Донцова Дарья. Стриптиз Жар-птицы

   – Она была интубирована, а с трубкой в горле не поговоришь.
   – Ира, а где мобильный пострадавшей? – резко спросила я.
   – Телефон?
   – Да.
   – Не было его.
   – Он должен был на поясе висеть, – прищурилась я.
   – Нет, – помотала головой медсестра, – никаких аппаратов при ней не было. Помню балетку на одной ноге – красную, кожаную… Женя, врач со «Скорой», еще обронила, что парашютиста привезли.
   – Кого? – не поняла я.
   Ира опустила голову.
   – Простите, у меня это случайно вырвалось. Медики со «Скорой» народ циничный, у них свой жаргон, подчас очень грубый. Тех, кто из окон выпадает, они «парашютистами» зовут.
   – Туфля была одна? – уточнила я.
   Ира увела глаза в сторону.
   – Обувь обычно при падении слетает, врачи ее не ищут, это забота милиционеров. Пострадавшего грузят в машину как есть. У вашей родственницы на правой ноге была туфелька, очень красивая, лаковая, красная. Похоже, дорогая. А вторая, скорей всего, осталась на месте происшествия. Видно, удар сильный был.
   – Почему вы так решили? – спросила я.
   Ира поправила платок.
   – У туфли по верхнему краю резинка продернута, чтобы она при ходьбе не сваливалась. Нехитрое, но надежное крепление. Если туфелька слетела, значит, ваша родственница испытала сильный удар. Но переживать об обуви не стоит, следует молиться за здравие. Господь добр, он явит милость.
   – Значит, телефона вы не видели? – уточнила я.
   – Нет, – без колебаний ответила Ирина.
   Я еще раз оглядела комнату: иконы, книги, хозяйка с платком на голове, из-под которого выглядывает длинная коса. И поинтересовалась:
   – Как вы думаете, мобильник могли взять сотрудники «Скорой»?
   Ира встала.
   – Нет. Я хорошо знаю Женю, фельдшерицу, которая больную доставила. Мы не дружим, но сталкиваемся по службе, наша клиника «скоропомощная», к нам людей со всей области везут, Женя у нас частый гость. Она гневлива, может вспылить, резкое слово сказать. Курит много и ругается как мужик, но она честная, нитки себе не присвоит. И Леша, санитар, ей под стать. Не скажу, что все экипажи такие, люди разные встречаются, но третья бригада точно чужого не возьмет. А зачем вам телефон? Дорогой очень?
   – Там список всех знакомых Даны, – обтекаемо ответила я.
   Ира в задумчивости прикусила губу, потом встрепенулась:
   – Знаете место, где ее нашли?
   – Она выпала из мансарды собственного дома.
   – Обыщите там все в округе, – посоветовала девушка. – Небось сотовый оторвался от цепочки и улетел в кусты. Везде посмотрите, даже там, где и в голову искать не придет. Попомните мое слово, найдется мобильный.

Глава 8

   Следующий визит я нанесла Наде Чемко, своей знакомой, которая работает в криминалистической лаборатории.
   – Надеюсь, ты понимаешь, что я не имею права в служебное время заниматься частными делами? – пробурчала Надька, когда я выложила перед ней пакет с чашкой из-под кофе.
   – Можно сделать анализ после работы, – предложила я.
   – О боже! – закатила глаза Надя. – За что мне это?
   – За книжки, – напомнила я. – Кто тебе перетаскал в свое время весь ассортимент издательства «Марко»? Между прочим, абсолютно даром! А диски с фильмами? Ты же обожаешь отечественные ленты. И сколько я тебе приносила их со студии, которая снимала сериал по моим романам?
   – Верно, – неохотно призналась Чемко. – Говори, что надо?
   – Анализ содержимого чашки!
   – Ну… попробую.
   – И еще отпечатки. Если они есть, конечно.
   – Ладно, – помрачнела Надя. Но тут же ее лицо расцвело улыбкой: – Хочу подшивку журнала «Вапа» [5] за прошлый год!
   – Есть такое издание? – удивилась я.
   – Да, – кивнула Надя, – постарайся. Кстати, твой Олег бабу себе завел, ужасную калошу, из отдела баллистики. Ты намного красивее!
   – Куприн уже не мой, – спокойно отреагировала я, – надеюсь, он счастлив. Кстати, об отпечатках… Ты проверишь их по базе? Вдруг найдутся совпадения?
   Надюха почесала нос.
   – Потерявши голову, по волосам не плачут, – вздохнула она. – Чего еще пожелаешь?
   – Пока все, – ответила я, – ты уж постарайся побыстрее.
   – Ладно, – без всякого энтузиазма ответила Чемко и положила пакет в ящик.
   Я вышла на улицу, села в машину Данки и набрала номер справочной.
   – Наталья, слушаю, – откликнулся девичий голос.
   – Мне нужен телефон магазина, в котором продают бусы, браслеты и все такое прочее.
   – Уточните название.
   – Я его не знаю.
   – Примерный адрес.
   – Рядом с торговой точкой находится аэропорт, – ответила я и тут же ощутила себя полной идиоткой.
   Но сотрудница справочной, очевидно, привыкла к умственно отсталым клиентам. Она, ничуть не раздражаясь, уточнила:
   – Бутик расположен в здании аэровокзала?
   – Понятия не имею.
   – Простите, но я никак не могу выполнить ваш заказ. В Москве слишком много точек, торгующих аксессуарами.
   – Спасибо, – буркнула я, но присутствия духа не потеряла и отчаиваться не собиралась.
   Помнится, Жозя сказала, что Алик, когда услышал, где Дана основала магазин, воскликнул: «Круто!» Следовательно, Альберт знает его адрес. Вот только звонить противному мужику мне неохота, да и номера его мобильного у меня нет. Мы с ним никогда не симпатизировали друг другу, я предпочитала общаться только с Даной. Интересно, в Москве есть контора, где регистрируют магазины? Если поехать туда, назвать фамилию Гарибальди…
   Внезапно я обозлилась на себя. Хватит мучиться ерундой! Альберт, конечно, неприятный тип, но самое ужасное – это то, что он тоже писатель. Вернее, Алик представитель так называемой серьезной литературы – он издал за свой счет роман о смысле жизни: сто страниц текста, повествующих, как умирающий мужчина, мучаясь не только морально, но и физически, вспоминает перипетии своей судьбы и приходит к выводу, что никакого смысла земное существование не имеет, лучше вообще не рождаться на этот свет. Желая опубликовать свою «нетленку», Алик приволок опус мне и категорично приказал:
   – Вели там, в издательстве, чтобы напечатали. Кстати, мне важнее донести до людей смысл, чем огрести гонорар, поэтому я согласен даже на такой мизер, как полмиллиона долларов. Причем пусть заплатят аккордно, сразу.
   Я попыталась втолковать Альберту, что такие деньги не получает в России никто, а на Западе, на стадии сдачи рукописи, может, только Стивен Кинг или Джоан Роулинг, но Алик презрительно фыркнул:
   – Моя книга гениальна. Она потрясет мир!
   В конце концов я отнесла дискету Олесе Константиновне и умыла руки. Спустя полгода произведение появилось на свет – Алик издал его за свой счет количеством в сто экземпляров. Ни о каком гонораре, как вы понимаете, речи не было. Альберт раздал роман знакомым (госпоже Таракановой он «нетленку» не подарил). А через некоторое время до меня долетел слух: мол, Алик Колосков создал гениальное произведение, по наивности попросил подругу жены, бумагомараку Арину Виолову, послужить курьером, отвезти рукопись в издательство. Детективщица из любопытства прочитала роман, испугалась конкуренции и сделала все возможное, чтобы произведение не было опубликовано. Но правда восторжествовала, нынче шедевр Колоскова номинирован на Нобелевскую премию по литературе.
   И как вам подобное? Понимаете теперь, по какой причине у меня желудок свело судорогой при одной мысли о том, что нужно позвонить Колоскову? Но делать нечего, придется переступить через себя. Алик с новой женой живут в старой квартире, той самой, которая досталась ему после развода, и телефон его у меня, естественно, имеется.
   Тяжело вздохнув, я набрала номер и в ту же секунду услышала бархатное:
   – Аллоу! У аппарата писатель Волконский.
   Мне стало смешно. Фамилия Колосков кажется Альберту затрапезной, поэтому он взял себе псевдоним. Не удивлюсь, если наш классик выдает себя за потомка древнего рода!
   – Алик? Здравствуй, – собравшись с духом, сказала я.
   – Добрый день, милейшая барышня, – прогудел Альберт. – Чем могу служить? Вы представитель СМИ? Всегда рад дать интервью, но мое время расписано на двенадцать месяцев вперед. Впрочем… э… как раз сегодня, в шесть вечера, случайно образовалось окно, и я готов…
   – Алик, не корчи из себя Майкла Джексона, у которого график расписан на три года вперед, – не выдержала я. – Боюсь, тебе не поверят.