— Могу себе это представить, — рассмеялась Карен. — Ты неисправим!
— Я очень на это надеюсь, — ответил Тони. Виляя бедрами и выпячивая грудь, обтянутую полупрозрачной блузой, официантка принесла на подносе чай и сласти: стопку обсыпанных сахарной пудрой ячменных лепешек, пышные взбитые сливки и клубничное варенье. Целые ягодки аппетитно блестели в густом сиропе, словно крупные рубины в царской короне. Не менее аппетитны были и темные соски официантки. Задев, словно бы случайно, грудями плечо Тони, девица неохотно удалилась.
— Такова уж моя харизма! — развел он руками и подкупающе улыбнулся.
Он мог бы и не объяснять это Карен, она сама уже истекала сладковатым соком в предвкушении их забав после чая. Она попыталась отогнать назойливые мысли о сексе: за столом они не уместны, лучше набраться терпения и поговорить о работе.
— Что собой представляет наш босс? — спросила она, подразумевая маркиза-работодателя.
— Одни называют его героем, другие — отвратительным, надменным подонком. — Тони пожал могучими плечами — Все относительно Для кого-то он хряк, для кого-то святоша Он соблазняет женщин и предает их с одинаковой легкостью. С одними он держится как джентльмен, с другими ведет себя как отъявленный мошенник. Он непредсказуем. Но по-моему, он славный малый. Главное — правильно себя с ним поставить с самого начала. Позволь мне за тобой поухаживать, Карен? — Тони потянулся за фаянсовым чайником — Ради Бога! Я буду тебе чрезвычайно признательна, — сказала Карен. — И чего же маркиз ожидает от нас?
— Он хочет, чтобы мы навели порядок в его обширной библиотеке. Дело в том, что к ней проявляет интерес один богатый американский бизнесмен.
— Маркиз намерен продать библиотеку? — с ужасом спросила Карен — как ярая патриотка, она не собиралась способствовать утечке национальных ценностей за рубеж — Нет, ни в коем случае — замахал руками Тони. — Мы с ним недавно обсуждали этот вопрос. Он рассказал, что познакомился с этим жирным котом в Калифорнии. Оказалось, что американец — англофил и мечтает купить некоторые ценные книги, но с условием, что храниться они будут там же, где находятся теперь, то есть в родовом имении лорда Бернета. Маркизу эта идея понравилась. Он и сам полагает, что следует сделать часть усадьбы и библиотеки доступной для общественности.
— Но ведь он не нуждается в деньгах, насколько я понимаю?
— В общепринятом смысле этого слова — нет. Но у него накопились долги, перешедшие к нему по наследству. Поэтому он хочет, чтобы к приезду американца библиотека была в полном порядке. И тебе придется приложить к этому немало усилий, малышка.
Тони наклонился и, сняв кончиком пальца капельку сливок с ее губ, облизал его, закатив глаза от наслаждения. Влагалище Карен непроизвольно сжалось, словно бы желая втянуть в себя этот палец, по которому оно соскучилось. Карен взглянула под стол и увидела, как из-под шорт Тони выглядывает красная глянцевитая головка его члена, на которой застыла прозрачная густая капелька. Карен в очередной раз задалась вопросом: какие ей больше нравятся пенисы — с обрезанной крайней плотью или натуральные? Тони улыбнулся, угадав ее мысли.
— Он готов к встрече с твоей писей, крошка! И рвется в бой. Поэтому мы сделаем крюк и заедем в мое скромное пристанище. Тебе понравится моя антикварная кровать.
Расплатившись, они продолжили свое путешествие. Лес вокруг них вскоре стал гуще, машины с шоссе вообще исчезли. Карин смекнула, что они въехали в пределы имения. Песчаная дорожка среди высоких сосен, развесистых дубов и старых берез была пустынна Из высокой травы выглядывали любопытные олени. Вокруг было тихо. В королевстве лорда Бернета дозволялось шуметь только птицам.
— Но где же усадьба? — нетерпеливо спросила Карен.
— Чуточку подальше А мой скромный домик — вон за той рощицей, — ответил Тони — Ты тоже получишь такой в свое распоряжение на время работы. Кстати, неподалеку есть отличный пивной бар. Это очень удобно.
Он повернул автомобиль на тенистую подъездную дорожку, в конце которой виднелся увитый плющом коттедж.
Они миновали ворота, на которые с любопытством смотрели окна спальни Тони, и наконец остановились на площадке, посыпанной гравием. К удивлению Карен, палисадник оказался вполне ухоженным. Взор гостя ласкали полевые цветы, розы и кустики жимолости, наполняющие воздух сказочным ароматом.
Тони отпер дверь и предупредил Карен:
— Осторожнее, не ударься головой о притолоку. Прихожей в коттедже не было, входивший в него сразу оказывался в уютной жилой комнате. Сердце Карен взволнованно заколотилось в груди — она снова почувствовала себя девочкой, очутившейся наедине со своим любимым учителем, запретным плодом, соблазнительным и опасным.
Обстановка домика была незамысловатой, окошки — зарешеченными, стены — толстыми, какими и надлежало им быть в старину. Имелся даже камин старинной кладки.
— Я им не пользуюсь, — сказал Тони, доставая из буфета бутылку. — Предпочитаю разогревать замороженные полуфабрикаты в микроволновой печке. Хвала Господу за прогресс! Хочешь промочить горло?
— С удовольствием, — ответила Карен, все острее ощущая приступы похоти Она едва ли не явственно представляла себе свою раскрывающуюся чакру, распускающийся бутон своей женственности, основы всего ее существа.
— Спальня наверху, — буднично сказал Тони и стал готовить коктейль из джина, тоника, лимонного сока и льда.
Карен поднялась по винтовой лестнице, начинающейся в нише за камином, в мансарду с низким потолком. Окна, выходящие в сад, были распахнуты, в них проникал изумительный аромат роз. В углу стояло трюмо, рядом — стенной шкаф, за широкой кроватью из красною дерева стоял старинный комод. Карен поразил порядок в этом типично мужском жилище: она помнила, какой хаос царил в холостяцкой комнате, в которой она лишилась девственности.
— С каких это пор ты стал аккуратным и дисциплинированным, Тони?
— Здесь наводит чистоту одна женщина, — пробурчал он, поднимаясь по ступенькам с подносом в руках., — Напиток богов готов! — Он протянул ей бокал. — Я хочу выпить за свою помощницу! Я рекомендовал тебя маркизу вовсе не потому, что захотел тебя снова поиметь, а учитывая твои способности и возможности. Впрочем, я не стану возражать, если тебе захочется отблагодарить меня за протекцию несколько оригинальным образом. — Он хитро улыбнулся.
Они подняли бокалы и сделали по глотку.
— Мой развратный наставник, ты совершенно не изменился! — воскликнула Карен, прижимаясь к нему грудью и животом. Ее набухшим соскам остро недоставало ласк его умелых пальцев и губ.
— Да, я старый развратник и законченный негодяй, — согласился Тони.
Он поставил бокал на комод и обнял Карен. Она затрепетала и чувственно задышала, предвкушая безумные ласки.
— От тебя сексуально пахнет, малышка, — прохрипел Тони и, лизнув ей мочку уха, стал целовать шею.
Карен сладострастно застонала, млея от его горячего дыхания. Между ног у нее стало мокро и горячо.
Он страшно возбудился, его толстый ствол уперся в ее лобок. Но его губы продолжали ласкать ее лицо, она приоткрыла ротик, приготовившись к страстному поцелую.
— Ты была моей лучшей ученицей, малышка, — прогудел он ей на ухо и запечатал поцелуем ее коралловые уста.
Его бесхитростная похвала возбуждала Карен не меньше, чем изощренные ласки, — возможно, поэтому она всегда и ждала новой встречи с ним. Первого поцелуя хватило, чтобы она почувствовала себя готовой к соитию, полностью раскрепощенной и возбужденной. Тони уложил Карен на кровать и стал ласкать ее груди. Изогнувшись дугой, она сама подставляла их его рукам и губам, постанывая от вожделения.
Тони расстегнул пуговицы ее платья, о чем мечтал еще на станции, и, окинув розовые соски жадным взглядом, стал теребить их пальцами и целовать, слегка покусывая.
Карен задергалась, повизгивая и норовя поплотнее прижаться лобком, к его невероятному фаллосу, сулящему ей неописуемую радость. Ее срамные губы набухали, стенки влагалища судорожно сжимались. Но Тони продолжал раздевать ее, не удовлетворившись видом одного лишь обнаженного бюста, желая увидеть ее голой всю, насладиться зрелищем ее длинных стройных ног, тонкой талии, плоского живота и волосистого лобка, прикрытого белыми трусиками. У Карен перехватило дух, едва лишь Тони прохрипел, раздувая ноздри и жадно втягивая ими аромат секрета:
— Ты великолепна! Настоящая богиня!
Наклонившись, он стал сосать один сосок и ласкать рукой другой, усиливая ее приятные ощущения. Действуя то пальцами, то губами, то языком, он уделил внимание обоим соскам, отчего они еще больше набухли и, казалось, уже не помещались у него во рту. Карен потянулась рукой к промежности, не в силах игнорировать подаваемые ею чувственные сигналы, и, отодвинув край трусиков, просунула палец в лоно.
— Позволь мне доставить тебе удовольствие, — сказал Тони и принялся поглаживать ее нетерпеливую мохнатую кошечку. Не успокоившись на этом, он наклонился и стал покусывать клитор через ткань.
Она повернулась и прижалась к его рту своим сокровенным местом, млея от его ласковых прикосновений и жаркого дыхания, трения кончика носа и бороды о ее чувствительную кожу. Внутри у нее все кипело, из влагалища стекала ароматная лава. Карен готова была взорваться, словно вулкан.
— Сделай все так» как тогда, в первый раз, — пропищала она.
Он рассмеялся и, приподнявшись на руках, спросил:
— Ты еще помнишь, как это было? Вот уж не ожидал — Женщина никогда не забывает мужчину, лишившего ее невинности, — срывающимся от перевозбуждения голосом ответила Карен.
— Так говорят брамины! — сказал он и лег рядом с ней на кровать.
Карен повернулась на бок и, обняв его, начала целовать. Тони просунул язык ей в рот и провел им по небу, достав кончиком до гортани.
— Да, — выдохнула она. — Именно так все тогда и начиналось.
В ней пробудилась прежняя игривость, но вместе с этим полузабытым чувством появился и легкий страх. Она обняла его плечи и вцепилась пальцами в волосы. Тони зарычал. Карен погладила его грудь и сжала пальцами соски.
— Но этого ты тогда не делала! — удивленно заметил он.
— Разве? — Карен хихикнула и стала расстегивать его ремень.
Общими усилиями они стянули с него шорты и жилетку. Его мускулистое загорелое тело покрылось потом. Она сжала в кулаке напрягшийся пенис, наслаждаясь его объемом и плотностью, ощупывая набухшие вены, гладкую головку. С еще большим удовольствием она погладила увесистую мошонку: яички у Тони были не такие, как у юношей, они поражали своими размерами и сулили истинное удовольствие, как и подобает причиндалам многоопытного мужчины, познавшего многих женщин.
— Ты многому успела научиться, крошка! — отметил с улыбкой Тони. — Ты превзошла все мои ожидания!
— Да, я такая. И готова поделиться своими знаниями со своим наставником, — нахально усмехнувшись, ответила она. — Но сначала сделай со мной то, что ты сделал тогда в своей квартире.
Тони кивнул и начал творить чудеса. Уложив Карен поудобнее на ложе, он стал обрабатывать пальцы на ее ногах. Облизав каждый из них, он переключился на лодыжки, затем — на икры, подколенные впадины и бедра. Карен покрылась пупырышками и замяукала, как кошка под котом.
Мяуканье переросло в стоны, когда его пальцы прикоснулись к набухшим срамным губам и стали поглаживать углубление между ними, время от времени нажимая на клитор. Лицо ее исказилось, ноги раздвинулись шире, губы слегка раскрылись, а глаза затянулись дымкой.
Она порывисто обняла его и воскликнула:
— Тони Дорогой! Ты все такой же ласковый и милый! Велев ей не суетиться и набраться терпения, он без промедления стянул с нее трусики и, пощекотав пальцем ее половую щель, начал совершать им круговые движения в основании лобка, одновременно целуя Карен в рот. Их языки переплелись, соревнуясь в любовном танце. По телу Карен пробежала дрожь. Ей не терпелось ощутить Тони внутри себя, испытать ослепительное блаженство.
Он продолжал ласкать ее, то просовывая палец во влагалище, то теребя клитор. Его движения становились все более напористыми и уверенными. Пульсация в клиторе участилась Первые чувственные искры пробежали по телу Карен. Он почувствовал это и просунул в ее огнедышащее лоно сразу несколько пальцев. Она громко, бесстыдно застонала, двигая торсом. Но торопиться или суетиться ей не требовалось сегодня она была во власти непревзойденного маэстро секса.
Он опытной рукой ласкал ее великолепный бутон, то сжимая его черенок, то постукивая по нему пальцем, чтобы продлить удовольствие, то поглаживая блестящую набухшую головку, сверкающую от секрета, словно алмаз в жемчужно-пурпурном обрамлении трепетной плоти. Он любовался этим чудом природы, теребил его венец, лизал его, угадывал малейшее его желание. Ни на один миг не оставляя клитор в покое, он не позволял Карен скучать, доставляя ей разнообразные удовольствия своими манипуляциями. Тони то замедлял темп, то убыстрял его, действовал то нежно, то свирепо и ожесточенно. При этом он прерывал свои ласки всякий раз, когда она готова была сорваться с пика экстаза в пропасть оргазма.
— Скорее же, умоляю, — попросила наконец она сама.
— Еще минуточку! — ответил Тони.
— Нет, сейчас! Немедленно!
— В самом деле? Немедленно или сейчас же?
— Быстрее, быстрее! Вот так! Вот так!
Она задыхалась, захлестываемая приближающимся исступлением, дрожала от каждого его нового прикосновения к разбухшей горошинке в основании лобка.
Он загадочно ухмыльнулся и начал целовать отвердевшие соски, ритмично потирая пальцем клитор. Она коротко вскрикнула, судорожно вздохнула и закрыла глаза, погружаясь в горячую волну, стремительно распросгракяющуюся по телу. Бедра ее заходили ходуном, судорога пробежала по бедрам и ногам, и желанное облегчение охватило ее всю от головы до кончиков пальцев.
Пока она извивалась в припадке сладострастия. Тони деловито ввел в скользкое влагалище фаллос. Карен услышала свой собственный радостный переливчатый смех, блаженно закрыла глаза и погрузилась в нирвану.
Глава 3
— Я очень на это надеюсь, — ответил Тони. Виляя бедрами и выпячивая грудь, обтянутую полупрозрачной блузой, официантка принесла на подносе чай и сласти: стопку обсыпанных сахарной пудрой ячменных лепешек, пышные взбитые сливки и клубничное варенье. Целые ягодки аппетитно блестели в густом сиропе, словно крупные рубины в царской короне. Не менее аппетитны были и темные соски официантки. Задев, словно бы случайно, грудями плечо Тони, девица неохотно удалилась.
— Такова уж моя харизма! — развел он руками и подкупающе улыбнулся.
Он мог бы и не объяснять это Карен, она сама уже истекала сладковатым соком в предвкушении их забав после чая. Она попыталась отогнать назойливые мысли о сексе: за столом они не уместны, лучше набраться терпения и поговорить о работе.
— Что собой представляет наш босс? — спросила она, подразумевая маркиза-работодателя.
— Одни называют его героем, другие — отвратительным, надменным подонком. — Тони пожал могучими плечами — Все относительно Для кого-то он хряк, для кого-то святоша Он соблазняет женщин и предает их с одинаковой легкостью. С одними он держится как джентльмен, с другими ведет себя как отъявленный мошенник. Он непредсказуем. Но по-моему, он славный малый. Главное — правильно себя с ним поставить с самого начала. Позволь мне за тобой поухаживать, Карен? — Тони потянулся за фаянсовым чайником — Ради Бога! Я буду тебе чрезвычайно признательна, — сказала Карен. — И чего же маркиз ожидает от нас?
— Он хочет, чтобы мы навели порядок в его обширной библиотеке. Дело в том, что к ней проявляет интерес один богатый американский бизнесмен.
— Маркиз намерен продать библиотеку? — с ужасом спросила Карен — как ярая патриотка, она не собиралась способствовать утечке национальных ценностей за рубеж — Нет, ни в коем случае — замахал руками Тони. — Мы с ним недавно обсуждали этот вопрос. Он рассказал, что познакомился с этим жирным котом в Калифорнии. Оказалось, что американец — англофил и мечтает купить некоторые ценные книги, но с условием, что храниться они будут там же, где находятся теперь, то есть в родовом имении лорда Бернета. Маркизу эта идея понравилась. Он и сам полагает, что следует сделать часть усадьбы и библиотеки доступной для общественности.
— Но ведь он не нуждается в деньгах, насколько я понимаю?
— В общепринятом смысле этого слова — нет. Но у него накопились долги, перешедшие к нему по наследству. Поэтому он хочет, чтобы к приезду американца библиотека была в полном порядке. И тебе придется приложить к этому немало усилий, малышка.
Тони наклонился и, сняв кончиком пальца капельку сливок с ее губ, облизал его, закатив глаза от наслаждения. Влагалище Карен непроизвольно сжалось, словно бы желая втянуть в себя этот палец, по которому оно соскучилось. Карен взглянула под стол и увидела, как из-под шорт Тони выглядывает красная глянцевитая головка его члена, на которой застыла прозрачная густая капелька. Карен в очередной раз задалась вопросом: какие ей больше нравятся пенисы — с обрезанной крайней плотью или натуральные? Тони улыбнулся, угадав ее мысли.
— Он готов к встрече с твоей писей, крошка! И рвется в бой. Поэтому мы сделаем крюк и заедем в мое скромное пристанище. Тебе понравится моя антикварная кровать.
Расплатившись, они продолжили свое путешествие. Лес вокруг них вскоре стал гуще, машины с шоссе вообще исчезли. Карин смекнула, что они въехали в пределы имения. Песчаная дорожка среди высоких сосен, развесистых дубов и старых берез была пустынна Из высокой травы выглядывали любопытные олени. Вокруг было тихо. В королевстве лорда Бернета дозволялось шуметь только птицам.
— Но где же усадьба? — нетерпеливо спросила Карен.
— Чуточку подальше А мой скромный домик — вон за той рощицей, — ответил Тони — Ты тоже получишь такой в свое распоряжение на время работы. Кстати, неподалеку есть отличный пивной бар. Это очень удобно.
Он повернул автомобиль на тенистую подъездную дорожку, в конце которой виднелся увитый плющом коттедж.
Они миновали ворота, на которые с любопытством смотрели окна спальни Тони, и наконец остановились на площадке, посыпанной гравием. К удивлению Карен, палисадник оказался вполне ухоженным. Взор гостя ласкали полевые цветы, розы и кустики жимолости, наполняющие воздух сказочным ароматом.
Тони отпер дверь и предупредил Карен:
— Осторожнее, не ударься головой о притолоку. Прихожей в коттедже не было, входивший в него сразу оказывался в уютной жилой комнате. Сердце Карен взволнованно заколотилось в груди — она снова почувствовала себя девочкой, очутившейся наедине со своим любимым учителем, запретным плодом, соблазнительным и опасным.
Обстановка домика была незамысловатой, окошки — зарешеченными, стены — толстыми, какими и надлежало им быть в старину. Имелся даже камин старинной кладки.
— Я им не пользуюсь, — сказал Тони, доставая из буфета бутылку. — Предпочитаю разогревать замороженные полуфабрикаты в микроволновой печке. Хвала Господу за прогресс! Хочешь промочить горло?
— С удовольствием, — ответила Карен, все острее ощущая приступы похоти Она едва ли не явственно представляла себе свою раскрывающуюся чакру, распускающийся бутон своей женственности, основы всего ее существа.
— Спальня наверху, — буднично сказал Тони и стал готовить коктейль из джина, тоника, лимонного сока и льда.
Карен поднялась по винтовой лестнице, начинающейся в нише за камином, в мансарду с низким потолком. Окна, выходящие в сад, были распахнуты, в них проникал изумительный аромат роз. В углу стояло трюмо, рядом — стенной шкаф, за широкой кроватью из красною дерева стоял старинный комод. Карен поразил порядок в этом типично мужском жилище: она помнила, какой хаос царил в холостяцкой комнате, в которой она лишилась девственности.
— С каких это пор ты стал аккуратным и дисциплинированным, Тони?
— Здесь наводит чистоту одна женщина, — пробурчал он, поднимаясь по ступенькам с подносом в руках., — Напиток богов готов! — Он протянул ей бокал. — Я хочу выпить за свою помощницу! Я рекомендовал тебя маркизу вовсе не потому, что захотел тебя снова поиметь, а учитывая твои способности и возможности. Впрочем, я не стану возражать, если тебе захочется отблагодарить меня за протекцию несколько оригинальным образом. — Он хитро улыбнулся.
Они подняли бокалы и сделали по глотку.
— Мой развратный наставник, ты совершенно не изменился! — воскликнула Карен, прижимаясь к нему грудью и животом. Ее набухшим соскам остро недоставало ласк его умелых пальцев и губ.
— Да, я старый развратник и законченный негодяй, — согласился Тони.
Он поставил бокал на комод и обнял Карен. Она затрепетала и чувственно задышала, предвкушая безумные ласки.
— От тебя сексуально пахнет, малышка, — прохрипел Тони и, лизнув ей мочку уха, стал целовать шею.
Карен сладострастно застонала, млея от его горячего дыхания. Между ног у нее стало мокро и горячо.
Он страшно возбудился, его толстый ствол уперся в ее лобок. Но его губы продолжали ласкать ее лицо, она приоткрыла ротик, приготовившись к страстному поцелую.
— Ты была моей лучшей ученицей, малышка, — прогудел он ей на ухо и запечатал поцелуем ее коралловые уста.
Его бесхитростная похвала возбуждала Карен не меньше, чем изощренные ласки, — возможно, поэтому она всегда и ждала новой встречи с ним. Первого поцелуя хватило, чтобы она почувствовала себя готовой к соитию, полностью раскрепощенной и возбужденной. Тони уложил Карен на кровать и стал ласкать ее груди. Изогнувшись дугой, она сама подставляла их его рукам и губам, постанывая от вожделения.
Тони расстегнул пуговицы ее платья, о чем мечтал еще на станции, и, окинув розовые соски жадным взглядом, стал теребить их пальцами и целовать, слегка покусывая.
Карен задергалась, повизгивая и норовя поплотнее прижаться лобком, к его невероятному фаллосу, сулящему ей неописуемую радость. Ее срамные губы набухали, стенки влагалища судорожно сжимались. Но Тони продолжал раздевать ее, не удовлетворившись видом одного лишь обнаженного бюста, желая увидеть ее голой всю, насладиться зрелищем ее длинных стройных ног, тонкой талии, плоского живота и волосистого лобка, прикрытого белыми трусиками. У Карен перехватило дух, едва лишь Тони прохрипел, раздувая ноздри и жадно втягивая ими аромат секрета:
— Ты великолепна! Настоящая богиня!
Наклонившись, он стал сосать один сосок и ласкать рукой другой, усиливая ее приятные ощущения. Действуя то пальцами, то губами, то языком, он уделил внимание обоим соскам, отчего они еще больше набухли и, казалось, уже не помещались у него во рту. Карен потянулась рукой к промежности, не в силах игнорировать подаваемые ею чувственные сигналы, и, отодвинув край трусиков, просунула палец в лоно.
— Позволь мне доставить тебе удовольствие, — сказал Тони и принялся поглаживать ее нетерпеливую мохнатую кошечку. Не успокоившись на этом, он наклонился и стал покусывать клитор через ткань.
Она повернулась и прижалась к его рту своим сокровенным местом, млея от его ласковых прикосновений и жаркого дыхания, трения кончика носа и бороды о ее чувствительную кожу. Внутри у нее все кипело, из влагалища стекала ароматная лава. Карен готова была взорваться, словно вулкан.
— Сделай все так» как тогда, в первый раз, — пропищала она.
Он рассмеялся и, приподнявшись на руках, спросил:
— Ты еще помнишь, как это было? Вот уж не ожидал — Женщина никогда не забывает мужчину, лишившего ее невинности, — срывающимся от перевозбуждения голосом ответила Карен.
— Так говорят брамины! — сказал он и лег рядом с ней на кровать.
Карен повернулась на бок и, обняв его, начала целовать. Тони просунул язык ей в рот и провел им по небу, достав кончиком до гортани.
— Да, — выдохнула она. — Именно так все тогда и начиналось.
В ней пробудилась прежняя игривость, но вместе с этим полузабытым чувством появился и легкий страх. Она обняла его плечи и вцепилась пальцами в волосы. Тони зарычал. Карен погладила его грудь и сжала пальцами соски.
— Но этого ты тогда не делала! — удивленно заметил он.
— Разве? — Карен хихикнула и стала расстегивать его ремень.
Общими усилиями они стянули с него шорты и жилетку. Его мускулистое загорелое тело покрылось потом. Она сжала в кулаке напрягшийся пенис, наслаждаясь его объемом и плотностью, ощупывая набухшие вены, гладкую головку. С еще большим удовольствием она погладила увесистую мошонку: яички у Тони были не такие, как у юношей, они поражали своими размерами и сулили истинное удовольствие, как и подобает причиндалам многоопытного мужчины, познавшего многих женщин.
— Ты многому успела научиться, крошка! — отметил с улыбкой Тони. — Ты превзошла все мои ожидания!
— Да, я такая. И готова поделиться своими знаниями со своим наставником, — нахально усмехнувшись, ответила она. — Но сначала сделай со мной то, что ты сделал тогда в своей квартире.
Тони кивнул и начал творить чудеса. Уложив Карен поудобнее на ложе, он стал обрабатывать пальцы на ее ногах. Облизав каждый из них, он переключился на лодыжки, затем — на икры, подколенные впадины и бедра. Карен покрылась пупырышками и замяукала, как кошка под котом.
Мяуканье переросло в стоны, когда его пальцы прикоснулись к набухшим срамным губам и стали поглаживать углубление между ними, время от времени нажимая на клитор. Лицо ее исказилось, ноги раздвинулись шире, губы слегка раскрылись, а глаза затянулись дымкой.
Она порывисто обняла его и воскликнула:
— Тони Дорогой! Ты все такой же ласковый и милый! Велев ей не суетиться и набраться терпения, он без промедления стянул с нее трусики и, пощекотав пальцем ее половую щель, начал совершать им круговые движения в основании лобка, одновременно целуя Карен в рот. Их языки переплелись, соревнуясь в любовном танце. По телу Карен пробежала дрожь. Ей не терпелось ощутить Тони внутри себя, испытать ослепительное блаженство.
Он продолжал ласкать ее, то просовывая палец во влагалище, то теребя клитор. Его движения становились все более напористыми и уверенными. Пульсация в клиторе участилась Первые чувственные искры пробежали по телу Карен. Он почувствовал это и просунул в ее огнедышащее лоно сразу несколько пальцев. Она громко, бесстыдно застонала, двигая торсом. Но торопиться или суетиться ей не требовалось сегодня она была во власти непревзойденного маэстро секса.
Он опытной рукой ласкал ее великолепный бутон, то сжимая его черенок, то постукивая по нему пальцем, чтобы продлить удовольствие, то поглаживая блестящую набухшую головку, сверкающую от секрета, словно алмаз в жемчужно-пурпурном обрамлении трепетной плоти. Он любовался этим чудом природы, теребил его венец, лизал его, угадывал малейшее его желание. Ни на один миг не оставляя клитор в покое, он не позволял Карен скучать, доставляя ей разнообразные удовольствия своими манипуляциями. Тони то замедлял темп, то убыстрял его, действовал то нежно, то свирепо и ожесточенно. При этом он прерывал свои ласки всякий раз, когда она готова была сорваться с пика экстаза в пропасть оргазма.
— Скорее же, умоляю, — попросила наконец она сама.
— Еще минуточку! — ответил Тони.
— Нет, сейчас! Немедленно!
— В самом деле? Немедленно или сейчас же?
— Быстрее, быстрее! Вот так! Вот так!
Она задыхалась, захлестываемая приближающимся исступлением, дрожала от каждого его нового прикосновения к разбухшей горошинке в основании лобка.
Он загадочно ухмыльнулся и начал целовать отвердевшие соски, ритмично потирая пальцем клитор. Она коротко вскрикнула, судорожно вздохнула и закрыла глаза, погружаясь в горячую волну, стремительно распросгракяющуюся по телу. Бедра ее заходили ходуном, судорога пробежала по бедрам и ногам, и желанное облегчение охватило ее всю от головы до кончиков пальцев.
Пока она извивалась в припадке сладострастия. Тони деловито ввел в скользкое влагалище фаллос. Карен услышала свой собственный радостный переливчатый смех, блаженно закрыла глаза и погрузилась в нирвану.
Глава 3
По извилистой тропинке, проложенной в зарослях шиповника, Тони провел Карен к маленькому домику, расположенному неподалеку от его жилища Побеленные стены были покрыты мхом и лишайником. Открыв ключом дубовую дверь, Тони отступил в сторону и галантным кивком пригласил Карен войти:
— Прошу, мадам! Это ваша скромная провинциальная обитель.
— Она в моем полном распоряжении?
— До тех пор, пока вы не разорвете соглашение с маркизом. Как только вы прекратите работать на него, вы автоматически лишитесь и крова, и стола в его поместье. За все нужно платить, ничто не дается даром, как вам известно. Этот домик, как и мой, предназначался для прислуги.
И действительно, коттедж, отведенный Карен, был точной копией строения, в котором жил Тони: в два этажа и с пристройкой для ванной и кухни.
— Я бы не сказала, что здесь просторно, — заметила Карен, поднявшись с дорожной сумкой в руке по лестнице в спальню и поставив свою ношу на кровать, покрытую покрывалом.
Тони вошел туда с чемоданами в руках минуту спустя и, отдуваясь, ответил:
— Я слышал, когда-то здесь размещалась крестьянская семья из двадцати человек. Летом старшие дети спали на открытом воздухе, под навесом.
— И это называется «добрыми старыми временами»?! — воскликнула Карен, пожимая плечами.
— Для высших слоев общества то были славные времена! Впрочем, им и теперь живется неплохо, — возразил Тони. — Ты в этом убедишься, когда поживешь здесь немного и узнаешь, какие привычки у лорда Бернета.
— Я сгораю от нетерпения, — иронически заметила Карен, испытывая легкую неприязнь к
своему знатному и всемогущему работодателю, хотя еще и не видела его в глаза.
Кухня, отделанная голубым кафелем, была со вкусом обставлена и оборудована всем необходимым для нормального быта. Здесь имелись: стиральная и сушильная машины, кухонный гарнитур из дуба, буфет и холодильник, забитый продуктами — молоком, сливками, сыром, брынзой, хлебом, консервированной фасолью, рыбой, помидорами и зеленью. Все припасы были упакованы в пленку и разложены по соответствующим отделениям и полочкам.
Шикарно отделана была и ванная. Керамичеекая раковина для умывания радовала взор своим цветочным узором, ванна покоилась на латунных львиных лапах, сиденья биде и стульчака были сделаны из дерева Оглядев все эти удобства, Карен осталась очень довольна.
Прислонившись плечом к углу кабинки для душа, отделанной керамической плиткой, Тони саркастически пробурчал:
— Лично мне плевать на все эти излишества. Я вполне могу обходиться общим нужником на заднем дворе и ополаскиваться из шланга.
— Замолчи сейчас же! — вскричала Карен. — Лицемер! Она попыталась проскользнуть мимо него к двери, но он схватил ее за запястье и, сжав другой рукой ягодицу, пробасил:
— А почему бы нам вместе не принять душ?
— Не разумнее ли сначала осмотреть поместье? — возразила Карен, невольно прижимаясь лобком в его взбугрившейся ширинке. Ей трудно было совладать-с похотью, однако и попадать в зависимость от Тони ей тоже не хотелось. На сегодня с него достаточно, иначе он начнет вести себя как хозяин.
— Хорошо, — сказал Тони. — А потом сходим в бар.
— Встретимся через полчаса, — ответила Карен. — Нам ведь не помешает переодеться.
Когда Тони ушел, она быстренько вымылась под душем и, сев напротив зеркала за туалетный столик, стала делать макияж: наложила темные тени на веки, удлинила тушью ресницы, обвела специальным карандашом глаза, припудрила белой пудрой скулы, добавила бронзового блеска теням, на веках, чтобы глаза выглядели эффектнее и ярче, и нанесла на губы немного розовой помады.
Оставшись удовлетворенной проделанной работой, Карен задумалась, что ей лучше надеть. День угасал, тени деревьев стали длиннее, воздух — прохладнее. Она решила облачиться в мешковатые бежевые штаны из крепа, майку такого же цвета с глубоким вырезом на груди и свободную вязаную коричневую кофту.
В голове у нее роились смутные образы и бессвязные мысли. Вспоминались занятия в секции карате, так и не завершившиеся получением черного пояса. Подумалось, что было бы хорошо возобновить тренировки и довести начатое до конца: ведь удалось же ей добиться приличных результатов в спорте за годы учебы в университете! Воспоминания о бронзовом теле своего тренера пробудили в ней похоть, перед ее мысленным взором возник его стоячий пенис. Ее лоно заныло от болезненного вожделения, а по только что вымытым с шампунем срамным губам потек сок.
Она стиснула зубы и постаралась переключиться на мысли о карьере. Родители надеялись, что она добьется в ней успеха, действуя обдуманно и целеустремленно. Ей же не терпелось заняться живым делом, поскорее встретиться с работодателем. Любопытно, каков он собой?
Маркиз укатил в какую-то экзотическую страну, то ли в Индию, то ли на Сейшельские острова, в край высоких пальм и белых песчаных пляжей, омываемых чистыми волнами голубого океана. Что же увлекло туда этого загадочного мужчину?
Об этом она еще раз спросила у Тони, когда он зашел за ней через полчаса, как и обещал.
— Он уехал отдохнуть и развлечься, — последовал ответ. — Сначала в Гоа, потом — в Штатах. У богатых свои причуды…
Тони тоже переоделся — в темно-зеленую тенниску и льняные брюки свободного покроя. На ногах у него были кожаные плетеные сандалии от Гуччи наимоднейшего фасона: Тони мог себе позволить такую роскошь в одежде.
— А его возлюбленная? Она уехала вместе с ним? — спросила Карен, с равнодушным видом перекидывая через плечо ремень парусиновой сумочки.
— Возлюбленная? Какое милое старомодное словечко! — с усмешкой отметил Тони, и по его лицу она поняла» что ей не Удалось скрыть от него свой живой интерес к персоне маркиза. — Ты так величаешь кого-то из его бесчисленных шлюх? Советую листать бульварные газеты, из них ты узнаешь много интересного о пашем хозяине.
— Помня твой прежний совет всегда быть начеку, я уже кое-что о нем выведала, — призналась Карен. — Это правда, что у него десять содержанок?
— Сейчас всего четыре, — поморщившись, сказал Тони. — Журналисты вечно все преувеличивают.
— Как? У пего только четыре наложницы в гареме? Бедняжка!
Карен состроила уморительную рожицу. Это весьма позабавило Тони. Он предполагал, что так она пытается скрыть свое разочарование в маркизе, которого представляла себе безупречным рыцарем на белом коне. Карен все еще не рассталась с наивными девичьими мечтами, хотя ее и трудно было заподозрить в этом, глядя на ее великолепное женское тело.
— Маркиз никогда не берет в путешествие любовниц, — добавил Тони, пока они шли к автомобилю. — Он еще ни разу не отступил от этого правила. Мне кажется, что по своей натуре он эгоист, хотя и обожает большие компании.
Вечер принес долгожданную прохладу, освежившую кожу, как лечебный бальзам. В кронах раскидистых деревьев галдели неугомонные грачи, ссорясь из-за укромных мест для ночлега. Пристегнувшись ремнем безопасности, Карен ерзала на сиденье в ожидании знакомства с усадьбой Блэквуд-Тауэрс. Дорога плавно спустилась в лесистую долину, и наконец она увидела величественное старинное здание, окруженное рощами и холмами. Окна его пылали, отражая лучи закатного солнца. Багровые облака и лиловое небо придавали замку таинственности. Казалось, он вырос из земли, а не создан руками человека. Карен моментально влюбилась в это монументальное сооружение, оно полностью соответствовало ее представлениям о родовом гнезде благородного дворянина.
— Такого мне видеть еще не приходилось, — выдохнула она, зачарованная видом старинного замка.
— Когда-то здесь был мужской монастырь, потом его земли захватил родоначальник Бернетов, разумеется, силой.
Они стали спускаться по пологому склону холма к парадному входу в усадьбу. Заинтригованная репликой Тони, Карен спросила, продолжая разглядывать Блэквуд-Тауэрс:
— Так это был бесчестный или благородный человек?
— Потомок нормандских завоевателей, негодяй и разбойник. Впрочем, как и добрая половина всех английских аристократов. Он снес все церковные здания и воздвиг на их месте это колоссальное сооружение в романском стиле.
Они объехали вокруг каменного бассейна фонтана, в котором могучий бронзовый титан, с торчащим фаллосом размером с трезубец, резвился с очаровательными юными водяными нимфами, и затормозили на гравийной площадке перед основанием парадной лестницы. Вблизи фасад усадьбы производил еще более грандиозное впечатление.
По всему его периметру красовались огромные изваяния древнегреческих богов и древнеримских героев. По обеим оконечностям сводчатой галереи, обнесенной балюстрадой, стояли башни. А парадная дверь, утопленная в нише портала, напоминала вход в мавзолей.
— Воспользуемся боковым входом, — сказал Тони. — Прислуги в доме сейчас нет, остался только охранник, следящий за работой системы сигнализации. — Они прошли через дверь, ведущую к лестнице в библиотеку, и Тони добавил:
— У меня есть запасной ключ, я дам его тебе, чтобы ты смогла иногда приходить сюда самостоятельно. Надеюсь, ты не из пугливых? Не боишься привидений?
— Меня пока не убедили, что они действительно существуют, — ответила Карен, ; с восхищением озираясь по сторонам.
Библиотека потрясала своим великолепием. Высокие оконные переплеты в нишах были задрапированы узорчатыми шелковыми шторами, которые отдергивались при необходимости при помощи шнуров с кистями. Дубовые потолки и проемы между окнами были богато украшены витиеватым орнаментом и инкрустацией. Окна выходили на ухоженный сад и зеленый газон. Вдали виднелись аллеи столетних деревьев.
Весь огромный зал библиотеки был занят книгами: они грудами лежали на полу, занимали все столы, стояли на стеллажах. Полки для дорогих, редких и старинных изданий были застеклены. Поражало обилие уникальных фолиантов.
— Некоторые из них стоят целое состояние, — угадав мысли Карен, сказал Тони, окидывая горделивым взглядом собрание редкостей, словно бы он лично был причастен к его созданию. — Ни одна страховая компания не рискнула все это застраховать. Пожалуй, только для этого зала я согласен сделать исключение и не курить здесь.
— И все это нам предстоит разобрать и внести в каталог? — с дрожью в голосе спросила Карен, проводя кончиком пальца по корешкам бесценных книг, в окружении которых она чувствовала себя словно в раю.
— Ты владеешь компьютером? — спросил Тони.
— Разумеется! Во всяком случае, в объеме знаний и навыков, необходимых работнику архива или библиотеки, — ответила Карен.
Тони сопроводил ее в рабочее помещение и показал имеющееся там оборудование. Оно оказалось даже более совершенным, чем то, которым Карен пользовалась в Оксфорде. Несколько странно, однако, было видеть компьютер последней модели на столе, когда-то принадлежавшем императору Наполеону, и в зале, украшенном фламандскими гобеленами.
Карен уселась за монитор компьютера и, любовно проведя пальцами по клавиатуре пульта, спросила:
— А к Интернету он подключен?
Шоколадная обшивка сиденья под ней недовольно заскрипела, словно бы обидевшись на дурацкий вопрос, и испустила характерный запах дорогой кожи.
— Прошу, мадам! Это ваша скромная провинциальная обитель.
— Она в моем полном распоряжении?
— До тех пор, пока вы не разорвете соглашение с маркизом. Как только вы прекратите работать на него, вы автоматически лишитесь и крова, и стола в его поместье. За все нужно платить, ничто не дается даром, как вам известно. Этот домик, как и мой, предназначался для прислуги.
И действительно, коттедж, отведенный Карен, был точной копией строения, в котором жил Тони: в два этажа и с пристройкой для ванной и кухни.
— Я бы не сказала, что здесь просторно, — заметила Карен, поднявшись с дорожной сумкой в руке по лестнице в спальню и поставив свою ношу на кровать, покрытую покрывалом.
Тони вошел туда с чемоданами в руках минуту спустя и, отдуваясь, ответил:
— Я слышал, когда-то здесь размещалась крестьянская семья из двадцати человек. Летом старшие дети спали на открытом воздухе, под навесом.
— И это называется «добрыми старыми временами»?! — воскликнула Карен, пожимая плечами.
— Для высших слоев общества то были славные времена! Впрочем, им и теперь живется неплохо, — возразил Тони. — Ты в этом убедишься, когда поживешь здесь немного и узнаешь, какие привычки у лорда Бернета.
— Я сгораю от нетерпения, — иронически заметила Карен, испытывая легкую неприязнь к
своему знатному и всемогущему работодателю, хотя еще и не видела его в глаза.
Кухня, отделанная голубым кафелем, была со вкусом обставлена и оборудована всем необходимым для нормального быта. Здесь имелись: стиральная и сушильная машины, кухонный гарнитур из дуба, буфет и холодильник, забитый продуктами — молоком, сливками, сыром, брынзой, хлебом, консервированной фасолью, рыбой, помидорами и зеленью. Все припасы были упакованы в пленку и разложены по соответствующим отделениям и полочкам.
Шикарно отделана была и ванная. Керамичеекая раковина для умывания радовала взор своим цветочным узором, ванна покоилась на латунных львиных лапах, сиденья биде и стульчака были сделаны из дерева Оглядев все эти удобства, Карен осталась очень довольна.
Прислонившись плечом к углу кабинки для душа, отделанной керамической плиткой, Тони саркастически пробурчал:
— Лично мне плевать на все эти излишества. Я вполне могу обходиться общим нужником на заднем дворе и ополаскиваться из шланга.
— Замолчи сейчас же! — вскричала Карен. — Лицемер! Она попыталась проскользнуть мимо него к двери, но он схватил ее за запястье и, сжав другой рукой ягодицу, пробасил:
— А почему бы нам вместе не принять душ?
— Не разумнее ли сначала осмотреть поместье? — возразила Карен, невольно прижимаясь лобком в его взбугрившейся ширинке. Ей трудно было совладать-с похотью, однако и попадать в зависимость от Тони ей тоже не хотелось. На сегодня с него достаточно, иначе он начнет вести себя как хозяин.
— Хорошо, — сказал Тони. — А потом сходим в бар.
— Встретимся через полчаса, — ответила Карен. — Нам ведь не помешает переодеться.
Когда Тони ушел, она быстренько вымылась под душем и, сев напротив зеркала за туалетный столик, стала делать макияж: наложила темные тени на веки, удлинила тушью ресницы, обвела специальным карандашом глаза, припудрила белой пудрой скулы, добавила бронзового блеска теням, на веках, чтобы глаза выглядели эффектнее и ярче, и нанесла на губы немного розовой помады.
Оставшись удовлетворенной проделанной работой, Карен задумалась, что ей лучше надеть. День угасал, тени деревьев стали длиннее, воздух — прохладнее. Она решила облачиться в мешковатые бежевые штаны из крепа, майку такого же цвета с глубоким вырезом на груди и свободную вязаную коричневую кофту.
В голове у нее роились смутные образы и бессвязные мысли. Вспоминались занятия в секции карате, так и не завершившиеся получением черного пояса. Подумалось, что было бы хорошо возобновить тренировки и довести начатое до конца: ведь удалось же ей добиться приличных результатов в спорте за годы учебы в университете! Воспоминания о бронзовом теле своего тренера пробудили в ней похоть, перед ее мысленным взором возник его стоячий пенис. Ее лоно заныло от болезненного вожделения, а по только что вымытым с шампунем срамным губам потек сок.
Она стиснула зубы и постаралась переключиться на мысли о карьере. Родители надеялись, что она добьется в ней успеха, действуя обдуманно и целеустремленно. Ей же не терпелось заняться живым делом, поскорее встретиться с работодателем. Любопытно, каков он собой?
Маркиз укатил в какую-то экзотическую страну, то ли в Индию, то ли на Сейшельские острова, в край высоких пальм и белых песчаных пляжей, омываемых чистыми волнами голубого океана. Что же увлекло туда этого загадочного мужчину?
Об этом она еще раз спросила у Тони, когда он зашел за ней через полчаса, как и обещал.
— Он уехал отдохнуть и развлечься, — последовал ответ. — Сначала в Гоа, потом — в Штатах. У богатых свои причуды…
Тони тоже переоделся — в темно-зеленую тенниску и льняные брюки свободного покроя. На ногах у него были кожаные плетеные сандалии от Гуччи наимоднейшего фасона: Тони мог себе позволить такую роскошь в одежде.
— А его возлюбленная? Она уехала вместе с ним? — спросила Карен, с равнодушным видом перекидывая через плечо ремень парусиновой сумочки.
— Возлюбленная? Какое милое старомодное словечко! — с усмешкой отметил Тони, и по его лицу она поняла» что ей не Удалось скрыть от него свой живой интерес к персоне маркиза. — Ты так величаешь кого-то из его бесчисленных шлюх? Советую листать бульварные газеты, из них ты узнаешь много интересного о пашем хозяине.
— Помня твой прежний совет всегда быть начеку, я уже кое-что о нем выведала, — призналась Карен. — Это правда, что у него десять содержанок?
— Сейчас всего четыре, — поморщившись, сказал Тони. — Журналисты вечно все преувеличивают.
— Как? У пего только четыре наложницы в гареме? Бедняжка!
Карен состроила уморительную рожицу. Это весьма позабавило Тони. Он предполагал, что так она пытается скрыть свое разочарование в маркизе, которого представляла себе безупречным рыцарем на белом коне. Карен все еще не рассталась с наивными девичьими мечтами, хотя ее и трудно было заподозрить в этом, глядя на ее великолепное женское тело.
— Маркиз никогда не берет в путешествие любовниц, — добавил Тони, пока они шли к автомобилю. — Он еще ни разу не отступил от этого правила. Мне кажется, что по своей натуре он эгоист, хотя и обожает большие компании.
Вечер принес долгожданную прохладу, освежившую кожу, как лечебный бальзам. В кронах раскидистых деревьев галдели неугомонные грачи, ссорясь из-за укромных мест для ночлега. Пристегнувшись ремнем безопасности, Карен ерзала на сиденье в ожидании знакомства с усадьбой Блэквуд-Тауэрс. Дорога плавно спустилась в лесистую долину, и наконец она увидела величественное старинное здание, окруженное рощами и холмами. Окна его пылали, отражая лучи закатного солнца. Багровые облака и лиловое небо придавали замку таинственности. Казалось, он вырос из земли, а не создан руками человека. Карен моментально влюбилась в это монументальное сооружение, оно полностью соответствовало ее представлениям о родовом гнезде благородного дворянина.
— Такого мне видеть еще не приходилось, — выдохнула она, зачарованная видом старинного замка.
— Когда-то здесь был мужской монастырь, потом его земли захватил родоначальник Бернетов, разумеется, силой.
Они стали спускаться по пологому склону холма к парадному входу в усадьбу. Заинтригованная репликой Тони, Карен спросила, продолжая разглядывать Блэквуд-Тауэрс:
— Так это был бесчестный или благородный человек?
— Потомок нормандских завоевателей, негодяй и разбойник. Впрочем, как и добрая половина всех английских аристократов. Он снес все церковные здания и воздвиг на их месте это колоссальное сооружение в романском стиле.
Они объехали вокруг каменного бассейна фонтана, в котором могучий бронзовый титан, с торчащим фаллосом размером с трезубец, резвился с очаровательными юными водяными нимфами, и затормозили на гравийной площадке перед основанием парадной лестницы. Вблизи фасад усадьбы производил еще более грандиозное впечатление.
По всему его периметру красовались огромные изваяния древнегреческих богов и древнеримских героев. По обеим оконечностям сводчатой галереи, обнесенной балюстрадой, стояли башни. А парадная дверь, утопленная в нише портала, напоминала вход в мавзолей.
— Воспользуемся боковым входом, — сказал Тони. — Прислуги в доме сейчас нет, остался только охранник, следящий за работой системы сигнализации. — Они прошли через дверь, ведущую к лестнице в библиотеку, и Тони добавил:
— У меня есть запасной ключ, я дам его тебе, чтобы ты смогла иногда приходить сюда самостоятельно. Надеюсь, ты не из пугливых? Не боишься привидений?
— Меня пока не убедили, что они действительно существуют, — ответила Карен, ; с восхищением озираясь по сторонам.
Библиотека потрясала своим великолепием. Высокие оконные переплеты в нишах были задрапированы узорчатыми шелковыми шторами, которые отдергивались при необходимости при помощи шнуров с кистями. Дубовые потолки и проемы между окнами были богато украшены витиеватым орнаментом и инкрустацией. Окна выходили на ухоженный сад и зеленый газон. Вдали виднелись аллеи столетних деревьев.
Весь огромный зал библиотеки был занят книгами: они грудами лежали на полу, занимали все столы, стояли на стеллажах. Полки для дорогих, редких и старинных изданий были застеклены. Поражало обилие уникальных фолиантов.
— Некоторые из них стоят целое состояние, — угадав мысли Карен, сказал Тони, окидывая горделивым взглядом собрание редкостей, словно бы он лично был причастен к его созданию. — Ни одна страховая компания не рискнула все это застраховать. Пожалуй, только для этого зала я согласен сделать исключение и не курить здесь.
— И все это нам предстоит разобрать и внести в каталог? — с дрожью в голосе спросила Карен, проводя кончиком пальца по корешкам бесценных книг, в окружении которых она чувствовала себя словно в раю.
— Ты владеешь компьютером? — спросил Тони.
— Разумеется! Во всяком случае, в объеме знаний и навыков, необходимых работнику архива или библиотеки, — ответила Карен.
Тони сопроводил ее в рабочее помещение и показал имеющееся там оборудование. Оно оказалось даже более совершенным, чем то, которым Карен пользовалась в Оксфорде. Несколько странно, однако, было видеть компьютер последней модели на столе, когда-то принадлежавшем императору Наполеону, и в зале, украшенном фламандскими гобеленами.
Карен уселась за монитор компьютера и, любовно проведя пальцами по клавиатуре пульта, спросила:
— А к Интернету он подключен?
Шоколадная обшивка сиденья под ней недовольно заскрипела, словно бы обидевшись на дурацкий вопрос, и испустила характерный запах дорогой кожи.