Долинго Борис. Беглецы (сборник)

   До Малвауна доходили подобные слухи, да и как они могли не доходить, а вот от «очевидца» он слышал их впервые. Неожиданно, ни к селу ни к городу, ему пришло на ум, что его собственная фамилия звучит исторически более аристократично, чем фамилия капитана, где отсутствовало окончание «ун». Майор досадливо отмахнулся от подобных мыслей и решил: главное – подать побольше материала в Службу Имперской Безопасности.
   – Ерунда! – с расстановкой сказал майор вслух. – А если даже и продают по таким ценам, то ведь не кому-то, а заслуженным людям!
   – Слушайте, вы долго будете прикидываться? – не выдержал капитан.
   – Не понимаю, куда вы клоните, – сухо заметил майор. – Пора, пожалуй, кончать этот пустой разговор. Вы говорите не как сын заслуженного отца, а как заражённый вражеской пропагандой отщепенец! Мы, в конце концов, на службе, и подобные разговоры… Я, уж так и быть, промолчу, но… – Майор покачал головой и поднялся. Капитан тоже встал.
   – Да вы что, боитесь, что я вас провоцирую? – Даговар схватил майора за рукав форменного скафандра.
   – Да плевал я на ваши «провокации», чего вы тут мне чушь несёте? – отстранился майор.
   – Я и не думаю вас провоцировать, честное слово, – покачал головой капитан, глядя в глаза майору; Малваун невольно отвёл взгляд. – Я считаю, что вы имеете все основания быть несогласным с имперским режимом и всеми его проявлениями, – продолжал капитан, – Человек вы честный, я знаю, не воруете, не пользуетесь служебным положением, по службе продвинулись плохо, вас затирали, а могли бы подняться значительно выше, – торопливо перечислял Даговар. – Самое главное: вы весьма опытный военный, на таких людей в армии мы и хотели бы сделать ставку…
   – Кто это – «мы»? – искренне удивился майор.
   – Я вам объясню, – Капитан даже понизил голос. – У нас есть организация в армии, большая группа в основном молодых офицеров, много, кстати, таких, как я, которых «тащат» по службе, но которые не согласны со всем происходящим. Мы готовим восстание в армии, и затем государственный переворот. На Силонте будет установлен новый строй, где каждый сможет достигать высокого общественного положения только за счёт личных заслуг, по труду. Мы прекратим воровство и взяточничество. Полностью излагать нашу программу очень долго, объясним позже. Нам нужно найти как можно больше сторонников в армии, понимаете? Поэтому я и подбил вас на разговор! И здесь на границе уже много наших людей!
   «Заговор! – ахнул про себя майор. – Готовится переворот! А что, если?…»
   Но он тут же погнал эту мысль прочь. Лучше, как говорится, один пилон в своём кармане, чем десять в чужом. Что они смогут сделать, эти заговорщики? А вот за раскрытие подобного путча его, майора Малвауна, наверняка повысят в звании и наградят. Орден и повышение – это его последний шанс достичь большего, чем он достиг на сегодняшний день.
   У Малвауна задрожали от возбуждении руки и даже вспотели ладони. Ему захотелось сейчас же бросится к переговорному пульту и связаться с отделом СИБ на базе. Но он понимал, что спешить в таком вопросе нельзя: чем больше материала он представит сам, чем больше фамилий будет фигурировать в его персональном донесении, тем больше окажется вменено в заслугу лично ему, майору Малвауну. Возможно, пока майору.
   Поэтому Малваун произнёс, стараясь говорить как можно более спокойно и небрежно:
   – Странно, что вы, капитан Даговар, говорите мне подобные вещи и не боитесь, что я сообщу, как говорится, куда следует.
   Капитан усмехнулся:
   – Мы же вдвоём, никто нас не слышит. Да и разве вам поверят, если вы придёте и заявите, что подобное вам наговорил сын генерала-консула? Я, естественно, всё буду отрицать, скажу, что вы из зависти наговариваете, совсем с ума сошли, и вообще гнать вас из армии пора. Доказать что-то вам будет невозможно, а вот пострадать за клевету – вполне!
   «Кто тут идиот – это мы ещё посмотрим!» – подумал майор.
   – Чего же вы ждёте-то от меня? – спросил он и усмехнулся немного виновато, словно давал понять Даговару, что конечно, куда уж ему с доносами?
   – Согласия вступить в нашу организацию «Обновление».
   – Всё-таки вы – мальчишка, если говорите всё это искренне! – В майоре зашевелился азарт детектива-любителя, раскрывающего преступление. – Предположим, это меня заинтересует, но прежде, чем я захочу подвергаться риску, я должен быть уверен, что ваше «Обновление» – организация действительно серьёзная, а не так себе…, – Майор покрутил пальцами в воздухе, – детские-игрушки!
   Капитан присел на подлокотник кресла и кивнул.
   – Я предполагал, что вы согласитесь… – сказал он.
   – Я ещё ни на что не согласился, – поспешно вставил майор, рассеянно поигрывая, личным кодовым ключом.
   – Вы готовы согласиться, я вижу – уверенно констатировал капитан. – А организация серьёзная, уверяю вас. Если я назову некоторые имена, то вы убедитесь в этом. Молодые военачальники, но уже высоко продвинувшиеся по службе, – Капитан хихикнул, – благодаря поддержке своих родственников. Вот уж, действительно, воспитали детишек на свою голову, а?
   – Ну а кто же эти люди? – опросил майор, тоже усмехаясь как можно более добродушно.
   – Например, в нашем секторе Космического Флота молодой груп-полковник Мардан, полковник Трунолен, штаб-мастер Нитир…
   В этот момент включился вызов с центрального пульта. «Эх, дьявол, как не вовремя!» – с раздражением подумал майор.

3. Тревога

   Майор Малваун включил переговорное устройство. На экране появилось лицо рядового Элотера, связиста, который в настоящий момент дежурил в кабине управления у коммуникационного блока.
   – Что случилось? – с плохо скрываемым раздражением осведомился майор.
   – Господин майор, вас срочно требуют к каналу связи с базой. По всем катерам дежурной смены объявлена поисковая готовность!
   – Сейчас буду! – ответил майор и отключился. «Не вовремя, эх, не вовремя!» – с досадой подумал майор. – «Мальчишка готов был выложить кучу имён!»
   – Приказ – следовать в кабину управления! – сказал Малваун, обращаясь к капитану. – Договорим после.
   – Ну а каков же ваш ответ, в принципе? – быстро спросил капитан.
   – Я должен подумать, всё взвесить, сами понимаете, – уклончиво ответил майор. – Пока идёмте в кабину управления, на базе не любят задержек, тем более при связи с главным катером десятки.
   Майор как бы невзначай оставил кодовый ключ на пульте перед экраном и, подтолкнув капитана за локоть, вышел с ним в коридор. Пройдя несколько шагов, он вдруг хлопнул себя по лбу и сказал со смехом:
   – Чёрт, вот рассеянность! Оставил свой ключ там, в боевой рубке! А вы ещё в тайную организацию мне вступать предлагаете. Куда мне!
   Капитан тоже засмеялся и пожал плечами.
   – Идите на центральный пульт, я сейчас, – Майор махнул рукой и вернулся в боевую рубку.
   Здесь он забрал ключ и быстро вынул из регистратора кристаллоблок с записью разговора. Блок майор спрятал в нагрудный карман, а в регистратор вставил запасной. Всё это заняло несколько секунд, после чего Малваун поспешил в кабину управления.
   Вызов с базы в неурочное время мог означать, что либо проводится «учебка» для отработки взаимодействия патрульных катеров, либо к командованию поступили сведения о попытке перехода границы или о возможности таковой. В последние годы, надо сказать, подобные попытки стали совсем редкими благодаря чётко организованной системе патрулирования. Урваны всё больше предпочитали засылать шпионов, используя дипломатические каналы, а организовать побег из Имперской Республики сделалось сложно в техническом отношении. Для этого необходимо было, прежде всего, раздобыть быстроходный космический аппарат с приличным запасом хода, что редко проходило незамеченным: подобные замыслы пресекались в самом зародыше.
   Майор вошёл в кабину управления и уселся в командирское кресло. Капитан уже занял положенное ему место.
   – Господин майор, – доложил связист, – канал дежурного по базе!
   – Давай! – кивнул майор.
   На экране появился майор Увент, лицо его было озабоченное.
   – Командование передаёт сигнал общей тревоги, – сообщил он. – Всем катерам эскадры перейти на режим поиска в боевой готовности.
   – Есть! – машинально почти выкрикнул майор Малваун. – А что реально случилось? «Учебка»?
   – Нет, – покачал головой Увент, – поступили сведения, что группа отщепенцев, которую, судя по всему, долго не могли накрыть ребята из СИБ, попытается перейти границу. Есть данные, что они уже над Пятном, а идут, естественно, в «зоне-двадцать».
   – Ага! – оскалился Малваун.
   – Командование рвёт и мечет, – переходя на доверительный тон, продолжал Увент. – Дело в том, что катера предварительного оцепления, похоже, их не заметили. Скорее всего, просто подонкам удалось проскочить, но кто его знает, может быть, имеет место сговор? Говорят, теперь майора Фалтана, командира эскадры оцепления, разжалуют.
   – Ого! – присвистнул Малваун. – Это уже серьёзно!
   – Ещё бы, – кивнул Увент.
   На пульте перед Увентом вспыхнул сигнал вызова.
   – Момент! – Увент поднял палец, призывая к тишине, и стал смотреть куда-то в сторону. Звук отключился.
   Малваун видел, как Увент вдруг весь подобрался, и по движению губ догадался, что тот отрапортовал «Усть!». Звук включился снова.
   – Серьёзно, очень серьёзно. – Увент скривил губы. – Тебя лично вызывает груп-полковник Ролаун. переключаю связь!
   – Готов! – кивнул майор.
   Изображение мелькнуло, по экрану связи пробежали вспышки помех, из которых выплыло обрюзгшее лицо полковника Ролауна, начальника Группы Космического Флота зоны Чёрного Пятна. Полковник носил раздвоенную бородку и имел глаза дохлой рыбы.
   – Слушаю, господин груп-полковник! – Малваун напрягся в кресле.
   – Положение очень серьёзное, майор, – скрипучим голосом сказал Ролаун, кривя лицо, как будто у него во рту плескалась кислятина. – Над Пятном предпринята попытка перехода имперской границы с целью побега к урванам. Эскадра предварительного оцепления перебежчиков проморгала. – Груп-полковник ещё больше скривил губы. – Виновные в этом ротозействе – если это только ротозейство! – понесут суровое наказание. В связи с этим – приказ по катерам патрульной эскадры: взять нарушителей во что бы то ни стало! Живыми или мёртвыми, но взять!
   – Есть! – почти крикнул Малваун.
   – Это, – Тут в мутных глазах полковника на мгновение сверкнула искра жизни, – приказ самого генерала Лирона, а он получил распоряжение свыше! – Ролаун потряс поднятым пальцем. – Упустить нарушителей вы не имеете права, помните это, майор! В случае поимки – однозначно будете представлены к награде и повышению звания, возможно, и даже до внеочередного, имейте и это в виду. Особо отличившимся – специальные награды командования. В случае провала – соответствующие наказания. Всё ясно?
   – Ясно, господин груп-полковник! – Малваун дёрнул головой, выражая рвение.
   «Круто!» – подумал он.
   – Выполняйте приказ! Надеюсь, он вам хорошо понятен? – Полковник наклонился ближе к экрану, как будто хотел втиснуться в кабину управления катера.
   – Так точно, понятен! – Майор выпятил подбородок. – Задержим, во что бы то ни стало!
   – Действуйте, желаю удачи, – Ролаун дёрнул щекой и отключился.
   – Это действительно серьёзно, – негромко, но многозначительно сказал капитал Даговар.
   На экране снова появился майор Увент.
   – Вот это да! – сказал Увент с плохо скрываемой завистью. – Ну, Малваун, будем обмывать повышение! Чую, что ты их не упустишь!
   Он, конечно, слышал весь разговор по параллели.
   – Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить, – Майор Малваун сплюнул через плечо. – Не говори раньше времени, тут дело серьезное, можно и пролететь крупно.
   – Тебе карты в руки, – вздохнул Увент. – Желало удачи, а у меня всё, бывай!
   Несколько секунд майор сидел, глядя перед собой. «Денёк сегодня, определённо особый», – подумал он. Действительно, подобных шансов сделать в карьере резкий рывок вперёд у него давно не было.
   Сначала этот мальчишка – майор бросил быстрый взгляд на капитана – разболтал о заговоре. Судя по именам, это дело тут тоже серьёзное, и интерес для СИБ будет несомненно. Запись разговора лежит в кармане, майор довольно облизал губы, а на допросе из сопляка выбьют всё остальное. «Хотя не замнут ли дело из-за его папаши?» – подумал майор, но тут же решил, что в таком вопросе и генерал-консул не поможет, со Службой Имперской Безопасности тягаться трудно. Его же, майора Малвауна, за такие сведения, отметят: заговоры каждый день не раскрывают. А тут ещё эти отщепенцы! Приказ взять, во что бы то ни стало – тоже серьёзно, но ещё не было случая, чтобы он, майор Малваун кого-то упустил. Он их возьмёт, и в совокупности с этим…
   Майор мысленно погладил карман, где лежал блок с записью разговора – шансы в совокупности неплохие. Возможен, наверное, даже переход на службу непосредственно в СИБ, а это было бы просто здорово. Не существовало ни одного пограничника, который не мечтал бы попасть на работу в Службу Имперской Безопасности. Во-первых, это не болтаться почти всё время в космосе, во-вторых – спецпаёк, в-третьих – жалование совсем по другой статье. Масса преимуществ! Майор Малваун вытер лоб, покрывшийся мелкими капельками пота. Такое удачное стечение обстоятельств выпадает редко, это его шанс, он должен, просто обязан выиграть!
   Майор поднял голову и включил канал внутренней связи, а затем повернулся к связисту:
   – Рядовой Элотер дайте селкторную связь с остальными катерами!
   – Слушаюсь! – Элотер повозился на своём пульте и доложил. – Эскадра на связи, господин майор!
   Малваун вытянул из гнезда перед собой микрофон и прочистил горло.
   – Говорит главный катер патрульной эскадры, всех вызывает майор Малваун, – сказал он. – Слушай приказ!

4. Ожидание

   Третий час катера эскадры шли уже в поисковом режиме, прочёсывая окрестности Чёрного Пятна. Пространство было чистое. Расстояние, на котором имелись шансы накрыть корабль беглецов, сокращалось: с каждым часом приближалась граница Союза Урван.
   Настало время приёма пищи. Вошёл дневальный по катеру и роздал всем изотермические контейнеры с пайком.
   «Обидно, что в этой проклятой зоне-двадцать, – думал майор, вскрывая контейнер, – по локации объект можно взять самое большее тысяч с двух километров.» «Хотя, – резонно заключил он, – «если тут всё было как в нормальном пространстве, то и границу в этом месте никто и не пытался бы переходить».
   Малваун налил в стаканчик горячее пойло из термоса и снял фольгу с запечатанной ванночки. Так и есть, опять каша из копчёного мурона! Майор ковырнул пищу пластмассовой вилкой. «Надо отдать должное моей клушке, – вспомнил Малваун о жене, – готовит хорошо». Возвращаясь из патруля, майор с жадностью набрасывался на домашнюю снедь.
   Он взглянул по сторонам. Сидевшие в кабине управления люди ели по-разному. Пилот – сержант Ниморан, и связист Элотер уписывали паёк с явным удовольствием. Капитан Даговар тыкал вилкой с явным пренебрежением. Вот он отхлебнул из стаканчика и слегка скривил физиономию.
   «Воротишь нос, – злорадно подумал майор. – Ещё бы, в генеральском доме жрут куда лучше! Но и это, сосунок, не самое худшее, есть ещё тюремная баланда. Очень возможно, скоро ты и её попробуешь».
   Он вдруг вспомнил, что неприязнь к капитану Даговару появилась у него сразу, когда они впервые встретились на базе. Малваун только что увидел капитана и даже не знал его фамилии. Он просто заметил в коридоре Пограничного Управления перед кабинетом груп-полковника Ролауна стройного молодого военного и подумал со злостью: «Ну вот сколько лет этому гадёнышу? Лет двадцать пять-двадцать шесть, а уже капитан!»
   Зависть бритвой полоснула по сердцу. Майору страшно захотелось, чтобы этот новоприбывший попал в его, Малвауна, подразделение. Он бы им занялся и дал бы почувствовать молокососу, что значит служба, и как зарабатываются офицерские нашивки. «Уж я бы ему показал!» – подумал майор, идя по коридору, и тут же мелькнула мысль, что издеваться над младшим по званию – это неправильно и несправедливо. Но Малваун сразу урезонил себя: а почему он, мальчишка – и уже капитан? Способный такой, что ли, раз сразу после училища угодил в Академию? За это вполне можно поиздеваться, только попади он к нему.
   Одна часть этого желания осуществилась легко: капитана направили как раз на катер Малвауна, но второй, увы, сбыться было не суждено, поскольку капитан оказался ни кем иным, как сыном генерала-консула Даговара. Майору осталось только, скрежеща зубами, сносить довольно наглое поведение мальчишки, которое, как сегодня выяснилось, было проверкой и попыткой «расшевелить» его, майора Малвауна!
   «Считает, что меня можно привлечь в свою дурацкую организацию, а вот почему он так считает?» – думал Малваун. «Полагает, что я должен иметь все основания быть недовольным режимом, что я обделён. Значит, смотрит на меня как на дерьмо. А ведь для кого-то, скажем для жён моих братьев, то, что имею я – предел мечтаний. А для этого я – серость, так надо понимать? Ну, погоди, я тебе устрою!»
   Неожиданно подумалось, как будто кто-то со стороны спросил: «А что ты сам всё-таки о себе думаешь, а, майор? Ведь недоволен жизнью, полагаешь, что тебя затирали, всегда обходили, Кому, как не тебе знать, как быстро растут в армии сынки крупных начальников, а не действительно преданные служаки, да и вообще…»
   Майор Малваун даже немного растерялся. Действительно, он всегда был недоволен и званием, до которого смог дослужиться, и местом службы, где проторчал практически все годы, да и своей семьёй, наконец…
   Малваун потряс головой. Каша какая-то, и что только в мозги лезет!
   Сравнения, сопоставления, и разные выводы даже в молодости давались Малвауну туговато. Слово «анализ» прочно ассоциировалось у него только с гарнизонной поликлиникой. С годами службы сознание и подавно закостенело, шестерни из серого вещества поворачивались совсем плохо, а вот мысли вдруг, откуда ни возьмись, полезли. Но шестерёнкой, которая крутилась легче других, была та, которая смазывалась ненавистью к личностям, подобным капитану Даговару, к таким, кому всё даётся легко, и при этом хочется ещё чего-то этакого…
   «Что же ему неймётся? – в который раз думал майор. – И что им всем там, в этом «Обновлении», надо? Да были бы у меня такие родственники, чтобы в двадцать пять лет сделать меня капитаном, а лет в сорок помогли надеть генеральские погоны, я бы счастлив был, да и только. С жиру это всё, с жиру! И от наглости!»
   Малваун слабо воспринимал факты, выходившие за пределы его понимания. Как и большинство жителей Силонта в таком случае, он пытался подогнать всё под какие-то доступные критерии. Если же некоторые вопросы, отмахнуться от которых не представлялось возможным, плохо влезали в устоявшуюся схему, это раздражало, а порой вызывало даже злобу: почему это человеку может хотеться чего-то, непонятного тебе?
   Майор, забывшись, невольно потёр рукой карман, где лежал блок с записью.
   «Ничего, я тебе устрою «сладкую» жизнь! Если бы ещё и отщепенцев взять, – подумал он и тут же мысленно прикрикнул на себя: – «Никаких «если»! Обязательно возьму, во что бы то ни стало!»
   Даже протухшая физиономия груп-полковника Ролауна показалась майору милее при мыслях о награде. Только бы достать их, этих нарушителей, до оцепления, катера которого уже, наверное, переброшены к самой границе!
   На экране под катером ползло Чёрное Пятно, а в визире нейтринн-локатора в радиусе около двух тысяч километров по-прежнему было пусто…
   Капитан Даговар отхлебнул из стаканчика и снова поморщился. Питьё напоминало традиционный силонтский олман так же, как майор Малваун бога красоты Иротина. К тому же псевдо-олман был чуть тёплый.
   «Контейнеры паршиво держат температуру, – подумал капитал, – а на кухне базы воруют, сволочи. Тут же, по крайней мере, концентрата положено раза в полтора меньше, чем следует».
   Аппетита у него не было, но пить хотелось. Поэтому он, несмотря на низкое качество напитка, снова отхлебнул из стаканчика и стал смотреть на экран переднего обзора. Катер переменил курс, и в правом верхнем секторе стала видна жёлтая звезда. Особо она ничем не выделялась среди тысяч звёзд, горевших над Чёрным Пятном, но капитан знал, что это – Литан, солнце центральной планетной системы урванов.
   Корабль отщепенцев пока не заметил никто, и ни с одного из остальных девяти катеров докладов не поступало. Но деться беглецам было практически некуда. «На самую границу наверняка уже заброшен корабль-матка, и выставлены катера кордона, – прикинул капитан. – Вопрос только в том, кто возьмёт добычу первым».
   Капитан искоса бросил взгляд на майора Малвауна. «Губы покусывает, – подумал Даговар, – хочет выслужиться. Ещё бы, посулы хорошие, а для него, пожалуй, последняя возможность повышения. Что ж, если будет так, то нам, конечно, при условии, что майор согласится присоединиться к «Обновлению», это только на руку. Хотя обещания повышения часто остаются обещаниями, вряд ли у него звание изменится. Ну, дадут, наверное, приличную денежную премию – и всё».
   Капитан отставил контейнер с недоеденным пайком на выдвижную полку у кресла и вытянул ноги под пульт. Приказ взять нарушителей был уж очень категоричным, но, как знал капитан, в последнее время власти особо старались не выпустить никого к урванам. Так что и этих, безусловно, возьмут.
   Жаль, конечно, парней, кто бы они ни были. Можно считать, что им уже не жить, сгниют в рудниках. Но дураки, если бегут, надо не так, совсем не так… Кто, интересно, они такие? Вообще говоря, капитан считал, что настоящий патриот никуда не бежит, а борется на месте, отстаивая свои принципы, не отдаляясь от своей Родины. У Даговара скользнула мысль, что, может быть, это просто какие-то ублюдки, которым ничего и не надо кроме «красивой жизни», которую они рассчитывают найти у урванов, и вряд ли найдут просто так. Возможно, это преступники, совершившие крупную кражу, и бегущие в надежде реализовать похищенные ценности. Или, весьма возможно, действительно выкрали какие-то секретные материалы, результаты научных разработок. Они, вероятно, имели связь с достаточно высокопоставленными людьми, а иначе как им удалось раздобыть такой мощный аппарат, чтобы оторваться от преследования?
   Капитан вздохнул. Но если ребята бегут без чего-то такого, а просто по глупости, то их жаль: жизнь готовит им теперь только одно – рудники Палитоуна.
   «Интересно, – вновь стал прикидывать капитан Даговар, – хорошо ли будет, если отщепенцев возьмёт именно наш катер, и майор Малваун получит повышение?» Реально это было хорошо только в том случае, если майор согласится сотрудничать с «Обновлением». А если не согласится? И вообще, кто знает, как на его повлияет рост по службе? Скорее всего, самым оптимальным оказался бы вариант, если бы майору при задержания нарушителей звание всё-таки не повысили. Это ещё сильнее обозлит его против существующего порядка. Кстати, подобное можно устроить, нажав на кое-какие пружины через папашу. Наверное, такая ситуация – самая выгодная.
   Капитан Даговар по складу характера являлся максималистом. Занимаясь нелегальной работой в армии, он был настолько горяч, что руководители той группы «Обновления», куда входил Даговар, не раз призывали его к большей сдержанности. Вот и сейчас узнай, скажем, груп-полковник Мардан о том способе, каким Даговар начал вербовку майора Малвауна, он однозначно не одобрил бы действия капитана. Однако сам Даговар полагал, что ему ничего не грозит, поскольку подсознательно никогда не забывал, кто его отец. Легкая жизнь и вседозволенность для сынков крупных людей, против которых всегда высказывался сам Даговар-младший (разумеется, не в открытую), так или иначе оказали воздействие и на него самого.
   Правда, как раз в последнее время рвение и максимализм капитана Даговара пошли на убыль, и даже начал появляться некоторый скептицизм, которым он пока ещё ни с кем не делился. Дело в том, что чем больше Даговар общался с руководителями «Обновления», тем сильнее в его голову закрадывались сомнения относительно того, действительно ли лидеры подпольной организации стремятся к реальному устранению существующей несправедливости и улучшению общего положения, вызванного обнаглевшими Императором и его ближайшим окружением. Капитану иногда начали приходить мысли, не стремятся ли эти люди, произносящие на секретных собраниях речи о нечестности государственного аппарата, о разъедавшей общество коррупции и о стремлении служить народу – не стремятся ли они просто сами взобраться в этом обществе на максимально возможные высоты? Не закрутится ли всё по-прежнему в случае, если путч, подготавливаемый «Обновлением», завершится успешно?