Страница:
– Вот так свинья! Вы можете назвать те места, в которых орудовал Лурье?
– Это закрытая информация и я не имею права ее разглашать.
– Хорошо, когда Жак Лурье и его японский друг появились в Минессото?
– Два года назад. Лурье примкнул к сент-польскому англиканскому диоцезу и сравнительно в короткий срок добился значительного авторитета в местной общине. Было предложение выдвинуть его в епископы, но на удивление многих прихожан, ратовавших за его назначение епископом, Жак Лурье отказался от столь почетного назначения и попросился перевести его в Бэгли.
– Черт, не пойму, но почему именно Бэгли? Почему этот выродок выбрал для своих кошмарных экспериментов именно Бэгли?
– Об этом я не берусь судить. Значит, у него были на то свои причины. Может он чувствовал, что рано или поздно на его след выйдет полиция, я не знаю? Ведь он столько раз за восемь лет менял место своего жительства! Этих мест было немало, и везде он старался задержаться не более чем на несколько месяцев.
– Да, все-таки, в осторожности ему не откажешь?
– Он обладал каким-то шестым чувством и целых десять лет творил кровавый беспредел по обе стороны Тихого океана.
– И ведь его так и не поймали!
– Да, к сожалению.
– А что вы думаете о версии его вознесения на небо?
– Это полная чушь, не верьте никому, Патрик.
– Но ведь вам лично знаком старший криминалист SPPD Рой Мерфи, написавший книгу-расследование о том нашумевшем деле. Он пишет в своей книге, что был хорошо знаком с содержимым дневника и на 100 % уверен, что убийства Жака Лурье были напрямую связаны с черной магией, а не с его сексуальной разнузданностью и психическими проблемами.
– Я не хочу ничего слышать об этом дешевом шарлатане. Рой Мерфи никогда не видел в глаза того дневника, иначе бы он строго ответил за свою пустую писанину для молодых идиотов и профанов.
– Хорошо, не будем об этом. И последний вопрос, доктор Уорли: что стало с тем стариком, которого вы задержали в подвале церкви? Ведь это и был тот самый японский монах Дзэнте, ведь так?
– Я смотрю, вы осведомлены не меньше чем я, так зачем же вам потребовалось приглашать меня на радиопередачу?
– Вы же прекрасно знаете, уважаемый доктор Уорли, насколько непререкаемо ваше авторитетное мнение в полиции штата. Как мы могли не пригласить вас, задумав разговор о таком гиганте преступного мира, как Жак Лурье?
– Ладно, вы меня утешили. Старика мы отправили в Regions hospital в Сент-Поле и больше я его никогда не видел. Для нас было бы напрасной тратой времени пытаться что-то вытащить из него. Он был глух и нем и откровенно говоря, находился на грани безумия.
– Я слышал, что Дзэнте недолго прожил в больнице и был жестоко убит молодым врачом, который непосредственно занимался его лечением.
– Да, это так. Но эта уже другая история…Извините меня Патрик, надеюсь, я достаточно удовлетворил ваше любопытство. Через час у меня назначена деловая встреча с одним очень важным человеком и поэтому мне нужно идти.
– Что ж, огромное вам спасибо, уважаемый доктор Уорли. Вы доставили нам огромное удовольствие своим увлекательным рассказом, и надеюсь, для вас также это время не прошло даром.
– Спасибо всем и хорошего дня…Пока Патрик. Берегите себя!
– И вы берегите себя, доктор. Всех вам благ!.. Итак, только, что у нас в гостях побывал знаменитый детектив, а ныне известный религиовед Джейсон Уорли, который любезно поведал нам животрепещущий и полный ужаса рассказ об одном из самых загадочных и кровожадных маньяков Америки. Ну, а время нашей передачи подошло к концу и на этом, дорогие радиослушатели, я хотел бы проститься с вами до следующего четверга и пожелать вам удачной недели и крепких нервов. С вами был ваш hellish energizer Патрик «Hammer» Доусон…
…Петти не осталась равнодушной к душещипательной беседе настырного радиоведущего со своим именитым гостем и во время всего рассказа доктора Уорли с напряженным интересом прислушивалась к его мрачным откровениям. В ее душе с новой силой вновь зашевелилась смутная тревога, напомнившая ей о ее недавнем кошмарном сне. Она подсознательно почувствовала некую связь между пережитым сновидением и тем, о чем рассказывал невидимый доктор Уорли. Утомленно прикрыв глаза, Петти прислушалась к медленным ударам своего сердца. Отравленная страхом и отчаянием кровь вяло струилась по сосудам и венам ее тела, и казалось еще немного и алая река бессмертия превратиться в желеобразный кисель, источающий дурной запах смерти. Но мысли о смерти не особенно беспокоили Петти. Ведь рано или поздно она все равно придет за ней. И возможно это произойдет в том самом месте, в которое она ехала на желтом лимоне, разминающим четырьмя шипящими шинами дряблую шкуру серой гадюки.
Неожиданно восторженный вкрадчивый голос радиоведущего сменился отстраненным скрежетом и стоном кантри-блюза и из старого динамика полился одинокий медитативный голос Джона Ли Хукера. Петти вздрогнула, и широко распахнув глаза, устремила взгляд в овальную платину зеркала переднего обзора. Прямо на нее, не мигая, смотрели все те же светлые теплые глаза водителя кэба. Петти тут же отвела взгляд в сторону и смущенно заерзала на заднем сиденье.
– Хорошее сегодня утро, не правда ли, мэм? – услышала Петти спокойный приветливый голос водителя.
Петти удивленно вздрогнула и в растерянности стрельнула глазами в зеркало. Но водитель больше не смотрел на нее и был сосредоточен на дороге.
– В этот день в России почитается память святого Евстигнея. В старые времена в этот день определяли погоду на декабрь: «Каков Евстигней таков и декабрь», – огорошил странной фразой водитель слух Петти.
«Что за чушь»? – поморщилась Петти, не понимая причины внезапной вспышки любезности не особо разговорчивого до этого водителя.
– Вы из России? – машинально и без всякого интереса спросила она.
Водитель кэба молниеносно полоснул взглядом по зеркальной пластине и охотно ответил:
– Да, я родился в России, мэм.
– Хм, впервые еду в машине с таксистом из России! – не желая выказывать удивление, но все же удивилась Петти.
– А я удивлен, что для вас эта такая новость. Русских сейчас в штатах не меньше, чем других национальностей из иных стран, – пожал широкими плечами водитель кэба.
– Ну и как там, в России? – натянула насмешливую улыбку на бледное лицо Петти. Она недолюбливала эмигрантов и напрямую связывала нынешний бардак в стране с наплывом бывших граждан из Восточной Европы и Азии.
– Когда уезжал было шумно, – не заметив насмешки Петти, ностальгически выдохнул русский.
– Кажется, понимаю, вы приехали к нам в конце 80-х? – показала Петти свое знание политической истории.
– Да, Перестройка, Гласность, Горбачев! – на высокой ноте выдал водитель.
– Выходит вы живете в штатах уже больше двадцати лет. Тогда можно сказать, что вы почти американец, – теряя интерес к эмигранту, коротко зевнула Петти.
– Пожалуй, что почти, – согласно кивнул почти русский американец.
– И как, вас домой не тянет?
– Человека всегда куда-то тянет и он все время куда-то и от кого-то бежит, – философски изрек водитель.
– В чем-то вы правы, – нагнала на себя тоскливую тучку Петти.
– А куда и от кого бежите, вы, мэм? – пригвоздил Петти провокационным вопросом водитель желтого кэба.
– То есть…мне не совсем понятен ваш вопрос? – с досадой в голосе, отозвалась Петти.
– Ну, если исходить из того, что все мы куда-то бежим, то куда бежите вы? – расширил рамки своего вопроса русский водитель.
– Я? – Петти, упрямо поджала губы и надолго замолчала. Ее рассеянный взгляд отрешенно заскользил по танцующим по обочине дороги деревьям и нагромождениям сморщенных скал.
«Почему она должна откровенничать с этим малознакомым водителем, везущим ее в неизвестность? Зачем ему знать, куда направляется одинокая женщина с глазами раненой волчицы? Сколько таких таксистов она видела в своей жизни, но еще никто не задавал ей такого вопроса. Никто не имеет права копаться в ее душе и выпытывать то, что принадлежит только ей самой».
– Я чувствую, что мог обидеть вас, мэм? – после длительного молчания, тоном раскаяния обратился водитель к насупленной Петти.
Ответ водителя кэба несколько смягчил Петти, и она тихо выдохнула в ответ:
– Не стоит извиняться, я совсем не обиделась.
Джон Ли Хукер в последний раз ударил по струнам старенького Les Paul и следом радиоэфир заполнил высокий немного взвинченный голос Би-би Кинга, сопровождаемый неторопливыми джазовыми переливами саксофона и солирующей гитары. Услышав знакомую мелодию, водитель кэба немного прибавил звук на радиоприемнике и плавно повел плечами.
– Вам нравиться старый блюз? – искоса метнув взглядом на водителя, удивленно повела бровью Петти.
– Конечно, ведь это музыка моей молодости, – ухватился за ниточку назревающего разговора водитель кэба.
– Я слышала, что в СССР западная музыка подвергалась всяческим запретам, это так?
– Всякое было, но это не мешало нам знать своих кумиров в лицо и на слух.
– Мой отец тоже был помешан на блюзе, и до четырнадцати лет я практически не знала иной музыки, кроме Sonics, Rolling stones, Led zeppelin и The Jimmy Hendrix Experience, – неожиданно для самой себя разоткровенничалась Петти.
– Неплохая подборка рок-меломана. Я бы еще в нее добавил Pink Floyd, – восхищенно прищелкнул языком русский любитель блюза.
– Не напоминайте мне про эту группу, прошу вас, – кисло поморщилась Петти, резко теряя интерес к теме рок-музыки.
– Хорошо, не буду, – снисходительно пожал плечами водитель и вдруг выключил радио. В салоне автомобиля вновь повисло тягостное молчание, нарушаемое лишь мерным урчанием двигателя.
– Зачем вы выключили радио, оно мне совсем не мешало? – желая разрядить некоторую напряженность, неуверенно вопросила Петти.
– Просто я почувствовал, что вы совсем не любите старый блюз, – как ни в чем не бывало, легким тоном ответил водитель.
– Хм, а знаете, это правда. Я и в самом деле ненавижу слушать старый блюз, – слегка усмехнулась Петти.
– Он напоминает вам о минувших днях детства? – осторожно постучался любознательный водитель в закрытую дверь воспоминаний своей меланхоличной пассажирки.
– Не знаю, может и так. Я стараюсь об этом не думать, – плотнее прикрыла дверь Петти и с нетерпением посмотрела на свои часы. Стрелки часов двигались по орбите циферблата подобно двум околевшим червям: вяло и неторопливо. Ехать оставалось еще почти два часа. Ей вдруг захотелось поскорее выбраться из такси и, послав к черту водителя, идти пешком. Но ее шальную мысль блокировал голос всезнающего русского эмигранта:
– А вы знаете, в этой местности водятся бурые медведи и черные волки?
– Да что вы, не может быть?! – нервно улыбнулась Петти. Да, окружающие места и в самом деле вполне подходили для обитания свирепых хищников. Угрюмые буреломы и скальные накаты то и дело сменялись живописными видами голубых озер в обрамлении каменных бус и зеленых лесных начесов. Первозданная дикость и мощь окружающей природы магическим образом подействовали на Петти Чарли, и она почувствовала себя по-настоящему беспомощной вдали от уютных благ цивилизации, добровольно отвергнутых ею ради неведомой авантюры.
Обдавая жарким перегаром лета перезревшую землю, по синему тракту катилась огненная колесница солнца, окутанная розовым протуберанцем и налипшими перышками молочных облаков. Желтый лимон был сегодня королем трассы и летел вперед подобно птице, не рискуя столкнуться со встречными автомобилями. Это было немного странно, но за два с половиной часа путешествия, Петти не видела ни одного встречного авто. Вероятно, сегодня она окажется первой женщиной, преодолевшей в это утро такой долгий путь на северо-запад штата?
– Вы еще не передумали ехать в Бэгли, после того, что услышали по радио? – нашел новую тему для разговора водитель кэба.
– Почему я должна передумать ехать в Бэгли? – вопросом на вопрос срикошетила Петти.
– Вас не пугает темная слава этого богом забытого городка?
– Ах, так вы о том серийном маньяке, который когда-то убивал в Бэгли женщин?
– И не только…
– Есть что-то еще? – напрягла голос Петти.
– Там и помимо этой мрачной истории хватает всякой чертовщины, мэм.
– Вы что-то знаете, чего не знаю я?
– А что знаете вы о Бэгли, мэм? – с ходу закинул удочку в мутную реку сознания пассажирки водитель кэба.
– Честно? – неожиданно легко заглотила наживку Петти.
– По-вашему желанию, мэм, – плавно потянул на себя удилище ловец чужих тайн.
– Я даже представления не имею о том месте, куда мы едем, – обреченно тряхнула головой Петти.
– Вы меня поражаете своей живой непосредственностью, мэм! – взволнованно заерзал на кресле любознательный русский, совсем не ожидавший такого ответа от своей пассажирки.
– Да, пожалуйста, удивляйтесь, сколько вам влезет, – небрежно фыркнула Петти и, запустив пальцы в свои распущенные волосы, впилась острыми ногтями в кожу головы.
– Учитывая ваши скудные познания и неразумную самодеятельность, я расскажу вам лишь о том, что лично знаю об этом проклятом месте, – погасив волнение, ровным тоном школьного преподавателя произнес водитель кэба.
– Любопытно!
– И главное познавательно!..Так вот, вы не первая из пассажиров, кого я отвожу в этот городок. Нескольким моим знакомым таксистам также доводилось довозить туда людей. Но что самое странное, я никогда не слышал, чтобы в Бэгли была служба такси и она отвозила завезенных туристов обратно.
– Вот так сенсация и что же из того?
– А то, что никто из заехавших в Бэгли больше никогда не возвращается обратно! – Там снова завелся серийный маньяк?
– В том то и дело, что об убийствах там ничего не слышно. В Бэгли есть свое небольшое подразделение полиции во главе с шерифом и пожарная служба. Кроме того в городе проживает не так уж и много жителей. Что-то около трехсот шестидесяти человек. Фермеры, служащие, домохозяйки и разный неработающий mob. В общем, стандартный социум, соответствующий критериям провинциального тауншипа. Исправно действуют все службы: банк, почтовое отделение, местная школа и муниципалитет, но, по-моему, с этим городом все равно что-то не так!
– Откуда вы набрались такой подозрительности и суеверий?
– Юрий, можете звать меня Юрием.
– Ну, Юрий так Юрий. Так на чем основываются ваши подозрения? Есть ли у вас какие-то конкретные факты?
– Хм, конкретных фактов нет, есть косвенные догадки и нехорошее предчувствие, которое мне подсказывает, что там не все чисто.
– Теперь я вижу, что вы настоящий американец: рыхлый, наивный и суеверный!
– Пощадите меня, мэм, за что вы навешиваете на меня такие бескомпромиссные ярлыки?
– Эх, Юрий, Юрий, а сами говорили мне, что вы русский!
– Неужели, по-вашему, русские не верят в чертовщину?
– Знаете, когда я была совсем маленькой мой отец говорил мне, что все русские это громадные волосатые животные со свиными рылами и кривыми бычьими рогами. И когда я впервые увидела в церкви настенную роспись, изображающую Страшный суд, то мне показалось, что это Россия с ее дикими обитателями.
– Ха-ха-ха, а вы смешная! – наполнил салон автомобиля приятный бархатистый смех водителя кэба.
– Петти, можете звать меня Петти, – растопив свое недоверие в открытом смехе Юрия, наконец, открыла пассажирка ему свое имя.
– Вы, в самом деле, смешная, Петти. Неужели я, по-вашему, похож на черта?
– Теперь уже нет. Вы напоминаете мне жителя штата Монтана.
– Ха-ха-ха, а почему именно жителя Монтаны?
– А потому что там самые бдительные и суеверные люди, которые верят, что если в баре соберутся больше семи индейцев, то они обязательно сколотят банду и станут кого-нибудь грабить. Поэтому по закону в них можно стрелять без предупреждения.
– Забавно! – широко улыбнулся Юрий и лукаво подмигнул своей расшалившейся пассажирке. – А вы слышали, что в штате Айова мужчине запрещено подмигивать женщине, с которой он не знаком?
– Не слышала о такой глупости. Я была проездом в Айове несколько дней назад, но не особо обращала внимание на подмигивающих мужчин.
– Что ж, было весело послушать вас, но все-таки, я прошу вас принять во внимание мои предупреждения относительно цели вашей поездки.
– К вашему сведению, Юрий, я не из пугливого десятка.
– А я в этом и не сомневаюсь, мэм. Вы и в самом деле производите впечатление решительной женщины. И все-таки мне интересно, что именно подвигло вас на путешествие в этот богом забытый городок?
– Какой вы, однако, настойчивый русский таксист, – без былой досады усмехнулась краем потрескавшихся губ Петти.
– Я психолог по образованию и мне всегда казались интересными неординарные поступки людей.
– Хорошо, только, прошу вас, не смейтесь, Юрий, – после недолгого раздумья, решительно смахнула с лица русую прядь волос Петти.
– Обещаю быть серьезным, мэм! – искренне приложил ладонь к сердцу любознательный водитель.
– Недавно у меня было странное видение, – насупив тонкие брови, медленно произнесла Петти. Взгляд ее больших серых глаз внезапно странно остекленел, и она как будто бы ушла в себя.
– Что это было за видение, Петти?
– Я до сих пор не могу точно понять, что это было сон или явь, но у меня осталось смутное ощущение того, что скоро я узнаю об этом, – окунувшись в застывшую пелену воспоминаний, тихо, но внятно произнесла Петти.
Водитель кэба, боясь вспугнуть наваждение, охватившее его пассажирку, затаил дыхание и стал внимательно слушать ее рассказ.
– Я спала в ту ночь, а может, и нет… Но мне показалось или приснилось, что я все еще маленькая девочка лет пяти и лежу в своей уютной кроватке в просторном отцовском доме. Я, нежно прижимая к себе свою любимую тряпичную куклу Тутси и не мигая, смотрю сквозь открытое окно в квадратный экран звездного неба. Пространство вокруг меня наполнено ватным спокойствием и тишиной, которая обволакивает мое детское сознание легкой паутиной потусторонних снов. Я верю в свое бессмертие и совсем не боюсь темноты, потому что знаю, что меня охраняет белый ангел, стоящий на комоде подле меня. Мне его подарила мама, когда еще жила с нами, но я этого не помню, потому что это было в первый день моего рождения. Иногда ангел превращается в белую бабочку, и садиться в изголовье моей кроватки и пока я сплю, мне ничего не грозит.
Вот и в эту ночь, мой персональный ангел стряхнул с себя гипсовое оцепенение и, взмахнув прозрачными белыми крыльями, завис надо мной. Без тени страха, с немым восторгом я стала наблюдать за ломаным полетом небесной бабочки, и мое круглое румяное личико расплылось в счастливой улыбке. Снизившись надо мной, белая бабочка призывно помахала мне крыльями и, описав широкий круг по комнате, выпорхнула в открытое окно. Увлеченная наблюдением за перевоплотившимся ангелом-хранителем, я сбросила с себя теплое одеяло и, сунув под мышку вялую Тутси, вскарабкалась на подоконник. Выпрыгнув из окна на прохладный ковер из сочных трав, я стала искать взглядом пропавшую бабочку и, разглядев в сгущающемся мраке трепет ее белых крыльев, побежала вслед за ней.
Я совсем не боялась потеряться в темноте, так как меня вел вперед мой ангел-хранитель, который бы не позволил сотворить надо мной зло. Неожиданно в глаза мне ударил яркий режущий свет, и я невольно крепко зажмурила глазки. Когда же я осмелилась открыть их, то была удивлена невиданным зрелищем, открывшимся передо мной. Я увидела дерево, ветви которого светились неземным огнем. Дерево было таким высоким, что его пышная, объятая ярким светом крона, упиралась в самые небеса. Но самым удивительным было то, что вместо листьев на деревьях висели разноцветные бабочки. Их было множество, и все они шевелились, издавая тихий шорох, напоминающий голос весеннего ветра. Пока я, открыв от изумления рот, любовалась райским видением, мой крылатый ангел-хранитель опустился на траву подле дерева и мгновенно принял облик человека, одетого в белые просторные одежды. Но и это чудо не напугало меня и я, стоя, словно вкопанная, не мигая, смотрела на белого человека. Мне по-прежнему казалось, что это мой ангел-хранитель, решивший этой ночью поиграть со мной, и пока что мне нравилась эта игра.
Тем временем белый человек, медленным жестом скинул с головы низко надвинутый капюшон и степенно шагая, приблизился ко мне. И вот он стоит совсем рядом со мной, и я не отрываясь, смотрю в его лицо. Точнее я не вижу его лица, так как его просто нет. Белый человек протянул ко мне свою узкую длинную ладонь, и я услышала его тихий таинственный голос:
– Петти, ты должна приехать в Бэгли. Я буду ждать тебя там. Ты слышишь меня, Петти? Ты должна приехать в Бэгли. Я буду ожидать тебя там.
Я механически кивнула головой и невольно покрепче прижала к себе свою безмолвную подругу Тутси. Получив от меня утвердительный ответ, белый человек склонил голову к земле и изящно взмахнул растопыренными кистями рук. И в ту же секунду, повинуясь его повелительному жесту, тысячи бабочек сорвались с ветвей райского дерева и неслышно вспорхнули вверх. Это было похоже на невероятный парад ангелов, затмивших своими невесомыми светящимися телами земной мир, утопающий во мраке бесконечной ночи. Вид этого сказочного фееричного зрелища поверг меня в необъяснимый восторг и я, не сдерживая своей нахлынувшей радости и счастья, закричала во весь голос:
– Возьмите меня с собой, бабочки!..
Пленка с записанными воспоминаниями сна оборвалась и в салоне вновь воцарилась тишина. Петти все еще пребывала в искусственном анабиозе и не торопилась возвращаться в реальность. Водитель кэба приоткрыл окно и, достав из «бардачка» пачку Kent Convertibles и керосиновую зажигалку, неторопливо закурил. Ароматный освежающий запах ментола приятно защекотал ноздри Петти и она, открыв глаза, судорожно вздохнула.
– Как вы себя чувствуете, Петти? – выдыхая в приоткрытое окно струю дыма, поинтересовался водитель кэба.
– Как обычно, – безразличным тоном отозвалась Петти. У нее внезапно невыносимо заболели виски, а перед глазами поплыл всякий геометрический хлам в виде разноцветных пузырей и раздавленных бабочек. Вдобавок ко всему по телу прошлась неприятная изморозь, бывшая предвестником ноющей ломоты в костях. Петти предчувствовала приближение Ада и готовилась к этому с безразличной отрешенностью самоубийцы. Боясь полностью открыться перед слишком открытым и чрезмерно любопытным Юрием, Петти собрала в кулак остатки воли, чтобы не застонать от боли. Но Юрий, как будто бы не замечал, то состояние, в котором сейчас пребывала его пассажирка, и следом задал новый вопрос:
– Как давно вы видели этот сон, Петти?
– Около четырех недель назад в Riverside, – превозмогая головную боль, слабо выдавила Петти.
– И после этого вы решили ехать в Бэгли, так? – не унимался с расспросами Юрий.
– Черт…да, да, Юрий, именно после этого я решилась поехать в Бэгли! – не выдержав, почти закричала Петти. Ей стало хуже и, обхватив себя руками, она буквально вжалась спиной в сиденье.
– Да, нет, что вы, не подумайте, что я пытаюсь подтрунивать над вами, Петти! – вскинулся Юрий, не ожидавший такой бурной реакции от своей эгоцентричной пассажирки. – Напротив, я очень даже склонен верить в вещие сны, и не вижу в них ничего предосудительного.
– И как вы можете объяснить мой сон? – сквозь стиснутые зубы, простонала Петти.
– Знаете, милая Петти, поверьте словам старого русского эмигранта. Жизнь играет с нами в жестокие игры и расставляет на нашем пути бессчетные ловушки. Тот, кому есть, за что и зачем жить, должен научиться избегать их. В противном случае, того, кто решит поиграть с жизнью, ожидает неминуемая трагедия, – все еще не замечая ухудшающееся состояние Петти, перешел на поучительную философию Юрий.
– А если мне не для кого и не для чего жить, тогда как? – саркастически усмехнулась Петти.
– Мне знакома горечь вашего смеха, мэм. Поверьте старому эмигранту это пройдет, обязательно пройдет! И мой вам совет, пока еще не поздно, откажитесь от своей цели и вернитесь назад в Сент-Пол, – сделал очередную попытку отговорить свою пассажирку Юрий.
– Я ценю вашу заботу о малознакомой вам женщине, Юрий, но все же я поступлю по-своему и покорюсь судьбе, – окончательно дала понять Петти настырному русскому, что не намерена менять своего решения и возвращаться обратно в Сент-Пол.
– Отлично, тогда я сделаю то, что точно не понравиться вам, но возможно после вы мне скажете спасибо! – быстро осмыслив ответ Петти, видимо решился на какой-то отчаянный поступок Юрий.
– Что вы задумали, русский сумасброд?! – в панике заметалась на заднем сиденье Петти.
– Я попытаюсь перехитрить вашу судьбу и прерву нашу ненужную поездку, – не обращая внимания на отчаянные возгласы пассажирки, воскликнул водитель кэба, и плавно сбавив скорость автомобиля, стал готовиться к поворотному маневру.
– Это закрытая информация и я не имею права ее разглашать.
– Хорошо, когда Жак Лурье и его японский друг появились в Минессото?
– Два года назад. Лурье примкнул к сент-польскому англиканскому диоцезу и сравнительно в короткий срок добился значительного авторитета в местной общине. Было предложение выдвинуть его в епископы, но на удивление многих прихожан, ратовавших за его назначение епископом, Жак Лурье отказался от столь почетного назначения и попросился перевести его в Бэгли.
– Черт, не пойму, но почему именно Бэгли? Почему этот выродок выбрал для своих кошмарных экспериментов именно Бэгли?
– Об этом я не берусь судить. Значит, у него были на то свои причины. Может он чувствовал, что рано или поздно на его след выйдет полиция, я не знаю? Ведь он столько раз за восемь лет менял место своего жительства! Этих мест было немало, и везде он старался задержаться не более чем на несколько месяцев.
– Да, все-таки, в осторожности ему не откажешь?
– Он обладал каким-то шестым чувством и целых десять лет творил кровавый беспредел по обе стороны Тихого океана.
– И ведь его так и не поймали!
– Да, к сожалению.
– А что вы думаете о версии его вознесения на небо?
– Это полная чушь, не верьте никому, Патрик.
– Но ведь вам лично знаком старший криминалист SPPD Рой Мерфи, написавший книгу-расследование о том нашумевшем деле. Он пишет в своей книге, что был хорошо знаком с содержимым дневника и на 100 % уверен, что убийства Жака Лурье были напрямую связаны с черной магией, а не с его сексуальной разнузданностью и психическими проблемами.
– Я не хочу ничего слышать об этом дешевом шарлатане. Рой Мерфи никогда не видел в глаза того дневника, иначе бы он строго ответил за свою пустую писанину для молодых идиотов и профанов.
– Хорошо, не будем об этом. И последний вопрос, доктор Уорли: что стало с тем стариком, которого вы задержали в подвале церкви? Ведь это и был тот самый японский монах Дзэнте, ведь так?
– Я смотрю, вы осведомлены не меньше чем я, так зачем же вам потребовалось приглашать меня на радиопередачу?
– Вы же прекрасно знаете, уважаемый доктор Уорли, насколько непререкаемо ваше авторитетное мнение в полиции штата. Как мы могли не пригласить вас, задумав разговор о таком гиганте преступного мира, как Жак Лурье?
– Ладно, вы меня утешили. Старика мы отправили в Regions hospital в Сент-Поле и больше я его никогда не видел. Для нас было бы напрасной тратой времени пытаться что-то вытащить из него. Он был глух и нем и откровенно говоря, находился на грани безумия.
– Я слышал, что Дзэнте недолго прожил в больнице и был жестоко убит молодым врачом, который непосредственно занимался его лечением.
– Да, это так. Но эта уже другая история…Извините меня Патрик, надеюсь, я достаточно удовлетворил ваше любопытство. Через час у меня назначена деловая встреча с одним очень важным человеком и поэтому мне нужно идти.
– Что ж, огромное вам спасибо, уважаемый доктор Уорли. Вы доставили нам огромное удовольствие своим увлекательным рассказом, и надеюсь, для вас также это время не прошло даром.
– Спасибо всем и хорошего дня…Пока Патрик. Берегите себя!
– И вы берегите себя, доктор. Всех вам благ!.. Итак, только, что у нас в гостях побывал знаменитый детектив, а ныне известный религиовед Джейсон Уорли, который любезно поведал нам животрепещущий и полный ужаса рассказ об одном из самых загадочных и кровожадных маньяков Америки. Ну, а время нашей передачи подошло к концу и на этом, дорогие радиослушатели, я хотел бы проститься с вами до следующего четверга и пожелать вам удачной недели и крепких нервов. С вами был ваш hellish energizer Патрик «Hammer» Доусон…
…Петти не осталась равнодушной к душещипательной беседе настырного радиоведущего со своим именитым гостем и во время всего рассказа доктора Уорли с напряженным интересом прислушивалась к его мрачным откровениям. В ее душе с новой силой вновь зашевелилась смутная тревога, напомнившая ей о ее недавнем кошмарном сне. Она подсознательно почувствовала некую связь между пережитым сновидением и тем, о чем рассказывал невидимый доктор Уорли. Утомленно прикрыв глаза, Петти прислушалась к медленным ударам своего сердца. Отравленная страхом и отчаянием кровь вяло струилась по сосудам и венам ее тела, и казалось еще немного и алая река бессмертия превратиться в желеобразный кисель, источающий дурной запах смерти. Но мысли о смерти не особенно беспокоили Петти. Ведь рано или поздно она все равно придет за ней. И возможно это произойдет в том самом месте, в которое она ехала на желтом лимоне, разминающим четырьмя шипящими шинами дряблую шкуру серой гадюки.
Неожиданно восторженный вкрадчивый голос радиоведущего сменился отстраненным скрежетом и стоном кантри-блюза и из старого динамика полился одинокий медитативный голос Джона Ли Хукера. Петти вздрогнула, и широко распахнув глаза, устремила взгляд в овальную платину зеркала переднего обзора. Прямо на нее, не мигая, смотрели все те же светлые теплые глаза водителя кэба. Петти тут же отвела взгляд в сторону и смущенно заерзала на заднем сиденье.
– Хорошее сегодня утро, не правда ли, мэм? – услышала Петти спокойный приветливый голос водителя.
Петти удивленно вздрогнула и в растерянности стрельнула глазами в зеркало. Но водитель больше не смотрел на нее и был сосредоточен на дороге.
– В этот день в России почитается память святого Евстигнея. В старые времена в этот день определяли погоду на декабрь: «Каков Евстигней таков и декабрь», – огорошил странной фразой водитель слух Петти.
«Что за чушь»? – поморщилась Петти, не понимая причины внезапной вспышки любезности не особо разговорчивого до этого водителя.
– Вы из России? – машинально и без всякого интереса спросила она.
Водитель кэба молниеносно полоснул взглядом по зеркальной пластине и охотно ответил:
– Да, я родился в России, мэм.
– Хм, впервые еду в машине с таксистом из России! – не желая выказывать удивление, но все же удивилась Петти.
– А я удивлен, что для вас эта такая новость. Русских сейчас в штатах не меньше, чем других национальностей из иных стран, – пожал широкими плечами водитель кэба.
– Ну и как там, в России? – натянула насмешливую улыбку на бледное лицо Петти. Она недолюбливала эмигрантов и напрямую связывала нынешний бардак в стране с наплывом бывших граждан из Восточной Европы и Азии.
– Когда уезжал было шумно, – не заметив насмешки Петти, ностальгически выдохнул русский.
– Кажется, понимаю, вы приехали к нам в конце 80-х? – показала Петти свое знание политической истории.
– Да, Перестройка, Гласность, Горбачев! – на высокой ноте выдал водитель.
– Выходит вы живете в штатах уже больше двадцати лет. Тогда можно сказать, что вы почти американец, – теряя интерес к эмигранту, коротко зевнула Петти.
– Пожалуй, что почти, – согласно кивнул почти русский американец.
– И как, вас домой не тянет?
– Человека всегда куда-то тянет и он все время куда-то и от кого-то бежит, – философски изрек водитель.
– В чем-то вы правы, – нагнала на себя тоскливую тучку Петти.
– А куда и от кого бежите, вы, мэм? – пригвоздил Петти провокационным вопросом водитель желтого кэба.
– То есть…мне не совсем понятен ваш вопрос? – с досадой в голосе, отозвалась Петти.
– Ну, если исходить из того, что все мы куда-то бежим, то куда бежите вы? – расширил рамки своего вопроса русский водитель.
– Я? – Петти, упрямо поджала губы и надолго замолчала. Ее рассеянный взгляд отрешенно заскользил по танцующим по обочине дороги деревьям и нагромождениям сморщенных скал.
«Почему она должна откровенничать с этим малознакомым водителем, везущим ее в неизвестность? Зачем ему знать, куда направляется одинокая женщина с глазами раненой волчицы? Сколько таких таксистов она видела в своей жизни, но еще никто не задавал ей такого вопроса. Никто не имеет права копаться в ее душе и выпытывать то, что принадлежит только ей самой».
– Я чувствую, что мог обидеть вас, мэм? – после длительного молчания, тоном раскаяния обратился водитель к насупленной Петти.
Ответ водителя кэба несколько смягчил Петти, и она тихо выдохнула в ответ:
– Не стоит извиняться, я совсем не обиделась.
Джон Ли Хукер в последний раз ударил по струнам старенького Les Paul и следом радиоэфир заполнил высокий немного взвинченный голос Би-би Кинга, сопровождаемый неторопливыми джазовыми переливами саксофона и солирующей гитары. Услышав знакомую мелодию, водитель кэба немного прибавил звук на радиоприемнике и плавно повел плечами.
– Вам нравиться старый блюз? – искоса метнув взглядом на водителя, удивленно повела бровью Петти.
– Конечно, ведь это музыка моей молодости, – ухватился за ниточку назревающего разговора водитель кэба.
– Я слышала, что в СССР западная музыка подвергалась всяческим запретам, это так?
– Всякое было, но это не мешало нам знать своих кумиров в лицо и на слух.
– Мой отец тоже был помешан на блюзе, и до четырнадцати лет я практически не знала иной музыки, кроме Sonics, Rolling stones, Led zeppelin и The Jimmy Hendrix Experience, – неожиданно для самой себя разоткровенничалась Петти.
– Неплохая подборка рок-меломана. Я бы еще в нее добавил Pink Floyd, – восхищенно прищелкнул языком русский любитель блюза.
– Не напоминайте мне про эту группу, прошу вас, – кисло поморщилась Петти, резко теряя интерес к теме рок-музыки.
– Хорошо, не буду, – снисходительно пожал плечами водитель и вдруг выключил радио. В салоне автомобиля вновь повисло тягостное молчание, нарушаемое лишь мерным урчанием двигателя.
– Зачем вы выключили радио, оно мне совсем не мешало? – желая разрядить некоторую напряженность, неуверенно вопросила Петти.
– Просто я почувствовал, что вы совсем не любите старый блюз, – как ни в чем не бывало, легким тоном ответил водитель.
– Хм, а знаете, это правда. Я и в самом деле ненавижу слушать старый блюз, – слегка усмехнулась Петти.
– Он напоминает вам о минувших днях детства? – осторожно постучался любознательный водитель в закрытую дверь воспоминаний своей меланхоличной пассажирки.
– Не знаю, может и так. Я стараюсь об этом не думать, – плотнее прикрыла дверь Петти и с нетерпением посмотрела на свои часы. Стрелки часов двигались по орбите циферблата подобно двум околевшим червям: вяло и неторопливо. Ехать оставалось еще почти два часа. Ей вдруг захотелось поскорее выбраться из такси и, послав к черту водителя, идти пешком. Но ее шальную мысль блокировал голос всезнающего русского эмигранта:
– А вы знаете, в этой местности водятся бурые медведи и черные волки?
– Да что вы, не может быть?! – нервно улыбнулась Петти. Да, окружающие места и в самом деле вполне подходили для обитания свирепых хищников. Угрюмые буреломы и скальные накаты то и дело сменялись живописными видами голубых озер в обрамлении каменных бус и зеленых лесных начесов. Первозданная дикость и мощь окружающей природы магическим образом подействовали на Петти Чарли, и она почувствовала себя по-настоящему беспомощной вдали от уютных благ цивилизации, добровольно отвергнутых ею ради неведомой авантюры.
Обдавая жарким перегаром лета перезревшую землю, по синему тракту катилась огненная колесница солнца, окутанная розовым протуберанцем и налипшими перышками молочных облаков. Желтый лимон был сегодня королем трассы и летел вперед подобно птице, не рискуя столкнуться со встречными автомобилями. Это было немного странно, но за два с половиной часа путешествия, Петти не видела ни одного встречного авто. Вероятно, сегодня она окажется первой женщиной, преодолевшей в это утро такой долгий путь на северо-запад штата?
– Вы еще не передумали ехать в Бэгли, после того, что услышали по радио? – нашел новую тему для разговора водитель кэба.
– Почему я должна передумать ехать в Бэгли? – вопросом на вопрос срикошетила Петти.
– Вас не пугает темная слава этого богом забытого городка?
– Ах, так вы о том серийном маньяке, который когда-то убивал в Бэгли женщин?
– И не только…
– Есть что-то еще? – напрягла голос Петти.
– Там и помимо этой мрачной истории хватает всякой чертовщины, мэм.
– Вы что-то знаете, чего не знаю я?
– А что знаете вы о Бэгли, мэм? – с ходу закинул удочку в мутную реку сознания пассажирки водитель кэба.
– Честно? – неожиданно легко заглотила наживку Петти.
– По-вашему желанию, мэм, – плавно потянул на себя удилище ловец чужих тайн.
– Я даже представления не имею о том месте, куда мы едем, – обреченно тряхнула головой Петти.
– Вы меня поражаете своей живой непосредственностью, мэм! – взволнованно заерзал на кресле любознательный русский, совсем не ожидавший такого ответа от своей пассажирки.
– Да, пожалуйста, удивляйтесь, сколько вам влезет, – небрежно фыркнула Петти и, запустив пальцы в свои распущенные волосы, впилась острыми ногтями в кожу головы.
– Учитывая ваши скудные познания и неразумную самодеятельность, я расскажу вам лишь о том, что лично знаю об этом проклятом месте, – погасив волнение, ровным тоном школьного преподавателя произнес водитель кэба.
– Любопытно!
– И главное познавательно!..Так вот, вы не первая из пассажиров, кого я отвожу в этот городок. Нескольким моим знакомым таксистам также доводилось довозить туда людей. Но что самое странное, я никогда не слышал, чтобы в Бэгли была служба такси и она отвозила завезенных туристов обратно.
– Вот так сенсация и что же из того?
– А то, что никто из заехавших в Бэгли больше никогда не возвращается обратно! – Там снова завелся серийный маньяк?
– В том то и дело, что об убийствах там ничего не слышно. В Бэгли есть свое небольшое подразделение полиции во главе с шерифом и пожарная служба. Кроме того в городе проживает не так уж и много жителей. Что-то около трехсот шестидесяти человек. Фермеры, служащие, домохозяйки и разный неработающий mob. В общем, стандартный социум, соответствующий критериям провинциального тауншипа. Исправно действуют все службы: банк, почтовое отделение, местная школа и муниципалитет, но, по-моему, с этим городом все равно что-то не так!
– Откуда вы набрались такой подозрительности и суеверий?
– Юрий, можете звать меня Юрием.
– Ну, Юрий так Юрий. Так на чем основываются ваши подозрения? Есть ли у вас какие-то конкретные факты?
– Хм, конкретных фактов нет, есть косвенные догадки и нехорошее предчувствие, которое мне подсказывает, что там не все чисто.
– Теперь я вижу, что вы настоящий американец: рыхлый, наивный и суеверный!
– Пощадите меня, мэм, за что вы навешиваете на меня такие бескомпромиссные ярлыки?
– Эх, Юрий, Юрий, а сами говорили мне, что вы русский!
– Неужели, по-вашему, русские не верят в чертовщину?
– Знаете, когда я была совсем маленькой мой отец говорил мне, что все русские это громадные волосатые животные со свиными рылами и кривыми бычьими рогами. И когда я впервые увидела в церкви настенную роспись, изображающую Страшный суд, то мне показалось, что это Россия с ее дикими обитателями.
– Ха-ха-ха, а вы смешная! – наполнил салон автомобиля приятный бархатистый смех водителя кэба.
– Петти, можете звать меня Петти, – растопив свое недоверие в открытом смехе Юрия, наконец, открыла пассажирка ему свое имя.
– Вы, в самом деле, смешная, Петти. Неужели я, по-вашему, похож на черта?
– Теперь уже нет. Вы напоминаете мне жителя штата Монтана.
– Ха-ха-ха, а почему именно жителя Монтаны?
– А потому что там самые бдительные и суеверные люди, которые верят, что если в баре соберутся больше семи индейцев, то они обязательно сколотят банду и станут кого-нибудь грабить. Поэтому по закону в них можно стрелять без предупреждения.
– Забавно! – широко улыбнулся Юрий и лукаво подмигнул своей расшалившейся пассажирке. – А вы слышали, что в штате Айова мужчине запрещено подмигивать женщине, с которой он не знаком?
– Не слышала о такой глупости. Я была проездом в Айове несколько дней назад, но не особо обращала внимание на подмигивающих мужчин.
– Что ж, было весело послушать вас, но все-таки, я прошу вас принять во внимание мои предупреждения относительно цели вашей поездки.
– К вашему сведению, Юрий, я не из пугливого десятка.
– А я в этом и не сомневаюсь, мэм. Вы и в самом деле производите впечатление решительной женщины. И все-таки мне интересно, что именно подвигло вас на путешествие в этот богом забытый городок?
– Какой вы, однако, настойчивый русский таксист, – без былой досады усмехнулась краем потрескавшихся губ Петти.
– Я психолог по образованию и мне всегда казались интересными неординарные поступки людей.
– Хорошо, только, прошу вас, не смейтесь, Юрий, – после недолгого раздумья, решительно смахнула с лица русую прядь волос Петти.
– Обещаю быть серьезным, мэм! – искренне приложил ладонь к сердцу любознательный водитель.
– Недавно у меня было странное видение, – насупив тонкие брови, медленно произнесла Петти. Взгляд ее больших серых глаз внезапно странно остекленел, и она как будто бы ушла в себя.
– Что это было за видение, Петти?
– Я до сих пор не могу точно понять, что это было сон или явь, но у меня осталось смутное ощущение того, что скоро я узнаю об этом, – окунувшись в застывшую пелену воспоминаний, тихо, но внятно произнесла Петти.
Водитель кэба, боясь вспугнуть наваждение, охватившее его пассажирку, затаил дыхание и стал внимательно слушать ее рассказ.
– Я спала в ту ночь, а может, и нет… Но мне показалось или приснилось, что я все еще маленькая девочка лет пяти и лежу в своей уютной кроватке в просторном отцовском доме. Я, нежно прижимая к себе свою любимую тряпичную куклу Тутси и не мигая, смотрю сквозь открытое окно в квадратный экран звездного неба. Пространство вокруг меня наполнено ватным спокойствием и тишиной, которая обволакивает мое детское сознание легкой паутиной потусторонних снов. Я верю в свое бессмертие и совсем не боюсь темноты, потому что знаю, что меня охраняет белый ангел, стоящий на комоде подле меня. Мне его подарила мама, когда еще жила с нами, но я этого не помню, потому что это было в первый день моего рождения. Иногда ангел превращается в белую бабочку, и садиться в изголовье моей кроватки и пока я сплю, мне ничего не грозит.
Вот и в эту ночь, мой персональный ангел стряхнул с себя гипсовое оцепенение и, взмахнув прозрачными белыми крыльями, завис надо мной. Без тени страха, с немым восторгом я стала наблюдать за ломаным полетом небесной бабочки, и мое круглое румяное личико расплылось в счастливой улыбке. Снизившись надо мной, белая бабочка призывно помахала мне крыльями и, описав широкий круг по комнате, выпорхнула в открытое окно. Увлеченная наблюдением за перевоплотившимся ангелом-хранителем, я сбросила с себя теплое одеяло и, сунув под мышку вялую Тутси, вскарабкалась на подоконник. Выпрыгнув из окна на прохладный ковер из сочных трав, я стала искать взглядом пропавшую бабочку и, разглядев в сгущающемся мраке трепет ее белых крыльев, побежала вслед за ней.
Я совсем не боялась потеряться в темноте, так как меня вел вперед мой ангел-хранитель, который бы не позволил сотворить надо мной зло. Неожиданно в глаза мне ударил яркий режущий свет, и я невольно крепко зажмурила глазки. Когда же я осмелилась открыть их, то была удивлена невиданным зрелищем, открывшимся передо мной. Я увидела дерево, ветви которого светились неземным огнем. Дерево было таким высоким, что его пышная, объятая ярким светом крона, упиралась в самые небеса. Но самым удивительным было то, что вместо листьев на деревьях висели разноцветные бабочки. Их было множество, и все они шевелились, издавая тихий шорох, напоминающий голос весеннего ветра. Пока я, открыв от изумления рот, любовалась райским видением, мой крылатый ангел-хранитель опустился на траву подле дерева и мгновенно принял облик человека, одетого в белые просторные одежды. Но и это чудо не напугало меня и я, стоя, словно вкопанная, не мигая, смотрела на белого человека. Мне по-прежнему казалось, что это мой ангел-хранитель, решивший этой ночью поиграть со мной, и пока что мне нравилась эта игра.
Тем временем белый человек, медленным жестом скинул с головы низко надвинутый капюшон и степенно шагая, приблизился ко мне. И вот он стоит совсем рядом со мной, и я не отрываясь, смотрю в его лицо. Точнее я не вижу его лица, так как его просто нет. Белый человек протянул ко мне свою узкую длинную ладонь, и я услышала его тихий таинственный голос:
– Петти, ты должна приехать в Бэгли. Я буду ждать тебя там. Ты слышишь меня, Петти? Ты должна приехать в Бэгли. Я буду ожидать тебя там.
Я механически кивнула головой и невольно покрепче прижала к себе свою безмолвную подругу Тутси. Получив от меня утвердительный ответ, белый человек склонил голову к земле и изящно взмахнул растопыренными кистями рук. И в ту же секунду, повинуясь его повелительному жесту, тысячи бабочек сорвались с ветвей райского дерева и неслышно вспорхнули вверх. Это было похоже на невероятный парад ангелов, затмивших своими невесомыми светящимися телами земной мир, утопающий во мраке бесконечной ночи. Вид этого сказочного фееричного зрелища поверг меня в необъяснимый восторг и я, не сдерживая своей нахлынувшей радости и счастья, закричала во весь голос:
– Возьмите меня с собой, бабочки!..
Пленка с записанными воспоминаниями сна оборвалась и в салоне вновь воцарилась тишина. Петти все еще пребывала в искусственном анабиозе и не торопилась возвращаться в реальность. Водитель кэба приоткрыл окно и, достав из «бардачка» пачку Kent Convertibles и керосиновую зажигалку, неторопливо закурил. Ароматный освежающий запах ментола приятно защекотал ноздри Петти и она, открыв глаза, судорожно вздохнула.
– Как вы себя чувствуете, Петти? – выдыхая в приоткрытое окно струю дыма, поинтересовался водитель кэба.
– Как обычно, – безразличным тоном отозвалась Петти. У нее внезапно невыносимо заболели виски, а перед глазами поплыл всякий геометрический хлам в виде разноцветных пузырей и раздавленных бабочек. Вдобавок ко всему по телу прошлась неприятная изморозь, бывшая предвестником ноющей ломоты в костях. Петти предчувствовала приближение Ада и готовилась к этому с безразличной отрешенностью самоубийцы. Боясь полностью открыться перед слишком открытым и чрезмерно любопытным Юрием, Петти собрала в кулак остатки воли, чтобы не застонать от боли. Но Юрий, как будто бы не замечал, то состояние, в котором сейчас пребывала его пассажирка, и следом задал новый вопрос:
– Как давно вы видели этот сон, Петти?
– Около четырех недель назад в Riverside, – превозмогая головную боль, слабо выдавила Петти.
– И после этого вы решили ехать в Бэгли, так? – не унимался с расспросами Юрий.
– Черт…да, да, Юрий, именно после этого я решилась поехать в Бэгли! – не выдержав, почти закричала Петти. Ей стало хуже и, обхватив себя руками, она буквально вжалась спиной в сиденье.
– Да, нет, что вы, не подумайте, что я пытаюсь подтрунивать над вами, Петти! – вскинулся Юрий, не ожидавший такой бурной реакции от своей эгоцентричной пассажирки. – Напротив, я очень даже склонен верить в вещие сны, и не вижу в них ничего предосудительного.
– И как вы можете объяснить мой сон? – сквозь стиснутые зубы, простонала Петти.
– Знаете, милая Петти, поверьте словам старого русского эмигранта. Жизнь играет с нами в жестокие игры и расставляет на нашем пути бессчетные ловушки. Тот, кому есть, за что и зачем жить, должен научиться избегать их. В противном случае, того, кто решит поиграть с жизнью, ожидает неминуемая трагедия, – все еще не замечая ухудшающееся состояние Петти, перешел на поучительную философию Юрий.
– А если мне не для кого и не для чего жить, тогда как? – саркастически усмехнулась Петти.
– Мне знакома горечь вашего смеха, мэм. Поверьте старому эмигранту это пройдет, обязательно пройдет! И мой вам совет, пока еще не поздно, откажитесь от своей цели и вернитесь назад в Сент-Пол, – сделал очередную попытку отговорить свою пассажирку Юрий.
– Я ценю вашу заботу о малознакомой вам женщине, Юрий, но все же я поступлю по-своему и покорюсь судьбе, – окончательно дала понять Петти настырному русскому, что не намерена менять своего решения и возвращаться обратно в Сент-Пол.
– Отлично, тогда я сделаю то, что точно не понравиться вам, но возможно после вы мне скажете спасибо! – быстро осмыслив ответ Петти, видимо решился на какой-то отчаянный поступок Юрий.
– Что вы задумали, русский сумасброд?! – в панике заметалась на заднем сиденье Петти.
– Я попытаюсь перехитрить вашу судьбу и прерву нашу ненужную поездку, – не обращая внимания на отчаянные возгласы пассажирки, воскликнул водитель кэба, и плавно сбавив скорость автомобиля, стал готовиться к поворотному маневру.