Дихнов Александр. Кто спрятался, тот и виноват

   Но сейчас, в очередной раз запертая под землей, я вспомнила не вкус этого напитка, а именно свой панический страх и вновь ему поддалась. Качественная истерика продолжалась довольно долго, а затем, следуя традициям, обессиленная, я уснула.
   Проснувшись в полной темноте, я перво-наперво не придумала ничего умнее, как снова поддаться приступу паники, но каким-то просто фантастическим чудом умудрилась взять себя в руки и соорудила светящийся шарик. В его свете я попыталась здраво оценить обстановку. Помещение, в котором я оказалась заперта, представляло собой пространство практически квадратной формы, примерно пять на пять ярдов, с крайне низким потолком, до которого я при желании могла достать рукой. Кроме голых каменных стен и такого же пола тут вообще больше ничего не было, так что мой осмотр довольно быстро завершился, и я вернулась к входу. Его, как и ранее, намертво перекрывал монолитный каменный обломок. Интересно, как вообще могло произойти такое? Неужели это просто мое невезение? Крайне маловероятно, нельзя не признать. По здравом размышлении ситуация очень походила на очередные происки детектива. И что ему никак не утихомириться, я вроде мстить не пытаюсь, нет же, упорству в желании меня убить можно только позавидовать. Но как мсье Руаппи удалось подстроить такую ловушку? Ведь для этого нужно было узнать, что ко мне вчера приходила мадам Робредо с целью выяснить про Ральфа. И почему, спрашивается, я так сразу поверила в это письмо? Почему не послушала мудрого призрака??
   Поняв, что снова крайне близка к истерике, я прервала размышления и заставила себя медленно досчитать до ста. Помогло. Находясь в почти спокойном состоянии, я открыла глаза, встала с холодного пола и… поняла, что ужасно хочу пить. Это обещало стать проблемой, поскольку в отличие от погреба никакого вина в каменоломнях и в помине не наблюдалось. В легкой растерянности я обвела взглядом стены и пол, но ничего нового там не обнаружилось.
   «Ничего страшного, – легкомысленно сказала я себе. – Вот сейчас выберусь и найду в лесу родник со свежей ледяной водой».
   Эта мысль придала мне сил, и я решительно подошла к камню, перегородившему дорогу наверх. Тут-то все и закончилось, ибо, во-первых, я понятия не имела, что с ним поделать, а во-вторых, в голове крутилась, как заводная, одна-единственная мысль: ПИТЬ! В полной растерянности я подняла глаза туда, где в обычной ситуации располагалось небо, и заметила, что в свете моего шарика потолок как-то подозрительно блестит. Подняв же к нему руку, убедилась, что да, он влажный и если поводить рукой, то в ладони скопится вполне приличное количество драгоценной влаги. Чтобы утолить жажду, мне хватило совсем немного воды, буквально около двух чайных ложек, и это явно говорило о том, что я, несмотря на все свои усилия, все же поддаюсь панике.
   Вернувшись к выходу со свежими силами, я в раздражении уставилась на валун и даже пнула его ногой. В результате – отбитые пальцы и никакого толку.
   «Значит, так, – разозлившись, сказала я себе. – Прекрати. Если не начнешь вести себя разумно, то никогда отсюда не выберешься».
   – Да я и так отсюда не выберусь, – мрачно буркнула я себе же в ответ, но за дело все же взялась.
   Не скоро, но все же пришлось признать, что я оказалась права. Никакие мои усилия не смогли оказать на камень заметного воздействия. Я пыталась и отшвырнуть его, и приподнять, и расколоть, но все без толку. Не хватало моих сил на такой массивный предмет. А то, что силы я истратила почти полностью, лучше всего подтверждалось шариком, который еле-еле мерцал. Вздохнув, я опустилась на пол и разревелась.
   Затем я снова и снова пыталась побороть камень, давно поняв, что все равно это не удастся. Просто делать в каменном мешке было больше нечего, разве что воду с потолка собирать, чем я периодически занималась. Через некоторое время появилась еще одна проблема: голод, постепенно поднявший голову и заставивший мой желудок требовательно бурчать. Но тут, увы, я ничего не могла сделать. Постепенно силы мои полностью закончились, и, прекратив попытки освободиться, я просто сидела у стены, потом лежала, потом, сдавшись, закрыла глаза…

Глава 9

В которой, счастливо избежав гибели, героиня мирится с заклятым врагом, обзаводится ворохом поручений, перекинув часть на нового союзника, и проводит успешное изучение «верхов»

 
   Очнулась я от давно позабытого ощущения: мокрый шершавый язык оцелота вылизывал мою щеку.
   – Фарька, уйди в туман, не мешай спать, – проворчала я, отмахиваясь от назойливого зверя.
   – В'тавай, – безапелляционно заявил тот и проехался по моему лицу хвостом. В порядке разнообразия сухим. – Х'атит спать.
   Тут до моего не проснувшегося, еще мутного сознания дошло, что происходит что-то странное. Я же должна быть в каменоломнях.
   Нашаривая оцелота, дабы убедиться, что он мне не снится, я поинтересовалась:
   – Фарь! А как ты меня нашел? Под камнем есть щель?
   – В'тавай! – Для убедительности меня еще раз огрели хвостом.
   – Да, Айлия, просыпайтесь, – раздался голос мсье Генри.
   В этот момент я со всей определенностью почувствовала, что лежу не на голом холодном камне, а во вполне теплой и уютной постели. Это открытие потрясло меня настолько, что я распахнула веки и рывком уселась на постели. Тут же закружилась голова и потемнело в глазах, но за несколько осознанных мгновений я успела заметить, что в спальне, кроме уже обозначенных оцелота и нарушившего мой категорический запрет призрака, находятся еще двое мужчин. Один из них был мне совершенно незнаком, а вот вторым, сидящим в дальнем углу, оказался не кто иной, как детектив Верн Руаппи.
   – Вы, – возмущенно воскликнула я (и откуда только для справедливого негодования силы взялись). – Как вы посмели прийти сюда после того, как я по вашей вине чуть не погибла в этом каменном мешке от голода и жажды. Даже утопить куда гуманнее, но нет, вам мучительную смерть подавай. Хотя топить вы уже безуспешно пытались. Решили использовать новые методы?
   – Погоди, Айлия… – прервал меня призрак. – По-моему, ты немного не так восприняла ситуацию. Давай доктор тебя осмотрит, а затем мы все объясним.
   При этих словах незнакомый мужчина, до сих пор молчавший, повернулся к остальным присутствующим и попросил:
   – Будьте любезны, покиньте помещение.
   Троица, одарив его одинаково недовольными взглядами, потянулась к выходу. Когда за замыкавшим их ряды детективом захлопнулась дверь, врач подошел ко мне, быстро и профессионально осмотрел и задал несколько вопросов о моем самочувствии. Но любые попытки пациентки (сиречь меня) поинтересоваться чем-либо кроме состояния здоровья полностью игнорировались, и любопытство пришлось поумерить. Просканировав мою ауру и удовлетворенно кивнув, доктор сообщил, что до завтрашнего утра мне вставать с постели запрещается, а затем он зайдет и вынесет вердикт. На сем эскулап ретировался, оставив мне на прощание две бутылки с микстурами, которые следовало принимать по расписанию. Я как раз изучала их тоскливым взглядом, ибо болеть ненавижу, а лечиться еще больше, когда вернулись изгнанные.
   Фарька бесцеремонно запрыгнул ко мне на постель и свернулся клубочком в районе коленей, мсье Генри завис напротив окна, а мсье Руаппи пододвинул поближе кресло и сел на расстоянии пары ярдов от изножья кровати, не обращая внимания на мой не самый ласковый взгляд.
   – Вы, как я вижу, удобно устроились, – прокомментировала я происходящее. – Теперь кто-нибудь соизволит объяснить, что произошло?
   – Да, – вякнул Фарька.
   – Безусловно, – одновременно с ним кивнул призрак.
   Лишь детектив, сидящий с бесстрастным выражением лица, даже не шелохнулся.
   – Для начала скажите мне, сколько времени прошло с моего отбытия, – обратилась я к мсье Генри.
   – Неделя, – не слишком охотно сообщил тот.
   – Что?! – Я подскочила в кровати чуть ли не на ярд.
   – Но из них четыре дня ты пролежала здесь, – поспешил уточнить призрак.
   Мне немного полегчало, но, честно скажу, не то чтобы очень сильно.
   – Это я те'я нашел! – поспешил заполнить паузу мой оцелот.
   – Но без меня вы бы вообще ничего не узнали! – возразил ему призрак.
   – А вот и нет, – Фарька от возмущения даже из клубка развернулся.
   – Тихо! – подняла я руку. – Заслугами будете меряться потом. А сейчас я хочу узнать в максимальных подробностях весь процесс, предшествовавший моему перемещению из пещеры в родные пенаты.
   – Позвольте мне высказаться? – наконец вмешался в нашу беседу детектив. – Мсье Генри, Фарь, я нисколько не умаляю ваших заслуг, но мне кажется, мое изложение будет наиболее объективным и подробным.
   – Валяйте, – с сарказмом пробурчал призрак и скрестил руки на груди.
   – Спасибо, – с самым серьезным видом кивнул ему Верн Руаппи. – Итак, Айлия, некоторое время назад я захотел с вами пообщаться и не придумал ничего иного, кроме как заявиться в гости без предупреждения. На пороге меня встретил ваш полупрозрачный секретарь и поинтересовался, кто я такой и чего желаю.
   – Правильно. Я же не буду пускать в дом первого встречного, но просто так отправлять посетителя восвояси тоже не годится, а вдруг это выгодный клиент, – пояснил свою и без того предельно ясную позицию мсье Генри.
   – Вот-вот, – продолжил рассказ детектив. – Узнав мое имя, ваш сосед взвился, словно полноценный тайфун. Бушевал он довольно долго, я услышал много самых разных вещей, начиная от того, что у меня нет ни грамма совести, если я посмел явиться в этот дом, и заканчивая обещанием устроить мне серьезные неприятности в случае повтора подобного инцидента.
   Я удивленно взглянула на призрака. Никогда бы не подумала, что он настолько ко мне привязался и мог так рьяно ринуться на защиту. Похоже, я была совершенно права, пойдя соседу навстречу и рассказав про ход расследования.
   – По ходу вашего изложения мне совершенно непонятно, каким же образом вы пришли к текущей ситуации.
   – Просто мы разумные люди, – пояснил мсье Руаппи. – После того как боевой запал мсье Генри иссяк, я получил слово и смог достаточно убедительно пояснить, что умею признавать свои ошибки и хочу оставить все разногласия в прошлом. Сейчас же мне надо видеть вас по важному делу. Со временем мы с вашим секретарем поняли друг друга, и тогда мне с несколько неуверенным и понурым видом сообщили, что вас уже более суток как не было дома.
   – Да, я беспокоился, – громогласно заявил пойманный за хорошими делами и потому чуть смущенный призрак. – Я же предупреждал тебя, что не стоит очертя голову бросаться в каменоломни, это письмо выглядит крайне странно.
   – И вы были правы. – Завернувшись в одеяло, я кивнула и обратилась к детективу: – Продолжайте.
   Тот встал с кресла, прошел до двери и обратно, затем, подойдя к дальнему окну, присел на подоконник и заговорил:
   – После сообщения мсье Генри я не особенно обеспокоился, решив, что вы просто задержались по делам, но, когда и вторую ночь особняк провел без хозяйки, стало понятно, что стоит предпринять более активные шаги. Посовещавшись, мы приступили к розыскам, действуя сразу в двух направлениях. Мсье Генри отправился к пещере дракона, справедливо рассудив, что ему, как существу не обладающему телом, тот ничего плохого сделать не сможет, я же посетил столичного мага и обзавелся шаром-проводником.
   Детектив умолк, движением головы передав слово призраку. Тот не замедлил воспользоваться представившейся возможностью.
   – Моя задача была несколько сложнее: отыскать логово дракона и уговорить того меня выслушать. Возможно, в одиночестве я бы не справился, но, как это ни забавно, и в загробном мире все решают связи, а в данном случае я обладал практически бесценным знакомством с мсье Бьореком, оказавшимся хорошим приятелем оборотня. Как только я изложил ситуацию бывшему ректору Высшей академии магии, тот без всяких проволочек отвел меня к Зенедину, и нам удалось достигнуть взаимопонимания. К сожалению, особых дивидендов это не принесло: запертый у Каппы оборотень ничем не смог нам помочь, только оцелота позвал и ввел его в курс дела. После краткого совещания Фарь был отправлен на разведку к каменоломням, я же, поблагодарив собеседников, вернулся в особняк, дабы встретиться там с мсье Руаппи.
   – Да'ше я! Мож'о? Ну мож'о? – подпрыгнул на мне оцелот.
   – Давай ты мне потом все расскажешь? – предложила я зверьку. – Ведь, насколько я понимаю, обратно к дракону ты не собираешься?
   – Нет, – твердо помотал головой Фарька. – За то'ой с'едить на'о.
   – Вот и договорились, – подтвердила я и выжидательно взглянула на детектива.
   Тот пожал плечами.
   – Дальше все было достаточно просто. Следуя за проводником, мы, как и ожидалось, прибыли к каменоломням, где нас встретили оцелот и сопровождавший его мсье Бьорек, в ответ на наши удивленные взгляды сообщивший, что он тоже за тебя беспокоится, в конце концов именно с его подачи ты вообще ввязалась в расследования и в результате стала частным детективом. Мы, понятное дело, совершенно не возражали и, вооружившись веревкой, накрепко привязанной ко входу, вошли в пещеры. Премерзкое, я вам доложу, местечко.
   – То'но! – поддакнул оцелот, зарываясь поглубже в складки одеяла.
   – Это вы еще там взаперти несколько суток не сидели, – вздохнула я и поежилась при воспоминаниях о пережитом кошмаре.
   – Теперь я во всеуслышание признаю заслугу Фаря в ваших поисках, – чуть улыбнулся мсье Руаппи. – Как вы знаете, шарик-проводник – вещь достаточно примитивная и для блуждания по лабиринтам совершенно не предназначенная, так что, если бы не чуткий нос оцелота, не знаю, когда бы мы достигли цели. А возглавляемые идущим по запаху зверем, добрались до завала очень быстро.
   – Как это быстро? – возмутилась я. – Мы кучу времени по лабиринтам блуждали.
   – Мне тоже так поначалу показалось, – успокоил меня детектив. – Но после того как мы по веревке прошли до выхода и обратно несколько раз, я убедился, что это лишь психологическое впечатление, не более того. Но вернемся к делу – у камня, преграждающего вход, проводник вспыхнул и превратился в обычный шар, явно демонстрируя, что объект рядом, и, немного пораскинув мозгами, мы поняли, что произошло в пещере.
   – И что же? – заволновалась я. – Вы не обнаружили там тела сторожа?
   Детектив и призрак, переглянувшись, синхронно вздохнули, поражаясь такой наивности. Затем взгляд мсье Руаппи вновь обратился ко мне.
   – Айлия, если вы еще не поняли, я уточню: произошедшее с вами в пещере не несчастный случай, это попытка убийства.
   – Но кто хочет меня убить? – жалобно вопросила я. – Сидя в заточении, я была уверена, что это именно вы, но, судя по всему, ошибалась.
   – Кто именно автор этого плана, вам должно быть виднее. Я был свидетелем лишь спасения. После того как мы поняли, где вы находитесь, мы попытались докричаться, но, похоже, вы уже были без сознания. Тогда мсье Бьорек слетал в Ауири и привел помощь. Объединив магию и грубую силу, мы сумели отодвинуть камень и за ним обнаружили вас, лежащую без чувств.
   – Естественно… трое суток под землей без еды… тут кто угодно сознание потеряет, – буркнула я.
   – Я с вами совершенно согласен, – признал детектив. – То, что вы сумели выжить, лишенная воды и пищи, – просто чудо. Как бы то ни было, в группе спасателей присутствовал и врач, тут же взявший ситуацию в свои опытные руки. И, должен заметить, вы в настоящий момент совершенно не напоминаете тот бледный полутруп, который мы обнаружили под землей. Кстати, после того как вас вынесли на свежий воздух, по моему настоянию камень придвинули обратно, дабы решившие проверить убийцы ничего не заподозрили, и поспешили доставить вас домой. Собственно, на этом все.
   Повозившись, я сумела сесть прямо и заговорила:
   – Позвольте мне высказать вам всем свою искреннюю признательность. Нет ни малейших сомнений, что, не озаботься вы моей судьбой, меня бы ждал скорый конец, при этом совершенно бесславный. Ох, – опомнилась я. – Зенедину кто-нибудь сообщил о том, что вы меня нашли?
   На двух лицах и одной морде появилось растерянно-смущенное выражение.
   – Мы подумали, что мсье Бьорек догадается… – пояснил призрак.
   – А если нет? Неужели это так сложно – слетать к пещере дракона, который волнуется, и успокоить его. Мсье Генри, сделаете мне одолжение?
   – Как скажешь, Айлия, – пробормотал тот и вылетел в окно.
   Проводив призрака глазами, я повернулась к оцелоту.
   – Фарь, мне надо переговорить с детективом наедине. Могу я попросить тебя пока что обойти дом и убедиться, что все в порядке.
   – А он те'я не уб'ет? – с подозрением взглянув на мсье Руаппи, спросил оцелот.
   – Уверена, что нет, – усмехнулась я. – Вы же меня не убьете, детектив?
   – Торжественно обещаю, что в ближайшие два часа не убью, – прижав руку к груди, обратился тот к Фарьке.
   – То'да я с'оро вер'усь, – сообщил оцелот и выскользнул в приоткрытую дверь. Только кончик хвоста мелькнул.
   Убедившись, что мы остались вдвоем, я пристально взглянула на стоящего напротив пожилого мужчину и спросила:
   – Так зачем вы хотели меня видеть?
   Мсье Руаппи потоптался на месте, тоскливо вздохнул, вернулся в кресло и, наконец взглянув мне в глаза, начал издалека:
   – Для начала я должен заверить вас, что более не стану предпринимать попыток хоть как-то вам повредить.
   – Очень на то надеюсь, – хмыкнула я. – Тем более что делить нам теперь нечего – Розовое Солнце возвращено законному хозяину, наше же вознаграждение сгорело… и не по моей вине.
   – Да, – вскинул собеседник руки, – я был не прав, признаю. Сам не знаю, что это на меня нашло, возможно, старческий маразм начинается. Но, надеюсь, еще не поздно заключить перемирие?
   Как ни хотелось мне помучить детектива, рассчитываясь за все, что мне пришлось пережить за последнее время, но умом я понимала глупость и неконструктивность подобного поведения, поэтому выдавила из себя улыбку и кивнула:
   – Хорошо. Мир.
   Мсье Руаппи встал с кресла и протянул мне руку, но вместо ожидаемого дружеского пожатия склонился и коснулся моей руки губами.
   – Вы уж простите глупого, вздорного старика.
   Незаметно вытирая руку об одеяло, я взмахнула другой:
   – Проехали. Переходите к цели визита.
   Поняв, что слез умиления и радостных плясок он не дождется, детектив опять занял свое место в кресле и таки соизволил сообщить изнывающей от любопытства больной (сиречь мне) подоплеку происходящего:
   – Как вам должно быть известно, некоторое время я отсутствовал в окрестностях столицы и, соответственно, никакой информации о творящихся здесь событиях не имел. На следующий день после возвращения в пансион я отправился в гости к своей старой подруге, и она, причитая и охая, рассказала мне, что у нее, отравившись устрицами, погибла троюродная внучка.
   Так. Многое стало понятно. Оказывается, мсье Руаппи тоже занялся смертью бедной Джинни и, судя по его появлению в особняке, довольно быстро обнаружил мой след, который, в сущности, я и не думала скрывать.
   В подтверждение моих мыслей собеседник продолжил:
   – Услышав слово «смерть», я по старой неискоренимой привычке сделал охотничью стойку и немедленно выяснил все подробности, известные моей подруге.
   – И как? – решила я подыграть собеседнику. – Вам удалось обнаружить что-нибудь интересное?
   Встав с кресла, непоседливый детектив принялся прохаживаться взад-вперед по комнате.
   – Представьте себе, да. Но то, что я услышал, мало кого бы насторожило, поскольку с виду все происшедшее действительно выглядит как банальное отравление морепродуктами, но вот я за бытность свою детективом сталкивался с такими случаями около дюжины раз, и только один из них действительно обернулся просто несчастным случаем.
   – А остальные? – уже искренне заинтересовалась я.
   Мсье Руаппи наконец остановился, присел на подоконник у открытого окна и, нахмурившись, сообщил:
   – Остальные же действительно оказались умышленными отравлениями, причем очень необычным способом. Убийца, заранее приняв лошадиную дозу противоядия, раскуривает особую траву, и если жертва вдохнет хоть немного дыма – все, она обречена.
   Ничего себе… Теперь, боюсь, я долго буду от курящих шарахаться.
   – Что это за трава такая?
   – Вы не поверите, но я не знаю, – неохотно ответил собеседник. – Это кажется невероятным, но, несмотря на достаточное количество раскрытых дел, никому не удалось выяснить название растения. Все преступники рассказывали одно и то же: им его дала ведьма, причем адреса и приметы они называли разные, и ни по одному из них ничего похожего нам обнаружить не удалось. Поверьте, на некоторое время у полиции развилась просто мания – мы обыскали весь город, кидали самые разные наводки, но так и не нашли ни малейших следов злосчастной травы. Поэтому, сами понимаете, услышав про смерть Джинни Стеар, я насторожился и решил изучить вопрос тщательнее.
   – И что же вы узнали? – Я ограничивалась короткими репликами по нескольким причинам: от еще присутствующей в теле слабости до нежелания покамест выдавать детективу хоть каплю имеющейся в моем распоряжении информации. Несмотря на правдоподобно звучащие объяснения доверять человеку, несколько раз пытавшемуся меня убить, я не собиралась.
   – Сначала все звучало очень буднично и действительно весьма походило на простое отравление устрицами. Но в тот момент, когда я уже практически поверил в то, что все сам придумал, в деле обнаружился еще один немаловажный фактор, усердно сующий повсюду свой симпатичный носик.
   – На меня намекаете? – перешла я к открытой игре, устав от хождений вокруг да около, которые, исходя из моего опыта общения с мсье Руаппи, могли продолжаться несчетное количество времени.
   – Именно, – довольно кивнул собеседник. – А простым совпадением это быть никак не могло, значит, смерть Джинни была не трагической случайностью, а тщательно спланированной акцией. И я очень подозреваю, что причина этого в ее работе. Но, увы, докопаться до сути самостоятельно мне не удалось, и, как ни пытался я долгое время этого избежать, стало понятно, что придется идти к вам, признавать свои ошибки и предлагать сотрудничество.
   – Как и в прошлый раз, односторонне выгодное? – подозрительно нахмурилась я. – Сознавайтесь сразу, что за камень вы утаили за пазухой, дабы пустить в ход в самый неподходящий момент?
   Мсье Руаппи показательно развел руки:
   – Смотрите, я чист. И в доказательство своих добрых намерений уже рассказал вам гораздо больше, чем услышал в ответ.
   – Мне предлагается немедленно начать мучиться угрызениями совести? – рыкнула я и, прикрыв глаза, откинулась на подушки.
   Что это со мной творится? Раньше я никогда такой злой и нервной не была. Стоит принять срочные меры по самореморализации. Виновато взглянув на детектива, я заговорила:
   – Простите, но я в настоящий момент не очень хорошо себя чувствую и не в состоянии нормально соображать. Как вариант рассмотрите такое предложение: я за пару дней оклемаюсь и навещу вас, тогда мы всесторонне обсудим все интересующие нас темы и составим план действий, устраивающий обе стороны.
   – Договорились. – Гость встал и направился к дверям. Остановившись на пороге, он добавил: – Выздоравливайте быстрее. И позволю себе обратить ваше внимание на одну небольшую проблемку – раз мы считаем доказанным факт, что замурованной в пещере вы оказались не по моей вине, то стоило бы найти истинного виновника. Или хотя бы вести себя более осторожно.
   Не дожидаясь моей реакции, мсье Руаппи открыл створку и покинул комнату, я же осталась ошарашенно глотать ртом воздух. Затем тряхнула волосами, не обращая внимания на предательские попытки головы закружиться, вылезла из кровати, подойдя к окну, залезла на подоконник и отгородилась от своего дома плотной портьерой. Получилась такая маленькая уютная келья с потрясающим видом из окна. Над крышами столицы медленно садилось огромное, идеально круглое солнце, придавая старой, замшелой черепице невероятный розовый оттенок. Верхние ветви деревьев колыхались под действием небольшого ветерка, чьи порывы достигали и моего лица, а на воде канала плавала по глупости забравшаяся сюда с реки пара уток. Расслабленно улыбнувшись, я откинулась назад и попыталась уговорить голову поработать. Следовало подумать как о последних словах детектива, так и об информации, полученной от него касательно Джинни Стеар. Да, мсье Руаппи лишь укрепил мою уверенность в насильственной смерти девушки, но кроме этого подкинул еще одну ниточку. Точнее, даже не еще, а просто одну, поскольку все доступные мне способы подобраться к убийце я уже использовала. Как известно, без всякого успеха.
   Довольно быстро стало очевидно, что идея подумать была хорошей, правильной, но, увы, совершенно неосуществимой. Еще не отошедший от нервного и физического потрясения организм напрочь отказывался функционировать в требуемом мне режиме.
   «Придется покорно следовать рекомендациям врача», – вздохнула я и, утешив себя мыслью, что утро вечера мудренее, отправилась обратно в постель, где и забылась глубоким сном.