Страница:
Дмитрий Казаков
Путешествие на Запад: Монстры Кремля
Глава 1
Шоссе Энтузиастов
Автомобилей на МКАДе было столько, будто катастрофа обрушилась на Москву не в шесть утра, а в час пик.
Искореженные, врезавшиеся друг в друга и в ограждения, перевернувшиеся, съехавшие на обочины, они создавали настоящий вал из гнутого металла, ломаного пластика и битого стекла. На капотах, крышах и колесах блестели капли, оставшиеся после утреннего дождя.
– Я тут как врач на кладбище, в натуре, – с отвращением сказал Илья, когда Кольцевая предстала перед ними во всей чудовищной неприглядности. – Всю жизнь их чинил, а здесь такое…
Он передернул плечами и покрепче сжал «калаш».
Андрей при виде опоясавшей столицу грандиозной аварии не ощутил ничего – за последние дни насмотрелся на разрушения. Его внимание привлекла эстакада, пересекавшая трассу М-7, что несколькими километрами ранее превратилась в шоссе Энтузиастов.
– Надо подняться, ядреная бомба, – сказал он. – Глянем сверху, что там впереди.
Лиза недовольно вздохнула, но спорить не стала, лишь поправила рюкзак.
Они прошли мимо свалившегося на бок трейлера, миновали две сошедшиеся лоб в лоб легковушки. Под ногами оказался асфальт МКАДа, золотой, если судить по тому, сколько на него пошло денег.
Обзор с эстакады Андрея разочаровал – прямо за Кольцевой лежал небольшой микрорайон, за ним темно-зеленой стеной поднимались деревья обширного лесопарка, а дальше все терялось в серой дымке, из которой выступали размытые силуэты нескольких московских высоток.
– И стоило сюда лезть, – с досадой проговорила Лиза. – Ничего не видно… и откуда там туман?
Недавно миновал полдень, и солнце светило вовсю, грело по-летнему.
– Не знаю, – отозвался Андрей. – Хотя и с погодой сейчас творится черт знает что…
Обычная жизнь для них троих, да и для всей Центральной России закончилась двадцать дней назад, когда неведомая катастрофа изменила облик мира до неузнаваемости. Большинство людей просто исчезли, часть выживших превратилась в кровожадных монстров, и лишь немногие сохранили не только прежний облик, но и разум, и память.
Города и поселки трансформировались, многие здания разрушились, другие превратились в нечто странное, возникло то, чего ранее не было – синие озера, рощи громадных деревьев, огнедышащие провалы, непонятные пирамиды, «болота» и непроходимые джунгли.
– Откуда туман, откуда, от верблюда, – пробормотал Илья, нетерпеливо ежась. – Пошли, что ли?
Их троих катастрофа застигла в Нижнем Новгороде, и познакомились они в первый же день после нее, когда странствовали по родному городу, пытаясь понять, что произошло.
Ответить на этот вопрос не сумели до сих пор, зато смогли выжить, приспособились к новому, странному миру, где прежние ценности ничего не значили и имелись опасности, которые недавно трудно было даже представить. Почти три недели провели в дороге, пытаясь добраться до мест, не затронутых катаклизмом, до районов, где все осталось так же, как раньше.
И вот добрались до Москвы.
– Пошли, – сказал Андрей.
Он не так давно, в начале весны, отметил тридцатилетие, некогда служил в армии, даже воевал немного, а до катастрофы где только не работал, успел сменить чуть ли не полтора десятка профессий.
Чтобы спуститься с эстакады, пришлось обойти место грандиозной аварии, где друг в друга врезались чуть ли не десять автомобилей. Разбились всмятку, образовали настоящий холм, но ни один не обгорел, не взорвался, поскольку бензин в момент катастрофы потерял горючие свойства.
И никто не погиб, водители исчезли из кабин, испарились бесследно…
Прошли автосалон, по обеим сторонам от шоссе встали громады жилых домов, из тех, что слева, многие были без верхних этажей, выглядели так, словно их откусило невообразимых размеров чудовище. У правой обочины потянулись заросли «кустов» – черных, словно графитовых, без единого листика.
Кое-где поднимались на высоту в несколько метров, образуя колючую, шелестящую стену.
– А вот и хозяева встречают, – заметил Андрей, когда с севера прикатился свирепый протяжный вой.
– Ну, нах таких хозяев, – буркнул Илья, оглаживая бритую наголо голову.
Еще три недели назад он был слесарем в одном из нижегородских автосервисов и думал лишь о том, как бы добыть бабла, бухнуть с корешами, такими же обычными «пацанами», да оттянуться с телками.
Вой приблизился, и впереди на шоссе выскочили три «собаки» – размером с откормленного дога, оскаленных, с головами молодых парней. Увидев людей, радостно загавкали, рванулись навстречу, когти заклацали по асфальту, из пастей закапала слюна.
Три «калаша» ударили одновременно, зазвенели падающие на асфальт гильзы.
Первая тварь подскочила, брызжа кровью, она отлетела назад, вторая упала на бегу, точно споткнулась. Третья попыталась увернуться, уйти от дырявящих шкуру пуль, но не успела. Ослепленная болью от множества ран, врезалась в «кусты», отчаянно взвизгнула и затихла.
– И все? – даже несколько разочарованно проговорила Лиза. – Так… обыденно?
Ее катастрофа застала на рабочем месте, на кушетке дежурного по отделению нижегородской Речной больницы. За последние дни девушке пришлось не только пускать в ход врачебные навыки, а еще и выучиться убивать, лишать жизни тех, кто более не мог называться людьми.
– А ты чего ждала? – Илья гоготнул. – Что они, типа, московские понты выпятят? Скажут для начала «понаехали тут, лимита позорная», а уже потом тебя жрать начнут? Айда, посмотрим, что за уродцы в Москве водятся.
«Собаки» были самыми обычными – уродливые монстры с собачьим туловищем и человеческой головой. Таких встречали повсюду в городах и поселках от Нижнего до Подмосковья, и почти всегда – стаями.
– Да, ничего нового, – признал Андрей, перевернув одну из мертвых тварей стволом автомата.
– Хоть в чем-то столица нас не обошла, – Илья хохотнул вновь.
– Погоди, рано радуешься, мы еще мало чего видели, – Лиза покачала головой.
Через полсотни метров набрели на трещину в асфальте, широкую и извилистую, и почти тут же перед ними распахнулась свежая. Раздался треск, дорожное покрытие разошлось, образуя длинный провал, из него выплеснулись языки пламени, повеяло теплом и серным запахом.
Чтобы обойти трещину, пришлось отступить к обочине.
На крыше одного из домов за правой обочиной появилась «горилла», тварь, похожая на огромную обезьяну в сивой шерсти. Уставилась на людей и принялась колотить себя кулачищами в грудь, над тихими улицами покатились гулкие, ритмичные удары.
– Похоже, в этом районе людей не осталось, – сказал Андрей. – Выжившие либо ушли, либо их не было.
Вскоре дорогу преградило «болото» из тех, что возникли после катастрофы – зеленое, кочковатое, покрытое густой травой. Огибая его, ушли сильно вправо от шоссе, и вскоре впереди блеснул пруд, в котором отражались растущие на противоположном берегу деревья.
– Купавенский проспект, – прочитал Илья на одном из домов. – А это чего за лес?
– Измайловский парк, наверное, – не особенно уверенно сказала Лиза.
Березы за прудом стояли плотно, за ними виднелись другие, создавая впечатление, что это не просто сквер, а нечто серьезное. Кроны покачивались под ветром, шуршали листья, но птичьего пения слышно не было – по неразумным тварям катастрофа ударила не так жестоко, как по людям, но и их стало много меньше.
Вернулись к шоссе, и у павильона остановки наткнулись на обглоданный дочиста костяк с раздробленным на куски черепом. Тот побывал то ли в мощных челюстях, то ли в крепких когтях или угодил под нечто похожее на молоток.
Лес оказался с двух сторон от дороги, причем слева еще более густой и дикий, чем справа.
В этот момент Андрей неожиданно почувствовал себя неуютно, хотя заросли выглядели совершенно обычно. Накатило беспокойство, захотелось залечь, а еще лучше – окопаться как следует, чтобы неведомая опасность уж точно не смогла ничего с ними сделать.
Соловьев даже приостановился, и спутники посмотрели на него удивленно.
– Ты чо, шеф? – осведомился Илья.
– Да ничего, идем. – Андрей двинулся вперед с усилием, словно преодолевая сопротивление, подумал, что в Москве вполне могут водиться твари, умеющие наводить морок.
Слева в чаще затрещало, донесся кровожадный рев, а за ним вой, такой пронзительный, что заложило уши. Все трое присели на одно колено, мужчины направили оружие в сторону шума, а Лиза развернулась к ним спиной, взяла под наблюдение «тыл».
За дни, что провели вместе, научились воевать, притерлись друг к другу.
Закачались ветки старой березы, и на обочину выскочил мальчишка лет десяти. Мелькнуло бледное, исцарапанное лицо с вытаращенными глазами. Запнулся, покатился кубарем и помчался дальше на четвереньках, словно хищный зверек.
– Давай сюда! – рявкнул Андрей, радуясь, что сумел удержать дернувшийся на спусковом крючке палец.
Вслед за мальчишкой из леса вылетел «сросшийся», за ним еще один.
Беглец пробежал еще метра три и шлепнулся на асфальт, но не от усталости, просто сообразил, что мешает стрелять. Распластался так, словно хотел вдавиться в поверхность шоссе, и два «калаша» загрохотали одновременно.
«Сросшиеся», покрытые рыжей шерстью твари, более всего похожие на двух людей, стоящих в затылок друг другу, с визгом бросились в разные стороны. Один тут же развалился на «половинки», те разбежались, но быстро упали, обливаясь кровью.
Другая тварь ухитрилась избегнуть пуль и подобралась к людям вплотную.
А из чащи уже лезли новые – оскаленные хари, желтые зубы, безумные глаза, загребущие лапы.
– О-ха-ха! Повоюем! – радостно вопил Илья, опустошая магазин.
Андрей стрелял молча, старался экономить патроны и не зацепить мальчишку, неведомо как очутившегося на их пути. Лиза, судя по азартному сопению, тоже была не прочь поучаствовать в бою, но не отвлекалась, следила за своим сектором, – а то вылезет еще кто с другой стороны дороги…
Еще один «сросшийся» рухнул, смешно задрав ноги, голова другого лопнула, точно яйцо от удара палкой. Уцелевшие решили, что с них достаточно, рванули обратно, ломая ветки, натыкаясь на стволы и обиженно рыча.
– Все, – сказал Андрей, когда стало тихо. – Эй, парень, можешь встать.
Мальчишка глядел на них исподлобья, прижавшись щекой к асфальту, и было в этом взгляде нечто странное. Темные глаза смотрели без испуга, серьезно, изучающе и казались застывшими, словно неживыми.
– Иди сюда, не бойся, – ласково проговорила Лиза.
– Да он и не боится, – тут же встрял Илья, которому, как обычно, до всего находилось дело.
Мальчишка поднялся медленно, какими-то заторможенными движениями, и пошел к ним. Был он обряжен в форменные темно-синие брюки, слишком длинные для него, и грязную рубаху цвета хаки, сшитую на здоровенного мужика вроде Андрея.
На ногах болтались ярко-желтые футбольные бутсы, шипы клацали по асфальту.
Выглядело это так, словно паренек не просто отыскал шмотки в чужой квартире или разграбленном магазине, а еще и не умел их носить: шнурки волочились по асфальту, пуговицы были застегнуты криво, один из рукавов болтался, точно у Пьеро, второй – закатан до самого плеча.
Мальчишка остановился и принялся рассматривать своих спасителей.
– Не бойся, – повторила Лиза. – Ради бога, мы не причиним тебе вреда.
Андрею же под взглядом паренька стало не по себе, тот показался каким-то уж слишком внимательным. Хотя можно понять – эти три недели мальчишка выживал сам, без взрослых, добывал еду, прятался от монстров, понятно, что он вовсе не беззаботный ребенок, навидался и натерпелся всякого.
Очень худой, черные волосы грязные, на щеке – царапина.
– Не причиним, зуб даю, – подтвердил Илья. – У нас пожрать есть, если чего. Пацан, ты голодный?
Мальчишка кивнул и сделал еще шаг, но лицо его не изменилось, осталось неподвижным.
– Дайте ему поесть и воды, – сказал Андрей. – Ты говорить можешь?
Паренек посмотрел на него недоумевающе, словно вообще не понял, о чем идет речь. Бритоголовый вытащил из рюкзака банку тушенки, хрустнула распоротая ножом крышка, и мальчишка принялся торопливо есть, хватая мясо и жир прямо рукой, запихивая в рот.
– Бедный, – Лиза погладила найденыша по голове, осторожно, точно чужую собаку. – Такое перенес, что даже разговаривать разучился, и голодный… Да, как мы узнаем, как его зовут?
– Без базара, дело простое, – уверенно заявил Илья. – Будем перечислять имена, и он на своем кивнет. Ты понял, пацан? Как услышишь собственное погоняло, тут же черепом потряси… Мишка? Нет… Колька? Нет…
Способ выглядел неплохим, да только он не сработал – мальчишка не среагировал ни на одно из имен. Сначала перечислили обычные, затем вспомнили редкие вроде Роберта, Ярослава или Льва, но ничего не добились.
– Или его зовут так, как мы не в силах представить, – сказала Лиза, – или он от шока забыл свое имя.
Запуганным идиотом мальчишка не выглядел, вел себя спокойно, не шарахался, вот только не разговаривал.
– Это возможно, – Андрей кивнул. – Мы будем звать его Рик.
Илья выпучил глаза:
– Почему?
– Коротко и четко, – Андрей не собирался признаваться, что при взгляде на шустрого и тощего паренька, ухитрившегося в одиночку выжить в набитой чудовищами Москве, ему вспомнился мангуст Рики-Тики-Тави из прочитанной в детстве книжки.
Тот тоже с монстрами воевал, правда, с обычными кобрами…
– Пусть будет Рик, – согласилась Лиза. – Сейчас мы его в порядок приведем и с собой возьмем… Ведь возьмем? Доведем до безопасного места и там оставим… Так, не дергайся, мой хороший.
Она принялась застегивать мальчишке пуговицы, поправлять рукава, на что тот не отреагировал – не шарахнулся, но и не показал, что ему приятна забота, которой он после катастрофы был лишен.
Просто стоял и моргал, даже забыв вытереть с губ жир от тушенки.
– Доведем, пацан, поверь мне, – сказал Илья.
Андрей не сомневался, что в Москве есть районы, где люди сумели организоваться и дать отпор тварям, как в Гороховце или Владимире, и что рано или поздно они доберутся до таких. Понимал, что подло будет оставить ребенка здесь, бросить без помощи, и все же не хотел брать его с собой.
Не хотел и сам злился на себя из-за этого.
– Готовы? – спросил он, когда Лиза завязала Рику шнурки. – Тогда шагом марш.
Сам пошел впереди, высматривая дорогу, поглядывая по сторонам, чтобы не видеть мальчишку, вызывающего столь противоречивые чувства – желание спасти, довести до безопасного места этого человеческого детеныша и в то же время опаску по отношению к немому, странному существу.
На левой обочине лес сменился «секвойями», исполинскими деревьями, под которыми лежала густая тень, а воздух дрожал, как над разогретым песком или асфальтом. Пришлось отойти к правой, чтобы не стать жертвой воздействия этих растений, появившихся на Земле после катастрофы.
А затем впереди показалось круглое озеро с ярко-синей водой, улегшееся прямо на шоссе, выпятив бока в стороны.
– Вот зараза! – заволновался Илья. – Что, обходить придется?
Андрей кивнул и повернул туда, где за поваленной оградой сосны чередовались с березами и осинами. Лязгнула под ногой поваленная секция затянутого сеткой заграждения, отвел растопыренную ветку, под ногами зашуршала трава, носа коснулись запахи свежей листвы, хвои, сырого дерева.
Порожденные катаклизмом круглые водоемы были для большинства людей не опасны, но вот Соловьев находиться рядом с ними не мог – у него начинались галлюцинации, удивительно сильные и яркие, и если можно так выразиться – тематические.
Отчего, понять не мог, хотя по пути от Нижнего до Москвы встречал людей, подверженных той же напасти.
– Не бойся, мы просто обойдем то озеро, а потом вернемся на дорогу, – успокаивающе сказала Лиза, обращаясь к мальчишке, хотя он не проявлял признаков тревоги.
Андрей споткнулся, когда слева, там, где осталась лужа синей воды, меж стволами пополз белый туман. Заскрипел зубами, попытался отвернуть голову, чтобы не видеть того, что насылает проклятое озеро… и обнаружил, что сидит на коне, а поле зрения ограничено прорезью в надетой на голову тяжелой железной штуковине.
Мог видеть закованного в доспехи рыцаря на вороной лошади, копье в его руке и щит с гербом: дракон, обвившийся вокруг яблока. Сам, похоже, был снаряжен и вооружен подобным образом, чувствовал в ладони толстое древко, а левое предплечье охватывал ремень.
Перед глазами мелькнула висящая в воздухе чаша, что светилась, как лампочка в тысячу ватт.
– Эй, стой, ты куда?! – ударил по ушам сердитый возглас Ильи, и Андрей понял, что ломится через чащу, почти бежит, перед глазами мелькают белые и серые стволы, а ветви лупят по лицу.
– Надо… обойти… подальше… – с трудом выдавил он окостеневшим горлом.
– Что? Опять? Ну вот… – в голосе Лизы прозвучала тревога.
Головокружение сгинуло, Андрей немного пришел в себя и замедлил шаг – зря гнать и расходовать силы не было смысла. Оглянулся проверить, как там спутники, и наткнулся на взгляд Рика, не испуганный и удивленный, а заинтересованный, как у ученого, что разглядывает крысу в клетке, поведшую себя не совсем так, как ожидалось.
Мальчишка поспешно отвел глаза, уставился в землю.
Они отмахали на север метров пятьсот, и только после этого Андрей рискнул повернуть на запад. Одну за другой пересекли две пешеходные дорожки, на второй увидели лежащий велосипед, ярко-красный, с ребристыми толстыми колесами и фонариком на руле.
Похоже, кто-то в утро катастрофы решил покататься еще до рассвета.
Потянулись густые заросли, где видно было метров на десять, не дальше, и тут Андрей ощутил то же самое беспокойство, что и в самом начале. И лишь уткнувшись в серо-желтый ствол, неохватной колонной уходивший вверх, сообразил, что они забрели в рощу «секвой»!
В ушах запищало, словно закружились вокруг невидимые комары, все поплыло перед глазами, почувствовал холодное липкое прикосновение к шее, затем еще одно, у копчика.
– Назад! – хотел крикнуть, но вышел лишь сиплый шепот.
Встряхнул головой, принялся отступать, стараясь не глядеть на размытые силуэты, что замелькали на краю зрения. Уловил, как матюкнулся Илья, судорожный вздох Лизы и порадовался, что оба сообразили, куда они угодили и что нужно делать.
Рика слышно не было, даже шагов, словно он провалился сквозь землю.
Писк стал громче, в нем появились раздраженные нотки, головокружение навалилось вновь, так что Андрей на мгновение потерял ощущение собственного тела. Непонятно как, но ухитрился не упасть, а в следующий момент наваждение отступило, начало слабеть.
Что-то размытое, полупрозрачное мелькнуло перед глазами, и на этом все закончилось.
– Охренеть! – воскликнул Илья и выдал фразу, в которой не матерными были только предлоги.
– Не ругайся при ребенке… – проговорила Лиза, но без привычного напора, и это показало, что она еще не пришла в себя.
Андрей вытер со лба пот, постоял несколько мгновений, борясь с подступившей к самому горлу тошнотой, и лишь затем обернулся: девушка была бледной, как привидение, по щекам бритоголового, наоборот, плыли красные пятна, а глаза блестели, и только Рик выглядел обычно.
Он будто совсем не испугался, или «секвойи» вообще не подействовали на него…
– Живы? – спросил Андрей. – Надо лучше по сторонам глядеть. Эта чаща…
На открытом месте, да и в обычном городском пейзаже рощу опасных деревьев или даже одно-единственное заметишь издалека, а тут, когда вокруг стволы, ветки и листья, опасность видишь, только уткнувшись в нее носом.
Дальше шли медленно, оценивая каждый шаг.
Когда повернули на юг, чтобы выбраться обратно на шоссе, но уже за синим озером, с севера прилетел мягкий, переливчатый свист. Услышав этот звук, Андрей замер, напряженно уставился в небо, где плыли рваные серые облака и болталось меж ними солнце.
С жуткой тварью, обладающей подобным голосом, сталкивались несколько раз и единожды чуть не стали ее жертвой.
– Разлюли моя малина… – прошептал Илья, когда над кронами деревьев в стороне скользнуло нечто белое, размытое.
Сверху обрушилась волна холода, на стволах и ветках появился иней.
Леденящий свист послышался вновь, на этот раз более слабый – издававшее его существо удалялось на юг, и это означало, что оно людей не заметило либо решило их не атаковать.
И это Андрея, честно говоря, не огорчило.
– Слава богу, улетело, – сказала Лиза. – А то как вспомню тот дом, что пришлось взорвать… так мурашки по коже.
– Да, реальная тема, – Илья поежился. – Баллоны с пропаном не каждый день под рукой бывают.
Зашагали дальше, но все так же неспешно, чтобы не наскочить на спрятавшиеся меж обычными деревьями «секвойи» или не влететь в какую-нибудь особенную, московскую ловушку, с которой еще не сталкивались.
Миновали просеку, и деревья начали редеть, впереди проглянула бензоколонка и за оградой – серая лента шоссе. В этот момент Андрей испытал самое настоящее облегчение, словно после долгого и изнурительного пути увидел наконец место ночлега.
За дорогой лежал район старой, чуть ли не сталинской постройки – много деревьев, бежевые десятиэтажки с плоскими крышами. Виднелись яркие вывески занимавших первые этажи кафе и магазинов: «Бар-Бильярд», «Копейка», «Аптека», «Авангард– Спорт».
Дома выглядели неповрежденными – ни единого выбитого окна, все на месте, но были мертвы и пусты.
– Так-то лучше, – проговорил Илья, когда под ногами оказался асфальт.
Они вышли на шоссе, вскоре увидели старое здание, похожее на небольшой театр, и часть его фасада покрывала серая паутина. Тот, кто ее сплел, так и не появился, пока они проходили мимо – то ли спал, то ли оказался сыт, то ли его вовсе не было поблизости, бродил по окрестностям, выискивая, кого бы сожрать.
За правой обочиной тянулась ограда, за ней – спортивные площадки, а когда они закончились, увидели торчащую из деревьев вершину пирамиды, напоминавшей громадную игрушку из мутного стекла.
На похожие сооружения натыкались и ранее, но это выглядело куда больше, а верхушку украшал металлический шип, ярко сверкавший, когда на него попадали солнечные лучи. Полупрозрачную толщу полнило движение, внутри шевелились, перетекали с места на место черные силуэты.
Рик забеспокоился в тот момент, когда впереди показался высокий забор, а за ним – большие корпуса, похоже, заводские. Открыл рот и издал звук, похожий на змеиное шипение, глаза его забегали, а на лице, доселе бесстрастном, отразилась тревога.
– Что такое, мой хороший? – немедленно всполошилась Лиза.
– Что-то там… – Андрей осекся, поскольку заметил на крыше одного из корпусов движение.
Угловатая фигура перевалила через край и неспешно полетела в сторону, почти не шевеля огромными крыльями. Из-за забора выпрыгнуло черное существо, с такого расстояния похожее на блоху, мгновением позже другое такое же подскочило на высоту в добрый десяток метров и шлепнулось обратно.
Все ясно, на территории завода властвуют монстры, «белки-летяги» и «кузнечики».
– Опять крюку давать? – протянул Илья уныло. – Может, напрямик, повоюем?
– Неразумно, – Соловьев глянул на бритоголового с осуждением. – Их там полно, а гранат у нас мало.
Пришлось вновь сворачивать с шоссе и тащиться по зарослям, хотя и не таким густым, как дальше к востоку. Проходя мимо завода, увидели сидевшего на заборе «плевуна», а также возникшую на одной из крыш незнакомую тварь, приземистую и длиннорукую.
– Хоть что-то новое, – проворчал Илья. – А то раньше все было такое же, как у нас или во Владимире, даже скучно. Я-то ждал, что в столице все конкретно по понятиям, бабло вскипело, понты закурвились…
– Погоди, еще закурвятся, – сказала Лиза со смешком. – И вот тогда я на тебя посмотрю.
А потом Андрей остановился, поскольку ощутил, что на него кто-то смотрит.
Спутники замерли тоже – привыкли, что лидер маленького отряда ничего не делает просто так.
– Рас… – начал он, собираясь отдать приказ рассредоточиться и залечь.
Но тут из-за дома за левой обочиной шоссе, наполовину скрытого деревьями, с криком выскочила женщина. Илья рефлекторно дернулся, повел автоматом в ее сторону и тут же выругался, скрывая испуг.
– Родненькие! Наконец-то! Наконец-то! – голосила женщина, пытаясь бежать в их сторону.
Было ей лет сорок, выглядела она изголодавшейся и напуганной: каштановые волосы в беспорядке разметались по плечам, темный джемпер в грязи, словно его хозяйка лежала на земле. Слезы текли по исхудавшему лицу, и шагала москвичка, спотыкаясь, едва не падая.
– Похоже, нам рады, – сказала Лиза, но без особого воодушевления.
– Наконец-то мы дождались! – воскликнула женщина. – О боже, боже, ты услышал мои молитвы!
Дальше она сбилась на бессвязные всхлипы и рыдания, а подойдя ближе, бросилась Илье на шею. Тот дернулся, но увернуться не успел, только выпучил глаза и сделал страдальческое лицо.
– Ох, какая радость, какая радость… – сказала женщина, оторвавшись от бритоголового, и на камуфляжной куртке у того осталось мокрое пятно. – Господи, спасибо тебе, спасибо… Какое счастье!
Искореженные, врезавшиеся друг в друга и в ограждения, перевернувшиеся, съехавшие на обочины, они создавали настоящий вал из гнутого металла, ломаного пластика и битого стекла. На капотах, крышах и колесах блестели капли, оставшиеся после утреннего дождя.
– Я тут как врач на кладбище, в натуре, – с отвращением сказал Илья, когда Кольцевая предстала перед ними во всей чудовищной неприглядности. – Всю жизнь их чинил, а здесь такое…
Он передернул плечами и покрепче сжал «калаш».
Андрей при виде опоясавшей столицу грандиозной аварии не ощутил ничего – за последние дни насмотрелся на разрушения. Его внимание привлекла эстакада, пересекавшая трассу М-7, что несколькими километрами ранее превратилась в шоссе Энтузиастов.
– Надо подняться, ядреная бомба, – сказал он. – Глянем сверху, что там впереди.
Лиза недовольно вздохнула, но спорить не стала, лишь поправила рюкзак.
Они прошли мимо свалившегося на бок трейлера, миновали две сошедшиеся лоб в лоб легковушки. Под ногами оказался асфальт МКАДа, золотой, если судить по тому, сколько на него пошло денег.
Обзор с эстакады Андрея разочаровал – прямо за Кольцевой лежал небольшой микрорайон, за ним темно-зеленой стеной поднимались деревья обширного лесопарка, а дальше все терялось в серой дымке, из которой выступали размытые силуэты нескольких московских высоток.
– И стоило сюда лезть, – с досадой проговорила Лиза. – Ничего не видно… и откуда там туман?
Недавно миновал полдень, и солнце светило вовсю, грело по-летнему.
– Не знаю, – отозвался Андрей. – Хотя и с погодой сейчас творится черт знает что…
Обычная жизнь для них троих, да и для всей Центральной России закончилась двадцать дней назад, когда неведомая катастрофа изменила облик мира до неузнаваемости. Большинство людей просто исчезли, часть выживших превратилась в кровожадных монстров, и лишь немногие сохранили не только прежний облик, но и разум, и память.
Города и поселки трансформировались, многие здания разрушились, другие превратились в нечто странное, возникло то, чего ранее не было – синие озера, рощи громадных деревьев, огнедышащие провалы, непонятные пирамиды, «болота» и непроходимые джунгли.
– Откуда туман, откуда, от верблюда, – пробормотал Илья, нетерпеливо ежась. – Пошли, что ли?
Их троих катастрофа застигла в Нижнем Новгороде, и познакомились они в первый же день после нее, когда странствовали по родному городу, пытаясь понять, что произошло.
Ответить на этот вопрос не сумели до сих пор, зато смогли выжить, приспособились к новому, странному миру, где прежние ценности ничего не значили и имелись опасности, которые недавно трудно было даже представить. Почти три недели провели в дороге, пытаясь добраться до мест, не затронутых катаклизмом, до районов, где все осталось так же, как раньше.
И вот добрались до Москвы.
– Пошли, – сказал Андрей.
Он не так давно, в начале весны, отметил тридцатилетие, некогда служил в армии, даже воевал немного, а до катастрофы где только не работал, успел сменить чуть ли не полтора десятка профессий.
Чтобы спуститься с эстакады, пришлось обойти место грандиозной аварии, где друг в друга врезались чуть ли не десять автомобилей. Разбились всмятку, образовали настоящий холм, но ни один не обгорел, не взорвался, поскольку бензин в момент катастрофы потерял горючие свойства.
И никто не погиб, водители исчезли из кабин, испарились бесследно…
Прошли автосалон, по обеим сторонам от шоссе встали громады жилых домов, из тех, что слева, многие были без верхних этажей, выглядели так, словно их откусило невообразимых размеров чудовище. У правой обочины потянулись заросли «кустов» – черных, словно графитовых, без единого листика.
Кое-где поднимались на высоту в несколько метров, образуя колючую, шелестящую стену.
– А вот и хозяева встречают, – заметил Андрей, когда с севера прикатился свирепый протяжный вой.
– Ну, нах таких хозяев, – буркнул Илья, оглаживая бритую наголо голову.
Еще три недели назад он был слесарем в одном из нижегородских автосервисов и думал лишь о том, как бы добыть бабла, бухнуть с корешами, такими же обычными «пацанами», да оттянуться с телками.
Вой приблизился, и впереди на шоссе выскочили три «собаки» – размером с откормленного дога, оскаленных, с головами молодых парней. Увидев людей, радостно загавкали, рванулись навстречу, когти заклацали по асфальту, из пастей закапала слюна.
Три «калаша» ударили одновременно, зазвенели падающие на асфальт гильзы.
Первая тварь подскочила, брызжа кровью, она отлетела назад, вторая упала на бегу, точно споткнулась. Третья попыталась увернуться, уйти от дырявящих шкуру пуль, но не успела. Ослепленная болью от множества ран, врезалась в «кусты», отчаянно взвизгнула и затихла.
– И все? – даже несколько разочарованно проговорила Лиза. – Так… обыденно?
Ее катастрофа застала на рабочем месте, на кушетке дежурного по отделению нижегородской Речной больницы. За последние дни девушке пришлось не только пускать в ход врачебные навыки, а еще и выучиться убивать, лишать жизни тех, кто более не мог называться людьми.
– А ты чего ждала? – Илья гоготнул. – Что они, типа, московские понты выпятят? Скажут для начала «понаехали тут, лимита позорная», а уже потом тебя жрать начнут? Айда, посмотрим, что за уродцы в Москве водятся.
«Собаки» были самыми обычными – уродливые монстры с собачьим туловищем и человеческой головой. Таких встречали повсюду в городах и поселках от Нижнего до Подмосковья, и почти всегда – стаями.
– Да, ничего нового, – признал Андрей, перевернув одну из мертвых тварей стволом автомата.
– Хоть в чем-то столица нас не обошла, – Илья хохотнул вновь.
– Погоди, рано радуешься, мы еще мало чего видели, – Лиза покачала головой.
Через полсотни метров набрели на трещину в асфальте, широкую и извилистую, и почти тут же перед ними распахнулась свежая. Раздался треск, дорожное покрытие разошлось, образуя длинный провал, из него выплеснулись языки пламени, повеяло теплом и серным запахом.
Чтобы обойти трещину, пришлось отступить к обочине.
На крыше одного из домов за правой обочиной появилась «горилла», тварь, похожая на огромную обезьяну в сивой шерсти. Уставилась на людей и принялась колотить себя кулачищами в грудь, над тихими улицами покатились гулкие, ритмичные удары.
– Похоже, в этом районе людей не осталось, – сказал Андрей. – Выжившие либо ушли, либо их не было.
Вскоре дорогу преградило «болото» из тех, что возникли после катастрофы – зеленое, кочковатое, покрытое густой травой. Огибая его, ушли сильно вправо от шоссе, и вскоре впереди блеснул пруд, в котором отражались растущие на противоположном берегу деревья.
– Купавенский проспект, – прочитал Илья на одном из домов. – А это чего за лес?
– Измайловский парк, наверное, – не особенно уверенно сказала Лиза.
Березы за прудом стояли плотно, за ними виднелись другие, создавая впечатление, что это не просто сквер, а нечто серьезное. Кроны покачивались под ветром, шуршали листья, но птичьего пения слышно не было – по неразумным тварям катастрофа ударила не так жестоко, как по людям, но и их стало много меньше.
Вернулись к шоссе, и у павильона остановки наткнулись на обглоданный дочиста костяк с раздробленным на куски черепом. Тот побывал то ли в мощных челюстях, то ли в крепких когтях или угодил под нечто похожее на молоток.
Лес оказался с двух сторон от дороги, причем слева еще более густой и дикий, чем справа.
В этот момент Андрей неожиданно почувствовал себя неуютно, хотя заросли выглядели совершенно обычно. Накатило беспокойство, захотелось залечь, а еще лучше – окопаться как следует, чтобы неведомая опасность уж точно не смогла ничего с ними сделать.
Соловьев даже приостановился, и спутники посмотрели на него удивленно.
– Ты чо, шеф? – осведомился Илья.
– Да ничего, идем. – Андрей двинулся вперед с усилием, словно преодолевая сопротивление, подумал, что в Москве вполне могут водиться твари, умеющие наводить морок.
Слева в чаще затрещало, донесся кровожадный рев, а за ним вой, такой пронзительный, что заложило уши. Все трое присели на одно колено, мужчины направили оружие в сторону шума, а Лиза развернулась к ним спиной, взяла под наблюдение «тыл».
За дни, что провели вместе, научились воевать, притерлись друг к другу.
Закачались ветки старой березы, и на обочину выскочил мальчишка лет десяти. Мелькнуло бледное, исцарапанное лицо с вытаращенными глазами. Запнулся, покатился кубарем и помчался дальше на четвереньках, словно хищный зверек.
– Давай сюда! – рявкнул Андрей, радуясь, что сумел удержать дернувшийся на спусковом крючке палец.
Вслед за мальчишкой из леса вылетел «сросшийся», за ним еще один.
Беглец пробежал еще метра три и шлепнулся на асфальт, но не от усталости, просто сообразил, что мешает стрелять. Распластался так, словно хотел вдавиться в поверхность шоссе, и два «калаша» загрохотали одновременно.
«Сросшиеся», покрытые рыжей шерстью твари, более всего похожие на двух людей, стоящих в затылок друг другу, с визгом бросились в разные стороны. Один тут же развалился на «половинки», те разбежались, но быстро упали, обливаясь кровью.
Другая тварь ухитрилась избегнуть пуль и подобралась к людям вплотную.
А из чащи уже лезли новые – оскаленные хари, желтые зубы, безумные глаза, загребущие лапы.
– О-ха-ха! Повоюем! – радостно вопил Илья, опустошая магазин.
Андрей стрелял молча, старался экономить патроны и не зацепить мальчишку, неведомо как очутившегося на их пути. Лиза, судя по азартному сопению, тоже была не прочь поучаствовать в бою, но не отвлекалась, следила за своим сектором, – а то вылезет еще кто с другой стороны дороги…
Еще один «сросшийся» рухнул, смешно задрав ноги, голова другого лопнула, точно яйцо от удара палкой. Уцелевшие решили, что с них достаточно, рванули обратно, ломая ветки, натыкаясь на стволы и обиженно рыча.
– Все, – сказал Андрей, когда стало тихо. – Эй, парень, можешь встать.
Мальчишка глядел на них исподлобья, прижавшись щекой к асфальту, и было в этом взгляде нечто странное. Темные глаза смотрели без испуга, серьезно, изучающе и казались застывшими, словно неживыми.
– Иди сюда, не бойся, – ласково проговорила Лиза.
– Да он и не боится, – тут же встрял Илья, которому, как обычно, до всего находилось дело.
Мальчишка поднялся медленно, какими-то заторможенными движениями, и пошел к ним. Был он обряжен в форменные темно-синие брюки, слишком длинные для него, и грязную рубаху цвета хаки, сшитую на здоровенного мужика вроде Андрея.
На ногах болтались ярко-желтые футбольные бутсы, шипы клацали по асфальту.
Выглядело это так, словно паренек не просто отыскал шмотки в чужой квартире или разграбленном магазине, а еще и не умел их носить: шнурки волочились по асфальту, пуговицы были застегнуты криво, один из рукавов болтался, точно у Пьеро, второй – закатан до самого плеча.
Мальчишка остановился и принялся рассматривать своих спасителей.
– Не бойся, – повторила Лиза. – Ради бога, мы не причиним тебе вреда.
Андрею же под взглядом паренька стало не по себе, тот показался каким-то уж слишком внимательным. Хотя можно понять – эти три недели мальчишка выживал сам, без взрослых, добывал еду, прятался от монстров, понятно, что он вовсе не беззаботный ребенок, навидался и натерпелся всякого.
Очень худой, черные волосы грязные, на щеке – царапина.
– Не причиним, зуб даю, – подтвердил Илья. – У нас пожрать есть, если чего. Пацан, ты голодный?
Мальчишка кивнул и сделал еще шаг, но лицо его не изменилось, осталось неподвижным.
– Дайте ему поесть и воды, – сказал Андрей. – Ты говорить можешь?
Паренек посмотрел на него недоумевающе, словно вообще не понял, о чем идет речь. Бритоголовый вытащил из рюкзака банку тушенки, хрустнула распоротая ножом крышка, и мальчишка принялся торопливо есть, хватая мясо и жир прямо рукой, запихивая в рот.
– Бедный, – Лиза погладила найденыша по голове, осторожно, точно чужую собаку. – Такое перенес, что даже разговаривать разучился, и голодный… Да, как мы узнаем, как его зовут?
– Без базара, дело простое, – уверенно заявил Илья. – Будем перечислять имена, и он на своем кивнет. Ты понял, пацан? Как услышишь собственное погоняло, тут же черепом потряси… Мишка? Нет… Колька? Нет…
Способ выглядел неплохим, да только он не сработал – мальчишка не среагировал ни на одно из имен. Сначала перечислили обычные, затем вспомнили редкие вроде Роберта, Ярослава или Льва, но ничего не добились.
– Или его зовут так, как мы не в силах представить, – сказала Лиза, – или он от шока забыл свое имя.
Запуганным идиотом мальчишка не выглядел, вел себя спокойно, не шарахался, вот только не разговаривал.
– Это возможно, – Андрей кивнул. – Мы будем звать его Рик.
Илья выпучил глаза:
– Почему?
– Коротко и четко, – Андрей не собирался признаваться, что при взгляде на шустрого и тощего паренька, ухитрившегося в одиночку выжить в набитой чудовищами Москве, ему вспомнился мангуст Рики-Тики-Тави из прочитанной в детстве книжки.
Тот тоже с монстрами воевал, правда, с обычными кобрами…
– Пусть будет Рик, – согласилась Лиза. – Сейчас мы его в порядок приведем и с собой возьмем… Ведь возьмем? Доведем до безопасного места и там оставим… Так, не дергайся, мой хороший.
Она принялась застегивать мальчишке пуговицы, поправлять рукава, на что тот не отреагировал – не шарахнулся, но и не показал, что ему приятна забота, которой он после катастрофы был лишен.
Просто стоял и моргал, даже забыв вытереть с губ жир от тушенки.
– Доведем, пацан, поверь мне, – сказал Илья.
Андрей не сомневался, что в Москве есть районы, где люди сумели организоваться и дать отпор тварям, как в Гороховце или Владимире, и что рано или поздно они доберутся до таких. Понимал, что подло будет оставить ребенка здесь, бросить без помощи, и все же не хотел брать его с собой.
Не хотел и сам злился на себя из-за этого.
– Готовы? – спросил он, когда Лиза завязала Рику шнурки. – Тогда шагом марш.
Сам пошел впереди, высматривая дорогу, поглядывая по сторонам, чтобы не видеть мальчишку, вызывающего столь противоречивые чувства – желание спасти, довести до безопасного места этого человеческого детеныша и в то же время опаску по отношению к немому, странному существу.
На левой обочине лес сменился «секвойями», исполинскими деревьями, под которыми лежала густая тень, а воздух дрожал, как над разогретым песком или асфальтом. Пришлось отойти к правой, чтобы не стать жертвой воздействия этих растений, появившихся на Земле после катастрофы.
А затем впереди показалось круглое озеро с ярко-синей водой, улегшееся прямо на шоссе, выпятив бока в стороны.
– Вот зараза! – заволновался Илья. – Что, обходить придется?
Андрей кивнул и повернул туда, где за поваленной оградой сосны чередовались с березами и осинами. Лязгнула под ногой поваленная секция затянутого сеткой заграждения, отвел растопыренную ветку, под ногами зашуршала трава, носа коснулись запахи свежей листвы, хвои, сырого дерева.
Порожденные катаклизмом круглые водоемы были для большинства людей не опасны, но вот Соловьев находиться рядом с ними не мог – у него начинались галлюцинации, удивительно сильные и яркие, и если можно так выразиться – тематические.
Отчего, понять не мог, хотя по пути от Нижнего до Москвы встречал людей, подверженных той же напасти.
– Не бойся, мы просто обойдем то озеро, а потом вернемся на дорогу, – успокаивающе сказала Лиза, обращаясь к мальчишке, хотя он не проявлял признаков тревоги.
Андрей споткнулся, когда слева, там, где осталась лужа синей воды, меж стволами пополз белый туман. Заскрипел зубами, попытался отвернуть голову, чтобы не видеть того, что насылает проклятое озеро… и обнаружил, что сидит на коне, а поле зрения ограничено прорезью в надетой на голову тяжелой железной штуковине.
Мог видеть закованного в доспехи рыцаря на вороной лошади, копье в его руке и щит с гербом: дракон, обвившийся вокруг яблока. Сам, похоже, был снаряжен и вооружен подобным образом, чувствовал в ладони толстое древко, а левое предплечье охватывал ремень.
Перед глазами мелькнула висящая в воздухе чаша, что светилась, как лампочка в тысячу ватт.
– Эй, стой, ты куда?! – ударил по ушам сердитый возглас Ильи, и Андрей понял, что ломится через чащу, почти бежит, перед глазами мелькают белые и серые стволы, а ветви лупят по лицу.
– Надо… обойти… подальше… – с трудом выдавил он окостеневшим горлом.
– Что? Опять? Ну вот… – в голосе Лизы прозвучала тревога.
Головокружение сгинуло, Андрей немного пришел в себя и замедлил шаг – зря гнать и расходовать силы не было смысла. Оглянулся проверить, как там спутники, и наткнулся на взгляд Рика, не испуганный и удивленный, а заинтересованный, как у ученого, что разглядывает крысу в клетке, поведшую себя не совсем так, как ожидалось.
Мальчишка поспешно отвел глаза, уставился в землю.
Они отмахали на север метров пятьсот, и только после этого Андрей рискнул повернуть на запад. Одну за другой пересекли две пешеходные дорожки, на второй увидели лежащий велосипед, ярко-красный, с ребристыми толстыми колесами и фонариком на руле.
Похоже, кто-то в утро катастрофы решил покататься еще до рассвета.
Потянулись густые заросли, где видно было метров на десять, не дальше, и тут Андрей ощутил то же самое беспокойство, что и в самом начале. И лишь уткнувшись в серо-желтый ствол, неохватной колонной уходивший вверх, сообразил, что они забрели в рощу «секвой»!
В ушах запищало, словно закружились вокруг невидимые комары, все поплыло перед глазами, почувствовал холодное липкое прикосновение к шее, затем еще одно, у копчика.
– Назад! – хотел крикнуть, но вышел лишь сиплый шепот.
Встряхнул головой, принялся отступать, стараясь не глядеть на размытые силуэты, что замелькали на краю зрения. Уловил, как матюкнулся Илья, судорожный вздох Лизы и порадовался, что оба сообразили, куда они угодили и что нужно делать.
Рика слышно не было, даже шагов, словно он провалился сквозь землю.
Писк стал громче, в нем появились раздраженные нотки, головокружение навалилось вновь, так что Андрей на мгновение потерял ощущение собственного тела. Непонятно как, но ухитрился не упасть, а в следующий момент наваждение отступило, начало слабеть.
Что-то размытое, полупрозрачное мелькнуло перед глазами, и на этом все закончилось.
– Охренеть! – воскликнул Илья и выдал фразу, в которой не матерными были только предлоги.
– Не ругайся при ребенке… – проговорила Лиза, но без привычного напора, и это показало, что она еще не пришла в себя.
Андрей вытер со лба пот, постоял несколько мгновений, борясь с подступившей к самому горлу тошнотой, и лишь затем обернулся: девушка была бледной, как привидение, по щекам бритоголового, наоборот, плыли красные пятна, а глаза блестели, и только Рик выглядел обычно.
Он будто совсем не испугался, или «секвойи» вообще не подействовали на него…
– Живы? – спросил Андрей. – Надо лучше по сторонам глядеть. Эта чаща…
На открытом месте, да и в обычном городском пейзаже рощу опасных деревьев или даже одно-единственное заметишь издалека, а тут, когда вокруг стволы, ветки и листья, опасность видишь, только уткнувшись в нее носом.
Дальше шли медленно, оценивая каждый шаг.
Когда повернули на юг, чтобы выбраться обратно на шоссе, но уже за синим озером, с севера прилетел мягкий, переливчатый свист. Услышав этот звук, Андрей замер, напряженно уставился в небо, где плыли рваные серые облака и болталось меж ними солнце.
С жуткой тварью, обладающей подобным голосом, сталкивались несколько раз и единожды чуть не стали ее жертвой.
– Разлюли моя малина… – прошептал Илья, когда над кронами деревьев в стороне скользнуло нечто белое, размытое.
Сверху обрушилась волна холода, на стволах и ветках появился иней.
Леденящий свист послышался вновь, на этот раз более слабый – издававшее его существо удалялось на юг, и это означало, что оно людей не заметило либо решило их не атаковать.
И это Андрея, честно говоря, не огорчило.
– Слава богу, улетело, – сказала Лиза. – А то как вспомню тот дом, что пришлось взорвать… так мурашки по коже.
– Да, реальная тема, – Илья поежился. – Баллоны с пропаном не каждый день под рукой бывают.
Зашагали дальше, но все так же неспешно, чтобы не наскочить на спрятавшиеся меж обычными деревьями «секвойи» или не влететь в какую-нибудь особенную, московскую ловушку, с которой еще не сталкивались.
Миновали просеку, и деревья начали редеть, впереди проглянула бензоколонка и за оградой – серая лента шоссе. В этот момент Андрей испытал самое настоящее облегчение, словно после долгого и изнурительного пути увидел наконец место ночлега.
За дорогой лежал район старой, чуть ли не сталинской постройки – много деревьев, бежевые десятиэтажки с плоскими крышами. Виднелись яркие вывески занимавших первые этажи кафе и магазинов: «Бар-Бильярд», «Копейка», «Аптека», «Авангард– Спорт».
Дома выглядели неповрежденными – ни единого выбитого окна, все на месте, но были мертвы и пусты.
– Так-то лучше, – проговорил Илья, когда под ногами оказался асфальт.
Они вышли на шоссе, вскоре увидели старое здание, похожее на небольшой театр, и часть его фасада покрывала серая паутина. Тот, кто ее сплел, так и не появился, пока они проходили мимо – то ли спал, то ли оказался сыт, то ли его вовсе не было поблизости, бродил по окрестностям, выискивая, кого бы сожрать.
За правой обочиной тянулась ограда, за ней – спортивные площадки, а когда они закончились, увидели торчащую из деревьев вершину пирамиды, напоминавшей громадную игрушку из мутного стекла.
На похожие сооружения натыкались и ранее, но это выглядело куда больше, а верхушку украшал металлический шип, ярко сверкавший, когда на него попадали солнечные лучи. Полупрозрачную толщу полнило движение, внутри шевелились, перетекали с места на место черные силуэты.
Рик забеспокоился в тот момент, когда впереди показался высокий забор, а за ним – большие корпуса, похоже, заводские. Открыл рот и издал звук, похожий на змеиное шипение, глаза его забегали, а на лице, доселе бесстрастном, отразилась тревога.
– Что такое, мой хороший? – немедленно всполошилась Лиза.
– Что-то там… – Андрей осекся, поскольку заметил на крыше одного из корпусов движение.
Угловатая фигура перевалила через край и неспешно полетела в сторону, почти не шевеля огромными крыльями. Из-за забора выпрыгнуло черное существо, с такого расстояния похожее на блоху, мгновением позже другое такое же подскочило на высоту в добрый десяток метров и шлепнулось обратно.
Все ясно, на территории завода властвуют монстры, «белки-летяги» и «кузнечики».
– Опять крюку давать? – протянул Илья уныло. – Может, напрямик, повоюем?
– Неразумно, – Соловьев глянул на бритоголового с осуждением. – Их там полно, а гранат у нас мало.
Пришлось вновь сворачивать с шоссе и тащиться по зарослям, хотя и не таким густым, как дальше к востоку. Проходя мимо завода, увидели сидевшего на заборе «плевуна», а также возникшую на одной из крыш незнакомую тварь, приземистую и длиннорукую.
– Хоть что-то новое, – проворчал Илья. – А то раньше все было такое же, как у нас или во Владимире, даже скучно. Я-то ждал, что в столице все конкретно по понятиям, бабло вскипело, понты закурвились…
– Погоди, еще закурвятся, – сказала Лиза со смешком. – И вот тогда я на тебя посмотрю.
* * *
Вновь потянулся жилой квартал, и машин на шоссе и выходивших к нему улицах стало больше. Открылся спрятавшийся за домами «террикон», черный, с гладкими блестящими стенками.А потом Андрей остановился, поскольку ощутил, что на него кто-то смотрит.
Спутники замерли тоже – привыкли, что лидер маленького отряда ничего не делает просто так.
– Рас… – начал он, собираясь отдать приказ рассредоточиться и залечь.
Но тут из-за дома за левой обочиной шоссе, наполовину скрытого деревьями, с криком выскочила женщина. Илья рефлекторно дернулся, повел автоматом в ее сторону и тут же выругался, скрывая испуг.
– Родненькие! Наконец-то! Наконец-то! – голосила женщина, пытаясь бежать в их сторону.
Было ей лет сорок, выглядела она изголодавшейся и напуганной: каштановые волосы в беспорядке разметались по плечам, темный джемпер в грязи, словно его хозяйка лежала на земле. Слезы текли по исхудавшему лицу, и шагала москвичка, спотыкаясь, едва не падая.
– Похоже, нам рады, – сказала Лиза, но без особого воодушевления.
– Наконец-то мы дождались! – воскликнула женщина. – О боже, боже, ты услышал мои молитвы!
Дальше она сбилась на бессвязные всхлипы и рыдания, а подойдя ближе, бросилась Илье на шею. Тот дернулся, но увернуться не успел, только выпучил глаза и сделал страдальческое лицо.
– Ох, какая радость, какая радость… – сказала женщина, оторвавшись от бритоголового, и на камуфляжной куртке у того осталось мокрое пятно. – Господи, спасибо тебе, спасибо… Какое счастье!