Страница:
В одну бочку я засунул мертвого Козина, в другую – пропитанный кровью ковер-улику. Старательно оборудуя гнусное подземелье, добывая кислоту, садист вряд ли рассчитывал разделить в конечном счете участь своих жертв. Однако пришлось... Теперь даже если бывшие коллеги произведут обыск в берлоге Козина и доберутся до заветного погреба, то выяснят лишь то, что он являлся маньяком-убийцей и в настоящий момент, вероятно, находится в бегах... Поднявшись наверх, я плотно захлопнул люк, подобрал стреляные гильзы и наручники с ключом, протер мокрой тряпкой пол, застелил комнату чистым ковром, тряпку отнес обратно на кухню и с чувством выполненного долга покинул дом.
Хотя я не достиг ни одной из поставленных задач, зато избавил общество от очередного дьявольского отродья и спас как минимум несколько человеческих жизней.
Перемахнув через забор, я огляделся. Улочка была по-прежнему пустынна...
– Трогай, – отворив переднюю дверцу, я кряхтя уселся на сиденье. – Времени в обрез.
– Есть результаты? – спросил Женька, выезжая на Дмитровское шоссе.
Я вкратце рассказал о встрече с бывшим следователем, о безрезультатном обыске и в заключение упомянул о подвале «а-ля Головкин». До синевы побледнев, Кудрявцев на мгновение выпустил баранку, и мы едва не врезались во встречную машину. Слава Богу, я успел перехватить руль.
– Там могли быть мои дети, – пробормотал Женька. – Он их там...
– Исключено, – отрезал я.
– Почему?
– Удав перед смертью однозначно утверждал – близнецов отвезли в поместье к шефу. Покойный Козин не шеф (того карлика мы видели на кассете), да и козинская хибара не тянет на поместье.
Женька успокоился, повеселел, а вот у меня в душе внезапно зашевелились чудовищные сомнения. «Жмуров, подыхая, выдавил: «Д...м, Д...м», а дом Козина неподалеку от Дмитровского шоссе. Понятие «поместье» весьма относительно. Для бомжа, например, и сарай – хоромы. По поводу же шефа... Возможно, у кровососов многоступенчатая иерархия, и Козин был непосредственным начальником отморозка. Неужели... О господи! Нет! – решительно отмел я панические мысли. – Удав говорил: «загородное поместье», Новодачная в черте Москвы. Загадочное «Д-м» может оказаться чем угодно, например, Домодедовом, в районе которого, между прочим, немало настоящихпоместий отечественных нуворишей».
– Не волнуйся, дружище, – вслух обратился я к Кудрявцеву. – Близнецов мы обязательно разыщем. Не повезло сейчас, повезет позже. Вспомни о Коке, о Жоре, о мадам Захаровой... Кто-нибудь из них непременно выведет нас на след. Уверен...
– Наконец-то, – воскликнул он, издали завидев меня. – Где вас носит?
– Маленькое незапланированное приключение, – устало вздохнул я. – Ты на чем приехал?
– Вот. – Старостин горделиво указал на замызганный «Москвич». – С виду неказист, в глаза не бросится, зато скорость развивает до 180 километров в час. Его специально так оборудовали. Свои ребята в автосервисе переделали мотор, поменяли коробку передач. Для слежки – лучше не придумаешь. Где же вас все-таки носило? – с любопытством переспросил он.
– Потом объясню, – отмахнулся я. – И не здесь. Давай перебазируемся к Киевскому вокзалу. До встречи у памятника осталось менее полутора часов, а нам следует появиться там заблаговременно... Кстати, ваши люди навестили «целительницу»?
– Пасут[26]. У ведьмы рабочий день еще не закончился, а врываться в офис Влад запретил. Нельзя, мол, шум поднимать. Перестраховщик, – раздраженно дернул щекой Кирилл.
– Твой брат прав, – заступился я за Корнева. – Зачем нашу доблестную милицию лишний раз тревожить? Мы уже достаточно им нервы потрепали ночной перестрелкой в Кунцеве. Машину казенную попортили. Беднягам нужно отдохнуть, успокоиться...
– Верно, командир, – ухмыльнулся Старостин. – Пускай отдыхают. Не дай бог перетрудятся.
– Хватит болтать, – посерьезнел я. – Поехали.
Внезапно у меня за спиной пронзительно, непрерывно завыл автомобильный гудок. Обернувшись, я увидел бесчувственного Кудрявцева, мешком повалившегося на колонку рулевого управления и грудью придавившего кнопку звукового сигнала. Пощупав пульс, я с облегчением убедился, что он жив. Сердце билось хоть тихо, но более-менее ровно.
– Обморок, – авторитетно заявил Кирилл. – Нервное перенапряжение плюс сутки без сна. Пойду принесу нашатырный спирт...
Нашатырь действительно помог. Приглушенно чихнув, Женька открыл глаза.
– Что произошло? – слабым голосом спросил он.
– Обморок, – лаконично пояснил Старостин.
– Елки-палки. Совсем раскис, – смутился Кудрявцев. – Падать в обморок, как малахольная тургеневская барышня. Стыдоба! – Бледное лицо Женьки покрылось красными пятнами.
– Ерунда! Со всяким может случиться, – утешил я друга. – За последнее время на твою долю выпало... Не дай бог никому... Ходить в состоянии?
– Вроде да.
– Тогда пересаживайся в машину Кирилла и постарайся немного поспать. Дальше поедем на «Москвиче». «Девятку» оставим на платной автостоянке.
– Какое спать? – попробовал возмутиться он. – Решается судьба...
– Заткнись, – бесцеремонно перебил я. – Детям нужен отец, а не его труп.
Упоминание о детях подействовало. Кудрявцев послушно перебрался в «Москвич» и спустя несколько минут задремал...
Глава 7
Глава 8
Хотя я не достиг ни одной из поставленных задач, зато избавил общество от очередного дьявольского отродья и спас как минимум несколько человеческих жизней.
Перемахнув через забор, я огляделся. Улочка была по-прежнему пустынна...
* * *
Дожидавшийся меня в машине Кудрявцев заметно нервничал.– Трогай, – отворив переднюю дверцу, я кряхтя уселся на сиденье. – Времени в обрез.
– Есть результаты? – спросил Женька, выезжая на Дмитровское шоссе.
Я вкратце рассказал о встрече с бывшим следователем, о безрезультатном обыске и в заключение упомянул о подвале «а-ля Головкин». До синевы побледнев, Кудрявцев на мгновение выпустил баранку, и мы едва не врезались во встречную машину. Слава Богу, я успел перехватить руль.
– Там могли быть мои дети, – пробормотал Женька. – Он их там...
– Исключено, – отрезал я.
– Почему?
– Удав перед смертью однозначно утверждал – близнецов отвезли в поместье к шефу. Покойный Козин не шеф (того карлика мы видели на кассете), да и козинская хибара не тянет на поместье.
Женька успокоился, повеселел, а вот у меня в душе внезапно зашевелились чудовищные сомнения. «Жмуров, подыхая, выдавил: «Д...м, Д...м», а дом Козина неподалеку от Дмитровского шоссе. Понятие «поместье» весьма относительно. Для бомжа, например, и сарай – хоромы. По поводу же шефа... Возможно, у кровососов многоступенчатая иерархия, и Козин был непосредственным начальником отморозка. Неужели... О господи! Нет! – решительно отмел я панические мысли. – Удав говорил: «загородное поместье», Новодачная в черте Москвы. Загадочное «Д-м» может оказаться чем угодно, например, Домодедовом, в районе которого, между прочим, немало настоящихпоместий отечественных нуворишей».
– Не волнуйся, дружище, – вслух обратился я к Кудрявцеву. – Близнецов мы обязательно разыщем. Не повезло сейчас, повезет позже. Вспомни о Коке, о Жоре, о мадам Захаровой... Кто-нибудь из них непременно выведет нас на след. Уверен...
* * *
До Савеловского мы добрались приблизительно в половине шестого. Кирилл стоял у здания вокзала под часами и нетерпеливо озирался по сторонам.– Наконец-то, – воскликнул он, издали завидев меня. – Где вас носит?
– Маленькое незапланированное приключение, – устало вздохнул я. – Ты на чем приехал?
– Вот. – Старостин горделиво указал на замызганный «Москвич». – С виду неказист, в глаза не бросится, зато скорость развивает до 180 километров в час. Его специально так оборудовали. Свои ребята в автосервисе переделали мотор, поменяли коробку передач. Для слежки – лучше не придумаешь. Где же вас все-таки носило? – с любопытством переспросил он.
– Потом объясню, – отмахнулся я. – И не здесь. Давай перебазируемся к Киевскому вокзалу. До встречи у памятника осталось менее полутора часов, а нам следует появиться там заблаговременно... Кстати, ваши люди навестили «целительницу»?
– Пасут[26]. У ведьмы рабочий день еще не закончился, а врываться в офис Влад запретил. Нельзя, мол, шум поднимать. Перестраховщик, – раздраженно дернул щекой Кирилл.
– Твой брат прав, – заступился я за Корнева. – Зачем нашу доблестную милицию лишний раз тревожить? Мы уже достаточно им нервы потрепали ночной перестрелкой в Кунцеве. Машину казенную попортили. Беднягам нужно отдохнуть, успокоиться...
– Верно, командир, – ухмыльнулся Старостин. – Пускай отдыхают. Не дай бог перетрудятся.
– Хватит болтать, – посерьезнел я. – Поехали.
Внезапно у меня за спиной пронзительно, непрерывно завыл автомобильный гудок. Обернувшись, я увидел бесчувственного Кудрявцева, мешком повалившегося на колонку рулевого управления и грудью придавившего кнопку звукового сигнала. Пощупав пульс, я с облегчением убедился, что он жив. Сердце билось хоть тихо, но более-менее ровно.
– Обморок, – авторитетно заявил Кирилл. – Нервное перенапряжение плюс сутки без сна. Пойду принесу нашатырный спирт...
Нашатырь действительно помог. Приглушенно чихнув, Женька открыл глаза.
– Что произошло? – слабым голосом спросил он.
– Обморок, – лаконично пояснил Старостин.
– Елки-палки. Совсем раскис, – смутился Кудрявцев. – Падать в обморок, как малахольная тургеневская барышня. Стыдоба! – Бледное лицо Женьки покрылось красными пятнами.
– Ерунда! Со всяким может случиться, – утешил я друга. – За последнее время на твою долю выпало... Не дай бог никому... Ходить в состоянии?
– Вроде да.
– Тогда пересаживайся в машину Кирилла и постарайся немного поспать. Дальше поедем на «Москвиче». «Девятку» оставим на платной автостоянке.
– Какое спать? – попробовал возмутиться он. – Решается судьба...
– Заткнись, – бесцеремонно перебил я. – Детям нужен отец, а не его труп.
Упоминание о детях подействовало. Кудрявцев послушно перебрался в «Москвич» и спустя несколько минут задремал...
Глава 7
Киевский вокзал напоминал растревоженный муравейник. Взад-вперед сновали обремененные объемистыми узлами люди, большей частью жители Украины и Молдавии, несчастных обрубков великой державы, варварски расчлененной на Беловежском шабаше. Из «самостийных» псевдогосударств в Россию везли продукты, обратно – вещи (в основном одежду), а также заработанные в Москве деньги. Затеряться в этом людском водовороте было проще простого. Без пяти семь к памятнику лысого вождя мирового пролетариата вихляющей походкой потаскухи подошел напомаженный субтильный юноша лет девятнадцати-двадцати с подведенными косметическим карандашом глазами, подкрашенными губами, завитыми волосами и рюкзаком за спиной. «Курьер Кока с «грузом», – сообразил я, подавая условный сигнал стоящему неподалеку Кириллу (Кудрявцева мы оставили в машине). Вскоре к Коке присоединился плотный бородатый мужик с длинными сальными лохмами, собранными на затылке в «конский хвост». Ни того ни другого я на кассете не видел. Незаметно приблизившись и притворившись, будто высматриваю кого-то в толпе, я отчетливо услышал их разговор.
– Где Славик? – жеманно спросил Кока.
– В могиле, – хмуро ответил бородатый.
– Ой, Жорик, ты шутишь, да? – взвизгнул педераст.
– Не ори, – угрожающе прошипел дублер. – Какие тут шутки. Жмур застрелен прошлой ночью у себя дома. Кем и за что – непонятно. Наверное, какие-нибудь старые, неизвестные нам счеты. Да хрен с ним. Лучше скажи – таможню нормально прошел?
– Да, – игриво хихикнул курьер. – Лелик просто душка!
– Небось оттрахал тебя в туалете? – В голосе Жоры зазвучали ревнивые нотки.
«Тоже пидор, только активный, – гадливо подумал я. – Развелось же погани на свете».
– Фи! Грубиян, – обиженно надулся Кока. – Зачем ты так? Я тебе не изменяю. А заплатил как обычно по таксе.
– Ну ладно, – смягчился Жора. – Пошли. Опаздывать нельзя. Доставим товар, а потом сразу ко мне.
– Соскучился, Котинька? – кокетливо состроил глазки наркокурьер. Утвердительно кивнув, бородач обнял его за талию, и любовники-подельники двинулись к выходу... Голубых наркоторговцев поджидала темного цвета «девятка», по невероятному стечению обстоятельств припарковавшаяся рядом с нашим «Москвичом». На месте водителя сидел какой-то толстый хмырь, лица которого я не разглядел. Уже садясь в машину, Жора окинул меня пристальным, подозрительным взглядом...
– Учуяли слежку, б...и, – ругнулся Кирилл, увеличивая скорость и сокращая дистанцию между машинами до минимума. – Наверняка у них тут где-то лазейка имеется, а я плохо знаю этот район. Стреножь их, Виктор Андреевич! Иначе уйдут!
Наркодельцы явно не ожидали от неказистого «москвичонка» подобной прыти. Все их попытки оторваться от нас не увенчались успехом. Открыв боковое стекло, я с расстояния примерно пяти метров прицелился в колесо. В тот самый момент, когда я нажимал курок, нашу машину сильно тряхануло на колдобине, рука моя дернулась вверх, и в результате пуля вместо того, чтобы культурненько продырявить шину, разбив заднее стекло, угодила в затылок водителю. Потерявшая управление «девятка» врезалась в фонарный столб. Кирилл выжал тормоз.
– Быстрее, командир, – крикнул он, первым выпрыгивая наружу. – Хватаем «языка» да сваливаем, пока менты не нагрянули.
«Девятка» превратилась в груду металлолома, но наркоторговцы, за исключением толстого хмыря с размозженной башкой, были живы. Возможно, потому, что устроились на заднем сиденье. Кока выглядел абсолютно целым. Жоре досталось больше. Он здорово расквасил морду и, утробно воя, вцепился левой рукой в покалеченную правую, однако подыхать, похоже, не собирался. На пару со Старостиным мы вытащили из покореженной машины истерически всхлипывающего Коку и вместе с рюкзаком запихнули к себе в багажник.
– Помогите! Мне больно! Все расскажу! Всех сдам! – взмолился Жора, вероятно, принявший нас за фээсбэшников. Из глаз педераста текли слезы, на бороде налипли кровавые сопли.
«Он уже конченый человек. Полностью деградировал. За дозу убить готов... Родители в отчаянии. Мать пыталась покончить с собой... Отец с инфарктом в больнице», – вспомнил я наполненные горечью слова Корнева и без колебаний выстрелил Жоре в голову...
– Правильно, – одобрил Кирилл. – Так их, б...й. А теперь сматываемся в темпе...
– К даче Влада, – не оборачиваясь, ответил Кирилл. – Нужно спокойно, обстоятельно допросить пленного, выяснить, где находится поместье...
– Давай допросим где-нибудь поближе, в безлюдном местечке, – предложил Кудрявцев. – На свалке, например. Есть тут одна неподалеку. Время дорого.
– Время пока терпит, – возразил Старостин. – Так называемое «поместье» – гнездо банды, и будь уверен – хорошо охраняется. Нейтрализовать охрану лучше всего под утро, в районе четырех часов. Тогда бдительность «псов» ослабевает, самых выносливых клонит в сон. Это ж прописная истина. Во-вторых, нам не нужны свидетели, а нынешние свалки даже по вечерам отнюдь не безлюдны. После августовского фокуса[27], выкинутого горе-клоунами из предыдущего правительства и руководства Центробанка, многие люди лишь там и кормятся. Буквально днюют и ночуют. Некоторые живут постоянно, в сколоченных из различных отбросов хижинах. И, наконец, в-третьих... – Закончить мысль Кирилл не успел. У него в кармане настойчиво запищал сотовый телефон.
– Алло? – поднеся к уху трубку, бывший сержант около минуты напряженно слушал. Лицо его постепенно вытягивалось, глаза расширялись.
– Ты где, брат? – В голосе Старостина звенела тревога. – Где? А... А... А... хорошо... понял... Скоро будем.
– В чем дело? Неприятности? – насторожился я.
– Да. Причем серьезные неприятности, – угрюмо подтвердил Кирилл. – Двое пацанов – Голубь и Дылда, – посланные пасти гребаную «целительницу» Захарову, бесследно исчезли. Около семи вечера Влад попытался с ними связаться, но безрезультатно. Сотовый не отвечал. Переданные на пейджеры сообщения также оставались без ответа. Тогда он вместе с тремя ребятами отправился к ведьминому офису. Контора оказалась пуста. У входа стояла машина Дылды с незапертыми дверцами... Короче, Влад назначил общий сбор в «центре».
– Всей бригады? – удивился я.
– Да нет, – досадливо поморщился Старостин. – Только ядра.
В машине воцарилось продолжительное молчание. Между тем «Москвич», миновав пост ГАИ, свернул на шоссе, ведущее к даче Корнева. Кирилл резко увеличил скорость. За окном машины вихрем проносились заснеженные ряды деревьев и тусклые скопления огоньков подмосковных поселков. До конечной цели путешествия оставалось не более пяти километров, как вдруг мою душу охватило муторное, тоскливое предчувствие неминуемой беды. Точно такое состояние было у меня памятным летом 1986 года в Афганистане, ровно за час до гибели моего взвода, по милости двурушника Абдулы попавшего в западню.
– Тормози. Съезжай на обочину, – не терпящим возражений тоном скомандовал я Кириллу. Бывший сержант автоматически выполнил приказ и лишь затем изумленно спросил:
– Ты что, Виктор Андреевич! Брат велел срочно...
– Погоди, – перебил я. – Владислав звонил из машины или с дачи?
– Из машины.
– Позвони на дачу.
Старостин послушно набрал номер.
– Никто не берет трубку, – прождав не менее двух минут, растерянно молвил он. – Странно. Сегодня в «центре» постоянно дежурит Гена Кречетов. Влад приказал ему никуда не отлучаться...
– Там засада, – мрачно сказал я. – Кречетов либо убит, либо в плену. Быстрее свяжись с Владиславом. Может, успеем предупредить.
Однако сотовый Корня упорно не отвечал. Кирилл отвернулся, пряча навернувшиеся на глаза слезы.
– Не вешай нос, сержант, – стиснул я руку Кирилла. – Даст бог, выручим твоего брата. Сердцем чую – жив он. А пока извлечем из багажника пидора. Хочу задать ему пару вопросов...
– Водка есть? – спросил я Старостина.
Кирилл молча вынул из-под сиденья металлическую фляжку, наполнил пластиковый стаканчик и сунул в лицо наркокурьеру.
– Пей, сучара.
Кока испуганно отшатнулся.
– Разве так обращаются с дамами? – издевательски пропел сидевший рядом с пленником Кудрявцев, легонько тыкая голубого в бок дулом «винчестера». – С ними надо понежнее, поделикатнее...
– Правильно, – поддержал я Женьку. – Нельзя обзывать скромную девочку нехорошими словами. Сучара! Фи! Грубиян. Нужно по-другому: «Выпей, Котинька, согрейся, пооткровенничай с добрыми дядями, иначе пулю в ротик схлопочешь». – Я вынул из-за пазухи «стечкина».
Давясь от поспешности, Кока проглотил водку.
– Умничка, – похвалил я. – А теперь поболтаем. Советую быть с нами предельно откровенным. Ведь ты не хочешь отправиться в преисподнюю следом за своим хахалем Жорой?
– Не-е-ет, – проскулил педераст.
– Чудесно. Вопрос первый: когда вы заподозрили за собой слежку?
– У в-вокзала. – Жора небось? – вспомнил я пристальный взгляд бородатого.
– Он-н-н.
– Подельникам сообщили?
– Ж-Жора п-позвон-нил С-Сергею...
– Которому вы собирались доставить «груз»? – уточнил я.
– Ага. – Подогретый водкой Кока перестал наконец заикаться.
– И что сказал Сергей?
– Оторваться от «хвоста», а после перезвонить...
– Ты знаешь, где расположено поместье шефа? – сменил я тему разговора.
– Знаю, неподалеку от аэропорта Домодедово.
– Дорогу сумеешь показать?
– Да, но... – Внезапно размалеванная физиономия гомика исказилась в страшной догадке, в подкрашенных глазках метнулся животный ужас. – Вы даже... даже не проверили «груз»... – зашептал он. – Значит, вы не ФСБ, не РУОП. Кто вы?
– Здесь вопросы задаем мы, – свирепо рявкнул я.
– Я п-покажу д-дорогу, а п-потом, п-потом в-вы м-меня убьете, – заплетаясь языком, промямлил Кока.
– Сообразительный, сучонок, – зло усмехнулся Кирилл.
Педераст зарыдал навзрыд.
– Не надо! Пожалуйста! Я все, все для вас сделаю, – давясь слезами, выкрикивал он. – Только не убивайте!
– Будешь паинькой, мочить не станем, – нехотя пообещал я. – Но учти, гаденыш. Жизнь тебе придется заработать. Основательно потрудиться. По-стахановски.
– Да-да. Конечно. Обязательно отработаю. – Наркокурьер прекратил реветь. Звучно хлюпнул носом и вытер ладонью мокрые глаза, при этом основательно размазав по щекам косметику.
– Сколько народу в банде? – продолжил я допрос.
– Человек тридцать.
– Ого-о! – присвистнул Кирилл. – Таскать не перетаскать.
– Не мешай, – осадил я Старостина и вкрадчиво спросил Коку: – Ты, милок, участвовал в обрядах красной магии?
Педераст мгновенно скукожился, поскучнел, завитая голова втянулась в плечи.
– Колись, мочалка[28] сраная, – зарычал я, с силой ткнув Коке в рот дулом пистолета.
– Д-да, в них вше ушаствуют по ошереди, – сплюнув на ладонь два выбитых передних зуба и слизывая потекшую из рассеченной губы кровь, прошепелявил он (я тут же мысленно взял назад обещание сохранить ему жизнь).
– Когда происходят эти ритуалы? Быстрее, тварь!
– По шредам, в полношь...
– Жертвы содержатся в поместье?
– Да.
– У-у-фф, – облегченно вздохнул я. – Слава богу. Твои дети, Женя, живы, и скоро мы их освободим. До начала шабаша кровососов – больше суток. А сейчас, ребята, двигаем к даче Корня. По-моему, Кирилл, есть шанс спасти кого-нибудь из ваших. Если их не убили сразу, то наверняка приберегут для дальнейшего использования. Помнишь кровавую ванну?
– Почему ты решил, что кровососы до сих пор не увезли пленных в свое логово? – На лице Старостина робкая надежда смешалась с недоверием.
– В доме организована ловушка, – принялся терпеливо растолковывать я. – Захватив Голубя с Дылдой, кровососы выяснили у них местонахождение «центра», выслали на дачу отряд боевиков и перехватывают по очереди всех, кто туда является. Корня с компанией уже сцапали и в настоящий момент дожидаются нашего прибытия. Они не станут распылять силы до окончательного завершения операции «Мышеловка».
– Влад нас не сдаст! – возмущенно воскликнул Кирилл. – Брат любые пытки выдержит...
– Помолчи, сержант, – мягко остановил его я. – Согласен. Владислав, возможно, выдержит, а другие? Насчет их ты уверен?
– Нет, – подумав несколько секунд, отрицательно покачал головой Старостин.
– Вот то-то же. Ладно, дружище, поехали. Рядом с домом я давеча приметил небольшую, уютную рощицу. Там и остановимся...
Присыпанная снегом и слегка подсвечиваемая бледной луной роща выглядела сказочно, таинственно и, пожалуй, немного жутковато. А может, просто сказывалось нервное перенапряжение? Вглубь вела широкая тропинка. Проехав по ней метров двадцать, Кирилл заглушил мотор.
– Слушайте внимательно, ребята, – откашлявшись, начал я. – Расклад будет такой. Мы с Кириллом пробираемся к дому с черного хода. Пидора, ясный перец, в багажник. Женя ждет в машине...
Не спорь, болван, – услышав решительный отказ Кудрявцева, вспылил я и, с трудом взяв себя в руки, начал перечислять: – Здоровье у тебя сейчас на нуле. Не обижайся, но ты будешь обузой. Это раз. Тачку с Кокой нельзя оставить без присмотра – это два. И третье, самое главное. Если нас... Гм, короче, если мы не вернемся до утра, ты по крайней мере знаешь, где искать детей. Ведь на даче всякое может случиться... Подумай хорошенько... Не лишай Игорька с Анжелой последнего шанса.
Мои доводы возымели действие. Кудрявцев присмирел, прекратил спорить, хотя и выглядел чрезвычайно рассерженным.
Я проверил наличие оружия. Не густо! У меня «стечкин» с полупустой обоймой, у Кирилла «ТТ», у Женьки «винчестер». Кроме того, в «бардачке» «Москвича» нашлись тяжелый охотничий нож да обрывок веревки, годящийся на роль удавки. Коротко посовещавшись, мы оставили Женьке ружье, а также сотовый телефон Кирилла, обещав позвонить по завершении операции. Остальное забрали с собой и, затолкав хнычущего Коку в багажник, двинулись к дому.
Роща обтекала дачный участок неправильным полукругом. От центрального входа она была отделена ведущей к шоссе заасфальтированной дорожкой, но дальше постепенно прижималась вплотную к ограде. Это обстоятельство давало возможность проникнуть на участок с тыла. Вряд ли кровососы додумались организовать круговую оборону. Да и с какой стати?
Откуда им знать, что «дичь» учуяла капкан? Ничего не подозревающих визитеров скорее всего берут в доме, бесшумно. Тех, кому чудом удастся вырваться, снимут снайперы. По идее, их должно быть трое: один в мансарде, прямо напротив ворот, другой у хозяйственного сарая, расположенного слева и чуть позади от дома, третий в баньке, на противоположной стороне двора. Беглец таким образом попадает под перекрестный огонь. Шансов уйти живым у него нет. Простенько и со вкусом! Правда, имелось два маленьких «но», во-первых, как я уже говорил, «дичь» учуяла капкан, а во-вторых, она представляла собой двух спецназовцев, вышедших живыми, невредимыми из ада чеченской войны...
Проваливаясь в снег то по колено, то по пояс, мы сделали изрядный крюк по лесу, вышли к сараю и сра-зу примерно в 10 метрах от нас заметили первого снайпера (по счастью, Корень, в отличие от господина Погосяна, не удосужился соорудить вокруг своей резиденции высоченный бетонный заборище, а ограничился низеньким декоративным штакетником). Снайпер, среднего роста грузный мужчина с винтовкой через плечо, стоял за углом сарая спиной к штакетнику и в настоящий момент разговаривал по рации с начальством. Увлеченный беседой, он не обратил внимания на хруст снега позади себя.
– Холодно. Погреться бы. Смените... Сколько ждать? Полчаса? Хорошо, – услышал я последние в жизни слова кровососа.
Едва тот отключил рацию, Кирилл метнул нож, вонзившийся ублюдку в шею, под основание черепа. Смерть наступила мгновенно. Не издав ни звука, кровосос повалился на землю.
– Порядок, – шепнул бывший сержант, перелез через штакетник, забрал у мертвеца снайперскую винтовку с глушителем и сквозь оптический прицел внимательно оглядел баньку, хорошо видную в свете двух мощных прожекторов, освещавших переднюю часть территории усадьбы.
– Ну, нашел? – также шепотом спросил я, вытаскивая из шеи убитого нож.
– Ага. Вон он, родимый, в окошке маячит. – Лицо Кирилла приобрело хищное выражение кота, выследившего мышь. – Ща-а-ас, голуба, ща-а-с.
П-ф-ф! – сработала винтовка.
– Точно в лобешник, – самодовольно констатировал Старостин.
– Что теперь? – поинтересовался я. – Взламываем черный ход или пытаемся ликвидировать третьего стрелка?
– Есть вариант получше, – улыбнулся Кирилл, указав на маленькую неприметную дверцу, обращенную в сторону рощи. – Из сарая в дом ведет подземный тоннель, прорытый три года назад на случай непредвиденных обстоятельств. Кроме нас с братом, о нем никому не известно. Тоннель заканчивается в подвале, в котельной. Козел в мансарде опасности пока не представляет. Со своей позиции он видит только ворота. Пусть поживет лишние полчаса.
Старостин вынул из кармана связку ключей, нашел нужный и вставил в замок. Хорошо смазанная дверь бесшумно распахнулась...
– Где Славик? – жеманно спросил Кока.
– В могиле, – хмуро ответил бородатый.
– Ой, Жорик, ты шутишь, да? – взвизгнул педераст.
– Не ори, – угрожающе прошипел дублер. – Какие тут шутки. Жмур застрелен прошлой ночью у себя дома. Кем и за что – непонятно. Наверное, какие-нибудь старые, неизвестные нам счеты. Да хрен с ним. Лучше скажи – таможню нормально прошел?
– Да, – игриво хихикнул курьер. – Лелик просто душка!
– Небось оттрахал тебя в туалете? – В голосе Жоры зазвучали ревнивые нотки.
«Тоже пидор, только активный, – гадливо подумал я. – Развелось же погани на свете».
– Фи! Грубиян, – обиженно надулся Кока. – Зачем ты так? Я тебе не изменяю. А заплатил как обычно по таксе.
– Ну ладно, – смягчился Жора. – Пошли. Опаздывать нельзя. Доставим товар, а потом сразу ко мне.
– Соскучился, Котинька? – кокетливо состроил глазки наркокурьер. Утвердительно кивнув, бородач обнял его за талию, и любовники-подельники двинулись к выходу... Голубых наркоторговцев поджидала темного цвета «девятка», по невероятному стечению обстоятельств припарковавшаяся рядом с нашим «Москвичом». На месте водителя сидел какой-то толстый хмырь, лица которого я не разглядел. Уже садясь в машину, Жора окинул меня пристальным, подозрительным взглядом...
* * *
Поначалу все шло вроде нормально. Дав «девятке» возможность отъехать метров пятьдесят, Кирилл аккуратно пристроился в хвосте. Долгое время «девятка» неторопливо петляла по городу, но на пустынной темной улице ближе к окраине она вдруг резко рванулась вперед.– Учуяли слежку, б...и, – ругнулся Кирилл, увеличивая скорость и сокращая дистанцию между машинами до минимума. – Наверняка у них тут где-то лазейка имеется, а я плохо знаю этот район. Стреножь их, Виктор Андреевич! Иначе уйдут!
Наркодельцы явно не ожидали от неказистого «москвичонка» подобной прыти. Все их попытки оторваться от нас не увенчались успехом. Открыв боковое стекло, я с расстояния примерно пяти метров прицелился в колесо. В тот самый момент, когда я нажимал курок, нашу машину сильно тряхануло на колдобине, рука моя дернулась вверх, и в результате пуля вместо того, чтобы культурненько продырявить шину, разбив заднее стекло, угодила в затылок водителю. Потерявшая управление «девятка» врезалась в фонарный столб. Кирилл выжал тормоз.
– Быстрее, командир, – крикнул он, первым выпрыгивая наружу. – Хватаем «языка» да сваливаем, пока менты не нагрянули.
«Девятка» превратилась в груду металлолома, но наркоторговцы, за исключением толстого хмыря с размозженной башкой, были живы. Возможно, потому, что устроились на заднем сиденье. Кока выглядел абсолютно целым. Жоре досталось больше. Он здорово расквасил морду и, утробно воя, вцепился левой рукой в покалеченную правую, однако подыхать, похоже, не собирался. На пару со Старостиным мы вытащили из покореженной машины истерически всхлипывающего Коку и вместе с рюкзаком запихнули к себе в багажник.
– Помогите! Мне больно! Все расскажу! Всех сдам! – взмолился Жора, вероятно, принявший нас за фээсбэшников. Из глаз педераста текли слезы, на бороде налипли кровавые сопли.
«Он уже конченый человек. Полностью деградировал. За дозу убить готов... Родители в отчаянии. Мать пыталась покончить с собой... Отец с инфарктом в больнице», – вспомнил я наполненные горечью слова Корнева и без колебаний выстрелил Жоре в голову...
– Правильно, – одобрил Кирилл. – Так их, б...й. А теперь сматываемся в темпе...
* * *
– Куда направляемся? – поинтересовался Женька. Разбитая «девятка» с двумя трупами внутри осталась далеко позади. Мы выехали на ярко освещенную, ухоженную стараниями мэра Юрия Лужкова Кольцевую дорогу.– К даче Влада, – не оборачиваясь, ответил Кирилл. – Нужно спокойно, обстоятельно допросить пленного, выяснить, где находится поместье...
– Давай допросим где-нибудь поближе, в безлюдном местечке, – предложил Кудрявцев. – На свалке, например. Есть тут одна неподалеку. Время дорого.
– Время пока терпит, – возразил Старостин. – Так называемое «поместье» – гнездо банды, и будь уверен – хорошо охраняется. Нейтрализовать охрану лучше всего под утро, в районе четырех часов. Тогда бдительность «псов» ослабевает, самых выносливых клонит в сон. Это ж прописная истина. Во-вторых, нам не нужны свидетели, а нынешние свалки даже по вечерам отнюдь не безлюдны. После августовского фокуса[27], выкинутого горе-клоунами из предыдущего правительства и руководства Центробанка, многие люди лишь там и кормятся. Буквально днюют и ночуют. Некоторые живут постоянно, в сколоченных из различных отбросов хижинах. И, наконец, в-третьих... – Закончить мысль Кирилл не успел. У него в кармане настойчиво запищал сотовый телефон.
– Алло? – поднеся к уху трубку, бывший сержант около минуты напряженно слушал. Лицо его постепенно вытягивалось, глаза расширялись.
– Ты где, брат? – В голосе Старостина звенела тревога. – Где? А... А... А... хорошо... понял... Скоро будем.
– В чем дело? Неприятности? – насторожился я.
– Да. Причем серьезные неприятности, – угрюмо подтвердил Кирилл. – Двое пацанов – Голубь и Дылда, – посланные пасти гребаную «целительницу» Захарову, бесследно исчезли. Около семи вечера Влад попытался с ними связаться, но безрезультатно. Сотовый не отвечал. Переданные на пейджеры сообщения также оставались без ответа. Тогда он вместе с тремя ребятами отправился к ведьминому офису. Контора оказалась пуста. У входа стояла машина Дылды с незапертыми дверцами... Короче, Влад назначил общий сбор в «центре».
– Всей бригады? – удивился я.
– Да нет, – досадливо поморщился Старостин. – Только ядра.
В машине воцарилось продолжительное молчание. Между тем «Москвич», миновав пост ГАИ, свернул на шоссе, ведущее к даче Корнева. Кирилл резко увеличил скорость. За окном машины вихрем проносились заснеженные ряды деревьев и тусклые скопления огоньков подмосковных поселков. До конечной цели путешествия оставалось не более пяти километров, как вдруг мою душу охватило муторное, тоскливое предчувствие неминуемой беды. Точно такое состояние было у меня памятным летом 1986 года в Афганистане, ровно за час до гибели моего взвода, по милости двурушника Абдулы попавшего в западню.
– Тормози. Съезжай на обочину, – не терпящим возражений тоном скомандовал я Кириллу. Бывший сержант автоматически выполнил приказ и лишь затем изумленно спросил:
– Ты что, Виктор Андреевич! Брат велел срочно...
– Погоди, – перебил я. – Владислав звонил из машины или с дачи?
– Из машины.
– Позвони на дачу.
Старостин послушно набрал номер.
– Никто не берет трубку, – прождав не менее двух минут, растерянно молвил он. – Странно. Сегодня в «центре» постоянно дежурит Гена Кречетов. Влад приказал ему никуда не отлучаться...
– Там засада, – мрачно сказал я. – Кречетов либо убит, либо в плену. Быстрее свяжись с Владиславом. Может, успеем предупредить.
Однако сотовый Корня упорно не отвечал. Кирилл отвернулся, пряча навернувшиеся на глаза слезы.
– Не вешай нос, сержант, – стиснул я руку Кирилла. – Даст бог, выручим твоего брата. Сердцем чую – жив он. А пока извлечем из багажника пидора. Хочу задать ему пару вопросов...
* * *
Окоченевший, до смерти напуганный Кока представлял собой на редкость жалкое зрелище. Скорчившись на заднем сиденье, он трясся всем телом, по-собачьи лязгал зубами и затравленно подвывал.– Водка есть? – спросил я Старостина.
Кирилл молча вынул из-под сиденья металлическую фляжку, наполнил пластиковый стаканчик и сунул в лицо наркокурьеру.
– Пей, сучара.
Кока испуганно отшатнулся.
– Разве так обращаются с дамами? – издевательски пропел сидевший рядом с пленником Кудрявцев, легонько тыкая голубого в бок дулом «винчестера». – С ними надо понежнее, поделикатнее...
– Правильно, – поддержал я Женьку. – Нельзя обзывать скромную девочку нехорошими словами. Сучара! Фи! Грубиян. Нужно по-другому: «Выпей, Котинька, согрейся, пооткровенничай с добрыми дядями, иначе пулю в ротик схлопочешь». – Я вынул из-за пазухи «стечкина».
Давясь от поспешности, Кока проглотил водку.
– Умничка, – похвалил я. – А теперь поболтаем. Советую быть с нами предельно откровенным. Ведь ты не хочешь отправиться в преисподнюю следом за своим хахалем Жорой?
– Не-е-ет, – проскулил педераст.
– Чудесно. Вопрос первый: когда вы заподозрили за собой слежку?
– У в-вокзала. – Жора небось? – вспомнил я пристальный взгляд бородатого.
– Он-н-н.
– Подельникам сообщили?
– Ж-Жора п-позвон-нил С-Сергею...
– Которому вы собирались доставить «груз»? – уточнил я.
– Ага. – Подогретый водкой Кока перестал наконец заикаться.
– И что сказал Сергей?
– Оторваться от «хвоста», а после перезвонить...
– Ты знаешь, где расположено поместье шефа? – сменил я тему разговора.
– Знаю, неподалеку от аэропорта Домодедово.
– Дорогу сумеешь показать?
– Да, но... – Внезапно размалеванная физиономия гомика исказилась в страшной догадке, в подкрашенных глазках метнулся животный ужас. – Вы даже... даже не проверили «груз»... – зашептал он. – Значит, вы не ФСБ, не РУОП. Кто вы?
– Здесь вопросы задаем мы, – свирепо рявкнул я.
– Я п-покажу д-дорогу, а п-потом, п-потом в-вы м-меня убьете, – заплетаясь языком, промямлил Кока.
– Сообразительный, сучонок, – зло усмехнулся Кирилл.
Педераст зарыдал навзрыд.
– Не надо! Пожалуйста! Я все, все для вас сделаю, – давясь слезами, выкрикивал он. – Только не убивайте!
– Будешь паинькой, мочить не станем, – нехотя пообещал я. – Но учти, гаденыш. Жизнь тебе придется заработать. Основательно потрудиться. По-стахановски.
– Да-да. Конечно. Обязательно отработаю. – Наркокурьер прекратил реветь. Звучно хлюпнул носом и вытер ладонью мокрые глаза, при этом основательно размазав по щекам косметику.
– Сколько народу в банде? – продолжил я допрос.
– Человек тридцать.
– Ого-о! – присвистнул Кирилл. – Таскать не перетаскать.
– Не мешай, – осадил я Старостина и вкрадчиво спросил Коку: – Ты, милок, участвовал в обрядах красной магии?
Педераст мгновенно скукожился, поскучнел, завитая голова втянулась в плечи.
– Колись, мочалка[28] сраная, – зарычал я, с силой ткнув Коке в рот дулом пистолета.
– Д-да, в них вше ушаствуют по ошереди, – сплюнув на ладонь два выбитых передних зуба и слизывая потекшую из рассеченной губы кровь, прошепелявил он (я тут же мысленно взял назад обещание сохранить ему жизнь).
– Когда происходят эти ритуалы? Быстрее, тварь!
– По шредам, в полношь...
– Жертвы содержатся в поместье?
– Да.
– У-у-фф, – облегченно вздохнул я. – Слава богу. Твои дети, Женя, живы, и скоро мы их освободим. До начала шабаша кровососов – больше суток. А сейчас, ребята, двигаем к даче Корня. По-моему, Кирилл, есть шанс спасти кого-нибудь из ваших. Если их не убили сразу, то наверняка приберегут для дальнейшего использования. Помнишь кровавую ванну?
– Почему ты решил, что кровососы до сих пор не увезли пленных в свое логово? – На лице Старостина робкая надежда смешалась с недоверием.
– В доме организована ловушка, – принялся терпеливо растолковывать я. – Захватив Голубя с Дылдой, кровососы выяснили у них местонахождение «центра», выслали на дачу отряд боевиков и перехватывают по очереди всех, кто туда является. Корня с компанией уже сцапали и в настоящий момент дожидаются нашего прибытия. Они не станут распылять силы до окончательного завершения операции «Мышеловка».
– Влад нас не сдаст! – возмущенно воскликнул Кирилл. – Брат любые пытки выдержит...
– Помолчи, сержант, – мягко остановил его я. – Согласен. Владислав, возможно, выдержит, а другие? Насчет их ты уверен?
– Нет, – подумав несколько секунд, отрицательно покачал головой Старостин.
– Вот то-то же. Ладно, дружище, поехали. Рядом с домом я давеча приметил небольшую, уютную рощицу. Там и остановимся...
Присыпанная снегом и слегка подсвечиваемая бледной луной роща выглядела сказочно, таинственно и, пожалуй, немного жутковато. А может, просто сказывалось нервное перенапряжение? Вглубь вела широкая тропинка. Проехав по ней метров двадцать, Кирилл заглушил мотор.
– Слушайте внимательно, ребята, – откашлявшись, начал я. – Расклад будет такой. Мы с Кириллом пробираемся к дому с черного хода. Пидора, ясный перец, в багажник. Женя ждет в машине...
Не спорь, болван, – услышав решительный отказ Кудрявцева, вспылил я и, с трудом взяв себя в руки, начал перечислять: – Здоровье у тебя сейчас на нуле. Не обижайся, но ты будешь обузой. Это раз. Тачку с Кокой нельзя оставить без присмотра – это два. И третье, самое главное. Если нас... Гм, короче, если мы не вернемся до утра, ты по крайней мере знаешь, где искать детей. Ведь на даче всякое может случиться... Подумай хорошенько... Не лишай Игорька с Анжелой последнего шанса.
Мои доводы возымели действие. Кудрявцев присмирел, прекратил спорить, хотя и выглядел чрезвычайно рассерженным.
Я проверил наличие оружия. Не густо! У меня «стечкин» с полупустой обоймой, у Кирилла «ТТ», у Женьки «винчестер». Кроме того, в «бардачке» «Москвича» нашлись тяжелый охотничий нож да обрывок веревки, годящийся на роль удавки. Коротко посовещавшись, мы оставили Женьке ружье, а также сотовый телефон Кирилла, обещав позвонить по завершении операции. Остальное забрали с собой и, затолкав хнычущего Коку в багажник, двинулись к дому.
Роща обтекала дачный участок неправильным полукругом. От центрального входа она была отделена ведущей к шоссе заасфальтированной дорожкой, но дальше постепенно прижималась вплотную к ограде. Это обстоятельство давало возможность проникнуть на участок с тыла. Вряд ли кровососы додумались организовать круговую оборону. Да и с какой стати?
Откуда им знать, что «дичь» учуяла капкан? Ничего не подозревающих визитеров скорее всего берут в доме, бесшумно. Тех, кому чудом удастся вырваться, снимут снайперы. По идее, их должно быть трое: один в мансарде, прямо напротив ворот, другой у хозяйственного сарая, расположенного слева и чуть позади от дома, третий в баньке, на противоположной стороне двора. Беглец таким образом попадает под перекрестный огонь. Шансов уйти живым у него нет. Простенько и со вкусом! Правда, имелось два маленьких «но», во-первых, как я уже говорил, «дичь» учуяла капкан, а во-вторых, она представляла собой двух спецназовцев, вышедших живыми, невредимыми из ада чеченской войны...
Проваливаясь в снег то по колено, то по пояс, мы сделали изрядный крюк по лесу, вышли к сараю и сра-зу примерно в 10 метрах от нас заметили первого снайпера (по счастью, Корень, в отличие от господина Погосяна, не удосужился соорудить вокруг своей резиденции высоченный бетонный заборище, а ограничился низеньким декоративным штакетником). Снайпер, среднего роста грузный мужчина с винтовкой через плечо, стоял за углом сарая спиной к штакетнику и в настоящий момент разговаривал по рации с начальством. Увлеченный беседой, он не обратил внимания на хруст снега позади себя.
– Холодно. Погреться бы. Смените... Сколько ждать? Полчаса? Хорошо, – услышал я последние в жизни слова кровососа.
Едва тот отключил рацию, Кирилл метнул нож, вонзившийся ублюдку в шею, под основание черепа. Смерть наступила мгновенно. Не издав ни звука, кровосос повалился на землю.
– Порядок, – шепнул бывший сержант, перелез через штакетник, забрал у мертвеца снайперскую винтовку с глушителем и сквозь оптический прицел внимательно оглядел баньку, хорошо видную в свете двух мощных прожекторов, освещавших переднюю часть территории усадьбы.
– Ну, нашел? – также шепотом спросил я, вытаскивая из шеи убитого нож.
– Ага. Вон он, родимый, в окошке маячит. – Лицо Кирилла приобрело хищное выражение кота, выследившего мышь. – Ща-а-ас, голуба, ща-а-с.
П-ф-ф! – сработала винтовка.
– Точно в лобешник, – самодовольно констатировал Старостин.
– Что теперь? – поинтересовался я. – Взламываем черный ход или пытаемся ликвидировать третьего стрелка?
– Есть вариант получше, – улыбнулся Кирилл, указав на маленькую неприметную дверцу, обращенную в сторону рощи. – Из сарая в дом ведет подземный тоннель, прорытый три года назад на случай непредвиденных обстоятельств. Кроме нас с братом, о нем никому не известно. Тоннель заканчивается в подвале, в котельной. Козел в мансарде опасности пока не представляет. Со своей позиции он видит только ворота. Пусть поживет лишние полчаса.
Старостин вынул из кармана связку ключей, нашел нужный и вставил в замок. Хорошо смазанная дверь бесшумно распахнулась...
Глава 8
Изнутри сарай напоминал гигантский мусорный ящик. Повсюду в беспорядке валялись пришедшие в негодность автомобильные покрышки, поломанная мебель, проржавевшие автозапчасти и т.д. и т.п. Пахло плесенью.
– Камуфляж, – включив свет и старательно заперев дверь, хладнокровно сказал Кирилл в ответ на мой изумленный взгляд. – Все действительно нужные по хозяйству вещи хранятся в доме, в специальных кладовых, а это барахло для отвода глаз. Единственное предназначение сарая – маскировать выход из тоннеля.
– Камуфляж, – включив свет и старательно заперев дверь, хладнокровно сказал Кирилл в ответ на мой изумленный взгляд. – Все действительно нужные по хозяйству вещи хранятся в доме, в специальных кладовых, а это барахло для отвода глаз. Единственное предназначение сарая – маскировать выход из тоннеля.