- Объясни, пожалуйста, - выдавил Саркисян. - Подобные тирады у тебя случаются редко. И включи магнитофон.
Я свалился в кресло и уже не столь жадно отхлебнул из стакана.
- Знаешь, кого ты застрелил? - Я посмотрел на Дуга. - Не делай глупую физиономию! - Я направил на него указательный палец. - Да, сначала я подумал, что наложились два попадания из иглометов, но потом понял, что он одновременно, или чуть раньше, получил пулю в спину, которая не прошла навылет. А потом я успел заметить твои глазки в кустах... Ну, и если еще добавить ваше странное нежелание обо мне заботиться...
- Нежелание заботиться??? А кто едва не выбил глаз в парке палкой одному из моих ребят? - возмутился Дуг.
- Я! - признался я.
- А кто... - начал он, но я прервал его:
- А кто знает, кого мы застрелили?
Оба пожали плечами. Я вздохнул и с сожалением покачал головой. Тотчас же меня захлестнула волна стыда, и я быстро ответил на собственный вопрос:
- Гайлорда! На четверть века старшее. Верите?
Они поверили через восемнадцать минут выслушивания моего рассказа и попыток их убедить. Еще сто пятьдесят минут мы катились по наклонной плоскости, ведущей в пьяное забытье, пока Ник в ответ на вопрос, который час, не ответил:
- Дес... около тр... трех?
Мы вдвоем хором признали его самым большим пьяницей после меня. Еще полчаса, и полбутылки ушло на то, чтобы разместиться по кроватям. А еще после я пытался набрать номер Пимы, но мне хватило ума отказаться от этого уже после седьмой попытки. Чувствуя себя смертельно уставшим, я заснул в кресле рядом с телефоном.
Эпилог
В седьмом часу вечера позвонил Дуг, чтобы сообщить, что "блюболл", за которым наблюдали двое его подчиненных, в соответствии с моими предположениями ровно в шесть исчез, оставив после себя лишь чмокающий звук в ушах агентов. Мы немного пообсуждали с Дугом следствия данного факта и еще кое-какие другие дела, а в конце разговора Саркисян небрежным тоном задал самый важный вопрос:
- Ты все так же собираешься рассказать обо всем Гайлорду?
- Да.
- В который уже раз спрашиваю: зачем? Только осложнишь жизнь себе и ему, если что-то случится с Пимой или Филу кто-то подставит подножку будешь думать, не месть ли это Гайлорда.
- Пре-у-ве-ли-чи-ва-ешь! - пренебрежительно произнес я по слогам.
- И еще - что, если он задаст тебе тот же вопрос, что и я?
- Отвечу ему то же, что ответил вчера тебе: не могу требовать к себе честного отношения, если хотя бы раз окажусь нечестным сам. Пока!
Видимо, он попросил техника поставить ему какую-то систему, позволявшую громко выразить недовольство только что завершившимся разговором. Во всяком случае, в трубке основательно рявкнуло.
Полчаса спустя я уже сидел за рулем "бастаада", направляясь в империю Р. М. Г. Все тот же швейцар, не имевший относительно меня никаких инструкций, подошел не очень медленно, но и не очень быстро, не улыбался, но и мрачной его физиономия тоже не была. Во всяком случае, всех своих способностей он не демонстрировал. В приемной я почувствовал себя лучше секретарша, увидев меня, показала правой рукой на кресло, а левой нажала клавишу интеркома, извещая шефа о том, кто намерен предстать перед его очами. Десять секунд спустя она вскочила и, изящно покачивая задиком - за что я вышвырнул бы ее с работы, - провела меня к двери кабинета шефа, а в идеально выбранный момент, хотя нет, Ричмонд Гайлорд не занимался бы подобными идиотизмами, он просто открыл дверь в кабинет как раз тогда, когда было нужно, чтобы мне не пришлось перед ней стоять. Мой вид его не слишком обрадовал.
- Что-нибудь случилось? - спросил он, явно торопясь.
- Именно. Я нашел твоего ангела-хранителя.
- О! Ну, вот и прекрасно, - обрадовался он, но не так, как я ожидал. И кто это? - Он мельком глянул на часы.
- Если торопишься, давай договоримся на другое время... - предложил я. - Но дело весьма важное, особенно для тебя.
- Ну, тогда подожди... - Он вскочил и, сидя на столе, отдал несколько распоряжений секретарше, затем вернулся в кресло.
- Возвращаясь к твоему вопросу - кто это? Ответ: ты! Понимаешь?
Он медленно покачал головой, прищурился и выпятил челюсть, как обычно поступают люди, размышляя над какой-то проблемой.
- Ну, так вот, объясняю... Твой Хейруд охвачен манией власти над временем, это проблема, над которой он работает, и через какое-то время ему удастся создать устройство, позволяющее перемещаться назад во времени. Примерно в это же время его работодатель... - я показал рукой на Гайлорда, придет к выводу, что принятое сколько-то там лет назад решение остаться честным гражданином было самой большой ошибкой в его жизни. Поскольку, если бы он так не решил, то мог бы стать властелином мира. Тогда он берет машину времени, возвращается и слегка подправляет свое прошлое, чтобы исправить будущее. Ты мне сам это объяснял, понимаешь?
- Нет, но продолжай.
- Ну... Игра оказалась несколько опасной, о чем предупреждал Хейруд, и нужно было вмешиваться более решительно, во всяком случае, это ты сам вызвал на остров убийцу и сам его ликвидировал. И вообще, ты немного запутался, Гайлорд, но несостоявшиеся властелины мира всегда запутываются в интригах, заговорах, обманах, и то, что происходит с ними потом, - всего лишь обычные последствия подобных поступков.
Все еще щурясь, он откинулся на спинку кресла, о чем-то напряженно думая.
- Если бы я прочитал в какой-нибудь книге, что детектив преподносит такую разгадку...
- Прочитаешь... - прервал я его. - Я собираюсь побыстрее об этом написать, это один из элементов моей страховки от возможной мести.
- Мести? Чьей?
- Твоей...
- Мо... моей? - Он вскочил и тут же снова упал в кресло, видимо, только теперь до него дошло.
- Вчера я встретился с тобой, только немного постарше. Тот Гайлорд-старший решил убить меня, а потом, может быть, еще нескольких, чтобы тщательно замести следы. Извини, Ричмонд, но это был ненормальный, у него явно имелись отклонения в психике, паранойя или что-то в этом роде...
- Теперь, кажется, начинаю понимать... - медленно проговорил он. - Ты его убил?
Я кивнул. Гайлорд поморщился и подвигал челюстями, словно перетирая ими ругательство или вишневую косточку.
- Я думаю о нем... о! Даже говорю "он", а не "я"... Невозможно поверить, что кто-то меня уже убил! - Он пожал плечами. - Не чувствуешь во всем этом какой-то фальши?
- Нет, но я видел тебя вчера и вижу сегодня.
- Нет, это какой-то из твоих книжных парадоксов...
Я встал и хлопнул в ладоши:
- Ну, это уже твое дело. Я сказал, что хотел сказать, счет пришлю в течение двух-трех дней...
- Подожди! - Гайлорд тоже вскочил. - Получается, что ты меня застрелил и, сообщив мне об этом, так просто уходишь?
- А что, я должен принести тебе соболезнования? - Я обошел его и подошел к двери. - Это был опасно больной человек, неизлечимо больной! И кстати - кто-то говорил, что плохим может стать тот, кто на самом деле плохой.
- А я что, должен тебя поблагодарить? В счете, будет графа "убийство клиента"?
- Гайлорд, ты теряешь контроль над собой, это не в твоем стиле. Примитивная месть тоже не в твоем стиле, но на всякий случай сообщаю: если что-то случится со мной или моей семьей, через несколько часов ты будешь знать, в какой день недели я убью тебя в будущем. Будешь, например, думать о том, станет ли уже эта пятница последней, или какая-то другая... Если это была пятница... - Я взялся за ручку. - Не пытайся меня трогать, если не хочешь умирать пятьдесят два раза в год. В случае моей смерти ты получишь письма с названием дня недели от восьмидесяти адвокатов со всей страны, я уже принял меры. Потом будет книга...
Я повернулся и в последний раз в жизни переступил порог кабинета Ричмонда Марка Гайлорда, которого убил позавчера, шестого июня, а вернее, двадцатого марта 2074 года, то есть через двадцать восемь лет. Что за паранойя - хочешь убить человека? - можешь сделать это всегда, сегодня, завтра, вчера... Время на твоей стороне...
Я припарковался перед домом, и в то же мгновение перед ним остановилось такси. Из него выскочил Фил и побежал ко мне, не отрывая взгляда от нового дома. От забора с лаем неслась Феба. Фил повис у меня на шее и затараторил:
- А-ты-меня-любишь-а-мама-купила-мне-велиса-пет- а:бабушка-обрад овал ась...
Ему не хватило дыхания, и я наконец смог вставить:
- Я люблю тебя, а маме надаю по голове, и бабушке, может, тоже. И уж наверняка поколочу одного мальчика, который говорит "велисапет" вместо "велосипед". Знаешь такого?
- Ага! - Он вырвался из моих объятий и помчался к дому.
Я взял у Пимы сумку, обнял ее, и мы пошли, через каждые несколько шагов останавливаясь, чтобы не наступить на ошалевшую от счастья Фебу. Когда до дверей оставалось самое большее метра два, окно в комнате Фила открылось, и высунулась его разъяренная физиономия:
- Нет моего гномика из Лего! - заорал он.
Я повернулся к Пиме и умоляюще сложил руки:
- Пима! Сколько у него было этих наборов?
- Сорок три, - ледяным тоном ответила она.
- Теперь у него семьдесят! Это, наверное...
- Но гномика нет! - крикнули они хором.
Я опустил голову и понуро вошел в гостиную. У меня промелькнула мысль, что я слишком поторопился, отказавшись воспользоваться машиной времени. Сейчас прыгнул бы вперед лет на десять и посмотрел на своего сына. А если бы он не стал таким, каким я его себе представлял, - по башке щенка...
- А я тебя обманул! - услышал я с лестницы. - Есть даже два гномика!
Я вновь вернулся к только что промелькнувшей у меня мысли.
Я свалился в кресло и уже не столь жадно отхлебнул из стакана.
- Знаешь, кого ты застрелил? - Я посмотрел на Дуга. - Не делай глупую физиономию! - Я направил на него указательный палец. - Да, сначала я подумал, что наложились два попадания из иглометов, но потом понял, что он одновременно, или чуть раньше, получил пулю в спину, которая не прошла навылет. А потом я успел заметить твои глазки в кустах... Ну, и если еще добавить ваше странное нежелание обо мне заботиться...
- Нежелание заботиться??? А кто едва не выбил глаз в парке палкой одному из моих ребят? - возмутился Дуг.
- Я! - признался я.
- А кто... - начал он, но я прервал его:
- А кто знает, кого мы застрелили?
Оба пожали плечами. Я вздохнул и с сожалением покачал головой. Тотчас же меня захлестнула волна стыда, и я быстро ответил на собственный вопрос:
- Гайлорда! На четверть века старшее. Верите?
Они поверили через восемнадцать минут выслушивания моего рассказа и попыток их убедить. Еще сто пятьдесят минут мы катились по наклонной плоскости, ведущей в пьяное забытье, пока Ник в ответ на вопрос, который час, не ответил:
- Дес... около тр... трех?
Мы вдвоем хором признали его самым большим пьяницей после меня. Еще полчаса, и полбутылки ушло на то, чтобы разместиться по кроватям. А еще после я пытался набрать номер Пимы, но мне хватило ума отказаться от этого уже после седьмой попытки. Чувствуя себя смертельно уставшим, я заснул в кресле рядом с телефоном.
Эпилог
В седьмом часу вечера позвонил Дуг, чтобы сообщить, что "блюболл", за которым наблюдали двое его подчиненных, в соответствии с моими предположениями ровно в шесть исчез, оставив после себя лишь чмокающий звук в ушах агентов. Мы немного пообсуждали с Дугом следствия данного факта и еще кое-какие другие дела, а в конце разговора Саркисян небрежным тоном задал самый важный вопрос:
- Ты все так же собираешься рассказать обо всем Гайлорду?
- Да.
- В который уже раз спрашиваю: зачем? Только осложнишь жизнь себе и ему, если что-то случится с Пимой или Филу кто-то подставит подножку будешь думать, не месть ли это Гайлорда.
- Пре-у-ве-ли-чи-ва-ешь! - пренебрежительно произнес я по слогам.
- И еще - что, если он задаст тебе тот же вопрос, что и я?
- Отвечу ему то же, что ответил вчера тебе: не могу требовать к себе честного отношения, если хотя бы раз окажусь нечестным сам. Пока!
Видимо, он попросил техника поставить ему какую-то систему, позволявшую громко выразить недовольство только что завершившимся разговором. Во всяком случае, в трубке основательно рявкнуло.
Полчаса спустя я уже сидел за рулем "бастаада", направляясь в империю Р. М. Г. Все тот же швейцар, не имевший относительно меня никаких инструкций, подошел не очень медленно, но и не очень быстро, не улыбался, но и мрачной его физиономия тоже не была. Во всяком случае, всех своих способностей он не демонстрировал. В приемной я почувствовал себя лучше секретарша, увидев меня, показала правой рукой на кресло, а левой нажала клавишу интеркома, извещая шефа о том, кто намерен предстать перед его очами. Десять секунд спустя она вскочила и, изящно покачивая задиком - за что я вышвырнул бы ее с работы, - провела меня к двери кабинета шефа, а в идеально выбранный момент, хотя нет, Ричмонд Гайлорд не занимался бы подобными идиотизмами, он просто открыл дверь в кабинет как раз тогда, когда было нужно, чтобы мне не пришлось перед ней стоять. Мой вид его не слишком обрадовал.
- Что-нибудь случилось? - спросил он, явно торопясь.
- Именно. Я нашел твоего ангела-хранителя.
- О! Ну, вот и прекрасно, - обрадовался он, но не так, как я ожидал. И кто это? - Он мельком глянул на часы.
- Если торопишься, давай договоримся на другое время... - предложил я. - Но дело весьма важное, особенно для тебя.
- Ну, тогда подожди... - Он вскочил и, сидя на столе, отдал несколько распоряжений секретарше, затем вернулся в кресло.
- Возвращаясь к твоему вопросу - кто это? Ответ: ты! Понимаешь?
Он медленно покачал головой, прищурился и выпятил челюсть, как обычно поступают люди, размышляя над какой-то проблемой.
- Ну, так вот, объясняю... Твой Хейруд охвачен манией власти над временем, это проблема, над которой он работает, и через какое-то время ему удастся создать устройство, позволяющее перемещаться назад во времени. Примерно в это же время его работодатель... - я показал рукой на Гайлорда, придет к выводу, что принятое сколько-то там лет назад решение остаться честным гражданином было самой большой ошибкой в его жизни. Поскольку, если бы он так не решил, то мог бы стать властелином мира. Тогда он берет машину времени, возвращается и слегка подправляет свое прошлое, чтобы исправить будущее. Ты мне сам это объяснял, понимаешь?
- Нет, но продолжай.
- Ну... Игра оказалась несколько опасной, о чем предупреждал Хейруд, и нужно было вмешиваться более решительно, во всяком случае, это ты сам вызвал на остров убийцу и сам его ликвидировал. И вообще, ты немного запутался, Гайлорд, но несостоявшиеся властелины мира всегда запутываются в интригах, заговорах, обманах, и то, что происходит с ними потом, - всего лишь обычные последствия подобных поступков.
Все еще щурясь, он откинулся на спинку кресла, о чем-то напряженно думая.
- Если бы я прочитал в какой-нибудь книге, что детектив преподносит такую разгадку...
- Прочитаешь... - прервал я его. - Я собираюсь побыстрее об этом написать, это один из элементов моей страховки от возможной мести.
- Мести? Чьей?
- Твоей...
- Мо... моей? - Он вскочил и тут же снова упал в кресло, видимо, только теперь до него дошло.
- Вчера я встретился с тобой, только немного постарше. Тот Гайлорд-старший решил убить меня, а потом, может быть, еще нескольких, чтобы тщательно замести следы. Извини, Ричмонд, но это был ненормальный, у него явно имелись отклонения в психике, паранойя или что-то в этом роде...
- Теперь, кажется, начинаю понимать... - медленно проговорил он. - Ты его убил?
Я кивнул. Гайлорд поморщился и подвигал челюстями, словно перетирая ими ругательство или вишневую косточку.
- Я думаю о нем... о! Даже говорю "он", а не "я"... Невозможно поверить, что кто-то меня уже убил! - Он пожал плечами. - Не чувствуешь во всем этом какой-то фальши?
- Нет, но я видел тебя вчера и вижу сегодня.
- Нет, это какой-то из твоих книжных парадоксов...
Я встал и хлопнул в ладоши:
- Ну, это уже твое дело. Я сказал, что хотел сказать, счет пришлю в течение двух-трех дней...
- Подожди! - Гайлорд тоже вскочил. - Получается, что ты меня застрелил и, сообщив мне об этом, так просто уходишь?
- А что, я должен принести тебе соболезнования? - Я обошел его и подошел к двери. - Это был опасно больной человек, неизлечимо больной! И кстати - кто-то говорил, что плохим может стать тот, кто на самом деле плохой.
- А я что, должен тебя поблагодарить? В счете, будет графа "убийство клиента"?
- Гайлорд, ты теряешь контроль над собой, это не в твоем стиле. Примитивная месть тоже не в твоем стиле, но на всякий случай сообщаю: если что-то случится со мной или моей семьей, через несколько часов ты будешь знать, в какой день недели я убью тебя в будущем. Будешь, например, думать о том, станет ли уже эта пятница последней, или какая-то другая... Если это была пятница... - Я взялся за ручку. - Не пытайся меня трогать, если не хочешь умирать пятьдесят два раза в год. В случае моей смерти ты получишь письма с названием дня недели от восьмидесяти адвокатов со всей страны, я уже принял меры. Потом будет книга...
Я повернулся и в последний раз в жизни переступил порог кабинета Ричмонда Марка Гайлорда, которого убил позавчера, шестого июня, а вернее, двадцатого марта 2074 года, то есть через двадцать восемь лет. Что за паранойя - хочешь убить человека? - можешь сделать это всегда, сегодня, завтра, вчера... Время на твоей стороне...
Я припарковался перед домом, и в то же мгновение перед ним остановилось такси. Из него выскочил Фил и побежал ко мне, не отрывая взгляда от нового дома. От забора с лаем неслась Феба. Фил повис у меня на шее и затараторил:
- А-ты-меня-любишь-а-мама-купила-мне-велиса-пет- а:бабушка-обрад овал ась...
Ему не хватило дыхания, и я наконец смог вставить:
- Я люблю тебя, а маме надаю по голове, и бабушке, может, тоже. И уж наверняка поколочу одного мальчика, который говорит "велисапет" вместо "велосипед". Знаешь такого?
- Ага! - Он вырвался из моих объятий и помчался к дому.
Я взял у Пимы сумку, обнял ее, и мы пошли, через каждые несколько шагов останавливаясь, чтобы не наступить на ошалевшую от счастья Фебу. Когда до дверей оставалось самое большее метра два, окно в комнате Фила открылось, и высунулась его разъяренная физиономия:
- Нет моего гномика из Лего! - заорал он.
Я повернулся к Пиме и умоляюще сложил руки:
- Пима! Сколько у него было этих наборов?
- Сорок три, - ледяным тоном ответила она.
- Теперь у него семьдесят! Это, наверное...
- Но гномика нет! - крикнули они хором.
Я опустил голову и понуро вошел в гостиную. У меня промелькнула мысль, что я слишком поторопился, отказавшись воспользоваться машиной времени. Сейчас прыгнул бы вперед лет на десять и посмотрел на своего сына. А если бы он не стал таким, каким я его себе представлял, - по башке щенка...
- А я тебя обманул! - услышал я с лестницы. - Есть даже два гномика!
Я вновь вернулся к только что промелькнувшей у меня мысли.