Дина Терентьева. Дети света

   И вот «гугл» открыт. Я занесла пальцы над клавиатурой, и они повисли в воздухе, не зная, какие слова набирать. Так, думай, Алекса, думай! В голову лезли разные словосочетания: исчезновение граней, окон, дверей, преград, внезапное улучшение зрения…
   Нет, все не то. Может быть, определить, в каком разделе искать? Что это? Психология, психиатрия, а может быть, это фантастика или мистика?
   Мои глаза покраснели. Если я просижу за компьютером еще пять минут, капилляры точно не выдержат. А ведь завтра в школу. Все, пойду спать. Утро вечера мудренее. Я закрыла компьютер.
   Уснуть сразу не удалось. В голове полная неразбериха. Одна мысль смешивалась с другой и, казалось, этот спутанный клубок нитей никогда не распутать. А еще меня одолевал страх. Ночник выключать я не стала. Я натянула одеяла по самые глаза, и водила ими из стороны в сторону, и ждала. Почему сейчас я просто лежу и стены моей комнаты не исчезают? Когда они должны исчезнуть? Что за этим стоит? Это происходит из-за моих каких-то непроизвольных действий или кто-то надо мной издевается? Четверка, например. Хотя в первый раз у дома Питерсонов никого из них не было. А вдруг были и я их просто не заметила?
   Единственное, что мне пришло в голову, – это поехать в библиотеку завтра после уроков. Все-таки там материал собран по направлениям и, возможно, иголку в стоге сены будет искать легче.
   Так я и поступила. После пар мама подбрасывала меня в библиотеку, и я не выходила оттуда вплоть до ее закрытия. Она очень долго удивлялась несносной нагрузке в первые же дни учебного года. Марина все еще косо на меня посматривала. Я ей тоже не смогла ничего вразумительного сказать, только извинилась за свое поведение и за отлучки.
   В течение недели я наблюдала за ребятами, да и не только я. Именно они стали центром внимания, и когда они появлялись в школе, время будто останавливалось и все замолкали, провожая их глазами до тех пор, пока они не скроются из виду. Они выделялись среди других, и меня нисколько не удивило, что Роберт примкнул именно к ним.
   На уроках ученики стеснялись отвечать. И это неудивительно. Новенькие были лучшими во всем: в дисциплинах и дисциплине. Преподаватели вызывали их к доске только в самых крайних случаях: если никто не знал ответа. Что бы их ни спросили, они всегда все знали, а такие ученики, которых даже пожурить не за что, – скучны для преподавателей.
   Их звучные имена соответствовали их безупречному внешнему виду и ярким тачкам. Ноа и Саванна Томпсон – брат и сестра, высокие красивые мулаты со смуглой кожей, карими глазами и волосами-пружинками. Шанталь и Джордан Расселы – также брат и сестра, с белой кожей, прямыми темными волосами и не менее красивые, чем первая пара. Особенно завораживали их глаза цвета моря на фоне черных волос. Ноа встречался с Шанталь, а Джордан – с Саванной. Как-то странно и непонятно. Никто до сих пор ничего о них не знал.
   Ребята, как обычно, приезжали по парам на своих навороченных тачках или вчетвером – на одной. Они всегда держались вместе и отличались от сверстников не только дорогой одеждой, но и манерой ровно держаться в любых ситуациях. Пронаблюдав за ними в течение нескольких дней, я пришла к выводу, что их связывает что-то большее, чем дружба или семья. Скорее всего, какой-то секрет, который неподвластно раскрыть никому. А их степенность, спокойствие и отсутствие импульсивности, не присущие подросткам, говорили о том, что им, возможно, больше лет, чем казалось на первый взгляд.
   Частенько в глазах четверки просматривалась грусть, при этом они трепетно относились друг к другу и, несмотря на обособленность, всегда были доброжелательны абсолютно ко всем.
   Судьба сводила меня с этой четверкой не один раз за эту неделю. Как ни странно, когда со мной приключалась очередная галлюцинация, именно эти ребята оказывались рядом. Меня не покидало ощущение того, что они за мной ходят по пятам. Где я, там и они. И никуда мне от них не деться.
   Подобные глюки происходили со мной не часто, но когда они случались, меня это надолго выбивало из колеи.
   Все эти странные вещи заставили меня замкнуться в себе и заниматься самокопанием.
   Каждый вечер, с первого же дня нового учебного года я стала избегать общения с одноклассниками и даже с лучшей подругой Мариной.
   Я часто задумывалась, что послужило толчком непонятных видений. Проблемы с мамой? Вроде бы их особо и не было. А может быть, комплекс, развившийся из-за потребности в отце?
   С Эмили, как мне казалось на тот момент, нас разделяла пропасть. Мы абсолютно друг друга не понимали, хотя я сознавала, что мама старше и опытнее во многих вопросах и к ее мнению стоит прислушиваться. Чувствуя себя совсем одинокой и не находя общего языка с матерью, я задавала ей один и тот же вопрос о моем отце, на который она отвечала уклончиво. Диалог по этому поводу звучал примерно так:
   – Мама, а где мой папа? – я заглянула в ее глаза в надежде, что она мне ответит правду.
   – Он умер, детка, – она опустила глаза в пол.
   – Когда это произошло?
   – Это случилось еще до того, как ты родилась. Мы жили в штате Мэн. Я сбежала от него, когда носила тебя под сердцем и решила оборвать нашу связь после того, как узнала, что он является большим любителем выпить. – Казалось, история, которую она мне рассказывала, была заучена наизусть и ничего не имела общего с правдой.
   – А как ты узнала о том, что он умер? – не унималась я.
   – Подруги написали. Джеймс был пьян… замерз на улице…
   Ну почему я не могу поверить этой истории?
   – Вдруг это не так? Вдруг они тебя обманули? Ты не пыталась искать его позже?
   – Нет. Зачем?..
   Эмили не любила вспоминать об отце и всякий раз, когда я пыталась что-либо выспросить у нее, переводила разговор на другую тему. Я была уверена, что она скрывает от меня правду. Единственное, что я о нем знала – что его имя Джеймс Стюарт. И когда я ее спрашивала, почему она не вышла замуж во второй раз, мама отмалчивалась и отмахивалась рукой.
   А мне так хотелось узнать, что случилось тогда и почему именно я была той девочкой, которой не посчастливилось почувствовать отцовской любви. Каждый раз, когда папы забирали своих детей из начальной школы, я завидовала им втайне и со вздохом провожала их взглядом. А в средней школе мне и подавно не хватало поддержки и защиты, которые мог дать только родной отец.

Глава четвертая
Метро

   На выходных я решила выбраться в центр и провести время в той библиотеке, которую я впервые заприметила, когда мы с мамой ездили с экскурсией по городу. В надежде найти что-то новенькое я перелопатила кучу литературы, выискивая подобные случаи, но ничего вразумительного не нашла и решила просто остановиться на чтении фантастики, тем более что следующие несколько уроков литературы именно ей и посвящались.
   В воскресенье, проведя несколько часов за увлекательной книгой, я не заметила, как стемнело. Запрыгнув в последний полупустой вагон электрички, я с облегчением вздохнула. Раскрыв книгу, которую прихватила с собой, принялась жадно ее дочитывать, несмотря на усталость. Равномерный звук колес чуть было не усыпил меня, и я едва не выронила книгу из рук. Но вдруг ощущение легкости и сонливости испарилось и у меня возникло удушающее чувство, похожее на то, которое я испытала в парке развлечений.
   Я осторожно осмотрелась. Людей было немного. Мама с пятилетней девчушкой читали книжку. Влюбленная парочка подростков нежно обнималась, стоя у противоположного выхода вагона. Пожилой мужчина с клюкой дремал. Я встала лицом к торцу со стороны предпоследнего вагона. Парень, оказавшийся лицом ко мне, вдруг резко отвернулся, будто бы я застала его врасплох. Я не успела его разглядеть, но он показался мне странным из-за фетровой шляпы с полями на голове. Сейчас таких шляп не носят. Объявили остановку, и молодой человек поспешно вышел, слившись с толпой, а я села снова на место и поехала дальше.
   Через две минуты свет в вагоне два раза моргнул. Я оторвалась от книги и подняла глаза на потолок, затем посмотрела по сторонам. Я осталась одна. Вагон стало странно подергивать, будто его, словно марионетку, кто-то дергал за веревочки. На всякий случай я взялась крепко за поручень, и оказалось, вовремя это сделала. Поезд вдруг резко стал набирать скорость. Люди в предпоследнем вагоне сначала замерли, а затем также схватились за поручни. В их глазах была паника. Неожиданно поезд стал резко тормозить, и те, кто не смог удержаться, упали на пол. Свет погас. Скрежет металла, трение колес о рельсы, искры, крики людей, битые стекла – все говорило о том, что поезд каким-то образом врезался в какую-то преграду и сейчас тормозит и калечит свои вагоны, а вместе с ними и пассажиров.
   Я легла на пол и, держась за поручень, что было сил уперлась ногами в следующий ряд сидений, оказавшись, таким образом, между дверьми. Наконец поезд остановился. Крики невыносимо было слушать. Похоже, люди не на шутку были изранены. Вдруг я услышала знакомые голоса и вместе с ними хруст стекла под ногами и звуки гнущегося металла.
   – Где она? Я не могу ее найти! – кричал первый мужской голос.
   – Иди до самого последнего вагона! Прочеши все! – сказал второй. – А вы осмотрите пассажиров! – приказал он кому-то.
   Рядом со мной заиграл зайчик света от фонаря. Затем последовал скрежет металла, будто его руками разогнул силач, и надо мной нависла чья-то фигура.
   – Я нашел ее! Отбой! – Надо мной нависла огромная копна тугих кудрей, словно шевелюра клоуна из фильма ужасов. Я вскрикнула, закрывшись рукой. – Алекса, все хорошо! Как ты?
   – Что за черт! – воскликнула я.
   – Спасибо, меня так еще никто не называл, – обиделся Ноа.
   – Ладно, не обижайся! Остальные тоже здесь? Хотя можно было и не спрашивать.
   И тут же врубился свет. Крики превратились в стоны и разбавились рациями полицейских. Пока Ноа помогал мне аккуратно подняться, стряхивая каждый осколок с моего тела, подбежали еще трое.
   – О, привет! – улыбнулась я вяло, пытаясь удержаться на ногах и махнув рукой ребятам. – А вы здесь случайно оказались или как?
   Я оглядела каждого по очереди. Все были в спортивных костюмах, легких кроссовках, но при этом сумок с собой не было.
   Ребята отвечать не торопились.
   – Алекса, нам нужно идти, пока полиция не добралась до этого вагона, – сказал твердо Джордан.
   – Пятого не хватает. Где же Роберт? – спросила я почти заплетающимся языком, будто изрядно выпила. – Тормозил поезд? Ха-ха-ха! – Я рассмеялась. Мое сознание постепенно мутнело. У меня ушли все силы на то, чтобы не вылететь из разбитого окна, и со мной происходило что-то еще.
   Джордан подхватил мой смех.
   – Ты угадала!
   Но его вдруг одернула Шанталь, шлепнув по плечу.
   Мое удивление пропало. И теперь ярость начала нарастать подобно приближающемуся торнадо и, собрав все силы, которые остались после сражения с бешеным вагоном, я закричала:
   – Да кто вы такие, черт подери?! Откуда вы взялись на мою голову? Что происходит?
   – Алекса! – умоляюще посмотрела на меня Саванна своими карими глубокими глазами и протянула ко мне руки.
   Я выдернула свой локоть у Ноа, отодвинула руки Саванны и попыталась пробраться сквозь ошалевших вундеркиндов. Вдруг я почувствовала, что вдоль щеки течет капля то ли пота, то ли крови – разобрать я не успела. Мои ноги подкосились. Рядом послышался приятный тембр кого-то еще.
   – Держите ее! Она серьезно ранена!

Глава пятая
Два секрета

   Глубокий вдох, выдох. И еще раз. Вдох, выдох. Я уже вспомнила, что случилось вчера, и теперь пыталась понять, что со мной происходит и где болит.
   – Дочка, просыпайся! В школу опоздаешь!
   Как? Что значит опоздаю в школу? Неужели мама не в курсе? Я открыла глаза и села на кровать. Странно. Но у меня ничего не болит. Я ощупала голову, виски, щеку, руки, все тело. Я цела, будто ничего вчера и не было. Но я же потеряла сознание!!! И тут зашла мама в комнату и развеяла все мои страхи и необходимость в поиске оправданий.
   – Ты вчера уже спала, а я поздно вернулась от семьи Рочестер. Их малыш такой забавный. Я весь вечер играла с ним, а когда он уснул, не могла наговориться со своей подругой. Вставай, вставай, – жестикулировала она и, закрывая за собою дверь, крикнула мне: – Завтракать ты не успеваешь! Я положила бутерброд в твой рюкзак. Жду тебя в машине.
   Одеваясь, я нервно прокручивала события в голове и не могла объяснить, как я оказалась в своей собственной постели и куда подевались мои серьезные раны. Скорее всего, четверка мне и объяснит, – зло подумала я. Сегодня я уж точно заставлю их расколоться!
   – Привет, подруга! – Марина подбежала ко мне, как только я закрыла дверь форда, а я вздрогнула от неожиданности. Мои мысли были заняты поисками четверки, которую я была намерена вывести на чистую воду. – Да что с тобой? Ты мне объяснишь? – спросила Марина, а я про себя хмыкнула. Именно такие вопросы я и собиралась задать четверке.
   – Марина, прости! – вздохнула я и открыто ей улыбнулась. Я вдруг нашла, как объяснить свое поведение. – Представляешь, я совсем забыла прочитать книги, заданные на лето и пыталась наверстать упущенное за неделю и за выходные.
   – Да ты с ума сошла! Это же невозможно! – Марина захлопала рыжими ресницами.
   – Я знаю! – уверяла я ее. – Но хоть что-то я должна же была прочесть! Вдруг попаду в точку?
   – Ну ладно! И что же ты читала?
   – Вот, смотри, – я достала вчерашнюю книгу и показала ей. – Выпуск двадцать пятого года, а такая интересная!
   – Хм, не встречала! Ну, ладно, пошли. Сегодня, слава богу, литературы нет в расписании. Может, еще успеешь пару сотен книг прочесть до первой темы по фантастике, – подколола меня Марина, и мы, как раньше, в старые добрые времена, пошли вместе в школу.
   Четверки сегодня в школе не оказалось, впрочем, как и Роберта. На переменах весь день класс гудел о случившемся в метро.
   – Вы слышали, что помяло почти все вагоны, кроме последних двух? – спросил Райан ребят. Его маленькие глаза широко распахнулись, как у ребенка.
   – Вот уж счастливчики те, которые ехали в конце поезда, – поддакнул Найджел.
   – Так что же произошло на самом деле? – вмешалась Бруклин, а ее парень тут же нашелся.
   – Да ничего особенного. Все как обычно. Ехал поезд, вдруг водитель встречной электрички не справился с управлением, и поезд сошел с рельс и – бумс!
   – Ну тебя, – Бруклин раздраженно дала ему подзатыльник, а затем поправила длинные волосы, убрав их с плеч. – Столько жертв, а ты издеваешься!
   – Жертв? – вмешалась я в разговор.
   Ребята обернулись и удивленно на меня посмотрели.
   – А ты как думала, Алекса! Вагоны всмятку! – Рэчел нервно теребила бусы. – А я ведь хотела поехать в Шарлоттскую общественную библиотеку, но передумала.
   – Тебя бог отвел, Рэчел, – сказала я серьезно и вышла из класса.
   А меня, получается, «отвели» вундеркинды. И куда же они испарились? И что стоит за этим крушением поездов? Или кто? Как назло, спросить некого.
   С отсутствующим выражением лица я просидела все пары и наконец дождалась последнего звонка. Я распрощалась с Мариной и вышла на стоянку. Солнце пекло по-летнему и слепило глаза так, что я не заметила, как машина мамы остановилась возле меня. Открыв дверь, я скользнула на пассажирское сиденье.
   – Как прошел день в школе? – поинтересовалась она.
   – Как обычно! Скукотища неимоверная! – буркнула я.
   – Что-то не видно шикарных машин новеньких, – сказала задорно Эмили, подмигнув мне. – Не присмотрела еще себе парня?
   – Ну что ты, мама, снова за свое, – я скривила рот и нахмурила брови.
   – Все по парам, а ты все одна, – в голосе Эмили прозвучали грустные нотки.
   В этом мама была права. Парней в школе было достаточно, но меня никто не привлекал.
   – Ну что ж, может, уроки хореографии сделают из тебя человека, – мама мне снова подмигнула.
   – Ах, да! Я и забыла! – сказала я, хлопнув ладонью себя по лбу. Я посещала школу танцев, чтобы выправить осанку и сгладить угловатость, присущую подростковой фигуре. Несмотря на регулярное посещение уроков хореографии, особых изменений я в себе не заметила. Но после каждого урока подъем настроения был гарантирован. И сегодня первое занятие в этом году.
   – Я тебя отвезу на танцы, а тебе потом придется вернуться самостоятельно. Мне нужно помочь семье Рочестер с их малышом.
   – Хорошо, мама, без проблем!
   Я соскучилась по танцам. Слушая музыку и вливаясь в ее ритм или мелодичность, я с удовольствием танцевала под нее, стараясь передать ощущения движениями своего тела.
   Сегодня мы разучивали джазовую композицию и, оттачивая новые движения, перемещаясь по диагонали, девушки друг над другом смеялись, когда у кого-то неуклюже получалось, – а особенно элементы на полу.
   Дошла очередь до меня. Первый шаг, батман, а затем, развернувшись в фуэте, я вдруг увидела чью-то голову в окне, которая тут же исчезла, как только я на ней задержала взгляд. Бывало, и раньше подглядывали, но наша преподавательница отвадила любителей бесплатного концерта еще в прошлом году. «Наверное, кто-то новенький», – подумала я.
   Когда занятия закончились, солнце касалось горизонта. Пока я наговорилась с девчатами в раздевалке, с которыми не виделась целое лето, стало совсем темно. Я закинула на плечо спортивную сумку и, выйдя на улицу, поняла, что, несмотря на позднее время, мне придется идти через парк, чтобы добраться быстрее домой. Иначе, если идти в обход, я вернусь домой только через час.
   Я шла по безлюдному парку в кромешной тьме. Не все участки парка освещались. Погода стояла безветренная. Издалека доносился шум моторов машин. Вдруг где-то недалеко я услышала шаги. Сначала они были медленными, а затем начали набирать темп. Оглянувшись, я никого не увидела. Затем пошла дальше. И снова шаги. Я решила идти быстрее и поняла, что за мной кто-то бежит. Повернувшись, я не смогла разобрать, кто это был, но еле просматривающаяся фигура вдруг исчезла. А я, не останавливаясь, ускорила шаги и внезапно врезалась в кого-то и отлетела назад, упав на спину. Через несколько секунд я пришла в себя. Приподнявшись на локти, я стала вглядываться в нависшую надо мной фигуру. Передо мной стоял молодой человек года на два старше меня.
   Молодой человек протянул мне руку и помог подняться.
   – Нехорошо такой симпатичной девушке гулять одной в темном парке, – промолвил он.
   Мое сердце бешено билось, и я, все еще не доверяя ему, сглотнув, сказала:
   – А я и не гуляю. Просто иду домой.
   – Если не возражаете, я вас провожу, – предложил молодой человек, поднял мою спортивную сумку и перекинул ее через плечо.
   Видимо, особо выбора у меня не было. Либо идти с незнакомым мне человеком, либо вновь подвергнуться преследованию.
   – Не возражаю, – мое дыхание стало приходить в норму.
   Краем глаза я окинула парня с ног до головы. Клетчатая рубашка, заправленная в джинсы, слегка выбилась и смотрелась так, будто он гулял целый день, а не только что вышел из дома. Спортивные кроссовки рассмотреть во тьме было сложно, но меня удивили следы земли, оставленные на том месте, где я упала.
   – И где же милая девушка живет? – спросил он мягким голосом.
   – От парка еще один квартал.
   – Недалеко отсюда, – улыбнулся он.
   Минуту мы шли в тишине, и молодой человек оборвал затянувшуюся паузу первым.
   – А у милой девушки есть имя?
   Я закатила глаза. Клеится, пользуясь случаем. Хорошо, что моего выражения лица в темноте не было видно. Деваться некуда, придется представиться. Все-таки он меня охраняет от непонятно куда исчезнувшего преследователя.
   – Да, конечно. Меня зовут Алекса.
   – Красивое имя. А меня зовут Винсент. – Он говорил так спокойно и тепло, что я начала постепенно проникаться к нему доверием, хотя и не до конца.
   – Очень приятно, Винсент. Спасибо тебе. – Несколько секунд я находилась в замешательстве, но все же сподобилась на следующий вопрос. – Скажи мне, пожалуйста, что ты делаешь ночью в парке?
   – Гуляю, – невозмутимо сказал он. – Я же парень, мне бояться нечего. Могу и погулять в темноте. Люблю тишину. В ней я погружаюсь в свои мысли и размышляю о жизни. – От таких слов мое сердце стало еще больше оттаивать. Все мальчишки нашего возраста зависают в ночных клубах, а он в одиночестве «размышляет о жизни». Надо же, как по-взрослому.
   – И о чем же ты размышлял, интересно? – мой собеседник разжег во мне интерес.
   – Взгляни на небо! Что ты видишь?
   Мы оба вскинули головы вверх.
   – Небо!
   – Присмотрись внимательней. Оно усыпано желтыми бриллиантами. Если бы я мог, я бы сбил камнем один из этих бриллиантов и подарил его тебе.
   Я задержала дыхание. Представляю, если бы Эйден или Райан изъяснялись подобным образом. Смешно. Таких слов от них никогда не услышишь.
   – А еще я размышлял о том, что все мои друзья разбрелись по клубам, а я как ненормальный наслаждаюсь тишиной.
   Меня передернуло.
   – Ты что, умеешь читать мысли? – улыбнулась я.
   – Что-то вроде этого! – он улыбнулся в ответ.
   – А о чем я сейчас думаю?
   – О том, чтобы быстрее от меня отвязаться, – невозмутимо ответил он.
   – Хм, – мне стало неловко. У меня были такие мысли, но в начале нашей встречи, а сейчас на моей душе спокойно и мне приятна компания Винсента. – Нет, что ты, совсем нет, – я стала оправдываться, а Винсент рассмеялся.
   – Я пошутил. Куда теперь?
   – Налево, и сразу мой дом.
   – Отлично! Жаль, что время так быстро пролетело. Алекса… – он посмотрел на меня.
   Только сейчас при свете освещенных улиц я разглядела его лицо. Симпатичный, худощавый парень с бесинкой в глазах.
   – Да? – Я ждала, что он скажет дальше.
   – Ты обещаешь мне, что больше не будешь ходить одна ночью по парку?
   – Нет. Такого я обещать не могу. – Мы оба улыбнулись.
   – Ну что ж! Тогда мне придется следить, чтобы тебя никто не уволок. Буду гулять в парке каждую ночь, – он засмеялся. – Возможно, в одну из ночей нас снова сведет судьба.
   Мне вдруг также стало жаль, что время пролетело быстро. Мы подошли к моему дому.
   – Вот мы и пришли, – вздохнула я.
   – Тогда спокойной ночи и береги себя, Алекса! – он снял с плеча сумку и передал ее мне.
   – Хорошо! И тебе спокойной ночи! Много не думай о жизни. Подумай о ночном клубе, – я ему махнула рукой и побежала домой.
   «Надо же, – размышляла я, поднимаясь по лестнице, – откуда он мог взяться? А вдруг это он подглядывал за мной в окно, когда я танцевала, а затем решил познакомиться? А затем он проводил меня домой, и мне не пришлось бежать сломя голову через темный парк. Кто знает, чем бы это кончилось, будь я одна? В первый раз в жизни парень разговаривал со мной с нежностью и теплом, как мужчина, а не как друг, и зацепил своей ненавязчивостью в отличие от некоторых прилипал, пытающихся воспользоваться ситуацией и взять номер телефона, чтобы потом присылать эсэмэски в три утра».
   Я проскользнула в свою комнату мимо мамы. Она как раз пила чай в гостиной и смотрела новости. Подойдя к зеркалу, я стала рассматривать себя от макушки до кончиков пальцев. Интересно, чем я могла приглянуться Винсенту? Вроде бы ничего во мне не изменилось. Волосы всклокочены и собраны впопыхах в пучок, лицо слегка блестело от физических нагрузок после танцев.
   Сбросив с себя рубашку и джинсы, я пошла в душ, затем в полотенце выбежала на кухню, взяла со стола кусок пиццы и вновь уединилась в своей комнате. Сегодня ужинать в компании мамы совсем не хотелось. Я распахнула занавески и придвинула стол к окну. Забравшись на него, я задрала голову вверх и стала рассматривать небо. Теперь оно мне казалось загадочным и усыпанным желтыми бриллиантами, а не банальными звездами. Я попыталась найти подходящее сравнение месяцу, но кроме круассана ничего не пришло в голову. Нет, мне с Винсентом не тягаться в поэтических приемах.
   Расправившись с пиццей, я почистила зубы и переоделась в любимую котоновую пижаму.
   «Не могу поверить, – думала я, забираясь под одеяло. – Жаль, что нет рядом Марины, чтобы она ущипнула меня. Вот и еще один секрет прибавился к уже существующим странностям. И что же меня ждет дальше?»

Глава шестая
Четыре плюс один

   Как ни странно, я проснулась с желанием ничего у четверки не выяснять. Мне было все равно. Я себя чувствовала отдохнувшей и свободной. Меня окрыляло чувство легкости и невесомости. Я была просто счастлива.
   Перед школой я привела себя в порядок более тщательно, чем раньше. Уложила волосы, нанесла легкий макияж, хотя можно было и не делать этого: я светилась изнутри.
   Новички были в сборе, но меня это не трогало. С Мариной общалась так же непринужденно, как и раньше, а с одноклассниками шутила и даже не обращала внимание на колкости задир Рэчел и Бруклин. Они давали о себе знать, особенно когда их мальчишки стали вдруг оборачиваться и смотреть на меня дольше двух секунд.
   – Я не перестаю удивляться переменам в твоем настроении, Алекса, – сказала Марина, косо поглядывая на меня. – Хотя сегодня ты мне нравишься как никогда! Будь всегда такой! Обещаешь?
   – Обещаю! – подмигнула я ей, но при этом ничего ей не рассказала. Несмотря на свое настроение и на то, что Марина – моя лучшая подруга, я решила раньше времени не раскрывать карты.
   Мы с Мариной, как всегда, усаживались вместе за одну и ту же парту возле окна посередине ряда в кабинете истории. Вдруг кто-то рядом навис надо мной большой тучей. Я оторвала глаза от учебников и посмотрела вверх. Это был Ноа. Он стоял неуверенно и переминался с ноги на ногу. Со стороны было смешно смотреть: огромная и неуверенная в себе туча. Раньше я этого в нем не замечала.