- Каждый молодой писатель, хоть чего-нибудь стоящий, проходит через это. Так овладевают мастерством.
- А теперь у меня, есть собственные мысли. У меня есть, что сказать людям. Это не то, что раньше: оригинальная форма для уже созданного. Это новые мысли, и я боюсь до смерти.
- Каждый молодой писатель, созревая, проходит через это.
- Повторить легко, но сказать трудно, Моки.
- Хорошо, что ты поняла это. Почему бы тебе Heрассказать мне, как этот... как действует это понимание другого человека?
Она помолчала.
- Ладно, попытаюсь еще раз. Перед тем, как уйти из бара, я стояла, глядя в зеркало, а бармен подошел и спросил, что со мной.
- Он почувствовал, что ты расстроена?
- Он ничего не почувствовал. Он посмотрел на мои руки. Они стиснули край стойки и быстро белели. Не нужно было быть гением, чтобы связать это с тем, что происходит в моей голове.
- Бармены обычно очень чувствительны к такого рода сигналам. Это часть их работы.- Он допил свой кофе. - Твои пальцы побелели? Что же сказал, или не сказал генерал, и что он хотел сказать?
Ее щека дважды дернулась, и доктор Тмварба подумал: "Следует ли это интерпретировать более специфически, чем просто нервозность?"
- Генерал - грубоватый, энергичный человек, - объяснила она - вероятно, неженатый, всю жизнь прослуживший в армии со всеми вытекающими отсюда последствиями. Ему около шестидесяти лет, но он не чувствует этого. Он вошел в бар, где мы должны были встретиться, глаза его сузились, потом широко открылись, руки его спокойно лежали на бедрах, потом расправились, шаг замедлился, когда он вошел, но, оказавшись в нескольких шагах от меня, он пошел быстрее. Он пожал мою руку, будто боялся ее сломать.
Улыбка Тмварбы перешла в смех.
- Он влюбился в тебя.
Она кивнула.
- Но почему это расстроило тебя? Я думаю, ты должна быть тронута этим.
- Я и была,- она наклонилась вперед.- Я была тронута. И я могла проследить каждую мысль в голове его. Один раз, когда он старался вернуть свои мысли к коду, к Вавилону-17, я сказала то, что он думал, чтобы показать, насколько я близка к нему. Я проследила за его мыслью, будто читала в его мозгу...
- Погоди минутку. Вот этого я не понимаю. Как ты могла точно знать, о чем он думает?
Она обхватила рукой подбородок.
- Вот как. Я сказала что-то о необходимости иметь больше информации для расшифровки этого языка. Он не хотел давать ее. Я сказала, что должна иметь се, иначе не смогу продвинуться дальше, ведь это просто. Он чуть поднял голову - но чтобы покачать ею. Если бы он покачал головой, чуть поджав губы, чтобы он хотел сказать мне, по-вашему?
Доктор Тмварба пожал плечами.
- Но ведь это все не так просто.
- Конечно. Но он сделал один жест, чтобы избежать другого. Что это могло означать?
Тмварба покачал головой.
- Он избегал жеста, чтобы не показать, что просто дело не вызвало бы его появления здесь. Поэтому он поднял голову.
Тмварба предположил: - Что-нибудь вроде: если бы это было так просто, мы бы не нуждались в вас.
- Точно. И я сказала ему это. Челюсти его сжались...
- От удивления?
- Да. Тут он на секунду подумал, что я читаю его мысли.
Доктор Тмварба покачал головой.
- Это просто, Ридра. То, о чем ты говоришь, это чтение мышечных реакций, и его можно осуществить очень успешно, особенно, если ты знаешь область, в которой сосредоточены мысли твоего собеседника. Вернись к тому, из-за чего ты расстроилась. Твоя скромность была возмущена вниманием этого... неотесанного солдафона?
Она ответила не очень скромно.
Доктор Тмварба покусал нижнюю губу.
- Я не маленькая девочка,- сказала Ридра.- К тому же он ни о чем грубом не думал. Я сказала его слова, просто чтобы показать ему, насколько мы близки. Я думала, что он очарован. И если бы он понял эту близость так же, как я, у меня было к нему только доброе чувство. Только когда он ушел.
Доктор Тмварба вновь услышал хриплые нотки в ее голосе.
- ... когда он ушел, последнее, что он подумал, было: "Она не знает, я не сказал ей об этом."
Глаза ее потемнели, нет, она слегка наклонилась вперед и полуприкрыла глаза, поэтому они стали казаться темнее. Доктор наблюдал это тысячу раз, с тех пор как исхудалую двенадцатилетнюю девочку направили к нему для нeвротерапии, которая превратилась в психотерапию, а потом и в дружбу. Но он так и не понял смысла этой перемены. Когда срок терапии был официально окончен, он продолжал внимательно приглядываться к Ридрс, Какие изменения происходят вместе с изменениями глаз? Он знал, что существует множество проявлений его собственной личности, которые она читает с легкостью. Он знал много людей, равных ей по репутации, людей влиятельных и богатых. Репутация не внушала ему почтения. Однако Ридра внушала.
- Он подумал, что я не понимаю, что он ничего не сообщил мне. И я рассердилась. Это ранило меня. Все недопонимания, которые связывают мир и разделяют людей, обрушились на меня, ждали, чтобы я распутала их, объяснила их, а я не могла. Я не знала слов, грамматики, синтаксиса. И...
Что-то изменилось в ее восточного типа лице, и он попытался понять, что именно.
-Да?
- Вавилон-17.
- Язык?
- Да. Вы знаете, что я называю моим профессиональным чутьем?
- Ты внезапно начинаешь понимать язык.
- Ну, генерал Форестер сказал мне, что то, что было у меня в руках, не монолог, а диалог. Я этого раньше не знала. Это совпадало с некоторыми другими моими соображениями. Я поняла, что могу сама определить, где кончается одна реплика, и начинается другая. Я потом...
- Ты поняла его?
- Кое-что поняла. Но в языке заключено нечто, что испугало меня гораздо больше, чем генерал Форестер.
Удивление отразилось на лице Тмварбы.
- В самом деле?
Она кивнула.
- Что же?
Мускул ее щеки снова дернулся.
- Я знаю, где будет следующий несчастный случай.
- Случай?
- Да. Где захватчики - если это действительно захватчики, хотя я в этом не уверена - планируют произвести следующую диверсию. Но язык сам по себе, он... он довольно странный.
- Как это?
- Маленький,- сказала она.- Крепкий. И плотно связанный... это вам ничего не говорит? Относительно языка?
- Компактность?- спросил доктор Тмварба.- Я думал, что это хорошее качество разговорного языка.
- Да,- согласилась она, глубоко вздохнув.- Моки, я боюсь!
- Почему?
- Потому что я собираюсь кое-что сделать и не знаю, смогу ли.
- Если это действительно достойно твоих стараний, то неудивительно, что ты немного испугана. А что это?
- Я решила это еще в баре, но подумала, что нужно сначала с кем-нибудь поговорить, а это значит поговорить с вами.
- Давай.
- Я решила сама разгадать загадку Вавилона-17.
Тмварба склонил голову вправо.
- Так как я могу установить, кто говорит на этом языке, откуда говорит и что именно говорит.
Голова доктора пошла влево.
- Почему? Большинство учебников утверждает, что язык - это механизм для выражения мыслей, Моки. Но язык это и есть мысль. Мысль в форме информации: эта форма и есть язык. Форма этого языка ... поразительна.
- Что же тебя поражает?
- Моки, когда вы изучаете другой язык, вы узнаете, как другой народ видит мир, вселенную.
Он кивнул.
- А когда я вглядываюсь в этот язык, я вижу... слишком много.
- Звучит очень поэтично.
Она засмеялась.
--Вы всегда скажете что-нибудь такое, чтобы вернуть меня на землю.
- Но я делаю это не часто. Хорошие поэты обычно практичны и ненавидят мистицизм.
- Только поэзия, которая пытается затронуть реальное - настоящая поэзия.
- Конечно. Но я все еще не понимаю, как ты предполагаешь решить загадку Вавилона-17.
- Вы на самом деле хотите знать?- она дотронулась до его колена.- Я возьму космический корабль, наберу экипаж и отправлюсь к месту следующего случая.
- Да, верно, у тебя есть удостоверение капитана межзвездной службы. Ты в состоянии взять корабль?
- Правительство субсидирует экспедицию.
- О, отлично. Но зачем?
- Я знаю с полдюжины языков захватчиков, и Вавилон-17 не из их числа. Это не язык Союза. Я хочу знать, кто говорит на этом языке - кто или что во Вселенной мыслит таким образом. Как вы думаете, я смогу, Моки?
- Выпей еще кофе.- Он протянул руку за плечо и вновь послал ей кофейник.- Это хороший вопрос. Нужно о многом подумать. Ты не самый стабильный человек во Вселенной. Набор и руководство экипажем требует особого психологического склада - у тебя он есть. Твои документы, как я помню, это результат твоего странного ... хм, брака несколько лет назад. Но ты руководила автоматическим экипажем. Теперь ты будешь руководить Транспортниками?
Она кивнула.
- Я больше имею дела с Таможенниками. И ты тоже более или менее к ним относишься.
- Мои родители были Транспортниками. Я сама была Транспортником до Запрета.
- Верно. Допустим, я скажу: "Да, ты можешь это сделать."
- Я поблагодарю и улечу завтра.
- А если я скажу, что мне нужно неделю проверять твои психоиндексы, а ты в это время должна будешь жить у меня, никуда не выходить, ничего не печатать, избегать всяческих приемов?
- Я поблагодарю. И улечу завтра.
Он нахмурился.
- Тогда зачем ты беспокоила меня?
- Потому что...- она пожала плечами,- ... потому что завтра я буду дьявольски занята, и... у меня не будет времени попрощаться с вами.
- Ага,- его напряженное хмурое выражение сменилось улыбкой.
И он вновь подумал о майне-птице.
Ридра, тоненькая тринадцатилетняя, застенчивая, прорвалась сквозь тройные рамы двери рабочей оранжереи с новой вещью, называемой смехом: она открыла, как производить его ртом. И он по-отцовски гордился, что этот полутруп, отданный под его опеку шесть месяцев назад, с дурными настроениями, вспышками раздражения, с вопросами, с заботами о двух гвинейских свиньях, которых она называла Ламп и Лампкин. Ветерок от кондиционера пошевелил кустарники у стены, и солнце просвечивало сквозь прозрачную крышу. Она спросила:
- Что это, Моки?
И он, улыбаясь, испятнанный солнцем, в белых шортах, сказал:
- Это майна-птица. Она будет говорить с тобой. Скажи ей: "Здравствуй!"
В черном глазу сверкнула булавочная головка живого света. Перья сверкали, из иголочного клюва высунулся тоненький язычок. Птица наклонила голову, когда девочка прошептала: "Здравствуй!" Доктор Тмварба две недели учил птицу при помощи свежевыкопанных земляных червей, чтобы удивить девочку. Птица проговорила: "Здравствуй, Ридра, какой хороший день, как я счастлива." Крик.
Полная неожиданность.
Вначале он подумал, что она начнет смеяться. Но лицо ее исказилось, она начинала колотить почему-то руками, зашаталась, упала. Крик ее разрывал легкие. Он подбежал, чтобы подхватить ее, а птица, перекрывая ее истерические рыдания, повторяла: "Какой хороший день, как я счастлива".
Он и раньше наблюдал у нее припадки, но этот был потрясающим. Когда позже он смог поговорить с ней об этом, она, побледневшая, с напряженными губами, просто сказала: "Птица испугала меня." А спустя три дня проклятая птица вырвалась, полетела и запуталась в антенной сети, которую они с Ридрой натянули для ее любительских радиоперехватов: она слушала гиперстатические передачи транспортных кораблей в этом рукаве галактики. Крыло и лапа попали в ячейки сети, птица начала биться о линию так, что искры видны были даже в солнечном свете. "Нужно достать ее оттуда!"- закричала Ридра. Но когда она взглянула на птицу, то даже под загаром стало заметно, что она побледнела. "Я позабочусь об этом, милая,- сказал он.- Ты просто забудь о ней. "Если она еще несколько раз ударится о линию, то погибнет?"- проговорила Ридра.
Но он уже пошел внутрь за лестницей. А выйдя, остановился. Она на четыре пятых уже вскарабкалась по проволочной сетке на дерево, закрывавшее угол дома. Спустя пятнадцать летных секунд она уже протягивала руку к птице, отдернула и снова протянула.
Он знал, что она чертовски боится горячей линии.
Она коснулась ее. Полетели искры. Но она собралась с духом и схватила птицу. Спустя минуту она была уже во дворе, держа на вытянутых руках измятую птицу. Лицо ее казалось вымазанным известью.
- Возьмите ее, Моки,- сказала она чуть слышно с дрожащими руками,прежде чем она что-нибудь скажет, и у меня снова начнется припадок.
И вот теперь, тринадцать лет спустя, кто-то другой говорил с ней, и она сказала, что боится. Он знал, что она может пугаться, но знал и то, что она может храбро смотреть в лицо своим страхам.
Он сказал:
- До свиданья. Я рад, что ты меня разбудила. Если бы ты не пришла, я совсем бы сошел с ума.
- Это вам спасибо, Моки,- ответила она.- Я все еще испугана.
Дэнил Д. Эпплби, который редко называл себя полным именем, был чиновником из Таможни - взглянул на приказ через очки в проволочной оправе и провел рукой по коротко стриженным волосам.
- Что ж, приказ разрешает это, если вы хотите.
- И?..
- И он подписан генералом Форестером.
- Я думаю, вы присоединитесь к этой подписи.
- Но я должен одобрить...
- Тогда идемте со мной, и одобрите на месте. У меня нет времени посылать вам отчет и ждать одобрения.
- Но ведь так нельзя...
- Можно. Идемте со мной.
- Но, мисс Вонг, я не хожу в транспортный город по ночам.
- Я приглашаю вас. Боитесь?
- Нет. Но...
- Мне к утру нужно иметь корабль и экипаж. Видите подпись генерала Форестера? Все в порядке?
- Надеюсь.
- Тогда идемте. Экипаж должен получить официальное одобрение.
Ридра и чиновник, настаивая и неуверенно возражая, покинули бронзовостеклянное здание.
Около шести минут они провели в монорельсе. Когда они вышли, улицы были уже освещены, а в небе повис постоянный вой транспортных кораблей. Между зданиями складов и контор были разбросаны дома и меблированные комнаты. Поперек проходила большая улица, гремящая движением, запруженная толпами свободных от работы грузчиков и космонавтов. Они проходили мимо неоновых реклам, разнообразнейших развлечений, мимо ресторанов многих миров, мимо баров и публичных домов. В давке таможенник втянул плечи и ускорил шаг, чтобы успеть за широкой походкой Ридры.
- Где вы его хотите искать?
- Кого? Пилота. Именно пилота я хочу подобрать в экипаж первым.
- У вас есть какой-нибудь план?
Они стояли на углу. Засунув руки в карманы, Ридра остановилась.
- Я думала о нескольких кандидатах. Сюда.
Они свернули в узкую улочку, тесную и ярко освещенную.
- Куда мы идем? Вы знаете этот район?
Она засмеялась, взяла его за руку и легко, как танцор партнершу, повернула к металлической лестнице.
- Сюда.
- Вы никогда не были здесь раньше?- спросила она с наивным рвением, которое на какое-то мгновение заставило его подумать о том, что он охраняет ее.
Он покачал головой.
Навстречу им из подземного кафе поднимался человек, чернокожий, с красными и зелеными драгоценными камнями, усеивавшими его грудь, лицо, руки и бедра.
Влажная оболочка, тоже усеянная драгоценностями, отлетала от его-рук.
Ридра схватила его за плечо: - Эй, Лом!
- Капитан Вонг!- голос был грубым, белоснежные зубы были остры, как иглы. Он повернулся к ней. Его паруса распростерлись за ним. Заостренные уши двинулись вперед.- Зачем вы здесь?
- Лом, сегодня вечером борется Брасс?
- Хотите взглянуть на него? Да, с Серебряным Драконом. Интересная схватка. Эй, я искал вас на Данебе. Куда вы подевались? Я не нашел вас там. Купил вашу книгу. Много читать нет времени, но купил. Где вы были шесть месяцев?
- На Земле, училась в университете. Но теперь я снова отправляюсь.
- Вам нужен Брасс как пилот? Вы отправляетесь в Спецелли?
- Верно.
Лом обхватил ее за плечи черной рукой, нопурс окутал ее блистающим светом.
- Когда вы двинетесь к Цезарю, возьмите в качестве пилота Лома. Лом знает Цезарь...- он скривил лицо и покачал головой. - Никто не знает лучше.
- Обязательно, Лом. Но теперь Спецелли.
- Тогда вам нужен Брасс. Работали с ним раньше?
- Мы выпивали, с ним, когда оба неделю находились в карантине на одном из планетоидов Лебедя. Похоже, он знает то, что говорит.
- Говорит, говорит, говорит,- высмеивал Лом.Да, я помню. Вы - "капитан, который говорит". Посмотрите схватку этого сына собаки, тогда вы будете знать, что он за пилот.
- Я для этого и пришла,- кивнула Ридра.
Она повернулась к Таможеннику, который притаился за прилавком. "О, боже,- подумал он,- она собирается знакомить меня!" Но она с насмешливой улыбкой склонила голову и отвернулась.
- Увидимся позже, Лом, когда я снова буду дома.
- Да, да, вы говорите это и говорили то же раньше. Но я не видел вас шесть месяцев.- Он засмеялся.- Но вы мне нравитесь, капитан. Возьмите меня к Цезарю, когда-нибудь.
- Обязательно, Лом.
Острозубая улыбка.
- "Обязательно, обязательно",- говорите вы. Хорошо. До свидания, капитан.- Он поклонился и поднял руку в салют.- Капитан Вонг.
И ушел.
- Вы не должны бояться его,- сказала Ридра чиновнику.
- Но, но.- подыскивая слово, он недоумевал: откуда она знает?- Откуда он явился?
- Он землянин. Но родился он в пути от Арктура к одному из Центавров. Его мать была помощником капитана, если только он не выдумывает. Лом мастер рассказывать сказки.
- Вы думаете, что вся его внешность это косметохиругия?
-Да.
Ридра начала спускаться по лестнице.
- Но ради какого дьявола они делают это с собой? Они и так дикари. Ни один приличный человек не захочет иметь с ними дело.
- Моряки привыкли к татуировке. К тому же Лому нечего делать. Сомневаюсь, чтобы у него в последние годы была работа.
- Он плохой пилот? Тогда что это за разговоры о туманности Цезаря?
- Я уверена, что он ее знает. Но ему уже сто двадцать лет. А после восьмидесяти рефлексы замедляются, и это конец пилотской карьере. Он блуждает от одного портового города к другому, знает, что происходит со всеми, разносит сплетни и дает советы.
Они вступили в кафе по аппарели, проходившей в тридцати футах над головами посетителей, сидевших за столиками и у прилавка. Над ними парил дымный шар сорока футов в диаметре. Взглянув на него, Ридра сказала Таможеннику:
- Сегодняшние игры еще не начались.
- Здесь происходит так называемая борьба?
-Да.
- Но ведь она считается незаконной.
- Закон так и не был принят, после обсуждения вопрос замяли.
- Ясно.
Чиновник удивленно моргал, пока они спускались между веселыми транспортными рабочими. Большинство были обычными мужчинами и женщинами, но результаты косметохиругии заставляли его то и дело таращить глаза.
- Я раньше никогда не бывал в подобном месте,прошептал он.
Люди, похожие на рептилий и амфибий, разговаривали и смеялись с гриффонами и сфинксами с металлической шкурой.
- Оставьте свою одежду здесь,- улыбнулась девушка-контролер. Ее обнаженная кожа была зеленого цвета.
Груди, бедра и живот сверкали.
- Нет,- быстро ответил Таможенник.
- По крайней мере снимите брюки и рубашку,- сказала Ридра, стягивая блузку.- Не то люди узнают в вас чужака.
Она наклонилась, сняла туфли и сунула их пол прилавок. Начала расстегивать бюстгальтер, но поймала его испуганный взгляд и застегнула снова.
Он осторожно снял пиджак, рубашку и уже развязывал шнурки ботинок, когда кто-то схватил его за руку.
- Эй, таможня!
Перед ним стоял обнаженный человек огромного роста, с нахмуренным лицом, покрытым оспинами.
Единственным украшением его были механические огоньки, вживленные в грудь, плечи, ноги и руки, и создававшие определенный рисунок.
- Вы меня?
- Что ты здесь делаешь, таможня?
- Сэр, я вас не трогал.
- А я тебя трону. Выпьем, таможня. Сегодня я настроен дружески.
- Очень благодарен, но я лучше...
- Да, я настроен дружески. А ты - нет.. И если ты не будешь дружески настроен, таможня, я тоже перестану.
- Ну, я не...
Он беспомощно взглянул на Ридру.
- Пошли, выпьете со мной оба. Плата за мной. Мы будем настоящими друзьями, черт побери!
Второй рукой он хотел схватить за плечо Ридру, но та перехватила его руку. Его ладонь раскрылась, обнажив множество шрамов, которые возникают при работе со стела риметром.
- Навигатор?
Он кивнул, и она отпустила его руку.
- Почему вы так дружественны сегодня вечером?
Одурманенный покачал головой. Волосы его были собраны в пучок и перевязаны над левым ухом.
- Я дружественен только с таможней, а ты мне нравишься.
- Спасибо. Купи нам выпивку, и я отплачу тебе тем же.
Он тяжело кивнул, его зеленые глаза сузились. Протянув руку, он коснулся золотого диска, свисавшего на цепочке с ее шеи.
- Капитан Вонг?
Она кивнула.
- Очень рад, что встретил вас.- Он засмеялся. - Идемте, капитан, я куплю кое-что, что сделает нас и Таможенника веселыми...
Они направились к бару.
То, что в более приличной обстановке подают в маленьких стаканчиках, здесь наливали в кружки.
- На кого будете ставить в схватке: на Дракона или на Брасса? Если скажете, что на Дракона, я плюну вам в лицо. Я, конечно, шучу, капитан.
- Я ни на кого не ставлю,- сказала Ридра.- Я понимаю. Вы знаете Брасса?
- Был Навигатором с ним в последнем полете. Прибыли с неделю назад.
- Поэтому вы за него в этой схватке?
- Можно сказать и так.
Таможенник удивился.
- После рейса Брасс пропил все,- объяснила ему Ридра.- Экипаж теперь без работы. Сегодня вечером Брасс выставляет себя.
- Она вновь повернулась к Навигатору.- Здесь много капитанов, ищущих пилотов?
Он сунул язык под верхнюю губу, подмигнул, покачал головой и пожал плечами.
- Кроме меня, вы не встречали здесь капитанов?
Кивок, большой глоток напитка.
- Как вас зовут?
- Калли, Навигатор-2.
- Где ваши Первый и Третий?
- Третий где-то пьет. А Первым была милая девушка по имени Кэти О'Хиггинс. Она умерла.
Он закончил выпивку и потянулся за следующей порцией.
- Сожалею,- сказала Ридра.- А от чего она умерла?
- Столкнулась с Захватчиком. Выжили только Брасс, я, Третий и наш Глаз. Потеряли весь взвод, потеряли помощника. Чертовски хороший помощник. Капитан, это был плохой полет. Глаз остался без Уха, Носа. Они были лишены тела уже десять лет и были всегда вместе. Рон, Кэти и я, мы составили тройку только несколько месяцев назад. Но даже и так...- он покачал головой.- Очень плохо.
- Позовите вашего Третьего.
- Зачем?
- Мне нужен полный экипаж.
Калли нахмурился.
- Но с нами больше нет Первого.
- И вы все время так и будете хандрить тут? Пойдем в Морг.
Калли хмыкнул.
- Если хотите видеть моего Третьего, идемте.
Ридра и Таможенник двинулись за ним.
- Эй, глупыш, обернись.
Парню, сидевшему на табурете у прилавка, было не больше девятнадцати лет. Таможенник прежде всего разглядел путаницу металлических лент. Калли был большим, сильным, а этот...
- Капитан Вонг, это Рон - лучший Третий во всей Солнечной системе.
А этот Рон - маленький, тощий, со сверхъестественно выделявшимися жилами: грудные мышцы как пластины металла под натянутой кожей, живот, как опустевший рукав, руки, как сплетенные кабели. Даже мускулы лица выделялись с обеих сторон челюстей. Он был непричесан, светловолос, глаза его были цвета сапфира, а единственным вмешательством косметохирургии была яркая роза, растущая на плече. Он улыбнулся и в зоне салюта дотронулся указательным пальцем до лба.
- Капитан Вонг набирает экипаж.
Рон выпрямился на табурете, подняв голову, все мускулы его тела задвигались подобно змее, ползущей к молоку.
Таможенник увидел, как расширились глаза Ридры.
Не понимая ее реакцию, он не обратил внимания на это.
- У нас нет Первого, - сказал Рон. - Улыбка его была печальной. Допустим, я найду вам Первого? - Навигаторы посмотрели друг на друга.
Калли обернулся к Ридре и потер кончик носа указательным пальцем.
- Вы знаете, что мы были Тройкой...
Левой рукой Ридра сжала правую.
- И вы хотите, чтобы снова была Тройка? Вы должны будете одобрить мой выбор.
- Ну, трудно подобрать...
- Почти невозможно. Но мы попробуем. Я ведь только делаю предложение. Что вы скажете?
Указательный палец Калли переместился от носа ко лбу.
- Вы не могли сделать лучшего предложения.
Ридра взглянула на Рона.
Юноша поставил ногу на табурет, согнув колено.
- Я скажу: посмотрим, кого вы нам предложите.
Она кивнула.
- Прекрасно.
- Вы знаете, не все понимают, что такое разбитая Тройка?
Калли положил руку на плечо Рона.
- Да, но...
Ридра посмотрела вверх.
- Давайте следить за борьбой.
Люди вдоль стойки подняли головы. Те же, что сидели за столиками, откинули спинки у кресел и теперь полулежали.
Кружка Калли ударилась о прилавок, Рон обеими ногами взобрался на табурет и облокотился о прилавок.
- На что они смотрят? - спросил Таможенник. - Разве кто-то...
Ридра положила ему руку на шею и что-то сказала: он рассмеялся и отвел голову. Потом сделал глубокий вдох и медленно выпустил воздух.
Дымный шар, висевший под сводом, осветился.
Все помещение, наоборот, погрузилось в полутьму.
Дым в шаре рассеялся, и стены его оказались прозрачными.
- Что происходит, - недоумевал Таможенник. - Эта борьба...
Ридра зажала ему рот рукой, он замолчал и затих.
Появился Серебряный Дракон, с огромными крыльями, серебряные перья его были подобны лезвиям сабель, чешуйки на огромных бедрах тряслись, десятифунтовое туловище изгибалось и колебалось в антигравитационном поле, зеленые глаза косили, серебряные веки опускались на зеленые же глаза.
- Это женщина! - выдохнул Таможенник.
- А теперь у меня, есть собственные мысли. У меня есть, что сказать людям. Это не то, что раньше: оригинальная форма для уже созданного. Это новые мысли, и я боюсь до смерти.
- Каждый молодой писатель, созревая, проходит через это.
- Повторить легко, но сказать трудно, Моки.
- Хорошо, что ты поняла это. Почему бы тебе Heрассказать мне, как этот... как действует это понимание другого человека?
Она помолчала.
- Ладно, попытаюсь еще раз. Перед тем, как уйти из бара, я стояла, глядя в зеркало, а бармен подошел и спросил, что со мной.
- Он почувствовал, что ты расстроена?
- Он ничего не почувствовал. Он посмотрел на мои руки. Они стиснули край стойки и быстро белели. Не нужно было быть гением, чтобы связать это с тем, что происходит в моей голове.
- Бармены обычно очень чувствительны к такого рода сигналам. Это часть их работы.- Он допил свой кофе. - Твои пальцы побелели? Что же сказал, или не сказал генерал, и что он хотел сказать?
Ее щека дважды дернулась, и доктор Тмварба подумал: "Следует ли это интерпретировать более специфически, чем просто нервозность?"
- Генерал - грубоватый, энергичный человек, - объяснила она - вероятно, неженатый, всю жизнь прослуживший в армии со всеми вытекающими отсюда последствиями. Ему около шестидесяти лет, но он не чувствует этого. Он вошел в бар, где мы должны были встретиться, глаза его сузились, потом широко открылись, руки его спокойно лежали на бедрах, потом расправились, шаг замедлился, когда он вошел, но, оказавшись в нескольких шагах от меня, он пошел быстрее. Он пожал мою руку, будто боялся ее сломать.
Улыбка Тмварбы перешла в смех.
- Он влюбился в тебя.
Она кивнула.
- Но почему это расстроило тебя? Я думаю, ты должна быть тронута этим.
- Я и была,- она наклонилась вперед.- Я была тронута. И я могла проследить каждую мысль в голове его. Один раз, когда он старался вернуть свои мысли к коду, к Вавилону-17, я сказала то, что он думал, чтобы показать, насколько я близка к нему. Я проследила за его мыслью, будто читала в его мозгу...
- Погоди минутку. Вот этого я не понимаю. Как ты могла точно знать, о чем он думает?
Она обхватила рукой подбородок.
- Вот как. Я сказала что-то о необходимости иметь больше информации для расшифровки этого языка. Он не хотел давать ее. Я сказала, что должна иметь се, иначе не смогу продвинуться дальше, ведь это просто. Он чуть поднял голову - но чтобы покачать ею. Если бы он покачал головой, чуть поджав губы, чтобы он хотел сказать мне, по-вашему?
Доктор Тмварба пожал плечами.
- Но ведь это все не так просто.
- Конечно. Но он сделал один жест, чтобы избежать другого. Что это могло означать?
Тмварба покачал головой.
- Он избегал жеста, чтобы не показать, что просто дело не вызвало бы его появления здесь. Поэтому он поднял голову.
Тмварба предположил: - Что-нибудь вроде: если бы это было так просто, мы бы не нуждались в вас.
- Точно. И я сказала ему это. Челюсти его сжались...
- От удивления?
- Да. Тут он на секунду подумал, что я читаю его мысли.
Доктор Тмварба покачал головой.
- Это просто, Ридра. То, о чем ты говоришь, это чтение мышечных реакций, и его можно осуществить очень успешно, особенно, если ты знаешь область, в которой сосредоточены мысли твоего собеседника. Вернись к тому, из-за чего ты расстроилась. Твоя скромность была возмущена вниманием этого... неотесанного солдафона?
Она ответила не очень скромно.
Доктор Тмварба покусал нижнюю губу.
- Я не маленькая девочка,- сказала Ридра.- К тому же он ни о чем грубом не думал. Я сказала его слова, просто чтобы показать ему, насколько мы близки. Я думала, что он очарован. И если бы он понял эту близость так же, как я, у меня было к нему только доброе чувство. Только когда он ушел.
Доктор Тмварба вновь услышал хриплые нотки в ее голосе.
- ... когда он ушел, последнее, что он подумал, было: "Она не знает, я не сказал ей об этом."
Глаза ее потемнели, нет, она слегка наклонилась вперед и полуприкрыла глаза, поэтому они стали казаться темнее. Доктор наблюдал это тысячу раз, с тех пор как исхудалую двенадцатилетнюю девочку направили к нему для нeвротерапии, которая превратилась в психотерапию, а потом и в дружбу. Но он так и не понял смысла этой перемены. Когда срок терапии был официально окончен, он продолжал внимательно приглядываться к Ридрс, Какие изменения происходят вместе с изменениями глаз? Он знал, что существует множество проявлений его собственной личности, которые она читает с легкостью. Он знал много людей, равных ей по репутации, людей влиятельных и богатых. Репутация не внушала ему почтения. Однако Ридра внушала.
- Он подумал, что я не понимаю, что он ничего не сообщил мне. И я рассердилась. Это ранило меня. Все недопонимания, которые связывают мир и разделяют людей, обрушились на меня, ждали, чтобы я распутала их, объяснила их, а я не могла. Я не знала слов, грамматики, синтаксиса. И...
Что-то изменилось в ее восточного типа лице, и он попытался понять, что именно.
-Да?
- Вавилон-17.
- Язык?
- Да. Вы знаете, что я называю моим профессиональным чутьем?
- Ты внезапно начинаешь понимать язык.
- Ну, генерал Форестер сказал мне, что то, что было у меня в руках, не монолог, а диалог. Я этого раньше не знала. Это совпадало с некоторыми другими моими соображениями. Я поняла, что могу сама определить, где кончается одна реплика, и начинается другая. Я потом...
- Ты поняла его?
- Кое-что поняла. Но в языке заключено нечто, что испугало меня гораздо больше, чем генерал Форестер.
Удивление отразилось на лице Тмварбы.
- В самом деле?
Она кивнула.
- Что же?
Мускул ее щеки снова дернулся.
- Я знаю, где будет следующий несчастный случай.
- Случай?
- Да. Где захватчики - если это действительно захватчики, хотя я в этом не уверена - планируют произвести следующую диверсию. Но язык сам по себе, он... он довольно странный.
- Как это?
- Маленький,- сказала она.- Крепкий. И плотно связанный... это вам ничего не говорит? Относительно языка?
- Компактность?- спросил доктор Тмварба.- Я думал, что это хорошее качество разговорного языка.
- Да,- согласилась она, глубоко вздохнув.- Моки, я боюсь!
- Почему?
- Потому что я собираюсь кое-что сделать и не знаю, смогу ли.
- Если это действительно достойно твоих стараний, то неудивительно, что ты немного испугана. А что это?
- Я решила это еще в баре, но подумала, что нужно сначала с кем-нибудь поговорить, а это значит поговорить с вами.
- Давай.
- Я решила сама разгадать загадку Вавилона-17.
Тмварба склонил голову вправо.
- Так как я могу установить, кто говорит на этом языке, откуда говорит и что именно говорит.
Голова доктора пошла влево.
- Почему? Большинство учебников утверждает, что язык - это механизм для выражения мыслей, Моки. Но язык это и есть мысль. Мысль в форме информации: эта форма и есть язык. Форма этого языка ... поразительна.
- Что же тебя поражает?
- Моки, когда вы изучаете другой язык, вы узнаете, как другой народ видит мир, вселенную.
Он кивнул.
- А когда я вглядываюсь в этот язык, я вижу... слишком много.
- Звучит очень поэтично.
Она засмеялась.
--Вы всегда скажете что-нибудь такое, чтобы вернуть меня на землю.
- Но я делаю это не часто. Хорошие поэты обычно практичны и ненавидят мистицизм.
- Только поэзия, которая пытается затронуть реальное - настоящая поэзия.
- Конечно. Но я все еще не понимаю, как ты предполагаешь решить загадку Вавилона-17.
- Вы на самом деле хотите знать?- она дотронулась до его колена.- Я возьму космический корабль, наберу экипаж и отправлюсь к месту следующего случая.
- Да, верно, у тебя есть удостоверение капитана межзвездной службы. Ты в состоянии взять корабль?
- Правительство субсидирует экспедицию.
- О, отлично. Но зачем?
- Я знаю с полдюжины языков захватчиков, и Вавилон-17 не из их числа. Это не язык Союза. Я хочу знать, кто говорит на этом языке - кто или что во Вселенной мыслит таким образом. Как вы думаете, я смогу, Моки?
- Выпей еще кофе.- Он протянул руку за плечо и вновь послал ей кофейник.- Это хороший вопрос. Нужно о многом подумать. Ты не самый стабильный человек во Вселенной. Набор и руководство экипажем требует особого психологического склада - у тебя он есть. Твои документы, как я помню, это результат твоего странного ... хм, брака несколько лет назад. Но ты руководила автоматическим экипажем. Теперь ты будешь руководить Транспортниками?
Она кивнула.
- Я больше имею дела с Таможенниками. И ты тоже более или менее к ним относишься.
- Мои родители были Транспортниками. Я сама была Транспортником до Запрета.
- Верно. Допустим, я скажу: "Да, ты можешь это сделать."
- Я поблагодарю и улечу завтра.
- А если я скажу, что мне нужно неделю проверять твои психоиндексы, а ты в это время должна будешь жить у меня, никуда не выходить, ничего не печатать, избегать всяческих приемов?
- Я поблагодарю. И улечу завтра.
Он нахмурился.
- Тогда зачем ты беспокоила меня?
- Потому что...- она пожала плечами,- ... потому что завтра я буду дьявольски занята, и... у меня не будет времени попрощаться с вами.
- Ага,- его напряженное хмурое выражение сменилось улыбкой.
И он вновь подумал о майне-птице.
Ридра, тоненькая тринадцатилетняя, застенчивая, прорвалась сквозь тройные рамы двери рабочей оранжереи с новой вещью, называемой смехом: она открыла, как производить его ртом. И он по-отцовски гордился, что этот полутруп, отданный под его опеку шесть месяцев назад, с дурными настроениями, вспышками раздражения, с вопросами, с заботами о двух гвинейских свиньях, которых она называла Ламп и Лампкин. Ветерок от кондиционера пошевелил кустарники у стены, и солнце просвечивало сквозь прозрачную крышу. Она спросила:
- Что это, Моки?
И он, улыбаясь, испятнанный солнцем, в белых шортах, сказал:
- Это майна-птица. Она будет говорить с тобой. Скажи ей: "Здравствуй!"
В черном глазу сверкнула булавочная головка живого света. Перья сверкали, из иголочного клюва высунулся тоненький язычок. Птица наклонила голову, когда девочка прошептала: "Здравствуй!" Доктор Тмварба две недели учил птицу при помощи свежевыкопанных земляных червей, чтобы удивить девочку. Птица проговорила: "Здравствуй, Ридра, какой хороший день, как я счастлива." Крик.
Полная неожиданность.
Вначале он подумал, что она начнет смеяться. Но лицо ее исказилось, она начинала колотить почему-то руками, зашаталась, упала. Крик ее разрывал легкие. Он подбежал, чтобы подхватить ее, а птица, перекрывая ее истерические рыдания, повторяла: "Какой хороший день, как я счастлива".
Он и раньше наблюдал у нее припадки, но этот был потрясающим. Когда позже он смог поговорить с ней об этом, она, побледневшая, с напряженными губами, просто сказала: "Птица испугала меня." А спустя три дня проклятая птица вырвалась, полетела и запуталась в антенной сети, которую они с Ридрой натянули для ее любительских радиоперехватов: она слушала гиперстатические передачи транспортных кораблей в этом рукаве галактики. Крыло и лапа попали в ячейки сети, птица начала биться о линию так, что искры видны были даже в солнечном свете. "Нужно достать ее оттуда!"- закричала Ридра. Но когда она взглянула на птицу, то даже под загаром стало заметно, что она побледнела. "Я позабочусь об этом, милая,- сказал он.- Ты просто забудь о ней. "Если она еще несколько раз ударится о линию, то погибнет?"- проговорила Ридра.
Но он уже пошел внутрь за лестницей. А выйдя, остановился. Она на четыре пятых уже вскарабкалась по проволочной сетке на дерево, закрывавшее угол дома. Спустя пятнадцать летных секунд она уже протягивала руку к птице, отдернула и снова протянула.
Он знал, что она чертовски боится горячей линии.
Она коснулась ее. Полетели искры. Но она собралась с духом и схватила птицу. Спустя минуту она была уже во дворе, держа на вытянутых руках измятую птицу. Лицо ее казалось вымазанным известью.
- Возьмите ее, Моки,- сказала она чуть слышно с дрожащими руками,прежде чем она что-нибудь скажет, и у меня снова начнется припадок.
И вот теперь, тринадцать лет спустя, кто-то другой говорил с ней, и она сказала, что боится. Он знал, что она может пугаться, но знал и то, что она может храбро смотреть в лицо своим страхам.
Он сказал:
- До свиданья. Я рад, что ты меня разбудила. Если бы ты не пришла, я совсем бы сошел с ума.
- Это вам спасибо, Моки,- ответила она.- Я все еще испугана.
Дэнил Д. Эпплби, который редко называл себя полным именем, был чиновником из Таможни - взглянул на приказ через очки в проволочной оправе и провел рукой по коротко стриженным волосам.
- Что ж, приказ разрешает это, если вы хотите.
- И?..
- И он подписан генералом Форестером.
- Я думаю, вы присоединитесь к этой подписи.
- Но я должен одобрить...
- Тогда идемте со мной, и одобрите на месте. У меня нет времени посылать вам отчет и ждать одобрения.
- Но ведь так нельзя...
- Можно. Идемте со мной.
- Но, мисс Вонг, я не хожу в транспортный город по ночам.
- Я приглашаю вас. Боитесь?
- Нет. Но...
- Мне к утру нужно иметь корабль и экипаж. Видите подпись генерала Форестера? Все в порядке?
- Надеюсь.
- Тогда идемте. Экипаж должен получить официальное одобрение.
Ридра и чиновник, настаивая и неуверенно возражая, покинули бронзовостеклянное здание.
Около шести минут они провели в монорельсе. Когда они вышли, улицы были уже освещены, а в небе повис постоянный вой транспортных кораблей. Между зданиями складов и контор были разбросаны дома и меблированные комнаты. Поперек проходила большая улица, гремящая движением, запруженная толпами свободных от работы грузчиков и космонавтов. Они проходили мимо неоновых реклам, разнообразнейших развлечений, мимо ресторанов многих миров, мимо баров и публичных домов. В давке таможенник втянул плечи и ускорил шаг, чтобы успеть за широкой походкой Ридры.
- Где вы его хотите искать?
- Кого? Пилота. Именно пилота я хочу подобрать в экипаж первым.
- У вас есть какой-нибудь план?
Они стояли на углу. Засунув руки в карманы, Ридра остановилась.
- Я думала о нескольких кандидатах. Сюда.
Они свернули в узкую улочку, тесную и ярко освещенную.
- Куда мы идем? Вы знаете этот район?
Она засмеялась, взяла его за руку и легко, как танцор партнершу, повернула к металлической лестнице.
- Сюда.
- Вы никогда не были здесь раньше?- спросила она с наивным рвением, которое на какое-то мгновение заставило его подумать о том, что он охраняет ее.
Он покачал головой.
Навстречу им из подземного кафе поднимался человек, чернокожий, с красными и зелеными драгоценными камнями, усеивавшими его грудь, лицо, руки и бедра.
Влажная оболочка, тоже усеянная драгоценностями, отлетала от его-рук.
Ридра схватила его за плечо: - Эй, Лом!
- Капитан Вонг!- голос был грубым, белоснежные зубы были остры, как иглы. Он повернулся к ней. Его паруса распростерлись за ним. Заостренные уши двинулись вперед.- Зачем вы здесь?
- Лом, сегодня вечером борется Брасс?
- Хотите взглянуть на него? Да, с Серебряным Драконом. Интересная схватка. Эй, я искал вас на Данебе. Куда вы подевались? Я не нашел вас там. Купил вашу книгу. Много читать нет времени, но купил. Где вы были шесть месяцев?
- На Земле, училась в университете. Но теперь я снова отправляюсь.
- Вам нужен Брасс как пилот? Вы отправляетесь в Спецелли?
- Верно.
Лом обхватил ее за плечи черной рукой, нопурс окутал ее блистающим светом.
- Когда вы двинетесь к Цезарю, возьмите в качестве пилота Лома. Лом знает Цезарь...- он скривил лицо и покачал головой. - Никто не знает лучше.
- Обязательно, Лом. Но теперь Спецелли.
- Тогда вам нужен Брасс. Работали с ним раньше?
- Мы выпивали, с ним, когда оба неделю находились в карантине на одном из планетоидов Лебедя. Похоже, он знает то, что говорит.
- Говорит, говорит, говорит,- высмеивал Лом.Да, я помню. Вы - "капитан, который говорит". Посмотрите схватку этого сына собаки, тогда вы будете знать, что он за пилот.
- Я для этого и пришла,- кивнула Ридра.
Она повернулась к Таможеннику, который притаился за прилавком. "О, боже,- подумал он,- она собирается знакомить меня!" Но она с насмешливой улыбкой склонила голову и отвернулась.
- Увидимся позже, Лом, когда я снова буду дома.
- Да, да, вы говорите это и говорили то же раньше. Но я не видел вас шесть месяцев.- Он засмеялся.- Но вы мне нравитесь, капитан. Возьмите меня к Цезарю, когда-нибудь.
- Обязательно, Лом.
Острозубая улыбка.
- "Обязательно, обязательно",- говорите вы. Хорошо. До свидания, капитан.- Он поклонился и поднял руку в салют.- Капитан Вонг.
И ушел.
- Вы не должны бояться его,- сказала Ридра чиновнику.
- Но, но.- подыскивая слово, он недоумевал: откуда она знает?- Откуда он явился?
- Он землянин. Но родился он в пути от Арктура к одному из Центавров. Его мать была помощником капитана, если только он не выдумывает. Лом мастер рассказывать сказки.
- Вы думаете, что вся его внешность это косметохиругия?
-Да.
Ридра начала спускаться по лестнице.
- Но ради какого дьявола они делают это с собой? Они и так дикари. Ни один приличный человек не захочет иметь с ними дело.
- Моряки привыкли к татуировке. К тому же Лому нечего делать. Сомневаюсь, чтобы у него в последние годы была работа.
- Он плохой пилот? Тогда что это за разговоры о туманности Цезаря?
- Я уверена, что он ее знает. Но ему уже сто двадцать лет. А после восьмидесяти рефлексы замедляются, и это конец пилотской карьере. Он блуждает от одного портового города к другому, знает, что происходит со всеми, разносит сплетни и дает советы.
Они вступили в кафе по аппарели, проходившей в тридцати футах над головами посетителей, сидевших за столиками и у прилавка. Над ними парил дымный шар сорока футов в диаметре. Взглянув на него, Ридра сказала Таможеннику:
- Сегодняшние игры еще не начались.
- Здесь происходит так называемая борьба?
-Да.
- Но ведь она считается незаконной.
- Закон так и не был принят, после обсуждения вопрос замяли.
- Ясно.
Чиновник удивленно моргал, пока они спускались между веселыми транспортными рабочими. Большинство были обычными мужчинами и женщинами, но результаты косметохиругии заставляли его то и дело таращить глаза.
- Я раньше никогда не бывал в подобном месте,прошептал он.
Люди, похожие на рептилий и амфибий, разговаривали и смеялись с гриффонами и сфинксами с металлической шкурой.
- Оставьте свою одежду здесь,- улыбнулась девушка-контролер. Ее обнаженная кожа была зеленого цвета.
Груди, бедра и живот сверкали.
- Нет,- быстро ответил Таможенник.
- По крайней мере снимите брюки и рубашку,- сказала Ридра, стягивая блузку.- Не то люди узнают в вас чужака.
Она наклонилась, сняла туфли и сунула их пол прилавок. Начала расстегивать бюстгальтер, но поймала его испуганный взгляд и застегнула снова.
Он осторожно снял пиджак, рубашку и уже развязывал шнурки ботинок, когда кто-то схватил его за руку.
- Эй, таможня!
Перед ним стоял обнаженный человек огромного роста, с нахмуренным лицом, покрытым оспинами.
Единственным украшением его были механические огоньки, вживленные в грудь, плечи, ноги и руки, и создававшие определенный рисунок.
- Вы меня?
- Что ты здесь делаешь, таможня?
- Сэр, я вас не трогал.
- А я тебя трону. Выпьем, таможня. Сегодня я настроен дружески.
- Очень благодарен, но я лучше...
- Да, я настроен дружески. А ты - нет.. И если ты не будешь дружески настроен, таможня, я тоже перестану.
- Ну, я не...
Он беспомощно взглянул на Ридру.
- Пошли, выпьете со мной оба. Плата за мной. Мы будем настоящими друзьями, черт побери!
Второй рукой он хотел схватить за плечо Ридру, но та перехватила его руку. Его ладонь раскрылась, обнажив множество шрамов, которые возникают при работе со стела риметром.
- Навигатор?
Он кивнул, и она отпустила его руку.
- Почему вы так дружественны сегодня вечером?
Одурманенный покачал головой. Волосы его были собраны в пучок и перевязаны над левым ухом.
- Я дружественен только с таможней, а ты мне нравишься.
- Спасибо. Купи нам выпивку, и я отплачу тебе тем же.
Он тяжело кивнул, его зеленые глаза сузились. Протянув руку, он коснулся золотого диска, свисавшего на цепочке с ее шеи.
- Капитан Вонг?
Она кивнула.
- Очень рад, что встретил вас.- Он засмеялся. - Идемте, капитан, я куплю кое-что, что сделает нас и Таможенника веселыми...
Они направились к бару.
То, что в более приличной обстановке подают в маленьких стаканчиках, здесь наливали в кружки.
- На кого будете ставить в схватке: на Дракона или на Брасса? Если скажете, что на Дракона, я плюну вам в лицо. Я, конечно, шучу, капитан.
- Я ни на кого не ставлю,- сказала Ридра.- Я понимаю. Вы знаете Брасса?
- Был Навигатором с ним в последнем полете. Прибыли с неделю назад.
- Поэтому вы за него в этой схватке?
- Можно сказать и так.
Таможенник удивился.
- После рейса Брасс пропил все,- объяснила ему Ридра.- Экипаж теперь без работы. Сегодня вечером Брасс выставляет себя.
- Она вновь повернулась к Навигатору.- Здесь много капитанов, ищущих пилотов?
Он сунул язык под верхнюю губу, подмигнул, покачал головой и пожал плечами.
- Кроме меня, вы не встречали здесь капитанов?
Кивок, большой глоток напитка.
- Как вас зовут?
- Калли, Навигатор-2.
- Где ваши Первый и Третий?
- Третий где-то пьет. А Первым была милая девушка по имени Кэти О'Хиггинс. Она умерла.
Он закончил выпивку и потянулся за следующей порцией.
- Сожалею,- сказала Ридра.- А от чего она умерла?
- Столкнулась с Захватчиком. Выжили только Брасс, я, Третий и наш Глаз. Потеряли весь взвод, потеряли помощника. Чертовски хороший помощник. Капитан, это был плохой полет. Глаз остался без Уха, Носа. Они были лишены тела уже десять лет и были всегда вместе. Рон, Кэти и я, мы составили тройку только несколько месяцев назад. Но даже и так...- он покачал головой.- Очень плохо.
- Позовите вашего Третьего.
- Зачем?
- Мне нужен полный экипаж.
Калли нахмурился.
- Но с нами больше нет Первого.
- И вы все время так и будете хандрить тут? Пойдем в Морг.
Калли хмыкнул.
- Если хотите видеть моего Третьего, идемте.
Ридра и Таможенник двинулись за ним.
- Эй, глупыш, обернись.
Парню, сидевшему на табурете у прилавка, было не больше девятнадцати лет. Таможенник прежде всего разглядел путаницу металлических лент. Калли был большим, сильным, а этот...
- Капитан Вонг, это Рон - лучший Третий во всей Солнечной системе.
А этот Рон - маленький, тощий, со сверхъестественно выделявшимися жилами: грудные мышцы как пластины металла под натянутой кожей, живот, как опустевший рукав, руки, как сплетенные кабели. Даже мускулы лица выделялись с обеих сторон челюстей. Он был непричесан, светловолос, глаза его были цвета сапфира, а единственным вмешательством косметохирургии была яркая роза, растущая на плече. Он улыбнулся и в зоне салюта дотронулся указательным пальцем до лба.
- Капитан Вонг набирает экипаж.
Рон выпрямился на табурете, подняв голову, все мускулы его тела задвигались подобно змее, ползущей к молоку.
Таможенник увидел, как расширились глаза Ридры.
Не понимая ее реакцию, он не обратил внимания на это.
- У нас нет Первого, - сказал Рон. - Улыбка его была печальной. Допустим, я найду вам Первого? - Навигаторы посмотрели друг на друга.
Калли обернулся к Ридре и потер кончик носа указательным пальцем.
- Вы знаете, что мы были Тройкой...
Левой рукой Ридра сжала правую.
- И вы хотите, чтобы снова была Тройка? Вы должны будете одобрить мой выбор.
- Ну, трудно подобрать...
- Почти невозможно. Но мы попробуем. Я ведь только делаю предложение. Что вы скажете?
Указательный палец Калли переместился от носа ко лбу.
- Вы не могли сделать лучшего предложения.
Ридра взглянула на Рона.
Юноша поставил ногу на табурет, согнув колено.
- Я скажу: посмотрим, кого вы нам предложите.
Она кивнула.
- Прекрасно.
- Вы знаете, не все понимают, что такое разбитая Тройка?
Калли положил руку на плечо Рона.
- Да, но...
Ридра посмотрела вверх.
- Давайте следить за борьбой.
Люди вдоль стойки подняли головы. Те же, что сидели за столиками, откинули спинки у кресел и теперь полулежали.
Кружка Калли ударилась о прилавок, Рон обеими ногами взобрался на табурет и облокотился о прилавок.
- На что они смотрят? - спросил Таможенник. - Разве кто-то...
Ридра положила ему руку на шею и что-то сказала: он рассмеялся и отвел голову. Потом сделал глубокий вдох и медленно выпустил воздух.
Дымный шар, висевший под сводом, осветился.
Все помещение, наоборот, погрузилось в полутьму.
Дым в шаре рассеялся, и стены его оказались прозрачными.
- Что происходит, - недоумевал Таможенник. - Эта борьба...
Ридра зажала ему рот рукой, он замолчал и затих.
Появился Серебряный Дракон, с огромными крыльями, серебряные перья его были подобны лезвиям сабель, чешуйки на огромных бедрах тряслись, десятифунтовое туловище изгибалось и колебалось в антигравитационном поле, зеленые глаза косили, серебряные веки опускались на зеленые же глаза.
- Это женщина! - выдохнул Таможенник.