– Ты с дуба упал, шеф? – Илья выпучил глаза. – Тебе эта тварь что, родственником приходится?
«Она не виновата, что стала такой, – подумал Андрей. – И не заслужила этого».
Взгляд «гориллы», полный страдания и надежды, жег, как луч лазера.
Когда подошел к жертвеннику, в нос ударила смесь запахов мокрой шерсти, мочи и крови. Мусорный бак, на который пришлось взобраться, качнулся под ногами, слегка громыхнули его тонкие стенки.
Андрей потянулся ножом к горлу «гориллы», та закрыла глаза и перестала дышать.
Ему приходилось убивать ради того, чтобы спасти от мучений, в самом начале путешествия, еще в Нижнем, но тогда он лишал жизни людей, а не мохнатое чудовище, да еще и на расстоянии.
Сделать последнее, решительное движение оказалось невероятно сложно.
– Давай! – громким шепотом подбодрил Илья. – Пока все чисто, но ты нашумел конкретно!
Андрей повел ножом справа налево, ощутил сопротивление, услышал хрип и сипение. «Горилла» задергалась, ее тело забилось в судорогах, и он поспешно спрыгнул с начавшего раскачиваться жертвенника.
Агония продлилась всего несколько секунд, и громадная тварь затихла.
– Дело сделано, пошли дальше, – затараторил оказавшийся рядом Илья, которому было явно не по себе. – А то застукают нас с тобой тут, на открытом месте, и покрошат, точно капусту.
– Пошли, – согласился Андрей.
Следующий дом по их стороне улицы оказался рассеченным на множество частей узкими сквозными проемами, похожими на следы рубящих ударов. Но ни одна из получившихся секций не покосилась, не осыпались разрубленные стены, все это выглядело аккуратно и даже красиво.
Асфальт перед ним был изрезан множеством трещин, но ни одна не выглядела свежей.
– Тихо, – сказал Андрей, когда с севера, со стороны руин, прикатился шорох.
Сначала присели на корточки, а затем и вовсе залегли, поскольку из-за груды развалин, в которой выделялась уцелевшая вывеска «Перекресток», вышли двое мужчин в камуфляже. Разведчиков они то ли не заметили, то ли не обратили на них внимания, и быстро зашагали на восток.
Оба были вооружены «АКСУ», но груза с собой не несли вообще.
– Становится людно, зуб даю, – пробормотал Илья. – Как «языка» брать будем?
– Придумаем что-нибудь, – отозвался Андрей. – Для начала спрячемся получше и понаблюдаем.
В качестве укрытия выбрали стоявший на углу киоск «Продукты» с выбитыми окнами. Внутри оказалось грязно, под ногами зашуршали разорванные пакеты, цветастые обрывки пластика.
Витрины зияли пустотой, сообщая, что тут побывали «покупатели».
Засели рядом с одним из проемов, откуда открывался вид и на широкую улицу, носившую имя Щербаковской, и на выходящие к ней с двух сторон переулки. Расположились так, чтобы их нельзя было заметить снаружи.
Еще один патруль, на этот раз из трех человек, появился с запада минут через пятнадцать. Быстро выяснилось, что три составлявших его мужика одеты в рванье, а вооружены не особенно хорошо – один помповым ружьем вроде «ремингтона», другой – охотничьей двустволкой, а третий – пистолетом.
– Ну, что, этих атакуем? – спросил бритоголовый, когда до чужаков осталось метров тридцать.
Голос его дрожал от возбуждения.
– Не спеши, – придержал соратника Андрей.
Патрульные остановились на перекрестке, совсем недалеко, и потащили из карманов сигареты. Раздались щелчки зажигалок, прозвучал негромкий смех, один из троих принялся что-то рассказывать, оживленно жестикулируя.
Соловьев вглядывался в чужаков, пытаясь понять, что это за люди, распявшие «гориллу» и начавшие стрелять по бойцам из коммуны, даже не разобравшись, кто перед ними. Пока не видел ничего особенного – обычные мужики, двое лет сорока, один моложе, небритые, шмотки грязные и рваные, рук от оружия далеко не убирают, все время посматривают по сторонам.
Они выжили после катастрофы, не дались тварям в первые, самые тяжелые дни, и это говорило о многом.
Илья попытался сменить позу, хрустнул попавший ему под ногу осколок стекла. Разговор прервался, все трое мгновенно повернулись в сторону киоска, выставили стволы. Андрей пригнулся, про себя матеря неловкость бритоголового, а тот побледнел, выпучил глаза.
– Крысы, что ли? – фраза долетела так четко, словно чужаки были в нескольких метрах.
– Или нечисть, – в глубоком, сильном голосе прозвучала ненависть. – Проверим?
– Да откуда они тут? – сказал третий фальцетом. – Мы всю территорию зачистили и освятили во имя Истинного Слова, все руины облазили. Это либо уцелевшие после Раскола крысы, либо подземные духи, а с ними связываться нам запретил сам Наставник.
Некоторые слова звучали так, что не оставалось сомнений – произносятся с большой буквы.
Все трое заговорили одновременно и, похоже, отвернулись – голоса стали нечеткими. Андрей показал Илье кулак, тот скорчил страшную рожу – извиняюсь, мол, виноват, готов загладить и искупить.
Через пару минут послышались шаги, и, только когда они затихли, разведчики выглянули из убежища.
– Э, только по голове не бей! – бритоголовый выставил руки. – Это у меня как бы слабое место.
– Бить не буду, сдам врагам – для опытов, – сказал Андрей с укоризной.
Через час сидения на месте выяснили, что патрули обходят район по четкому графику, что у каждого особый маршрут и что они отличаются вооружением и численностью.
– Надоело, как на попе сидеть, – пожаловался Илья, когда очередные двое чужаков свернули с Щербаковской на юг, в глубь квартала. – Я-то думал, что разведка – это когда бегаешь и стреляешь, и вообще весело, только успевай мозги кипятить и магазины менять. Как в том кино американском про шпионов.
– Это только в фильмах так.
– А, ну-ну… Чо, кого брать-то будем?
– Последних. – Андрей поднялся, встряхнул затекшую ногу, затем другую, повел плечами. – Давай тихонько за ними, просмотрим кусочек маршрута, найдем место для засады.
Выбравшись из киоска, затопали в ту сторону, куда ушел патруль.
Пройдя меж двух домов, оказались перед автостоянкой, за которой виднелась утопающая в зелени школа, а рядом с ней небольшой стадион: торчали стойки с покосившимися баскетбольными кольцами, на беговой дорожке в рядок выстроились «секвойи».
– Вот это сгодится, – сказал Андрей, осмотрев автостоянку.
Две машины стояли у самых ворот, и за ними вполне можно укрыться, неожиданно дать пару выстрелов, а затем рвануть на сближение, чтобы одного из патрульных добить, а второго оглушить и позже допросить.
Расположились за черным «Патфайндером», огромным, словно микроавтобус. Времени до нового появления патрульных осталось предостаточно, и часть его потратили на то, чтобы перекусить.
Едва покончили с едой, земля затряслась вновь, из-под нее донесся гул.
– Ну и хренота, – Илья сердито посмотрел вниз. – Это мне совсем не нравится.
– И мне. А теперь – все, тихо.
Цели распределили заранее, и теперь осталось лишь ничем не выдать себя.
Чужаки вывернули из-за угла дома с опозданием на пару минут – Андрей услышал шаги, обрывок фразы. Прижался к машине, подобрал ноги, чтобы ни в коем случае не высунулись из-за колеса.
Илья и вовсе, похоже, прекратил дышать, застыл, выпучив глаза.
Шаги приблизились, Андрей махнул, давая сигнал соратнику, и сам резко распрямился. Увидел два изумленных лица, автомат коротко толкнулся в плечо, грохот очереди заметался между домами.
Мигом позже ударил «калаш» Ильи, и оба рванули вперед, огибая машину с разных сторон. Один из чужаков упал, воя от боли и хватаясь за простреленное бедро, второй выпалил из своего «АКСУ», но очень неточно, получил несколько пуль в грудь и свалился, харкая кровью.
– Обыщи его! – гаркнул Андрей, подскакивая к раненому.
Тот мотал головой, хрипло выл, руки шарили по асфальту, по штанине расползалось пятно крови.
Получив удар по голове, обмяк, безропотно позволил вытащить из ладони пистолет. Андрей связал пленнику руки заранее приготовленной веревкой и взвалил его на плечо. Когда распрямился, в спине хрустнуло, по позвоночнику пробежала волна боли.
Должно быть, изменился в лице, поскольку Илья спросил:
– Ты чего?
– Порядок. Давай, уходим.
Выстрелы наверняка услышали, и кто-нибудь мог заинтересоваться тем, что здесь произошло. Поэтому нужно убраться подальше, найти тихий уголок и спокойно допросить пленника.
Заторопились на юг – Андрей с «языком» впереди, прикрывавший Илья за ним. Пробежав мимо школы, свернули за нее и помчались туда, где на одном из домов висела бело-синяя вывеска какой-то страховой конторы.
Дверь приоткрыта, и внутри наверняка можно устроиться с удобством.
Офис под вывеской оказался небольшим, переделанным из квартиры – пара комнат, столы с компьютерами.
– Очищай место! – скомандовал Андрей, и Илья спихнул с выстроившихся вдоль стены стульев для посетителей толстые пластиковые папки. – Посмотрим, что у него с раной, а то как бы кровью не истек.
В ближайшие полчаса пленник был нужен им живым и в сознании.
Затрещала ткань под лезвием армейского ножа, обнажилось простреленное бедро – входное отверстие, подтеки крови на бледно-розовой коже, несколько полученных никак не сегодня царапин.
– Ничего, артерия вроде не задета, – сказал Андрей. – Ты последи за улицей, а я допрошу.
Прежде чем приводить пленника в себя, внимательно осмотрел его – тощий мужик лет сорока, выпирающий кадык, редкие светлые волосы, на шее болтается цацка на веревочке. Взяв ее в руку, увидел, что это грубо вырезанная из дерева птица, если судить по когтям, хищная, со змеиной головой на длинной шее.
– Что за штука? – спросил Илья, занявший позицию у окна.
– Ты не отвлекайся, – проговорил Андрей, не оборачиваясь.
Несколько раз ударил пленника по щекам, и веки того медленно, с трепетом поднялись. Несколько мгновений взгляд оставался мутным, затем в нем проявились разом боль, злость и удивление.
– Кто?.. – прохрипел белобрысый, пытаясь сесть. – Как?..
– Не горячись, – Андрей надавил ему на грудь. – Тебя как зовут?
– Де… Денис… – ответил пленник, вращая глазами и вертя головой. – Вы кто?
– Те, кто взял тебя в плен. Догадываешься зачем?
– Не трогай знак Наставника! – завопил Денис, брызгая слюной и вновь пытаясь встать. – Ты, воистину ходящий в мерзости, как смеешь ты осквернять изображение того, чье предназначение – спасти мир?
Андрей поспешно выпустил деревянную безделушку, и та закачалась на веревке.
– Так лучше? – спросил он.
Пленник ничего не ответил – он все еще пребывал в шоке, и не столько от раны, сколько по причине того, что попал в засаду и угодил в плен непонятно к кому.
– Дай ему по харе, сразу очухается, – посоветовал Илья, но тут же сделал вид, что вовсе не подглядывает за допросом, а изо всех сил таращится на улицу, высматривает врага.
– Будешь сам говорить или придется тебя стимулировать? – спросил Андрей.
– Сам… а что вы хотите знать? – Денис сглотнул, кадык едва не порвал кожу на горле.
– Кому ты подчиняешься, сколько вас…
– Бойцы Наставника неисчислимы! – глаза пленника вспыхнули фанатичным огнем. – Он ведет нас в бой, вдохновляя Истинным Словом, чтобы мир, претерпевший Раскол, наконец очистился!
И он произнес настоящую проповедь, горячую и искреннюю, но совершенно невнятную. Удалось лишь понять, что некий человек, назвавший себя Наставником, собрал уцелевших в окрестностях метро «Семеновская», каким-то образом убедил в том, что он новый мессия, и под флагом священной войны отправил зачищать окрестные кварталы.
– Мы истребляем нечисть всюду, где видим! – почти кричал Денис. – Какой бы облик она ни принимала! Мы молимся и очищаемся, чтобы укрепиться духом и самим не поддаться нечисти!
– Так это вы распяли ту «гориллу»? – осведомился Андрей.
– «Гориллу»? – не понял пленник. – А, мохнатую большую нечисть? Да, воистину! Ибо каждое мучение нечистого существа прибавляет силы воинам Света и ослабляет уцелевших пока еще слуг Зла!
И он завопил, что скоро они захватят всю Москву и на руинах прежнего мира возникнет новый, предназначенный для праведников, расцветут духовные сады и потекут сладкие источники…
– У меня уши болят, – признался Илья после пяти минут такого «допроса».
– Но вы, если вы люди, а не нечисть в человеческом обличье, то должны присоединиться к нам! – заявил Денис без тени сомнения в голосе. – Услышать Истинное Слово, встать под знамена Наставника!
– Нет уж, спасибо, – пробормотал Андрей, понимая, что задавать вопросы бесполезно, пытать угодившего к ним в руки человека бессмысленно – этот фанатик все равно будет повторять пластинку, что крутится у него в голове, и вряд ли скажет что-то полезное.
– А дай я? – предложил Илья. – Эй, браток, а если мы захотим к вам поступить, то какие ксивы нужны будут?
– Что? – пленник ошалело заморгал. – Лишь искренняя вера и чистота душевная!
Андрей махнул рукой:
– Оставь. Его бы взять с собой, но уж больно тяжелый, до коммуны не дотащим.
Спина до сих пор болела, особенно точка между лопатками.
Илья открыл рот, собираясь что-то ответить, но внезапно посерьезнел и бросил с тревогой:
– Идут! Четверо!
Андрей поспешно сунул в рот Денису заранее приготовленный кляп и, не обращая внимания на возмущенное мычание, сорвал с его шеи деревянную «птичку» – вдруг кто в коммуне знает что о таком символе.
А сам подошел к окну.
Четверо мужчин обходили школу, оставляя ее слева от себя, и оружие держали наготове – наверняка услышали выстрелы, поспешили на помощь, а увидев труп с пулевыми ранениями и пятна крови, сообразили, что дело вовсе не в нападении «нечисти».
– Пристрелим его, чтобы он нас не выдал? – прошептал Илья, кивая в сторону пленника.
Стоит воякам Наставника догадаться, где прячется враг, – им не уйти, и вдвоем отбиться от четверых будет сложно, несмотря на лучшее вооружение, а долго в «осаде» не просидишь, еды и воды захватили маловато.
– Погоди, может быть, еще мимо пройдут, – сказал Андрей.
Кровь из раны хлестала не так, чтобы сделать дорожку, и следа они вроде не оставили. Но сообразили как-то эти четверо, в какую сторону идти… или это лишь один из отправленных по разным направлениям отрядов?
Если так, то людей под знаменами Наставника должно быть немало.
Денис задергался, попытался выплюнуть кляп, и Андрей приставил дуло автомата к его виску. Пленник мигом затих, удивление в его взгляде сменилось ненавистью, руки и ноги задрожали.
Четверо двигались неспешно и грамотно, так что снять их одной очередью не вышло бы ни с какого направления. Передний постоянно смотрел в землю, нагибался время от времени, словно принюхивался, иногда даже приседал на корточки и щупал асфальт.
Когда поднял лицо, Илья вытаращил глаза, а Андрей поморщился: вместо носа над верхней губой располагался толстый и короткий хобот, похожий на обрубок слоновьего, а из него торчали длинные белые волосы.
Похоже, они встретились с человеком, которого катастрофа наградила полезной «мутацией».
– Что такое? – спросил шагавший последним высокий лысый мужик, похоже, командир.
– Не пойму, – прогнусавил обладатель хобота. – Что-то здесь не так, непорядок.
До них оставалось метров пятнадцать, и в царившей за окнами тишине было слышно каждое слово.
Хоботастый опустился на колени, принялся обследовать тротуар, остальные расположились вокруг. Андрей посильнее вжал ствол в висок пленника – чтобы не выкинул чего, Илья поднял «калаш» – на тот случай, если их убежище все же обнаружат.
На шее каждого из вояк Наставника висела деревянная птица на веревочке, такая же, какую сняли с Дениса.
– Непорядок, – повторил хоботастый и медленно пошел вдоль дома на юг.
За ним зашагали остальные.
Когда они свернули за угол, Андрей ослабил нажим, а затем и вовсе отвел автомат в сторону. Пленник мгновенно выплюнул кляп, закачались под его бьющимся телом офисные стулья.
– На помощь, братья! – завопил он.
С улицы донеслись резкая команда и приближавшийся топот.
– Черт! Уходим! – Соловьев прыгнул прямо в окно, не тратя времени, чтобы выбираться через прихожую.
Зазвенели осколки, боль дернула щеку, он перекатился по асфальту и начал стрелять, еще не вскочив. Рядом оказался Илья, оскаленный, злой, с остервенением принялся дергать спусковой крючок.
Хоботастого пули не зацепили, он свалился и перекатился под укрытие припаркованной у подъезда машины. Бежавшему за ним вояке Наставника повезло меньше – он получил несколько ран и согнулся, выронив ментовский «АКСУ».
Лысый предводитель отскочил за дерево, четвертый почему-то отстал.
– За мной… – Андрей на ходу сменил магазин, и они рванули на север, совсем не туда, куда было нужно.
Пули засвистели вокруг, защелкали по листьям старого тополя.
Обогнув дом с севера, выскочили на заросший деревьями пятачок, и в его центре, в обычной песочнице, обнаружили огненный фонтан вроде тех, что видели и в Нижнем, и во Владимире. Правда, тут он оказался очень небольшим – столб алого пламени толщиной в ствол дерева поднимался метра на три.
Но все равно пришлось его огибать, тратить секунды.
Андрей обернулся как раз вовремя, чтобы дать очередь по явившемуся из-за угла хоботастому. Тот спрятался, но через мгновение высунулся вновь, автомат в его руках задергался, пули пошли выше.
Со стороны школы появились еще двое мужиков в камуфляже, глухие хлопки возвестили, что в ход пошли ружья.
– Вот хрень… – как-то растерянно воскликнул Илья, хватаясь за плечо. – Вот хрень.
– Ранен? Держись!
Главное – добраться до места, где их ждет Егор с соратниками.
Бритоголовый ругался, из-под пальцев его текла кровь, но самое главное, он бежал и падать вроде бы не собирался. Андрей прикрывал соратника и думал только об одном – чтобы их не обошли с юга, не отрезали от Измайловского шоссе и тем самым – от территории коммуны…
Но то ли вояки Наставника замешкались, то ли не сообразили этого сделать, но беглецы проскочили между двумя близко расположенными домами, и шоссе оказалось прямо перед ними.
Андрей присел рядом с пристройкой, над которой висела вывеска «Ремонт обуви», дал очередь. Судя по злобному вскрику, зацепил одного из самых шустрых преследователей.
Вскочив, побежал вслед за Ильей.
Перебраться через шоссе тут было невозможно – по его центру тянулась та же канава с торчащими из нее белыми камнями, но в этом месте она выглядела куда шире, не меньше трех метров.
– Может, рискнем перескочить? – прохрипел бритоголовый, оглядываясь.
– Я бы не стал, – ответил Андрей, и в этот момент одна из белоснежных глыб со скрипом передвинулась.
Вокруг засвистели пули, донеслись сердитые выкрики, грохот выстрелов, и он невольно пригнулся. Скривился от досады, вспомнив, что сам виноват в том, что пленник сумел подать голос – недосмотрел, и теперь носись с высунутым языком, изображая мишень для ретивых фанатиков…
Они бежали по обочине, делая зигзаги, чтобы преследователи не смогли как следует прицелиться. Время от времени Андрей останавливался, опускался на одно колено и бил короткими очередями, не давая воякам Наставника подобраться совсем уж близко.
Впереди показалось то место, где переходили через шоссе несколько часов назад, и тут что-то рвануло бок, под одеждой потекло горячее. Андрей не сразу понял, что ранен, а глянув на то место, куда попала пуля, обнаружил дырку в рубахе, сбегающую по ткани струйку крови.
– Тебя тоже? – спросил Илья.
– Фигня, царапина… Ты готов к ускорению?
– А до сих пор что было? – в расширившихся глазах бритоголового появилось недоумение.
– Так, разминка. Давай!
Они пробежали якорь на постаменте и рванули через шоссе наискосок, тяжело топая по асфальту. Рана мгновенно вскипела болью, перед глазами закружилось, Андрей стиснул зубы, вопли преследователей слышал приглушенно, словно в уши напихали ваты.
Пуля взвизгнула совсем рядом, срикошетив от асфальта, но он даже не дрогнул. Почти автоматически сменил направление, схватил за рукав Илью, потащил за собой – еще несколько шагов по прямой, и даже самый неловкий стрелок догадается взять упреждение…
Дома на другой стороне шоссе, казалось, не приближались совсем.
Когда оттуда, из распахнутых железных ворот в заборе, ударили выстрелы, Андрей решил, что им кранты. Лишь потом сообразил, что стреляют не по ним, очереди уходят немного в сторону.
– Добрались, едрить меня через коромысло! – воскликнул Илья.
Из ворот высунулся Егор, помахал рукой, лицо его стало озабоченным – должно быть, понял, что разведчики ранены.
– Давай сюда! – закричал он.
Последнюю дюжину шагов Андрей сделал на одном упрямстве – силы кончились разом. Оказавшись за темно-синей створкой, даже не присел, а упал на асфальт и на несколько секунд выключился.
Но этого, похоже, никто не заметил – парни из коммуны продолжали стрелять, Илья что-то оживленно рассказывал Егору.
– Ты как? – бросил тот, глянув на Андрея.
– Нормально. Они там… лезут еще?
Чтобы встать, пришлось напрячь все мышцы, начиная от тех, что используются, когда двигаешь ушами, но он справился с этой задачей и даже не выронил неимоверно потяжелевший «калаш».
– Залегли, – сообщил Егор. – Парочку мы зацепили, так что, думаю, дальше не полезут. Серьезно вы разворошили это осиное гнездо, засуетились, как ошпаренные, твою дивизию.
– И даже допросили одного, – похвастался Илья.
Андрей слушал их разговор и чувствовал, что уплывает куда-то, его словно несет в сторону – это было странно, ведь рана не выглядела особенно глубокой или опасной, а в намазанные ядом пули он не верил.
Чтобы прийти в себя, пришлось снять с пояса флягу и не только попить, а еще и плеснуть в лицо. Стрельба к этому моменту прекратилась, и один из соратников Егора доложил, что «враг отступил».
– Поздравляю с победой! – заявил розовощекий москвич с таким апломбом, словно только что выиграл битву масштаба Ватерлоо. – Ну, что, двинули на базу… Ты как, дойдешь?
Андрей, к которому относился вопрос, кивнул.
Глава 3
«Она не виновата, что стала такой, – подумал Андрей. – И не заслужила этого».
Взгляд «гориллы», полный страдания и надежды, жег, как луч лазера.
Когда подошел к жертвеннику, в нос ударила смесь запахов мокрой шерсти, мочи и крови. Мусорный бак, на который пришлось взобраться, качнулся под ногами, слегка громыхнули его тонкие стенки.
Андрей потянулся ножом к горлу «гориллы», та закрыла глаза и перестала дышать.
Ему приходилось убивать ради того, чтобы спасти от мучений, в самом начале путешествия, еще в Нижнем, но тогда он лишал жизни людей, а не мохнатое чудовище, да еще и на расстоянии.
Сделать последнее, решительное движение оказалось невероятно сложно.
– Давай! – громким шепотом подбодрил Илья. – Пока все чисто, но ты нашумел конкретно!
Андрей повел ножом справа налево, ощутил сопротивление, услышал хрип и сипение. «Горилла» задергалась, ее тело забилось в судорогах, и он поспешно спрыгнул с начавшего раскачиваться жертвенника.
Агония продлилась всего несколько секунд, и громадная тварь затихла.
– Дело сделано, пошли дальше, – затараторил оказавшийся рядом Илья, которому было явно не по себе. – А то застукают нас с тобой тут, на открытом месте, и покрошат, точно капусту.
– Пошли, – согласился Андрей.
Следующий дом по их стороне улицы оказался рассеченным на множество частей узкими сквозными проемами, похожими на следы рубящих ударов. Но ни одна из получившихся секций не покосилась, не осыпались разрубленные стены, все это выглядело аккуратно и даже красиво.
Асфальт перед ним был изрезан множеством трещин, но ни одна не выглядела свежей.
– Тихо, – сказал Андрей, когда с севера, со стороны руин, прикатился шорох.
Сначала присели на корточки, а затем и вовсе залегли, поскольку из-за груды развалин, в которой выделялась уцелевшая вывеска «Перекресток», вышли двое мужчин в камуфляже. Разведчиков они то ли не заметили, то ли не обратили на них внимания, и быстро зашагали на восток.
Оба были вооружены «АКСУ», но груза с собой не несли вообще.
– Становится людно, зуб даю, – пробормотал Илья. – Как «языка» брать будем?
– Придумаем что-нибудь, – отозвался Андрей. – Для начала спрячемся получше и понаблюдаем.
В качестве укрытия выбрали стоявший на углу киоск «Продукты» с выбитыми окнами. Внутри оказалось грязно, под ногами зашуршали разорванные пакеты, цветастые обрывки пластика.
Витрины зияли пустотой, сообщая, что тут побывали «покупатели».
Засели рядом с одним из проемов, откуда открывался вид и на широкую улицу, носившую имя Щербаковской, и на выходящие к ней с двух сторон переулки. Расположились так, чтобы их нельзя было заметить снаружи.
Еще один патруль, на этот раз из трех человек, появился с запада минут через пятнадцать. Быстро выяснилось, что три составлявших его мужика одеты в рванье, а вооружены не особенно хорошо – один помповым ружьем вроде «ремингтона», другой – охотничьей двустволкой, а третий – пистолетом.
– Ну, что, этих атакуем? – спросил бритоголовый, когда до чужаков осталось метров тридцать.
Голос его дрожал от возбуждения.
– Не спеши, – придержал соратника Андрей.
Патрульные остановились на перекрестке, совсем недалеко, и потащили из карманов сигареты. Раздались щелчки зажигалок, прозвучал негромкий смех, один из троих принялся что-то рассказывать, оживленно жестикулируя.
Соловьев вглядывался в чужаков, пытаясь понять, что это за люди, распявшие «гориллу» и начавшие стрелять по бойцам из коммуны, даже не разобравшись, кто перед ними. Пока не видел ничего особенного – обычные мужики, двое лет сорока, один моложе, небритые, шмотки грязные и рваные, рук от оружия далеко не убирают, все время посматривают по сторонам.
Они выжили после катастрофы, не дались тварям в первые, самые тяжелые дни, и это говорило о многом.
Илья попытался сменить позу, хрустнул попавший ему под ногу осколок стекла. Разговор прервался, все трое мгновенно повернулись в сторону киоска, выставили стволы. Андрей пригнулся, про себя матеря неловкость бритоголового, а тот побледнел, выпучил глаза.
– Крысы, что ли? – фраза долетела так четко, словно чужаки были в нескольких метрах.
– Или нечисть, – в глубоком, сильном голосе прозвучала ненависть. – Проверим?
– Да откуда они тут? – сказал третий фальцетом. – Мы всю территорию зачистили и освятили во имя Истинного Слова, все руины облазили. Это либо уцелевшие после Раскола крысы, либо подземные духи, а с ними связываться нам запретил сам Наставник.
Некоторые слова звучали так, что не оставалось сомнений – произносятся с большой буквы.
Все трое заговорили одновременно и, похоже, отвернулись – голоса стали нечеткими. Андрей показал Илье кулак, тот скорчил страшную рожу – извиняюсь, мол, виноват, готов загладить и искупить.
Через пару минут послышались шаги, и, только когда они затихли, разведчики выглянули из убежища.
– Э, только по голове не бей! – бритоголовый выставил руки. – Это у меня как бы слабое место.
– Бить не буду, сдам врагам – для опытов, – сказал Андрей с укоризной.
Через час сидения на месте выяснили, что патрули обходят район по четкому графику, что у каждого особый маршрут и что они отличаются вооружением и численностью.
– Надоело, как на попе сидеть, – пожаловался Илья, когда очередные двое чужаков свернули с Щербаковской на юг, в глубь квартала. – Я-то думал, что разведка – это когда бегаешь и стреляешь, и вообще весело, только успевай мозги кипятить и магазины менять. Как в том кино американском про шпионов.
– Это только в фильмах так.
– А, ну-ну… Чо, кого брать-то будем?
– Последних. – Андрей поднялся, встряхнул затекшую ногу, затем другую, повел плечами. – Давай тихонько за ними, просмотрим кусочек маршрута, найдем место для засады.
Выбравшись из киоска, затопали в ту сторону, куда ушел патруль.
Пройдя меж двух домов, оказались перед автостоянкой, за которой виднелась утопающая в зелени школа, а рядом с ней небольшой стадион: торчали стойки с покосившимися баскетбольными кольцами, на беговой дорожке в рядок выстроились «секвойи».
– Вот это сгодится, – сказал Андрей, осмотрев автостоянку.
Две машины стояли у самых ворот, и за ними вполне можно укрыться, неожиданно дать пару выстрелов, а затем рвануть на сближение, чтобы одного из патрульных добить, а второго оглушить и позже допросить.
Расположились за черным «Патфайндером», огромным, словно микроавтобус. Времени до нового появления патрульных осталось предостаточно, и часть его потратили на то, чтобы перекусить.
Едва покончили с едой, земля затряслась вновь, из-под нее донесся гул.
– Ну и хренота, – Илья сердито посмотрел вниз. – Это мне совсем не нравится.
– И мне. А теперь – все, тихо.
Цели распределили заранее, и теперь осталось лишь ничем не выдать себя.
Чужаки вывернули из-за угла дома с опозданием на пару минут – Андрей услышал шаги, обрывок фразы. Прижался к машине, подобрал ноги, чтобы ни в коем случае не высунулись из-за колеса.
Илья и вовсе, похоже, прекратил дышать, застыл, выпучив глаза.
Шаги приблизились, Андрей махнул, давая сигнал соратнику, и сам резко распрямился. Увидел два изумленных лица, автомат коротко толкнулся в плечо, грохот очереди заметался между домами.
Мигом позже ударил «калаш» Ильи, и оба рванули вперед, огибая машину с разных сторон. Один из чужаков упал, воя от боли и хватаясь за простреленное бедро, второй выпалил из своего «АКСУ», но очень неточно, получил несколько пуль в грудь и свалился, харкая кровью.
– Обыщи его! – гаркнул Андрей, подскакивая к раненому.
Тот мотал головой, хрипло выл, руки шарили по асфальту, по штанине расползалось пятно крови.
Получив удар по голове, обмяк, безропотно позволил вытащить из ладони пистолет. Андрей связал пленнику руки заранее приготовленной веревкой и взвалил его на плечо. Когда распрямился, в спине хрустнуло, по позвоночнику пробежала волна боли.
Должно быть, изменился в лице, поскольку Илья спросил:
– Ты чего?
– Порядок. Давай, уходим.
Выстрелы наверняка услышали, и кто-нибудь мог заинтересоваться тем, что здесь произошло. Поэтому нужно убраться подальше, найти тихий уголок и спокойно допросить пленника.
Заторопились на юг – Андрей с «языком» впереди, прикрывавший Илья за ним. Пробежав мимо школы, свернули за нее и помчались туда, где на одном из домов висела бело-синяя вывеска какой-то страховой конторы.
Дверь приоткрыта, и внутри наверняка можно устроиться с удобством.
Офис под вывеской оказался небольшим, переделанным из квартиры – пара комнат, столы с компьютерами.
– Очищай место! – скомандовал Андрей, и Илья спихнул с выстроившихся вдоль стены стульев для посетителей толстые пластиковые папки. – Посмотрим, что у него с раной, а то как бы кровью не истек.
В ближайшие полчаса пленник был нужен им живым и в сознании.
Затрещала ткань под лезвием армейского ножа, обнажилось простреленное бедро – входное отверстие, подтеки крови на бледно-розовой коже, несколько полученных никак не сегодня царапин.
– Ничего, артерия вроде не задета, – сказал Андрей. – Ты последи за улицей, а я допрошу.
Прежде чем приводить пленника в себя, внимательно осмотрел его – тощий мужик лет сорока, выпирающий кадык, редкие светлые волосы, на шее болтается цацка на веревочке. Взяв ее в руку, увидел, что это грубо вырезанная из дерева птица, если судить по когтям, хищная, со змеиной головой на длинной шее.
– Что за штука? – спросил Илья, занявший позицию у окна.
– Ты не отвлекайся, – проговорил Андрей, не оборачиваясь.
Несколько раз ударил пленника по щекам, и веки того медленно, с трепетом поднялись. Несколько мгновений взгляд оставался мутным, затем в нем проявились разом боль, злость и удивление.
– Кто?.. – прохрипел белобрысый, пытаясь сесть. – Как?..
– Не горячись, – Андрей надавил ему на грудь. – Тебя как зовут?
– Де… Денис… – ответил пленник, вращая глазами и вертя головой. – Вы кто?
– Те, кто взял тебя в плен. Догадываешься зачем?
– Не трогай знак Наставника! – завопил Денис, брызгая слюной и вновь пытаясь встать. – Ты, воистину ходящий в мерзости, как смеешь ты осквернять изображение того, чье предназначение – спасти мир?
Андрей поспешно выпустил деревянную безделушку, и та закачалась на веревке.
– Так лучше? – спросил он.
Пленник ничего не ответил – он все еще пребывал в шоке, и не столько от раны, сколько по причине того, что попал в засаду и угодил в плен непонятно к кому.
– Дай ему по харе, сразу очухается, – посоветовал Илья, но тут же сделал вид, что вовсе не подглядывает за допросом, а изо всех сил таращится на улицу, высматривает врага.
– Будешь сам говорить или придется тебя стимулировать? – спросил Андрей.
– Сам… а что вы хотите знать? – Денис сглотнул, кадык едва не порвал кожу на горле.
– Кому ты подчиняешься, сколько вас…
– Бойцы Наставника неисчислимы! – глаза пленника вспыхнули фанатичным огнем. – Он ведет нас в бой, вдохновляя Истинным Словом, чтобы мир, претерпевший Раскол, наконец очистился!
И он произнес настоящую проповедь, горячую и искреннюю, но совершенно невнятную. Удалось лишь понять, что некий человек, назвавший себя Наставником, собрал уцелевших в окрестностях метро «Семеновская», каким-то образом убедил в том, что он новый мессия, и под флагом священной войны отправил зачищать окрестные кварталы.
– Мы истребляем нечисть всюду, где видим! – почти кричал Денис. – Какой бы облик она ни принимала! Мы молимся и очищаемся, чтобы укрепиться духом и самим не поддаться нечисти!
– Так это вы распяли ту «гориллу»? – осведомился Андрей.
– «Гориллу»? – не понял пленник. – А, мохнатую большую нечисть? Да, воистину! Ибо каждое мучение нечистого существа прибавляет силы воинам Света и ослабляет уцелевших пока еще слуг Зла!
И он завопил, что скоро они захватят всю Москву и на руинах прежнего мира возникнет новый, предназначенный для праведников, расцветут духовные сады и потекут сладкие источники…
– У меня уши болят, – признался Илья после пяти минут такого «допроса».
– Но вы, если вы люди, а не нечисть в человеческом обличье, то должны присоединиться к нам! – заявил Денис без тени сомнения в голосе. – Услышать Истинное Слово, встать под знамена Наставника!
– Нет уж, спасибо, – пробормотал Андрей, понимая, что задавать вопросы бесполезно, пытать угодившего к ним в руки человека бессмысленно – этот фанатик все равно будет повторять пластинку, что крутится у него в голове, и вряд ли скажет что-то полезное.
– А дай я? – предложил Илья. – Эй, браток, а если мы захотим к вам поступить, то какие ксивы нужны будут?
– Что? – пленник ошалело заморгал. – Лишь искренняя вера и чистота душевная!
Андрей махнул рукой:
– Оставь. Его бы взять с собой, но уж больно тяжелый, до коммуны не дотащим.
Спина до сих пор болела, особенно точка между лопатками.
Илья открыл рот, собираясь что-то ответить, но внезапно посерьезнел и бросил с тревогой:
– Идут! Четверо!
Андрей поспешно сунул в рот Денису заранее приготовленный кляп и, не обращая внимания на возмущенное мычание, сорвал с его шеи деревянную «птичку» – вдруг кто в коммуне знает что о таком символе.
А сам подошел к окну.
Четверо мужчин обходили школу, оставляя ее слева от себя, и оружие держали наготове – наверняка услышали выстрелы, поспешили на помощь, а увидев труп с пулевыми ранениями и пятна крови, сообразили, что дело вовсе не в нападении «нечисти».
– Пристрелим его, чтобы он нас не выдал? – прошептал Илья, кивая в сторону пленника.
Стоит воякам Наставника догадаться, где прячется враг, – им не уйти, и вдвоем отбиться от четверых будет сложно, несмотря на лучшее вооружение, а долго в «осаде» не просидишь, еды и воды захватили маловато.
– Погоди, может быть, еще мимо пройдут, – сказал Андрей.
Кровь из раны хлестала не так, чтобы сделать дорожку, и следа они вроде не оставили. Но сообразили как-то эти четверо, в какую сторону идти… или это лишь один из отправленных по разным направлениям отрядов?
Если так, то людей под знаменами Наставника должно быть немало.
Денис задергался, попытался выплюнуть кляп, и Андрей приставил дуло автомата к его виску. Пленник мигом затих, удивление в его взгляде сменилось ненавистью, руки и ноги задрожали.
Четверо двигались неспешно и грамотно, так что снять их одной очередью не вышло бы ни с какого направления. Передний постоянно смотрел в землю, нагибался время от времени, словно принюхивался, иногда даже приседал на корточки и щупал асфальт.
Когда поднял лицо, Илья вытаращил глаза, а Андрей поморщился: вместо носа над верхней губой располагался толстый и короткий хобот, похожий на обрубок слоновьего, а из него торчали длинные белые волосы.
Похоже, они встретились с человеком, которого катастрофа наградила полезной «мутацией».
– Что такое? – спросил шагавший последним высокий лысый мужик, похоже, командир.
– Не пойму, – прогнусавил обладатель хобота. – Что-то здесь не так, непорядок.
До них оставалось метров пятнадцать, и в царившей за окнами тишине было слышно каждое слово.
Хоботастый опустился на колени, принялся обследовать тротуар, остальные расположились вокруг. Андрей посильнее вжал ствол в висок пленника – чтобы не выкинул чего, Илья поднял «калаш» – на тот случай, если их убежище все же обнаружат.
На шее каждого из вояк Наставника висела деревянная птица на веревочке, такая же, какую сняли с Дениса.
– Непорядок, – повторил хоботастый и медленно пошел вдоль дома на юг.
За ним зашагали остальные.
Когда они свернули за угол, Андрей ослабил нажим, а затем и вовсе отвел автомат в сторону. Пленник мгновенно выплюнул кляп, закачались под его бьющимся телом офисные стулья.
– На помощь, братья! – завопил он.
С улицы донеслись резкая команда и приближавшийся топот.
– Черт! Уходим! – Соловьев прыгнул прямо в окно, не тратя времени, чтобы выбираться через прихожую.
Зазвенели осколки, боль дернула щеку, он перекатился по асфальту и начал стрелять, еще не вскочив. Рядом оказался Илья, оскаленный, злой, с остервенением принялся дергать спусковой крючок.
Хоботастого пули не зацепили, он свалился и перекатился под укрытие припаркованной у подъезда машины. Бежавшему за ним вояке Наставника повезло меньше – он получил несколько ран и согнулся, выронив ментовский «АКСУ».
Лысый предводитель отскочил за дерево, четвертый почему-то отстал.
– За мной… – Андрей на ходу сменил магазин, и они рванули на север, совсем не туда, куда было нужно.
Пули засвистели вокруг, защелкали по листьям старого тополя.
Обогнув дом с севера, выскочили на заросший деревьями пятачок, и в его центре, в обычной песочнице, обнаружили огненный фонтан вроде тех, что видели и в Нижнем, и во Владимире. Правда, тут он оказался очень небольшим – столб алого пламени толщиной в ствол дерева поднимался метра на три.
Но все равно пришлось его огибать, тратить секунды.
Андрей обернулся как раз вовремя, чтобы дать очередь по явившемуся из-за угла хоботастому. Тот спрятался, но через мгновение высунулся вновь, автомат в его руках задергался, пули пошли выше.
Со стороны школы появились еще двое мужиков в камуфляже, глухие хлопки возвестили, что в ход пошли ружья.
– Вот хрень… – как-то растерянно воскликнул Илья, хватаясь за плечо. – Вот хрень.
– Ранен? Держись!
Главное – добраться до места, где их ждет Егор с соратниками.
Бритоголовый ругался, из-под пальцев его текла кровь, но самое главное, он бежал и падать вроде бы не собирался. Андрей прикрывал соратника и думал только об одном – чтобы их не обошли с юга, не отрезали от Измайловского шоссе и тем самым – от территории коммуны…
Но то ли вояки Наставника замешкались, то ли не сообразили этого сделать, но беглецы проскочили между двумя близко расположенными домами, и шоссе оказалось прямо перед ними.
Андрей присел рядом с пристройкой, над которой висела вывеска «Ремонт обуви», дал очередь. Судя по злобному вскрику, зацепил одного из самых шустрых преследователей.
Вскочив, побежал вслед за Ильей.
Перебраться через шоссе тут было невозможно – по его центру тянулась та же канава с торчащими из нее белыми камнями, но в этом месте она выглядела куда шире, не меньше трех метров.
– Может, рискнем перескочить? – прохрипел бритоголовый, оглядываясь.
– Я бы не стал, – ответил Андрей, и в этот момент одна из белоснежных глыб со скрипом передвинулась.
Вокруг засвистели пули, донеслись сердитые выкрики, грохот выстрелов, и он невольно пригнулся. Скривился от досады, вспомнив, что сам виноват в том, что пленник сумел подать голос – недосмотрел, и теперь носись с высунутым языком, изображая мишень для ретивых фанатиков…
Они бежали по обочине, делая зигзаги, чтобы преследователи не смогли как следует прицелиться. Время от времени Андрей останавливался, опускался на одно колено и бил короткими очередями, не давая воякам Наставника подобраться совсем уж близко.
Впереди показалось то место, где переходили через шоссе несколько часов назад, и тут что-то рвануло бок, под одеждой потекло горячее. Андрей не сразу понял, что ранен, а глянув на то место, куда попала пуля, обнаружил дырку в рубахе, сбегающую по ткани струйку крови.
– Тебя тоже? – спросил Илья.
– Фигня, царапина… Ты готов к ускорению?
– А до сих пор что было? – в расширившихся глазах бритоголового появилось недоумение.
– Так, разминка. Давай!
Они пробежали якорь на постаменте и рванули через шоссе наискосок, тяжело топая по асфальту. Рана мгновенно вскипела болью, перед глазами закружилось, Андрей стиснул зубы, вопли преследователей слышал приглушенно, словно в уши напихали ваты.
Пуля взвизгнула совсем рядом, срикошетив от асфальта, но он даже не дрогнул. Почти автоматически сменил направление, схватил за рукав Илью, потащил за собой – еще несколько шагов по прямой, и даже самый неловкий стрелок догадается взять упреждение…
Дома на другой стороне шоссе, казалось, не приближались совсем.
Когда оттуда, из распахнутых железных ворот в заборе, ударили выстрелы, Андрей решил, что им кранты. Лишь потом сообразил, что стреляют не по ним, очереди уходят немного в сторону.
– Добрались, едрить меня через коромысло! – воскликнул Илья.
Из ворот высунулся Егор, помахал рукой, лицо его стало озабоченным – должно быть, понял, что разведчики ранены.
– Давай сюда! – закричал он.
Последнюю дюжину шагов Андрей сделал на одном упрямстве – силы кончились разом. Оказавшись за темно-синей створкой, даже не присел, а упал на асфальт и на несколько секунд выключился.
Но этого, похоже, никто не заметил – парни из коммуны продолжали стрелять, Илья что-то оживленно рассказывал Егору.
– Ты как? – бросил тот, глянув на Андрея.
– Нормально. Они там… лезут еще?
Чтобы встать, пришлось напрячь все мышцы, начиная от тех, что используются, когда двигаешь ушами, но он справился с этой задачей и даже не выронил неимоверно потяжелевший «калаш».
– Залегли, – сообщил Егор. – Парочку мы зацепили, так что, думаю, дальше не полезут. Серьезно вы разворошили это осиное гнездо, засуетились, как ошпаренные, твою дивизию.
– И даже допросили одного, – похвастался Илья.
Андрей слушал их разговор и чувствовал, что уплывает куда-то, его словно несет в сторону – это было странно, ведь рана не выглядела особенно глубокой или опасной, а в намазанные ядом пули он не верил.
Чтобы прийти в себя, пришлось снять с пояса флягу и не только попить, а еще и плеснуть в лицо. Стрельба к этому моменту прекратилась, и один из соратников Егора доложил, что «враг отступил».
– Поздравляю с победой! – заявил розовощекий москвич с таким апломбом, словно только что выиграл битву масштаба Ватерлоо. – Ну, что, двинули на базу… Ты как, дойдешь?
Андрей, к которому относился вопрос, кивнул.
Глава 3
«Электрозаводская»
К моменту, когда впереди показалось здание бывшего детского сада, он почти совсем пришел в себя. Осталась легкая слабость да боль в боку – словно его жевала тупыми зубами ленивая тварь. Илье, наоборот, стало отчего-то хуже, так что он шел с помощью подчиненных Егора.
Хлопнула дверь, на крыльцо выскочила Лиза – на лице тревога, глаза сердитые.
– Ради бога, что вы с собой сотворили? – воскликнула она. – С ума сошли?
– Это не мы, – попытался отшутиться Андрей. – Это нас.
Но девушка игривого тона не приняла и ворчливо начала отдавать приказания – отобрать у раненых оружие и срочно вести наверх, в их комнату. Тут раны подверглись тщательному осмотру, и через пятнадцать минут обе были обработаны и перевязаны.
Повязка немного мешала, но Андрей не протестовал – в медицинских делах Лиза понимала отлично.
– Полезли неведомо куда непонятно зачем, – продолжала бурчать девушка. – Еще дешево отделались оба… А если бы одному из вас голову прострелили, что тогда? Бинтом не обойтись…
Дверь со скрипом открылась, в комнату заглянул Виктор Саныч, и она осеклась.
– Вернулись, я гляжу? – сказал лидер коммуны. – Ну, вы, бесовы дети, нашумели… Хоть не зря?
– Нет, – Андрей потянулся к лежавшей рядом разгрузке, вытащил из кармана деревянную фигурку.
– Это что? – заинтересовалась Лиза.
– Символ некоего товарища, что называет себя Наставником, – и Андрей рассказал о том, что удалось узнать и увидеть за время разведки.
При упоминании распятой «гориллы» Виктор Саныч покачал головой, а когда Соловьев с помощью Ильи передал речи пленника, бывший железнодорожник даже крякнул.
– Вот, ничего себе, какая оказия, – проговорил он, оглаживая усы. – Секта, выходит… и мы для них, выходит, не люди, а нечисть, которую надо не только уничтожать, а и мучить?
– Похоже, что так, – сказал Андрей.
– Настоящие фашисты, – Лиза скорчила возмущенную гримасу.
– Да, напоминают… – Виктор Саныч глянул на собеседника пристально. – Ну, а ты-то что думаешь дальше делать, хлопец? Будете ждать, пока раны зарастут, а затем дальше пойдете?
– Ждать не будем, – признаваться в том, что его повреждения заживают куда быстрее, чем у обычных людей, Андрей не собирался. – Завтра попробуем двинуться на северо-запад к…
– И не думай об этом! – перебила его Лиза. – Я – врач, и только я могу решить, когда ты будешь готов в дорогу! А сейчас прошу прощения, но раненым нужно отдыхать.
Виктор Саныч поднялся.
– Ладно, оклемывайтесь, – сказал он, хитро улыбаясь. – Вечером еще поговорим.
Лидер коммуны ушел, а Андрей растянулся на спальнике и закрыл глаза – спать не хотелось, и это при том, что чувствовал себя утомленным, мышцы были вялыми и продолжала болеть спина.
Слышал, как Лиза разговаривает с Ильей, но в слова не вникал…
Донесшаяся из-за окна стрельба заставила вздрогнуть, и, открыв глаза, сообразил, что времени прошло достаточно – в окно проникали солнечные лучи, а это значит, что дневное светило переползло к западу.
Бритоголового в комнате не было, Лиза лежала на своем спальнике и листала книжку.
– Что там? – спросил Андрей.
Девушка бросила на него изучающий взгляд – колебалась, стоит ли ответить нормально или пообижаться еще.
– Не знаю, – ответила она гордо и отвернулась.
Пока поднимался, стало ясно, что отдохнул, да и боль в ране несколько уменьшилась. За окном все оказалось тихо-мирно – пустая улица, гаражи за ней, шелестящие на ветру листья.
Новая очередь прикатилась с севера, за ней последовало несколько одиночных выстрелов, и на этом все закончилось. Андрей подождал еще некоторое время, а затем отправился на прогулку к санузлу – ранен ты или здоров, герой или злодей, а ходить в подобные места надо.
Вернувшись в комнату, обнаружил там, помимо Лизы, озабоченного Виктора Саныча в компании двух немолодых мужчин.
– Смотри-ка, бодрячком выглядишь, – сказал лидер коммуны. – Ты, наверное, слышал стрельбу?
Андрей кивнул.
– На наш патруль напали… – Виктор Саныч заколебался, – нет, не так… начали палить, чтобы привлечь внимание… На западе, там, где Кирпичная улица на проспект Буденного выходит… Парни не растерялись, дали жару, и те поспешно отступили, но кое-что оставили.
– И что? – спросил Андрей.
– А вот, – лидер коммуны поднял руку, и в ней обнаружился листок бумаги, исписанный крупным и четким почерком. – Послание. И адресовано оно, судя по всему, тебе.
– Мне? – вот тут Соловьев удивился.
Осторожно взял листок из руки Виктора Саныча, повернул так, чтобы можно было прочитать.
Сверху находилась отдельная строчка: «Тому, кто сумел обмануть нюхача», а под ней располагался основной текст: «Привет тебе, собрат по удаче. Предлагаю встретиться сегодня один на один в семь часов на перекрестке Первого Кирпичного переулка и Измайловского шоссе».
И подпись: «Наставник».
– Что там? – спросила Лиза, и Андрей отдал записку ей.
– Ну, что думаешь? – Виктор Саныч кашлянул, видно было, что он не может разобраться в ситуации, и это бывшему железнодорожнику совершенно не нравится. – Что значит обращение «собрат по удаче»? И зачем он хочет с тобой встречаться – собирается завербовать в свою банду?
– Это ловушка! Ни в коем случае не ходи! – выпалила Лиза. – Тебя убьют!
– Завербовать – вероятно, – сказал Андрей. – Он, этот Наставник, кое в чем такой же, как и я… катастрофа, похоже, наделила его особыми талантами… он не такой, как все… – Слова было подбирать мучительно трудно, он запинался, путался и понимал, что говорит не совсем то, что хочет и что надо.
– А что за таланты? – спросил Виктор Саныч. – Ты что, летать умеешь?
– Нет. Но я знаю, что могу доверять этому… человеку.
Похожих на себя людей по пути к Москве встречал не раз – Василия на повороте к Дзержинску, Игоря в маленьком поселке на трассе, Славу из Рязани – на границе Московской области.
К каждому из них с первого же мгновения испытывал полное доверие, ощущал некую близость, более сильную, чем кровная. И никогда «собратья по удаче» не оказывались врагами, не проявляли враждебности, и если и приходилось сражаться с ними, то рука об руку.
Все они были одержимы каким-то замыслом: один собирался безжалостно уничтожать монстров, другой шел в теплые края, третий мечтал посетить родину предков.
Наставник принадлежал к той же породе, и Андрей понимал, что это не ловушка, что написавший послание человек не обманет и вправду придет на встречу один. Но еще он хорошо осознавал, что у московского «героя» одержимость совсем иная, она граничит с безумием и опасна для окружающих.
Хлопнула дверь, на крыльцо выскочила Лиза – на лице тревога, глаза сердитые.
– Ради бога, что вы с собой сотворили? – воскликнула она. – С ума сошли?
– Это не мы, – попытался отшутиться Андрей. – Это нас.
Но девушка игривого тона не приняла и ворчливо начала отдавать приказания – отобрать у раненых оружие и срочно вести наверх, в их комнату. Тут раны подверглись тщательному осмотру, и через пятнадцать минут обе были обработаны и перевязаны.
Повязка немного мешала, но Андрей не протестовал – в медицинских делах Лиза понимала отлично.
– Полезли неведомо куда непонятно зачем, – продолжала бурчать девушка. – Еще дешево отделались оба… А если бы одному из вас голову прострелили, что тогда? Бинтом не обойтись…
Дверь со скрипом открылась, в комнату заглянул Виктор Саныч, и она осеклась.
– Вернулись, я гляжу? – сказал лидер коммуны. – Ну, вы, бесовы дети, нашумели… Хоть не зря?
– Нет, – Андрей потянулся к лежавшей рядом разгрузке, вытащил из кармана деревянную фигурку.
– Это что? – заинтересовалась Лиза.
– Символ некоего товарища, что называет себя Наставником, – и Андрей рассказал о том, что удалось узнать и увидеть за время разведки.
При упоминании распятой «гориллы» Виктор Саныч покачал головой, а когда Соловьев с помощью Ильи передал речи пленника, бывший железнодорожник даже крякнул.
– Вот, ничего себе, какая оказия, – проговорил он, оглаживая усы. – Секта, выходит… и мы для них, выходит, не люди, а нечисть, которую надо не только уничтожать, а и мучить?
– Похоже, что так, – сказал Андрей.
– Настоящие фашисты, – Лиза скорчила возмущенную гримасу.
– Да, напоминают… – Виктор Саныч глянул на собеседника пристально. – Ну, а ты-то что думаешь дальше делать, хлопец? Будете ждать, пока раны зарастут, а затем дальше пойдете?
– Ждать не будем, – признаваться в том, что его повреждения заживают куда быстрее, чем у обычных людей, Андрей не собирался. – Завтра попробуем двинуться на северо-запад к…
– И не думай об этом! – перебила его Лиза. – Я – врач, и только я могу решить, когда ты будешь готов в дорогу! А сейчас прошу прощения, но раненым нужно отдыхать.
Виктор Саныч поднялся.
– Ладно, оклемывайтесь, – сказал он, хитро улыбаясь. – Вечером еще поговорим.
Лидер коммуны ушел, а Андрей растянулся на спальнике и закрыл глаза – спать не хотелось, и это при том, что чувствовал себя утомленным, мышцы были вялыми и продолжала болеть спина.
Слышал, как Лиза разговаривает с Ильей, но в слова не вникал…
Донесшаяся из-за окна стрельба заставила вздрогнуть, и, открыв глаза, сообразил, что времени прошло достаточно – в окно проникали солнечные лучи, а это значит, что дневное светило переползло к западу.
Бритоголового в комнате не было, Лиза лежала на своем спальнике и листала книжку.
– Что там? – спросил Андрей.
Девушка бросила на него изучающий взгляд – колебалась, стоит ли ответить нормально или пообижаться еще.
– Не знаю, – ответила она гордо и отвернулась.
Пока поднимался, стало ясно, что отдохнул, да и боль в ране несколько уменьшилась. За окном все оказалось тихо-мирно – пустая улица, гаражи за ней, шелестящие на ветру листья.
Новая очередь прикатилась с севера, за ней последовало несколько одиночных выстрелов, и на этом все закончилось. Андрей подождал еще некоторое время, а затем отправился на прогулку к санузлу – ранен ты или здоров, герой или злодей, а ходить в подобные места надо.
Вернувшись в комнату, обнаружил там, помимо Лизы, озабоченного Виктора Саныча в компании двух немолодых мужчин.
– Смотри-ка, бодрячком выглядишь, – сказал лидер коммуны. – Ты, наверное, слышал стрельбу?
Андрей кивнул.
– На наш патруль напали… – Виктор Саныч заколебался, – нет, не так… начали палить, чтобы привлечь внимание… На западе, там, где Кирпичная улица на проспект Буденного выходит… Парни не растерялись, дали жару, и те поспешно отступили, но кое-что оставили.
– И что? – спросил Андрей.
– А вот, – лидер коммуны поднял руку, и в ней обнаружился листок бумаги, исписанный крупным и четким почерком. – Послание. И адресовано оно, судя по всему, тебе.
– Мне? – вот тут Соловьев удивился.
Осторожно взял листок из руки Виктора Саныча, повернул так, чтобы можно было прочитать.
Сверху находилась отдельная строчка: «Тому, кто сумел обмануть нюхача», а под ней располагался основной текст: «Привет тебе, собрат по удаче. Предлагаю встретиться сегодня один на один в семь часов на перекрестке Первого Кирпичного переулка и Измайловского шоссе».
И подпись: «Наставник».
– Что там? – спросила Лиза, и Андрей отдал записку ей.
– Ну, что думаешь? – Виктор Саныч кашлянул, видно было, что он не может разобраться в ситуации, и это бывшему железнодорожнику совершенно не нравится. – Что значит обращение «собрат по удаче»? И зачем он хочет с тобой встречаться – собирается завербовать в свою банду?
– Это ловушка! Ни в коем случае не ходи! – выпалила Лиза. – Тебя убьют!
– Завербовать – вероятно, – сказал Андрей. – Он, этот Наставник, кое в чем такой же, как и я… катастрофа, похоже, наделила его особыми талантами… он не такой, как все… – Слова было подбирать мучительно трудно, он запинался, путался и понимал, что говорит не совсем то, что хочет и что надо.
– А что за таланты? – спросил Виктор Саныч. – Ты что, летать умеешь?
– Нет. Но я знаю, что могу доверять этому… человеку.
Похожих на себя людей по пути к Москве встречал не раз – Василия на повороте к Дзержинску, Игоря в маленьком поселке на трассе, Славу из Рязани – на границе Московской области.
К каждому из них с первого же мгновения испытывал полное доверие, ощущал некую близость, более сильную, чем кровная. И никогда «собратья по удаче» не оказывались врагами, не проявляли враждебности, и если и приходилось сражаться с ними, то рука об руку.
Все они были одержимы каким-то замыслом: один собирался безжалостно уничтожать монстров, другой шел в теплые края, третий мечтал посетить родину предков.
Наставник принадлежал к той же породе, и Андрей понимал, что это не ловушка, что написавший послание человек не обманет и вправду придет на встречу один. Но еще он хорошо осознавал, что у московского «героя» одержимость совсем иная, она граничит с безумием и опасна для окружающих.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента