Страница:
Впопыхах, захваченный стремлением приехать вовремя, я даже не удосужился узнать номер маршрутки. Преграда на моем пути в виде небывалого скопления людей предупреждала: «Притормози! Ты сбился с верного курса, и впереди могут поджидать большие трудности». Отблагодарив возникшее препятствие, я бы прочистил запечатанную дырочку на фильтре первого экрана — собственной личности. Тогда бы я догадался глянуть на лобовое стекло «РАФика», или спросил бы номер маршрута у пассажиров.
Пока я беззаботно глазел в окно, маршрутка свернула с трассы в «неположенном» месте и заколесила по улицам города Люберцы. Я понял, что «сел не в свои сани», и беспокойно заерзал на сидении. Выходить в незнакомом месте не хотелось, и я надеялся, что маршрутка сделает крюк и вернется на трассу. Но мы все больше отклонялись в сторону, и вскоре я потерял ориентацию. Наконец терпение иссякло, и я выскочил на каком-то пустыре. Поблизости одиноко возвышалось несколько многоэтажек, и ни одной машины не проносилось мимо. На часах — без пяти минут два.
«Вот это влип! Придется симоронить», — с тоской подумал я. Поблагодарил Ванечку за предупреждение, что могу заночевать на пустыре. Запаковал душевное равновесие для Вани в яркую обложку — чайник из голубой резины, с пультом дистанционного управления. После изготовления подарка ситуация показалась мне смешной: «Опять заигрался! В который раз попался на удочку, отмахнувшись от череды сигналов».
Из-за поворота вынырнул «Жигуленок», и я поднял руку. Услышав стоимость проезда, я кивнул и быстро забрался в салон. Такса оказалась в четыре раза меньше той, на которую я рассчитывал. Минут за семь мы домчались до больницы, опоздал я всего на десять минут и пришел одновременно с Шуриком. Я привел ему метафору об усилении безобидного сигнала до такой степени, что пришлось платить «штраф». С помощью благодарения удалось выйти из вихревой ситуации с наименьшими потерями. Но на этом история не закончилась.
— Как думаешь, наберу сегодня нужную сумму? Что-то на обратном рейсе мало народу садится.
Я замечал, что от Некрасовки до Выхино микроавтобус ходит наполовину пустой. Чтобы укрепить уверенность «шефа», бодро ответил:
— Конечно, наберем! О чем разговор. — И подумал:
— Неспроста от водителя маршрутки поступил подобный запрос. Видимо, я не до конца разобрался с вихрем, в который угодил сегодня днем, и рядом со мной — новый ревизор. Нет, братец, меня не проведешь.
В то время, как ревизор крутил баранку и рассказывал о сложностях шоферской работы, я мысленно благодарил его за предупреждение о том, что поток пассажиров может истощиться. Маршрутные такси канут в небытие, и добраться до Некрасовки можно будет лишь пешком. Водитель продолжал жаловаться: машины старые, еле бегают, постоянно ломаются, запчастей нет. Ревизор несомненно нуждался в душевном комфорте и уверенности. Удовлетворить его потребности особого труда не составляло — он сам указал симоронский след, когда я садился в машину. Симоронское имя таково: «Я тот, кто заботливо протирает ветровое стекло».
Переименование не прошло даром, и маршрутка заполнилась пассажирами. Водитель заметно повеселел и начал травить анекдоты. Второй экран продемонстрировал, что моя работа принята. Когда машина остановилась у метро, и я покидал штурманское кресло, «командир корабля», улыбаясь, пожелал мне счастливого пути. Прошло несколько месяцев, и вместо потрепанных «РАФиков» по всей столице забегали новенькие маршрутные такси. Это были комфортные микроавтобусы «ГАЗель» фирмы «Автолайн». Автор, с присущей ему скромностью, приписывает эту заслугу себе, а точнее Степанычу в себе.
ВЕЗИ МЕНЯ, ИЗВОЗЧИК!
ПОДОЖДИ МЕНЯ, РОДНОЙ!
БИЛЕТЫ В «ОЛИМПИЙСКИЙ»
ГЛАВА 9. РАЗНОЕ
ТРЕНИНГИ В УРЮПИНСКЕ
Пока я беззаботно глазел в окно, маршрутка свернула с трассы в «неположенном» месте и заколесила по улицам города Люберцы. Я понял, что «сел не в свои сани», и беспокойно заерзал на сидении. Выходить в незнакомом месте не хотелось, и я надеялся, что маршрутка сделает крюк и вернется на трассу. Но мы все больше отклонялись в сторону, и вскоре я потерял ориентацию. Наконец терпение иссякло, и я выскочил на каком-то пустыре. Поблизости одиноко возвышалось несколько многоэтажек, и ни одной машины не проносилось мимо. На часах — без пяти минут два.
«Вот это влип! Придется симоронить», — с тоской подумал я. Поблагодарил Ванечку за предупреждение, что могу заночевать на пустыре. Запаковал душевное равновесие для Вани в яркую обложку — чайник из голубой резины, с пультом дистанционного управления. После изготовления подарка ситуация показалась мне смешной: «Опять заигрался! В который раз попался на удочку, отмахнувшись от череды сигналов».
Из-за поворота вынырнул «Жигуленок», и я поднял руку. Услышав стоимость проезда, я кивнул и быстро забрался в салон. Такса оказалась в четыре раза меньше той, на которую я рассчитывал. Минут за семь мы домчались до больницы, опоздал я всего на десять минут и пришел одновременно с Шуриком. Я привел ему метафору об усилении безобидного сигнала до такой степени, что пришлось платить «штраф». С помощью благодарения удалось выйти из вихревой ситуации с наименьшими потерями. Но на этом история не закончилась.
* * *
Вечером, выйдя на площадь перед больницей, я увидел пустое маршрутное такси. Водитель тщательно протирал тряпкой забрызганное ветровое стекло. Я уселся в кабину, на место штурмана. Когда мы тронулись, водитель спросил меня, будто старого знакомого:— Как думаешь, наберу сегодня нужную сумму? Что-то на обратном рейсе мало народу садится.
Я замечал, что от Некрасовки до Выхино микроавтобус ходит наполовину пустой. Чтобы укрепить уверенность «шефа», бодро ответил:
— Конечно, наберем! О чем разговор. — И подумал:
— Неспроста от водителя маршрутки поступил подобный запрос. Видимо, я не до конца разобрался с вихрем, в который угодил сегодня днем, и рядом со мной — новый ревизор. Нет, братец, меня не проведешь.
В то время, как ревизор крутил баранку и рассказывал о сложностях шоферской работы, я мысленно благодарил его за предупреждение о том, что поток пассажиров может истощиться. Маршрутные такси канут в небытие, и добраться до Некрасовки можно будет лишь пешком. Водитель продолжал жаловаться: машины старые, еле бегают, постоянно ломаются, запчастей нет. Ревизор несомненно нуждался в душевном комфорте и уверенности. Удовлетворить его потребности особого труда не составляло — он сам указал симоронский след, когда я садился в машину. Симоронское имя таково: «Я тот, кто заботливо протирает ветровое стекло».
Переименование не прошло даром, и маршрутка заполнилась пассажирами. Водитель заметно повеселел и начал травить анекдоты. Второй экран продемонстрировал, что моя работа принята. Когда машина остановилась у метро, и я покидал штурманское кресло, «командир корабля», улыбаясь, пожелал мне счастливого пути. Прошло несколько месяцев, и вместо потрепанных «РАФиков» по всей столице забегали новенькие маршрутные такси. Это были комфортные микроавтобусы «ГАЗель» фирмы «Автолайн». Автор, с присущей ему скромностью, приписывает эту заслугу себе, а точнее Степанычу в себе.
ВЕЗИ МЕНЯ, ИЗВОЗЧИК!
Каждое лето, в период белых ночей, в живописных местах близ Питера проводится российский фестиваль «Радуга». На него собирается самая разномастная, «отъехавшая» публика. В июне 1995 года слет всяческих чудиков происходил на речушке Ящера. Чтобы туда добраться, необходимо было преодолеть 10 километров по грунтовой дороге от железнодорожной станции Толмачево и пару километров по сосновому бору.
Представьте картину: из электрички на платформу вываливается пестрая толпа, увешанная рюкзаками, и выходит к дороге. Путешественники разбиваются на кучки, снимают рюкзаки и некоторое время ожидают попутного транспорта. После 15-20 минут напрасного ожидания выясняется, что деревня Толмачево не отличается оживленным движением транспорта. Толпа начинает таять, и у железнодорожного переезда остается трое самых ленивых. Симоронавт вряд ли станет тащить тридцатикилограммовый рюкзак на протяжении десяти километров, если есть хотя бы теоретическая возможность проделать этот путь на машине. Здесь уместно напомнить знаменитую симоронскую поговорку: «Симоронавт своими ногами никуда не ходит!» К тому моменту Папа и Серега излили благодарность Ванечке, а я воспользовался заранее заготовленной мантрой, обеспечивающей наличие транспорта. Эта мантра работала также на хорошую погоду, встречи с интересными людьми и т.д. Ритуал вызывания деревенского такси выглядел следующим образом: я сложил кисти рук в одной плоскости таким манером, что между ними образовался треугольник. Поднес ладони к лицу, просовывая в треугольное отверстие нос и рот, и произнес мантру, более похожую на раскатистое рычание: УРРРР…
Не прошло и трех минут, как возле нас притормозил старенький «Москвич». Покуда мы грузили рюкзаки, подкатил «Жигуленок». Цена была более чем сносная, и мы заняли обе машины, прихватив по дороге троих ребятишек. Вскоре остальные «господа туристы», взмокшие под рюкзаками на тридцатиградусной жаре, провожали недоуменным взглядом обгонявшие их легковушки. Из машин сквозь поднятую пыль проглядывали лукаво улыбающиеся физиономии.
Представьте картину: из электрички на платформу вываливается пестрая толпа, увешанная рюкзаками, и выходит к дороге. Путешественники разбиваются на кучки, снимают рюкзаки и некоторое время ожидают попутного транспорта. После 15-20 минут напрасного ожидания выясняется, что деревня Толмачево не отличается оживленным движением транспорта. Толпа начинает таять, и у железнодорожного переезда остается трое самых ленивых. Симоронавт вряд ли станет тащить тридцатикилограммовый рюкзак на протяжении десяти километров, если есть хотя бы теоретическая возможность проделать этот путь на машине. Здесь уместно напомнить знаменитую симоронскую поговорку: «Симоронавт своими ногами никуда не ходит!» К тому моменту Папа и Серега излили благодарность Ванечке, а я воспользовался заранее заготовленной мантрой, обеспечивающей наличие транспорта. Эта мантра работала также на хорошую погоду, встречи с интересными людьми и т.д. Ритуал вызывания деревенского такси выглядел следующим образом: я сложил кисти рук в одной плоскости таким манером, что между ними образовался треугольник. Поднес ладони к лицу, просовывая в треугольное отверстие нос и рот, и произнес мантру, более похожую на раскатистое рычание: УРРРР…
Не прошло и трех минут, как возле нас притормозил старенький «Москвич». Покуда мы грузили рюкзаки, подкатил «Жигуленок». Цена была более чем сносная, и мы заняли обе машины, прихватив по дороге троих ребятишек. Вскоре остальные «господа туристы», взмокшие под рюкзаками на тридцатиградусной жаре, провожали недоуменным взглядом обгонявшие их легковушки. Из машин сквозь поднятую пыль проглядывали лукаво улыбающиеся физиономии.
ПОДОЖДИ МЕНЯ, РОДНОЙ!
В тот вечер в нашем любимом «Театре на Покровке» давали «Ревизора» — спектакль, который мы с женой давно хотели посмотреть. Двое знакомых обещали ждать нас у входа в театр, приглашение находилось у них, и опаздывать было нельзя. Мы с Ленулей собирались ехать из разных мест и договорились встретиться за сорок минут до начала спектакля на станции метро «Курская-кольцевая». К месту встречи я приехал на десять минут позже и, не увидев жены, начал ее благодарить. Она предупреждала меня о том, что встреча может не состояться, у обоих будет испорчено настроение, наша жизнь может превратиться в нескончаемую ссору, и до конца дней своих мы будем обвинять друг друга:
— А помнишь, ты опоздала в театр!
— Нет, это ты меня не дождался!
Поблагодарив Ленулю, я подарил ей уверенность и эмоциональное равновесие в виде бублика, опускающегося на парашюте из кружевных женских панталон нежно-розового цвета.
Безрезультатно прождав несколько минут, я прошел в конец платформы. У остановки последнего вагона жены также не оказалось. Меня осенила догадка, что она могла перепутать и ожидает на станции «Курская-радиальная». Обуреваемый сомнениями, но не отпуская бублик, я бегом отправился туда, но напрасно. А часы неумолимо тикали. Когда я вернулся к назначенному месту, было очевидно, что опоздание неизбежно и выходит за всякие рамки. Я собрался уходить и уже разворачивался к выходу, как реактивный лайнер перед взлетом, но в последний момент меня что-то остановило. Я дождался следующего поезда и заметил знакомую фигуру, неторопливо выходившую из дверей вагона. Не удержавшись, я отпустил в адрес жены несколько выразительных комплиментов по поводу ее расторопности. Сделав невинное лицо, она прибегла к проверенному тактическому ходу: «Нет, а чего ты нервничаешь? Ты же Симорон!» Крыть было нечем, и я выслушал короткий рассказ жены.
Поняв, что опаздывает, она поблагодарила Ванечку за предупреждение о том, что может не попасть на спектакль, и все дальнейшие попытки посмотреть у С. Арцибашева «Ревизор» будут безуспешны. Ванечке она подарила спокойствие и эмоциональное равновесие в виде упитанной буренки, пасущейся на лугу. После чего Ленуля, нисколько не переживая по поводу опоздания, доехала до места встречи. И в результате благодарения «что-то» подсказало мне дождаться очередного поезда.
Вскоре мы были возле театра. Спектакль задержали, а наши друзья стояли у входа и неторопливо пускали клубы сигаретного дыма.
— А помнишь, ты опоздала в театр!
— Нет, это ты меня не дождался!
Поблагодарив Ленулю, я подарил ей уверенность и эмоциональное равновесие в виде бублика, опускающегося на парашюте из кружевных женских панталон нежно-розового цвета.
Безрезультатно прождав несколько минут, я прошел в конец платформы. У остановки последнего вагона жены также не оказалось. Меня осенила догадка, что она могла перепутать и ожидает на станции «Курская-радиальная». Обуреваемый сомнениями, но не отпуская бублик, я бегом отправился туда, но напрасно. А часы неумолимо тикали. Когда я вернулся к назначенному месту, было очевидно, что опоздание неизбежно и выходит за всякие рамки. Я собрался уходить и уже разворачивался к выходу, как реактивный лайнер перед взлетом, но в последний момент меня что-то остановило. Я дождался следующего поезда и заметил знакомую фигуру, неторопливо выходившую из дверей вагона. Не удержавшись, я отпустил в адрес жены несколько выразительных комплиментов по поводу ее расторопности. Сделав невинное лицо, она прибегла к проверенному тактическому ходу: «Нет, а чего ты нервничаешь? Ты же Симорон!» Крыть было нечем, и я выслушал короткий рассказ жены.
Поняв, что опаздывает, она поблагодарила Ванечку за предупреждение о том, что может не попасть на спектакль, и все дальнейшие попытки посмотреть у С. Арцибашева «Ревизор» будут безуспешны. Ванечке она подарила спокойствие и эмоциональное равновесие в виде упитанной буренки, пасущейся на лугу. После чего Ленуля, нисколько не переживая по поводу опоздания, доехала до места встречи. И в результате благодарения «что-то» подсказало мне дождаться очередного поезда.
Вскоре мы были возле театра. Спектакль задержали, а наши друзья стояли у входа и неторопливо пускали клубы сигаретного дыма.
БИЛЕТЫ В «ОЛИМПИЙСКИЙ»
Зима, солнечный морозный день. Я еду в спорткомплекс «Олимпийский» на книжную ярмарку. Захожу в вагон метро, усаживаюсь и достаю книгу. Входит потрепанный, слегка пьяненький бомж. И бешено вращая глазами, начинает гнусить на весь вагон: «Какая хреновая жизнь пошла. Развалили страну, сволочи. Мне бы автомат, всех бы перестрелял!» Он выпаливает это в лицо молоденькой девушке. Видно, что ей противно его близкое присутствие. (Хотя я был довольно далеко, но почти физически ощутил характерный смрадный запах.) Но девушка боится подать голос, видимо, опасаясь, что он вцепится в нее как клещ. Она побледнела. Времени для раздумий нет ни секунды, и я скороговоркой начинаю благодарить бомжа:
— Благодарю тебя, Вася, (так я его назвал) за предупреждение о том, что до самого конца поездки я буду вынужден слушать твои разглагольствования. Мне будет неприятно наблюдать за твоими приставаниями к девушке. Наконец я могу не выдержать и брошусь на тебя с кулаками. И начнется драка, в которой я могу получить фингал.
Благодарением удалось слегка умерить пыл бомжа, но он продолжал что-то гнусавить. На трэке я увидел Васю младенцем и стал кормить его молоком из бутылочки. Лежал этот Вася в памперсах чистенький, сухой, покряхтывал, а я ласково поглаживал его по грудке и животику.
Я стал печатать имя: «Я тот, который кормит Васю молоком».
Тон голоса Васи снизился до нормального, речь стала плавной. Ни с того ни с сего он полез во внутренний карман пальто и достал оттуда ветхое коричневое портмоне. В нем оказалось немного денег и засаленные фотографии. Спустя несколько секунд все узнали, что это Васины родители. Он стал что-то тихонечко рассказывать подвернувшейся бабуле, сел рядом с ней. Та слушала его с нескрываемым интересом, и между ними завязалась оживленная беседа. Затем бабуля вышла. Бомж остался один на освободившейся скамейке. Внезапно из его глаз потекли слезы, и он окончательно затих.
Тут и мне пришло время пересаживаться на другую ветку. Я вышел из вагона и бросил взгляд на часы — без двадцати двенадцать. Значит, приеду в «Олимпийский» примерно в полдень. Раньше (до 1997 года) в это время менялась цена на входные билеты с двух тысяч до одной тысячи, поэтому, минут за десять до смены цены, желающие попасть на ярмарку не покупали билеты, а выстраивались в очередь. Стоять в длиннющей очереди на морозе не хочется. Я поблагодарил Ванечку за то, что он предупредил меня о возможности превращения в сосульку, и подарил ему душевный комфорт в виде слона, чистящего зубы апельсиновой зубной пастой.
Я ехал и размышлял: «Интересно, куда же денется народ?» Издалека увидел две огромные очереди в кассы. По всей вероятности, придется постоять. Рядом женщина в тулупчике и валенках бойко торговала горячими пирожками. Она внимательно осмотрела меня и внезапно сказала:
— Мужик, тебе нужны билеты на ярмарку?
— Конечно, сколько стоит? — не задумываясь, спросил я, предполагая цену, и не ошибся. Цена оказалась две тысячи. К предприимчивой торговке потянулось несколько человек.
В дальнейшем я частенько покупал у нее билеты.
— Благодарю тебя, Вася, (так я его назвал) за предупреждение о том, что до самого конца поездки я буду вынужден слушать твои разглагольствования. Мне будет неприятно наблюдать за твоими приставаниями к девушке. Наконец я могу не выдержать и брошусь на тебя с кулаками. И начнется драка, в которой я могу получить фингал.
Благодарением удалось слегка умерить пыл бомжа, но он продолжал что-то гнусавить. На трэке я увидел Васю младенцем и стал кормить его молоком из бутылочки. Лежал этот Вася в памперсах чистенький, сухой, покряхтывал, а я ласково поглаживал его по грудке и животику.
Я стал печатать имя: «Я тот, который кормит Васю молоком».
Тон голоса Васи снизился до нормального, речь стала плавной. Ни с того ни с сего он полез во внутренний карман пальто и достал оттуда ветхое коричневое портмоне. В нем оказалось немного денег и засаленные фотографии. Спустя несколько секунд все узнали, что это Васины родители. Он стал что-то тихонечко рассказывать подвернувшейся бабуле, сел рядом с ней. Та слушала его с нескрываемым интересом, и между ними завязалась оживленная беседа. Затем бабуля вышла. Бомж остался один на освободившейся скамейке. Внезапно из его глаз потекли слезы, и он окончательно затих.
Тут и мне пришло время пересаживаться на другую ветку. Я вышел из вагона и бросил взгляд на часы — без двадцати двенадцать. Значит, приеду в «Олимпийский» примерно в полдень. Раньше (до 1997 года) в это время менялась цена на входные билеты с двух тысяч до одной тысячи, поэтому, минут за десять до смены цены, желающие попасть на ярмарку не покупали билеты, а выстраивались в очередь. Стоять в длиннющей очереди на морозе не хочется. Я поблагодарил Ванечку за то, что он предупредил меня о возможности превращения в сосульку, и подарил ему душевный комфорт в виде слона, чистящего зубы апельсиновой зубной пастой.
Я ехал и размышлял: «Интересно, куда же денется народ?» Издалека увидел две огромные очереди в кассы. По всей вероятности, придется постоять. Рядом женщина в тулупчике и валенках бойко торговала горячими пирожками. Она внимательно осмотрела меня и внезапно сказала:
— Мужик, тебе нужны билеты на ярмарку?
— Конечно, сколько стоит? — не задумываясь, спросил я, предполагая цену, и не ошибся. Цена оказалась две тысячи. К предприимчивой торговке потянулось несколько человек.
В дальнейшем я частенько покупал у нее билеты.
ГЛАВА 9. РАЗНОЕ
ТРЕНИНГИ В УРЮПИНСКЕ
Меня разыскал Сергей, заинтересовавшийся школой волшебников. Он представился руководителем клуба любителей бега «Попробуй, догони» в городе Урюпинске. В последнее время Сергей занимался не только проведением марафонских забегов, но и организовал духовный клуб. Помещение «Попробуй, догони» было переоборудовано — там открылся маленький магазинчик, в котором Сергей продавал книги, ароматические палочки, шарики, аудио — и видеокассеты — весь стандартный набор, который обыкновенно присутствует в таких заведениях. Кроме того, Сергей устраивал в клубе семинары и тренинги, приглашая специалистов из разных городов. В выходные дни можно было просто придти в клуб, встретиться с друзьями, побеседовать за чашкой чая о высоких материях.
Сергей пригласил меня провести четырехдневный тренинг по Симорону в Урюпинске, и я согласился. До этого я многодневных тренингов не проводил, хотя на последних двух слетах под Питером и в подмосковной Яхроме устраивал семинары и несколько месяцев вел в Москве симоронскую группу. У меня были аудиокассеты с записью последнего семинара Бурлана и конспекты нескольких старых тренингов. И я подумал, что, основываясь на этих материалах, смогу провести семинар.
До Урюпинска ехать чуть менее суток на поезде. Весь день я слушал кассеты с вдохновенными речами Петра Терентьевича и написал шпаргалку на первый день семинара.
В урочный час я явился на семинар. Зал в Доме Культуры был роскошный: покрытый лаком паркет, ковровые дорожки, пианино, мягкие стулья. К моему удивлению, собралось большая аудитория, которую никому неизвестный молодой человек может собрать лишь в провинциальном городе. Я слегка оробел, говорил неуверенно, периодически запинаясь и заглядывая в шпаргалку. Наконец одна хмурая дама, похожая на сову, не выдержала и с возмущением заявила, что она пришла сюда не для того, чтобы слушать выступление по бумажке. Я покраснел и в бумажку больше не заглядывал.
В дальнейшем «сова», которую звали Нина, несколько раз откровенно провоцировала меня, явно пытаясь сорвать семинар. Во время одного из ее нравоучений о том, как надо бы проводить семинар, я выскочил на трэк и увидел Нину на горном курорте. На середине большой горы, там, где кончается еловый лес, стояло несколько деревянных коттеджей. Светило яркое солнце, отражаемое мириадой крошечных снеговых зеркал. Нина сидела за столиком открытого кафе, с наслаждением отхлебывая ароматный кофе, и нежилась на припекающем солнышке. Все ясно: «Я тот, который угощает Нину чашечкой горного кофе».
Молниеносно пришла спасительная идея организовать несколько игр и медитаций. Симоронские игры очень эффектны. Любопытно наблюдать, как взрослые дяди и тети постепенно становятся похожими на детей. Достаточно одному раскрепоститься, как другие, глядя на него, тоже расслабляются. В конце концов, и в глазах Нины появился азарт, она улыбнулась. На играх я благополучно дотянул до положенного времени, и первый день семинара закончился.
Я поблагодарил Ванечку, который предупреждал, что если я и дальше буду неуверен в себе, то меня закидают тухлой капустой. И придется мне, как великому комбинатору, спасаться бегством от разъяренных урюпинцев. Ванечке была подарена фиолетовая бутылка Клейна, наполненная на треть жидкостью ртутного цвета. Над горлышком бутылки пульсировал перламутровый эллипс, окруженный нежно-розовым ореолом. Ваня удовлетворенно промурчал мне в ответ.
На второй день Нина, видимо, удовлетворенная горным кофе, не пришла. Я окончательно освоился, и началась спокойная плодотворная работа. Выяснилось, что я достаточно хорошо освоил симоронские техники, и мне вовсе не нужны шпаргалки. Я изложил основы благодарения и переименования, и к концу семинара некоторые участники уже рассказали об успешном применении Симорона. В последний день семинара я провел очень красивую медитацию с выходом на трэк, которую в Урюпинске вспоминают до сих пор.
Семинар завершился благополучно. Сергей подарил мне на прощанье деревянную «птицу счастья», вручил небольшой гонорар, и я отправился восвояси.
Когда я в первый день шел купаться на речку, то внезапно услышал громкий детский крик: «Вон Симорон идет!» (Симорон — это моя кличка на слетах). Кричал Вася, белобрысый мальчик лет шести.
Я познакомился с ним на прошлом слете. В тот раз я провел один семинар, посвященный благодарению сигналов, и оказалось, что Вася был его слушателем. Видимо, играл рядом, а чуткий детский мозг фиксировал поступающую информацию. В предпоследний день того слета ко мне подошла Таня, Васина мама, с письмом. Мальчик написал послание на имя Симорона Степаныча, в котором просил воздушный шарик. На том слете было много иностранцев. Немка Кони подарила всем детишкам красивые воздушные шарики, а Вася этот шарик благополучно проткнул. Он поблагодарил Ванечку, а для верности написал письмо Симорону. Разумеется, Таня позаботилась о шарике, и пока Вася спал, рядом с ним было положено два воздушных шарика. Теперь читателю понятна реакция Васи, увидевшего меня.
Мы с Васей бросились друг к другу, и я взял его на руки. Поговорили о жизни. Позже Таня мне по секрету рассказала, что Вася обучал детей в детском саду Симорону.
Однажды мы сидели на бревнышках вокруг костра и беседовали о сновидениях. Наташа рассказала, что время от времени ей снится кошмарный сон со сценами сексуального насилия. Мы с Бородой взялись помочь ей разобраться с проблемой, породившей этот сон. Для этого мы попросили Наташу рассказать об отношениях с мужчинами. Наташа начала вспоминать эпизоды своей личной истории. В этот момент мимо проходил Вася, под панамой у которого был бубен. Вася шел и стучал по нему. Когда он увидел меня, то воскликнул: «Я тот, который стучит по бубну». Я попросил у Васи инструмент и предложил Наташе положить его под шляпу. Она ходила по кругу и повторяла: «Я та, которая стучит по бубну».
Покамест Наташа это исполняла, Вася сделал новый заход. Он подошел ко мне и сказал: «Посмотри, что у меня есть». Вася снял сандалики, и в них оказались тоненькие сосновые палочки, которые также были предложены Наталье. Она положила их в кроссовки, продолжая стучать по бубну. А Вася уже подошел с новым изобретением: «Хочешь посмотреть, что у меня?» и оттянул резинку трусиков. Там лежали небольшие толстые палки. Аудитория зашлась дружным гоготом. Палки были торжественно вручены Наташе с соответствующими инструкциями.
На следующий год мы вновь встретили Наташу. Ей не только перестали сниться кошмарные сны, но и в личной жизни произошли позитивные изменения.
Я приехал в Урюпинск утром. Семинар начинался в 18.00, и у меня был целый день для подготовки. Позанимавшись часа два, я почувствовал голод. Зашел на кухню, поставил чайник и увидел целлофановый пакет с курагой. Попытался развязать пакет, но не тут-то было — узел оказался крепко затянут. Рука автоматически потянулась к ножу, видимо, сработал стереотип, заложенный в человечество Александром Великим. Стоп! Буквально несколько минут назад я мысленно проигрывал начало семинара, и в голове еще звучало, что «все является моей проекцией, частью меня». Зачем вносить ненужную деструкцию в мир и отрезать пакету «голову»! Я задумал поработать с узлом, а потом привести эту работу на семинаре в качестве примера, и произнес:
— Я благодарю тебя, узел, за предупреждение о том, что ты можешь не развязаться, несмотря на все мои усилия, и что в моей жизни может появиться множество запутанных узлов и ситуаций. Шнурки на моих ботинках могут превратиться в сплошные узлы, и я вынужден буду жить, не снимая ботинок даже на ночь. Мне придется мыться в них, а потом в них долго будет хлюпать вода. И за то, что ты предупредил меня об этом, уважаемый узел, я сердечно тебя благодарю.
Чтобы переименоваться, я попытался воплотиться в узел, стать им, и почувствовал напряжение в теле. Значит, нужно расслабиться. Сейчас явно не помешал бы массаж. Я нежно погладил узел(. Мое новое имя звучало так: «Я тот, который массирует узел». После этого я тихонечко потянул запутанные части узла в разные стороны и почувствовал, что он начал медленно развязываться.
Отведав травного чаю с ароматным медом и курагой, я опять стал готовиться к семинару, делая записи. Внезапно шариковая ручка перестала писать. Я уже был настроен на благодарственную волну, и имя нашлось моментально: «Я тот, который согревает ручку теплом руки». Ручка промурчала мне в ответ и начала ровно и мягко писать.
Эти две простые метафоры я использовал на семинаре для иллюстрации идеи переименования.
В первый день тренинга я получил впечатляющий сигнал поддержки. Мне казалось, что первый мой семинар в Урюпинске был слабым. Тем не менее, выяснилось, что многие участники семинара сумели разрешить сложные проблемы: кому-то удалось получить квартиры, кто-то стал больше денег зарабатывать, а у кого-то улучшились взаимоотношения с близкими. Многие новоиспеченные волшебники помогли своим друзьям успешно справиться с разными проблемами и, тем самым, способствовали распространению Симорона.
Следующий день тоже начался удачно. Накануне со своей проблемой обратился Митя — жена ревновала его к «каждому столбу». Митя поблагодарил жену за предупреждение о том, что она может окончательно лишить его свободы: будет водить его за ручку, подписывать ему увольнительные на выход из дома, и в итоге все знакомые будут смеяться над ним. Митина жена была переименована через трэк: «Я та, которая стреляет из арбалета по воздушным шарикам».
Довольно поздно придя домой, Митя с удивлением обнаружил, что жена спит. Раньше она никогда не ложилась спать до возвращения мужа, чтобы выяснить, где он пропадал. На плите стояла приготовленная еда, наш герой поел и лег спать. Проснувшись утром, он привычно затаился и прислушался. Вместо ожидаемого ворчания и угроз он услышал, что жена, гремя тарелками на кухне, беззаботно напевает песню, следовательно, настроение у нее прекрасное. Самое интересное, что это произошло даже несмотря на то, что Митя напрочь забыл о переименовании жены и ни разу не повторил ее нового имени.
В свой следующий приезд в Урюпинск я узнал, что у Мити больше не было проблем с женой на почве ревности.
Третий день начался с истории, рассказанной Анной. Накануне она купила на базаре сапоги, у которых сразу отвалился каблук. Она занесла их на базар. Продавщицы на месте не оказалось, и Анна отдала их хозяину лотка для замены, оставив свой адрес и предупредив, что зайдет за новой парой. Вечером Анна рвалась раньше времени уйти с семинара, чтобы успеть за сапогами. Я предложил Анне переименоваться, что та и сделала, но легкое беспокойство ее не покинуло. Вернувшись после семинара домой, Анна увидела в прихожей новую пару сапог — продавщица сама их принесла.
Закончу этот рассказ поучительной историей (хотя можно было бы продолжать и продолжать). Когда я объяснял технику переименования с поиском корня, со своей проблемой вышла Тамара. Она вложила все свои сбережения (довольно приличную сумму) в банк, который через некоторое время перестал выдавать деньги. Причем выяснилось, что несколько участников семинара тоже вложили деньги в этот банк.
Сначала Тамара поблагодарила банк за предупреждение о возможности потери денег. Затем я задал вопрос, когда в жизни Тамары случались похожие ситуации. Оказалось, что ее дети заняли у нее деньги на мебель и не отдали. Затем Тамара вспомнила, что сама не отдала денежный долг матери. Наконец, она поняла, что задолжала маме внимание, заботу, душевный комфорт. Последние пять лет жизни матушка была слаба, и Тамара не брала ее на дачу — пришлось бы много времени ухаживать за ней, вместо работы на огороде. Мама шибко огорчалась по этому поводу, так как очень любила проводить лето на даче.
Теперь нужно выдать маме душевный комфорт. Тамара вообразила, что берет ее на дачу. Представилась такая картина: та сидит на крылечке и греется на солнышке, а Тамара несет ей корзиночку свежесобранной клубники. Мама с удовольствием ест клубнику, на ее лице — благодарная улыбка.
Тамара почувствовала, что свалился камень, долго отягощавший ее душу. От радости она не могла сдержать слез. Раскрасневшаяся и счастливая, она ходила по кругу и повторяла: «Я та, которая угощает маму клубникой», а группа дружным хором подтверждала это имя.
Вскоре я узнал конец истории. Не прошло и месяца, как банк начал выплачивать деньги. Был установлен максимальный предел суммы, выплачиваемой одному лицу. Тамаре удалось получить вдвое большую сумму наличными, а другую часть ей компенсировали УАЗиком и гаражом. За банком осталось совсем немного денег, причем он собирался продолжить погашение долгов.
Сергей пригласил меня провести четырехдневный тренинг по Симорону в Урюпинске, и я согласился. До этого я многодневных тренингов не проводил, хотя на последних двух слетах под Питером и в подмосковной Яхроме устраивал семинары и несколько месяцев вел в Москве симоронскую группу. У меня были аудиокассеты с записью последнего семинара Бурлана и конспекты нескольких старых тренингов. И я подумал, что, основываясь на этих материалах, смогу провести семинар.
До Урюпинска ехать чуть менее суток на поезде. Весь день я слушал кассеты с вдохновенными речами Петра Терентьевича и написал шпаргалку на первый день семинара.
В урочный час я явился на семинар. Зал в Доме Культуры был роскошный: покрытый лаком паркет, ковровые дорожки, пианино, мягкие стулья. К моему удивлению, собралось большая аудитория, которую никому неизвестный молодой человек может собрать лишь в провинциальном городе. Я слегка оробел, говорил неуверенно, периодически запинаясь и заглядывая в шпаргалку. Наконец одна хмурая дама, похожая на сову, не выдержала и с возмущением заявила, что она пришла сюда не для того, чтобы слушать выступление по бумажке. Я покраснел и в бумажку больше не заглядывал.
В дальнейшем «сова», которую звали Нина, несколько раз откровенно провоцировала меня, явно пытаясь сорвать семинар. Во время одного из ее нравоучений о том, как надо бы проводить семинар, я выскочил на трэк и увидел Нину на горном курорте. На середине большой горы, там, где кончается еловый лес, стояло несколько деревянных коттеджей. Светило яркое солнце, отражаемое мириадой крошечных снеговых зеркал. Нина сидела за столиком открытого кафе, с наслаждением отхлебывая ароматный кофе, и нежилась на припекающем солнышке. Все ясно: «Я тот, который угощает Нину чашечкой горного кофе».
Молниеносно пришла спасительная идея организовать несколько игр и медитаций. Симоронские игры очень эффектны. Любопытно наблюдать, как взрослые дяди и тети постепенно становятся похожими на детей. Достаточно одному раскрепоститься, как другие, глядя на него, тоже расслабляются. В конце концов, и в глазах Нины появился азарт, она улыбнулась. На играх я благополучно дотянул до положенного времени, и первый день семинара закончился.
Я поблагодарил Ванечку, который предупреждал, что если я и дальше буду неуверен в себе, то меня закидают тухлой капустой. И придется мне, как великому комбинатору, спасаться бегством от разъяренных урюпинцев. Ванечке была подарена фиолетовая бутылка Клейна, наполненная на треть жидкостью ртутного цвета. Над горлышком бутылки пульсировал перламутровый эллипс, окруженный нежно-розовым ореолом. Ваня удовлетворенно промурчал мне в ответ.
На второй день Нина, видимо, удовлетворенная горным кофе, не пришла. Я окончательно освоился, и началась спокойная плодотворная работа. Выяснилось, что я достаточно хорошо освоил симоронские техники, и мне вовсе не нужны шпаргалки. Я изложил основы благодарения и переименования, и к концу семинара некоторые участники уже рассказали об успешном применении Симорона. В последний день семинара я провел очень красивую медитацию с выходом на трэк, которую в Урюпинске вспоминают до сих пор.
Семинар завершился благополучно. Сергей подарил мне на прощанье деревянную «птицу счастья», вручил небольшой гонорар, и я отправился восвояси.
* * *
Летом на слете под Питером мы с Бородой рассказывали Симорон дня четыре. Слушателей собиралось человек по пятьдесят. Обстановка вдохновляла на «подвиги». Весь лагерь был захвачен Симороном: со всех сторон слышалось: «ПВБ; я тот, который…». Чтобы подчеркнуть популярность Симорона, расскажу о Васе.Когда я в первый день шел купаться на речку, то внезапно услышал громкий детский крик: «Вон Симорон идет!» (Симорон — это моя кличка на слетах). Кричал Вася, белобрысый мальчик лет шести.
Я познакомился с ним на прошлом слете. В тот раз я провел один семинар, посвященный благодарению сигналов, и оказалось, что Вася был его слушателем. Видимо, играл рядом, а чуткий детский мозг фиксировал поступающую информацию. В предпоследний день того слета ко мне подошла Таня, Васина мама, с письмом. Мальчик написал послание на имя Симорона Степаныча, в котором просил воздушный шарик. На том слете было много иностранцев. Немка Кони подарила всем детишкам красивые воздушные шарики, а Вася этот шарик благополучно проткнул. Он поблагодарил Ванечку, а для верности написал письмо Симорону. Разумеется, Таня позаботилась о шарике, и пока Вася спал, рядом с ним было положено два воздушных шарика. Теперь читателю понятна реакция Васи, увидевшего меня.
Мы с Васей бросились друг к другу, и я взял его на руки. Поговорили о жизни. Позже Таня мне по секрету рассказала, что Вася обучал детей в детском саду Симорону.
Однажды мы сидели на бревнышках вокруг костра и беседовали о сновидениях. Наташа рассказала, что время от времени ей снится кошмарный сон со сценами сексуального насилия. Мы с Бородой взялись помочь ей разобраться с проблемой, породившей этот сон. Для этого мы попросили Наташу рассказать об отношениях с мужчинами. Наташа начала вспоминать эпизоды своей личной истории. В этот момент мимо проходил Вася, под панамой у которого был бубен. Вася шел и стучал по нему. Когда он увидел меня, то воскликнул: «Я тот, который стучит по бубну». Я попросил у Васи инструмент и предложил Наташе положить его под шляпу. Она ходила по кругу и повторяла: «Я та, которая стучит по бубну».
Покамест Наташа это исполняла, Вася сделал новый заход. Он подошел ко мне и сказал: «Посмотри, что у меня есть». Вася снял сандалики, и в них оказались тоненькие сосновые палочки, которые также были предложены Наталье. Она положила их в кроссовки, продолжая стучать по бубну. А Вася уже подошел с новым изобретением: «Хочешь посмотреть, что у меня?» и оттянул резинку трусиков. Там лежали небольшие толстые палки. Аудитория зашлась дружным гоготом. Палки были торжественно вручены Наташе с соответствующими инструкциями.
На следующий год мы вновь встретили Наташу. Ей не только перестали сниться кошмарные сны, но и в личной жизни произошли позитивные изменения.
* * *
За лето я набрался уверенности и опыта в проведении семинаров по Симорону, и, когда Сергей снова пригласил меня в Урюпинск, то сомнений в успехе тренинга не было.Я приехал в Урюпинск утром. Семинар начинался в 18.00, и у меня был целый день для подготовки. Позанимавшись часа два, я почувствовал голод. Зашел на кухню, поставил чайник и увидел целлофановый пакет с курагой. Попытался развязать пакет, но не тут-то было — узел оказался крепко затянут. Рука автоматически потянулась к ножу, видимо, сработал стереотип, заложенный в человечество Александром Великим. Стоп! Буквально несколько минут назад я мысленно проигрывал начало семинара, и в голове еще звучало, что «все является моей проекцией, частью меня». Зачем вносить ненужную деструкцию в мир и отрезать пакету «голову»! Я задумал поработать с узлом, а потом привести эту работу на семинаре в качестве примера, и произнес:
— Я благодарю тебя, узел, за предупреждение о том, что ты можешь не развязаться, несмотря на все мои усилия, и что в моей жизни может появиться множество запутанных узлов и ситуаций. Шнурки на моих ботинках могут превратиться в сплошные узлы, и я вынужден буду жить, не снимая ботинок даже на ночь. Мне придется мыться в них, а потом в них долго будет хлюпать вода. И за то, что ты предупредил меня об этом, уважаемый узел, я сердечно тебя благодарю.
Чтобы переименоваться, я попытался воплотиться в узел, стать им, и почувствовал напряжение в теле. Значит, нужно расслабиться. Сейчас явно не помешал бы массаж. Я нежно погладил узел(. Мое новое имя звучало так: «Я тот, который массирует узел». После этого я тихонечко потянул запутанные части узла в разные стороны и почувствовал, что он начал медленно развязываться.
Отведав травного чаю с ароматным медом и курагой, я опять стал готовиться к семинару, делая записи. Внезапно шариковая ручка перестала писать. Я уже был настроен на благодарственную волну, и имя нашлось моментально: «Я тот, который согревает ручку теплом руки». Ручка промурчала мне в ответ и начала ровно и мягко писать.
Эти две простые метафоры я использовал на семинаре для иллюстрации идеи переименования.
В первый день тренинга я получил впечатляющий сигнал поддержки. Мне казалось, что первый мой семинар в Урюпинске был слабым. Тем не менее, выяснилось, что многие участники семинара сумели разрешить сложные проблемы: кому-то удалось получить квартиры, кто-то стал больше денег зарабатывать, а у кого-то улучшились взаимоотношения с близкими. Многие новоиспеченные волшебники помогли своим друзьям успешно справиться с разными проблемами и, тем самым, способствовали распространению Симорона.
Следующий день тоже начался удачно. Накануне со своей проблемой обратился Митя — жена ревновала его к «каждому столбу». Митя поблагодарил жену за предупреждение о том, что она может окончательно лишить его свободы: будет водить его за ручку, подписывать ему увольнительные на выход из дома, и в итоге все знакомые будут смеяться над ним. Митина жена была переименована через трэк: «Я та, которая стреляет из арбалета по воздушным шарикам».
Довольно поздно придя домой, Митя с удивлением обнаружил, что жена спит. Раньше она никогда не ложилась спать до возвращения мужа, чтобы выяснить, где он пропадал. На плите стояла приготовленная еда, наш герой поел и лег спать. Проснувшись утром, он привычно затаился и прислушался. Вместо ожидаемого ворчания и угроз он услышал, что жена, гремя тарелками на кухне, беззаботно напевает песню, следовательно, настроение у нее прекрасное. Самое интересное, что это произошло даже несмотря на то, что Митя напрочь забыл о переименовании жены и ни разу не повторил ее нового имени.
В свой следующий приезд в Урюпинск я узнал, что у Мити больше не было проблем с женой на почве ревности.
Третий день начался с истории, рассказанной Анной. Накануне она купила на базаре сапоги, у которых сразу отвалился каблук. Она занесла их на базар. Продавщицы на месте не оказалось, и Анна отдала их хозяину лотка для замены, оставив свой адрес и предупредив, что зайдет за новой парой. Вечером Анна рвалась раньше времени уйти с семинара, чтобы успеть за сапогами. Я предложил Анне переименоваться, что та и сделала, но легкое беспокойство ее не покинуло. Вернувшись после семинара домой, Анна увидела в прихожей новую пару сапог — продавщица сама их принесла.
Закончу этот рассказ поучительной историей (хотя можно было бы продолжать и продолжать). Когда я объяснял технику переименования с поиском корня, со своей проблемой вышла Тамара. Она вложила все свои сбережения (довольно приличную сумму) в банк, который через некоторое время перестал выдавать деньги. Причем выяснилось, что несколько участников семинара тоже вложили деньги в этот банк.
Сначала Тамара поблагодарила банк за предупреждение о возможности потери денег. Затем я задал вопрос, когда в жизни Тамары случались похожие ситуации. Оказалось, что ее дети заняли у нее деньги на мебель и не отдали. Затем Тамара вспомнила, что сама не отдала денежный долг матери. Наконец, она поняла, что задолжала маме внимание, заботу, душевный комфорт. Последние пять лет жизни матушка была слаба, и Тамара не брала ее на дачу — пришлось бы много времени ухаживать за ней, вместо работы на огороде. Мама шибко огорчалась по этому поводу, так как очень любила проводить лето на даче.
Теперь нужно выдать маме душевный комфорт. Тамара вообразила, что берет ее на дачу. Представилась такая картина: та сидит на крылечке и греется на солнышке, а Тамара несет ей корзиночку свежесобранной клубники. Мама с удовольствием ест клубнику, на ее лице — благодарная улыбка.
Тамара почувствовала, что свалился камень, долго отягощавший ее душу. От радости она не могла сдержать слез. Раскрасневшаяся и счастливая, она ходила по кругу и повторяла: «Я та, которая угощает маму клубникой», а группа дружным хором подтверждала это имя.
Вскоре я узнал конец истории. Не прошло и месяца, как банк начал выплачивать деньги. Был установлен максимальный предел суммы, выплачиваемой одному лицу. Тамаре удалось получить вдвое большую сумму наличными, а другую часть ей компенсировали УАЗиком и гаражом. За банком осталось совсем немного денег, причем он собирался продолжить погашение долгов.