Страница:
Это была первая счастливая случайность в жизни Лены Луниной. Благодаря Леониде Павловне, редким способностям, а главное - необыкновенной силе воли, девочка к концу десятого класса свободно владела французским и немецким языками. Вопрос, куда пойти учиться, перед ней не стоял - только филфак МГУ. Все или ничего.
3
Перед приездом в Москву она почти не сомневалась в своем успехе достаточно сдать всего один экзамен. Но, походив по гулким университетским коридорам, вслушиваясь в обрывки бесед, быстро поняла - чужим здесь делать нечего. На романо-германское отделение очередь была на несколько лет вперед. Здесь учились дочери цековских работников. А кто она? Жалкая, нищая провинциалка...
Лена доехала до проспекта Маркса и, кутаясь в кофточку, побрела к Красной площади. Вокруг смеялись нарядные люди, стояла длинная очередь в Мавзолей... Все казалось таким огромным - площади, дома, улицы. Проносились машины, сигналили, ревели...
...Перед собором Василия Блаженного она на секунду остановилась и удивленно окинула его взглядом. Храм оказался таким крошечным. Ей почему-то казалось, что он должен был быть очень большим, монументальным, а в натуральную величину чудо русской архитектуры скорее походило на раскрашенный теремок. Девушка перевела взгляд на Кремль. Неужели и вправду там сейчас сидят эти самые люди? И снова обида полоснула по сердцу: уж их детям-то наверняка не нужно место в общежитии...
Ветер становился все сильнее, Лена обхватила плечи руками и спустилась вниз, к набережной. В голове мелькнула шальная мысль: "А не покончить ли со всем этим разом? Прыгнуть в холодную темную реку, как Катерина..." Кто о ней вспомнит? Кто заплачет? Но нет, девушка сжала кулачки: "Я должна бороться, должна доказать, что я лучше, умнее, что я тоже имею право на частицу этого чужого, красивого города".
4
Буквально оттолкнув от себя каменный парапет набережной, она решительно зашагала обратно к метро. Краем глаза Елена заметила в нескольких шагах за собой молодого, хорошо одетого человека. Что-то в его лице заставило ее остановиться Возможно, она почувствовала в незнакомце ту же отчаянную безнадежность, которая сейчас разрывала и ее сердце.
Юноша слегка растерялся под пристальным взглядом холодных глаз, но, поколебавшись, шагнул ей навстречу.
- Простите, вы говорить немецкий?
- Да, - Лена почти не удивилась, с первого взгляда видно было иностранца, - и по-немецки, и по-французски.
- Правда? - обрадовался он, - тогда, если можно, все-таки по-немецки. Идет?
- Идет.
- Я следил за вами. Мне показалось, что вы несчастны, я могу помочь вам?
Лена растерялась. Никогда никто не задавал ей такого вопроса, никто не проявлял к ней участия или жалости. Она молчала.
- Может, выпьем где-нибудь кофе, поболтаем? - мягко продолжил молодой человек. - Я здесь совсем один. Приехал поступать в институт.
- Правда? - девушка обрадовалась. - Я тоже. А вы в какой?
- В медицинский. Но как насчет кофе? А то я ужасно замерз. Сибирь. Он потер руки и засмеялся.
Его улыбка потрясла ее - незнакомец был так красив. Она представила, как они выглядят рядом друг с другом, и съежилась. Принц и замарашка.
- Меня зовут Вальтер, - молодой человек осторожно взял девушку под руку и повел вверх, к площади, - а вас?
- Елена, - кровь прилила к ее бледным щекам, а от волнения даже стало трудно дышать. Мужчины никогда не обнимали ее, не приглашали в ресторан...
5
Первые полчаса говорил только Вальтер. Он рассказал, что приехал из Западной Германии, будет учиться медицине, чтобы помочь своей сестре. Та не может забеременеть, а муж обещал бросить ее, если она не родит ему ребенка. И вот здесь, в Советском Союзе, он надеется найти способ лечения, для него это последняя надежда.
Рассказ не вызвал у Елены сочувствия. Ее сердце опять заполнила зависть. Зависть к женщинам, у которых есть такие братья. А кто поможет ей?
Она автоматически кивала головой, слушая печальную историю, однако через некоторое время девушка заметила, что взгляд нового знакомого странным образом контрастирует с задушевным тоном беседы. Взгляд был очень внимательный, оценивающий. Лена поняла, что он не случайно подошел к ней на улице, и сразу стало спокойнее. Каким-то внутренним чутьем она поняла: вот он, ее единственный шанс.
- Если я правильно поняла вас, Вальтер, - негромко начала Елена, даже не дослушав окончания фразы, - вы и ваша сестра готовы пойти на все, чтобы иметь ребенка?
Молодой человек осекся, но, взглянув в ее серые, безжизненные глаза, понял, что не ошибся в своем выборе.
- Да, абсолютно на все.
- Даже если это будет чужой ребенок?
Вальтер на секунду отвел глаза в сторону.
- Честно говоря, не совсем так... Ребенок не может быть совсем чужим. Он должен быть хоть немного похожим на своих родителей. - Тут он замолчал и через небольшую паузу добавил: - Понимаете, мы с сестрой близнецы...
Две официантки со жгучим любопытством следили за странной парочкой. Парень-то явно иностранец, но эта лахудра как по-заграничному чешет...
- Понимаю, - Елена поразилась своему хладнокровию, - значит, мы должны с вами... - она замялась, подбирая подходящее немецкое слово, - спать вместе?
- Получается, что так. - В отличие от Луниной юноша все же испытывал некую неловкость.
- Не вижу причин, чтобы отказать человеку в беде. - Девушка допила кофе и отодвинула чашку. - Но согласитесь, было бы справедливо и от вас ожидать ответной благодарности.
- Конечно! Вы только скажите, чем я смогу помочь?
Теперь паузу держала Елена. Нельзя просить слишком много, иначе он уйдет, но и продешевить ей не хотелось. А главное, главное, что цель должна быть достигнута. Любой ценой. Обратно в свою деревню она не вернется.
Сложив руки на столе и прямо глядя своему собеседнику в глаза, девушка негромко произнесла:
- Мне необходима квартира в Москве и некая сумма денег. Не бойтесь, не очень большая. Я должна посчитать и завтра скажу точно. Если вас устраивают такие условия, то... - она пожала плечами.
- Согласен! - Вальтер не верил в удачу. - А нельзя прямо сегодня? Понимаете, время... И потом, вдруг вы передумаете? - Он рассмеялся. - Боже, что я говорю! Просто вы мне очень нравитесь, Елена. Кто знает, может, сегодня решится и наша судьба? Я свободен, вы тоже, несколько лет мы будем жить в одном городе. Что вы на это думаете?
- Что не стоит мешать чувства с делом. - Фраза из какого-то забытого романа пришлась весьма кстати. Она вдруг испугалась, что немец захочет на ней жениться, а значит, ничего платить не будет. - Давайте остановимся пока на этом. Впрочем, я ничего не имею против, чтобы договор вступил в силу сегодня.
6
Прошло несколько месяцев. Елена жила недалеко от университета в прекрасной сталинской квартире, которую удалось с небольшой доплатой поменять на купленную кооперативную в Чертаново. Вальтер иногда заглядывал узнать, как дела, что говорят врачи. Первое время он пытался продолжить их отношения, но молодая женщина решительно пресекла все попытки. Это было лишним и ненужным. От первой близости с ним она не испытала ни страха, ни стыда, ни радости - ничего. Просто была цель, и она, Елена Лунина, этой цели добивалась, а сейчас любовник-иностранец становился даже опасным.
К тому же через некоторое время она узнала, что молодой немец на самом деле не сказал правду, а проще говоря солгал. Из отрывков телефонных разговоров стало ясно, что его сестра на самом деле тоже ожидает ребенка. И не трудно догадаться, что не от мужа. Видимо, любовничек оказался совсем не арийцем, иначе зачем затевать весь этот цирк? Ну что ж, это их дело, своего она добилась, а дальше пусть живут как знают.
С нетерпением Лена ожидала родов, ей хотелось поскорее избавиться от ребенка и начать новую, полноценную жизнь. Она будет учиться и работать, работать и учиться, с утра до вечера, перед ней откроются все пути и возможности, а ради этого стоит потерпеть. Шок наступил тогда, когда врачи сообщили, что у нее будет двойня. Вальтер, казалось, даже перестал дышать от такого сообщения.
- Двойня? Ты уверена?
- Так сказали в больнице.
- Этого еще не хватало.
Но вскоре Елена поняла, что, может, это еще и к лучшему. К концу первой сессии, когда беременность стало невозможно скрывать и на лицах окружающих появилось недоумение, ей пришлось идти в деканат и рассказать о том, что несколько месяцев назад, сразу же по приезде в Москву, ее изнасиловали. В милицию тогда пойти она постеснялась, никого тут не знала, а что может забеременеть, даже не подумала.
Репутация на тот момент у девушки была отменная, все почему-то считали ее незаконной дочерью партийной шишки, иначе откуда у нее такая квартира? Таким образом, вместо осуждения преподаватели и сокурсники проявили высшую степень сочувствия.
Лена быстро смекнула, какое преимущество она получила. Окружающие говорили о ней: "Вы представляете, девочка осталась сиротой, отец, сами понимаете, не может открыто о ней заботиться, над бедняжкой надругались, теперь еще ребенка придется одной воспитывать, но как она держится! Сколько она работает над собой, никто на всем курсе не учится лучше, чем она!"
На этом фоне всеобщего уважения оставить ребенка в роддоме было просто неразумным, ореол святой мученицы мог померкнуть в один момент. И проблема разрешилась сама собой: одного ребенка она отдала, а второго оставила.
7
Годы шли. Как-то вечером Елена Сергеевна Лунина, иностранный редактор одного из крупнейших литературных издательств, не спеша возвращалась домой. Около самого подъезда ее окликнул высокий, чуть сутуловатый мужчина.
- Елена, это ты? Здравствуй...
Женщина присмотрелась и удивленно отступила назад.
- Вальтер? Как ты здесь оказался?
- Может, пригласишь зайти? - он заметно сдал за те годы, что они не виделись. Елена Сергеевна усмехнулась:
- Ну, пойдем. Заодно расскажешь, что тебе понадобилось на этот раз.
Вальтер молча последовал за ней.
Хозяйка открыла дверь и впустила нежданного гостя в квартиру.
- Вряд ли ты приехал посмотреть на свою дочь, но на всякий случай сообщаю: Светлана на море, в Москве ее нет.
- Жаль, - рассеянно произнес мужчина, проходя в просторную гостиную.
- Только не уверяй, что ты приехал за ней. Говори, что надо. Я пока приготовлю кофе.
Вальтер прошелся по комнате и остановился перед фотографиями Светланы.
- Это она. - В голосе Елены Сергеевны по-прежнему звучала насмешка.
- Я знаю, - он обернулся. - Я ведь часто вижу Ирену.
- Ну и как? Нет желания проявить нежные отцовские чувства?
- Ты стала злой, Елена.
- Я и раньше была злой. Просто сейчас у меня появилась возможность говорить все, что думаю. Так о чем ты хотел попросить?
Мужчина достал из полиэтиленового пакета коробку и поставил на стол. Хозяйка рассмеялась:
- Ты решил на этот раз купить меня за бутылку "Наполеона"? Это я так постарела или ты обеднел?
Вальтер сморщился словно от удара.
- Перестань. Мы друг друга стоим. - Он открыл дверцы бара и достал бокалы. - На самом деле это даже не просьба, а скорее деловое предложение
- Вот как? Ну, ну, поведай.
Вместо ответа гость неторопливо наполнил бокалы, один взял себе, второй протянул своей собеседнице.
- Елена, ты единственный человек, которого мне не нужно обманывать. Ты знаешь обо мне самое плохое. - Мужчина сделал глоток и откинулся в кресле. - У меня страшные неприятности. Меня лишили лицензии. Больше я не врач.
- Почему? - Елена Сергеевна взяла протянутый бокал и присела рядом. Что произошло?
- Операция кончилась неудачно. И пациент умер.
Хозяйка пожала плечами:
- Ну так что? Я полагаю, на операционном столе каждый день умирают десятки людей. Или ты вместо аппендицита вырезал сердце?
Вальтер сидел в кресле, прикрыв глаза.
- Он был очень богат, Елена, чудовищно богат. А наследникам срочно понадобились деньги. Ну почему, скажи, почему он не хотел им ничего дать при жизни? - Мужчина почти плакал.
- Ах, вот оно что... - Елена задумчиво смотрела в бокал. - И много было у тебя таких... жадных при жизни?
- Трое.
- Как же тебя не посадили-то?
- Доказать не смогли. - Он налил еще коньяка и залпом выпил. - Но с лицензией пришлось расстаться.
- Значит, тебе не плакать, а радоваться надо. - Она встала и пошла на кухню. Гость последовал за ней.
- Радоваться? Да со мной никто не хочет разговаривать! Моя родная сестра запретила даже звонить. С мыслью о работе надо распрощаться. На что, по-твоему, я должен существовать?
Елена Сергеевна звонко рассмеялась.
- Надеюсь, ты не пришел у меня в долг просить?
Вальтер помрачнел еще больше.
- Твоя ирония неуместна. Я хочу предложить тебе миллион, может, даже больше.
Лунина перестала улыбаться и внимательно посмотрела на гостя.
- Миллион чего? Рублей?
- Разумеется, марок. Но, правда, не завтра. И даже не послезавтра, зато готовиться нужно начинать прямо сейчас.
- Что-то связанное с девочками?
- Да. - Вальтер выдохнул, одним махом опрокинул коньяк, поморщился и тряхнул головой. - Я не помню, говорил уже, но семья моей сестры очень богата. Кроме всякой недвижимости и прочего, они владеют уникальной коллекцией бриллиантов, общую стоимость которой даже трудно определить. Эти камни по традиции принадлежат старшему ребенку в семье.
- То есть сейчас они принадлежат Ирене? - как бы между прочим спросила хозяйка.
- И да, и нет. В настоящий момент драгоценности являются собственностью ее отца, я имею в виду мужа Марго. Ирене их передадут за неделю до ее свадьбы.
Елена Сергеевна поставила на поднос две крошечные чашки с кофе и протянула поднос Вальтеру.
- Я никак не могу понять, что ты предлагаешь?
- За несколько дней до свадьбы мы поменяем сестер местами.
- Ты считаешь, что девушек можно будет незаметно поменять? - с сомнением в голосе переспросила Лунина. - И что, позволь спросить, в это время будет делать Ирена?
Мужчина молча отвернулся к окну, руки его слегка подрагивали. Елена Сергеевна прищурилась и медленно опустилась на стул.
- Вальтер, я правильно поняла, что ты, отец, предлагаешь мне, матери, убить родную дочь? Сначала ради денег ты предложил мне ее родить, а теперь ради еще больших денег предлагаешь ее убить? Я правильно поняла? - В голосе Луниной появились зловещие интонации.
- Да! Да! - он обернулся и упал перед ней на колени. - Да, я такой, но я хочу жить, а не подохнуть с голоду! В конце концов все родители заводят детей только для того, чтобы те их поддержали в старости. Остальных же ты не осуждаешь! А мои дочери даже не знают, что им жизнь дал я! Я! - Вальтер закрыл лицо руками. - Я умирать буду - ни одна из них не принесет мне даже глотка воды.
- Прости, но это была твоя идея. - На лице хозяйки застыло брезгливое выражение. - Никто тебя к этому не принуждал.
- Значит, ты отказываешься?
Как и много лет назад, во время их первой беседы в том давнем кафе на набережной, Елена Лунина ответила не сразу. Некоторое время она пристально рассматривала стоящего перед ней на коленях немолодого и уже далеко не так красивого мужчину. Отца ее двух дочерей. Дочерей, из которых одну ей так никогда и не пришлось увидеть.
Если бы тогда она не согласилась с предложением незнакомого иностранца, как бы сложилась ее жизнь? Женщина слабо усмехнулась. Что это новый подарок судьбы или расплата за прошлые грехи? Она встала и провела рукой по все еще стройным бедрам, поправляя юбку. Подойдя к портрету дочери, Лунина остановилась. Светлана улыбалась ослепительной улыбкой фон Эдельбергов.
- Видишь ли в чем дело, Вальтер, - неспешно начала Елена Сергеевна, оборачиваясь. - Ты только что сказал, что мы с тобой два сапога пара... Нет, мой дорогой, в этом ты ой как ошибаешься. Мы с тобой очень разные. Слишком разные. - Лунина скрестила руки на груди и окинула своего собеседника взглядом, полным холодного презрения. - Я, нищая провинциальная девочка, хотела лишь получить свой шанс. Шанс работать, шанс самой делать свою судьбу... Ты же хотел просто красиво жить. Но даже ради этого ты не желал ударить пальцем о палец. Ты использовал свою сестру, ты использовал меня, а теперь ты хочешь использовать своих дочерей...
Вальтер побледнел и поспешил долить себе коньяка, скрывая замешательство.
- Что ты хочешь делать? Идти в полицию?
Хозяйка медленно покачала головой.
- А ты еще к тому же глуп и труслив... Нет, ни в полицию, ни в милицию я не пойду. Разумеется, не ради тебя. Ирена имеет прекрасных родителей, пусть так и остается, она ни в чем не виновата.
Елена Сергеевна снова вернулась в свое кресло и, опершись локтем о подлокотник, невесело усмехнулась:
- Ты знаешь, Вальтер, еще пару лет назад я бы тебя просто выгнала. У меня прекрасная работа, я получаю больше чем достаточно, но... Мне, перестает нравиться эта идея с перестройкой и гласностью. Я думаю, что все это плохо кончится. И поэтому, - она повысила голос, - мне как матери хотелось бы, чтобы и у Светланы жизнь сложилась не хуже, чем у ее сестры. К сожалению, из-за работы я не уделила девочке достаточного времени. А ее гены и красота сыграли с ней плохую шутку - Светлана ленива, капризна и почти неуправляема. Сомневаюсь, что она когда-нибудь сможет добиться хотя бы половины того, что я.
Вальтер напряженно следил за хозяйкой. Он почувствовал, что и на этот раз Елена ему не откажет, но никак не мог понять, к чему ведется весь этот разговор.
- Так ты согласна?
- Нет. Я этого не сказала. Разумеется, что свою дочь убивать я тебе никогда не позволю. Даже не смей думать на эту тему.
Вальтер растерянно смотрел на нее.
- А как же...
Лунина сжала губы:
- Боже, неужели ты и в самом деле такой подонок? Неужели ты смог бы убить собственную дочь? - Заметив, что тот собирается снова начать оправдываться, Елена Сергеевна раздраженно махнула рукой. - Замолчи, не желаю тебя слушать. Так вот. Даже если бы я и согласилась, то никогда бы в жизни нам не удалось поменять Светлану на Ирену.
- Почему?
- Во-первых, языки. Сколько их знает Ирена?
Вальтер на секунду задумался. Пошевелив губами, он неуверенно произнес:
- Пять. Или шесть.
- Светлана не говорит ни на одном. Кроме русского, разумеется. Я могу с ней начать заниматься хоть с завтрашнего дня, но родными они для нее никогда не станут. Дальше. Я встречаю много иностранцев, поверь, они даже дышат по-другому. Неужели ты думаешь, что можно выдать советское образование за светское? Я не собираюсь их сейчас сравнивать - это просто две абсолютно разные системы воспитания. Светлана не танцует, не музицирует, не катается на горных лыжах и яхтах... Как ты собираешься ее выдать за Ирену?
Издав негромкий стон, Вальтер провел ладонями по лицу и замер, откинув голову на спинку кресла.
- Но я не сказала, что осуществить твой план в принципе невозможно. Перед самой свадьбой можно инсценировать падение или нападение. Любой инцидент, который мог бы оправдать частичную амнезию, потерю речи или заикание. Светлана получает камни и исчезает. А Ирену достаточно будет просто на неделю спрятать. Никто, кроме нас, не знает, что девочек было двое, следовательно, никто нас и не заподозрит. Вот и все - никого убивать не надо.
Вальтер облизнул пересохшие губы. В глазах его мелькнуло подозрение.
- А... А вдруг вы захотите меня оставить ни с чем? Какие у меня гарантии?
- Гарантии? - Елена Сергеевна недобро усмехнулась и взяла в руки кофейную чашку. - Ты лучше подумай, есть ли у тебя другие возможности...
Глава 26
1
Даша тихонько выскользнула из номера. Конечно, справедливее было бы грохнуть дверью так, чтобы подпрыгнули все капиталисты, засевшие в этой помпезной гостинице, но интуиция ей подсказывала, что настроение испортится у всех постояльцев, кроме той самой парочки, ради которой она так надрывалась и рисковала собственным здоровьем, а может, и жизнью.
Неблагодарные. Мало того, что они говорили по-немецки, так еще каждый на своем немецком: Илья большую часть жизни провел в Вене, а принцесса в Баварии и Швейцарии, потому попытки вычленить хоть какие-нибудь знакомые немецкие существительные и глаголы из их сумбурной речи были столь же тщетны, как старание японца понять смысл беседы китайцев из разных кантонов.
Несколько раз она попыталась привлечь к себе внимание, но вскоре плюнула, забрала сумку и удалилась из номера, даже не попрощавшись.
Часы показывали далеко за полночь. На улице было тепло, мерцали звезды и хотелось спать.
- Не все ночные пташки вернулись спать домой, - промурлыкала она, засовывая телефонную карточку в автомат. На шестом гудке послышался недовольный голос:
- Говорите.
- Полетаев, ты где остановился - в казарме или на явочной квартире?
- А ты почему еще не в постели?
- Это предложение?
- Нет, - он зевнул, - ты не в моем вкусе.
- Скотина.
- Грубиянка. Ладно, давай подъезжай, - он назвал адрес, - муж тебя все равно только через неделю ждет.
- Еду, - она улыбнулась и повесила трубку.
2
Еще час назад Даша готова была поклясться, что красавец ювелир - самая большая любовь в ее отцветающей жизни, однако, как оказалось, тайна в мужчине не менее важна, чем в женщине. Превратившись из загадочного агента Моссада в обыкновенного сироту, Илья сразу же потерял две трети своей привлекательности. Последним загадочным мужчиной оставался элегантный подполковник Полетаев, к тому же сейчас ей было просто необходимо встретиться с ним, так сказать, на профессиональной основе.
В салон ворвалась теплая летняя ночь, и Даша с наслаждением вдыхала горьковатый запах остывающего асфальта, умытой булыжной мостовой и дразнящий аромат уличных кафе. Ночная Прага пленяла своей призрачной, почти нереальной красотой. Готические площади и набережные в объемном свете оранжевых фонарей становились еще больше похожими на театральные декорации; умело расставленные прожектора подсвечивали каменное кружево взметнувшихся в черное небо, узких, как клинок, верхушек костелов; кривые улочки убегали в темноту дворов, откуда доносился громкий смех загулявших туристов...
Молодая женщина мчалась сквозь ночь, не глядя на спидометр, юношеская радость и ощущение бесконечной свободы переполняли ее сердце. Молодость, казалось, ушедшая навсегда, вдруг неожиданно вернулась, принеся с собой пьянящее чувство простора...
И одно только омрачало волшебную ночь: горькое осознание того, что один из близких людей оказался жестоким, безжалостным убийцей.
Даша до боли закусила губу, решено: сейчас она выложит всю информацию Полетаеву, а там видно будет.
3
Минут через пятнадцать ее "Фелиция" въехала в тихий зеленый район частных особнячков. Тишина стояла неправдоподобная... Даша медленно ехала вдоль улицы, пытаясь разглядеть номера домов, когда неожиданно с дороги в кусты метнулось какое-то белое пятно.
- Да он с ума сошел! - воскликнула молодая женщина, с изумлением разглядывая прячущегося за ветками Полетаева.
Высунувшись в окно, Даша громким шепотом прокричала:
- Эй, начальник, почему трусы без погон?
Тот, отчаянно размахивая руками, скрылся за калиткой, из всей одежды на нем действительно были только светлые фривольного рисунка, трусы-боксеры.
- Все мужики чокнутые, - с удовлетворением констатировала молодая женщина и вылезла из машины. - Полетаев, я смотрю, ты совсем обалдел от своих шпионов, ты на что их тут ловишь?
Подполковник рывком затащил ее в палисадник и прижал палец к губам:
- Да тише ты, ведьма! Как только с тобой свяжешься - так все идет прахом. Я пошел заранее калитку открыть, а дверь захлопнулась...
- Понятно, - она с силой шлепнула его по руке. - А ключи, надо понимать, внутри остались?
- Так точно.
- Здорово. Отлично. Просто замечательно. Ну и что мы будем делать? Устроим пикник на обочине?
- Не нагнетай обстановку: с другой стороны дома, со двора, можно по дереву влезть на балкон. Только я не смогу, вчера поясницу застудил, смущенно объяснил эфэсбэшник, - придется тебе...
Даша возмущенно фыркнула и зашипела еще громче:
- И не подумаю! Я в этих штанах сесть не могу, не то что по стенам лазать.
- Так сними их! - разозлился подполковник.
- Может, мне еще голой на дерево взобраться? - уперевшись руками в бока, спросила вздорная дама, распаляясь все больше и больше.
- Почему бы и нет? - Полетаев пожал плечами и слегка шлепнул ее по заду.
- Ну, знаешь... Только русский разведчик может пригласить главного свидетеля ночью в штаб-квартиру, раздеть догола и загнать на дерево! Иди в баню, я лучше в гостиницу поеду.
- Стоять! Не двигаться. Ты чего орешь? Соседей перебудишь.
- А ты мне не угрожай! Тоже мне, страж порядка... Вы меня чем задерживать собрались, Сергей Павлович? Может, я у вас в штанах чего не заметила?
Полетаев легонько дал ей под ребро.
- Быстро снимай портки и на дерево. Давай, давай. Без дискуссий.
Даша засопела:
- Не буду снимать, полезу так...
Обойдя дерево с разных сторон, молодая женщина наконец собралась с силами и, выбрав удобную позицию, закинула ногу на ветку. Некоторое время она с шумом карабкалась вверх. Внезапно все стихло и из густой листвы послышался нервный смешок.
- Ты чего? - насторожился подполковник. Даша опять хихикнула.
- Я, кажется, застряла.
- Как застряла?
- Вот так! - уже не на шутку разозлилась она, - это была твоя идиотская затея, что мне теперь делать?
3
Перед приездом в Москву она почти не сомневалась в своем успехе достаточно сдать всего один экзамен. Но, походив по гулким университетским коридорам, вслушиваясь в обрывки бесед, быстро поняла - чужим здесь делать нечего. На романо-германское отделение очередь была на несколько лет вперед. Здесь учились дочери цековских работников. А кто она? Жалкая, нищая провинциалка...
Лена доехала до проспекта Маркса и, кутаясь в кофточку, побрела к Красной площади. Вокруг смеялись нарядные люди, стояла длинная очередь в Мавзолей... Все казалось таким огромным - площади, дома, улицы. Проносились машины, сигналили, ревели...
...Перед собором Василия Блаженного она на секунду остановилась и удивленно окинула его взглядом. Храм оказался таким крошечным. Ей почему-то казалось, что он должен был быть очень большим, монументальным, а в натуральную величину чудо русской архитектуры скорее походило на раскрашенный теремок. Девушка перевела взгляд на Кремль. Неужели и вправду там сейчас сидят эти самые люди? И снова обида полоснула по сердцу: уж их детям-то наверняка не нужно место в общежитии...
Ветер становился все сильнее, Лена обхватила плечи руками и спустилась вниз, к набережной. В голове мелькнула шальная мысль: "А не покончить ли со всем этим разом? Прыгнуть в холодную темную реку, как Катерина..." Кто о ней вспомнит? Кто заплачет? Но нет, девушка сжала кулачки: "Я должна бороться, должна доказать, что я лучше, умнее, что я тоже имею право на частицу этого чужого, красивого города".
4
Буквально оттолкнув от себя каменный парапет набережной, она решительно зашагала обратно к метро. Краем глаза Елена заметила в нескольких шагах за собой молодого, хорошо одетого человека. Что-то в его лице заставило ее остановиться Возможно, она почувствовала в незнакомце ту же отчаянную безнадежность, которая сейчас разрывала и ее сердце.
Юноша слегка растерялся под пристальным взглядом холодных глаз, но, поколебавшись, шагнул ей навстречу.
- Простите, вы говорить немецкий?
- Да, - Лена почти не удивилась, с первого взгляда видно было иностранца, - и по-немецки, и по-французски.
- Правда? - обрадовался он, - тогда, если можно, все-таки по-немецки. Идет?
- Идет.
- Я следил за вами. Мне показалось, что вы несчастны, я могу помочь вам?
Лена растерялась. Никогда никто не задавал ей такого вопроса, никто не проявлял к ней участия или жалости. Она молчала.
- Может, выпьем где-нибудь кофе, поболтаем? - мягко продолжил молодой человек. - Я здесь совсем один. Приехал поступать в институт.
- Правда? - девушка обрадовалась. - Я тоже. А вы в какой?
- В медицинский. Но как насчет кофе? А то я ужасно замерз. Сибирь. Он потер руки и засмеялся.
Его улыбка потрясла ее - незнакомец был так красив. Она представила, как они выглядят рядом друг с другом, и съежилась. Принц и замарашка.
- Меня зовут Вальтер, - молодой человек осторожно взял девушку под руку и повел вверх, к площади, - а вас?
- Елена, - кровь прилила к ее бледным щекам, а от волнения даже стало трудно дышать. Мужчины никогда не обнимали ее, не приглашали в ресторан...
5
Первые полчаса говорил только Вальтер. Он рассказал, что приехал из Западной Германии, будет учиться медицине, чтобы помочь своей сестре. Та не может забеременеть, а муж обещал бросить ее, если она не родит ему ребенка. И вот здесь, в Советском Союзе, он надеется найти способ лечения, для него это последняя надежда.
Рассказ не вызвал у Елены сочувствия. Ее сердце опять заполнила зависть. Зависть к женщинам, у которых есть такие братья. А кто поможет ей?
Она автоматически кивала головой, слушая печальную историю, однако через некоторое время девушка заметила, что взгляд нового знакомого странным образом контрастирует с задушевным тоном беседы. Взгляд был очень внимательный, оценивающий. Лена поняла, что он не случайно подошел к ней на улице, и сразу стало спокойнее. Каким-то внутренним чутьем она поняла: вот он, ее единственный шанс.
- Если я правильно поняла вас, Вальтер, - негромко начала Елена, даже не дослушав окончания фразы, - вы и ваша сестра готовы пойти на все, чтобы иметь ребенка?
Молодой человек осекся, но, взглянув в ее серые, безжизненные глаза, понял, что не ошибся в своем выборе.
- Да, абсолютно на все.
- Даже если это будет чужой ребенок?
Вальтер на секунду отвел глаза в сторону.
- Честно говоря, не совсем так... Ребенок не может быть совсем чужим. Он должен быть хоть немного похожим на своих родителей. - Тут он замолчал и через небольшую паузу добавил: - Понимаете, мы с сестрой близнецы...
Две официантки со жгучим любопытством следили за странной парочкой. Парень-то явно иностранец, но эта лахудра как по-заграничному чешет...
- Понимаю, - Елена поразилась своему хладнокровию, - значит, мы должны с вами... - она замялась, подбирая подходящее немецкое слово, - спать вместе?
- Получается, что так. - В отличие от Луниной юноша все же испытывал некую неловкость.
- Не вижу причин, чтобы отказать человеку в беде. - Девушка допила кофе и отодвинула чашку. - Но согласитесь, было бы справедливо и от вас ожидать ответной благодарности.
- Конечно! Вы только скажите, чем я смогу помочь?
Теперь паузу держала Елена. Нельзя просить слишком много, иначе он уйдет, но и продешевить ей не хотелось. А главное, главное, что цель должна быть достигнута. Любой ценой. Обратно в свою деревню она не вернется.
Сложив руки на столе и прямо глядя своему собеседнику в глаза, девушка негромко произнесла:
- Мне необходима квартира в Москве и некая сумма денег. Не бойтесь, не очень большая. Я должна посчитать и завтра скажу точно. Если вас устраивают такие условия, то... - она пожала плечами.
- Согласен! - Вальтер не верил в удачу. - А нельзя прямо сегодня? Понимаете, время... И потом, вдруг вы передумаете? - Он рассмеялся. - Боже, что я говорю! Просто вы мне очень нравитесь, Елена. Кто знает, может, сегодня решится и наша судьба? Я свободен, вы тоже, несколько лет мы будем жить в одном городе. Что вы на это думаете?
- Что не стоит мешать чувства с делом. - Фраза из какого-то забытого романа пришлась весьма кстати. Она вдруг испугалась, что немец захочет на ней жениться, а значит, ничего платить не будет. - Давайте остановимся пока на этом. Впрочем, я ничего не имею против, чтобы договор вступил в силу сегодня.
6
Прошло несколько месяцев. Елена жила недалеко от университета в прекрасной сталинской квартире, которую удалось с небольшой доплатой поменять на купленную кооперативную в Чертаново. Вальтер иногда заглядывал узнать, как дела, что говорят врачи. Первое время он пытался продолжить их отношения, но молодая женщина решительно пресекла все попытки. Это было лишним и ненужным. От первой близости с ним она не испытала ни страха, ни стыда, ни радости - ничего. Просто была цель, и она, Елена Лунина, этой цели добивалась, а сейчас любовник-иностранец становился даже опасным.
К тому же через некоторое время она узнала, что молодой немец на самом деле не сказал правду, а проще говоря солгал. Из отрывков телефонных разговоров стало ясно, что его сестра на самом деле тоже ожидает ребенка. И не трудно догадаться, что не от мужа. Видимо, любовничек оказался совсем не арийцем, иначе зачем затевать весь этот цирк? Ну что ж, это их дело, своего она добилась, а дальше пусть живут как знают.
С нетерпением Лена ожидала родов, ей хотелось поскорее избавиться от ребенка и начать новую, полноценную жизнь. Она будет учиться и работать, работать и учиться, с утра до вечера, перед ней откроются все пути и возможности, а ради этого стоит потерпеть. Шок наступил тогда, когда врачи сообщили, что у нее будет двойня. Вальтер, казалось, даже перестал дышать от такого сообщения.
- Двойня? Ты уверена?
- Так сказали в больнице.
- Этого еще не хватало.
Но вскоре Елена поняла, что, может, это еще и к лучшему. К концу первой сессии, когда беременность стало невозможно скрывать и на лицах окружающих появилось недоумение, ей пришлось идти в деканат и рассказать о том, что несколько месяцев назад, сразу же по приезде в Москву, ее изнасиловали. В милицию тогда пойти она постеснялась, никого тут не знала, а что может забеременеть, даже не подумала.
Репутация на тот момент у девушки была отменная, все почему-то считали ее незаконной дочерью партийной шишки, иначе откуда у нее такая квартира? Таким образом, вместо осуждения преподаватели и сокурсники проявили высшую степень сочувствия.
Лена быстро смекнула, какое преимущество она получила. Окружающие говорили о ней: "Вы представляете, девочка осталась сиротой, отец, сами понимаете, не может открыто о ней заботиться, над бедняжкой надругались, теперь еще ребенка придется одной воспитывать, но как она держится! Сколько она работает над собой, никто на всем курсе не учится лучше, чем она!"
На этом фоне всеобщего уважения оставить ребенка в роддоме было просто неразумным, ореол святой мученицы мог померкнуть в один момент. И проблема разрешилась сама собой: одного ребенка она отдала, а второго оставила.
7
Годы шли. Как-то вечером Елена Сергеевна Лунина, иностранный редактор одного из крупнейших литературных издательств, не спеша возвращалась домой. Около самого подъезда ее окликнул высокий, чуть сутуловатый мужчина.
- Елена, это ты? Здравствуй...
Женщина присмотрелась и удивленно отступила назад.
- Вальтер? Как ты здесь оказался?
- Может, пригласишь зайти? - он заметно сдал за те годы, что они не виделись. Елена Сергеевна усмехнулась:
- Ну, пойдем. Заодно расскажешь, что тебе понадобилось на этот раз.
Вальтер молча последовал за ней.
Хозяйка открыла дверь и впустила нежданного гостя в квартиру.
- Вряд ли ты приехал посмотреть на свою дочь, но на всякий случай сообщаю: Светлана на море, в Москве ее нет.
- Жаль, - рассеянно произнес мужчина, проходя в просторную гостиную.
- Только не уверяй, что ты приехал за ней. Говори, что надо. Я пока приготовлю кофе.
Вальтер прошелся по комнате и остановился перед фотографиями Светланы.
- Это она. - В голосе Елены Сергеевны по-прежнему звучала насмешка.
- Я знаю, - он обернулся. - Я ведь часто вижу Ирену.
- Ну и как? Нет желания проявить нежные отцовские чувства?
- Ты стала злой, Елена.
- Я и раньше была злой. Просто сейчас у меня появилась возможность говорить все, что думаю. Так о чем ты хотел попросить?
Мужчина достал из полиэтиленового пакета коробку и поставил на стол. Хозяйка рассмеялась:
- Ты решил на этот раз купить меня за бутылку "Наполеона"? Это я так постарела или ты обеднел?
Вальтер сморщился словно от удара.
- Перестань. Мы друг друга стоим. - Он открыл дверцы бара и достал бокалы. - На самом деле это даже не просьба, а скорее деловое предложение
- Вот как? Ну, ну, поведай.
Вместо ответа гость неторопливо наполнил бокалы, один взял себе, второй протянул своей собеседнице.
- Елена, ты единственный человек, которого мне не нужно обманывать. Ты знаешь обо мне самое плохое. - Мужчина сделал глоток и откинулся в кресле. - У меня страшные неприятности. Меня лишили лицензии. Больше я не врач.
- Почему? - Елена Сергеевна взяла протянутый бокал и присела рядом. Что произошло?
- Операция кончилась неудачно. И пациент умер.
Хозяйка пожала плечами:
- Ну так что? Я полагаю, на операционном столе каждый день умирают десятки людей. Или ты вместо аппендицита вырезал сердце?
Вальтер сидел в кресле, прикрыв глаза.
- Он был очень богат, Елена, чудовищно богат. А наследникам срочно понадобились деньги. Ну почему, скажи, почему он не хотел им ничего дать при жизни? - Мужчина почти плакал.
- Ах, вот оно что... - Елена задумчиво смотрела в бокал. - И много было у тебя таких... жадных при жизни?
- Трое.
- Как же тебя не посадили-то?
- Доказать не смогли. - Он налил еще коньяка и залпом выпил. - Но с лицензией пришлось расстаться.
- Значит, тебе не плакать, а радоваться надо. - Она встала и пошла на кухню. Гость последовал за ней.
- Радоваться? Да со мной никто не хочет разговаривать! Моя родная сестра запретила даже звонить. С мыслью о работе надо распрощаться. На что, по-твоему, я должен существовать?
Елена Сергеевна звонко рассмеялась.
- Надеюсь, ты не пришел у меня в долг просить?
Вальтер помрачнел еще больше.
- Твоя ирония неуместна. Я хочу предложить тебе миллион, может, даже больше.
Лунина перестала улыбаться и внимательно посмотрела на гостя.
- Миллион чего? Рублей?
- Разумеется, марок. Но, правда, не завтра. И даже не послезавтра, зато готовиться нужно начинать прямо сейчас.
- Что-то связанное с девочками?
- Да. - Вальтер выдохнул, одним махом опрокинул коньяк, поморщился и тряхнул головой. - Я не помню, говорил уже, но семья моей сестры очень богата. Кроме всякой недвижимости и прочего, они владеют уникальной коллекцией бриллиантов, общую стоимость которой даже трудно определить. Эти камни по традиции принадлежат старшему ребенку в семье.
- То есть сейчас они принадлежат Ирене? - как бы между прочим спросила хозяйка.
- И да, и нет. В настоящий момент драгоценности являются собственностью ее отца, я имею в виду мужа Марго. Ирене их передадут за неделю до ее свадьбы.
Елена Сергеевна поставила на поднос две крошечные чашки с кофе и протянула поднос Вальтеру.
- Я никак не могу понять, что ты предлагаешь?
- За несколько дней до свадьбы мы поменяем сестер местами.
- Ты считаешь, что девушек можно будет незаметно поменять? - с сомнением в голосе переспросила Лунина. - И что, позволь спросить, в это время будет делать Ирена?
Мужчина молча отвернулся к окну, руки его слегка подрагивали. Елена Сергеевна прищурилась и медленно опустилась на стул.
- Вальтер, я правильно поняла, что ты, отец, предлагаешь мне, матери, убить родную дочь? Сначала ради денег ты предложил мне ее родить, а теперь ради еще больших денег предлагаешь ее убить? Я правильно поняла? - В голосе Луниной появились зловещие интонации.
- Да! Да! - он обернулся и упал перед ней на колени. - Да, я такой, но я хочу жить, а не подохнуть с голоду! В конце концов все родители заводят детей только для того, чтобы те их поддержали в старости. Остальных же ты не осуждаешь! А мои дочери даже не знают, что им жизнь дал я! Я! - Вальтер закрыл лицо руками. - Я умирать буду - ни одна из них не принесет мне даже глотка воды.
- Прости, но это была твоя идея. - На лице хозяйки застыло брезгливое выражение. - Никто тебя к этому не принуждал.
- Значит, ты отказываешься?
Как и много лет назад, во время их первой беседы в том давнем кафе на набережной, Елена Лунина ответила не сразу. Некоторое время она пристально рассматривала стоящего перед ней на коленях немолодого и уже далеко не так красивого мужчину. Отца ее двух дочерей. Дочерей, из которых одну ей так никогда и не пришлось увидеть.
Если бы тогда она не согласилась с предложением незнакомого иностранца, как бы сложилась ее жизнь? Женщина слабо усмехнулась. Что это новый подарок судьбы или расплата за прошлые грехи? Она встала и провела рукой по все еще стройным бедрам, поправляя юбку. Подойдя к портрету дочери, Лунина остановилась. Светлана улыбалась ослепительной улыбкой фон Эдельбергов.
- Видишь ли в чем дело, Вальтер, - неспешно начала Елена Сергеевна, оборачиваясь. - Ты только что сказал, что мы с тобой два сапога пара... Нет, мой дорогой, в этом ты ой как ошибаешься. Мы с тобой очень разные. Слишком разные. - Лунина скрестила руки на груди и окинула своего собеседника взглядом, полным холодного презрения. - Я, нищая провинциальная девочка, хотела лишь получить свой шанс. Шанс работать, шанс самой делать свою судьбу... Ты же хотел просто красиво жить. Но даже ради этого ты не желал ударить пальцем о палец. Ты использовал свою сестру, ты использовал меня, а теперь ты хочешь использовать своих дочерей...
Вальтер побледнел и поспешил долить себе коньяка, скрывая замешательство.
- Что ты хочешь делать? Идти в полицию?
Хозяйка медленно покачала головой.
- А ты еще к тому же глуп и труслив... Нет, ни в полицию, ни в милицию я не пойду. Разумеется, не ради тебя. Ирена имеет прекрасных родителей, пусть так и остается, она ни в чем не виновата.
Елена Сергеевна снова вернулась в свое кресло и, опершись локтем о подлокотник, невесело усмехнулась:
- Ты знаешь, Вальтер, еще пару лет назад я бы тебя просто выгнала. У меня прекрасная работа, я получаю больше чем достаточно, но... Мне, перестает нравиться эта идея с перестройкой и гласностью. Я думаю, что все это плохо кончится. И поэтому, - она повысила голос, - мне как матери хотелось бы, чтобы и у Светланы жизнь сложилась не хуже, чем у ее сестры. К сожалению, из-за работы я не уделила девочке достаточного времени. А ее гены и красота сыграли с ней плохую шутку - Светлана ленива, капризна и почти неуправляема. Сомневаюсь, что она когда-нибудь сможет добиться хотя бы половины того, что я.
Вальтер напряженно следил за хозяйкой. Он почувствовал, что и на этот раз Елена ему не откажет, но никак не мог понять, к чему ведется весь этот разговор.
- Так ты согласна?
- Нет. Я этого не сказала. Разумеется, что свою дочь убивать я тебе никогда не позволю. Даже не смей думать на эту тему.
Вальтер растерянно смотрел на нее.
- А как же...
Лунина сжала губы:
- Боже, неужели ты и в самом деле такой подонок? Неужели ты смог бы убить собственную дочь? - Заметив, что тот собирается снова начать оправдываться, Елена Сергеевна раздраженно махнула рукой. - Замолчи, не желаю тебя слушать. Так вот. Даже если бы я и согласилась, то никогда бы в жизни нам не удалось поменять Светлану на Ирену.
- Почему?
- Во-первых, языки. Сколько их знает Ирена?
Вальтер на секунду задумался. Пошевелив губами, он неуверенно произнес:
- Пять. Или шесть.
- Светлана не говорит ни на одном. Кроме русского, разумеется. Я могу с ней начать заниматься хоть с завтрашнего дня, но родными они для нее никогда не станут. Дальше. Я встречаю много иностранцев, поверь, они даже дышат по-другому. Неужели ты думаешь, что можно выдать советское образование за светское? Я не собираюсь их сейчас сравнивать - это просто две абсолютно разные системы воспитания. Светлана не танцует, не музицирует, не катается на горных лыжах и яхтах... Как ты собираешься ее выдать за Ирену?
Издав негромкий стон, Вальтер провел ладонями по лицу и замер, откинув голову на спинку кресла.
- Но я не сказала, что осуществить твой план в принципе невозможно. Перед самой свадьбой можно инсценировать падение или нападение. Любой инцидент, который мог бы оправдать частичную амнезию, потерю речи или заикание. Светлана получает камни и исчезает. А Ирену достаточно будет просто на неделю спрятать. Никто, кроме нас, не знает, что девочек было двое, следовательно, никто нас и не заподозрит. Вот и все - никого убивать не надо.
Вальтер облизнул пересохшие губы. В глазах его мелькнуло подозрение.
- А... А вдруг вы захотите меня оставить ни с чем? Какие у меня гарантии?
- Гарантии? - Елена Сергеевна недобро усмехнулась и взяла в руки кофейную чашку. - Ты лучше подумай, есть ли у тебя другие возможности...
Глава 26
1
Даша тихонько выскользнула из номера. Конечно, справедливее было бы грохнуть дверью так, чтобы подпрыгнули все капиталисты, засевшие в этой помпезной гостинице, но интуиция ей подсказывала, что настроение испортится у всех постояльцев, кроме той самой парочки, ради которой она так надрывалась и рисковала собственным здоровьем, а может, и жизнью.
Неблагодарные. Мало того, что они говорили по-немецки, так еще каждый на своем немецком: Илья большую часть жизни провел в Вене, а принцесса в Баварии и Швейцарии, потому попытки вычленить хоть какие-нибудь знакомые немецкие существительные и глаголы из их сумбурной речи были столь же тщетны, как старание японца понять смысл беседы китайцев из разных кантонов.
Несколько раз она попыталась привлечь к себе внимание, но вскоре плюнула, забрала сумку и удалилась из номера, даже не попрощавшись.
Часы показывали далеко за полночь. На улице было тепло, мерцали звезды и хотелось спать.
- Не все ночные пташки вернулись спать домой, - промурлыкала она, засовывая телефонную карточку в автомат. На шестом гудке послышался недовольный голос:
- Говорите.
- Полетаев, ты где остановился - в казарме или на явочной квартире?
- А ты почему еще не в постели?
- Это предложение?
- Нет, - он зевнул, - ты не в моем вкусе.
- Скотина.
- Грубиянка. Ладно, давай подъезжай, - он назвал адрес, - муж тебя все равно только через неделю ждет.
- Еду, - она улыбнулась и повесила трубку.
2
Еще час назад Даша готова была поклясться, что красавец ювелир - самая большая любовь в ее отцветающей жизни, однако, как оказалось, тайна в мужчине не менее важна, чем в женщине. Превратившись из загадочного агента Моссада в обыкновенного сироту, Илья сразу же потерял две трети своей привлекательности. Последним загадочным мужчиной оставался элегантный подполковник Полетаев, к тому же сейчас ей было просто необходимо встретиться с ним, так сказать, на профессиональной основе.
В салон ворвалась теплая летняя ночь, и Даша с наслаждением вдыхала горьковатый запах остывающего асфальта, умытой булыжной мостовой и дразнящий аромат уличных кафе. Ночная Прага пленяла своей призрачной, почти нереальной красотой. Готические площади и набережные в объемном свете оранжевых фонарей становились еще больше похожими на театральные декорации; умело расставленные прожектора подсвечивали каменное кружево взметнувшихся в черное небо, узких, как клинок, верхушек костелов; кривые улочки убегали в темноту дворов, откуда доносился громкий смех загулявших туристов...
Молодая женщина мчалась сквозь ночь, не глядя на спидометр, юношеская радость и ощущение бесконечной свободы переполняли ее сердце. Молодость, казалось, ушедшая навсегда, вдруг неожиданно вернулась, принеся с собой пьянящее чувство простора...
И одно только омрачало волшебную ночь: горькое осознание того, что один из близких людей оказался жестоким, безжалостным убийцей.
Даша до боли закусила губу, решено: сейчас она выложит всю информацию Полетаеву, а там видно будет.
3
Минут через пятнадцать ее "Фелиция" въехала в тихий зеленый район частных особнячков. Тишина стояла неправдоподобная... Даша медленно ехала вдоль улицы, пытаясь разглядеть номера домов, когда неожиданно с дороги в кусты метнулось какое-то белое пятно.
- Да он с ума сошел! - воскликнула молодая женщина, с изумлением разглядывая прячущегося за ветками Полетаева.
Высунувшись в окно, Даша громким шепотом прокричала:
- Эй, начальник, почему трусы без погон?
Тот, отчаянно размахивая руками, скрылся за калиткой, из всей одежды на нем действительно были только светлые фривольного рисунка, трусы-боксеры.
- Все мужики чокнутые, - с удовлетворением констатировала молодая женщина и вылезла из машины. - Полетаев, я смотрю, ты совсем обалдел от своих шпионов, ты на что их тут ловишь?
Подполковник рывком затащил ее в палисадник и прижал палец к губам:
- Да тише ты, ведьма! Как только с тобой свяжешься - так все идет прахом. Я пошел заранее калитку открыть, а дверь захлопнулась...
- Понятно, - она с силой шлепнула его по руке. - А ключи, надо понимать, внутри остались?
- Так точно.
- Здорово. Отлично. Просто замечательно. Ну и что мы будем делать? Устроим пикник на обочине?
- Не нагнетай обстановку: с другой стороны дома, со двора, можно по дереву влезть на балкон. Только я не смогу, вчера поясницу застудил, смущенно объяснил эфэсбэшник, - придется тебе...
Даша возмущенно фыркнула и зашипела еще громче:
- И не подумаю! Я в этих штанах сесть не могу, не то что по стенам лазать.
- Так сними их! - разозлился подполковник.
- Может, мне еще голой на дерево взобраться? - уперевшись руками в бока, спросила вздорная дама, распаляясь все больше и больше.
- Почему бы и нет? - Полетаев пожал плечами и слегка шлепнул ее по заду.
- Ну, знаешь... Только русский разведчик может пригласить главного свидетеля ночью в штаб-квартиру, раздеть догола и загнать на дерево! Иди в баню, я лучше в гостиницу поеду.
- Стоять! Не двигаться. Ты чего орешь? Соседей перебудишь.
- А ты мне не угрожай! Тоже мне, страж порядка... Вы меня чем задерживать собрались, Сергей Павлович? Может, я у вас в штанах чего не заметила?
Полетаев легонько дал ей под ребро.
- Быстро снимай портки и на дерево. Давай, давай. Без дискуссий.
Даша засопела:
- Не буду снимать, полезу так...
Обойдя дерево с разных сторон, молодая женщина наконец собралась с силами и, выбрав удобную позицию, закинула ногу на ветку. Некоторое время она с шумом карабкалась вверх. Внезапно все стихло и из густой листвы послышался нервный смешок.
- Ты чего? - насторожился подполковник. Даша опять хихикнула.
- Я, кажется, застряла.
- Как застряла?
- Вот так! - уже не на шутку разозлилась она, - это была твоя идиотская затея, что мне теперь делать?