позволяют доставлять пассажиров в любую названную точку. Что касается
безопасности... карнавал имеет свои правила, не так ли?
- Именно, - согласился Вил. - Во время праздника Всепочтенности
действуют многочисленные послабления законов и правил. Но на
подсознательно исполняемые требования культуры это не распространяется.
Если мы нарушим одно из этих неписанных правил, переступим грань, у нас
могут быть большие неприятности. И нас могут задержать до окончания
праздника. А потом у нас начнутся очень большие неприятности.
Калли открыл дверцу одного из автоматических такси - первого в ряду
свободных экипажей - и тут же замер, рука его инстинктивно рванулась к
пистолету, который он сунул за пояс под длинным молдогским балахоном,
который он, как и Вил, позаимствовал у пленных молдогов.
Некто маленький и темный, пулей выскочил из кабины через
противоположную дверцу. Существо пронзительно чирикало. Калли метнулся за
ним и увидел, что существо это - маленький молдог, очевидно, ребенок.
Малыш подбежал к соседней в ряду машине и открыл дверцу. Из второго такси
выкатился еще дин юный молдог, стремительный, как ртутный шарик, ни громко
зачирикали друг с другом, а несколько секунд спустя из третьего такси
выскочил очередной ребенок, и присоединился к первым двум.
- Кто это? - шепотом спросил Калли.
Вил успел забраться в такси и выглядывал наружу через соседнюю
дверцу.
- Думаю, что три юные сестры, - ответил Вил. - Каждая спряталась
внутри одного такси, чтобы пугать пассажиров. Но нас двое, притом мы люди,
поэтому, кажется, мы их еще больше напугали.
- А что это за звуки такие странные? - поинтересовался Калли. -
Раньше ничего подобного от молдогов не слышал.
Вил хмыкнул.
- Это они смеются, вернее сказать - хихикают.
Три юные молдожки, обсудив происшествие, с опаской приблизились к
такси, в котором сидели Вил и Калли. Снова последовал взрыв своеобразного
смеха, а потом та, что была повыше остальных, нерешительно обратилась к
Калли:
- На самом ли деле ваши две крайнепочтенности - мягколицые? -
спросила она.
Вместо вопросительного знака вопрос кончался новым приступом нервного
смеха.
- Я сам - действительно, - ответил Калли.
Разразилась целая буря повизгиваний и чириканий. Три любопытные
молдожки о чем-то оживленно переговаривались.
- Он сказал "я сам"! - воскликнула одна из младших сестриц.
Они опять начали шептаться, потом самая высокая вновь заговорила с
Калли:
- Вы сами... - начала они. Ее остановил приступ смеха младших
сестриц. Успокоив их взглядом, она продолжила: - ...Надели костюм, как у
Демона Тьмы. Вы сами действительно его изображаете?
- Таково было действительное намерение меня-самого, - ответил Калли.
- А это тоже мягколицый, как видите. - Книжник. Его можно узнать по
костюму.
Снова смех, затем яростное перешептывание.
- Не будете ли вы сами столь любезны, чтобы сообщить нам самим что
именно намерены вы сами делать этим вечером праздника Всепочтенности? -
спросила старшая сестрица.
- Мы сами направляемся в ваш город, - сказал Калли, - посмотреть, как
празднуют Всепочтенность и провести время со всей возможной почтенностью.
Три сестрицы принялись спорить, опять-таки, шепотом.
- Вы сами - мягколицые, поэтому не знаете всего как следует, -
заявила самая высокая сестрица. - Разве не рассказывали вам самим, что
Демон Тьмы - это всегда трое, как это и должно быть у всех?
- Это мне самому действительно известно, - помимо воли улыбаясь,
ответил Калли. - Но вы сами хорошо видите, что нас, мягколицых, всего
двое, поэтому втроем мы быть никак не можем.
Юный молдожки принялись совещаться. Потом, совершенно неожиданно,
старшая сестра одним стремительным прыжком оказалась в кабине - дверь, в
которую выглядывали Калли и Доук, была открыта. Землянам пришлось поспешно
отодвинуться вглубь.
- Мои сестры согласны! - выдохнула сквозь смех старшая сестра. - Я
буду Безумцем для вас самих, чтобы получился настоящий полный Демон!
Не ожидая ответа, она уселась на сиденье, захлопнула дверцу, крикнула
что-то в окошко своим сестрам, засмеялась, помахала рукой, потом тронула
клавишу на пульте, и такси, плавно скользя над дорогой, покинуло стоянку.
- Ты, - сказала молдожка, искоса глянув на Калли и проглотив смешок,
- ты должен называть меня Безумцем - всегда, иначе не получится полного
настоящего Демона из нас самих!
- Прекрасно, Безумец, я согласен, - сказал Калли.
- И помни: я сама ничего не боюсь, как это полагается Безумцу!
- Постараюсь не забыть, - подчеркнуто серьезно сказал Калли. - Ты
сама не против, если я объясню положение Книжнику? Он сам тоже говорит на
твоем языке, даже почтеннее меня, но мы друг друга понимаем быстрее и
лучше, если разговариваем на нашем родном языке мягколицых.
- Не возражаю, согласилась она. - Даже интересно будет послушать речь
мягколицых.
- Благодарю.
Калли обернулся к Вилу, который сидел рядом - Безумец управлял такси.
Калли расположился посередине. Вила прижали к дальней стенке.
- Что теперь будем делать? - спросил Калли по-английски. - Я
предполагал подцепить какого-нибудь взрослого жителя, а теперь эта
девчонка... Подозреваю, она не отвяжется. Как ты думаешь, она может знать
что-нибудь полезное для нас?
- Должен признаться, такой вариант мне в голову не приходил, -
ответил Вил тоже по английски. - Но почему бы нет? Она вполне может знать,
где находится компаунд королевской семьи, например. Кроме того, риск
нарушить какие-нибудь подсознательные табу может быть немного меньше для
нас, если мы останемся в обществе ребенка. Она, очевидно, любит пошутить
рассматривает свою выдумку как новую шалость. В другое время она никогда
не оставила бы сестер. К тому же, обрати внимание: она относится к нам с
заметной робостью - ведь мы инопланетяне, и мы старше ее, а детей молдоги
с раннего возраста приучают уважать решения старших. Она будет полагать,
будто мы знаем, что делаем, - даже если мы в чем-нибудь промахнемся, нам
это очень кстати.
- Ну, ладно, - вздохнул Калли. - Пусть нашим проводником будет
девчонка.
Вообще-то ему это не очень нравилось. По первоначальному плану он и
Вил надеялись подобрать какого-нибудь одиночку. Калли считал само собой
разумеющимся, что одиночка будет взрослый молдог мужского пола. Теперь ему
становилось не по себе при мысли, что им, заметая следы, придется, быть
может причинить какой-нибудь вред ребенку.
Он решил пока не думать о такой возможности. Повернувшись к молдожке,
он заговорил на ее родном языке.
- Мой брат и я сам очень рады твоему обществу. С этого момента
постараемся говорить только на вашем языке и пользоваться языком
мягколицых только в сам крайнем случае.
- Я не возражал, - важно произнесла девочка. - Теперь мы сами -
полный Демон и готовы творить разные жуткие непочтенные штуки. Что мы
будем делать?
- Ну, скажем, - предложил Калли, - поищем место в городе, где оставим
некий знак нашего присутствия?
Безумец от смеха затрясся всем телом, словно собака, вылезшая из воды
на берег.
- Верно! Как верно! - вскричала она. - Демон обязан оставить знак
своего появления! Где же мы его оставим?
- Ты сама знаешь город и окрестности лучше меня или Книжника, -
сказал Калли. - Может, оставим его в месте, где находятся большие военные
космолеты?
- Нет, не подходит, - решительно возразила она. - В столице нет
больших военных кораблей, только несколько курьеров. Флоты расположены на
десятой планете. А мне без разрешения семьи планету нельзя покидать.
Космопорт уже остался далеко позади. Такси ехало вдоль шестиполосного
бульвара с рядами деревьев, похожих на тополя с большими листьями. Теперь
стало понятно, чем заменили ночное искусственное освещение в городе: через
каждые двадцать-тридцать ярдов попадались огромные горящие факелы,
установленные на толстых столбах, в десяток футов вышиной. На каждом
столбе горело по три факела. Эффект был впечатляющий.
- Где мы сейчас? - спросил Вил.
- На имперской парковой дороге, естественно, - поведал Безумец. -
Отсюда можем направиться, куда пожелаем. Теперь мы должны решить, где
оставим знак... А ну-ка, стоп!
Они только что поравнялись с несколькими витринами, освещенными
изнутри тройными факелами, - похоже, это были небольшие магазины.
Молдожка быстро нажала на клавишу, такси затормозило. Ни слова более
не говоря, она выскочила наружу через дверцу со своей стороны, обежала
машину и исчезла в одном из магазинчиков.
- Что она задумала? - поинтересовался Калли, перейдя на английский.
Вил покачал головой. На его лице играл прыгающий отсвет факелов.
- Понятия не имею, - сказал он.
Минуту-две спустя девчонка выскочила из магазинчика, впрыгнула в
такси и включила двигатель.
- Теперь, - гордо заявила она, - я сама настоящий Безумец.
Калли внимательно посмотрел на нее, но поначалу ничего нового не
заметил. Потом он обратил внимание, что к воротнику одеяния добавлена
какая-то полоска из чего-то вроде картона. Теперь по форме и высоте
воротника молдожку можно было принять за одиночку мужского пола. Кроме
того, Калли заметил ремень у нее на поясе, а на ремне - черные ножны с
толстой рукояткой какого-то игрушечного меча.
- Понятно.
И не давая себе времени на раздумья, добавил:
- Пока ты сам был внутри, наш брат Книжник - и я сам приняли решение.
Мы оставим знак нас самих у компаунда имперской семьи.
Несколько секунд Безумец изумленно взирал на Калли, а потом снова
затрясся сем телом. Лишь несколько мгновений спустя молдожка, смогла взять
себя в руки.
- Ужасно! Чудовищно! Потрясающе удивительно! Если бы сестры мои
слышали! - восхищенно кричала он. - Мы сами будем как настоящий Демон! Мы
оставим знак нас самих у порога с самого крайнепочтенного! Вы сами
замечательные мягколицые!
Она направила такси на крайнюю левую полосу движения, у первого
перекрестка свернув налево - на ту полосу, где машины двигались несколько
быстрее. Теперь они ехали вдоль внутренней полосы трехрядного движения,
дорога шла через район, напоминавший парк. Среди деревьев то тут, то там,
пылали тройные факелы, бросая скачущие тени на густолистые кроны деревьев
и растительность, соответствовавшую земной траве. Часто попадались
молдоги, то триадами, то целыми группами триал, они переходили или даже
перебегали от одной освещенной факелами площадки к другой. Кое-где,
соединив руки, образовав круг, они словно танцевали у какого-нибудь куста
или дерева, или вокруг столба с факелами. Калли вдруг обратил внимание,
что каждый такой хоровод состоит ровно из девяти инвалидов.
- Что они делают? Танцуют, надо полагать? - спросил он Безумца. Она
вдруг пристально посмотрела на него. У Калли что-то сжалось внутри - он
инстинктивно почувствовал, что допустил ляп, нарушил одно из местных
неписаных табу, на которые не распространялась свобода праздника
Всепочтенности.
- Я... не понимаю, - пробормотала девочка. - Танцуют?
Она посмотрела в окно, на поляне хоровод из девяти молдогов кружил
возле столба с факелами, всего в пятидесяти футах от такси. Вдруг она,
кажется, поняла и разразилась щебетом, который соответствовал хихиканью,
как на стоянке такси. Но сейчас приступ смеха у молдожки был намного
продолжительнее.
- Я допустил какую-то ошибку... - поспешно начал извиняться Калли, но
она перебила его, давясь от смеха:
- Нет, никакой ошибки не было... - Снова приступ смеха. - Ты ведь
знаешь!
- Знаю? Знаю что? - поинтересовался Калли.
Теперь она так захохотала, что ей пришлось спрятать голову в ладонях.
Отвечать она была не в состоянии. Калли поспешно искал возможность
переменить тему беседы.
- Далеко еще до компаунда имперской семьи? Как долго нам еще ехать?
- Не... недалеко. - Безумец справился с приступом смеха и
посерьезнел. Мы сами прибудем на место через... - Она назвала цифру в
молдогских единицах. Калли автоматически в уме перевел цифры в земные и
получил примерно четыре минуты. - Какой именно знак мы сами там оставим?
- Я сам решу, - сказал Калли, - когда увижу компаунд и немного
поразмыслю.
Он приблизительно предоставлял себе расположение зданий на территории
имперского компаунда. Сам Вил ни разу там не бывал, Но в нескольких
книгах, которые он изучал, пока жил среди иноразумных, имелись иллюстрации
с изображением компаунда. Конечно, это были весьма общие схемы, а не
настоящие карты. К тому же, компаунд постоянно перестраивался и
переносился в разные места согласно перемещению аспекта почтенности.
Родная планета нового правящего клана становилась Коронным миром, и на
этой планете строили дом имперской семьи - имперский компаунд. Общий план
каждого нового компаунда соответствовал определенным требованиям, но на
сколько было известно Вилу, при этом оказывали влияние и другие
соображения зависящие от типа местности, предрассудков данного клана или
даже личных вкусов и предпочтений членов правящей семьи.
Безумец, кажется, был удовлетворен ответом Калли. Такси катило
дальше. Парковая дорога нисколько не изменилась - разве что группки
молдогов на парковых полосках становились все более редкими, а потом и
вовсе пропали.
Вскоре Калли рассмотрел через окно что-то вроде цепочки огней
впереди. Приближаясь, они превратились в бесконечный ряд трехфакельных
светильников, которые, казалось, висели в воздухе и тянулись насколько
хватало глаз. Когда они подъехали, стала ясна причина оптической иллюзии:
факелы были установлены наверху черной стены. Стена, около двадцати футов
высотой, преграждала им путь. Она была сплошная, если не считать широких
ворот - створки были не полностью распахнуты, но просвет между ним был
достаточно широк - футов сорок. Молдожка остановила такси у самых ворот,
где полосы движения парковой дороги вливались в небольшой
заасфальтированный круг.
Здесь было совершенно людно, словно местность вымерла. Заглянув в
ворота, Калли заметил и внутри мерцающие огни факелов.
- Что мы сами теперь будем делать? - прошептала ему в ухо
исполнительница роли Безумца.
- Прости, я сам должен поговорить с братом на нашем родном языке, -
ответил Калли.
Он обернулся к Вилу.
- Что тут происходит? Ни одной души в округе. Ворота нараспашку.
Что-то здесь не так.
- Во время карнавала Всепочтенности все не так, - ответил седоволосый
спутник Калли. - Но я согласен: это уже чересчур. Ворота компаунда
открыты, охраны нет. Очевидно, это связано с каким-то обычаем. Где-то
внутри должна быть охрана. На самом деле охрана следит за воротами - не
для защиты от врагов, потому что, когда нет перемены аспекта почтенности,
просто вообразить невозможно существование врагов имперской семьи, - но
для защиты от случайного опасного одиночки.
- Ну же! - нетерпеливо повторила их спутница. - Что мы сами будем
делать? Оставим знак Демона на столбе у ворот?
Демон повернулся к Безумцу и перешел на молдогский:
- Нет, - сказал он решительно. - Я полагаю, нужно войти туда и... У
девочки вырвался странный звук, словно у нее перехватило дыхание, Молдожка
вдруг замерла, словно окаменела. Глаза ее выражали ничем не прикрытый
ужас.
- Ого-го-го! - тихо заметил Вил. - Кажется, мы влипли!
- В чем дело? - спросил Калли, намеренно придав голосу холодную
уверенность и твердо глядя на свою маленькую компаньонку.
- Что с тобой? У ворот нет ни одного охранника.
Молдожка затряслась всем телом.
- Но там же оно! - с трудом выговорила она. - Вы сами его не видите.
Оно - невидимое, но оно охраняет ворота... так всегда, во время праздника
Всепочтенности, когда охрана уходит на праздник.
- Оно? Что ты сама подразумеваешь под этим? - потребовал ответа
Калли.
- Как что? Конечно же, королевское...
Слово, которое употребила молдожка, было Калли совершенно не
известно, он никогда раньше его не слышал, но нетрудно было догадаться,
что смысл его был аналогичен понятию "дракон" или "чудище". Ночной воздух
вдруг показался ему слишком зябким. Вил не ошибся: они наткнулись на
глубинное подсознательное табу, и на миг ситуация стала балансировать на
лезвии ножа. Если девочка испугается и попробует бежать, чтобы поднять
тревогу, Калли придется остановить ее любым способом. Калли лихорадочно
искал спасительный вариант. Вдруг его осенило.
- Старая сказка! - презрительно скривился он. - Ты все еще веришь в
сказки?
На какой-то миг он испугался, что допустил фатальную ошибку. Но
постепенно девочка начала успокаиваться, бессильно опустившись на сиденье.
Теперь она оказалась совсем маленькой.
- Все равно, мне эта идея не нравится! - сдавленным голосом
выговорила она наконец. - Ты сам - мягколицый, и не боишься, наверное...
- Она снова употребила неизвестное слово. - Но мне... страшно.
Калли пытался срочно что-нибудь придумать. Пугать Безумца больше не
стило. Он быстро сказал:
- Ладно, скажу тебе, что я сам сделаю. Ты сама и мой брат останетесь
ждать здесь, предупредите, если появится охрана. Я сам войду туда один.
Молдожка немного выпрямилась, она смотрела на Калли глазами, полными
удивления и робости. Не ожидая ответа, он открыл дверцы и бесшумно
выскользнул наружу.
Через плечо он бросил Вилу по-английски:
- Не отпускай ее. Не давай ей поднять шум. Я вернусь через пять
минут, самое большее. Просто хочу посмотреть, что и как там расположено.
Не ожидая ответа, он повернулся и побежал, тихо, но быстро к левому
столбу ворот. У столба он остановился, посмотрел вокруг, заглянул в
ворота. Территория компаунда, протянувшаяся на несколько акров, то здесь
то там была усеяна мерцающими огоньками. Судя по всему, внутри ограды
территория компаунда лежала как бы в небольшой выемке. Удача сопутствовала
Калли. Он находился на самом краю выемки, то есть на возвышении и отсюда
мог легко обозревать почти все здания и сооружения компаунда.
Одну-две секунды он выжидал, бросив взгляд сначала вправо, затем
влево - нет ли где все-таки охраны? - но ничего и никого подозрительного
не увидел.
Он скользнул внутрь через ворота.
Ночь как будто стала еще темнее. Стена, которая осталась позади,
отсекала свет факелов, даже тех, что стояли вдоль ее верхнего наружного
края - стена была слишком толстая и свет не мог пробиться вниз, на
внутреннюю территорию.
Он выждал несколько секунд, чтобы глаза привыкли к сгустившейся
темноте. Потом начал осторожно пробираться в глубь территории компаунда.
Постепенно глаза его адаптировались, и ему хватало бледного света одной
луны над головой - раньше он его не замечал, мешали огни факелов, - чтобы
разобраться, как расположены здания и каков характер местности между ними.
Впадина, в которой расположился компаунд, не отличалась совершенной
гладкостью дна. Здесь встречались холмики и низинки, белели извилистые
тропинки, бежавшие между тройными факелами, обозначавшими очертания
зданий.
Оставив ворота ярдах в ста позади, Калли остановился, рассматривая
раскинувшийся перед ним компаунд и стараясь согласовать то, что он видел
со сведениями, которые раньше узнал от Вила.
Несколько минут он пребывал в полной растерянности. Он совершенно не
понимал, где что находится. Потом он определил большой прямоугольной формы
участок, окаймленный факелами, как главный дом. Здесь должна располагаться
резиденция трех королевских братьев триады-правителя королевской семьи,
которая в свою очередь, руководила королевским септом, а септ -
королевским кланом.
После этого разобраться в плане застройки компаунда стало гораздо
легче. Все стало на положенные места. Он отыскал здание, где должна была
помещаться резиденция королевских жен, помещения кузенов и, наконец,
неподалеку от главного дома он заметил небольших размеров здание - это
была явно детская. Здесь жили наследники трона молдогов.
Он повернулся и поспешил назад к воротам, ориентируясь на свет,
падавший в промежуток между створками. Теперь, когда он повернулся к
воротам лицом, он заметил асфальтированную дорогу, ведущую от ворот в
глубину компаунда. Калли взял левее и несколько секунд спустя мягкий дерн
и растительность похожая на земную траву, уступили место твердой,
напоминавшей асфальт поверхности дороги. Калли посмотрел вперед, в сторону
ворот, - до них было ярдов тридцать. Он увидел ждущее такси и даже
разглядел в первом окне два силуэта своих спутников.
Увидев Безумца, Калли припомнил, что он должен еще кое-что сделать. В
первоначальный план действительно входила идея оставить знак Демона
где-нибудь в Коронном мире, но здесь, в Королевском компаунде? А впрочем,
почему бы и нет? Быть может, лучше места и не придумаешь.
Он отыскал под складками балахона карманчик, в котором ждал своего
часа небольшой баллон с краской-аэрозолью. Вытащив баллончик, он нажал на
распылитель и струей краски изобразил на асфальте обычный молдогский знак
Демона - стилизованное изображение черной скалы, пещеры и двух горных
потоков, то есть, то самое место, где, предположительно, был разбужен
спящий Демон.
После чего Калли помчался к такси.
Он рванул на себя дверцу, прыгнул на сиденье. Молдожка скорчилась
возле Вила, на дальнем краю сиденья. Сначала Калли не обратил на это
внимания. Он схватил рычаг управления, привел такси в движение. Развернув
машину, он направил ее вдоль парковой дороги, по которой они прибыли.
Калли полностью сосредоточился на управлении, стараясь вести такси с
максимально возможной скоростью, но не вызывая подозрений, поэтому он
вздрогнул от неожиданности, когда Вил тихо сказал ему по-английски:
- Кажется, мы действительно влипли, Калли. Смотри сюда.
Калли на секунду скосил глаза в сторону Вила. Молдожка, свернувшись в
клубок, прижалась к Вилу. Необязательно было разбираться в молдогской
медицине, чтобы заметить, что поза ее явно неестественная и неподвижность
юного создан я - тоже, как и ее молчание.
- Что с ней? - спросил Калли, стараясь не выдать тревогу и вновь
глядя перед собой на дорогу. - Что с ней, как ты думаешь?
- Понятия не имею, как это получилось. Она просто смотрела, как ты
брызгаешь краску на дорогу. Но на этот раз совершенно ясно: мы как-то
нарушили местное рабу, и весьма серьезно. Она испугана до смерти.
- Нормально, - завил Калли уверенным тоном. - Шума она пока не
поднимает, и то хорошо. В порту мы ее где-нибудь уложим в сторонке, там ее
вскоре найдут. Главное - смыться с планеты, вернуться на корабль, а там -
пусть поднимает тревогу.
- Ладно, - тихо согласился Вил. - Поплюй через левое плечо.
Они мчались сквозь темные улицы, где мерцало пламя факелов, к огням
космопорта, которые подобно ранней заре манили к далекому горизонту. Когда
такси остановилось у стоянки, рядом никого не было видно. Подчиняясь
внутреннему порыву, Калли быстро развернул машину и повел ее по взлетному
полю прямо к их челноку.
Молдожка продолжал лежать неподвижно и молча. Глаза ее смотрели прямо
на Калли - во всяком случае, каждый раз, оборачиваясь, он встречал их
стеклянно-блестящий взгляд. Но по выражению лица инопланетянки невозможно
было прочесть, что происходит у нее внутри и почему она никак не выходит
из непонятно чем вызванного столбняка.
Такси остановилось у люка. Перегнувшись через спутников, Калли открыл
дверцу с их стороны.
- Вынеси ее наружу, Вил. Я следом. Мы ее оставим здесь. Если нам
повезет, она придет в себя не раньше, чем ее найдут.
Вил вытащил молдожку, опустил ее на шершавое твердое покрытие поля.
Она уже немного пришла в себя, но, когда наружу выбрался Калли,
отшатнулась.
- Нет причин бояться, - сказал ей Калли по-молдогски как можно более
ласково. - Мы сами не желали причинить вред тебе. Мы сами сейчас улетим.
Развернувшись в сторону челнока, он увидел, что как раз в этот момент
люк распахнулся и наружу ступил Доук.
Увидев Доука, молдожка начала истошно кричать.
Времени терять было нельзя.
- Быстро! - крикнул Калли, подхватывая молдожку. - В челнок, с ней,
Доук, поднимай челнок!
Девочка оказалась легкой, словно вместо косточек у нее были сухие
прутики. Схватив ее в охапку, Калли двумя широкими шагами достиг люка,
запрыгнул внутрь и опустил пленницу в пассажирское кресло. Люк за его
спиной со звоном захлопнулся. Но юная молдожка продолжала вопить, и это
производило жуткое впечатление здесь, в замкнутом пространстве кабины.
Калли заложило уши. Он плюхнулся в кресло рядом, взял тоненькие, хрупкие
ладошки перепуганной инопланетянки в свои большие сильные руки, стараясь
ее успокоить.
- Вылетай, Доук! - скомандовал он через плечо, не глядя.
Секунду спустя челнок подпрыгнул. Калли и молдожку прижило к креслам.
Крик ее вдруг прекратился. Несколько секунд она лежала тихо, потом
медленно опустила на пол ноги, села прямо, освободила руки.
Глаза ее странно засветились. Потом она повернулась, подчеркнуто
внимательно посмотрела в затылок Вилу и Доуку, которые занимали сейчас два
из трех пилотских кресел. Потом снова посмотрела в глаза Калли.
- Вы сами - трое, - сдавленным голосом сказала она. - Трое - с самого
начала. Ты сам вошел в ворота и даже королевский, - тут снова последовало
незнакомое слово, - не остановил тебя, ты оставил знак Демона, и вернулся.
- Ты не должна тревожиться, - мягко сказал Калли. - Мы сами всего
лишь мягколицые, и это просто шутка в праздник Все почтенности. Мы тебя
самое передадим твоим соплеменникам, они сами позаботятся о том, чтобы ты
сама в целости и сохранности вернулась к семье и сестрам.
безопасности... карнавал имеет свои правила, не так ли?
- Именно, - согласился Вил. - Во время праздника Всепочтенности
действуют многочисленные послабления законов и правил. Но на
подсознательно исполняемые требования культуры это не распространяется.
Если мы нарушим одно из этих неписанных правил, переступим грань, у нас
могут быть большие неприятности. И нас могут задержать до окончания
праздника. А потом у нас начнутся очень большие неприятности.
Калли открыл дверцу одного из автоматических такси - первого в ряду
свободных экипажей - и тут же замер, рука его инстинктивно рванулась к
пистолету, который он сунул за пояс под длинным молдогским балахоном,
который он, как и Вил, позаимствовал у пленных молдогов.
Некто маленький и темный, пулей выскочил из кабины через
противоположную дверцу. Существо пронзительно чирикало. Калли метнулся за
ним и увидел, что существо это - маленький молдог, очевидно, ребенок.
Малыш подбежал к соседней в ряду машине и открыл дверцу. Из второго такси
выкатился еще дин юный молдог, стремительный, как ртутный шарик, ни громко
зачирикали друг с другом, а несколько секунд спустя из третьего такси
выскочил очередной ребенок, и присоединился к первым двум.
- Кто это? - шепотом спросил Калли.
Вил успел забраться в такси и выглядывал наружу через соседнюю
дверцу.
- Думаю, что три юные сестры, - ответил Вил. - Каждая спряталась
внутри одного такси, чтобы пугать пассажиров. Но нас двое, притом мы люди,
поэтому, кажется, мы их еще больше напугали.
- А что это за звуки такие странные? - поинтересовался Калли. -
Раньше ничего подобного от молдогов не слышал.
Вил хмыкнул.
- Это они смеются, вернее сказать - хихикают.
Три юные молдожки, обсудив происшествие, с опаской приблизились к
такси, в котором сидели Вил и Калли. Снова последовал взрыв своеобразного
смеха, а потом та, что была повыше остальных, нерешительно обратилась к
Калли:
- На самом ли деле ваши две крайнепочтенности - мягколицые? -
спросила она.
Вместо вопросительного знака вопрос кончался новым приступом нервного
смеха.
- Я сам - действительно, - ответил Калли.
Разразилась целая буря повизгиваний и чириканий. Три любопытные
молдожки о чем-то оживленно переговаривались.
- Он сказал "я сам"! - воскликнула одна из младших сестриц.
Они опять начали шептаться, потом самая высокая вновь заговорила с
Калли:
- Вы сами... - начала они. Ее остановил приступ смеха младших
сестриц. Успокоив их взглядом, она продолжила: - ...Надели костюм, как у
Демона Тьмы. Вы сами действительно его изображаете?
- Таково было действительное намерение меня-самого, - ответил Калли.
- А это тоже мягколицый, как видите. - Книжник. Его можно узнать по
костюму.
Снова смех, затем яростное перешептывание.
- Не будете ли вы сами столь любезны, чтобы сообщить нам самим что
именно намерены вы сами делать этим вечером праздника Всепочтенности? -
спросила старшая сестрица.
- Мы сами направляемся в ваш город, - сказал Калли, - посмотреть, как
празднуют Всепочтенность и провести время со всей возможной почтенностью.
Три сестрицы принялись спорить, опять-таки, шепотом.
- Вы сами - мягколицые, поэтому не знаете всего как следует, -
заявила самая высокая сестрица. - Разве не рассказывали вам самим, что
Демон Тьмы - это всегда трое, как это и должно быть у всех?
- Это мне самому действительно известно, - помимо воли улыбаясь,
ответил Калли. - Но вы сами хорошо видите, что нас, мягколицых, всего
двое, поэтому втроем мы быть никак не можем.
Юный молдожки принялись совещаться. Потом, совершенно неожиданно,
старшая сестра одним стремительным прыжком оказалась в кабине - дверь, в
которую выглядывали Калли и Доук, была открыта. Землянам пришлось поспешно
отодвинуться вглубь.
- Мои сестры согласны! - выдохнула сквозь смех старшая сестра. - Я
буду Безумцем для вас самих, чтобы получился настоящий полный Демон!
Не ожидая ответа, она уселась на сиденье, захлопнула дверцу, крикнула
что-то в окошко своим сестрам, засмеялась, помахала рукой, потом тронула
клавишу на пульте, и такси, плавно скользя над дорогой, покинуло стоянку.
- Ты, - сказала молдожка, искоса глянув на Калли и проглотив смешок,
- ты должен называть меня Безумцем - всегда, иначе не получится полного
настоящего Демона из нас самих!
- Прекрасно, Безумец, я согласен, - сказал Калли.
- И помни: я сама ничего не боюсь, как это полагается Безумцу!
- Постараюсь не забыть, - подчеркнуто серьезно сказал Калли. - Ты
сама не против, если я объясню положение Книжнику? Он сам тоже говорит на
твоем языке, даже почтеннее меня, но мы друг друга понимаем быстрее и
лучше, если разговариваем на нашем родном языке мягколицых.
- Не возражаю, согласилась она. - Даже интересно будет послушать речь
мягколицых.
- Благодарю.
Калли обернулся к Вилу, который сидел рядом - Безумец управлял такси.
Калли расположился посередине. Вила прижали к дальней стенке.
- Что теперь будем делать? - спросил Калли по-английски. - Я
предполагал подцепить какого-нибудь взрослого жителя, а теперь эта
девчонка... Подозреваю, она не отвяжется. Как ты думаешь, она может знать
что-нибудь полезное для нас?
- Должен признаться, такой вариант мне в голову не приходил, -
ответил Вил тоже по английски. - Но почему бы нет? Она вполне может знать,
где находится компаунд королевской семьи, например. Кроме того, риск
нарушить какие-нибудь подсознательные табу может быть немного меньше для
нас, если мы останемся в обществе ребенка. Она, очевидно, любит пошутить
рассматривает свою выдумку как новую шалость. В другое время она никогда
не оставила бы сестер. К тому же, обрати внимание: она относится к нам с
заметной робостью - ведь мы инопланетяне, и мы старше ее, а детей молдоги
с раннего возраста приучают уважать решения старших. Она будет полагать,
будто мы знаем, что делаем, - даже если мы в чем-нибудь промахнемся, нам
это очень кстати.
- Ну, ладно, - вздохнул Калли. - Пусть нашим проводником будет
девчонка.
Вообще-то ему это не очень нравилось. По первоначальному плану он и
Вил надеялись подобрать какого-нибудь одиночку. Калли считал само собой
разумеющимся, что одиночка будет взрослый молдог мужского пола. Теперь ему
становилось не по себе при мысли, что им, заметая следы, придется, быть
может причинить какой-нибудь вред ребенку.
Он решил пока не думать о такой возможности. Повернувшись к молдожке,
он заговорил на ее родном языке.
- Мой брат и я сам очень рады твоему обществу. С этого момента
постараемся говорить только на вашем языке и пользоваться языком
мягколицых только в сам крайнем случае.
- Я не возражал, - важно произнесла девочка. - Теперь мы сами -
полный Демон и готовы творить разные жуткие непочтенные штуки. Что мы
будем делать?
- Ну, скажем, - предложил Калли, - поищем место в городе, где оставим
некий знак нашего присутствия?
Безумец от смеха затрясся всем телом, словно собака, вылезшая из воды
на берег.
- Верно! Как верно! - вскричала она. - Демон обязан оставить знак
своего появления! Где же мы его оставим?
- Ты сама знаешь город и окрестности лучше меня или Книжника, -
сказал Калли. - Может, оставим его в месте, где находятся большие военные
космолеты?
- Нет, не подходит, - решительно возразила она. - В столице нет
больших военных кораблей, только несколько курьеров. Флоты расположены на
десятой планете. А мне без разрешения семьи планету нельзя покидать.
Космопорт уже остался далеко позади. Такси ехало вдоль шестиполосного
бульвара с рядами деревьев, похожих на тополя с большими листьями. Теперь
стало понятно, чем заменили ночное искусственное освещение в городе: через
каждые двадцать-тридцать ярдов попадались огромные горящие факелы,
установленные на толстых столбах, в десяток футов вышиной. На каждом
столбе горело по три факела. Эффект был впечатляющий.
- Где мы сейчас? - спросил Вил.
- На имперской парковой дороге, естественно, - поведал Безумец. -
Отсюда можем направиться, куда пожелаем. Теперь мы должны решить, где
оставим знак... А ну-ка, стоп!
Они только что поравнялись с несколькими витринами, освещенными
изнутри тройными факелами, - похоже, это были небольшие магазины.
Молдожка быстро нажала на клавишу, такси затормозило. Ни слова более
не говоря, она выскочила наружу через дверцу со своей стороны, обежала
машину и исчезла в одном из магазинчиков.
- Что она задумала? - поинтересовался Калли, перейдя на английский.
Вил покачал головой. На его лице играл прыгающий отсвет факелов.
- Понятия не имею, - сказал он.
Минуту-две спустя девчонка выскочила из магазинчика, впрыгнула в
такси и включила двигатель.
- Теперь, - гордо заявила она, - я сама настоящий Безумец.
Калли внимательно посмотрел на нее, но поначалу ничего нового не
заметил. Потом он обратил внимание, что к воротнику одеяния добавлена
какая-то полоска из чего-то вроде картона. Теперь по форме и высоте
воротника молдожку можно было принять за одиночку мужского пола. Кроме
того, Калли заметил ремень у нее на поясе, а на ремне - черные ножны с
толстой рукояткой какого-то игрушечного меча.
- Понятно.
И не давая себе времени на раздумья, добавил:
- Пока ты сам был внутри, наш брат Книжник - и я сам приняли решение.
Мы оставим знак нас самих у компаунда имперской семьи.
Несколько секунд Безумец изумленно взирал на Калли, а потом снова
затрясся сем телом. Лишь несколько мгновений спустя молдожка, смогла взять
себя в руки.
- Ужасно! Чудовищно! Потрясающе удивительно! Если бы сестры мои
слышали! - восхищенно кричала он. - Мы сами будем как настоящий Демон! Мы
оставим знак нас самих у порога с самого крайнепочтенного! Вы сами
замечательные мягколицые!
Она направила такси на крайнюю левую полосу движения, у первого
перекрестка свернув налево - на ту полосу, где машины двигались несколько
быстрее. Теперь они ехали вдоль внутренней полосы трехрядного движения,
дорога шла через район, напоминавший парк. Среди деревьев то тут, то там,
пылали тройные факелы, бросая скачущие тени на густолистые кроны деревьев
и растительность, соответствовавшую земной траве. Часто попадались
молдоги, то триадами, то целыми группами триал, они переходили или даже
перебегали от одной освещенной факелами площадки к другой. Кое-где,
соединив руки, образовав круг, они словно танцевали у какого-нибудь куста
или дерева, или вокруг столба с факелами. Калли вдруг обратил внимание,
что каждый такой хоровод состоит ровно из девяти инвалидов.
- Что они делают? Танцуют, надо полагать? - спросил он Безумца. Она
вдруг пристально посмотрела на него. У Калли что-то сжалось внутри - он
инстинктивно почувствовал, что допустил ляп, нарушил одно из местных
неписаных табу, на которые не распространялась свобода праздника
Всепочтенности.
- Я... не понимаю, - пробормотала девочка. - Танцуют?
Она посмотрела в окно, на поляне хоровод из девяти молдогов кружил
возле столба с факелами, всего в пятидесяти футах от такси. Вдруг она,
кажется, поняла и разразилась щебетом, который соответствовал хихиканью,
как на стоянке такси. Но сейчас приступ смеха у молдожки был намного
продолжительнее.
- Я допустил какую-то ошибку... - поспешно начал извиняться Калли, но
она перебила его, давясь от смеха:
- Нет, никакой ошибки не было... - Снова приступ смеха. - Ты ведь
знаешь!
- Знаю? Знаю что? - поинтересовался Калли.
Теперь она так захохотала, что ей пришлось спрятать голову в ладонях.
Отвечать она была не в состоянии. Калли поспешно искал возможность
переменить тему беседы.
- Далеко еще до компаунда имперской семьи? Как долго нам еще ехать?
- Не... недалеко. - Безумец справился с приступом смеха и
посерьезнел. Мы сами прибудем на место через... - Она назвала цифру в
молдогских единицах. Калли автоматически в уме перевел цифры в земные и
получил примерно четыре минуты. - Какой именно знак мы сами там оставим?
- Я сам решу, - сказал Калли, - когда увижу компаунд и немного
поразмыслю.
Он приблизительно предоставлял себе расположение зданий на территории
имперского компаунда. Сам Вил ни разу там не бывал, Но в нескольких
книгах, которые он изучал, пока жил среди иноразумных, имелись иллюстрации
с изображением компаунда. Конечно, это были весьма общие схемы, а не
настоящие карты. К тому же, компаунд постоянно перестраивался и
переносился в разные места согласно перемещению аспекта почтенности.
Родная планета нового правящего клана становилась Коронным миром, и на
этой планете строили дом имперской семьи - имперский компаунд. Общий план
каждого нового компаунда соответствовал определенным требованиям, но на
сколько было известно Вилу, при этом оказывали влияние и другие
соображения зависящие от типа местности, предрассудков данного клана или
даже личных вкусов и предпочтений членов правящей семьи.
Безумец, кажется, был удовлетворен ответом Калли. Такси катило
дальше. Парковая дорога нисколько не изменилась - разве что группки
молдогов на парковых полосках становились все более редкими, а потом и
вовсе пропали.
Вскоре Калли рассмотрел через окно что-то вроде цепочки огней
впереди. Приближаясь, они превратились в бесконечный ряд трехфакельных
светильников, которые, казалось, висели в воздухе и тянулись насколько
хватало глаз. Когда они подъехали, стала ясна причина оптической иллюзии:
факелы были установлены наверху черной стены. Стена, около двадцати футов
высотой, преграждала им путь. Она была сплошная, если не считать широких
ворот - створки были не полностью распахнуты, но просвет между ним был
достаточно широк - футов сорок. Молдожка остановила такси у самых ворот,
где полосы движения парковой дороги вливались в небольшой
заасфальтированный круг.
Здесь было совершенно людно, словно местность вымерла. Заглянув в
ворота, Калли заметил и внутри мерцающие огни факелов.
- Что мы сами теперь будем делать? - прошептала ему в ухо
исполнительница роли Безумца.
- Прости, я сам должен поговорить с братом на нашем родном языке, -
ответил Калли.
Он обернулся к Вилу.
- Что тут происходит? Ни одной души в округе. Ворота нараспашку.
Что-то здесь не так.
- Во время карнавала Всепочтенности все не так, - ответил седоволосый
спутник Калли. - Но я согласен: это уже чересчур. Ворота компаунда
открыты, охраны нет. Очевидно, это связано с каким-то обычаем. Где-то
внутри должна быть охрана. На самом деле охрана следит за воротами - не
для защиты от врагов, потому что, когда нет перемены аспекта почтенности,
просто вообразить невозможно существование врагов имперской семьи, - но
для защиты от случайного опасного одиночки.
- Ну же! - нетерпеливо повторила их спутница. - Что мы сами будем
делать? Оставим знак Демона на столбе у ворот?
Демон повернулся к Безумцу и перешел на молдогский:
- Нет, - сказал он решительно. - Я полагаю, нужно войти туда и... У
девочки вырвался странный звук, словно у нее перехватило дыхание, Молдожка
вдруг замерла, словно окаменела. Глаза ее выражали ничем не прикрытый
ужас.
- Ого-го-го! - тихо заметил Вил. - Кажется, мы влипли!
- В чем дело? - спросил Калли, намеренно придав голосу холодную
уверенность и твердо глядя на свою маленькую компаньонку.
- Что с тобой? У ворот нет ни одного охранника.
Молдожка затряслась всем телом.
- Но там же оно! - с трудом выговорила она. - Вы сами его не видите.
Оно - невидимое, но оно охраняет ворота... так всегда, во время праздника
Всепочтенности, когда охрана уходит на праздник.
- Оно? Что ты сама подразумеваешь под этим? - потребовал ответа
Калли.
- Как что? Конечно же, королевское...
Слово, которое употребила молдожка, было Калли совершенно не
известно, он никогда раньше его не слышал, но нетрудно было догадаться,
что смысл его был аналогичен понятию "дракон" или "чудище". Ночной воздух
вдруг показался ему слишком зябким. Вил не ошибся: они наткнулись на
глубинное подсознательное табу, и на миг ситуация стала балансировать на
лезвии ножа. Если девочка испугается и попробует бежать, чтобы поднять
тревогу, Калли придется остановить ее любым способом. Калли лихорадочно
искал спасительный вариант. Вдруг его осенило.
- Старая сказка! - презрительно скривился он. - Ты все еще веришь в
сказки?
На какой-то миг он испугался, что допустил фатальную ошибку. Но
постепенно девочка начала успокаиваться, бессильно опустившись на сиденье.
Теперь она оказалась совсем маленькой.
- Все равно, мне эта идея не нравится! - сдавленным голосом
выговорила она наконец. - Ты сам - мягколицый, и не боишься, наверное...
- Она снова употребила неизвестное слово. - Но мне... страшно.
Калли пытался срочно что-нибудь придумать. Пугать Безумца больше не
стило. Он быстро сказал:
- Ладно, скажу тебе, что я сам сделаю. Ты сама и мой брат останетесь
ждать здесь, предупредите, если появится охрана. Я сам войду туда один.
Молдожка немного выпрямилась, она смотрела на Калли глазами, полными
удивления и робости. Не ожидая ответа, он открыл дверцы и бесшумно
выскользнул наружу.
Через плечо он бросил Вилу по-английски:
- Не отпускай ее. Не давай ей поднять шум. Я вернусь через пять
минут, самое большее. Просто хочу посмотреть, что и как там расположено.
Не ожидая ответа, он повернулся и побежал, тихо, но быстро к левому
столбу ворот. У столба он остановился, посмотрел вокруг, заглянул в
ворота. Территория компаунда, протянувшаяся на несколько акров, то здесь
то там была усеяна мерцающими огоньками. Судя по всему, внутри ограды
территория компаунда лежала как бы в небольшой выемке. Удача сопутствовала
Калли. Он находился на самом краю выемки, то есть на возвышении и отсюда
мог легко обозревать почти все здания и сооружения компаунда.
Одну-две секунды он выжидал, бросив взгляд сначала вправо, затем
влево - нет ли где все-таки охраны? - но ничего и никого подозрительного
не увидел.
Он скользнул внутрь через ворота.
Ночь как будто стала еще темнее. Стена, которая осталась позади,
отсекала свет факелов, даже тех, что стояли вдоль ее верхнего наружного
края - стена была слишком толстая и свет не мог пробиться вниз, на
внутреннюю территорию.
Он выждал несколько секунд, чтобы глаза привыкли к сгустившейся
темноте. Потом начал осторожно пробираться в глубь территории компаунда.
Постепенно глаза его адаптировались, и ему хватало бледного света одной
луны над головой - раньше он его не замечал, мешали огни факелов, - чтобы
разобраться, как расположены здания и каков характер местности между ними.
Впадина, в которой расположился компаунд, не отличалась совершенной
гладкостью дна. Здесь встречались холмики и низинки, белели извилистые
тропинки, бежавшие между тройными факелами, обозначавшими очертания
зданий.
Оставив ворота ярдах в ста позади, Калли остановился, рассматривая
раскинувшийся перед ним компаунд и стараясь согласовать то, что он видел
со сведениями, которые раньше узнал от Вила.
Несколько минут он пребывал в полной растерянности. Он совершенно не
понимал, где что находится. Потом он определил большой прямоугольной формы
участок, окаймленный факелами, как главный дом. Здесь должна располагаться
резиденция трех королевских братьев триады-правителя королевской семьи,
которая в свою очередь, руководила королевским септом, а септ -
королевским кланом.
После этого разобраться в плане застройки компаунда стало гораздо
легче. Все стало на положенные места. Он отыскал здание, где должна была
помещаться резиденция королевских жен, помещения кузенов и, наконец,
неподалеку от главного дома он заметил небольших размеров здание - это
была явно детская. Здесь жили наследники трона молдогов.
Он повернулся и поспешил назад к воротам, ориентируясь на свет,
падавший в промежуток между створками. Теперь, когда он повернулся к
воротам лицом, он заметил асфальтированную дорогу, ведущую от ворот в
глубину компаунда. Калли взял левее и несколько секунд спустя мягкий дерн
и растительность похожая на земную траву, уступили место твердой,
напоминавшей асфальт поверхности дороги. Калли посмотрел вперед, в сторону
ворот, - до них было ярдов тридцать. Он увидел ждущее такси и даже
разглядел в первом окне два силуэта своих спутников.
Увидев Безумца, Калли припомнил, что он должен еще кое-что сделать. В
первоначальный план действительно входила идея оставить знак Демона
где-нибудь в Коронном мире, но здесь, в Королевском компаунде? А впрочем,
почему бы и нет? Быть может, лучше места и не придумаешь.
Он отыскал под складками балахона карманчик, в котором ждал своего
часа небольшой баллон с краской-аэрозолью. Вытащив баллончик, он нажал на
распылитель и струей краски изобразил на асфальте обычный молдогский знак
Демона - стилизованное изображение черной скалы, пещеры и двух горных
потоков, то есть, то самое место, где, предположительно, был разбужен
спящий Демон.
После чего Калли помчался к такси.
Он рванул на себя дверцу, прыгнул на сиденье. Молдожка скорчилась
возле Вила, на дальнем краю сиденья. Сначала Калли не обратил на это
внимания. Он схватил рычаг управления, привел такси в движение. Развернув
машину, он направил ее вдоль парковой дороги, по которой они прибыли.
Калли полностью сосредоточился на управлении, стараясь вести такси с
максимально возможной скоростью, но не вызывая подозрений, поэтому он
вздрогнул от неожиданности, когда Вил тихо сказал ему по-английски:
- Кажется, мы действительно влипли, Калли. Смотри сюда.
Калли на секунду скосил глаза в сторону Вила. Молдожка, свернувшись в
клубок, прижалась к Вилу. Необязательно было разбираться в молдогской
медицине, чтобы заметить, что поза ее явно неестественная и неподвижность
юного создан я - тоже, как и ее молчание.
- Что с ней? - спросил Калли, стараясь не выдать тревогу и вновь
глядя перед собой на дорогу. - Что с ней, как ты думаешь?
- Понятия не имею, как это получилось. Она просто смотрела, как ты
брызгаешь краску на дорогу. Но на этот раз совершенно ясно: мы как-то
нарушили местное рабу, и весьма серьезно. Она испугана до смерти.
- Нормально, - завил Калли уверенным тоном. - Шума она пока не
поднимает, и то хорошо. В порту мы ее где-нибудь уложим в сторонке, там ее
вскоре найдут. Главное - смыться с планеты, вернуться на корабль, а там -
пусть поднимает тревогу.
- Ладно, - тихо согласился Вил. - Поплюй через левое плечо.
Они мчались сквозь темные улицы, где мерцало пламя факелов, к огням
космопорта, которые подобно ранней заре манили к далекому горизонту. Когда
такси остановилось у стоянки, рядом никого не было видно. Подчиняясь
внутреннему порыву, Калли быстро развернул машину и повел ее по взлетному
полю прямо к их челноку.
Молдожка продолжал лежать неподвижно и молча. Глаза ее смотрели прямо
на Калли - во всяком случае, каждый раз, оборачиваясь, он встречал их
стеклянно-блестящий взгляд. Но по выражению лица инопланетянки невозможно
было прочесть, что происходит у нее внутри и почему она никак не выходит
из непонятно чем вызванного столбняка.
Такси остановилось у люка. Перегнувшись через спутников, Калли открыл
дверцу с их стороны.
- Вынеси ее наружу, Вил. Я следом. Мы ее оставим здесь. Если нам
повезет, она придет в себя не раньше, чем ее найдут.
Вил вытащил молдожку, опустил ее на шершавое твердое покрытие поля.
Она уже немного пришла в себя, но, когда наружу выбрался Калли,
отшатнулась.
- Нет причин бояться, - сказал ей Калли по-молдогски как можно более
ласково. - Мы сами не желали причинить вред тебе. Мы сами сейчас улетим.
Развернувшись в сторону челнока, он увидел, что как раз в этот момент
люк распахнулся и наружу ступил Доук.
Увидев Доука, молдожка начала истошно кричать.
Времени терять было нельзя.
- Быстро! - крикнул Калли, подхватывая молдожку. - В челнок, с ней,
Доук, поднимай челнок!
Девочка оказалась легкой, словно вместо косточек у нее были сухие
прутики. Схватив ее в охапку, Калли двумя широкими шагами достиг люка,
запрыгнул внутрь и опустил пленницу в пассажирское кресло. Люк за его
спиной со звоном захлопнулся. Но юная молдожка продолжала вопить, и это
производило жуткое впечатление здесь, в замкнутом пространстве кабины.
Калли заложило уши. Он плюхнулся в кресло рядом, взял тоненькие, хрупкие
ладошки перепуганной инопланетянки в свои большие сильные руки, стараясь
ее успокоить.
- Вылетай, Доук! - скомандовал он через плечо, не глядя.
Секунду спустя челнок подпрыгнул. Калли и молдожку прижило к креслам.
Крик ее вдруг прекратился. Несколько секунд она лежала тихо, потом
медленно опустила на пол ноги, села прямо, освободила руки.
Глаза ее странно засветились. Потом она повернулась, подчеркнуто
внимательно посмотрела в затылок Вилу и Доуку, которые занимали сейчас два
из трех пилотских кресел. Потом снова посмотрела в глаза Калли.
- Вы сами - трое, - сдавленным голосом сказала она. - Трое - с самого
начала. Ты сам вошел в ворота и даже королевский, - тут снова последовало
незнакомое слово, - не остановил тебя, ты оставил знак Демона, и вернулся.
- Ты не должна тревожиться, - мягко сказал Калли. - Мы сами всего
лишь мягколицые, и это просто шутка в праздник Все почтенности. Мы тебя
самое передадим твоим соплеменникам, они сами позаботятся о том, чтобы ты
сама в целости и сохранности вернулась к семье и сестрам.