Дихнов Александр. Шпага гроссмейстера (Рагнаради - 1)

   Однако мои сентиментальные размышления были пошло прерваны неожиданным появлением на крыше воина, явно не разделявшего мое умонастроение. Черт возьми, не знаю, как жизнь других, но моя сейчас зависела от принципа: либо я его, либо он меня. Какое тут, к дьяволу, человеколюбие! Раздраженный своей философской релаксацией, я быстро сбросил кочевника с крыши, хотя каждое движение давалось измученному телу с большим трудом.
   - Как дела? Пока затишье? - Александр вышел из своего укрытия, и вид у него был уставший. - Мне удалось вызвать несколько небольших гроз, и когда они придут, то, управляя ими, мы быстро справимся с ордой. Ну, а минут тридцать-сорок придется надеяться только на силу рук и меткость глаз.
   Я согласно кивнул, хотя плохо представлял, на что сейчас способны мои руки, впрочем, еще меньшее представление я имел о том, как можно вызвать грозу или управлять ею. Воспользовавшись паузой, я растянулся на крыше, подставив лицо жаркому дневному солнцу, и с наслаждением расслабил мышцы. Прекрасно понимая, что передышка будет недолгой, я все же попытался урвать кусочек покоя, однако и в этот раз щедрой моя Судьба не была. Неожиданная атака была напористой и по всем направлениям, да к тому же сопровождалась оглушительным шумовым эффектом. Среди кочевников было много сильных и опытных воинов, мастерски орудующих ятаганами, и один точный удар мог стать роковым.
   Не уверен, что от нас остался бы даже намек на мокрое место, не обладай мы столь долгой и разнообразной практикой военного дела. Я бегал как угорелый и сбивал всех, кто пытался влезть на крышу, а Александр едва успевал доставать свои огромные черные стрелы, каждая из которых неизбежно попадала в цель. Когда же стрелы закончились, в воздухе замелькал его длинный меч. Теперь каждый из нас защищал свой участок крыши, и мы уже окончательно измучились, но тут ветер стал усиливаться, а небо потемнело.
   - Нам осталось уже недолго! - воодушевленно прокричал я, тут же споткнулся о чье-то тело, и обоюдоострая секира просвистела в сантиметре от моей головы.
   - Ваша небрежность когда-нибудь вас погубит, - нравоучительно заметил Александр, демонстрируя аккуратность и практическое применение подручного материала. Он сбрасывал убитых на головы ползущих по лестницам варваров, тем самым на время отсекая пути нападения и поддерживая в должном порядке боевую площадку.
   Атаки становились все яростнее и яростнее, кочевники уже совершенно обезумели от злобы. Эта адская мясорубка не давала толком возможности перевести дыхание, я едва успевал утирать брызги крови с лица, и мы вертелись как два ужа на сковородке, сбрасывали лестницы, обрубали канаты. Несколько раз от неминуемой гибели меня спасали лишь Судьба, желавшая, видимо, продолжить свои развлечения со столь благодатным материалом, как я, и Шпага. Во многом целостностью своей головы я был обязан ей, моментами мне казалось даже, что это она управляет моими окостеневшими руками. Я уже совсем задыхался, когда с неба упали первые тяжелые капли дождя, а ветер превратился в ураган.
   - Нам все-таки удалось спастись! - услышал я, и в это мгновение небо потряс зловещий раскат грома, а воздух прорезала первая молния, направившая свое острие в самую гущу толпы внизу. Ветер достиг такой силы, что устоять на ногах становилось все труднее.
   Варваров охватила паника, крик, поднятый ими, достиг порога ультразвука. Теперь умело направляемые Александром молнии сжигали лестницы, убивали сразу десятки людей, но атаки продолжались. Волны штурма сменяли одна другую. Я из последних сил держался на ногах, кроме того, поверхность крыши уже превратилась в каток, и мне казалось, что очередной порыв ветра просто сбросит меня вниз.
   - Александр, а нельзя ли как-нибудь убавить ветер? Нет сил на борьбу еще и с ним!
   Александр на мгновение даже остановился, и, обернувшись, я увидел недоумение на его лице.
   - Когда вся эта заваруха закончится, я попрошу вас как можно более подробно рассказать, каким чудом вам удалось сквозь сотни лет, причем более чем неспокойных, пронести столь мощный запас детской непосредственности, - донесся его голос, заглушаемый воплями очередной жертвы и новыми раскатами грома.
   Окончание этой битвы я помню с трудом: все силы уходили на то, чтобы удержаться на ногах, глаза застилал красный туман, а в минуты передышек, что, честно говоря, случались все чаще и чаще, я просто подставлял лицо под холодные капли и дышал, как загнанный зверь. Один раз, поскользнувшись, я едва успел ухватиться руками за карниз, чтобы не шмякнуться оземь.
   - Можете отдыхать! Теперь я справлюсь один, осталось совсем немного! стараясь перекрыть ветер, прокричал Александр.
   Я не заставил себя долго упрашивать, тут же улегся и больше не вставал, сам же Александр занялся тем, что молниями громил остатки войска. Желающих продолжить штурм больше не находилось. Я же тем временем закрыл глаза и, кажется, минут на десять отключился. Очнувшись, я увидел лишь несколько десятков всадников, спешно покидавших поле боя. Это было все, что осталось от еще недавно грозного войска. Грома и молнии уже не было, а Александр сидел, прислонившись спиной к трубе, и тоже отдыхал. Лишь ливень хлестал по-прежнему беспощадно.
   - Ну что, мы победили? - Я поднялся и отер с лица струйки воды. - Как вы полагаете, кем было спровоцировано это нападение?
   - Господином, с которым вы беседовали в той хижине по дороге в Местальгор. - Александр также встал, подошел к краю крыши, плюнул вниз и заметил: - Знаете, Рагнар, меня сейчас волнует конкретный практический вопрос: как нам убраться с этой поганой крыши?
   - А разве нет выхода внутри дома?
   - Он не предусмотрен. Я забирался сюда по приставной лестнице.
   Перспектива прыжка вниз с высоты около девяти метров меня не порадовала.
   - Послушайте, Александр, а Доска все еще не работает?
   Мой соратник достал кубик, и Доска моментально раскрылась, причем никаких изменений в расстановке Фигур не было.
   - Отлично, давайте отправимся туда, где потише и посуше, - предложил я, больше всего на свете желая обогреться и прилечь.
   Александр с сомнением покачал головой и спрятал кубик в карман.
   - К сожалению, Рагнар, я не умею, как Джейн, совершать очень точные перемещения, да и другого дома у меня нет, так что лучше все-таки придумать, как спуститься.
   Я промолчал. Если он такой умный, пусть и придумывает. Неожиданно Александр весело рассмеялся, что в струях ливня выглядело весьма забавно.
   - Между прочим, проще всего добраться вниз именно с помощью Доски!
   - Это как?
   - Насколько мне известно из практики, если передвинуть куда-нибудь свою Фигуру, а затем мгновенно возвратить ее на то же поле, то окажешься почти в исходной точке.
   - Вы уверены? - Я невольно отметил, как велики оказались возможности Доски по сравнению с теми, что были широко известны.
   - У вас есть другие предложения? - Александр явно не любил рассусоливаний. Поэтому я молча взялся за его рукав.
   Все совершилось быстро: наши Фигуры сместились на соседнее, 11-е поле, а затем перескочили обратно. Я успел лишь заметить раскаленную пустыню, но даже не почувствовал жара. Что ж, Александр оказался прав, только это "почти в исходной точке" получилось величиной с километр мокрой травы. До дома, точнее, до его развалин, мы шли молча, ибо если бы я и открыл рот, то только ради величайшего из известных мне ругательств. Когда же мы наконец добрались, Александр, похоже, сжалился надо мной и отправил на отдых в свою спальню, единственную более-менее уцелевшую комнату. Полагаю, нет нужды пояснять, что, очутившись в постели, я моментально отрубился...
   - Вставайте, Рагнар! Солнце уже взошло... - Эти слова сопровождались весьма неласковым толчком, и я еще раз проклял всех, любящих подниматься ранним утром.
   - Что-нибудь случилось? - Я приоткрыл правый глаз и узрел, как всегда, аккуратного и бодрого хозяина дома.
   - Пока нет, но если дрыхнуть до полудня, то можно нажить себе ожирение.
   Ну, это, прямо скажем, мне не грозило, однако я встал, оделся и выполз в гостиную, где посреди собранного из обломков стола нас ждал готовый завтрак и дымящийся кофе. Все мое недовольство вмиг сменилось глубокой признательностью, и я с аппетитом принялся уписывать какую-то жареную птичку и овощи. Александр же, напротив, ел совсем немного и казался серьезно озабоченным...
   Когда я отзавтракал и придвинул к себе кофе, хозяин угостил меня сигарой давно невиданная роскошь - и заговорил:
   - Не злитесь, Рагнар. Поймите, я разбудил вас не из прихоти, а по необходимости предпринять какие-нибудь активные действия. - Заметив на моем лице невольно возникшую кислую мину, Александр грустно улыбнулся. - О, я понимаю - вы устали, но, боюсь, альтернативы у нас нет, потому как вчерашнее нападение было только увертюрой, а опера - впереди, и сдается мне, не за горами.
   - Вы все же считаете, что это... - я замялся, - они?
   - Если бы кто-нибудь когда-нибудь сказал мне, что существует возможность заблокировать Доску Судеб, то я бы рассмеялся весело и искренне... Такое могут только они!
   - И что вы предлагаете делать?
   К сожалению, в словах Александра была правда, да и к тому же отдых, завтрак, кофе и сигара постепенно возвращали моему избитому телу силу и бодрость.
   - Как мне кажется, в первую очередь необходимо восстановить хорошие отношения с Клубом.
   - А я считал, что в первую очередь нам необходимо освободить Гроссмейстера, - механически заметил я.
   - Во-первых, у них находится Фигура, во-вторых, мы, к несчастью, не знаем расстановку других Фигур, так что без них нам пока не обойтись.
   - Это так, - подтвердил я, но тут мне припомнились слова Джейн о том, как скептически смеялся Александр, глядя на расстановку фигур в Форпосте? - А что вы знаете о расстановке?
   Александр кивнул, будто ожидая этого вопроса.
   - Я знаю двенадцать полей, а точнее - семь, что известны всем, свое истинное поле и истинное поле Яромира, которое он также скрыл, и еще три.
   - А откуда, если не секрет?
   - Я просто помню большую часть расстановки, потому как случайно глянул на Доску сразу после исчезновения Гроссмейстера. Тогда мне и в голову не пришло, что это может оказаться важным, иначе я запомнил бы все в точности...
   - Погодите, погодите, Александр! - довольно бесцеремонно перебил я его. Вы можете показать мне эту расстановку?
   - Конечно. А что?
   - Если повезет, мы можем восстановить ее целиком!
   - Вот как, забавно... - Александр приподнялся было, но затем сел обратно и достал из внутреннего кармана куртки блокнот и карандаш. - Боюсь, что разыскать мой прежний листок в этом погроме нереально, так что я нарисую новый.
   Пока Александр рисовал, я попытался проанализировать события своего последнего утра в Форпосте, однако тут же объявившаяся головная боль и общая вялость показали, что серьезные раздумья моему многострадальному организму пока противопоказаны...
   Наконец Александр протянул мне листок, на котором с неожиданным мастерством были нарисованы фигуры ныне здравствующих и давно погибших Людей. Помимо мне известных, здесь были Гладиатор и Индеец, но был и Гроссмейстер - не хватало только Рыцаря, расшифрованного мной. Это была не полная удача, на которую я надеялся, но тоже ничего, поэтому, попросив карандаш, я дорисовал недостающую Фигуру и вернул картинку. Вглядевшись в мои каракули, Александр очень грустно улыбнулся и пробормотал:
   - Значит, вы узнали, где находился бедный Грегори. - Александр полузакрыл глаза, и его благородное лицо стало похоже на высеченный из камня обелиск. Когда стало ясно, что Последняя Война действительно последняя, мой друг Грегори на моих глазах бросился в море со стен Форпоста, и с тех пор я ненавижу это место... Ладно, черт с ним, с прошлым! Ваша информация, Рагнар, безусловно полезна, но все равно мы не знаем одного поля, более того, боюсь, его не знает никто.
   - Отнюдь, - возразил я. - Быть может, его знает Илайдж.
   - Думаете?
   - Уверен. - И я рассказал ему про пластинку, которую Илайдж в одном из разговоров по дороге к Марции назвал своим страховым полисом.
   - Вероятность удачи не столь велика, да и вообще я очень сомневаюсь, что Илайдж согласится сообщить нам свое поле.
   - Почему? У меня с ним очень хорошие отношения...
   - А у меня - очень плохие! - Видя мое удивление, Александр после некоторых колебаний пояснил,- Илайдж - мой двоюродный брат, и тем не менее теплых отношений между нами не было никогда. Мне претил его образ жизни, манера держаться, его, возможно, раздражало то же самое, ну и так далее... Однако, пока дядя был главой организации, это все было несерьезно, но после его исчезновения между нами произошла крупная ссора по поводу этого дома. Я считал и продолжаю считать, что этот дом мой по праву: я здесь часто жил, и в Завещании дядя указал меня в качестве наследника, правда, Илайдж об этом не знал. Дальнейшие наши отношения напоминали холодную войну, да, наверное, такими и остались, хотя мы и не встречались больше сотни лет. Вот так, Рагнар.
   - И все же я уговорю вашего брата, - категорически заявил я, много лет зная Илайджа и не сомневаясь, что здравый смысл возьмет в нем верх над эмоциями.
   - Тогда я полагаю, вам стоит поторопиться на встречу с ним, пока он не присоединился к остальным.
   - Хорошо, но прежде я хотел бы узнать ваше мнение: кто взял Фигуру?
   Александр рассмеялся:
   - Кто угодно!.. Я все последние часы размышлял об этом, но так и не пришел ни к какому заключению, слишком мало информации. Проще всего было бы подумать на Яромира, но, насколько я его знаю, у него просто не хватит смелости на такой шаг. Очень маловероятно, что это сделали друзья Илайджа, и практически отпадают Юлиан и Джейн, просто потому, что они - порядочные Люди.
   - Наверное, к ним можно отнести и Елену, проронил я.
   - Не сказал бы. Она куда сложнее, чем вам показалось на первый взгляд. Она и остальные, по моим оценкам, равновероятны, любой из них мог попасть под влияние философии извне и решиться на такой шаг. Ну а уж доказать вы вообще ничего не сможете, это я вам точно говорю.
   "Сам знаю", - про себя огрызнулся я и продолжил допытываться:
   - Хорошо, у вас есть личное мнение?
   Александр вздохнул:
   - Есть, конечно, но я не люблю предположений.
   - И все же?
   - Кнут или Эрсин! И не просите объяснений.
   Я запомнил эти слова и стал придумывать, как побыстрее встретиться с Илайджем, ибо время и вправду не ждало. Оптимальным, естественно, был переход под Доской, но тогда передо мной вставал пресловутый вопрос об энергии. Александр проследил ход моих тяжеловесных мыслей и, не дав мне даже открыть рот, сообщил:
   - За энергией час быстрой ходьбы точно на юг. Там ключ - один из целой серии этих загадочных реликтов былого.
   Засим я и откланялся, пообещав связаться с Александром при любом повороте событий. Источник в указанном месте нашелся, манипуляции с энергией для меня уже труда не составили, так что через минуту я был в пространстве под Доской.
   Глава 7
   Итак, я вновь оказался в необыкновенном пространстве несозданных миров, где можно было бы увидеть костер в толще океана или лед на солнце.
   Как и в предыдущем путешествии, силовые поля сами стали направлять мое движение, оставив мне возможность понаблюдать за фантастическим хороводом образов. На этот раз, до того, как разогнался, я увидел лишь одну цельную картину, но ее красота навсегда запала мне в душу...
   Несколько серых гранитных скал, разных по конфигурации, вдруг, словно повинуясь божественной воле, двинулись навстречу друг другу и соединились в единый ансамбль, а затем невидимый мне резец в руке гениального мастера принялся отесывать камень, постепенно создавая абрис огромного замка с возносящейся ввысь мощной цитаделью, пятью ажурными угловыми башнями, многочисленными стрельчатыми окнами и изящными арочными пролетами. Когда оформление дворца было закончено, видение начало вращаться, будто специально ради того, чтобы я мог осмотреть его в различных ракурсах. Совершив же полный оборот вокруг своей оси, дворец, не замедляя движения, стал делаться прозрачным, хрустальным, казалось, его окружал теперь ореол света... Несколько секунд я любовался игрой лучей в хрустальных гранях, а после дворец начал излучать мощный зеленый свет, который, преломляясь и переливаясь, залил все пространство вокруг. Я двигался все быстрее и быстрее, зеленое свечение все нарастало и нарастало, и вдруг, когда замок уже начал терять четкость линий, он взорвался, рассыпав по всему этому сказочному миру зеленые осколки...
   Успокоившись после этого фантасмагорического зрелища, я прикинул, что путь от 12-го до 34-го поля займет минут десять-пятнадцать, и попытался быстренько сообразить, как лучше вести себя с Илайджем, однако ход моих мыслей внезапно был грубо прерван. Меня тряхнуло, перевернуло, а затем и вовсе закрутило, как на детской карусели. Попытки как-то сориентироваться, зацепиться за что-то взглядом привели лишь к ломоте в затылке и приступу тошноты. Я чувствовал себя как матрос-новобранец на корабле, попавшем вдруг в жесточайшую бурю... Усилием воли я закрыл глаза и заставил себя думать, невзирая на чувство, что сейчас мое тело будет разорвано на куски. Надеяться на то, что происходящее было только энергетическими флюктуациями данного пространства, сразу показалось мне наивным, и я лихорадочно соображал, как спасти свою жизнь от этого очередного покушения. Учитывая, что в моем арсенале оружия оставались лишь сила воли и воображение, я прибегнул к однажды уже удавшемуся финту. Мысленно представив перед собой поле Доски таким, как видел его последний раз, я поместил свою полупризрачную Фигуру посередине между 12-м и 34-м полями и стал тихонечко передвигать ее к цели. Вертящая меня центрифуга начала останавливать свой бег, и я медленно, рывками, но все же двинулся в определенном направлении. Ободренный таким успехом, мой Рыцарь резко рванул вперед, и за эту ошибку я едва не поплатился жизнью: в схватке противоборствующих сил мое тело смяло так, что я едва не оказался расплющен и лишь благодаря счастливому случаю ничего себе не сломал. С трудом придя в чувства от этого удара, я восстановил воображаемую картинку и упрямо продолжал продвижение в нужную сторону. Очень медленно, преодолевая жесточайшее сопротивление, я, стиснув зубы, полз по нефизическому пространству. И вдруг все кончилось. Я почувствовал запах прелой травы и свежий ветерок...
   Открыв глаза, я увидел уже порядком обветшавший шалаш, построенный Илайджем в начале моей одиссеи, когда я был ранен Кнутом. У входа в шалаш горел костер, а у огня с трубкой во рту сидел Илайдж. В следующее мгновение у меня неожиданно закружилась голова, и я рухнул ничком, едва не угодив в пламя.
   - Что-нибудь случилось? - поинтересовался мой друг, заинтригованный, видимо, моим эксцентричным поведением.
   - Все в порядке, - пробурчал я, не шевелясь, пока предметы не заняли нормальное положение. Надо отдать должное той сволочи, что подстроила мне эту ловушку, - за десять минут под Доской я измотался больше, чем за часовой бой с Вотаном.
   - Хорошо, друг мой, - тем временем рассмеялся Илайдж, - скажем так, что именно случилось? Я имею в виду после того, как ты спер Фигуру.
   - Много разного. - Я наконец сумел присесть и поддерживать себя в вертикальном положений. - Выпить есть?
   - Ты бы еще спросил, есть ли у меня голова... - В мгновение ока Илайдж извлек откуда-то и протянул мне флягу.
   Я благодарно кивнул и, сделав несколько больших глотков, чуть не отдал концы. Илайдж потреблял какую-то волшебную гадость, по сравнению с которой горский бальзам казался легчайшим из вин.
   - Это что за ... ?!
   - Настойка кактуса и перца на спирту, - с готовностью разъяснил мой друг и, видя мою перекошенную физиономию, сообщил: - Очень помогает от ран и недомоганий.
   Его правоту отрицать было трудно, разгоряченная кровь пришла к каждой клеточке моего тела, и я только что копытом не постукивал от переполнивших меня жизненных сил.
   - Короче, слушай.
   Я закурил и повел свой рассказ с того злополучного утра в Форпосте. Все события я описывал предельно честно, ибо скрывать что-либо было попросту опасно. Единственное внесенное мной искажение заключалось в неупоминании Завещания Гроссмейстера. По мере моего повествования лицо Илайджа становилось все более и более хмурым, а под конец и вовсе злым. Все же он внимательно дослушал и лишь затем вынес резюме:
   - Рагнар, я уже взрослый! Не надо рассказывать мне сказки!
   Такой ответ меня не обрадовал, но и не удивил, все происходящее действительно выглядело фантастично, однако я не успел даже подобрать аргументы, как Илайдж продолжил:
   - Что касается Фигуры, тут я тебе верю, но все остальное... И Джарэт, и Александр просто преследуют свои корыстные цели, а ты, друг мой, попался на их удочку, как последний простак! Я удивляюсь, что мы еще живы, ведь Марция в руках Джарэта...
   - А это не кажется тебе аргументом в пользу Джарэта? Да и прости, пожалуйста, какие же цели тогда он преследует?! - Я не на шутку рассердился: пусть я не титан ума, но все же и не полный дурак.
   - Не знаю, и мне плевать на него и на его цели! - Илайджу изменило его обычное хладнокровие, и он резко встал, засовывая руку в карман камзола.
   Тут я решил сменить тон, потому как мне совершенно необходим был мирный и благополучный исход дела.
   - Постой, не горячись, - как можно вежливее предложил я и знаком попросил дать время на раздумье.
   Илайдж отмахнулся, сел и угрюмо уставился в костер. Что ж, как подсказывал многолетний опыт общения с ним, у меня оставалась единственная возможность, причем в случае провала дела мои были бы хуже некуда.
   - Давай так. - Я заговорил быстро, не давая ему возможности вставить ни слова. - Ты раздосадован тем, что не можешь отомстить Королю Местальгора, раз. Ты обижен на Александра и на меня, потому что я с ним заодно, два. И наконец, тебя унижает, что все твои многолетние представления о мире - химера, а на деле все не так, три. Я прав?
   Моя судьба висела на волоске, но, к счастью, он не оборвался, потому как Илайдж по-прежнему угрюмо, но все же кивнул головой, соглашаясь со мной,
   - В таком случае, Илайдж, когда речь идет о столь серьезных вещах, давай забудем об эмоциях.
   - Мне нужны доказательства!
   Я озадаченно почесал репу, ибо в данной ситуации мне было бы проще найти доказательства к положительному ответу на вопрос: "Есть ли жизнь на Солнце?" Однако поиски решения оказались недолгими...
   - О, Илайдж, глянь-ка, доказательства пришли сами! - Я встал и вежливо поклонился тому, кто в этих записках фигурировал как черно-красный незнакомец. - Какими судьбами?
   Мой враг, одетый на этот раз в бриджи и сюртук со стоячим воротником, улыбнулся нам и сообщил:
   - Я решил, что ради всеобщего блага мне необходимо срочно поговорить с вами обоими.
   Илайдж не поднялся с земли, но застегнул камзол, подтянул манжеты и, вынув из шалаша пояс со шпагами, заметил:
   - Вы говорите, говорите, не стесняйтесь.
   - О да, к тому же у вас столь хороший слог, - улыбнулся и я.
   Теперь за исход дела мне волноваться не стоило - как бы наш гость ни был сладкоречив, при любой попытке давления на мозги Илайдж должен был его послать. По-видимому, черно-красный был несколько смущен таким приемом, но все же не стушевался и сразу приступил к делу.
   - В последнее время до меня доходят слухи, что вы очень упорно стараетесь освободить так называемого Гроссмейстера...
   - Простите, - резко прервал его Илайдж, - кто вы такой?
   Черно-красный открыл было рот, явно собираясь вылечить Илайджа, как некогда меня, но тут уж я не смолчал:
   - Да бросьте вы стесняться, здесь все свои! Так что представьтесь полным именем: я - такой-то и такой-то, бессмертный, из древней цивилизации сканков, а?
   Похоже, это был сильный удар, поскольку черно-красный на время утратил дар речи, а потом пробормотал:
   - Вы уже и про это узнали...
   - Да, несмотря на ваши потуги помешать мне, я многое узнал!
   - Хорошо! Называйте меня Альфред. Это ближе всего к моему настоящему имени... - Я заметил, что, пока мы перекидывались фразами, Илайдж украдкой открыл Доску и убедился, что Большая Белая Фигура стоит рядом с нами на 34-м поле.
   - Вернемся к теме нашего разговора. Итак, как я уже сказал, вы стремитесь освободить Гроссмейстера, совершенно не представляя, к чему это может привести, а ведь за восемьсот лет, проведенных в общении с мощным древним разумом, Гроссмейстер не мог не переродиться, и теперь вы рискуете выпустить чудовище. Неужели вы не задумывались об этом?
   Я видел, что Илайдж уже вскипел, но здравый смысл в словах новоявленного Альфреда присутствовал, поэтому мой ответ был таков:
   - Я думал об этом и не отрицаю такой возможности, но тем не менее мы делаем ставку на благородство и твердость духа, а не на предательство, столь милое вам.
   - Что вы имеете в виду? - оскорбился черно-красный.
   - А как иначе назвать ваши действия в отношении цивилизации кипэ? Или более свежие события, то есть измена в нашем Клубе. Это как понимать?
   Наш гость, глубоко задумался, а Илайдж подтолкнул меня локтем и взглядом предложил снести кое-кому голову, но я знаком же ответил, что всему свое время.
   - Почему вы называете подлостью то, что по сути является разумной неизбежностью? - Альфред говорил теперь очень спокойно, даже чуть иронически. Казалось, он вновь обрел уверенность в себе. - Вы вытащили на свет очень древнюю историю, Рагнар, о которой, как я считал, никто уже и не помнит, но вы знаете лишь часть ее. Поймите наконец, что цивилизация кипэ была обречена так же, как и ректифаи, так же, как и вы - Человечество. Они несли в себе зерно, погубившее их, они не смогли найти разумного компромисса с природой, и она уничтожила их.