Страница:
Я буду в первом самолете, лейтенант Ускользающий в Ночь командует вторым. На операцию распространяются все стандартные законы военных действий в ночное время, это касается и радиопередач. Проверьте свои браслеты на предмет позывных и паролей.
Були махнул рукой оператору и приказал:
— Включите экран.
Взяв в руки пульт дистанционного управления, он показал на район, где когда-то находилась древняя страна под названием Эфиопия:
— Это Аддис-Абеба, точнее, то, что от нее осталось после вашего последнего посещения.
До мятежа город был любимым местом Легиона, и там побывали почти все его представители. Они рассмеялись, как и следовало ожидать. Були подождал, когда снова станет тихо, и продолжал:
— Транспортный самолет мятежников вылетает отсюда примерно в семь и направляется прямо в Йоханнесбург. Сегодня все будет иначе. К югу от Джимы самолет неприятеля настигнет ракета. Вот тут-то на радарных экранах появимся мы — и отправимся дальше, к цели нашего путешествия. Вопросы?
Один из легионеров поднял руку:
— У меня вопрос, сэр. Возникнет два сигнала вместо одного, разве враг не заметит?
— Не заметит, если мы будем лететь так близко, что наши запахи смешаются, — ответил Були на наа.
Инопланетяне расхохотались, а люди занервничали. Над кем смеются, уж не над ними ли?..
Були увидел еще одну поднятую руку наа с серебристой шерстью.
— А как насчет возвращения, сэр? Вдруг мы потеряем один самолет?
— Хороший вопрос, — ответил Були. — Каждый транспорт будет заполнен наполовину. Если мы потеряем один, второй заберет всех. Еще?
Был еще один вопрос — но никто не стал его задавать. Что, если они потеряют оба самолета? Ответ знали все.
— Итак, — продолжал Були, — первый атакует башню с антенной, расположенную к югу от города, постарается максимально там все испортить, а потом сбежать. Второй приземлится, захватит территорию, где находится склад, и освободит пленницу. Тем временем капитан Хокинс сбросит вооруженный отряд в горах неподалеку от Касамы, в Замбии — на случай, если у нас возникнут неприятности и понадобится надежное место, чтобы сесть. Флот прикроет нас с воздуха. Вопросы?
На сей раз все молчали, поэтому Були распустил солдат, приказав им занимать места в самолетах, надел боевое снаряжение и присоединился к первому взводу.
Все легионеры имели одинаковое боевое снаряжение. Осколочная, дымовая и фотограната, набор холодного оружия, которое разрешалось переделать по своему усмотрению, портупея, винтовка и двенадцать обойм. Каждая из них была облегчена на два патрона, чтобы снизить давление на пружину и таким образом обеспечить ее бесперебойную работу. Так делали издавна — с точки зрения Були совершенно неправильно, — однако солдаты относились к этой традиции всерьез.
Специалисты, включая пулеметчиков, команды, обслуживающие ракетные установки и пушки, медицинский персонал и операторы связи имели при себе дополнительное снаряжение, хотя и меньше, чем традиционно принято при подготовке к бою.
Легионеры расходились парами, проверяя друг у друга снаряжение и подпрыгивая на месте. Все, что звенело, дребезжало или скрипело, привели в порядок или закрепили. Наконец легионеры сели в самолеты.
Один из них, пассажирский, был угнан пилотом, и на нем до сих пор остался логотип компании владельца, другой принадлежал Чен-Чу. Самолеты, игравшие роль приманки, из которых мало кому удастся вернуться, уже стартовали. Поисковые отряды заняли свои места. В их задачу входило спасение пилотов.
После тщательной, напряженной подготовки момент старта показался каким-то чересчур будничным. Корабли поднялись в воздух, повернули на запад и плавно заскользили над пустыней. Несколько кочевников, стоявших возле своих палаток, проводили их взглядами и скрылись в ночи.
Тиспин в последний раз огляделась по сторонам. Несмотря на то, что команда состояла в основном из людей, свободные полупрозрачные складки аварийных скафандров делали их похожими на инопланетян.
Все, что следовало сделать, было сделано, предусмотрели самые разные случайности. Инженеры заявили, что системы работают превосходно и аварийный пост готов. Кое-кто из несостоявшихся мятежников стал членом экипажа, остальных закрыли на ключ.
Тиспин посмотрела на голографический экран, отделявший кресло командира от панели управления. Земля казалась огромным сине-зеленым глобусом, лишь тут и там виднелись коричневые пятна и белые снежные шапки гор. Луна спряталась, а на орбите резвились космические корабли и спутники. Они были отмечены разными цветами: красные — мятежники или предполагаемые мятежники, голубые — лоялисты.
Количество красных значков примерно равнялось количеству голубых, что, в отсутствие настоящего руководства, приводило к тому, что точки одинаковых цветов старались держаться поближе друг к другу.
Похоже, корабли мятежников не хотят сражаться или думают, что сражаться не придется... «Интересно, что им известно такого, чего не знаю я? — подумала Тиспин. — Может быть, они заключили с Конфедерацией сделку? Кстати, куда, черт побери, подевались эти бесполезные ублюдки?»
Лейтенант Роулингс положила конец ее размышлениям.
— Все отсеки докладывают о состоянии боевой готовности, мэм.
Тиспин кивнула, справилась с желанием вцепиться в ручки кресла и отдала приказ:
— Первая фаза... выполняем.
Не успела она произнести эти слова, как с экрана начали исчезать крошечные красные точки.
Те, что находились поблизости от лоялистских кораблей, были уничтожены первыми, за ними последовали дальние, а затем и те, что находились на другой стороне планеты. Главным образом речь шла о разведывательных спутниках, заминированных крошечными самоходными роботами и подготовленных к взрыву.
Ответ последовал не сразу, несказанно удивив Тиспин. Что они там, уснули? Или их командование так же медленно принимает решения, как и ее? Впрочем, они все воспитывались в одной системе — глупо задавать такой вопрос.
Тиспин пожала плечами, приказала кораблям атаковать противника и безмолвно вознесла короткую молитву всем святым. Однако Роулингс ее поняла и произнесла «Аминь».
Чтобы защитить ночное зрение наа, свет в кабине был красным и намеренно тусклым. Були наблюдал за своими парнями сквозь полуприкрытые глаза, замечая, как справляются с напряжением соседи. Видеорепортер (из гражданских) нервничала и уже в который раз проверяла аппаратуру. Були не нравилось, что их будут снимать, но Чен-Чу заявил, что передачи «Радио Свободная Земля» имеют огромное значение, и обещал проследить за монтажом фильма.
Младший капрал Фарейс прищурился, рассматривая головоломку, переставил кусочек и сердито выругался, когда у него ничего не получилось.
Капрал Добряк, открыв рот и задумчиво глядя вдаль, продолжал натачивать острый как бритва нож.
Рядовой Могучий Пловец тихонько храпел, пока голова не свалилась ему на грудь. Он быстро ее поднял, оглядел товарищей и повторил все сначала.
Файкс играл в карты с Ускользающим в Ночь и внимательно вглядывался в лицо наа, тщетно пытаясь разгадать его выражение.
Двигатели монотонно гудели, ветерок тихонько касался шеи полковника, внизу пролетали бесконечные мили.
«Гладиатор» чуть дернулся, когда очередная стая ракет покинула установки и устремилась к неприятелю. Большинство было обнаружено и перехвачено. Две добрались до цели. Они попали в бок «Конквистадору», рядом с двигателем, и продырявили корпус старого корабля. Тот дрогнул, взорвался в ослепительной вспышке света и исчез. Тучи металла, плоти и костей остались на последней орбите погибшего судна.
Все, кто находился на капитанском мостике «Гладиатора», радостно завопили и принялись хлопать друг друга по спине.
— Тишина на мостике! Будете праздновать, когда сражение закончится, — если, конечно, останетесь в живых и у вас не пропадет желание радоваться.
Все замолчали, и Тиспин пожалела о своих словах. Конечно, они имеют право ликовать, но она служила на «Конквистадоре» и знала кое-кого из команды. Тогда они были не врагами, а друзьями.
Тиспин посмотрела на экран. Дюжина красных треугольников, обозначавших вражеские суда, построилась в форме глобуса, флагманский корабль «Самурай» повис в центре.
Дыра в том месте, где должен был находиться «Конквистадор», говорила сама за себя.
— «Гладиатор» боевой группе. Соберитесь вокруг меня. Приготовиться к бою.
Були почувствовал прикосновение, мгновенно проснулся и удивился тому, что уснул.
— Мы в пятнадцати минутах от зоны посадки, — сообщил Файкс. — Наверное, вы бы тоже хотели немного развлечься, сэр.
— Спасибо, сержант, — ухмыльнувшись, ответил Були. — Как там ребята?
— Свирепые, сэр, — серьезно проговорил Файкс. — Мне жаль врага.
— Мне тоже, сержант, мне тоже, — сказал Були и поднялся на ноги. — Пусть еще раз проверят снаряжение. Я скоро вернусь.
Дверь в кабину экипажа была открыта. Внизу, в темноте, мерцали скопления огней, а на горизонте появилось бело-зеленое сияние большого города. Йоханнесбург. Полковник кашлянул, чтобы привлечь к себе внимание, и спросил:
— Ну, как дела?
Падья с улыбкой повернулся. Глаза у него покраснели, и ему давно следовало побриться.
— Пока все хорошо, полковник. Контрольная башня Джоберга спросила, не летит ли справа от меня самолет. Я сказал, что никого не вижу. Они поверили, по крайней мере пока.
— Отлично сработано, — кивнул Були. — Что передают в новостях? Говорят про сражение в воздушном пространстве?
Падья покачал головой:
— Нет, но полетела система обеспечения номер один. Авария скажется на всем — начиная от дистанционно управляемых грузовиков и кончая микроботами. Резервная программа включилась — частично. Я ответил на ваш вопрос?
— До некоторой степени. Хотелось бы знать наверняка. Нам понадобится прикрытие с воздуха.
— Аминь, — серьезно проговорил пилот. — Я займусь радиоприемником, как только мы приземлимся. Может, и — удастся что-нибудь поймать.
Були посмотрел на второго пилота. Она тихонько посапывала во сне. — Вы ее разбудите? Падья покачал головой:
— Только если возникнет необходимость.
Були удивленно помотал головой. Разве может нормальный человек понять гражданских?
Капитан Мило Ститт ненавидел форму ополченцев, которую его заставили носить, терпеть не мог ночных дежурств и не слишком любил Африку. И потому он бродил по вверенной ему территории, словно зверь в клетке, и придирался ко всему, что только попадалось на глаза.
Рядовой Васу видел, что приближается офицер, попытался в очередной раз понять, как в Академию попадают такие вонючие мерзавцы, и вытянулся по стойке «смирно». Он, как и остальные сто двадцать солдат, получившие приказ охранять комплекс, был одет в форму ополченца, чрезвычайно удобную для степей, однако несуразную в городе.
Ститт внимательно посмотрел на Васу, не смог ни к чему придраться и испытал легкое отвращение. Именно в этот момент что-то громадное промчалось у них над головами и опустилось на крышу склада.
— Проклятие, — выругался часовой. — Что, черт побери, это такое?
— Что, черт побери, это такое, сэр, — поправил его Ститт, наблюдая за посадкой самолета. Ответ напрашивался сам собой: «это» — транспортный корабль среднего размера. В таком может разместиться приличное количество солдат, и здесь ему явно делать нечего. Ститт включил коммуникатор. — Стража-Один, к нам прибыли незваные гости с воздуха. Осветить здание четыре... Стрелять по моему приказу. Конец связи.
Ститт мог в любой момент отдать приказ открыть огонь, однако считал это неразумным. Следует по крайней мере сделать попытку установить контакт. Он переключился на другую частоту.
— Капитан Ститт, командир отряда безопасности Шестой зоны вызывает прибывший самолет. Вы нарушили пункт № 4697 закона об охране территории. Назовитесь, или мы откроем огонь.
Мощный луч прожектора словно прижал транспортный корабль к крыше, завыли сирены, развернулись дула пулеметов.
Голос принадлежал сержанту Ливу — его отряд расположился на крыше здания № 3, и они видели то, что было скрыто от глаз Ститта.
— Стража-Шесть вызывает Стражу-Один... Никаких признаков жизни. Конец связи.
Ститт выругался. Транспортный корабль отвлекает их внимание!
— Стража-Один вызывает отряд охраны... На территорию высадился неприятель. Возможная точка контакта к северу от периметра. Уничтожить транспорт! Свяжитесь с Джобергом. Мне нужна поддержка с воздуха. Немедленно!
Трассирующие снаряды осветили ночь, когда тяжелая артиллерия открыла огонь. Транспортный корабль вздрогнул, но сумел подняться в воздух. Какой-то идиот выпустил в него ракету класса «земля — земля». Ей не хватило времени набрать полную мощь, и она со стуком ударила в корпус, не причинив никаких повреждений.
— Контакт! — послышался возбужденный голос. — Я вижу неприятеля! Их очень много!
Ститт. повернул и быстро зашагал на север.
— Назови себя, идиот!.. Где они, черт побери? Прием.
В ответ зазвучал пулеметный огонь, который говорил сам за себя. Вторжение произошло в северном секторе зоны. К Ститту начали стекаться доклады. Атакующие неизвестной численности нейтрализовали по крайней мере два наблюдательных поста (НП) и вступили в бой с передовым отрядом второго взвода. Лейтенанту Робу уже давно следовало выйти на связь. Ститт бросился бежать.
— Стража-Один вызывает отряд. Неприятель внутри охраняемой территории. Код «синий». Конец связи.
Сержант Лив услышал его, выругался и проверил боеготовность своих людей. Слова командира означали, что на территорию пробрался неприятель и здание № 2 находится под угрозой. Значит, каждый взвод должен выполнять заранее обозначенные приказы. Ему полагалось оборонять вверенный участок сверху, осуществлять прикрытие для тех, кто сражается внизу, и следить за небом.
Лив облизнул губы, проверил оружие и внимательно оглядел крыши. Несмотря на то, что в его распоряжении находилось двенадцать солдат, сержанту вдруг показалось, что он остался в полном одиночестве.
Легионеры увидели транспортный самолет и стали ждать связи.
Благодаря обостренному обонянию и термочувствительным подушечкам на ступнях обнаженных ног, наа отлично справлялись с самыми необычными ситуациями. Они воспитывались в мире, где превыше всего ставилось воинское искусство, а в свое первое сражение, как правило, шли еще подростками. Иными словами, наа растили, чтобы убивать. Воины скользнули за угол здания и, прячась в глубоких тенях, медленно направились к цели.
Первый НП был спрятан в старом автомобиле. Возле пункта стояли двое часовых. Добряк услышал разные запахи: один вонял табаком, от другого несло лосьоном для бритья. Тот факт, что окна были слишком чистыми для брошенной машины, подтвердил его подозрения. Он поднял руку, зная, что отряд тут же замрет на месте, и начал медленно продвигаться вперед.
Оружие легионера по-прежнему оставалось заброшенным за спину. Только когда он бесшумно соскочил с капота автомобиля, в его руке появился клановый нож.
Табачник почувствовал что-то, собрался заговорить, но неожиданно передумал — ударился лбом в стекло и уставился невидящими глазами в темноту.
Одеколонщик повернулся, увидел желтые кошачьи глаза и умер.
Добряк открыл дверь, выскользнул в ночь и подал знак своим парням. Умница обрызгал капот люминесцентной краской и последовал за товарищами на юг.
Були видел, как наверху возникло несколько вспышек, понял, что транспорт свою задачу выполнил, и помахал рукой взводу, показывая, что момент настал. Рассчитывать на элемент неожиданности больше не приходилось, да и не было необходимости — пора действовать.
Файкс бежал спиной вперед, прикрывая отряд с тыла.
Они подошли к первому НП, увидели зеленую кляксу и, не останавливаясь, поспешили дальше. Впереди высилась водонапорная башня.
Рядовой Хорки, человек, обладавший настолько высокой квалификацией, что его взяли в отряд наа, поднял снайперскую винтовку и выстрелил. Сверху прямо в мусорный контейнер свалилось тело. Второй НП был нейтрализован.
Добряк швырнул кусок металла в забор из проволоки, посмотрел на взметнувшиеся искры и стал ждать товарищей. Охрана начала стрелять, и разведчики нырнули в укрытие. Добряк крикнул:
— Слухач, проделай дырку!
Слухач считался настоящим артистом, когда речь шла о применении тридцатимиллиметрового барабанного гранатомета. Он ухмыльнулся, приладил короткое приземистое орудие на невысокую стенку и трижды нажал на спусковой крючок.
Взрыв уничтожил десять футов ограды. В отверстии появился какой-то человек, выстрелил от бедра и закачался, когда в него попало сразу несколько пуль.
— За мной! — крикнул Були и бросился в проделанную Слухачом дыру.
Он перескочил через тело, увидел, что луч прожектора шарит по улице, и отклонился в сторону.
— «Феникс» приземлился, — поступило сообщение.
Ститт, наблюдавший за вторжением неприятеля, почувствовал, как внутри у него все сжалось. Не надо обладать выдающимися умственными способностями, чтобы сообразить, зачем они сюда явились. В его распоряжении два взвода: один слева и один справа, Лив защищал территорию сверху. Вполне достаточно для данной ситуации.
Так по крайней мере казалось сперва. Потом он поднес к глазам выпущенный в мастерских Легиона бинокль и внимательнее присмотрелся к приближающимся зеленым кляксам. В том, как двигались налетчики, было что-то необычное. Казалось, будто они летят над землей.
Ститт понял, с кем имеет дело, — боевики наа! Самые опасные воины, служащие в Легионе. Инопланетяне настолько глупы, что продолжают поддерживать Конфедерацию, несмотря на то, что она регулярно вышвыривает их на улицу, точно ненужный хлам.
Ститт уже собрался что-то сказать, предупредить своих солдат, когда мир превратился в пылающую преисподнюю.
Сержант Лив дураком не был и потому приказал одному из парней наблюдать за тылом. Его звали Бота. Солдат услышал шум, перегнулся, чтобы посмотреть, что происходит, и получил пулю между глаз. Он повалился вперед и так и остался лежать на доходившей ему до пояса стене.
Младший капрал Фарейс убрал пистолет с надежным глушителем в специальную плечевую кобуру, послал робота-паука вверх по стене и принялся внимательно наблюдать за тем, как раскручивается веревка.
Робот поднялся по стене, окружавшей крышу, вогнал болт в ее основание и передал видеокартинку того, что увидел.
Фарейс посмотрел на экран размером с кредитную карточку, удовлетворенно кивнул и убрал его в карман. Первым по веревке полез Могучий Пловец, за ним Бессонный и Умница. Никаких проблем у них не возникло.
Территория перед складом оказалась достаточно открытой: тут и там лежали грузовые модули и мотки кабеля, а само строение огораживала невысокая стена.
Були прятался за ней, когда охрана открыла огонь. Добряка и весь его отряд накрыл град разъяренного металла. Только что они были здесь и готовились к наступлению, а в следующее мгновение исчезли из виду. Повсюду раздавались оглушительные взрывы — в бой вступили гранатометчики.
Були выругался и собрался встать, однако Файкс его не пустил, с силой дернув вниз. У них над головами пронесся ураган трассирующих снарядов. Полковник попытался высвободиться из цепких пальцев Файкса.
— Пусти меня, черт побери!
— Прошу прощения, сэр, еще рано.
Були открыл рот, чтобы ему ответить, но тут новая волна огня затопила все вокруг. Хуже всего было то, что стреляли с крыши здания № 3. Стена начала разваливаться, во все стороны полетели острые, как шрапнель, осколки камня.
Рядовому Вудбенду такой осколок попал в висок. К нему подбежала женщина по имени Клэр, быстро перевязала легионеру голову, похлопала по руке и вернулась в бой.
Остальные члены отряда ждали, когда Фарейс доберется до вершины стены. Он убедился в том, что во время их маневра ничего не изменилось, махнул своим парням рукой и осторожно двинулся вперед.
Охрана, обстреливавшая двор внизу, выстроилась у края крыши. Наа шагали по четыре в ряд. Могучий Пловец, Бессонный и Умница остановились в точке, с которой их оружие покрывало весь отряд неприятеля. Фарейс, стараясь не попасть на линию огня, медленно полз к цели.
Лива удалось застать врасплох. Он почувствовал, как что-то жесткое уперлось ему в затылок, сразу все понял и поднял руки над головой.
Женщина, стоявшая слева от него, заметила краем глаза какое-то движение, обернулась и увидела наа. Она тут же положила оружие на крышу, а руки на затылок. Все остальные последовали ее примеру. Сверху людям Були больше ничто не угрожало.
Мусорный бак служил отличным прикрытием — как и ожидал снайпер — и звенел, точно цимбалы, всякий раз, когда в него попадали пули. Крышку легионер использовал в качестве подставки для своей сильно модифицированной винтовки.
Рядовой Хорки родился и вырос на Пардишене, не слишком уютном пограничном мире, где трудно достать боеприпасы, а стрелять приходится очень даже часто. Именно там он и научился охотиться, попадать в цель каждым выстрелом и презирать неумелых.
На самом деле Хорки считал тех, кто поливал его отряд свинцовым дождем, настоящими грешниками и не сомневался, что они встали на путь, который непременно приведет их в ад. «Чем меньше тратишь, тем меньше нуждаешься» — так говорил священник... и был совершенно прав.
Легионер тщательно выбирал мишень и только потом спускал курок. Кто-то выдавал свое местонахождение вспышками выстрелов, кто-то — теплом тела, другие принимали неверные решения, прячась там, где спрятался бы сам Хорки, или двигаясь, когда следовало замереть в неподвижности.
Снайпер прицеливался, стрелял, передергивал затвор, без устали поражая врага. Пули уносились в ночь, вгрызались в плоть и уменьшали плотность неприятельского огня. Хорки серьезно кивнул и продолжил свою страшную работу.
Були заметил, что огонь неприятеля стал менее плотным, сбросил наконец руку Файкса и вскочил на ноги.
Его отряд высадился двадцать минут назад — достаточно для того, чтобы защитники вызвали подкрепление. Тот факт, что оно не прибыло, означало, что сработал отвлекающий маневр, или ополченцы не слишком хорошо знают свое дело, или и то и другое одновременно.
Одно было ясно: пришло время действовать.
— За мной! — приказал полковник и помчался к зданию № 2.
Нужное им здание защищала тяжелая металлическая дверь. Шестеро легионеров имели специальные взрывные пакеты, необходимые для того, чтобы ее открыть. Трое оказались рядом. Они бросились вперед, промчались мимо Були и установили заряды.
Кто-то выстрелил, и легионер упал. Файкс выстрелил в ответ, услышал крик и скорее огорчился, чем испытал удовлетворение.
Ститт не мог поверить собственным ушам. Он передал просьбу о подкреплении целых пятнадцать минут назад. Сейчас, спрятавшись за каким-то кондиционером, он слушал ответ дежурного офицера по чрезвычайным ситуациям, точнее, какого-то ублюдка, который свою задницу не отличит от дырки в земле.
По его словам получалось, будто кто-то атаковал антенную башню на юге города. Туда отправлен отряд быстрого реагирования. Голос паренька звучал испуганно:
— Прошу прощения, сэр, здесь никого нет, кроме меня. Что мне делать?
Ститт мог бы дать молокососу множество самых разных советов, но знал, что ни один из них не является конструктивным.
— Свяжитесь с отрядом быстрого реагирования и скажите ДО, что мне нужна помощь. Справитесь?
— Да, сэр. Есть, сэр. Конец связи.
Ститт грустно покачал головой, услышал взрыв и перешел на другой канал:
— Манус? Чин? Что там у вас?
Тишина.
Стараясь не высовываться, Ститт отполз вправо и выглянул из-за угла. Манус и Чин были мертвы. Их тела лежали примерно в трех футах друг от друга. А за ними — тела других солдат. Граната? Нет, он бы распознал звук, да и крови мало. Что, черт побери, тут происходит?
Хорки знал, что по крайней мере еще один из никудышных типов, которые не умеют беречь собственное имущество, прячется за кондиционером, и терпеливо ждал своего часа. Охота требует многого — среди прочего терпения.
И вот наконец какое-то движение. Сверху пролился свет. Немного, но вполне достаточно. Появилась голова, блеснул глаз, возник небольшой шум.
Хорки нажал на курок медленно, словно ласкал его... и почувствовал, как отдача ударила в плечо. Пуля покинула дуло со скоростью более восьмисот пятидесяти футов в секунду, вошла в глаз Ститту и вылетела через затылок.
Наружу вырвались клубы дыма, дверь распахнулась, внутрь полетели две гранаты. Вспышка пламени, взрыв, мощный пулеметный огонь полил помещение за дверью.
Були и Файкс ворвались внутрь, перепрыгнули через несколько тел, заметили какое-то движение и принялись стрелять.
Офицер охраны выставила вперед руки и, падая, разбила своим телом стекло внутреннего окна. Легионеры, не останавливаясь, промчались мимо.
По обе стороны коридора располагались кабинеты, затем возникла еще одна дверь, а за ней несколько рядов выстроенных на быструю руку камер. Наверху под потолком располагались висячие мостики, кабели выползали из длинных металлических пластин, во все стороны разбегались пластиковые трубы.
Були махнул рукой оператору и приказал:
— Включите экран.
Взяв в руки пульт дистанционного управления, он показал на район, где когда-то находилась древняя страна под названием Эфиопия:
— Это Аддис-Абеба, точнее, то, что от нее осталось после вашего последнего посещения.
До мятежа город был любимым местом Легиона, и там побывали почти все его представители. Они рассмеялись, как и следовало ожидать. Були подождал, когда снова станет тихо, и продолжал:
— Транспортный самолет мятежников вылетает отсюда примерно в семь и направляется прямо в Йоханнесбург. Сегодня все будет иначе. К югу от Джимы самолет неприятеля настигнет ракета. Вот тут-то на радарных экранах появимся мы — и отправимся дальше, к цели нашего путешествия. Вопросы?
Один из легионеров поднял руку:
— У меня вопрос, сэр. Возникнет два сигнала вместо одного, разве враг не заметит?
— Не заметит, если мы будем лететь так близко, что наши запахи смешаются, — ответил Були на наа.
Инопланетяне расхохотались, а люди занервничали. Над кем смеются, уж не над ними ли?..
Були увидел еще одну поднятую руку наа с серебристой шерстью.
— А как насчет возвращения, сэр? Вдруг мы потеряем один самолет?
— Хороший вопрос, — ответил Були. — Каждый транспорт будет заполнен наполовину. Если мы потеряем один, второй заберет всех. Еще?
Был еще один вопрос — но никто не стал его задавать. Что, если они потеряют оба самолета? Ответ знали все.
— Итак, — продолжал Були, — первый атакует башню с антенной, расположенную к югу от города, постарается максимально там все испортить, а потом сбежать. Второй приземлится, захватит территорию, где находится склад, и освободит пленницу. Тем временем капитан Хокинс сбросит вооруженный отряд в горах неподалеку от Касамы, в Замбии — на случай, если у нас возникнут неприятности и понадобится надежное место, чтобы сесть. Флот прикроет нас с воздуха. Вопросы?
На сей раз все молчали, поэтому Були распустил солдат, приказав им занимать места в самолетах, надел боевое снаряжение и присоединился к первому взводу.
Все легионеры имели одинаковое боевое снаряжение. Осколочная, дымовая и фотограната, набор холодного оружия, которое разрешалось переделать по своему усмотрению, портупея, винтовка и двенадцать обойм. Каждая из них была облегчена на два патрона, чтобы снизить давление на пружину и таким образом обеспечить ее бесперебойную работу. Так делали издавна — с точки зрения Були совершенно неправильно, — однако солдаты относились к этой традиции всерьез.
Специалисты, включая пулеметчиков, команды, обслуживающие ракетные установки и пушки, медицинский персонал и операторы связи имели при себе дополнительное снаряжение, хотя и меньше, чем традиционно принято при подготовке к бою.
Легионеры расходились парами, проверяя друг у друга снаряжение и подпрыгивая на месте. Все, что звенело, дребезжало или скрипело, привели в порядок или закрепили. Наконец легионеры сели в самолеты.
Один из них, пассажирский, был угнан пилотом, и на нем до сих пор остался логотип компании владельца, другой принадлежал Чен-Чу. Самолеты, игравшие роль приманки, из которых мало кому удастся вернуться, уже стартовали. Поисковые отряды заняли свои места. В их задачу входило спасение пилотов.
После тщательной, напряженной подготовки момент старта показался каким-то чересчур будничным. Корабли поднялись в воздух, повернули на запад и плавно заскользили над пустыней. Несколько кочевников, стоявших возле своих палаток, проводили их взглядами и скрылись в ночи.
Тиспин в последний раз огляделась по сторонам. Несмотря на то, что команда состояла в основном из людей, свободные полупрозрачные складки аварийных скафандров делали их похожими на инопланетян.
Все, что следовало сделать, было сделано, предусмотрели самые разные случайности. Инженеры заявили, что системы работают превосходно и аварийный пост готов. Кое-кто из несостоявшихся мятежников стал членом экипажа, остальных закрыли на ключ.
Тиспин посмотрела на голографический экран, отделявший кресло командира от панели управления. Земля казалась огромным сине-зеленым глобусом, лишь тут и там виднелись коричневые пятна и белые снежные шапки гор. Луна спряталась, а на орбите резвились космические корабли и спутники. Они были отмечены разными цветами: красные — мятежники или предполагаемые мятежники, голубые — лоялисты.
Количество красных значков примерно равнялось количеству голубых, что, в отсутствие настоящего руководства, приводило к тому, что точки одинаковых цветов старались держаться поближе друг к другу.
Похоже, корабли мятежников не хотят сражаться или думают, что сражаться не придется... «Интересно, что им известно такого, чего не знаю я? — подумала Тиспин. — Может быть, они заключили с Конфедерацией сделку? Кстати, куда, черт побери, подевались эти бесполезные ублюдки?»
Лейтенант Роулингс положила конец ее размышлениям.
— Все отсеки докладывают о состоянии боевой готовности, мэм.
Тиспин кивнула, справилась с желанием вцепиться в ручки кресла и отдала приказ:
— Первая фаза... выполняем.
Не успела она произнести эти слова, как с экрана начали исчезать крошечные красные точки.
Те, что находились поблизости от лоялистских кораблей, были уничтожены первыми, за ними последовали дальние, а затем и те, что находились на другой стороне планеты. Главным образом речь шла о разведывательных спутниках, заминированных крошечными самоходными роботами и подготовленных к взрыву.
Ответ последовал не сразу, несказанно удивив Тиспин. Что они там, уснули? Или их командование так же медленно принимает решения, как и ее? Впрочем, они все воспитывались в одной системе — глупо задавать такой вопрос.
Тиспин пожала плечами, приказала кораблям атаковать противника и безмолвно вознесла короткую молитву всем святым. Однако Роулингс ее поняла и произнесла «Аминь».
Чтобы защитить ночное зрение наа, свет в кабине был красным и намеренно тусклым. Були наблюдал за своими парнями сквозь полуприкрытые глаза, замечая, как справляются с напряжением соседи. Видеорепортер (из гражданских) нервничала и уже в который раз проверяла аппаратуру. Були не нравилось, что их будут снимать, но Чен-Чу заявил, что передачи «Радио Свободная Земля» имеют огромное значение, и обещал проследить за монтажом фильма.
Младший капрал Фарейс прищурился, рассматривая головоломку, переставил кусочек и сердито выругался, когда у него ничего не получилось.
Капрал Добряк, открыв рот и задумчиво глядя вдаль, продолжал натачивать острый как бритва нож.
Рядовой Могучий Пловец тихонько храпел, пока голова не свалилась ему на грудь. Он быстро ее поднял, оглядел товарищей и повторил все сначала.
Файкс играл в карты с Ускользающим в Ночь и внимательно вглядывался в лицо наа, тщетно пытаясь разгадать его выражение.
Двигатели монотонно гудели, ветерок тихонько касался шеи полковника, внизу пролетали бесконечные мили.
«Гладиатор» чуть дернулся, когда очередная стая ракет покинула установки и устремилась к неприятелю. Большинство было обнаружено и перехвачено. Две добрались до цели. Они попали в бок «Конквистадору», рядом с двигателем, и продырявили корпус старого корабля. Тот дрогнул, взорвался в ослепительной вспышке света и исчез. Тучи металла, плоти и костей остались на последней орбите погибшего судна.
Все, кто находился на капитанском мостике «Гладиатора», радостно завопили и принялись хлопать друг друга по спине.
— Тишина на мостике! Будете праздновать, когда сражение закончится, — если, конечно, останетесь в живых и у вас не пропадет желание радоваться.
Все замолчали, и Тиспин пожалела о своих словах. Конечно, они имеют право ликовать, но она служила на «Конквистадоре» и знала кое-кого из команды. Тогда они были не врагами, а друзьями.
Тиспин посмотрела на экран. Дюжина красных треугольников, обозначавших вражеские суда, построилась в форме глобуса, флагманский корабль «Самурай» повис в центре.
Дыра в том месте, где должен был находиться «Конквистадор», говорила сама за себя.
— «Гладиатор» боевой группе. Соберитесь вокруг меня. Приготовиться к бою.
Були почувствовал прикосновение, мгновенно проснулся и удивился тому, что уснул.
— Мы в пятнадцати минутах от зоны посадки, — сообщил Файкс. — Наверное, вы бы тоже хотели немного развлечься, сэр.
— Спасибо, сержант, — ухмыльнувшись, ответил Були. — Как там ребята?
— Свирепые, сэр, — серьезно проговорил Файкс. — Мне жаль врага.
— Мне тоже, сержант, мне тоже, — сказал Були и поднялся на ноги. — Пусть еще раз проверят снаряжение. Я скоро вернусь.
Дверь в кабину экипажа была открыта. Внизу, в темноте, мерцали скопления огней, а на горизонте появилось бело-зеленое сияние большого города. Йоханнесбург. Полковник кашлянул, чтобы привлечь к себе внимание, и спросил:
— Ну, как дела?
Падья с улыбкой повернулся. Глаза у него покраснели, и ему давно следовало побриться.
— Пока все хорошо, полковник. Контрольная башня Джоберга спросила, не летит ли справа от меня самолет. Я сказал, что никого не вижу. Они поверили, по крайней мере пока.
— Отлично сработано, — кивнул Були. — Что передают в новостях? Говорят про сражение в воздушном пространстве?
Падья покачал головой:
— Нет, но полетела система обеспечения номер один. Авария скажется на всем — начиная от дистанционно управляемых грузовиков и кончая микроботами. Резервная программа включилась — частично. Я ответил на ваш вопрос?
— До некоторой степени. Хотелось бы знать наверняка. Нам понадобится прикрытие с воздуха.
— Аминь, — серьезно проговорил пилот. — Я займусь радиоприемником, как только мы приземлимся. Может, и — удастся что-нибудь поймать.
Були посмотрел на второго пилота. Она тихонько посапывала во сне. — Вы ее разбудите? Падья покачал головой:
— Только если возникнет необходимость.
Були удивленно помотал головой. Разве может нормальный человек понять гражданских?
Капитан Мило Ститт ненавидел форму ополченцев, которую его заставили носить, терпеть не мог ночных дежурств и не слишком любил Африку. И потому он бродил по вверенной ему территории, словно зверь в клетке, и придирался ко всему, что только попадалось на глаза.
Рядовой Васу видел, что приближается офицер, попытался в очередной раз понять, как в Академию попадают такие вонючие мерзавцы, и вытянулся по стойке «смирно». Он, как и остальные сто двадцать солдат, получившие приказ охранять комплекс, был одет в форму ополченца, чрезвычайно удобную для степей, однако несуразную в городе.
Ститт внимательно посмотрел на Васу, не смог ни к чему придраться и испытал легкое отвращение. Именно в этот момент что-то громадное промчалось у них над головами и опустилось на крышу склада.
— Проклятие, — выругался часовой. — Что, черт побери, это такое?
— Что, черт побери, это такое, сэр, — поправил его Ститт, наблюдая за посадкой самолета. Ответ напрашивался сам собой: «это» — транспортный корабль среднего размера. В таком может разместиться приличное количество солдат, и здесь ему явно делать нечего. Ститт включил коммуникатор. — Стража-Один, к нам прибыли незваные гости с воздуха. Осветить здание четыре... Стрелять по моему приказу. Конец связи.
Ститт мог в любой момент отдать приказ открыть огонь, однако считал это неразумным. Следует по крайней мере сделать попытку установить контакт. Он переключился на другую частоту.
— Капитан Ститт, командир отряда безопасности Шестой зоны вызывает прибывший самолет. Вы нарушили пункт № 4697 закона об охране территории. Назовитесь, или мы откроем огонь.
Мощный луч прожектора словно прижал транспортный корабль к крыше, завыли сирены, развернулись дула пулеметов.
Голос принадлежал сержанту Ливу — его отряд расположился на крыше здания № 3, и они видели то, что было скрыто от глаз Ститта.
— Стража-Шесть вызывает Стражу-Один... Никаких признаков жизни. Конец связи.
Ститт выругался. Транспортный корабль отвлекает их внимание!
— Стража-Один вызывает отряд охраны... На территорию высадился неприятель. Возможная точка контакта к северу от периметра. Уничтожить транспорт! Свяжитесь с Джобергом. Мне нужна поддержка с воздуха. Немедленно!
Трассирующие снаряды осветили ночь, когда тяжелая артиллерия открыла огонь. Транспортный корабль вздрогнул, но сумел подняться в воздух. Какой-то идиот выпустил в него ракету класса «земля — земля». Ей не хватило времени набрать полную мощь, и она со стуком ударила в корпус, не причинив никаких повреждений.
— Контакт! — послышался возбужденный голос. — Я вижу неприятеля! Их очень много!
Ститт. повернул и быстро зашагал на север.
— Назови себя, идиот!.. Где они, черт побери? Прием.
В ответ зазвучал пулеметный огонь, который говорил сам за себя. Вторжение произошло в северном секторе зоны. К Ститту начали стекаться доклады. Атакующие неизвестной численности нейтрализовали по крайней мере два наблюдательных поста (НП) и вступили в бой с передовым отрядом второго взвода. Лейтенанту Робу уже давно следовало выйти на связь. Ститт бросился бежать.
— Стража-Один вызывает отряд. Неприятель внутри охраняемой территории. Код «синий». Конец связи.
Сержант Лив услышал его, выругался и проверил боеготовность своих людей. Слова командира означали, что на территорию пробрался неприятель и здание № 2 находится под угрозой. Значит, каждый взвод должен выполнять заранее обозначенные приказы. Ему полагалось оборонять вверенный участок сверху, осуществлять прикрытие для тех, кто сражается внизу, и следить за небом.
Лив облизнул губы, проверил оружие и внимательно оглядел крыши. Несмотря на то, что в его распоряжении находилось двенадцать солдат, сержанту вдруг показалось, что он остался в полном одиночестве.
Легионеры увидели транспортный самолет и стали ждать связи.
Благодаря обостренному обонянию и термочувствительным подушечкам на ступнях обнаженных ног, наа отлично справлялись с самыми необычными ситуациями. Они воспитывались в мире, где превыше всего ставилось воинское искусство, а в свое первое сражение, как правило, шли еще подростками. Иными словами, наа растили, чтобы убивать. Воины скользнули за угол здания и, прячась в глубоких тенях, медленно направились к цели.
Первый НП был спрятан в старом автомобиле. Возле пункта стояли двое часовых. Добряк услышал разные запахи: один вонял табаком, от другого несло лосьоном для бритья. Тот факт, что окна были слишком чистыми для брошенной машины, подтвердил его подозрения. Он поднял руку, зная, что отряд тут же замрет на месте, и начал медленно продвигаться вперед.
Оружие легионера по-прежнему оставалось заброшенным за спину. Только когда он бесшумно соскочил с капота автомобиля, в его руке появился клановый нож.
Табачник почувствовал что-то, собрался заговорить, но неожиданно передумал — ударился лбом в стекло и уставился невидящими глазами в темноту.
Одеколонщик повернулся, увидел желтые кошачьи глаза и умер.
Добряк открыл дверь, выскользнул в ночь и подал знак своим парням. Умница обрызгал капот люминесцентной краской и последовал за товарищами на юг.
Були видел, как наверху возникло несколько вспышек, понял, что транспорт свою задачу выполнил, и помахал рукой взводу, показывая, что момент настал. Рассчитывать на элемент неожиданности больше не приходилось, да и не было необходимости — пора действовать.
Файкс бежал спиной вперед, прикрывая отряд с тыла.
Они подошли к первому НП, увидели зеленую кляксу и, не останавливаясь, поспешили дальше. Впереди высилась водонапорная башня.
Рядовой Хорки, человек, обладавший настолько высокой квалификацией, что его взяли в отряд наа, поднял снайперскую винтовку и выстрелил. Сверху прямо в мусорный контейнер свалилось тело. Второй НП был нейтрализован.
Добряк швырнул кусок металла в забор из проволоки, посмотрел на взметнувшиеся искры и стал ждать товарищей. Охрана начала стрелять, и разведчики нырнули в укрытие. Добряк крикнул:
— Слухач, проделай дырку!
Слухач считался настоящим артистом, когда речь шла о применении тридцатимиллиметрового барабанного гранатомета. Он ухмыльнулся, приладил короткое приземистое орудие на невысокую стенку и трижды нажал на спусковой крючок.
Взрыв уничтожил десять футов ограды. В отверстии появился какой-то человек, выстрелил от бедра и закачался, когда в него попало сразу несколько пуль.
— За мной! — крикнул Були и бросился в проделанную Слухачом дыру.
Он перескочил через тело, увидел, что луч прожектора шарит по улице, и отклонился в сторону.
— «Феникс» приземлился, — поступило сообщение.
* * *
Ститт, наблюдавший за вторжением неприятеля, почувствовал, как внутри у него все сжалось. Не надо обладать выдающимися умственными способностями, чтобы сообразить, зачем они сюда явились. В его распоряжении два взвода: один слева и один справа, Лив защищал территорию сверху. Вполне достаточно для данной ситуации.
Так по крайней мере казалось сперва. Потом он поднес к глазам выпущенный в мастерских Легиона бинокль и внимательнее присмотрелся к приближающимся зеленым кляксам. В том, как двигались налетчики, было что-то необычное. Казалось, будто они летят над землей.
Ститт понял, с кем имеет дело, — боевики наа! Самые опасные воины, служащие в Легионе. Инопланетяне настолько глупы, что продолжают поддерживать Конфедерацию, несмотря на то, что она регулярно вышвыривает их на улицу, точно ненужный хлам.
Ститт уже собрался что-то сказать, предупредить своих солдат, когда мир превратился в пылающую преисподнюю.
Сержант Лив дураком не был и потому приказал одному из парней наблюдать за тылом. Его звали Бота. Солдат услышал шум, перегнулся, чтобы посмотреть, что происходит, и получил пулю между глаз. Он повалился вперед и так и остался лежать на доходившей ему до пояса стене.
Младший капрал Фарейс убрал пистолет с надежным глушителем в специальную плечевую кобуру, послал робота-паука вверх по стене и принялся внимательно наблюдать за тем, как раскручивается веревка.
Робот поднялся по стене, окружавшей крышу, вогнал болт в ее основание и передал видеокартинку того, что увидел.
Фарейс посмотрел на экран размером с кредитную карточку, удовлетворенно кивнул и убрал его в карман. Первым по веревке полез Могучий Пловец, за ним Бессонный и Умница. Никаких проблем у них не возникло.
* * *
Территория перед складом оказалась достаточно открытой: тут и там лежали грузовые модули и мотки кабеля, а само строение огораживала невысокая стена.
Були прятался за ней, когда охрана открыла огонь. Добряка и весь его отряд накрыл град разъяренного металла. Только что они были здесь и готовились к наступлению, а в следующее мгновение исчезли из виду. Повсюду раздавались оглушительные взрывы — в бой вступили гранатометчики.
Були выругался и собрался встать, однако Файкс его не пустил, с силой дернув вниз. У них над головами пронесся ураган трассирующих снарядов. Полковник попытался высвободиться из цепких пальцев Файкса.
— Пусти меня, черт побери!
— Прошу прощения, сэр, еще рано.
Були открыл рот, чтобы ему ответить, но тут новая волна огня затопила все вокруг. Хуже всего было то, что стреляли с крыши здания № 3. Стена начала разваливаться, во все стороны полетели острые, как шрапнель, осколки камня.
Рядовому Вудбенду такой осколок попал в висок. К нему подбежала женщина по имени Клэр, быстро перевязала легионеру голову, похлопала по руке и вернулась в бой.
Остальные члены отряда ждали, когда Фарейс доберется до вершины стены. Он убедился в том, что во время их маневра ничего не изменилось, махнул своим парням рукой и осторожно двинулся вперед.
Охрана, обстреливавшая двор внизу, выстроилась у края крыши. Наа шагали по четыре в ряд. Могучий Пловец, Бессонный и Умница остановились в точке, с которой их оружие покрывало весь отряд неприятеля. Фарейс, стараясь не попасть на линию огня, медленно полз к цели.
Лива удалось застать врасплох. Он почувствовал, как что-то жесткое уперлось ему в затылок, сразу все понял и поднял руки над головой.
Женщина, стоявшая слева от него, заметила краем глаза какое-то движение, обернулась и увидела наа. Она тут же положила оружие на крышу, а руки на затылок. Все остальные последовали ее примеру. Сверху людям Були больше ничто не угрожало.
Мусорный бак служил отличным прикрытием — как и ожидал снайпер — и звенел, точно цимбалы, всякий раз, когда в него попадали пули. Крышку легионер использовал в качестве подставки для своей сильно модифицированной винтовки.
Рядовой Хорки родился и вырос на Пардишене, не слишком уютном пограничном мире, где трудно достать боеприпасы, а стрелять приходится очень даже часто. Именно там он и научился охотиться, попадать в цель каждым выстрелом и презирать неумелых.
На самом деле Хорки считал тех, кто поливал его отряд свинцовым дождем, настоящими грешниками и не сомневался, что они встали на путь, который непременно приведет их в ад. «Чем меньше тратишь, тем меньше нуждаешься» — так говорил священник... и был совершенно прав.
Легионер тщательно выбирал мишень и только потом спускал курок. Кто-то выдавал свое местонахождение вспышками выстрелов, кто-то — теплом тела, другие принимали неверные решения, прячась там, где спрятался бы сам Хорки, или двигаясь, когда следовало замереть в неподвижности.
Снайпер прицеливался, стрелял, передергивал затвор, без устали поражая врага. Пули уносились в ночь, вгрызались в плоть и уменьшали плотность неприятельского огня. Хорки серьезно кивнул и продолжил свою страшную работу.
Були заметил, что огонь неприятеля стал менее плотным, сбросил наконец руку Файкса и вскочил на ноги.
Его отряд высадился двадцать минут назад — достаточно для того, чтобы защитники вызвали подкрепление. Тот факт, что оно не прибыло, означало, что сработал отвлекающий маневр, или ополченцы не слишком хорошо знают свое дело, или и то и другое одновременно.
Одно было ясно: пришло время действовать.
— За мной! — приказал полковник и помчался к зданию № 2.
Нужное им здание защищала тяжелая металлическая дверь. Шестеро легионеров имели специальные взрывные пакеты, необходимые для того, чтобы ее открыть. Трое оказались рядом. Они бросились вперед, промчались мимо Були и установили заряды.
Кто-то выстрелил, и легионер упал. Файкс выстрелил в ответ, услышал крик и скорее огорчился, чем испытал удовлетворение.
Ститт не мог поверить собственным ушам. Он передал просьбу о подкреплении целых пятнадцать минут назад. Сейчас, спрятавшись за каким-то кондиционером, он слушал ответ дежурного офицера по чрезвычайным ситуациям, точнее, какого-то ублюдка, который свою задницу не отличит от дырки в земле.
По его словам получалось, будто кто-то атаковал антенную башню на юге города. Туда отправлен отряд быстрого реагирования. Голос паренька звучал испуганно:
— Прошу прощения, сэр, здесь никого нет, кроме меня. Что мне делать?
Ститт мог бы дать молокососу множество самых разных советов, но знал, что ни один из них не является конструктивным.
— Свяжитесь с отрядом быстрого реагирования и скажите ДО, что мне нужна помощь. Справитесь?
— Да, сэр. Есть, сэр. Конец связи.
Ститт грустно покачал головой, услышал взрыв и перешел на другой канал:
— Манус? Чин? Что там у вас?
Тишина.
Стараясь не высовываться, Ститт отполз вправо и выглянул из-за угла. Манус и Чин были мертвы. Их тела лежали примерно в трех футах друг от друга. А за ними — тела других солдат. Граната? Нет, он бы распознал звук, да и крови мало. Что, черт побери, тут происходит?
* * *
Хорки знал, что по крайней мере еще один из никудышных типов, которые не умеют беречь собственное имущество, прячется за кондиционером, и терпеливо ждал своего часа. Охота требует многого — среди прочего терпения.
И вот наконец какое-то движение. Сверху пролился свет. Немного, но вполне достаточно. Появилась голова, блеснул глаз, возник небольшой шум.
Хорки нажал на курок медленно, словно ласкал его... и почувствовал, как отдача ударила в плечо. Пуля покинула дуло со скоростью более восьмисот пятидесяти футов в секунду, вошла в глаз Ститту и вылетела через затылок.
Наружу вырвались клубы дыма, дверь распахнулась, внутрь полетели две гранаты. Вспышка пламени, взрыв, мощный пулеметный огонь полил помещение за дверью.
Були и Файкс ворвались внутрь, перепрыгнули через несколько тел, заметили какое-то движение и принялись стрелять.
Офицер охраны выставила вперед руки и, падая, разбила своим телом стекло внутреннего окна. Легионеры, не останавливаясь, промчались мимо.
По обе стороны коридора располагались кабинеты, затем возникла еще одна дверь, а за ней несколько рядов выстроенных на быструю руку камер. Наверху под потолком располагались висячие мостики, кабели выползали из длинных металлических пластин, во все стороны разбегались пластиковые трубы.