Страница:
– Конечно, слыхал. Это кучка психов из Виллиджа. Уличные попрошайки.
– Они все позитивы, Тайри.
Нэт не сказал Тайри, что идея исходила от Вона. Вон и Тайри терпеть друг друга не могли.
В данный момент Тайри не видел в поручении шефа никакого смысла, но все же повернулся и торопливо отправился на поиски своего партнера.
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
– Они все позитивы, Тайри.
Нэт не сказал Тайри, что идея исходила от Вона. Вон и Тайри терпеть друг друга не могли.
В данный момент Тайри не видел в поручении шефа никакого смысла, но все же повернулся и торопливо отправился на поиски своего партнера.
* * *
Пошатываясь, Дэйв Херрик вышел из переулка за зданием «миссии». Очки у него висели на одной дужке, а из носа капала кровь. Несколько раз прохожие, обходя его, на мгновение останавливались и бросали на Дэйва быстрый взгляд. Но большинство людей, как это часто бывает, торопливо пробегали мимо бедняги. То ли они не замечали Дэйва, то ли их абсолютно не волновало его жалкое положение: подумаешь, еще один бродяга в таком районе. Так думали многие, но только не Абдул Уоткинс.
Абдул дожидался возвращения Дэйва в обычном, без эмблемы телекомпании, фургоне и на сей раз без камеры и прочего оборудования. Первой его задачей было обследование района перед приездом команды операторов, а второй, поскольку судьба не обделила его физической силой, прикрытие Дэйва.
Дэйв отправился на разведку не с пустыми руками. В его пояс была вмонтирована неприметная кнопочка — на случай, если он угодит в ситуацию, реально угрожающую его жизни. Кнопку он так и не нажал, но весь его вид свидетельствовал, что свою миссию он с треском провалил.
Выскочив из фургона, Абдул торопливо подошел к Дэйву, гадая, действительно ли дела у напарника так плохи. Кровь текла сильно, к тому же Дэйв слегка прихрамывал.
Дэйв заметил Абдула и пошел ему навстречу, но, поравнявшись, не остановился.
– Встретимся на другой стороне квартала, — бросил он на ходу.
Озадаченный Абдул сел в фургон. Когда он обогнул квартал, Дэйв же поджидал его. Он успел остановить кровотечение из носа и теперь быстро вскочил в подъехавшую машину.
– Схлопотал по фотографии?
– Еще как! Парни сказали, что им нужно немного крови. Мне и голову не пришло, что им потребуется такое количество, да еще из носа. Наверное, кто-то из них меня узнал.
– А на что ты надеялся? Думал, они совсем не смотрят телевизор? Старые шмотки и фальшивая борода — плохая маскировка.
– Они бы меня все равно подловили, Абдул. Там у них есть тип, который прощупывает всех новичков, и он свое дело знает. Ни один непозитив не прошмыгнет.
– Да-аа… Будь на твоем месте кто другой, его бы просто попросили уйти. Я сам видел, как они заворачивали негативов: никого не вышвыривали. Что теперь намерен предпринять?
– Хороший вопрос. Понятия не имею. Я даже не знаю, стоит ли их банда моих жертв, но вот что я тебе скажу: организованности у них куда больше, чем можно ждать от простых бродяг, и дисциплинка такая, какую не всякий обалдуй вынесет. И готов поспорить, что полных обалдуев среди них нет.
Расклад такой. Внедриться к ним можно, только послав насто-· цего позитива, либо подделав тест Элбана.
– Второй вариант невозможен, — прокомментировал Абдул, — а первый глуп.
Вид у него был угрюмый.
Абдул дожидался возвращения Дэйва в обычном, без эмблемы телекомпании, фургоне и на сей раз без камеры и прочего оборудования. Первой его задачей было обследование района перед приездом команды операторов, а второй, поскольку судьба не обделила его физической силой, прикрытие Дэйва.
Дэйв отправился на разведку не с пустыми руками. В его пояс была вмонтирована неприметная кнопочка — на случай, если он угодит в ситуацию, реально угрожающую его жизни. Кнопку он так и не нажал, но весь его вид свидетельствовал, что свою миссию он с треском провалил.
Выскочив из фургона, Абдул торопливо подошел к Дэйву, гадая, действительно ли дела у напарника так плохи. Кровь текла сильно, к тому же Дэйв слегка прихрамывал.
Дэйв заметил Абдула и пошел ему навстречу, но, поравнявшись, не остановился.
– Встретимся на другой стороне квартала, — бросил он на ходу.
Озадаченный Абдул сел в фургон. Когда он обогнул квартал, Дэйв же поджидал его. Он успел остановить кровотечение из носа и теперь быстро вскочил в подъехавшую машину.
– Схлопотал по фотографии?
– Еще как! Парни сказали, что им нужно немного крови. Мне и голову не пришло, что им потребуется такое количество, да еще из носа. Наверное, кто-то из них меня узнал.
– А на что ты надеялся? Думал, они совсем не смотрят телевизор? Старые шмотки и фальшивая борода — плохая маскировка.
– Они бы меня все равно подловили, Абдул. Там у них есть тип, который прощупывает всех новичков, и он свое дело знает. Ни один непозитив не прошмыгнет.
– Да-аа… Будь на твоем месте кто другой, его бы просто попросили уйти. Я сам видел, как они заворачивали негативов: никого не вышвыривали. Что теперь намерен предпринять?
– Хороший вопрос. Понятия не имею. Я даже не знаю, стоит ли их банда моих жертв, но вот что я тебе скажу: организованности у них куда больше, чем можно ждать от простых бродяг, и дисциплинка такая, какую не всякий обалдуй вынесет. И готов поспорить, что полных обалдуев среди них нет.
Расклад такой. Внедриться к ним можно, только послав насто-· цего позитива, либо подделав тест Элбана.
– Второй вариант невозможен, — прокомментировал Абдул, — а первый глуп.
Вид у него был угрюмый.
* * *
По всей видимости, второй вариант
былневозможен. Так сказала Кайл Элбан, когда Дэйв и Тайри явились к ней в Торонтский университет, где она теперь работала. В белом лабораторном халате и очках в золотой оправе, сменивших контактные линзы, она совсем не походила на прежнюю Кейл. Настоящая ученая дама! Однако ее решение остаться в Канаде основывалось не только на желании продолжать исследования, а вытекало из вполне реального страха перед администрацией Киннея.
– Еще ничего не закончилось, ребята, — заявила она. — Ждите продолжения. Думаю, худшее впереди. Так что я могу для вас сделать?
– Кейл, быть может, мои слова прозвучат глупо, но у меня есть очень веская причина. Ты можешь подделать положительный результат теста?
На лице Кейл расцвело изумление.
– То есть, чтобы кто-то смог прикинуться позитивом?
– Мы хотим большего. Я имел в виду настоящую подделку — чтобы после тестирования в крови человека нашли фермент.
– Думаю, это невозможно. Мы не выделяем фермент в чистом виде — разве что в ничтожных количествах, — к тому же не знаем, в какой части организма он вырабатывается. Но даже выделенный фермент на воздухе быстро разлагается. Пока что нам удалось лишь повысить точность методики тестирования — ведь концентрация фермента в крови ничтожна. Но зачем вам это нужно? Разве мало вокруг позитивов?
– Речь идет о том, Кейл, чтобы стать позитивом временно. А кроме фермента, нет ли другого вещества, дающего при тестировании положительную реакцию?
– Нет. Слушайте, что вы задумали?
– Мы с Тайри исследуем нечто вроде культа, возникшего среди позитивов. Мы полагаем, что у организации могут оказаться политические цели, и она способна превратиться в нечто вроде «мафии суперменов». Они завлекают людей на религиозную приманку, а всех желающих к ним попасть подвергают тестированию, пропуская только позитивов. Я попытался внедриться в организацию, но мне расквасили нос. А внедриться необходимо — судя по некоторым фактам, организация становится влиятельной и опасной.
– Ты преувеличиваешь, Дэйв.
– Не один я, Нэт тоже так считает. А у Нэта на такое нюх. Еще ни разу не видел, чтобы Нэт уронил свой бутерброд маслом вниз. В этих «Детях Каина», как они себя называют, есть нечто зловещее.
– Да, я о них слышала. Знаешь, Дэйв, такой способ есть, но он очень опасен, смертельно. Речь идет о полной замене крови — нечто подобное делают с детьми, у которых несовместимый с матерью резус-фактор.
– Ну, если такое проделывают даже с младенцами, то чего опасаться взрослому?
– У родителей новорожденного нет другого выбора; к тому же иммунная система малыша менее развита — ведь организм взрослого всю жизнь вырабатывает множество антител, реагируя на вещества из окружающей среды. Вот вам одна из причин, почему к переливаниям крови, даже в небольших количествах, подходят с такой осторожностью. При полной же замене донорская кровь должна почти идеально совпадать с кровью пациента. И даже если после переливания ты выживешь и не останешься калекой, то опытный человек, проводящий тестирование, может тебя разоблачить. Кстати, кто из вас собирается рискнуть?
– Я, — ответил Тайри. — Дэйв уже пытался, но популярность сыграла с ним дурную шутку. Я же за пределами Нью-Йорка мало известен. Поэтому мы хотим попросить тебя еще вот о чем: нам нужен надежный человек в Чикаго. Вдруг у тебя там найдутся друзья…
– Конечно. И даже кое-какие родственники, хотя многие из них о мной годами не разговаривали из-за Нельсона. Ну, вы сами понимаете…
Нужного вам человека зовут Сэм Дорси. У него клиника на Южной Уэллс-стрит. Многие образцы крови попали к нам оттуда. Сэм знает о ней практически все. Я позвоню ему, как только вы скажете, то готовы начать.
– Чем скорее, Кейл, тем лучше.
– Еще ничего не закончилось, ребята, — заявила она. — Ждите продолжения. Думаю, худшее впереди. Так что я могу для вас сделать?
– Кейл, быть может, мои слова прозвучат глупо, но у меня есть очень веская причина. Ты можешь подделать положительный результат теста?
На лице Кейл расцвело изумление.
– То есть, чтобы кто-то смог прикинуться позитивом?
– Мы хотим большего. Я имел в виду настоящую подделку — чтобы после тестирования в крови человека нашли фермент.
– Думаю, это невозможно. Мы не выделяем фермент в чистом виде — разве что в ничтожных количествах, — к тому же не знаем, в какой части организма он вырабатывается. Но даже выделенный фермент на воздухе быстро разлагается. Пока что нам удалось лишь повысить точность методики тестирования — ведь концентрация фермента в крови ничтожна. Но зачем вам это нужно? Разве мало вокруг позитивов?
– Речь идет о том, Кейл, чтобы стать позитивом временно. А кроме фермента, нет ли другого вещества, дающего при тестировании положительную реакцию?
– Нет. Слушайте, что вы задумали?
– Мы с Тайри исследуем нечто вроде культа, возникшего среди позитивов. Мы полагаем, что у организации могут оказаться политические цели, и она способна превратиться в нечто вроде «мафии суперменов». Они завлекают людей на религиозную приманку, а всех желающих к ним попасть подвергают тестированию, пропуская только позитивов. Я попытался внедриться в организацию, но мне расквасили нос. А внедриться необходимо — судя по некоторым фактам, организация становится влиятельной и опасной.
– Ты преувеличиваешь, Дэйв.
– Не один я, Нэт тоже так считает. А у Нэта на такое нюх. Еще ни разу не видел, чтобы Нэт уронил свой бутерброд маслом вниз. В этих «Детях Каина», как они себя называют, есть нечто зловещее.
– Да, я о них слышала. Знаешь, Дэйв, такой способ есть, но он очень опасен, смертельно. Речь идет о полной замене крови — нечто подобное делают с детьми, у которых несовместимый с матерью резус-фактор.
– Ну, если такое проделывают даже с младенцами, то чего опасаться взрослому?
– У родителей новорожденного нет другого выбора; к тому же иммунная система малыша менее развита — ведь организм взрослого всю жизнь вырабатывает множество антител, реагируя на вещества из окружающей среды. Вот вам одна из причин, почему к переливаниям крови, даже в небольших количествах, подходят с такой осторожностью. При полной же замене донорская кровь должна почти идеально совпадать с кровью пациента. И даже если после переливания ты выживешь и не останешься калекой, то опытный человек, проводящий тестирование, может тебя разоблачить. Кстати, кто из вас собирается рискнуть?
– Я, — ответил Тайри. — Дэйв уже пытался, но популярность сыграла с ним дурную шутку. Я же за пределами Нью-Йорка мало известен. Поэтому мы хотим попросить тебя еще вот о чем: нам нужен надежный человек в Чикаго. Вдруг у тебя там найдутся друзья…
– Конечно. И даже кое-какие родственники, хотя многие из них о мной годами не разговаривали из-за Нельсона. Ну, вы сами понимаете…
Нужного вам человека зовут Сэм Дорси. У него клиника на Южной Уэллс-стрит. Многие образцы крови попали к нам оттуда. Сэм знает о ней практически все. Я позвоню ему, как только вы скажете, то готовы начать.
– Чем скорее, Кейл, тем лучше.
* * *
Потрепанный зеленый автобус чикагского транспортного агентства появился как раз вовремя, осветив Абдула Уоткинса тусклыми фарами. Как раз вовремя, чтобы избавить его от серьезных неприятностей. Крупный и сильный Абдул не сомневался, что ему грозит опасность. Смутно различимые фигуры в темном переулке неподалеку были весьма агрессивно настроены.
В полупустом автобусе было много свободных мест, но он знал, к да ему следует сесть. Абдул огорчился, не увидев Тайри в условленном месте, и сразу приступил к плану номер два, то есть направился к заднему сиденью автобуса.
Абдул ухватился за поручень и уже повернулся, собираясь втиснуть свое крупное тело в угол. По «плану номер два» Тайри должен был оставить ему сообщение под обивкой.
– Ты, придурок, слезь с моей ноги! — визгливо крикнула женщина, занимавшая место рядом. Головы всех пассажиров, естественно, повернулись в их сторону. — Катись на другое место. Я тут первая села.
Абдул присмотрелся к женщине. На ней была безошибочно распознаваемая «униформа» — короткая юбка, белые сапоги до бедер и курточка из искусственного меха, наброшенная поверх тонкой атласной блузки. Комплект удачно дополняли слегка безумные глаза, намекавшие, что их владелица не так давно ширялась.
Абдулу некогда было выяснять отношения с местными шлюхами поэтому он попытался не обращать на нее внимания.
Женщина все еще пялилась на него, но молча, а тем временем Абдул, слегка ссутулившись для маскировки, запустил руку под обивку.
Ничего не обнаружив, он понял, что Тайри оставил кассету под той подушкой, где уселась крикливая дамочка. И если она вскоре не выйдет, ему придется сменить тактику.
Но выходить она явно не собиралась.
Тянулось время. Автобус миновал центральное управление полиции и направился на север в сторону Южной Петли.
Туда она скорее всего и едет, подумал Абдул. Весь тот район изобиловал стриптиз-барами и кабаками — естественная среда обитания для подобных ей дам. Абдул не сомневался, что вскоре от нее избавится.
Но просчитался. Хотя почти половина остальных пассажиров вышла, женщина все еще сидела рядом. Автобус углубился в Петлю, и расположенные южнее кабаки и притоны сменились вполне приличными магазинами, ресторанами и театрами. На Уэкер-драйв автобус подобрал несколько новых пассажиров, пересек реку и покатил через темный теперь торгово-коммерческий район, расположенный между рекой и вытянутыми на многие мили жилыми кварталами. Абдул распрощался с надеждой избавиться от попутчицы и решил поикать прямо под ее сиденьем.
Он вытянул руку, осторожно ощупывая обивку.
Женщина тут же выставила ногу, преграждая ему путь. На губах у нее застыла наглая улыбка.
– Куда, красавчик? Тут все денег стоит… Полсотни есть?
– Есть, — ответил Абдул, придав голосу решимость. — А у тебя найдется подходящее местечко?
Он решил выйти вместе с ней, а перед этим быстро пошарить под сиденьем.
– Здесь тоже неплохо, парниша.
– Ты что, свихнулась? Здесь же люди.
– Они нам мешать не станут.
– Черт, даже не знаю. Слушай, давай поменяемся местами, ладно? Мне тут как-то не по себе.
– Сперва гони полтинник.
Абдул сунул руку в карман, вытащил две двадцатки и десятку и протянул их девице.
Шлюха спрятала деньги в сапог и поднялась, распахнув курточку предоставляя ему возможность оценить товар.
Абдул пересел, одновременно пробежав ладонью под сиденьем. Примерно на середине его пальцы нащупали кассету, приклеенную к виниловой обивке. Он сорвал клейкую ленту, снял кассету и зажал ее в своей огромной ладони. Потом выпрямился и быстро сунул находку в карман.
Повернувшись к шлюхе, он поборол возникшее на миг искушение заставить ее отработать полученные пятьдесят долларов и начал подниматься.
Ее улыбка исчезла. В тот самый миг, когда он бросал на нее последний, как ему думалось, взгляд, она выхватила из правого сапога маленький револьвер с перламутровой рукояткой и прицелилась.
– Сядь, красавчик. Гони остальные деньги. А заодно и то, что ты достал из-под сиденья.
– Хорошо, я дам тебе деньги… да опусти пушку!
– И наркотик тоже.
– Это не наркотик.
Абдул снова вытащил деньги и протянул ей сложенные банкноты, сжимая их, однако, мертвой хваткой.
Бабенка схватила деньги, натолкнулась на неожиданное сопротивление и с силой потянула их на себя. Абдул внезапно разжал пальцы и, воспользовавшись ее минутным замешательством, умело ударил в челюсть. Шлюха уронила голову, и он тут же выхватил револьвер из ее вялых пальцев.
Он потянулся было к ее сапогу — достать свои кровные пятьдесят долларов, но тут его остановила совесть. Врезал он ей так, что сегодня вечером ей уже не заработать. Ладно, обмен справедливый: у нее останутся деньги хотя бы на еду или, скорее всего, на новую порцию наркотика.
А жаль девочку, подумал он, разглядывая свою падшую сестру, довольно смазливая. И тут он заметил ее клипсы. Они были не из тех, какие любят носить уличные женщины — большие и броские, — а маленькие плоские золотые диски. Но самое главное, в клипсы были вставлены пять совсем крошечных ониксовых звездочек. Знак Каина!
И тут Абдул понял, что не может вот так бросить ее в автобусе. Оказалась она здесь совсем не случайно. А раз так, то «Дети Каина» наверняка раскрыли Тайри, и он, скорее всего, в смертельной опасности. Женщину нужно прихватить с собой.
Напряженно всматриваясь в темноту за задним стеклом, Абдул попытался представить, где они сейчас едут. Хотя был уже коней сентября, тепло в этом году продержалось дольше обычного, и первые холода не оголили деревьев, и листья мешали увидеть номера домов на перекрестках.
Наконец ему удалось разглядеть номер на доме с освещенным подъездом: 3150. Свой фургон он оставил у дома №4200 на Северной, в одиннадцати кварталах впереди. Абдул снова посмотрел на женщину. Он и раньше покраснел бы от одной мысли показаться с нею на людях. А теперь, когда она валяется без сознания, видок у нее еще тот… Может, все решат, будто я ее сутенер и не станут пялиться, понадеялся он. Но еще больше ему хотелось, чтобы женщина не очнулась — ему претила сама мысль, что ее придется еще раз ударить.
Возле дома номер 4100 он поднял руку и дернул сигнальный шнур. Водитель начал тормозить. Женщина застонала, но шум мотора заглушил ее голос.
Абдул встал и ухватил женщину за талию. Когда автобус остановился, он осторожно выволок ее наружу.
Мимо проезжала патрульная полицейская машина. Абдул быстро прижал красавицу к себе, словно обнимая ее. Когда полицейские свернули за угол, он быстро перешел улицу, открыл ключом боковую дверцу своего фургона и уложил женщину на пол. Потом, воспользовавшись тусклым светом отдаленного уличного фонаря, отыскал в ящике с инструментами моток липкой ленты и связал пленницу.
Потом он уселся и стал ждать. Вскоре глаза женщины открылись, но у нее хватило ума не заорать.
И что дальше, спросил себя Абдул. Что с ней теперь делать? Если отпустить, она непременно вернется и донесет на Тайри. Убить — духу не хватит, а запереть негде. Впрочем, отступать уже поздно — похищение, то есть преступление, фактически совершилось. И поскольку позитивом не прикинешься, от наказания не отвертеться.
Нет, погодите-ка. Да кто поверит шлюхе? Тем более шлюхе-позитиву. Отвезти ее в трущобы да вышвырнуть в темном переулке, а потом понадеяться на удачу. И на то, что Тайри он отыщет быстрее, чем она доберется до телефона. А еще лучше оставить ее связанной, тогда времени будет гораздо больше.
Абдул вел упорную — и бесполезную — борьбу с самим собой. Ни один из этих планов не сработает. Сейчас ему даже не известно, что удалось Тайри записать на кассете. И он этого не узнает, пока не прокрутит запись, а при ней этого делать, разумеется, нельзя. Ее следует задержать, выяснить степень связи с организацией. А это означало, кроме всего прочего, что Абдулу потребуется помощь.
Он пробрался на место водителя, завел мотор и поехал, поглядывая по сторонам на вывески и указатели. Заметив торговый центр, почти безлюдный в этот поздний час, Абдул направил фургон к телефонам-автоматам.
Первый звонок — Дэйву. Отозвался автоответчик. Хозяина не оказалось дома, но ответчик принял телефонный номер Абдула и переслал его на пейджер Дэйва. Абдул стоял, нервно дожидаясь ответного звонка и надеясь, что никто не станет проходить мимо.
И тут женщина заговорила с ним — впервые с момента, когда он ее ударил. Ее голос прозвучал слабо и, судя по интонациям, она была готова разрыдаться.
– Отпустите меня, мистер. Можете забрать свои пятьдесят монет. И даже пушку возьмите.
– Тебя как зовут? — спросил Абдул насколько смог грубо.
– Тини… или Кристина. Тини меня зовут на улице.
– Вот что, Тини. Сама понимаешь, отпустить тебя я не могу, а почему — объяснять не нужно. Придется тебе поваляться в машине, пока я не придумаю, что с тобой сделать.
Абдулу показалось, что она немного оживилась, услышав его слова.
– Кто вы, мистер?
– Неважно. Тебе этого лучше не знать, — отозвался Абдул с угрозой.
– Вы ведь не коп, правда. Копов я издалека чую. А с вами в этом смысле нормально.
Ее голос стал мягче и окреп, словно она выбрала дальнейшую стратегию.
– Зря стараешься, Тини — я не из тех, кто покупает ваши услуги. Тут зазвонил телефон. Абдул схватил трубку.
– Что, Абдул, неприятности? — услышал он голос Дэйва.
– Примерно сто десять фунтов неприятностей, Дэйв. Женщина с очень интересными клипсами. Похоже, ее приятели кое за кем следят. Слушай, Дэйв, мне позарез нужна надежная берлога — эту куколку надо на время вывести из игры.
Дэйв надолго задумался, потом заговорил, понизив голос, чтобы его не услышали те, кто находится рядом с Абдулом.
– Знаешь заведение Жоли?
– Да, в юго-западном пригороде. Миль пятьдесят отсюда.
– Правильно. Запиши номер и позвони сразу, как доберешься. Спроси Свайнхарта. До полуночи успеешь?
– Думаю, успею.
– Знаешь пароль на сегодня?
– Да.
– Прекрасно. А завтрашний — на тот случай, если не доберешься до полуночи — «просвет». Все понял?
– Все. Уже еду. Информацию зашифрую и передам оттуда.
– Хорошо. Будем ждать.
В полупустом автобусе было много свободных мест, но он знал, к да ему следует сесть. Абдул огорчился, не увидев Тайри в условленном месте, и сразу приступил к плану номер два, то есть направился к заднему сиденью автобуса.
Абдул ухватился за поручень и уже повернулся, собираясь втиснуть свое крупное тело в угол. По «плану номер два» Тайри должен был оставить ему сообщение под обивкой.
– Ты, придурок, слезь с моей ноги! — визгливо крикнула женщина, занимавшая место рядом. Головы всех пассажиров, естественно, повернулись в их сторону. — Катись на другое место. Я тут первая села.
Абдул присмотрелся к женщине. На ней была безошибочно распознаваемая «униформа» — короткая юбка, белые сапоги до бедер и курточка из искусственного меха, наброшенная поверх тонкой атласной блузки. Комплект удачно дополняли слегка безумные глаза, намекавшие, что их владелица не так давно ширялась.
Абдулу некогда было выяснять отношения с местными шлюхами поэтому он попытался не обращать на нее внимания.
Женщина все еще пялилась на него, но молча, а тем временем Абдул, слегка ссутулившись для маскировки, запустил руку под обивку.
Ничего не обнаружив, он понял, что Тайри оставил кассету под той подушкой, где уселась крикливая дамочка. И если она вскоре не выйдет, ему придется сменить тактику.
Но выходить она явно не собиралась.
Тянулось время. Автобус миновал центральное управление полиции и направился на север в сторону Южной Петли.
Туда она скорее всего и едет, подумал Абдул. Весь тот район изобиловал стриптиз-барами и кабаками — естественная среда обитания для подобных ей дам. Абдул не сомневался, что вскоре от нее избавится.
Но просчитался. Хотя почти половина остальных пассажиров вышла, женщина все еще сидела рядом. Автобус углубился в Петлю, и расположенные южнее кабаки и притоны сменились вполне приличными магазинами, ресторанами и театрами. На Уэкер-драйв автобус подобрал несколько новых пассажиров, пересек реку и покатил через темный теперь торгово-коммерческий район, расположенный между рекой и вытянутыми на многие мили жилыми кварталами. Абдул распрощался с надеждой избавиться от попутчицы и решил поикать прямо под ее сиденьем.
Он вытянул руку, осторожно ощупывая обивку.
Женщина тут же выставила ногу, преграждая ему путь. На губах у нее застыла наглая улыбка.
– Куда, красавчик? Тут все денег стоит… Полсотни есть?
– Есть, — ответил Абдул, придав голосу решимость. — А у тебя найдется подходящее местечко?
Он решил выйти вместе с ней, а перед этим быстро пошарить под сиденьем.
– Здесь тоже неплохо, парниша.
– Ты что, свихнулась? Здесь же люди.
– Они нам мешать не станут.
– Черт, даже не знаю. Слушай, давай поменяемся местами, ладно? Мне тут как-то не по себе.
– Сперва гони полтинник.
Абдул сунул руку в карман, вытащил две двадцатки и десятку и протянул их девице.
Шлюха спрятала деньги в сапог и поднялась, распахнув курточку предоставляя ему возможность оценить товар.
Абдул пересел, одновременно пробежав ладонью под сиденьем. Примерно на середине его пальцы нащупали кассету, приклеенную к виниловой обивке. Он сорвал клейкую ленту, снял кассету и зажал ее в своей огромной ладони. Потом выпрямился и быстро сунул находку в карман.
Повернувшись к шлюхе, он поборол возникшее на миг искушение заставить ее отработать полученные пятьдесят долларов и начал подниматься.
Ее улыбка исчезла. В тот самый миг, когда он бросал на нее последний, как ему думалось, взгляд, она выхватила из правого сапога маленький револьвер с перламутровой рукояткой и прицелилась.
– Сядь, красавчик. Гони остальные деньги. А заодно и то, что ты достал из-под сиденья.
– Хорошо, я дам тебе деньги… да опусти пушку!
– И наркотик тоже.
– Это не наркотик.
Абдул снова вытащил деньги и протянул ей сложенные банкноты, сжимая их, однако, мертвой хваткой.
Бабенка схватила деньги, натолкнулась на неожиданное сопротивление и с силой потянула их на себя. Абдул внезапно разжал пальцы и, воспользовавшись ее минутным замешательством, умело ударил в челюсть. Шлюха уронила голову, и он тут же выхватил револьвер из ее вялых пальцев.
Он потянулся было к ее сапогу — достать свои кровные пятьдесят долларов, но тут его остановила совесть. Врезал он ей так, что сегодня вечером ей уже не заработать. Ладно, обмен справедливый: у нее останутся деньги хотя бы на еду или, скорее всего, на новую порцию наркотика.
А жаль девочку, подумал он, разглядывая свою падшую сестру, довольно смазливая. И тут он заметил ее клипсы. Они были не из тех, какие любят носить уличные женщины — большие и броские, — а маленькие плоские золотые диски. Но самое главное, в клипсы были вставлены пять совсем крошечных ониксовых звездочек. Знак Каина!
И тут Абдул понял, что не может вот так бросить ее в автобусе. Оказалась она здесь совсем не случайно. А раз так, то «Дети Каина» наверняка раскрыли Тайри, и он, скорее всего, в смертельной опасности. Женщину нужно прихватить с собой.
Напряженно всматриваясь в темноту за задним стеклом, Абдул попытался представить, где они сейчас едут. Хотя был уже коней сентября, тепло в этом году продержалось дольше обычного, и первые холода не оголили деревьев, и листья мешали увидеть номера домов на перекрестках.
Наконец ему удалось разглядеть номер на доме с освещенным подъездом: 3150. Свой фургон он оставил у дома №4200 на Северной, в одиннадцати кварталах впереди. Абдул снова посмотрел на женщину. Он и раньше покраснел бы от одной мысли показаться с нею на людях. А теперь, когда она валяется без сознания, видок у нее еще тот… Может, все решат, будто я ее сутенер и не станут пялиться, понадеялся он. Но еще больше ему хотелось, чтобы женщина не очнулась — ему претила сама мысль, что ее придется еще раз ударить.
Возле дома номер 4100 он поднял руку и дернул сигнальный шнур. Водитель начал тормозить. Женщина застонала, но шум мотора заглушил ее голос.
Абдул встал и ухватил женщину за талию. Когда автобус остановился, он осторожно выволок ее наружу.
Мимо проезжала патрульная полицейская машина. Абдул быстро прижал красавицу к себе, словно обнимая ее. Когда полицейские свернули за угол, он быстро перешел улицу, открыл ключом боковую дверцу своего фургона и уложил женщину на пол. Потом, воспользовавшись тусклым светом отдаленного уличного фонаря, отыскал в ящике с инструментами моток липкой ленты и связал пленницу.
Потом он уселся и стал ждать. Вскоре глаза женщины открылись, но у нее хватило ума не заорать.
И что дальше, спросил себя Абдул. Что с ней теперь делать? Если отпустить, она непременно вернется и донесет на Тайри. Убить — духу не хватит, а запереть негде. Впрочем, отступать уже поздно — похищение, то есть преступление, фактически совершилось. И поскольку позитивом не прикинешься, от наказания не отвертеться.
Нет, погодите-ка. Да кто поверит шлюхе? Тем более шлюхе-позитиву. Отвезти ее в трущобы да вышвырнуть в темном переулке, а потом понадеяться на удачу. И на то, что Тайри он отыщет быстрее, чем она доберется до телефона. А еще лучше оставить ее связанной, тогда времени будет гораздо больше.
Абдул вел упорную — и бесполезную — борьбу с самим собой. Ни один из этих планов не сработает. Сейчас ему даже не известно, что удалось Тайри записать на кассете. И он этого не узнает, пока не прокрутит запись, а при ней этого делать, разумеется, нельзя. Ее следует задержать, выяснить степень связи с организацией. А это означало, кроме всего прочего, что Абдулу потребуется помощь.
Он пробрался на место водителя, завел мотор и поехал, поглядывая по сторонам на вывески и указатели. Заметив торговый центр, почти безлюдный в этот поздний час, Абдул направил фургон к телефонам-автоматам.
Первый звонок — Дэйву. Отозвался автоответчик. Хозяина не оказалось дома, но ответчик принял телефонный номер Абдула и переслал его на пейджер Дэйва. Абдул стоял, нервно дожидаясь ответного звонка и надеясь, что никто не станет проходить мимо.
И тут женщина заговорила с ним — впервые с момента, когда он ее ударил. Ее голос прозвучал слабо и, судя по интонациям, она была готова разрыдаться.
– Отпустите меня, мистер. Можете забрать свои пятьдесят монет. И даже пушку возьмите.
– Тебя как зовут? — спросил Абдул насколько смог грубо.
– Тини… или Кристина. Тини меня зовут на улице.
– Вот что, Тини. Сама понимаешь, отпустить тебя я не могу, а почему — объяснять не нужно. Придется тебе поваляться в машине, пока я не придумаю, что с тобой сделать.
Абдулу показалось, что она немного оживилась, услышав его слова.
– Кто вы, мистер?
– Неважно. Тебе этого лучше не знать, — отозвался Абдул с угрозой.
– Вы ведь не коп, правда. Копов я издалека чую. А с вами в этом смысле нормально.
Ее голос стал мягче и окреп, словно она выбрала дальнейшую стратегию.
– Зря стараешься, Тини — я не из тех, кто покупает ваши услуги. Тут зазвонил телефон. Абдул схватил трубку.
– Что, Абдул, неприятности? — услышал он голос Дэйва.
– Примерно сто десять фунтов неприятностей, Дэйв. Женщина с очень интересными клипсами. Похоже, ее приятели кое за кем следят. Слушай, Дэйв, мне позарез нужна надежная берлога — эту куколку надо на время вывести из игры.
Дэйв надолго задумался, потом заговорил, понизив голос, чтобы его не услышали те, кто находится рядом с Абдулом.
– Знаешь заведение Жоли?
– Да, в юго-западном пригороде. Миль пятьдесят отсюда.
– Правильно. Запиши номер и позвони сразу, как доберешься. Спроси Свайнхарта. До полуночи успеешь?
– Думаю, успею.
– Знаешь пароль на сегодня?
– Да.
– Прекрасно. А завтрашний — на тот случай, если не доберешься до полуночи — «просвет». Все понял?
– Все. Уже еду. Информацию зашифрую и передам оттуда.
– Хорошо. Будем ждать.
* * *
Великий Патриарх, Великий Верховный Судья, Хранитель Истины и Лорд-Защитник «Детей Каина» сидел за столом в здании штаба — старой заброшенной фабрики на южном берегу озера Кэламет и, смакуя, мысленно перебирал свои многочисленные титулы. «А ведь я действительно достоин этих званий. Если не я, то кто же?»
Он аккуратно подкрутил кончики седых усов и пригладил такую же седую бороду, уже почти достигшую воротника роскошной церемониальной мантии.
Мантия ему тоже нравилась — прохладная и гладкая под ладонью, она облекала его покровом тайны, окружала оболочкой власти. Надевая ее, он ощущал жизненный ритм своего нового сушествования и забывал, что некогда был частью старого. Теперь он мог дышать, ощущая, что воздух чист, а мир, который его окружает, принадлежит ему, Великому Патриарху.
Возможно, когда-нибудь ему наскучат эти титулы, и он примет новые, еще более звучные. Титулы со временем бледнеют и выцветают, совсем как его прежнее, ныне бесцветное звание. Но великолепную мантию он будет носить всегда.
Он оглядел грудь, пышные рукава с массивными манжетами. На каждом рукаве сверкала золотом эмблема в виде круга с черной звезды в центре: символ грядущего.
Его мечты грубо прервал стук в дверь.
– Входи, — неохотно произнес он.
Дверь открылась, вошел человек, тоже облаченный в мантию. Лицо его скрывала красная маска.
– К вам с докладом, Патриарх. Впускать его?
– Его? По-моему, Джастин, мы посылали женщину.
– Посылали, Патриарх. Женщина исчезла. С нею что-то случилось. Сейчас водитель автобуса все объяснит.
– Давай его сюда.
Джастин Судано обернулся и подал знак толстяку в униформе чикагской автобусной компании.
Водитель робко вошел, приблизился к столу, и, соблюдая ритуал, опустил воротник, показывая татуировку на левой стороне шеи: круг с пятиконечной звездой.
– Докладывай, — приказал патриарх.
– Да, Патриарх, — начал явно перепуганный толстяк. — Как мне было приказано, я впустил в автобус эту женщину Тини на ее обычной остановке, Стейт-стрит, чуть южнее Цемарка. Когда она вошла, я показал ей место, где сидел подозреваемый Клиффорд Браун. К тому времени Браун уже вышел, и я сделал лучшее, что мне оставалось: пропустил пару остановок, чтобы она смогла сесть, осмотреться. И отыскать то, что ей оставили под сиденьем. Затем я стал делать обычные остановки по требованию пассажиров.
Но на первой же остановке вошел крупный темнокожий мужчина. Он сразу прошел в конец салона и сел рядом с Тини. С этого момента я наблюдал за ними, ведь этому мужику могла понадобиться посылочка Брауна.
Между ними вспыхнула короткая перепалка. Я хотел было помочь Тини, но тут увидел, как темнокожий передает ей деньги. «Ну, значит, все в порядке, ее имидж уличной девки сработал, и мужик пытается ее «снять», — подумал я и успокоился.
Потом я не мог отвлекаться от дороги — знаете ведь, какие извилины она делает в районе Петли. А когда взглянул в зеркальце, тот пассажир уже собрался выходить. У Тини был вполне умиротворенный вид. Уже позже я понял, что даже слишком — она была без сознания, и чернокожий тащил ее за собой. Но как я мог его остановить? Наверняка он завладел ее пистолетом…
– И ты позволил ему уйтивместе с ней?
– Он убил бы меня, Патриарх, а потом все равно бы ушел. Я ни в чем не виноват. Я…
– Джастин!
– Да, Патриарх.
Дверь распахнулась мгновенно, словно человек в маске ждал сигнала.
– Выведи отсюда этого бесхребетного труса. И казни его немедленно.
– Да, Патриарх.
В руке Джастина появился плоский автоматический пистолет. Ему предстояло выполнить то, что он умел делать лучше всего.
Он аккуратно подкрутил кончики седых усов и пригладил такую же седую бороду, уже почти достигшую воротника роскошной церемониальной мантии.
Мантия ему тоже нравилась — прохладная и гладкая под ладонью, она облекала его покровом тайны, окружала оболочкой власти. Надевая ее, он ощущал жизненный ритм своего нового сушествования и забывал, что некогда был частью старого. Теперь он мог дышать, ощущая, что воздух чист, а мир, который его окружает, принадлежит ему, Великому Патриарху.
Возможно, когда-нибудь ему наскучат эти титулы, и он примет новые, еще более звучные. Титулы со временем бледнеют и выцветают, совсем как его прежнее, ныне бесцветное звание. Но великолепную мантию он будет носить всегда.
Он оглядел грудь, пышные рукава с массивными манжетами. На каждом рукаве сверкала золотом эмблема в виде круга с черной звезды в центре: символ грядущего.
Его мечты грубо прервал стук в дверь.
– Входи, — неохотно произнес он.
Дверь открылась, вошел человек, тоже облаченный в мантию. Лицо его скрывала красная маска.
– К вам с докладом, Патриарх. Впускать его?
– Его? По-моему, Джастин, мы посылали женщину.
– Посылали, Патриарх. Женщина исчезла. С нею что-то случилось. Сейчас водитель автобуса все объяснит.
– Давай его сюда.
Джастин Судано обернулся и подал знак толстяку в униформе чикагской автобусной компании.
Водитель робко вошел, приблизился к столу, и, соблюдая ритуал, опустил воротник, показывая татуировку на левой стороне шеи: круг с пятиконечной звездой.
– Докладывай, — приказал патриарх.
– Да, Патриарх, — начал явно перепуганный толстяк. — Как мне было приказано, я впустил в автобус эту женщину Тини на ее обычной остановке, Стейт-стрит, чуть южнее Цемарка. Когда она вошла, я показал ей место, где сидел подозреваемый Клиффорд Браун. К тому времени Браун уже вышел, и я сделал лучшее, что мне оставалось: пропустил пару остановок, чтобы она смогла сесть, осмотреться. И отыскать то, что ей оставили под сиденьем. Затем я стал делать обычные остановки по требованию пассажиров.
Но на первой же остановке вошел крупный темнокожий мужчина. Он сразу прошел в конец салона и сел рядом с Тини. С этого момента я наблюдал за ними, ведь этому мужику могла понадобиться посылочка Брауна.
Между ними вспыхнула короткая перепалка. Я хотел было помочь Тини, но тут увидел, как темнокожий передает ей деньги. «Ну, значит, все в порядке, ее имидж уличной девки сработал, и мужик пытается ее «снять», — подумал я и успокоился.
Потом я не мог отвлекаться от дороги — знаете ведь, какие извилины она делает в районе Петли. А когда взглянул в зеркальце, тот пассажир уже собрался выходить. У Тини был вполне умиротворенный вид. Уже позже я понял, что даже слишком — она была без сознания, и чернокожий тащил ее за собой. Но как я мог его остановить? Наверняка он завладел ее пистолетом…
– И ты позволил ему уйтивместе с ней?
– Он убил бы меня, Патриарх, а потом все равно бы ушел. Я ни в чем не виноват. Я…
– Джастин!
– Да, Патриарх.
Дверь распахнулась мгновенно, словно человек в маске ждал сигнала.
– Выведи отсюда этого бесхребетного труса. И казни его немедленно.
– Да, Патриарх.
В руке Джастина появился плоский автоматический пистолет. Ему предстояло выполнить то, что он умел делать лучше всего.
* * *
Офис Нэта Рота был снабжен дубликатами многих электронных устройств, имевшихся в пресс-центре телекомпании. К примеру, там стояли телефонный коммутатор с блоком шифровки-дешифровки сигнала и ультраскоростной магнитофон. Стояла глубокая ночь, но все с нетерпением ждали звонка из дома Свайнхарта.
Для верности Абдул передал шифрованную и сжатую запись дважды, но даже с повтором передача длилась всего двадцать секунд.
Дэйв опасался перехвата, но Нэт заверил его, что расшифровать сообщение и проследить звонок будет невозможно.
– Систему у Свайнхарта устанавливал дядюшка Хайми, а не компания «Белл», — пояснил Нэт. — Сигнал передается через полдюжины частных платных станций по радиосвязи. Поторопись с расшифровкой.
– Уже готово, Нэт. Поехали.
Голос Тайри, хотя и разборчивый, звучал приглушенно, словно он опасался подслушивания. Создавалось впечатление, что он делал запись на улице — пробивался отдаленный гул.
«Я проделал долгий путь с момента посвящения — это было почти две недели назад. После второго переливания я прошел тест без проблем, но затем долго болел — все тело покрылось сыпью. К счастью, никто ничего не заподозрил, и мне сделали татуировку.
Приготовьтесь к потрясению: Внутренний Круг — те, кто заправляют всей лавочкой — организован наподобие Ку-клукс-клана: мантии и все прочее, включая всяческие пышные ритуалы и титулы. Я еще не знаю, кто тут мистер Большая Шишка, но запомните вот что: на церемонии был некто в красной маске. Его голос очень напомнил мне голос Джастина Судано.
Ну и посвящение они устроили новичкам, скажу я вам! Настоящая оргия — то есть вволю травки и кокаина. На зелье покрепче и регулярные ширяния начальство смотрит косо, но для особых случаев, кажется, делают исключения. Великие события должны хорошо запомниться.
Я мало что смог разнюхать, пока торчал на улицах, зато стал квалифицированным попрошайкой. Немало денег стекается в организацию именно из таких источников. Однако после посвящения нам сказали, что настоящая задача людей на улицах — наблюдать и складывать: у кого водятся деньги, кто толкает партии товара, кто срывает хороший куш на тотализаторе.
Посвященныепроходят хорошую подготовку. Для них организованы регулярные школы, где учат чистить карманы, красть, раздевать пьянчуг на улицах, жульничать в азартных играх и тому подобному. Существует и высшее образование. Оно предусмотрено для людей с особыми способностями и опытом. Для таких организованы колледжи, где студентов учат кражам со взломам, вскрытию сейфов и вооруженным ограблениям: уголовным специальностям матерых преступников.
Чтобы стать профессором, нужен диплом, и они, разумеется, их имеют. К примеру, срок в заведении вроде Стейтвилля равнозначен ученой степени. По слухам, для особо одаренных студентов работают курсы по компьютерному и банковскому мошенничеству, но туда попадают лишь самые талантливые.
Теперь, когда меня знают как Клиффорда Брауна, недавно вышедшего из «Синг-Синга», я смогу узнать об их деятельности гораздо больше. Но вот что могу сказать сразу: дело развернуто на широкую ногу. И организация не ограничена только большими городами. Каждый город с населением более пятидесяти тысяч имеет миссию «Детей Каина». Сюда, в Чикаго, многие новые рекруты прибывают со всего штата. Это, кстати, корректирует теорию Элбана о преимущественном поражении больших городов.
Я говорил о посвящении. Наверное, стоит коснуться его подробнее. Несомненно, лишь небольшая часть позитивов проходит испытания и попадает в настоящий центр организации. Мелкую сошку держат в заблуждении, будто попрошайничество и мелкая торговля ради поддержки остальных позитивов и есть цель организации. «Дети» скрывают правду даже от своих.
Кажется, пропуском во внутренние круги служит способность и желание совершать серьезные преступления. Если твой «послужной список» достаточно полон и доступен проверке, появляется возможность быстрого роста, особенно если преступления были совершены еще до тестирования Элбана. Срок, который я «отсидел» за кражу машины, не бог весть что, зато он доказывает мою инициативность и ценится выше таких преступлений, как, скажем, изнасилование. Грубое насилие вообще не производит впечатления на членов внутреннего круга, хотя сами они часто к нему прибегают. Их страсть — прибыль. Похоже, «Дети» загребают крупные суммы. К примеру, некоторые парни из школы взломщиков в своих разговорах упоминают миллионы.
Для верности Абдул передал шифрованную и сжатую запись дважды, но даже с повтором передача длилась всего двадцать секунд.
Дэйв опасался перехвата, но Нэт заверил его, что расшифровать сообщение и проследить звонок будет невозможно.
– Систему у Свайнхарта устанавливал дядюшка Хайми, а не компания «Белл», — пояснил Нэт. — Сигнал передается через полдюжины частных платных станций по радиосвязи. Поторопись с расшифровкой.
– Уже готово, Нэт. Поехали.
Голос Тайри, хотя и разборчивый, звучал приглушенно, словно он опасался подслушивания. Создавалось впечатление, что он делал запись на улице — пробивался отдаленный гул.
«Я проделал долгий путь с момента посвящения — это было почти две недели назад. После второго переливания я прошел тест без проблем, но затем долго болел — все тело покрылось сыпью. К счастью, никто ничего не заподозрил, и мне сделали татуировку.
Приготовьтесь к потрясению: Внутренний Круг — те, кто заправляют всей лавочкой — организован наподобие Ку-клукс-клана: мантии и все прочее, включая всяческие пышные ритуалы и титулы. Я еще не знаю, кто тут мистер Большая Шишка, но запомните вот что: на церемонии был некто в красной маске. Его голос очень напомнил мне голос Джастина Судано.
Ну и посвящение они устроили новичкам, скажу я вам! Настоящая оргия — то есть вволю травки и кокаина. На зелье покрепче и регулярные ширяния начальство смотрит косо, но для особых случаев, кажется, делают исключения. Великие события должны хорошо запомниться.
Я мало что смог разнюхать, пока торчал на улицах, зато стал квалифицированным попрошайкой. Немало денег стекается в организацию именно из таких источников. Однако после посвящения нам сказали, что настоящая задача людей на улицах — наблюдать и складывать: у кого водятся деньги, кто толкает партии товара, кто срывает хороший куш на тотализаторе.
Посвященныепроходят хорошую подготовку. Для них организованы регулярные школы, где учат чистить карманы, красть, раздевать пьянчуг на улицах, жульничать в азартных играх и тому подобному. Существует и высшее образование. Оно предусмотрено для людей с особыми способностями и опытом. Для таких организованы колледжи, где студентов учат кражам со взломам, вскрытию сейфов и вооруженным ограблениям: уголовным специальностям матерых преступников.
Чтобы стать профессором, нужен диплом, и они, разумеется, их имеют. К примеру, срок в заведении вроде Стейтвилля равнозначен ученой степени. По слухам, для особо одаренных студентов работают курсы по компьютерному и банковскому мошенничеству, но туда попадают лишь самые талантливые.
Теперь, когда меня знают как Клиффорда Брауна, недавно вышедшего из «Синг-Синга», я смогу узнать об их деятельности гораздо больше. Но вот что могу сказать сразу: дело развернуто на широкую ногу. И организация не ограничена только большими городами. Каждый город с населением более пятидесяти тысяч имеет миссию «Детей Каина». Сюда, в Чикаго, многие новые рекруты прибывают со всего штата. Это, кстати, корректирует теорию Элбана о преимущественном поражении больших городов.
Я говорил о посвящении. Наверное, стоит коснуться его подробнее. Несомненно, лишь небольшая часть позитивов проходит испытания и попадает в настоящий центр организации. Мелкую сошку держат в заблуждении, будто попрошайничество и мелкая торговля ради поддержки остальных позитивов и есть цель организации. «Дети» скрывают правду даже от своих.
Кажется, пропуском во внутренние круги служит способность и желание совершать серьезные преступления. Если твой «послужной список» достаточно полон и доступен проверке, появляется возможность быстрого роста, особенно если преступления были совершены еще до тестирования Элбана. Срок, который я «отсидел» за кражу машины, не бог весть что, зато он доказывает мою инициативность и ценится выше таких преступлений, как, скажем, изнасилование. Грубое насилие вообще не производит впечатления на членов внутреннего круга, хотя сами они часто к нему прибегают. Их страсть — прибыль. Похоже, «Дети» загребают крупные суммы. К примеру, некоторые парни из школы взломщиков в своих разговорах упоминают миллионы.