Дмитрий Казаков. Монстры Кремля

   Едва успели избавиться от вещей и разложить спальные мешки, как вернулся Егор с сообщением, что «душ готов». Чтобы попасть в него, пришлось спуститься в подвал, где в тесном помещении была установлена самая настоящая «буржуйка», над ней – огромный металлический бак, а в стену от него уходили трубы.
   Свет сюда попадал через крохотные оконца, и было его маловато.
   – Это мы тут слегка усовершенствовали, – сообщил москвич с гордостью. – Виктор Саныч у нас инженер, раньше на железной дороге работал, он во всяких штуках серьезно разбирается…
   Воду грели с помощью огня, в «буржуйке» сжигали дрова, и была такая система не особенно эффективной, а сам душ – неудобным и тесным, но по нынешним временам выглядел настоящей роскошью.
   Подобной штуки не имелось ни в Петушках, ни во Владимире, ни в Гороховце, где тоже располагались людские поселения.
   Вымывшихся гостей отвели в столовую на первом этаже, где накормили, пусть без изысков, зато сытно. А едва вернулись к себе, как раздался стук в дверь и в комнату заглянул Виктор Саныч.
   – Чем вы тут заняты, добры молодцы и красна девица? – спросил он, поглаживая усы.
   – Спать собирались, – ответил Андрей. – А что?
   Возникло ощущение дежавю – примерно то же самое происходило везде, где они успели побывать, лидеры общин пытались использовать гостей, чтобы устранить какую-то опасность, с какой сами не могли справиться, и Соловьеву порой начинало казаться, что он играет определенную, жестко прописанную роль в спектакле, декорацией к которому является вся Земля.
   Да еще сегодняшние слова «колдуна» о благородном герое…
   Наверняка сейчас их начнут расспрашивать о том, где были и что видели, а затем предложат некое задание.
   – Да поговорить хотел, – бывший железнодорожник хитро улыбнулся. – Но если вы со своим женским батальоном умотались, то я могу и позже заглянуть… Вы ж в окно не выпрыгнете?
   – Поговорить – это мы всегда готовы! – вставил оживившийся Илья.
   Виктор Саныч прикрыл дверь и уселся на одну из детских кроватей, скрипнувшую под его весом.
   – Тогда поведайте, что в мире деется, – попросил он.
   – Говно вопрос! – воскликнул бритоголовый и принялся, оживленно жестикулируя, рассказывать.
   Повествование о собственных подвигах доставляло Илье немалое удовольствие, но порой он начинал откровенно завираться. В такие моменты его приходилось осаживать. Виктор Саныч слушал внимательно, хмурил густые брови и время от времени проникновенно хмыкал.
   – Да, чудеса, как в сказке, – сказал он. – И зачем вы из дому двинулись?
   – Хотели… хотим найти место, где все как раньше, – признался Андрей. – И заодно понять, что произошло и кто виноват. Если получится, как следует намылить ему шею.
   – Богатая программа, – лидер коммуны вновь огладил усы. – Значит, вы у нас не останетесь?
   – Нет, – Андрей покачал головой.
   Он по-прежнему ощущал тот появившийся после катастрофы душевный зуд, что погнал его в дорогу. Испытывал потребность шагать дальше и дальше в ту сторону, где заходит солнце, и понимал, что долго на одном месте не выдержит – сорвется и уйдет вопреки всему.
   – Ну, может, в Европе что и отыщете, если доберетесь, – в голосе Виктора Саныча было сомнение. – Да только от нас вам выбраться будет сложновато… с юга вы сами пришли, а значит, там нехорошо, на севере, за Измайловским шоссе, что-то тоже неладно, Егорка наверняка вам рассказал, бесов сын, на западе – чаща эта гнусная, смотреть на нее противно… Если только обратно на восток идти, Москву огибать, да какой это крюк!
   – Придумаем что-нибудь, – сказал Андрей. – Завтра.
   – А, намек понял, – лидер коммуны поднялся. – Ну, отдыхайте, девочки и мальчики, еще побалакаем.
   Он вышел, хлопнула дверь.
   – Бодрый дядя, всем бы так, – одобрил Илья, вытягиваясь на своем спальнике.
   Тут Андрей обратил внимание, что падающий в окно свет стал рассеянным, приглушенным, будто небо затянули тучи. Выглянув наружу, обнаружил, что Москву накрыло густым туманом – через серые клубы проглядывали очертания «гостиницы», дальше вообще ничего видно не было.
   – И вправду впечатляет, – сказал он. – Егор не преувеличил.
   Никто не ответил.
   Обернувшись, Андрей обнаружил, что Илья спит, приоткрыв рот, и даже начинает похрапывать, а сидящая на спальнике Лиза роется в рюкзаке с таким видом, будто вовсе ничего не слышала.
   Она еще дулась и идти на мировую, похоже, не собиралась.
   Он пожал плечами, прошел к тому месту, где положил собственный мешок, и лег, не забираясь в него. Успел еще услышать отдаленный выстрел, прилетевший откуда-то снаружи, и провалился в сон.
   Проснулся Андрей оттого, что рядом вели оживленную беседу.
   – …вирус, я вам говорю! Безо всякого сомнения, это так! – вещал кто-то знакомым женским голосом. – У кого иммунитет есть, те совсем не пострадали, у кого вовсе не было, те умерли и распались на молекулы!
   – Да ты гонишь, мамаша, – сказал Илья. – Еще скажи, что это птичий грипп мутировал, ха-ха!
   – Вот уж не знаю, он или нет, но это эпидемия! – не сдалась его собеседница.
   «Маргарита», – понял Андрей и открыл глаза.
   – О, он проснулся! – обрадовалась женщина, первой встретившая нижегородцев на шоссе Энтузиастов. – А мы зашли, чтобы вас поблагодарить за все, что вы для нас сделали!
   «Мы» обозначало саму Маргариту, молодую барышню с толстым мальчишкой и одну из пожилых женщин. Они рядком сидели на детских кроватях и выглядели куда чище и опрятнее, чем сегодня утром.
   – А, ну да… – сказал Андрей, пытаясь разогнать туго работавшие спросонья мозги.
   В окно врывались оранжевые лучи спустившегося к горизонту солнца, туман исчез бесследно.
   – Если бы не вы, мы бы так и сидели в том подвале, – затараторила Маргарита. – Наверняка бы умерли все от голода или от этих чудовищ! Позвольте вас поцеловать, ведь вы спасли нам жизнь!
   И прежде чем приподнявшийся Андрей успел произнести хотя бы слово, как был чмокнут в обе щеки. Эмоциональная барышня направилась к Илье, тот не смог спастись бегством и попал в крепкие объятия.
   Лиза не выдержала, засмеялась.
   – Спасибо, – просто сказала пожилая женщина. – Бог – он все видит, и он вам поможет.
   Андрей ответил кривой улыбкой, подумал, что бог, допустивший подобное непотребство с целым миром, вряд ли будет обращать внимание на ерунду вроде поступков конкретного человека.
   – Спасиб, – пискнул мальчишка смущенно и после паузы добавил: – Большое.
   – Не за что, пацан, – отозвался Илья, вытирая лицо. – Для нас, простых супергероев, это плевое дело.
   Маргарита отправилась благодарить Лизу, и уже той стало не до смеха.
   – Ушли наконец-то, – сказал Андрей, когда делегация скрылась за дверью. – Нашим легче.
   Илья захохотал, откинувшись на спину и дрыгая ногами, точно мальчишка.
   – Все, закончилась эпопея товарища Сухова! – проговорил он сквозь смех. – Определили «гарем» в добрые руки!
   – Да, с этой проблемой разобрались. – Андрей поднялся, закрутил головой, разминая занемевшую за время сна шею. – Но остались другие.
   Бритоголовый замолк, лицо его сделалось серьезным.
   – Меня беспокоит, что за нами больше нет слежки, – продолжил Соловьев.
   – Так радоваться надо, – пробормотала Лиза.
   На Андрея она смотреть избегала, но отмалчиваться не собиралась.
   – Нечему, – сказал он. – В то, что нас оставили в покое, я не верю.
   – Выходит, что нас либо потеряли, либо все так же наблюдают, но мы, разлюли моя малина, этого не замечаем, – предположил Илья и принялся ожесточенно чесать макушку, где потихоньку отрастали волосы.
   – Это вероятно, – Андрей кивнул.
   «Хвост» за собой обнаружили на следующий же день после того, как выбрались из Нижнего Новгорода. Долго не могли поймать шедшее следом существо с желтыми светящимися глазами, а когда сумели сделать это, устроили попавшему к ним в руки бывшему человеку пристрастный допрос.
   Выяснить удалось лишь то, что их группа заинтересовала некоего могущественного «господина», а затем «желтоглазый» погиб странным и чудовищным образом.
   Слежка вскоре возобновилась, и за тремя нижегородцами потащилась еще одна такая же тварь. Но погибла, оказавшись жертвой двух «коров», и после этого «господин» ничем не проявлял себя.
   То ли не успел подобрать нового «топтуна», то ли сменил манеру действия.
   – Там, кстати, на ужин звали, – сказал Илья. – Пойдем?
   Когда явились в столовую, там было почти два десятка обитателей коммуны, большей частью мужчины. За отдельным столом сидели женщины и дети из «гарема», Рик выглядел недовольным, смотрел в тарелку, а ложку держал так неловко, словно никогда раньше ею не пользовался.
   Многих обитателей столицы катастрофа «наградила» страшным образом – Андрей увидел парня с обвисшими, как у спаниеля, ушами, обладателя рачьей клешни вместо одной из кистей и женщину с перьями на голове.
   – О, это я понимаю, отпад, – пробурчал Илья, когда тарелки опустели.
   – Этот «отпад» придется отработать, – сказал Андрей. – Хозяева не знают, что за люди занимают район на севере. Завтра мы с тобой налегке туда прогуляемся. Заодно посмотрим, стоит ли самим туда соваться.
   – Ну вот! Меня бросаете? – тут же взвилась Лиза. – Считаете, что я совсем никуда не гожусь?!
   – Годишься, гадом буду! – заявил Илья, но это на девушку не подействовало.
   – Что же вы тогда со мной не советуетесь? – пошла она в наступление. – Куда ты собираешься двинуться, что тебе надо в Москве?
   Последняя сердитая реплика предназначалась Андрею.
   – Хочется дойти до центра, посмотреть, что там, – ответил он.
   – Еще веришь, что в Кремле сидит президент, который всех спасет? – с сарказмом поинтересовалась Лиза. – Ладно, топайте в свою разведку, а я займусь тем, что люблю и умею!
   – Это чем? – не понял Илья.
   Сердито фыркнув, девушка выбралась из-за стола и оставила мужчин вдвоем.
   – Лечить будет, – сказал Андрей. – Вряд ли тут есть свой врач, зато наверняка имеются пациенты.
   После ужина отыскал Виктора Саныча и поделился с ним планами насчет разведки. Лидер коммуны одобрил идею, пообещал добыть карту Москвы и помочь с патронами.
   – Эх, если бы притащить к нам кого из тамошних упырей, – проговорил он, мечтательно поглаживая усы. – Но я понимаю, что это трудно, так что хотя бы на месте допросите, узнайте, чего они хотят.
   Остаток вечера Андрей провел, занимаясь амуницией и оружием – разобрал и почистил «АК-74», зашил дырку в штанах, перетряхнул рюкзак. К тому же делу пристроил и Илью, пресек его попытки удрать на свидание к вчерашней «горячей телочке».
   Лиза пропадала неведомо где, скорее всего и вправду занималась болячками москвичей.
   Пришла, когда они уже завалились спать, молча проскользнула к своему спальнику. Андрей подумал, не закрыть ли на ночь окно, но вставать было лень, и он решил не суетиться…
   В следующий момент обнаружил, что вновь бодрствует, но в комнате царит полная тьма, а Илья храпит, точно медведь в берлоге, да и Лиза сопит в две дырочки. Повернулся на другой бок и вздрогнул, разглядев, что в углу комнаты, рядом с дверью, кто-то стоит.
   Андрей сел, ошеломленно заморгал.
   Несмотря на мрак, видел ночного визитера очень четко – наряжен в балахон до пола, на грудь спускается борода, в руке – толстый посох, а на плече хищная птица вроде полярной совы.
   Сидит неподвижно, глаза закрыты.
   – Кто… – слова застряли у Андрея в горле, поскольку бородач поднял руку, словно указывая куда-то вверх, и исчез, сгинул мгновенно, точно изображение с экрана выключенного телевизора.
   Соловьев тряхнул головой, осторожно выбрался из спального мешка.
   Чувствовал себя нормально, голова не кружилась, слышал, как вверху, на крыше, переговариваются часовые, в окно врывался свежий ночной воздух, и не было признаков, что только что виденное являлось галлюцинацией. Но, с другой стороны, откуда здесь взяться бородатому старику, да еще со здоровенной белой совой? И как он так быстро исчез?
   Стараясь не шуметь, Андрей прошел в тот угол, где стоял незваный гость, опустился на корточки. Сердце забилось чаще, когда увидел на полу грязные отпечатки обуви сорок второго – сорок третьего размера.
   Потрогал – грязь была еще сырой, не успела застыть.
   – Ты чего? – испуганно спросила из-за спины Лиза.
   – Спи, – сказал он.
   – Нет, ты чего? У тебя лунатизм? – не пожелала успокаиваться девушка. – Ты ходишь во сне?
   – Нет, не хожу, – ответил Андрей и вернулся на свое место.
   С неожиданной яркостью вспомнил эпизод из первых дней их путешествия – тогда Лиза, чуть ли не впервые оставшись на ночное дежурство, сказала, что видела рядом с местом стоянки человека, как раз старика с филином на плече, точно на известной картине…
   Он ей не особенно поверил, но следы на земле нашел.
   Неужели тогда к ним являлся тот «господин», что следит за путешественниками с помощью соглядатаев? Но зачем ему помощники, если он сам может появляться и исчезать с просто божественной легкостью?
   Или это кто-то другой, тоже заинтересованный в троих нижегородцах?
   Андрею это внимание очень не нравилось – он не мог понять его причин, и никак не удавалось выяснить, кто именно следит за ними, что за силы пытаются двигать их, словно марионетки по сцене?
   С этими мыслями он и уснул, и на этот раз до самого утра.
   После завтрака к ним в комнату заявился Виктор Саныч, а с ним притащился улыбающийся Егор.
   – Вот, хочет с вами идти, – сказал лидер коммуны. – Возьмете с собой?
   – Пожалуй, нет, – ответил Андрей. – Лишний человек нам не поможет, а заметнее сделает.
   Егор поморщился, в глазах возникла обида.
   – Я ж тебе говорил, что они сами справятся? Эх, ты, дубина стоеросовая! «С ними пойду, с ними», – голос Виктора Саныча звучал ласково. – Проводишь парней до границы нашей территории и там будешь ждать до вечера, заодно и за порядком приглядишь.
   Лидер коммуны, похоже, смирился с тем, что трое нижегородцев здесь не останутся.
   – Будет вам карта, и патронов подкинем, хотя у самих небогато, – продолжил он, повернувшись к Андрею.
   Сборы не заняли много времени, и вскоре они выбрались из бывшего детского сада. Егор захватил с собой вчерашних спутников, Вовку и Антона, и впятером двинулись на север.
   Над Москвой царило теплое, почти летнее утро, ярко светило солнце.
   – Эх, сейчас бы на пляжик с девицами и пивасом, – мечтательно проговорил Илья. – Позагорать, купнуться.
   – Позови с собой «горилл», – предложил Андрей. – Вдруг они пиво любят?
   Бритоголовый поморщился и принялся мрачно вздыхать – должно быть, вспоминал те времена, когда в конце мая и в самом деле можно было выехать на природу, не опасаясь, что тебя сожрут.
   Справа оставили дом, весь прозрачный, словно построенный из стекла, слева открылись спрятанные за забором теннисные корты, посреди которых торчали два небольших «террикона». На перекрестке наткнулись на стаю «собак» из полудюжины особей, но те обратились в бегство, едва завидев людей.
   – Уже знают нас, твою дивизию! – с гордостью сказал Егор. – Вот там лакокрасочная фабрика, на ее территории здоровенный паучище логово устроил, мы намучились, пока его прикончили…
   – Так, давай определим маршрут, – Андрей развернул полученную от Виктора Саныча карту. – Откуда, говоришь, приходили агрессивные товарищи, что сразу начинали стрелять?
   Дальше двинулись узким переулком, зажатым между офисными и складскими зданиями. На крыше одного из них появилась «горилла», уставилась на людей с таким удивлением, будто никогда их не видела.
   – Наблюдает, зараза, чтобы ей лопнуть, – занервничал Илья. – Может, кокнем ее?
   – Не будем тратить время, – сказал Андрей.
   Переулок вывел их к желтому ангару, на котором висела яркая вывеска «Шиномонтаж. Автомойка».
   – Дальше мы стараемся не ходить, там не очень хорошо… – признался Егор, замедляя шаг. – Если хотите, мы можем вас проводить прямо до шоссе, но серьезно, я не думаю, что в этом есть смысл.
   – Действительно, нет, – согласился Андрей. – Дальше мы сами.
   Бойцы коммуны в три голоса пожелали удачи, и остались рядом с автомойкой, глядя уходящим вслед. А нижегородцы зашагали дальше и минут через пятнадцать вышли к Измайловскому шоссе, тихому и совершенно пустынному, без единого автомобиля.
   То ли в момент катастрофы здесь не оказалось ни одной машины, то ли они исчезли позже.
   – Мертво тут как-то… – с необычной для себя неуверенностью проговорил Илья.
   В тех районах Москвы, которыми шагали до сих пор, ощущалась пусть жуткая, но все же жизнь – шелестели «джунгли», давали знать о себе твари, двигались тени вокруг громадных «секвой».
   Здесь же висела тишина настолько густая, что давила на уши, вызывала беспокойство. Хотелось крикнуть, затопать, сделать что угодно, лишь бы нашуметь и разрушить безмолвие.
   Дома на другой стороне шоссе, выстроившиеся в ряд серые высотки, казались неповрежденными. По центру проезжей части, прямо по разделительной полосе, тянулась канава шириной в пару метров, уходила вправо и влево, сколько хватало взгляда, местами из нее торчали глыбы белого камня.
   – Да, есть такое, – сказал Андрей.
   Чавкающий звук заставил обоих вздрогнуть, и одна из белых глыб поползла в сторону. Сдвинулась недалеко, чуть развернулась и замерла, сверкая в лучах поднявшегося уже высоко солнца.
   Нечто подобное видели – правда, ранее такие валуны прятались в больших рвах, но канава на Измайловском шоссе то ли не смогла углубиться как следует, то ли почему-то съежилась и уменьшилась. Перепрыгивать через нее или перебираться иным способом Андрей рискнул бы только в крайнем случае.
   – Давай-ка вправо, – решил он. – Поищем место, где она заканчивается.
   Двинулись по тротуару, разойдясь метров на десять, чтобы не попасть под удачную очередь. В этот момент Соловьев остро почувствовал, насколько привык к тому, что их трое – постоянно возникало ощущение, что чего-то вокруг не хватает, он начинал вертеть головой и вспоминал о Лизе.
   Канава закончилась метров через двести, напротив памятника с большим якорем и профилем волчьей головы на постаменте.
   – На другую сторону, – сказал Андрей.
   Перебравшись через шоссе, оказались рядом со здоровенным, расположенным уголком домом. В нем обнаружились многочисленные дыры, словно проделанные громадным сверлом, а рядом с ближайшим подъездом наткнулись на разложившийся труп в мужской одежде.
   – Давно тут валяется, – тоном знатока сказал Илья. – Не повезло кексу, зачморили его…
   – Точно, – Андрей оглянулся, показалось, что вокруг что-то изменилось.
   Увидел, как от асфальта, от земли, отовсюду поднимается серая дымка, завивается столбиками, потихоньку густеет. Не успел глазом моргнуть, как спрятала первый этаж дома напротив, клубы поползли сверху, закрывая голубое небо. Солнце померкло, точно его и не было, Москву охватили сумерки, в тумане остались лишь размытые очертания деревьев и зданий.
   Тишина стала еще гуще.
   – Ядреная бомба, – сказал Андрей. – Вот это ничего себе… так быстро?
   Обзор сократился метров до тридцати, от того места, где они находились, не было видно угла дома. Чудилось, что там и сям в мареве шевелятся огромные фигуры, но стоило приглядеться, как они исчезали.
   – Откуда это взялось? – голос Ильи прозвучал нервно.
   – Если бы я знал, – Андрей оглянулся туда, где вроде бы увидел движение. – Отходим к стене.
   Двигаться дальше в таком тумане он не собирался – для боя на ближней дистанции монстры вооружены куда лучше, а когда нет возможности обнаружить их издалека, лучше стоять на месте.
   Отступили к дому, прижались к его надежной, прочной стене.
   Клубы тумана плыли беззвучно, то густея, то становясь реже, листья на деревьях безжизненно обвисли. Шум собственного дыхания казался до того оглушающим, что хотелось перестать дышать.
   Илья бурчал недовольно, ежился и страдальчески морщился, Андрей просто ждал.
   Когда под ногами возникла слабая, едва ощутимая вибрация, он решил, что показалось. Но бритоголовый тоже уставился вниз, а через мгновение из-под земли донесся гул, словно там по туннелю шел поезд метро.
   Но линия, если верить картам, расположена много севернее, да и как может подземка функционировать без электричества?
   – Ошизеть, – пробормотал Илья, а Андрей вспомнил слова Егора насчет того, что под землей непонятно что творится.
   Похоже, розовощекий москвич ничуть не преувеличивал.
   Гул понемногу затих, вибрация исчезла, и вновь стало до невозможности тихо. Загустевший туман сделался черным, словно дым пожарища, так что видимость упала до нескольких метров.
   В один момент Андрею показалось, что уловил шаги, но, прислушавшись, определил, что это всего-навсего кровь пульсирует в ушах.
   – Слышь, а если эта херня на весь день? – спросил Илья вполголоса.
   – Тогда ближе к вечеру назад пойдем, а завтра сделаем новую попытку.
   – А, ну-ну… – промямлил бритоголовый, продолжая нервно тискать автомат.

* * *

   Туман рассеялся часа через полтора и сгинул так же стремительно, как и появился.
   Андрей заметил, что тот вроде бы стал реже, а в следующий момент здания проявились из серой пелены, небо сделалось голубым, и пришлось зажмуриться, спасая глаза от солнечного света, показавшегося слишком ярким.
   – Ну на фиг такие спецэффекты, – сказал приободрившийся Илья. – Пойдем?
   Метров через сто по правую руку открылся белоснежный храм с колокольней в лесах. Прошли еще немного, и за ним обнаружился круглый синий водоем диаметром всего в десяток метров.
   Увидев его, Андрей резко остановился.
   Подходить к озеру, возникшему после катастрофы, и ловить глюки совершенно не хотелось. Но не было и желания из-за него давать большого крюку, тратить силы на обход, плестись дворами.
   – Чо, типа, колбасит тебя? – с тревогой осведомился бритоголовый.
   – Пока нет… Ладно, рискнем, проскочим по стеночке.
   Если водоем маленький, то и «зона поражения» у него должна быть небольшой, и главное – не подходить вплотную.
   Сдали влево, к большому жилому дому, и пошли вдоль разбитых витрин многочисленных магазинов. Когда озеро осталось позади, Андрей облегченно вздохнул – на этот раз обошлось без обморока и красочных видений.
   Перед ними лежала идущая с востока на запад улица, и посреди нее на путях замер трамвай. Рядом с ним асфальт был взрыт, точно его долбили отбойными молотками, а чуть в стороне виднелась огромная дыра – дорожное перекрытие по ее краям торчало венцом, в стороны уходили трещины, а из черного проема поднимался то ли дым, то ли пар.
   – Это что тут, взрыв? – любопытства у Ильи хватило бы на двоих, а то и на троих.
   – Не похоже, – сказал Андрей. – Будто снизу выстрелили ракетой.
   Глянув влево, на запад, увидел, что метрах в трехстах улицу переходят трое мужчин в камуфляже. Разведчики поспешно отступили за угол дома, рядом с которым стояли, и замерли, прижавшись к стене.
   Через пару минут Андрей выглянул снова – незнакомцы исчезли.
   – Пошли, – сказал он. – Только медленно и осторожно. Чуть что – падай.
   С этой стороны улицы между проезжей частью и тротуаром лежало приличное расстояние и росли деревья. Но они были большие, старые и торчали слишком редко, чтобы защищать от пуль или хотя бы от взглядов. Первый этаж дома, вдоль которого шли, занимали рестораны и магазины, двери многих носили следы взлома.
   Двигались осторожно, крадучись, через каждый десяток метров останавливались.
   Но все это оказалось бы лишним, имей потенциальный противник наблюдательный пункт в одном из домов на другой стороне. Но с расположенными там зданиями катастрофа обошлась немилосердно – некоторые обрушились, другие зияли огромными «сверлеными» дырами.
   Прикрывавшая их слева многоэтажка закончилась, и Андрей притормозил вновь. Высунул голову из-за угла, чтобы оценить обстановку, и решил, что видения все же начались, хоть и с опозданием.
   На пятачке асфальта находилось что-то вроде пирамиды, сложенной из мусорных баков, и на ней с помощью металлических штырей была распята «горилла». Она выглядела мертвой, широкая грудь не вздымалась, по серой шерсти ползали мухи, залезали в ноздри.
   Под телом темнело пятно свернувшейся крови.
   – Ой, ни хрена себе… – прокомментировал зрелище Илья. – Это что?
   – Жертвенник, – ответил Андрей.
   Похоже, им «повезло» оказаться в районе, выжившие люди которого создали новую религию, как в тех же Петушках, но еще более безумную и кровавую. Жители небольшого городка во Владимирской области вели войну против «демонов», но не догадались мучить их во имя своего бога, Господа Гнева.
   Кому, интересно, поклоняются те, что соорудили этот алтарь?
   – Твою мать, вот гондоны свихнутые, – сказал Илья.
   – Понятно, почему они стреляют и на переговоры не идут, – сказал Андрей. – Для них все, кто не с ними, – нелюди, а с чудовищами, пусть они и выглядят по-человечески, беседовать нет смысла.
   И тут оказалось, что «горилла» еще не мертва.
   Могучая туша ее вздрогнула, поднялись веки, обнажив почти разумный взгляд, и из приоткрывшегося рта вырвался слабый хрип. Андрею почудилась в нем мольба, и он вспомнил, что где-то слышал – смерть распятого мучительна и длится часами, а иногда и сутками.
   Но стрелять на вражеской территории – только привлекать к себе внимание.
   – Прикрывай меня, – сказал он, вытягивая из ножен на поясе нож.