Дэйн Клаудиа. Невинная ложь

   Впрочем, кто может предсказать даже самое ближайшее будущее?
   Лидия предпочитала не задумываться о будущем. Она знала лишь то, что осталась жива и вернулась в родной дом.
   При выходе из церкви что-то заставило ее обернутся. Нет, Лидия смотрела не на красивый алтарь, а на губернаторскую скамью, с которой только что подвились сэр Спотсвуд и еще несколько членов местного муниципалитета. Все они плотным кольцом окружили высокого черноволосого молодого человека. Его Лидия разглядеть не могла, но он был явно не из их прихода, ибо здесь она знала в лицо каждого. И все же, как не странно, внешность молодого человека издали показалась ей знакомой.
   Но кто же это?
   Мириам легонько подтолкнула Лидию к выходу. Та сделала шаг и снова обернулась. Молодой человек смотрел прямо на нее. И Лидия вдруг почувствовала, как мурашки побежали по ее спине. «Нет! Не может быть!» Он не может быть здесь, в этой церкви, да еще разговаривать с самим губернатором! Но... Но ведь он смотрел на, нее так, как смотрят только на кого-то очень знакомого!
   «Нет! Нет! Это исключено!» – убеждала себя Лидия желая, чтобы неожиданно Возникший призрак рассеялся.
   Но если это действительно Дэн, то разве он подчинялся ее воле?
   Лидия выскочила из дверей церкви и бросилась бежать, несказанно удивив и шокировав этим Мириам. Добравшись до дому, она взлетела по лестнице на второй этаж, заперлась в своей комнате, упала на колени и подняла глаза к потолку. Лидия призывала Творца спасти ее от этого человека. Но вместе с тем молилась и за Дэна. За то, чтобы в этот момент он не был арестован или брошен в тюрьму. Ведь пиратство по закону каралось смертной казнью через повешение, причем приговор приводился в исполнение немедленно. А здесь, в Уильямсберге, заседало правительство всей Виргинии...
   Боже, зачем он приехал сюда?
   Ответив себе на этот вопрос, Лидия содрогнулась...
   В первый момент он не увидел ее, ибо сидел вместе с тетушкой Пэтси в первом ряду, а оглядываться во время проповеди было неудобно. Правда, самой проповеди Дэн почти не слышал, поскольку все его мысли были поглощены Лидией, тем, как ее отыскать, увезти с собой и снова сделать своей. К досаде Дэна, Спотсвуд заметил его еще до того, как он Поднялся, чтобы уйти, исполнив свой долг скорее перед тетушкой Пэтси, чем перед Богом.
   Губернатор радушно приветствовал Дэна, и тому волей-неволей пришлось приблизиться к нему. В душе Дэн проклинал Спотсвуда, помешавшего ему внимательно осмотреть заполненный прихожанами зал церкви. Сам не зная почему, но Дэндридж чувствовал, даже знал, что Лидия здесь и ищет его взгляда.
   Она и впрямь была в церкви. Прекрасная, какой он ее запомнил, и такая же измученная, как после страстных, бессонных ночей на корабле. Дэн улыбнулся ей. Он и не подозревал о том, кто лишал Лидию сна в эти теплые весенние ночи, но твердо решил, что больше так продолжаться не может. Он был здесь, а Лидия принадлежит ему, только ему! Потому что лишь начала выплачивать свой долг…
   На мгновение вспыхнувшее в душе Дэна негодование затмило собой похотливое желание. Какую игру тогда вела с ним Лидия? И как отважилась на это распутница? Но сегодня в церкви Лидия выглядела очень достойно. Скромно и со вкусом одета. Манеры аристократические...
   Но как же так? Ведь шлюха всегда остается шлюхой. И должна одеваться так, чтобы каждый сразу же мог определить род ее занятий!
   В этот момент Дэн ненавидел Лидию за двуличие.
   Его размышления прервал Спотсвуд. Он тронул Дэна за локоть и чуть заметно усмехнулся:
   – Я был почти уверен, что вы погибли, Дэндридж. Прошло столько месяцев, нет – лет с тех пор, как я получил от вас последнее донесение.
   Услышав слова губернатора, тетушка Пэтси не сдержала возгласа удивления. Дэндридж не поставил в известность шефа о своих делах?
   Невероятно! Это совсем на него не похоже! Но если так, то о чем тогда думал ее племянник?
   – Вы правы, сэр, – вздохнул Дэндридж. – Прошло целых четыре года. Но в местах, где я бросал якорь, как правило, даже не слышали о почте.
   – И вы решили вернуться, чтобы сразу отчитаться передо мной за весь истекший период? Так прикажете вас понимать? Право, очень приятно это слышать, Прентис! Но лучше было бы информировать своего шефа регулярно и почаще. Словом, приходите завтра в мэрию к десяти часам. Там мы обо всем и потолкуем. С нетерпением жду вашего рассказа.
   – Буду ровно в десять утра, сэр. – Дэндридж поклонился, после чего взял тетушку Пэтси под руку и вышел вместе с ней из церкви.
   Спотсвуд долго и очень внимательно смотрел ему вслед. Прентис плавал в океане уже несколько лет. На его корабле была профессиональная команда, А сам корабль, отличавшийся превосходными мореходными качествами, был снабжен сильной артиллерией. То есть Дэндридж имел в своем распоряжении все, о чем только мог мечтать. И это внушало Спотсвуду серьезные опасения, даже подозрения. Он знал немало примеров, когда капитан и команда, получившие задание охотиться за пиратами, сами становились на преступную стезю. Многие в результате угодили на виселицу...
   Однако Дэндридж, раскланявшись со Спотсвудом, думал отнюдь не о нем и не о завтрашнем докладе в мэрии. Его мысли были с Лидией. Вот он и отыскал ее. Но как быть дальше? Ситуация значительно осложнилась. Он уже не мог схватить Лидию в охапку и потащить к себе на корабль под пристальным взглядом шефа. Обходительность Спотсвуда не обманула Дэна: губернатор не так недалек, чтобы не поинтересоваться всеми подробностями его четырехлетнего пребывания в море. Нет, Спотсвуд далеко не глуп! Но и он, Дэндридж, тоже имеет голову на плечах.
   У выхода из церкви Дэндриджа и тетушку встретило чуть ли не все местное женское общество. Пэтси гордо представляла собравшимся любимого племянника Дэндриджа Прентиса. Глаза всех цветов радуги с любопытством впились в великолепно сложенного смуглого мужчину с правильными чертами лица.
   Итак, Дэн стал героем этого утреннего часа в Уильямсберге.
   – Рад всех вас видеть, милые дамы, – говорил Дэндридж, раскланиваясь направо и налево.
   Он выглядел утонченным аристократом в своем модном пальто и шелковых бриджах.
   – Поздравляем вас с возвращением домой, мистер Прентис, – сказала моложавая сероглазая дама. – Для всех нас не только удовольствие, но и большая честь встретиться с человеком, столь доблестно служившим своему государству.
   – Спасибо, леди, но я, право, не заслужил столь лестных слов. – Дэн поклонился. – Я весьма приятно проводил время на прекрасном корабле и по мере сил старался принести пользу своему отечеству.
   – Мистер Прентис, – обратилась к Дэну другая дама, – это, наверное, очень опасно – охотиться за пиратами?
   – Господи, что за вопрос? – фыркнула тетушка Пэт-си, раздраженно стукнув по земле палкой.
   – Ужасно! – улыбнулся Дэн. – Знаете, леди, порой между двумя кровавыми сражениями мы едва успевали перекусить.
   – А много вам удалось поймать пиратов? – спросила еще одна дама.
   – Много, мадам. Моря кишат всякого рода хищниками, к каковым я отношу и себя.
   Глаза задавшей вопрос дамы расширились от страха и отвращения. В те времена не всякий молодой человек решился бы пожертвовать своим именем и, честью, добровольно оказавшись среди морских разбойников.
   – Во всяком случае, – смешалась задавшая вопрос дама, – вам, вероятно, очень приятно снова оказаться в Уильямсберге, где можно приятно провести время и отдохнуть.
   – Конечно, – согласился Дэн. – Тем более что на военных кораблях не бывает женщин. И вы, верно, поймете, как мне не хватало общества этих прекраснейших созданий Господа нашего! Боюсь, за годы, проведенные в обществе грубых мужчин, я превратился в монстра!
   Толпа «прекраснейших созданий» шумно запротестовала, услышав эти слова. Пэтси же расцвела от счастья, став свидетельницей подобной реакции. При этом она подумала, что для ее любимого племянника сейчас самое время остепениться, осесть на берегу и жениться. Пэтси полагала, что, став семейным человеком, Дэн, возможно, уже не будет так тосковать по морским просторам.
   Еще раз взглянув на племянника, тетушка Пэтси заметила, что тот уже устал от внимания представительниц прекрасной половины человечества, и поспешила ему на помощь.
   – По-моему, здесь не самое удобное место для таких бесед, – обратилась она к дамам, – да и времени у нас с Дэном очень мало.
   Пэтси взяла племянника под руку и хотела уже увести, но их задержала Анна Уотерс.
   – Мистер Прентис, – обратилась она к Дэндриджу, – не исчезайте надолго! А для начала я хотела бы пригласить вас к себе домой на чай. Гарантирую кукурузные лепешки, роскошный торт и разнообразную выпечку, пользующуюся известностью в здешней округе.
   – Я не могу похвастаться тортами и выпечкой, а тем более кукурузными лепешками, – вмешалась миссис Парке, – но в моем доме для молодого человека есть кое-что, возможно, более интересное.
   – Что именно? – осведомился Дэн.
   – Недавно овдовевшая дочь. Кроме того, мой сын учится в колледже Вильгельма и Марии. С ним очень интересно поговорить.
   Дэндридж внимательно посмотрел в выцветшие глаза миссис Парке и на ее изборожденное морщинами лицо. Нет, эта женщина не может быть матерью Лидии!
   – Спасибо за столь любезное приглашение, миссис Парке, – галантно поклонился он почтенной даме.
   – Мою дочь зовут Мэри, – не унималась та. – Она тоже собиралась в церковь, но, к сожалению, неожиданно заболела. Если ей не станет лучше, придется обратиться к мистеру Макинтайру и попросить его порекомендовать какое-нибудь лекарство.
   – Мистеру Макинтайру? – переспросила тетушка Пэтси. – Это опытнейший фармацевт. Уж он-то знает, кому и какое лекарство назначить!
   Тетушка Пэтси подумала, что у Роберта Макинтайра, которого все считали прекраснейшим человеком, есть две дочери на выданье. Они только что вышли из церкви. При этом Пэтси заметила, что старшая, Лидия, задержала взгляд на Дэндридже. Кстати, эта Лидия – очаровательная Девушка! Как и ее младшая сестра Мириам. И та и другая вполне могут пробудить в молодом холостяке мысль о женитьбе и создании собственной семьи. Если познакомить с ними Дэндриджа, возможно, он присмотрится к девушкам и выберет одну из них. Эти привлекательные леди совсем недавно, всего три с небольшим года назад, переехали в Уильямсберг. В этом они имели немалое преимущество перед своими здешними сверстницами, ибо Дэндридж любил все новое. Давние знакомые Дэна не могли рассчитывать на успех у него именно по этой причине. Тетушка Пэтеи мечтала, чтобы он увлекся какой-нибудь местной девчушкой из солидной семьи. Но сейчас все разъехались по плантациям, и надеяться на скорое возвращение молодых леди не приходилось. А ждать времени не было. Пэтеи опасалась, что если Дэндридж не влюбится тотчас же, то его вновь и, возможно, уже безвозвратно увлечет море. Дочери же Макинтайра были бы для него не самой плохой партией.
   – Да, – согласилась тетушка Пэтеи, – это очень хороший человек, честный и по-настоящему преданный своей профессии. К тому же у него очень милая жена и четыре очаровательные дочери. Обрати внимание, Дэндридж, – четыре!
   – Эта фамилия мне неизвестна, – пожал плечами Дэн.
   – Иначе и быть не может, – включилась в разговор Анна Уотерс. – Все Они только два года назад переехали из Англии.
   – Три, – уточнила Пэтеи.
   – Пусть три. Мистер Макинтайр – фармацевт самого высокого класса. Ваша тетушка, Дэндридж, совершенно права. А его старшие дочери – прекрасные девушки, как внешне, так и внутренне. Кроме того, эта семья пользуется всеобщим уважением в городе.
   – Итак, – авторитетным тоном обратилась Пэтеи к племяннику, – я считаю, что ты непременно должен познакомиться с семейством Макинтайр и сам все решить. Не сомневаюсь, ты по достоинству оценишь обеих девушек. Если, конечно, не имеешь предубеждений против очень светлых блондинок.
   – Нет, мэм, никаких предубеждений подобного рода у меня нет и никогда не было. – Дэн заметно заинтересовался, поскольку волосы Лидии были именно такого цвета. – Но скажите, тетушка, какой приз меня ждет, если я сыграю роль Париса, выбравшего красивейшую из женщин? Кстати, старших дочерей мистера Макинтайра зовут не Афродитой и Артемидой?
   – Нет, мой мальчик. У них вполне христианские имена.
   – Какие же?
   – Старшую из них зовут Лидией, а младшую – Мириам.
   Он нашел ее! И так легко!
   Однако в первый момент Дэн был ошеломлен, узнав, что Лидия принадлежит к уважаемой в городе и очень состоятельной семье; Этого он никак не ожидал. Но, с другой стороны, кто знает, как она проводила время в Англии? Ведь Лидия не была девственницей, когда они встретились на корабле. А потом, Дэн все же успел в какой-то мере узнать ее и понять, что она очень чувственна, не отличаясь при этом ни манерностью, ни притворной неприступностью! А главное, Лидия Макинтайр принадлежала ему!

Глава 12

   Салли вошла в гостиную и поставила на стол поднос с блюдом, на котором лежал аппетитный кусок жареной телятины. Лидия подвинула свою тарелку и прибор к торцу стола и села. Отрезав себе мяса, она положила его на тарелку.
   Салли хмуро посмотрела на свою молодую хозяйку и торопливо вернулась на кухню. Она не сомневалась, что с Лидией не все ладно. Началось это после ее возвращения из морского путешествия. С каждым днем Лидия выглядела хуже и хуже, а поведение ее становилось все более странным.
   Сама Салли терпеть не могла морских путешествий. Когда ее корабль пересекал Атлантику, она чувствовала себя отвратительно. Да и потом чуть ли не целую неделю мучилась от головной боли. Слава Богу, что мистер Макинтайр помог ей и на корабле, и дома. Через неделю головная боль прекратилась, и все пошло нормально.
   Со дня же возвращения из плавания Лидии прошел уже не один месяц, но улучшение не наступало. Напротив, ее плохое состояние усугублялось с каждым днем.
   «Неужели она подхватила какую-нибудь страшную болезнь?» – с ужасом думала Салли, раскладывая зелень по краям большого блюда. Она уже давно заметила, что Лидия очень ослабела, мучилась бессонницей и стала невероятно рассеянной, чего за ней никогда не наблюдалось.
   Может, так начинается желтая лихорадка – ужасная болезнь, унесшая уже не одну тысячу жизней по обоим берегам Миссисипи? Ведь именно от нее умер старший брат Салли.
   Чем дольше служанка следила за Лидией, тем больше утверждалась в своем мрачном подозрении, что та заболела желтой лихорадкой. Но ведь эта болезнь прилипчива! И очень скоро сразит весь дом. Дом, в котором живет и она, Салли! Уйти же отсюда ей нельзя, не выплатив сполна всего долга. Значит, остается одно: ждать печального конца. Правда, она все же постарается держаться подальше ото всех, пока не убедится, что болезнь обошла семью стороной.
   Слава Богу, пока, судя по всему, никто, кроме Лидии, не заболел. Видимо, эта разновидность недуга распространяется очень медленно.
   Салли принесла в гостиную блюдо с зеленью, поставила его на стол перед Лидией и бегом бросилась на кухню.
   После нее в гостиной появилась Мириам. Она тоже уже давно обратила внимание на то, что старшая сестра не такая, как раньше. Но Мириам не приписывала состояние Лидии телесному недугу, а подозревала, что та переживает тяжелую душевную травму. Об этом говорили ее постоянная нервозность, взвинченность, замкнутость и неизменно плохое настроение. Ничего подобного в Лидии не было до морской поездки к тетушке Джейн, нуждавшейся в помощи и поддержке. Скорее всего что-то произошло на корабле, захваченном пиратами. И не все там обошлось так благополучно, как рассказывала родителям и сестрам Лидия. По словам сестры, ее освободили немедленно, как только корабль подошел к берегу, Лидия утверждала, что пираты не берут пленников и интересуются только ценностями. У нее же ничего с собой не было. Поэтому, не видя смысла удерживать на корабле женщину, они и отпустили ее. А потом Лидия долго добиралась до Уильямсберга. По дороге она встретила много добрых людей, которые помогли ей, в частности, и деньгами.
   И все же за последние месяцы Лидия очень изменилась. Мириам видела, что покой сестры нарушен...
   В гостиной появилась Анна Макинтайр с кувшином чистой артезианской воды. Наступало время семейного обеда. Но куда-то запропастились две младшие девочки. Роберт пошел искать их. Анна же села за стол рядом с Лидией и украдкой пытливо посматривала на нее.
   За столом царила гнетущая, тревожная атмосфера. Такое происходило далеко не впервые. Что-то стало неладно в доме еще с момента отъезда Лидии на Багамы. И даже, казалось, благополучное возвращение сестры не принесло успокоения. Более того, в доме начали возникать все новые и новые проблемы. Лидия поведала родителям и Мириам о некоторых подробностях своего плена на пиратском корабле. Чтобы сохранить честь семьи, было решено не выносить эти разговоры за стены дома. Что же касается Рут и Энни, то Лидия не сомневалась: обе девочки тут же забыли все, что слышали из разговоров взрослых.
   Чуть позже, в одну из тихих лунных ночей, Лидия призналась отцу и матери в том, что ее изнасиловали на корабле. О нет! Она отчаянно боролась с бандитами! Но не за свою девичью честь, а за возможность выжить. Это ей удалось. Хотя и греховным путем...
   Конечно, о последнем Лидия никому, кроме отца и матери, ничего не сказала. Только родители знали, что их любимая старшая дочь легла в постель с мужчиной, который не был ее мужем. Они считали, что Лидия пошла на это только ради того, чтобы Спасти жизнь. Для них не была секретом причина резкой перемены, происшедшей с Лидией по возвращении из плавания. Родители понимали, какую высокую цену заплатила их дочь за свое освобождение.
   Но всего Лидия не сказала даже им...
   Месяц пролетал за месяцем. Анна Макинтайр молилась за исцеление дочери. И делала это с каждым днем все более и более самозабвенно. В первые недели после приезда дочери Анна постоянно наблюдала за ней. И первой заметила, что Лидия почти не спит. Анна серьезно поговорила с мужем, и они решили предоставить Лидии маленькую комнатку в мансарде, находившуюся в отдалении от других помещений дома. Роберт и Анна надеялись, что уединение будет способствовать выздоровлению дочери.
   Родители заметили также, что Лидия не в состоянии не только поддерживать, но даже следить за ходом любой беседы, продолжающейся более пяти минут. После этого она начинала рассеянно оглядываться, изучать собственные туфли или рассматривать ногти. Ела Лидия через силу. И вообще садилась вместе со всеми за стол с явной неохотой...
   Наконец в гостиной появился Роберт с младшими дочерьми. Он вел их за руки, делая вид, что рассержен.
   – Я наконец отыскал их, Анна. Давайте скорее сядем за стол, а не то они еще куда-нибудь убегут.
   – И где же вы были? – строго спросила Анна.
   – Мы старались пробраться в церковь.
   – В церковь? Почему туда надо было именно пробираться?
   – А мы не хотели, чтобы нас увидели.
   – Почему же вы не хотели, чтобы вас видели?
   – Давайте продолжим этот разговор после молитвы, – предложил Роберт.
   Все склонили головы и зашептали слова благодарности Спасителю за все... За все... За все...
   – Итак, почему вы решили тайком пробраться в церковь? – возобновила допрос Анна, после того как молитва была произнесена.
   – Мириам сказала, что сегодня в церкви был интересный молодой мужчина.
   Лидия побледнела и, схватив стакан с лимонадом, залпом выпила почти половину. Мириам вспыхнула.
   – Это не так, Рут! Я сказала только, что в церкви сегодня был незнакомый мужчина.
   – Но, по твоим словам, незнакомец очень молодо выглядел, – возразила Рут.
   – Возможно. Но я не называла его интересным.
   – Ты же говорила, что он высокий, черноволосый, стройный и прекрасно одет!
   – Значит, он действительно очень интересный! – заключила Энни.
   – И все же, – вмешался в спор Роберт, – я так и не понял, почему надо было пробираться в церковь тайком?
   – Потому что мы боялись, что тот молодой человек нас заметит. Это мы хотели на него посмотреть. А если бы он увидел нас, мы не смогли бы хорошо рассмотреть его и тут же убежали бы. Правда, его окружало столько женщин, что он все равно бы нас не увидел!
   Лидия с такой силой растянула лежавшую у нее на коленях салфетку, что послышался треск рвущейся материи.
   – Женщин? – переспросила она, и голос ее дрогнул.
   – Да, – подтвердила Рут. – Там их было не меньше двух десятков.
   – Боже мой, да такого количества женщин нет во всем городе! – фыркнула Мириам.
   – Ну, не два десятка, а один, – уступила Рут.
   – Вообще-то их было всего шесть, – призналась Энни.
   – Ему представила их миссис Уэйли, а они набросились на него, как голодные утки на кукурузные зерна, – пояснила Рут.
   – Рут, что за выражения! – возмутилась Анна.
   – Может, и нас представили бы этому джентльмену, не уйди мы раньше времени домой, – вздохнула Мириам, которую раздражало мрачное настроение Лидии. – Мы не ушли раньше времени, – возразил Роберт.
   – Но нас ему так и не представили, – откликнулась Рут. – Хотя мы и узнали его имя. Сказать?
   – Нет! – воспротивился Роберт. – Я предпочел бы узнать его только после того, как нас представят этому джентльмену.
   Но Лидия знала имя молодого человека. Его зовут Дэном... Дэндриджем. Он пират; А потому ее отец никогда не подаст ему руки.
   – Скажи, Мириам, – обратился Роберт к средней дочери, желая сменить тему разговора, – тебе понравилась сегодняшняя проповедь?
   – Мне она показалась провокационной. Раньше я никогда не задумывалась о том, что женщине порой приходится бороться с похотью.
   – Пастор говорил об этом? – удивилась Рут.
   – Да. Он рассказывал о женщине, пытавшейся соблазнить святого, и о том, какие несчастья ожидали бы его, если бы он уступил ее домогательствам.
   – А когда я вырасту, мне можно будет слушать такие проповеди?
   – Нельзя назвать взрослой маленькую девочку, подслушивающую чужие разговоры, – назидательно промолвила Анна.
   – Мириам, – обратился к дочери Роберт, – прежде ты считала, что женщина не может испытывать плотских чувств к мужчине. А как по-твоему, мужчина должен бороться с похотью?
   – Да.
   – Ты полагаешь, что Святой Иосиф поступил правильно, сбежав от той женщины?
   – Конечно, у него не было другого выхода.
   – Ты права. – Роберт улыбнулся дочери.
   – А я все-таки думаю, что уже повзрослела и могу тоже слушать такие проповеди, – вставила Рут.
   – И я! – поддержала сестру Энни.
   – Ваша мама решит, когда позволить вам это. А пока слушайте то, чему она вас учит. И меня тоже слушайтесь.
   Лидия рассеянно слушала этот разговор и думала, что очень легко рассуждать о том, как бороться с искушениями и плотскими желаниями, сидя в светлой гостиной за обеденным столом. И как трудно все это в реальной жизни. Да, она тоже считала, что от искушений надо бежать и уступать плотским желаниям нельзя. Но была уверена, что спасти от соблазна мужчину или женщину может только Бог. Только в Его власти удовлетворить все потребности души. Но сама Лидия не могла забыть, как воспламенило ее прикосновение мужчины...
   И она вновь хотела гореть в этом пламени...
   Лидия ненавидела себя за подобные мысли, но не могла с ними бороться. Как не могла бороться там, на корабле, с охватившими ее греховными чувствами. Поняв же свою слабость, она просто сбежала от искушений и того, кто стал их воплощением. Да, сбежала... Сбежала, чтобы спастись... Но оказалось, что это ничего не дало.
   Искушения и плотские желания жили в ней самой... А человек, внушивший эти греховные чувства, преследовал ее.
   Лидия потратила три месяца на борьбу со всеми этими мыслями, желаниями и воспоминаниями. Старалась выкинуть из памяти Дэна. Но лишь довела себя до полного изнеможения. Об этом не знал даже ее отец. Он не подозревал, как его любимая дочь ежеминутно пытается подавить греховные мысли, убежать от воспоминаний, сопровождающих каждый ее шаг!
   Да, отец ничего не знал об этом. Не знал, что Дэн уже здесь, совсем рядом. И это куда опаснее, чем греховный хаос, бушевавший в душе и голове Лидии!
   Но придет ли Дэн к ней? Даже после того, как увидел ее в церкви? И означает ли его появление, что пиратский корабль бросил якорь в Уильямсберге ради нее?
   Но если нет, то зачем он здесь?
   Зачем?..

Глава 13

   Под предлогом воскресной прогулки Дэн прошел милю или чуть больше до причала, у которого пришвартовался «Дракон». Он покинул свой корабль накануне, но без него ему было не по себе. «Дракон» стал бы убежищем для Дэна, если бы дела здесь пошли из рук вон плохо и ему угрожала бы опасность.
   А это представлялось Дэндриджу вполне реальным. Ведь если Спотсвуд узнает, как его подопечный провел последние четыре года, то уже на следующее утро Дэн будет болтаться на перекладине. Поэтому он чувствовал бы себя более уютно на борту своего корабля.
   Впрочем, так было всегда. В первые дни своего вынужденного пиратства Дэндридж тосковал по земле, по дому, семье, цивилизованной жизни и ее распорядку, к которому так привык.
   Но постепенно ностальгия исчезла. Месяц проходил за месяцем, год за годом. Дэн привык к новой жизни, которую сам поневоле выбрал, научился управлять ею, ценить свободу и беззаконие, позволявшие ему удовлетворять все свои желания. Добродетель и порок шли на «Драконе» рука об руку, как и на всех пиратских кораблях. Главным лозунгом стало «выжить»! Постепенно тоска по берегу и вовсе исчезла.