Страница:
А Джоселин, только когда вышла на улицу и за ней плотно закрылась дверь, вздохнула свободно. Потом остановилась, почувствовав, что ее ноги стали просто резиновыми. Она опасалась, что Такер что-то заподозрит.
Неподалеку остановилось желтое такси, из которого вышли несколько пассажиров возле входа в другой ресторан. Обедиа замахал ему рукой, подзывая к себе, и автомобиль тут же подъехал. Две одинаковые фары пронизывали сумерки желтым светом.
Джоселин увидела в этом такси свое немедленное спасение – спасение от всех комментариев и вопросов, которые мог задать Такер, и на которые она не могла ответить.
– Обедиа, вы не возражаете, если я поеду с вами?
– Сочту за честь…
– Зачем такси? Моя машина стоит не далеко отсюда! – Удивленный и ошеломленный, Такер жестом указал в сторону парковки.
– Я знаю… – начала Джоселин.
Но Такер прервал ее до того, как она смогла отказать:
– Я думал, мы поедем в Мол, погуляем ночью по аллее, это так красиво, когда все в огнях…
Она отрицательно покачала головой:
– Слишком поздно, Такер.
– Но вечер только начался! – настаивал он, улыбаясь.
– Только не для девушек из Айовы, которые привыкли ложиться спать с закатом, – произнесла Джоселин и застыдилась этой лжи.
Такер попробовал уговорить ее по-другому:
– А как насчет завтра? Мы можем…
– Завтра я уезжаю, – объяснила Джоселин и добавила: – Рано утром.
– Так рано, что не будет времени на завтрак? – Он быстро и умоляюще улыбнулся. Против такой улыбки сложно было устоять.
– Да. – Ей было трудно смотреть ему в глаза.
Наступила внезапная тишина, от которой Джоселин стало больно и неловко. Она испугалась, что Такер станет ее уговаривать. Но ошибалась.
– Я так понимаю… что это все? – Он смотрел на нее с необыкновенной печалью и сожалением во взгляде.
– Да. – Это слово далось Джоселин гораздо труднее, чем она ожидала. Почти болезненно. Ее охватило ощущение, что она больше никогда не увидит Такера.
Его губы изогнулись в знакомой лукавой улыбке:
– Я буду помнить этот день, Джонези, всю мою жизнь. Ты одна на миллион. Таких больше нет. – Он протянул ей руку.
– И таких, как ты, тоже. – Она выговорила это сквозь комок в горле и взяла его руку.
Затем подошла ближе, поднесла руку к его щеке, поднялась на носочки и нежно чмокнула его в щеку.
Когда она отпрянула назад, Такер схватил ее за талию:
– О нет-нет! Если ты собираешься подарить мне прощальный поцелуй, то пусть он будет настоящим!
Он заключил ее в свои объятия, и их губы слились в поцелуе, полном желания и обожания. И не было в нем ни просьбы, ни настойчивости – а только искренние, честные эмоции – и с его стороны и с ее. Этот поцелуй ошеломил Джоселин. Ошеломил своей силой и своей победой. В нем была та завершенность и уверенность – те ощущения, которые, Джоселин знала, она больше никогда не испытает.
– Джонези, не уходи… – Он покрывал поцелуями ее щеку, ее виски.
На мгновение она заколебалась:
– Я должна.
Закрыв глаза, она выскользнула из его объятий и приблизилась к такси. Обедиа открыл для нее дверцу. Она нырнула внутрь и отодвинулась в дальний угол, смахивая слезы, катящиеся по щекам.
ГЛАВА 15
ГЛАВА 16
Неподалеку остановилось желтое такси, из которого вышли несколько пассажиров возле входа в другой ресторан. Обедиа замахал ему рукой, подзывая к себе, и автомобиль тут же подъехал. Две одинаковые фары пронизывали сумерки желтым светом.
Джоселин увидела в этом такси свое немедленное спасение – спасение от всех комментариев и вопросов, которые мог задать Такер, и на которые она не могла ответить.
– Обедиа, вы не возражаете, если я поеду с вами?
– Сочту за честь…
– Зачем такси? Моя машина стоит не далеко отсюда! – Удивленный и ошеломленный, Такер жестом указал в сторону парковки.
– Я знаю… – начала Джоселин.
Но Такер прервал ее до того, как она смогла отказать:
– Я думал, мы поедем в Мол, погуляем ночью по аллее, это так красиво, когда все в огнях…
Она отрицательно покачала головой:
– Слишком поздно, Такер.
– Но вечер только начался! – настаивал он, улыбаясь.
– Только не для девушек из Айовы, которые привыкли ложиться спать с закатом, – произнесла Джоселин и застыдилась этой лжи.
Такер попробовал уговорить ее по-другому:
– А как насчет завтра? Мы можем…
– Завтра я уезжаю, – объяснила Джоселин и добавила: – Рано утром.
– Так рано, что не будет времени на завтрак? – Он быстро и умоляюще улыбнулся. Против такой улыбки сложно было устоять.
– Да. – Ей было трудно смотреть ему в глаза.
Наступила внезапная тишина, от которой Джоселин стало больно и неловко. Она испугалась, что Такер станет ее уговаривать. Но ошибалась.
– Я так понимаю… что это все? – Он смотрел на нее с необыкновенной печалью и сожалением во взгляде.
– Да. – Это слово далось Джоселин гораздо труднее, чем она ожидала. Почти болезненно. Ее охватило ощущение, что она больше никогда не увидит Такера.
Его губы изогнулись в знакомой лукавой улыбке:
– Я буду помнить этот день, Джонези, всю мою жизнь. Ты одна на миллион. Таких больше нет. – Он протянул ей руку.
– И таких, как ты, тоже. – Она выговорила это сквозь комок в горле и взяла его руку.
Затем подошла ближе, поднесла руку к его щеке, поднялась на носочки и нежно чмокнула его в щеку.
Когда она отпрянула назад, Такер схватил ее за талию:
– О нет-нет! Если ты собираешься подарить мне прощальный поцелуй, то пусть он будет настоящим!
Он заключил ее в свои объятия, и их губы слились в поцелуе, полном желания и обожания. И не было в нем ни просьбы, ни настойчивости – а только искренние, честные эмоции – и с его стороны и с ее. Этот поцелуй ошеломил Джоселин. Ошеломил своей силой и своей победой. В нем была та завершенность и уверенность – те ощущения, которые, Джоселин знала, она больше никогда не испытает.
– Джонези, не уходи… – Он покрывал поцелуями ее щеку, ее виски.
На мгновение она заколебалась:
– Я должна.
Закрыв глаза, она выскользнула из его объятий и приблизилась к такси. Обедиа открыл для нее дверцу. Она нырнула внутрь и отодвинулась в дальний угол, смахивая слезы, катящиеся по щекам.
ГЛАВА 15
После того как Обедиа сел в машину, водитель опустил стекло, отделяющее водительское место от пассажирского.
– Куда ехать? – спросил он с еле уловимым пакистанским акцентом.
До того как Джоселин успела назвать адрес отеля, Обедиа сказал:
– Мы сейчас решим. А пока просто уедем отсюда.
– «Просто уедем», – повторил водитель, удивленный такой необычной просьбой. – Но куда, приятель?
– Прямо.
– Ну, если это все, что вы хотите… – Таксист в недоумении пожал плечами и осмотрелся вокруг, изучая местность.
Когда машина выехала на трассу, Джоселин тайком посмотрела в темное окно. Такер стоял на тротуаре, глядя в их сторону, засунув руки в карманы, слегка съежившись. Она не могла разглядеть его лица, но точно знала, что сейчас в его глазах такая же боль, и сердце его так же колотится, как и ее.
– А расставаться оказалось непросто, – вежливо заметил Обедиа.
Это была правда, и Джоселин не стала ее отрицать.
– Я справлюсь. – Она отвернулась, избегая хитрого взгляда Обедиа.
– Конечно, справитесь. – Но его голос прозвучал вовсе не так уверенно, как она себя чувствовала. – А вы осознаете, что Такер к вам очень неравнодушен?
– Вы хотите сказать – неравнодушен к Джонези, – мягко поправила она его.
– Значит, вы не верите, что его чувства останутся прежними, если он узнает, кто вы на самом деле? – спросил Обедиа.
– А вы верите? – спросила Джоселин, застыдившись той боли, которая чувствовалась в ее голосе.
– То, что я думаю; не имеет значения, – мягко ответил он.
– Вы правы, – согласилась она и тяжело вздохнула.
– Я думаю, что существует намного более важный вопрос, на который вам надо ответить, – заявил Обедиа.
– Какой вопрос? – отрешенно спросила Джоселин. Все ее внимание было сосредоточено на душевной пустоте, которую она испытывала.
– Хотите вы провести всю свою жизнь, так и не узнав, любил бы вас Такер так же, как он любит Джонези, если бы узнал, кто вы?
Этот вопрос оказался ножом, который причинил ей новые раны.
– Неужели вы считаете, что я должна вернуться и рассказать ему об этом? – почти в гневе спросила Джоселин.
– Просто мне кажется, что это как раз то, что вам надо решить, – ответил Обедиа. – Это будет сложно – рассказать ему правду?
– Вы не понимаете, Обедиа. – В ее голосе чувствовалась усталость. – Такер ведет колонку, политическую колонку.
– Вы хотите сказать, что он журналист. А журналисты – это те люди, которым нельзя доверять. – Обедиа довел ее комментарий до логического конца.
– Если у вас есть хоть капля разума, то вы не будете им доверять, – ответила она.
– А вы, конечно, относитесь к разумным людям.
Джоселин уловила насмешку в его голосе, но не отреагировала на нее. Большую часть своей жизни она была чрезвычайно разумным человеком. Этот нелепый маскарад был единственным неразумным поступком, который она совершила за много лет. И она не хотела совершать еще одного.
Когда автомобиль остановился у светофора, Джоселин выглянула в окно, чтобы прочитать вывески.
– Мой отель в той стороне, – указала она Обедиа, стараясь отвести разговор от Такера и перейти к другой теме. – Можно я выйду первой?
– Вы считаете, что это разумно ночевать в отеле одной?
– Если это намек на то, чтобы провести ночь в вашем отеле, то я говорю «Спасибо», но «не стоит». – Она стала рыться в своем кошельке, чтобы заплатить таксисту.
– На самом деле я хочу предложить вам вернуться к вашей бабушке сегодня ночью, – ответил Обедиа.
Это было бы предпочтительнее, чем ночевать одной в стерильном отеле, где все висит на крючках или завернуто в пластик. Но существовала одна проблема.
– К сожалению, они ожидают меня только завтра утром. – Ее пальцы сжали бумажную купюру.
– Но это легко уладить. – Наклонившись вперед, Обедиа постучал кончиком трости по стеклянной перегородке. – Здесь за углом телефонная будка. Вы не могли бы туда подъехать, чтобы юная леди могла позвонить? Это не займет много времени.
– Я отвезу вас к телефону, но только потом вы скажете, куда нам ехать! – ответил водитель.
– Конечно. – Обедиа откинулся назад и положил обе руки на свою трость.
В камине гостиной Редфорд Холла пылал огонь, уютно освещая комнату. Языки пламени танцевали под музыку, наполняющую гостиную. При этом музыкальный центр новейшей модели спокойно стоял в углу отключенным, тогда как крышка старого трюмо была открыта. Внутри него находился старый граммофон, крутивший пластинку, с которой доносился скрипучий голос Глена Миллера, оригинально исполнявшего «Нитку жемчуга».
Блисс Уэйкфилд сидела за игральным столиком вишневого цвета, постукивая пальцем по столу в такт музыки, и раскладывала пасьянс. После двух проигрышей она недовольно поджала губы и начала снова переворачивать карты, на этот раз меняя их порядок.
Декстер сразу же заметил, что она делает, как только вошел в комнату. Он принес поднос, на котором стояли две пустые чашки и кофейник с горячим шоколадом. Декстер взял с подноса одну чашку и поставил ее на столик на колесиках рядом с Блисс.
– Вы мухлюете, мадам. – Он налил ей в чашку шоколада.
– Я выигрываю, – гордо возразила она.
– Мухлевать не значит выигрывать, – заметил он.
– О, занимайся своими делами! – возмутилась Блисс. – А еще лучше, – добавила она через секунду, – найди «Тангерин» и замени пластинку в граммофоне.
– Неужели мы снова будем слушать эту жалкую песню? – с презрением спросил Декстер, но тем не менее отправился выполнять указание хозяйки.
Но не успел он сделать и двух шагов, как зазвонил телефон. Его резкий звук неожиданно потревожил мерное звучание тромбона и саксофона.
– Боже милостивый! Кому понадобилось звонить в такой поздний час в воскресенье? – Блисс нахмурилась и тут же бросила на Декстера тревожный взгляд: – Ты ведь не думаешь, что что-то случилось с…
С совершенно не свойственной ему поспешностью Декстер пересек гостиную и снял трубку.
– Редфорд Холл, – объявил он немного быстрее, чём обычно. Через две секунды его волнение улеглось. – Да, миссис Фарнсворс.
Блисс изобразила губами слово «Мод» и с облегчением вздохнула. Но тут же снова заметила тревогу во взгляде Декстера.
– Прошу прощения, миссис Фарнсворс, но она уже спит, – сказал он в трубку, затем прикрыл ее ладонью и быстро прошептал в сторону: – Ока хочет поговорить с Джоселин. – Затем убрал ладонь и произнес: – Да, она легла немного раньше обычного. Могу я что-нибудь ей передать? – Тут он и увидел, что Блисс просит у него трубку. – Вы не хотите поговорить с мадам? – И, получив утвердительный ответ, протянул трубку Блисс.
Оставив пасьянс, Блисс подошла к телефону, взяла трубку.
– Привет, Мод! Как дела? – спокойно произнесла она.
– Все хорошо. – Ее ответ был таким же машинальным, как и вопрос Блисс. – Дело в том, что я звоню, чтобы поговорить с Джоселин. Но Декстер сказал, что она уже спит. Она устала, что неудивительно после такой напряженной двухнедельной программы. Конечно, я должна была догадаться. – Мод смущенно засмеялась. – Я вообще не должна была звонить, но сегодня произошло кое-что странное. Джоселин это бы позабавило.
– Мод, но ты же не можешь говорить, что произошло нечто странное, не объяснив, что именно? – Блисс почувствовала что-то неладное.
– Сегодня вечером мы с судьей ужинали в ресторане, и там была эта женщина! Она показалась мне такой знакомой, что я не могла успокоиться. Но когда собиралась уходить, меня вдруг осенило! – Мод помолчала специально, чтобы подогреть любопытство Блисс. – Она вылитая Джоселин! Когда я поняла, что она в парике, то мои сомнения окончательно рассеялись!
– Но с чего ты взяла, что Джоселин ужинала одна в каком-то ресторане, когда ты точно знаешь, что эти выходные она проводит здесь, со мной? – Блисс решила, что атака гораздо мудрее, чем слабая защита.
Но в то же время они с Декстером обменялись тревожными взглядами.
– О нет. Она была не одна, – ответила Мод совершенно уверенно.
– Не одна?! – воскликнула в изумлении Блисс. – А с кем же тогда она была?
– С двумя мужчинами. И они совершенно не походили на агентов Секретной службы. – После этих слов Блисс отстранила трубку подальше от уха, так, чтобы мог слышать Декстер. – А одного из них так вообще никак нельзя было принять за агента.
– Что ты имеешь в виду? – Блисс тут же начала вспоминать портреты разных террористов, которые она видела по телевизору или в газетах.
– Она была с пожилым афроамериканцем с белоснежными волосами и бородой. А одному мальчику, который был там с родителями, он представился Санта-Клаусом, как мне рассказали!
– Подожди, ты говоришь, что видела Джоселин с пожилым темнокожим джентльменом, который притворялся Санта-Клаусом? Мод, может, ты пьяна?
– Не говори глупостей! – запротестовала Мод. – За весь вечер я выпила всего один стакан вина, и все!
– С трудом верится.
– Но я не смогла бы такое придумать, – настаивала Мод. И Блисс пришлось с этим согласиться: у этой женщины была небогатая фантазия. – Но ее сходство с Джоселин было просто поразительным!
– Я приму это к сведению. – Однако у Блисс осталось тяжелое чувство, что Мод на самом деле видела Джоселин. И больше всего ее волновало, что Джоселин была с двумя мужчинами.
– Ты сказала, что она была с двумя мужчинами. А как выглядел второй? – поинтересовалась она и не смогла удержаться, чтобы не добавить с издевкой: – Он похож на одного из оленей Санта-Клауса?
– Вовсе нет. Он был высокий, даже немного костлявый. Похож на баскетболиста. Хотя кто знает, может, он на самом деле баскетболист откуда-то со Среднего Запада?
– Почему ты так решила?
– Потому что эта девушка – так похожая на Джоселин – оказалась из Айовы, – объяснила Мод.
– А как ты это узнала? – Блисс прижала трубку ближе к уху. – Ты с ней говорила?
– Конечно! – заявила Мод, немало разозлившись на этот вопрос.
– Как же ты, наверно, расстроилась, когда осознала свою ошибку! – посочувствовала Блисс, пытаясь сбить Мод с толку.
– Это точно. К сожалению, я не имела возможности долго с ней разговаривать.
– Это хорошо. Но я так рада, что ты нам позвонила, Мод, – мягко заметила Блисс. – Ты права, Джоселин позабавит эта история, когда я ей завтра расскажу.
– Ну ладно, уже поздно. Не буду больше вас задерживать, – внезапно проговорила Мод, как будто ее только что осенило, что она может стать объектом насмешек.
– Передай привет судье, – попросила Блисс. Затем попрощалась с Мод и положила трубку.
– Она встретила Джоселин? – догадался Декстер.
– Да. Но не это беспокоит меня больше всего. – Блисс принялась грызть ноготь.
Декстер кивнул, выражая молчаливое согласие:
– Вас беспокоят эти двое мужчин.
– И ни один из них не напомнил мне Грегори Пэка. – Беспокойно вздохнув, Блисс крепко сцепила ладони. – А что, если они ее похитили, Декстер?
– Я предупреждал вас, что это опасная затея.
– Не нужно мне снова это говорить, Декстер. – Нервы Блисс были на пределе. – Если бы Грегори Пэк был здесь, он заверил бы меня, что все в порядке и что для беспокойства нет причин.
Декстер выпрямился во весь свой рост и холодно заметил:
– Мадам, если бы все шло по плану, то Грегори Пэк не оказался бы тогда рядом с вами. Он был бы с мисс Джоселин.
– Замолчи и пойди подними эту иголку с пластинки, – раздраженно потребовала Блисс. Его неопровержимая логика начинала ей надоедать. – Этот скрип сведет меня с ума!
Декстер с видом человека с раненым достоинством подошел к трюмо, поднял иголку, убрал пластинку. Снова зазвонил телефон. От неожиданного звонка они оба подпрыгнули.
– Надеюсь, это звонят не насчет выкупа! – Блисс уставилась на телефон, прикоснувшись кончиками пальцев к губам.
– Очень в этом сомневаюсь, мадам. – Декстер снял трубку с абсолютно спокойным видом. – Редфорд Холл. – И тут же его лицо расплылось в улыбке. – Это мисс Джоселин, – прошептал он с облегчением.
Блисс вырвала у него трубку:
– Ты в порядке, Джоселин? Мы так волновались! Где ты? – Вопросы сыпались один за другим.
– Все хорошо, Гаг, – послышался спокойный ответ. Необычно спокойный, как показалось Блисс.
– Ты уверена? Ты кажешься расстроенной.
– Я просто спешу. Меня ждет такси, и я звоню, чтобы предупредить, что возвращаюсь домой. Пусть Декстер откроет ворота.
– Прямо сейчас? – переспросила удивленная Блисс. – Но мы же планировали, что ты вернешься только завтра утром!
– Я передумала. И сейчас у меня нет времени объяснять.
– Ну, хорошо, – согласилась Блисс. – Во сколько ты вернешься?
– Я не знаю. Скоро.
– Но Декстеру необходимо отвлечь…
– Этим займется Обедиа, – прервала ее Джоселин. – Декстеру просто нужно открыть ворота.
– Кто такой Обедиа? – Блисс нахмурилась, услышав незнакомое имя.
– Друг. Послушай, я все объясню, когда вернусь. А сейчас мне нужно идти.
В трубке послышался щелчок, и связь оборвалась. Блисс повесила трубку и повернулась к Декстеру:
– Она вернется сегодня, а не завтра утром. Тебе нужно немедленно открыть ворота.
– Конечно. Но кто такой Обедиа?
– Понятия не имею. – Блисс грустно вздохнула. – Она сказала друг. Надеюсь, это действительно так.
Когда такси находилось в двух кварталах от Редфорд Холла, Джоселин подала знак водителю остановиться.
– Я выйду здесь, – сказала она Обедиа. – Трогайтесь с места через пять минут.
– Пять минут. – Обедиа снова отвернул манжет, чтобы посмотреть на часы. – Я чувствую себя диверсантом.
– Вы уверены, что сможете это сделать? – спросила она с беспокойством. – Я не хочу, чтобы вас арестовали из-за меня.
– Не переживай, – посоветовал он весело. – Мой возраст и цвет кожи сыграет нам на славу. Они быстро обратят внимание на темнокожего старика, который в замешательстве бродит по улице возле дома вашей бабушки. И так же быстро заметят, как хорошо я одет, покажут правильное направление. Я сделаю вид, что заблудился и никак не могу найти нужный мне адрес. Не будет никаких проблем. Я уверен.
– Надеюсь на это. – Джоселин очень хотелось почувствовать себя уверенно, но слишком многое уже пошло не так. Более того, только ее побег из Редфорд Холла осуществился по намеченному плану. – Будьте осторожны, Обедиа.
Он улыбнулся и посмотрел на нее с упреком:
– Вам следует перестать быть такой боязливой. Она вышла из такси, затем повернулась, сунула голову обратно в салон и сказала:
– Я не могу перестать беспокоиться о вас. – Джоселин понимала, что Обедиа не оказался бы в такой ситуации, если бы не она.
– О, только не обо мне!
– А о ком? – Джоселин нахмурилась. – Я не переживаю за себя, если вы это имеете в виду.
– Простите, что не соглашусь с вами. Но я ясно вижу, что вы боитесь, – заявил он.
– Боюсь чего?
– Вы боитесь, что если Такер узнает, кто вы такая, то его чувства к вам переменятся. Поэтому вы ничего ему не сказали. И это никак не связано с его работой.
Обедиа очень хорошо во всем разбирался. Видел все гораздо лучше, чем хотела видеть Джоселин. А она снова выбрала трусливый путь для отступления.
– Сейчас не время это обсуждать, Обедиа. – Джоселин посмотрела на свои часы. – Не забудьте – пять минут.
С этими словами она захлопнула дверцу и быстро пошла по ночной улице. Но ночь не могла скрыть правду слов этого странного старика. Они мучили ее всю дорогу до Редфорд Холла.
Остановившись возле зарослей кустарника, Джоселин дождалась, когда Обедиа привлечет внимание двух дежуривших у ворот охранников. В другое время она восхитилась бы тем, как мастерски он играл, изображая человека, которого таксист привез не по тому адресу, просящего подсказать ему правильное направление. Но она так была поглощена своими собственными мыслями и тем, что ей надо незаметно проскользнуть в ворота, что у нее не было времени за ним наблюдать.
Скрытая сумерками, Джоселин подкралась к воротам, поблагодарив про себя Бога за то, что Декстеру удалось выйти на улицу и открыть их. Она бесшумно открыла калитку, вошла и закрыла ее за собой. Ей оставался одни рывок до гаража, а затем безопасный тоннель.
Когда Джоселин оказалась на потайной лестнице, ее шаги стали увереннее, хотя поднималась она с тяжелым грузом на душе. А на последней ступеньке Джоселин остановилась, чтобы собраться с мыслями и подготовиться к поджидающим ее многочисленным вопросам.
И в этом Джоселин не ошиблась. Едва она вошла в комнату, как бабушка тут же набросилась на нее с причитаниями.
– Слава богу, с тобой все в порядке! – Блисс схватила Джоселин за руку и начала в волнении ее теребить. – Ты себе не представляешь, как мы за тебя переживали!
– В этом не было никакой нужды. Со мной все в порядке. – Она заставила себя улыбнуться.
Брови Декстера поползли вверх, когда он осмотрел внешность Джоселин.
– А где ваш спортивный костюм?
– В отеле, и все остальное тоже там. – Освободив руки, Джоселин отвернулась от них обоих и принялась вытягивать шпильки, которыми был закреплен к ее волосам парик. – Не вижу никакой нужды забирать их оттуда. В такое время суток люди уже не совершают пробежки по улице.
– Но кто-нибудь в отеле обязательно заинтересуется, что с вами произошло, – запротестовал Декстер.
– Ну и пусть, – заявила Блисс и сделала широкий жест рукой, показывая, что все его переживания по этому поводу уже не имеют значения. – Они уже никогда не смогут вернуть Джоселин все ее вещи. А этот Обедиа, кто он такой?
– Обедиа – это удивительный человек, которого я встретила возле мемориала Линкольна. – Вытащив все шпильки, Джоселин сняла парик и кинула его на комод.
– Он не знает, кто ты? – Блисс поспешно взяла парик и спрятала его в розовую пластиковую коробку.
– Он сразу же меня узнал. И ты должна его помнить, Гаг. – Джоселин распустила волосы и помотала головой. – Это тот белобородый старик, который был среди детей, когда на прошлой неделе ты проводила экскурсию по Белому дому.
– Это тот, который спрашивал тебя о рождественской елке и теме, которую выбрали? – удивленно спросила она.
– Совершенно верно.
– Боже милостивый! – пробормотала Блисс и снова посмотрела на внучку. – А кто был тот, другой мужчина?
Джоселин вздрогнула:
– Какой другой?
– Тот, с которым Мод видела тебя в ресторане.
– Мод уже позвонила тебе? – Джоселин была немного озадачена, рассказывать ли бабушке о Такере, и если да, то что именно.
– Прямо перед твоим звонком.
Джоселин вздохнула. Она чувствовала себя побежденной.
– Я думала, нам удалось убедить ее, что она ошиблась.
– Так и есть. Вам это удалось. Но это не важно. Ты так и не сказала мне, кто тот мужчина из Айовы?
– Он из Канзаса, а не из Айовы, – машинально поправила Джоселин.
– Канзас-шманзас… мне не важно, откуда он! – недовольно воскликнула Блисс. – Я хочу знать, кто он?
После постоянного вранья, в котором Джоселин пришлось провести весь день, она поняла, что больше не может его вынести.
– Грейди Такер.
Это имя вызвало именно ту реакцию, которую она и ожидала.
– Грэйди Такер? Тот самый Грейди Такер? – Блисс выглядела ошеломленной.
– Тот самый, – подтвердила Джоселин, затем она повернулась к Декстеру и указала на него пальцем: – Это не Грегори Пэк! Так что даже не думай!
Казалось, эти слова сильно задели Декстера.
– Такое мне никогда и в голову не приходило!
– Только не говори, что и он тебя узнал. – Блисс уставилась на внучку, прижав руку к груди, как будто готовая сделать поклон.
– Нет-нет. Он не узнал. – Но по какой-то непонятной причине Джоселин сожалела об этом.
– О милая! – жалостливо произнесла бабушка. – Твой день прошел не очень хорошо?
– Иногда он был веселее, чем я ожидала. А иногда просто ужасен. Но я узнала одну вещь, Гаг. – Она печально улыбнулась. – Когда ты переодеваешься и становишься другим человеком, это вовсе не означает, что ты становишься свободным. Я думала, что я буду свободной, но этого не случилось.
– Бедняжка! – Блисс обняла ее. – Мне очень жаль.
– И мне жаль. – Джоселин с трудом улыбнулась. – Если ты не возражаешь, то мы не будем сейчас об этом говорить. День был долгим, и я очень устала.
– Конечно, я понимаю. Завтра утром, когда ты выспишься, ты все будешь вспоминать с улыбкой.
– Конечно. – Джоселин была в этом уверена.
– Куда ехать? – спросил он с еле уловимым пакистанским акцентом.
До того как Джоселин успела назвать адрес отеля, Обедиа сказал:
– Мы сейчас решим. А пока просто уедем отсюда.
– «Просто уедем», – повторил водитель, удивленный такой необычной просьбой. – Но куда, приятель?
– Прямо.
– Ну, если это все, что вы хотите… – Таксист в недоумении пожал плечами и осмотрелся вокруг, изучая местность.
Когда машина выехала на трассу, Джоселин тайком посмотрела в темное окно. Такер стоял на тротуаре, глядя в их сторону, засунув руки в карманы, слегка съежившись. Она не могла разглядеть его лица, но точно знала, что сейчас в его глазах такая же боль, и сердце его так же колотится, как и ее.
– А расставаться оказалось непросто, – вежливо заметил Обедиа.
Это была правда, и Джоселин не стала ее отрицать.
– Я справлюсь. – Она отвернулась, избегая хитрого взгляда Обедиа.
– Конечно, справитесь. – Но его голос прозвучал вовсе не так уверенно, как она себя чувствовала. – А вы осознаете, что Такер к вам очень неравнодушен?
– Вы хотите сказать – неравнодушен к Джонези, – мягко поправила она его.
– Значит, вы не верите, что его чувства останутся прежними, если он узнает, кто вы на самом деле? – спросил Обедиа.
– А вы верите? – спросила Джоселин, застыдившись той боли, которая чувствовалась в ее голосе.
– То, что я думаю; не имеет значения, – мягко ответил он.
– Вы правы, – согласилась она и тяжело вздохнула.
– Я думаю, что существует намного более важный вопрос, на который вам надо ответить, – заявил Обедиа.
– Какой вопрос? – отрешенно спросила Джоселин. Все ее внимание было сосредоточено на душевной пустоте, которую она испытывала.
– Хотите вы провести всю свою жизнь, так и не узнав, любил бы вас Такер так же, как он любит Джонези, если бы узнал, кто вы?
Этот вопрос оказался ножом, который причинил ей новые раны.
– Неужели вы считаете, что я должна вернуться и рассказать ему об этом? – почти в гневе спросила Джоселин.
– Просто мне кажется, что это как раз то, что вам надо решить, – ответил Обедиа. – Это будет сложно – рассказать ему правду?
– Вы не понимаете, Обедиа. – В ее голосе чувствовалась усталость. – Такер ведет колонку, политическую колонку.
– Вы хотите сказать, что он журналист. А журналисты – это те люди, которым нельзя доверять. – Обедиа довел ее комментарий до логического конца.
– Если у вас есть хоть капля разума, то вы не будете им доверять, – ответила она.
– А вы, конечно, относитесь к разумным людям.
Джоселин уловила насмешку в его голосе, но не отреагировала на нее. Большую часть своей жизни она была чрезвычайно разумным человеком. Этот нелепый маскарад был единственным неразумным поступком, который она совершила за много лет. И она не хотела совершать еще одного.
Когда автомобиль остановился у светофора, Джоселин выглянула в окно, чтобы прочитать вывески.
– Мой отель в той стороне, – указала она Обедиа, стараясь отвести разговор от Такера и перейти к другой теме. – Можно я выйду первой?
– Вы считаете, что это разумно ночевать в отеле одной?
– Если это намек на то, чтобы провести ночь в вашем отеле, то я говорю «Спасибо», но «не стоит». – Она стала рыться в своем кошельке, чтобы заплатить таксисту.
– На самом деле я хочу предложить вам вернуться к вашей бабушке сегодня ночью, – ответил Обедиа.
Это было бы предпочтительнее, чем ночевать одной в стерильном отеле, где все висит на крючках или завернуто в пластик. Но существовала одна проблема.
– К сожалению, они ожидают меня только завтра утром. – Ее пальцы сжали бумажную купюру.
– Но это легко уладить. – Наклонившись вперед, Обедиа постучал кончиком трости по стеклянной перегородке. – Здесь за углом телефонная будка. Вы не могли бы туда подъехать, чтобы юная леди могла позвонить? Это не займет много времени.
– Я отвезу вас к телефону, но только потом вы скажете, куда нам ехать! – ответил водитель.
– Конечно. – Обедиа откинулся назад и положил обе руки на свою трость.
В камине гостиной Редфорд Холла пылал огонь, уютно освещая комнату. Языки пламени танцевали под музыку, наполняющую гостиную. При этом музыкальный центр новейшей модели спокойно стоял в углу отключенным, тогда как крышка старого трюмо была открыта. Внутри него находился старый граммофон, крутивший пластинку, с которой доносился скрипучий голос Глена Миллера, оригинально исполнявшего «Нитку жемчуга».
Блисс Уэйкфилд сидела за игральным столиком вишневого цвета, постукивая пальцем по столу в такт музыки, и раскладывала пасьянс. После двух проигрышей она недовольно поджала губы и начала снова переворачивать карты, на этот раз меняя их порядок.
Декстер сразу же заметил, что она делает, как только вошел в комнату. Он принес поднос, на котором стояли две пустые чашки и кофейник с горячим шоколадом. Декстер взял с подноса одну чашку и поставил ее на столик на колесиках рядом с Блисс.
– Вы мухлюете, мадам. – Он налил ей в чашку шоколада.
– Я выигрываю, – гордо возразила она.
– Мухлевать не значит выигрывать, – заметил он.
– О, занимайся своими делами! – возмутилась Блисс. – А еще лучше, – добавила она через секунду, – найди «Тангерин» и замени пластинку в граммофоне.
– Неужели мы снова будем слушать эту жалкую песню? – с презрением спросил Декстер, но тем не менее отправился выполнять указание хозяйки.
Но не успел он сделать и двух шагов, как зазвонил телефон. Его резкий звук неожиданно потревожил мерное звучание тромбона и саксофона.
– Боже милостивый! Кому понадобилось звонить в такой поздний час в воскресенье? – Блисс нахмурилась и тут же бросила на Декстера тревожный взгляд: – Ты ведь не думаешь, что что-то случилось с…
С совершенно не свойственной ему поспешностью Декстер пересек гостиную и снял трубку.
– Редфорд Холл, – объявил он немного быстрее, чём обычно. Через две секунды его волнение улеглось. – Да, миссис Фарнсворс.
Блисс изобразила губами слово «Мод» и с облегчением вздохнула. Но тут же снова заметила тревогу во взгляде Декстера.
– Прошу прощения, миссис Фарнсворс, но она уже спит, – сказал он в трубку, затем прикрыл ее ладонью и быстро прошептал в сторону: – Ока хочет поговорить с Джоселин. – Затем убрал ладонь и произнес: – Да, она легла немного раньше обычного. Могу я что-нибудь ей передать? – Тут он и увидел, что Блисс просит у него трубку. – Вы не хотите поговорить с мадам? – И, получив утвердительный ответ, протянул трубку Блисс.
Оставив пасьянс, Блисс подошла к телефону, взяла трубку.
– Привет, Мод! Как дела? – спокойно произнесла она.
– Все хорошо. – Ее ответ был таким же машинальным, как и вопрос Блисс. – Дело в том, что я звоню, чтобы поговорить с Джоселин. Но Декстер сказал, что она уже спит. Она устала, что неудивительно после такой напряженной двухнедельной программы. Конечно, я должна была догадаться. – Мод смущенно засмеялась. – Я вообще не должна была звонить, но сегодня произошло кое-что странное. Джоселин это бы позабавило.
– Мод, но ты же не можешь говорить, что произошло нечто странное, не объяснив, что именно? – Блисс почувствовала что-то неладное.
– Сегодня вечером мы с судьей ужинали в ресторане, и там была эта женщина! Она показалась мне такой знакомой, что я не могла успокоиться. Но когда собиралась уходить, меня вдруг осенило! – Мод помолчала специально, чтобы подогреть любопытство Блисс. – Она вылитая Джоселин! Когда я поняла, что она в парике, то мои сомнения окончательно рассеялись!
– Но с чего ты взяла, что Джоселин ужинала одна в каком-то ресторане, когда ты точно знаешь, что эти выходные она проводит здесь, со мной? – Блисс решила, что атака гораздо мудрее, чем слабая защита.
Но в то же время они с Декстером обменялись тревожными взглядами.
– О нет. Она была не одна, – ответила Мод совершенно уверенно.
– Не одна?! – воскликнула в изумлении Блисс. – А с кем же тогда она была?
– С двумя мужчинами. И они совершенно не походили на агентов Секретной службы. – После этих слов Блисс отстранила трубку подальше от уха, так, чтобы мог слышать Декстер. – А одного из них так вообще никак нельзя было принять за агента.
– Что ты имеешь в виду? – Блисс тут же начала вспоминать портреты разных террористов, которые она видела по телевизору или в газетах.
– Она была с пожилым афроамериканцем с белоснежными волосами и бородой. А одному мальчику, который был там с родителями, он представился Санта-Клаусом, как мне рассказали!
– Подожди, ты говоришь, что видела Джоселин с пожилым темнокожим джентльменом, который притворялся Санта-Клаусом? Мод, может, ты пьяна?
– Не говори глупостей! – запротестовала Мод. – За весь вечер я выпила всего один стакан вина, и все!
– С трудом верится.
– Но я не смогла бы такое придумать, – настаивала Мод. И Блисс пришлось с этим согласиться: у этой женщины была небогатая фантазия. – Но ее сходство с Джоселин было просто поразительным!
– Я приму это к сведению. – Однако у Блисс осталось тяжелое чувство, что Мод на самом деле видела Джоселин. И больше всего ее волновало, что Джоселин была с двумя мужчинами.
– Ты сказала, что она была с двумя мужчинами. А как выглядел второй? – поинтересовалась она и не смогла удержаться, чтобы не добавить с издевкой: – Он похож на одного из оленей Санта-Клауса?
– Вовсе нет. Он был высокий, даже немного костлявый. Похож на баскетболиста. Хотя кто знает, может, он на самом деле баскетболист откуда-то со Среднего Запада?
– Почему ты так решила?
– Потому что эта девушка – так похожая на Джоселин – оказалась из Айовы, – объяснила Мод.
– А как ты это узнала? – Блисс прижала трубку ближе к уху. – Ты с ней говорила?
– Конечно! – заявила Мод, немало разозлившись на этот вопрос.
– Как же ты, наверно, расстроилась, когда осознала свою ошибку! – посочувствовала Блисс, пытаясь сбить Мод с толку.
– Это точно. К сожалению, я не имела возможности долго с ней разговаривать.
– Это хорошо. Но я так рада, что ты нам позвонила, Мод, – мягко заметила Блисс. – Ты права, Джоселин позабавит эта история, когда я ей завтра расскажу.
– Ну ладно, уже поздно. Не буду больше вас задерживать, – внезапно проговорила Мод, как будто ее только что осенило, что она может стать объектом насмешек.
– Передай привет судье, – попросила Блисс. Затем попрощалась с Мод и положила трубку.
– Она встретила Джоселин? – догадался Декстер.
– Да. Но не это беспокоит меня больше всего. – Блисс принялась грызть ноготь.
Декстер кивнул, выражая молчаливое согласие:
– Вас беспокоят эти двое мужчин.
– И ни один из них не напомнил мне Грегори Пэка. – Беспокойно вздохнув, Блисс крепко сцепила ладони. – А что, если они ее похитили, Декстер?
– Я предупреждал вас, что это опасная затея.
– Не нужно мне снова это говорить, Декстер. – Нервы Блисс были на пределе. – Если бы Грегори Пэк был здесь, он заверил бы меня, что все в порядке и что для беспокойства нет причин.
Декстер выпрямился во весь свой рост и холодно заметил:
– Мадам, если бы все шло по плану, то Грегори Пэк не оказался бы тогда рядом с вами. Он был бы с мисс Джоселин.
– Замолчи и пойди подними эту иголку с пластинки, – раздраженно потребовала Блисс. Его неопровержимая логика начинала ей надоедать. – Этот скрип сведет меня с ума!
Декстер с видом человека с раненым достоинством подошел к трюмо, поднял иголку, убрал пластинку. Снова зазвонил телефон. От неожиданного звонка они оба подпрыгнули.
– Надеюсь, это звонят не насчет выкупа! – Блисс уставилась на телефон, прикоснувшись кончиками пальцев к губам.
– Очень в этом сомневаюсь, мадам. – Декстер снял трубку с абсолютно спокойным видом. – Редфорд Холл. – И тут же его лицо расплылось в улыбке. – Это мисс Джоселин, – прошептал он с облегчением.
Блисс вырвала у него трубку:
– Ты в порядке, Джоселин? Мы так волновались! Где ты? – Вопросы сыпались один за другим.
– Все хорошо, Гаг, – послышался спокойный ответ. Необычно спокойный, как показалось Блисс.
– Ты уверена? Ты кажешься расстроенной.
– Я просто спешу. Меня ждет такси, и я звоню, чтобы предупредить, что возвращаюсь домой. Пусть Декстер откроет ворота.
– Прямо сейчас? – переспросила удивленная Блисс. – Но мы же планировали, что ты вернешься только завтра утром!
– Я передумала. И сейчас у меня нет времени объяснять.
– Ну, хорошо, – согласилась Блисс. – Во сколько ты вернешься?
– Я не знаю. Скоро.
– Но Декстеру необходимо отвлечь…
– Этим займется Обедиа, – прервала ее Джоселин. – Декстеру просто нужно открыть ворота.
– Кто такой Обедиа? – Блисс нахмурилась, услышав незнакомое имя.
– Друг. Послушай, я все объясню, когда вернусь. А сейчас мне нужно идти.
В трубке послышался щелчок, и связь оборвалась. Блисс повесила трубку и повернулась к Декстеру:
– Она вернется сегодня, а не завтра утром. Тебе нужно немедленно открыть ворота.
– Конечно. Но кто такой Обедиа?
– Понятия не имею. – Блисс грустно вздохнула. – Она сказала друг. Надеюсь, это действительно так.
Когда такси находилось в двух кварталах от Редфорд Холла, Джоселин подала знак водителю остановиться.
– Я выйду здесь, – сказала она Обедиа. – Трогайтесь с места через пять минут.
– Пять минут. – Обедиа снова отвернул манжет, чтобы посмотреть на часы. – Я чувствую себя диверсантом.
– Вы уверены, что сможете это сделать? – спросила она с беспокойством. – Я не хочу, чтобы вас арестовали из-за меня.
– Не переживай, – посоветовал он весело. – Мой возраст и цвет кожи сыграет нам на славу. Они быстро обратят внимание на темнокожего старика, который в замешательстве бродит по улице возле дома вашей бабушки. И так же быстро заметят, как хорошо я одет, покажут правильное направление. Я сделаю вид, что заблудился и никак не могу найти нужный мне адрес. Не будет никаких проблем. Я уверен.
– Надеюсь на это. – Джоселин очень хотелось почувствовать себя уверенно, но слишком многое уже пошло не так. Более того, только ее побег из Редфорд Холла осуществился по намеченному плану. – Будьте осторожны, Обедиа.
Он улыбнулся и посмотрел на нее с упреком:
– Вам следует перестать быть такой боязливой. Она вышла из такси, затем повернулась, сунула голову обратно в салон и сказала:
– Я не могу перестать беспокоиться о вас. – Джоселин понимала, что Обедиа не оказался бы в такой ситуации, если бы не она.
– О, только не обо мне!
– А о ком? – Джоселин нахмурилась. – Я не переживаю за себя, если вы это имеете в виду.
– Простите, что не соглашусь с вами. Но я ясно вижу, что вы боитесь, – заявил он.
– Боюсь чего?
– Вы боитесь, что если Такер узнает, кто вы такая, то его чувства к вам переменятся. Поэтому вы ничего ему не сказали. И это никак не связано с его работой.
Обедиа очень хорошо во всем разбирался. Видел все гораздо лучше, чем хотела видеть Джоселин. А она снова выбрала трусливый путь для отступления.
– Сейчас не время это обсуждать, Обедиа. – Джоселин посмотрела на свои часы. – Не забудьте – пять минут.
С этими словами она захлопнула дверцу и быстро пошла по ночной улице. Но ночь не могла скрыть правду слов этого странного старика. Они мучили ее всю дорогу до Редфорд Холла.
Остановившись возле зарослей кустарника, Джоселин дождалась, когда Обедиа привлечет внимание двух дежуривших у ворот охранников. В другое время она восхитилась бы тем, как мастерски он играл, изображая человека, которого таксист привез не по тому адресу, просящего подсказать ему правильное направление. Но она так была поглощена своими собственными мыслями и тем, что ей надо незаметно проскользнуть в ворота, что у нее не было времени за ним наблюдать.
Скрытая сумерками, Джоселин подкралась к воротам, поблагодарив про себя Бога за то, что Декстеру удалось выйти на улицу и открыть их. Она бесшумно открыла калитку, вошла и закрыла ее за собой. Ей оставался одни рывок до гаража, а затем безопасный тоннель.
Когда Джоселин оказалась на потайной лестнице, ее шаги стали увереннее, хотя поднималась она с тяжелым грузом на душе. А на последней ступеньке Джоселин остановилась, чтобы собраться с мыслями и подготовиться к поджидающим ее многочисленным вопросам.
И в этом Джоселин не ошиблась. Едва она вошла в комнату, как бабушка тут же набросилась на нее с причитаниями.
– Слава богу, с тобой все в порядке! – Блисс схватила Джоселин за руку и начала в волнении ее теребить. – Ты себе не представляешь, как мы за тебя переживали!
– В этом не было никакой нужды. Со мной все в порядке. – Она заставила себя улыбнуться.
Брови Декстера поползли вверх, когда он осмотрел внешность Джоселин.
– А где ваш спортивный костюм?
– В отеле, и все остальное тоже там. – Освободив руки, Джоселин отвернулась от них обоих и принялась вытягивать шпильки, которыми был закреплен к ее волосам парик. – Не вижу никакой нужды забирать их оттуда. В такое время суток люди уже не совершают пробежки по улице.
– Но кто-нибудь в отеле обязательно заинтересуется, что с вами произошло, – запротестовал Декстер.
– Ну и пусть, – заявила Блисс и сделала широкий жест рукой, показывая, что все его переживания по этому поводу уже не имеют значения. – Они уже никогда не смогут вернуть Джоселин все ее вещи. А этот Обедиа, кто он такой?
– Обедиа – это удивительный человек, которого я встретила возле мемориала Линкольна. – Вытащив все шпильки, Джоселин сняла парик и кинула его на комод.
– Он не знает, кто ты? – Блисс поспешно взяла парик и спрятала его в розовую пластиковую коробку.
– Он сразу же меня узнал. И ты должна его помнить, Гаг. – Джоселин распустила волосы и помотала головой. – Это тот белобородый старик, который был среди детей, когда на прошлой неделе ты проводила экскурсию по Белому дому.
– Это тот, который спрашивал тебя о рождественской елке и теме, которую выбрали? – удивленно спросила она.
– Совершенно верно.
– Боже милостивый! – пробормотала Блисс и снова посмотрела на внучку. – А кто был тот, другой мужчина?
Джоселин вздрогнула:
– Какой другой?
– Тот, с которым Мод видела тебя в ресторане.
– Мод уже позвонила тебе? – Джоселин была немного озадачена, рассказывать ли бабушке о Такере, и если да, то что именно.
– Прямо перед твоим звонком.
Джоселин вздохнула. Она чувствовала себя побежденной.
– Я думала, нам удалось убедить ее, что она ошиблась.
– Так и есть. Вам это удалось. Но это не важно. Ты так и не сказала мне, кто тот мужчина из Айовы?
– Он из Канзаса, а не из Айовы, – машинально поправила Джоселин.
– Канзас-шманзас… мне не важно, откуда он! – недовольно воскликнула Блисс. – Я хочу знать, кто он?
После постоянного вранья, в котором Джоселин пришлось провести весь день, она поняла, что больше не может его вынести.
– Грейди Такер.
Это имя вызвало именно ту реакцию, которую она и ожидала.
– Грэйди Такер? Тот самый Грейди Такер? – Блисс выглядела ошеломленной.
– Тот самый, – подтвердила Джоселин, затем она повернулась к Декстеру и указала на него пальцем: – Это не Грегори Пэк! Так что даже не думай!
Казалось, эти слова сильно задели Декстера.
– Такое мне никогда и в голову не приходило!
– Только не говори, что и он тебя узнал. – Блисс уставилась на внучку, прижав руку к груди, как будто готовая сделать поклон.
– Нет-нет. Он не узнал. – Но по какой-то непонятной причине Джоселин сожалела об этом.
– О милая! – жалостливо произнесла бабушка. – Твой день прошел не очень хорошо?
– Иногда он был веселее, чем я ожидала. А иногда просто ужасен. Но я узнала одну вещь, Гаг. – Она печально улыбнулась. – Когда ты переодеваешься и становишься другим человеком, это вовсе не означает, что ты становишься свободным. Я думала, что я буду свободной, но этого не случилось.
– Бедняжка! – Блисс обняла ее. – Мне очень жаль.
– И мне жаль. – Джоселин с трудом улыбнулась. – Если ты не возражаешь, то мы не будем сейчас об этом говорить. День был долгим, и я очень устала.
– Конечно, я понимаю. Завтра утром, когда ты выспишься, ты все будешь вспоминать с улыбкой.
– Конечно. – Джоселин была в этом уверена.
ГЛАВА 16
Пронизывающий ноябрьский ветер покружил над тротуаром стайку разорванных в клочья листьев, перед тем как отнести их к черным железным прутьям забора, окружающего Северную лужайку Белого дома. По ту сторону забора лужайка, в центре которой находился фонтан, была усыпана ярко-желтыми листьями. Небо было серым, мрачным и затянуто облаками.
Такер поднял воротник, чтобы холодное дыхание ветра не коснулось его шеи, спрятал руки в карманы и устремил грустный взгляд на окна второго этажа президентского особняка.
Внезапно он услышал приближающиеся к нему шаги, которые сопровождались размеренным постукиванием трости об асфальт. Шаги стихли в метре от него. Слева стоял белобородый, крепкий мужчина маленького роста, одетый в черную шляпу, темное пальто и красный вязаный шарф. Такер совсем не удивился, узнав в нем Обедиа.
– Я так и знал, что найду вас где-нибудь здесь, – объявил старик вместо приветствия, но взгляд его выражал понимание.
– Разве это не банально? «Я хочу быть на той улице, где живет она». Кажется, так поется в песне? – Такер снова бросил взгляд на Белый дом, но совершенно не ощутил того приподнятого настроения, какое обычно оставляло исполнение песни Лернера и Лоу.
Обедиа снова понимающе улыбнулся:
– Я не сказал бы, что это банально.
– Она мне не позвонила, – пожаловался Такер, не отрывая глаз от окон второго этажа. Уголки его губ опустились вниз. – У нее есть номера моих телефонов и домашнего, и рабочего, но она так и не позвонила. Я не удивился, что она не позвонила в то воскресенье. Не ожидал звонка и в понедельник, но вчера… – Он замолчал, тяжело вздохнул и сгорбился, пытаясь посильнее укутаться в пальто. – Я догадываюсь, что она и не собирается мне звонить. Но я действительно надеялся, что она это сделает.
Такер поднял воротник, чтобы холодное дыхание ветра не коснулось его шеи, спрятал руки в карманы и устремил грустный взгляд на окна второго этажа президентского особняка.
Внезапно он услышал приближающиеся к нему шаги, которые сопровождались размеренным постукиванием трости об асфальт. Шаги стихли в метре от него. Слева стоял белобородый, крепкий мужчина маленького роста, одетый в черную шляпу, темное пальто и красный вязаный шарф. Такер совсем не удивился, узнав в нем Обедиа.
– Я так и знал, что найду вас где-нибудь здесь, – объявил старик вместо приветствия, но взгляд его выражал понимание.
– Разве это не банально? «Я хочу быть на той улице, где живет она». Кажется, так поется в песне? – Такер снова бросил взгляд на Белый дом, но совершенно не ощутил того приподнятого настроения, какое обычно оставляло исполнение песни Лернера и Лоу.
Обедиа снова понимающе улыбнулся:
– Я не сказал бы, что это банально.
– Она мне не позвонила, – пожаловался Такер, не отрывая глаз от окон второго этажа. Уголки его губ опустились вниз. – У нее есть номера моих телефонов и домашнего, и рабочего, но она так и не позвонила. Я не удивился, что она не позвонила в то воскресенье. Не ожидал звонка и в понедельник, но вчера… – Он замолчал, тяжело вздохнул и сгорбился, пытаясь посильнее укутаться в пальто. – Я догадываюсь, что она и не собирается мне звонить. Но я действительно надеялся, что она это сделает.