Донна Грант. Яростный горец

Глава 2

   Над головами столпившихся в зале людей прошелестело: «Маклауд». Это имя, повторяемое на разные лады, было знакомо каждому из собравшихся здесь, и Ларина Монро поймала себя на том, что ее сердце едва не выпрыгнуло из груди. Стоило только кому-то произнести его, как новость разлетелась по замку с быстротой лесного пожара. Каждому не терпелось узнать, кто он такой, нынешний глава клана Маклаудов, а ей больше всех.
   – Простите, леди Драммонд, – прошептала она, нагнувшись к своей собеседнице. – Мне показалось, вы сказали «Маклауд»? Возможно, я ослышалась?
   Это имя с незапамятных времен ассоциировалось со смертью и страданиями. Кроме того, с ним была связана какая-то тайна. За триста лет, что минули с того дня, когда весь клан вырезали до последнего человека, легенда о трех братьях Маклауд не только не забылась, но вдобавок обросла разнообразными слухами. Ее пересказывали снова и снова – но только не днем и не в Эдинбургском замке. Эту историю принято было рассказывать шепотом, приберегая для ненастных ночей, когда стены замка сотрясала буря.
   – Ах, дорогая Ларина, вы не ошиблись, – покачала головой леди Драммонд, и в ее обычно тусклых карих глазах внезапно вспыхнул озорной огонек. – Действительно, в замок приехал человек, который утверждает, будто его имя Маклауд.
   Ларина спрятала задрожавшие руки в пышных складках платья. Как долго она искала следы Маклаудов! Неужели удача наконец улыбнулась ей и судьба послала одного из потомков этого славного рода? Возможно ли это – после стольких-то лет? Ей необходимо немедленно поговорить с ним!
   Ларина мысленно одернула себя. Наверняка это просто ошибка. За потомками этого рода веками шла охота: им угрожали не только горцы и королевские войска, но и силы, куда более таинственные и ужасные. Ходили слухи, будто их преследует сама Дейрдре, давно уже ставшая воплощением зла.
   Ларина очнулась от своих мыслей, сообразив, что леди Драммонд что-то говорит.
   – Простите, – смущенно извинилась она. – Кажется, я задумалась.
   Леди Драммонд нагнулась к самому ее уху. Звякнули тяжелые серьги.
   – Я спросила, видели ли вы его. Ну, я хочу сказать, Маклауда? Лично я успела незаметно его разглядеть, дорогая. – Почтенная дама, хихикнув, прикрыла рот морщинистой рукой. – Дьявольски красивый молодой человек! Эх, будь я помоложе…
   – В самом деле? – Ларина вдруг страшно расстроилась, что не рассмотрела его получше.
   Леди Драммонд заговорщически склонилась к ее уху.
   – Он носит торк^[1], как принято у древних кельтов, представляете? Истинный горец! – В старческом голосе прозвучало нескрываемое благоговение.
   Ларина почувствовала, как от щек отхлынула кровь, мускулы обмякли, сердце совершило прыжок и застряло высоко в горле, словно примериваясь выпрыгнуть наружу. Только сейчас до нее дошло, что тот, о ком говорит старая графиня, и незнакомец, при виде которого у нее подогнулись колени, один и тот же человек. Выходит, она видела его, этого таинственного Маклауда! Их взгляды встретились всего на миг, но таких удивительных темно-зеленых глаз еще никогда не видела. Цвета штормового моря и такие же суровые и холодные.
   Ей даже пришлось отвести взгляд, чтобы не натворить глупостей. А когда она повернулась снова, чтобы взглянуть на него, он уже исчез в толпе. Ларина не помнила случая, чтобы мужской взгляд так действовал на нее. Он пугал… и одновременно завораживал.
   Вежливо поблагодарив леди Драммонд, Ларина извинилась и с независимым видом принялась кружить в толпе в надежде еще раз увидеть загадочного горца с необыкновенными глазами и золотым торком на шее.
   На Маклауде был традиционный шотландский килт – рисунок на пледе был Ларине незнаком, но по тому, как скованно он держался, сразу чувствовалось, что это не его привычная одежда. И при этом он явно был горцем. Достаточно заглянуть в его глаза, чтобы увидеть тот непокорный дух, которым всегда славились шотландские горцы.
   Так и не найдя человека, называвшего себя Маклаудом, Ларина спустилась в сад подышать свежим воздухом. Она уже достаточно долго прожила в замке, чтобы успеть понять, как далеко запустила свои щупальца Дейрдре.
   Явившись в замок, Ларина подвергла себя смертельной опасности, но тайна, ради которой она пошла на этот риск, стоила того.
   Впрочем, она приехала в Эдинбургский замок не только из-за Дейрдре. К этому времени Ларине было уже достаточно известно о пресловутых братьях Маклауд, чтобы понять, насколько важно разузнать о них как можно больше. Ей до смерти хотелось увидеть острые пики гор и почувствовать на губах вкус снега. Но уехать она не могла. Пока не могла. Нужно было выяснить еще кое-что.
   Обойдя куст желтых роз, Ларина присела на каменную скамью. Ее окутал нежный аромат цветов, заставивший забыть о спертом воздухе замка, пропитанном зловонием потных тел и нечистого дыхания. Ларина подняла глаза к небу, где редкие солнечные лучи с трудом пробивались сквозь толщу облаков. Скоро зарядят дожди, а значит, опять придется целыми днями сидеть в замке.
   Бездумно разглядывая облака, Ларина вдруг вспомнила слухи о братьях Маклауд, долетевшие до нее недели две назад. Эту новость сообщил ей Кэмдин Макенна, которому она привыкла доверять. Макенна был Воителем, и у него нет причин обманывать ее.
   На свете было не так уж много людей, которым Ларина могла довериться. Кэмдину она верила… до определенной степени. Была одна вещь, о которой Ларина не имела права рассказать никому. Тайна, которую она скрывала, была слишком опасна: посвятив в нее кого-то, она подвергла бы смертельной опасности жизнь ни в чем не повинного человека.
   Собственно говоря, из всех, кого она знала, Ларина могла полностью довериться только одному человеку – своему кузену Малькольму. Впрочем, всех ее тайн не знал даже он, хотя еще семилетним мальчишкой случайно проник в одну из них.
   Ларина понимала, что должна уговорить Малькольма вернуться в клан, тот самый клан, который когда-то отверг ее. Но всякий раз, когда она затрагивала эту тему, между ними вспыхивала ссора. Малькольм наотрез отказывался уехать. Он твердил, что, каким бы могуществом она ни обладала, рядом должен быть кто-то, кто при случае смог бы ей помочь.
   А поскольку она была женщиной, Ларина в глубине души признавала, что, возможно, Малькольм прав.
   Хруст гравия под чьей-то ногой заставил Ларину повернуть голову. Увидев знакомые ярко-голубые глаза, она радостно улыбнулась. Малькольм! Подошедший к ней мужчина был высокого роста и держался с достоинством прирожденного аристократа. Он был старшим сыном и наследником семьи Монро, в его жилах текла голубая кровь, и воспитание он тоже получил соответствующее.
   Впрочем, своим успехам у женщин Малькольм был обязан в первую очередь внешности, а не высокому происхождению. Его лицо поражало правильностью черт: крупный рот с твердо очерченными губами, упрямый подбородок и орлиный нос сводили женщин с ума. А его обаяние могло заставить даже монахиню забыть о своих обетах.
   – Я так и думал, что найду тебя здесь, – низким, звучным голосом проговорил он, опустившись возле нее на скамью. – Я так понимаю, ты уже слышала?
   – О человеке, который называет себя Маклаудом?
   Кивнув, Малькольм привычным жестом отбросил назад длинные волосы, которые постоянно падали ему на лоб.
   – Мне хотелось посмотреть на него, но я так и не смог его отыскать.
   – Я видела, как он разговаривал с Айвером Макнилом. Можно расспросить его.
   – С этим придурком?! – застонал Малькольм. – Вот незадача! Я на дух его не переношу… но ради тебя, дорогая, готов на все. Попытаюсь вытянуть из него все возможное.
   Ларина улыбнулась, когда Малькольм галантно поднес ее руку к своим губам. Любовь, светившаяся в его глазах, исходила не от любовника, а человека, давно уже ставшего для нее ближе родного брата.
   – Ты так добр ко мне…
   – Нет. Иначе давно уже увез бы тебя из этого гадючника. Разве я не замечаю, как тебе все опостылело?
   Ларина ласково накрыла его руку своей.
   – Я должна следовать своему предназначению, Малькольм. Такова моя судьба. Я обязана через это пройти.
   – Ну а если он действительно один из Маклаудов? Что тогда?
   – Попытаюсь поговорить с ним.
   – А если он тебе не поверит?
   Ларина отвела глаза в сторону, презирая себя за страх, стянувший желудок в тугой узел.
   – Тогда придется ему показать.
   – Но это опасно, Ларина. Возможно, его появление всего лишь очередная коварная уловка Дейрдре.
   – Она даже не знает обо мне. Я столько лет водила ее за нос. И постараюсь делать это и дальше, пока не придет время свести с нею счеты.
   Малькольм поерзал на скамье.
   – Думаю, мне лучше быть рядом, когда ты вступишь в разговор с Маклаудом.
   – Нет. Я должна поговорить с ним наедине. Есть вещи, которые я могу сказать ему только с глазу на глаз. К тому же если он Воитель, то ни за что не станет говорить откровенно при свидетелях. А иначе нельзя.
   Малькольм поцеловал ее в щеку.
   – Тогда пообещай, что будешь осторожна.
   – Не волнуйся. Скоро я уеду, и ты сможешь жениться на той рыжеволосой девушке. Думаешь, я не заметила, как ты ей улыбался?
   Малькольм, запрокинув голову, весело расхохотался, в уголках его глаз собрались лукавые морщинки.
   – Неужели заметила? А мне казалось, ты так занята своими мыслями, что тебе ни до чего нет дела!
   – Конечно, заметила. А еще я видела, какими глазами она смотрит на тебя, когда думает, что ты не видишь. Держу пари, малышка от тебя без ума. – Внезапно улыбка Ларины увяла. – Я очень хочу, чтобы ты наконец женился… но только на той, которая сделает тебя счастливым. Ты заслуживаешь этого, Малькольм. Найди хорошую женщину, которая подарит тебе много детей.
   Вся веселость Малькольма вдруг разом исчезла. Вздохнув, он встал и принялся задумчиво прохаживаться по дорожке. Ларина рассеянно разглядывала ловко сидевший на нем килт в красно-зеленую клетку. Она всегда любила тартан, хотя прошло уже много-много лет с тех пор, как она последний раз носила не платье, а шотландский плед.
   – Что ж, я последую твоему совету, – пробормотал Малькольм, присев перед ней на корточки. Взяв Ларину за руку, он заставил ее посмотреть ему в глаза. – Но только если ты кое-что пообещаешь мне взамен.
   Ларина даже испугалась слегка, гадая, какого обещания может потребовать от нее Малькольм. И тут же обругала себя за глупый страх – они слишком долго были друзьями, чтобы поссориться сейчас.
   – И чего же ты от меня хочешь?
   – Не уезжай, не попрощавшись, хорошо?
   Сморгнув слезы, навернувшиеся ей на глаза, Ларина обхватила руками его лицо.
   – Малькольм, я бы с радостью взяла тебя с собой, но не могу. Ты мой самый лучший друг. Я никогда не сумею в полной мере отблагодарить тебя за все, что ты для меня сделал.
   Отмахнувшись, Малькольм выпрямился, пряча от нее глаза.
   – Хватит. Еще, чего доброго, расплачешься, а ты ведь знаешь, как я ненавижу слезы.
   – Не дождешься, – криво усмехнулась Ларина, хотя стоило ей подумать о разлуке, как к глазам подступали слезы. Малькольм был ее семьей… ее единственным другом в целом мире. Да, ей до смерти хотелось сбежать из Эдинбурга, от этой вони, шума и толпы, побыстрее снова оказаться в горах… но только не в одиночестве. Чего-чего, а одиночеством Ларина была сыта по горло.
   – Пошли. – Малькольм подал ей руку. Улыбка его казалась слегка вымученной, но от того не менее искренней. – Давай пройдемся по саду, тем более что он великолепен.
   Ларина оперлась о его руку, втайне благодарная кузену за то, что он сменил тему. Ей не хотелось думать о том, что готовит ей будущее. Одна сплошная неизвестность… и смертельная угроза – вот что ждало ее впереди. А ей не хотелось, чтобы Малькольм волновался, ведь он все равно не мог ничем ей помочь.
   – Помнишь, я говорила, что пару дней назад виделась с Кэмдином?
   – Конечно, – кивнул Малькольм. – И что?
   – Он пришел сказать, что братья Маклауд наконец перестали скрываться. После стольких лет, представляешь? И вот один из них, похоже, объявился в Эдинбурге. Который из них, как ты думаешь? Фэллон? Лукан? Или Куин?
   – Даже не буду пытаться угадать, – усмехнулся Малькольм.
   – Надеюсь, то, что сказал Кэмдин, окажется правдой. Мы – я хочу сказать, такие, как я, – рискуем слишком многим, если доверимся людям, которые только выдают себя за Маклаудов.
   – Согласен. Но разве ты не говорила, как Кэмдин упоминал, что Дейрдре месяц назад пришла в страшную ярость?
   – Угу. Думаешь, это как-то связано с появлением Маклаудов?
   Пожав широкими плечами, Малькольм слегка отодвинулся, чтобы пропустить шедшую навстречу парочку.
   – Может быть. Ты ведь сама обратила внимание, как удивлялся Кэмдин, когда заметил, сколько Воителей непонятно по какой причине стали вдруг покидать свои укрытия. Кстати, ты не знаешь, куда они все отправились?
   – Кэмдин понятия не имеет. Маклауды – старейшие среди Воителей. Они наша главная надежда, без них мы ни за что не сможем навсегда покончить с Дейрдре. В свое время им удалось ускользнуть от нее и успешно скрываться целых триста лет. Такое не удавалось никому – ни до, ни после них.
   – Кэмдин крайне редко выбирается из своего убежища. То, что он решился на это, чтобы рассказать тебе о Маклаудах, говорит о многом.
   Ларина молча кивнула. Кэмдин Макенна терпеть не мог людные места. Больше этого он ненавидел разве что Дейрдре.
   – Только серьезное событие могло выманить Кэмдина из его норы. Думаю, знаки, которые он обнаружил, очень важны – иначе он не рискнул бы слоняться возле замка, чтобы встретиться со мной.
   – И о чем говорят эти знаки?
   – О том, что Воитель, которого Кэмдин называет другом, покинул свой лес.
   Ларина, как и другие Воители, умела читать на языке древних кельтов, которым они обычно пользовались, оставляя друг другу послания на стволах деревьев. Жаль, конечно, что сама она не видела эти знаки.
   – Ты помнишь имя этого Воителя?
   Сдвинув брови, Ларина задумалась.
   – Шоу? Да, точно. Гэлен Шоу. Кэмдин мельком упоминал о нем. Он пользуется большим уважением.
   – Но куда они все идут? Кэмдин тебе не говорил?
   Ларина покачала головой:
   – Нет. Сказал только, что направляются на север. Наверняка есть еще какие-то знаки, указывающие им путь, но Кэмдин видел только те, о которых рассказал мне.
   – Он отправился на поиски Гэлена?
   – Да.
   Малькольм остановился.
   – А ты сможешь узнать эти знаки, если увидишь?
   – Прошло уже довольно много времени с тех пор, как я видела их в последний раз, но думаю, что смогу.
   – Тогда нужно поехать и посмотреть на них своими глазами.
   Ларина невольно улыбнулась, почувствовав его нетерпение. В этом весь Малькольм: всегда рвется помочь и готов рисковать жизнью ради того, чтобы уничтожить Дейрдре, но Ларина знала, что скорее умрет, чем допустит это. Малькольм и так уже вызвал гнев отца, когда уехал из клана, чтобы сопровождать ее.
   – Знать бы еще, где их искать, – покачала Ларина головой. – Кэмдин сказал мне, в каком это лесу, но лес большой…
   – И ты в любом случае не позволишь мне поехать с тобой, – упавшим голосом проговорил Малькольм.
   – Ни за что! Твоя жизнь слишком важна для твоей семьи.
   – К дьяволу их всех! – рявкнул Малькольм. На скулах его заходили желваки.
   Ларина успокаивающим жестом сжала его руку.
   – Кузен…
   – Не нужно, – прорычал он. – Только ничего не говори, хорошо?
   Но она обязана была напомнить ему. Малькольм уже и так поставил под угрозу свое будущее, стремясь загладить то, как его дед и прадед в свое время поступили с ней. Едва узнав, что она собирается в Эдинбург, Малькольм тут же объявил, что поедет с ней. Чтобы в случае необходимости защитить ее, так он сказал. Ларина с трудом спрятала улыбку. Она бы скорее откусила себе язык, чем сказала об этом юноше, но если случится самое страшное, это ей придется защищать его.
   Ларина опустила глаза.
   – Нравится тебе это или нет, но я такая, какая есть. Твой прадед вместе с твоим дедом в свое время изгнали меня из клана Монро. Я не хочу, чтобы то же самое случилось с тобой. Вспомни, ведь многие члены клана и без того уже сторонятся тебя – и все потому, что ты связался со мной.
   – Мой отец ни за что не пойдет на это. А на остальных мне плевать. Что же до деда и прадеда, так они просто не могли смириться с тем, что древние боги выбрали тебя, а не одного из них. В них говорила зависть, вот и все.
   Ларина помрачнела, невольно вспомнив тот день, когда бог остановил свой выбор на ней, обойдя Нейлла. И весь ее мир, все, что она знала и любила, изменилось навсегда.
   – Возможно. Насколько мне известно, женщин-Воителей не существует.
   – Кроме тебя, – шепотом напомнил Малькольм.
   – Малькольм, вспомни о цене, которую я заплатила. Я потеряла семью, меня навсегда изгнали из клана. Иначе говоря, я лишилась всего, что у меня было. И при этом даже не знаю, как ко мне отнесутся другие Воители, узнав, что я одна из них.
   – Не говори так. У тебя ведь осталась Робина.
   Услышав имя старой друид, которая в свое время помогла пробудить дремавшего в ней бога, Ларина невольно улыбнулась.
   – Робина была единственной, кто нисколько не удивился, узнав, что Воителем стала я, а не твой дед. Она забрала меня из клана и немедленно приступила к моему обучению.
   – Мне нравилось наблюдать за твоими тренировками.
   – Я заметила, – улыбнулась Ларина, вспомнив то время, когда старательно притворялась, что понятия не имеет о том, что он подглядывает за ней. – Тебе тогда было лет семь-восемь, если не ошибаюсь.
   Малькольм пожал плечами:
   – Я помню, как ты превращалась… это было потрясающе! Как я тогда завидовал тебе! И главное, твоему бессмертию.
   – Не стоит, – предостерегла она. Ларина была старше кузена на восемьдесят лет, но по обычаю смертных ей надлежало беспрекословно слушаться Малькольма. – Может, это и правда выглядит потрясающе, но в действительности моя жизнь висит на волоске.
   – Не волнуйся, я не выдам твою тайну. Она умрет со мной. Впрочем, ты сама это знаешь.
   Это было правдой. После изгнания Ларины и смерти Робины Малькольм оставался единственной ниточкой, связывавшей ее с кланом, что, в свою очередь, давало возможность время от времени видеться с отцом.
   – А Кэмдин знает, что именно ты призвана охранять?
   – Нет. Достаточно того, что ему известно, что я Воитель.
   – Будь осторожна, Ларина. Может, ты и Воитель, но Дейрдре рано или поздно узнает о тебе.
   – Ты прав. – Ларина зябко поежилась – ощущение было такое, будто чьи-то ледяные пальцы коснулись ее спины.
   Малькольм взял ее за руку.
   – И что ты сделаешь, если она явится за тобой? Ты ведь сама понимаешь: она ни перед чем не остановится, лишь бы завладеть тем, что доверено тебе.
   – Я знаю. И готова к этому.
   – Она владеет черной магией. К этому нельзя подготовиться.
   Тут он прав… но Ларина скорее откусит себе язык, чем признается Малькольму, как боится, что Дейрдре отыщет ее и пронюхает, что ей доверено хранить Свиток.
   Свитком называли список с именами всех кельтов, в которых некогда вселились древние боги, чтобы помочь изгнать из страны римлян. Этот список Дейрдре хотела заполучить любой ценой – ведь только тогда она могла уничтожить всех, в ком продолжали жить древние боги земли.
   Ларина знала, что никогда не простит себе, если Свиток попадет в руки Дейрдре. Это была одна из причин, по которой она свято хранила эту тайну. О ней знал только Малькольм – во-первых, он был ее семьей, а во-вторых, его отец сам сказал ему об этом.
   – Ты ведь именно поэтому хочешь поговорить с Маклаудом, верно? – спросил Мальком, тем самым вернув ее к реальности. – Надеешься, что он и его братья смогут тебя защитить?
   – Да. Если кто-то и сможет защитить меня от Дейрдре, то только братья Маклауд.
   – А если он откажется?
   Ларина тяжело вздохнула – об этом ей страшно было даже думать.
   – Что ж, тогда придется рассчитывать только на себя, – пробормотала она и почувствовала, как сразу напряглась рука кузена. Резко повернувшись, Малькольм повел ее к замку.
   Ее собственная жизнь ничего не стоила. Но Свиток, который Ларина хранила у себя, был бесценным, и она скорее умрет, чем позволит, чтобы он попал в чужие руки.

Глава 3

   Стоя у окна, Фэллон незаметно наблюдал за Лариной Монро. Он очень удивился тому, что она вышла в сад одна. Теперь она уже не улыбалась: гладкий лоб прорезала морщинка, прекрасное лицо побледнело. Глядя на нее, Фэллон готов был поклясться, что девушка в отчаянии.
   Однако, заметив подходившего к ней мужчину, она явно повеселела и даже снова заулыбалась. На этот раз улыбка была искренней, не такой светски любезной и натянутой, как та, что играла на ее губах, когда он любовался ею в зале. Кем бы ни был этот мужчина, он явно ей небезразличен. И это встревожило Фэллона куда больше, чем ему хотелось бы.
   Какое-то время Ларина с незнакомцем о чем-то оживленно беседовали, потом поднялись со скамьи и стали прохаживаться по саду. Фэллон понимал, что поступает недостойно, шпионя за ней, но ничего не мог с собой поделать. Эта девушка словно околдовала его. Каждый жест, каждое движение Ларины были исполнены чарующей грации. Кроме того, в этой девушке чувствовались решимость и некая внутренняя сила, привлекавшие мужчин, как привлекает пчел дурманящий аромат экзотического цветка.
   Собственническая манера, с которой этот мужчина держался с ней, заставила Фэллона скрежетать зубами. Неужели это тайное свидание? Сейчас он проклинал себя за то, что даже не позаботился выяснить, не замужем ли она. Стиснув кулаки, Фэллон твердил, что его это не касается, но, увы, горькая правда состояла в том, что касалось, да еще как! Потому что он хотел, чтобы Ларина принадлежала ему.
   Отвернувшись, Фэллон подошел к кровати. Взгляд его остановился на роскошном балдахине из винно-красного бархата, который снова напомнил ему Ларину Монро, поскольку вечером на ней было платье как раз того же цвета.
   Господи… знать бы еще, что сейчас происходит в замке! Он многое отдал бы, чтобы получить весточку от брата. Может, Дейрдре приказала Воителям напасть на него? Удалось ли Лукану укрепить замок? Сколько еще Воителей, друзей Гэлена, направляются туда, отыскали ли Соня и Кара заклятие, способное на время усыпить богов?
   Слишком много вопросов, и ни одного ответа. Но это были не те вопросы, что лишали его сна. По ночам Фэллона мучило другое: он видел Куина в каменном мешке донжона, куда его бросила Дейрдре. Фэллон, конечно, не мог знать, что она делает с его младшим братом, и это пугало его больше всего.
   «Я приду за тобой, Куин. Держись, малыш. Уже скоро».
   Будь его воля, он немедленно ринулся бы на выручку. Но здравые доводы остальных охладили его пыл. Вначале нужно было сделать все, дабы обезопасить себя от нападения Дейрдре. Правда, помимо жены Лукана, Кары, Дейрдре страстно хотела заполучить лишь одно.
   Свиток.
   Это был список с именами всех мужчин, в которых переселились древние боги, когда кельты сражались с римлянами. Конечно, у Дейрдре были свои способы выяснить их имена, но, заполучив Свиток, она могла узнать их сразу. И это позволило бы ей за неделю утроить число своих Воителей – в противном случае на это ушли бы годы. А с этой армией Дейрдре могла бы править Шотландией, а может, и всем миром.
   Фэллон со своей стороны тоже пытался выяснить все, что возможно, о Свитке, но так и не узнал ничего, что заставило бы его поверить, что он существует. Передаваемое из поколения в поколение знание о Свитке за столетия так обросло легендами, что сейчас уже трудно было отличить правду от вымысла.
   Услышав негромкий стук в дверь, Фэллон резко сел, машинально выпустив когти.
   – Кто там? – прорычал он.
   – Служанка, сэр. Меня послал барон Макнил. Он просил передать вам записку, – прошелестел из-за двери женский голос.
   Рывком распахнув дверь, Фэллон увидел робко топтавшуюся на пороге молоденькую девушку с каштаново-рыжими волосами. Не поднимая глаз, она трясущимися руками протянула ему листок бумаги.
   Бесшумно втянув когти, он потянулся за запиской.
   – Благодарю.
   Сделав неловкий реверанс, девушка собралась уйти.
   – Подожди, – буркнул Фэллон. Распечатав записку, он быстро пробежал ее глазами и вполголоса выругался. На скулах его заходили желваки – этот глупец Айвер послал-таки письмо королю, хотя он попросил его не делать этого!
   – Слушаю, милорд. – Служанка робко вскинула на него глаза.
   Фэллон скомкал записку. Ладно, с Айвером он разберется позже. Прислонившись плечом к притолоке, он пошире открыл дверь.
   – Расскажи мне все, что тебе известно о леди Ларине Монро.
   Служанка принялась смущенно теребить юбку.
   – Она очень красивая… и очень добрая.
   Фэллон, вытащив из кармана монетку, помахал ею перед носом служанки.
   – Это правда, что все мужчины в замке без ума от нее?