Реба наморщила лоб, как бы пытаясь понять предложение пирата или, найдя это слишком трудным, хотя бы сделать вид,что она думает.
Игрок-профессионал уже понял, что здесь что-то не так. Но он не знал что, да и не хотел знать. Под конец ему все же удалось немного выиграть, и это его вполне удовлетворяло. Поэтому он сказал, массируя пальцы:
— Для меня это слишком много. Я — пас!
Реба пыталась сосредоточить свой затуманенный взгляд на его лице. Она пьяно замотала головой.
— К'нечно, тут самый интерес, а ты вса-вса-сваливаешь. Нет, это не для меня! Слышшь, я ставлю на кон смердюка. Смотри мои карты, только не плачь!
Будучи не в восторге от «смердюка», Мак-Кейд тем не менее был счастлив, что все наконец пошло в нужном направлении. Он взглянул на Ребу и пирата, раскладывавших свои карты.
Наступила долгая тишина.
Первой нахмурилась Реба, за ней пират, а потом и Мак-Кейд. Он не мог со своего стула видеть их комбинации, но что-то явно было не так.
Раз Реба хмурилась, то пират должен был ликовать, а он не ликовал. Внезапно Сэм все понял. Реба выиграла! Проклятая баба опять сорвала банк! Вся работа, весь этот маскарад с кандалами — все коту под хвост!
И тогда Реба сделала единственное, что еще было в ее силах. Сидя на стуле, она закачалась, потерла лоб, мучительно пытаясь понять, что с ней, и опрокинулась навзничь. Ее стул с грохотом полетел на пол.
Разговоры прекратились, посетители повернулись на шум, но через несколько секунд все было по-прежнему. Ничего особенного, просто еще один гуляка допился до положения риз.
Обычное происшествие в этом или любом другом баре приграничных миров.
Игрок посмотрел на пирата. Пират посмотрел на игрока, оба усмехнулись.
— Пятьдесят на пятьдесят? — спросил игрок.
— Заметано! — согласился пират. И двое мужчин, не мешкая, поделили банк. Покончив с этим, они повернулись к Мак-Кейду.
— У тебя корабль есть, а у меня нет, — сказал игрок после некоторого размышления. — Давай сто кредитов, и смердюк твой.
Сэм знал, что даже право на владение отличным рабом исполу стоит дороже ста кредитов, и, видно, это же знал пират.
— Согласен. Вот твои сто кредитов! — ответил он, не торгуясь.
Пират отсчитал деньги, перешагнул через распластавшуюся на полу Ребу и тычком поставил Мак-Кейда на ноги. Сэм испуганно сжался, поблагодарил пирата за удар и вслед за ним поплелся к шлюзу.
Между тем и вся команда пиратов тоже направилась к выходу. Двое были заняты, выясняя, кто кого перерыгает, остальные просто брели, поминутно натыкаясь на мебель и отпуская грубые шутки по этому поводу.
Мак-Кейд получил пинок от своего нового владельца и услышал его слова:
— Пошевеливайся, смердюк, мы улетаем домой!
Стараясь говорить как можно плаксивее, он спросил:
— И где это, господин?
— Да на Скале, смердюк, на Скале! Куда же еще могут лететь домой члены Братства?
16
17
Игрок-профессионал уже понял, что здесь что-то не так. Но он не знал что, да и не хотел знать. Под конец ему все же удалось немного выиграть, и это его вполне удовлетворяло. Поэтому он сказал, массируя пальцы:
— Для меня это слишком много. Я — пас!
Реба пыталась сосредоточить свой затуманенный взгляд на его лице. Она пьяно замотала головой.
— К'нечно, тут самый интерес, а ты вса-вса-сваливаешь. Нет, это не для меня! Слышшь, я ставлю на кон смердюка. Смотри мои карты, только не плачь!
Будучи не в восторге от «смердюка», Мак-Кейд тем не менее был счастлив, что все наконец пошло в нужном направлении. Он взглянул на Ребу и пирата, раскладывавших свои карты.
Наступила долгая тишина.
Первой нахмурилась Реба, за ней пират, а потом и Мак-Кейд. Он не мог со своего стула видеть их комбинации, но что-то явно было не так.
Раз Реба хмурилась, то пират должен был ликовать, а он не ликовал. Внезапно Сэм все понял. Реба выиграла! Проклятая баба опять сорвала банк! Вся работа, весь этот маскарад с кандалами — все коту под хвост!
И тогда Реба сделала единственное, что еще было в ее силах. Сидя на стуле, она закачалась, потерла лоб, мучительно пытаясь понять, что с ней, и опрокинулась навзничь. Ее стул с грохотом полетел на пол.
Разговоры прекратились, посетители повернулись на шум, но через несколько секунд все было по-прежнему. Ничего особенного, просто еще один гуляка допился до положения риз.
Обычное происшествие в этом или любом другом баре приграничных миров.
Игрок посмотрел на пирата. Пират посмотрел на игрока, оба усмехнулись.
— Пятьдесят на пятьдесят? — спросил игрок.
— Заметано! — согласился пират. И двое мужчин, не мешкая, поделили банк. Покончив с этим, они повернулись к Мак-Кейду.
— У тебя корабль есть, а у меня нет, — сказал игрок после некоторого размышления. — Давай сто кредитов, и смердюк твой.
Сэм знал, что даже право на владение отличным рабом исполу стоит дороже ста кредитов, и, видно, это же знал пират.
— Согласен. Вот твои сто кредитов! — ответил он, не торгуясь.
Пират отсчитал деньги, перешагнул через распластавшуюся на полу Ребу и тычком поставил Мак-Кейда на ноги. Сэм испуганно сжался, поблагодарил пирата за удар и вслед за ним поплелся к шлюзу.
Между тем и вся команда пиратов тоже направилась к выходу. Двое были заняты, выясняя, кто кого перерыгает, остальные просто брели, поминутно натыкаясь на мебель и отпуская грубые шутки по этому поводу.
Мак-Кейд получил пинок от своего нового владельца и услышал его слова:
— Пошевеливайся, смердюк, мы улетаем домой!
Стараясь говорить как можно плаксивее, он спросил:
— И где это, господин?
— Да на Скале, смердюк, на Скале! Куда же еще могут лететь домой члены Братства?
16
Первую часть полета Мак-Кейд провел запертым в небольшом складском отсеке в компании со сломанным роботом-ремонтником. Поначалу Сэм не обращал внимания на эту машину, но когда одиночество стало совсем невыносимым, он попытался завязать беседу:
— Здорово! Что такой симпатичный робот, как ты, делает в таком месте, как это?
Раздалось жужжание сервомоторов, и робот повернул свою округлую голову.
— Имею дефекты в цепях электронной логики. Жду ремонта.
Робот, похоже, не был склонен к беседе.
Мак-Кейд сочувственно кивнул:
— Это серьезное повреждение! Послушай, но ведь ты же ремонтник, верно?
— Да, я робот-ремонтник.
— Но если ты ремонтник и нуждаешься в ремонте, почему бы тебе не заняться самим собой?
Прошло много времени, а робот все не отвечал. Наконец, когда Сэм уже собрался было вздремнуть, он заговорил:
— Приношу извинения за задержку ответа. Я не понимал, почему ты задал такой вопрос. Потом понял, что ты здесь по той же причине, что и я. Когда вышли из строя микросхемы твоей логики?
Мак-Кейд улыбнулся, несмотря на свое настроение.
— Думаю, тогда, когда я позволил Свонсон-Пирсу спасти меня от тюрьмы в Моларии.
— О-о, — ответил робот и окончательно погрузился в молчание.
Но время шло, и наконец, после многих дней пресмыкания и угодничества, Сэму позволили быть в услужении у команды под постоянным контролем его владельца.
Его хозяин был пиратом, из молодых, да ранних, который охотно отзывался на имя Эйс* [Эйс (анг.) —туз, ас, выдающийся спортсмен, летчик, мастер своего дела. — Примеч. ред.]; на самом деле его звали Гарольд, и он жил в страхе, что друзья раскроют его ужасную тайну.
Но не друзья Эйса раскрыли его тайну, а сам Мак-Кейд. Убираясь в грязной каюте пирата, он наткнулся на несколько припрятанных писем. Все они начинались словами «Дорогой Гарольд!» и были подписаны: «С любовью, мамочка».
Используя данные знания как средство шантажа, Сэм выцыганивал у своего хозяина немного дополнительной пищи и иногда даже сигару. Когда ты раб — небольшие удовольствия дорогого стоят.
Со своей стороны Эйс не проявлял никакого интереса к прошлому Мак-Кейда, а только зевал, слушая его рассказы и заботясь лишь о том, чтобы быстрее продать его и пропить выручку.
Это вполне устраивало Сэма, и он стал образцовым рабом, всегда прилежным и услужливым.
Такая тактика оказалась настолько эффективной, что вскоре команда сочла само собой разумеющимся предоставить Мак-Кейду некоторую свободу.
В результате такой дальновидной политики он оказался в рубке, когда корабль приблизился к первой зоне оборонительных платформ. Эти платформы располагались примерно в одной световой минуте от Скалы и составляли внешнюю линию обороны планеты. Они были хорошо вооружены, полностью автоматизированы и могли идентифицировать корабли по принципу «свой-чужой» посредством кода, выведенного на атомном уровне в кристаллическую структуру корпуса каждого судна. Если у тебя есть код — проходи, если нет — то не жди пощады!
И все это было хорошо известно Мак-Кейду по опыту прошлых визитов на Скалу. Но с тех пор пираты могли ввести какие-нибудь изменения в систему проверки «свой-чужой», и он хотел это выяснить.
Вот почему Сэм и драил палубу в рубке, когда сторожевик подошел к ближайшей боевой платформе. Никто не спрашивал, почему он взялся за работу, обычно выполняемую роботом. Пираты вообще не задавали никаких вопросов, если Сэм занимался приборкой.
— Подошли к платформе «Альфа-шестнадцать», шкипер! — со скукой в голосе доложил штурман.
А чего ему было волноваться? Сторожевик имел соответствующий код, и штурман знал это.
— Хорошо! Доклад принял, — ответил шкипер, отрываясь от порножурнала, и тут же крикнул: — Эй, смердюк, быстро мне кофе на мостик!
— Сию минуту, сэр! — учтиво проблеял Мак-Кейд и поплелся в небольшую нишу в задней части мостика.
Штурман провел рукой по бурой копне своих волос, дернул себя за мясистый нос и быстро отстучал что-то на клавишах консоли управления.
Выглядывая из ниши, Мак-Кейд увидел слова: «Судну Дельта 6456 Братства посадка разрешена», появившиеся на экране передатчика штурмана и исчезнувшие, как только тот сбросил информацию.
— Разрешение на посадку получено, шкипер!
— Отлично, Мерф! Эй, смердюк, черт возьми, где же мой кофе?!
С глупой улыбкой Мак-Кейд поспешил на крик и, в рабском стремлении услужить, пролил обжигающий кофе на ногу капитана.
— Ты, идиот!
Шкипер, размахивая руками, вскочил со своего сиденья, нечаянно задел кофейник и плеснул остатки горячей жидкости себе на правую ступню.
Поднялась страшная суматоха: капитан, чертыхаясь, прыгая и приплясывая на уцелевшей ноге, метался по рубке, а Мак-Кейд, причитая и хныкая, старался его догнать.
Наконец он остановился, и Мак-Кейд начал неумело и безуспешно удалять кофе с его ноги, одновременно осмысливая все, что ему удалось увидеть в процессе этой беготни.
Система проверки «свой-чужой» работала так же, как и раньше. Позднее, когда Сэму нужно будет думать о побеге, это обстоятельство сыграет важную роль, конечно, если побег вообще состоится. Сперва нужно попасть на Скалу, избежать опознания и найти Фиал. «Главное, делай все по порядку, — сказал он себе, — тогда ты не поймешь, насколько дурацкой является вся затея».
Шкипер продолжал метать громы и молнии даже тогда, когда спустя несколько часов штурман посадил корабль во внутреннее кольцо Порта 7, расположенного на освещенной стороне планеты.
Поскольку Скала существовала всецело за счет военных и торговых экспедиций, она имела около шестидесяти космопортов. Порт номер семь был полностью отведен для ремонта и обслуживания военных кораблей-рейдеров, осуществлявших пиратские набеги.
Мак-Кейд никогда до этого не видел, чтобы человек чистил уши и одновременно сажал корабль, но этот штурман не просто исполнял такой маневр, а очень аккуратно.
Контакт опорных консолей с посадочной площадкой трудно было услышать, не то что почувствовать.
Как только затих вой корабельных репеллеров, небольшая армия роботов-техников поспешила к судну для его дозаправки и ремонта.
Стремясь увидеть свои семьи или создать оные, команда, не тратя времени даром, собрала свои пожитки и устремилась к главному люку. И, как одна из вещей Эйса, Мак-Кейд в кандалах следовал за ним, очень стараясь не отставать от хозяина.
Звеня цепями, Сэм спустился по ступенькам робото-трапа на серый бетон площадки и огляделся. Это был военный космопорт, но если не считать самих кораблей, он очень походил на коммерческий, виденный Сэмом в его предыдущий визит на планету. Длинные и ровные ряды кораблей, а за ними — бесконечная череда черных скал, простиравшаяся до горизонта.
А еще тут и там между кораблями стояли черные башни. Каждая в сотню футов высотой, увенчанная сферической башней, ощетинившейся разным оружием и мониторами наблюдения во всех диапазонах. Там, за бронированными стеклами, несли свою вахту караульные из всепланетной полиции Братства. От одной только мысли о них Мак-Кейда бросило в дрожь.
В самом деле, ведь они просто мечтают поймать его?! В свое последнее посещение он почти стер с лица планеты космопорт, разрушил десятки кораблей и подорвал орбитальную боевую платформу. И вот он снова здесь, и если его поймают, рабство будет счастливым жребием в сравнении с тем, что его ждет.
Сердце подскочило к горлу. На краю площадки ждали четверо полицейских! Их черные мундиры и грозный вид должны были вызвать страх в сердцах злоумышленников, и это действовало. Щека Мак-Кейда начала дергаться, и паника вступила в схватку с его рассудком.
«Убегай! — кричала она. — Убегай! Беги! Спрячься! Делай хоть что-нибудь!»
«Подожди, подожди, — отвечал рассудок, — это бессмысленно, ведь они не могут знать, что я здесь. Полицейские пришли по какой-то другой причине».
«Да ну? — изумилась паника. — Откуда ты знаешь, черт возьми! Если бы мы всегда поступали по-твоему, нас обоих давно бы уже не было! Прячься! Беги! Убегай!»
Мак-Кейд уже подыскивал, где бы спрятаться, когда колонна остановилась, и штурман корабля поставил свою полетную сумку перед полицейскими. В ней в основном было грязное белье, и когда они стали досматривать его, пурпурные кальсоны штурмана породили множество плоских шуток. Слава Богу! Это всего лишь таможенный контроль!
— Видишь? — сказал Мак-Кейд своему страху. — Нечего было волноваться!
«Возможно, — нехотя признал тот, — но давай отложим радость до окончания проверки».
Закончив с сумкой, полицейские обследовали детекторами все тело самого штурмана. Для этого были причины: такие меры контроля не позволяли пиратам утаивать самую ценную часть добычи, нанося значительный ущерб экономике всего Братства.
Наконец штурман собрал свои вещи, и очередь сдвинулась на шаг вперед. Когда к столу подошел Эйс, он жестом велел Мак-Кейду встать рядом. Один из полицейских навел специальный сканер на сетчатку глаза Эйса, в то время как другой прижал его правую руку к экрану электросчитывающего устройства. Где-то компьютер сравнил полученные данные с хранящимися в файле, убедился в совпадении и дал добро. Для острастки трое полицейских держали свои забрала опущенными, но четвертый, женщина, подняла его. И что самое интересное, у нее было чувство юмора.
— Имя?
— Эйс Джеверс.
Женщина посмотрела на экран своего компьютера.
— Вот так так, Эйс, похоже у нас тут какая-то накладка. Компьютер утверждает, что ты и парень по имени Гарольд — одно и то же лицо!
Эйс что-то пробормотал.
Полицейская притворилась, что не слышит.
— Что ты сказал? — громко спросила она. — Гарольд? А почему ты сразу так не сказал? Рада, что мы наконец разобрались! А кто этот малый в цепях? Принц Александр?
— Мы зовем его Смердюк, — ответил Эйс, стремясь вернуть свое хладнокровие. — Я его выиграл в карты.
— Свидетели?
— Шкипер может подтвердить.
— Этого достаточно! Мы его забираем. Обычный расклад: девяносто процентов — тебе, десять — Братству.
— Звучит неплохо!
— О'кей, подтверди свое согласие!
Эйс второй раз прижал ладонь к считывающему устройству и прошел пропускной пункт. На Мак-Кейда он даже не оглянулся.
Полицейская сделала Сэму знак подойти.
— Ну, Смердюк, давай займемся тобой! — сказала она.
За пару минут Мак-Кейд был просканирован, проверен и зарегистрирован. Но все это время секунды казались часами, и любой из них нес вероятность того, что вот-вот центральный компьютер выдаст информацию об истинном лице, скрывающемся под кличкой Смердюк, и его миссия будет окончена сразу же и навсегда.
К счастью для него, во время предыдущего визита на Скалу особые приметы Мак-Кейда не были должным образом занесены в банк данных, поэтому все обошлось.
Полицейская оторвалась от своего компьютера и улыбнулась.
— Приятель, теперь ты будешь зваться «Вэ-Эм восемьдесят девять пятьсот сорок шесть», — сказала она. — Не самое лучшее имя, но чертовски лучше, чем Смердюк. Следующий!
Через два часа и несколько переездов по планете Мак-Кейд оказался в мужской тюрьме. Для побывавшего в Шахте 47 на Моларии все это было хорошо знакомо: безнадежный взгляд товарищей по заключению, порабощение слабого сильным и отчаянные схватки за пищу. Мак-Кейд принял этот волчий закон без особых размышлений о его несовершенстве.
Но по зрелом размышлении он пришел к выводу, что эта тюрьма лучше, чем Шахта 47. Она хорошо освещена, достаточно просторна и обставлена мебелью из дюралюминия. Ее нельзя ни сдвинуть, ни поджечь, но на ней можно сидеть, и Мак-Кейд постарался сесть поудобнее.
Были и другие отличия. Если в Шахте 47 людей содержали месяцами, здесь контингент постоянно менялся, что снижало вероятность появления «бугров» и «паханов» с их беспредельной властью над другими узниками. И это тоже было хорошо, поскольку выбивание дури из людей не доставляло Сэму никакого удовольствия.
— Ага! — сказал чей-то голос за его спиной. — Еще один коллега-ненормальный, я полагаю?
Повернувшись, Мак-Кейд оказался лицом к лицу с маленьким человеком с блестящими любопытными глазами, длинным тонким носом и ушами, торчащими, как ручки у чашки. Как и Мак-Кейд, он был одет в лохмотья.
— Ненормальный? — переспросил Сэм.
— Вот именно! — ответил незнакомец. — Отклонение от общепринятой нормы, понимаешь?
Сэм терпеливо улыбнулся.
— Да, я знаю значение этого слова, я только не понимаю, насколько оно применимо ко мне.
Маленький человек был очень удивлен.
— Не понимаешь? — переспросил он. — Странно! Но для меня это вполне очевидно.
Блестящие глаза пробежались по Мак-Кейду с головы до ног, и незнакомец продолжил:
— Ты в хорошей форме, выглядишь сытым и носишь прекрасные лохмотья.
— Прекрасные лохмотья?
— А как же! — сказал коротышка. — Великолепная кожа, разрезанная и разорванная, чтобы походила на лохмотья. И еще — твое поведение. В то время как большинство тут напугано и тревожится о том, что будет дальше, ты совершенно безмятежен. Значит, ты — аномалия, не такой, как все. И раз есть такая аномалия, значит, есть и причина для нее.
— А ты, пожалуй, много говоришь, — задумчиво сказал Мак-Кейд. — И хотя это и не является аномалией, но может доставить тебе серьезные неприятности.
Маленький человек огляделся, чтобы удостовериться, что никто их не слушает.
— Не волнуйся! Я не выдам твою тайну, — сказал он и протянул руку. — Меня зовут Чип.
Сэм пожал протянутую руку, заметив, что она сухая и удивительно твердая.
— Чип? — переспросил он.
— Да, Чип, как микросхема в компьютерах. Поэтому я не такой, как все это стадо, я умнее.
Мак-Кейд в раздумье покачал головой.
— Все это просто прекрасно, Чип, если бы не одна деталь! Раз ты такой умный, как же ты стал рабом?
Чип отмахнулся от слов Мак-Кейда.
— Это все временно, не более того! — горячо заговорил он. — Я работаю, наверное, точнее будет — работал, в большом объединении. Может, ты о нем слышал — концерн «Мега». Добыча и переработка металлов. Нет? Ну, это — гигант, поверь мне на слово, и я в нем работаю — то есть работал, главным программистом.
Меня направили устранить сбой в программе на каком-то Богом забытом астероиде, и получилось так, что курьерский корабль концерна вышел из гиперпространства прямо перед рейдером пиратов. Мы пытались уйти, но они подцепили нас лучами захвата и поволокли, как дохлого карпа. Вот я и здесь, но, — добавил Чип весело, — не надолго.
Здесь Чип огляделся и понизил голос до шепота заговорщика.
— Как насчет того, чтобы сняться с этой Скалы?
Мак-Кейду уже приходилось сталкиваться с подобными фантазиями у заключенных; в Шахте 47 встречались настоящие безумцы, однако на этот раз он решил отнестись к предложению серьезно. Внешне Чип выглядел болтуном, пустым и недалеким. Но он сумел разгадать маскировку Мак-Кейда с обескураживающей легкостью, что свидетельствовало о глубине и силе его ума.
— С удовольствием снялся бы с этой Скалы, — ответил Мак-Кейд, — если, конечно, подвернется момент.
Чип широко улыбнулся, демонстрируя дорогую работу дантиста.
— Отлично, потому что все, что мне нужно, чтобы вывести нас за пределы планеты, — это вот они, — он помахал своими пальцами, — и склонная к сотрудничеству биоэнергетическая система.
С этими словами Чип оглядел Мак-Кейда, как повар, выбирающий кусок говядины.
Сэм вздохнул. От смердюка до биоэнергетической системы, и все это в один день! Вот уж действительно, если везет, то по мелочи, а если не везет, то во всем.
— Здорово! Что такой симпатичный робот, как ты, делает в таком месте, как это?
Раздалось жужжание сервомоторов, и робот повернул свою округлую голову.
— Имею дефекты в цепях электронной логики. Жду ремонта.
Робот, похоже, не был склонен к беседе.
Мак-Кейд сочувственно кивнул:
— Это серьезное повреждение! Послушай, но ведь ты же ремонтник, верно?
— Да, я робот-ремонтник.
— Но если ты ремонтник и нуждаешься в ремонте, почему бы тебе не заняться самим собой?
Прошло много времени, а робот все не отвечал. Наконец, когда Сэм уже собрался было вздремнуть, он заговорил:
— Приношу извинения за задержку ответа. Я не понимал, почему ты задал такой вопрос. Потом понял, что ты здесь по той же причине, что и я. Когда вышли из строя микросхемы твоей логики?
Мак-Кейд улыбнулся, несмотря на свое настроение.
— Думаю, тогда, когда я позволил Свонсон-Пирсу спасти меня от тюрьмы в Моларии.
— О-о, — ответил робот и окончательно погрузился в молчание.
Но время шло, и наконец, после многих дней пресмыкания и угодничества, Сэму позволили быть в услужении у команды под постоянным контролем его владельца.
Его хозяин был пиратом, из молодых, да ранних, который охотно отзывался на имя Эйс* [Эйс (анг.) —туз, ас, выдающийся спортсмен, летчик, мастер своего дела. — Примеч. ред.]; на самом деле его звали Гарольд, и он жил в страхе, что друзья раскроют его ужасную тайну.
Но не друзья Эйса раскрыли его тайну, а сам Мак-Кейд. Убираясь в грязной каюте пирата, он наткнулся на несколько припрятанных писем. Все они начинались словами «Дорогой Гарольд!» и были подписаны: «С любовью, мамочка».
Используя данные знания как средство шантажа, Сэм выцыганивал у своего хозяина немного дополнительной пищи и иногда даже сигару. Когда ты раб — небольшие удовольствия дорогого стоят.
Со своей стороны Эйс не проявлял никакого интереса к прошлому Мак-Кейда, а только зевал, слушая его рассказы и заботясь лишь о том, чтобы быстрее продать его и пропить выручку.
Это вполне устраивало Сэма, и он стал образцовым рабом, всегда прилежным и услужливым.
Такая тактика оказалась настолько эффективной, что вскоре команда сочла само собой разумеющимся предоставить Мак-Кейду некоторую свободу.
В результате такой дальновидной политики он оказался в рубке, когда корабль приблизился к первой зоне оборонительных платформ. Эти платформы располагались примерно в одной световой минуте от Скалы и составляли внешнюю линию обороны планеты. Они были хорошо вооружены, полностью автоматизированы и могли идентифицировать корабли по принципу «свой-чужой» посредством кода, выведенного на атомном уровне в кристаллическую структуру корпуса каждого судна. Если у тебя есть код — проходи, если нет — то не жди пощады!
И все это было хорошо известно Мак-Кейду по опыту прошлых визитов на Скалу. Но с тех пор пираты могли ввести какие-нибудь изменения в систему проверки «свой-чужой», и он хотел это выяснить.
Вот почему Сэм и драил палубу в рубке, когда сторожевик подошел к ближайшей боевой платформе. Никто не спрашивал, почему он взялся за работу, обычно выполняемую роботом. Пираты вообще не задавали никаких вопросов, если Сэм занимался приборкой.
— Подошли к платформе «Альфа-шестнадцать», шкипер! — со скукой в голосе доложил штурман.
А чего ему было волноваться? Сторожевик имел соответствующий код, и штурман знал это.
— Хорошо! Доклад принял, — ответил шкипер, отрываясь от порножурнала, и тут же крикнул: — Эй, смердюк, быстро мне кофе на мостик!
— Сию минуту, сэр! — учтиво проблеял Мак-Кейд и поплелся в небольшую нишу в задней части мостика.
Штурман провел рукой по бурой копне своих волос, дернул себя за мясистый нос и быстро отстучал что-то на клавишах консоли управления.
Выглядывая из ниши, Мак-Кейд увидел слова: «Судну Дельта 6456 Братства посадка разрешена», появившиеся на экране передатчика штурмана и исчезнувшие, как только тот сбросил информацию.
— Разрешение на посадку получено, шкипер!
— Отлично, Мерф! Эй, смердюк, черт возьми, где же мой кофе?!
С глупой улыбкой Мак-Кейд поспешил на крик и, в рабском стремлении услужить, пролил обжигающий кофе на ногу капитана.
— Ты, идиот!
Шкипер, размахивая руками, вскочил со своего сиденья, нечаянно задел кофейник и плеснул остатки горячей жидкости себе на правую ступню.
Поднялась страшная суматоха: капитан, чертыхаясь, прыгая и приплясывая на уцелевшей ноге, метался по рубке, а Мак-Кейд, причитая и хныкая, старался его догнать.
Наконец он остановился, и Мак-Кейд начал неумело и безуспешно удалять кофе с его ноги, одновременно осмысливая все, что ему удалось увидеть в процессе этой беготни.
Система проверки «свой-чужой» работала так же, как и раньше. Позднее, когда Сэму нужно будет думать о побеге, это обстоятельство сыграет важную роль, конечно, если побег вообще состоится. Сперва нужно попасть на Скалу, избежать опознания и найти Фиал. «Главное, делай все по порядку, — сказал он себе, — тогда ты не поймешь, насколько дурацкой является вся затея».
Шкипер продолжал метать громы и молнии даже тогда, когда спустя несколько часов штурман посадил корабль во внутреннее кольцо Порта 7, расположенного на освещенной стороне планеты.
Поскольку Скала существовала всецело за счет военных и торговых экспедиций, она имела около шестидесяти космопортов. Порт номер семь был полностью отведен для ремонта и обслуживания военных кораблей-рейдеров, осуществлявших пиратские набеги.
Мак-Кейд никогда до этого не видел, чтобы человек чистил уши и одновременно сажал корабль, но этот штурман не просто исполнял такой маневр, а очень аккуратно.
Контакт опорных консолей с посадочной площадкой трудно было услышать, не то что почувствовать.
Как только затих вой корабельных репеллеров, небольшая армия роботов-техников поспешила к судну для его дозаправки и ремонта.
Стремясь увидеть свои семьи или создать оные, команда, не тратя времени даром, собрала свои пожитки и устремилась к главному люку. И, как одна из вещей Эйса, Мак-Кейд в кандалах следовал за ним, очень стараясь не отставать от хозяина.
Звеня цепями, Сэм спустился по ступенькам робото-трапа на серый бетон площадки и огляделся. Это был военный космопорт, но если не считать самих кораблей, он очень походил на коммерческий, виденный Сэмом в его предыдущий визит на планету. Длинные и ровные ряды кораблей, а за ними — бесконечная череда черных скал, простиравшаяся до горизонта.
А еще тут и там между кораблями стояли черные башни. Каждая в сотню футов высотой, увенчанная сферической башней, ощетинившейся разным оружием и мониторами наблюдения во всех диапазонах. Там, за бронированными стеклами, несли свою вахту караульные из всепланетной полиции Братства. От одной только мысли о них Мак-Кейда бросило в дрожь.
В самом деле, ведь они просто мечтают поймать его?! В свое последнее посещение он почти стер с лица планеты космопорт, разрушил десятки кораблей и подорвал орбитальную боевую платформу. И вот он снова здесь, и если его поймают, рабство будет счастливым жребием в сравнении с тем, что его ждет.
Сердце подскочило к горлу. На краю площадки ждали четверо полицейских! Их черные мундиры и грозный вид должны были вызвать страх в сердцах злоумышленников, и это действовало. Щека Мак-Кейда начала дергаться, и паника вступила в схватку с его рассудком.
«Убегай! — кричала она. — Убегай! Беги! Спрячься! Делай хоть что-нибудь!»
«Подожди, подожди, — отвечал рассудок, — это бессмысленно, ведь они не могут знать, что я здесь. Полицейские пришли по какой-то другой причине».
«Да ну? — изумилась паника. — Откуда ты знаешь, черт возьми! Если бы мы всегда поступали по-твоему, нас обоих давно бы уже не было! Прячься! Беги! Убегай!»
Мак-Кейд уже подыскивал, где бы спрятаться, когда колонна остановилась, и штурман корабля поставил свою полетную сумку перед полицейскими. В ней в основном было грязное белье, и когда они стали досматривать его, пурпурные кальсоны штурмана породили множество плоских шуток. Слава Богу! Это всего лишь таможенный контроль!
— Видишь? — сказал Мак-Кейд своему страху. — Нечего было волноваться!
«Возможно, — нехотя признал тот, — но давай отложим радость до окончания проверки».
Закончив с сумкой, полицейские обследовали детекторами все тело самого штурмана. Для этого были причины: такие меры контроля не позволяли пиратам утаивать самую ценную часть добычи, нанося значительный ущерб экономике всего Братства.
Наконец штурман собрал свои вещи, и очередь сдвинулась на шаг вперед. Когда к столу подошел Эйс, он жестом велел Мак-Кейду встать рядом. Один из полицейских навел специальный сканер на сетчатку глаза Эйса, в то время как другой прижал его правую руку к экрану электросчитывающего устройства. Где-то компьютер сравнил полученные данные с хранящимися в файле, убедился в совпадении и дал добро. Для острастки трое полицейских держали свои забрала опущенными, но четвертый, женщина, подняла его. И что самое интересное, у нее было чувство юмора.
— Имя?
— Эйс Джеверс.
Женщина посмотрела на экран своего компьютера.
— Вот так так, Эйс, похоже у нас тут какая-то накладка. Компьютер утверждает, что ты и парень по имени Гарольд — одно и то же лицо!
Эйс что-то пробормотал.
Полицейская притворилась, что не слышит.
— Что ты сказал? — громко спросила она. — Гарольд? А почему ты сразу так не сказал? Рада, что мы наконец разобрались! А кто этот малый в цепях? Принц Александр?
— Мы зовем его Смердюк, — ответил Эйс, стремясь вернуть свое хладнокровие. — Я его выиграл в карты.
— Свидетели?
— Шкипер может подтвердить.
— Этого достаточно! Мы его забираем. Обычный расклад: девяносто процентов — тебе, десять — Братству.
— Звучит неплохо!
— О'кей, подтверди свое согласие!
Эйс второй раз прижал ладонь к считывающему устройству и прошел пропускной пункт. На Мак-Кейда он даже не оглянулся.
Полицейская сделала Сэму знак подойти.
— Ну, Смердюк, давай займемся тобой! — сказала она.
За пару минут Мак-Кейд был просканирован, проверен и зарегистрирован. Но все это время секунды казались часами, и любой из них нес вероятность того, что вот-вот центральный компьютер выдаст информацию об истинном лице, скрывающемся под кличкой Смердюк, и его миссия будет окончена сразу же и навсегда.
К счастью для него, во время предыдущего визита на Скалу особые приметы Мак-Кейда не были должным образом занесены в банк данных, поэтому все обошлось.
Полицейская оторвалась от своего компьютера и улыбнулась.
— Приятель, теперь ты будешь зваться «Вэ-Эм восемьдесят девять пятьсот сорок шесть», — сказала она. — Не самое лучшее имя, но чертовски лучше, чем Смердюк. Следующий!
Через два часа и несколько переездов по планете Мак-Кейд оказался в мужской тюрьме. Для побывавшего в Шахте 47 на Моларии все это было хорошо знакомо: безнадежный взгляд товарищей по заключению, порабощение слабого сильным и отчаянные схватки за пищу. Мак-Кейд принял этот волчий закон без особых размышлений о его несовершенстве.
Но по зрелом размышлении он пришел к выводу, что эта тюрьма лучше, чем Шахта 47. Она хорошо освещена, достаточно просторна и обставлена мебелью из дюралюминия. Ее нельзя ни сдвинуть, ни поджечь, но на ней можно сидеть, и Мак-Кейд постарался сесть поудобнее.
Были и другие отличия. Если в Шахте 47 людей содержали месяцами, здесь контингент постоянно менялся, что снижало вероятность появления «бугров» и «паханов» с их беспредельной властью над другими узниками. И это тоже было хорошо, поскольку выбивание дури из людей не доставляло Сэму никакого удовольствия.
— Ага! — сказал чей-то голос за его спиной. — Еще один коллега-ненормальный, я полагаю?
Повернувшись, Мак-Кейд оказался лицом к лицу с маленьким человеком с блестящими любопытными глазами, длинным тонким носом и ушами, торчащими, как ручки у чашки. Как и Мак-Кейд, он был одет в лохмотья.
— Ненормальный? — переспросил Сэм.
— Вот именно! — ответил незнакомец. — Отклонение от общепринятой нормы, понимаешь?
Сэм терпеливо улыбнулся.
— Да, я знаю значение этого слова, я только не понимаю, насколько оно применимо ко мне.
Маленький человек был очень удивлен.
— Не понимаешь? — переспросил он. — Странно! Но для меня это вполне очевидно.
Блестящие глаза пробежались по Мак-Кейду с головы до ног, и незнакомец продолжил:
— Ты в хорошей форме, выглядишь сытым и носишь прекрасные лохмотья.
— Прекрасные лохмотья?
— А как же! — сказал коротышка. — Великолепная кожа, разрезанная и разорванная, чтобы походила на лохмотья. И еще — твое поведение. В то время как большинство тут напугано и тревожится о том, что будет дальше, ты совершенно безмятежен. Значит, ты — аномалия, не такой, как все. И раз есть такая аномалия, значит, есть и причина для нее.
— А ты, пожалуй, много говоришь, — задумчиво сказал Мак-Кейд. — И хотя это и не является аномалией, но может доставить тебе серьезные неприятности.
Маленький человек огляделся, чтобы удостовериться, что никто их не слушает.
— Не волнуйся! Я не выдам твою тайну, — сказал он и протянул руку. — Меня зовут Чип.
Сэм пожал протянутую руку, заметив, что она сухая и удивительно твердая.
— Чип? — переспросил он.
— Да, Чип, как микросхема в компьютерах. Поэтому я не такой, как все это стадо, я умнее.
Мак-Кейд в раздумье покачал головой.
— Все это просто прекрасно, Чип, если бы не одна деталь! Раз ты такой умный, как же ты стал рабом?
Чип отмахнулся от слов Мак-Кейда.
— Это все временно, не более того! — горячо заговорил он. — Я работаю, наверное, точнее будет — работал, в большом объединении. Может, ты о нем слышал — концерн «Мега». Добыча и переработка металлов. Нет? Ну, это — гигант, поверь мне на слово, и я в нем работаю — то есть работал, главным программистом.
Меня направили устранить сбой в программе на каком-то Богом забытом астероиде, и получилось так, что курьерский корабль концерна вышел из гиперпространства прямо перед рейдером пиратов. Мы пытались уйти, но они подцепили нас лучами захвата и поволокли, как дохлого карпа. Вот я и здесь, но, — добавил Чип весело, — не надолго.
Здесь Чип огляделся и понизил голос до шепота заговорщика.
— Как насчет того, чтобы сняться с этой Скалы?
Мак-Кейду уже приходилось сталкиваться с подобными фантазиями у заключенных; в Шахте 47 встречались настоящие безумцы, однако на этот раз он решил отнестись к предложению серьезно. Внешне Чип выглядел болтуном, пустым и недалеким. Но он сумел разгадать маскировку Мак-Кейда с обескураживающей легкостью, что свидетельствовало о глубине и силе его ума.
— С удовольствием снялся бы с этой Скалы, — ответил Мак-Кейд, — если, конечно, подвернется момент.
Чип широко улыбнулся, демонстрируя дорогую работу дантиста.
— Отлично, потому что все, что мне нужно, чтобы вывести нас за пределы планеты, — это вот они, — он помахал своими пальцами, — и склонная к сотрудничеству биоэнергетическая система.
С этими словами Чип оглядел Мак-Кейда, как повар, выбирающий кусок говядины.
Сэм вздохнул. От смердюка до биоэнергетической системы, и все это в один день! Вот уж действительно, если везет, то по мелочи, а если не везет, то во всем.
17
По сравнению с другими рынками рабов этот был не так уж плох. С одной стороны, здесь поддерживали довольно высокий уровень чистоты, с другой — тут никогда не били. Это диктовалось не скрытым гуманизмом, а просто нежеланием портить товар. И, будучи частью выставленного на продажу товара, Мак-Кейд это искренне одобрял.
Сейчас он и Чип стояли в очереди, которая тянулась к небольшому подиуму. Из центральной тюрьмы их сюда привезли по туннелю, связывающему все фортификационные сооружения планеты-крепости.
Как и все остальные, они были голыми — с них сорвали даже лохмотья — и открытыми всему миру. Сэму это напомнило его путь по коридорам Моларии, и он решил держаться той же тактики, заставив себя стоять прямо и смотреть людям в глаза.
Все было окрашено в режущий глаз белый цвет. Белые стены, белый потолок и белый пол.
Сначала такое цветовое решение казалось Мак-Кейду странным, но потом он понял, что на белом фоне покупателям удобнее рассматривать выставленный на продажу товар, особенно тем, кто привык к более яркому освещению, чем обычное земное. По-видимому, в публике были и такие.
Но никакого количества белой краски не хватит, чтобы скрыть ужасное назначение этого места, острый запах пота рабов или страх, выделяемый каждой порой их кожи и пропитывающий воздух рынка. Это было то гадкое место, где мыслящие существа продавались и покупались как кусок мяса; место, которое сострадание покинуло давным-давно.
Перед подиумом расположились амфитеатром кресла для посетителей. Места были уже наполовину заполнены, и поток потенциальных покупателей не иссякал. Мак-Кейд еще никогда не видел столь пестрого собрания представителей разных рас.
Больше всего здесь было людей, как обычно, довольно много зордов и даже один-другой лакорец. Это не вызывало удивления: ведь все три расы принимали участие в работорговле.
Но здесь еще присутствовало значительное количество представителей экзотических видов разумных существ, однако трудно было сказать, как они выглядят и кто они из-за их костюмов автономного жизнеобеспечения с атмосферой и давлением своей планеты.
Ту, чье лицо Мак-Кейд хотел здесь увидеть, но не видел, звали Реба. В соответствии с планом она должна была совершить посадку, прийти на рынок рабов, купить Мак-Кейда и затем освободить его. При разработке они исходили из того, что Реба пользуется в глазах пиратов завидной репутацией и ей такая покупка вполне по силам. Но места были уже все заняты, а Ребы не было видно.
Чип словно читал его мысли.
— И где твой друг? — спросил он.
Сэм нахмурился.
— Откуда мне знать, черт побери! Надеюсь, она вот-вот появится.
Чип с грустью покачал головой. Его голос был печальным, словно Мак-Кейд ввел его в заблуждение:
— Смотри, Сэм, правде в глаза: она подвела тебя — убила твоего друга, забрала корабль и продала его. Не надо было тебя слушать. А теперь уже невозможно применить мой план.
Ранее Мак-Кейд изложил Чипу немного подправленную версию того, как он оказался здесь. Хотя он упомянул двух друзей, он опустил, что Ним — гуманоид, а Реба — как бы играет роль пирата.
Вместо этого он уверил Чипа, что ему нужно вернуть кое-что, украденное у него пиратами, и что помощь Чипа крайне желательна. Мак-Кейд обещал Чипу вывезти его с планеты Скала.
Согласившись с планом Мак-Кейда, Чип поставил крест на своем плане. Это было вполне естественно, поскольку последний для своей реализации требовал, чтобы биоэнергетическая система, то бишь Мак-Кейд, вывела из строя несколько охранников, пока Чип взламывает компьютерную систему Братства.
Чип клялся, что, получив доступ к компьютерам Братства, он, внеся соответствующую корректировку в записи, сможет их освободить. Единственное, что он не мог решить, — это как потом покинуть планету.
Мак-Кейд считал, что план этого недомерка далек от совершенства и наиболее вероятным его результатом будут несколько незапланированных трупов. Скорее всего и он, Сэм, окажется среди погибших.
Но вместе с тем очень неплохо иметь под рукой специалиста по компьютерам, конечно, при условии, что они сумеют выпутаться из сложившейся ситуации. Что может в большей степени облегчить поиск Фиала Слез, чем несанкционированное знакомство с файлами Братства?
Однако сейчас все зависело от Ребы. Если она освободит его, он сможет освободить и Чипа. Почему она предала его? Потому ли, что испугалась, потому ли, что лгала с самого начала? В любом случае для нее не составило бы труда убить ничего не подозревающего Нима и отправиться по своей кривой дорожке. И при этом Мак-Кейд совершенно бессилен что-либо изменить. Особенно если его ждет сбор уайрла глубоко в джунглях какой-нибудь Богом забытой планеты.
Печальные мысли Сэма были прерваны низким баритоном аукциониста:
— Прошу всех занять свои места, аукцион начинается через несколько секунд!
Послышался шорох, с которым последние посетители занимали свои места, затем гудение сервомоторов, приспосабливающих сиденья к особенностям строения тела тех, кто сидел на них, а потом был слышен только приглушенный шум тихой беседы покупателей между собой.
Мак-Кейд знал, что многие будут участвовать в аукционе посредством кабельной сети головидения и назначать свою цену, используя компьютерные терминалы. Эта мысль ободрила его. Может быть, еще не все потеряно, может быть, Реба будет участвовать в аукционе, используя средства телекоммуникации.
Сэму вспомнилось, как это обычно выглядело. Тысячи мыслящих существ самых разных рас собирались под огромным куполом с башней, господствующей в его центре, и с бесчисленными терминалами, с помощью которых осуществлялась купля-продажа украденного товара. Товара настолько дешевого, что жертвы грабежа часто предпочитали выкупать свои вещи у пиратов, чем возмещать убытки из других источников.
Да, Реба могла быть где-нибудь под этим куполом, она и оттуда могла выкупить его из неволи, но в глубине души Мак-Кейд знал, что это не так. Если бы у нее было такое намерение, она пришла бы сюда и купила его прямо на аукционе.
Сэм в последний раз оглядел публику, моля Бога в надежде увидеть среди посетителей хорошенькое личико Ребы. Не судьба! Он видел только сосредоточенные лица и оценивающие глаза.
— Приветствую вас от имени Братства! — торжественно произнес аукционист.
Это был высокий стройный мужчина с гладко зачесанными волосами и тонкой ниточкой усов. Ему нравилось находиться в центре внимания, и свои обязанности он исполнял с оттенком артистизма.
— Сегодня мы предлагаем вашему вниманию ряд превосходных гуманоидов, — бодро продолжал аукционист, — и я надеюсь, что вы найдете здесь то, что отвечает вашим конкретным запросам, а поскольку мы все знаем, что время — деньги, давайте начнем!
Сейчас он и Чип стояли в очереди, которая тянулась к небольшому подиуму. Из центральной тюрьмы их сюда привезли по туннелю, связывающему все фортификационные сооружения планеты-крепости.
Как и все остальные, они были голыми — с них сорвали даже лохмотья — и открытыми всему миру. Сэму это напомнило его путь по коридорам Моларии, и он решил держаться той же тактики, заставив себя стоять прямо и смотреть людям в глаза.
Все было окрашено в режущий глаз белый цвет. Белые стены, белый потолок и белый пол.
Сначала такое цветовое решение казалось Мак-Кейду странным, но потом он понял, что на белом фоне покупателям удобнее рассматривать выставленный на продажу товар, особенно тем, кто привык к более яркому освещению, чем обычное земное. По-видимому, в публике были и такие.
Но никакого количества белой краски не хватит, чтобы скрыть ужасное назначение этого места, острый запах пота рабов или страх, выделяемый каждой порой их кожи и пропитывающий воздух рынка. Это было то гадкое место, где мыслящие существа продавались и покупались как кусок мяса; место, которое сострадание покинуло давным-давно.
Перед подиумом расположились амфитеатром кресла для посетителей. Места были уже наполовину заполнены, и поток потенциальных покупателей не иссякал. Мак-Кейд еще никогда не видел столь пестрого собрания представителей разных рас.
Больше всего здесь было людей, как обычно, довольно много зордов и даже один-другой лакорец. Это не вызывало удивления: ведь все три расы принимали участие в работорговле.
Но здесь еще присутствовало значительное количество представителей экзотических видов разумных существ, однако трудно было сказать, как они выглядят и кто они из-за их костюмов автономного жизнеобеспечения с атмосферой и давлением своей планеты.
Ту, чье лицо Мак-Кейд хотел здесь увидеть, но не видел, звали Реба. В соответствии с планом она должна была совершить посадку, прийти на рынок рабов, купить Мак-Кейда и затем освободить его. При разработке они исходили из того, что Реба пользуется в глазах пиратов завидной репутацией и ей такая покупка вполне по силам. Но места были уже все заняты, а Ребы не было видно.
Чип словно читал его мысли.
— И где твой друг? — спросил он.
Сэм нахмурился.
— Откуда мне знать, черт побери! Надеюсь, она вот-вот появится.
Чип с грустью покачал головой. Его голос был печальным, словно Мак-Кейд ввел его в заблуждение:
— Смотри, Сэм, правде в глаза: она подвела тебя — убила твоего друга, забрала корабль и продала его. Не надо было тебя слушать. А теперь уже невозможно применить мой план.
Ранее Мак-Кейд изложил Чипу немного подправленную версию того, как он оказался здесь. Хотя он упомянул двух друзей, он опустил, что Ним — гуманоид, а Реба — как бы играет роль пирата.
Вместо этого он уверил Чипа, что ему нужно вернуть кое-что, украденное у него пиратами, и что помощь Чипа крайне желательна. Мак-Кейд обещал Чипу вывезти его с планеты Скала.
Согласившись с планом Мак-Кейда, Чип поставил крест на своем плане. Это было вполне естественно, поскольку последний для своей реализации требовал, чтобы биоэнергетическая система, то бишь Мак-Кейд, вывела из строя несколько охранников, пока Чип взламывает компьютерную систему Братства.
Чип клялся, что, получив доступ к компьютерам Братства, он, внеся соответствующую корректировку в записи, сможет их освободить. Единственное, что он не мог решить, — это как потом покинуть планету.
Мак-Кейд считал, что план этого недомерка далек от совершенства и наиболее вероятным его результатом будут несколько незапланированных трупов. Скорее всего и он, Сэм, окажется среди погибших.
Но вместе с тем очень неплохо иметь под рукой специалиста по компьютерам, конечно, при условии, что они сумеют выпутаться из сложившейся ситуации. Что может в большей степени облегчить поиск Фиала Слез, чем несанкционированное знакомство с файлами Братства?
Однако сейчас все зависело от Ребы. Если она освободит его, он сможет освободить и Чипа. Почему она предала его? Потому ли, что испугалась, потому ли, что лгала с самого начала? В любом случае для нее не составило бы труда убить ничего не подозревающего Нима и отправиться по своей кривой дорожке. И при этом Мак-Кейд совершенно бессилен что-либо изменить. Особенно если его ждет сбор уайрла глубоко в джунглях какой-нибудь Богом забытой планеты.
Печальные мысли Сэма были прерваны низким баритоном аукциониста:
— Прошу всех занять свои места, аукцион начинается через несколько секунд!
Послышался шорох, с которым последние посетители занимали свои места, затем гудение сервомоторов, приспосабливающих сиденья к особенностям строения тела тех, кто сидел на них, а потом был слышен только приглушенный шум тихой беседы покупателей между собой.
Мак-Кейд знал, что многие будут участвовать в аукционе посредством кабельной сети головидения и назначать свою цену, используя компьютерные терминалы. Эта мысль ободрила его. Может быть, еще не все потеряно, может быть, Реба будет участвовать в аукционе, используя средства телекоммуникации.
Сэму вспомнилось, как это обычно выглядело. Тысячи мыслящих существ самых разных рас собирались под огромным куполом с башней, господствующей в его центре, и с бесчисленными терминалами, с помощью которых осуществлялась купля-продажа украденного товара. Товара настолько дешевого, что жертвы грабежа часто предпочитали выкупать свои вещи у пиратов, чем возмещать убытки из других источников.
Да, Реба могла быть где-нибудь под этим куполом, она и оттуда могла выкупить его из неволи, но в глубине души Мак-Кейд знал, что это не так. Если бы у нее было такое намерение, она пришла бы сюда и купила его прямо на аукционе.
Сэм в последний раз оглядел публику, моля Бога в надежде увидеть среди посетителей хорошенькое личико Ребы. Не судьба! Он видел только сосредоточенные лица и оценивающие глаза.
— Приветствую вас от имени Братства! — торжественно произнес аукционист.
Это был высокий стройный мужчина с гладко зачесанными волосами и тонкой ниточкой усов. Ему нравилось находиться в центре внимания, и свои обязанности он исполнял с оттенком артистизма.
— Сегодня мы предлагаем вашему вниманию ряд превосходных гуманоидов, — бодро продолжал аукционист, — и я надеюсь, что вы найдете здесь то, что отвечает вашим конкретным запросам, а поскольку мы все знаем, что время — деньги, давайте начнем!