Страница:
Когда Саша и Наташа успешно сдали экзамены, отец даже не поздравил их с этим: он был в недельном запое, а выйдя из него и услышав эту новость, сбегал в магазин, купил бутылку водки и конфет, которые отдал детям. Водку выпил и тем же вечером снова попытался избить жену, за которую в этот раз вступился Саша. Глядя на разъярённого супруга, Лена твёрдо встала между ними и сказала, чтобы дети собирались и ехали к тёте Вере. Едва вырвавшись из ненавистного ей дома, она догнала Сашу и Наташу во дворе, и они неделю жили у Веры. Виктор позвонил сам, умоляя вернуться. Говорил, что жизни без них не представляет. И они вернулись, правда, Наташа совсем этого не хотела. Саша угрюмо молчал, понимая, что маму одну туда отпускать нельзя. «Не могу я уйти, Верочка, надо детей доучить…»
Будучи на третьем курсе, Наташа переехала жить к своей тёте, чем несказанно ту обрадовала. Виктор к тому моменту пил почти каждый день. Саша встречался с девушкой, и они собирались пожениться. Теперь он вместе с Верой уговаривал её уйти от Виктора, на что она говорила, что Наташка привыкла жить одна, а ей и тут неплохо… Вскоре Саша сказал ей, что он планирует переехать к Тане, своей девушке, но не хочет оставлять её одну с этим алкоголиком. Все вместе они убедили переехать её к сестре хоть на пару месяцев. Трезвый Виктор выглядел жалко, и Лене стоило больших усилий уйти. Через неделю ей сообщили, что он выпал с балкона и повредил позвоночник. Она тут же поехала к нему в больницу и долго плакала у него на груди. С этого дня она каждый день его навещала. Когда его выписали и доставили домой, им пришлось купить кресло-коляску, чтобы он мог передвигаться по квартире. Его ноги почти не двигались, но врачи сказали, что при регулярных тренировках у него есть шанс когда-нибудь встать на костыли. Вдохновленная этим, она тратила все свои силы на него, совсем потеряв голову. А он нервничал, окружённый её заботой, срывался на ней, требовал выпить. Она всё списывала на его инвалидность, а он «ездил» на ней как хотел. Снова стал пить, правда, ударить уже не получалось – она успевала отскакивать от его кулака. Зато в неё теперь мог полететь пульт от телевизора, книга…
Вера, которая спрашивала у неё, когда же та наконец-таки переедет к ней, грустно смотрела на сестру, у которой бегали глаза, когда та врала ей, говоря, что у них всё хорошо. «Вера! – в сердцах вскрикивала Елена, загнанная в угол вопросами. – Он же такой беспомощный! Что скажут люди, если я его брошу в такой сложный момент? Ведь у него, кроме меня, никого нет. Не могу я уйти!»
Кто ты?
Это был последний холодный ноябрьский вечер, когда все деревья уже давно стояли раздетые, а земля была покрыта тонким слоем льда, укрытым одеялом из свежего снега. Ветер беспрепятственно гулял среди унылых в этом сером освещении зданий, просачивался сквозь щели в заборах, и немало раздражал уличных собак, впиваясь им в ребристые бока. Скрип фонарей, такой уютный в летнюю пору, сейчас казался зловещим, угрожающим. Он будто предупреждал: «Берегись, берегись!» Небо превратилось в блёклую неподвижную давящую массу, и не было ни одного уголка, где можно было спрятаться от его тяжёлого угнетающего взора. Многие обожают зиму, но никто не любит, когда она продолжается дольше, чем ей положено. Сегодня уходила осень, и казалось, сама жизнь покидала эти места, словно стесняясь оставаться здесь.
Двенадцатилетняя Ланочка вприпрыжку бежала домой с автобусной остановки. Дом, где она жила, находился в самом конце улицы, поэтому могло пройти немало времени, прежде чем она наконец-таки добиралась до ворот и в спешке их открывала. Все местные собаки хорошо знали её и никогда не обижали, ведь она частенько угощала их всякими вкусностями. Только заперев замок, она облегчённо вздыхала, улыбаясь Родинке, их псу. А тот в свою очередь заливался радостным хриплым лаем, приветствуя свою маленькую хозяйку.
– Привет, Родинка!
Она аккуратно ставила портфель на крыльцо и подбегала к рвущему цепь животному. Ещё не успев начать его чесать, Лане приходилось уворачиваться от мокрого длинного языка, который норовил попасть ей прямо в губы.
– Ну, дурак! – весело кричала Лана, стараясь изловить его лохматую голову и зажать подмышкой. Тот весело вырывался и сопел. Этот маленький ритуал они проделывали постоянно, когда она возвращалась из школы. Мама, стоя в окне, всегда улыбалась, глядя на то, как её младшая дочь играет с собакой. Правда, в этот раз дома никого не было, и Ланочка с тревогой поглядывала на тёмные, отливающие расплавленным свинцом неба окна. Ей совсем не хотелось входить туда одной. Осмотревшись, она отметила про себя, что снег был чистым, нетронутым, и её это немного успокоило. Кое-как вырвавшись из неугомонных объятий Родинки, она, храбро напевая, вошла внутрь и включила лампу над крыльцом. Увидев, что половина двора от ворот до крыльца осветилась весёлым жёлтым светом, она закрылась, несколько раз проверив, надёжно ли. Развесив одежду, она поставила обувь сушиться под батарею в коридоре и, не заходя в большую комнату, нащупала выключатель и щёлкнула им. Зал ярко озарился, и она удостоверилась, что там никого не было. Выдохнув, она плотно задёрнула шторы, а также зажгла свет почти во всех остальных комнатах. Когда последнее окно перестало быть предательским, показывая всё происходящее в комнате как на ладони, Лана включила телевизор и посмотрела на часы. Её охватила тревога, потому что ещё два часа ей придётся сидеть одной, пока мама и сестра не вернутся с работы. Папы вообще не было в городе: он был дальнобойщиком и совсем недавно ушёл в рейс.
Мама Екатерина работала уборщицей в речном порту, в получасе ходьбы от их дома. На прошлой неделе с одной из уборщиц случилась неприятность – она сломала ногу, и маму попросили временно поработать на две ставки. В одиночку Екатерина никак бы не справилась, но дополнительный заработок в семье был бы весьма кстати. Проблема была в том, что ей приходилось работать там же ещё и ночным сторожем. Обычно, вернувшись с первой смены в пять часов дня, она занималась домашними делами, а к десяти вечера снова возвращалась на работу, где уже в восемь утра опять принималась за уборку. И вот теперь, когда она была вынуждена выходить на работу ежедневно, а не через день, как было при наличии напарницы, утром она уходила к десяти часам, потому что просто не успевала прийти в себя после ночи дежурства и ей необходимо было провести некоторое время дома. Руководство было не против этого, понимая ситуацию. Так вот, помогала ей средняя дочь Наталья, которая из университета сразу шла на работу к маме. Вдвоём они справлялись гораздо быстрее, и благодарный взгляд Екатерины был красноречивей всяких бесполезных слов. Наталья понимала, что так надо, и никогда не жаловалась.
Кроме Ланы, младшенькой, и Натальи в семье были также их старший брат Алексей, который обитал в соседнем городе с женой и маленьким сыном, а ещё сестра Елена, одногодка брата, жившая в нескольких кварталах от дома Екатерины. Она не могла помогать маме, так как была в декретном отпуске и ухаживала за полуторагодовалой дочкой Ганной.
Лане временно приходилось оставаться в группе продлённого дня, так как дома за ней некому было присматривать благодаря сложившимся обстоятельствам. Поэтому-то, заходя в пустой дом, она так переживала. Лана никогда не задумывалась над тем, каким неуютным и чужим может быть родной дом, а сейчас эти мысли полностью заполонили её голову. Она решила позвонить Елене. Та долго не брала трубку.
– Алло? – Её голос звучал раздражённо.
– Леночка, это я.
– Ааа, мелочь! Что надо? Говори быстрей, я тут с Ганей на руках…
– Лена, я одна, мама с Наташкой будут только через два часа, мне страшно…
– Так, во-первых, давай успокойся и расскажи, что случилось. Во-вторых… – она задумалась. – Ладно, что там у тебя?
Лана услышала громкий плач Ганны.
– Всё хорошо, просто дом такой пустой. Можно я тебе позвоню ещё позже, мне так спокойней?
– Ладно, звони, только по делу! Иначе телефон отключу, – шутливо пригрозила сестра.
Услышав гудки, Лана опустила трубку на звякнувший аппарат.
– Только не отключай, прошу тебя, – прошептала она. Быстро разогрев ужин, она безо всякого аппетита за пихнула его в себя и принялась за уроки.
Первый непонятный звук она услышала, когда доделывала упражнение по алгебре. Насторожившись, она затаила дыхание и прекратила водить ручкой по бумаге. Было тихо, и она решила, что ей почудилось. Но уже через несколько минут снова раздался этот странный звук, будто бы что-то упало. Пулей взлетев на второй этаж, она осторожно выглянула в окно: двор, ещё не совсем погрузившийся во тьму, выглядел как обычно. Собака сидела в будке. Лане это показалось странным, ведь если бы Родинка услышал хоть малейший звук, он оповестил бы об этом всех соседей, но он молчал. Уснул, наверное, решила она и стала спускаться по лестнице, и каждый скрип ступеньки словно иголка вонзался ей в мозг. И тут собака залаяла.
Остановившись на полпути, Лана побледнела, а когда раздалось его короткое взвизгивание, словно его ударили, её ноги подкосились и она осела. Лая больше не было, зато теперь она явно слышала шаги, скрипящие на снегу. Плохо соображая, что делает, она скатилась вниз и побежала включать свет во всех остальных комнатах, громко крича при этом: «Мама, когда приедет папа? Мама, когда приедет папа?» Она повторяла эту фразу раз за разом, а леденящий душу ужас к тому моменту почти полностью охватил её разум. Шаги прекратились, и Лана замерла на месте, прислушиваясь. Когда ручка входной двери медленно опустилась вниз, Лана бесшумно, словно привидение, взлетела на второй этаж, трясущимися руками кое-как набрала номер старшей сестры и вцепилась в мигом ставшую мокрой пластмассовую поверхность трубки. Эти четырнадцать гудков показались ей бесконечными, прежде чем на том конце провода прозвучал нервный голос.
– Да?! – рявкнула трубка.
– Леночка-а-а, – зашлась в плаче Лана. – К нам кто-то в дом лезет! Помоги мне, пожа…
И тут связь оборвалась. Это были не короткие гудки, это была тишина. Мёртвая тишина, мертвей не придумаешь. В тупом оцепенении она смотрела на телефон, вообще не понимая, что происходит. И только опять услышав звуки с улицы, она встрепенулась. «Нужно что-то делать», – заплетающимся языком произнесла она и встала. Мысль о топоре на кухне прибавила ей решимости, и она, стараясь не шуметь, спустилась по лестнице, нашла его и крепко обхватила отполированную рукоятку двумя руками.
Резко погас свет, и она вскрикнула. Это был крик отчаяния и мольбы. Оставаться на первом этаже было опасно, и она вновь почти на ощупь взлетела наверх и спряталась в стенном шкафу, забившись в самый дальний угол. Она завесила себя вещами, поставила перед собой несколько коробок и затаилась.
«Кто ты? Кто?» Но она не хотела знать. Пульс вязко колотился в висках, во рту пересохло, побелевшие пальцы, сжимавшие древко, совсем онемели. Никогда больше в жизни потом она не испытывала наяву таких сильных эмоций, как эти. Она сидела и ждала, когда откроется дверца и к ней протянется жадная беспощадная рука. Ей показалось, что прошла вечность с того момента, как она уселась в углу, ожидая смерти, до того, как она услышала громкий стук входной двери. Сказать, что ей стало очень страшно, это как назвать водопад Анхель жалким ручейком. Ей приходилось плакать беззвучно, заглатывая воздух сквозь одежду. Её тело сотрясалось настолько сильно, что пришлось сжать челюсти, чтоб зубы не стучали друг о друга. Глаза застилала жгучая пелена слёз.
– Мамочка! – только и успела произнести она в перерыве между вдохом и новым приступом истерики, прежде чем услышала своё имя. Она не прекратила рыдать, так как подумала, что ей показалось. Затем до неё снова донёсся громкий крик её сестры: «Лана-а-а???»
– Я здесь, Леночка!
С трудом отодвинув от себя ящики, она кое-как приподнялась и на коленях выползла из шкафа. К счастью, топор остался лежать на полу, иначе она могла бы пораниться о него. Она едва успела вытереть глаза, щурясь от света, чтобы рассмотреть раскрасневшееся и встревоженное лицо Елены, которая стояла среди комнаты в расстегнутой дубленке, тяжело дыша. На левой руке её сидела жутко удивлённая Ганна со съехавшей набок шапкой и в застёгнутом на неправильную пуговицу меховом пальтишко.
– У неё только один сапожок, – произнесла Лана, указывая на ножку своей племянницы, одетую лишь в цветной носочек. И потеряла сознание.
Потом была милиция, испуганные соседи. Больше всех плакала Екатерина. С Родинкой ничего особенного не произошло – видимо, его хорошенько пнули сапогом, и он забился в угол так же, как и Лана. На снегу нашли следы от мужской обуви, а также перерезанные телефонные и электрические провода. Лена сказала, что когда она вбежала во двор, то никого не увидела, а на следы даже внимания не обратила и сразу бросилась в дом. Может быть, преступника спугнул кто-то из соседей, выглянувших в окно, или шум с улицы… или он увидел, как к дому бежит Елена с ребёнком на руках. В любом случае это был очередной «глухарь» для милиции и надолго испорченное настроение у всех, кто был замешан в этой истории. Соседи боялись за своё, Лана не могла больше приходить домой, когда там никого не было. К ним временно переехал жить их брат Алексей, который работал на дому и таким образом постоянно был начеку. Но, к счастью, к ним никто и никогда больше не пытался залезть.
Единственным объяснением произошедшему было то, что это была «наводка». Несколько дней назад они продали моторную лодку, выручив за неё хорошие деньги. После этого отец уехал в рейс, видимо, этой ситуацией и решили воспользоваться в предвкушении лёгкой наживы. В любом случае Лана считала, что ей очень повезло. Она была бесконечно благодарна Елене за то, что та так быстро примчалась на её крик о помощи.
Спустя несколько лет дело закрыли. Со временем ужас того неприветливого ноябрьского вечера стал забываться, но в плохих снах он возвращался, что очень расстраивало уже взрослую Лану, которая только начинала строить свою личную жизнь. Единственное, чего она хотела, чтобы ей сказали, что этого человека уже нет в живых или что он находится далеко-далеко отсюда. Тогда бы она смогла успокоиться. Но такой информацией никто, естественно, не располагал.
Отчаявшись найти помощь у психологов, она принялась за поиск информации в «Интернете». После долгих поисков ей показалось, что она нашла что-то похожее на то, что она искала. Какая-то девушка в комментариях рассказывала про воскрешение старых забытых дел, кошмаров, обид. Как-то и кто-то умудрялся полностью вытаскивать воспоминания. Написав ей личное сообщение, Лана чуть ли не бога просила, чтоб та ей ответила, и спустя месяц она, уже отчаявшись получить хоть какую-то весточку, обнаружила во входящих сообщениях непрочитанное письмо. Девушка была сдержанна. По сути дела, она указала некий адрес и просто пожелала удачи. Лана поблагодарила её и уставилась в написанные строки. К сожалению, ехать надо было в другой город, и ехать неблизко. Вначале она попыталась выяснить телефон, принадлежавший адресу, но, дозвонившись, попала в фонд помощи детям-инвалидам. В конец расстроившись, она решила ехать туда сама.
Без труда отпросившись на пятницу с работы, она утренним рейсом выехала на поезде к месту назначения и к вечеру уже была на месте. Заселившись в заранее забронированный гостиничный номер, она отправилась на разведку. Идти было недалеко, так как Лана специально подобрала гостиницу поближе к указанному адресу. Она немало удивилась, прочитав на двери табличку о том, что это и вправду был фонд помощи. Лана решила, что завтра прямо с утра она придёт сюда и всё выяснит. Сидя в гостинице в совершенно чужом городе, она укоряла себя за свою импульсивность, но делать было нечего, и, сходив в душ, она легла в постель и уснула.
Утром здание показалось ей не таким мрачным, как накануне, в тусклом свете фонарей. Розовый цвет стен как бы намекал на то, что и внутри посетителя ждало всё такое же милое и совсем не страшное. Потянув на себя дверь, Лана обнаружила, что она незаперта, и несмело вошла. В полутёмном коридорчике никого не было, только стояла скамья. Пройдя дальше, она вышла в большой просторный холл, у дальней стенки увидела стойку регистрации, за которой сидела строго одетая девушка в очках.
– Здравствуйте, вы что-то хотели? – Лана услышала милый доброжелательный голос.
– Д-да, извините. – С этими словами она полезла в карман, ища бумажку с адресом. Назвав его, она получила утвердительный ответ о том, что всё верно. Девушка, представившись Анной, спросила у неё, по какому вопросу она пришла.
– Вы физическое лицо, как я понимаю? – Анна выжидающе смотрела на растерянное лицо Ланы.
– Что? Нет, извините, я, конечно, с удовольствием внесу посильные пожертвования, но дело в том, что я нашла ваш адрес случайно, там писали, что здесь могут помочь от… – Она запнулась.
– От психологических проблем? – Анна закончила вопрос.
– Да, что-то в этом роде…
– Ну, вы знаете, у нас есть что-то похожее на то, что вы говорите: мы организуем встречи людей, пожертвовавших определённые суммы, с детьми. Обычно все довольны, особенно такие дети и их родители. Знаете, столько позитива…
– Нет, нет, нет, вы меня не так поняли. – Лана развернулась и направилась к двери. – Спасибо большое! Извините!
Со злостью хлопнув входной дверью, она остановилась на крыльце. И только через минуту, отдышавшись, заметила справа невысокого лысого мужчину в чёрном костюме. Он приветливо улыбался, глядя перед собой.
– Да, – произнесла вслух Лана. – Нужно мне успокоиться…
– Плохой день?
Как в кино, подумала она и промолчала, едва кивнув.
– А вы знаете, мы вам поможем. – Он открыл дверь и пригласил её вернуться в здание.
– Мужчина, я не…
– Вы узнали о нас от mashenkal985?
– Да… – удивлённый взгляд.
– Заходите.
Анна улыбнулась им ещё более приветливо, чем в первый раз.
– Анночка, меня в течение часа не беспокоить, всё остальное по графику. Скоро должен подъехать Виноградов, он вроде нашёл людей, которые заинтересованы в инвестициях…
– Евгений Владимирович, я в курсе.
Лана почувствовала себя очень неудобно, когда за ней захлопнулась массивная дверь. Особенно её смутило то, что в комнате, куда они вошли, находились ещё двое мужчин. Тоже лысые и тоже в костюмах.
– Я, я… – Она бессознательно искала дверную ручку.
– Прошу вас, не беспокойтесь. Если хотите – можете уйти. – С этими словами он открыл дверь и выжидающе посмотрел на испуганную женщину.
– Нет уж, раз так… Возможно, я слишком бурно реагирую.
Евгений предложил ей занять место в одном из глубоких кресел, стоявших вокруг стола. Всего таких кресел было четыре. А кроме этого в комнате ничего не было, если не считать мешковатых бархатных штор на высоких окнах. Опустившись в кресло, она пристально посмотрела на одного из молчавших мужчин. Тот, спохватившись, привстал и представился: – Александр Гордов.
Третьего звали Николай. Узнав, как зовут такую прекрасную девушку, Евгений, видимо главный, попросил Лану во всех подробностях рассказать им свою проблему. Извинившись, он вышел, и она услышала, как он попросил Анну принести им чай.
– Вы какой пьёте? – Она увидела в проёме лысую голову и чуть не расхохоталась.
– Чёрный.
Вдохнув терпкий аромат и сделав небольшой глоток, она расслабилась и, устроившись поудобнее, полностью рассказала им всю историю, произошедшую с ней так много лет назад, но всё ещё преследовавшую её, словно это было вчера. Внимательно, ни разу её не перебив, все трое слушали её мягкий, чуть низкий голос. После того как разволновавшейся Анне принесли несколько таблеток валерьянки, Гордов достал планшет и задал несколько странных вопросов, она ответила чисто автоматически, пребывая в состоянии, похожем на то, в котором находилась во время попытки проникновения незнакомца в дом.
– Что ж, – Евгений коротко откашлялся, – мы можем вам помочь. А то, знаете ли, приходят к нам люди, начинают рассказывать, а эмоций ноль. Никаких. Словно не с ними это было. А если нет никаких переживаний, зачем искать помощи? Просто так? Мы же всё это прекрасно видим и помогаем только тому, кому это действительно надо. Вот вам – надо.
Лана молчала. Евгений, выждав минуту для приличия, продолжил.
– У нас очень простые условия – мы делаем всё, чтобы вы смогли забыть или отпустить то, что вас так мучает. Вы в свою очередь жертвуете в наш фонд. Сразу хотелось бы предупредить – цены у нас немаленькие.
После этих слов никто не усмехнулся.
– Я согласна. Только хотелось бы поподробней узнать, что и как нужно делать.
– Конечно, конечно, – обрадовался Евгений. – Коля, принеси, пожалуйста, бумаги…
Прошло добрых четыре часа, прежде чем Лана вернулась в свой номер, совершенно вымотанная и ошеломлённая. Кстати, этот детектор лжи был первым в её жизни, но далеко не последним, как она начинала догадываться. Ей было над чем подумать: информации было настолько много, что было бы неразумным сейчас раскладывать всё по полочкам и как-то пытаться это анализировать. Суть, которую она уловила, была яснее ясного – они залезают ей в мозг при помощи электроники, заставляют её пережить всё случившееся в точности и на основании этого находят (или очень постараются найти) того человека. Последствий для психики никакой, потому что после того как она просыпалась, она должна была воспринять всё как сон. В крайнем случае, всё оставалось на своих же местах. Они приносят свои извинения, и она с поджатым хвостом уезжает домой. «Обычно всё проходит успешно», – раздался голос Александра у неё в голове.
– Боже, во что я влипла? – простонала она, падая на кровать.
Наутро, когда мысли немного пришли в порядок, она вернулась в офис и они подписали бумаги. Назначили дату – через месяц. Как раз по этому случаю Лана собиралась брать отпуск. На том и остановились.
– Лана, мы вас действительно ждём!
Все трое стояли на крыльце, провожая её.
– А я вернусь, – строго, но с улыбкой смотрела она на них. – Посмотрим, что вы тут мне наобещали!
– До свидания! Помните, если у вас не будет получаться к нам приехать, обязательно сообщите Анне об этом.
Такси увезло её на вокзал.
Дома она рассказала лишь то, что с ней работали несколько психологов и она должна будет к ним вернуться. За это время они подберут для неё индивидуальную программу реабилитации. Также она сказала, что стоить это будет немало, но у неё уже не осталось сил, и она готова заплатить любые деньги, лишь бы избавиться от плохих снов. Никто и не думал сомневаться в правдивости её слов.
Спустя месяц, будучи в отпуске, Лана вновь ехала в поезде навстречу, как ей верилось, новой жизни. Домашним она оставила адрес и телефон фонда и заверила их, что с ней ехать не нужно и что она сама прекрасно со всем справится. Поселилась она в той же гостинице, в том же номере. Только теперь у неё с собой было гораздо больше вещей, чем в первый раз. Анна предупредила её, что до пятницы она точно никуда не уедет, а вот на субботнее утро можно было спокойно покупать обратный билет.
Сделав номер более уютным, Лана приняла душ и решила прогуляться по вечернему городу, который начинал ей нравиться. Назавтра прямо с утра она уже была в офисе, слегка нервничая. Анна была с ней предельно ласкова и напоила чаем с ромашкой и мятой. Бурчание телевизора в углу под потолком, журналы на столике, горячий вкусный чай. Она успокоилась.
– Вот и вы!
В холле появился Евгений.
– Ну, как настроение?
Он мягко смотрел ей в глаза.
– Спасибо, немного не по себе…
– Это нормально, я бы вообще, наверное, не решился, а вы – молодец.
Лана покраснела.
– Анночка, значит, приготовь бумаги по схеме «два», предупреди Бороду, что сегодня он будет нужен весь день… и скорее всего завтра, так что пусть будет на месте. Так, что ещё… Да, пусть готовят помещение. После обеда начинаем. Да? – Он повернулся к Лане.
Та кивнула.
В комнате находился рабочий стол с компьютером, посереди стояла большая низкая софа, с обеих сторон которой разместились довольно массивные белые «холодильники», как сразу же мысленно обозвала их Лана. Вдоль стены несколько стульев. Пол покрыт мягким ковролином. Звучала приятная музыка. Евгений объяснил, что перед началом процедуры она должна будет подписать некоторые документы, предварительно их прочитав.
– Также вы познакомитесь с Бородой, нашим незаменимым магом и волшебником, без которого мы бы были как без рук. Он объяснит вам, что нужно будет делать и что вы будете чувствовать при этом, для того чтоб вы не боялись. Ну, а дальше он будет готовить вас к основной процедуре, которая по плану должна состояться в среду, то есть через день. Подготовительный период самый важный, так как всё зависит только от вас.