Страница:
– Мисс Прендрегаст отлично играет на музыкальных инструментах, прекрасно поет, умеет заботиться о детях, все мужчины на празднике вьются вокруг нее, и она вполне способна… соблазнить своего хозяина. – Оркестр играл вальс, пары кружились по залу, а леди Фезерстоунбо смотрела на свою собеседницу с самой что ни на есть обворожительной улыбкой. – Это было бы довольно унизительно для вас, леди Маршан.
Тереза не любила леди Фезерстоунбо. Она всегда презирала старую сплетницу, и Валда отвечала ей взаимностью. Впрочем, она ненавидела всех женщин, с которыми сталкивала ее жизнь. Тереза считала ее жестокой и беспардонной, а к старости Валда сделалась особенно злой. И сейчас леди Маршан получила лишнее тому доказательство. Это был их первый приватный разговор на празднике, а леди Фезерстоунбо уже постаралась уколоть Терезу побольнее.
– Не беспокойтесь о полковнике Грегори, леди Фезерстоунбо, – сказала она. – Я вот абсолютно не беспокоюсь. Мисс Прендрегаст – не только весьма талантливая, но и весьма разумная молодая особа. Ей никогда не придет в голову положить глаз на такого богатого и знатного мужчину, как полковник Грегори.
– И все же кто-то должен сказать ему. Он смотрит на гувернантку такими глазами… А впрочем, – леди Фезерстоунбо махнула рукой, давая понять, что тема исчерпана, – я подошла к вам вовсе не за этим. Мне нужно поделиться кое-чем… с другой женщиной, а их так мало на этом сборище. – Наклонившись к Терезе, Валда понизила голос. – Я вспомнила, где слышала имя мисс Прендрегаст.
Глаза Терезы загорелись, но она постаралась не подать виду.
– Вот как? Вы вспомнили?
– Мисс Прендрегаст – знаменитая воровка, которая буквально затерроризировала весь Лондон лет шесть назад. Она подкарауливала у театра мужчин, вытаскивала у них бумажники, а они еще хвастались наперебой, какой очаровательной улыбкой одарила их прекрасная незнакомка. – Сложив веер, Валда поднесла его к губам. – Думаю, полковнику Грегори следует знать об этом, не так ли?
Словно пораженная громом, Тереза смотрела на нелепую старуху в открытом платье, которому не удалось вернуть ей молодость, на ее нарумяненные щеки. Или… неужели это были синяки?
И лишь через несколько секунд до леди Маршан дошел смысл сказанного. Черт побери! Она прекрасно помнила эту историю. Адорна ведь рассказывала ей о маленькой воровке, которую взяла под свое покровительство, научила манерам, изысканной речи, музыке и танцам, превратив ее в отличную гувернантку. Как гувернантка Саманта была известна тем, что отчаянно сражалась за интересы своих воспитанников даже с их родителями. И это она дала отпор омерзительному негодяю Уордлоу. Тереза готова была аплодировать ей за это. Что же ей делать с полученной от Валды информацией? Тереза не могла решить прямо сейчас, но не упустила случая испортить радостный момент леди Фезерстоунбо. Взяв у проходившего мимо лакея бокал шампанского, Тереза пригубила вино, изображая скуку.
– Я знаю, о ком вы говорите, но, миледи, вы перепутали имена. Та девица звалась мисс Пенни Гаст. Так что перепутать нетрудно, – она снова пригубила шампанское. – Особенно пожилой особе, у которой проблемы со слухом.
Эту реплику леди Фезерстоунбо расслышала отлично. Щеки ее окрасились в багровый цвет, перо на шляпе задрожало, и на секунду Тереза задумалась, не стоит ли ей отойти подальше от старухиной трости. Но леди Фезерстоунбо только спросила низким тихим голосом:
– Вы уверены?
– Моя дорогая леди Фезерстоунбо, я ведь люблю внимание мужчин, как любая другая женщина, – она напустила на себя самый что ни на есть невинный вид. – А мисс Прендрегаст буквально купается во внимании наших гостей. Остальным ничего не достается! Так неужели вы думаете, я не позаботилась бы о том, чтобы исправить положение, если бы все было так просто?
– Думаю, непременно, – кивнула леди Фезерстоунбо, вцепляясь в свой ридикюль с такой силой, что что-то даже хрустнуло внутри. – Мне необходимо присесть, – пробормотала Валда.
– Вам помочь? – Тереза спросила это абсолютно искренне. С самого своего приезда леди Фезерстоунбо выглядела так, словно вся тяжесть жизни вдруг свалилась на ее плечи. Конечно, Тереза никогда в жизни не видела такой противной старухи, но от этого не легче было смотреть, как она мучается.
– Я вполне способна добраться вон до той ниши, – Валда одарила Терезу улыбкой, полной такой скрытой злобы, что той захотелось поежиться. – Оттуда все очень хорошо слышно.
Когда Валда отошла, леди Маршан потерла вдруг ставшие холодными руки. Если бы эта злобная женщина только могла, она навредила бы больно и Терезе, и наверняка многим другим. Леди Фезерстоунбо ненавидела их всех. Тереза поискала глазами Саманту. Девушка разговаривала с лордом Хартуном. И ей леди Фезерстоунбо обязательно сделает больно, если сможет.
Конечно, можно было найти оправдание для леди Фезерстоунбо. Ее муж, как всегда, скакал по залу с одной из молодых дам, приглашенных на праздник, не забывая шарить руками по спине красотки. Старый волокита мог вывести из себя любую женщину, но Тереза почему-то сомневалась, что он имел большое влияние на свою жену.
Тереза посмотрела на Уильяма. Тот разговаривал о чем-то вполголоса с этим негодяем Монро, который соизволил наконец появиться в поле зрения. Дункан Монро. Лучший друг Уильяма. Дункан, не сводящий с нее глаз, своих чудесных глаз, такой желанный… черт бы побрал этого Дункана Монро вместе с его глазами!
Она снова перевела взгляд на Уильяма. Слишком часто они с Дунканом шептались о чем-то. Дункан исчез из зала после того, как Тереза передала ему разговор о какой-то карте между лордом и леди Фезерстоунбо, и ни его, ни Уильяма не было видно не менее получаса. Они вообще не присутствовали за ужином. А вчера ночью, когда гости улеглись, Тереза выскользнула из спальни, чтобы налить себе немного виски – дамам никогда не предлагали виски. Вдруг она услышала голоса из кабинета Уильяма. И хотя Тереза прижала к стене стакан, расслышать ей удалось немногое. Уильям и Дункан все время упоминали Фезерстоунбо и Пашеньку Гаева. Когда Тереза покидала Лондон, ходили слухи, что граф Гаев болен, хотя на самом деле все знали, что он уехал из города по какой-то непонятной причине. •Так, значит, он направился в Озерный край? Может быть, Уильям и Дункан встретили его случайно во время одного из своих ночных рейдов и напали на него? С их стороны это было бы глупейшей ошибкой. Впрочем, ту же ошибку они совершили и с ней.
Тереза внимательно смотрела на пузырьки в своем бокале. И вдруг что-то словно вспыхнуло в ее мозгу. Фезерстоунбо, Пашенька, ночные вылазки Уильяма и Дункана. Она оглядела гостей. Слишком много генералов. Слишком много послов. Слишком много одетых в черное молодых людей, которые явно недостаточно богаты и знатны, чтобы присутствовать на этом приеме. Зато от них так и веет скрытой силой и какой-то тайной. Это люди из министерства внутренних дел. Леди Маршан давно узнала их, хотя и не сделала никаких выводов из факта их присутствия.
Тереза снова посмотрела на Уильяма и Дункана. Они напали на ее карету не потому, что считали, будто там могут находиться разбойники. Они искали шпионов, выехавших из Лондона вслед за своим предводителем, графом Гаевым. О да! Тереза, много лет прожившая в Индии, прекрасно знала о соперничестве между Англией и Россией за сокровища Востока. В Кашмире шпионы действовали буквально в каждом поселке. Но леди Маршан не догадывалась до сих пор, что то же самое происходит в Англии.
Ну что ж. Теперь все встало на свои места.
Она попала в настоящее шпионское гнездо.
Не то чтобы это очень волновало ее, нет. Она могла вообразить, что влюблена в полковника Грегори, но к любви все равно относилась так, как следовало – как к облаку дыма из каминной трубы, которое рассеивалось в небесах. Может быть, если поцеловаться с другим мужчиной, ей будет точно так же казаться, что она влюблена в него?
Да. Отличный план. Так она и сделает. И сравнит свои ощущения. От поцелуя другого мужчины чары полковника Грегори наверняка рассеются. Уйдет эта ноющая боль из сердца, и она снова будет собой, мисс Самантой Прендрегаст, независимой и уверенной в себе.
Саманта улыбалась, кивала головой, снова улыбалась, кивала головой, пока ей не удалось наконец ускользнуть в пустую комнату для отдыха дам. Стены здесь были в зеркалах, каждый столик окружали несколько стульев, а на столиках стояли кувшины с водой и лежали носовые платки и пудра, которой могли воспользоваться все желающие. Со вздохом облегчения Саманта налила в миску воды из кувшина, окунула туда носовой платок и протерла лицо. Как хорошо! Прохладно! Саманта закрыла глаза от удовольствия.
И тут же перед глазами встал образ полковника Грегори. Ни на одном из мужчин одежда не сидела так ладно. Темно-синий сюртук подчеркивал широкие плечи, парчовый жилет облегал тонкую талию, а бриджи облегали его бедра, как… хм, как сделала бы это она сама, будь она начисто лишена здравого смысла. Но здравый смысл еще не покинул Саманту окончательно. И если ей нравится смотреть на этого мужчину, это вовсе не значит, что она готова на опрометчивые поступки.
А его лицо… на празднике было много красивых мужчин, но чьи еще черты казались такими мужественными, такими благородными? Глядя на Уильяма Грегори, любая женщина сразу понимала, что такой человек способен позаботиться о ней. А когда он смотрел на Саманту… колени ее становились ватными, и она совсем, начисто забывала о здравом смысле и добродетели.
Тут девушка услышала приближающиеся шаги. Черт побери! И здесь ей нет покоя.
– Я искала вас, – произнес над ухом голос леди Маршан.
Что еще она сделала не так?
Леди Маршан опустилась на стул напротив и со звоном поставила свой бокал на мраморную крышку столика. Затем она взяла Саманту за руки – странный жест, немного напугавший девушку.
– Вы ведь совсем одна на свете, милая, – сказала Тереза. – И некому дать вам совет. Поэтому беру это на себя.
– Вот как?
– Дюкло красив, но беден. Вам удалось понравиться мистеру Лэнгдону, на него и советую обратить внимание. Он вдовец с восемью тысячами годового дохода. Но, разумеется, вам придется видеть его лицо каждый день напротив за завтраком, так что тут есть о чем задуматься. А с лордом Хартуном я была бы осторожнее. Он подходит по всем статьям, но принадлежит к такому старинному и знатному роду, что, даже если влюбится настолько, что сделает вам предложение, сомневаюсь, чтобы его семья одобрила этот брак.
Смущение боролось в Саманте с желанием сказать Терезе какую-нибудь гадость. Что двигало этой женщиной? Да, она была отъявленной эгоисткой, но сейчас слова ее звучали так искренне. И казалось даже, что Тереза немножко стесняется взятой на себя роли ментора.
– Миледи, – нервно сглотнув слюну, заговорила Саманта. – Я здесь вовсе не для того, чтобы найти себе мужа.
– Тогда вы просто дурочка, – решительно заявила Тереза. – Эти мужчины едят из ваших рук. Им все равно, что они имеют дело с гувернанткой. Немного усилий с вашей стороны – и ничего не стоит стать женой одного из них. Тогда вам больше не придется зарабатывать на жизнь.
Саманта нервно бросила платок обратно в миску.
– Но мне нравится работать!
– Ерунда. Вы нравитесь мне. Сама не знаю почему. Не должны нравиться, но нравитесь, – опасливо обернувшись на дверь, леди Маршан понизила голос. – Леди Фезерстоунбо узнала вас. Она вспомнила о вашем прошлом на улицах Лондона.
И тут Саманта все поняла. Ее поймали и вот-вот разоблачат. Наверное, уже сейчас леди Фезерстоунбо рассказывает обо всем Уильяму. И в следующий раз, когда он посмотрит на Саманту, в глазах его будет светиться презрение. Именно этого она и боялась с самого начала. Саманта не могла вздохнуть – воздух обжигал легкие.
– Черт побери! – вырвалось у нее, прежде чем она успела проглотить эти слова. А впрочем, теперь в этом не было смысла. Леди Маршан все знала.
– Думаю, мне следует немедленно покинуть этот дом.
Тереза вдруг крепко сжала ее руку, и Саманта с удивлением поняла, что леди Маршан пытается ее приободрить.
– Вовсе нет. Мне удалось убедить эту старую сплетницу, что она ошиблась. Пока вы в безопасности. И если сумеете довольно быстро заманить одного из своих поклонников в сети Гименея, он ничего не узнает, а если узнает, будет уже слишком поздно.
Саманта не понимала, почему леди Маршан говорит все эти ужасные вещи.
– Но это же… это невыносимо. Оказаться на всю жизнь связанной с мужчиной, который будет меня стыдиться.
– Это лучше, чем вообще остаться без мужа, – досадливо отмахнулась от ее слов Тереза. – Вы и так уже знамениты не только своим темным прошлым, но и своей красотой, обаянием, отличными манерами. Если прибавить ко всему этому богатого мужа, вашего общества будут искать, а вовсе не избегать.
– А если мой муж придет в бешенство, узнав, что его провели подобным образом? – Саманта помнила, отлично помнила, как болит щека после сильного удара кулаком – о, она не забудет этого никогда в жизни!
– Это не имеет значения. Вы красивы и необычны, примерно на год, а то и больше, вам удастся завладеть его вниманием. Затем ваш муж захочет иметь наследника. А потом он, так или иначе, заведет любовницу. Таковы правила игры, – Тереза подняла бокал и одним глотком допила остававшееся в нем шампанское. – А у низших слоев общества бывает иначе?
У Саманты чуть не вырвался истеричный смешок.
– Нет. Брак одинаков для всех. Вот почему я предпочитаю остаться незамужней.
– Что ж, удачи вам, – губы леди Маршан вдруг скривила гримаса отвращения. – А я – леди. Леди с состоянием. И мне необходим муж, чтобы меня приглашали в приличные дома.
Леди Маршан была с ней весьма откровенна. Леди Маршан оказала ей большую услугу, предупредив об опасности. И Саманте очень хотелось ответить ей тем же.
– У вас уже есть все, что нужно для жизни. Неужели вы не предпочли бы проводить ночи в постели с тем, по ком сходите с ума?
Леди Маршан вдруг побелела, и Саманте показалось, что она вот-вот упадет в обморок.
– Что вы имеете в виду?
– Вы прекрасно понимаете. Вы нравитесь мне, Тереза. Не должны нравиться, но нравитесь, – Саманта вдруг поняла, что говорит не пустые слова, а чистую правду, и это показалось ей довольно забавным. – Вы – леди, которая всю свою жизнь поступала правильно. Вышла замуж за хорошего жениха, общалась с нужными людьми, носила модные платья… и что же? И перестала быть собой!
– Но мне нравятся мои платья и мои… и те, с кем я общаюсь.
Саманта внимательно смотрела на Терезу.
– Вот видите, вы даже не захотели назвать этих людей своими друзьями.
– Дружба – это еще не все, – едва слышно произнесла Тереза.
На Саманту вдруг накатила волна одиночества. Как хотелось бы ей сейчас поболтать с Адорной или со своими подружками по Академии.
– И все же мне не хватает моих подруг!
На секунду сидящая перед ней смущенная и чем-то напуганная женщина тоже показалась ей подругой, и Саманта нарушила одно из своих правил. Она решила дать Терезе совет.
– Мистер Монро желает вас так сильно! Вы наверняка будете на седьмом небе в его объятиях.
– Но это не продлится долго, – Тереза ответила так быстро, что стало ясно: она думала о том же самом.
– А что в этом мире длится долго? – Саманта понимала весь цинизм собственных слов. Но она говорила правду.
У Терезы дрожал подбородок, к глазам подступили слезы. Справившись с собой, она снова заговорила:
– К тому моменту, когда закончится этот праздник, я должна найти себе мужа. Это – самый большой приз в игре!
Полковник Грегори. Ну конечно! Тереза имеет в виду Уильяма.
– Если вы поступите так, то оба будете обмануты, – видя, что леди Маршан хочет что-то возразить, Саманта подняла ладонь, призывая ее к молчанию. – Я с самого начала не сомневалась, что вы хотите заполучить его. Но это – просто позор, когда вашего внимания ищет мужчина, влюбленный в вас до беспамятства! И все же желаю вам удачной охоты.
Но пожеланий Саманты леди Маршан было явно недостаточно.
– У вас все равно ничего не получилось бы с ним, – воскликнула Тереза. – Вы знаете историю гибели его жены?
– Нет, миледи, – Саманте не хотелось ничего знать, и все же она жадно внимала каждому слову.
Леди Маршан говорила быстро, словно ей хотелось скорее досказать свою историю и покончить со всем этим:
– Мы все жили тогда в Кашмире. Прекрасный город среди удивительно красивых гор. Каждая семья занимала отдельный коттедж, и… я не могу передать вам, как одиноко жить в чужой стране, где все вокруг неродное. И туземцы – они ненавидели нас. Если кто-то из знакомых присьшал приглашение, мы тут же отправлялись в путь. Мы могли проделать сотни миль, чтобы встретиться со старыми друзьями, услышать последние сплетни, английскую речь без акцента. – Тереза смотрела на Саманту, но видела перед собой далекую чужую страну и свое прошлое. – В Кашмире все время были какие-то беспорядки. В основном их инспирировали русские. Когда что-то такое случалось, Уильям всегда вызывался вести батальон. И вот перед самым грандиозным приемом, который устраивался раз в год, он снова ушел с войсками подавлять очередное восстание.
Саманта нервно сглотнула слюну. Глупо испытывать такое волнение – ведь Уильям остался жив! – но у нее вдруг предательски задрожали колени.
– Мэри была очень сердита, и это было весьма необычно, потому что Мэри всегда была воплощением кротости. Она боготворила Уильяма. И все в этой семье делалось так, как хотел он. Мэри мечтала вернуться в Англию, но этого не хотел Уильям. И они оставались в Индии. Моя бедная подруга хотела хотя бы девочек отослать в английские школы, но Уильям был иного мнения, и никто никуда не поехал. Мэри очень скучала по своим родным. Я говорила ей, что нельзя так потакать мужу, но Мэри не слушала меня, – Тереза досадливо махнула рукой. – Она никогда ни о чем не просила Уильяма. А в тот раз ей так хотелось повидаться со старыми друзьями! Но Уильям приказал ей остаться дома. Они поссорились. Единственный раз в жизни она не послушалась его и поступила по-своему. Но так и не приехала на тот прием.
Саманта зашарила руками по столу в поисках носового платка. Слушать о страданиях и смерти жены Уильяма оказалось куда ужаснее, чем она могла себе представить. Тереза тоже едва сдерживала слезы.
– Ее тело нашли на следующее утро. На экипаж напали разбойники. Слава богу, Мэри убили сразу же. А потом убили кучера и слуг и посрывали со всех одежду и драгоценности.
Леди Маршан нужна была возможность выговориться, и теперь ей стало легче.
– Бедная женщина, – прошептала Саманта. – Бедные дети.
– Уильям никогда не был терпимым человеком. Но после смерти Мэри он сделался просто одержимым. Он охотился на разбойников и вешал их лично. Он шел по следу каждого русского, каждого повстанца, каждого вора в Кашмире. – Леди Маршан невольно поежилась. Воспоминания давались ей нелегко. – Он отвез девочек в Англию и стал вести себя с ними как командир маленького отряда из шести солдатиков. Не сомневаюсь, он убедил себя, что так нужно для их безопасности. Он винит себя в смерти Мэри.
– И не без основания, – тихо произнесла Саманта. Бедный Уильям с его чудовищным чувством ответственности, от которого он так страдал и которое он так культивировал в себе. Как он, должно быть, оплакивал смерть своей нежно любимой жены! Как тосковал! Как мечтал о мщении…
– Да, тут вы правы, – продолжала Тереза. – Уильям никогда не ценил Мэри по-настоящему. Он всегда воспринимал ее любовь и преданность как должное. Он не понимал, какое сокровище послал ему господь, пока не потерял ее, – Тереза часто дышала, сжимая в руках платок.
– Вы злитесь на него за то, что он пренебрегал вашей подругой, – вдруг озарило Саманту.
– Я не позволю ему обращаться с собой подобным образом, можете не сомневаться, – глаза Терезы сверкали от слез и гнева. – Но говорю вам, Саманта, лучше оставьте Уильяма мне. Он простил бы вам все, что угодно, но только не прошлое воровки.
21.
Тереза не любила леди Фезерстоунбо. Она всегда презирала старую сплетницу, и Валда отвечала ей взаимностью. Впрочем, она ненавидела всех женщин, с которыми сталкивала ее жизнь. Тереза считала ее жестокой и беспардонной, а к старости Валда сделалась особенно злой. И сейчас леди Маршан получила лишнее тому доказательство. Это был их первый приватный разговор на празднике, а леди Фезерстоунбо уже постаралась уколоть Терезу побольнее.
– Не беспокойтесь о полковнике Грегори, леди Фезерстоунбо, – сказала она. – Я вот абсолютно не беспокоюсь. Мисс Прендрегаст – не только весьма талантливая, но и весьма разумная молодая особа. Ей никогда не придет в голову положить глаз на такого богатого и знатного мужчину, как полковник Грегори.
– И все же кто-то должен сказать ему. Он смотрит на гувернантку такими глазами… А впрочем, – леди Фезерстоунбо махнула рукой, давая понять, что тема исчерпана, – я подошла к вам вовсе не за этим. Мне нужно поделиться кое-чем… с другой женщиной, а их так мало на этом сборище. – Наклонившись к Терезе, Валда понизила голос. – Я вспомнила, где слышала имя мисс Прендрегаст.
Глаза Терезы загорелись, но она постаралась не подать виду.
– Вот как? Вы вспомнили?
– Мисс Прендрегаст – знаменитая воровка, которая буквально затерроризировала весь Лондон лет шесть назад. Она подкарауливала у театра мужчин, вытаскивала у них бумажники, а они еще хвастались наперебой, какой очаровательной улыбкой одарила их прекрасная незнакомка. – Сложив веер, Валда поднесла его к губам. – Думаю, полковнику Грегори следует знать об этом, не так ли?
Словно пораженная громом, Тереза смотрела на нелепую старуху в открытом платье, которому не удалось вернуть ей молодость, на ее нарумяненные щеки. Или… неужели это были синяки?
И лишь через несколько секунд до леди Маршан дошел смысл сказанного. Черт побери! Она прекрасно помнила эту историю. Адорна ведь рассказывала ей о маленькой воровке, которую взяла под свое покровительство, научила манерам, изысканной речи, музыке и танцам, превратив ее в отличную гувернантку. Как гувернантка Саманта была известна тем, что отчаянно сражалась за интересы своих воспитанников даже с их родителями. И это она дала отпор омерзительному негодяю Уордлоу. Тереза готова была аплодировать ей за это. Что же ей делать с полученной от Валды информацией? Тереза не могла решить прямо сейчас, но не упустила случая испортить радостный момент леди Фезерстоунбо. Взяв у проходившего мимо лакея бокал шампанского, Тереза пригубила вино, изображая скуку.
– Я знаю, о ком вы говорите, но, миледи, вы перепутали имена. Та девица звалась мисс Пенни Гаст. Так что перепутать нетрудно, – она снова пригубила шампанское. – Особенно пожилой особе, у которой проблемы со слухом.
Эту реплику леди Фезерстоунбо расслышала отлично. Щеки ее окрасились в багровый цвет, перо на шляпе задрожало, и на секунду Тереза задумалась, не стоит ли ей отойти подальше от старухиной трости. Но леди Фезерстоунбо только спросила низким тихим голосом:
– Вы уверены?
– Моя дорогая леди Фезерстоунбо, я ведь люблю внимание мужчин, как любая другая женщина, – она напустила на себя самый что ни на есть невинный вид. – А мисс Прендрегаст буквально купается во внимании наших гостей. Остальным ничего не достается! Так неужели вы думаете, я не позаботилась бы о том, чтобы исправить положение, если бы все было так просто?
– Думаю, непременно, – кивнула леди Фезерстоунбо, вцепляясь в свой ридикюль с такой силой, что что-то даже хрустнуло внутри. – Мне необходимо присесть, – пробормотала Валда.
– Вам помочь? – Тереза спросила это абсолютно искренне. С самого своего приезда леди Фезерстоунбо выглядела так, словно вся тяжесть жизни вдруг свалилась на ее плечи. Конечно, Тереза никогда в жизни не видела такой противной старухи, но от этого не легче было смотреть, как она мучается.
– Я вполне способна добраться вон до той ниши, – Валда одарила Терезу улыбкой, полной такой скрытой злобы, что той захотелось поежиться. – Оттуда все очень хорошо слышно.
Когда Валда отошла, леди Маршан потерла вдруг ставшие холодными руки. Если бы эта злобная женщина только могла, она навредила бы больно и Терезе, и наверняка многим другим. Леди Фезерстоунбо ненавидела их всех. Тереза поискала глазами Саманту. Девушка разговаривала с лордом Хартуном. И ей леди Фезерстоунбо обязательно сделает больно, если сможет.
Конечно, можно было найти оправдание для леди Фезерстоунбо. Ее муж, как всегда, скакал по залу с одной из молодых дам, приглашенных на праздник, не забывая шарить руками по спине красотки. Старый волокита мог вывести из себя любую женщину, но Тереза почему-то сомневалась, что он имел большое влияние на свою жену.
Тереза посмотрела на Уильяма. Тот разговаривал о чем-то вполголоса с этим негодяем Монро, который соизволил наконец появиться в поле зрения. Дункан Монро. Лучший друг Уильяма. Дункан, не сводящий с нее глаз, своих чудесных глаз, такой желанный… черт бы побрал этого Дункана Монро вместе с его глазами!
Она снова перевела взгляд на Уильяма. Слишком часто они с Дунканом шептались о чем-то. Дункан исчез из зала после того, как Тереза передала ему разговор о какой-то карте между лордом и леди Фезерстоунбо, и ни его, ни Уильяма не было видно не менее получаса. Они вообще не присутствовали за ужином. А вчера ночью, когда гости улеглись, Тереза выскользнула из спальни, чтобы налить себе немного виски – дамам никогда не предлагали виски. Вдруг она услышала голоса из кабинета Уильяма. И хотя Тереза прижала к стене стакан, расслышать ей удалось немногое. Уильям и Дункан все время упоминали Фезерстоунбо и Пашеньку Гаева. Когда Тереза покидала Лондон, ходили слухи, что граф Гаев болен, хотя на самом деле все знали, что он уехал из города по какой-то непонятной причине. •Так, значит, он направился в Озерный край? Может быть, Уильям и Дункан встретили его случайно во время одного из своих ночных рейдов и напали на него? С их стороны это было бы глупейшей ошибкой. Впрочем, ту же ошибку они совершили и с ней.
Тереза внимательно смотрела на пузырьки в своем бокале. И вдруг что-то словно вспыхнуло в ее мозгу. Фезерстоунбо, Пашенька, ночные вылазки Уильяма и Дункана. Она оглядела гостей. Слишком много генералов. Слишком много послов. Слишком много одетых в черное молодых людей, которые явно недостаточно богаты и знатны, чтобы присутствовать на этом приеме. Зато от них так и веет скрытой силой и какой-то тайной. Это люди из министерства внутренних дел. Леди Маршан давно узнала их, хотя и не сделала никаких выводов из факта их присутствия.
Тереза снова посмотрела на Уильяма и Дункана. Они напали на ее карету не потому, что считали, будто там могут находиться разбойники. Они искали шпионов, выехавших из Лондона вслед за своим предводителем, графом Гаевым. О да! Тереза, много лет прожившая в Индии, прекрасно знала о соперничестве между Англией и Россией за сокровища Востока. В Кашмире шпионы действовали буквально в каждом поселке. Но леди Маршан не догадывалась до сих пор, что то же самое происходит в Англии.
Ну что ж. Теперь все встало на свои места.
Она попала в настоящее шпионское гнездо.
* * *
Саманта поблагодарила мистера Лэнгдона за танец, – она танцевала с ним сегодня во второй раз – и в последний, что бы он сам ни думал по этому поводу. Двери на веранду были открыты, и ветер играл шелковой тканью, украшавшей зал, но по мере того, как приближалась полночь, здесь становилось все более душно, и Саманта чувствовала себя все более усталой. Она устала танцевать, устала от сплетен и лести, льющихся на нее, но больше всего ее расстроило то, что полковник Грегори не спешил пригласить ее на обещанный вальс. Вместо этого он с хмурым видом вел какие-то беседы сначала с Дунканом Монро, а потом с лордом Хартуном.Не то чтобы это очень волновало ее, нет. Она могла вообразить, что влюблена в полковника Грегори, но к любви все равно относилась так, как следовало – как к облаку дыма из каминной трубы, которое рассеивалось в небесах. Может быть, если поцеловаться с другим мужчиной, ей будет точно так же казаться, что она влюблена в него?
Да. Отличный план. Так она и сделает. И сравнит свои ощущения. От поцелуя другого мужчины чары полковника Грегори наверняка рассеются. Уйдет эта ноющая боль из сердца, и она снова будет собой, мисс Самантой Прендрегаст, независимой и уверенной в себе.
Саманта улыбалась, кивала головой, снова улыбалась, кивала головой, пока ей не удалось наконец ускользнуть в пустую комнату для отдыха дам. Стены здесь были в зеркалах, каждый столик окружали несколько стульев, а на столиках стояли кувшины с водой и лежали носовые платки и пудра, которой могли воспользоваться все желающие. Со вздохом облегчения Саманта налила в миску воды из кувшина, окунула туда носовой платок и протерла лицо. Как хорошо! Прохладно! Саманта закрыла глаза от удовольствия.
И тут же перед глазами встал образ полковника Грегори. Ни на одном из мужчин одежда не сидела так ладно. Темно-синий сюртук подчеркивал широкие плечи, парчовый жилет облегал тонкую талию, а бриджи облегали его бедра, как… хм, как сделала бы это она сама, будь она начисто лишена здравого смысла. Но здравый смысл еще не покинул Саманту окончательно. И если ей нравится смотреть на этого мужчину, это вовсе не значит, что она готова на опрометчивые поступки.
А его лицо… на празднике было много красивых мужчин, но чьи еще черты казались такими мужественными, такими благородными? Глядя на Уильяма Грегори, любая женщина сразу понимала, что такой человек способен позаботиться о ней. А когда он смотрел на Саманту… колени ее становились ватными, и она совсем, начисто забывала о здравом смысле и добродетели.
Тут девушка услышала приближающиеся шаги. Черт побери! И здесь ей нет покоя.
– Я искала вас, – произнес над ухом голос леди Маршан.
Что еще она сделала не так?
Леди Маршан опустилась на стул напротив и со звоном поставила свой бокал на мраморную крышку столика. Затем она взяла Саманту за руки – странный жест, немного напугавший девушку.
– Вы ведь совсем одна на свете, милая, – сказала Тереза. – И некому дать вам совет. Поэтому беру это на себя.
– Вот как?
– Дюкло красив, но беден. Вам удалось понравиться мистеру Лэнгдону, на него и советую обратить внимание. Он вдовец с восемью тысячами годового дохода. Но, разумеется, вам придется видеть его лицо каждый день напротив за завтраком, так что тут есть о чем задуматься. А с лордом Хартуном я была бы осторожнее. Он подходит по всем статьям, но принадлежит к такому старинному и знатному роду, что, даже если влюбится настолько, что сделает вам предложение, сомневаюсь, чтобы его семья одобрила этот брак.
Смущение боролось в Саманте с желанием сказать Терезе какую-нибудь гадость. Что двигало этой женщиной? Да, она была отъявленной эгоисткой, но сейчас слова ее звучали так искренне. И казалось даже, что Тереза немножко стесняется взятой на себя роли ментора.
– Миледи, – нервно сглотнув слюну, заговорила Саманта. – Я здесь вовсе не для того, чтобы найти себе мужа.
– Тогда вы просто дурочка, – решительно заявила Тереза. – Эти мужчины едят из ваших рук. Им все равно, что они имеют дело с гувернанткой. Немного усилий с вашей стороны – и ничего не стоит стать женой одного из них. Тогда вам больше не придется зарабатывать на жизнь.
Саманта нервно бросила платок обратно в миску.
– Но мне нравится работать!
– Ерунда. Вы нравитесь мне. Сама не знаю почему. Не должны нравиться, но нравитесь, – опасливо обернувшись на дверь, леди Маршан понизила голос. – Леди Фезерстоунбо узнала вас. Она вспомнила о вашем прошлом на улицах Лондона.
И тут Саманта все поняла. Ее поймали и вот-вот разоблачат. Наверное, уже сейчас леди Фезерстоунбо рассказывает обо всем Уильяму. И в следующий раз, когда он посмотрит на Саманту, в глазах его будет светиться презрение. Именно этого она и боялась с самого начала. Саманта не могла вздохнуть – воздух обжигал легкие.
– Черт побери! – вырвалось у нее, прежде чем она успела проглотить эти слова. А впрочем, теперь в этом не было смысла. Леди Маршан все знала.
– Думаю, мне следует немедленно покинуть этот дом.
Тереза вдруг крепко сжала ее руку, и Саманта с удивлением поняла, что леди Маршан пытается ее приободрить.
– Вовсе нет. Мне удалось убедить эту старую сплетницу, что она ошиблась. Пока вы в безопасности. И если сумеете довольно быстро заманить одного из своих поклонников в сети Гименея, он ничего не узнает, а если узнает, будет уже слишком поздно.
Саманта не понимала, почему леди Маршан говорит все эти ужасные вещи.
– Но это же… это невыносимо. Оказаться на всю жизнь связанной с мужчиной, который будет меня стыдиться.
– Это лучше, чем вообще остаться без мужа, – досадливо отмахнулась от ее слов Тереза. – Вы и так уже знамениты не только своим темным прошлым, но и своей красотой, обаянием, отличными манерами. Если прибавить ко всему этому богатого мужа, вашего общества будут искать, а вовсе не избегать.
– А если мой муж придет в бешенство, узнав, что его провели подобным образом? – Саманта помнила, отлично помнила, как болит щека после сильного удара кулаком – о, она не забудет этого никогда в жизни!
– Это не имеет значения. Вы красивы и необычны, примерно на год, а то и больше, вам удастся завладеть его вниманием. Затем ваш муж захочет иметь наследника. А потом он, так или иначе, заведет любовницу. Таковы правила игры, – Тереза подняла бокал и одним глотком допила остававшееся в нем шампанское. – А у низших слоев общества бывает иначе?
У Саманты чуть не вырвался истеричный смешок.
– Нет. Брак одинаков для всех. Вот почему я предпочитаю остаться незамужней.
– Что ж, удачи вам, – губы леди Маршан вдруг скривила гримаса отвращения. – А я – леди. Леди с состоянием. И мне необходим муж, чтобы меня приглашали в приличные дома.
Леди Маршан была с ней весьма откровенна. Леди Маршан оказала ей большую услугу, предупредив об опасности. И Саманте очень хотелось ответить ей тем же.
– У вас уже есть все, что нужно для жизни. Неужели вы не предпочли бы проводить ночи в постели с тем, по ком сходите с ума?
Леди Маршан вдруг побелела, и Саманте показалось, что она вот-вот упадет в обморок.
– Что вы имеете в виду?
– Вы прекрасно понимаете. Вы нравитесь мне, Тереза. Не должны нравиться, но нравитесь, – Саманта вдруг поняла, что говорит не пустые слова, а чистую правду, и это показалось ей довольно забавным. – Вы – леди, которая всю свою жизнь поступала правильно. Вышла замуж за хорошего жениха, общалась с нужными людьми, носила модные платья… и что же? И перестала быть собой!
– Но мне нравятся мои платья и мои… и те, с кем я общаюсь.
Саманта внимательно смотрела на Терезу.
– Вот видите, вы даже не захотели назвать этих людей своими друзьями.
– Дружба – это еще не все, – едва слышно произнесла Тереза.
На Саманту вдруг накатила волна одиночества. Как хотелось бы ей сейчас поболтать с Адорной или со своими подружками по Академии.
– И все же мне не хватает моих подруг!
На секунду сидящая перед ней смущенная и чем-то напуганная женщина тоже показалась ей подругой, и Саманта нарушила одно из своих правил. Она решила дать Терезе совет.
– Мистер Монро желает вас так сильно! Вы наверняка будете на седьмом небе в его объятиях.
– Но это не продлится долго, – Тереза ответила так быстро, что стало ясно: она думала о том же самом.
– А что в этом мире длится долго? – Саманта понимала весь цинизм собственных слов. Но она говорила правду.
У Терезы дрожал подбородок, к глазам подступили слезы. Справившись с собой, она снова заговорила:
– К тому моменту, когда закончится этот праздник, я должна найти себе мужа. Это – самый большой приз в игре!
Полковник Грегори. Ну конечно! Тереза имеет в виду Уильяма.
– Если вы поступите так, то оба будете обмануты, – видя, что леди Маршан хочет что-то возразить, Саманта подняла ладонь, призывая ее к молчанию. – Я с самого начала не сомневалась, что вы хотите заполучить его. Но это – просто позор, когда вашего внимания ищет мужчина, влюбленный в вас до беспамятства! И все же желаю вам удачной охоты.
Но пожеланий Саманты леди Маршан было явно недостаточно.
– У вас все равно ничего не получилось бы с ним, – воскликнула Тереза. – Вы знаете историю гибели его жены?
– Нет, миледи, – Саманте не хотелось ничего знать, и все же она жадно внимала каждому слову.
Леди Маршан говорила быстро, словно ей хотелось скорее досказать свою историю и покончить со всем этим:
– Мы все жили тогда в Кашмире. Прекрасный город среди удивительно красивых гор. Каждая семья занимала отдельный коттедж, и… я не могу передать вам, как одиноко жить в чужой стране, где все вокруг неродное. И туземцы – они ненавидели нас. Если кто-то из знакомых присьшал приглашение, мы тут же отправлялись в путь. Мы могли проделать сотни миль, чтобы встретиться со старыми друзьями, услышать последние сплетни, английскую речь без акцента. – Тереза смотрела на Саманту, но видела перед собой далекую чужую страну и свое прошлое. – В Кашмире все время были какие-то беспорядки. В основном их инспирировали русские. Когда что-то такое случалось, Уильям всегда вызывался вести батальон. И вот перед самым грандиозным приемом, который устраивался раз в год, он снова ушел с войсками подавлять очередное восстание.
Саманта нервно сглотнула слюну. Глупо испытывать такое волнение – ведь Уильям остался жив! – но у нее вдруг предательски задрожали колени.
– Мэри была очень сердита, и это было весьма необычно, потому что Мэри всегда была воплощением кротости. Она боготворила Уильяма. И все в этой семье делалось так, как хотел он. Мэри мечтала вернуться в Англию, но этого не хотел Уильям. И они оставались в Индии. Моя бедная подруга хотела хотя бы девочек отослать в английские школы, но Уильям был иного мнения, и никто никуда не поехал. Мэри очень скучала по своим родным. Я говорила ей, что нельзя так потакать мужу, но Мэри не слушала меня, – Тереза досадливо махнула рукой. – Она никогда ни о чем не просила Уильяма. А в тот раз ей так хотелось повидаться со старыми друзьями! Но Уильям приказал ей остаться дома. Они поссорились. Единственный раз в жизни она не послушалась его и поступила по-своему. Но так и не приехала на тот прием.
Саманта зашарила руками по столу в поисках носового платка. Слушать о страданиях и смерти жены Уильяма оказалось куда ужаснее, чем она могла себе представить. Тереза тоже едва сдерживала слезы.
– Ее тело нашли на следующее утро. На экипаж напали разбойники. Слава богу, Мэри убили сразу же. А потом убили кучера и слуг и посрывали со всех одежду и драгоценности.
Леди Маршан нужна была возможность выговориться, и теперь ей стало легче.
– Бедная женщина, – прошептала Саманта. – Бедные дети.
– Уильям никогда не был терпимым человеком. Но после смерти Мэри он сделался просто одержимым. Он охотился на разбойников и вешал их лично. Он шел по следу каждого русского, каждого повстанца, каждого вора в Кашмире. – Леди Маршан невольно поежилась. Воспоминания давались ей нелегко. – Он отвез девочек в Англию и стал вести себя с ними как командир маленького отряда из шести солдатиков. Не сомневаюсь, он убедил себя, что так нужно для их безопасности. Он винит себя в смерти Мэри.
– И не без основания, – тихо произнесла Саманта. Бедный Уильям с его чудовищным чувством ответственности, от которого он так страдал и которое он так культивировал в себе. Как он, должно быть, оплакивал смерть своей нежно любимой жены! Как тосковал! Как мечтал о мщении…
– Да, тут вы правы, – продолжала Тереза. – Уильям никогда не ценил Мэри по-настоящему. Он всегда воспринимал ее любовь и преданность как должное. Он не понимал, какое сокровище послал ему господь, пока не потерял ее, – Тереза часто дышала, сжимая в руках платок.
– Вы злитесь на него за то, что он пренебрегал вашей подругой, – вдруг озарило Саманту.
– Я не позволю ему обращаться с собой подобным образом, можете не сомневаться, – глаза Терезы сверкали от слез и гнева. – Но говорю вам, Саманта, лучше оставьте Уильяма мне. Он простил бы вам все, что угодно, но только не прошлое воровки.
21.
Звуки музыки доносились из бальной залы, лунный свет серебрил лужайку и воды озера, но любимый пейзаж на сей раз не успокаивал Уильяма. Он был вне себя от злости. Саманта вот уже полчаса стояла на веранде в обществе лейтенанта Дюкло.
Что она себе возомнила? Ведь вчера Саманта заверила его, что остережется оставаться наедине с лейтенантом. Решение, которому Уильям готов был аплодировать. А теперь мисс Прендрегаст стояла, облокотившись о перила, и смотрела на мерзавца с таким обожанием, что этот безмозглый мальчишка был просто на седьмом небе от свалившейся на него удачи. Вот он наклонился к Саманте. Его губы почти касались ее губ…
Уильям громко хлопнул дверью.
– Лейтенант!
Дюкло резко обернулся.
– Ваше присутствие требуется внутри!
И этот мальчишка еще имел наглость огрызнуться.
– Кто же требует его, сэр? – с недовольным видом проворчал он.
Уильям на секунду растерялся.
– Хозяйка бала, – быстро нашелся он. – Ей не хватает партнеров для танцев.
Лейтенант Дюкло переминался с ноги на ногу, отлично понимая, что ему сказали полную ерунду, и явно собираясь с духом, чтобы возразить Уильяму. Наконец, щелкнув каблуками, он снова склонился к Саманте.
– Могу я проводить вас внутрь, мисс Прендрегаст?
Саманта наблюдала за двумя сгоравшими от ревности мужчинами, и эта сцена явно забавляла ее.
– Благодарю вас, лейтенант, но мне неплохо и здесь, – ответила она Дюкло.
Лейтенант поклонился и направился к двери. На пороге он обернулся и спросил:
– Вы тоже идете, полковник Грегори?
Уильям посмотрел лейтенанту прямо в глаза, и Дюкло смог выдержать этот тяжелый взгляд лишь несколько секунд.
– Не будьте назойливы, – сказал ему Уильям, затем, повернувшись к лейтенанту спиной, направился с хмурым видом прямо к Саманте.
Девушка посмотрела на него и, еще выше вздернув свой упрямый подбородок, заявила с вызовом:
– Я решила целоваться с другими мужчинами.
– Что? – Черт побери, он пришел сюда вовсе не для того, чтобы выслушивать подобные глупости!
– С тех пор, как вы поцеловали меня, я… – Саманта пыталась подобрать нужное слово. —…я хожу сама не своя. Когда я вижу вас, я краснею.
– Это получается у вас очаровательно, – Уильям облокотился о перила веранды рядом с Самантой.
– Я потеряла аппетит и иногда словно грежу наяву, причем это часто случается посреди разговора с кем-нибудь другим.
– Вот как! – Уильяму хотелось заурчать от удовольствия. А потом закричать во весь голос!
– Это просто недопустимо! – покачала головой Саманта. – Вот я и решила, что мне просто необходимо набраться опыта в подобных вопросах.
– Согласен!
Саманта удивленно посмотрела на Уильяма, затем тихо произнесла:
– Хорошо.
– Но, – подхватил Уильям, – опыт вовсе не следует приобретать с другими мужчинами. Особенно с такими, как лейтенант Дюкло.
– Все кругом говорят мне, что он – дамский угодник. Значит, этот человек умеет хорошо целоваться.
– Дюкло – большой мастер компрометировать юных девиц. А целоваться я готов научить вас сам!
– Но от этого я не перестану краснеть, когда вижу вас.
– Зато, может быть, начну краснеть я.
Она была такой умной и в то же время такой несведущей, его Саманта. Такой красивой и такой… прекрасной. Кожа ее переливалась перламутром в лунном свете, губы дрожали. Ей и вправду было не по себе. Она была обижена. Испугана. Несчастна. Она не понимала, что ей делать с чувствами, бушующими внутри.
Уильям же прекрасно понимал, что делать, как и знал, что делать этого не стоит. Он не должен был целовать ее в ту ночь, как и сейчас не должен, не должен заключать ее в объятия, искать губами ее губы… Но руки Уильяма уже обвили ее тонкую талию. Саманта уперлась ладонью ему в грудь и отвернула лицо.
– Саманта, – прошептал Уильям, и губы его нашли ее губы.
Она была такой сладкой. Такой страстной и такой неопытной. Она так хотела его! Но Уильям заставил себя отстраниться. Как будто это что-то меняло! Как будто он не был уже и без того последним подлецом, посмевшим скомпрометировать гувернантку своих дочерей и мечтавшим лишь о том, как скомпрометировать ее еще больше.
Что она себе возомнила? Ведь вчера Саманта заверила его, что остережется оставаться наедине с лейтенантом. Решение, которому Уильям готов был аплодировать. А теперь мисс Прендрегаст стояла, облокотившись о перила, и смотрела на мерзавца с таким обожанием, что этот безмозглый мальчишка был просто на седьмом небе от свалившейся на него удачи. Вот он наклонился к Саманте. Его губы почти касались ее губ…
Уильям громко хлопнул дверью.
– Лейтенант!
Дюкло резко обернулся.
– Ваше присутствие требуется внутри!
И этот мальчишка еще имел наглость огрызнуться.
– Кто же требует его, сэр? – с недовольным видом проворчал он.
Уильям на секунду растерялся.
– Хозяйка бала, – быстро нашелся он. – Ей не хватает партнеров для танцев.
Лейтенант Дюкло переминался с ноги на ногу, отлично понимая, что ему сказали полную ерунду, и явно собираясь с духом, чтобы возразить Уильяму. Наконец, щелкнув каблуками, он снова склонился к Саманте.
– Могу я проводить вас внутрь, мисс Прендрегаст?
Саманта наблюдала за двумя сгоравшими от ревности мужчинами, и эта сцена явно забавляла ее.
– Благодарю вас, лейтенант, но мне неплохо и здесь, – ответила она Дюкло.
Лейтенант поклонился и направился к двери. На пороге он обернулся и спросил:
– Вы тоже идете, полковник Грегори?
Уильям посмотрел лейтенанту прямо в глаза, и Дюкло смог выдержать этот тяжелый взгляд лишь несколько секунд.
– Не будьте назойливы, – сказал ему Уильям, затем, повернувшись к лейтенанту спиной, направился с хмурым видом прямо к Саманте.
Девушка посмотрела на него и, еще выше вздернув свой упрямый подбородок, заявила с вызовом:
– Я решила целоваться с другими мужчинами.
– Что? – Черт побери, он пришел сюда вовсе не для того, чтобы выслушивать подобные глупости!
– С тех пор, как вы поцеловали меня, я… – Саманта пыталась подобрать нужное слово. —…я хожу сама не своя. Когда я вижу вас, я краснею.
– Это получается у вас очаровательно, – Уильям облокотился о перила веранды рядом с Самантой.
– Я потеряла аппетит и иногда словно грежу наяву, причем это часто случается посреди разговора с кем-нибудь другим.
– Вот как! – Уильяму хотелось заурчать от удовольствия. А потом закричать во весь голос!
– Это просто недопустимо! – покачала головой Саманта. – Вот я и решила, что мне просто необходимо набраться опыта в подобных вопросах.
– Согласен!
Саманта удивленно посмотрела на Уильяма, затем тихо произнесла:
– Хорошо.
– Но, – подхватил Уильям, – опыт вовсе не следует приобретать с другими мужчинами. Особенно с такими, как лейтенант Дюкло.
– Все кругом говорят мне, что он – дамский угодник. Значит, этот человек умеет хорошо целоваться.
– Дюкло – большой мастер компрометировать юных девиц. А целоваться я готов научить вас сам!
– Но от этого я не перестану краснеть, когда вижу вас.
– Зато, может быть, начну краснеть я.
Она была такой умной и в то же время такой несведущей, его Саманта. Такой красивой и такой… прекрасной. Кожа ее переливалась перламутром в лунном свете, губы дрожали. Ей и вправду было не по себе. Она была обижена. Испугана. Несчастна. Она не понимала, что ей делать с чувствами, бушующими внутри.
Уильям же прекрасно понимал, что делать, как и знал, что делать этого не стоит. Он не должен был целовать ее в ту ночь, как и сейчас не должен, не должен заключать ее в объятия, искать губами ее губы… Но руки Уильяма уже обвили ее тонкую талию. Саманта уперлась ладонью ему в грудь и отвернула лицо.
– Саманта, – прошептал Уильям, и губы его нашли ее губы.
Она была такой сладкой. Такой страстной и такой неопытной. Она так хотела его! Но Уильям заставил себя отстраниться. Как будто это что-то меняло! Как будто он не был уже и без того последним подлецом, посмевшим скомпрометировать гувернантку своих дочерей и мечтавшим лишь о том, как скомпрометировать ее еще больше.