Доценко Виктор. След Бешенного

   - Твоими бы устами да мед пить! Но это, к сожалению, лишь догадки.
   - Но это МОИ догадки.
   - Знаешь, в России есть такая поговорка: загад не бывает богат! - не сдавался собеседник.
   - В таком случае готов биться об заклад: на что угодно, - предложил Майкл.
   - Что ж, при твоем выигрыше и второй стакан с меня, - усмехнулся Богомолов.
   - Принимаю...
   Тепло попрощавшись, они закончили разговор, и Майкл попросил Розочку вернуться.
   - Насекретничались? - съязвила Розочка.
   - Какие могут быть от тебя секреты? - отмахнулся Майкл и добавил: - Между прочим, это была не моя инициатива.
   - Надеюсь, вы успокоили генерала?
   - В каком смысле?
   - В смысле моего профессионализма!
   - И выслушал несколько упреков от него... До сих пор не понимаю, зачем нужно было скрывать твою подготовку от Богомолова?
   - Мне хотелось сделать сюрприз Савелию, а у вас, у мужиков, которые дружат, разве могут быть друг от друга секреты?
   - Но я же не проговорился! - с некоторой обидой заметил генерал.
   - Вы - приятное исключение! - усмехнулась Розочка и добавила: - Шучу, шучу! Вы оказались человеком слова!
   - Константин Иванович прав, вам нужно оформить документы на другие имена. С тобой все ясно: ты должна быть родственницей Савелия, а он там был под фамилией де Сильва, Сильвестр де Сильва, а ты будешь Розалией де Сильва, его сестрой и невестой Виктора, Виктора Манчини.
   - Дважды не согласна! - возразила Розочка. - Во-первых, стать невестой партнера - значит связать себя различными условностями: мало ли с кем придется столкнуться на острове, - рассудительно пояснила Розочка.
   - Убедила!
   - Правда не помешает, а потому я должна оставаться женой Савелия.
   - Сдаюсь! А с Виктором вы тогда будете друзьями "с детских лет". Внутренне Майкл порадовался аналитическим способностям Розочки. - А что во-вторых?
   - Во-вторых, хочу поменять имя Розалия.
   - А это из каких соображений?
   - Надоело мне это имя! - раздраженно бросила она. - Надоело объяснять, что я не еврейка, а русская, и что это была простая блажь моей мамы, у которой была наколка в виде розы, обвивающей кинжал.
   - Память о зоне? - догадался Майкл.
   - О зоне, - с печальным вздохом кивнула она.
   - Что этот рисунок означает?
   - Клятву мести!
   - Впечатляет... И какое же имя ты хочешь взять?
   В этот момент Розочка как раз и размышляла над своим новым именем. Желание сменить его уже давно приходило ей в голову, и не только потому, что новые знакомые сразу спрашивали о ее национальности, а некоторые прямо говорили о принадлежности к евреям. Это имя не любил и ее отец: как-то признался, что просто пошел на поводу у своей беременной жены, желавшей назвать дочку Розочкой. Вероятно, в прошлом у отца были какие-то неприятности, связанные с этим именем. Во всяком случае, он очень редко называл дочь по имени, чаще обращаясь к ней: "моя дочурка", "мой цветочек", "моя кисонька", а то и "моя булочка". А однажды, когда ей было лет шесть, отец, будучи под "хорошим градусом", с грустью прошептал дочери:
   - А ты знаешь, дочурка моя милая, как папка хотел тебя назвать? Юлечка! Юлечка! - повторил он с нежностью и добавил: - А полное имя - Джульетта...
   Хоть и была она совсем еще крошка, однако ей навсегда запомнились слова пьяного, но любящего отца. Но не только отец заставил задуматься Розочку о смене имени: как-то она обратила внимание, что и Савелий не часто называл ее по имени, обращаясь к более нежным определениям: "моя милая", "моя ласточка", "моя любимая", а однажды, в пылу самой большой нежности, назвал ее "ты - моя Джульетта"! И это уже не могло быть простым совпадением: когда два самых любимых человека думают одинаково, значит, того хочет сам Бог...
   Это имя понравилось и ей самой, и оно настолько запало ей в голову, что с тех пор она мысленно называла себя всяческими производными от имени Джульетта: Джулия, Юлия, а сколько возможностей для нежности и ласки! И потому, услышав вопрос Майкла, она не раздумывала ни секунды:
   - Пусть будет Джулия! Мне оно нравится. Да и по-русски здорово звучит: Юлия!
   - Отличный выбор! - похвалил Майкл, но добавил: - Только в паспорт предлагаю вписать Джульетта! - и пояснил: - Джулия - это американский вариант!
   - А что? Джульетта де Сильва! Звучит! - задорно провозгласила Розочка, с трудом скрывая радость: воплотилась ее давняя мечта, и в голову неожиданно пришло: "Наверное, и папа, там, на небе, вздохнул с облегчением..."
   Автор предлагает Читателю, учитывая пожелание и радость нашей героини, не портить ей настроение и называть ее только Джульеттой и любыми производными от этого имени и благодарит Читателя за понимание...
   II
   Вновь остров Маис
   Через пару дней, тщательно проинструктировав Виктора и новоиспеченную Джульетту, снабдив их новыми документами и легендами, а также вручив кредитные карточки и по пятьсот долларов наличными, Майкл простился с ними в своем кабинете и пожелал удачи и доброго пути. Они улетали на следующий день, но проводить их генерал не смог: он срочно был отправлен в командировку в Израиль с весьма ответственной миссией...
   Джульетта вернулась домой около шести часов вечера, и почти тут же раздался звонок телефона. Она быстро схватила трубку и произнесла:
   - Вас слушают!
   - Простите, это Розочка?
   - Да, Розочка, но мне будет гораздо приятнее, если с этого момента вы будете называть меня Джульеттой, - сухо заметила она и, чтобы избежать вопросов по этому поводу, добавила: - Это не дань моде или девичья блажь: просто я вернула себе имя, данное мне отцом!
   - У вашего отца отменный вкус! - одобрительно отозвался голос, которого, как ей показалось, она раньше не слышала.
   - Он умер давно!
   - Очень благородно вернуть себе имя, по праву принадлежащее вам с рождения!
   - Спасибо, конечно, за поддержку, но мне бы хотелось знать, кто говорит?
   - Александр Позин...
   - Позин? - повторила Джульетта, явно не припоминая его.
   Тогда Александру пришлось самому напомнить, как он познакомился с ее мужем.
   - В тот день, если мне не изменяет память, вы только готовились стать мужем и женой, и меня Сергею представила госпожа Руфь, которая по моей просьбе устраивала вечер, куда пригласила известных политиков и крупных бизнесменов...
   - А, точно, что-то припоминаю. - Джульетта действительно вспомнила, как Савелий вместе с мужем ее тетки спешно ретировались, чтобы не слышать их бесконечного трепа о женских делах.
   - Действительно вспомнили или делаете вид? - поинтересовался Александр.
   - Нет-нет, правда вспомнила! Вы известный политолог, приехавший из Москвы.
   - Может быть, и не такой уж известный, но все-таки политолог, - не без самоиронии согласился Позин. - Так что, уважаемая Джульетта, могу я поговорить с Сергеем?
   Ей голос Позина был чем-то симпатичен. Но он упорно продолжал называть Савелия Сергеем. Из этого следовало, что Савелий не считал нужным перед ним раскрываться, хотя он вернул свой облик и для близких ему людей стал Савелием Говорковым. Вполне возможно, что Савелий подозревал Позина в связях с кремлевской мафией и потому не был достаточно откровенным. Именно поэтому Джульетта не стала поправлять Позина.
   - Вы знаете, а Сергея нет дома: он даже не в Америке... Что ему передать, если он позвонит?
   - Собственно говоря, я хотел вас с ним пригласить на концерт известного советского композитора Гурьбина, который состоится послезавтра в ресторане Толстого Марика на Брайтон-Бич. Надеюсь, вы слышали об этом композиторе?
   - Честно говоря, нет.
   - Думаю, его это ужасно обидело бы, поскольку он уверен, что все русскоязычные в Нью-Йорке только и делают, что распевают его песни с утра до вечера. Одно "Последнее свидание" чего стоит!
   - А я не слышала, я люблю Высоцкого.
   - Если Сергея нет в Нью-Йорке, то, может быть, вы хотите сходить на концерт?
   - Извините, господин Позин, но я сама завтра улетаю в Никарагуа!
   В ее голосе Позин уловил какую-то смутную тревогу, но, как человек интеллигентный, не стал вдаваться в расспросы.
   - Очень жаль, дорогая Джульетта! Что ж, как-нибудь в другой раз!
   - Да, как-нибудь... до свидания!..
   - Всего доброго! Удачи вам!.. - пожелал ей Позин и положил трубку.
   Позину пришлось задержаться в Америке существенно дольше, нежели он рассчитывал. В шифрограмме на его имя, подписанной Щенниковым и поступившей в миссию России при ООН в Нью-Йорке, было указание остаться в США как минимум месяца на два, с тем чтобы отслеживать реакцию деловых и политических кругов на политику Президента Буша в отношении России.
   В этом была своя логика, поскольку у Позина еще с тех времен, когда он учился в США, имелось множество приятелей в разных сферах американского общества. Кроме того, в последних строках шифрограммы угадывалась еще одна причина для продления пребывания Позина за океаном. Щенников писал: "Вопрос о вашем дальнейшем трудоустройстве успешно решается", что в переводе с бюрократического языка на человеческий означало одно: "Ты пока безработный, никому не нужен и потому сиди тихо там, куда тебя послали".
   Сообщение это вовсе не обеспокоило Позина, ибо ему было хорошо понятно и то двусмысленное положение, в котором пребывал и сам Щенников. А возвращаться к нему в качестве его помощника Шурику вовсе не улыбалось. О деньгах в шифрограмме речи не было, но в ближайшие дни, проверяя остаток средств на карточке, Позин обнаружил, что счет его пополнился еще полусотней тысяч долларов. Кого заставили раскошелиться, Долоновича или кого другого, Позина вовсе не волновало. В конце концов, он сам никого ни о чем не просил.
   Таким образом, Шурик Позин, как обычно, совершенно не задумываясь о будущем, прекрасно проводил время, встречаясь со старыми знакомыми и заводя новых. Ему и вправду было интересно, как относятся американцы к жестким заявлениям по поводу России назначенные Бушем члены его кабинета. Люди, голосовавшие за Гора, сочувствовали России и Позину. А приверженцы республиканцев заявляли, что жесткая позиция Буша - единственно правильная и в высшей степени полезная прежде всего для самой России, погрязшей в коррупции. Кремлевское руководство под давлением администрации Буша будет вынуждено принять серьезные меры против коррупционеров, окопавшихся в высших эшелонах власти. Так, по крайней мере, полагали они.
   Новый, две тысячи первый год Позин встречал в жилом комплексе российской миссии, где было хотя и немного казенно, но все-таки весело. И, как ни странно, он довольно часто вспоминал своего нового знакомого и даже честно пытался поздравить его с Новым годом и Тысячелетием - несколько раз пытался дозвониться, но никак не мог застать дома Сергея Мануйлова, то бишь Савелия Говоркова...
   Закончив разговор с Позиным, Джульетта все-таки позвонила дяде Матвею и, спросив про Позина, услышала самые лестные отзывы о нем. Это ее успокоило, и она, собрав необходимые для поездки вещи, понежилась в ванной, поужинала и легла спать. Усталость, накопленная за последние дни, мгновенно сморила ее. Она крепко проспала без снов до самого звонка будильника.
   Через несколько часов этого же дня она и Виктор вылетели в Никарагуа...
   Во время полета Джульетта и ее партер не сразу нашли общий язык: оба чего-то стеснялись и отделывались односложными фразами.
   Со стороны Виктора эта стеснительность была связана с тем, что Джульетта ему понравилась с момента знакомства, но его уважение к Савелию было столь велико, что сама мысль, что его тянет к жене друга, была настолько кощунственной, что он готов был высечь самого себя.
   Но и Джульетта, несмотря на все попытки Виктора скрыть свое отношение к ней, вероятно, это почувствовала и поэтому совершенно не знала, как себя вести в такой ситуации. Виктор ей нравился, и она была рада общению с ним. Джульетта была твердо уверена, что на этого парня можно положиться в трудную минуту: он никогда не предаст. Но ей и в голову не могло прийти относиться к нему не как к товарищу, а как к мужчине.
   Неизвестно, сколько длилась бы эта взаимная настороженность, если бы Виктор неожиданно не проговорил:
   - А вы знаете, Ро... извините. - Он спохватился и тут же поправился: Джульетта, Савелий спас мне жизнь!
   Виктор проговорил это так тихо и задумчиво, как бы про себя, что Джульетта даже не сразу поняла, что он разговаривает с ней, а когда до нее дошел смысл сказанного, то она с удивлением и интересом повернулась к нему:
   - Это правда?
   - Правда.
   - Странно, а он мне об этом ничего не рассказывал. Может, вы расскажете?
   - Хорошо, если хотите, - проговорил Виктор чуть стеснительно, не глядя на Джульетту, но стоило ему заговорить о том памятном событии, как его глаза загорелись, распрямились плечи, изменился даже голос: стал значительным, важным. - Это произошло несколько лет назад, и я тогда был еще совсем желторотым морским пехотинцем, но чем-то понравился начальству, и меня включили в группу, участвовавшую в международной операции по захвату огромной партии наркотиков...
   - Попасть туда было так сложно?
   - Не то слово! Это огромная ответственность: от каждого члена команды зависит жизнь остальных! - Он проговорил это с такой страстной убежденностью, что ей даже стало немного стыдно за свой вопрос.
   Виктор рассказывал настолько увлеченно, красочно и с такими подробностями, что Джульетте показалось, что она словно кино смотрит. А когда он дошел до кульминационного момента, то Джульетта даже рот раскрыла, а ее пальцы так сильно вцепились в подлокотники кресла, что казалось, лопнет материя.
   - Вот так все и произошло, - закончил свой рассказ Виктор.
   - Вы так здорово все рассказали, что мне даже показалось, что я видела все собственными глазами. Это готовый сценарий для фильма.
   - Вы мне льстите, миссис де Сильва, - смутился Виктор.
   - Вовсе нет... - Джульетта стерла с лица улыбку и посмотрела прямо в глаза Виктору. - Я всегда говорю откровенно: эта привычка у меня с детских лет сохранилась...
   Словно предчувствуя, о чем собирается говорить Джульетта, Виктор опустил глаза и залился краской.
   - Ты мне тоже симпатичен, Виктор, - продолжила она, - но только как друг, которому можно доверить даже свою жизнь, поэтому я хочу сразу поставить все точки над "i"... Мы навсегда останемся друзьями! Понимаешь, только друзьями! Если ты принимаешь это условие, то вот тебе моя рука! - Она протянула ему руку, не отрывая от него взгляда.
   Немного помолчав, Виктор наконец поднял глаза и заговорил с некоторым облегчением:
   - Спасибо за правду, Джульетта! У меня не было никаких пошлых мыслей, но трудно сдерживать свои чувства. - Голос его обрел твердость и уверенность. После твоих честных слов мое сердце наполнилось силой, и я могу дать тебе клятву в том, что я сберегу твою дружбу и никогда не омрачу ее предательством ни по отношению к тебе, ни к Савелию! Клянусь!
   - Знаешь, Виктор, честно признаться, я никогда не сомневалась в твоем великодушии и благородстве.
   - Спасибо!
   - Это тебе спасибо... А теперь, Виктор, давай поговорим о том, чем каждый из нас будет заниматься на острове Маис... Кстати, ты впервые летишь в Никарагуа?
   - Впервые, но достаточно основательно изучил эту страну, и если возникнут вопросы, то готов ответить на любые.
   - Отлично...
   - Договорились.
   Говорили они до самого объявления посадки самолета в международном аэропорту Аугусто-Сесар-Сандино. Получив багаж, первым делом обменяли по сто пятьдесят долларов на местную валюту и вышли на улицу. Был конец января, но здесь, возле экватора, температура явно превышала тридцать градусов, и их сразу опалило зноем.
   На площади перед зданием аэровокзала стояло несколько автомобилей такси разнообразных марок, и они несколько замешкались, не зная, какой выбрать. Неожиданно Джульетта увидела пристальный взгляд водителя довольно дряхлого "Фиата". В глазах темнокожего парня было такое удивление, что Джульетта почувствовала некоторое беспокойство. Заметив это, ее спутник тихо спросил:
   - Ты его знаешь?
   - Впервые вижу, - шепотом ответила Джульетта.
   - Может, влюбился? - улыбнулся Виктор.
   - Влюбленные так не смотрят, - серьезно ответила она.
   - Поговорить с ним?
   - Не стоит, кажется, он сам проявляет инициативу, - кивнула Джульетта на незнакомца, который решительно направился в их сторону.
   - Приветствую вас! - высокопарно произнес тот по-английски, не сводя своих черных глаз с Джульетты. - Вы миссис де Сильва? - спросил он.
   - Мы знакомы? - удивилась Джульетта.
   - Лично с вами нет, но я знаком с вашим мужем, Сильвестром де Сильвой. Поняв, что Джульетта все еще в недоумении, незнакомец важно добавил: - Я Самсон. - Заметив, что и эта информация не изменила ее настороженного взгляда, он чуть обиженно спросил: - Значит, вам не понравилась моя картина, которую я передал вашему мужу?
   - Господи, вы тот самый художник, который написал мой портрет, не видя даже моей фотографии! - обрадованно воскликнула Джульетта. - Картина ваша просто чудесна! Извините, что не сразу поняла, кто передо мной! Дело в том, что Сильвестр называл мне ваше имя, но я, к сожалению, как многие женщины, никогда не запоминаю имен с первого раза. Так что прошу прощения, - она протянула ему руку, - меня зовут Джульетта, а это наш с мужем приятель - Виктор.
   - Очень приятно, Самсон! - Отвечая на рукопожатие, Самсон галантно наклонился и поцеловал ей руку. - Честно признаюсь вам, уважаемая миссис Джульетта, я сам удивлен, насколько точно я прочитал ваш портрет в глазах Сильвестра. Так вам понравилась картина?
   - У вас очень необычная манера письма, - ответила Джульетта и добавила, чтобы развеять двусмысленность ответа: - Я просто без ума от вашей картины.
   - Большое спасибо! Моя "антилопа Гну" к вашим услугам! Причем совершенно бесплатно. - Он кивнул в сторону своей машины.
   - Вы читали Ильфа и Петрова?
   - Нет, к сожалению, но, услышав от вашего мужа, как он отозвался о моем "Фиате", я запомнил это название, порасспрашивал начитанных людей, нашел того, кто читал про Остапа Бендера, и сейчас пытаюсь отыскать эту книгу в английском или испанском переводе.
   - Обещаю вам выслать ее на английском языке, который, судя по вашему произношению, вы неплохо знаете.
   - Буду весьма благодарен вам, миссис Джульетта. Вы надолго к нам?
   - А когда вы последний раз видели моего мужа?
   - Во время его прилета... Давно уже...
   - И ничего о нем не знаете? - вступил в разговор Виктор.
   - К сожалению, - вздохнул Самсон. - Я-то думал, что вы мне расскажете, отчего он уехал, не простившись со мной. Выходит, что вы еще меньше знаете о нем, чем мой старик Киламбе.
   - Киламбе ваш дедушка? - спросила Джульетта, переглянувшись с Виктором.
   - Не дедушка, старый Киламбе - мой отец, - с улыбкой поправил Самсон и тут же воскликнул: - Так вы приехали на поиски мужа! В таком случае лучше всего вам повидаться с моим отцом.
   - Самолет примерно через три часа, - взглянув на часы, сказала Джульетта.
   - Если хотите, то за это время я могу с большим удовольствием показать вам те места, куда я возил вашего мужа, - предложил Самсон.
   - А это не нарушит ваши планы? - вежливо спросила Джульетта.
   - Что вы! Для меня это великая честь: ваш муж произвел на меня огромное впечатление! Он настоящий супермен! - с восторгом воскликнул Самсон. - И уверяю вас, с ним ничего плохого не может произойти!
   - Откуда такая уверенность? - спросил Виктор.
   - Чтобы ее обрести, нужно только однажды заглянуть в его глаза, - твердо заявил Самсон.
   Виктор подумал, что этот темнокожий парень, наверняка знающий Савелия довольно поверхностно, сумел определить самую суть Бешеного. Вполне возможно, что Самсон действительно талантливый художник и относится к тем людям, которые не только смотрят, но и видят.
   Когда Самсон уложил в багажник их вещи: чемодан и сумку Джульетты и вместительную спортивную сумку Виктора, они сели в машину. По предложению радушного водителя Джульетта села на переднее сиденье, а Виктор - сзади.
   - Вы знаете, почему моего отца зовут Киламбе?
   - Вероятно, он родился очень крупным мальчиком и родители решили назвать его именем одной из самых высоких гор Никарагуа, - с улыбкой предположила Джульетта.
   - Это вам муж рассказал? - разочарованно спросил Самсон.
   - Нет, это название я увидела на карте Никарагуа... случайно! - добавила Джульетта.
   - В молодости отец был самым сильным человеком на острове, да и сейчас мало кому уступит! Он самый удачливый рыбак! - хвастливо заметил водитель.
   - А вы решили рисованием заняться?
   - К сожалению, случилась авария и учебу пришлось бросить... Так, балуюсь понемногу... А это озеро... - начал он, указывая на озеро, мимо которого они проезжали.
   - Манагуа! - подхватил Виктор. - В Никарагуа два озера: самое большое названо в честь страны - Никарагуа, а это названо в честь столицы. Ты не обижайся, Самсон, мы с Джульеттой серьезно подготовились, собираясь в твою страну.
   - Какие могут быть обиды, если иностранец, приезжающий в мою страну, с таким уважением изучает ее, - рассудительно ответил Самсон. - К сожалению, из своего опыта могу сказать, что таких, как вы, я пока не встречал! Кстати, вы не хотите искупаться? Именно здесь я останавливался, чтобы искупался ваш муж. Он отлично плавает, между прочим.
   - Что есть, то есть! - с гордостью подтвердила Джульетта и повернулась к своему американскому спутнику. - Ты как, Виктор, насчет окунуться?
   - За - всеми четырьмя конечностями! - воскликнул он, обмахиваясь журналом.
   - Мужчины - на берег и спиной к машине! - скомандовала Джульетта, и те послушно подчинились.
   Она вышла из машины, открыла багажник и достала из сумки купальный костюм. После чего вернулась в салон и ловко переоделась.
   - Скоро нам можно будет... - начал Виктор, но докончить не успел: мимо него пронеслась Джульетта и прямо с разбега сиганула в воду, окатив их брызгами. - Ну, девчонка! - одобрительно воскликнул Виктор, тут же скинул с себя одежду и последовал за ней.
   Самсон присел на траву и стал с любопытством наблюдать за красивым стилем плавания "миссис де Сильва". Виктор тоже отлично плавал, и у них даже началось что-то вроде состязания, но оно продолжалось недолго: через пару десятков метров он настолько отстал, что сдался.
   - За тобой разве угонишься? - крикнул он Джульетте.
   - А Са... Сильвестр всегда не только догоняет, но и обгоняет меня, даже с форой, - с задорной улыбкой отозвалась Джульетта, возвращаясь к нему.
   - Потому он и стал твоим мужем, а не я! - сказал по-русски Виктор, но, почувствовав, что фраза прозвучала двусмысленно, захотел исправить положение и начал оправдываться: - Я хотел сказать, что только таким и должен быть муж Джульетты де Сильвы! - Заметив, что она не очень-то поверила в его оправдания, Виктор прибегнул к самому простому. - Выходит, я еще не настолько хорошо освоил русский язык.
   - Не оправдывайся, Вик, я прекрасно поняла, что ты хотел сказать, Джульетта понимающе улыбнулась, - а русский ты знаешь отлично. Гораздо лучше многих русских, которые живут у себя на родине.
   - Тебе не кажется, Джулия, что мы несколько рискуем, говоря по-русски так громко? Самсон, конечно, симпатичный парень, но... у меня такое впечатление, что он понимает русский язык и сейчас прислушивается к нашему разговору.
   - Ты, случайно, не страдаешь манией преследования? - Она усмехнулась. По-моему, дорогой Виктор, ты в чем-то переоцениваешь, а в чем-то недооцениваешь нашего приятеля: он, конечно, догадался, кто мы, но русского языка точно не знает.
   - Почему ты так уверена? - поинтересовался Виктор.
   - Мой любимый супруг наверняка сообщил бы об этом, не так ли? Успокойся, Виктор, раз Савелий доверял ему, то я не вижу причин не последовать его примеру, тем более что и сам Самсон ведет себя настолько деликатно, что у меня к нему нет никаких претензий, - уверенно заявила Джульетта, - а у тебя?
   - Честно говоря, у меня пока не сложилось определенного мнения о нашем извозчике. - Виктор очень старательно, едва не по буквам, выговорил по-русски это слово: - Извозчике? Ведь я правильно произнес это слово?
   - На пять с плюсом, - оценила Джульетта.
   Когда, поплавав еще несколько минут, они вышли из воды, Джулия внезапно спросила Самсона по-русски:
   - А ты почему не купаешься?
   Нисколько не смутившись, как говорится, не моргнув глазом и не удивившись, он спокойно ответил по-английски:
   - Миссис Джульетта, я не говорю по-русски, а чтобы предварить ваш второй вопрос, заранее отвечу: я с детских лет вертелся среди русских людей, которые работали на острове Маис, и потому знаю, как он звучит. Правда, десять лет назад им пришлось уйти с острова, но я до сих пор помню некоторые русские слова: "здорово", "как дела?" "хочу водка", "иду работа"...
   Все эти слова Самсон проговорил настолько точно, без акцента, что Джульетта зааплодировала ему:
   - Столько времени прошло, а ты все помнишь!
   - Вы очень добры ко мне, сеньора. - Он явно смутился. - Как водичка?
   - Как парное молоко!
   - Красивое сравнение, а у нас говорят: "Вода, как остывающий чай"!
   - А вы почему не купаетесь? Не любите?
   - Плавать очень люблю, и подолгу, но ведь кому-то нужно за машиной следить, в которой находятся вещи дорогих гостей, - рассудительно пояснил Самсон.
   - Что, много воров?
   - Воров вряд ли больше, чем в любой другой стране, но я уверен, что если не искушать человека, то воровства будет гораздо меньше.
   - А вы философ, - улыбнулся Виктор.
   - Точно так сказал и муж миссис Джульетты, - сообщил тот и виновато добавил, заметив, как мгновенно на лицо его пассажирки легла тень грусти: Извините.
   - Все нормально, дорогой Самсон! - воскликнула она, взяв себя в руки, и снова нырнула в воду...