Донна Грант. Яростный горец

   Ларина открыла рот, но тут же закрыла его и отвернулась к окну.
   – Мне почему-то казалось, все будет намного проще…
   Даже не успев ни о чем подумать, Фэллон вдруг встал и двинулся к ней. Теперь ему было уже наплевать на свою наготу. Вероятно, он сошел с ума, твердил он себе, но тут уж ничего не поделаешь. Искушение было слишком велико. Ларина обернулась, вглядываясь в его лицо, как будто стараясь что-то прочесть в его глазах. Но что она хотела в них увидеть?
   – Вам нельзя оставаться здесь, – просипел Фэллон. На то, чтобы произнести это, ушли последние жалкие остатки его самообладания. У него чесались руки сжать ее в объятиях, впиться в ее губы поцелуем, от которого они оба потеряют голову.
   Ларина с трудом сглотнула. Руки ее бессильно повисли вдоль тела.
   – Я должна была…
   – Уходите.
   – Не могу.
   Фэллон с проклятием встряхнул ее за плечи.
   – Уходите! – прорычал он сквозь стиснутые зубы. Дотрагиваться до нее было ошибкой, но он обязан был заставить ее понять, что уже едва сдерживается.
   – Не могу… – шепотом повторила она.
   Вдохнув аромат лилий, Фэллон хрипло застонал. Его окаменевшая плоть возбужденно пульсировала.
   – Ларина, ты должна уйти, и как можно быстрее! – взмолился он.
   Заглянув в его глаза, Ларина подняла к нему лицо.
   – Нет.
   И тогда Фэллон окончательно понял, что пропал. Он не смог заставить ее уйти. И что еще хуже, он обрадовался, что она не уйдет.
   – Пропади все пропадом!
   Ларина знала, что он собирается ее поцеловать. Она прочла это в его глазах, когда он только вскочил с постели. И не удивилась бы, если бы Фэллон грубо впился в ее губы, ведь она догадывалась, что в душе его злость борется с похотью. Поэтому она безумно удивилась, почувствовав нежное прикосновение его губ. Но еще больше она изумилась желанию, которое захлестнуло ее, едва язык Фэллона скользнул в ее рот.
   Время, казалось, остановилось. Кровь стучала у Ларины в ушах, выбивая барабанную дробь, сердцу разом стало тесно в груди. Рука Фэллона скользнула по ее спине, обхватила ягодицы, а потом он вдруг резко прижал ее к себе. Она почувствовала его возбуждение, и у нее подогнулись ноги. Чтобы не упасть, она обхватила его за шею.
   Напрягшаяся плоть Фэллона прижалась к ее животу. Это пугало ее… тем более удивительной казалась его неожиданная нежность. Едва увидев Фэллона, Ларина поняла, что ее с непреодолимой силой влечет к нему, но сейчас, почувствовав пожирающую его страсть, вдруг испугалась.
   В голове зазвенели колокольчики тревоги, но тело уже отказывалось повиноваться разуму. Ларина понимала, что не сможет уйти. Теперь она стала сильнее и больше не позволит, чтобы мужчина использовал ее. Даже если он подарит ей наслаждение.
   – Боже мой, Ларина… – задыхаясь, изумленно пробормотал Фэллон. Ларина была полностью с ним согласна, но ей сейчас было не до разговоров. Пришло время любви.
   Его руки были сильными, губы – ненасытными. И все-таки ей было мало. Задрожав, Ларина почувствовала, как Фэллон расстегивает на ней платье. Потом его ладони легли ей на грудь, спустили платье до талии. Его губы снова и снова искали ее рот, языки сплелись в восхитительном танце, и Ларина потеряла всякое представление о реальности. Она забыла обо всем, кроме Фэллона и того, что он делал с ней.
   Сжигавшее его пламя перекинулось и на нее, растеклось между ногами, и Ларина с трудом подавила рвавшийся из груди стон. Она потянулась к нему, но он остановил ее руку.
   – Не сейчас, – поцеловав ее, прошептал Фэллон.
   И Ларина сдалась. Она уже решила для себя, что в эту ночь он будет принадлежать ей, так что у нее еще есть время исследовать его тело. А сейчас достаточно и того, что он ее хочет.
   Чуть слышный смешок сорвался с ее губ, когда Фэллон опрокинул ее на кровать. Обвив руками его шею, Ларина заглянула в его глаза. И прочла в них не только желание, но и тревогу.
   – Так и знал, что не выдержу. Ты свела меня с ума, – со вздохом пробормотал Фэллон.
   Приподнявшись на локте, Ларина ласково коснулась его лица.
   – Рядом с тобой мне трудно дышать, – смущенно призналась она. И тут же пожалела об этом. Ей ли было не знать, что мужчинам нельзя говорить такие слова, но они вырвались у нее еще до того, как она сообразила, чем это грозит. Ларина знала: это чистая правда, и это пугало ее, но было в этом мужчине нечто такое, отчего ее неудержимо тянуло к нему.
   Нагнувшись, Фэллон осыпал жадными поцелуями ее шею. Потом, раздвинув ей бедра, удобно устроился между ними. Его вздыбленная плоть нетерпеливо подрагивала.
   Ларину вдруг охватило острое желание почувствовать его внутри себя. Прошло уже бог знает сколько времени с тех пор, как она в последний раз занималась любовью. Правда, это и было-то всего один раз. Да и тот стал ошибкой, которая дорого ей обошлась. С тех пор она и близко не подпускала к себе мужчин. Однако с Фэллоном все было иначе.
   Его большая рука тяжело опустилась ей на грудь, грубые пальцы слегка сжали сосок, и Ларина, застонав, выгнулась, изнывая от желания. Наслаждение, которое она почувствовала, казалось невероятным.
   Опустив голову, Фэллон нежно прикусил другой сосок, и Ларина, закричав, запустила пальцы в его волосы. У нее потемнело в глазах. Сердце, только что скакавшее галопом, остановилось. Желание захлестнуло ее с такой силой, что она едва не задохнулась. Кожа покрылась мурашками, она дрожала всем телом. Губы Фэллона сводили ее с ума.
   А изысканная пытка все продолжалась. Казалось, этому не будет конца. Фэллон перекатывал во рту ее сосок, лаская другой пальцами, и Ларина окончательно потеряла голову. Она чувствовала, что пик наслаждения уже близко.
   Запрокинув голову, Ларина приподняла бедра – желание сводило ее с ума. Она дрожала под ним, все ее тело пронзали раскаленные иглы. Словно читая мысли, Фэллон накрыл рукой золотистый треугольник курчавых волос, прикрывающих «венерин холмик».
   Ларина пронзительно вскрикнула, почувствовав, как пальцы Фэллона раздвинули нежные складки. Его губы были горячими, руки быстрыми и жадными. Каждое его прикосновение заставляло ее вскрикивать, сердце колотилось так, что болели ребра. Ларина чувствовала его участившийся пульс и понимала, что он пытается справиться с собой. Отдавшись своему чувству полностью, она уже не сдерживала стонов. Наконец все ее тело свело судорогой, и она забилась, хватая воздух пересохшими губами.
   – Господи, помоги мне… – хрипло выдохнул Фэллон. – Прости, Ларина, я… я больше не могу ждать!
   Она тоже не могла больше ждать. Ни одной минуты.
   – Тогда чего же ты ждешь?!
   Упав на нее, он направил вздыбленное копье в узкую щель между увлажнившимися складками. Ларина вскрикнула, когда его плоть коснулась самой чувствительной части ее тела, заставив ее забиться в судорогах наслаждения.
   И тогда он одним толчком ворвался в нее.
   Ларина обвила руками его шею, еще шире развела бедра, обхватив ногами его талию, и застонала, почувствовав, как Фэллон заполнил ее до конца.
   Какое-то время они лежали молча, слушая собственный обезумевший пульс. Потом, приподнявшись на локтях, Фэллон глянул на нее, и уголки его губ дрогнули в улыбке.
   – Как же я мечтал об этом… – прошептал он.
   Ларина слегка шевельнула бедрами и хмыкнула, услышав, как Фэллон со свистом втянул воздух сквозь стиснутые зубы.
   – Только не останавливайся, прошу тебя! Не сейчас! – взмолилась она.
   – Ни за что, – поклялся он.
   Он на мгновение вышел из нее – только чтобы протиснуться еще глубже.
   У Ларины потемнело в глазах. Все вокруг стремительно кружилось, словно она сидела на карусели, и удерживала ее только блаженная тяжесть мужского тела. Застонав, она обхватила ногами его талию, и Фэллон, отвечая на ее призыв, задвигался быстрее. Он чувствовал, как в нем поднимаются бешенство и предвкушение, страх и радость.
   Горячая кровь, наполняясь тяжелым и темным огнем, медленно разлилась по всему телу, ударила в спину, в ноги и в сердце, которое заколотилось сильнее и отчетливее.
   Ларина вдыхала пьянящий аромат его тела, слышала неистовый стук его сердца. Потом в голове у нее вдруг как будто что-то взорвалось. Наслаждение было таким острым, что на миг она словно оглохла. Когда она открыла затуманенные глаза, то увидела перед собой лицо Фэллона.
   – Мой бог… – задыхаясь, прошептал он.
   Еще дрожа, Ларина слегка приподняла бедра, и Фэллон, откинув назад голову, мощным толчком ворвался в нее. Разум заволокло пеленой, он видел только обжигающий взгляд ее потемневших глаз. Затем его семя вырвалось наружу, острое наслаждение пронзило его, как горячая пуля, и он как будто ослеп.
   Потом Фэллон тяжело упал на нее, хватая воздух пересохшими губами и не чувствуя ничего, кроме легких прикосновений ее рук. Ларина блаженно зажмурилась, чувствуя, что он все еще глубоко внутри ее. Будь ее воля, она бы согласилась, чтобы так было до конца ее дней, но, увы, об этом можно было только мечтать.
   Наконец, отдышавшись, Фэллон перекатился на спину и вытянулся рядом с ней. Ларина, приподнявшись на локте, устроилась у него под боком, чтобы иметь возможность смотреть ему в глаза. На мгновение их взгляды встретились.
   – Почему? – коротко бросил он.
   «Как ему объяснить?»
   – Едва увидев тебя, я поняла, что ты особенный. Не такой, как все. – Ларина ласково провела кончиком пальца по его лбу, разглаживая морщины. – Знаю, что не должна была приходить в твою комнату… но то, о чем я хочу поговорить, не для посторонних ушей.
   Фэллон накрыл ее руку ладонью.
   – Расскажи мне все.
   Откинувшись на спину, Ларина задумчиво разглядывала балдахин над кроватью.
   – Даже не знаю, с чего начать.
   – Ну, поскольку мы никуда не торопимся, можешь начать с самого начала, – хмыкнул он.
   «С самого начала». Это случилось очень давно, но ей до сих пор было мучительно вспоминать этот день. И все же Фэллон прав: нужно объяснить, с чего все это началось.
   – Мой клан, Монро, не очень большой, но весьма влиятельный. Мы ведем наш род от кельтов. Все это случилось в незапамятные времена, но еще тогда наш клан пользовался всеобщим уважением. Мы были сильны. И мы выжили.
   Ларина, сорвавшись с постели, подбежала к окну. От волнения ей не сиделось на месте. И к тому же ей хотелось видеть лицо Фэллона, когда она расскажет ему все.
   – Фэллон, я знаю, кто ты такой. И знаю о том, кто живет внутри тебя. В моей семье от поколения к поколению передавались легенды о римлянах и древних кельтах. Легенды о том, как нам удалось заставить римлян навсегда убраться с нашей земли.
   Ларина замолчала, ожидая, что скажет на это Фэллон, но ответом ей было молчание. Отвернувшись к окну, она продолжила:
   – Но помимо древних легенд я слышала и другие. Новые. О Маклаудах и друид по имени Дейрдре.
   Она услышала, как за спиной слабо скрипнула кровать, и догадалась, что Фэллон сел.
   – Лэрд клана, мой дядя, знал, что наше время на исходе. Он понимал, что скоро Дейрдре доберется до нас и, выбрав самого сильного из мужчин клана, превратит его в своего Воителя.
   – Кровь Христова! – ошеломленно пробормотал Фэллон.
   – Но у нас было небольшое преимущество. – Ларина заставила себя обернуться. – Среди нас тоже была друид. Ее предки всегда жили в клане и они заботились о том, чтобы легенды не забылись со временем. Ей было известно заклинание, способное разбудить древних богов…
   Брови Фэллона сошлись на переносице. Прищурившись, он не сводил с Ларины потемневших глаз.
   – В тот день вся наша семья собралась в зале замка. Мой дядя и его сын Нейлл, который, как все думали, станет будущим Воителем, стояли в центре зала. Наступила тишина, и друид, которую звали Робина, начала произносить заклинание. Только бог выбрал не Нейлла.
   – А кого? – не выдержал Фэллон.
   Ларине на миг стало страшно.
   – Я стояла возле отца, когда на меня вдруг обрушилась боль. Кусая губы, я старалась сдержать крики, но потом упала на колени – мне казалось, будто я горю на медленном огне. Потом услышала хруст, как будто у меня ломались кости, и провалилась в темноту. Должно быть, я потеряла сознание, потому что, когда открыла глаза, надо мной стояла Робина. Я увидела улыбку на ее морщинистом лице и все поняла.
   Отец помог мне подняться на ноги, и Робина объявила, что бог сделал свой выбор. Воителем суждено стать мне, а не Нейллу. Мой дядя и двоюродный брат, услышав это, пришли в такую ярость, что выгнали меня из клана. Едва успев обнять отца на прощание, я была вынуждена уйти. Вместе со мной ушла и Робина.
   – Бог выбрал тебя?! – растерянно переспросил Фэллон, не веря собственным ушам.
   – Не бог. Богиня.
   Ларина ожидала чего угодно… только не того, что Фэллон ей не поверит. Похоже, так будет, пока он не увидит все собственными глазами.
   – Ее зовут Леломаи.
   Это богиня-защитница.
   Вытянув перед собой руки, Ларина начала превращаться. Вначале, лязгнув, выскочили когти, кривые и острые, как ятаганы, потом появились клыки, и вот уже ее тело перестало быть человеческим. Она повернулась к Фэллону, с мольбой глядя на него. Теперь он был ее единственной надеждой.

Глава 7

   Все, на что был способен Фэллон, это с благоговением взирать на Ларину. Он в жизни не видел никого прекраснее ее. Если до превращения она была красавицей, то сейчас от ее вида у него захватывало дух.
   Он медленно приблизился к ней. Тело Ларины переливалось всеми цветами радуги, чистыми, но слегка приглушенными. Фэллон приподнял прядь ее волос, с изумлением увидев, что они тоже стали переливчато-радужными. Ему доводилось видеть немало Воителей, но не было ни одного, чьи волосы на глазах меняли свой цвет.
   Фэллон оглядел ее стройное тело, от которого исходил теплый, мерцающий свет. Потом взял ее руку в свои, с восхищением оглядел когти одного цвета с кожей, но немного уже его собственных, хотя не менее от этого смертоносных. Она слегка приоткрыла губы, продемонстрировав острые как бритва клыки.
   Да, она Воитель. Вернее, Воительница. Кто сказал, что их не существует?
   – Ты прекрасна! – ошеломленно выдохнул он.
   Ларина медленно высвободила свою руку из его ладони. Встревоженный взгляд ее переливчатых глаз остановился на лице Фэллона.
   – Я единственная Воительница, о которой мне известно, Фэллон. Дейрдре не знает обо мне. Пока не знает. Но мы оба понимаем, что это лишь вопрос времени.
   Только теперь до него наконец дошло, зачем она искала его.
   – Тебе нужна моя защита.
   – Да.
   Как он мог отказать ей? Он приехал, чтобы помочь братьям… но появление Ларины было не случайным. Она встанет с ними плечом к плечу, когда придет время сразиться с Дейрдре. Еще один Воитель, перешедший на их сторону, – серьезное преимущество.
   – Считай, что ты ее получила. Ты давно стала Воителем?
   – Почти сто лет назад.
   Сто лет одиночества! Полного одиночества. Сердце Фэллона едва не разорвалось от жалости.
   – А зачем ты явилась в королевский замок?
   – Хотела выяснить все, что возможно, о Дейрдре. А Малькольм вызвался мне помочь.
   – А где ты жила до этого?
   Пожав плечами, Ларина отвела глаза в сторону.
   – Меня выгнали из клана, но я жила недалеко, в лесу, чтобы хоть изредка видеть отца. Робина научила меня всему, что необходимо знать каждому Воителю.
   – А почему ты приехала в Эдинбург именно сейчас?
   Их взгляды на мгновение встретились, и Фэллон поразился суровому выражению ее лица, ясно говорившему о том, что Ларина намерена сражаться до конца.
   – Мой долг – сделать все, чтобы не попасть в лапы Дейрдре. А что я могла узнать о ней и о других Воителях, если бы и дальше оставалась в лесу?
   – Возможно. Но зато тогда тебе ничто не угрожало.
   – Ты ошибаешься. Я сражалась с вирранами с тех самых пор, как моя богиня впервые заявила о себе. А поскольку большинство Воителей – одиночки и предпочитают вести тайную жизнь, я приехала в Эдинбург, решив, что это мой шанс узнать, смогут ли руки Дейрдре дотянуться до меня и там.
   – Думаешь, Дейрдре с помощью своих чар подчинила себе и короля? – встрепенулся Фэллон.
   – Нет. – Ларина покачала головой. – Во всяком случае, пока. Зато, приехав сюда, я услышала, что здесь объявился один из Маклаудов.
   – И ты попыталась меня разыскать, – закончил за нее Фэллон.
   – Я одна, это так. Но вполне могу сама позаботиться о себе. – Ларина гордо вскинула голову.
   Фэллон невольно покосился на ее клыки.
   – Не сомневаюсь, – хмыкнул он.
   – Если я женщина, это вовсе не значит, что я не смогу себя защитить, – ощетинилась Ларина. – Мне и раньше приходилось убивать. Мужчин, кстати, тоже. Первым стал тот, кому я отдалась. Тогда я была еще очень молода и наивна – настолько, что поверила, будто он любит меня. А он предал меня. И убил моего отца.
   – Кровь Христова! – ошеломленно пробормотал Фэллон. Кем нужно быть, чтобы сделать такое?!
   – Я была в ярости. Мной внезапно овладел такой гнев, что я перестала быть собой. А когда пришла в себя, у моих ног лежал его труп.
   Фэллон понимающе кивнул.
   – Тебя предал тот, кому ты доверяла. Твоя богиня стремилась защитить тебя, поэтому тот человек погиб. Он был предатель и убийца твоего отца. Постарайся забыть о нем.
   Ларина сконфуженно улыбнулась. А Фэллон с благоговением разглядывал ее. Чем больше он узнавал о Ларине, тем больше поражался мужеству и душевной стойкости этой удивительной девушки.
   – У тебя наверняка имеются и другие способности? – спросил он.
   Словно в ответ на его слова она внезапно исчезла, словно провалилась сквозь землю. Фэллон растерянно завертел головой.
   – Ларина, ты где?
   – Стою на том же самом месте, – услышал он ее голос.
   Голос-то он слышал, но он как будто доносился из воздуха. Сама Ларина оставалась невидимкой. Вот это способности, мысленно присвистнул Фэллон. Он на миг представил себе, как можно их использовать, когда придется сражаться с Дейрдре, и у него закружилась голова.
   – Потрясающе!
   В тот же миг Ларина материализовалась прямо перед его носом. А еще мгновением позже ее богиня послушно вернулась на свое место и перед Фэллоном вновь стояла прежняя Ларина.
   – Видишь? Я могу защитить себя. Я не стану обузой. И, возможно, тоже смогу тебе помочь.
   – Я в любом случае увез бы тебя с собой. Ты не просто Воитель. Ты Воительница, Ларина. Дейрдре пойдет на все, чтобы заполучить тебя.
   – Я была очень осторожна, уверяю тебя. И все же опасаюсь, что очень скоро она пронюхает обо мне.
   – Значит, мы должны сделать так, чтобы этого не случилось.
   Фэллон, заметив, как в ее глазах вспыхнуло облегчение, с улыбкой прижал Ларину к груди. В первый раз за много-много лет он почувствовал, что кому-то нужен. Фэллон дал себе слово, что не совершит той же ошибки, что когда-то с братьями. Он сделает все, чтобы защитить Ларину – даже ценой собственной жизни, если понадобится. Может, все эти века он и был сплошным разочарованием в глазах младших братьев, но никогда не обманет доверия Ларины.
   – Спасибо, – прошептала она, и ее голос чуть заметно дрогнул.
   – Ты теперь больше не одна. У тебя есть я. Как только мы вернемся в мой замок, я познакомлю тебя с братом. И с другими Воителями и друидами, которые нашли там пристанище. Все вместе мы сможем защитить тебя.
   – Сказать по правде, я боялась, что ты оттолкнешь меня, – призналась она.
   – Оттолкну?! – поразился Фэллон. – Но почему? Ты ведь не сама выбрала эту судьбу. За тебя решила богиня. И ты дала ту же клятву, что и мы все, когда стали Воителями. Какая разница, мужчина ты или женщина?
   В ее глазах мелькнуло сомнение, и Фэллон сообразил, что Ларина рассказала ему не все. Было еще что-то, какая-то тайна, которую она не решалась доверить ему. Фэллон не обиделся. Со временем она научится ему доверять. Он сделает все, чтобы так и было – рано или поздно станет тем, кем хотел его видеть отец.
   – А Малькольм знает? – осторожно спросил он.
   – Угу. Я сама рассказала ему. Так уж вышло, хотя я и старалась держать его в неведении. Больше всего я боюсь, что Дейрдре узнает о нем. И о том, что он с самого начала помогал мне.
   Фэллон мысленно чертыхнулся.
   – Малькольм сильно рискует. Как только Дейрдре узнает об этом, она станет охотиться и за ним.
   – Знаю, – вздохнула Ларина. – Я говорила ему то же самое, но Малькольм твердил, что хочет, мол, искупить вину клана, когда тот отверг меня. Малькольм – старший в роду, когда-то ему придется стать лэрдом. Он не имеет права рисковать своей жизнью. Я совершила большую ошибку, позволив ему сопровождать меня в Эдинбург.
   – Тогда ему нужно вернуться в клан. И чем быстрее, тем лучше.
   – Согласна. Я скажу ему, что ты дал слово защищать меня, и уговорю уехать.
   У Фэллона вдруг неприятно засосало под ложечкой. Как Ларине столько лет удавалось держать свое существование в тайне?
   – А что с тем вирраном? – вдруг спохватился он.
   – Я убила его, – призналась Ларина. – Дождалась, пока он уберется из замка, и прикончила.
   – Кто-нибудь это видел?
   – Нет. Я отволокла его тело в лес и спрятала там. А Малькольм сейчас как раз отправился, чтобы сжечь его.
   Фэллон провел рукой по лицу.
   – Ты вернулась в замок тем же путем, что ушла?
   – Да. Я сделалась невидимкой.
   Эдинбургский замок был огромным, и повсюду сновали люди. Тут негде было скрыться от любопытных глаз. Остается только надеяться, что Ларину никто не заметил.
   – Интересно, за кем он охотился: за тобой или за мной?
   – Думаю, все-таки за тобой, – предположила Ларина. – Ведь обо мне Дейрдре пока не знает. Фэллон, я прожила в замке почти год, и за все это время о вирранах тут и не слышали. А стоило тебе появиться…
   – Согласен. Думаю, нам нужно уехать на рассвете.
   – Ладно. – Кивнув, Ларина направилась к постели. И невозмутимо забралась под одеяло, видимо, забыв о своей наготе и даже не подозревая о том, как это подействует на него. – С Малькольмом я поговорю сразу же, как увижу его.
   Фэллон вновь почувствовал знакомое возбуждение. И нисколько не удивился. Заниматься любовью с Лариной было… потрясающе. Правда, за последние триста лет он ни разу не уединился с женщиной, но мог поклясться, что ни с одной ему не было так хорошо, как с Лариной.
   Ларина смущенно опустила глаза.
   – Я столько лет искала кого-то из Маклаудов. До сих пор не могу поверить, что нашла тебя…
   Шагнув к ней, Фэллон сжал в ладонях ее лицо. И вновь почувствовал, как тонет в ее бездонных глазах. Он даже представить себе не мог, что значит быть отвергнутым собственным кланом. И он уже в который раз со стыдом вспомнил, сколько раз подводил младших братьев.
   – Я не брошу тебя, Ларина. Клянусь. – Мысленно махнув на все рукой, Фэллон прижался губами к ее губам. Она ответила ему не менее пылко, и очень скоро оба уже изнемогали от желания. В крови Фэллона вспыхнул огонь. Он даже не пытался справиться с собой: с таким же успехом он мог перестать дышать.
   Повернув Ларину на спину, Фэллон вытянулся поверх нее. Мягкие округлости ее тела, такие женственные и соблазнительные, сводили его с ума. Он просто диву давался, как мог так долго обходиться без женщины.
   То, что он теперь знал ее тайну, так же как и она знала, кто он на самом деле, подействовало на Фэллона самым неожиданным образом. В нем проснулся древний инстинкт: эта женщина отныне принадлежала ему, и Фэллон поклялся, что убьет любого мужчину, даже Воителя, кто посмотрит на нее с вожделением. При одной только мысли об этом перед глазами у него возникла кровавая пелена.
   Фэллон осторожно раздвинул ей бедра. Он уже безумно хотел ее, хотел оказаться внутри ее, чувствовать, как с каждым толчком все глубже и глубже врывается в ее тело.
   Он невольно застонал, почувствовав, какая она влажная и горячая.
   – Ты уже готова…
   В глазах Ларины вспыхнуло желание.
   – Не знаю, что ты делаешь с моим телом, Фэллон, но не останавливайся… прошу тебя, не останавливайся!
   А он и не собирался останавливаться. Во всяком случае, не сейчас. Господи, да что с ним такое. Почему он моментально теряет голову, стоит ему только увидеть ее, вдохнуть аромат ее тела?
   Одним мощным толчком Фэллон ворвался в нее. Ларина, царапая ногтями его спину, уже не сдерживала ликующих криков. И ее крики лишь подстегивали его. Остались только ощущения, толчки крови, волны жара и сплетение тел, жаждавших друг друга.
   Внезапно она пронзительно выкрикнула его имя, а в следующий миг по ее телу пробежала судорога. Фэллон чувствовал, что вот-вот достигнет пика наслаждения, и до боли закусил губу, стараясь сдержаться. Просунув руку между ее бедрами, он нащупал крошечный набухший бугорок и осторожно нажал. И почувствовал, как она забилась под ним.
   Фэллону безумно нравилось, как охотно и страстно она отзывалась на его ласки. Он боялся, что уже забыл, как доставить наслаждение женщине, но стоило ему только почувствовать рядом ее восхитительное тело, как все его страхи разом исчезли.
   – Фэллон! – приподняв бедра, взмолилась Ларина.
   Нагнувшись, он обхватил губами ее сосок и глубоко втянул. Тишину комнаты нарушали только стоны Ларины. Стиснув его кольцом горячих влажных мышц, она напряглась, выгнулась, как лук, а потом испустила ликующий крик. Почувствовав, как летит в бездну, Ларина крепко обняла его, стремясь увлечь за собой. На дно они упали вместе.
   Отдышавшись, Фэллон приподнялся на локтях и невольно загляделся на нее. Она была прекрасна. И отныне принадлежала ему.
   Закрыв глаза, он уронил голову ей на плечо. Тела обоих блестели от пота, руки Фэллона еще дрожали от напряжения. Когда он снова поднял голову, то увидел перед собой широко раскрытые глаза Ларины.
   – Что ты сделал со мной, Фэллон Маклауд? – едва слышно прошептала она.
   Он понятия не имел, как ответить на этот вопрос. Зато точно знал, что готов заниматься этим, пока не испустит последний вздох.

Глава 8

   Довольно улыбнувшись, Ларина закрыла глаза. Веки отяжелели. Фэллон, укрыв ее одеялом, заботливо подоткнул его, чтобы она не замерзла. Потом поцеловал в макушку, что-то пробормотав. Ларина поленилась переспросить: было так приятно лежать, свернувшись калачиком у него под боком, что она едва не замурлыкала от удовольствия. Сейчас она мечтала только о том, чтобы так было всегда.
   – Какой ты хороший! – Блаженно вздохнув, она обернулась к нему.
   У Фэллона был отсутствующий взгляд. Похоже, ее слова пробудили в нем какие-то не слишком приятные воспоминания.
   – Нет, Ларина. Пока еще нет. Вот мои братья – да. А я только надеюсь когда-нибудь стать таким, как они.
   – Расскажи мне о своих братьях. О том, как вы жили до того, как пробудился твой бог.
   Слабая улыбка мелькнула на губах Фэллона.
   – Жили прекрасно. Мои родители не были знакомы до свадьбы, любовь пришла к ним уже потом. Только слепой не заметил бы, как они любят друг друга. Мой отец был суровым человеком, но умным, и его любили в клане. А наш клан пользовался уважением среди других кланов. Мать была доброй и нежной – одного ее слова было достаточно, чтобы утихомирить любого безумца. Ради одного ее взгляда мы, мальчишки, готовы были сделать для нее все, что угодно.
   Ларина вздохнула. Она всегда завидовала семьям, где царила любовь.
   – Похоже, тебе повезло с родителями.
   – Да. У меня были самые лучшие на свете родители. Мне случалось видеть, как другие обращаются со своими детьми, и я знаю, как мне повезло.