Дмитрий Казаков. Монстры Кремля

   – Вы так думаете? – спросил Андрей, внимательно разглядывая москвичку.
   На монстра, пусть даже хорошо замаскированного, она не походила, но выглядела слишком уж возбужденной и слегка напоминала одну из дамочек-сектанток, которых встретили на восточной окраине Владимира.
   – Мы двадцать дней прячемся в подвале! – женщина судорожно всхлипнула и тут же улыбнулась. – Ой, извините, я просто не выдержала… Ужасно выгляжу, наверное… Нас там много… Но мужиков никого… Мы не поняли, что тогда произошло… Все исчезли, чудовища эти! Как в кино… На улицу не выйти… Ели то, что в квартирах находили…
   Эти слова сказали Андрею куда больше, чем длинная, продуманная речь.
   – И вы решили, что мы – спасатели? – спросил он.
   – Ну, разведка… вы же с оружием… – тут взгляд женщины упал на Рика, и она разочарованно заморгала. – Нет?
   – Нет, мамаша, – заявил Илья. – Мы вообще из Нижнего Новгорода, добрели до вас, чтобы посмотреть, как в столице, ништяк или полный ахтунг, и еще не вкурили, что тут за ботва вообще…
   Москвичка растерянно приоткрыла рот.
   – Катастрофа затронула большую часть России, – сказал Андрей. – Спасателям прийти неоткуда.
   Лиза кинула на мужчин сердитый взгляд и поспешно вмешалась:
   – Вас как зовут? И нечего стоять посреди дороги, пойдемте, посмотрим, что там у вас, и подумаем, чем сможем помочь…
   – Маргарита, – сообщила женщина. – Пойдемте.
   Они свернули в сторону дома, один из углов которого выглядел аккуратно срезанным, так что были видны внутренности квартир. Обогнув его, очутились в просторном зеленом дворе, где меж деревьями прятались небольшие двухэтажные здания «народной стройки».
   Маргарита повела гостей к одному из подъездов, с трудом открыла тяжелую дверь, ведущую в подвал.
   – Тут грязновато у нас, – сказала она извиняющимся голосом, когда свет упал на пыльные, уводящие вниз ступени. – Пытаемся, чтобы было почище, но не очень выходит.
   Шагавший последним Илья прикрыл дверь, и они очутились в полном мраке. Вспыхнул маленький фонарик в руке Маргариты, луч света забегал по серым, изъеденным временем стенам.
   Подвал был такой же, как и в родной «хрущевке» Андрея – с низким потолком, разделенный на отсеки, с торчащими отовсюду ржавыми трубами разной толщины, с капающей с потолка водой, сырым, тяжелым воздухом, разве что немного более просторный и без узеньких окошек-бойниц.
   Страшно представить, что кто-то прожил тут все время после катастрофы.
   Два отсека остались за спиной, а в третьем их встретил дрожащий желтый свет укрепленных на ящике свечей. На гостей обратились взгляды, полные самых разных чувств – страха, надежды, радости и разочарования, даже равнодушия и тупого отчаяния.
   Тут было полтора десятка женщин в возрасте от двадцати до пятидесяти, но все они казались старыми – из-за освещения, из-за того, что двадцать дней просидели в подземелье, не имея возможности следить за собой, нормально поесть и все время испытывая страх.
   По углам жались дети, прятались за спины взрослых, на гостей смотрели испуганно.
   – Здравствуйте, – сказал Андрей.
   У одной из женщин заметил торчавшие из грязных волос рожки, у другой вместо глаза блестело нечто серебристое, прямоугольное. Пацан лет пяти мог «похвастаться» черной шерстью на лице, у одной из молодых барышень были длинные и острые, «эльфийские» уши.
   В бывшей столице России катаклизм тоже имел свои особенности – восточнее Владимира таких вот «мутантов», сохранивших форму тела и человеческий разум, вообще не видели.
   Илья смотрел с удивлением, Лиза хмурилась, Рик выглядел спокойным, точно в зрелище для него не имелось ничего странного.
   – Здравствуйте, – отозвалась женщина постарше, с седыми волосами и морщинистым лицом. – Вы кто?
   – Путешественники, – сообщил Андрей. – Из Нижнего Новгорода.
   – И что… там? – с осторожностью спросила другая, очень худая, в наброшенной на плечи шали.
   – Примерно то же, что и здесь, – вступил Илья, знавший, что рассказывать придется ему, как самому болтливому. – Чувырлы всякие бродят хищные, ботва колосится, так что без автомата на улицу не выйдешь.
   – Погоди, – вмешалась Лиза. – Вы ведь голодные?
   Ответом было несколько робких кивков и жалобных возгласов «да».
   – Тогда мы вас накормим! – заявила девушка решительно. – Так, потрошите рюкзаки!
   Когда она начинала разговаривать таким тоном, оставалось лишь подчиняться.
   Мы с собой тащили запас консервов и минералки, которых троим хватило бы на несколько дней, но для подвальных сидельцев это все было на один зуб. Ели жадно, но очень аккуратно, пользовались вилками, добытыми из квартир наверху и даже как-то вымытыми.
   Маргарита, утоляя голод, успевала рассказывать.
   Андрей слушал и думал, что этой кучке переживших катастрофу людей очень повезло – без оружия, в плохом убежище изловчились продержаться столько времени, да еще и никого не потеряли!
   В остальном история выглядела не особенно оригинально – проснулись в опустевшем городе, как-то так вышло, что почти сразу наткнулись друг на друга; первого монстра, «собаку», увидели издалека, и догадались спрятаться, затем поняли, что тварь не одна, а прожекторный завод, расположенный по соседству, и вовсе стал рассадником всяческих чудовищ, ходячих, ползающих и летающих.
   Забрав из квартир все, что могло пригодиться, закрылись в подвале, а наверху оставили наблюдательный пост – надеялись, что рано или поздно все объяснится и появятся спасатели…
   Дежурившая сегодня Маргарита заметила на шоссе вооруженных людей и, не помня себя от радости, бросилась к ним.
   – Понятно, – сказал Андрей, когда она замолчала. – Странно только, что у вас ни одного мужика не выжило…
   Он осекся, сам понял, что сморозил ерунду, – а что в последние три недели было не странным?
   Обитательницы подвала смотрели на гостей с надеждой и ожиданием: как же, мужчина, он на то и мужчина, чтобы принимать решения и преодолевать трудности, и это так даже в начале двадцать первого века, когда женщины почти во всем добились равноправия…
   Но Андрей также поймал и несколько откровенно жадных взглядов – многие барышни в самом соку, их понять можно, да и от стресса желание порой только усиливается.
   – Хм, надо же, – проговорил он, стараясь не обращать внимания на эти разглядывания. – В Москве должны быть места более безопасные, чем ваш подвал. Пойдете с нами.
   По дороге из Нижнего несколько раз натыкались на созданные выжившими своеобразные колонии, находившиеся на положении осажденных крепостей. Нечто подобное наверняка имелось и в столице – районы, где правили бал не «собаки» и «гориллы», а нормальные, не свихнувшиеся люди.
   – Прямо сейчас? – глаза Маргариты удивленно расширились.
   – А чего тянуть? – Андрей пожал плечами. – В ближайшем продуктовом едой запасемся и потихоньку на запад.
   Тащить с собой эту ораву ему не хотелось, с толпой женщин и детей придется куда тяжелее, чем втроем или даже вчетвером, но оставить их тут – значит, обречь на голодную смерть или гибель в зубах чудовищ.
   А поступить так – самому стать монстром, пусть только изнутри.
   – Собирайтесь, бабы! – Илья залихватски подмигнул, наверняка целясь в какую-то из девиц попривлекательнее. – Прошвырнемся, чисто конкретно затусуемся в столице!
   Подвал наполнился шорохом, шелестом и удивленными возгласами.
   По неловким движениям, жестам и лицам было видно, что подземные сидельцы побаиваются выходить наверх, что за эти дни привыкли к темному, смрадному и тесному, но безопасному убежищу.
   – Как ты планируешь их вести? – спросила Лиза вполголоса. – Их же целая толпа.
   – Не знаю, – признался Андрей. – Как пастух овец, наверное. Кого-то точно потеряем, зато остальных спасем.
   Но отправиться в путь немедленно не вышло – когда открыли дверь подвала, выяснилось, что на улице хлещет дождь, а затянутое тучами небо намекает, что он затянется надолго.
   – Вот гадство, что за погода? – недовольно воскликнул Илья. – Обождем?
   – Да, – Андрей кивнул. – Думаю, что до завтра.
   Время перевалило за шесть, и пусть даже в конце мая темнеет поздно, на ночь глядя выходить нет смысла. Не успеешь далеко уйти, как придется искать убежище на ночь, и не факт, что найдешь, особенно для столь большой компании, а темное время в этом новом мире еще опаснее светлого…
   Женщины облегченно загалдели и двинулись обратно по лестнице.
   – Погоди, – Соловьев придержал Маргариту за локоть. – Что у вас за пост?
   Выяснилось, что наблюдательные пункты устроили в двух квартирах первого этажа, расположенных прямо над убежищем, и что сигналы вниз и вверх передавали, стуча по трубам.
   Окна одной выходили во двор, чтобы следить за дверью подъезда, второй – на шоссе.
   – Там сейчас Настя и Света, – сказала Маргарита напоследок.
   – Лучше мы их сменим, – предложил Андрей. – Вы отсыпайтесь, отдыхайте. Завтра силы понадобятся.
   На самом деле ему не хотелось возвращаться в сырой, душный подвал, да еще и чувствовать себя под множеством жадных взглядов.
   – Ты как хочешь, а Рика я отправлю вниз! – твердо заявила Лиза. – Там безопаснее!
   Никто возражать не стал, девушка повела найденыша в подвал, а Илья и Андрей вместе с Маргаритой отправились менять караульных. Обе дамочки, сидевшие на наблюдательных пунктах, встретили новость с искренней радостью, а на гостей уставились с удивлением и интересом.
   Наверняка за эти дни не раз думали, что мужчин в Москве не осталось.
   Квартира, чьи окна выходили на шоссе, была двухкомнатной, а судя по обстановке, жило здесь семейство алкашей: заляпанная пригоревшим жиром плита, выставка пустых бутылок в прихожей, старая мебель, обои с побледневшим от времени рисунком, желтый от табачного дыма потолок.
   – Ты уж тут сам, шеф, – сказал Илья. – Я в другой пристроюсь, там как-то поуютнее…
   Андрей равнодушно пожал плечами – ему было все равно, и уселся на стул.
   По окнам хлестал дождь, из них был виден отрезок дороги, выстроившиеся вдоль обочины автомобили, а на другой стороне – деревья парка, и торчащая из них вершина большой пирамиды.
   Оглядев пейзаж и убедившись, что ничего опасного в окрестностях нет, он вытащил из рюкзака последнюю банку консервов и принялся за еду. На лестнице, за дверью квартиры, послышались шаги, легкие, осторожные, но никто не вошел, и вновь стало тихо.
   Андрей успел утолить голод, когда шаги зазвучали вновь.
   – Вот ты где? – спросила вошедшая в комнату Лиза, необычайно мрачная, даже сердитая.
   – А где мне быть? Что-то случилось?
   – Нет, все в порядке, – девушка не стала садиться, остановилась рядом, уперев руки в бока, и тряхнула рыжими волосами. – Там меня вопросами замучили, что и как, да откуда… Но я пока не стала отвечать, Рика устроила, проследила, чтобы место отвели… Почему ты к нему так плохо относишься?
   Вопрос застал Андрея врасплох.
   – Плохо? – уточнил он. – Да я бы не сказал. Настороженно – да. Уж больно он странный.
   – Странный? Еще бы, после того, что этому ребенку довелось пережить! – Лиза говорила запальчиво, голубые глаза сверкали. – У него шок, он даже говорить не может! Ему нужны ласка и забота, а не подозрения и отчуждение!
   Андрей понимал, что спорить бесполезно, и вполне вероятно, все так и есть – немудрено от таких испытаний двинуться мозгами и взрослому. Но не мог забыть холодный, заинтересованный взгляд, принадлежавший никак не испуганному мальчишке, а также то, что «секвойи» на Рика не подействовали.
   – Нужны, – сказал он как мог мягко. – Но не хватало нам еще поссориться из-за него…
   – Все вы, мужики, такие! – Лиза фыркнула. – Лишь бы не поссориться, а до детей дела нет… Там, внизу, одна из девчонок пропала, а сейчас, проходя мимо той квартиры, – она мотнула головой в сторону входной двери, – я услышала, что там сопят, пыхтят и даже игриво постанывают.
   – Да, наш бритоголовый друг времени даром не теряет, – Андрей улыбнулся. – Может, и мы терять не будем?
   Он потянулся к девушке, но она отстранилась:
   – Но-но! Ты на посту! Пойду в подвал, там кое-кому мои лекарства пригодятся, да и интересно посмотреть на… новообразования вроде рогов или шерсти. Таких пациентов у меня до сих пор не было.
   Лиза с самого Нижнего волокла с собой небольшую аптечку и пускала ее в ход при каждом удобном случае.
   Она чмокнула Андрея в щеку и ушла, а он остался у окна – смотреть на дождь.
   Темнело неторопливо, сумрак опускался на город, в поле зрения ничего не двигалось, и жутко хотелось спать. Дневок не устраивали с самого Владимира, а этой ночью он еще вдобавок дежурил, и поэтому выспаться не удалось.
   Встрепенулся, когда с лестничной площадки донесся женский смех и тенорок Ильи, потом вновь задремал и очнулся очень вовремя – по шоссе мимо дома на четвереньках шагали две «гориллы», и их глаза горели в полумраке багровым огнем, мокрая шерсть выглядела темнее обычного.
   Андрей торопливо стукнул по стояку отопления, давая находившимся в подвале сигнал замереть, и на всякий случай поднял автомат – вдруг твари учуяли людей и сейчас двинутся в их сторону.
   Но обошлось – «гориллы» протопали мимо, и он отстучал по трубе сигнал отбоя.
   Почти заснул снова, когда шорох долетел из-за квартирной двери и кто-то вошел в прихожую. Андрей улыбнулся, думая, что это Лиза и что сейчас они точно «не потеряют времени», но в комнату проскользнула худенькая черноволосая девушка в джинсах и длинном свитере.
   – Привет, – сказала она. – Скучаешь?
   – Есть немного, – он насторожился.
   Барышня выглядела возбужденной, и это было видно даже в полутьме – руки ее подрагивали, на губах застыла неестественная улыбка, она то и дело облизывала губы, да еще и поеживалась.
   – Я могу исправить дело, – сказала она, подходя ближе.
   – Не думаю, что это необходимо… – Андрей попытался встать со стула, но девушка опередила его, положила руки на плечи и уселась на колени так, что автомат больно врезался Соловьеву в живот. – Эй, ты что делаешь?
   – Не догадываешься? – она попыталась его поцеловать, но он увернулся, и влажные губы скользнули по уху. – Сопротивляешься? Ничего, так даже интереснее! Ты же понимаешь, ты все понимаешь…
   Бормоча ерунду и вроде бы не размыкая рук, черноволосая ухитрилась стащить с себя свитер, и под ним не оказалось ничего. Крепко прижалась всем телом, шершавый сосок скользнул по предплечью, и Андрей почувствовал, что кровь быстрее побежала по жилам.
   От барышни пахло потом, сырым подземельем, но это не казалось неприятным.
   – Погоди! Стой! – воскликнул он. – Я не…
   Лиза вошла бесшумно, словно кошка, и глаза у нее оказались сердитые.
   – Так… – сказала она дрожащим от ярости голосом. – Что я вижу?
   Черноволосая испуганно вздрогнула, соскочила с коленей Андрея, и он с облегченным вздохом отодвинул «калаш» от живота. Гостья подхватила свитер и рванула к двери, ну а Лиза, похоже, с трудом удержалась, чтобы не ударить ее.
   – И стоило тебя оставить одного! – сказала она.
   – Да эта девица сама приперлась. Едва меня не изнасиловала! И что я должен был делать?
   Лиза хмыкнула, глаза ее сузились.
   – Ты что, мне не веришь? – Андрей понимал, что вряд ли сейчас чего добьется, но смолчать не мог: вины за собой не чувствовал. – Думаешь, я незаметно спустился и приволок ее сюда, чтобы потешиться? Ты…
   – А я тебе верила! – перебила Лиза и развернулась, собираясь уходить.
   – Стой! – Он вскочил, потянулся к ней.
   – Не трогай меня, – проговорила она четко и очень холодно и добавила совсем уж безразличным и даже презрительным тоном: – Посреди ночи я тебя сменю, надеюсь, что ты не заснешь на посту.
   Оставшись в квартире один, Андрей облегчил душу, выругавшись как следует – вот дуры бабы, и себе, и другим создают проблемы на ровном месте, и уничтожить эту привычку не может даже катастрофа.
   Стемнело окончательно, к окну прихлынул похожий на густую черную жидкость мрак. Бледным огнем засияла верхушка пирамиды в парке, но странным образом не осветила ничего, кроме себя самой.
   Тучи разошлись, и на западе проглянул серп молодой луны.
   Тихое днем, ночью шоссе Энтузиастов ожило – среди машин задвигались сгорбленные фигуры, раздался скрип, шорох и скрежет, будто чудовищные механики пытались чинить автомобили. Стрекочущие, мелодичные трели донеслись со стороны завода, их сменили тяжелые гулкие удары.
   Бесшумно пролетело существо, похожее на огромную летучую мышь, пробежали несколько «четвероруких». Последний замедлил ход прямо напротив окна, за которым укрывался Андрей, повернул голову, глаза его засветились злым сиреневым огнем, а из глотки вырвался рык.
   Но через мгновение тварь неслась прочь на всех четырех руках.
   Спать хотелось уже не так сильно, как вечером, и он спокойно сидел, пережидая свое дежурство. О размолвке с Лизой старался не думать, так как от этого возникало желание ругаться, надеялся, что к утру ревнивая барышня остынет – ну, если придушит ту черненькую, точно остынет…
   Девушка явилась вовремя, и на этот раз вошла нарочито шумно, чуть ли не хлопнула дверью.
   – Не спишь? – спросила она.
   – Нет.
   – Тогда ложись, я тебя сменю, – сказала Лиза, глядя мимо Андрея.
   Он поднялся и зашагал в соседнюю комнату, где видел приставленную к стене раскладушку. Быстро разложил ее и улегся, думая, что барышня наверняка удивлена отсутствием новых оправданий с его стороны, и испытывая по этому поводу сердитое удовлетворение.
   Провалился в сон…
   Круглое озеро с серебристой водой, сосновый бор вокруг, усеянная иголками земля под ногами – все было четким и реальным, лицо ощущало касание ветра, ноздри щекотал запах хвои, слух улавливал далекое кукование кукушки, вот только Андрей четко знал, что спит.
   В спину потянуло холодком, озеро потемнело, будто солнце закрыли тучи.
   Для того чтобы развернуться, пришлось задействовать чуть ли не все мышцы, от напряжения захрустел позвоночник. Покачнулся, едва не потерял равновесие, и увидел, что рядом, на расстоянии вытянутой руки, клубится облако черного тумана, увенчанное золотой короной.
   Оно не было особенно большим, метра три в высоту, но от него веяло злой мощью. Чувствовалось, что мрак этот готов пролиться раскаленным дождем, сжечь и уничтожить все вокруг.
   И еще ощущался взгляд – заинтересованный и презрительный.
   Андрей попытался отступить на шаг, но не смог, будто силы без остатка ушли на разворот. Тело сковала немощь, руки и ноги застыли, а сердце охватило свирепым антарктическим морозом.
   Страха не было, только оцепенение и чувство собственной беспомощности.
   Нечто подобное, наверно, испытывает человек, глядящий с берега на цунами или на извержение близкого вулкана, выбросившего по всем направлениям огненные «щупальца» лавы…
   Что бы ты ни делал, куда бы ни бежал, все бесполезно.
   Презрение в исходившем непонятно откуда взгляде сменилось насмешкой, черное облако видело жалкого человечка насквозь и издевательски предвкушало его попытки хоть что-то сделать.
   Вот тут Андрею стало страшно, он вздрогнул…
   В комнате было темно и тихо, с улицы доносился монотонный шорох, похоже, снова пошел дождь. Лиза в соседней тихо напевала себе под нос, слышалось, как она возится, устраиваясь на стуле.
   «Всего лишь сон, – подумал он. – Всего лишь сон?»
   Нет, признать это обычной грезой значило скатиться в позорный самообман…
   Черное облако в короне Андрей впервые увидел в галлюцинации, посетившей его у одного из синих озер. В следующий раз оно заговорило, и речи его вполне подошли бы дьяволу из кино или книжки.
   Чем было это создание, где и как существовало, оставалось непонятным, но оно в определенном смысле являлось столь же реальным, как и «гориллы» или «лягушки», как сам Андрей и его спутники. И оно имело к ним какой-то интерес, представляло угрозу, причем масштабную и серьезную, и иногда проявляло себя в обычном мире агрессивным, угрожающим образом.
   – Чтоб тебе провалиться, – пробормотал он, думая, что и в эту ночь не получится выспаться.
   Перевернулся на другой бок и канул в темноту.

* * *

   Проснулся от прозвучавшего над самым ухом голоса Ильи и, подняв веки, увидел его рядом.
   – Чо-то ты заспался чуток! – бритоголовый усмехнулся. – Или ночью умаялся, оказывая «гуманитарную помощь»? – он подмигнул. – Я вот оказал, и телочка попалась что надо, горячая и на все готовая.
   – Рад за тебя, – сказал Андрей, сдерживая зевок. – Что, выдвигаемся?
   – Нас вниз на завтрак зовут, пойдем, похаваем для начала.
   Илья все время улыбался, глаза его поблескивали, голос звучал довольно – он-то вчера расслабился по полной программе, а о том, что у земляка образовались проблемы, не подозревал.
   Ну, а Андрей не собирался его посвящать, вообще, с кем-то делиться.
   Они спустились в подвал, там обнаружились слегка взвинченные барышни, нервные дети. Спокойным остался разве что Рик, которого хозяйки переодели в подходящие по размеру шмотки.
   Но даже в детской одежде найденыш не стал выглядеть ребенком.
   Завтрак оказался скудным, на него пустили остатки подвальных запасов и все, что нижегородцы принесли с собой.
   – Собирайтесь, – велел Андрей, когда с едой покончили. – Выходим.
   На улице было тепло, светило солнце, на асфальте блестели лужи, оставшиеся после вчерашнего дождя. Капоты и крыши выстроившихся у подъезда машин выглядели мокрыми, в траве кое-где сверкали запутавшиеся капли.
   Выбравшиеся на свет и воздух женщины щурились, недоверчиво оглядывались и жались друг к другу. Черненькая была жива, но все время глядела в землю и старалась держаться подальше от Лизы.
   Рик, хоть и стоял в гуще народа, не смешивался с другими, оставался сам по себе.
   – Бояться не нужно, – сказал Андрей. – Тот, кто поддается страху, умирает первым. Слушайте меня и, если хотите выжить, – запоминайте. Будете делать то, что я прикажу. Без вопросов и сомнений.
   Он говорил жестко, четко, остро жалея о том, что не мастак трепать языком.
   Нужно подчинить толпу дамочек жесткой, почти армейской дисциплине, ведь если этого не сделать, они все погибнут. Два десятка невооруженных и трое бойцов – не та пропорция, чтобы позволить себе глупости, а монстры будут очень рады такой прорве вкусного мяса.
   – Все поняли? – спросил Андрей, закончив инструктаж.
   – Да… – промямлила Маргарита, и за ней то же слово повторили остальные, а дети испуганно закивали, хотя по мордашкам видно было, что мало чего усвоили из слов незнакомого дяди с автоматом.
   – Вопросы? Задавайте сейчас, на ходу не дам.
   Любопытных не оказалось, или просто вопросы повылетали из голов одуревших от подвальной жизни и шока женщин.
   – Тогда строимся, как я велел, – сказал Андрей. – Да, детей в серединку, в колонну… Вот так!
   Сам собирался идти впереди, Лизу поместить посредине, чтобы она, если что, смогла отразить нападение с одного из флангов, а Илью отправить назад – прикрывать тыл.
   – Хорошо, – оценил Соловьев. – Теперь говорите, где ближайший продуктовый магазин?
   Прокормить такую ораву тоже проблема, единственный вариант – зайти в ближайший универсам и выгрести оттуда все, что не сгнило и не испортилось за эти двадцать дней.
   – В соседнем доме, в пятидесятом, – сказала старшая из женщин, та, что с сединой и морщинами, звали ее, как уже узнал Андрей, Ангелина Тимофеевна. – Вы что, хотите его ограбить?
   – Отставить вопросы, – сказал он. – За мной – шагом марш! Детей ведите за руку!
   Дверь магазина под вывеской «ТТВ» оказалась безжалостно выломанной – тут побывали монстры.
   – Лиза, бери тех, кто без детей, давайте внутрь, набирайте еды, – приказал Андрей. – Мы посторожим.
   – Ха, а помнишь то кино, ну, это… «Белое солнце пустыни»? – спросил Илья, когда последняя из женщин скрылась в дверном проеме. – Ну, типа Зухра, Мухра, Гюльчатай…
   – Помню.
   – Так мы вот конкретно как товарищ Сухов с Петрухой! – бритоголовый загоготал. – Только вот бабы из гарема у нас не в паранджах и киндеры сверх комплекта. Осталось только басмачей дождаться!
   – Не бойся, дождемся, только зубастых и уродливых, – Андрей помимо воли заулыбался, и даже не столько удачному сравнению, сколько тому, что Илья впервые за весь их поход вспомнил отечественное, а не голливудское кино.
   – Как там воняет! – горестно заявила первой вывалившаяся из магазина бледная женщина с набитыми пакетами в руках. – Ужасно, это просто ужасно! Но мух почему-то нет!
   – Так, давай сюда, – остановил ее эмоциональный порыв Андрей. – Перегружай консервы ко мне…
   Кое-что придется тащить и москвичкам, но самое тяжелое лучше взвалить на спину, а не брать в руки. Жаль, что в этом же самом доме нет магазина, где торгуют рюкзаками или хотя бы сумками.
   Можно, конечно, пошарить по квартирам, но это потребует времени…
   Нагрузились все – не чрезмерно, но так, чтобы хотя бы до вечера не беспокоиться ни о еде, ни о воде. Андрей еще раз осмотрел «гарем», усмехнулся про себя, вспомнив товарища Сухова, и они зашагали дальше, на этот раз почти прямо на запад, держась левой обочины.
   На перевернувшиеся и разбитые машины женщины смотрели без удивления, но зато когда слева открылся «террикон», дружно заохали.
   – Ох, господи, что же это такое? Откуда взялось? – спросила Маргарита.
   – Если бы мы знали, – сказала Лиза.