Доценко Виктор. След Бешенного

   Когда они прощались перед посадкой в небольшой самолет местной авиалинии, Джульетта спросила:
   - Напомните, в каком отеле останавливался мой муж на острове?
   - В отеле "Морган", он находится недалеко от аэропорта: минутах в пятнадцати ходьбы.
   - Спасибо, дорогой Самсон, за эту чудесную прогулку. Может, все-таки позволите заплатить вам за ваш труд?
   - Не обижайте меня, пожалуйста, ваш муж и так столько мне тогда заплатил, что я все еще чувствую себя его должником, - категорически отказался Самсон. Не забудьте показать мой рисунок старому Киламбе, чтобы сократить путь к его сердцу.
   Этот рисунок на блокнотном листочке Самсон набросал, пока они плавали. На нем была изображена Джульетта в виде красивой русалочки.
   - Еще раз спасибо!
   - И вам, миссис Джульетта!..
   В этот момент она вновь подумала о Савелии: "Милый, что с тобой? Подай хотя бы маленький знак, что с тобой все в порядке..."
   Самсон, внимательно смотревший ей в глаза, вдруг чуть-чуть прикоснулся к ее руке и твердо произнес:
   - Поверьте, Джульетта, с ним все будет хорошо!..
   - Очень надеюсь на это...
   III
   Зона, Аркан и Кара
   В то время, когда Розочка-Джульетта приступила к поискам Савелия, в Москве назревали важные события, и истоки их были связаны с Украиной...
   А началось все с того, что один великовозрастный оболтус, с огромным трудом просидев с пятого класса в каждом последующем по два года и добравшись наконец до восьмого класса, не без помощи сердобольных учителей, и более всего учителя физкультуры, покинул стены родной школы.
   Звали этого "вундеркинда", ходившего среди уличных хулиганов под кличкой Аркан, Аркадий Филиппов. До того, как он пошел в школу, семья маленького Аркаши мало чем отличалась от любой средней семьи города Запорожья. Отец работал на башенном кране и зарабатывал больше трехсот пятидесяти чистыми, то есть по советским временам настолько прилично, что позволило его любимой красавице жене Марине оставить работу буфетчицы на местной фабрике и вплотную заняться домашними делами: воспитанием сыночка и ведением домашнего хозяйства.
   С самого детства Марина отличалась удивительной красотой и длинными стройными ногами, поэтому за ней табуном бегали мальчишки. Ее влияние на мужской пол было настолько сильным, а характер настолько строптивым, что мальчишки готовы были выполнять любое, даже самое безрассудное желание "царевны". С одной стороны, в глубине души Марина глубоко презирала этих безвольных мальчишек, готовых пресмыкаться перед ней, но, с другой стороны, подобное обожание все больше и больше льстило ей и портило ее характер.
   Начитавшись рыцарских романов, она ждала того единственного "рыцаря", который сможет противостоять ей, то есть проявит себя настоящим мужчиной. Ну и, конечно же, будет сильным, симпатичным, но не красавцем. Марина резонно считала, что ее красоты вполне хватит на двоих. И вскоре такой гордый парень возник на ее пути.
   Валерий, отец которого погиб на войне, с детства рос самостоятельным пацаном. Мать постоянно хворала, и жили они бедно и впроголодь, пока Валерий немного не подрос и не стал подрабатывать. Рабочие руки были нужны везде, но несовершеннолетнего паренька, пусть и выглядевшего старше своих лет, без лишних слов брали только на товарной станции, где всегда нужно было быстро разгрузить вагоны. То ли природная сила была заложена в генах родителей, то ли помогла частая погрузочно-разгрузочная работа, но Валерий резко выделялся среди сверстников крепким телосложением, спокойной рассудительностью и вдобавок полной независимостью от взрослых.
   Валерий настолько выделялся среди своих и Марининых сверстников, что она сразу "запала" на него и решила во что бы то ни стало сделать его одним из своих поклонников. Первая попытка Марины приручить этого привлекательного увальня закончилась полной неудачей.
   В тот морозный день какого-то зимнего праздника Марина, в окружении своих "телохранителей", отправилась в районный парк, где вовсю шли гуляния. Там Марина увидела Валерия, стоявшего с другом в очереди на аттракцион, где набрасывали кольца на торчащий штырь.
   - Мальчики, хочу устроить между вами соревнование!
   - А что ожидает победителя? - спросил один из ее свиты.
   - Сюрприз, Дима, сюрприз! - Она загадочно прищурилась.
   - Нет, так неинтересно, - заявил второй, - мы должны знать, за какой приз боремся.
   - Конечно, должны, - поддержали его остальные.
   - Ну, хорошо... - В этот момент подошла очередь Валерия, и Марина заметила, как точно он насаживает на штырь одно кольцо за другим. - Победителю разрешается купить мне эскимо, а я его поцелую в щеку.
   - Правда?! - удивленно воскликнули они хором и, не дожидаясь ответа, бросились к аттракциону.
   Марина тоже подошла, но остановилась рядом с Валерием и тихо сказала:
   - Какой вы меткий!
   Валерий повернулся, взглянул на красавицу и вдруг залился краской, пробормотав нечто несвязное. Марина осталась довольна произведенным эффектом и продолжила знакомство:
   - Я предложила своим одноклассникам соревнование, не хотите поучаствовать?
   - Можно, - с пересохшим горлом произнес он.
   - Мальчики, это еще один претендент на приз! - крикнула она своей свите. Как вас зовут?
   - Валера, - прошептал он.
   - Его зовут Валерий, а вы сами представьтесь.
   Каждый из ребят послушно назвал свое имя.
   Чтобы не утомлять Читателя подробностями этого простенького состязания и не затягивать повествование, скажем сразу: выиграл Валерий.
   Нисколько не сомневавшаяся в исходе и уверенная, что уже поразила парня в самое сердце, Марина громко объявила:
   - Победил Валерий! А теперь, Валера, ты должен принести мне эскимо и получить от меня поцелуй.
   Марина действительно понравилась Валерию, и он готов был совершить нечто из ряда вон выходящее, но единственное, чего он не мог сделать, так это купить мороженое: у него просто не было денег. Даже аттракцион оплачивал его приятель. Валерий был очень гордым и признаться в отсутствии денег, естественно, не мог. Но от бессилия на него накатило что-то такое мутное, что он зло бросил:
   - Возьми и купи сама... - а потом, словно желая скрыть свое унижение перед самой красивой девушкой, с которой ему доводилось когда-нибудь разговаривать, неожиданно для себя презрительно добавил: - Кукла!
   Это показалось Марине столь обидным, столь незаслуженным, что на ее глаза навернулись слезы: она повернулась к "своим мальчикам":
   - Что же вы стоите? Побейте его!
   И те, кто готовы были целовать ее следы в пыли и броситься с крутого обрыва в воду, неожиданно поджали хвосты. Тогда она не сдержалась и выкрикнула:
   - Если вы сейчас же не всыпете ему, то никогда не подходите ко мне, трусы несчастные!
   Трудно сказать, что больше подтолкнуло их к действию: угроза потерять "даму сердца" или обвинение в трусости. И, обреченно переглянувшись, свита "царевны", состоящая из четырех парней, набросилась на Валерия. Не прошло и двух минут, как все четверо оказались на снегу, которым протирали расквашенные носы. А Марина стояла в своей серенькой беличьей шубке и, спрятав руки в муфту, растерянно смотрела на своих поверженных "телохранителей", и вид у нее был довольно жалкий.
   Вполне возможно, что именно в этот момент у избалованной девицы и созрел план, который, наверное, она тогда еще не осознавала до конца: завоевать этого сильного парня, привязать к себе, а потом заставить мучиться.
   Первая часть удалась довольно быстро: однажды их пути, не без усилий с ее стороны, вновь пересеклись, и Марина заставила его извиниться, а Валерий признался, что очень сильно переживал по поводу своей глупости и что у него тогда просто не было денег. Инцидент был исчерпан, они стали часто встречаться, и через год после окончания школы Марина уже носила под сердцем его ребенка. Валерий, как честный человек, предложил Марине "руку и сердце". Вскоре после свадьбы родился симпатичный мальчуган, которого назвали Аркашей.
   Примерно до второго класса Аркаша рос нормальным мальчиком и ничем особенным не отличался от своих сверстников, но все мгновенно изменилось, когда в их семье, до этого любящей и заботливой, начались скандалы. Маленький Аркаша ничего не мог понять, но ощущал, что все изменилось с той поры, когда к ним стал заходить знакомый мамы - дядя Коля. Вначале все было нормально, и Аркаша спокойно относился к веселому дяде Коле, который так смешно умел строить рожицы и подкидывать его в воздух. Нравилось и то, что он столько времени возится с ним, играет в разные веселые игры.
   Но вскоре он начал замечать, что дядя Коля нет-нет да обнимет маму, а то и поцелует ее, они стали уединяться и о чем-то шептаться. Аркаше это очень не нравилось, и однажды он так прямо сказал матери:
   - Мама, мне не нравится, что он целует тебя! Скажи дяде Коле, чтобы он больше не приходил к нам!
   И тут мать впервые на него накричала, а потом и шлепнула по попе.
   - Как ты разговариваешь с матерью? Ты еще будешь мне указывать? Пошел вон, не хочу тебя видеть!
   Аркаше не было больно, но стало так обидно, что он заплакал и убежал в другую комнату. Спустя какое-то время он вернулся, чтобы помириться с мамой, но вдруг увидел, что она и этот дядя Коля лежат на кровати совсем голые. Они целуются, а дядя Коля лежит на его маме, и она вскрикивает и стонет.
   "Вероятно, ей больно", - подумал Аркаша, схватил свою хоккейную клюшку и принялся изо всех сил бить ею по голой спине дяди Коли.
   - Не трогай маму! Не трогай маму! - выкрикивал он сквозь слезы.
   И тут, непонятно почему - он же защищал ее, - она вскочила с кровати, больно отхлестала его по щекам, грубо схватила за руку, выволокла из спальни и заперла в ванной:
   - Ты наказан и будешь сидеть тут два часа! И попробуй только пикнуть: всю задницу ремнем исполосую!..
   Многое передумал маленький Аркаша, долго всхлипывая от обиды, а когда вернулся с работы отец, решил спросить, в чем его вина, и рассказал ему во всех подробностях о случившемся. Отец прижал его к себе, говорил какие-то ласковые слова, потом отнес в кровать и убаюкал...
   Но с этого дня в доме начались скандалы, ссоры, даже драки. Очень часто отец стал приходить пьяным. Не прошло и полугода с того вечера, когда сын выяснял у отца, в чем его вина, если он встал на защиту мамы, и за что от нее же получил оплеухи, Валерий, находясь в постоянном стрессе даже на работе, допустил какую-то оплошность, и его башенный кран с тяжелым грузом завалился. Смерть Валерия была мгновенной...
   После похорон отца жизнь Аркаши стала просто невыносимой: мать перестала его стесняться, и к ним табуном повалили ее любовники. Иногда она занималась сексом и в его присутствии. Словно наверстывая упущенное, Марина меняла мужиков как перчатки, и каждый считал своим долгом принести бутылку, а то и не одну.
   Постепенно Марина превратилась в настоящую алкоголичку, уже не могла жить без выпивки, и с каждым днем алкоголя требовалось все больше и больше. Из-за постоянных пьянок ни на одной работе она не удерживалась, а ложиться всякий раз с пьяной женщиной, хотя и все еще симпатичной, какому нормальному мужику захочется? И постепенно к ней перестали приходить любовники, а забредали только пьяницы, которым нужен был стакан да крыша над головой.
   Какие могут быть условия для нормальной учебы в такой обстановке? Вот и сидел Аркадий по два года в каждом классе. Три качества он унаследовал от своего отца: крепкое здоровье, сильные руки и дерзость. До шестого класса сын относился к матери с некоторой жалостью, даже с сочувствием, но однажды она настолько перепила, что заставила его заняться с ней сексом. А было ему тогда только двенадцать лет! Это настолько поразило Аркадия, что он, словно замороженный, безвольно поддался и... в душе испытал сильнейшее потрясение: в ту ночь он стал мужчиной. Думая, что все случилось от того, что она перепила и назавтра ничего не вспомнит, мальчик уснул и постарался забыть происшедшее.
   Не тут-то было: в следующую ночь все повторилось, потом еще и еще. И с каждым разом секс с сыном становился все грязнее и грязнее и настолько опротивел ему, что вскоре он просто возненавидел свою мать, а вместе с ней и всех женщин. Однако парень уже вкусил удовольствие от секса, а заниматься им с матерью ему уже было невыносимо. Аркадий был симпатичен, силен и, наблюдая с раннего детства за эротическими играми многочисленных любовников с его матерью, научился виртуозно обращаться с женским полом. И вполне естественно, переключился на своих одноклассниц. Действуя лаской и уговорами, он доводил каждую до страстного изнеможения, а когда кто-то из них и пытался опомниться, было поздно: применял силу и лишал девственности. Он настолько талантливо морочил этим дурочкам голову, что каждая была уверена в том, что была сама виновата в случившемся, и ни с кем не делилась своим позором.
   Все парню сходило с рук до тех пор, пока одна из девчонок не забеременела. И это в седьмом-то классе! Наслушавшись всяких глупостей от виновника, девушка долго и стоически отражала все атаки родителей и учителей, скрывая его имя. Но постоянные угрозы отца достигли результата - она расплакалась и во всем призналась. Отец бросился к директору школы с намерением обвинить Аркадия в изнасиловании, но мудрый пожилой учитель, вовсе не желавший такого скандала перед скорой пенсией, сумел убедить бедного отца, что лучше всего сделать девочке аборт и навсегда забыть об этой истории.
   Аргументы у директора были весомые: во-первых, парень несовершеннолетний и самое страшное, что ему светит, так это специнтернат для трудных подростков; во-вторых, стоит ли подвергать собственную дочь таким испытаниям: следствие, экспертиза, очная ставка, суд, а главное, потом грязная слава на весь город? Да кто после такой истории женится на ней?
   Со своей стороны директор пообещал, что в наказание он исключит паршивца из школы. На том и порешили, правда, директор скрыл от бедного отца, что еще до его прихода преподаватель физкультуры убедил директора тихо и мирно расстаться с Аркадием, выдав ему свидетельство об окончании седьмого класса.
   Расставшись со школой, Аркадий ушел и из дома, не в силах преодолеть чувство брезгливости при виде своей окончательно опустившейся матери. Сначала он прибился к цыганам, которые первым делом научили его воровать, а потом и грабить, а когда табор двинулся дальше, он примкнул к одной компании наркоманов, но наркотики не прельстили его, а секс с наркоманками не доставлял удовольствия. Как он говорил, "это все равно что с механической куклой трахаться".
   Тем не менее нужно было где-то жить и что-то есть. Прибился к одинокой симпатичной женщине по имени Елена, которая оказалась наводчицей. Через пару месяцев она довела его упреками, что не она его, а он должен кормить ее, до того, что он решил ограбить ларек, но ей ничего не сказал. Его застукали с поличным, и при заполнении допросного листа Аркадий назвал ее квартиру как адрес своего проживания.
   Елена, или Ленка-Кло, получившая это прозвище еще в те времена, когда занималась проституцией и обирала клиентов, усыпляя их с помощью клофелина, давно была у милиции на подозрении как наводчица, но ее никак не могли взять с поличным. А тут такая удача: взяли на месте преступления ее молодого любовника. Использовав неопытность Аркадия в уголовных делах, следователь, пообещав, что выпустит его на свободу, если он свалит все на свою любовницу, добился от него нужных показаний, и Аркадий не успел глазом моргнуть, как получил три года общего режима, а его "подельница" пошла "паровозом" и получила на год больше.
   Общий режим не строгий - здесь отморозков и беспредельщиков больше. Вначале Аркадий лихо устанавливал свои правила кулаками и вскоре вернул свое детское прозвище Аркан, теперь его произносили с должным уважением. И скорее всего спокойно бы и дотянул Аркадий свой срок, если бы не мстительная любовница. Ленка-Кло спустила на его зону "маляву", что Аркаша сдал воровскую наводчицу ментам. Ситуация вокруг него мгновенно настолько накалилась, что ему, чтобы сохранить свою задницу в неприкосновенности, пришлось ломануться к ментам.
   А старший "Кум", заместитель начальника зоны по оперативной работе майор Громыхайло Артем Никитович, только и ждал подходящего случая, чтобы уменьшить влияние авторитетных людей на зоне. Переговорив с Аркадием, он мгновенно понял, кто перед ним сидит, и, не раздумывая, поставил его во главе секции внутреннего правопорядка (СВП) колонии. Надев ему красную повязку главного "козла", как называли тех, кто сотрудничал с ментами, старший "Кум" предвидел, что Аркадий с его характером постарается вовсю придавить криминальных авторитетов, то есть тех, кто может наехать на него за допущенный по неопытности промах.
   Но даже опытный майор-оперативник не разглядел степень организаторских талантов Аркадия и умения сплачивать вокруг себя отчаянных сорвиголов. В самый короткий срок он сколотил вокруг себя преданных ему людей и начал наводить собственные порядки. Нацепив повязку, Аркан прекрасно сознавал, что назад у него пути нет, но и до этого решения особого выбора не было: за допущенный промах с воровской наводчицей его в лучшем случае ожидало "опущение", то есть он занял бы место в "петушином стойле" колонии, в худшем случае могли бы и к смерти приговорить.
   Упреждая возможную расправу, Аркан стал расправляться с теми, кого считал потенциальными насильниками. Конечно, если бы это не была зона общего режима, то воры не допустили бы такого беспредела, но на этой зоне не было настоящих криминальных авторитетов, которые могли бы сплотить вокруг себя дерзких пацанов, чтобы дать отпор "внутренним ментам".
   Первым делом Аркан решил убрать самых опасных, с большими сроками местных авторитетов, чтобы сразу дать всем понять, кто в зоне хозяин. И сделать это он собрался в одну ночь, чтобы не дать им опомниться и собраться с силами. Разделив своих парней на пятерки и поставив во главе каждой верного человека, Аркан определил им задачу и ровно в ноль часов отдал приказ действовать. С его стороны это не было спонтанным поступком, и он, конечно же, посоветовался со своим наставником - старшим "Кумом" Громыхайло, от которого получил не только "добро" и обещание невмешательства администрации, но и дополнительный список криминальных авторитетов. Майор посоветовал ему разобраться с Мишкой Днепропетровским собственноручно, сообщив по секрету, что именно Днепропетровскому и было поручено "опустить" Аркана. Отлично разобравшись в характере Аркадия, старший "Кум", конечно же, предполагал, что может произойти с Днепропетровским в эту ночь, и не без злорадства подумал, что вряд ли кто-то ему позавидует...
   Ничего не подозревающий Мишка Днепропетровский видел уже второй сон и довольно посапывал, выиграв вполне приличную сумму в "стиры" (так называют карты в местах лишения свободы). Ему и в страшном сне не могло привидеться, что его благополучию что-то угрожает. Получив за грабеж шесть лет и ведя "правильный" воровской образ жизни, он был уверен, что в самое ближайшее время его коронуют в "Вора" и назначат "смотрящим" в этой колонии. Днепропетровский был настолько уверен в себе, что имел в "быках" лишь двоих здоровячков, которых мгновенно усмирили ребята Аркана, приставив к их горлу заточки.
   - Жить хотите? - спросил их Аркан.
   - Конечно, - слаженным дуэтом прошипели оба.
   - В таком случае язык в жопу, а глаза, если будет жалко смотреть на своего шефа, зажмурить! Ясно? - Для пущей убедительности Аркан пощекотал заточкой в носу одного.
   - Ясно, - обреченно вздохнули оба.
   - Вот и ладненько, - ухмыльнулся Аркан, потом взглянул на своих дерзких подручных, которые продолжали держать заточки у горла "быков". - Если что, прикончите их! - велел он таким спокойным тоном, словно речь шла о приготовлении чифиря.
   Днепропетровский тоже был не из слабых, а потому к нему Аркан подошел с тремя крепышами: Семой-Карой, Пашкой-Слоном и Васькой-Покойником. Каждый из них, кроме Семы-Кары, держал по заточке. Сдернув с Днепропетровского одеяло, Аркан подождал, пока тот проснется, и сказал:
   - Ну что, мудила с Нижнего Тагила, хотел в моей жопе что-то поискать?
   - Ты чего, сучара, совсем нюх потерял? Я же из тебя сейчас ремней нарежу, козел мокрожопый!
   Днепропетровский действительно успел выхватить из-под подушки нож и взмахнул им в сторону Аркана, но, видимо, тот ожидал нечто подобное и резво отпрянул в сторону. Однако один из его напарников, Сема-Кара, стоящий рядом, был не столь подвижным и не успел среагировать: рука Днепропетровского описала по инерции дугу, и нож чиркнул того по бедру.
   - Ах ты, падла! - взвизгнул Сема-Кара от боли и со всей силы стукнул Михаила своим огромным кулаком в лоб.
   Удар был настолько сильным, что Днепропетровский мгновенно отключился, и самодельный нож с лезвием особой закалки выпал из его руки.
   - Аркан, дай я его замочу! - взмолился Сема-Кара, у которого кровь сочилась из бедра.
   - Успеешь, Кара! Сначала трахнешь его! Вяжите ему руки и поднимайте... ставьте на колени! - скомандовал Аркан.
   Когда подручные выполнили его приказ и поставили Днепропетровского на колени на край кровати, Аркан сам сдернул с него трусы.
   - Давай, Кара, всади ему так, как ты всаживал своему иностранцу. Я слышал, что тому настолько понравилось, что он просил следака закрыть заведенное на тебя дело о его изнасиловании, правда? - Аркан рассмеялся.
   - Просил, - осклабился Сема-Кара, доставая свое огромное хозяйство из штанов.
   Немного поработав над ним, Сема-Кара взбодрил его к действию и хотел уже ткнуть им в задницу Днепропетровского, как тот неожиданно очнулся, мгновенно оценил обстановку: с одной стороны ему в шею упиралась заточка Аркана, с другой - заточка Васьки-Покойника упиралась туда, где находилось сердце. Предвидя, какая жизнь ждет его после неминуемого публичного изнасилования, Днепропетровский собрался с духом и резко дернулся на заточку Васьки-Покойника...
   Кстати, эту странную кличку Ваське, который когда-то носил кличку Алкоголик, присвоили за то, что однажды он перебрал настолько, что его приятели вызвали "скорую", врачи которой посчитали его покойником и отправили в морг. А под утро, когда санитары привезли очередного покойника, Васька-Алкоголик так заревел во всю глотку: "Холодно мне!", что у одного из санитаров крыша поехала, а второй так рванул из морга, что только пятки засверкали...
   Васька-Покойник, не ожидавший такого смертельного финта от Днепропетровского, не успел отвести заточку в сторону, и она легко вошла в грудь по самую рукоятку.
   - Я умру пацаном, а ты, Аркан, сука, сдохнешь пидором! - успел прохрипеть Днепропетровский Аркану и мертво ткнулся лицом вперед.
   - Вот, подлюка, такой мени кайф шпортил! - недовольно сплюнул Сема-Кара.
   - А ты возьми и доделай, что я тебе приказал! - зло рявкнул Аркан.
   - Да ты что, Аркан! - испуганно икнул тот. - Мертвого? Убей, не смогу! Смотри, ты только сказал, а мой х... уже весь дух спустил...
   - Совсем сбрендил, козел вонючий! - в сердцах воскликнул один из "быков" Днепропетровского.
   - Я же предупреждал: не можешь смотреть - глаза зажмурь! - зарычал Аркан и изо всей силы всадил заточку в глаз парня, достав до самого мозга.
   Парень дернулся и мгновенно затих. Приятели Аркана испуганно переглянулись, но промолчали.
   - А ты как, не хочешь последовать за своим говорливым приятелем? - Аркан уже успокоился и беззлобно обратился ко второму "быку".
   - Нет-нет! Я ничего не видел, ничего не знаю! - испуганно залепетал тот.
   - Вот и ладненько... - удовлетворенно кивнул Аркан...
   В эту кровавую ночь было убито пять криминальных авторитетов, а двенадцать человек из их окружения остались калеками на всю жизнь...
   Так за одну ночь Аркан со своими подельниками превратил "нормальную" зону в "сучью", прекрасно сознавая, что после сотворенного им своей смертью он не умрет. Старший "Кум", майор Громыхайло, списал все смерти на криминальные разборки и бунт. И для отвода глаз организовал показательный суд, на котором четверым и так искалеченным зэкам добавили к их основным срокам по нескольку лет.
   Аркан стал жить по принципу: "Хоть один день, но мой! И в этот день от меня, и только от меня зависят другие жизни!.."
   Когда Аркадий отсидел два года, ему исполнилось двадцать три, и администрация колонии по представлению наставника из оперчасти решила выпустить его досрочно. Старший "Кум", узнав, что его "крестника" по выходе из колонии ожидает смерть - к ней его приговорили жулики, - спас Аркадия и отвез его на собственном "жигуле" за несколько десятков километров от колонии, где вручил ему документы с собственной рекомендацией, заработанные им на зоне деньги и посадил в автобус. Через несколько дней, стараясь держаться обходных путей, Аркадий возвратился в родное Запорожье...
   IV
   Бизнесмены-отморозки
   Аркан плохо представлял себе, чем он будет заниматься на вновь обретенной свободе. Даже этот сравнительно короткий срок, проведенный им на зоне, так изменил окружающий мир, а по существу, уничтожил ту страну, в которой он сел "за колючку", что он с трудом узнавал ее. Еще пробираясь в свой город, Аркадий мучительно думал о том, как ему найти свое место в этих новых "экономических" условиях.
   На его счастье, не стало СССР, поскольку Аркан сидел в российской зоне.
   Благодаря единому росчерку пера в Беловежской Пуще, Украина превратилась в "самостийную" державу, обрекая своих граждан на нищенское полуголодное существование. Матери своей он не обнаружил, а совсем незнакомые люди, жившие в их квартире, заверили, что приобрели это жилье на законном основании, и в доказательство показали документы.