Страница:
Дойдя до площади, они наняли извозчика и уютно расположились рядышком на заднем сиденье, спиной ко всему происходящему позади повозки, так что я комфортно и беспрепятственно последовала за неторопливо перемещающимся по улицам транспортным средством. Направлялось оно в тот район, из которого мы с Ваннейром недавно пришли, но до дома юноши парочка не доехала, остановившись на квартал раньше у не менее роскошного особняка, вызвавшего у меня очередной приступ черной зависти. И что сегодня за день? Куда ни глянь, все время тыкают носом в более роскошную и обеспеченную жизнь, да еще и врут заодно…
Пока я предавалась безмолвным стенаниям, Ваннейр галантно подал руку, помогая своей спутнице спуститься на мостовую, и расплатился с извозчиком. После чего кавалер, к моему искреннему изумлению, потянулся было поцеловать на прощание девушку в губы, но она ловко повернула голову, получила дружеский поцелуй в щеку и легко, почти как птичка, вспорхнула по ступенькам, взмахнув на прощание рукой перед тем, как скрыться в дверях, предусмотрительно распахнутых бдительным дворецким. Юноша же, напротив, вовсе не поспешил вслед за ней покинуть крыльцо. Прислонившись к перилам, он продолжал в задумчивости стоять, глядя в никуда.
Интересная картина постепенно вырисовывается… Ваннейр совершенно очевидно питает романтические чувства к бывшей возлюбленной своего друга. Но почему в таком случае он просто не сказал мне, кто она? И кстати, кто же она? Судя по антуражу, ее семья, как и родственники друга-ухажера, далеко не последние люди в столице. Но тогда не очень понятно, почему Ральф не захотел рассказать о своем романе родителям, и еще менее понятно, почему этот роман завершился. При амбициях пропавшего, он всеми руками должен был вцепиться в подобные отношения…
Уфф… Ваннейр наконец ушел, и я, прервав свои уже почти пошедшие по новому витку спирали размышления, слетела вниз и отправилась выяснять, что же вокруг меня происходит.
Примерно на третьей ступеньке меня посетило неожиданное соображение, что я, в общем-то, понятия не имею, как зовут девушку, и не очень представляю реакцию дворецкого на подобную ситуацию, когда посетительница не может толком объяснить, с кем именно она желает пообщаться. Но всегда стоит верить в лучшее. Например, что наглость города берет. Отыскав в сумочке удостоверение, я заготовила грозную фразу: «детектив Нуар, будьте добры, позовите мадемуазель», но тестировать мои актерские способности не пришлось – дверь открылась практически моментально, и на пороге я узрела бывшую пассию Ральфа Пуррье, взиравшую на визитершу удивленными глазами.
Стоило признать, что в девушке несомненно чувствовалась порода, причем вживую это было более очевидно, чем на картинке. Несмотря на общую неяркость облика юной особы, ее никак нельзя было назвать серой мышкой, слишком уж уверенной в себе и словно светящейся изнутри она выглядела. Внимательные серые глаза, длинные гладкие русые волосы, собранные на затылке в затейливый хвост, легкое, с виду совсем простое, но на самом деле очень дорогое светлое платье и классические туфли-лодочки на невысоком каблучке составляли весьма и весьма гармоничный ансамбль, засмотревшись на который я, сама того не желая, создала неловкую паузу.
– Что вам угодно? – не слишком-то довольным голосом поинтересовалась девушка, видимо отчаявшись дождаться от странной посетительницы каких-то осмысленных действий.
– Честно? Узнать, где находится ваш бывший возлюбленный.
– Так это вы… – Собеседница, чуть сникнув, запнулась на полуслове.
– Я так понимаю, Ваннейр вам за обедом все рассказал? – Немного хищно улыбнувшись, я подтвердила: – Да, я не кто иной, как частный детектив, по просьбе встревоженных родителей разыскивающий мсье Пуррье-младшего. Надеюсь, вы не откажетесь со мной поговорить?
Быстро оглянувшись на пустой холл, мадемуазель выскользнула на крыльцо и прикрыла за собой дверь. Затем она отошла к перилам и, прислонившись к ним, спросила:
– Вы не возражаете, если наша беседа пройдет здесь? Длинной она не получится, поскольку мне особо нечего вам сообщить.
– Посмотрим, – ответила я, подходя к ней поближе и демонстративно устраиваясь поудобнее. – Для начала представьтесь.
На лице собеседницы отразилось явное удивление.
– А вы не знаете, как меня зовут? Хороший же вы в таком случае частный детектив, нечего сказать.
– Извините, – немного раздраженно фыркнула я, – но больше суток все вокруг, как сговорившись, упорно твердили мне, что понятия не имеют даже о вашем существовании, не то что об имени. Нашла же я вас совершенно самостоятельно, благодаря отлично развитой интуиции, столь ценной в моей профессии, и невольной любезности вашего нового ухажера Ваннейра.
– Он мне не ухажер, – неожиданно огрызнулась собеседница и, с вызовом на меня взглянув, сообщила: – У меня еще много дел, так что переходите к сути визита.
– Так я к ней давно перешла, если вы не заметили, – поддержала я предложенный тон. – Возможно, мне все же будет позволено узнать ваше имя? Замечу, теперь мне его довольно просто выяснить, поскольку я в курсе вашего местожительства, но хочется не совершать лишних действий, ибо у меня тоже достаточно дел.
– Мадемуазель Ротани Поддриго, – признав временное поражение, неохотно представилась девушка.
– Очень приятно. Переходим к следующему пункту программы. Не знаете ли вы, где в настоящий момент находится мсье Ральф Пуррье?
– К огромному вашему сожалению, нет, – усмехнулась собеседница.
Ну, на быстрый успех я, в сущности, и не рассчитывала, подобная наивность мне совершенно не свойственна. Зайдем с другой стороны.
– А когда вам довелось видеть его в последний раз?
Ротани наморщила безупречно гладкий лоб и уставилась на стену соседнего дома, на удивление старательно вспоминая. Наконец ее лицо разгладилось.
– Да, точно. Это было в конце весны, на дне рождения Ваннейра. Мы как раз окончательно расставили все точки в наших отношениях.
– Можно с этого момента поподробнее? – живо заинтересовалась я. – Про эти самые загадочные отношения. Честно говоря, меня сильно удивил тот факт, что Ральф послал своей семье ваше с ним совместное изображение на площади, а потом отказался рассказать хоть что-то.
– Тут нет ничего удивительного, – мрачно сообщила девушка. – Мало кто захочет лишний раз вспоминать о недавней потере.
Вновь удобно прислонившись к перилам, я, проявляя завидное упорство, уточнила:
– Так почему вы расстались?
Опустив голову и тщательно изучая мраморную облицовку крыльца, собеседница заговорила:
– Причина донельзя банальна. Ушло то, что мы, наверно ошибочно, принимали за любовь, а вместо былых чувств ничего не осталось, только безразличие друг к другу. Поэтому мы с ним больше и не общались – ни у Ральфа, ни у меня просто не возникало желания.
Похоже, я вытянула пустышку. Мадемуазель Поддриго действительно не в состоянии сообщить мне ни грамма полезной информации.
– Позвольте последний вопрос. Не подскажете, с кем бы мне поговорить из людей, более осведомленных о последней паре месяцев жизни Ральфа?
Собеседница пожала плечами.
– И тут я не смогу вам ничем помочь. Больше всего Ральф проводил времени – не скажу, что дружил – с Ваннейром, с которым вы уже говорили. А с остальным кругом его общения я не знакома. Не довелось как-то.
– Жаль, – вздохнула я. – Что ж, спасибо за уделенное мне время. Если Ральф все же появится, передайте ему, что родители очень волнуются, хорошо?
– Непременно, – кивнула Ротани и, сухо попрощавшись, скрылась за дверью семейного особняка.
Я же встряхнула совершенно разметавшимися волосами в попытке избавиться от несколько гнетущего впечатления, оставленного закончившейся беседой, и, усевшись на скурр, воспарила над черепичными крышами. Там, наверху, под порывами свежего, пока еще летнего ветерка, мне всегда отлично думалось. Вот и сейчас, некоторое время пофланировав над самым фешенебельным районом столицы, я разложила в голове по полочкам события последних двух дней. В результате, поняв, что срочно нуждаюсь в хорошем, дружелюбно настроенном собеседнике, резко развернула доску и полетела в сторону излучины Каппы, где на каменной площадке у реки томился в заточении символ моего агентства, дракон Зенедин, по которому я, кроме всего прочего, еще и соскучилась.
Путь мой пролегал над Ауири – городком Высшей академии магии, в которой я успешно проучилась целых два курса, за это время успела расследовать убийство, точнее самоубийство, завести нескольких друзей, в основном среди призраков, и даже влюбиться. Сдуру. К счастью, предмет моей пламенной страсти мне удалось довольно быстро выбросить из головы, и сейчас, пролетев над домиком Георга, я лишь ехидно усмехнулась, вспоминая о собственной глупости.
– Айлиии! – раздался торжествующий вопль, и мне на грудь приземлился пушистый комок радости и ликования, в обычном состоянии являющийся в меру спокойным ручным оцелотом Фарькой.
– Соскучился? – поглаживая светлую шелковистую шубку, поинтересовалась я. – Неужели созрел и поедешь жить в особняк?
– Нет! – вякнул зверек и для надежности отскочил примерно на фут.
– Спокойно, силком тебя в столицу никто не тащит, до наступления первых холодов еще есть время.
– Он раньше к тебе запросится, – предупредил меня неожиданно проявившийся из скалы дракон. – Тем более что у нас тут тоска смертная, а у тебя, судя по недовольно-озадаченному выражению лица, наклевывается интересное дело.
Я вздохнула.
– Кошмар… вы опять читаете по мне, как по раскрытой книге, причем с очень крупными печатными буквами. Придется мне старательно учиться сохранять непроницаемый вид. В жизни пригодится.
– Это безусловно, – подтвердил дракон, выходя на середину каменной площадки и согревая точно направленной струей пламени мой любимый валун, на который я тут же забралась. – Только меня вряд ли удастся провести, как ни старайся. А теперь рассказывай, я слушаю.
– Дело в том, – начала я, привычным жестом срывая травинку и засовывая ее в рот, – что вчера вечером ко мне в особняк пришла пожилая пара…
Довольно быстро я изложила Зенедину все события последних двух дней, закончив монолог животрепещущим вопросом:
– Как вы считаете, я сумею отыскать Ральфа?
– Позволь, я для начала подведу итог, – оборачивая тело шипастым хвостом, проворчал дракон. – Насколько я понял, к тебе обратилась семья, специально приехавшая из Йерра с целью найти сына. Юноша прибыл в столицу год назад для учебы, успешно поступил в Академию, все это время исправно писал своим родителям, а недавно прислал фотографию неизвестной девушки и пропал. Причем проделал это он весьма качественно – никто, кроме родителей, сего выдающегося факта даже не заметил.
– Лишь потому, – вмешалась я, – что сейчас перерыв в учебе.
– Согласен, – кивнул Зенедин, – время выбрано очень удачно. Если ты позволишь, я продолжу.
Сгребая в охапку ловко запрыгнувшего мне на колени оцелота, который требовал немедленной ласки, я милостиво кивнула, за что схлопотала угрожающий взгляд круглых желтых глаз. Состроив невинную рожицу, я срочно изобразила на лице полнейшее внимание. Так сказать, от греха подальше.
– Итак, в настоящий момент никто из самых близких друзей пропавшего, и даже его бывшая девушка, не имеют ни малейшего понятия о местонахождении юного Ральфа. Весь год до этого он в основном занимался учебой в Академии связей с общественностью, перемежая занятия походами на светские рауты, дабы завести полезные знакомства, но об успешных результатах этого гениального плана выяснить ничего не удалось. Жил объект в съемной квартире, но покинул ее приблизительно в то же время, как и послал родителям последнее письмо, вложив в него изображение своей возлюбленной, но ни словом не намекнув на грядущие перемены. Насколько я понял, – уточнил оборотень, – на этом вся раздобытая тобой информация исчерпывается?
Я возмущенно фыркнула, но практически сразу же опустила глаза долу и честно признала:
– В сущности, да. Очень мало, вы считаете?
– Безусловно, немного. Но, – подмигнул дракон, – надо признать, что за столь короткий срок сложно было узнать больше.
– Неужели мне удалось услышать похвалу, пусть даже хорошо замаскированную? – удивилась я.
Зенедин, как водится, полностью пропустил мимо ушей мою последнюю реплику и как ни в чем не бывало перешел к следующему вопросу повестки дня:
– Что же до того, сумеем ли мы отыскать Ральфа Пуррье, то в настоящий момент я оцениваю вероятность такого исхода как достаточно высокую.
– После моих сплошь отрицательных результатов? – распахнула я глаза, не вполне понимая ход мыслей оборотня.
– Нет, – покачал головой дракон. – После одного крайне положительного.
Взглянув на меня и обнаружив, что я отнюдь не потрясена снизошедшим вдруг с безоблачного неба гениальным озарением, собеседник недовольно фыркнул, но все же попытался пояснить:
– Подумай немного и ответь, в каком случае почти невозможно обнаружить пропавшего? – Выждав пару секунд, он добавил: – Ты совсем недавно столкнулась с похожей ситуацией.
– Надеюсь, вы не беременную собачку имеете в виду, – усмехнулась я и послушно приступила к использованию логики. Довольно быстро я догадалась, что имеет в виду дракон. – Я так понимаю, вы намекаете на неудачного похитителя жемчужины, который неожиданно для себя оказался в придорожной канаве, сбитый ретивым извозчиком, сразу же покинувшим место происшествия, не вдаваясь в подробности.
– Именно, – поднял Зенедин хвост вертикально вверх. – Самые сложные пропажи бывают именно тогда, когда человек погибает совершенно неожиданно и даже по-дурацки. В любом другом случае, даже если он успевает покинуть зону чувствительности магов, всегда остаются еле заметные ниточки. Люди не исчезают просто так, без причин.
– Насколько я успеваю следить за ходом вашей мысли, вы совершенно уверены, что мы имеем дело не с несчастным случаем, а именно с заранее запланированным исчезновением? Но почему?
– А самой не догадаться? – проворчал оборотень.
– А просто не рассказать? Без бесконечных попыток обучения? – в предложенном тоне ответила я.
Шумно выдохнув, дракон с дюжину секунд пялился в пронзительно синее вечернее небо, видимо до тысячи считал, затем, переведя взгляд на меня, достаточно спокойно заговорил:
– Я, безусловно, могу постоянно водить тебя за ручку и страховать от всяческих неудач, но какая от этого будет польза? Или ты собираешься всю жизнь, чуть что непонятно, бегать ко мне за советом? Не уверен, что мне это не наскучит. Прояви фантазию, благо ее у тебя в избытке. Давай представим – юный Ральф просто вышел теплым летним вечером побродить по городу и случайно свалился с моста. Что-нибудь изменилось бы в полученной тобой информации?
Признавая правоту дракона, я кивнула:
– Кажется, я понимаю, куда вы клоните. Когда человек неожиданно влипает в неприятности, то его друзья недавно с ним виделись, в доме полно разбросанных вещей и недопитого пива. Но все же, кроме того, что Ральф съехал невесть куда, никаких подтверждений этой довольно привлекательной теории нет. Он мог просто решить, что раз собирается посетить родителей или какого-нибудь приятеля в другом городе, то не имеет смысла платить хозяйке квартиры за лишний месяц. И вы не можете не согласиться с тем, что это крайне разумно с его стороны.
– И по-твоему, человек, поступивший столь разумно, не оставил ни друзьям, ни родителям возможности с ним связаться, отправившись в простой отпуск?
Спустив оцелота с коленей на валун, я, красуясь перед своим требовательным учителем, взлетела в воздух, описала над полянкой плавную дугу и мягко приземлилась на краю обрыва, прямо над несущейся по узкому руслу Каппой. Сразу после излучины бурный горный поток, словно по волшебству, превратится в степенно катящую свои воды судоходную реку, но под обиталищем Зенедина подросшие за лето выдры весело плескались в бурунах. Поболтав ногами в воздухе, я неожиданно поинтересовалась:
– Скажите, а Каппа сама по себе в районе столицы остепеняется или ей помогли при помощи нескольких заклинаний?
– Да, без магии там не обошлось, – буркнул дракон, – но какое это имеет отношение к обсуждаемому нами вопросу?
Вот так всегда. Я тоскливо вздохнула.
– Тогда могу предложить вам на выбор два варианта. В первом Ральф оставил кому-то свои новые координаты, но они по непонятной пока причине безвозвратно утратились, или же молодой мсье Пуррье сам пожелал скрыться в неизвестном направлении. Какой вам больше нравится?
– Ты явно делаешь успехи, – одобрительно махнул лапой оборотень. – Что же до предложенного тобой выбора, то очевидно, что гораздо более перспективным для нас является второй вариант, поскольку в первом Ральф уже давно покоится на дне реки или в глубокой яме. И хорошо, если хищные звери еще не растащили его белые, подчистую обглоданные кости по всему лесу.
– Хватит рассказывать всякие страсти, – поморщилась я. – Тем более на ночь. И как же вы предлагаете искать добровольно скрывшегося и тщательно заметшего за собой следы человека?
– Стандартно. Найти причины, побудившие его так поступить. – Высказав очередную указующую мысль, Зенедин некоторое время помолчал, но, поняв, что я выступать не собираюсь, задумчиво выпустил пару неровных колечек дыма, медленно растаявших в начинающем темнеть небе, и продолжил: – Пойми, в жизни так не бывает. Люди не срываются с насиженного, нагретого собственным телом места в никуда и ни с чего. Всегда есть причина, вынудившая объект поменять привычный уклад жизни, и нам просто надо ее отыскать.
– Но как? – несколько растерянно переспросила я. – С самыми близкими Ральфу людьми я уже поговорила, и ничего полезного выяснить не удалось.
– И ты сразу сдаешься? Лапки кверху и глазами хлоп-хлоп, – недовольно фыркнул собеседник. – Знаешь главное качество успешного человека?
– Вера в собственные силы? – рискнула предположить я.
– Это, безусловно, очень важный момент, – согласился оборотень, – но значительно более важным является способность изобретать самые разнообразные способы добиться желаемого, и, когда не помогает первое, пятое, десятое, не падать духом, а немного поразмыслить и придумать одиннадцатый вариант.
Я громко фыркнула и закашлялась, стараясь замаскировать еле сдерживаемый смех. Не удалось. Недовольно на меня взглянув, оборотень поинтересовался:
– Сделай одолжение, поясни, что именно тебя так рассмешило.
С неохотой я заговорила:
– Вообразите картину: сочинил какой-нибудь талантливый волшебник новое заклинание. Прошептал его себе под нос, руками в нужном порядке взмахнул, замер в напряженном ожидании и… ничего. Ну, он, пожав плечами, проделал эти манипуляции второй раз, пятый, десятый – все с аналогичным эффектом. И что, вы всерьез предлагаете ему попробовать в одиннадцатый раз или все же, что более разумно, честно признать свою неудачу?
Оставаясь на удивление спокойным, дракон повернулся к пристроившемуся у входа в пещеру оцелоту:
– Фарь, как ты думаешь, она это серьезно или издевается?
Мой оцелот повел себя на удивление разумно, шмыгнув вместо ответа в кусты неподалеку, и Зенедину не оставалось ничего иного, как вернуть свое внимание к моей скромной персоне.
– Так вот, для особо непонятливых личностей разжевываю: все эти одиннадцать способов должны быть разнообразными, то бишь отличаться друг от друга (применительно к нашей проблеме) не только набором вопросов, но и личностей, к которым эти вопросы адресованы. Я доступно излагаю?
– Вполне. – Я согласно кивнула. – Насколько я поняла, мне предлагается найти еще кого-нибудь и с ним поговорить.
– Как ни банально, да. Пока что это самый разумный путь распутывания сложившейся ситуации. Только не стоит с энтузиазмом бросаться опрашивать всех и каждого, действовать надо с умом. Скажи мне, Ральф Пуррье привлекательный молодой человек?
Сорвав с растущего рядом куста листик, я кинула его вниз и, с интересом наблюдая, как он, кружась в воздухе, приближается к поверхности воды, ответила:
– На мой вкус – да!
– Замечательно. Кроме того, наш пропавший обладает достаточно яркой внешностью, учится в очень престижном учебном заведении, воспитан и образован. Короче, завидная партия.
Я оторопела.
– Погодите, вроде я ищу не мужа, а пропавшего юношу по просьбе его родителей. Кроме того, мне покамест нравится оставаться свободной, и у меня все в порядке с личной жизнью, спасибо.
– Что, Антей по-прежнему водит тебя по презентациям с бесплатными банкетами? – съязвил дракон.
– Не ваше дело, – разозлившись, огрызнулась я. – Кроме того, он нашел себе работу, будет вам известно, и даже учится готовить.
– Грандиозный успех. Может, тебе открыть колледж для воспитания хороших мужей? – Менее язвительным тон собеседника, однако, не стал.
– Давайте закроем эту тему? – почти жалобно попросила я.
– Воля твоя. – Примиряюще махнув лапой, оборотень продолжил: – Итак, возвращаясь к бесцеремонно прерванной тобой мысли, повторяю: Ральф наверняка считался выгодной партией, и много симпатичных девушек строили ему глазки.
– И где мне их искать? Ходить по улицам с плакатом?
– Нет, такие крайности оставим про запас, – показав впечатляющих размеров клыки, усмехнулся дракон и тут же придирчиво уточнил: – Ты что, в самом деле не понимаешь, к чему я веду?
Похоже, придется сознаваться…
– Честно говоря, не совсем. Моя интуиция говорит, что исчезновение мсье Пуррье-младшего вряд ли связано с матримониальными планами одной из столичных прелестниц. Скорее уж стоит пообщаться с завсегдатаями приемов, на которые он с помощью Ваннейра попадал.
– Умница! – В голосе собеседника звучало столь явное одобрение, что даже Фарь, осмелев, появился из ближайших зарослей и с нахальным видом вспорхнул на мой любимый валун. – Но в твоем предположении есть одно слабое место: остальные приглашенные на приемы вряд ли обращали особое внимание на амбициозного студента, чего не скажешь про хорошеньких официанток. Уловила мысль?
– Вполне, – подтвердила я, глядя на Зенедина широко распахнутыми глазами. Нет, не зря в названии агентства семь восьмых в его честь. Мне еще предстоит многому научиться и поднабраться опыта. Идея с официантками, в сущности, почти очевидна и лежит на поверхности, ан нет, самой додуматься не удалось.
– Прекрасно. Тогда с этим мы временно закончили. Кстати, – привычным движением обернув вокруг задних лап хвост, уточнил оборотень, – раз уж сегодня беседа коснулась истории с Розовым Солнцем, из Льона нет никаких известий?
Я недовольно поморщилась. Воспоминания о моем грандиозном провале сложно было отнести к разряду приятных. Хотя… нельзя не признать, та недавняя запутанная история кроме неприятных эмоций имела и некоторые положительные результаты, к примеру, я обзавелась своим ненаглядным особняком и даже бонусом – ухажером в лице его бывшего обитателя, мсье Антея Фау.
Вкратце, дело обстояло так: получив неожиданное наследство, я вплотную занялась реализацией моей давней мечты, а именно приобретением собственной жилплощади в столице. Довольно быстро выяснилось, что дело это совсем не такое простое, как я по своей девичьей наивности считала. Недвижимость Теннета удивительным образом делилась на очень дорогую или очень дешевую, первая была мне совершенно не по карману, а во вторую я, даже если мне серьезно приплатить, все равно бы не поехала. И вот, когда я уже почти сдалась, на продажу выставили небольшой трехэтажный особнячок на канале Дэннире, и я, вихрем примчавшись на просмотр из Ауири, оказалась первой в веренице клиентов. Казалось, тут и сказке конец, банальная до зубовного скрежета история просто обязана благополучно завершиться хеппи-эндом с торжественным перерезанием атласной ленточки при парадном входе в дом. Но, увы, действительность, как ей и свойственно, пошла вразрез с моими чаяниями: пока ночью после подписания договора о намерениях я сладко спала и видела сны, хозяин особняка, вместо того чтобы мирно почивать, отправился на кухню за поздним ужином, но не дошел – навернулся с лестницы, да так неудачно, что сломал шею. Казалось бы, для меня ничего страшного не случилось, договор же подписан, но наследники совсем не горели желанием немедленно продать семейное гнездо, а при упоминаниях о законе морщились, но позиций не сдавали. После беседы с адвокатом, сообщившим мне целый ворох радостных известий, я полетела плакаться в жилетку к дракону, и извечно подозрительный Зенедин предположил, что в особняке вместо несчастного случая имело место заранее запланированное убийство, которое я, если хочу получить дом в собственность, просто обязана расследовать.
Пока я предавалась безмолвным стенаниям, Ваннейр галантно подал руку, помогая своей спутнице спуститься на мостовую, и расплатился с извозчиком. После чего кавалер, к моему искреннему изумлению, потянулся было поцеловать на прощание девушку в губы, но она ловко повернула голову, получила дружеский поцелуй в щеку и легко, почти как птичка, вспорхнула по ступенькам, взмахнув на прощание рукой перед тем, как скрыться в дверях, предусмотрительно распахнутых бдительным дворецким. Юноша же, напротив, вовсе не поспешил вслед за ней покинуть крыльцо. Прислонившись к перилам, он продолжал в задумчивости стоять, глядя в никуда.
Интересная картина постепенно вырисовывается… Ваннейр совершенно очевидно питает романтические чувства к бывшей возлюбленной своего друга. Но почему в таком случае он просто не сказал мне, кто она? И кстати, кто же она? Судя по антуражу, ее семья, как и родственники друга-ухажера, далеко не последние люди в столице. Но тогда не очень понятно, почему Ральф не захотел рассказать о своем романе родителям, и еще менее понятно, почему этот роман завершился. При амбициях пропавшего, он всеми руками должен был вцепиться в подобные отношения…
Уфф… Ваннейр наконец ушел, и я, прервав свои уже почти пошедшие по новому витку спирали размышления, слетела вниз и отправилась выяснять, что же вокруг меня происходит.
Примерно на третьей ступеньке меня посетило неожиданное соображение, что я, в общем-то, понятия не имею, как зовут девушку, и не очень представляю реакцию дворецкого на подобную ситуацию, когда посетительница не может толком объяснить, с кем именно она желает пообщаться. Но всегда стоит верить в лучшее. Например, что наглость города берет. Отыскав в сумочке удостоверение, я заготовила грозную фразу: «детектив Нуар, будьте добры, позовите мадемуазель», но тестировать мои актерские способности не пришлось – дверь открылась практически моментально, и на пороге я узрела бывшую пассию Ральфа Пуррье, взиравшую на визитершу удивленными глазами.
Стоило признать, что в девушке несомненно чувствовалась порода, причем вживую это было более очевидно, чем на картинке. Несмотря на общую неяркость облика юной особы, ее никак нельзя было назвать серой мышкой, слишком уж уверенной в себе и словно светящейся изнутри она выглядела. Внимательные серые глаза, длинные гладкие русые волосы, собранные на затылке в затейливый хвост, легкое, с виду совсем простое, но на самом деле очень дорогое светлое платье и классические туфли-лодочки на невысоком каблучке составляли весьма и весьма гармоничный ансамбль, засмотревшись на который я, сама того не желая, создала неловкую паузу.
– Что вам угодно? – не слишком-то довольным голосом поинтересовалась девушка, видимо отчаявшись дождаться от странной посетительницы каких-то осмысленных действий.
– Честно? Узнать, где находится ваш бывший возлюбленный.
– Так это вы… – Собеседница, чуть сникнув, запнулась на полуслове.
– Я так понимаю, Ваннейр вам за обедом все рассказал? – Немного хищно улыбнувшись, я подтвердила: – Да, я не кто иной, как частный детектив, по просьбе встревоженных родителей разыскивающий мсье Пуррье-младшего. Надеюсь, вы не откажетесь со мной поговорить?
Быстро оглянувшись на пустой холл, мадемуазель выскользнула на крыльцо и прикрыла за собой дверь. Затем она отошла к перилам и, прислонившись к ним, спросила:
– Вы не возражаете, если наша беседа пройдет здесь? Длинной она не получится, поскольку мне особо нечего вам сообщить.
– Посмотрим, – ответила я, подходя к ней поближе и демонстративно устраиваясь поудобнее. – Для начала представьтесь.
На лице собеседницы отразилось явное удивление.
– А вы не знаете, как меня зовут? Хороший же вы в таком случае частный детектив, нечего сказать.
– Извините, – немного раздраженно фыркнула я, – но больше суток все вокруг, как сговорившись, упорно твердили мне, что понятия не имеют даже о вашем существовании, не то что об имени. Нашла же я вас совершенно самостоятельно, благодаря отлично развитой интуиции, столь ценной в моей профессии, и невольной любезности вашего нового ухажера Ваннейра.
– Он мне не ухажер, – неожиданно огрызнулась собеседница и, с вызовом на меня взглянув, сообщила: – У меня еще много дел, так что переходите к сути визита.
– Так я к ней давно перешла, если вы не заметили, – поддержала я предложенный тон. – Возможно, мне все же будет позволено узнать ваше имя? Замечу, теперь мне его довольно просто выяснить, поскольку я в курсе вашего местожительства, но хочется не совершать лишних действий, ибо у меня тоже достаточно дел.
– Мадемуазель Ротани Поддриго, – признав временное поражение, неохотно представилась девушка.
– Очень приятно. Переходим к следующему пункту программы. Не знаете ли вы, где в настоящий момент находится мсье Ральф Пуррье?
– К огромному вашему сожалению, нет, – усмехнулась собеседница.
Ну, на быстрый успех я, в сущности, и не рассчитывала, подобная наивность мне совершенно не свойственна. Зайдем с другой стороны.
– А когда вам довелось видеть его в последний раз?
Ротани наморщила безупречно гладкий лоб и уставилась на стену соседнего дома, на удивление старательно вспоминая. Наконец ее лицо разгладилось.
– Да, точно. Это было в конце весны, на дне рождения Ваннейра. Мы как раз окончательно расставили все точки в наших отношениях.
– Можно с этого момента поподробнее? – живо заинтересовалась я. – Про эти самые загадочные отношения. Честно говоря, меня сильно удивил тот факт, что Ральф послал своей семье ваше с ним совместное изображение на площади, а потом отказался рассказать хоть что-то.
– Тут нет ничего удивительного, – мрачно сообщила девушка. – Мало кто захочет лишний раз вспоминать о недавней потере.
Вновь удобно прислонившись к перилам, я, проявляя завидное упорство, уточнила:
– Так почему вы расстались?
Опустив голову и тщательно изучая мраморную облицовку крыльца, собеседница заговорила:
– Причина донельзя банальна. Ушло то, что мы, наверно ошибочно, принимали за любовь, а вместо былых чувств ничего не осталось, только безразличие друг к другу. Поэтому мы с ним больше и не общались – ни у Ральфа, ни у меня просто не возникало желания.
Похоже, я вытянула пустышку. Мадемуазель Поддриго действительно не в состоянии сообщить мне ни грамма полезной информации.
– Позвольте последний вопрос. Не подскажете, с кем бы мне поговорить из людей, более осведомленных о последней паре месяцев жизни Ральфа?
Собеседница пожала плечами.
– И тут я не смогу вам ничем помочь. Больше всего Ральф проводил времени – не скажу, что дружил – с Ваннейром, с которым вы уже говорили. А с остальным кругом его общения я не знакома. Не довелось как-то.
– Жаль, – вздохнула я. – Что ж, спасибо за уделенное мне время. Если Ральф все же появится, передайте ему, что родители очень волнуются, хорошо?
– Непременно, – кивнула Ротани и, сухо попрощавшись, скрылась за дверью семейного особняка.
Я же встряхнула совершенно разметавшимися волосами в попытке избавиться от несколько гнетущего впечатления, оставленного закончившейся беседой, и, усевшись на скурр, воспарила над черепичными крышами. Там, наверху, под порывами свежего, пока еще летнего ветерка, мне всегда отлично думалось. Вот и сейчас, некоторое время пофланировав над самым фешенебельным районом столицы, я разложила в голове по полочкам события последних двух дней. В результате, поняв, что срочно нуждаюсь в хорошем, дружелюбно настроенном собеседнике, резко развернула доску и полетела в сторону излучины Каппы, где на каменной площадке у реки томился в заточении символ моего агентства, дракон Зенедин, по которому я, кроме всего прочего, еще и соскучилась.
Путь мой пролегал над Ауири – городком Высшей академии магии, в которой я успешно проучилась целых два курса, за это время успела расследовать убийство, точнее самоубийство, завести нескольких друзей, в основном среди призраков, и даже влюбиться. Сдуру. К счастью, предмет моей пламенной страсти мне удалось довольно быстро выбросить из головы, и сейчас, пролетев над домиком Георга, я лишь ехидно усмехнулась, вспоминая о собственной глупости.
– Айлиии! – раздался торжествующий вопль, и мне на грудь приземлился пушистый комок радости и ликования, в обычном состоянии являющийся в меру спокойным ручным оцелотом Фарькой.
– Соскучился? – поглаживая светлую шелковистую шубку, поинтересовалась я. – Неужели созрел и поедешь жить в особняк?
– Нет! – вякнул зверек и для надежности отскочил примерно на фут.
– Спокойно, силком тебя в столицу никто не тащит, до наступления первых холодов еще есть время.
– Он раньше к тебе запросится, – предупредил меня неожиданно проявившийся из скалы дракон. – Тем более что у нас тут тоска смертная, а у тебя, судя по недовольно-озадаченному выражению лица, наклевывается интересное дело.
Я вздохнула.
– Кошмар… вы опять читаете по мне, как по раскрытой книге, причем с очень крупными печатными буквами. Придется мне старательно учиться сохранять непроницаемый вид. В жизни пригодится.
– Это безусловно, – подтвердил дракон, выходя на середину каменной площадки и согревая точно направленной струей пламени мой любимый валун, на который я тут же забралась. – Только меня вряд ли удастся провести, как ни старайся. А теперь рассказывай, я слушаю.
– Дело в том, – начала я, привычным жестом срывая травинку и засовывая ее в рот, – что вчера вечером ко мне в особняк пришла пожилая пара…
Довольно быстро я изложила Зенедину все события последних двух дней, закончив монолог животрепещущим вопросом:
– Как вы считаете, я сумею отыскать Ральфа?
– Позволь, я для начала подведу итог, – оборачивая тело шипастым хвостом, проворчал дракон. – Насколько я понял, к тебе обратилась семья, специально приехавшая из Йерра с целью найти сына. Юноша прибыл в столицу год назад для учебы, успешно поступил в Академию, все это время исправно писал своим родителям, а недавно прислал фотографию неизвестной девушки и пропал. Причем проделал это он весьма качественно – никто, кроме родителей, сего выдающегося факта даже не заметил.
– Лишь потому, – вмешалась я, – что сейчас перерыв в учебе.
– Согласен, – кивнул Зенедин, – время выбрано очень удачно. Если ты позволишь, я продолжу.
Сгребая в охапку ловко запрыгнувшего мне на колени оцелота, который требовал немедленной ласки, я милостиво кивнула, за что схлопотала угрожающий взгляд круглых желтых глаз. Состроив невинную рожицу, я срочно изобразила на лице полнейшее внимание. Так сказать, от греха подальше.
– Итак, в настоящий момент никто из самых близких друзей пропавшего, и даже его бывшая девушка, не имеют ни малейшего понятия о местонахождении юного Ральфа. Весь год до этого он в основном занимался учебой в Академии связей с общественностью, перемежая занятия походами на светские рауты, дабы завести полезные знакомства, но об успешных результатах этого гениального плана выяснить ничего не удалось. Жил объект в съемной квартире, но покинул ее приблизительно в то же время, как и послал родителям последнее письмо, вложив в него изображение своей возлюбленной, но ни словом не намекнув на грядущие перемены. Насколько я понял, – уточнил оборотень, – на этом вся раздобытая тобой информация исчерпывается?
Я возмущенно фыркнула, но практически сразу же опустила глаза долу и честно признала:
– В сущности, да. Очень мало, вы считаете?
– Безусловно, немного. Но, – подмигнул дракон, – надо признать, что за столь короткий срок сложно было узнать больше.
– Неужели мне удалось услышать похвалу, пусть даже хорошо замаскированную? – удивилась я.
Зенедин, как водится, полностью пропустил мимо ушей мою последнюю реплику и как ни в чем не бывало перешел к следующему вопросу повестки дня:
– Что же до того, сумеем ли мы отыскать Ральфа Пуррье, то в настоящий момент я оцениваю вероятность такого исхода как достаточно высокую.
– После моих сплошь отрицательных результатов? – распахнула я глаза, не вполне понимая ход мыслей оборотня.
– Нет, – покачал головой дракон. – После одного крайне положительного.
Взглянув на меня и обнаружив, что я отнюдь не потрясена снизошедшим вдруг с безоблачного неба гениальным озарением, собеседник недовольно фыркнул, но все же попытался пояснить:
– Подумай немного и ответь, в каком случае почти невозможно обнаружить пропавшего? – Выждав пару секунд, он добавил: – Ты совсем недавно столкнулась с похожей ситуацией.
– Надеюсь, вы не беременную собачку имеете в виду, – усмехнулась я и послушно приступила к использованию логики. Довольно быстро я догадалась, что имеет в виду дракон. – Я так понимаю, вы намекаете на неудачного похитителя жемчужины, который неожиданно для себя оказался в придорожной канаве, сбитый ретивым извозчиком, сразу же покинувшим место происшествия, не вдаваясь в подробности.
– Именно, – поднял Зенедин хвост вертикально вверх. – Самые сложные пропажи бывают именно тогда, когда человек погибает совершенно неожиданно и даже по-дурацки. В любом другом случае, даже если он успевает покинуть зону чувствительности магов, всегда остаются еле заметные ниточки. Люди не исчезают просто так, без причин.
– Насколько я успеваю следить за ходом вашей мысли, вы совершенно уверены, что мы имеем дело не с несчастным случаем, а именно с заранее запланированным исчезновением? Но почему?
– А самой не догадаться? – проворчал оборотень.
– А просто не рассказать? Без бесконечных попыток обучения? – в предложенном тоне ответила я.
Шумно выдохнув, дракон с дюжину секунд пялился в пронзительно синее вечернее небо, видимо до тысячи считал, затем, переведя взгляд на меня, достаточно спокойно заговорил:
– Я, безусловно, могу постоянно водить тебя за ручку и страховать от всяческих неудач, но какая от этого будет польза? Или ты собираешься всю жизнь, чуть что непонятно, бегать ко мне за советом? Не уверен, что мне это не наскучит. Прояви фантазию, благо ее у тебя в избытке. Давай представим – юный Ральф просто вышел теплым летним вечером побродить по городу и случайно свалился с моста. Что-нибудь изменилось бы в полученной тобой информации?
Признавая правоту дракона, я кивнула:
– Кажется, я понимаю, куда вы клоните. Когда человек неожиданно влипает в неприятности, то его друзья недавно с ним виделись, в доме полно разбросанных вещей и недопитого пива. Но все же, кроме того, что Ральф съехал невесть куда, никаких подтверждений этой довольно привлекательной теории нет. Он мог просто решить, что раз собирается посетить родителей или какого-нибудь приятеля в другом городе, то не имеет смысла платить хозяйке квартиры за лишний месяц. И вы не можете не согласиться с тем, что это крайне разумно с его стороны.
– И по-твоему, человек, поступивший столь разумно, не оставил ни друзьям, ни родителям возможности с ним связаться, отправившись в простой отпуск?
Спустив оцелота с коленей на валун, я, красуясь перед своим требовательным учителем, взлетела в воздух, описала над полянкой плавную дугу и мягко приземлилась на краю обрыва, прямо над несущейся по узкому руслу Каппой. Сразу после излучины бурный горный поток, словно по волшебству, превратится в степенно катящую свои воды судоходную реку, но под обиталищем Зенедина подросшие за лето выдры весело плескались в бурунах. Поболтав ногами в воздухе, я неожиданно поинтересовалась:
– Скажите, а Каппа сама по себе в районе столицы остепеняется или ей помогли при помощи нескольких заклинаний?
– Да, без магии там не обошлось, – буркнул дракон, – но какое это имеет отношение к обсуждаемому нами вопросу?
Вот так всегда. Я тоскливо вздохнула.
– Тогда могу предложить вам на выбор два варианта. В первом Ральф оставил кому-то свои новые координаты, но они по непонятной пока причине безвозвратно утратились, или же молодой мсье Пуррье сам пожелал скрыться в неизвестном направлении. Какой вам больше нравится?
– Ты явно делаешь успехи, – одобрительно махнул лапой оборотень. – Что же до предложенного тобой выбора, то очевидно, что гораздо более перспективным для нас является второй вариант, поскольку в первом Ральф уже давно покоится на дне реки или в глубокой яме. И хорошо, если хищные звери еще не растащили его белые, подчистую обглоданные кости по всему лесу.
– Хватит рассказывать всякие страсти, – поморщилась я. – Тем более на ночь. И как же вы предлагаете искать добровольно скрывшегося и тщательно заметшего за собой следы человека?
– Стандартно. Найти причины, побудившие его так поступить. – Высказав очередную указующую мысль, Зенедин некоторое время помолчал, но, поняв, что я выступать не собираюсь, задумчиво выпустил пару неровных колечек дыма, медленно растаявших в начинающем темнеть небе, и продолжил: – Пойми, в жизни так не бывает. Люди не срываются с насиженного, нагретого собственным телом места в никуда и ни с чего. Всегда есть причина, вынудившая объект поменять привычный уклад жизни, и нам просто надо ее отыскать.
– Но как? – несколько растерянно переспросила я. – С самыми близкими Ральфу людьми я уже поговорила, и ничего полезного выяснить не удалось.
– И ты сразу сдаешься? Лапки кверху и глазами хлоп-хлоп, – недовольно фыркнул собеседник. – Знаешь главное качество успешного человека?
– Вера в собственные силы? – рискнула предположить я.
– Это, безусловно, очень важный момент, – согласился оборотень, – но значительно более важным является способность изобретать самые разнообразные способы добиться желаемого, и, когда не помогает первое, пятое, десятое, не падать духом, а немного поразмыслить и придумать одиннадцатый вариант.
Я громко фыркнула и закашлялась, стараясь замаскировать еле сдерживаемый смех. Не удалось. Недовольно на меня взглянув, оборотень поинтересовался:
– Сделай одолжение, поясни, что именно тебя так рассмешило.
С неохотой я заговорила:
– Вообразите картину: сочинил какой-нибудь талантливый волшебник новое заклинание. Прошептал его себе под нос, руками в нужном порядке взмахнул, замер в напряженном ожидании и… ничего. Ну, он, пожав плечами, проделал эти манипуляции второй раз, пятый, десятый – все с аналогичным эффектом. И что, вы всерьез предлагаете ему попробовать в одиннадцатый раз или все же, что более разумно, честно признать свою неудачу?
Оставаясь на удивление спокойным, дракон повернулся к пристроившемуся у входа в пещеру оцелоту:
– Фарь, как ты думаешь, она это серьезно или издевается?
Мой оцелот повел себя на удивление разумно, шмыгнув вместо ответа в кусты неподалеку, и Зенедину не оставалось ничего иного, как вернуть свое внимание к моей скромной персоне.
– Так вот, для особо непонятливых личностей разжевываю: все эти одиннадцать способов должны быть разнообразными, то бишь отличаться друг от друга (применительно к нашей проблеме) не только набором вопросов, но и личностей, к которым эти вопросы адресованы. Я доступно излагаю?
– Вполне. – Я согласно кивнула. – Насколько я поняла, мне предлагается найти еще кого-нибудь и с ним поговорить.
– Как ни банально, да. Пока что это самый разумный путь распутывания сложившейся ситуации. Только не стоит с энтузиазмом бросаться опрашивать всех и каждого, действовать надо с умом. Скажи мне, Ральф Пуррье привлекательный молодой человек?
Сорвав с растущего рядом куста листик, я кинула его вниз и, с интересом наблюдая, как он, кружась в воздухе, приближается к поверхности воды, ответила:
– На мой вкус – да!
– Замечательно. Кроме того, наш пропавший обладает достаточно яркой внешностью, учится в очень престижном учебном заведении, воспитан и образован. Короче, завидная партия.
Я оторопела.
– Погодите, вроде я ищу не мужа, а пропавшего юношу по просьбе его родителей. Кроме того, мне покамест нравится оставаться свободной, и у меня все в порядке с личной жизнью, спасибо.
– Что, Антей по-прежнему водит тебя по презентациям с бесплатными банкетами? – съязвил дракон.
– Не ваше дело, – разозлившись, огрызнулась я. – Кроме того, он нашел себе работу, будет вам известно, и даже учится готовить.
– Грандиозный успех. Может, тебе открыть колледж для воспитания хороших мужей? – Менее язвительным тон собеседника, однако, не стал.
– Давайте закроем эту тему? – почти жалобно попросила я.
– Воля твоя. – Примиряюще махнув лапой, оборотень продолжил: – Итак, возвращаясь к бесцеремонно прерванной тобой мысли, повторяю: Ральф наверняка считался выгодной партией, и много симпатичных девушек строили ему глазки.
– И где мне их искать? Ходить по улицам с плакатом?
– Нет, такие крайности оставим про запас, – показав впечатляющих размеров клыки, усмехнулся дракон и тут же придирчиво уточнил: – Ты что, в самом деле не понимаешь, к чему я веду?
Похоже, придется сознаваться…
– Честно говоря, не совсем. Моя интуиция говорит, что исчезновение мсье Пуррье-младшего вряд ли связано с матримониальными планами одной из столичных прелестниц. Скорее уж стоит пообщаться с завсегдатаями приемов, на которые он с помощью Ваннейра попадал.
– Умница! – В голосе собеседника звучало столь явное одобрение, что даже Фарь, осмелев, появился из ближайших зарослей и с нахальным видом вспорхнул на мой любимый валун. – Но в твоем предположении есть одно слабое место: остальные приглашенные на приемы вряд ли обращали особое внимание на амбициозного студента, чего не скажешь про хорошеньких официанток. Уловила мысль?
– Вполне, – подтвердила я, глядя на Зенедина широко распахнутыми глазами. Нет, не зря в названии агентства семь восьмых в его честь. Мне еще предстоит многому научиться и поднабраться опыта. Идея с официантками, в сущности, почти очевидна и лежит на поверхности, ан нет, самой додуматься не удалось.
– Прекрасно. Тогда с этим мы временно закончили. Кстати, – привычным движением обернув вокруг задних лап хвост, уточнил оборотень, – раз уж сегодня беседа коснулась истории с Розовым Солнцем, из Льона нет никаких известий?
Я недовольно поморщилась. Воспоминания о моем грандиозном провале сложно было отнести к разряду приятных. Хотя… нельзя не признать, та недавняя запутанная история кроме неприятных эмоций имела и некоторые положительные результаты, к примеру, я обзавелась своим ненаглядным особняком и даже бонусом – ухажером в лице его бывшего обитателя, мсье Антея Фау.
Вкратце, дело обстояло так: получив неожиданное наследство, я вплотную занялась реализацией моей давней мечты, а именно приобретением собственной жилплощади в столице. Довольно быстро выяснилось, что дело это совсем не такое простое, как я по своей девичьей наивности считала. Недвижимость Теннета удивительным образом делилась на очень дорогую или очень дешевую, первая была мне совершенно не по карману, а во вторую я, даже если мне серьезно приплатить, все равно бы не поехала. И вот, когда я уже почти сдалась, на продажу выставили небольшой трехэтажный особнячок на канале Дэннире, и я, вихрем примчавшись на просмотр из Ауири, оказалась первой в веренице клиентов. Казалось, тут и сказке конец, банальная до зубовного скрежета история просто обязана благополучно завершиться хеппи-эндом с торжественным перерезанием атласной ленточки при парадном входе в дом. Но, увы, действительность, как ей и свойственно, пошла вразрез с моими чаяниями: пока ночью после подписания договора о намерениях я сладко спала и видела сны, хозяин особняка, вместо того чтобы мирно почивать, отправился на кухню за поздним ужином, но не дошел – навернулся с лестницы, да так неудачно, что сломал шею. Казалось бы, для меня ничего страшного не случилось, договор же подписан, но наследники совсем не горели желанием немедленно продать семейное гнездо, а при упоминаниях о законе морщились, но позиций не сдавали. После беседы с адвокатом, сообщившим мне целый ворох радостных известий, я полетела плакаться в жилетку к дракону, и извечно подозрительный Зенедин предположил, что в особняке вместо несчастного случая имело место заранее запланированное убийство, которое я, если хочу получить дом в собственность, просто обязана расследовать.