынесен единственно возможный приговор, и он был казнен.
Клементина ахнула от заключительных слов мужа и заметно побледнела.
– Должен тебе сказать, – добавил Джейми, – меня удивляет, что Хью повел тебя туда. Это место должно навевать на него печальные воспоминания.
Клементина безмолвно кивнула.
– Бедный Хью, – помедлив произнесла она. – Сколько лет было ему, когда это случилось?
– Девятнадцать. Он на два года моложе меня, а это произошло семь лет тому назад.
– О… а я подумала, что это б-было давно. Кто тогда признал его отца виновным и приговорил к смерти? – спросила Клементина, хотя уже догадывалась, кто отвечал за правосудие в замке.
– Думаю, ты знаешь на это ответ. – Джейми не собирался говорить так резко и, намеренно смягчив тон, продолжил: – Мне было всего двадцать лет, когда это случилось, и это было одной из самых тяжких обязанностей, которые мне пришлось исполнить. Хоть я твердо знал, что приговор мой справедлив. Отец Хью был убийцей и заслуживал смерти. Здесь, в горах, – ты должна это знать – мы сами судим преступления. Лэрду принадлежит власть карать преступников, и он должен делать это быстро и решительно.
Облака немного рассеялись, и полуденное солнце согревало спины Джейми и Клементины во время разговора. Клементина молча обдумывала сказанное, стараясь разобраться в своих мыслях и чувствах. Ее муж вынес смертный приговор двоюродному брату отца, будучи немногим старше ее. Какая ужасная ответственность для такого молодого человека. Джейми принял решение, с которым будет жить всю оставшуюся жизнь. А как же Хью? Как, наверное, ненавидит он Джейми. Как вообще может он здесь оставаться? А может быть, он ненавидел своего отца и рад был, что того казнили за убийство его матери? Клементина содрогнулась при мысли о горькой судьбе этой женщины. И невинного ребенка. Она не спросила ни возраст, ни пол младенца. Она не хотела этого знать, и была благодарна Джейми за то, что он не рассказал, как они умерли. Несомненно, именно жизнь с таким жестоким человеком привела эту женщину в объятия другого. Клементина знала, что измена мужу считается преступлением, но разве можно за это наказывать смертью?
Бросив взгляд из-под ресниц на Джейми, она увидела, что муж смотрит не на нее, а вдаль, на горы. Ее поразило, что лицо Джейми изрезано морщинами, слишком глубокими для мужчины его лет. В конце концов, ведь ему было всего двадцать восемь. Клементине стало ясно, что он много перестрадал и телом, и душой. О телесных страданиях говорили его бесчисленные шрамы – следы кровавых битв, участником которых ему довелось быть. Еще утром она обратила на них внимание, а сейчас лицо Джейми отражало бремя забот, свалившихся на него с юных лет, и Клементине захотелось успокоить его душу, разгладить напряженные морщины.
Она протянула руку к лицу мужа и нежно коснулась щеки.
– Джейми, я… – И больше ничего не успела сказать, потому что он поймал ее пальчики своей большой ладонью и поцеловал, упиваясь ее сочувственным взором.
– Значит, ты не считаешь меня кровожадным дикарем?
– Нет, никогда, – замотала головой Клементина. – Н-но как относится к этому Хью? Наверное, ненавидит тебя?
– Я и сам часто размышлял об этом. Внешне это не заметно, и все же… Будь я на его месте, я, несомненно, возненавидел бы человека, убившего моего отца. Хью был так близок с ним, восхищался им, вечно старался, хоть и безуспешно, соответствовать его требованиям. Он должен глубоко страдать из-за своей утраты… Но не мог же Хью рассчитывать, что я отпущу убийцу безнаказанным?! Впрочем, возможно, он надеялся, что я ограничусь заключением его в темницу… Пусть пожизненно… а не приговорю к смерти.
– О нет! Это наказание было бы куда более жестоким, – бурно возразила Клементина. – Это в-ведь так ужасно, навсегда лишить чел-ловека с-свободы. Оказаться до конца жизни в тюрьме… Я н-не могу представить себе приговора с-страшнее!
– Нет, Хью, я не могу туда взбираться. Т-там слишком темно.
Но Хью уже зажигал укрепленный на стене светильник, и скоро вокруг разлился свет, принеся с собой уют и покой. Сняв факел со стены, Хью шагнул к лестнице.
– Пойдемте, Клементина, – сказал он, – когда мы поднимемся наверх, вы поймете, какое это увлекательное приключение. Уверяю вас.
– Ладно. – Клементина неохотно шагнула вперед и последовала за Хью вверх по узким темным ступенькам.
Факел в его руке отбрасывал достаточно света, чтобы подъем был безопасным, и Клементина постаралась успокоиться. Действительно, ее страхи были просто детскими. Это было всего лишь старое здание, мрачное и темное из-за отсутствия окон. Несколько раз им пришлось останавливаться, чтобы Клементина могла перевести дух, при этом она с огорчением заметила, что испачкала подол пылью. И руки ее тоже были грязными, потому что, поднимаясь, она для уверенности вела рукой по стене. Ведь темная спираль ступенек была невероятно крута.
– Если темницы такие же грязные и холодные, как эта лестница, в зимние месяцы пленники, должно быть, заболевали и умирали? – упавшим голосом проговорила Клементина.
– Да, не сомневаюсь, что с некоторыми так и было. Многие находили здесь свой конец, – обыденным тоном отозвался Хью. Клементина подумала, что мужчины, видимо, привыкли относиться спокойно к подобным вещам.
Больше она ничего говорить не стала, но размышления ее сделались еще более тревожными. Неужели Джейми и вправду держит кого-либо взаперти в этих ужасных условиях? Клементина знала, что преступников часто содержат в нечеловеческих условиях: впроголодь, в грязи… часто подвергают пыткам… Но Джейми… она полагала, что Джейми не такой, что он выше подобного обращения с узниками. Тем более что его пленники не обычные преступники, они были его соотечественниками-шотландцами, взятыми в плен во время клановых междоусобиц.
Клементина отводила глаза всякий раз, когда они проходили мимо очередной темницы, но не могла сдержать воображения и содрогалась, представляя несчастных, прикованных к холодным сырым каменным стенам, в лохмотьях, едва держащихся на истощенных телах. Она задумалась, сколько узников здесь умерло за прошедшие столетия, свидетелями каких невыносимых страданий были эти стены.
Теперь Хью быстрее взбирался по ступенькам, и Клементина с трудом успевала за ним.
– Хью, – задыхаясь, окликнула она его, – Хью, помедленнее. Я не могу за вами угнаться!
– Но мы уже почти добрались. Я почти на крыше! – весело отозвался он, явно не стараясь замедлить шаг.
Клементина поняла, что в своем возбуждении от подъема он не станет ее ждать, и заставила себя карабкаться быстрее. Но она была еще слишком слаба после недавней болезни и скоро поняла тщетность своих стараний его догнать. Ноги ее ныли от напряжения, она тяжело дышала и проклинала порывистость, заставившую ее войти в эту злосчастную башню. Свет факела Хью был уже почти не виден, и Клементина остановилась, понимая, что хочет только скорее выбраться отсюда. Почему, ну почему она допустила, чтобы он уговорил ее на эту дурацкую выходку? Сцепив руки, Клементина сделала два глубоких вдоха, стараясь не терять самообладания, и вновь позвала Хью голосом, уже совсем потерянным:
– Хью, пожалуйста, вернитесь. Я хочу спуститься вниз!
– Но я уже почти добрался, – услышала она в ответ. Голос его становился все тише, значит, расстояние между ними увеличивалось.
– Нет! Хью, пожалуйста! – В ее просьбе зазвучали слезы. – Я б-больше не могу. Пожалуйста, помогите мне спуститься! – закричала Клементина и чуть не подпрыгнула, потому что ей показалось, будто снизу раздались какие-то неясные звуки. Хью утверждал, что сейчас здесь не было узников, но может быть, он ошибался. Клементина замерла на мгновение, напрягая слух. И вдруг снова услышала неясный шорох. Тогда она отчаянно позвала: – Хью! Не оставляйте меня здесь… Пожалуйста, вернитесь!
Но при этом она уже поняла, что Хью ее не слышит, ведь он ей не ответил. Привычный страх темноты, окутавший Клементину как саван, овладел ею, и она расплакалась. Она знала, что теряет над собой последний контроль, кошмары затопили ее сознание. Она крепко прижала ладони к лицу, стремясь сдержать страх, но жуткие воспоминания вырвались на свободу. Воспоминания о том, как она своими маленькими кулачками тщетно колотит в массивную дверь в кромешном мраке в тесной каморке, куда запирала ее тетка. Иногда это заточение длилось по нескольку часов, в зависимости от меры задуманного наказания. Сотрясаясь от рыданий, Клементина опустилась на ступеньки. Слезы ручьями текли из ее глаз, и она пыталась их остановить. Прижав ладони ко рту, чтобы заглушить рвущийся из горла крик, Клементина вслушивалась в неясный шорох – сомнений больше не было: ниже нее на лестнице кто-то двигался, приближался к ней… Вдруг чьи-то огромные руки схватили ее железной хваткой за плечи, и Клементина, едва не теряя сознание, закричала в голос.
– Клем, Клем, все в порядке. – Джейми старался удержать ее беспорядочно машущие руки. – Это я, Джейми. Не бойся.
Но никакие слова не могли пробиться к бьющейся в истерике женщине. Клементина продолжала изворачиваться и брыкаться с силой, удивительной для такого хрупкого существа.
Крепко прижав жену к груди, Джейми не переставал уговаривать и успокаивать ее до тех пор, пока она не перестала бороться и не поникла в изнеможении. Хотя Клементина больше не вырывалась, Джейми ощущал, что тело ее сотрясается от рыданий, и продолжал гладить и шептать ласковые слова, пока она не затихла окончательно.
Мерцающий свет факела вдруг возник над их головами, и голос Хью позвал:
– Где ты, Клементина? С тобой все в порядке?
– Не беспокойся, – прорычал Джейми, – теперь оставь нас, а с тобой я разберусь позже.
– Джейми, я… я понятия не имел… – забормотал Хью. – Я думал, она идет прямо за мной…
– Я сказал – убирайся! – в бешенстве закричал Джейми.
Хью больше не стал спорить. Он осторожно пробрался мимо них и, не говоря ни слова, стал спускаться вниз, оставив Клементину и Джейми снова в полной темноте.
Усевшись на выщербленные ступеньки, Джейми притянул жену к себе на колени и прижал ее мокрое от слез личико к груди. Рыдания Клементины перешли в легкое всхлипывание, но дрожь по-прежнему сотрясала хрупкое тело. Джейми обуревало сильнейшее желание догнать Хью и бить до тех пор, пока он не завопит и не начнет молить о пощаде. Но Джейми понимал, что Клементина отчаянно нуждается в его помощи, и сдержался. Каким был мотив, которым руководствовался Хью, приведя ее сюда, Джейми мог предположить, но почему кузен не остался с Клементиной, не помог подняться по лестнице? Почему, черт бы его побрал, он покинул ее в темноте? Джейми знал, что непременно вытянет из него правду. Позднее. Даже если придется выбивать ее силой, но сейчас главным было позаботиться о жене.
Не говоря ни слова, Джейми поднялся на ноги, продолжая держать Клементину на руках, и, прижимая к груди, медленно понес вниз по узким ступенькам винтовой лестницы. Сделать это в кромешном мраке было нелегко. Когда наконец они добрались до входа, Клементина глубоко вздохнула от облегчения. Она жадно втягивала в себя свежий воздух, стремясь поскорее забыть затхлый запах камней лестницы. Однако облегчение быстро сменилось стыдом, когда она вспомнила свою трусость: в конце концов, это была всего лишь старая башня. Как теперь объяснить это мужу?
Клементина не решалась поднять глаза. Она боялась увидеть на лице Джейми выражение… Чего? Торжества и удовлетворения?.. Разве не прав он был, запрещая ей покидать замок, предостерегая от неприятностей? А может быть, в его глазах она прочтет нескрываемый гнев из-за ее непослушания или, еще хуже, презрение к ее страху… Не в силах посмотреть в лицо Джейми, Клементина зажмурилась.
Она не хотела видеть ничего этого. Как унизительно потерять самообладание в присутствии Джейми! Немного ранее он назвал ее ребенком, и она только что подтвердила его правоту. Как сможет такой человек, как Джейми Камерон, вероятно, не знавший ни единого мгновения страха, понять ее панику, полнейший ужас перед темнотой? Особенно если все опасности, кроме отсутствия света, были только в ее воображении.
Клементина зашевелилась в объятиях мужа.
– Ты можешь опустить меня наземь. Со м-мной все хорошо. Спасибо, – напряженно проговорила она, все еще избегая смотреть ему в лицо.
Когда Джейми подчинился и бережно поставил Клементину на землю, она, прежде чем повернуться и уйти на нетвердых еще ногах, оправила юбку, но головы не подняла. Однако Джейми задержал ее за руку.
– Клементина…
– М-мне нужно идти, милорд. У меня много д-дел.
– Каких дел?
– Я д-должна умыться и переодеться. – Она указала на свою грязную одежду. – П-пожалуйста, пустите м-меня. – Она попыталась вырваться от Джейми, но он лишь крепче сжал пальцы и, круто повернув ее к себе, потребовал:
– Клементина, посмотри на меня.
Она затрясла головой, устремив глаза в землю. Но Джейми пальцем приподнял ее грязное заплаканное личико и заглянул в опухшие от слез глаза.
– Не надейся ускользнуть от меня так легко. Я хочу услышать объяснение, и немедленно, – ласково, но твердо сказал Джейми.
– Х-хорошо. Я думала просто прогуляться, – неуверенно начала Клементина. – Я н-не знала, что там б-будет так страшно… – Голос ее стих до шепота, и Джейми увидел, что глаза ее вновь наполнились слезами.
Взяв жену за руку, Джейми потянул ее к стоявшей неподалеку скамье и усадил рядом с собой. Затем он отдал ей носовой платок и терпеливо стал ждать, пока Клементина осушит глаза и высморкается.
– Мне очень ж-жаль. Я н-не хотела снова плакать, – пробормотала она.
– Знаю. И мне вовсе не хотелось доводить тебя до слез. – Джейми взял Клементину за руку и сочувственно произнес: – Успокойся и не торопясь расскажи мне, что случилось. Ты решила прогуляться. Что заставило тебя лезть на старую башню? Я увидел тебя из своего окна и поверить не мог, что ты на это решилась.
Джейми знал, что должен отругать жену за то, что она, едва выслушав его приказ оставаться внутри замка, тут же помчалась наружу. Но она была уже достаточно наказана, так что, может быть, эта история отобьет у нее охоту к дальнейшим приключениям.
– Я не с-собиралась. Я имею в виду, ч-что это Хью предложил… а я согласилась. – Клементина повесила голову, прекрасно понимая, что заслужила резкий выговор, потому что с таким пренебрежением ослушалась мужа.
– Думаю, тебе лучше начать с самого начала.
– Угу. Ну, когда я ушла от т-тебя, я сразу направилась в свою комнату. А немного п-погодя подумала, что подышать свежим в-воздухом будет п-полезно… для выздоровления.
Клементина покраснела и отвела взгляд в сторону.
– Продолжай.
– Я пошла в огород, сочтя его м-местом, вполне безопасным для п-прогулки… и не слишком изолированным. Ты понимаешь?
– Да, понимаю.
– Я расстроилась, видя, в каком плачевном состоянии находится сад, и тут появился Хью и поздоровался со мной. Он попросил р-разрешения меня сопровождать.
– Которое ты не колеблясь ему дала?
– Разумеется. – Клементина посмотрела на мужа с некоторым вызовом. – Он п-предложил показать мне башню. Уверял, что с ее к-крыши открывается л-лучший вид во всей Шотландии.
– Это некоторое преувеличение, но вид оттуда действительно потрясающий. И ты согласилась?
Клементина кивнула и опустила глаза. Вторую часть истории рассказывать было несравненно труднее.
– Т-там внутри было очень темно, и я засомневалась, что м-мне хочется идти д-дальше… Д-даже с факелом. И подъем был очень крутым. Я в-вынуждена была несколько раз останавливаться и переводить дыхание.
– А Хью ожидал тебя?
– О да, – поспешила сказать Клементина. – То есть сначала да. А п-потом, когда мы приблизились к верху б-башни, он…
– Он оставил тебя далеко позади, – прервал ее Джейми с понятной досадой.
– Я с-сомневаюсь, что он это сознавал. – Клементина неловко заерзала на скамейке. – По к-крайней мере я полагаю, что он подумал, будто я ненамного отстала и м-могу следовать за его факелом.
– А почему же ты не пошла за ним? – ласково спросил Джейми.
Клементина попыталась высвободить руки из пальцев мужа, но он крепко их удерживал.
– Я очень испугалась, – наконец тихо выговорила она. – Я н-не могла идти ни вперед, ни назад.
Она снова зажмурилась, надеясь удержать рвущиеся наружу слезы. Но Джейми гладил ее ладошки большим пальцем, и эта успокоительная ласка вместо суровых упреков совсем ее расслабила. Слезы ручьем полились у нее из глаз.
– Клем, Клем, – утешал ее Джейми, пытаясь осушить ее слезы платком. – Все позади. Пожалуйста, не плачь. У меня сердце разрывается, когда ты так несчастна.
– Прости, – хлюпнула носом Клементина. – Т-ты, должно быть, считаешь м-меня совсем глупой.
Джейми привлек ее к себе и нежно поцеловал душистые волосы.
– Милая, тебе не надо стыдиться, что ты боишься темноты. Дело ведь в этом? Ты этого стесняешься?
– Ч-частично, – с трудом выговорила Клементина и снова высморкалась.
Джейми внимательно посмотрел на расстроенное лицо жены. Потеки от слез выделялись светлыми дорожками на ее грязных щеках, глаза опухли и покраснели, но она показалась ему самой прелестной девушкой на свете. Клементина старательно сжимала губы, чтобы они не дрожали, и хотя слезы высохли, но мокрые ресницы слиплись стрелами, напоминая о пережитой буре.
Джейми испытывал неодолимый соблазн ее расцеловать, и уже было склонился к Клементине, но тут ему в голову пришла внезапная мысль, и он отпрянул от жены.
– Это ведь из-за Хью? Неужели он посмел приставать к тебе? Да я разорву его на части, если он тебя коснулся!..
Клементина вскинула на Джейми потрясенные глаза.
– Нет, разумеется, он ничего такого не делал. Как т-тебе могло это в голову п-прийти?!
У Джейми отлегло от сердца. То, как Клементина удивилась его словам, сразу сняло все его подозрения.
– Он держался как истинный д-джентльмен. Он просто переоценил мою выносливость. Т-тебе не в чем его упрекнуть.
– Угу.
Джейми?
– Что?
– Ты к-когда-нибудь… запирал там л-людей? – робко начала Клементина. – В этой б-башне? В этих мерзких темницах?
– Такое случалось в прошлом, но уже давно никаких узников там не держали. Почему ты спрашиваешь? – Джейми с любопытством взглянул на Клементину. По крайней мере, она перестала плакать.
– Мне это к-кажется бесчеловечным, – тихо произнесла она. – М-мне невыносимо думать, что людей держат в к-клетках как зверей… какое бы преступление они ни совершили.
– Ты почувствовала бы совсем иное, если бы близкие твои были убиты, сестры изнасилованы, а дома сожжены дотла. Некоторые люди просто животные, Клем, и заслуживают такого наказания.
Клементина подняла на Джейми потрясенный взгляд.
– Здесь совершались такие преступления?
– В последние годы нет. В наших краях настал некоторый мир. Но еще во времена моего отца и деда такое происходило постоянно.
– А ты держал там кого-нибудь, Джейми? – переспросила Клементина. Ей отчаянно хотелось узнать ответ на этот вопрос. Она инстинктивно знала, что лгать Джейми не будет.
Он вздохнул, отпустил ее руку и запустил пятерню в свои волосы.
– Хотелось бы мне сказать тебе, что я этого не делал, потому что знаю, какой ответ ты жаждешь услышать, но правда состоит в том, что я сажал людей под замок. Несколько лет назад здесь было совершено очень неприятное преступление, подробности которого я не стал бы рассказывать, чтобы тебя не огорчать. – Джейми опустил глаза на внимательное лицо Клементины. – Однако поскольку ты все равно не успокоишься, пока все не выяснишь, скажу. Отец Хью, двоюродный брат моего отца, был признан виновным в убийстве своей жены, матери Хью, и ее новорожденного младенца. Он подозревал ее в измене, связи с другим мужчиной, а ребенка считал плодом этой связи. А поскольку нрав у него всегда был буйный и ревнивый, в приступе ярости он убил обоих. – Джейми посмотрел на взволнованное лицо Клементины и замолчал, продолжив немного погодя: – Рассказывать дальше?
– Конечно, я хочу узнать остальное.
– Ну что ж, хорошо. Полагаю, ты все равно однажды услышала бы эту историю от кого-нибудь другого. Отца Хью сразу же поймали и заключили на короткое время в башню. Вскоре ему был вынесен единственно возможный приговор, и он был казнен.
Клементина ахнула от заключительных слов мужа и заметно побледнела.
– Должен тебе сказать, – добавил Джейми, – меня удивляет, что Хью повел тебя туда. Это место должно навевать на него печальные воспоминания.
Клементина безмолвно кивнула.
– Бедный Хью, – помедлив произнесла она. – Сколько лет было ему, когда это случилось?
– Девятнадцать. Он на два года моложе меня, а это произошло семь лет тому назад.
– О… а я подумала, что это б-было давно. Кто тогда признал его отца виновным и приговорил к смерти? – спросила Клементина, хотя уже догадывалась, кто отвечал за правосудие в замке.
– Думаю, ты знаешь на это ответ. – Джейми не собирался говорить так резко и, намеренно смягчив тон, продолжил: – Мне было всего двадцать лет, когда это случилось, и это было одной из самых тяжких обязанностей, которые мне пришлось исполнить. Хоть я твердо знал, что приговор мой справедлив. Отец Хью был убийцей и заслуживал смерти. Здесь, в горах, – ты должна это знать – мы сами судим преступления. Лэрду принадлежит власть карать преступников, и он должен делать это быстро и решительно.
Облака немного рассеялись, и полуденное солнце согревало спины Джейми и Клементины во время разговора. Клементина молча обдумывала сказанное, стараясь разобраться в своих мыслях и чувствах. Ее муж вынес смертный приговор двоюродному брату отца, будучи немногим старше ее. Какая ужасная ответственность для такого молодого человека. Джейми принял решение, с которым будет жить всю оставшуюся жизнь. А как же Хью? Как, наверное, ненавидит он Джейми. Как вообще может он здесь оставаться? А может быть, он ненавидел своего отца и рад был, что того казнили за убийство его матери? Клементина содрогнулась при мысли о горькой судьбе этой женщины. И невинного ребенка. Она не спросила ни возраст, ни пол младенца. Она не хотела этого знать, и была благодарна Джейми за то, что он не рассказал, как они умерли. Несомненно, именно жизнь с таким жестоким человеком привела эту женщину в объятия другого. Клементина знала, что измена мужу считается преступлением, но разве можно за это наказывать смертью?
Бросив взгляд из-под ресниц на Джейми, она увидела, что муж смотрит не на нее, а вдаль, на горы. Ее поразило, что лицо Джейми изрезано морщинами, слишком глубокими для мужчины его лет. В конце концов, ведь ему было всего двадцать восемь. Клементине стало ясно, что он много перестрадал и телом, и душой. О телесных страданиях говорили его бесчисленные шрамы – следы кровавых битв, участником которых ему довелось быть. Еще утром она обратила на них внимание, а сейчас лицо Джейми отражало бремя забот, свалившихся на него с юных лет, и Клементине захотелось успокоить его душу, разгладить напряженные морщины.
Она протянула руку к лицу мужа и нежно коснулась щеки.
– Джейми, я… – И больше ничего не успела сказать, потому что он поймал ее пальчики своей большой ладонью и поцеловал, упиваясь ее сочувственным взором.
– Значит, ты не считаешь меня кровожадным дикарем?
– Нет, никогда, – замотала головой Клементина. – Н-но как относится к этому Хью? Наверное, ненавидит тебя?
– Я и сам часто размышлял об этом. Внешне это не заметно, и все же… Будь я на его месте, я, несомненно, возненавидел бы человека, убившего моего отца. Хью был так близок с ним, восхищался им, вечно старался, хоть и безуспешно, соответствовать его требованиям. Он должен глубоко страдать из-за своей утраты… Но не мог же Хью рассчитывать, что я отпущу убийцу безнаказанным?! Впрочем, возможно, он надеялся, что я ограничусь заключением его в темницу… Пусть пожизненно… а не приговорю к смерти.
– О нет! Это наказание было бы куда более жестоким, – бурно возразила Клементина. – Это в-ведь так ужасно, навсегда лишить чел-ловека с-свободы. Оказаться до конца жизни в тюрьме… Я н-не могу представить себе приговора с-страшнее!