Страница:
Я попросил Валлена связаться через Камень с дядей или Принцем и передать им в случае удачи, что мне необходимо переговорить с ними совершенно безотлагательно. Граф явно удивился и даже после некоторого колебания поинтересовался, что же у меня происходит, но, памятуя о предостережении Бренна, связанном с прослушиванием Камня, я не счел возможным что-либо объяснять и лишь многозначительно указал рукой на уши. Мы договорились, что я свяжусь с ним еще раз чуть позже, и расстались.
Ну, во время этой паузы я, естественно, не стал сидеть сложа руки и попытался достать их по мультилинии, но ни у дяди, ни у Принца никто не отвечал, – кто бы сомневался!.. И спустя полчаса, когда выяснилось, что граф Деор мог похвастаться точно таким же результатом, я уже было окончательно простился с надеждой на помощь могучих, но… под влиянием импульса совершил неожиданный для себя поступок. Попрощавшись с графом и наговорив ему кучу любезностей, не выглядевших, надеюсь, очень уж дежурными, я попросил его соединить меня с Тэдом.
И когда лицо моего дворецкого возникло передо мной в третий раз (в первые два мы обменялись от силы десятком слов), оно не выглядело, по обыкновению, безмятежным… Но я не стал томить ни его, ни себя и с ходу заявил что у меня есть для него исключительно важное поручение: сообщить своему второму нанимателю, что я лечу на Антарес II, к герцогу Лану!
Покраснев для приличия, Тэд заверил меня, что, мол, будет исполнено, но дохождение информации до адресата может занять какое-то время. “Обычно порядка нескольких дней”, – как он выразился… Честно говоря, мне стало немного противно, и я разорвал контакт.
Обдумав задним числом этот шаг, я был вынужден признать, что поступил достаточно опрометчиво. Положим, если мои вычисления были верны и Тэд действительно работал на барона Детана, то тогда, конечно, все в порядке. Но если нет, а я питал, как вы понимаете, большое недоверие к собственным умозаключениям, то тогда безвозвратно терялся главный козырь, ради которого и затевался этот перелет, – неожиданность.
Однако сделанного, как известно, не воротишь, поэтому я решил не терзать себя сомнениями, а с максимальной пользой провести время, оставшееся до вылета, намеченного на полночь, то есть, последовав примеру Уилкинса, хорошенько поесть и выспаться. Конечно, офис директора банка не совсем подходящее место для подобных мероприятий, но неудобство вполне компенсировалось ощущением безопасности.
И действительно, никто и ничто не потревожило нас, пока в одиннадцать вечера мы не были разбужены одним из банковских охранников, сообщившим, что яхта подготовлена к полету, а машина ждет нас внизу. Дальше, как ни удивительно, тоже все пошло как по маслу. Роскошный лимузин директора доставил нас к расположенной к югу от города стоянке, после чего мы в сопровождении солидного вооруженного конвоя загрузились на “Элейн”.
Когда же мы оказались на яхте (внутренним убранством помещений напоминавшей лупанарий), мне пришла в голову очередная мысль, свидетельствовавшая о недюжинной крепости заднего ума. Я распорядился, чтобы после перегона корабля старый экипаж его покинул, но при этом как-то забыл – поинтересоваться у Уилкинса, а умеет ли он водить космические корабли. Но, к счастью, позориться не пришлось: изучив схему судна, майор молча поднялся наверх (рубка располагалась в самом носу), уселся в кресло пилота и занялся манипуляциями, в результате которых яхта вскоре ожила, затем оторвалась от бетона, и через каких-то полчаса мы тихо и буднично вышли из атмосферы Денеба…
Тут, правда, Уилкинс задал все же один вопрос, но без него и впрямь трудно было обойтись. “Куда мы летим?” – спросил он и, когда я ответил, занялся прокладкой курса. Антарес был недалеко от Денеба – всего в двух прыжках, – так что полет обещал быть недолгим. И даже еще короче, если я ошибся-таки насчет своего дворецкого.
Поэтому я проводил дни напролет в рубке (Уилкинс, запрограммировав компьютер, по большей части отсыпался), созерцая черное безмолвие и готовясь к тому, что вот-вот оно и начнется. Но ничего не начиналось. Мы, как самые обычные и никому не интересные туристы, пересекли звездную систему Денеба, прошли через туннель в соседнюю, необитаемую, но также входившую в состав Денебианской Республики, а затем произошел и прыжок, перенесший нас к Независимой Планете Антарес, как она называлась на уровне государства. Не знаю, везение было тому причиной, или мне действительно удалось провести врага, но можно было считать, что до места мы добрались. Ну и что дальше?..
Не могу сказать, что у меня не было времени обдумать ситуацию, тем не менее я этого не сделал. Ибо дальше все завязывалось с эмоциональной стороной дела – чего же я больше хочу: спасти Гаэль, например, или отомстить врагу? При одном появлении данной дилеммы на горизонте мне сразу становилось дурно. Без всяких шуток, на физическом уровне… Боялся я, короче говоря. Боялся снова ошибиться…
Тем не менее Уилкинс был прав – лезть вперед вслепую было, конечно же, нельзя. Зря он только думал, что я собираюсь лезть взрячую…
– Да я как раз и хотел с вами проконсультироваться. Вы же у нас эксперт по боевым операциям.
Уилкинс посмотрел на меня круглыми глазами, пару раз мигнул, а затем левой рукой (накануне он снял наконец перевязь) передвинул регулятор мощности двигателей – мы полетели значительно медленнее. После чего он глубоко вздохнул, уставился в экран перед собой и пожаловался:
– Нет, я все-таки дурак… У вас был. такой уверенный вид последние дни, что я и в самом деле поверил, будто вы знаете, что делаете.
Я воздержался от комментариев, и он продолжил:
– Боевая операция, говорите?.. А как мы… Ладно, это потом. Во-первых, против кого? Если я правильно догадываюсь, то против одного из ваших товарищей, живущих на этой планете. Напомните, как его зовут?
– Лан. Герцог Ун Лан.
– А позвольте спросить – зачем? Или, если вам больше нравится, почему?
Я вкратце изложил свои соображения согласно которым Лан и был негодяем, убившим Вольфара и похитившим Гаэль, однако мои доводы ничуть не подействовали на майора. Свое мнение он выразил кратко:
– А по мне, так мы могли и куда-нибудь в другое место слетать!
– До другого места мы могли и не долететь, – со значением сказал я, и Уилкинс усмехнулся:
– Это точно. Тут с вами не поспоришь: сюда мы долетели, а в другое место – нет, это факт!.
– Оставьте свой сарказм! – вскипел-таки я. – Если у вас есть дельные возражения, так выкладывайте! А попусту нечего ерничать!
– Навалом! – тоже повысив голос, ответил майор. – Не буду опровергать ваши домыслы – дьявол с ними! Но положим, вы правы. Тогда мы летим прямехонько в логово врага практически безоружные – мыслимое ли дело?! Я не понимаю, вы что, предлагаете сесть перед домом, войти внутрь, построить этому вашему герцогу “козу” и сказать: “Ну, бука, вот мы и пришли по твою душу”?..
Я неожиданно развеселился – впервые за эти дни. Сравнение у Уилкинса вышло удачным: герцог Лан и впрямь был похож на буку. Да и в остальном он был недалек от истины… Тем не менее я перебил его, резонно заметив:
– Это не возражения, майор, – это причитания! Однако Уилкинс разошелся не на шутку:
– Раз так, босс, я вам вот что скажу: мне нравится вам помогать – это достойная и интересная работа, но подыхать за хрен знает что – это уже слишком. Я отказываюсь!
– Что ж, можете покинуть яхту.
В принципе он на самом деле мог – спасательная шлюпка на корабле имелась, и в такой близости от обитаемой планеты ему бы ничто не угрожало… Однако я был уверен, что Уилкинс так не поступит. И хотя он достаточно долго хмурил брови, сжимал губы и вообще всячески изображал колебания – думаю, это была игра для публики. Или, может быть, для самого себя.
– Ясно, – проворчал он в конце концов. – Диктат! Меня никто не спрашивает…
– Неправда. Я вас очень даже спрашиваю. Как нам одолеть врага – чем плохой вопрос?
– Никак – это ежу понятно! – Сцепив руки, он хрустнул костяшками пальцев. – Ладно, шутки в сторону. Вы не забыли, босс, что у врага… Если он действительно наш враг и вообще находится на планете, а у меня есть сомнения и в том, и в другом… Вы не забыли, что у врага – заложник? Вернее, в нашем случае – заложница, но это еще хуже. Или нам наплевать?
Да, как ни крути, этой темы было не избежать, и я постарался быть по возможности лаконичным.
– Мне – нет. А вам?
– А мне – как вам. В основном. – Он криво усмехнулся. – Я вообще не люблю, когда гибнут люди. Или, может быть, вы считаете ту угрозу, содержащуюся в письме, пустой?
– Тоже нет.
Он согласно кивнул:
– Да, я так и думал. Но тогда что ему помешает убить девушку прежде, чем мы сможем это предотвратить?
– Не знаю, майор, – честно признался я. – Я просто не могу об этом думать, извините. Но у вас же богатый опыт, и я надеялся…
– Ну нет, увольте! Я ни разу в жизни не руководил операциями по освобождению заложников. И слава Богу – ничего хуже этого и придумать не могу! Хотя, если вам интересно, могу сказать, что в Высшей офицерской школе нам читали курс по борьбе с терроризмом, и тема заложников в нем освещалась достаточно подробно.
– И что же?
– Ну, насколько я вынес из лекций, общая линия поведения приблизительно такова так как проблема заложника логически неразрешима, то надо создать такие условия, в которых эту проблему придется решать не вам, а террористам. Тогда существует большая вероятность, что они начнут нервничать и ошибаться, а вам надо будет только воспользоваться подходящим случаем. При этом существует и вероятность поменьше – они не потеряют соображения, а вы останетесь на бобах. Очень ценные сведения, не правда ли?
– Да, – машинально ответил я, размышляя над его словами. – Значит, нам надо каким-то образом загнать герцога в угол!
– Отличная мысль, – поощрил меня Уилкинс. – Загнать в угол – это всегда неплохо. Только скажите: как и чем? Я, вообще-то, собирался начать с этого вопроса, но потом решил попробовать доказать вам абсурдность всего замысла в целом.
В его тоне чувствовался вопрос, но я промолчал. Да, абсурд. Да, я уже окончательно запутался в собственных мыслях. Но одно я мог сказать точно: мы высадимся на Антаресе, и баста!
По-видимому, Уилкинс правильно понял мое молчание, потому что вернул на место рычажок управления тягой и вздохнул со словами:,
– Ладно, что тянуть-то – легче не станет! – после чего встал и вышел из рубки.
Предположив, что обсуждение на этом завершено, я закурил и тупо уставился в стремительно растущую на экране планету, – при определенном напряжении зрения можно было уже рассмотреть контуры континентов или контуры морей, так как Антарес II на восемьдесят процентов состоял из суши.
Однако Уилкинс очень скоро вернулся с банкой пива а руке (если судить по запасам, оставшимся в холодильных камерах, прежний хозяин яхты придерживался диеты из пиццы и пива, – пропащая личность!). Настроение у майора вновь изменилось – наконец-то он выглядел собранным и деловитым.
– Значит, так! – Остановившись рядом со мной, Уилкинс развернул плечи, отхлебнул пива и грозно выдвинул квадратный подбородок. – По сути, все просто. Мы имеем дело с противником, располагающим подавляющим перевесом во всех средствах нападения и защиты. Кроме рукопашной.
– Может быть.
– Что может быть?
– Может быть, рукопашной, – уточнил я, припоминая, какой толщины шея и плечи у герцога Лана.
– Ну, это ладно. В общем, когда ожидается схватка в подобных условиях, единственный шанс задержаться на этом свете – это применить хитрость. Можете вы применить хитрость, босс?
– Ну-у…
Уилкинс не дал мне расфилософствоваться и упреждающе поднял руку:
– Если только не очень сложную, да? Сложные не в вашем характере. Очень хорошо. Мы применим самую элементарную. Мы сделаем вид, будто никакие мы не враги, а совсем наоборот: не будем ни от кого таиться, публично поищем герцога, действительно сядем где-нибудь рядом с его домом и попросим его с нами поговорить. О том или о сем – это уж вы сами придумывайте. Если он согласится, то… черт! как я ненавижу эту фразу… будем действовать по обстановке. Вот и все!
По моим представлениям, это было как-то не совсем по-керториански: к заклятому врагу более пристало являться с обнаженным мечом, но я не стал спорить. Единственно по той причине, что где-то в глубине души предпочитал, чтобы трудные решения принимал кто-то другой. Но все же я спросил с ноткой иронии:
– А кто не так давно говорил, что просто подходить и звонить в дверь к барону Лагану – это безумие?
– Я говорил. И ошибся, – без тени вины ответил майор. – Компьютерщик оказался чист. Могу извиниться.
– Ну, если только перед ним… Хорошо, майор. Принято!
Кивнув, он вяло усмехнулся, а затем нагнулся, положив руку на спинку моего кресла:
– А теперь послушайте самый классный вариант развития событий. Мы прилетаем, садимся – нам никто не мешает. Мы хотим встретиться с герцогом – всегда пожалуйста! На встрече мы строим ему “козу” или что-нибудь в том же духе. Герцог очень удивляется – потому что, естественно, ни в чем не виноват! – и решает дать нам шанс поднабраться ума. В следующей инкарнации. Вот это будет самый пирожок!
– Что-что?
– Ничего! Выкатывайтесь из кресла! Или вы будете яхту сажать?
Я послушался, и мы поменялись местами, – и впрямь уже пора было ложиться на орбиту. Что мы через несколько минут и сделали…
Всего одного витка вокруг Антареса хватило Уилкинсу на то, чтобы выполнить первую часть своей программы. Он связался с диспетчерской службой космопорта планеты и официально зарегистрировал “Элейн” как собственность корпорации банков Веги, чьими высокопоставленными сотрудниками мы якобы являлись. Реакция диспетчера была соответствующей – достаточно любезной и малоактивной. Он только поинтересовался, где нам угодно будет приземлиться. На это Уилкинс, воспользовавшись удобным случаем, вальяжным тоном сообщил, что мы прибыли для проведения секретных переговоров и оченьспешим, поэтому на космопорты тратить время не можем, но будем весьма признательны, если нам дадут небольшую справку. Диспетчер, естественно, был не против, так что еще после нескольких минут переговоров и уточнений координат мы выяснили, что представлял собой адрес, оставленный в письме герцогом Ланом. Это оказался комплекс строений – замок, по-нашему, – находившийся к северу от столицы. А та в свою очередь располагалась в умеренной зоне южного полушария и лежала почти на траверзе нашей орбиты, так что не пришлось даже маневрировать. К концу витка компьютер закончил расчет траектории снижения к искомой точке, и мы пошли вниз.
Дальше события также развивались по сценарию Уилкинса, то есть спуск прошел легко и так же скучно, как была скучна планета, на которую он производился. Почему скучна? Ну а как иначе можно назвать планету, твердая поверхность которой напоминает бильярдный шар, покрытый пушком бесконечных степей? Антарес II был очень стар – в геологическом смысле, на нем уже не было ни гор, ни лесов, и до терраформирования он был одной сплошной. пустыней. Теперь стал степью, – с моей точки зрения, не велика разница.
Некоторое оживление обстановки наступило лишь в самом конце посадки, когда, промчавшись на безопасной высоте над мегаполисом столицы, мы погасили скорость, зависли над домом Лана и стали спускаться отвесно по вертикали. Внизу наше намерение не осталось незамеченным, – по крайней мере, согласно вспыхнувшим на пульте лампочкам и зуммеру, с нами попытались войти в контакт. Причем на аварийной частоте. Однако Уилкинс, после непродолжительного колебания, отвечать не стал, а лишь выключил надоедливый сигнал и продолжил снижение. Честно говоря, я подумал, что вот тут-то и грянут пушки…
Но стрелять так никто и не начал, и мы чинно, не особенно спеша, опустились на бетонированную площадку перед каким-то ангаром. Почему-то наше благополучное приземление вызвало у меня значительное облегчение, и я наконец заметил очевидный факт, несколько меня позабавивший. Герцог Лан на Антаресе поступил точно так же, как я на Новой Калифорнии: построил себе точную копию своего керторианского замка. Впрочем, это еще ни о чем не говорило.
Продолжить наблюдения мне не удалось, так как Уилкинс, почесав затылок, пробурчал:
– Ну ладно, надо с ними поговорить, а то, чего доброго, начнут палить. Мое бы терпение на их месте уже заканчивалось.
По-видимому, их терпение на их месте вело себя примерно-так же. Во всяком случае, в донесшемся из динамика голосе слышались явственные недобрые интонации:
– Вызываю неизвестный корабль! Немедленно объясните причины посадки!
После второго раза Уилкинс включил и обратную связь:
– Говорит яхта “Элейн”. Спасибо, у нас все в порядке. На том конце заметно поперхнулись, а затем заговорили очень холодно и спокойно:
– Послушайте, ребята, вы вторглись в частные владения, так что убирайтесь-ка поскорее! Мы шутить не станем!
Уилкинс не торопился отвечать, и, обернувшись, я обнаружил на его лице странное сосредоточенно-задумчивое выражение, как будто он напряженно что-то вспоминал…
Наконец он хлопнул ладонью по подлокотнику, усмехнулся и сказал:
– Да, Карверс, шутить ты так и не научился! Впрочем, поздравляю. Ты здорово прогрессировал после отставки, если дорос до работы на своего хозяина!
Теперь пауза была куда длиннее, а затем говоривший недоверчиво спросил:
– Майор, это вы, что ли?
– Нет. Тень отца Гамлета.
– Да, это точно вы, – со вздохом подтвердил голос. – Но что вы тут делаете, черт побери?
– То же, что и ты.
– То есть? – не понял Карверс.
– Ну, ты охраняешь своего босса, а я – своего. Разве нет?
Молчание.
– Ладно. Короче говоря, мой босс хочет поговорить с твоим. Как нам это устроить?
– Ну, хозяина сейчас нет… – не очень уверенно ответил Карверс, и я тотчас заподозрил неладное. Но зря.
– А где он? – спокойно спросил Уилкинс.
– В городе. У него сегодня лекции в университете. – Должен к вечеру вернуться, но…
– Хорошо, мы подождем!
Вспомнив, что мы садились почти в центре дневной стороны планеты, я присвистнул – ждать пришлось бы долгонько. Но Уилкинс только поморщился и ткнул пальцем в пульт, словно показывая, что разговор еще не окончен.
И действительно, спустя добрую минуту Карверс наконец произнес:
– Хорошо. Я попробую с ним связаться. Но, майор, кто же, простите, ваш босс?
– Рене Гальего с Новой Калифорнии. Еще одна красноречивая пауза, затем:
– И что?
Уилкинс вопросительно глянул в мою сторону, но я как-то забыл подумать над предполагаемой темой разговора и мог только пожать плечами. Шепотом выругавшись, майор эдак небрежно бросил:
– Ну, ты просто передай, что Рене Гальего хочет поговорить с г… э-э… мистером Ланом.
Вместо ответа раздался щелчок, возвещавший о конце связи, и Уилкинс усмехнулся:
– Так-то лучше, сержант. Вот решай теперь, повезло нам или нет? Том Карверс служил у меня когда-то и, уж конечно, по старой памяти не пошлет без разговоров. Это хорошо. Но если я его знаю, то и он меня знает, а следовательно, будет держать ухо востро. Он хоть парень и недалекий, но очень надежный. Это плохо. А в остальном, герцог, вы не находите, что мы движемся прямиком к пирожку?
– Посмотрим лучше, что нам скажут! И чем! – с откровенным пессимизмом заявил я.
Но очередной раз сел в лужу. Когда минут через пять Карверс снова вышел на связь, то стал куда любезнее и передал, что мистер Лан просит нас оказать ему честь и посетить его резиденцию, а он сам прибудет сразу как освободится.
Вставая из кресла пилота, Уилкинс отвесил мне ироничный поклон, а спускаясь по трапу, ведшему вниз яхты к выходу, продолжил и вслух:
– Читать лекции в университете – это самое подходящее занятие для убийцы и похитителя. Не правда ли, герцог?
– Если вы считаете, что сей безобидный ученый не тронул в жизни и мухи, то глубоко заблуждаетесь. Я лично знавал товарищей, отправившихся в мир иной при его непосредственном участии! – довольно злобно огрызнулся я, и это было правдой.
Уилкинс промолчал, но перед шлюзом остановился и, положив палец на открывающую его кнопку, сказал:
– Босс, я прошу вас в последний раз – дальше за каждым нашим движением наверняка будут наблюдать. Так вот, я очень прошу вас: перестаньте дурью маяться!
Пока я искал достойный ответ, он прошел через шлюз и вышел наружу, где нас поджидали Карверс (оказавшийся на удивление невысоким и щуплым для человека своей профессии) и еще несколько охранников…
Впрочем, несмотря на очевидные меры предосторожности, применяемые против нас, никакой враждебности не было. Нас провели по двору ко входу в главное здание, а затем через просторный холл и по лестнице на второй этаж, где и оставили в небольшой, обставленной старинной мебелью гостиной, спросив предварительно, не надо ли нам чего-нибудь.
Но мы ничего не хотели. Точнее, я хотел бы, например, чтобы сила тяжести на Антаресе была немного поменьше (из-за большого размера планеты она почти на треть превосходила привычную) или чтобы моя голова научилась работать, как у Принца, но об этом глупо было просить телохранителей, согласитесь.
Так что я просто уселся в роскошное, обитое красным бархатом кресло и закурил, подготавливая себя к ожиданию, обещавшему быть достаточно долгим и, без сомнения, томительным. Уилкинс же нервничал. И притом пресильно. Он то присаживался на край кресла напротив, то вновь принимался расхаживать по гостиной, указывая рукой или на книжные полки, или на висящие на стенах гравюры, или еще на что-нибудь, долженствовавшее, по его мнению, свидетельствовать об исключительно мирном характере владельца этой комнаты.
Что ж, спору нет, ничто вокруг не выдавало кровожадных наклонностей хозяина. Хотя, на мой вкус, в целом замок был декорирован мрачновато, но здешние пепельницы не смотрели на тебя пустыми глазницами, нигде не было видно и намека на оружие. И все же Уилкинс, сам того не подозревая, добивался эффекта прямо обратного желаемому: чем более очевидной становилась непричастность Лана к антиобщественным поступкам, тем более я упорствовал в своих домыслах. Поэтому беготня майора раздражала меня все больше, и когда я уже вознамерился попросить его не мельтешить перед глазами, тут-то и возник герцог Дан…
Он просто вышел из портала на середину комнаты и вежливо кивнул мне:
– Здравствуйте, герцог, – а затем заметил и оказавшегося позади него Уилкинса: – Здравствуйте… Майор в отставке Джек Уилкинс, мне правильно передали?
– Так точно. – Майор остановился, дисциплинированно вытянув руки по швам.
Это меня так разозлило, что я даже проигнорировал приветствие, чего Лан как будто и не заметил. Вновь обернувшись ко мне, он чуть склонил голову набок и поинтересовался:
– Чем обязан такому неожиданном/визиту? Долгое мгновение я смотрел в его серые глубоко посаженные глаза, выглядевшие совершенно холодными и уверенными в себе, и сказал в итоге не совсем то, что собирался.
– Знаете, герцог, – я постарался, чтобы голос не дрожал, – а у меня есть серьезные основания подозревать – вас в убийстве Вольфара Рега и кое в чем еще!
И снова Уилкинс оказался прав – Лан удивился. По правде говоря, он просто обомлел. А затем грозно сдвинул косматые брови.
– Правда, герцог? – с заметной усмешкой переспросил он. – У вас есть основания? А не приходило ли вам в голову, что если они верны, то я должен буду убить вас на месте?
– Вот, вот, – пробормотал Уилкинс, сокрушенно качая головой. – Так я ему и говорил.
И тут я приготовился сказать глупость. Не буду говорить, какую именно, но поверьте – это была бы Большая Глупость…
К счастью, в это время в гостиной вновь открылся портал, из которого вышел мой дядя, одетый в вечерний костюм… Бросив один быстрый взгляд по сторонам, он улыбнулся и радостно потер пухлые руки:
– Aral Все еще живы. Ну, значит, я успел вовремя!
Глава 3
Ну, во время этой паузы я, естественно, не стал сидеть сложа руки и попытался достать их по мультилинии, но ни у дяди, ни у Принца никто не отвечал, – кто бы сомневался!.. И спустя полчаса, когда выяснилось, что граф Деор мог похвастаться точно таким же результатом, я уже было окончательно простился с надеждой на помощь могучих, но… под влиянием импульса совершил неожиданный для себя поступок. Попрощавшись с графом и наговорив ему кучу любезностей, не выглядевших, надеюсь, очень уж дежурными, я попросил его соединить меня с Тэдом.
И когда лицо моего дворецкого возникло передо мной в третий раз (в первые два мы обменялись от силы десятком слов), оно не выглядело, по обыкновению, безмятежным… Но я не стал томить ни его, ни себя и с ходу заявил что у меня есть для него исключительно важное поручение: сообщить своему второму нанимателю, что я лечу на Антарес II, к герцогу Лану!
Покраснев для приличия, Тэд заверил меня, что, мол, будет исполнено, но дохождение информации до адресата может занять какое-то время. “Обычно порядка нескольких дней”, – как он выразился… Честно говоря, мне стало немного противно, и я разорвал контакт.
Обдумав задним числом этот шаг, я был вынужден признать, что поступил достаточно опрометчиво. Положим, если мои вычисления были верны и Тэд действительно работал на барона Детана, то тогда, конечно, все в порядке. Но если нет, а я питал, как вы понимаете, большое недоверие к собственным умозаключениям, то тогда безвозвратно терялся главный козырь, ради которого и затевался этот перелет, – неожиданность.
Однако сделанного, как известно, не воротишь, поэтому я решил не терзать себя сомнениями, а с максимальной пользой провести время, оставшееся до вылета, намеченного на полночь, то есть, последовав примеру Уилкинса, хорошенько поесть и выспаться. Конечно, офис директора банка не совсем подходящее место для подобных мероприятий, но неудобство вполне компенсировалось ощущением безопасности.
И действительно, никто и ничто не потревожило нас, пока в одиннадцать вечера мы не были разбужены одним из банковских охранников, сообщившим, что яхта подготовлена к полету, а машина ждет нас внизу. Дальше, как ни удивительно, тоже все пошло как по маслу. Роскошный лимузин директора доставил нас к расположенной к югу от города стоянке, после чего мы в сопровождении солидного вооруженного конвоя загрузились на “Элейн”.
Когда же мы оказались на яхте (внутренним убранством помещений напоминавшей лупанарий), мне пришла в голову очередная мысль, свидетельствовавшая о недюжинной крепости заднего ума. Я распорядился, чтобы после перегона корабля старый экипаж его покинул, но при этом как-то забыл – поинтересоваться у Уилкинса, а умеет ли он водить космические корабли. Но, к счастью, позориться не пришлось: изучив схему судна, майор молча поднялся наверх (рубка располагалась в самом носу), уселся в кресло пилота и занялся манипуляциями, в результате которых яхта вскоре ожила, затем оторвалась от бетона, и через каких-то полчаса мы тихо и буднично вышли из атмосферы Денеба…
Тут, правда, Уилкинс задал все же один вопрос, но без него и впрямь трудно было обойтись. “Куда мы летим?” – спросил он и, когда я ответил, занялся прокладкой курса. Антарес был недалеко от Денеба – всего в двух прыжках, – так что полет обещал быть недолгим. И даже еще короче, если я ошибся-таки насчет своего дворецкого.
Поэтому я проводил дни напролет в рубке (Уилкинс, запрограммировав компьютер, по большей части отсыпался), созерцая черное безмолвие и готовясь к тому, что вот-вот оно и начнется. Но ничего не начиналось. Мы, как самые обычные и никому не интересные туристы, пересекли звездную систему Денеба, прошли через туннель в соседнюю, необитаемую, но также входившую в состав Денебианской Республики, а затем произошел и прыжок, перенесший нас к Независимой Планете Антарес, как она называлась на уровне государства. Не знаю, везение было тому причиной, или мне действительно удалось провести врага, но можно было считать, что до места мы добрались. Ну и что дальше?..
Не могу сказать, что у меня не было времени обдумать ситуацию, тем не менее я этого не сделал. Ибо дальше все завязывалось с эмоциональной стороной дела – чего же я больше хочу: спасти Гаэль, например, или отомстить врагу? При одном появлении данной дилеммы на горизонте мне сразу становилось дурно. Без всяких шуток, на физическом уровне… Боялся я, короче говоря. Боялся снова ошибиться…
Тем не менее Уилкинс был прав – лезть вперед вслепую было, конечно же, нельзя. Зря он только думал, что я собираюсь лезть взрячую…
– Да я как раз и хотел с вами проконсультироваться. Вы же у нас эксперт по боевым операциям.
Уилкинс посмотрел на меня круглыми глазами, пару раз мигнул, а затем левой рукой (накануне он снял наконец перевязь) передвинул регулятор мощности двигателей – мы полетели значительно медленнее. После чего он глубоко вздохнул, уставился в экран перед собой и пожаловался:
– Нет, я все-таки дурак… У вас был. такой уверенный вид последние дни, что я и в самом деле поверил, будто вы знаете, что делаете.
Я воздержался от комментариев, и он продолжил:
– Боевая операция, говорите?.. А как мы… Ладно, это потом. Во-первых, против кого? Если я правильно догадываюсь, то против одного из ваших товарищей, живущих на этой планете. Напомните, как его зовут?
– Лан. Герцог Ун Лан.
– А позвольте спросить – зачем? Или, если вам больше нравится, почему?
Я вкратце изложил свои соображения согласно которым Лан и был негодяем, убившим Вольфара и похитившим Гаэль, однако мои доводы ничуть не подействовали на майора. Свое мнение он выразил кратко:
– А по мне, так мы могли и куда-нибудь в другое место слетать!
– До другого места мы могли и не долететь, – со значением сказал я, и Уилкинс усмехнулся:
– Это точно. Тут с вами не поспоришь: сюда мы долетели, а в другое место – нет, это факт!.
– Оставьте свой сарказм! – вскипел-таки я. – Если у вас есть дельные возражения, так выкладывайте! А попусту нечего ерничать!
– Навалом! – тоже повысив голос, ответил майор. – Не буду опровергать ваши домыслы – дьявол с ними! Но положим, вы правы. Тогда мы летим прямехонько в логово врага практически безоружные – мыслимое ли дело?! Я не понимаю, вы что, предлагаете сесть перед домом, войти внутрь, построить этому вашему герцогу “козу” и сказать: “Ну, бука, вот мы и пришли по твою душу”?..
Я неожиданно развеселился – впервые за эти дни. Сравнение у Уилкинса вышло удачным: герцог Лан и впрямь был похож на буку. Да и в остальном он был недалек от истины… Тем не менее я перебил его, резонно заметив:
– Это не возражения, майор, – это причитания! Однако Уилкинс разошелся не на шутку:
– Раз так, босс, я вам вот что скажу: мне нравится вам помогать – это достойная и интересная работа, но подыхать за хрен знает что – это уже слишком. Я отказываюсь!
– Что ж, можете покинуть яхту.
В принципе он на самом деле мог – спасательная шлюпка на корабле имелась, и в такой близости от обитаемой планеты ему бы ничто не угрожало… Однако я был уверен, что Уилкинс так не поступит. И хотя он достаточно долго хмурил брови, сжимал губы и вообще всячески изображал колебания – думаю, это была игра для публики. Или, может быть, для самого себя.
– Ясно, – проворчал он в конце концов. – Диктат! Меня никто не спрашивает…
– Неправда. Я вас очень даже спрашиваю. Как нам одолеть врага – чем плохой вопрос?
– Никак – это ежу понятно! – Сцепив руки, он хрустнул костяшками пальцев. – Ладно, шутки в сторону. Вы не забыли, босс, что у врага… Если он действительно наш враг и вообще находится на планете, а у меня есть сомнения и в том, и в другом… Вы не забыли, что у врага – заложник? Вернее, в нашем случае – заложница, но это еще хуже. Или нам наплевать?
Да, как ни крути, этой темы было не избежать, и я постарался быть по возможности лаконичным.
– Мне – нет. А вам?
– А мне – как вам. В основном. – Он криво усмехнулся. – Я вообще не люблю, когда гибнут люди. Или, может быть, вы считаете ту угрозу, содержащуюся в письме, пустой?
– Тоже нет.
Он согласно кивнул:
– Да, я так и думал. Но тогда что ему помешает убить девушку прежде, чем мы сможем это предотвратить?
– Не знаю, майор, – честно признался я. – Я просто не могу об этом думать, извините. Но у вас же богатый опыт, и я надеялся…
– Ну нет, увольте! Я ни разу в жизни не руководил операциями по освобождению заложников. И слава Богу – ничего хуже этого и придумать не могу! Хотя, если вам интересно, могу сказать, что в Высшей офицерской школе нам читали курс по борьбе с терроризмом, и тема заложников в нем освещалась достаточно подробно.
– И что же?
– Ну, насколько я вынес из лекций, общая линия поведения приблизительно такова так как проблема заложника логически неразрешима, то надо создать такие условия, в которых эту проблему придется решать не вам, а террористам. Тогда существует большая вероятность, что они начнут нервничать и ошибаться, а вам надо будет только воспользоваться подходящим случаем. При этом существует и вероятность поменьше – они не потеряют соображения, а вы останетесь на бобах. Очень ценные сведения, не правда ли?
– Да, – машинально ответил я, размышляя над его словами. – Значит, нам надо каким-то образом загнать герцога в угол!
– Отличная мысль, – поощрил меня Уилкинс. – Загнать в угол – это всегда неплохо. Только скажите: как и чем? Я, вообще-то, собирался начать с этого вопроса, но потом решил попробовать доказать вам абсурдность всего замысла в целом.
В его тоне чувствовался вопрос, но я промолчал. Да, абсурд. Да, я уже окончательно запутался в собственных мыслях. Но одно я мог сказать точно: мы высадимся на Антаресе, и баста!
По-видимому, Уилкинс правильно понял мое молчание, потому что вернул на место рычажок управления тягой и вздохнул со словами:,
– Ладно, что тянуть-то – легче не станет! – после чего встал и вышел из рубки.
Предположив, что обсуждение на этом завершено, я закурил и тупо уставился в стремительно растущую на экране планету, – при определенном напряжении зрения можно было уже рассмотреть контуры континентов или контуры морей, так как Антарес II на восемьдесят процентов состоял из суши.
Однако Уилкинс очень скоро вернулся с банкой пива а руке (если судить по запасам, оставшимся в холодильных камерах, прежний хозяин яхты придерживался диеты из пиццы и пива, – пропащая личность!). Настроение у майора вновь изменилось – наконец-то он выглядел собранным и деловитым.
– Значит, так! – Остановившись рядом со мной, Уилкинс развернул плечи, отхлебнул пива и грозно выдвинул квадратный подбородок. – По сути, все просто. Мы имеем дело с противником, располагающим подавляющим перевесом во всех средствах нападения и защиты. Кроме рукопашной.
– Может быть.
– Что может быть?
– Может быть, рукопашной, – уточнил я, припоминая, какой толщины шея и плечи у герцога Лана.
– Ну, это ладно. В общем, когда ожидается схватка в подобных условиях, единственный шанс задержаться на этом свете – это применить хитрость. Можете вы применить хитрость, босс?
– Ну-у…
Уилкинс не дал мне расфилософствоваться и упреждающе поднял руку:
– Если только не очень сложную, да? Сложные не в вашем характере. Очень хорошо. Мы применим самую элементарную. Мы сделаем вид, будто никакие мы не враги, а совсем наоборот: не будем ни от кого таиться, публично поищем герцога, действительно сядем где-нибудь рядом с его домом и попросим его с нами поговорить. О том или о сем – это уж вы сами придумывайте. Если он согласится, то… черт! как я ненавижу эту фразу… будем действовать по обстановке. Вот и все!
По моим представлениям, это было как-то не совсем по-керториански: к заклятому врагу более пристало являться с обнаженным мечом, но я не стал спорить. Единственно по той причине, что где-то в глубине души предпочитал, чтобы трудные решения принимал кто-то другой. Но все же я спросил с ноткой иронии:
– А кто не так давно говорил, что просто подходить и звонить в дверь к барону Лагану – это безумие?
– Я говорил. И ошибся, – без тени вины ответил майор. – Компьютерщик оказался чист. Могу извиниться.
– Ну, если только перед ним… Хорошо, майор. Принято!
Кивнув, он вяло усмехнулся, а затем нагнулся, положив руку на спинку моего кресла:
– А теперь послушайте самый классный вариант развития событий. Мы прилетаем, садимся – нам никто не мешает. Мы хотим встретиться с герцогом – всегда пожалуйста! На встрече мы строим ему “козу” или что-нибудь в том же духе. Герцог очень удивляется – потому что, естественно, ни в чем не виноват! – и решает дать нам шанс поднабраться ума. В следующей инкарнации. Вот это будет самый пирожок!
– Что-что?
– Ничего! Выкатывайтесь из кресла! Или вы будете яхту сажать?
Я послушался, и мы поменялись местами, – и впрямь уже пора было ложиться на орбиту. Что мы через несколько минут и сделали…
Всего одного витка вокруг Антареса хватило Уилкинсу на то, чтобы выполнить первую часть своей программы. Он связался с диспетчерской службой космопорта планеты и официально зарегистрировал “Элейн” как собственность корпорации банков Веги, чьими высокопоставленными сотрудниками мы якобы являлись. Реакция диспетчера была соответствующей – достаточно любезной и малоактивной. Он только поинтересовался, где нам угодно будет приземлиться. На это Уилкинс, воспользовавшись удобным случаем, вальяжным тоном сообщил, что мы прибыли для проведения секретных переговоров и оченьспешим, поэтому на космопорты тратить время не можем, но будем весьма признательны, если нам дадут небольшую справку. Диспетчер, естественно, был не против, так что еще после нескольких минут переговоров и уточнений координат мы выяснили, что представлял собой адрес, оставленный в письме герцогом Ланом. Это оказался комплекс строений – замок, по-нашему, – находившийся к северу от столицы. А та в свою очередь располагалась в умеренной зоне южного полушария и лежала почти на траверзе нашей орбиты, так что не пришлось даже маневрировать. К концу витка компьютер закончил расчет траектории снижения к искомой точке, и мы пошли вниз.
Дальше события также развивались по сценарию Уилкинса, то есть спуск прошел легко и так же скучно, как была скучна планета, на которую он производился. Почему скучна? Ну а как иначе можно назвать планету, твердая поверхность которой напоминает бильярдный шар, покрытый пушком бесконечных степей? Антарес II был очень стар – в геологическом смысле, на нем уже не было ни гор, ни лесов, и до терраформирования он был одной сплошной. пустыней. Теперь стал степью, – с моей точки зрения, не велика разница.
Некоторое оживление обстановки наступило лишь в самом конце посадки, когда, промчавшись на безопасной высоте над мегаполисом столицы, мы погасили скорость, зависли над домом Лана и стали спускаться отвесно по вертикали. Внизу наше намерение не осталось незамеченным, – по крайней мере, согласно вспыхнувшим на пульте лампочкам и зуммеру, с нами попытались войти в контакт. Причем на аварийной частоте. Однако Уилкинс, после непродолжительного колебания, отвечать не стал, а лишь выключил надоедливый сигнал и продолжил снижение. Честно говоря, я подумал, что вот тут-то и грянут пушки…
Но стрелять так никто и не начал, и мы чинно, не особенно спеша, опустились на бетонированную площадку перед каким-то ангаром. Почему-то наше благополучное приземление вызвало у меня значительное облегчение, и я наконец заметил очевидный факт, несколько меня позабавивший. Герцог Лан на Антаресе поступил точно так же, как я на Новой Калифорнии: построил себе точную копию своего керторианского замка. Впрочем, это еще ни о чем не говорило.
Продолжить наблюдения мне не удалось, так как Уилкинс, почесав затылок, пробурчал:
– Ну ладно, надо с ними поговорить, а то, чего доброго, начнут палить. Мое бы терпение на их месте уже заканчивалось.
По-видимому, их терпение на их месте вело себя примерно-так же. Во всяком случае, в донесшемся из динамика голосе слышались явственные недобрые интонации:
– Вызываю неизвестный корабль! Немедленно объясните причины посадки!
После второго раза Уилкинс включил и обратную связь:
– Говорит яхта “Элейн”. Спасибо, у нас все в порядке. На том конце заметно поперхнулись, а затем заговорили очень холодно и спокойно:
– Послушайте, ребята, вы вторглись в частные владения, так что убирайтесь-ка поскорее! Мы шутить не станем!
Уилкинс не торопился отвечать, и, обернувшись, я обнаружил на его лице странное сосредоточенно-задумчивое выражение, как будто он напряженно что-то вспоминал…
Наконец он хлопнул ладонью по подлокотнику, усмехнулся и сказал:
– Да, Карверс, шутить ты так и не научился! Впрочем, поздравляю. Ты здорово прогрессировал после отставки, если дорос до работы на своего хозяина!
Теперь пауза была куда длиннее, а затем говоривший недоверчиво спросил:
– Майор, это вы, что ли?
– Нет. Тень отца Гамлета.
– Да, это точно вы, – со вздохом подтвердил голос. – Но что вы тут делаете, черт побери?
– То же, что и ты.
– То есть? – не понял Карверс.
– Ну, ты охраняешь своего босса, а я – своего. Разве нет?
Молчание.
– Ладно. Короче говоря, мой босс хочет поговорить с твоим. Как нам это устроить?
– Ну, хозяина сейчас нет… – не очень уверенно ответил Карверс, и я тотчас заподозрил неладное. Но зря.
– А где он? – спокойно спросил Уилкинс.
– В городе. У него сегодня лекции в университете. – Должен к вечеру вернуться, но…
– Хорошо, мы подождем!
Вспомнив, что мы садились почти в центре дневной стороны планеты, я присвистнул – ждать пришлось бы долгонько. Но Уилкинс только поморщился и ткнул пальцем в пульт, словно показывая, что разговор еще не окончен.
И действительно, спустя добрую минуту Карверс наконец произнес:
– Хорошо. Я попробую с ним связаться. Но, майор, кто же, простите, ваш босс?
– Рене Гальего с Новой Калифорнии. Еще одна красноречивая пауза, затем:
– И что?
Уилкинс вопросительно глянул в мою сторону, но я как-то забыл подумать над предполагаемой темой разговора и мог только пожать плечами. Шепотом выругавшись, майор эдак небрежно бросил:
– Ну, ты просто передай, что Рене Гальего хочет поговорить с г… э-э… мистером Ланом.
Вместо ответа раздался щелчок, возвещавший о конце связи, и Уилкинс усмехнулся:
– Так-то лучше, сержант. Вот решай теперь, повезло нам или нет? Том Карверс служил у меня когда-то и, уж конечно, по старой памяти не пошлет без разговоров. Это хорошо. Но если я его знаю, то и он меня знает, а следовательно, будет держать ухо востро. Он хоть парень и недалекий, но очень надежный. Это плохо. А в остальном, герцог, вы не находите, что мы движемся прямиком к пирожку?
– Посмотрим лучше, что нам скажут! И чем! – с откровенным пессимизмом заявил я.
Но очередной раз сел в лужу. Когда минут через пять Карверс снова вышел на связь, то стал куда любезнее и передал, что мистер Лан просит нас оказать ему честь и посетить его резиденцию, а он сам прибудет сразу как освободится.
Вставая из кресла пилота, Уилкинс отвесил мне ироничный поклон, а спускаясь по трапу, ведшему вниз яхты к выходу, продолжил и вслух:
– Читать лекции в университете – это самое подходящее занятие для убийцы и похитителя. Не правда ли, герцог?
– Если вы считаете, что сей безобидный ученый не тронул в жизни и мухи, то глубоко заблуждаетесь. Я лично знавал товарищей, отправившихся в мир иной при его непосредственном участии! – довольно злобно огрызнулся я, и это было правдой.
Уилкинс промолчал, но перед шлюзом остановился и, положив палец на открывающую его кнопку, сказал:
– Босс, я прошу вас в последний раз – дальше за каждым нашим движением наверняка будут наблюдать. Так вот, я очень прошу вас: перестаньте дурью маяться!
Пока я искал достойный ответ, он прошел через шлюз и вышел наружу, где нас поджидали Карверс (оказавшийся на удивление невысоким и щуплым для человека своей профессии) и еще несколько охранников…
Впрочем, несмотря на очевидные меры предосторожности, применяемые против нас, никакой враждебности не было. Нас провели по двору ко входу в главное здание, а затем через просторный холл и по лестнице на второй этаж, где и оставили в небольшой, обставленной старинной мебелью гостиной, спросив предварительно, не надо ли нам чего-нибудь.
Но мы ничего не хотели. Точнее, я хотел бы, например, чтобы сила тяжести на Антаресе была немного поменьше (из-за большого размера планеты она почти на треть превосходила привычную) или чтобы моя голова научилась работать, как у Принца, но об этом глупо было просить телохранителей, согласитесь.
Так что я просто уселся в роскошное, обитое красным бархатом кресло и закурил, подготавливая себя к ожиданию, обещавшему быть достаточно долгим и, без сомнения, томительным. Уилкинс же нервничал. И притом пресильно. Он то присаживался на край кресла напротив, то вновь принимался расхаживать по гостиной, указывая рукой или на книжные полки, или на висящие на стенах гравюры, или еще на что-нибудь, долженствовавшее, по его мнению, свидетельствовать об исключительно мирном характере владельца этой комнаты.
Что ж, спору нет, ничто вокруг не выдавало кровожадных наклонностей хозяина. Хотя, на мой вкус, в целом замок был декорирован мрачновато, но здешние пепельницы не смотрели на тебя пустыми глазницами, нигде не было видно и намека на оружие. И все же Уилкинс, сам того не подозревая, добивался эффекта прямо обратного желаемому: чем более очевидной становилась непричастность Лана к антиобщественным поступкам, тем более я упорствовал в своих домыслах. Поэтому беготня майора раздражала меня все больше, и когда я уже вознамерился попросить его не мельтешить перед глазами, тут-то и возник герцог Дан…
Он просто вышел из портала на середину комнаты и вежливо кивнул мне:
– Здравствуйте, герцог, – а затем заметил и оказавшегося позади него Уилкинса: – Здравствуйте… Майор в отставке Джек Уилкинс, мне правильно передали?
– Так точно. – Майор остановился, дисциплинированно вытянув руки по швам.
Это меня так разозлило, что я даже проигнорировал приветствие, чего Лан как будто и не заметил. Вновь обернувшись ко мне, он чуть склонил голову набок и поинтересовался:
– Чем обязан такому неожиданном/визиту? Долгое мгновение я смотрел в его серые глубоко посаженные глаза, выглядевшие совершенно холодными и уверенными в себе, и сказал в итоге не совсем то, что собирался.
– Знаете, герцог, – я постарался, чтобы голос не дрожал, – а у меня есть серьезные основания подозревать – вас в убийстве Вольфара Рега и кое в чем еще!
И снова Уилкинс оказался прав – Лан удивился. По правде говоря, он просто обомлел. А затем грозно сдвинул косматые брови.
– Правда, герцог? – с заметной усмешкой переспросил он. – У вас есть основания? А не приходило ли вам в голову, что если они верны, то я должен буду убить вас на месте?
– Вот, вот, – пробормотал Уилкинс, сокрушенно качая головой. – Так я ему и говорил.
И тут я приготовился сказать глупость. Не буду говорить, какую именно, но поверьте – это была бы Большая Глупость…
К счастью, в это время в гостиной вновь открылся портал, из которого вышел мой дядя, одетый в вечерний костюм… Бросив один быстрый взгляд по сторонам, он улыбнулся и радостно потер пухлые руки:
– Aral Все еще живы. Ну, значит, я успел вовремя!
Глава 3
Нельзя не признать, мой дядя действительно явился вовремя – готовившаяся разразиться буря моментально улеглась. Более того, обстановка конфликта плавно перешла в обстановку конфуза. Моего, разумеется… Дядя, герцог и вмиг успокоившийся майор здоровались, обменивались какими-то малозначительными замечаниями и вообще вели себя достаточно дружелюбно, а я сидел как оплеванный…
Черт с ним. В конце концов, не могу сказать, чтобы мне было так уж стыдно. Ну, не угадал я насчет Лана, но зато с Тэдом не ошибся – иначе причины появления дяди были бы просто необъяснимы. Так что, по большому счету, я, как и все присутствующие, тоже испытывал определенное душевное облегчение, ибо теперь не сомневался, что вытрясу из господина барона всю правду.
Черт с ним. В конце концов, не могу сказать, чтобы мне было так уж стыдно. Ну, не угадал я насчет Лана, но зато с Тэдом не ошибся – иначе причины появления дяди были бы просто необъяснимы. Так что, по большому счету, я, как и все присутствующие, тоже испытывал определенное душевное облегчение, ибо теперь не сомневался, что вытрясу из господина барона всю правду.