Страница:
Филип Кинред Дик
Вторая модель
Глава 1
Неприятельский солдат с винтовкой наперевес быстро поднимался по взрытому воронками склону холма. Он нервно озирался, часто облизывая пересохшие губы. Время от времени он поднимал руку в перчатке и вытирал пот с шеи, расстегнув воротник шинели.
Эрик повернулся к капралу.
— Хотите попробовать? А может, лучше я? — Он отрегулировал увеличение прицела так, что лицо солдата заполнило все поле зрения. Оно было угрюмым, заросшим и изборождено морщинами.
— Подожди-ка, не стреляй! — капрал поднял руку. — Думаю, в этом пока необходимости нет.
Солдат прибавил шагу, расшвыривая ногами золу и груды мусора, мешавшие ему идти. Он вышел на середину холма и остановился, тяжело дыша и осматриваясь. Небо было покрыто мрачными тучами, ниже туч по воздуху носились серые частицы сажи. Голые стволы деревьев то там, то тут возвышались над ровной и голой поверхностью земли, устланной битыми камнями; чуть поодаль, как высохшие черепа, развалины домов глядели пустыми глазницами окон.
По всему было видно, что враг обеспокоен. Он определенно чуял что-то неладное. Солдат стал спускаться с вершины холма. Сейчас он был уже в нескольких десятках метров от бункера. Эрик засуетился, вертя в руке пистолет и нервно поглядывая на капрала Леона.
— Не беспокойся попусту, — буркнул тот, осуждающе посмотрев на молодого солдата, — сюда он не доберется. Сейчас о нем побеспокоятся.
— Почему вы так уверены, капрал? Он чертовски далеко забрался к нам от своих окопов.
— Успокойся. Сейчас ему будет крышка. Они ошиваются недалеко от бункера и вот-вот возьмутся за него.
Спускаясь по холму, солдат заспешил. Его сапоги стали вязнуть в грудах серого пепла. На мгновение он остановился и поднес к глазам бинокль.
— Он смотрит прямо на нас! — закричал Эрик.
Вражеский солдат двинулся дальше. Были видны его глаза — два голубых камешка. Рот его был слегка приоткрыт, на подбородке, требовавшем бритья, темнела длинная щетина. На одной из впавших щек виднелся квадратик пластыря, из-под которого по краям пробивалось что-то синее. «Пятно зараженной лишаем кожи», — отметил про себя капрал.
Шинель солдата была грязной и порванной. Одной перчатки не было.
Когда солдат бежал, счетчик радиации на поясе раскачивался и ударял его по полам шинели.
Леон прикоснулся к руке Эрика.
— Ну вот, один уже показался.
На поверхности земли возникло нечто небольшое, отбрасывающее металлический отблеск в тусклом полуденном свете. Шар из металла. Он быстро поднимался по склону к бежавшему солдату. Его когти были выпущены, два острых вращающихся вперед лезвия бешено вращались в противоположные стороны. Солдат услышал их шум, мгновенно обернулся и выстрелил. Шар разлетелся на мелкие части. Но уже появился другой и последовал за первым.
Солдат выстрелил снова.
Третий шар, свистя и щелкая, вцепился в ногу противника. Солдат остановился и нагнулся. Четвертый шар прыгнул ему на плечо и вращающиеся лезвия исчезли в горле неприятеля.
— Что ж, от них, действительно, невозможно уйти! — облегченно вздохнул Эрик. — Боже! Эти чертовы штуковины заставляют меня невольно поеживаться! Я иногда думаю, что лучше было бы обходиться без них.
— Если бы не мы изобрели их, это сделал бы враг! — Леон нервно закурил сигарету. — Интересно, с чего это он шел в наше расположение? Да и к тому же в одиночку? Я не заметил, чтобы кто-нибудь его прикрывал.
Из прохода сообщения, ведущего в бункер, выскользнул лейтенант Скотт.
— Что случилось? Что-то появилось на экране?
— Азиат!
— Всего один?
Эрик повернул к офицеру экран и Скотт стал внимательно осматривать происходящее. Теперь уже по распростертому телу ползало множество металлических сфер, тусклых шаров из металла, которые, лязгая и жужжа, распиливали мертвеца на мелкие кусочки, чтобы затем растащить их в разные стороны.
— О, боже! Какое множество «когтей»! — пробормотал офицер.
— Они налетели на него как мухи, сэр. Похоже, что без работы они страшно соскучились.
Скотт с отвращением отодвинулся от экрана.
— Мухи… Интересно, зачем он сюда шел? Они же отлично знают, что у нас здесь вокруг «когти»!
К небольшим шарам присоединился робот более крупных размеров. Он руководил действиями крошек при помощи глаз, расположенных на конце торчащей из него тупорылой трубы.
От солдата почти ничего не осталось. Сонм «когтей» тащил все, что было человеческим телом, к подножию холма.
— Сэр, — произнес Леон, — если все в порядке, то мне хотелось бы вылезти наружу и взглянуть на останки.
— Зачем?
— Может быть, он шел к нам с чем-нибудь.
Лейтенант на мгновение задумался.
— Хорошо, — наконец сказал он, пожав плечами. — Только будьте осторожны, капрал.
— У меня есть браслет. — Леон погладил металлический обруч, обхватывающий запястье.
Эрик повернулся к капралу.
— Хотите попробовать? А может, лучше я? — Он отрегулировал увеличение прицела так, что лицо солдата заполнило все поле зрения. Оно было угрюмым, заросшим и изборождено морщинами.
— Подожди-ка, не стреляй! — капрал поднял руку. — Думаю, в этом пока необходимости нет.
Солдат прибавил шагу, расшвыривая ногами золу и груды мусора, мешавшие ему идти. Он вышел на середину холма и остановился, тяжело дыша и осматриваясь. Небо было покрыто мрачными тучами, ниже туч по воздуху носились серые частицы сажи. Голые стволы деревьев то там, то тут возвышались над ровной и голой поверхностью земли, устланной битыми камнями; чуть поодаль, как высохшие черепа, развалины домов глядели пустыми глазницами окон.
По всему было видно, что враг обеспокоен. Он определенно чуял что-то неладное. Солдат стал спускаться с вершины холма. Сейчас он был уже в нескольких десятках метров от бункера. Эрик засуетился, вертя в руке пистолет и нервно поглядывая на капрала Леона.
— Не беспокойся попусту, — буркнул тот, осуждающе посмотрев на молодого солдата, — сюда он не доберется. Сейчас о нем побеспокоятся.
— Почему вы так уверены, капрал? Он чертовски далеко забрался к нам от своих окопов.
— Успокойся. Сейчас ему будет крышка. Они ошиваются недалеко от бункера и вот-вот возьмутся за него.
Спускаясь по холму, солдат заспешил. Его сапоги стали вязнуть в грудах серого пепла. На мгновение он остановился и поднес к глазам бинокль.
— Он смотрит прямо на нас! — закричал Эрик.
Вражеский солдат двинулся дальше. Были видны его глаза — два голубых камешка. Рот его был слегка приоткрыт, на подбородке, требовавшем бритья, темнела длинная щетина. На одной из впавших щек виднелся квадратик пластыря, из-под которого по краям пробивалось что-то синее. «Пятно зараженной лишаем кожи», — отметил про себя капрал.
Шинель солдата была грязной и порванной. Одной перчатки не было.
Когда солдат бежал, счетчик радиации на поясе раскачивался и ударял его по полам шинели.
Леон прикоснулся к руке Эрика.
— Ну вот, один уже показался.
На поверхности земли возникло нечто небольшое, отбрасывающее металлический отблеск в тусклом полуденном свете. Шар из металла. Он быстро поднимался по склону к бежавшему солдату. Его когти были выпущены, два острых вращающихся вперед лезвия бешено вращались в противоположные стороны. Солдат услышал их шум, мгновенно обернулся и выстрелил. Шар разлетелся на мелкие части. Но уже появился другой и последовал за первым.
Солдат выстрелил снова.
Третий шар, свистя и щелкая, вцепился в ногу противника. Солдат остановился и нагнулся. Четвертый шар прыгнул ему на плечо и вращающиеся лезвия исчезли в горле неприятеля.
— Что ж, от них, действительно, невозможно уйти! — облегченно вздохнул Эрик. — Боже! Эти чертовы штуковины заставляют меня невольно поеживаться! Я иногда думаю, что лучше было бы обходиться без них.
— Если бы не мы изобрели их, это сделал бы враг! — Леон нервно закурил сигарету. — Интересно, с чего это он шел в наше расположение? Да и к тому же в одиночку? Я не заметил, чтобы кто-нибудь его прикрывал.
Из прохода сообщения, ведущего в бункер, выскользнул лейтенант Скотт.
— Что случилось? Что-то появилось на экране?
— Азиат!
— Всего один?
Эрик повернул к офицеру экран и Скотт стал внимательно осматривать происходящее. Теперь уже по распростертому телу ползало множество металлических сфер, тусклых шаров из металла, которые, лязгая и жужжа, распиливали мертвеца на мелкие кусочки, чтобы затем растащить их в разные стороны.
— О, боже! Какое множество «когтей»! — пробормотал офицер.
— Они налетели на него как мухи, сэр. Похоже, что без работы они страшно соскучились.
Скотт с отвращением отодвинулся от экрана.
— Мухи… Интересно, зачем он сюда шел? Они же отлично знают, что у нас здесь вокруг «когти»!
К небольшим шарам присоединился робот более крупных размеров. Он руководил действиями крошек при помощи глаз, расположенных на конце торчащей из него тупорылой трубы.
От солдата почти ничего не осталось. Сонм «когтей» тащил все, что было человеческим телом, к подножию холма.
— Сэр, — произнес Леон, — если все в порядке, то мне хотелось бы вылезти наружу и взглянуть на останки.
— Зачем?
— Может быть, он шел к нам с чем-нибудь.
Лейтенант на мгновение задумался.
— Хорошо, — наконец сказал он, пожав плечами. — Только будьте осторожны, капрал.
— У меня есть браслет. — Леон погладил металлический обруч, обхватывающий запястье.
Глава 2
Он поднял винтовку и подошел к выходу из бункера, пробираясь, низко пригнувшись, между бетонными балками и стальными переборками.
Воздух наверху был холодным. Капрал пересек участок земли, отделявший солдата от бункера, шагая по мягкому пеплу. В лицо дул ветер, забрасывая его крохотными серыми частичками. Он отвел глаза и поспешил назад.
«Когти» отступали, когда он подошел поближе. Некоторые из них неподвижно застыли. Он дотронулся до своего браслета. Сколько бы отдал азиат за это сокровище! Слабая жесткая радиация, исходящая от этого устройства, нейтрализовала когти, лишая их возможности активно действовать. Даже большой робот с двумя покачивающимися черенками-глазами с уважением отступил, когда Леон приблизился к нему.
Он склонился над останками солдата. Рука в перчатке что-то туго сжимала. В ней что-то было. Леон развел пальцы в стороны. Запечатанный контейнер из алюминия. До сих пор еще блестящий.
Он сунул его в карман и пошел назад в бункер. За спиной у него ожили «когти» и вновь принялись за свое дело. Процессия возобновилась, процессия из металлических шаров. Было слышно, как скребутся их лезвия по земле. Он вздрогнул.
Скотт пристально взглянул на блестящую металлическую трубку, поданную ему капралом.
— Это было у него.
— В его руке, сэр. — Леон продолжал держать в вытянутой руке свою находку. — Может быть, Вам следовало бы взглянуть на это, сэр.
Лейтенант взял контейнер, отвинтил крышку и высыпал содержимое себе на ладонь. Небольшой кусочек шелковистой бумаги, аккуратно сложенной. Он сел ближе к свету и развернул его.
— О чем там говорится, сэр? — с нетерпением поинтересовался Эрик.
Лейтенант хотел было что-то сказать, но тут из туннеля вышли несколько офицеров во главе с майором Хендриксом.
— Сэр, — обратился к начальнику лейтенант. — Это было у убитого врага.
Хендрикс взял листочек и внимательно его прочел.
— Где вы взяли это?
— Перебежчик-одиночка, сэр. Только что.
— Где он, — резко спросил Хендрикс.
— Я уже вам докладывал, сэр. Мы ничего не могли сделать, «когти» уничтожили его.
Майор что-то недовольно буркнул, а затем повернулся к своим спутникам.
— Вот. Я полагаю, что именно этого мы ждали. Они определенно на этот раз стали сговорчивее.
— Значит, они все же захотели начать переговоры? — спросил Скотт. — И вы начнете их.
— Не нам это решать. — Хендрикс сел. — Где связной офицер? Мне срочно нужна Лунная База.
Пока Леон размышлял, офицер, ведавший связью, осторожно выбросил наружу антенну и стал водить ею, прощупывая небо над бункером, чтобы удостовериться в том, что нет никаких признаков кораблей-наблюдателей.
— Сэр, — обратился Скотт к майору, — вам не показалось странным, что «когти» стали собираться в большие кучи. Вот уже год, как мы используем это эффективное оружие, но до сих пор такого еще не наблюдалось.
— Может быть, они уже полностью опустошили вражеские траншеи и скоро примутся за нас — Майор осклабился.
— Один из роботов, вроде тех, что с отростками, забрался на прошлой неделе к азиатам в бункер, — заметил капитан Веймар, — и прикончил добрый взвод солдат, пока им не удалось с ним разделаться.
— Откуда тебе это известно? — повернулся к нему Хендрикс.
— Мне сказал об этом…
— Лунная База, сэр, — крикнул офицер связи. На экране появилось лицо дежурного на Луне. Его отутюженная форма составляла резкий контраст с формой находящихся в бункере. И он был чисто выбрит.
— Лунная База.
— Это командный пункт группы Л-Т. Земля. Соедините меня с генералом Томпсоном.
Лицо дежурного исчезло. Затем на экране возникли резкие черты генерала Томпсона.
— В чем дело, майор?
— Наши «когти» перехватили вражеского перебежчика. Он нес послание.
Мы не знаем, можно ли верить этому письму — в прошлом, вы знаете, уже были такие уловки.
— Что в письме?
— Азиаты предлагают, чтобы мы прислали одного офицера высокого ранга к ним в окопы.
— Зачем? — с нетерпением перебил майора генерал.
— Для участия в переговорах, сэр, невозмутимо продолжал Хендрикс. — О том, что будут обговаривать обе стороны, они ничего не пишут. Они говорят, что все дело в… — майор сверился с листком, -…не терпит отлагательств. И в связи с этим они настоятельно просят нас начать переговоры.
— Ну-ка, ну-ка, дайте посмотреть.
Хендрикс пододвинул листок бумаги почти вплотную к экрану, чтобы генерал мог сам лично прочесть послание.
— Так что же нам предпринять, сэр? — спросил через мгновение Хендрикс.
— Пошлите какого-нибудь офицера.
— Вы думаете, это не западня?
— Все может быть. Но месторасположение их командного пункта указано правильно. Мне кажется, в любом случае можно попробовать. Вреда от этого не будет.
— Я пошлю офицера. О результатах вам немедленно доложу, как только он вернется.
— Хорошо, — удовлетворенно кивнул Томпсон и отключился.
Экран погас. Высоко вверху, тихо жужжа, антенна стала медленно опускаться.
Хендрикс задумчиво свернул листок.
— Я пойду, — вызвался капитан Веймар.
— Они хотят, чтобы пошел кто-нибудь высокого ранга, наделенный полномочиями. — Хендрикс потер челюсть. — Вы, капитан, вполне подходите… но, понимаете… я не был снаружи уже несколько месяцев. Может быть, и мне стоит немного подышать свежим воздухом?
— Вы не думаете, что это слишком рискованно?
Хендрикс, не отвечая, прильнул к стереотрубе. Останков вражеского солдата уже не было. В поле зрения оставался всего лишь один «коготь», да и то уже сворачивался, прячась как краб среди пепла. Как какой-то ужасный железный краб…
— Это — единственное, что меня беспокоит, — сказал Хендрикс, потирая запястье. — Я знаю, что пока на мне эта штука, я в полной безопасности. Но вы можете себе представить, как я боюсь потерять этот браслет. Что-то в этих механизмах есть такое, чего я до глубины души боюсь. Я ненавижу их, понимаете, ненавижу, хоть они и помогают нам против азиатов. О, как я хотел бы, чтобы мы никогда не изобрели их. От этих штуковин можно ожидать чего угодно… Что-то наши конструкторы недодумали. Неумолимые, безжалостные механизмы…
— Если бы мы их не изобрели, они непременно появились бы у азиатов! — покачал головой Веймар.
Хендрикс отошел от стереотрубы и сел на стул.
— В любом случае, похоже, войну мы выиграем. И я полагаю, что это хорошо. — И, посмотрев на часы, он добавил:
— Мне лучше было бы отправиться сейчас, если я хочу вернуться засветло.
Воздух наверху был холодным. Капрал пересек участок земли, отделявший солдата от бункера, шагая по мягкому пеплу. В лицо дул ветер, забрасывая его крохотными серыми частичками. Он отвел глаза и поспешил назад.
«Когти» отступали, когда он подошел поближе. Некоторые из них неподвижно застыли. Он дотронулся до своего браслета. Сколько бы отдал азиат за это сокровище! Слабая жесткая радиация, исходящая от этого устройства, нейтрализовала когти, лишая их возможности активно действовать. Даже большой робот с двумя покачивающимися черенками-глазами с уважением отступил, когда Леон приблизился к нему.
Он склонился над останками солдата. Рука в перчатке что-то туго сжимала. В ней что-то было. Леон развел пальцы в стороны. Запечатанный контейнер из алюминия. До сих пор еще блестящий.
Он сунул его в карман и пошел назад в бункер. За спиной у него ожили «когти» и вновь принялись за свое дело. Процессия возобновилась, процессия из металлических шаров. Было слышно, как скребутся их лезвия по земле. Он вздрогнул.
Скотт пристально взглянул на блестящую металлическую трубку, поданную ему капралом.
— Это было у него.
— В его руке, сэр. — Леон продолжал держать в вытянутой руке свою находку. — Может быть, Вам следовало бы взглянуть на это, сэр.
Лейтенант взял контейнер, отвинтил крышку и высыпал содержимое себе на ладонь. Небольшой кусочек шелковистой бумаги, аккуратно сложенной. Он сел ближе к свету и развернул его.
— О чем там говорится, сэр? — с нетерпением поинтересовался Эрик.
Лейтенант хотел было что-то сказать, но тут из туннеля вышли несколько офицеров во главе с майором Хендриксом.
— Сэр, — обратился к начальнику лейтенант. — Это было у убитого врага.
Хендрикс взял листочек и внимательно его прочел.
— Где вы взяли это?
— Перебежчик-одиночка, сэр. Только что.
— Где он, — резко спросил Хендрикс.
— Я уже вам докладывал, сэр. Мы ничего не могли сделать, «когти» уничтожили его.
Майор что-то недовольно буркнул, а затем повернулся к своим спутникам.
— Вот. Я полагаю, что именно этого мы ждали. Они определенно на этот раз стали сговорчивее.
— Значит, они все же захотели начать переговоры? — спросил Скотт. — И вы начнете их.
— Не нам это решать. — Хендрикс сел. — Где связной офицер? Мне срочно нужна Лунная База.
Пока Леон размышлял, офицер, ведавший связью, осторожно выбросил наружу антенну и стал водить ею, прощупывая небо над бункером, чтобы удостовериться в том, что нет никаких признаков кораблей-наблюдателей.
— Сэр, — обратился Скотт к майору, — вам не показалось странным, что «когти» стали собираться в большие кучи. Вот уже год, как мы используем это эффективное оружие, но до сих пор такого еще не наблюдалось.
— Может быть, они уже полностью опустошили вражеские траншеи и скоро примутся за нас — Майор осклабился.
— Один из роботов, вроде тех, что с отростками, забрался на прошлой неделе к азиатам в бункер, — заметил капитан Веймар, — и прикончил добрый взвод солдат, пока им не удалось с ним разделаться.
— Откуда тебе это известно? — повернулся к нему Хендрикс.
— Мне сказал об этом…
— Лунная База, сэр, — крикнул офицер связи. На экране появилось лицо дежурного на Луне. Его отутюженная форма составляла резкий контраст с формой находящихся в бункере. И он был чисто выбрит.
— Лунная База.
— Это командный пункт группы Л-Т. Земля. Соедините меня с генералом Томпсоном.
Лицо дежурного исчезло. Затем на экране возникли резкие черты генерала Томпсона.
— В чем дело, майор?
— Наши «когти» перехватили вражеского перебежчика. Он нес послание.
Мы не знаем, можно ли верить этому письму — в прошлом, вы знаете, уже были такие уловки.
— Что в письме?
— Азиаты предлагают, чтобы мы прислали одного офицера высокого ранга к ним в окопы.
— Зачем? — с нетерпением перебил майора генерал.
— Для участия в переговорах, сэр, невозмутимо продолжал Хендрикс. — О том, что будут обговаривать обе стороны, они ничего не пишут. Они говорят, что все дело в… — майор сверился с листком, -…не терпит отлагательств. И в связи с этим они настоятельно просят нас начать переговоры.
— Ну-ка, ну-ка, дайте посмотреть.
Хендрикс пододвинул листок бумаги почти вплотную к экрану, чтобы генерал мог сам лично прочесть послание.
— Так что же нам предпринять, сэр? — спросил через мгновение Хендрикс.
— Пошлите какого-нибудь офицера.
— Вы думаете, это не западня?
— Все может быть. Но месторасположение их командного пункта указано правильно. Мне кажется, в любом случае можно попробовать. Вреда от этого не будет.
— Я пошлю офицера. О результатах вам немедленно доложу, как только он вернется.
— Хорошо, — удовлетворенно кивнул Томпсон и отключился.
Экран погас. Высоко вверху, тихо жужжа, антенна стала медленно опускаться.
Хендрикс задумчиво свернул листок.
— Я пойду, — вызвался капитан Веймар.
— Они хотят, чтобы пошел кто-нибудь высокого ранга, наделенный полномочиями. — Хендрикс потер челюсть. — Вы, капитан, вполне подходите… но, понимаете… я не был снаружи уже несколько месяцев. Может быть, и мне стоит немного подышать свежим воздухом?
— Вы не думаете, что это слишком рискованно?
Хендрикс, не отвечая, прильнул к стереотрубе. Останков вражеского солдата уже не было. В поле зрения оставался всего лишь один «коготь», да и то уже сворачивался, прячась как краб среди пепла. Как какой-то ужасный железный краб…
— Это — единственное, что меня беспокоит, — сказал Хендрикс, потирая запястье. — Я знаю, что пока на мне эта штука, я в полной безопасности. Но вы можете себе представить, как я боюсь потерять этот браслет. Что-то в этих механизмах есть такое, чего я до глубины души боюсь. Я ненавижу их, понимаете, ненавижу, хоть они и помогают нам против азиатов. О, как я хотел бы, чтобы мы никогда не изобрели их. От этих штуковин можно ожидать чего угодно… Что-то наши конструкторы недодумали. Неумолимые, безжалостные механизмы…
— Если бы мы их не изобрели, они непременно появились бы у азиатов! — покачал головой Веймар.
Хендрикс отошел от стереотрубы и сел на стул.
— В любом случае, похоже, войну мы выиграем. И я полагаю, что это хорошо. — И, посмотрев на часы, он добавил:
— Мне лучше было бы отправиться сейчас, если я хочу вернуться засветло.
Глава 3
Он сделал глубокий вдох и ступил на серую неровную почву. Через минуту он закурил сигарету и некоторое время стоял, оглядываясь по сторонам. Повсюду вокруг все было мертвым. Ничто не шевелилось. На многие мили во все стороны были видны бесконечные обожженные руины зданий.
Несколько деревьев без листьев и ветвей — одни голые стволы. Над головой висели вечные серые тучи, закрыв землю от солнца.
Майор Хендрикс решительно двинулся вперед. Справа от него шевельнулось, что-то круглое и металлическое. Какой-то «коготь» гнался за ним или за чем-то, чем можно было бы поживиться. Возможно, за каким-нибудь мелким животным, крысой. Да, они охотились на крыс тоже. Для них это было чем-то вроде побочного промысла.
Он поднялся на вершину невысокого холма и поднес к глазам бинокль.
Впереди в нескольких милях от него лежали неприятельские окопы. Где-то здесь же находился их передовой командный пункт. Парламентер шел именно оттуда.
Мимо прошел приземистый робот, беспорядочно размахивая руками, как бы приглашая за собой. Хендрикс внимательно наблюдал за ним, пока он не исчез среди обломков. Такого типа механизмы ему еще не приходилось видеть. Было похоже на то, что становилось все больше и больше новых типов роботов, которых он не видел прежде. А это еще раз подтверждало слухи, что с конвейеров подземных заводов сходили роботы новых размеров и модификаций все в больших количествах. Какой-то «коготь» гнался за ним или за чем-то, чем можно было бы поживиться. Возможно, за каким-нибудь мелким животным, крысой. Да, они охотились на крыс тоже. Для них это было чем-то вроде побочного промысла.
Он поднялся на вершину невысокого холма и поднес к глазам бинокль.
Впереди в нескольких милях от него лежали неприятельские окопы. Где-то здесь же находился их передовой командный пункт. Парламентер шел именно туда.
Мимо прошел приземистый робот, беспорядочно размахивая руками, как бы приглашая за собой. Хендрикс внимательно наблюдал за ним, пока он не исчез среди обломков. Такого типа механизмы ему еще не приходилось видеть. Было похоже на то, что становилось все больше и больше новых роботов, которых он прежде не видел. А это еще раз подтверждало слухи, что с конвейеров подземных заводов сходили роботы новых размеров и модификаций все в больших количествах.
Хендрикс выбросил сигарету и двинулся дальше. Использование искусственных солдат в войне вызывало у него все больший интерес. Откуда все это началось.
Исходя из необходимости. Азиаты добились выдающихся успехов в начале войны, используя обычные средства вооружения. Большая часть Северной Америки была попросту стерта с лица земли. Однако, вскоре, конечно же, наступило возмездие.
Еще до того, как началась война, в небе было полно кружащихся дисков-бомбардировщиков. Они были запущены за много лет до начала войны, но уже через несколько часов после ее начала с них начали сыпаться бомбы на территорию азиатов.
Однако, Вашингтону это не помогло. В первый же год американское правительство перебралось на Луну, ему попросту не оставалось сделать ничего другого. Европа была превращена в гигантскую груду золы, где могли расти только неизвестные ранее черные растения, вбирающие в себя питательные вещества из пепла и костей. Не больше толку было и от Северной Америки. Здесь тоже ничего не могло расти и жить из прежде известного.
Всего несколько миллионов жителей влачили жалкое существование в Канаде и в отдаленных районах Южной Америки.
Но на втором году войны с неба начали сыпаться азиатские парашютисты.
Вначале их было совсем не много, потом все больше и больше. У них впервые в истории было по-настоящему эффективное антирадарное обмундирование и снаряжение. То, что оставалось от американской промышленности, было вместе с правительством в спешном порядке эвакуировано на Луну.
Все, кроме войск. Оставшиеся войска стойко стояли, где только можно было. В одном месте несколько тысяч, в другом — всего один взвод, мужественно удерживали стратегически важные пункты. Никто толком не знал расположения этих опорных точек. Было известно только одно. Отчаянные защитники свободы и справедливости цеплялись за любое укрытие, двигаясь по ночам, укрывались среди развалин, в канализационных коллекторах, подвалах, кишащих крысами и змеями. Похоже было, что азиаты вот-вот окончательно одержат победу.
За исключением горстки ракет, ежедневно запускаемых с Луны, против них уже не было какого-нибудь другого более эффективного оружия.
Захватчики уже почти контролировали всю территорию США. Они передвигались в любое выбранное место без опаски, так как военные действия по сути дела уже прекратились. Ничто не могло действительно противостоять победителям.
Несколько деревьев без листьев и ветвей — одни голые стволы. Над головой висели вечные серые тучи, закрыв землю от солнца.
Майор Хендрикс решительно двинулся вперед. Справа от него шевельнулось, что-то круглое и металлическое. Какой-то «коготь» гнался за ним или за чем-то, чем можно было бы поживиться. Возможно, за каким-нибудь мелким животным, крысой. Да, они охотились на крыс тоже. Для них это было чем-то вроде побочного промысла.
Он поднялся на вершину невысокого холма и поднес к глазам бинокль.
Впереди в нескольких милях от него лежали неприятельские окопы. Где-то здесь же находился их передовой командный пункт. Парламентер шел именно оттуда.
Мимо прошел приземистый робот, беспорядочно размахивая руками, как бы приглашая за собой. Хендрикс внимательно наблюдал за ним, пока он не исчез среди обломков. Такого типа механизмы ему еще не приходилось видеть. Было похоже на то, что становилось все больше и больше новых типов роботов, которых он не видел прежде. А это еще раз подтверждало слухи, что с конвейеров подземных заводов сходили роботы новых размеров и модификаций все в больших количествах. Какой-то «коготь» гнался за ним или за чем-то, чем можно было бы поживиться. Возможно, за каким-нибудь мелким животным, крысой. Да, они охотились на крыс тоже. Для них это было чем-то вроде побочного промысла.
Он поднялся на вершину невысокого холма и поднес к глазам бинокль.
Впереди в нескольких милях от него лежали неприятельские окопы. Где-то здесь же находился их передовой командный пункт. Парламентер шел именно туда.
Мимо прошел приземистый робот, беспорядочно размахивая руками, как бы приглашая за собой. Хендрикс внимательно наблюдал за ним, пока он не исчез среди обломков. Такого типа механизмы ему еще не приходилось видеть. Было похоже на то, что становилось все больше и больше новых роботов, которых он прежде не видел. А это еще раз подтверждало слухи, что с конвейеров подземных заводов сходили роботы новых размеров и модификаций все в больших количествах.
Хендрикс выбросил сигарету и двинулся дальше. Использование искусственных солдат в войне вызывало у него все больший интерес. Откуда все это началось.
Исходя из необходимости. Азиаты добились выдающихся успехов в начале войны, используя обычные средства вооружения. Большая часть Северной Америки была попросту стерта с лица земли. Однако, вскоре, конечно же, наступило возмездие.
Еще до того, как началась война, в небе было полно кружащихся дисков-бомбардировщиков. Они были запущены за много лет до начала войны, но уже через несколько часов после ее начала с них начали сыпаться бомбы на территорию азиатов.
Однако, Вашингтону это не помогло. В первый же год американское правительство перебралось на Луну, ему попросту не оставалось сделать ничего другого. Европа была превращена в гигантскую груду золы, где могли расти только неизвестные ранее черные растения, вбирающие в себя питательные вещества из пепла и костей. Не больше толку было и от Северной Америки. Здесь тоже ничего не могло расти и жить из прежде известного.
Всего несколько миллионов жителей влачили жалкое существование в Канаде и в отдаленных районах Южной Америки.
Но на втором году войны с неба начали сыпаться азиатские парашютисты.
Вначале их было совсем не много, потом все больше и больше. У них впервые в истории было по-настоящему эффективное антирадарное обмундирование и снаряжение. То, что оставалось от американской промышленности, было вместе с правительством в спешном порядке эвакуировано на Луну.
Все, кроме войск. Оставшиеся войска стойко стояли, где только можно было. В одном месте несколько тысяч, в другом — всего один взвод, мужественно удерживали стратегически важные пункты. Никто толком не знал расположения этих опорных точек. Было известно только одно. Отчаянные защитники свободы и справедливости цеплялись за любое укрытие, двигаясь по ночам, укрывались среди развалин, в канализационных коллекторах, подвалах, кишащих крысами и змеями. Похоже было, что азиаты вот-вот окончательно одержат победу.
За исключением горстки ракет, ежедневно запускаемых с Луны, против них уже не было какого-нибудь другого более эффективного оружия.
Захватчики уже почти контролировали всю территорию США. Они передвигались в любое выбранное место без опаски, так как военные действия по сути дела уже прекратились. Ничто не могло действительно противостоять победителям.
Глава 4
И тогда впервые появились «когти». И всего за одну ночь перевернули весь ход войны.
Поначалу эти механизмы были неуклюжими. Они были настолько медлительными, что азиаты сшибали их тут же, как только они выползали из своих подземных туннелей. Но затем их стали выпускать получше качеством — более быстрыми и умелыми. Выпускали их заводы, расположенные под землей, гораздо глубже азиатских окопов, заводы, которые некогда делали атомные боеголовки и были почти позабыты.
«Когти» становились со временем все быстрее и все крупнее в размерах.
Появились новые типы, некоторые с зачаточными органами чувств, способные даже летать. Было несколько типов прыгающих роботов. Лучшие конструкторы на Луне, не покладая рук, разрабатывали новые и новые модели, делая их все более сложными и стараясь, чтобы их поведение было все более гибким. И роботы стали просто жуткими. У азиатов стало очень много хлопот с ними.
Некоторые мелкие «когти» научились искусно прятаться в пепел, залегая в засады.
И вскоре «когти» стали пробираться в неприятельские окопы, бункеры, проскальзывая туда, стоило только поднять крышку люка и выглянуть наружу.
Один «коготь» внутри бункера, убийственная сфера из металла и лезвий — и этого было вполне достаточно. Как только пробирался во внутрь один, за ним тут же следовали другие.
Когда было применено такого рода оружие, война уже не могла дольше продолжаться. А сейчас, может быть, она уже и закончилась.
Быть может, он и идет, чтобы услышать это известие. Быть может, азиаты решили выбросить белое полотенце. Очень плохо, что для того, чтобы решиться на это, им потребовалось столько времени. Шесть лет!!! Очень длительный период для подобной войны, для тех способов, с помощью которых она велась.
Автоматические диски возмездия, вращающиеся повсюду между Европой и Азией, сотни тысяч их. Кристаллы, зараженные бактериями. Азиатские управляемые ракеты, со свистом обрушивающиеся города Америки. Бомбы… И вот теперь — эти «когти»!
«Когти» вовсе не были похожи на другие виды оружия. Они были… живыми практически с любой точки зрения, независимо от того, хотело ли признавать это правительство или нет. Они не были машинами. Они были живыми предметами, вращающимися, ползающими, вылезающими неожиданно из руин. Они стряхивали с себя пепел и стрелой устремлялись к человеку, взбирались на него, стараясь дотянуться до горла. Именно для этого они и были сконструированы. Это было их работой.
И они делали ее отлично! Особенно попозже, когда стали появляться новые конструкции и модификации. Теперь уже сами себя и ремонтировали. С этого момента они стали существовать сами по себе. Радиационные браслеты защищали от них американские войска, но стоило человеку потерять такой браслет, как тут же становился легкой добычей этих тварей, не зависимо от того, в какую форму был одет. А далеко внизу, под поверхностью земли, автоматические заводы штамповали этих тварей. Люди старались держаться подальше от этого производства — это было слишком рискованным.
И поэтому производство было предоставлено самому себе. И, казалось, оно прекрасно функционирует. Новые модификации были более быстрыми, более сложными и более эффективными в бою. Да, именно, более эффективными!
По-видимому, благодаря им великий американский народ и выиграл войну.
Хендрикс закурил сигарету. Пейзаж удручающе действовал ему на нервы.
Ничего, кроме пепелищ и развалин. Ему казалось, что он один, единственное живое существо во всем окружающем мире. Справа от него высились руины города — несколько стен и горы обломков. Он отшвырнул погасшую спичку и прибавил шагу. Внезапно Хендрикс остановился, вскинул винтовку и направился всем телом. Какое-то мгновение это напоминало…
Из под остова разрушенного дома появилось что-то. Какая-то фигура довольно медленно направилась к нему, нерешительно делая короткие шаги.
Хендрикс остановился.
— Стой!
И мальчик остановился. Хендрикс опустил винтовку, малыш стоял молча и внимательно рассматривал взрослого. Он был маленький, на вид — от силы лет восемь. Правда, сейчас возраст было очень трудно определить. Большинство детей, которые остались в живых, остановились в своем росте. На мальчике был синий свитер, запачканный грязью, и короткие штанишки. У него были длинные, спутанные, каштановые волосы. Они свисали ему на лицо, спускались вокруг ушей. В руках он что-то держал.
Что это у тебя? — резко спросил Хендрикс.
Мальчик протянул руки. Это была игрушка — маленький плюшевый медвежонок. Мальчик смотрел прямо на взрослого и выражение его больших глаз заставило сжаться сердце майора.
— Мне не нужна твоя игрушка, сынок. Оставь ее у себя.
Мальчик вновь крепко обнял свою драгоценность.
Где ты живешь? — поинтересовался Хендрикс.
— Там.
— В развалинах?
— Да.
— Под землей?
— Да.
— Сколько вас там?
— Сколько вас… сколько?
— Я спрашиваю, сколько вас там живет? У вас большой поселок?
Мальчик ничего не ответил. И Хендрикс нахмурился.
— Но ты же здесь не один, сам по себе?
Мальчик кивнул.
— Чем вы живете?
— Там есть еда.
— Какого рода еда?
— Всякая.
Хендрикс внимательно посмотрел на малыша.
— Сколько тебе лет, сынок?
— Тринадцать.
Это было не возможно. Но в самом ли деле?
Мальчик был худым, да и несколько подзадержался в росте. И, вероятнее всего, он был стерилен. Неудивительно, что он такой маленький. Его ручки и ножки были как палки для чистки труб — шишковатые и худые. Хендрикс дотронулся до руки мальчика. Кожа была сухой и шершавой — вероятно, тоже результат радиации. Он нагнулся и посмотрел ребенку в лицо. На него смотрели пустые и темные глаза.
— Ты слепой? — с содроганием спросил Хендрикс.
— Нет. Кое-что я вижу.
— Но как тебе удается избегать «когтей»?
— Когтей?
— Ну, этих круглых металлических штуковин, которые бегают и зарываются в землю.
— Не понимаю.
Возможно, поблизости «когтей» не было. Довольно большие пространства были свободны от них. Механизмы собирались большей частью вокруг бункеров, которые были полны людей. Эти роботы были спроектированы так, чтобы чувствовать тепло — тепло живых существ.
— Тебе повезло, приятель, — выпрямившись, сказал Хендрикс. — Ну? Куда же ты идешь?
— Можно мне пойти с вами, сэр?
— Со мной? — Хендрикс сложил руки на груди. — Но мне предстоит долгий путь. Много миль. И я должен спешить. — Он взглянул на часы. — Я должен добраться до цели засветло.
— Мне бы очень хотелось пойти с вами, сэр.
Хендрикс порылся в ранце.
— Не стоит идти со мной, малыш. Вот, возьми. — С этими словами он протянул ребенку пару консервных банок. — Бери их и возвращайся к себе.
О'кей?
Мальчик ничего не сказал.
— Я буду возвращаться по этой же дороге. Через день, а, может быть, через два. Если ты в это время будешь где-то здесь, вот тогда ты сможешь пойти со мной. Ну, договорились?
— Мне бы хотелось пойти с вами сейчас.
— Путь у меня очень труден.
— Но я не боюсь идти пешком.
Хендрикс неловко начал переминаться с ноги на ногу. Двое бредущих людей — очень хорошая мишень. И с мальчишкой придется к тому же идти гораздо медленнее. Но если он будет возвращаться к себе другим путем? Что тогда? И если на самом деле этот мальчик совершенно один…
— О'кей! Пойдем вместе, малыш.
Поначалу эти механизмы были неуклюжими. Они были настолько медлительными, что азиаты сшибали их тут же, как только они выползали из своих подземных туннелей. Но затем их стали выпускать получше качеством — более быстрыми и умелыми. Выпускали их заводы, расположенные под землей, гораздо глубже азиатских окопов, заводы, которые некогда делали атомные боеголовки и были почти позабыты.
«Когти» становились со временем все быстрее и все крупнее в размерах.
Появились новые типы, некоторые с зачаточными органами чувств, способные даже летать. Было несколько типов прыгающих роботов. Лучшие конструкторы на Луне, не покладая рук, разрабатывали новые и новые модели, делая их все более сложными и стараясь, чтобы их поведение было все более гибким. И роботы стали просто жуткими. У азиатов стало очень много хлопот с ними.
Некоторые мелкие «когти» научились искусно прятаться в пепел, залегая в засады.
И вскоре «когти» стали пробираться в неприятельские окопы, бункеры, проскальзывая туда, стоило только поднять крышку люка и выглянуть наружу.
Один «коготь» внутри бункера, убийственная сфера из металла и лезвий — и этого было вполне достаточно. Как только пробирался во внутрь один, за ним тут же следовали другие.
Когда было применено такого рода оружие, война уже не могла дольше продолжаться. А сейчас, может быть, она уже и закончилась.
Быть может, он и идет, чтобы услышать это известие. Быть может, азиаты решили выбросить белое полотенце. Очень плохо, что для того, чтобы решиться на это, им потребовалось столько времени. Шесть лет!!! Очень длительный период для подобной войны, для тех способов, с помощью которых она велась.
Автоматические диски возмездия, вращающиеся повсюду между Европой и Азией, сотни тысяч их. Кристаллы, зараженные бактериями. Азиатские управляемые ракеты, со свистом обрушивающиеся города Америки. Бомбы… И вот теперь — эти «когти»!
«Когти» вовсе не были похожи на другие виды оружия. Они были… живыми практически с любой точки зрения, независимо от того, хотело ли признавать это правительство или нет. Они не были машинами. Они были живыми предметами, вращающимися, ползающими, вылезающими неожиданно из руин. Они стряхивали с себя пепел и стрелой устремлялись к человеку, взбирались на него, стараясь дотянуться до горла. Именно для этого они и были сконструированы. Это было их работой.
И они делали ее отлично! Особенно попозже, когда стали появляться новые конструкции и модификации. Теперь уже сами себя и ремонтировали. С этого момента они стали существовать сами по себе. Радиационные браслеты защищали от них американские войска, но стоило человеку потерять такой браслет, как тут же становился легкой добычей этих тварей, не зависимо от того, в какую форму был одет. А далеко внизу, под поверхностью земли, автоматические заводы штамповали этих тварей. Люди старались держаться подальше от этого производства — это было слишком рискованным.
И поэтому производство было предоставлено самому себе. И, казалось, оно прекрасно функционирует. Новые модификации были более быстрыми, более сложными и более эффективными в бою. Да, именно, более эффективными!
По-видимому, благодаря им великий американский народ и выиграл войну.
Хендрикс закурил сигарету. Пейзаж удручающе действовал ему на нервы.
Ничего, кроме пепелищ и развалин. Ему казалось, что он один, единственное живое существо во всем окружающем мире. Справа от него высились руины города — несколько стен и горы обломков. Он отшвырнул погасшую спичку и прибавил шагу. Внезапно Хендрикс остановился, вскинул винтовку и направился всем телом. Какое-то мгновение это напоминало…
Из под остова разрушенного дома появилось что-то. Какая-то фигура довольно медленно направилась к нему, нерешительно делая короткие шаги.
Хендрикс остановился.
— Стой!
И мальчик остановился. Хендрикс опустил винтовку, малыш стоял молча и внимательно рассматривал взрослого. Он был маленький, на вид — от силы лет восемь. Правда, сейчас возраст было очень трудно определить. Большинство детей, которые остались в живых, остановились в своем росте. На мальчике был синий свитер, запачканный грязью, и короткие штанишки. У него были длинные, спутанные, каштановые волосы. Они свисали ему на лицо, спускались вокруг ушей. В руках он что-то держал.
Что это у тебя? — резко спросил Хендрикс.
Мальчик протянул руки. Это была игрушка — маленький плюшевый медвежонок. Мальчик смотрел прямо на взрослого и выражение его больших глаз заставило сжаться сердце майора.
— Мне не нужна твоя игрушка, сынок. Оставь ее у себя.
Мальчик вновь крепко обнял свою драгоценность.
Где ты живешь? — поинтересовался Хендрикс.
— Там.
— В развалинах?
— Да.
— Под землей?
— Да.
— Сколько вас там?
— Сколько вас… сколько?
— Я спрашиваю, сколько вас там живет? У вас большой поселок?
Мальчик ничего не ответил. И Хендрикс нахмурился.
— Но ты же здесь не один, сам по себе?
Мальчик кивнул.
— Чем вы живете?
— Там есть еда.
— Какого рода еда?
— Всякая.
Хендрикс внимательно посмотрел на малыша.
— Сколько тебе лет, сынок?
— Тринадцать.
Это было не возможно. Но в самом ли деле?
Мальчик был худым, да и несколько подзадержался в росте. И, вероятнее всего, он был стерилен. Неудивительно, что он такой маленький. Его ручки и ножки были как палки для чистки труб — шишковатые и худые. Хендрикс дотронулся до руки мальчика. Кожа была сухой и шершавой — вероятно, тоже результат радиации. Он нагнулся и посмотрел ребенку в лицо. На него смотрели пустые и темные глаза.
— Ты слепой? — с содроганием спросил Хендрикс.
— Нет. Кое-что я вижу.
— Но как тебе удается избегать «когтей»?
— Когтей?
— Ну, этих круглых металлических штуковин, которые бегают и зарываются в землю.
— Не понимаю.
Возможно, поблизости «когтей» не было. Довольно большие пространства были свободны от них. Механизмы собирались большей частью вокруг бункеров, которые были полны людей. Эти роботы были спроектированы так, чтобы чувствовать тепло — тепло живых существ.
— Тебе повезло, приятель, — выпрямившись, сказал Хендрикс. — Ну? Куда же ты идешь?
— Можно мне пойти с вами, сэр?
— Со мной? — Хендрикс сложил руки на груди. — Но мне предстоит долгий путь. Много миль. И я должен спешить. — Он взглянул на часы. — Я должен добраться до цели засветло.
— Мне бы очень хотелось пойти с вами, сэр.
Хендрикс порылся в ранце.
— Не стоит идти со мной, малыш. Вот, возьми. — С этими словами он протянул ребенку пару консервных банок. — Бери их и возвращайся к себе.
О'кей?
Мальчик ничего не сказал.
— Я буду возвращаться по этой же дороге. Через день, а, может быть, через два. Если ты в это время будешь где-то здесь, вот тогда ты сможешь пойти со мной. Ну, договорились?
— Мне бы хотелось пойти с вами сейчас.
— Путь у меня очень труден.
— Но я не боюсь идти пешком.
Хендрикс неловко начал переминаться с ноги на ногу. Двое бредущих людей — очень хорошая мишень. И с мальчишкой придется к тому же идти гораздо медленнее. Но если он будет возвращаться к себе другим путем? Что тогда? И если на самом деле этот мальчик совершенно один…
— О'кей! Пойдем вместе, малыш.
Глава 5
Хендрикс шел широким шагом, но мальчишка не отставал от него, прижимая к себе медвежонка.
— Как тебя зовут? — спросил немного погодя майор.
— Дэвид. Дэвид Эдвард Дерринг.
— Дэвид? Что… что же случилось с твоими матерью и отцом?
— Они умерли.
— Как?
— Во время взрыва.
— Когда это случилось?
— Шесть лет назад.
Хендрикс сбавил шаг.
— И ты все эти шесть лет был один?
— Нет. Я некоторое время был с другими людьми, но они потом ушли.
— И с тех пор ты один?
— Да.
Хендрикс посмотрел на мальчика. Он был каким-то странным. Говорил очень мало. Но, возможно, такими они и были, дети, которые смогли выжить среди этого ужаса. Тихими. Стойкими. Какой-то странным фатализм владел ими. Для них не было ничего неожиданного. Они могли перенести все, что угодно. Теперь уже не было никакого нормального, никакого естественного хода событий, как морально, так и физически, который был бы неожиданнен для них. Обычаи, привычки, все эти определяющие силы обучения исчезли.
Остался только один грубый опыт.
— Я не иду слишком быстро для тебя, малыш? — участливо поинтересовался Хендрикс.
— Нет.
— Как же тебе удалось меня увидеть?
— Я ждал.
— Ждал? — Хендрикс был озадачен. — Что же ты ждал?
— Поймать что-нибудь.
— Какого рода что-нибудь?
— Что-нибудь, что можно было бы съесть.
— О! — Хендрикс печально сжал губы. Тринадцатилетний мальчик, живущий на крысах, сусликах и наполовину сгнивших консервах. В какой-нибудь дыре под развалинами города, полного очагов радиации и «когтей», с азиатскими пикирующими минами над головой…
— Как тебя зовут? — спросил немного погодя майор.
— Дэвид. Дэвид Эдвард Дерринг.
— Дэвид? Что… что же случилось с твоими матерью и отцом?
— Они умерли.
— Как?
— Во время взрыва.
— Когда это случилось?
— Шесть лет назад.
Хендрикс сбавил шаг.
— И ты все эти шесть лет был один?
— Нет. Я некоторое время был с другими людьми, но они потом ушли.
— И с тех пор ты один?
— Да.
Хендрикс посмотрел на мальчика. Он был каким-то странным. Говорил очень мало. Но, возможно, такими они и были, дети, которые смогли выжить среди этого ужаса. Тихими. Стойкими. Какой-то странным фатализм владел ими. Для них не было ничего неожиданного. Они могли перенести все, что угодно. Теперь уже не было никакого нормального, никакого естественного хода событий, как морально, так и физически, который был бы неожиданнен для них. Обычаи, привычки, все эти определяющие силы обучения исчезли.
Остался только один грубый опыт.
— Я не иду слишком быстро для тебя, малыш? — участливо поинтересовался Хендрикс.
— Нет.
— Как же тебе удалось меня увидеть?
— Я ждал.
— Ждал? — Хендрикс был озадачен. — Что же ты ждал?
— Поймать что-нибудь.
— Какого рода что-нибудь?
— Что-нибудь, что можно было бы съесть.
— О! — Хендрикс печально сжал губы. Тринадцатилетний мальчик, живущий на крысах, сусликах и наполовину сгнивших консервах. В какой-нибудь дыре под развалинами города, полного очагов радиации и «когтей», с азиатскими пикирующими минами над головой…