Он искренне удивился. И перепугался.
- Да я его уже несколько лет не видел!.. - возмущенно ответил он. - Да и вообще, я только однажды выпил с ним водки, и еще в другой раз мы немного поболтали. У меня не было для него работы. И все...
С сожалением покачав головой, я бросил на пол наполовину выкуренную сигарету и раздавил ее носком ботинка. Паунси слегка выпрямился и неожиданно швырнул в меня стаканом с остатками холодного чая. На этот раз он угодил мне в локоть, и это было не слишком приятно. Сразу лее после броска он снова шагнул вперед, на этот раз пытаясь поступить более здраво. Не слишком убедительный удар пришелся мне в живот, мне удалось дважды ответить ударами в лицо, один раз под глаз, другой в губы. Чуть сильнее прежнего я пнул его в пах и, чтобы зря его не уродовать, завершил серию резким ударом в подбородок. Он беспомощно раскинул руки, ноги его подогнулись, и он рухнул на пол.
Я тщательно обследовал стол, а затем перешел в спальню. Там тоже не оказалось ничего интересного. Достав из багажника "бастаада" моток веревки Пима была права, - я привязал Паунси к стулу, вытянув его руки на крышке стола, после чего слегка подстроил телескоп и установил его на штативе. Затем закурил и принес из ванной кружку холодной воды. Реакция Паунси была вполне адекватной. Дождавшись, когда он окончательно придет в себя, я переставил принесенный из спальни стул так, чтобы он меня видел, и сказал:
- Слушай меня, и желательно внимательнее. Я хочу знать, кто и зачем нанял с твоей помощью Манктелоу. Раз! - Я поднял указательный палец. - Два когда это было. Три - подробности. И чем больше, тем лучше. Все. Посмотри налево... - а когда он бросил туда взгляд и увидел установленный на штативе телескоп и поднимающийся от прожженной крышки стола дымок, я закончил: - Эта белая точка через минуту доберется до твоей руки и начнет по ней путешествовать, оставляя весьма заметный след. И это только начало. Короче говоря, здесь не останется камня на камне; я уже знаю, где ты хранишь канистры с топливом, и сровняю с землей твое убогое заведение. От тебя тоже мало что останется. Даю слово! Я должен выйти отсюда с необходимыми мне сведениями, и я выйду. А тебе выходить не обязательно. Все ясно?
Паунси дернулся, однако поза, в которой он пребывал, давала не слишком много возможностей для сопротивления. Повернув голову, он посмотрел на телескоп. Короткая дорожка черного обугленного пластика уже почти касалась его руки.
Я не слишком изящно зевнул и потер лоб. Чувствуя на себе испуганный взгляд пленника, я примерился к телефону. Провод был достаточно длинным, так что я не стал его обрывать, а просто запустил аппаратом в стекло. Когда оно разлетелось вдребезги и наступила тишина, я объяснил:
- Здесь будет сильно вонять. Немного свежего воздуха нам не помешает. Есть у тебя чего-нибудь выпить?
Предоставив ему возможность наедине с собой изрыгать самые изощренные ругательства, я достал из холодильника в машине две банки пива; одну выпил сразу, а со второй в руке вернулся в контору Паунси. Он дернулся, пытаясь отодвинуть руку от пятнышка сфокусированного солнца. Пока что ему удавалось это сделать ценой врезавшихся в запястья пут. Я небрежным движением открыл банку.
- Я же уже говорил, - простонал он. - Я его несколько лет не видел, это правда. Меня спрашивали о нем из полиции, дней пять назад. Я все им сказал. Все... Гос-с-споди!..
Жар коснулся его руки. Я глотнул из банки и снова зевнул.
- Отпусти меня! - завопил он. - Садист!
- Ну?! - прорычал я, вскакивая со стула. - Только еще раз попробуй сказать!
Он замолчал, вернее, застонал. Я видел, что нацеленное на крышку стола пятнышко жара расползлось на его руке и, собственно, не причиняет ему боли. Тем не менее он скулил совершенно искренне. Я отхлебнул пива.
- Не знаю, - выдавил он сквозь сжатые зубы. - Ничего не знаю. Не видел я этого придурка... Даже полиция мне поверила.
- Полиция - это полиция, - философски заметил я. - А я - это я... Что-то мне кажется, что я не слишком точно настроил линзу...
Я протянул руку к штативу и начал манипулировать верньерами.
- Сейчас настрою... - пробормотал я, откручивая винт, - и займусь... канистрами. Ну вот, наконец-то, - сообщил я Паунси. - Теперь будет лучше.
- А-а-а!.. - заорал он, как только пятно легло на тыльную сторону его руки. - Хватит!!! Все скажу!
- Да брось, - махнул я рукой. - Раз ты ничего не знаешь, то что ты можешь мне сказать? Пойду лучше...
- Не-ет! Скажу! Скажу... Это я нанял Калпа! Быстрее! Убери эту дрянь...
Я сбросил штатив со стола и придвинулся так, чтобы Паунси мог на меня смотреть.
- Ну, быстро. Уважай мое время и нервы. Итак?
- Скажу... О господи... Две недели назад... Может быть, шестнадцать дней... Кто-то мне позвонил... Не знаю кто... В самом деле! - Он поднял ко мне вспотевшее лицо. - Я не вру! - крикнул он, увидев, что я встаю.
Я отвязал длинные куски веревки. Теперь он мог сидеть, мог двигать руками. Достав из внутреннего кармана пиджака "биффакс", я положил его на колени и глотнул пива.
- Покажи ручками, где живет Боженька. И говори! - Он послушно поднял руки.
- Сначала он сказал мне, что знает, чем я занимаюсь...
- А кстати, чем? - заинтересовался я.
- Контрабанда, конечно, - удивился он. - Что удастся - люди, экзотические животные, иногда немного конопли...
- Ладно, и что дальше?
- Ну, этот тип сказал, что ему нужен кто-то для быстрой работы на один раз. Мол, хорошо заплатит, и мне тоже что-то перепадет. Я спросил, что за работа, но он засмеялся и сказал, что детали обговорит с исполнителем, ну, я и перестал допытываться. Тогда он сказал, что ищет кого-то, кому нужны деньги, кто хорошо соображает, и лучше, если это будет не мой знакомый. Я задумался, но тут как раз заходил на посадку флаер, и я вспомнил про Калпа Манктелоу. Я назвал своему собеседнику это имя и последний адрес Калпа. И все. На следующий день я получил две сотни. Больше ничего...
- Несколько дней назад ты еще мог их потратить на цветы для Калпа. Теперь далее с этим ты опоздал... - сказал я.
- Ка... Калп?.. - заикаясь, переспросил он.
- Калп, Калп! - передразнил я. - Подставил ты своего дружка. Теперь он для святого Петра бочки крутит...
- А я?.. - простонал он.
Я удивленно посмотрел на него. Он был прав.
- Ну... Раз ты еще жив...
- Меня здесь не было всю последнюю неделю, - быстро пояснил он.
- Ну что ж, тогда будь осторожнее, чтобы слово "последняя" не приобрело слишком неприятный для тебя смысл, - посоветовал я. - Вспомни хорошенько, это все, что ты знаешь? Поскольку мне кажется, что...
- Нет! Клянусь! Ничего больше. Я... Я был уверен, что этому незнакомцу нужен пилот. Даже брякнул что-то насчет того, что и сам мог бы полететь, но он только рассмеялся.
- А деньги? Как ты их получил?
Он тряхнул головой, разбрызгивая вокруг капли пота и воды:
- Нашел на столе. Был в городе, а когда вернулся, нашел.
Я встал и потянулся. Паунси вытаращил глаза и открыл рот.
- Как-то все не сходится, - бросил я в сторону разбитого окна. Оставлю-ка я тебя привязанным и смотаюсь в одно место, а ты за это время пока подумай. Когда вернусь, еще поговорим...
- Клянусь...
- На кого ты работаешь?
Он отрицательно покачал головой.
- Да что с тобой говорить! - махнул я рукой. - Ну что ж, подожди, пока сюда придут не как я, за информацией, а чтобы убрать следы...
- Нет!.. Скажу, мать твою, все скажу! Меня убьют...
Он назвал две ничего не говорившие мне фамилии. Немного подумав, я развязал его. Он всхлипывал и растирал запястья и в конце концов отважно накинулся на меня с кулаками. Уважив его усилия, я сразу влепил средней силы прямой ему в челюсть. Затем бегло обследовал мастерскую и два остальных здания, но не особо старался, так что результаты оказались соответствующими. На всякий случай вернулся в контору и стер свои отпечатки пальцев со стола, телефона и телескопа, потом забрал пустые пивные банки и уехал. На алее Света и Тени я никого не встретил, и вообще ехал минут пятнадцать в одиночестве, прежде чем меня обогнала какая-то "ланчия". На автостраде я подключился к навигационной сети и помчался на юг. Дорога была прямая и вполне приятная.
План, постепенно выкристаллизовывавшийся у меня в мозгу, тоже был не слишком сложным и - по крайней мере на данный момент - вполне симпатичным. Для его реализации мне требовалась помощь, и именно за ней я и ехал.
* * *
Дверь была заперта, и я, казалось, чувствовал доносившуюся из квартиры глухую неприятную тишину. Я дал о себе знать несколькими способами звонком, текстом, произнесенным в интерком, несколькими пинками в дверь и, наконец, несколькими крепкими словами, адресованными потолку. Пришлось спуститься к "бастааду" и долго копаться в забитом разным хламом бардачке, прежде чем мне удалось найти отмычку. Вернувшись к двери и приложив отмычку к замку, я запустил программу поиска кода, которая сработала чрезвычайно быстро - код был по-детски простым, прямо-таки провоцирующим. Нащупав в кармане "биффакс", я шагнул в квартиру. В странном пятиугольном коридорчике были распахнуты настежь все двери; я по очереди обследовал ванную, спальню и кухню. Четвертая дверь вела в гостиную. Ник сидел в кресле с огромным стаканом в руке, всматриваясь в дверной проем прищуренными глазами, с презрительным выражением лица. Пепельницу перед ним заполняли остатки примерно трех пачек сигарет в виде окурков. Некоторые из них погасли на крышке стола, и, судя по запаху, еще несколько - в дебрях пушистого ковра. Весьма удручающее зрелище. Вздохнув, я вернулся в кухню. Найдя в холодильнике лед, я не спеша, в соответствии с инструкцией, загрузил в термос семьдесят два кубика, затем выстрелил для пробы двумя в раковину, с трудом найдя для них место в Джомолунгме грязной посуды. На самом верху я обнаружил один стакан, и, о чудо, когда я его взял, вся остальная гора не рухнула. Тщательно вымыв стакан, я высушил его сперва под горячей, а затем холодной струей воздуха. Больше здесь делать было нечего, я взял термос и стакан и вернулся к Нику. Изменилось лишь то, что из его стакана основательно убыло, а в пальцах он держал новую сигарету. Воспользовавшись случаем, я пошел в кухню, чтобы очистить пепельницу, но когда вернулся, выбора у меня не оставалось - нужно было начинать говорить. Сперва я налил себе несколько капель "шен-ли". Ник спокойно наблюдал за моей возней и пошевелился лишь тогда, когда я выстрелил в стакан двумя кубиками льда.
- Не-пло-хая идея, - медленно и очень отчетливо проговорил он.
- Само собой. Любой справочник потребителя содержит раздел "Культура пития". К сожалению, большинство читателей его пропускает или доходит только до раздела "Коктейли"...
- От-ва-ли, Оуэн... - сосредоточенно произнес Ник.
- Ладно, давай уже, выкладывай все сразу, поскольку вряд ли у тебя еще остались иллюзии. Я что, рисковал несколькими месяцами тюрьмы, чтобы вломиться сюда, и теперь прямо с порога должен обидеться и уйти? Извини...
- Ну тогда... - Он набрал в грудь воздуха и опорожнил свой стакан.
Несколько секунд Ник сражался с собственным пищеводом, но одержал победу. Утерев губы тыльной стороной руки, он с комично-серьезным видом потянулся к сигарете - предыдущая свалилась на ковер, и я придавил ее ногой. Я чувствовал, что моей помощи он не желает, так что подождал, пока он попадет огнем зажигалки в кончик своего "голден гейта", и лишь потом закурил сам.
- Иногда, - задумчиво сказал я, - серьезные проблемы можно решить очень легко.
- Да-а?.. -заинтересовался Ник.
- Мой любимый сержант Кассель устроил нам как-то раз учения по ночному ориентированию. Завел нас на лесную поляну и сказал: "А теперь все посмотрите вверх. Найдите на небосклоне Полярную звезду..." - "Сержант! крикнул один из нас. - У нас каски сваливаются!" - "Ага! - говорит сержант. - Ну, тогда... Всем два шага назад - марш!"
Ник несколько секунд изучал потолок, а потом почти трезвым взглядом посмотрел на меня, улыбнулся и фыркнул:
- Погоди...
Выбравшись из кресла, он вышел из комнаты, пытаясь контролировать каждый шаг. Послышался звон каких-то предметов в ванной, яростные ругательства, а потом в дно глубокой квадратной ванны ударили струи воды. Судя по стону и сочным проклятиям, вода была холодная, даже ледяная. Я вздохнул, влил в стакан остатки виски, бросил в него кубик льда и с удовольствием выпил, не давая льду попасть в рот. Рев Ника становился все отчаяннее, у меня же улучшалось настроение. Я встал и прошелся по комнате. Судя по отсутствию пыли на мебели и порядку, который нарушали лишь стол и ковер вокруг кресла Ника, он начал напиваться самое раннее вчера. Я заглянул в бар. Четыре гнезда для бутылок выглядели свежеразмороженными - подобное количество выпитого меня впечатлило. Еще немного послушав стоны Ника, я переместился в кухню. Когда он вернулся в гостиную, в халате, растрепанный, яростно вытирая волосы полотенцем,"я уже ждал его со стаканом мутной жидкости в руке. Он отрицательно покачал головой.
- Блевать не буду, - сказал он.
- Это не то. Прими, придешь в себя, минут через пятнадцать даже сможем спокойно выпить по чуть-чуть.
Он понюхал содержимое стакана, а затем, все с тем же сомнением на лице и внимательно глядя мне в глаза, выпил.
- Бррр! - содрогнулся он. - Если бы я тебе не доверял, дал бы в морду. - Он посмотрел на меня. - Ну и рожа у тебя. Ты мне сейчас напоминаешь одного типа... - Он замолчал, сообразив, что сказал что-то не то, но тут же закончил: - Когда я был в команде Вуди... Мы тогда пошли к одному типу, он должен был совершить самоубийство, но мы не застали его дома. Как раз тогда у нашего шефа физиономия была как у тебя сейчас. - Он вздохнул. - Старые дела...
Ник сел и протянул руку к сигаретам, но лишь постучал пальцем по пачке и откинулся на спинку кресла.
- Это имеет к чему-то отношение? - спросил я.
- Хе... - фыркнул он. - Слегка. - Он посмотрел на меня. - Хочешь послушать?
- Зачем спрашиваешь? Ты же знаешь, что я любопытный, как...
- Отношение такое, что... - Он посмотрел на крышку стола. - Вчера я узнал из газеты, что один мужик застрелил свою жену. Именно из-за них я оказался в компании твоего "друга" Вуди. - Несколько секунд он молчал. - Ты никогда меня не спрашивал, как я туда попал.
- У меня были другие вопросы, поинтереснее...
- Ну так вот... За два года до того, как меня завербовали в шайку с "той стороны мира", я работал жеребцом в одной из лучших конюшен, мужском борделе Кратчлейзена. Однажды меня послали к женщине по фамилии Лэтроп. Мэллори Лэтроп. Сеанс состоялся, все было совсем даже неплохо. Шеф заплатил мне, я вернулся домой и вдруг почувствовал, что не могу заснуть. Перед глазами у меня стояла эта Мэллори, я вдруг почувствовал аромат ее духов и ее собственный запах. Я вспомнил ее глаза и лишь сейчас понял, что один серо-зеленый, а другой - зелено-серый, явственно увидел шрам на бедре, о существовании которого даже не задумывался, хотя почти час он был у меня перед глазами, услышал ее голос, дыхание, судорожные вздохи столь отчетливо, что стал оглядываться по сторонам в поисках источника звука. Впервые в жизни я слышал грохот в ушах - сердце билось так, словно принимало участие в соревнованиях по скорости сердцебиения. Дошло до того, что я вслух посмеялся сам над собой, но тут лее понял, что смех мой звучит фальшиво. Я метался по дому, как безумный, в конце концов позвонил знакомой девушке, которая давно хотела со мной потрахаться. Понятное дело, меня это не слишком забавляло. В "конюшне" мы даже смеялись над теми, кто берет работу на дом. Сейчас же я потребовал, чтобы она пришла как можно быстрее, и выложился до конца, чуть не убил несчастную. Утром она выглядела как выжатый лимон, смотрела на меня преданными глазами и умоляла о любви, а я знал, что в следующий раз попросту ее прикончу, поскольку она - не Мэллори. Впрочем, я тоже чувствовал себя так, словно свалился с небоскреба на мешок шишек. У меня болело все, что могло болеть, включая волосы. Я не мог надеть брюки... Полдня я пролежал в ванне с успокоительной смесью, смягчая боль внутри нескончаемыми количествами водки. После полудня позвонил шеф и поручил обслужить миссис Лэтроп. Я чудом доехал невредимым до ее квартиры и сразу лее с порога сказал, что люблю ее. Впрочем, это было ни к чему, поскольку она выглядела точно так же, как та моя несчастная девушка. Она первая прокричала мне в лицо, что не может без меня жить. И знаешь, что мы делали всю ночь?
Я немного подумал. - Держались за руки и шепотом признавались ДРУГ другу в любви... - сказал я.
Он долго смотрел на меня, прикусив губу.
- Только не говори, что издеваешься...
- Вовсе не издеваюсь... Именно так я вижу себя в подобной ситуации.
- Именно так все и было. Я бился в судорогах, глядя на нее, говоря с ней, слушая ее, думая о ней. Настоящее обоюдное помешательство. - Он снова потянулся к пачке и на этот раз, уже не колеблясь, закурил. - Мы даже не особо друг с другом разговаривали, то есть что-то говорили друг другу, но важен был сам звук голоса, выражение лица, сами движения губ. Мы встречались каждый день. Два или три раза мы выходили из квартиры, но нам мешали другие люди, самим своим существованием. - Ник сильно затянулся, на его сигарете далее не успел образоваться пепел. - Так продолжалось два месяца с небольшим. Знаешь, каков был финал? Совершенно идиотский - из Европы вернулся ее муж. - Он посмотрел на меня.
- Это, надо полагать, не все? - помолчав, спросил я.
- Нет. Ее мужем оказался мой друг юности. Я потерял с ним контакт, когда он уехал в Европу, почти забыл о нем. Я не знал о том, что он женился, поэтому даже фамилия не вызвала у меня никаких ассоциаций. Лишь когда он вернулся...
- Ну, так... - начал я.
- Нет, погоди. Я вовсе не хочу сказать, что поступил благородно, вовсе нет. Я просто впал в какое-то тупое идиотское отчаяние, мне стало страшно жаль себя... Постоянно вертелась в голове одна и та лее мысль: как так можно? Кто виноват, что женщина моей жизни - жена друга? Почему? Вместо того чтобы трезво подумать, как достойно выйти из этой ситуации, я жалел себя, понимаешь? Себя!.. В конце концов я так запутался... Даже Мэллори была не в состоянии вытащить меня из этого океана жалости к самому себе. Не знаю, как это объяснить, видимо, слегка съехала крыша. Однажды ночью я вскочил с постели, собрался за десять минут и уехал на запад. Там я пил и плакал, плакал и пил... Мне хватило денег на полгода, потом я немного пришел в себя, позвонил им... Они уехали в Европу. Я даже пальцем не пошевелил, чтобы узнать адрес, еще какое-то время пил, но кончились деньги. Тогда я и встретил одного из банды Вуди, согласился на него работать и работал почти год. А потом мы с тобой встретились...
Он затушил сигарету и огляделся в поисках стакана. Я покачал головой, Ник махнул рукой и упал в кресло.
- Вчера... Дон ее застрелил... В припадке ревности, так написали в прессе...
Долгие две или три минуты мы сидели молча. Не думаю, чтобы Ник нуждался в каком-то моем совете, впрочем, никаких подходящих советов у меня не было. Я откашлялся и закурил.
- Мне нужна помощь... - сказал я, наблюдая за расплывающимся в воздухе над нашими головами облачком дыма.
- Трудотерапия?
- Нет, я ведь приехал к тебе, не зная, что ты пытаешься утопить горе в стакане. Я взялся за одну работу...
- Ты? Ведь ты лее все это бросил. Когда мы виделись в последний раз...
- Да, но у меня ребенок.
- Я думал, ты достаточно зарабатываешь... - Он внимательно посмотрел на меня и нахмурился. - Ты же не хочешь сказать...
- Именно, что хочу. Небольшой шантаж, но если быть откровенным, в душе, сам в этом себе не признаваясь, я молился о какой-нибудь подобной работе. Я начинал чувствовать себя словно старый ленивый гончий пес, который проводит остаток своих дней, греясь на солнышке возле гаража.
Я посмотрел на Ника и натолкнулся на его взгляд. В глазах его мелькнула усмешка, губы дрогнули.
- Двое несчастных, раздираемых душевными терзаниями... - сказал он.
- Успокойся.
- Ну, тогда говори, что я должен делать.
Усевшись поудобнее, я посвятил его во все детали. Когда я закончил, Ник Дуглас встал и прошелся по комнате. На секунду он остановился у бара, но тут же двинулся дальше.
- Есть два следа, правильно? - спросил он, остановившись передо мной.
Я кивнул.
- Один - средство транспорта, с помощью которого попали на остров этот Манктелоу и его убийца. Второй - кто нанял Манктелоу... Видишь еще что-нибудь? - спросил он.
- Так, мелочи. Например, Гайлорд когда-то отомстил за смерть своего брата, которого убила та великолепная тройка... Может, сейчас кто-то мстит ему за это?
- Знаю, "Ту сторону времени" я читал.
- Не иронизируй, я помню, что ты принимал в этом участие. Просто размышляю вслух. Что еще... А! Молено заняться теми, на кого работает Паунси. Вероятно, через них некто Икс вышел на Паунси.
- А для меня что?
- Видимо, как раз это... Я хотел бы, чтобы ты этим занялся, только Паунси не трогай, к нему я сам вернусь. Мне кажется, что-то я упустил.
- А как насчет "транспорта"?
Я глубоко вздохнул, угостил сигаретой Ника и закурил сам.
- Это работа в самый раз для того, кто недавно стал шефом отдела ЦБР.
- Так я и думал. Только как?
- Знаешь... Мне давно уже хотелось проверить, действительно ли верны слухи о том, что в каждом компе сидят "трояны", замаскированные программы, выдающие информацию по соответствующему запросу.
- Ха! Не верю. Уже давно бы кто-нибудь до этого докопался. Ведь подобное стало бы поводом для отставки любого правительства.
- Наверняка. Тотальный контроль, нарушение священных законов демократии и так далее. Но я немного знаком с этой организацией, и меня бы вовсе не удивило, если бы она пошла на подобный риск и по крайней мере выборочно подложила кое-где несколько "троянов". Это вполне возможно. Проблема лишь одна, вернее, две: правда ли это, и захочет ли Дуг привести "трояны" в действие. Остальное мелочи.
- Если это правда, то у бедного Саркисяна нет шансов... - усмехнулся Ник. - Не знаю как, но тебе всегда удается заручиться сотрудничеством любого, на кого упадет твой взгляд. Кстати, как ты это делаешь?
- Личное обаяние, наверное.
- Верю. Ладно, повтори мне фамилии тех двоих... - Он потянулся к электронному блокноту, но, прежде чем я успел возразить, бросил его обратно на полку. - Я запомню...
- Первый - Тим Касуэлл, второй - Мартин Сай-мингтон. Живут в Корн-Лейк, двадцать с небольшим километров от аэродрома Паунси. Поговори с ними, но аккуратно, Манктелоу наняли наверняка не они. Я уверен, что кто-то из их окружения проговорился еще кому-то другому, так что непосредственный разговор ничего не даст. Далее если бы они хотели сотрудничать. Тебе придется каким-то образом проникнуть в их команду. Если потребуются рекомендации, Гайлорд тебе их обеспечит за несколько минут. Я его предупрежу, чтобы дал их тебе по паролю "Говорит друг Фебы". Что еще? - Я задумался.-Пожалуй, больше ничего... Звони на телефон в машине, или нет... Воспользуемся голосовой почтой - три девятки, три нуля. Пойдет?
- Хорошо.
- В случае критической ситуации звони на домашний и оставь сообщение на голосовой почте.
- Понятно. А теперь поделись своими догадками.
- Собственно, у меня нет никаких...
- Только не надо! - прервал он меня. - Ты всегда оставляешь что-то для себя. Выкладывай...
- Я же говорю, что ничего такого у меня нет. Так, чуть-чуть... Гм... Есть у меня сомнения по одному поводу... Я понимаю, что кто-то хочет убить Гай-лорда - из мести, или он кому-то встал поперек дороги, просто мешает, и так далее. Причем никто даже не пытался давить на него с помощью сестры, хотя известно, что для него это был бы очень болезненный удар. Но нет - дело именно в нем самом. И это я понимаю.
- Но тебя сбивает с толку, что кто-то его защищает. Так?
- Угу. И никак не дает о себе знать. Вот тут-то собака и зарыта...
- Забавно... - Ник вскочил, подошел к бару, быстро открыл его, достал бутылку бурбона и, не оборачиваясь, сказал: - Только ничего мне не говори. Я должен напиться перед похоронами. Остальное можешь вылить в раковину...
- Дело твое... - Я встал и направился к двери. - Когда я в свое время запретил Филу играть со спичками, он едва не поджег дом зажигалкой. А, кстати... - Я вернулся к столу и сгреб свои сигареты и зажигалку. - Запомни: три девятки и три нуля. Развлекайся.
Я быстро вышел, чтобы он не подумал, будто я хочу проверить, сколько он выпьет. В лифте меня начали терзать сомнения и угрызения совести, но сразу же затем я понял, что все равно нужно было каким-то образом вытащить Ника из его отчаянного пьянства или, что то же самое, пьяного отчаяния. Лишь когда я тронулся с места и увидел на руле влажные следы, до меня дошло, что я вовсе не был столь спокоен, как мне все это время казалось. Я выдержал целых десять минут, пока не выехал на автостраду и честно, без всяких электронных чудес, включился в общий поток машин, после чего выхватил из холодильника плоскую флягу и сделал солидный глоток. Затем почти на четыре часа погрузился в сон.
* * *
- Дуг! Черт побери, ты совсем не меняешься! - сказал я вместо приветствия. Слова мои были совершенно искренними, но Саркисян этого не оценил.
Он крепко пожал мне руку и нахмурился.
- Чем более ты приветлив, тем сильнее у меня колотится сердце. Наверняка потребуешь отставки нынешнего шефа нашей фирмы! - бросил он и тут же посерьезнел. - Оуэн... - с беспокойством сказал он. - Пощади меня, прошу тебя... Меня же вышвырнут на улицу... А я не умею, как ты, писать эти...
- Подумай, прежде чем меня обидеть, - прервал я его, садясь в кресло.
Саркисян некоторое время смотрел на меня; я видел краем глаза, как он поглядел на стол в форме буквы L. Я покачал головой:
- Да я его уже несколько лет не видел!.. - возмущенно ответил он. - Да и вообще, я только однажды выпил с ним водки, и еще в другой раз мы немного поболтали. У меня не было для него работы. И все...
С сожалением покачав головой, я бросил на пол наполовину выкуренную сигарету и раздавил ее носком ботинка. Паунси слегка выпрямился и неожиданно швырнул в меня стаканом с остатками холодного чая. На этот раз он угодил мне в локоть, и это было не слишком приятно. Сразу лее после броска он снова шагнул вперед, на этот раз пытаясь поступить более здраво. Не слишком убедительный удар пришелся мне в живот, мне удалось дважды ответить ударами в лицо, один раз под глаз, другой в губы. Чуть сильнее прежнего я пнул его в пах и, чтобы зря его не уродовать, завершил серию резким ударом в подбородок. Он беспомощно раскинул руки, ноги его подогнулись, и он рухнул на пол.
Я тщательно обследовал стол, а затем перешел в спальню. Там тоже не оказалось ничего интересного. Достав из багажника "бастаада" моток веревки Пима была права, - я привязал Паунси к стулу, вытянув его руки на крышке стола, после чего слегка подстроил телескоп и установил его на штативе. Затем закурил и принес из ванной кружку холодной воды. Реакция Паунси была вполне адекватной. Дождавшись, когда он окончательно придет в себя, я переставил принесенный из спальни стул так, чтобы он меня видел, и сказал:
- Слушай меня, и желательно внимательнее. Я хочу знать, кто и зачем нанял с твоей помощью Манктелоу. Раз! - Я поднял указательный палец. - Два когда это было. Три - подробности. И чем больше, тем лучше. Все. Посмотри налево... - а когда он бросил туда взгляд и увидел установленный на штативе телескоп и поднимающийся от прожженной крышки стола дымок, я закончил: - Эта белая точка через минуту доберется до твоей руки и начнет по ней путешествовать, оставляя весьма заметный след. И это только начало. Короче говоря, здесь не останется камня на камне; я уже знаю, где ты хранишь канистры с топливом, и сровняю с землей твое убогое заведение. От тебя тоже мало что останется. Даю слово! Я должен выйти отсюда с необходимыми мне сведениями, и я выйду. А тебе выходить не обязательно. Все ясно?
Паунси дернулся, однако поза, в которой он пребывал, давала не слишком много возможностей для сопротивления. Повернув голову, он посмотрел на телескоп. Короткая дорожка черного обугленного пластика уже почти касалась его руки.
Я не слишком изящно зевнул и потер лоб. Чувствуя на себе испуганный взгляд пленника, я примерился к телефону. Провод был достаточно длинным, так что я не стал его обрывать, а просто запустил аппаратом в стекло. Когда оно разлетелось вдребезги и наступила тишина, я объяснил:
- Здесь будет сильно вонять. Немного свежего воздуха нам не помешает. Есть у тебя чего-нибудь выпить?
Предоставив ему возможность наедине с собой изрыгать самые изощренные ругательства, я достал из холодильника в машине две банки пива; одну выпил сразу, а со второй в руке вернулся в контору Паунси. Он дернулся, пытаясь отодвинуть руку от пятнышка сфокусированного солнца. Пока что ему удавалось это сделать ценой врезавшихся в запястья пут. Я небрежным движением открыл банку.
- Я же уже говорил, - простонал он. - Я его несколько лет не видел, это правда. Меня спрашивали о нем из полиции, дней пять назад. Я все им сказал. Все... Гос-с-споди!..
Жар коснулся его руки. Я глотнул из банки и снова зевнул.
- Отпусти меня! - завопил он. - Садист!
- Ну?! - прорычал я, вскакивая со стула. - Только еще раз попробуй сказать!
Он замолчал, вернее, застонал. Я видел, что нацеленное на крышку стола пятнышко жара расползлось на его руке и, собственно, не причиняет ему боли. Тем не менее он скулил совершенно искренне. Я отхлебнул пива.
- Не знаю, - выдавил он сквозь сжатые зубы. - Ничего не знаю. Не видел я этого придурка... Даже полиция мне поверила.
- Полиция - это полиция, - философски заметил я. - А я - это я... Что-то мне кажется, что я не слишком точно настроил линзу...
Я протянул руку к штативу и начал манипулировать верньерами.
- Сейчас настрою... - пробормотал я, откручивая винт, - и займусь... канистрами. Ну вот, наконец-то, - сообщил я Паунси. - Теперь будет лучше.
- А-а-а!.. - заорал он, как только пятно легло на тыльную сторону его руки. - Хватит!!! Все скажу!
- Да брось, - махнул я рукой. - Раз ты ничего не знаешь, то что ты можешь мне сказать? Пойду лучше...
- Не-ет! Скажу! Скажу... Это я нанял Калпа! Быстрее! Убери эту дрянь...
Я сбросил штатив со стола и придвинулся так, чтобы Паунси мог на меня смотреть.
- Ну, быстро. Уважай мое время и нервы. Итак?
- Скажу... О господи... Две недели назад... Может быть, шестнадцать дней... Кто-то мне позвонил... Не знаю кто... В самом деле! - Он поднял ко мне вспотевшее лицо. - Я не вру! - крикнул он, увидев, что я встаю.
Я отвязал длинные куски веревки. Теперь он мог сидеть, мог двигать руками. Достав из внутреннего кармана пиджака "биффакс", я положил его на колени и глотнул пива.
- Покажи ручками, где живет Боженька. И говори! - Он послушно поднял руки.
- Сначала он сказал мне, что знает, чем я занимаюсь...
- А кстати, чем? - заинтересовался я.
- Контрабанда, конечно, - удивился он. - Что удастся - люди, экзотические животные, иногда немного конопли...
- Ладно, и что дальше?
- Ну, этот тип сказал, что ему нужен кто-то для быстрой работы на один раз. Мол, хорошо заплатит, и мне тоже что-то перепадет. Я спросил, что за работа, но он засмеялся и сказал, что детали обговорит с исполнителем, ну, я и перестал допытываться. Тогда он сказал, что ищет кого-то, кому нужны деньги, кто хорошо соображает, и лучше, если это будет не мой знакомый. Я задумался, но тут как раз заходил на посадку флаер, и я вспомнил про Калпа Манктелоу. Я назвал своему собеседнику это имя и последний адрес Калпа. И все. На следующий день я получил две сотни. Больше ничего...
- Несколько дней назад ты еще мог их потратить на цветы для Калпа. Теперь далее с этим ты опоздал... - сказал я.
- Ка... Калп?.. - заикаясь, переспросил он.
- Калп, Калп! - передразнил я. - Подставил ты своего дружка. Теперь он для святого Петра бочки крутит...
- А я?.. - простонал он.
Я удивленно посмотрел на него. Он был прав.
- Ну... Раз ты еще жив...
- Меня здесь не было всю последнюю неделю, - быстро пояснил он.
- Ну что ж, тогда будь осторожнее, чтобы слово "последняя" не приобрело слишком неприятный для тебя смысл, - посоветовал я. - Вспомни хорошенько, это все, что ты знаешь? Поскольку мне кажется, что...
- Нет! Клянусь! Ничего больше. Я... Я был уверен, что этому незнакомцу нужен пилот. Даже брякнул что-то насчет того, что и сам мог бы полететь, но он только рассмеялся.
- А деньги? Как ты их получил?
Он тряхнул головой, разбрызгивая вокруг капли пота и воды:
- Нашел на столе. Был в городе, а когда вернулся, нашел.
Я встал и потянулся. Паунси вытаращил глаза и открыл рот.
- Как-то все не сходится, - бросил я в сторону разбитого окна. Оставлю-ка я тебя привязанным и смотаюсь в одно место, а ты за это время пока подумай. Когда вернусь, еще поговорим...
- Клянусь...
- На кого ты работаешь?
Он отрицательно покачал головой.
- Да что с тобой говорить! - махнул я рукой. - Ну что ж, подожди, пока сюда придут не как я, за информацией, а чтобы убрать следы...
- Нет!.. Скажу, мать твою, все скажу! Меня убьют...
Он назвал две ничего не говорившие мне фамилии. Немного подумав, я развязал его. Он всхлипывал и растирал запястья и в конце концов отважно накинулся на меня с кулаками. Уважив его усилия, я сразу влепил средней силы прямой ему в челюсть. Затем бегло обследовал мастерскую и два остальных здания, но не особо старался, так что результаты оказались соответствующими. На всякий случай вернулся в контору и стер свои отпечатки пальцев со стола, телефона и телескопа, потом забрал пустые пивные банки и уехал. На алее Света и Тени я никого не встретил, и вообще ехал минут пятнадцать в одиночестве, прежде чем меня обогнала какая-то "ланчия". На автостраде я подключился к навигационной сети и помчался на юг. Дорога была прямая и вполне приятная.
План, постепенно выкристаллизовывавшийся у меня в мозгу, тоже был не слишком сложным и - по крайней мере на данный момент - вполне симпатичным. Для его реализации мне требовалась помощь, и именно за ней я и ехал.
* * *
Дверь была заперта, и я, казалось, чувствовал доносившуюся из квартиры глухую неприятную тишину. Я дал о себе знать несколькими способами звонком, текстом, произнесенным в интерком, несколькими пинками в дверь и, наконец, несколькими крепкими словами, адресованными потолку. Пришлось спуститься к "бастааду" и долго копаться в забитом разным хламом бардачке, прежде чем мне удалось найти отмычку. Вернувшись к двери и приложив отмычку к замку, я запустил программу поиска кода, которая сработала чрезвычайно быстро - код был по-детски простым, прямо-таки провоцирующим. Нащупав в кармане "биффакс", я шагнул в квартиру. В странном пятиугольном коридорчике были распахнуты настежь все двери; я по очереди обследовал ванную, спальню и кухню. Четвертая дверь вела в гостиную. Ник сидел в кресле с огромным стаканом в руке, всматриваясь в дверной проем прищуренными глазами, с презрительным выражением лица. Пепельницу перед ним заполняли остатки примерно трех пачек сигарет в виде окурков. Некоторые из них погасли на крышке стола, и, судя по запаху, еще несколько - в дебрях пушистого ковра. Весьма удручающее зрелище. Вздохнув, я вернулся в кухню. Найдя в холодильнике лед, я не спеша, в соответствии с инструкцией, загрузил в термос семьдесят два кубика, затем выстрелил для пробы двумя в раковину, с трудом найдя для них место в Джомолунгме грязной посуды. На самом верху я обнаружил один стакан, и, о чудо, когда я его взял, вся остальная гора не рухнула. Тщательно вымыв стакан, я высушил его сперва под горячей, а затем холодной струей воздуха. Больше здесь делать было нечего, я взял термос и стакан и вернулся к Нику. Изменилось лишь то, что из его стакана основательно убыло, а в пальцах он держал новую сигарету. Воспользовавшись случаем, я пошел в кухню, чтобы очистить пепельницу, но когда вернулся, выбора у меня не оставалось - нужно было начинать говорить. Сперва я налил себе несколько капель "шен-ли". Ник спокойно наблюдал за моей возней и пошевелился лишь тогда, когда я выстрелил в стакан двумя кубиками льда.
- Не-пло-хая идея, - медленно и очень отчетливо проговорил он.
- Само собой. Любой справочник потребителя содержит раздел "Культура пития". К сожалению, большинство читателей его пропускает или доходит только до раздела "Коктейли"...
- От-ва-ли, Оуэн... - сосредоточенно произнес Ник.
- Ладно, давай уже, выкладывай все сразу, поскольку вряд ли у тебя еще остались иллюзии. Я что, рисковал несколькими месяцами тюрьмы, чтобы вломиться сюда, и теперь прямо с порога должен обидеться и уйти? Извини...
- Ну тогда... - Он набрал в грудь воздуха и опорожнил свой стакан.
Несколько секунд Ник сражался с собственным пищеводом, но одержал победу. Утерев губы тыльной стороной руки, он с комично-серьезным видом потянулся к сигарете - предыдущая свалилась на ковер, и я придавил ее ногой. Я чувствовал, что моей помощи он не желает, так что подождал, пока он попадет огнем зажигалки в кончик своего "голден гейта", и лишь потом закурил сам.
- Иногда, - задумчиво сказал я, - серьезные проблемы можно решить очень легко.
- Да-а?.. -заинтересовался Ник.
- Мой любимый сержант Кассель устроил нам как-то раз учения по ночному ориентированию. Завел нас на лесную поляну и сказал: "А теперь все посмотрите вверх. Найдите на небосклоне Полярную звезду..." - "Сержант! крикнул один из нас. - У нас каски сваливаются!" - "Ага! - говорит сержант. - Ну, тогда... Всем два шага назад - марш!"
Ник несколько секунд изучал потолок, а потом почти трезвым взглядом посмотрел на меня, улыбнулся и фыркнул:
- Погоди...
Выбравшись из кресла, он вышел из комнаты, пытаясь контролировать каждый шаг. Послышался звон каких-то предметов в ванной, яростные ругательства, а потом в дно глубокой квадратной ванны ударили струи воды. Судя по стону и сочным проклятиям, вода была холодная, даже ледяная. Я вздохнул, влил в стакан остатки виски, бросил в него кубик льда и с удовольствием выпил, не давая льду попасть в рот. Рев Ника становился все отчаяннее, у меня же улучшалось настроение. Я встал и прошелся по комнате. Судя по отсутствию пыли на мебели и порядку, который нарушали лишь стол и ковер вокруг кресла Ника, он начал напиваться самое раннее вчера. Я заглянул в бар. Четыре гнезда для бутылок выглядели свежеразмороженными - подобное количество выпитого меня впечатлило. Еще немного послушав стоны Ника, я переместился в кухню. Когда он вернулся в гостиную, в халате, растрепанный, яростно вытирая волосы полотенцем,"я уже ждал его со стаканом мутной жидкости в руке. Он отрицательно покачал головой.
- Блевать не буду, - сказал он.
- Это не то. Прими, придешь в себя, минут через пятнадцать даже сможем спокойно выпить по чуть-чуть.
Он понюхал содержимое стакана, а затем, все с тем же сомнением на лице и внимательно глядя мне в глаза, выпил.
- Бррр! - содрогнулся он. - Если бы я тебе не доверял, дал бы в морду. - Он посмотрел на меня. - Ну и рожа у тебя. Ты мне сейчас напоминаешь одного типа... - Он замолчал, сообразив, что сказал что-то не то, но тут же закончил: - Когда я был в команде Вуди... Мы тогда пошли к одному типу, он должен был совершить самоубийство, но мы не застали его дома. Как раз тогда у нашего шефа физиономия была как у тебя сейчас. - Он вздохнул. - Старые дела...
Ник сел и протянул руку к сигаретам, но лишь постучал пальцем по пачке и откинулся на спинку кресла.
- Это имеет к чему-то отношение? - спросил я.
- Хе... - фыркнул он. - Слегка. - Он посмотрел на меня. - Хочешь послушать?
- Зачем спрашиваешь? Ты же знаешь, что я любопытный, как...
- Отношение такое, что... - Он посмотрел на крышку стола. - Вчера я узнал из газеты, что один мужик застрелил свою жену. Именно из-за них я оказался в компании твоего "друга" Вуди. - Несколько секунд он молчал. - Ты никогда меня не спрашивал, как я туда попал.
- У меня были другие вопросы, поинтереснее...
- Ну так вот... За два года до того, как меня завербовали в шайку с "той стороны мира", я работал жеребцом в одной из лучших конюшен, мужском борделе Кратчлейзена. Однажды меня послали к женщине по фамилии Лэтроп. Мэллори Лэтроп. Сеанс состоялся, все было совсем даже неплохо. Шеф заплатил мне, я вернулся домой и вдруг почувствовал, что не могу заснуть. Перед глазами у меня стояла эта Мэллори, я вдруг почувствовал аромат ее духов и ее собственный запах. Я вспомнил ее глаза и лишь сейчас понял, что один серо-зеленый, а другой - зелено-серый, явственно увидел шрам на бедре, о существовании которого даже не задумывался, хотя почти час он был у меня перед глазами, услышал ее голос, дыхание, судорожные вздохи столь отчетливо, что стал оглядываться по сторонам в поисках источника звука. Впервые в жизни я слышал грохот в ушах - сердце билось так, словно принимало участие в соревнованиях по скорости сердцебиения. Дошло до того, что я вслух посмеялся сам над собой, но тут лее понял, что смех мой звучит фальшиво. Я метался по дому, как безумный, в конце концов позвонил знакомой девушке, которая давно хотела со мной потрахаться. Понятное дело, меня это не слишком забавляло. В "конюшне" мы даже смеялись над теми, кто берет работу на дом. Сейчас же я потребовал, чтобы она пришла как можно быстрее, и выложился до конца, чуть не убил несчастную. Утром она выглядела как выжатый лимон, смотрела на меня преданными глазами и умоляла о любви, а я знал, что в следующий раз попросту ее прикончу, поскольку она - не Мэллори. Впрочем, я тоже чувствовал себя так, словно свалился с небоскреба на мешок шишек. У меня болело все, что могло болеть, включая волосы. Я не мог надеть брюки... Полдня я пролежал в ванне с успокоительной смесью, смягчая боль внутри нескончаемыми количествами водки. После полудня позвонил шеф и поручил обслужить миссис Лэтроп. Я чудом доехал невредимым до ее квартиры и сразу лее с порога сказал, что люблю ее. Впрочем, это было ни к чему, поскольку она выглядела точно так же, как та моя несчастная девушка. Она первая прокричала мне в лицо, что не может без меня жить. И знаешь, что мы делали всю ночь?
Я немного подумал. - Держались за руки и шепотом признавались ДРУГ другу в любви... - сказал я.
Он долго смотрел на меня, прикусив губу.
- Только не говори, что издеваешься...
- Вовсе не издеваюсь... Именно так я вижу себя в подобной ситуации.
- Именно так все и было. Я бился в судорогах, глядя на нее, говоря с ней, слушая ее, думая о ней. Настоящее обоюдное помешательство. - Он снова потянулся к пачке и на этот раз, уже не колеблясь, закурил. - Мы даже не особо друг с другом разговаривали, то есть что-то говорили друг другу, но важен был сам звук голоса, выражение лица, сами движения губ. Мы встречались каждый день. Два или три раза мы выходили из квартиры, но нам мешали другие люди, самим своим существованием. - Ник сильно затянулся, на его сигарете далее не успел образоваться пепел. - Так продолжалось два месяца с небольшим. Знаешь, каков был финал? Совершенно идиотский - из Европы вернулся ее муж. - Он посмотрел на меня.
- Это, надо полагать, не все? - помолчав, спросил я.
- Нет. Ее мужем оказался мой друг юности. Я потерял с ним контакт, когда он уехал в Европу, почти забыл о нем. Я не знал о том, что он женился, поэтому даже фамилия не вызвала у меня никаких ассоциаций. Лишь когда он вернулся...
- Ну, так... - начал я.
- Нет, погоди. Я вовсе не хочу сказать, что поступил благородно, вовсе нет. Я просто впал в какое-то тупое идиотское отчаяние, мне стало страшно жаль себя... Постоянно вертелась в голове одна и та лее мысль: как так можно? Кто виноват, что женщина моей жизни - жена друга? Почему? Вместо того чтобы трезво подумать, как достойно выйти из этой ситуации, я жалел себя, понимаешь? Себя!.. В конце концов я так запутался... Даже Мэллори была не в состоянии вытащить меня из этого океана жалости к самому себе. Не знаю, как это объяснить, видимо, слегка съехала крыша. Однажды ночью я вскочил с постели, собрался за десять минут и уехал на запад. Там я пил и плакал, плакал и пил... Мне хватило денег на полгода, потом я немного пришел в себя, позвонил им... Они уехали в Европу. Я даже пальцем не пошевелил, чтобы узнать адрес, еще какое-то время пил, но кончились деньги. Тогда я и встретил одного из банды Вуди, согласился на него работать и работал почти год. А потом мы с тобой встретились...
Он затушил сигарету и огляделся в поисках стакана. Я покачал головой, Ник махнул рукой и упал в кресло.
- Вчера... Дон ее застрелил... В припадке ревности, так написали в прессе...
Долгие две или три минуты мы сидели молча. Не думаю, чтобы Ник нуждался в каком-то моем совете, впрочем, никаких подходящих советов у меня не было. Я откашлялся и закурил.
- Мне нужна помощь... - сказал я, наблюдая за расплывающимся в воздухе над нашими головами облачком дыма.
- Трудотерапия?
- Нет, я ведь приехал к тебе, не зная, что ты пытаешься утопить горе в стакане. Я взялся за одну работу...
- Ты? Ведь ты лее все это бросил. Когда мы виделись в последний раз...
- Да, но у меня ребенок.
- Я думал, ты достаточно зарабатываешь... - Он внимательно посмотрел на меня и нахмурился. - Ты же не хочешь сказать...
- Именно, что хочу. Небольшой шантаж, но если быть откровенным, в душе, сам в этом себе не признаваясь, я молился о какой-нибудь подобной работе. Я начинал чувствовать себя словно старый ленивый гончий пес, который проводит остаток своих дней, греясь на солнышке возле гаража.
Я посмотрел на Ника и натолкнулся на его взгляд. В глазах его мелькнула усмешка, губы дрогнули.
- Двое несчастных, раздираемых душевными терзаниями... - сказал он.
- Успокойся.
- Ну, тогда говори, что я должен делать.
Усевшись поудобнее, я посвятил его во все детали. Когда я закончил, Ник Дуглас встал и прошелся по комнате. На секунду он остановился у бара, но тут же двинулся дальше.
- Есть два следа, правильно? - спросил он, остановившись передо мной.
Я кивнул.
- Один - средство транспорта, с помощью которого попали на остров этот Манктелоу и его убийца. Второй - кто нанял Манктелоу... Видишь еще что-нибудь? - спросил он.
- Так, мелочи. Например, Гайлорд когда-то отомстил за смерть своего брата, которого убила та великолепная тройка... Может, сейчас кто-то мстит ему за это?
- Знаю, "Ту сторону времени" я читал.
- Не иронизируй, я помню, что ты принимал в этом участие. Просто размышляю вслух. Что еще... А! Молено заняться теми, на кого работает Паунси. Вероятно, через них некто Икс вышел на Паунси.
- А для меня что?
- Видимо, как раз это... Я хотел бы, чтобы ты этим занялся, только Паунси не трогай, к нему я сам вернусь. Мне кажется, что-то я упустил.
- А как насчет "транспорта"?
Я глубоко вздохнул, угостил сигаретой Ника и закурил сам.
- Это работа в самый раз для того, кто недавно стал шефом отдела ЦБР.
- Так я и думал. Только как?
- Знаешь... Мне давно уже хотелось проверить, действительно ли верны слухи о том, что в каждом компе сидят "трояны", замаскированные программы, выдающие информацию по соответствующему запросу.
- Ха! Не верю. Уже давно бы кто-нибудь до этого докопался. Ведь подобное стало бы поводом для отставки любого правительства.
- Наверняка. Тотальный контроль, нарушение священных законов демократии и так далее. Но я немного знаком с этой организацией, и меня бы вовсе не удивило, если бы она пошла на подобный риск и по крайней мере выборочно подложила кое-где несколько "троянов". Это вполне возможно. Проблема лишь одна, вернее, две: правда ли это, и захочет ли Дуг привести "трояны" в действие. Остальное мелочи.
- Если это правда, то у бедного Саркисяна нет шансов... - усмехнулся Ник. - Не знаю как, но тебе всегда удается заручиться сотрудничеством любого, на кого упадет твой взгляд. Кстати, как ты это делаешь?
- Личное обаяние, наверное.
- Верю. Ладно, повтори мне фамилии тех двоих... - Он потянулся к электронному блокноту, но, прежде чем я успел возразить, бросил его обратно на полку. - Я запомню...
- Первый - Тим Касуэлл, второй - Мартин Сай-мингтон. Живут в Корн-Лейк, двадцать с небольшим километров от аэродрома Паунси. Поговори с ними, но аккуратно, Манктелоу наняли наверняка не они. Я уверен, что кто-то из их окружения проговорился еще кому-то другому, так что непосредственный разговор ничего не даст. Далее если бы они хотели сотрудничать. Тебе придется каким-то образом проникнуть в их команду. Если потребуются рекомендации, Гайлорд тебе их обеспечит за несколько минут. Я его предупрежу, чтобы дал их тебе по паролю "Говорит друг Фебы". Что еще? - Я задумался.-Пожалуй, больше ничего... Звони на телефон в машине, или нет... Воспользуемся голосовой почтой - три девятки, три нуля. Пойдет?
- Хорошо.
- В случае критической ситуации звони на домашний и оставь сообщение на голосовой почте.
- Понятно. А теперь поделись своими догадками.
- Собственно, у меня нет никаких...
- Только не надо! - прервал он меня. - Ты всегда оставляешь что-то для себя. Выкладывай...
- Я же говорю, что ничего такого у меня нет. Так, чуть-чуть... Гм... Есть у меня сомнения по одному поводу... Я понимаю, что кто-то хочет убить Гай-лорда - из мести, или он кому-то встал поперек дороги, просто мешает, и так далее. Причем никто даже не пытался давить на него с помощью сестры, хотя известно, что для него это был бы очень болезненный удар. Но нет - дело именно в нем самом. И это я понимаю.
- Но тебя сбивает с толку, что кто-то его защищает. Так?
- Угу. И никак не дает о себе знать. Вот тут-то собака и зарыта...
- Забавно... - Ник вскочил, подошел к бару, быстро открыл его, достал бутылку бурбона и, не оборачиваясь, сказал: - Только ничего мне не говори. Я должен напиться перед похоронами. Остальное можешь вылить в раковину...
- Дело твое... - Я встал и направился к двери. - Когда я в свое время запретил Филу играть со спичками, он едва не поджег дом зажигалкой. А, кстати... - Я вернулся к столу и сгреб свои сигареты и зажигалку. - Запомни: три девятки и три нуля. Развлекайся.
Я быстро вышел, чтобы он не подумал, будто я хочу проверить, сколько он выпьет. В лифте меня начали терзать сомнения и угрызения совести, но сразу же затем я понял, что все равно нужно было каким-то образом вытащить Ника из его отчаянного пьянства или, что то же самое, пьяного отчаяния. Лишь когда я тронулся с места и увидел на руле влажные следы, до меня дошло, что я вовсе не был столь спокоен, как мне все это время казалось. Я выдержал целых десять минут, пока не выехал на автостраду и честно, без всяких электронных чудес, включился в общий поток машин, после чего выхватил из холодильника плоскую флягу и сделал солидный глоток. Затем почти на четыре часа погрузился в сон.
* * *
- Дуг! Черт побери, ты совсем не меняешься! - сказал я вместо приветствия. Слова мои были совершенно искренними, но Саркисян этого не оценил.
Он крепко пожал мне руку и нахмурился.
- Чем более ты приветлив, тем сильнее у меня колотится сердце. Наверняка потребуешь отставки нынешнего шефа нашей фирмы! - бросил он и тут же посерьезнел. - Оуэн... - с беспокойством сказал он. - Пощади меня, прошу тебя... Меня же вышвырнут на улицу... А я не умею, как ты, писать эти...
- Подумай, прежде чем меня обидеть, - прервал я его, садясь в кресло.
Саркисян некоторое время смотрел на меня; я видел краем глаза, как он поглядел на стол в форме буквы L. Я покачал головой: